Несмешная эпоха: есть ли поводы для шуток? - Лев Новоженов, Андрей Бочаров - Культурный шок - 2016-04-02
02.04.2016
Несмешная эпоха: есть ли поводы для шуток? - Лев Новоженов, Андрей Бочаров - Культурный шок - 2016-04-02
Скачать
К. Ларина
―
Начинаем программу «Культурный шок». Добрый день ещё раз. У микрофона Ксения Ларина. У нас сегодня тема – «Несмешная эпоха: есть ли поводы для шуток?». Поскольку всё-таки 1 апреля вчера было, и как-то оно прошло совершенно бездарно. Никто не шутит, кроме канала НТВ. Здесь у нас в студии люди, которые умеют смешить и смеяться. Я надеюсь, нам, может быть, станет весело к концу эфира. Лев Новожёнов. Лев Юрьевич, приветствую вас. Здрасте.
Л. Новожёнов
―
Добрый день.
К. Ларина
―
И Андрей Бочаров. Андрей, приветствую.
А. Бочаров
―
Здравствуйте.
К. Ларина
―
Льва Юрьевича, я думаю, представлять особо не надо. Вы его знаете и помните. Он писатель, он телеведущий. Он был всегда.
Л. Новожёнов
―
И Андрей Бочаров.
К. Ларина
―
Андрея Бочарова всё-таки напомнить стоит, потому что мы всё-таки не по телевизору, а по радио. По телевизору бы сразу узнали. Андрей Бочаров – это выходец из «ОСП-студии». Тогда мы узнали его вместе с его замечательными товарищами. Потом потихонечку всё это дело размазалось по различным эфирным точкам.
А. Бочаров
―
Потом начали увольнять людей за правду.
К. Ларина
―
Да. Потом стали угонять. И сейчас Андрей у нас, я могу сказать совершенно точно, звезда «Фейсбука». Как, кстати, и Лев Юрьевич тоже.
Л. Новожёнов
―
Да, конечно.
К. Ларина
―
Где мы все теперь? Именно там. Телевизор у нас есть? Андрей, скажите.
А. Бочаров
―
Да. Я попробовал организовать трансляцию в «Перископе», поскольку всё это так пока непонятно. Попробуйте подключиться к моему «Перископу».
Л. Новожёнов
―
Нам надо ещё Сергея Белоголовцева поздравить.
А. Бочаров
―
Да, давайте поздравить.
К. Ларина
―
Да, Сергей Белоголовцев, которого мы сегодня взяли и поздравили с днём рождения.
А. Бочаров
―
2 апреля день рождения.
К. Ларина
―
Короче, давайте про смешное. Что-то как-то несмешно живётся.
А. Бочаров
―
По-моему, наоборот.
К. Ларина
―
Прикольно?
Л. Новожёнов
―
Прекрасно. Хохочи хоть с утра до вечера.
К. Ларина
―
Серьёзно? Когда вы последний раз смеялись в удовольствие, что прям хохотать?
Л. Новожёнов
―
Я посмотрел британский сериал «Массовка». Не видели? Не совсем новый. Но я его раньше не видел. Вот это я смеялся в голос просто.
К. Ларина
―
Серьёзно?
Л. Новожёнов
―
Просто в голос.
К. Ларина
―
Я сейчас запишу.
А. Бочаров
―
Называется «Extras», то есть актёры, которых нанимают на массовые сцены. Их переживания.
Л. Новожёнов
―
Андрей, вы профессиональный сатирик, вы согласитесь со мной, что там очень жёсткая сатира…
А. Бочаров
―
Знаете, ещё жёстче есть…
Л. Новожёнов
―
На массовую культуру.
А. Бочаров
―
И там такой юмор, когда тебе неудобно за людей становится, которые в кадре, как они рассуждают. Хочется как-то помочь им.
Л. Новожёнов
―
И сплошной стёб над американцами. Причём, там не так много серий, но всё-таки достаточно. В каждой серии участвует какая-нибудь звезда – или британская, или американская. Как им удалось заманить таких дорогостоящих людей в свой сериал, совершенно непонятно.
А. Бочаров
―
Там сейчас продюсер, который этот сериал снимал и в главной роли – он сейчас звезда покруче всех их.
Л. Новожёнов
―
Да?
А. Бочаров
―
Конечно. Он вёл церемонию «Золотого глобуса». Очень обидно шутил про всех, которые в зале, голливудских звёзд.
Л. Новожёнов
―
Причём, они совершенно безжалостно высмеиваются. И ничего, терпят.
А. Бочаров
―
Терпят, да.
Л. Новожёнов
―
Что меня очень удивило.
К. Ларина
―
А если говорить про нас?
Л. Новожёнов
―
А если говорить про нас, то смешно каждый день просто с утра до вечера. Сегодня я ждал машину, например, из «Эха Москвы», любезно мне предоставленную, дал адрес. Наш корпоративный посёлок называется «Колос». Жду, жду, нет водителя. Хотя все как-то добираются. Звоню ему. Он говорит: я стою у «Колоса», у белых ворот – вас нету. Я говорю: я тоже стою у «Колоса» и вас не вижу. Давайте разберёмся. Оказывается, есть ещё какой-то «Колосс» рядом с нами. Для меня это было просто открытие. Есть какой-то «Колосс».
А. Бочаров
―
Один «Колос» с одним «с», а второй – с двумя.
Л. Новожёнов
―
Да. И я задумался – неужели нельзя ничего пооригинальнее было придумать? Рядом «Земляничная поляна» есть, какие-то «Чистые пруды», красиво. А здесь «Колосс». А я знаю, там ещё подальше есть «Красный Колос» и ещё какой-то «Колос-2». Конечно, здесь не расхохочешься, это не сериал «Массовка». Но, тем не менее, это довольно забавно.
А. Бочаров
―
Кстати, на Фейсбуке примерно на эту же тему проскочила история, где женщина в Санкт-Петербурге заказывала курьера, и в службе курьера называла адрес, говорит – «Невский проспект, 11». Ей оттуда говорят – нет такого адреса. – Как? Невский проспект – это Санкт-Петербург. – Нет, нет такого… Нефтяная какая-то есть улица, а Невский проспект – нету.
Л. Новожёнов
―
И вот мы едем, мы рассчитывали время.
К. Ларина
―
Это всё сегодняшний день?
Л. Новожёнов
―
Это всё сегодня. Едем, суббота вроде бы, погода не очень хорошая. Мы же считали, что мы должны довольно быстро доехать. И я у водителя спрашиваю, он ехал из Москвы, я говорю: «Как, успеем?». Он говорит: «Да вы что, из области в Москву успеем, суббота вообще…». И вдруг мы на Кутузовском застреваем – дикая пробка. И сразу рождается мысль: кризис, во-первых. Подорожал бензин буквально на днях, акцизы какие-то выросли. Откуда столько машин? Водитель – опытный человек. Говорю: «Как такое может быть?». Он говорит: «Суббота. Шоппинг».
А. Бочаров
―
Скидывают подешевевшие рубли. Всему есть объяснение.
Л. Новожёнов
―
По-моему, всё забавно.
К. Ларина
―
Мы же говорим про ситуации. А если говорить про профессиональный юмор, когда людей смешат за деньги, что называется, по телевизору или на концертах. Вот сегодня…
А. Бочаров
―
По телевизору полно юмора. Вы включаете – там одна за другой.
К. Ларина
―
Ржака постоянная просто. Насколько это близко вам? Тот стиль юмора и то смешное, что сегодня предлагается?
Л. Новожёнов
―
Сейчас модно говорить в определённой среде, особенно среде интеллигенции, всё больше с трудом произносишь это слово – «интеллигенция». Как-то уже не очень выговаривается. Модно говорить, что «я телевизор не смотрю». Один не смотрит телевизор, другой не смотрит телевизор, третий. Будете смеяться, но я тоже не смотрю телевизор не по принципиальным причинам, а потому что он у меня не работает. И все мои настаивания на том, чтобы купить плазму, встречают огромное стремление со стороны моей супруги. Я слушаю радио. Причём, вопреки знаменитой фразе «Москва слезам не верит», что через сколько-то лет всё сплошь будет одно телевидение, на поверку выходит, что будет сплошь одно радио, по моим ощущениям.
А. Бочаров
―
А что ещё, кроме «Эха Москвы», можно послушать?
Л. Новожёнов
―
«Вести FM» можно послушать, особенно с утра.
К. Ларина
―
Есть много радиостанций.
А. Бочаров
―
Радиостанций огромное количество.
К. Ларина
―
«Говорит Москва», Доренко Сергей.
А. Бочаров
―
А я не могу. Когда мне новости пытаются… Представляете, пришёл бы к вам знакомый, ударил в барабаны, потом поскакал куда-то, заорал и начал рассказывать, как у него дети или ещё что-то. Я слушаю радио – почему мне вталкивают эти новости, вбивают их в голову? Я слушаю «BBC News», вроде бы считается такой стандарт радиовещания и новостей. Вообще нету ничего. Ни бэкграунд-музыки, ни вот этой заставки агрессивной. Люди просто садятся перед микрофоном и рассказывают мне новости.
К. Ларина
―
Вы про что вообще пришли разговаривать? Про радио?
Л. Новожёнов
―
Мы пришли разговаривать про то, что вообще смешно.
К. Ларина
―
А по радио что, смешат?
Л. Новожёнов
―
А как же? Конечно.
А. Бочаров
―
У вас есть же очень смешная передача. Антон Орехъ. Я не знаю его лично, но передавайте ему привет.
Л. Новожёнов
―
Вообще жанр политики тоже перешёл в разряд комического. Потому что сейчас все трубадуры, такие востребованные эксперты – они выступают в жанре эстрадных монологов практически, на мой взгляд, начиная от Белковского и кончая Сатановским.
К. Ларина
―
А Невзоров.
Л. Новожёнов
―
И Невзоров.
К. Ларина
―
Это такой сарказм.
А. Бочаров
―
Горький сарказм.
Л. Новожёнов
―
Всё равно. Дело в том, что я ехал сюда и думал о том, что чистого юмора в природе не существует. Он всегда с какими-то примесями. Как вообще ничего чистого.
А. Бочаров
―
Я не соглашусь с вами. Есть такой мой хороший товарищ – Александр Пушной. Он, по-моему, работает в жанре чистого юмора. То есть скамейка, недавно покрашена, он из этого делает мини-репризу, песенку. Это чистый юмор.
Л. Новожёнов
―
А это телевидение или что?
А. Бочаров
―
Александр Пушной работает на телевидении.
К. Ларина
―
Какая смешная фраза.
Л. Новожёнов
―
Рядом с нами сидит театровед.
К. Ларина
―
Я люблю театр. У меня не театроведческое, у меня вообще актёрское образование.
Л. Новожёнов
―
Но всё равно это близко. Любой актёр немножко и теоретик театра. Пьесы Чехова называются комедиями. Почему?
К. Ларина
―
Послушайте, потому что он так видел этот жанр. Вот он так себе придумал, что это комедия.
А. Бочаров
―
Это вообще не очень правильное слово, потому что во Франции театр называется «Комеди Франсез», хотя там комедии идут довольно редко.
К. Ларина
―
У Мольера же тоже всё комедии.
Л. Новожёнов
―
Чехов не знал французского языка, насколько мне известно.
К. Ларина
―
По поводу чистого юмора. Ок. Я задала вам первый вопрос, когда вы последний раз смеялись. А я спрошу так: какие для вас существуют стандарты, если говорить о каких-то примерах? Допустим, для меня мой юмор – это «Монти Пайтон», который я внутри себя храню.
А. Бочаров
―
До сих пор непревзойдённый.
К. Ларина
―
Я его жду. Это то, что мне всегда нравилось…
А. Бочаров
―
А «Майти Буш» вы смотрели?
К. Ларина
―
Нет.
А. Бочаров
―
«Майти Буш» посмотрите. Мне кажется, это достойные продолжатели…
К. Ларина
―
Это скорее абсурдный юмор.
А. Бочаров
―
Два сезона и концерт у них. Попробуйте.
Л. Новожёнов
―
Как вы знаете, есть масса видов юмора. Их необыкновенное количество. Мне часто приходится встречать всякие замечания в комментариях – «это несмешно».
А. Бочаров
―
Это обязательно.
Л. Новожёнов
―
Или «Разве это похоже на юмор?». В ответ хочется задать вопрос: «А как вы представляете юмор, и как мне его узнать? По каким вообще признакам, вдруг вообще не пройти мимо?». В ответ раздаётся молчание, потому что определений юмора я как таковых не помню. Единственное, помню фразу Бернарда Шоу: «Мой способ шутить – это говорить правду».
К. Ларина
―
Те примеры, которые мы сегодня приводили – это тот самый случай.
Л. Новожёнов
―
Во всяком случае – да. Самый короткий способ добиться комического эффекта – говорить то, что думаешь, стараться говорить искренне. Но это не значит, что от этого прямо все расхохочутся. Но в своё время мне пришлось работать на эстраде, писать эстрадные монологи, деньги были нужны.
К. Ларина
―
Кто вас читал со сцены?
Л. Новожёнов
―
Читали Нахим Шифрин (тогда он ещё был Ефим Шифрин) и Клара Новикова. Для женщин такие продвинутые юмористы-сатирики мало писали.
К. Ларина
―
«Тётю Соню» я помню только у Клары Новиковой знаменитую.
Л. Новожёнов
―
«Тётя Соня». Я целый спектакль написал. Пьесой это трудно назвать. Это ряд эстрадных монологов. Он назывался «Соло для кровати со скрипом».
А. Бочаров
―
Я помню. Вспоминаешь названия…
Л. Новожёнов
―
Да. И был поставлен на сцене Театра эстрады, ещё до того, как он перешёл в руки Хазанова. Здесь начинается зыбкая почва такая…
К. Ларина
―
Мы очень любим…
А. Бочаров
―
Вот это закулисье.
Л. Новожёнов
―
И он как-то перестал на глазах быть Театром эстрады.
А. Бочаров
―
Стал Театром Хазанова.
К. Ларина
―
Потом будет Театром имени Хазанова.
Л. Новожёнов
―
Да. У каждого эстрадного артиста была цель, комплекс – стать серьёзным драматическим артистом. Как у драматических артистов есть цель – сыграть Гамлета. И многие этого добились. Потому что Ефим сейчас играет…
А. Бочаров
―
Гамлета?
К. Ларина
―
Практически да.
Л. Новожёнов
―
Он играет в настоящих спектаклях, да. Потому что считалось, что эстрада – это низкий жанр. Это не то. Это к вопросу о том, почему так мало юмора. Потому что смешить очень трудно. А вот довести человека до слёз гораздо проще.
К. Ларина
―
Серьёзно?
Л. Новожёнов
―
Конечно.
А. Бочаров
―
Заплакал от горя, от переживаний.
Л. Новожёнов
―
Показать, как мучают детей.
К. Ларина
―
Собак.
Л. Новожёнов
―
Или бьют по животу беременных женщин. Здесь слёзы, сострадание. А вот рассмешить трудно. И это действительно большой дефицит. И мы видим в принципе, как мало комедий.
К. Ларина
―
Минуточку.
А. Бочаров
―
Можно я про сатиру скажу? Что такой жанр у нас был в советское время, в раннее российское время. Он начинался. То есть когда можно было высмеивать власть. Раньше это в анекдотах на кухнях, потом как-то в открытую стало можно, а потом раз – и опять нельзя.
К. Ларина
―
А когда можно было в открытую при советской власти?
А. Бочаров
―
При советской власти нельзя было в открытую. Но анекдоты – это просто было всё. Заметили, сейчас же нет анекдотов.
К. Ларина
―
Они как бы существуют в сети, но их не рассказывают ни по радио, ни по телевизору.
Л. Новожёнов
―
При советской власти были вакантные места сатириков. Их было не так много. И если они были заняты, то очень трудно было пробиться. Нужно было ждать кончины или естественного ухода из жизни. Это было разрешено Аркадию Райкину, и в принципе вы больше никого не вспомните, если брать советское время, густой такой застой.
А. Бочаров
―
Но зато этот жанр просто процветал на кухнях, устное творчество. То есть он был. Это было отчётливо понятно, что вот этот анекдот про Брежнева…
К. Ларина
―
Рабочий день с этого начинался. Приходил на работу, и кто-нибудь рассказывал новые анекдоты.
А. Бочаров
―
А сейчас заметьте – анекдотов нет, сатирических передач по телевидению и по радио тоже нет. И вообще попробуй человеку объяснить, как вы говорите – в комментах приходят и говорят: а это что, юмор, я должен смеяться? То есть он объясняет, что сатира иногда может и не щекотать человека, а просто заставить задуматься.
К. Ларина
―
Мы сейчас про это поговорим. Это хороший поворот. Давайте сейчас только новости услышим, потом продолжим разговор.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу. Напомню, сегодня мы говорим с нашими гостями. 2 апреля собрались поговорить про смешное.
А. Бочаров
―
Юмористическое похмелье. Ничего смешного вчера не было.
К. Ларина
―
Скажу, что здесь Андрей Бочаров и Лев Юрьевич Новожёнов. Напомню нашим слушателям номер СМС: +79859704545. Андрей перед перерывом заговорил о политической сатире, которой сегодня практически нету.
А. Бочаров
―
Мне кажется, нету.
К. Ларина
―
Только в адрес американских властей.
Л. Новожёнов
―
Политическая сатира – пожалуйста, читайте Фейсбук.
К. Ларина
―
Да, Фейсбук.
Л. Новожёнов
―
И можно на заборах ещё, пожалуйста.
К. Ларина
―
Хотя там какие-то попытки бывают у Ивана Урганта в программе на Первом канале. Для тех, кто понимает.
А. Бочаров
―
Фига в кармане.
Л. Новожёнов
―
Он защищён своей фамилией.
К. Ларина
―
Но, с другой стороны, вы говорите – при советской власти это было невозможно, политической сатиры не было, были анекдоты на кухне, в компании и на работе в курилке. Но, послушайте, у нас было искусство намёка, подтекста. Мы этим и славились. И этот юмор тонкий, интеллектуальный, который противопоставляли мы всегда торту в морду, тем самым спущенным штанам.
Л. Новожёнов
―
А сейчас время прямых высказываний.
К. Ларина
―
Капиталистический тупой юмор, было такое клеймо.
А. Бочаров
―
Вот это я вспомнил сейчас. Мы считали себя их умнее, потому что мы всё время читали между строк и на полях, а они такие… Потом оказалось, что ни фига мы их особенно…
К. Ларина
―
Нет?
Л. Новожёнов
―
Я бы так не сказал.
А. Бочаров
―
Такие же.
Л. Новожёнов
―
Почему?
А. Бочаров
―
Люди все такие же.
Л. Новожёнов
―
Вы меня извините…
А. Бочаров
―
Сейчас следите, вот этот самый смешной сериал сейчас – Дональд Трамп. У этого человека есть аудитория. Это твёрдые примерно 15% населения Америки поддерживают то, что он говорит, вот эти его смешные волосы, оранжевое лицо, считают всерьёз.
Л. Новожёнов
―
Не считайте меня антиамериканистом. И я уважаю Америку, люблю её литературу, кинематограф.
А. Бочаров
―
А какие страны вы не уважаете?
Л. Новожёнов
―
Нет. Ну я здесь хочу особо подчеркнуть. Мне американские комедии не нравятся. Особенно последние. Просто…
А. Бочаров
―
А Вуди Аллен?
Л. Новожёнов
―
Вуди Аллен – ой, извините меня. Британские комедии…
А. Бочаров
―
Помните, вот этот Мишка «Ted», где… я забыл, как он по-русски называется… Там такая шикарная как раз вот эта сатира на политкорректность. Он у нас вышел тоже в переводе, этот фильм. Там просто ничего нету. Какие-то фразы, которые просто не имеют смысла. Но фильм просто… если его посмотреть.
Л. Новожёнов
―
Как, ещё раз?
А. Бочаров
―
Он называется «Ted».
Л. Новожёнов
―
Хорошо. Всё-таки я предпочитаю британский юмор.
А. Бочаров
―
Британский юмор, конечно, это да.
К. Ларина
―
Прекрасный вкус. Замечательный.
Л. Новожёнов
―
Я не принадлежу к партии Вуди Аллена. Нет.
А. Бочаров
―
А французский юмор? Вы вспомните, какие комедии были.
Л. Новожёнов
―
Когда-то – да. Если вспоминать, то нужно вспоминать тогда итальянское кино 1960-х.
К. Ларина
―
Раньше было тоньше, лучше?
Л. Новожёнов
―
Конечно. Безусловно.
А. Бочаров
―
Серьёзно? Везде, не только у нас.
Л. Новожёнов
―
Да, совершенно верно. Вы знаете, был какой-то период и у нас, мы тоже это пережили моду на американскую стилистику, на американский способ смешить. И вдруг европейское кино – и французское, и итальянское – вдруг оно потерялось. Они, как и мы, стали снимать американские фильмы.
А. Бочаров
―
Да.
Л. Новожёнов
―
На своём материале. И сейчас это постепенно проходит, и у нас тоже. Мы сейчас пытаемся найти свой полузабытый язык комедии.
А. Бочаров
―
Сначала надо найти зрителя где-то, а потом уже что ему показывать. Потому что из телевидения зрителя убрали, как мы сейчас с вами вроде бы договорились.
Л. Новожёнов
―
И ещё был момент, когда нам всем казалось, что то советское кино, те же самые комедии, потому что это всё отжило, всё в прошлом, что это уже не будет востребовано. А сейчас показывают по двадцатому разу советский фильм. Он соберёт аудиторию.
К. Ларина
―
Обратите внимание. Всякая попытка повторить превращается в какое-то отвратительное зрелище. Я имею все эти попытки – «Джентльмены удачи», «Кавказская пленница» повторить. Это что-то страшное, жуткое. То есть я понимаю, что эти люди именно так воспринимают те фильмы.
А. Бочаров
―
Мне кажется, мы сейчас перешли к брюзжанию.
К. Ларина
―
К старческому.
А. Бочаров
―
Не знаю. Я не хочу намекать.
К. Ларина
―
В чём дело? Скажите.
А. Бочаров
―
Я не знаю, в чём дело. Люди просто так зарабатывают деньги.
К. Ларина
―
Значит, кто-то платит за это, Андрей.
А. Бочаров
―
Зрители приходят и платят.
К. Ларина
―
Откуда эти зрители взялись? Что это за люди, которым это нравится?
А. Бочаров
―
Я говорю – везде люди одинаковые. В Америке есть те, кто Трампа слушают. У нас есть, кто ходит на такие фильмы. И в той же Америке есть очень много умного юмора.
К. Ларина
―
Ну так значит там есть умный юмор.
А. Бочаров
―
Просто это огромная страна, 320 млн там живёт. Если брать Канаду – 360. Это просто та же Америка. Там всякого юмора полно.
Л. Новожёнов
―
Я не знаю. Хотелось бы найти.
К. Ларина
―
Давайте я скажу, Лев Юрьевич. Вот Америка, может, Андрей меня поправит. Мне кажется, что жанр stand up comedy там родился.
А. Бочаров
―
Да, там родился.
К. Ларина
―
Эта импровизация с блистательным комиком, артистом, который приходит на публику, и может импровизировать на любую тему. Причём, это давно уже существует как жанр.
А. Бочаров
―
Карлин – умнейший человек.
К. Ларина
―
Это абсолютно настоящий, как мне кажется…
А. Бочаров
―
Как раз он в жанре правды. Не слушали Джорджа Карлина?
Л. Новожёнов
―
Ну что там говорить? Я снимаю шляпу перед Америкой. Я уже говорил.
К. Ларина
―
Давайте вернёмся к нам.
А. Бочаров
―
Да, давайте к нам вернёмся.
К. Ларина
―
У нас целые каналы за это время созданы. Андрей Бочаров. Посмотрите, у нас идут ТНТ, или «Comedy Club» – целый канал смешной.
А. Бочаров
―
«Пятница».
К. Ларина
―
«Пятница». Это всё смешное.
Л. Новожёнов
―
Жанр ток-шоу тоже родился…
А. Бочаров
―
Пусть цветёт сто цветов. Пусть будет одним людям…
Л. Новожёнов
―
Это уже китайское – сто цветов.
А. Бочаров
―
Чтобы плавать, надо плавать.
Л. Новожёнов
―
Жанр ток-шоу родился тоже в Америке. Как известно, получилось так, что не пришли гости. И ведущему пришлось говорить со зрителями. Причём, это был Фил Донахью, если я ничего не путаю.
К. Ларина
―
К которому не пришёл Познер.
Л. Новожёнов
―
Да. Знаете, нет ничего смешнее, чем разговор улицы, чем вот эти голоса. То, что в принципе у нас тоже интересно. Ведь была тоже мода на прямые эфиры с интерактивным включением.
А. Бочаров
―
«Будка гласности» такая.
Л. Новожёнов
―
Та же самая «Будка гласности». Ничего сравнимого с тем, что говорил вообще народ в комментариях…
К. Ларина
―
«Времечко» было…
Л. Новожёнов
―
И «Времечко». И самая смешная рубрика в «Крокодиле» была «Нарочно не придумаешь».
А. Бочаров
―
Из объяснительных там все эти…
Л. Новожёнов
―
Да, из объяснительных. И вот этот человек, мне уже на старости лет память стала изменять, как его фамилия, может быть, кто-нибудь вспомнит, который в «Крокодиле» заведовал этим отделом, на эстрадных концертах его выпускали в самом конце.
К. Ларина
―
Он принимал участие в «Вокруг смеха» всегда.
Л. Новожёнов
―
Да, он был такой с унылым лицом, такое скучное лицо, такой чиновник и всё. Его ставили в конец, потому после него выходить было просто невозможно. Все эти афиши, «Бондарчук – большой змей» или заявление «примите меня, пожалуйста, в школу машинной Пифии». Это, понимаете, это всё проходило вообще на ура. Поэтому и сейчас в комментариях что пишут… Извините за культурность, конечно, на днях мы были в Ясной Поляне. Чудесный музей, потрясающий, всё проникнуто, всё духовно. И я там фотографировал. И последняя фотография была – могила Толстого. Как известно, он завещал себя похоронить, чтобы никаких табличек, надгробий, ничего. Это выложенное елью некое место, вокруг снег. И последняя фотография моя. И человек пишет в комментариях: «Это что, шутка?».То есть это как, это могила – это вы пошутили? Я просто не знаю, что ему ответить. Я ему написал: нет, конечно. Потому что нужно не только сегодня объяснять читателю, зрителю, что сейчас была шутка. Но ещё нужно объяснять, что это не шутка.
К. Ларина
―
Скажите мне, мы должны про это успеть поговорить, самая популярная тема, если уж мы на эту тему собрались – это, конечно, юмор, связанный с горем, с трагедией.
Л. Новожёнов
―
Чёрный юмор.
К. Ларина
―
Чёрный юмор. Это юмор или это не юмор, то, что делает «Charlie Ebdo», вот это бесконечное… мы об этом спорим, в обществе спорят и во всём мире, как к этому относиться. Есть ли какие-то табу. Есть зоны, за которые не имеет право заходить человек, который шутит.
А. Бочаров
―
Вы знаете, я смотрел какую-то французскую передачу как раз с людьми, которые были ранены или контужены во время взрывов 13 ноября. Прошёл где-то месяц или два, и они возвращаются в общество. Их спрашивают: как вы? В частности, спросили: как вы относитесь к этим карикатурам, что они вышли? Они говорят: совершенно нормально, нам даже это надо.
К. Ларина
―
Это не оскорбляет людей.
А. Бочаров
―
Это не оскорбляет. Это как-то заставляет чуть-чуть менее серьёзно на это посмотреть. Вообще пусть кому не нравится, те не смотрят эти карикатуры.
К. Ларина
―
Я помню, как-то на меня произвело впечатление, простите, Лев Юрьевич.
А. Бочаров
―
Мне тоже там не всё нравится.
К. Ларина
―
Анекдоты, которые я услышала в спектакле театра «Современник». Очень хороший спектакль «Враги. История любви». Там анекдоты про Освенцим. Что, страшный юмор, когда там Гитлер приезжает в Освенцим, идёт по территории, видит мальчика и спрашивает: «Мальчик, сколько тебе лет?». Он говорит: «7, но завтра будет 8». Он говорит: «Ну ты оптимист». И все смеются. Но я вам рассказываю этот анекдот. Казалось бы, жуть. Но это рассказывают люди, герои, пережившие Холокост, пережившие эти лагеря. И когда они внутри себя так шутят, я понимаю, что это допустимо. Но если мне этот анекдот расскажет по телевизору ведущий какой-нибудь программы, наверное, я скажу ему, что это кощунство.
А. Бочаров
―
Это как еврейский юмор. Они сами про себя могут настолько жёстко шутить. Но если я начну…
Л. Новожёнов
―
Почему вы обо мне говорите в третьем лице?
А. Бочаров
―
А вы разве не араб?
Л. Новожёнов
―
Нет. Был такой замечательный ленинградский поэт – Григорьев.
К. Ларина
―
Олег Григорьев, да?
Л. Новожёнов
―
«Дети в подвале играли в гестапо – зверски замучен сантехник Потапов». Это пошло в народ. Но всё-таки, когда мы шутим на эти темы, мы должны отдавать себе отчёт, что мы двигаемся по заминированному полю, что обязательно найдётся категория людей, они имеют на это право, которых это заденет и возмутит. У кого нет каких-то границ, ограничений, которые шутят, можно сказать, совершенно откровенно, цинично.
А. Бочаров
―
Есть такое слово хорошее – глумиться.
Л. Новожёнов
―
Вместе с тем смешно, но это как раз англичане. Там они вообще… у них объекты шуток инвалиды, больные…
А. Бочаров
―
Они эти границы шесть столетий раздвигали. То есть у них это уместно. У нас просто другие культурные коридоры.
Л. Новожёнов
―
На самом деле они высмеивают разные культурные клише, связанные с толерантностью, с тем, что телевидение, которое выжимает из аудитории слёзы, показывая всякого рода несчастных. Они над этим смеются. Но они смеются не над этими детьми, не над больными, а над массовой культурой, которая осваивает эти темы, как фастфуд, и их нам продаёт. Но если это сделано бездарно, то это сразу бросается в глаза. И с этой точки зрения «Charlie Ebdo» - мне трудно оценить, насколько это талантливо. Здесь у меня большие сомнения. Мне кажется, что это просто спекуляция на тему. Мне так кажется.
А. Бочаров
―
Когда была карикатура на наш самолёт, сбитый, меня это как-то даже обидело.
Л. Новожёнов
―
Да конечно. Давайте ещё вспомним Жана Эффеля. Это прямой предшественник «Charlie Ebdo». Это был необыкновенно талантливый… Он рисовал карикатуры на библейские сюжеты.
К. Ларина
―
Кстати. Собственно, «Божественная комедия», спектакль в Театре Образцова сделан по его рисункам. Там все эти герои как раз сделаны…
Л. Новожёнов
―
И сегодня он мог бы вызвать всякого рода возмущение.
К. Ларина
―
Послушайте, если у нас показывают «Бриллиантовую руку» в 125-й раз на каком-то канале и зачищают нимб у мальчика, когда он идёт по воде, чтобы не оскорбить чувства верующих… Что с этой сценой сделаешь для того, чтобы её… Её надо просто вырезать тогда совсем.
А. Бочаров
―
Я сейчас Швейка перечитывал. Там, если вы вспомните, его с Фельдкуратом Кацем надо запрещать вообще.
К. Ларина
―
Отец Фёдор.
Л. Новожёнов
―
Есть знаменитый классический анекдот, опять же, на библейские темы про проповедь Христа, его учение. «Кто без греха…». Знаете знаменитую фразу из Евангелия? «… пусть бросит в неё камень» и указывает на блудницу. И вдруг из толпы выходит пожилая женщина такая с одним зубом во рту и с таким увесистым булыжником. И Господь ей говорит: «Мама, сколько раз вам говорить: когда я работаю – не мешайте».
К. Ларина
―
Ой, я не знала этот анекдот.
Л. Новожёнов
―
Прости, Господи. Так что мне приходилось говорить со специалистами по Библии, по Евангелию, есть ли там юмор. И ответ был такой: его там бесконечное количество.
А. Бочаров
―
Вообще Иисус Христос – жизнерадостный человек. Почему всё это должно…
Л. Новожёнов
―
Давайте вспомним о том, что уныние является смертным грехом.
А. Бочаров
―
А можно я резко поменяю тему? Просто когда я ехал сюда, я про это хотел поговорить. Я никого не обижу? У нас скоро выборы.
Л. Новожёнов
―
Если только не про евреев.
А. Бочаров
―
Хорошо. У нас скоро выборы. У нас есть какая-никакая политическая жизнь. Она происходит где-то в интернете, что-то на экраны выходит. Я хотел напомнить слова Джона Стюарта. Он настолько фантастический сатирик.
Л. Новожёнов
―
Я от вас не ожидал такой эрудиции. У вас какой-то другой образ.
А. Бочаров
―
У меня хобби – я переводил его передачи, размещал на Фейсбуке. Поэтому немножко стал разбираться. Он сказал гениальную вещь, которую я просто ношу всё время в себе, что люди сейчас на факты не обращают внимания. Люди обращают внимание на эмоции. Сейчас поставь двух человек. И они начнут друг друга какими-то фактами закидывать, какие-то приводить примеры. Если один про другого пошутит, он победил. И вот это оружие – юмор и сатира – оно настолько острое, оно очень больно жалит. И все те, кто сейчас занимаются политикой, они это в общении используют, они просто сидят и бубнят свою правду, у каждого правда. Они её бубнят. И чем больше бубнят, тем кажется, что они её доходчивее доносят.
К. Ларина
―
Очень серьёзно. Потому что у нас сегодня не до шуток, обратите внимание. Потому что у нас сегодня… Мы говорим про табуированные зоны. У нас всё табуировано, что касается…
А. Бочаров
―
У вас на станции?
К. Ларина
―
Патриотизма. Нет. В стране.
А. Бочаров
―
Почему у вас на станции нет юмористической передачи?
К. Ларина
―
Да у нас всё юмористическое.
Л. Новожёнов
―
Кстати, был же Хрюн и Степан. Вы их сняли с эфира. Они замечательные.
К. Ларина
―
Я не знаю. Слушайте, что вы мне задаёте вопросы. Вон там ходит специально поставленный человек.
А. Бочаров
―
Вот с такой бородой и с такой причёской.
К. Ларина
―
Он вам ответит на все вопросы. Что вы меня спрашиваете.
Л. Новожёнов
―
Это я так, между делом. Извини меня.
К. Ларина
―
Честно говоря, я не помню у нас хороших юмористических программ. Я вам скажу честно. У нас, на станции, на «Эхе».
А. Бочаров
―
Вот Антон Орехъ.
К. Ларина
―
Он замечательно пишет свои прекрасные реплики. Он это делает.
А. Бочаров
―
Программа, где бы в прямом эфире…
К. Ларина
―
Есть целое радио «Юмор FM». Оборжаться.
Л. Новожёнов
―
Есть «Comedy Club», которые, мне кажется, неплохие.
А. Бочаров
―
Они очень неплохие. Кому-то не нравится. На самом деле это стиль, это жанр. Он вполне имеет право на существование. Они же не агрессивные. Они не лезут с этими шутками к вам…
Л. Новожёнов
―
У нас есть на политической арене… Разве этого мало?
К. Ларина
―
Но там как-то всё очень зыбко. Он уже не смешит.
А. Бочаров
―
Кто?
К. Ларина
―
Там почему-то юмор уже стал… У нас вообще, я согласна с Андреем, из политической жизни не сатира ушла. Сатира – это понятно, политической нет.
Л. Новожёнов
―
Остроумие ушло.
К. Ларина
―
Да. Из этого сегмента ушло напрочь чувство юмора. Оно непозволительно. У нас никто там не умеет смеяться. Поржать над Америкой сам бог велел. Кто только у нас ни смеётся.
Л. Новожёнов
―
Над Америкой смеётся вся Европа, а не только Россия.
К. Ларина
―
Но как только речь заходит о геополитике, о патриотизме, о национальных интересах, тут попробуй пошутить.
Л. Новожёнов
―
Потрясающее чувство юмора было у Сталина. Потому что у него не было никаких…
К. Ларина
―
У него лично?
Л. Новожёнов
―
Да. Потому что он мог… Для того, чтобы шутить, нужна абсолютно внутренняя свобода.
К. Ларина
―
Потому что ему за это ничего не было. А если бы кто-нибудь пошутил рядом с ним…
Л. Новожёнов
―
Нет. И при всём при том, конечно, люди расплачивались за свои шутки, иногда большими сроками.
А. Бочаров
―
Путин шутит всё время.
Л. Новожёнов
―
Путин шутит, да.
А. Бочаров
―
У этого юмора есть огромная аудитория. Поэтому мы не будем его винить за безвкусие или ещё за что-то.
Л. Новожёнов
―
«Мочить в сортире» - это шутка на все времена.
А. Бочаров
―
«Зачем вам машина, если дорог нет?». Мне даже смешно.
Л. Новожёнов
―
А как шутил Черномырдин! Это же всё разошлось на цитаты.
А. Бочаров
―
Черномырдин – просто гений. Это, конечно, надо…
Л. Новожёнов
―
Но это скорее из разряда «Нарочно не придумаешь», безусловно.
А. Бочаров
―
Да. Это всё укладывается в концепцию, когда человек внутренне свободный выражает свою мысль, и получаются вот эти гениальные перлы.
К. Ларина
―
Нам напоминают, как называется наша передача на радио юмористическая – «Радиодетали». Совершенно верно.
Л. Новожёнов
―
И мы приходим к тому, что самыми остроумными обычно бывают начальники перед своими…
К. Ларина
―
Потому что им за это ничего не будет.
Л. Новожёнов
―
Поэтому, если вы хотите шутить эффектно, становитесь…
К. Ларина
―
Тут не всегда. Есть обратная сторона. Начальники, которым за это ничего не будет и они шутят – у них получается не смешно, а жутко.
Л. Новожёнов
―
Я вспоминаю про вождя всех народов. Был генерал Иванов, которого Сталин демонстративно не замечал и лишь время от времени бросал на него взгляд и спрашивал: «Товарищ Иванов, а вас ещё не расстреляли?». И этот генерал жил в постоянном страхе. И вот наступает День победы, и вот банкет в честь Дня победы. Сталин произносит тосты. И в очередном тосте он опять замечает генерала Иванова, который просто, как гвоздь, пускается вообще... Делает паузу и говорит: а вот мы с генералом Ивановым даже в самые тяжёлые годы войны не теряли чувства юмора.
К. Ларина
―
На этом замечательном сюжете мы и завершим нашу сегодняшнюю встречу. Огромное спасибо нашим гостям. Андрей Бочаров и Лев Юрьевич Новожёнов.
А. Бочаров
―
Спасибо, что позвали.
Л. Новожёнов
―
Спасибо.