Новый гламурный формат «борьба с властью» - Ксения Соколова, Софико Шеварднадзе - Культурный шок - 2010-07-24
ЛЕВ ГУЛЬКО: 13 часов 15 минут Москве. Еще раз добрый день. Лев Гулько у микрофона, мы начинаем нашу передачу "Культурный шок", гости, они же эксперты, в студии прелестные барышни – обозреватель GQ Ксения Соколова, здравствуйте, Ксения.
КСЕНИЯ СОКОЛОВА: Добрый день.
Л. ГУЛЬКО: И Софико Шеварнадзе, телеведущая, ведущая радиостанции "Эхо Москвы", здравствуйте, Софико.
СОФИКО ШЕВАРНАДЗЕ: Здравствуйте.
Л. ГУЛЬКО: Тема нашей передачи, она навеяна всякими разными последними публикациями в СМИ и вообще такая тема она возникла откуда-то вдруг сформировалась, и вот она как джин из бутылки она выползла, как Хотабыч. Речь идет о новом гламурном формате – борьба с властью. Вдруг неожиданно люди, которых принято причислять к гламуру, не побоимся этого слова, вдруг начали каким-то образом критиковать существующую власть. То, понимаете, записывают всякие клипы. То, как скажем, Ксения Соколова в журнале GQ пишет о процессе над Ходорковским, т.е. буквально, чистую правду. Что это? Хотелось бы узнать, что это какой-то шок для многих? Поскольку зачем гламуру лезть в политику, не понятно. Я уж так жестко формулирую.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Можно, пока Ксюша, потому что она сейчас будет о своей статье говорить, и Вам все объяснит. Но я Вам задам ответный вопрос. Почему если это люди успешные, хорошо зарабатывают, красиво ездят на хороших машинах, не имеют права на гражданскую позиции или быть как-то социально осведомленными.
Л. ГУЛЬКО: Потому что отвечу со стороны народонаселения. А чего им не хватает? Ну, живи и радуйся, это называется.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Что значит не хватает? Т.е. мы не имеем права высказывать мысли, которые у нас возникают.
Л. ГУЛЬКО: Да, нет, пожалуйста, просто если Вы высказываетесь, а Вы люди публичные, общественные, поэтому сразу это облекает некие формы протеста, если хотите, против существующего строя…
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Перейдем к статье Ксюши.
К. СОКОЛОВА: Ну, я бы хотела по существу вопроса высказаться. Во-первых, этому тренду, который так остроумно был подмечен, якобы возник вчера, ему, в общем, наверное, больше 5 лет, говорю я Вам это, как человек, который этот тренд лично своими руками создал.
Л. ГУЛЬКО: Т.е. тренд есть, давайте уточним.
К. СОКОЛОВА: Как обычно. Тренд – это такое странное словечко. Т.е. кто-то что-то делает, это успешно, к этому присоединяются другие, и получается тренд. Вот как возник тренд критического отношения к власти в глянце. Это было в 2004 году, я тогда поехала спустя 4 месяца после бесланской трагедии в Беслан, и была настолько потрясена всем, что я там увидела, что я написала об этом в GQ статью огромную. Что было на тот момент абсолютным нонсенсом, потому что никакой русский глянец никогда не писал ни о чем, что вообще касается реального мира. Это были такие марсианские хроники, как мы их называли, весь глянец. А здесь вдруг огромная статья, да еще о таких тяжелейших вещах. И мы с главным редактором долго думали, надо ли это писать, потом решили надо. И сделали эту статью. И реакция была поразительная, потому что просто это имело невероятный успех. Люди подходили к нам, причем это все забавно. Потому что люди подходят в ресторанах, в клубах каких-то...
Л. ГУЛЬКО: Читатели GQ. Люди определенные.
К. СОКОЛОВА: Которые говорят: спасибо Вам. Что мы можем сделать для людей, про которых Вы пишите. Может быть, какие-то счета, может быть еще что-то. И там был момент во всем этом Беслане. Для меня это была самая чудовищная командировка в моей жизни. Ужасный момент, касающийся поведения властей именно, которое было неприличным от и до. И я об этом тоже написала. И вот на это была особенная реакция, потому что люди вомногом с этим согласились. Дальше как-то пошло поехало. Там мы делали материал, посвященный годовщине начала перестройки, я сделала интервью с Борисом Березовским, которое называлось "Прощай, Володя". Дальше сформировался удивительный пул колумнистов, Лимонов, Ерофеев, Ревзин и т.д., которые пишут либо про каких-то прекрасных женщин, которые у них были, либо про то, как они ненавидят дружно российскую государственную власть. И дальше…
Л. ГУЛЬКО: Это не глянец, это богема.
К. СОКОЛОВА: Богема, глянец – это такие условные названия. Дальше довершили все глупейшие действия власти в области цензуры. Чем больше давились не только электронные, но и печатные СМИ, тем больше вся свобода слова перекала к нам. И таким образом действительно возникли два удивительных издания, я думаю, об этом напишут в учебниках по журналистике когда-то… Про GQ и про Эсквайр, которые…
Л. ГУЛЬКО: Здесь у нас в России имеется в виду. Российские издания.
К. СОКОЛОВА: Российские издания, которые абсолютно не похожи на свои аналоги где бы то ни было, ни в Америке, ни в Европе, которые талдычат бесконечно. Вот не только про костюм, но и про то что, в общем, неплохо бы что-то в консерватории подправить.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Есть еще свое альтернативное мнение, как не журналист, который пишет для GQ и Эсквайер, но человек, который может просто наблюдать. По моим наблюдениям они не могут существовать в том виде, в котором существуют в Англии, или в Америке. Что значит русский джентльмен, Вы его видели? Опишите мне его, пожалуйста. Т.е. пишут те люди, которые являются каким-то показателем общества российского, понимаете.
Л. ГУЛЬКО: Софико, русский джентльмен – это как американский интеллигент.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Можно я еще одну вещь скажу важную для понимания вот этой критической позиции глянца. Смотрите, произошла какая удивительная вещь. Т.е. эти журналы, они предназначены для того, чтобы писать об индустрии лакшери, т.е. о самых дорогих вещах, о самых дорогих машинах, о самых дорогих костюмах, о самых дорогих яхтах. Но оказалось, что в нашем обществе вдруг случилась парадоксальная вещь. Самой дорогой вещью, которую могут себе позволить единицы, оказалась свобода, свобода высказываться, свобода иметь свое мнение, свобода критического анализа того, что происходит здесь. И вообще свобода быть, как Ходорковский. А это действительно свобода. Человек сидит за решеткой, но при этом ведет себя достойно, как свободный человек. И уж если мы говорим о трендах, то после моей статьи про Ходорковского не позвонил один человек, который мне сказал: в очередной раз вы сменил тренд. Потому что модно было быть, как Абрамович, а супер модно быть теперь, как Ходорковский. Не то, что все должны после этого бежать, садиться за решетку…
Л. ГУЛЬКО: Никто и не побежит.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Но модно расправить плечи, и сказать: ребята, я мужчина, у меня есть достоинство свое. Вот об этом и идет речь. Т.е. мы об этом пишем. У нас нет специальной задачи ругать власть.
Л. ГУЛЬКО: А нет в этом какого-то парадокса, когда модно расправить плечи и критиковать вдруг перетекает – критиковать и модно. Как-то эти два слова. Они вообще сочетаются?
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Это вообще неправильная формулировка, мне кажется. Даже дело не в критике, но то, что говорит Ксения. Ты видишь что-то, ты просто соприкасаешься с миром чуть больше, чем кто-то другой, потому что ты журналист, ты это наблюдаешь. Ты пишешь о своих мыслях, о своих наблюдениях. Ты просто рассказываешь то, что ты видишь.
Л. ГУЛЬКО: Но Ксения то сказала – модно. И новый тренд.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Это модно, потому что это делает очень мало людей. И все, что свежо и правильно, и просто, и настоящее, это нравится, это вызывает бурю эмоций.
Л. ГУЛЬКО: Там где мода, там деньги.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: И что в этом плохого?
Л. ГУЛЬКО: Ничего в этом плохого нету…
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Я не понимаю, почему у людей вызывает когнитивный диссонанс, если красивая женщина может писать о Ходорковском, не будучи каким-то толстым псевдоблогером. Вот почему? В чем проблема.
К. СОКОЛОВА: Это специальная такая русская народная фишка, потому что если богатый или состоятельный или просто успешный, или в туфлях Диор, то, конечно, он не может не иметь никакого права заступаться за слабого, ходить в суд и что-то говорить про Ходорковского.
Л. ГУЛЬКО: Так никто и не ходит, как правило.
К. СОКОЛОВА: Я хожу, ребят.
Л. ГУЛЬКО: Вы ходите. Простите меня, сколько Вас таких?
К. СОКОЛОВА: А нас таких никогда не много ни в одну эпоху, ни в одной стране. Таких людей немного.
Л. ГУЛЬКО: Сколько людей помогают бездомным таких. Сколько людей помогают кому-то еще.
К. СОКОЛОВА: Я Вам скажу, что, во-первых, много. И я знаю свою читательскую аудиторию. Я ее знаю в лицо. Это очень состоятельные люди. Поверьте, помогают, не афишируя.
Л. ГУЛЬКО: А чего они не кричат об этом.
К. СОКОЛОВА: Вообще, о благотворительности неприлично кричать.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Это уже не благотворительность, если Вы это афишируете.
Л. ГУЛЬКО: Милые дамы, когда в каких-нибудь Израиле или США я вижу, что вот эта скамеечка на средства этого, а вот эта на средства этого, а вот этот госпиталь построен…
К. СОКОЛОВА: Полностью другая культура благотворительности. Полностью другая. Это в зависимости от национального менталитета, хотя я не люблю это слово. Здесь то, что ты делаешь добро, это просто не афишируется как-то априори. Вот люди этого не любят, я это заметила. Я раньше думала, что они боятся говорить о том, что они куда-то дают деньги, потому что у них эти деньги отберут. Ну, т.е. даешь деньги бездомным, значит, у них деньги есть.
Л. ГУЛЬКО: Ну, налоговая система.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Так же как любой большой активист серьезный в Америке, будь или в Европе, это обязательно какая-то звезда или богатый человек, и за ним идет народ. И в этом нет ничего плохого.
Л. ГУЛЬКО: Ну, Ванесса…
С. ШЕВАРНАДЗЕ: И быть активистом.
К. СОКОЛОВА: А здесь абсолютно все наоборот. Здесь вся благотворительность, ну, кроме показушной или связанной с западными звездами, как , например, фонд Натальи Водяновой, или что-то, это благотворительность такая скрытая. Я это знаю абсолютно не понаслышке, потому что там так или иначе принимала в этом участие, люди дают деньги и говорят: а только не говорите, что это мы, если можно. Мы все дадим, только не надо говорить, что это мы. Есть такой момент. И пока я думаю, налоговое законодательство не будет изменено, или пока как-то это все не поменяется, вот будет так. Ну, хорошо, что есть это.
Л. ГУЛЬКО: Так же здесь у нас в стране не принято за критику деньги получать. Такой образовался непонятный…
К. СОКОЛОВА: За какую критику?
Л. ГУЛЬКО: Ну, за критику власти, например. За критику власти у нас наказывают, за критику власти у нас страдают. Если Вы получаете деньги за критику власти, значит, Вы не так страшно ее критиковали, значит, у Вас все в порядке.
К. СОКОЛОВА: Значит, давайте разбираться. У нас действительно все в порядке. Почему нас все в порядке. Например, там журнал GQ, который позволяет себе очень жесткие выступления в моем лице в частности. Мне об этом человек из Кремля сказал однажды открыто: если мы вас закроем что мы сами будем читать. Вот так определили эту историю.
Л. ГУЛЬКО: Т.е. если бы Вы не были им нужны…
К. СОКОЛОВА: Они закрывают или давят на тех, кто действительно обладает огромными тиражами, огромным влиянием, т.е. миллионный тираж, все, вы не можете себе позволить делать то, что Вы делаете. Если Вы телевизионный канал, на Вас будут давить. Их политика состоит в том, что есть некий процент людей, очень небольшой, думающих людей, которых надо оставить при их небольших изданиях, и позиции критической. Ну, и сами они охотно, конечно, это все читают, наблюдают и хотя бы какую-то адекватную картину мира видят.
Л. ГУЛЬКО: Ну, т.е. таким образом критиковать безопасно. И прибыльно.
К. СОКОЛОВА: Пока я могу сказать, что за всю историю GQ практически никаких цензурных наездов не было ни разу, но опять же я встречалась, например, в других изданиях с проявлениями самоцензуцры, когда люди им никто не звонит ,и никто не собирается у них ничего вычеркивать, или их закрывать, вот но они уже сами все закрыли, ни о чем не пишут, потому что боятся.
Л. ГУЛЬКО: Софико, что-то Вы хотели сказать.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Я просто задумалась. И меня все-таки смущает эта формулировка – борьба с властью или …
Л. ГУЛЬКО: Давайте назовем критикой власти, смягчим.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: И потом мне кажется, как в программе "Максимум" какая-то жесткая критика, которую Вы уже можете называть борьбой со властью, как в программе "Максимум", взяли интервью, добили человека. И все, ничего не осталось. А ведь на самом деле просто взять и рассказать, даже не думая о том, что ты борешься с кем-то, это бывает гораздо пронзительней и сильней, чем бороться. Бороться с чем? Это же глупо. Вот выходят люди каждое 31 мая и что? Они знают, что их будут разгонять. И что?
К. СОКОЛОВА: Это просто совсем другой жанр. Я думаю, выходить, конечно, надо, просто чтобы обозначит как-то свою позицию. Но в данном случае действительно мои личные разногласия с властью, они как у писателя Синявского совком они носят эстетический характер скорее. Если я с чем-то и борюсь, то с проявлением уродства, которое, мне кажется, многие действия российской власти. А так, мне кажется, никакой идеи специальной борьбы нет.
Л. ГУЛЬКО: А скажите, разве те люди, на которых вы пишите, они что раньше этого не знали, эти ваши заметки для них откровение? Вы говорите, к Вам подходили и говорили спасибо. В чем дело? Все все прекрасно знают.
К. СОКОЛОВА: Очень важно, чтобы это было сформулировано. И чтобы это сформулировал классово близкий человек.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Чтобы это было настоящее…
К. СОКОЛОВА: Я одна из них. Я сижу с ними в ресторане. Я плаваю с ними на яхте. Но они идут там дальше плавают на яхте, а я в суд и пишу про Ходорковского. Конечно, сначала крутят пальцем у виска. Зачем ты туда пошла, чего тебе там надо. Потом задумываются. Я объясняю. Для меня это важно и я стараюсь делать так, чтобы это было важно для них. Важно сформулировать какие-то вещи.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: И важно еще провести такую четкую границу между теми, кто пишут и говорят то , что они реально видели, то, что их реально беспокоит, и между теми, которые то что Вы называете борьба со властью, модным трендом. Они этим пользуются, чтобы просто засветится на телевидении, или очередной раз снять клип, условно говоря.
Л. ГУЛЬКО: Я понимаю, что кто-то может отделить, а кто-то и не сможет. Есть разные фамилии, они все в один пул загнаны, который называется гламур, назовем его гламур, ну, все одинаковые.
К. СОКОЛОВА: Кто одинаковые?
Л. ГУЛЬКО: Для нас со стороны, то, о чем говорит Софико.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Мне кажется, что стоит посмотреть клип Кати Гордон и потом прочитать, кстати, Ксюшу, и надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что правда, а что нет.
Л. ГУЛЬКО: Никто же не будет читать и смотреть.
К. СОКОЛОВА: Почему?
Л. ГУЛЬКО: Ну, большинство людей они обычно же не читают и не смотрят. Они просто щелкают в интернете, видят последствия.
К. СОКОЛОВА: Нет, во-первых, они читают и смотрят, а если они не читают и не смотрят, то надо написать так, чтобы читали. В общем, дубиной по голове врезать, чтобы было так ребятам понятно. В этом и культурный шок.
Л. ГУЛЬКО: 13 часов 30 минут в Москве. Мы прерываемся на самые свежие новости, затем мы возвращаемся в студию, продолжаем разговор и даже кое о чем проголосуем.
НОВОСТИ
Л. ГУЛЬКО: Продолжаем мы "Культурный шок", 13 часов 35 минут в Москве. Речь идет о новом гламурном формате. Ну, как хотите, называйте, борьба с властью, критика власти. В общем, мы решили, что такой тренд есть, и появился он, в общем, давно.
К. СОКОЛОВА: Да, это не новый формат.
Л. ГУЛЬКО: Это не новый абсолютно формат. Что это мода. Ну, вылилось это все в моду. Это тоже.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Это мода, Ксюша, объясни мне.
К. СОКОЛОВА: Я не могу сказать, что это мода. Я Вам сказала другое. Вот здесь, пожалуйста, не стоит передергивать. Стало можно иметь другую ролевую модель. Там было, допустим, условный Абрамович, стал Ходорковский.
Л. ГУЛЬКО: Ну, стало модным и мода, какая разница?
К. СОКОЛОВА: Подождите.
Л. ГУЛЬКО: Жду
К. СОКОЛОВА: Но писать об этом это не то, чтобы мода. Это абсолютно не мода, это просто часть журналисткой профессии. Это важно для нас, то, что происходит вокруг нас, и мы просто пишем об этом вот и все. Мы делаем свою работу. Было бы другое, писали бы о другом. Это не то, чтобы мода.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Лучше так, чем мы русские и с нами бог. Согласитесь.
Л. ГУЛЬКО: Ну, кому-то, да, наверное, а кому-то нет. Тут ведь народу то много.
К. СОКОЛОВА: Народу много, но никакой особенной моды еще раз я повторюсь, никакой особенной моды нет.
Л. ГУЛЬКО: Вот тут пришла смска. От Петровича: жизнь одна, зачем бороться или критиковать. Не лучше ли спокойно жить где-нибудь в Италии или Испании?
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Не лучше.
К. СОКОЛОВА: Ну, на самом деле не лучше. Потому что…
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Зачем вообще становиться журналистом, если ничего не делать?
Л. ГУЛЬКО: Ну, жизнь одна, пишет Петрович, жизнь одна.
К. СОКОЛОВА: Она прекрасна.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Если человека заставляют то, что он пишет, что он видит, это суть его жизни.
Л. ГУЛЬКО: А в смысле ему по кайфу.
К. СОКОЛОВА: Нет, если Вы работаете, если вы занимаетесь этой профессией, то естественно Вы ее выбрали по какой-то причине и Вам нравится, наверное, работать так. Мне нравится, я репортер, я журналист, я делаю свою работу. И это меня просто невероятно вставляет, привлекает и мне хорошо.
Л. ГУЛЬКО: Да, и в общем ничего страшного нет в том, что это популярно, будем говорить так. Нет, популярно, в смысле что еще и деньги за это получают люди.
К. СОКОЛОВА: Это означает, что я очень хорошо делаю свою работу. Просто этооозначает только одно. Вот и все.
Л. ГУЛЬКО: Давайте мы попробуем проголосовать и вопрос поставим так, может быть, несколько жестко. Борьба гламура с властью. Поставим мы так, если Вы согласны, конечно. Один вариант ответа – это дань моде. Второй вариант ответа – порыв души. Можно же называть ваши статьи порывом души. Это же…
К. СОКОЛОВА: Нет, я бы не сказала, что это порыв души.
Л. ГУЛЬКО: Давайте переформулируем. Как назовем?
К. СОКОЛОВА: Я не знаю, для меня это просто профессиональная работа.
Л. ГУЛЬКО: Не в смысле не могу молчать, а в смысле проф…
К. СОКОЛОВА: Нет, это профессиональная работа. Это никакое не "не могу молчать", это то, что я делаю, как профессионал. Потому что есть, там опять же возьмем процесс Ходорковского. Я считаю, что это сейчас самое главное, что происходит в стране. Это просто вот такой важнейший вектор. Естественно, занимаясь журналисткой профессией, я не могу на это как-то не реагировать. Вот я иду и реагирую.
Л. ГУЛЬКО: Т.е. профессиональный долг.
К. СОКОЛОВА: Это профессиональная работа вот и все.
Л. ГУЛЬКО: Долг или работа? Как мы формулируем?
К. СОКОЛОВА: Да нет никакого долга?
Л. ГУЛЬКО: Работа.
К. СОКОЛОВА: Есть работа.
Л. ГУЛЬКО: Хорошо. Давайте тогда так: борьба гламура с властью. Первый вариант ответа: дань моде…
К. СОКОЛОВА: Или дань профессионализму.
Л. ГУЛЬКО: Да, или дань профессионализму. Отлично.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Я только хочу добавить, что на самом деле поразительно, любой человек, который читал все-таки эту статью, там же ничего такого не написано, что мы не знали. Человек просто описывает свои ощущения.
Л. ГУЛЬКО: И я о том же, что ж тут такового то.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Вызывает противоречия то, что это женщина написала, и что это написано было в GQ, а не в "Новое время" журнал.
Л. ГУЛЬКО: Ну, как вы сказали, в нашей стране журнал GQ это отдельный журнал, так же как журнал Эсквайр это совершено не тот, что в США.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Мне кажется, что совершено естественным образом они пришли к той форме, в которой они могут существовать. Вот это мои наблюдения, как посторонний человек. Я не работаю в этих журналах, но они пришли и GQ и Эсквайр к той форме существования, это было бы смешно, если бы эти журналы в той стране, в которой мы живем, писали бы исключительно, где лучше добывать в Индии бриллианты, и где их лучше вставляют в кольца.
Л. ГУЛЬКО: Вы согласны, Ксения? Что это совершенно отдельные наши русские, российские издания?
К. СОКОЛОВА: Я уже об этом сказала. Это действительно совершенно отдельный, так называемый формат. Ни в одном журнале в мире глянцевом я не видела пяти колумнистов, которые один за другим, раз за разом пишут: Карфаген должен быть разрушен. Такого нет. Они действительно пишут о бриллиантах, о яхтах…
К. СОКОЛОВА: Вот мне кажется, что вызывало больше возмущения, если бы эти журналы существовали бы ровно в той форме, в которой они существуют на Западе, потому что это был бы полный бред.
Л. ГУЛЬКО: Т.е. наши то журналисты, они же круче, потому что никакие американские о войне в Ираке писать в GQ не будут.
К. СОКОЛОВА: Секунду. Им не надо писать в GQ. У них есть Тайм, Ньюсвик и другие журналы, которые должны про это писать. Газета Нью-Йорк Таймс, наконец, и они пишут. А у нас есть Комсомольская правда, Толстушка, и иные замечательные издания, которые пишут про то, что там кто-то родился в 3 головами.
Л. ГУЛЬКО: Не только об этом, но и об этом тоже.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Вы понимаете, что Ходорковский – это же часть нашего общества. Мы это же такой же гламурный человек, который уже 10 лет сидит в тюрьме. То, о чем пишет GQ это неотъемлемая часть, если хотите назвать это гламуром.
К. СОКОЛОВА: Кстати, это удивительно, потому что реально все я наблюдаю это последние несколько лет. Сидишь за столом, опять-таки в каком-то хорошем ресторане. Сидят люди, обсуждают, не знаю, концерты Марты Алгирих, новая лодка…
Л. ГУЛЬКО: Предположим.
К. СОКОЛОВА: Еще что-то. У кого-то муж сидит в тюрьме, потому что на него рейдерски напали, бизнес отняли. И вот как у него в тюрьме, как к нему ездили, как чего.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Вот это наш российский гламур.
К. СОКОЛОВА: Вот тюремное бытие, оно стало частью вот этого гламурного, еще раз употреблю слово изумительное – дискурс. Гламурного дискурса. Да, вот он гламур. Сегодня ты здесь, а завтра на тебя наехала управление К и ты уехал в Лондон или на зону. И это тоже гламур.
Л. ГУЛЬКО: А не от того ли, могут спросить многие, что капитал нажитый нечестным путем тем же самым.
К. СОКОЛОВА: Ну, все капиталы здесь, так или иначе, нажиты не совсем честным путем. Давайте мы с Вами поговорим про залоговые аукционы. Это честный путь или нет. Все говорят о том, что это путь нечестный. Да, это признано почти что законодательно, что залоговый аукцион это нечестный путь. Тогда все наши десятка Форбс вся должна отправляться бодро куда?
Л. ГУЛЬКО: Вот многие так и говорят: нет, чтобы все сидели. Один сидит.
К. СОКОЛОВА: Ну, это все какой-то бред. Не надо никого уже сажать. Надо всех, наоборот, выпустить. Не надо никого сажать.
Л. ГУЛЬКО: Пускай трудятся во благо, в том числе, отечеству.
К. СОКОЛОВА: Накопление капитала в любую эпоху в любой стране…
Л. ГУЛЬКО: Ну, обидно же. Зависть это чувство, знаете какое. Обидно же. Кто-то смог, кто-то не смог.
К. СОКОЛОВА: Современный русский народ, он завистливый, это правда. Вместо того, чтобы пойти и что-то сделать самому, и стать ответственным классом, конечно, надо завидовать тому, у кого что-то есть.
Л. ГУЛЬКО: Не всегда начальные условия одинаковые, как правило.
К. СОКОЛОВА: Абсолютно, но…
Л. ГУЛЬКО: Давайте проголосуем. Борьба гламура с властью. Дань моде. Если Вы считаете, уважаемые радиослушатели, что это дань моде, Ваш телефон 660-06-64. Если Вы считаете, что борьба гламура с властью, назовем это так, это дань профессионализму, то Ваш телефон 660-06-65. Еще раз напомню, борьба гламура с властью. Первый вариант ответа: дань моде 660-06-64. Второй вариант ответа, дань профессионализму, 660-06-65. Наш телефон прямого эфира 363-36-59. Мы будем подключать к разговору и наших радиослушателей. Если позвонит вдруг человек, который является читателем GQ, вот этим самым, как это, средний класс называется Ваш читатель?
К. СОКОЛОВА: Среднего класса нету.
Л. ГУЛЬКО: Ну, хорошо, назовите, как это называется.
К. СОКОЛОВА: По-английски это называется апер миддл класс.
Л. ГУЛЬКО: А по-русски?
К. СОКОЛОВА: Т.е. Выше среднего класса. А по-русски этих классов то нету.
Л. ГУЛЬКО: А по-русски это не переводится. Называется.
К. СОКОЛОВА: Ну, я не знаю, бизнес…
Л. ГУЛЬКО: Успешные люди, назовем их так.
К. СОКОЛОВА: Да, успешные, состоятельные люди. Мыслящие люди.
Л. ГУЛЬКО: Успешные, состоятельные, мыслящие люди, если они нам позвонят, и как-то прокомментируют, это будет совсем интересно, правда? 363-36-59 наш телефон. Я еще раз напомню вопрос, который вы сейчас голосуете. Борьба гламура с властью, первый вариант ответа – дань моде 660-06-64. Второй вариант ответа – дань профессионализму. 660-06-65. Интересное голосование. Ну, надевайте наушники, послушаем, что думают уважаемые радиослушатели. Настаиваю на слове уважаемые. Неуважаемых будем отключать сразу. 660-06-64 наш телефон. Добрый день. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Раис, город Уфа, Башкирия.
Л. ГУЛЬКО: Раис, Вы чем занимаетесь, кстати?
РАИС: Я 6 курс БГУ институт права, учу юриспруденцию, имею экономическое образование.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Что Вы думаете по поводу обсуждаемой темы.
РАИС: Я хотел бы чуть-чуть в сторону, Вы меня не отключайте. По Ходорковскому по первому делу есть монография, в которой упоминается это уголовное дело , и там налоговое преступление присутствует. Т.е. если бы…
Л. ГУЛЬКО: Хорошо, понятно. Все ясно.
РАИС: Авторы, которые писали монографию, понимают, что на них бы подали в суд.
Л. ГУЛЬКО: Мы несколько о другом, правда же, говорим.
РАИС: Дальше.
Л. ГУЛЬКО: Да, мы говорим об этом тренде, который существует, если Вы нас слышали, гламур и критика власти. Насколько это совместимо, возможно?
РАИС: Это все игра слов. Это параллельный мир этот гламурный журнал. Например, это параллельный мир, так же, как наша власть и мы – это параллельные миры.
Л. ГУЛЬКО: Т.е. в параллельных мирах живем вообще все.
РАИС: Все. Вот мы с Вами точно так же в параллельном мире живем. Я регион. Вы – Москва, параллельный мир. Вы не знаете, что здесь происходит.
К. СОКОЛОВА: Почему это вы так говорите? Знаем.
РАИС: Да, конечно, можно репортера послать, но он сюда приедет на 3 дня, и что он поймет. Я тоже ездил в командировки по 3 дня расследовал пожары, и что. Я знал, что в деревне происходит?
К. СОКОЛОВА: Ну, если он хороший репортер, то что-то он поймет. Поверьте.
РАИС: Вот в эти 3 дня поймет, я согласен.
Л. ГУЛЬКО: Т.е. Вы отказываете, скажем, Ксении Соколовой писать о Ходорковском. Не должна она.
РАИС: Ни в коем разе. Параллельные миры пусть существуют. Пусть пишет. Кому-то это понравится читать. Кому-то это может быть и поможет в чем-то. Я не против. Отказывать нельзя. Пусть люди существуют, как они хотят .
Л. ГУЛЬКО: Но параллельный мир.
РАИС: Да.
Л. ГУЛЬКО: Спасибо Вам большое. Вот такой параллельный мир существует.
К. СОКОЛОВА: Мне кажется, что я немножечко их связываю эти параллельные миры. Это хорошая миссия.
Л. ГУЛЬКО: Да. 363-36-59 наш телефон, давайте попробуем еще один звонок. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Ника. Ответить на вопрос хотел бы.
Л. ГУЛЬКО: А чем Вы занимаетесь?
НИКА: Я организовываю мероприятия, к тому среднему классу принадлежу, которого нету.
Л. ГУЛЬКО: Ну, т.е. Вы бизнесмен, можно так сказать. Нет?
НИКА: Нет, наемный работник.
Л. ГУЛЬКО: Наемный тоже может быть успешным человеком, кстати. Не менее чем свой бизнес. Так Вы успешный человек?
НИКА: Да. Хочу себя таким считать.
Л. ГУЛЬКО: GQ это Ваш журнал. Или Эсквайр.
НИКА: Я случайно иногда читаю, он в интернете публикуется. И хочу просто поделиться. Я не читал про Ходорковского, я читал интервью с Михаилом Леонтьевым. И отвечая на вопрос, который Вы задавали "профессионально или мода", мне кажется, что профессионализм. Что Екатерина, она Ваша коллега. Она профессионально человека припечатала.
К. СОКОЛОВА: Это Вы какую Екатерину имеете в виду. Сорри.
Л. ГУЛЬКО: Ксению Вы имеете в виду?
НИКА: Ой, извините, пожалуйста.
Л. ГУЛЬКО: Ну, ничего.
НИКА: Там два Ксения Собчак была и Ваша гостья. А разница мне кажется в том, что в GQ Леонтьев пришел давать интервью. А на "Эхо Москвы," не знаю, пришел бы…
Л. ГУЛЬКО: Ну, это вопрос захотели бы на "Эхе Москвы" еще. Тут такой же вопрос.
К. СОКОЛОВА: Так он у Вас регулярно пасется, по-моему.
Л. ГУЛЬКО: Ну, был когда-то. Потом немножко как-то вот ему не очень захотелось.
НИКА: Т.е. профессионализм.
Л. ГУЛЬКО: Понятно. Спасибо Вам большое. Вся правда в высказываниях человека. Ну, вот человек не читает регулярно, но считает, что это профессионализм. От случая к случаю читает.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Ну, ровно об этом Ксения и говорит уже практически час.
Л. ГУЛЬКО: Просто как подтверждение как бы понимаете.
К. СОКОЛОВА: Да, спасибо за подтверждение моего профессионализма, я тут 10 лет уже как лучший репортер стране, спасибо большое.
Л. ГУЛЬКО: Да и нечего тут стесняться. 363-36-59 наш телефон.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня Евгений зовут. Я бизнесмен как раз.
Л. ГУЛЬКО: Ну, Вы успешный бизнесмен. Они разные есть просто.
ЕВГЕНИЙ: Да, я успешный.
Л. ГУЛЬКО: Ну, прекрасно, Вы наш просто человек.
ЕВГЕНИЙ: Спасибо Вам большое. Я что хочу сказать, дело в том, что как уже отмечали у Вас в передаче, если бы это не печатали, как представителям власти тоже читать было бы нечего. Это, мне кажется, совершенно правильно. Т.е. как домохозяйка, например, читает роман и представляет себя героиней соответственно, так собственно для того нацелены те же самые GQ с Эсквайром. Я Эсквайр читаю, соответственно это потребляемые, достаточно дорогие вещи, предметы потребления то, что себе может позволить либо успешные люди, либо представители власти, и, соответственно те, кто живут на деньги налогоплательщиков и вот таких людей, как я, которым приходится делиться соответственно. И мне кажется, что как бы через такие журналы мы с этими, извините, сволочама делимся своими мыслями о них. Вот собственно, в чем профессиональная миссия этих журналистов.
К. СОКОЛОВА: Хорошо сказали.
Л. ГУЛЬКО: Спасибо. Знаете, как дамы то головой кивали интенсивно. Конечно. На вашу правду матку. 363-36-59 наш телефон, еще один телефонный звонок, а потом я скажу про голосование результаты. Слушаем Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Крайнов Александр Казань.
Л. ГУЛЬКО: Чем Вы занимаетесь? Интересно просто.
АЛЕКСАНДР КРАЙНОВ: Я бизнесмен, строитель.
Л. ГУЛЬКО: Прекрасно.
А. КРАЙНОВ: Меня просто задел вопрос. Гламурная передача сейчас идет.
Л. ГУЛЬКО: Ну, она не совсем гламурная, скажу честно, откровенно, просто мы тему подняли о том, что так называемые гламурные журналы, хотя может быть и не гламурные, критикуют власть в журнале.
А. КРАЙНОВ: Я бы хотел по одному вопросу просто высветить. Гламурный журнал поднял вопрос, кто закупил компании Юкос.
Л. ГУЛЬКО: А, т.е. Вы хотите, чтобы они пошли дальше и стали заниматься журналистским расследованием. Я так понял. Возможно это в журнале GQ?
К. СОКОЛОВА: Ну, в принципе возможно. Мы публиковали расследования. С расследованиями интересная вещь. Они абсолютно никому не нужны. Т.е. если ты в Америке делаешь расследование уровня того, о чем говорилось, это бомба. Это все уходят в отставку, это дикий скандал, это Иран гейт происходит. Здесь ты можешь расследоваться, сколько тебе хочется. Просто полная тишина, никакой реакции. Поэтому расследованиями здесь просто не имеет большого смысла заниматься.
Л. ГУЛЬКО: Т.е. биться головой об стенку нет смысла, тратить силы, деньги.
К. СОКОЛОВА: Это очень дорого, очень кропотливо, опять же в России тебе никто никогда никакие чиновники не помогут делать расследование, даже если они не вовлечены туда, а просто нужны в качестве помогающей стороны тебе все будут только мешать. Тебе никто никогда ничего не скажет, никогда не сделает.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: А как ты думаешь, точки зрения безопасности расследование делать еще более опасно настоящее, чем просто писать…
К. СОКОЛОВА: Настоящее расследование, конечно, это очень опасно, потому что это факты, это обвинения в адрес определенных людей. Здесь журналистов убивают, как ты прекрасно знаешь. И даже не за расследования, а просто за то, что они какие-то своим нения высказывают. Это действительно очень опасно. Но кроме того, что это очень опасно, это в общем-то достаточно бесполезно. Потому что "Новая газета" делает блистательные расследования, причем постоянно. А толку? Все все знают. Вот это вообще поразительный здесь общественный договор. Все в курсе всего. Что какое-то невероятное воровство. Беззаконие везде и постоянно. И все: ну, да, ну это же у нас страна такая.
Л. ГУЛЬКО: А чем Вы это объясняете для себя?
К. СОКОЛОВА: Я вообще во многом это объясняю реально просто мужской трусостью, трусостью мужской элиты страны. Действительно, потому что сколько я слышу случаев, как наезжают на бизнесменов, которые отдают бизнес просто беспрекословно. Дают какие-то бесконечные деньги, позволяют всей силовой шушере на себе паразитировать. И нет никакой интенции в обществе вот этих людей, которые сильные и не бедные, объединиться и хотя бы дать какой-то отпор. Ничего такого нету. Меня это, честно говоря, поражает. Меня поражает, когда эти люди смотрят на себя в зеркало. Где их достоинство. Что-то в них такое есть? Меня это реально поражает. Это то, про что я написала в этой про Ходорковского статье.
Л. ГУЛЬКО: Наше голосование, которое закончено. Сейчас я нажму на стоп. А, уже нажали на стоп. Хорошо. Прекрасно. Борьба гламура с власть, спрашивали мы, это дань моде или дань профессионализму. Вот за дань моде проголосовали 55,3% позвонивших. А за дань профессионализму 44,7%.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Ну, это уже много.
Л. ГУЛЬКО: А этой ситуации почти 50 на 50. Почти. Так что Вы были убедительны на самом деле.
К. СОКОЛОВА: Еще 5 лет.
Л. ГУЛЬКО: Да, и можно изменить ситуацию практически, честно говоря. 363-36-59 давайте попробуем еще один телефонный звонок послушать.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Это Дмитрий из Питера. Да вот я хотел, о чем сказать. Вот нам все время говорят, раньше мы стояли в очередях за колбасой,… я вообще бизнесмен. Строитель.
Л. ГУЛЬКО: Нам везет со строителями сегодня.
ДМИТРИЙ: А сейчас в очередях стоим в пробках.
К. СОКОЛОВА: Плохо.
ДМИТРИЙ: Что лучше? Я думаю, что за колбасой было лучше постоять. Это первое.
Л. ГУЛЬКО: Чем в пробках. Вы бизнесмен?
ДМИТРИЙ: Да. Ну и все время меняются правила игры. Например, в 94м году ввели лицензии на строительство…
Л. ГУЛЬКО: Понятно. Спасибо Вам огромное, мы сейчас немножко углубляемся уже в другую сторону. Я думаю, что человек о своем, о наболевшем пытался нам рассказать.
К. СОКОЛОВА: Я поняла, что ваша целевая аудитория практически та же самая, что и у журнала GQ.
Л. ГУЛЬКО: А никто это и не отрицает. Теперь у нас осталось еще немножко времени, мы можем обратить наше с Вами внимание на голубой экранчик, на который тут присылают смски +7 985 970-45-45. Не понял ничего, Татьяна, о Ходорковском: настоящие мужчины из-за кустов не стреляют, а есть голодать, то 40 дней. Понятно, критикует, в общем. Не совсем понял. Речь идет об одной двух статьях в GQ, т.е. и говорить не о чем? Или там много чего было? Спрашивает Владимир, он, правда ,в бане находится, как он пишет.
К. СОКОЛОВА: Ну, вот Владимир выйдет из бани и может выяснить для себя, что не об одной, двух статьях речь идет.
Л. ГУЛЬКО: Это тенденция, Владимир. Можно назвать некоей тенденцией.
К. СОКОЛОВА: Тенденция такова.
Л. ГУЛЬКО: Что это не будет 1-2 статьи, что это будет продолжаться…
К. СОКОЛОВА: Обещаем.
Л. ГУЛЬКО: Почему глянец против власти? 50% нашей экономики – теневуха, а теневуха зиждется исключительно на коррупции. Она простоит благодаря продажности чиновников. Дальше все это обрывается. Ваши действия, щадящие критику власти, безвредно до срока, который определяет сама власть. Напоминает идею дедушки Крылова. Однако власть вооружилась новым законом. Следует ожидать предупреждения, если что. Александр из Москвы. Такое мнение. Ксения, Вы молодец, браво, у Вас прекрасная статья. Про меня Ксения пишет, что я козел. Ну, что делать. Задай себе вопрос, гад ты этакий. Ну, ладно, хорошо, я как-нибудь это стерплю. Дальше. Где кроме GЙ можно найти тексты несравненной Ксении Соколовой, восхищаюсь ей вдвойне, как мужчина и читатель. Аркадий из Москвы.
К. СОКОЛОВА: Спасибо большое. У меня выходила книга, которая глупо называлась "Революционный гламур". Кстати, ровно из всех этих соображений, про которые мы сегодня говорили. Но она, к сожалению, ее уже нет в природе, она распродана. Так что в интернете смотрите, или в GQ.
Л. ГУЛЬКО: Будете ли Вы писать о защитниках Химкинского леса? Спрашивает некий колумнист.
К. СОКОЛОВА: Они вчера, я видела фотографии, их разгоняющие как-то гламурно прикинулись такие куклуксклановские масочки, а это уже, конечно, наша тема.
Л. ГУЛЬКО: Так что ждите, дорогие друзья. Появится и эта публикация.
К. СОКОЛОВА: Совершено не исключено, если белые балахоны Прадо, еще что-то наденут, мы, конечно, осветим.
Л. ГУЛЬКО: Так, тут много спасибо. С интересом читаю статьи Ольги Романовой в "Независимой газете", гламур это или нет, но правду нужно знать, Анна мед. сестра из Москвы. Ольга Романова тоже пишет.
К. СОКОЛОВА: Ну, она блестяще пишет.
Л. ГУЛЬКО: Не называйте журнал Джикью, называйте Джейкью.
К. СОКОЛОВА: Нет, это называется Джикью.
Л. ГУЛЬКО: Я и называю. А мне говорят Джей…
К. СОКОЛОВА: Джей – это другая буква.
Л. ГУЛЬКО: Гламурные журналы, пишет Аля, не имеют права критиковать власть. Почему, правда, она не пишет.
К. СОКОЛОВА: Тоже мысль, которая…
Л. ГУЛЬКО: Вот здесь ответ, почему никто не может проявить себя мужчиной. Мы же сами ничего не можем, поэтому и позволяем на себе паразитировать. Как-то люди признаются вот так честно и откровенно.
К. СОКОЛОВА: Честно, вяло признались.
Л. ГУЛЬКО: Хотя, как мы тут выяснили, 5 лет и все пройдет.
К. СОКОЛОВА: Паразитируете на нас, сказали ребята, ну, будем, а что нам еще тогда остается.
Л. ГУЛЬКО: Ксения Соколова, обозреватель GQ, Софико Шеварнадзе, телерадиоведущая. Собственно мы были вместе все в культурном шоке, спасибо Вам огромное, будем ждать новых форматов ваших.
К. СОКОЛОВА: Спасибо.
С. ШЕВАРНАДЗЕ: Зовите через 5 лет.
Л. ГУЛЬКО: Спасибо. Нет, раньше позовем. Пока.