"Дело Собчака" как конец прекрасной эпохи - Ксения Собчак, Вера Кричевская, Нино Маисаиа - Культурный шок - 2018-06-03
3 июня 2018 года.
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» — Ксения Собчак, телеведущая и политик; Нино Маисаиа, продюсер; Вера Кричевская, режиссер фильма.
Эфир ведет Ксения Ларина.
К. Ларина
―
Добрый день! Мы начинаем программу «Культурный шок». У микрофона Ксения Ларина. В студии «Эха Москвы», в нашей студии московской Ксения Собчак. Ксения, приветствую вас. Здрасьте!
К. Собчак
―
Здрасьте! Здравствуйте!
К. Ларина
―
И Нино Маисаиа, продюсер. Здрасьте Нино!
Н. Маисаиа
―
Здравствуйте!
К. Ларина
―
На связи у нас по телефону режиссер Вера Кричевская.
В. Кричевская
―
Добрый день!
К. Ларина
―
Здрасьте! И всех нас объединяет грядущая премьера фильма «Дело Собчака». Сегодняшнюю тему я так обозначила, посмотрев эту работу, уже ознакомившись с ней – «Дело Собчака» как конец прекрасной эпохи. Потому что действительно такая ностальгия охватывает, когда смотришь этот фильм. Всем, не знаю, как… Ну, Ксения была… Сколько лет-то было, 91-й год, 16, да?
К. Собчак
―
Да нет, 10 лет.
К. Ларина
―
Конечно, для меня это время очень дорогое, романтическое, прекрасное, как я думаю, и для вашего отца, для Анатолия Собчака. И для меня, скажу я, Анатолий Собчак – безусловный герой этого времени, человек, к которому я относилась с бесконечным уважением и любовью. Это тот самый представитель демократов первой волны, романтической волны. Можно вспоминать и Андрея Дмитриевича Сахарова, Юрия Николаевича Афанасьева, и еще многих других. Ну, так вот, фильм, о котором мы сегодня будем говорить, вы сможете увидеть, дорогие друзья, сразу скажем, с 12-го июня начнется прокат в России, и вы сможете это кино увидеть. Я всех уже поздравляю с тем, что работа закончена и первые зрители фильм уже посмотрели. Я знаю, что показы уже были. Знаю, что будет показ и в «Ельцин-центре» в июне месяце.Давайте мы начнем уже наш разговор. Дам вам слово, чтобы немножечко рассказать о том, как эта работа затеивалась. Поскольку я знаю, что страх, безусловно, есть у многих, вернее опасение, что это такой панегирик, поскольку Ксения – соавтор, Ксения – героиня, Ксения – рассказывает о своем отце. Скажу вам сразу, что это совсем не так. Это фильм о времени, для меня в первую очередь, об этой эпохе. И фильм, который пытается и даже отвечает на главные вопросы, которые Ксения Собчак задает в самом начале фильма, где произошла размолвка между Собчаком и президентом, почему Владимир Путин стал преемником Ельцина и как вообще получилось, что Владимир Путин, бывший сотрудник, кадровый сотрудник КГБ стал правой рукой демократа Собчака. Ответили на эти вопросы в фильме, Ксень?
К. Собчак
―
Мне кажется, что да. Интересно у вас узнать, как вы считаете и понравилась ли вам картина, Ксения.
К. Ларина
―
Очень, очень, очень. Я под большим впечатлением нахожусь. Я уже сегодня вот говорила об этом Вере Кричевской, режиссеру фильма. Я, собственно, не сомневалась, поскольку понимала, что Вера Кричевская плохо сделать не может. Показалась очень точной интонация, выбранная для этой работы. И здесь, конечно, определенная была смелость и ваша, безусловно, для того, чтобы попытаться быть объективной, и то, что в фильме принимают участие не только соратники и друзья Анатолия Александровича Собчака, но и его враги и человек, который просто его сдал и предал, это губернатор бывший Владимир Яковлев. Я не думаю, что это детектив и мы можем здесь спойлерить. Не страшно.
К. Собчак
―
Ну, да, да. Здесь, мне кажется вот такая важная вещь, о которой я бы хотела сказать, что понятно, что к моему отцу у меня личное отношение – папа, самый близкий и дорогой человек. И, конечно, этот фильм как еще и попытка вспомнить его, чтобы люди помнили его не только как абстрактного чиновника из Санкт-Петербурга, который работал с Путиным или как отца Ксении Собчак, а как действительно значимую политическую фигуру, человека, который менял время, менял эпоху и, в общем, мог изменить и историю нашей страны, если бы обстоятельства сложились иначе. Вот несмотря на все на это, мне кажется, что этот фильм будет интересен и тем, кто вообще не очень интересуется Собчаком и не очень ему интересен Собчак и его мэрство в Санкт-Петербурге, потому что, не знаю, согласитесь вы со мной или нет, я очень рада, что Вере Кричевской удалось сделать фильм не только о нем и не столько о нем, сколько действительно о времени, о времени надежд, которые мы потеряли.О времени, которое, знаете, как волна, она несла куда-то, а потом разбилась о что-то и все пошло в другую сторону. И вот мне кажется, вот этот самый главный момент, когда эта волна разбивается… Вот мы как будто сделали стоп-кадр и детально показали те события, которые заставили вот этот наш общий вздох всей страны, вздох на демократические перемены, на либерализацию, на новую жизнь с западными ценностями, вот как это взяло и все развернулось в другую сторону, потому что произошло это, конечно, не случайно. Конечно, вот самое сложное и самое интересное в этом фильме – это разбор этих причин, это анатомия вот этого изменения. И, конечно же, я очень благодарна Вере, что получилось реализовать мою изначальную главную идею этого фильма, что мы показали, что действительно Владимир Путин, когда он говорит, что Анатолий Собчак - мой учитель, он не лукавит, это действительно так.
Он его учитель не в смысле университета или работы совместной там в университете, нет. Он, конечно, его учитель в смысле тех политических уроков, которые он увидел на Собчаке и понял, что он не хочет их повторять. И это, знаете, такая учеба, как ему тогда казалось, на ошибках Собчака.
В. Кричевская
―
Опыт неудач. Это опыт неудач.
К. Собчак
―
Да, он увидел, каким образом можно затравить человека. Он увидел эти неудачи и решил сделать все по-другому. И результаты того, как он это сделала, мы видим сегодня.
Н. Маисаиа
―
И я бы хотела еще добавить…
К. Ларина
―
Это очень важно, что вы объяснили. Простите, я, просто, хочу сказать по поводу того, что Владимир Путин считает Собчака своим учителем. Не в том смысле, конечно.
К. Собчак
―
Конечно, да, безусловно.
К. Ларина
―
Он научил его тому, что он сегодня нам демонстрирует.
К. Собчак
―
Он научил, скорее, так не делать на своих неудачах… Это самая, мне кажется, интересная мысль, что учиться можно не только чему-то, а учиться можно тому, как не надо, потому что ты видишь последствия. И это, к сожалению, самый печальный опыт для российской демократии, который мы получили, потому что все исходит от того времени…
К. Ларина
―
Этот момент, конечно, спорный. Совершенно неожиданно вдруг крен приобрел разговор в сторону Владимира Путина. Это не о Путине фильм, дорогие друзья.
К. Собчак
―
Да, это правда.
К. Ларина
―
И тема учитель-ученик там по касательной совсем проходит, ей богу. Для меня лично как раз важнее была важнее история именно того, что Путин практически спас Анатолия Александровича Собчака, во всяком случае, отодвинул его физическую смерть и продлил ему жизнь на какое-то время. И слава богу. И спас его от травли и от позора, и от тюрьмы, как я понимаю, в итоге. Нино, вы хотели сказать, пожалуйста.
Н. Маисаиа
―
Нет, я, просто, хотела добавить… Ну, не добавить, а про Путина очевидно еще будут вопросы, это не единственный ракурс, но хотел немножко отмотать к началу, что изначально мы планировали делать фильм про Собчака по заказу Фонда Собчака, по идее Ксении Собчак. И было очевидно, что это какой-то портретный фильм, приуроченный к его юбилею. И у меня, и у Веры были некоторые сомнения, что довольно…
К. Собчак
―
Нет, ну, я так… Нино, давай тоже… Мы так никогда делать как раз не хотели. Я с самого начала предлагала сценарий, в котором это не будет мемориальный фильм. Это очень важно было для меня.
Н. Маисаиа
―
Безусловно. Но, тем не менее, вводные у нас были именно такие. И я, собственно, тебе пыталась сделать комплимент тем самым, что у тебя хватило смелости и объективности как-то это сделать таким кино, которое не про Собчака единолично, а больше про время. Это какое-то невероятно твое, мне кажется, благородство что ли Верин, безусловно, талант в этом. Потому что изначально мы начали как бы строить все вокруг Собчака, а дальше рыть, рыть, рыть. И поняли, что значительно больше всего выстраивается вокруг этого всего. Материала было немерено.
К. Собчак
―
Ну, я, собственно, так и планировала, потому что мне никогда не хотелось… У нас много мемориальных фильмов про папу снято. И как раз я Веру привлекла к этой работе, понимая, что с ней получится точно не мемориальное кино, а получится настоящий документальный фильм. И, мне кажется, то, что получилось, абсолютно соответствует тому, как мне хотелось, чтобы он выглядел.
В. Кричевская
―
Я с самого начала отказывалась от этой работы, потому что мне тоже было понятно, что, видимо, Ксения думает о каком-то фильме к юбилею. И это точно не я. Я абсолютно не способна и не люблю никакие комплиментарные фильмы. Просто совсем не люблю. То есть мы так договорились на берегу, что это не будет какой-то комплиментарный фильм. Но я не знала, дойдем мы до конца, не дойдем, потому что могли открыться любые какие-то вещи, которые не устроят Фонд Собчака и Ксению. Но как-то мы дошли до точки. И, собственно, я несу ответственность за каждое слово, за каждую склейку в этом фильме. И Ксения никаким образом не пыталась вообще на меня влиять. Да это и невозможно, на самом деле. То есть это получилась довольно журналистская работа.
К. Ларина
―
Можно я скажу уточнение, Вера? У меня ощущение, что это вообще журналистское расследование, потому что есть вещи, которые здесь впервые звучат. И о самом деле Собчака, и о людях, и о том, какую роль эти люди играли в политической истории страны. Здесь, извините, впервые мы увидели, как телохранитель Золотов становится знаковой политической фигурой. И он, по-моему, впервые дает такое подробное интервью о себе и о времени…
В. Кричевская
―
Да это вообще его первое интервью.
К. Собчак
―
Первое мировое, да, можно сказать.
К. Ларина
―
Когда вдруг сфокусируешься, это оказывается тот самый человек, который стоял рядом с Борисом Николаевичем Ельциным, прикрывая его от шальных пуль…
В. Кричевская
―
На танке.
К. Ларина
―
Да. Это, конечно, поразительная вещь. И, вообще, вот это вот ощущение, что Собчак, который олицетворяет совсем другое время, остался на другом берегу еще тогда, а не сейчас, когда его уже нет 18 лет на свете, а эти люди сделали выбор в другой политике и в другую историю, и вошли в другую дверь, в том числе и его, как говорите, ученик Владимир Путин. Он другой путь выбрал совершенно. Это, конечно, очень важно для понимания того, что с нами произошло за все эти годы. Вот Ксения права, когда она об этом говорит, что понять, что с нами произошло. Там есть еще один прием, который я хотела уточнить у Веры как у режиссера. Правильно ли я поняла, что все интервьюируемые свидетели, они вместе с вами смотрели хронику того времени. Было это так, Вера, да?
В. Кричевская
―
Да. Основные герои только те, которые были действительно рядом с Собчаком – это Кудрин, Чубайс, Золотов, Путин, может быть, кого-то забыла. Ну, вот непосредственно люди, которые работали с Собчаком, мы им показывали хронику, просили их комментировать эту хронику. Конечно, мне хотелось добиться эффекта, чтобы все они оглянулись назад, и мы вместе с ними. Не знаю, получилось это или нет.
К. Ларина
―
Получилось. И то, какие чувства они испытывают, когда смотрят эту хронику. Как я поняла, у всех этот вопрос в глазах виден – что с нами произошло, какие мы были, какие мы были наивные, сколько было надежд, сколько было свободы в этом времени. Это поразительно, когда люди сами… Медведев, извините за выражение, Дмитрий Анатольевич, это я говорю нашим слушателям, смотрит на эту хронику и сам удивляется, надо же, какое было время, люди свободно высказывали свое мнение, прямо на улице, удивительные какие были времена. Это, конечно, дорогого стоит.
В. Кричевская
―
Дмитрий Анатольевич с восторгом рассказывает, как вдруг вокруг станции метро можно было агитировать…
К. Собчак
―
Как он расклеивал листовки, да.
В. Кричевская
―
Он говорит с восторгом. У меня перед глазами сразу же всякие наши кубы, которые разгоняли и так далее.
К. Ларина
―
Ну, вот скажите, дорогие создатели фильма, вы-то поняли, что это прощание с эпохой? И как вы на этот вопрос отвечаете, который, собственно, стоит главным вопросом в фильме – что с нами произошло? Вера.
В. Кричевская
―
Ну, конечно же, для меня это прощание с эпохой. И тут еще такая магия цифр, что это происходит на стыке, ну, окончательное прощание, 99-го и 2000-го года. На самом деле, конечно, я пыталась это в фильме объяснить, что, на самом деле, такая точка критическая, она же была практически в августе 91-го. Вы взлетели высоко-высоко и тут же упали. Но вот это падение, он было очень долгим и очень длинным и растянулось практически на 8 лет. Еще, может быть, более низшими точками. Но вот уже черту мы подводим, конечно, под концом президентства Ельцина и перед началом вот этого на сегодняшний день 18-летнего, как говорит Светлана Сорокина, НРЗБ большого царствования. Для меня это, конечно, конец эпохи.
К. Ларина
―
Ксения, а для вас?
К. Собчак
―
Безусловно. Я соглашусь здесь с Верой, с вами. Это какая-то такая, как я уже говорила, разбившаяся волна, не закончившийся выдох ничем. Но, на мой взгляд, там еще очень много ответов про нашу сегодняшнюю эпоху. И вот для меня это было очень важно – показать преемственность, показать, что у всего есть последствия. И вот губительные последствия для нашей жизни сегодня, они, к сожалению, родились тогда из вот этих первых шагов демократии, из этих первых ошибок, от вседозволенности в том числе, например, прессы и безответственности тех или иных обвинений.Из всего, что складывалось тогда. Мне кажется, все то, что произошло, те драматические события, которые произошли вокруг Собчака на его выборах, они заложили все последующие шаги, уже в которых мы живем. И, по сути дела, вот эту преемственность мне очень хотелось передать в фильме. Мне кажется, что это очень важно. Но, с другой стороны, конечно, смотришь и просто видишь совсем других людей, совсем другую свободу. И ты понимаешь, что ты потерял эпоху. Ее не вернуть.
К. Ларина
―
Нино, а для вас что это было за время? Вообще, вы помните?
Н. Маисаиа
―
Вы знаете, я эти времена не застала в России. Я еще в Тбилиси тогда жила, поэтому для меня совсем все было новым. И для меня это было…
К. Ларина
―
Простите, в скобочках замечу, что, собственно, для многих Анатолий Собчак как политик…
К. Собчак
―
Тбилисские события…
К. Ларина
―
Как человек трибун, он, конечно, начался с 89-го года.
Н. Маисаиа
―
И, конечно, все грузины, поколение моих родителей, например, в меньше степени моего, но моих родителей точно, все дико ему благодарны и помнят. И совершенно справедливо в городе стоит его памятник. И его роль, и та какая-то смелость, с которой он обо всем об этом говорил, я думаю, что все грузины, которые помнят эти события, невероятно ценят. Поэтому для меня лично это, конечно, тоже было… Ну, это, естественно, не ключевой момент, чем мне интересен этот фильм, но это такая маленькая трогательная нотка, которая мне лично импонирует страшно в этом фильме.
К. Ларина
―
Там много таких вещей очень важных…
Н. Маисаиа
―
Что касается каких-то глобальных выводов по эпохе и всему такому прочему, для меня это все было очень ново. Я, честно говоря, многого всего не знала и НРЗБ, конечно, детали вскрылись интересные…
К. Ларина
―
Например, что вас особенно поразило?
Н. Маисаиа
―
Меня поразило, например, окружение Ельцина в виде Коржакова и Рогозина. Рогозин как явление это вообще какой-то невероятно…
В. Кричевская
―
Это совсем незнакомый персонаж.
Н. Маисаиа
―
…Стоит отдельного кино, на мой взгляд, просто, в принципе.
К. Ларина
―
Да, давайте мы здесь скажем, а то у нас сейчас как Рогозин – одна ассоциация.
К. Собчак
―
Ну, да.
Н. Маисаиа
―
Да, конечно.
К. Собчак
―
В каждой эпохе есть свой Рогозин.
К. Ларина
―
Да.
В. Кричевская
―
Мы говорим о Георгии Георгиевиче Рогозине, генерале Рогозине, который работал в разведке до того, как пришел работать в Службу охраны президента и был первым заместителем Александра Васильевича Коржакова долгие годы.
К. Ларина
―
«Звездочет» его кличка.
Н. Маисаиа
―
Да.
В. Кричевская
―
Да, его кличка была в Кремле «звездочет». Он очень увлекался всякими разными оккультными вещами, гаданиями. Знаете, я недавно разговаривала с Наташей Геворкян о нем, и она мне рассказала такой случай. Как она пришла к нему как-то на интервью или на какой-то разговор, и у него на столе стоял шар. И он ей сказал, что он на этом шаре гадает. И она говорит: «И тогда я поняла, что это конец спецслужбам и конец КГБ».
К. Собчак
―
Ну, да, да.
К. Ларина
―
Такой предшественник Черепкова. Помните, он же тоже у нас с марсианами разговаривал.
К. Собчак
―
Абсолютно. И, вы знаете, у меня есть своя история, тоже связанная как раз с тем интервью, которое я делала с Виктором Золотовым, потому что я, в общем, всю молодость прожила в рассказах моей мамы о том, что какие-то люди гипнотизировали папу во время его дебатов, что вот у него поднялась температура до 40-ка после дебатов с Яковлевым. И мне все это казалось, что да, папа проиграл, он объективно проиграл эти дебаты и надо же находить какое-то объяснение. Людям тяжело жить с ощущением проигрыша. Помимо объективных вещей хочется какое-то… И когда Золотов во время интервью, просто, у нас огромное количество материала, это не все вошло, стал подтверждать эти факты, говорит, да, были специальные люди, которые приезжали…
Н. Маисаиа
―
И довольно детально…
К. Собчак
―
И на выступления Ельцина, и, соответственно, против каких-то выступлений. И что там Центр Джуны он тоже спонсировался по этой линии, от Ельцина и так далее. То есть, когда он просто стал об этом говорить, я открыла рот, потому что мне в голову не могло прийти, что вот эти домашние истории, которые я воспринимала как, ну, да, ну, мама там что-то, мягко говоря, преувеличивает. Это было для меня абсолютным откровением, что вот действительно это все имело место быть.
Н. Маисаиа
―
Это удивительная деталь.
К. Ларина
―
Ну, кстати, в контексте времени это звучит вполне естественно, потому что давайте вспомним, что именно в это время был расцвет вот этих кашпировских…
К. Собчак
―
Ну, да. Вот эту воду заговаривать.
К. Ларина
―
Сеансов по телевидению. Поэтому в каждом учреждении должен был быть обязательно специальный человек, такой экстрасенс штатный. Вот Рогозин выполнял эту роль.
В. Кричевская
―
Но мы на самом деле не знаем, насколько они были эффективны или это продавалось Борису Николаевичу как необходимая такая работа…
К. Собчак
―
Да, да.
Н. Маисаиа
―
Я говорю, отдельного кино стоит вся эта история.
К. Ларина
―
Ну, там много таких неожиданных поворотов, о которых обыватели не знают. Человек, который не слишком вхож в эти нюансы политической закулисной жизни. Масса интересного. Я так понимаю, что интервью с Путиным, оно гораздо больше по времени было, чем то, что осталось в фильме, да?
Н. Маисаиа
―
Конечно, часа 3, наверное.
К. Собчак
―
Да, да. Нам, вообще, изначально давали 15 минут на интервью, а, в общем, в процессе Владимир Владимирович уже сам стал говорить, что нет, я вот хочу еще, Дима, не отвлекай меня.
В. Кричевская
―
час двадцать с Путиным говорили.
К. Собчак
―
И в итоге, час двадцать у меня было это интервью. И там много, чего осталось за кадром. В общем, это было очень интересно. И надо сказать, что мы не ожидали, что он в какой-то момент начнет рассказывать действительно эту историю, пусть и очень сдержанно, и очень осторожно. Но надо понимать, что он никогда не рассказывал о своем участии в спасении моего отца и отъезде его в Париж. Он никогда… И, в общем, есть свидетельства этого и в книге Колесникова, в своей первой, он уходит от этого вопроса, он очень уклончиво говорит о том, что, ну, это были праздники.Хотя понятно, что его спрашивают про эти конкретные даты. Он всегда уходил от этого и никогда не рассказывал. Поэтому, когда он начала об этом говорить, то вот меня привело в абсолютный шок, потому что я не была уверена, что он готов правдиво рассказывать эту историю, а, значит, от этого строились другие факты нашего фильма, на которых мы основывались. Потому что мы не можем рассказывать историю, не рассказанную главными героями. Мы не могли опираться только на слова, например, моей мамы. Это должны быть показания разных людей об одних и тех же событиях. Мы всегда это брали за принцип в рамках работы над документальным фильмом. Это было очень важно.
К. Ларина
―
Путин видел уже итоговый фильм?
К. Собчак
―
Вы знаете, я не знаю. Мы отослали Дмитрию Пескову. Но я не знаю, посмотрел ли Владимир Владимирович. Ну, я думаю, узнаем в какой-то момент.
К. Ларина
―
Дело в том, что там помимо и синхрона, помимо интервью, которое снято хорошо, прекрасно, профессионально, и он хорошо выглядит как обычно, и хорошо говорит, и очень убедителен, там уж мы, бог знает, где правда, где нет, неважно. Но там есть хроника того времени, которую, кстати, там ничего Путин, вроде не говорит, но он там есть, совсем Путин из другого времени. И об этом Путине можно многое сказать.
К. Собчак
―
Это правда. Вот, например, у меня любимая съемка, я у Веры спрашивала, но она лучше сейчас, наверное, эту тему расскажет, это потрясающе. Это она нашла эту хронику его разговора с Беляевым. Я считаю, что вот этот вот разговор про английскую разведку и, вообще, как он с ним разговаривает, это невероятно интересно. Я впервые вообще видела эти кадры.
К. Ларина
―
Давайте мы здесь повесим интригу. Сейчас сделаем паузу на новости. И потом продолжим, и расскажем массу еще интересного вам, дорогие друзья.НОВОСТИ/РЕКЛАМА
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Культурный шок». У микрофона Ксения Ларина. Сегодня мы подробно говорим о фильме «Дело Собчака», «Дело Собчака» как конец прекрасной эпохи. Еще раз напомню нашим слушателям и потенциальным зрителям фильма, что вы сможете эту работу посмотреть и оценить сами. В прокат она выходит 12-го июня в День России. Мы продолжаем наш разговор о том, как этот фильм создавался. И вот Вери Кричевская у нас на связи, которая расскажет о той знаменитой хронике. Откуда она, собственно говоря, вся взялась, хроника времен молодого Путина и мэра Собчака? Это все ведь семейный архив, Ксения, у вас, кстати, спрошу?
К. Собчак
―
Нет, далеко не все там семейный архив. Но вот сейчас Вера лучше, наверное, об этом расскажет.
В. Кричевская
―
Ну, у нас несколько источников хроники. Во-первых, у нас случилась какая-то невероятная история. Такие истории просто так не случаются. Когда я поехала в первую командировку, на первую разведку в Петербург в прошлом мае просто встречаться с разными людьми, понимать, какой градус дискуссии о Собчаке в городе сегодня, и мне Сергей Гельвер, такой величайший редактор Госфильмофонда, с которым очень много Сергей Лозница НРЗБ в своих документальных картинах, он мне говорит: «Ты знаешь, ко мне приходили какие-то мальчики, они нашли какие-то коробки с бетакамами времен Собчака где-то на чердаке, переехав в новый офис. Ты не хочешь с ними на всякий случай поговорить?».И я нахожу этих айтишников, которые въехали несколько лет назад в новый офис и делали ремонт, и на чердаке нашли 4 коробки с нетронутыми с 92-го года бетакамами. Причем эти бетакамы не как вот, знаете, мы использовали кассету 30 раз и она рассыпалась, а это исходники. Во-первых, это немонтируемое. Это исходники. Это бриллианты просто для архивов. Это немонтируемые кадры. И в идеально качестве. Вся хроника этих 3-х дней 91-го года, в разных концах города. Я имею в виду путч. Потом там очень много зимы 92-го, первого визита Бориса Николаевича в Петербург. Там есть невероятные кадры, они не попали, но просто мне некуда было их взять. 92-й год, полный голод, забастовка таксистов, Смольный полностью блокирован десятками, может быть, сотнями машин такси и они, вот эти мужики здоровые, требуют повышения там каких-то тарифов.
И уже темно, ночь, такой жуткий митинг. И вдруг к ним выходит Путин, это, вообще, отдельная история, зачитывать указ Собчака, написанный специально для них. Это не вошло в фильм. Но вот эти коробки этой хроники мы, кстати, нашли правообладателей, мы нашли тех, кому эти коробки принадлежали, и, собственно, купили это все. Это все по-настоящему честно. Это компания «Нева-ТВ». Если вы помните, Ксения, Владимира и Тамару Максимовых, наверняка помните.
К. Собчак
―
Да, да.
К. Ларина
―
Да, конечно.
В. Кричевская
―
Великие авторы «Музыкального ринга» и так далее. И вот мы, в результате, нашли их же архивы и приобрели у них много кадров. Вторая часть – это архивы «Пятого канала», которые, к сожалению, в ужасном состоянии. Они не описаны, там очень много даже хранится на НРЗБ, не то что на бетакамах. Это была безумно тяжелая работа. Я хочу сказать спасибо Кате Алябьевой, нашему редактору, которая помогала НРЗБ в этом неописанном архиве, но нам все равно очень много там удалось найти. И вот эти кадры, где Владимир Путин ругается в коридоре с Александром Беляевым, бывшим председателем Петросовета, это как раз из этого архива, из «Пятого канала».
К. Ларина
―
Тут стоит сказать, что это за ситуация. Давайте скажем, что Беляев тогда обвинил Анатолия Александровича Собчака в работе на английскую разведку. Рассказал, что он там какие-то миллионы получил. Это, конечно, было нечто. Вообще, то, о чем важно сказать. О чем уже говорила Ксения Собчак в нашем эфире. Это по поводу преемственности. Только вопрос, как это толковать вот эту преемственность. Против чего восставал Анатолий Собчак? Чтоб телохранители становились депутатами Госдумы, чтобы человек и государство были равноправны.И вот это, кстати, его лозунг, он очень часто и в фильме произносится как некий слоган. Как я понимаю, это очень важно для понимания политики самого Анатолия Александровича Собчака. Человек и государство имеют равные права, равноправны. О чем еще говорит Собчак? О том, что мы должны гордиться не своими военными победами, военными успехами и новым вооружением, а уровнем жизни и отношением к человеку, и культурой. Разве это все не является сегодня актуальным?
К. Собчак
―
Более чем. И поэтому там прекрасные есть в этом смысле воспоминания о папе. О том, как он общался военными, как эту повестку продвигал везде. И не только там, где она была востребована, но даже там, где она непопулярна. В общем, лишался и на этом, наверное, каких-то своих процентов и голосов. Но, конечно, да, он говорил. Вот эти речи сегодня звучат абсолютно как про сегодняшний день. Поэтому это кино не только… Вот вы говорите, конец прекрасной эпохи. Безусловно, да. Но это еще и кино про настоящее. Абсолютно про настоящее. Вы многие кадры, я уверена, узнаете и видите. И вот эта невозможность оппозиции между собой договориться, и те же самые слова и речи, и та же самая борьба силовиков и либералов. Это все абсолютно… То есть ты смотришь кино про сегодняшний день.
К. Ларина
―
Ну, конечно. И формулировка «несанкционированный митинг».
К. Собчак
―
Да, да, да.
К. Ларина
―
И разгон ментами мирных граждан на улицах Москвы и Петербурга. Все это очень узнаваемо. И даже там, по-моему, так же, как сейчас дети залезают на фонари и на Пушкина, так же и там были такие кадры. Просто, абсолютно как будто из сегодняшнего дня, когда какие-то молодые люди залезают на митинге на фонарь.
В. Кричевская
―
Ксения, я могу сказать честно, что я пыталась подобрать каждый кадр, честно говоря, и каждое слово про сегодня. Это абсолютно намеренно сделано.
К. Собчак
―
Да, да, да. Это так и получилось.
В. Кричевская
―
Что для меня очень важно про сегодня, вот я пока монтировала этот фильм, вот там 6 месяцев развивался процесс «Седьмой студии» и Кирилла Серебренникова. И вот, знаете, я вот на все это смотрела как бы глазами тех, кто ходил на заседания судов, и понимала, что мы рассказываем историю про институт травли, но с черного хода, с другой стороны. То есть то, как работают эти механизмы, кто кому звонит или не звонит, кто кого вызывает, как вызываются следователи на разговоры с высшим руководством страны и так далее. Для меня как бы вот эта история, рассказанная с другой стороны. Вот я говорю, с черного входа. Травля Собчака, она, конечно, безумно созвучна всему тому, что происходит с нами сегодня постоянно и везде. И вот это как бы тоже для меня такой очень-очень важный аспект, важный кусок этого фильма.
К. Ларина
―
Ну, тут, конечно, само дело Собчака – это как прообраз всех сегодняшних заказных дел. И сегодня у нас пачками такие дела фабрикуются. Вы абсолютно правы. И то, что происходит и с губернаторами, и с политиками, и с неугодными людьми. Ну, и, конечно, условный блок Сосковец, Коржаков, Барсуков и Грачев, он сегодня существует, он победил. И, боюсь сказать еще очевиднее, нынешнее руководство страны выбрало себе этот путь. Ну, что уж тут говорить… Что стесняться… Так оно и есть. И поэтому, конечно, еще один вопрос, который возникает. Сегодня вписался бы в сегодняшнюю политику, в сегодняшний тренд государственный Анатолий Александрович Собчак? Я думаю, что вряд ли.
К. Собчак
―
Ну, да. Мы в том числе эту тему поднимаем в фильме. Никто не может сказать точно, но, конечно, словами мамы и, в общем, я с ней абсолютно согласна, ему было бы очень тяжело. И вот есть такое ощущение, что действительно иногда такие большие политические деятели, они уходят не то, что вовремя, но они уходят, когда кончается их время, возможности что-либо изменить. И в этом смысле мы не можем сказать, что бы было дальше с Собчаком, если бы он остался жить. Безусловно, собственно, мы показываем, мне кажется, в этом фильме как раз невозможность его пристроиться к этому времени новому, которое мы уже знаем, что есть.Мы же смотрим этот фильм из сегодняшнего дня, мы уже знаем все, что произошло. И мы понимаем, что и он, и другие люди, которых мы там видим, многие из хроники, они просто совсем не про сегодняшнюю жизнь. Поэтому совсем непонятно, как они и где они. Ведь даже сейчас мы видим…вот в конце мне очень нравится эта сцена, которую придумал Вера с этими окнами, площадьми пустыми, ведь эти люди живы, они где-то есть. Но, понимаете, вот они живут в такой совсем другой стране, другой ситуации.
К. Ларина
―
Безусловно, эта работа созвучна предыдущей картине Веры Кричевской «Слишком свободный человек». Это вырисовывается какой-то цикл. Как мне кажется, стоит его продолжить в любом случае. Тем более, есть материалы. Столько материалов и хроники, которую вы нашли. Это я к Вере уже обращаюсь.
В. Кричевская
―
Да, Ксения. Мне не очень бы хотелось, если честно.
К. Ларина
―
Почему?
В. Кричевская
―
Ну, не знаю. Мне хочется что-то поделать другое. И у меня такое внутреннее опустошение от этих двух работ, что хочется как-то совсем куда-то сбежать, если честно.
К. Ларина
―
Не получится никуда сбежать. Ксения, у меня к вам вопрос. Ксень, а вот в фильме есть такой момент, когда вы обращаетесь к отцу из сегодняшнего времени, говорите о том, что вам очень хочется его остановить, предостеречь от чего-то. Вот какие особенно моменты для вас вот такие самые острые, когда вам хочется отца предостеречь от чего-то и изменить траекторию его поведения?
К. Собчак
―
Знаете, когда мы стали поднимать все эти газетные вырезки тех лет, разговаривать в том числе…на меня там очень повлиял разговор, например, с Чубайсом на эту тему. Когда стало понятно, что и враги, и соратники моего отца говорят о том, что он действительно был невыдержанным человеком и часто как бы вредил себе просто тем, что он шел и говорил напрямую то, что он думает о том или о том, критиковал напрямую. Людям это, конечно, не нравилось. Они в этом видели некий такой злой умысел. Иногда даже какую-то интригу против себя. Но вот в частности Чубайс об этом рассказывает.А я понимаю, что это не интрига, это просто папин характер - вот так выйти, предложить какую-то фигуру… В частности, Чубайс говорит о том, что вот он предложил мою кандидатуру, а меня даже не успел предупредить о том, что он меня будет куда-то предлагать. А дальше у него уже свои там начинаются проблемы и то, что люди считают, что он там плетет какую-то интригу за спиной. Чубайс имеется в виду. И таких случаев было очень много. И в этом смысле, я эту фразу говорю, как бы обращаясь к нему по поводу Ельцина, потому что вот этот шквал критических статей, когда началась «шоковая терапия» и папа пытался спасти город, который реально голодал. И он пытался что-то сделать в городе, как-то минимизировать вот этот эффект того, что происходило. Но он делал это так, что, конечно же, это все клали на стол президенту.
Конечно же, это не могло не раздражать Ельцина. И, конечно же, это вот первые точки такого серьезного уже конфликта и разлома, которые дальше привели к тому, к чему привели. Поэтому, конечно, когда сейчас я это все читаю и вижу, я думаю, господи, ну, почему вот нельзя было здесь промолчать. А, с другой стороны, я понимаю, что нельзя было, потому что и я от части такая. И эта черта тоже у меня, я понимаю теперь откуда, от папы. И он был такой. И это была часть его характера. И он считал, что и в этом демократия тоже. Что да, мы за одно с президентом, да, я поддерживаю Ельцина, но я против «шоковой терапии», я буду открыто ее критиковать. Вот у него в этом не было никакого противоречия, понимаете. И в этом была его такая истинная демократическая сущность.
К. Ларина
―
Ну, тут еще важно понимать, что это был невероятно популярный политик, среди интеллигенции прежде всего. Это я уже говорю как очевидец и свидетель этого времени. Его любили. Собчака очень любили. Есть в фильме эта ревность со стороны Кремля, ревность по отношению к популярности Собчака. И то, что в какой-то момент я впервые это так четко увидела, в какой-то момент они увидели в нем настоящего соперника… Я говорю они – как бы люди, которые в то время олицетворяли власть тогдашнюю и рассчитывали на следующую. Безусловно, этот момент ревности существовал.И, наверное, может быть я ошибаюсь, это вы мне скажите, вот и Вера, и Нино, и Ксения, главная причина была в чем? Почему решили отодвинуть Собчака? Почему решили от него избавиться? Потому что он мешал? Вряд ли. Потому что он символизировали совсем другой, противоположный путь России на тот момент? Не знаю. В чем настоящая причина?
В. Кричевская
―
У меня есть такая теория, что, во-первых, это стечение обстоятельств. Потому что у очень разных политических групп были интересы задвинуть Собчака. Что касается военных и силовиков, то ведь они открыто говорят во всяких наших разговорах off the record, что было огромное желание сменить вектор. А Собчак был как бы символом вот той свободы, символов другого вектора. И в этом смысле, смешать его с грязью, повесить на него коррупционные вещи – это было все равно, что слова «демократия» и «демократы» испортить, испохабить. Собственно, плоды этого мы понимаем и видим сегодня.Это как бы была одна группа интересов. Вторая группа интересов – то, что происходило в Администрации президента. Ну, он их раздражал. Он раздражал Бориса Николаевича, он раздражал людей вокруг. И в этом смысле, абсолютно понятно, почему. Они просто устали, видимо, от него. И, потом, ведь надо помнить, что Борис Николаевич… надо помнить ситуацию 95-го года – инфаркт, низкий рейтинг. Там много-много обстоятельств, которые сделали из Собчака такую абсолютную жертву со всех сторон. Но мне кажется, что все равно самый главный удар по нему нанесли те, которые хотели, чтобы слово «демократ», слово «свобода», слово «либерал», слово «культура» были максимально запачканы, сколько можно. Это моя история.
К. Ларина
―
Ксения, согласны с такой трактовкой?
К. Собчак
―
Ну, я согласна с тем, что это было столкновение разных обстоятельств. Это, вот знаете, когда все собирается в одну точку, где происходит основной удар. Но я думаю, что, понимаете, это такое очень было непростое решение для Ельцина. Перед выборами, когда у тебя нулевой рейтинг, сделать ставку во втором по значению федеральном городе не на человека, тебе хотя бы уже известного, понятного и демократического, а вообще на другого и с нуля еще и ему накачивать каким-то образом рейтинг в Санкт-Петербурге, это очень сложное решение и очень рискованное. Я не уверена, что его принимал он один.Я верю, что Коржаков и вот вся эта группа интересов активно участвовали в том просто потому, что Собчак по всему был им чужим, он по всему был таким абсолютно чуждым, чудим, инородным их способу мышления. Но то, что и Ельцин поддержал вот эту ставку и эту линию, конечно, связано, мне кажется, еще и с ревностью к Собчаку. Мы должны не забывать, это мы тоже все показываем в фильме, что к тому моменту был ряд несколько вопиющих дипломатических случаев, когда, например, королева Елизавета на своей королевской яхте заходила через Кронштадт в Санкт-Петербург и не посетила при этом Москву и, соответственно, не посетила президента. То есть она приехала встречаться с мэром северной столицы.
Так же, как Маргарет Тэтчер приехала встречаться только с мэром северной столицы и еще с губернатором Нижнего Новгорода Борисом Немцовым. И вот эта концентрация западных политиков, которые приезжали к отцу, которые воспринимали его абсолютно как равную фигуру Ельцину, не могло его не раздражать. И плюс к этому критика Собчака, плюс к этому ситуация, при которой, если он выигрывал абсолютно победоносно в Питере при непонятных ельциновских 0% на тот момент или там 3%, это просто очень рискованная ситуация. Это значит, что следующим ходом Собчак может претендовать на гораздо большее.
Н. Маисаиа
―
А что думаешь Рыдника сподвигло на то, что…? Потому что Рыдник, конечно, удивительный персонаж в фильме, на мой взгляд.
К. Собчак
―
Да, это правда.
Н. Маисаиа
―
Его этот тон и бахвальство, и откровенность просто зашкаливают.
К. Собчак
―
Это правда. Но я думаю, что вот наоборот, таким героям как Юра Рыдник мы должны быть благодарны за то, что они вот вообще говорят такие вещи, понимаешь. Это тоже требует огромной храбрости.
Н. Маисаиа
―
Это с точки зрения фильма. Безусловно.
К. Собчак
―
Вот так вот выйти и рассказать всю эту историю…
Н. Маисаиа
―
Это 100%.
К. Собчак
―
Да. Мне ужасно неприятно это все было слышать и узнать. Учитывая тем более, что я Юрия знаю давно. Я не знала всех этих фактов. Но я ценю эту откровенность. Я считаю, что лучше уж так, чем он бы врал перед экраном, что «я ничего не знаю, я тут ни при чем». Как сделали, кстати, многие другие его коллеги, отказавшись от интервью, например. И в этом смысле, мне кажется, Юра Рыдник – это просто фигура, скажем так, тоже по договоренности с Москвой.
Н. Маисаиа
―
Я просто к тому, что то, что он так для нас все рассказал, это безусловная наша победа и это очень круто, но его роль во всем этом, например, которая была немаловажной в целом, она была довольно хаотичной, на мой взгляд.
К. Собчак
―
Хаотичная, но, на мой взгляд, он не сам принимал этих решений. Я не верю, что он был самостоятелен в этом.
Н. Маисаиа
―
Не было четкого какого-то такого, прагматичного какого-то плана и каких-то точных причин. Довольно хаотичное какое-то…
В. Кричевская
―
Надо сказать слушателям, что Юрий…
Н. Маисаиа
―
Да, уточнить, наверное, нужно.
К. Ларина
―
Да, кто это.
В. Кричевская
―
…Что Юрий Рыдник – это один совладельцев компании «Союзконтракт». Это была богатейшая компания, которая была безумно… Это были богатейшие люди до залоговых аукционов. Всю первую половину 90-х они поставляли в Россию «ножки Буша». Вспомните «ножки Буша», «Херши Кола, вкус победы!» - их рекламный ролик, рыжий мальчик там и так далее. Эта компания и ее владельцы были основными спонсорами, скажем так, поражения Собчака на выборах в 96-м году. И они признаются об этом в фильме.
К. Ларина
―
А кто отказался от интервью из тех, кто должен был участвовать?
Н. Маисаиа
―
Вер.
К. Ларина
―
Скуратов, это мы поняли.
В. Кричевская
―
Ну, да. Юрий Ильич Скуратов. На самом деле, я ужасно переживала и переживаю поэтому, потому что я, например, ни к одному интервью не была так готова, как к интервью с Юрием Ильичем. Мы 2 месяца с ними переписывались, общались, он мне говорил, ну, наконец-то, я должен рассказать всю правду. Я говорю, ну, конечно, давайте. И он, в результате, не прибыл на съемочную площадку, позвонив мне за полчаса, сказать, что я выезжаю, вы меня оставляете без обеда. Я говорю, да мы сейчас вас накормим.Я уже пошла его встречать. Он не приезжает. Через час я получаю сухое СМС, «я не смогу принять участие в съемках по семейным обстоятельствам». А дальше пропадает совсем. Я еще с месяц, наверное, ежедневно звоню ему, пишу. Но все, он как бы отключил со мной всю связь. Кроме Юрия Ильича, например, Юрий Болдырев, соратник Собчака и человек, который вместе с Собчаком в 89-м году избрался в Совет на первых демократических горбачевских выборах.
К. Ларина
―
В Верховный Совет, да.
В. Кричевская
―
Да. Потом, собственно, часть его фамилии стала названием партии «Яблоко». Вот это вот Яблоко, это вот Бодырев - это его как раз его составляющая этого бренда. Ну, отказались принимать участие в фильме некоторые деятели петербургские. Отказалась, например, Белла Куркова участвовать в фильме. В основном, в связи с тем, что она услышала, что мы интервьюируем там, условно, Невзорова, Андрея Константинова, людей, которые не любили Собчака. И там такой пошел слух в городе. И некоторые соратники Собчака сказали, ну раз они участвуют в этом проекте, мы участвовать не будем. Мне кажется, что это какое-то недоразумение, но вот так вот.
К. Ларина
―
Ну, там много. Мы не всех назвали, кто был в кадре. Там есть совершенно неожиданные фигуры, кроме самого Золотова, которого мы называли, главы Нацгвардии нынче, а тогда телохранителя Собчака, между прочим, что важно. Но там еще есть следователи-важники, в том числе, по-моему, Прошкин, если я правильно помню, который вел это заказное дело.
В. Кричевская
―
Да.
К. Ларина
―
На которого так давили и требовали скорее предъявить обвинение Собчаку, а он говорил, что там ничего нет, нечего даже предъявить человеку. Вот с этой точки зрения, конечно, время показательное, хотя там только учились фабриковать дела и уничтожать людей. А сегодня с успехом это применяют. Хорошие ученики.
В. Кричевская
―
Мы же даже говорим там, Ксения говорит о том, что папа после проигрыша на выборах выигрывает еще много дел о чести и достоинстве в российских судах. И это еще были те суды, в которых опальный политик мог победить. Это еще были вот такие суды.
К. Ларина
―
Да. Сегодня это невозможно. Сегодня много невозможно. Но возможно увидеть фильм «Дело Собчака».
К. Собчак
―
Да. Приходите обязательно 12-го июня. У нас премьера в октябре. Билеты, кстати, можно приобрести в свободном доступе. Там часть билетов еще продается. Так что, приходите на премьеру или потом смотрите это кино.
В. Кричевская
―
Основная площадка – это «Центр документального кино». А, вообще, в Москве 17 площадок уже. Это очень много. В Петербурге 8 площадок. И по стране более-менее как-то вот Казань, Ростов, Новосибирск, Екатеринбург, наверное, Ярославль. Что-то я забыла 100%.
К. Ларина
―
Ну, короче, обязательно посмотрите. Завершая уже эфир, хочу сказать, что кино смотрится на одном дыхании. Вот можно потом это обсуждать, спорить, может, это все вас возмутит, что-то не понравится. Это неважно. Важно, что фильм невероятно эмоционально заряженный. Это он дышит. Смотришь и действительно в одну секунду пролетает перед тобой время. У меня никаких претензий нет лично. Молодцы. Просто, поздравляю.
К. Собчак
―
Спасибо!
Н. Маисаиа
―
Большое спасибо!
К. Ларина
―
Спасибо большое! Вера Кричевская, Ксения Собчак, Нино Маисаиа – наши сегодняшние гости. Программу провела Ксения Ларина.