Нуждаются ли в защите чувства верующих? - Марат Гельман, Денис Драгунский, Александр Тарнавский - Культурный шок - 2013-02-09
К.ЛАРИНА: 13 часов 13 минут. Добрый день. У микрофона ведущая Ксения Ларина. Начинаем программу «Культурный шок». Взяли мы одну из самых обсуждаемых тем в нашем обществе в последнее время: «Нуждаются ли в защите чувства верующих?». Я думаю, мы по этому поводу и проголосуем, поскольку у нас есть разные цифры по разным соцопросам, а вот мнение нашей аудитории тоже было бы интересно узнать сегодня в нашей программе. Представлю участников сегодняшнего разговора. Александр Тарнавский, заместитель председателя Комитета ГД по делам общественных объединений и религиозных организаций. Александр, здравствуйте.
А.ТАРНАВСКИЙ: Добрый день.
К.ЛАРИНА: Александр Тарнавский представляет не партию власти, а партию «справедливая Россия», чтобы вы сразу не кричали, что пришли единоросы. Нет, не все единоросы в Госдуме. Здесь же Денис Драгунский, писатель. Здравствуйте.
Д.ДРАГУНСКИЙ: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Марат Гельман, галерист. Здравствуйте, Марат.
М.ГЕЛЬМАН: Привет.
К.ЛАРИНА: Напомню наши средства связи. Номер смс: +7-985-970-45-45, телефон прямого эфира: +7-495-363-36-59.
Итак, законопроект о защите чувств верующих, который точно называется, Александр, пожалуйста, нам расскажите.
А.ТАРНАВСКИЙ: 26 сентября прошлого года в Госдуму был внесен законопроект о внесении изменений в УК РФ и отдельные законодательные акты РФ в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания, паломничества, мест религиозных обрядов и церемоний.
К.ЛАРИНА: Напомню, что идея принятия такого отдельного закона возникла после резонансного процесса над «Pussy Riot», когда…
М.ГЕЛЬМАН: Я бы так сказал, после того, как пришлось посадить девушек не по закону, решили, что нужно сделать срочно закон задним числом.
К.ЛАРИНА: Ну вот, сама эта история инициировала этот законопроект. По последней информации, которую нам сейчас подтвердил наш гость из Госдумы, к весенней сессии должен быть внесен этот закон уже на рассмотрение, на обсуждение и на голосование.
А.ТАРНАВСКИЙ: Он был внесен, но мы ждали заключения правительства, но его не было, оно на днях вошло, по крайне мере, текст мы, депутаты, уже получили. Поэтому сейчас пойдут официальные процедуры. Я думаю, в период весенней сессии законопроект будет рассмотрен.
К.ЛАРИНА: Тем не менее, есть уже поправки к этому законопроекту от Совета по правам человека под руководством М. Федотова. Буквально на днях эти поправки на сайте Совета, на который тоже можно обратить внимание и разработчикам закона, и тем, кто обсуждает эту тему. А кстати, у меня еще один вопрос к А. Тарнавскому как представителю Госдумы. А этот законопроект выставлен на общественное обсуждение? Или пока нет?
А.ТАРНАВСКИЙ: Пока с ним официальные процедуры не пошли, т.к. после внесения он действительно, как сказал Марат, был с определенным политическим шлейфом президента РФ, и документ пошел на Совет. И в итоге Совет президентский по развитию гражданского общества и правам человека, и государственная власть должна была сделать соответствующее заключение. Поручение президента Совету президентскому, который возглавляет коллега Федотов, свои заключения до 1 марта этого года.
К.ЛАРИНА: Вы лично поддерживаете сам факт принятия такого закона?
А.ТАРНАВСКИЙ: Надо понять, поддерживаем факт принятия чего? Речь идет о том, что в УК сейчас, как я считаю, есть 7 уголовных составов, в административном кодексе есть 1 административный состав. И в самом законопроекте идет речь об усилении административной уголовной ответственности.
К.ЛАРИНА: Т.е. ужесточение наказаний? Увеличение штрафа и…
А.ТАРНАВСКИЙ: Да, сейчас мы об этом подробнее поговорим. Я хочу также сказать, что даже Совет по правам человека выступил за усиление административной уголовной ответственности. Только что принять, это уже другой разговор, в каком виде, этому и будет посвящена тема нашей дискуссии.
К.ЛАРИНА: Пожалуйста, Марат.
М.ГЕЛЬМАН: Во-первых, я с тем, что за усиление. Насколько я понял, то они максимально все, кроме вандализма, хотят перевести в административные правонарушения, то здесь не надо их так, что они хуже Путина. Во-вторых, в принципе с нынешней Россией принятие любого закона наказывающего чревато не тем, что будут юридические правильные и неправильные формулировки. А тем, что мы даем еще од ин инструмент власти наказывать тех людей, которые им не нравятся.
К.ЛАРИНА: Т.е. инструмент политической расправы?
М.ГЕЛЬМАН: Я это так воспринимаю. Что такое оскорбление чувств верующих?
А.ТАРНАВСКИЙ: Хочу поправить: есть политика, а есть документы. Я не член Совета по развитию гражданского общества и по правам человека, но то, что опубликовано на сайте, я был на заседании Совета 23 января, слушал бурные обсуждения коллег разных, занимающих разные позиции. Но на выходе есть документ, который говорит, что Совет по правам человека предлагает в УК внести новый состав разрушения памятников культуры по мотивам религиозной НРЗБ, предлагают увеличить наказание по ст. 148: воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий. А в кодексе об административных правонарушениях предлагается существенно увеличить штрафы на наказания в связи с умышленным уничтожением достоинства верующего, точнее оскорбление религиозных чувств. С осквернением богослужебной литературы сейчас там максимальное наказание от 500 до 1000 руб., предлагаются штрафы до 5000 или обязательные работы для физических лиц, до 50 тыс. руб. для должностных лиц и до 500 тысяч для юридических лиц. Это по поводу предложения Совета по правам человека.
М.ГЕЛЬМАН: В «YouTube» идет ролик, как батюшка крестным ходом идет к лавке евангелистов, которые продают книжки, переворачивает ее, говорит: идите отсюда. Т.е. надо имеет в виду, что если речь идет о… вообще надо взять шире, если речь идет о чувствах верующих, то защищать всех, кто-то считает, что коммунизм это тоже вера.
А.ТАРНАВСКИЙ: Марат полностью прав, т.к. то, что он говорит, в Думе стало дискуссией, кто-то говорит, что надо защищать и права атеистов. Одна из поправок будет: не защищать чувства верующих, а защищать права граждан по их отношению к религии.
М.ГЕЛЬМАН: Как было раньше. Раньше у нас был проект «Синих носов» «Кухонный супрематизм» , это сейчас проект Третьяковки.
К.ЛАРИНА: Я напомню, «Синие носы» - это такая арт-группа.
М.ГЕЛЬМАН: Да, они сделали версию 1-ой выставки супрематического Малевича, все фигуры: крест, круг, квадрат. На нас подали в суд административный за нарушение оскорбления чувств, что крест это оскорбление православного креста. Ничего такого там не было, но эти люди оскорбились. Когда я делал эту выставку, у меня не было даже крохотной мысли, что это кого-то может оскорбить. Мы тогда суд выиграли, но, я уверен, что в нынешней ситуации, мы его не выиграем. И доказать, что его чувства не оскорблены, очень сложно. Он придет, расскажет, что после того, как он пришел на эту выставку, ему поплохело. Чувства это дело очень такое… Вот я читаю, что нельзя пропагандировать гомосексуализм, я как вижу чиновника в женской одежде, я сразу думаю, о, пропаганда гомосексуализма.
К.ЛАРИНА: А где ты видел?
М.ГЕЛЬМАН: Все, ну, ряса, это фактически платье. Это мио чувства, я это в блоге написал, все, а представьте человека, который скажет да, и подаст в суд. Защищать надо права, а не чувства. Это моя такая позиция.
А.ТАРНАВСКИЙ: Важно понимать, на сегодняшний день есть ответственность за оскорбление религиозных чувств граждан. Она предусмотрена в кодексе об административных правонарушениях 5.26, которая прямо гласит: оскорбление религиозных чувств граждан влечет за собой соответствующую ответственность. Там штраф. Но как Марат говорит о составе, он есть, существует порядка 6 лет.
К.ЛАРИНА: По этой статье помимо штрафа, можно запретить спектакль, книжку, выставку?
А.ТАРНАВСКИЙ: Речь идет об административном штрафе на граждан в размере 500-1000 руб.
Д.ДРАГУНСКИЙ: Мне кажется, этого достаточно – административный штраф граждан в том случае, если гражданин докажет, что оскорбили его. Кстати, вот мы подменяем, в законе написано: об оскорблении религиозных чувств граждан, а не чувств верующих. Т.к. когда мы говорим чувств верующих, то в капусту рубим все право, т.к. нужно еще доказать, что он верующий. Оскорбить можно человека – Ивана Петровича, нарисовали его в карикатурном виде, это оскорбление чести и достоинства, а что такое оскорбление чувств? Потому что ведь чувство, чувства нет, пропало и т.д. Человек должен доказать, что его чувство оскорблено, т.к. это очень такой исключительный состав. И усиливать просто не имеет никакого смысла. И мы попали в капкан демократии. Она тем интересна, что не только стимулирует прогресс, но и легитимизирует довольно архаические моменты и чувства. Я позволю себе, пусть на меня никто не обижается из радиослушателей, рассказать такую историю. Был диктатор Сухарто в Индонезии. И он запретил людоедство, а когда его свергли, то людоеды сказали, все, Сухарто свергли, разрешите нам людоедство, демократия, права человека, можно. Вот был такой случай, понимаете, самое главное не стать на эти рельсы. Т.к. можно уже разрешить и процессы над ведьмами, сожжение на костре.
К.ЛАРИНА: Но вы, Денис, согласны с Маратом, что это очередной инструмент политической расправы?
Д.ДРАГУНСКИЙ: Тут это и так понятно.
К.ЛАРИНА: А является ли это инструментом еще и цензуры, если отнести к произведениям искусства?
Д.ДРАГУНСКИЙ: Я не знаю, когда мы говорим о цензуре, мы говорим о предварительной цензуре. Я не знаю, может ли это являться инструментом предварительной цензуры, т.к. после публикации любого произведения, будь это хоть «Война и мир», я могу подать в суд, потому что там оскорбляют мои представления о Наполеоне. А вот если это делается заранее, нужно кому-то подавать на просмотр, тогда это, конечно, ужасно, но, я надеюсь, что этого все-таки нет.
М.ГЕЛЬМАН: Действительно, так получается, что все эти законы, которые сейчас принимаются, они принимаются против людей искусства. Это не цензура, но атмосфера, которая создается в результате принятия, что все друг у друга: а это можно? Очень плохо, что они вообще взялись за эти законы. Кто-то недавно сказал, что эти законы, может быть, и не ужасны, но плохо, что они занимаются именно этими законами, а не тем, что действительно требует…
Д.ДРАГУНСКИЙ: Направленность на определенный объект политический. Есть закон о защите детей от вредной информации, то в 1-ую очередь нужно закрыть все передачи криминальные, где на детей выливается огромное количество крови, жестокости. Конечно, все эти передачи нужно по этому закону немедленно закрывать. Так нет же, именно на какой-то маленький спектакль по «Лолите» идет травля.
К.ЛАРИНА: У меня есть несколько примеров, т.к. чувства верующих у нас уже защищены. И те нормы закона, на которые ссылался Александр, естественно, сами верующие себя в обиду не дают. Или люди, чьи чувства оскорбляются при просмотре какого-нибудь фильма или спектакля. Напомню, что где-то полгода назад группа православных активистов в Ростове-на-Дону пыталась запретить спектакль «Иисус Христос суперзвезда». И после этого даже церковь высказывалась в защиту этого произведения, т.к. в советское время эта вещь была запрещена как религиозная пропаганда, что само по себе уже дико. В Липецке провели крестный ход против той же рок-оперы, гастроли которой предполагаются в Липецке 18 февраля. 50 верующих вышли с иконами, плакатами, прошли по центральным улицам Липецка, провели молебен, пообещали, что еще выйдут 10 и 15 февраля и потребуют запретить гастроли этого спектакля. Еще один пример. Алтайский театр драмы им. Шукшина обвиняется в богохульстве. Конкретный зритель посмотрел спектакль «Остров Рикоту», его возмутила сцена, где героиня начала разделывать рыбу на иконе. Он подал в суд. И пока неизвестно, чем это кончится, т.к. это совсем свежая информация. Мы сейчас Новости послушаем, потом вернемся в передачу.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Меня новость так возбудила о съезде родителей, куда приедет путин. Напомню, что это организовала группа «Суть времени», лидер которой небезызвестный господин Кургинян. Процитирую фрагмент из его выступления, которое предуведомляло событие: «Предвижу, что взбесившиеся белоленточники, узнав о нашем съезде, начнут вопить: «Коль скоро съезд происходит аж в Колонном зале Дома союзов, то его по определению организует Кремль!». Должен их разочаровать. Это все сделал я».
М.ГЕЛЬМАН: По поводу спектакля ты мне напомнила, что в Питере на Додина подали в суд, что он Чехова сократил. Т.ею нашелся человек, для которого Чехов святое. А «Три сестры» же длинная вещь, и Додин сократил. Вот. Конечно, мы можем много смеяться, могу рассказать огромное количество смешных историй, пока не будет какая-нибудь очень грустная, связанная с этими законами. Там есть 2 части. Одна, связанная с вандализмом, его надо в принципе наказывать максимально строго вне зависимости от того, что разрушается.
К.ЛАРИНА: Вандализм тоже можно квалифицировать как угодно.
М.ГЕЛЬМАН: Нет. Это – разрушение непосредственного объекта.
А.ТАРНАВСКИЙ: Есть вандализм в такой общеупотребительном смысле, а есть в УК. Так вот, в УК, это статья 214, он определен как осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, не более того.
М.ГЕЛЬМАН: Т.е. если ты портишь предмет или здание, то это вандализм, а если ты работаешь с имиджем, то нет. Это сигнал всем верующим, что есть некоторые территории ваши. Ты приходишь в музей, и тебе говорят, что нельзя разговаривать по телефону, если разговариваешь, то тебя выведут, ты нарушаешь внутренние правила, также и здесь. Ведь в этом крестном ходу против «Иисус Христос суперзвезда» плохо, что они хотят запретить спектакль. Они бы разослали верующим, что не надо туда ходить. Но т.к. они хотят, чтобы правила храма распространялись на весь мир, в этом главная угроза. Очень, что в этом законе все-таки после поправок будет определено, что есть некие территории. Т.к. территория искусства это тоже особая территория, они должны взамен это понять. Когда едет НРЗБ поезд, и люди разбегаются из зала, им кажется, что он сейчас вылетит оттуда и их раздавит, это примерно то же, что происходит сейчас.
К.ЛАРИНА: Ты имеешь в виду братьев Люмьер?
М.ГЕЛЬМАН: Да, когда им кажется, что то, что происходит в искусстве, это опасно, что это реальность. Они сейчас относятся к выставкам, спектаклям как к не иллюзорным вещам, а к реальным. Т.е. так можно ли считать, что актер, который играет отрицательного персонажа, можно ли считать, что он пропагандирует фашизм, что «Иван грозный убивает своего сына, это пропаганда убийства? Т.е. художник работает для взрослой нормальной аудитории.
К.ЛАРИНА: Когда на сцене или в фильме имитируется религиозный обряд, когда на сцене выставлены декорации, которые нам говорят, что это помещение церкви, это может оскорбить чувства верующих?
М.ГЕЛЬМАН: Не должно.
К.ЛАРИНА: Конечно, может.
М.ГЕЛЬМАН: Нет, смотри: ты должен просто обозначить на входе, что ваши чувства могут быть оскорблены, и вы не будете подавать в суд, вы готовы к этому. Или не зашли. Т.к. эта система знаков, мы даже с Темой Лебедевым сделали конкурс, и 15 марта будем делать выставку знаков оскорбления чувств верующих. Это как 18+ для детей. Верующие похожи на детей, ты не можешь заставить художника делать только для детей. Поэтому единственно правильное зерно, это обозначить 3 зоны: сакральная (музей, церковь, кладбище). Там свои правила: нельзя в церковь с непокрытой головой и т.д. Второе – художественное пространство. Все то, что там происходит – это иллюзорное.
К.ЛАРИНА: Ты считаешь, что все это нужно внести в поправки.
М.ГЕЛЬМАН: Нет, нужно понимать. Если бы я был законодателем, я бы просто описал это сакральное пространство, где есть свои правила, нарушать которые в некоторых случаях является преступлением.
К.ЛАРИНА: Я хочу сказать для тех православных верующих, которые за этот закон голосуют. В этом законе нигде не написано, что у нас многоконфессиональное государство. И в то же время не написано, что этот закон защищает чувства православных. Когда его обсуждают, никогда на эту тему не говорят, что этот закон ограничивает возможность оскорбления чувств и мусульманина, и буддиста, и иудея, а не только православного. И здесь та самая опасность, про которую никто не вспоминает, а все только вспоминают про выставки Марата Гельмана, что наконец-то на него управа найдется, и про спектакль «Иисус Христос суперзвезда», и фильм «Последнее искушение Христа». А как вы будете сосуществовать при наличии такого закона? Когда встреча на улице человека в одной одежде с человеком в другой одежде, и оба себя считают верующими, может быть оскорбительна.
А.ТАРНАВСКИЙ: Лучше позже, чем никогда. Мы много говорим о том, чего, я боюсь, не читали. Вы читали этот законопроект?
К.ЛАРИНА: Нет.
А.ТАРНАВСКИЙ: Когда вносился этот законопроект, я не был тогда депутатом, поэтому мне очень легко обсуждать. А он был внесен представителями всех 4-х фракций, причем руководителями: Жириновский, Воробьев, который руководитель фракции «Единая Россия», который сейчас исполняет обязанности губернатора Московской области; Левичев – «Справедливая Россия», от КПРФ господин Обухов. Законопроект небольшой – 4 странички. 2 предложения – поправить кодекс об административных правонарушениях и поправить УК. А административном кодексе сейчас есть статья 5.26 «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях». Там 2 пункта. 1. Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе принятию религиозных или иных убеждений или отказу от них, вступлению в религиозное объединение или выходу из него... Там есть штраф. И группа депутатов предложила поднять от 10 до 30 тысяч рублей. 2. Оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики - влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от пятисот до одной тысячи рублей. Депутаты предложили оставить лишь осквернение богослужебных книг, почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики, оставить административный штраф, только в увеличенном размере от 30 до 50 тысяч рублей. Но санкцию о религиозных чувствах перенести в УК. В УК в эту статью они решили 2 состава вмонтировать. 1. О публичном оскорблении убеждений и чувств, называться штрафом в размере 300 тыс. руб., либо обязательными работами до 200 часов, либо лишением свободы до 3-х лет. 2. Осквернение объектов и предметов религиозного почитания, тоже штраф от 100 тысяч до 500 тысяч рублей, либо обязательные работы, либо лишение свободы до 5 лет.
М.ГЕЛЬМАН: Я был в Иерусалиме и ходил по христиански местам. И для себя понял: Христос это человек. И понял, что вся эта ситуация об отсутствии зачатия, это позднее, кого-то это может реально оскорбить. Т.е. эта 1-я часть предполагает, что за это уголовное наказание. Это и пугает. Любой человек может подать на меня в суд. Это гражданский суд. Я 8 судов прошел гражданских. Это состязательность адвокатов. Если вдруг я несправедливо наказан, я не остаюсь судимым. Это принципиальная важность, т.к. любой человек пришел, увидел, подал на меня иск.
А.ТАРНАВСКИЙ: Сейчас мы говорим, что есть ответственность за нарушение религиозных чувств граждан, но мы полагаем, что достаточно административной ответственности. Я говорю к тому, что все это связано с делом «Pussy Riot», я слушал выступления представителей различных конфессий. Они говорят, если не будет закона, вы нас обидите. Нам нужно знать, учитываете вы позиции верующих или нет.
К.ЛАРИНА: Надо учитывать и контекст. Ситуация в стране сегодня очень опасная, т.к. грань между оскорблением и экстремизмом стирается окончательно. Марат молчит, а я каждый раз вспоминаю эту историю. Когда М. Гельман в Краснодаре шел сквозь строй православных активистов, которые плевали ему в лицо. Я еще тогда подумала, что М. Гельман может подать встречный иск.
М.ГЕЛЬМАН: Я кстати отказался. Пришли ко мне следователи, описание, все было, я думаю, в суд подавать не буду. Верующие, они сегодня самые агрессивнее. Они оскорбляются в секунду. Ты что-то скажешь, тут же в ответ оскорбление. Религиозность без веры, т.к. они Евангелие не читали.
К.ЛАРИНА: Аналогичный случай с Ильей Колмановским, которого избили фактически. Там было несколько человек, которые пытались пикетировать Госдуму в связи с принятием закона, запрещающего гей-пропаганду. И кто там на них набросился? Это были представители православных активистов.
М.ГЕЛЬМАН: Я просто хочу сказать важный момент по поводу сигналов. Очень плохой сигнал. У нас действительно общество сильно расколото, те, которые принимают, им кажется, что они подают сигнал. Пользуются этим сигналом совсем другие. Ведь у нас же есть реальные силы. Первыми будет пользоваться этим законом не православные, сначала все неправославные христианские, т.к. они очень ущемлены, их унижают. Второе будут мусульмане. И это все пойдет против художников, не против настоящих террористов, сволочей и вандалистов. Т.к. художник не может не использовать христианскую символику. В России до 16 века вообще все искусство было религиозным, если вы пойдете в музей, две трети работа так или иначе связаны с христианской мифологией. И когда художник делает реплику к «Тайной вечере» Леонардо, он общается с Леонардо. «Москва-Петушки» В. Ерофеева вся пронизана Евангелием. Художники это не собственность церковников.
Д.ДРАГУНСКИЙ: В том, что Александр прочитал, есть одна очень нехорошая вещь. В законе должно быть четко определено, что такое термины. Мы знаем, что такое тяжкие телесные повреждения, нетяжкие, длительный вред здоровью, недлительный. Что такое оскорбление? Чтобы закон был правовым, в нем дожжен быть исчерпывающий список того, что мы называем. Сжег флаг, сжег икону публично при наличии 15 человек на таком-то расстоянии от того-то, понимаете? Все это должно быть точно прописано так же, как и осквернение. Вот наклеил на забор листовку, это осквернение или нет? Написал граффити это осквернение или? Мне даже кажется, что это осквернение. Про листовку я не знаю, осквернение это или нет, т.к. ее можно тут же содрать, иначе это будет полнейший произвол.
К.ЛАРИНА: А можно каким-то образом оградить именно художественное пространство?
Д.ДРАГУНСКИЙ: Конечно, нужно отделить три пространства. Вот сакральное нужно сделать, пространство с внутренним распорядком, т.е. музей или театр…
К.ЛАРИНА: Но театр это публичное пространство.
М.ГЕЛЬМАН: Но театр – ты заранее знаешь, что ты идешь в это пространство.
Д.ДРАГУНСКИЙ: Я, например, согласен, если человек придет в театр одних кальсонах или в майке, что его можно не пустить. Т.е. театр, там положено себя вести. И должно быть профанное, нейтральное пространство, где люди могут вести себя, как хотят. Пространство, не принадлежащее ни к музею, ни к искусству, ни к церкви, ни к Министерству. Должны быть определены правила, где можно вести себя, как хочешь, только не ругаться матом и не бить морды людям.
К.ЛАРИНА: Давайте я быстро голосование проведу. Поддерживаете ли вы принятие такого закона об уголовной ответственности за оскорбление чувств граждан. Если вы поддерживаете такой закон, то ваш телефон 660-06-64. Если не поддерживаете, то ваш телефон 660-06-65.
Д.ДРАГУНСКИЙ: Если защищать граждан от культурных посягательств, то нужно защищать всех.
К.ЛАРИНА: Я хочу напомнить, что когда шли дискуссии с делом «Pussy Riot», и на все эти дискуссии, которые нам демонстрировал тот же Аркадий Мамонтов, приглашались совершенно оголтелые православные активисты, многие из них высказывали очень нехитрую мысль: зачем нам закон, если народ сам разберется.
Д.ДРАГУНСКИЙ: Во-первых, это опасно очень, это призыв к суду Линча. Какие-то дружины атеистов могут быть созданы, зачем же так.
А.ТАРНАВСКИЙ: Я полностью согласен с моими коллегами, политическая составляющая сейчас ушла. Когда мы понимали в сентябре-октябре, что у «Единой России» большинство, этот закон мог быть принят влет.
К.ЛАРИНА: А что, сейчас у «Единой России» нет большинства.
А.ТАРНАВСКИЙ: Есть, но получилось так, что политической воли нет. Отправлен законопроект, видимо, неслучайно в Совет по правам человека, только сейчас он начинает рассматриваться. И что приятно, когда я участвовал в работе Совета по правам человека, там тоже была политика либералы, священнослужители, каждый говорил о своем, но оптом на 1-ый план вышли юристы, эксперты. И подготовили хорошее экспертное заключение, я так понимаю, этот документ лег в основу Совета. То же самое будет происходить сейчас в Думе. Политическую составляющую надо убрать, и дальше будем мы этот закон принимать, в каком виде, что это был чисто технологический документ, с конкретными составами, которые все понимают. И я надеюсь, что весной там будут работать юристы с привлечением политиков, заинтересованных людей...
К.ЛАРИНА: Самое главное, чтобы закон не легитимизировал деятельность религиозных или иных экстремистских.
А.ТАРНАВСКИЙ: В тексте сначала была такая непонятная формулировка, и для меня в т.ч., защита религиозных объединений, исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Сразу возник вопрос, а что это такое? Я так понимаю, что эта тема будет снята как таковая. Речь идет о всех религиях…
К.ЛАРИНА: Дорогие друзья, мы должны уже заканчивать. Голосование заканчивается, и тут однозначное большинство наших слушателей против подобного закона голосует: 88% против, 12% за. Благодарю гостей наших. Если будет жизнь дана этому закону, будет публичное обсуждение, я обещаю к этой теме обязательно вернуться. Спасибо!