Судьба российской мультипликации - Анатолий Прохоров, Эдуард Назаров, Елена Чернова - Культурный шок - 2010-02-06

КСЕНИЯ ЛАРИНА: 13 часов 15 минут в Москве. Добрый день еще раз, у микрофона Ксения Ларина, мы начинаем программу "Культурный шок". И сегодня она посвящена печальной, незавидной судьбе российской мультипликации. Передо мной два документа, я позволю себе процитировать буквально совсем чуть-чуть, потому что понятен мессадж, который заложен в этих письмах, но, тем не менее. Первое письмо было отправлено в октябре 2009 года и обращено оно к председателю Совета Федерации парламента РФ Сергею Михайловичу Миронову. "Нас, российских аниматоров заставляет обращаться к Вам тревога за судьбу русской анимации. Понимая всю сложность ситуации, сложившейся из-за мирового, и вследствие этого российского экономического кризиса, мы все же позволили себе обратить Ваше внимание на катастрофическое положение с бюджетным финансированием фильмов, запущенных в производство при поддержке государства, и представляющих художественную ценность и зрительский интерес. Мы просим, мы уверены, нельзя допустить гибель русской анимации". Подписи: Хитрук, Назаров, Норштейн, Петров. А второе письмо, которое опубликовано на сайте Открытого российского фестиваля анимационного кино, обращено уже к Дмитрию Анатольевичу, и Владимиру Владимировичу. Я думаю, что нет смысла говорить, кто эти люди, я думаю, что все поняли. "Тревожный повод заставляет нас обратиться лично к Вам за помощью. Все российское анимационное сообщество потрясено новостью, которая практически является смертным приговором отечественной анимации". И речь вновь идет о бюджетном финансировании. Здесь свидетельствуют авторы письма, что на поддержку всего кинематографа, кроме национальных блокбастеров, выделяется в 2 раза меньше денег, чем в 2009м году. "Учитывая катастрофическое сокращение финансирования, можно констатировать, что сегодня производство мультфильмов остается без государственной поддержки, это означает, что в 2010м году наступит крах целой отрасли кинематографа российской анимации". Подписи: Назаров, Петров, Прохоров, Соколов, Хитрук, Хржановский, Шварцман. И хочу Вам сказать, что подписи под этим письмом в адрес президента и премьер-министра они собирают как раз на сайте Открытого российского фестиваля анимационного кино. В нашей студии поговорить о судьбе российской анимации собрались: режиссер Елена Чернова, она же президент, насколько я понимаю, да, Лена, фестиваля?

ЕЛЕНА ЧЕРНОВА: Да, избрана на 1 год, как обладатель гран-при.

К. ЛАРИНА: Открытого российского фестиваля анимационного кино. Добрый день, Лена, здравствуйте.

Е. ЧЕРНОВА: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Анатолий Прохоров, художественный руководитель проекта Смешарики, лауреат Госпремии РФ, известный продюсер анимационного кино, здравствуйте, Анатолий.

АНАТОЛИЙ ПРОХОРОВ: Добрый день.

К. ЛАРИНА: И Эдуард Назаров, классик отечественной анимации, художник, режиссер, автор, ну, просто Эдуард Назаров. Здравствуйте Эдуард Васильевич.

ЭДУАРД НАЗАРОВ: Здравствуйте пока еще.

К. ЛАРИНА: Ну что же. Письма написаны, я так понимаю, что я процитировала 2 письма, но до этого, наверное, немало было обращений. У меня к вам такой вопрос первый. А вообще существует такое понятие, как профессиональное сообщество тружеников анимационного кинематографа российского ли нет, Эдуард Васильевич? Гильдии нету?

Э. НАЗАРОВ: Профессионального нету… Это не гильдия, а ассоциация есть. Союз кинематографистов, ну, и мы как неотъемлемая часть союза существуем. Ну, Вы понимаете, что союз кинематографистов тоже сейчас….

К. ЛАРИНА: Переживает не лучшие времена.

Э. НАЗАРОВ: Не известно на что и чем дышит. Так же и мы. Но ведь мы проявляемся, видим по русской привычке тогда, когда на нас наступают. В данном случае на нас наступили, прищемили все, что можно, поэтому мы и заорали.

К. ЛАРИНА: Ну, если уж вы пишите в открытых письмах, такие определения даете, катастрофа и гибель, значит, дело на самом деле серьезное. Вот в чем выражается катастрофа на сегодняшний день, кто может ответить на этот вопрос?

Э. НАЗАРОВ: Катастрофы, они, в общем-то, как бы со всех сторон. Я пришел сюда поговорить, например, о катастрофе в области авторских прав. И о катастрофе на студии Пилот, которая тоже является неотъемлемой частью …

К. ЛАРИНА: А она существует?

Э. НАЗАРОВ: Студия существует, и существовал, как нынче говорят, успешный проект "Гора самоцветов". И мы так со Смешариками вроде как рука об руку бежали по успешной дорожке. И со всех сторон правительственные и всякие другие бодрые крики нас вели вперед.

К. ЛАРИНА: Да, уж национальный проект. Да.

Э. НАЗАРОВ: Да, и отдельное финансирование и т.д. Бюджет. Дело кончилось тем, что в письме Александра Алексеевича Голутвы в Союз кинематографистов написано, что заканчиваются последние фильмы из "Горы самоцветов", с чего бы это взято, не понятно.

К. ЛАРИНА: Т.е. Вы это поняли так, что проект закрывается.

Э. НАЗАРОВ: Это грубый намек, а вчера я, придя на студию, узнал, что позавчера наш администратор была в министерстве культуры, и ей сказали: больше новых сценариев и проектов не несите. Все уже. И поэтому поводу мы вчера написали письмо. Видимо в понедельник оно отправится…

К. ЛАРИНА: Кому?

Э. НАЗАРОВ: Александру Алексеевичу Голутве. С единственным вопросом: каковы перспективы, на Ваш взгляд, студии Пилот и по этому проекту. Вот такие дела. Ну, на сегодня, я полагаю, что это закрыто. Но по-русски, без объяснений причин.

К. ЛАРИНА: Итак, катастрофа в области авторских прав, по сути, на грани закрытия студия Пилот, поскольку она остается без всякой поддержки. Дальше поехали. Что мы еще к катастрофе относим? Анатолий Валентинович, пожалуйста.

А. ПРОХОРОВ: Можно я сразу не про очередную катастрофу, а свое отношение к катастрофе на студии Пилот. Во-первых, потому что я имею некоторое отношение к этой студии, а с другой стороны, какие-то просто, наверное, сохранились остатки здравого ума. Дело в том, что все эти передачи Фонд и т.д., они идут под видом того, что нужно делать национальные блокбастеры. Сериал Татарского "Гора самоцветов" – это национальный блокбастер. Более патриотическое кино я не могу себе представить. Сказки народов России, то, что будет жить в прямом смысле несколько веков. Как можно закрывать такой проект?

К. ЛАРИНА: А бокс-офис?

А. ПРОХОРОВ: Это немножко другое дело, связанное с тем, что это сериал, это для телевидения, и потом мы чуть-чуть поговорим, какие копейки платят.

К. ЛАРИНА: А рекламу туда не засунешь.

А. ПРОХОРОВ: Я все понимаю. Но если Вы говорите про национальный блокбастер про патриотическое кино, и одной рукой Вы говорите, а другой рукой Вы закрываете, ну практически, единственный национальный такой проект мощный, абсолютно российский, тотально российский, причем яркий, мощный и тонкий, глубокий, и авторский одновременно. И в этом есть блестящие идеи выполненное, задуманное Сашей Татарским, и выполненное, в том числе, и с Эдиком Назаровым, я к этому сериалу не имею никакого отношения, поэтому имею право так его хвалить. Не мое. И это шок.

К. ЛАРИНА: Ну, как я понимаю, это часть…

А. ПРОХОРОВ: Это часть катастрофы.

К. ЛАРИНА: Но все же, возвращаясь к тем радикальным определениям, которые даны в ваших обращениях. Ведь в чем… да, Лен, пожалуйста.

Е. ЧЕРНОВА: Я бы хотела определить катастрофу в следующем. Отсутствует система, например, работы аниматоров на государственные деньги. Может быть, я неправильно сказала. Если, например, планомерно, вот у нас возник ренессанс, новое возникло поколение, опять сейчас есть какие-то успешные фильмы, фестивали успешные. Но ведь это результат 15-летней работы и скажем, хорошего финансирования в течение 10 лет. И последние, например, года 3 идут просто перебои. То дают деньги, то не дают, то что-то реорганизовывают, в этом, конечно, надо же разбираться тоньше, и понимать, как это все происходит. Но я, как человек, который делает кино, я просто постоянно нахожусь в состоянии стресса. Потому что понимаете, студия, например, Пилот, чуть-чуть набрав жирку, организовала курсы аниматоров, очень успешные. Вот мы потирали руки и думали, вот наконец-то у нас возникает коллектив. Он воссоздается для того, какая-то производственная база для того, чтобы что-то делать. Потом студия попадает в проблемную зону. И не то, что новые какие-то курсы, чтобы наращивать, например, людей в нашей профессии, а уходят те, кто получил эту профессию. Потому что работы просто нет. Для меня, вот Вы спросили, что такое катастрофа на данный момент. На данный момент для меня катастрофа – отсутствие каких-либо планов на будущее. Потому что да, возможно можно пойти и взять финансирование отдельно. Или образовать какую-то студию, или, наконец, объединиться студиями, и опять пойти и что-то дадут. Но дело в том, что для того, чтобы это случилось, непосредственно люди должны обладать какими-то знаниями. Куда идти, что делать.

К. ЛАРИНА: Лена, а почему нет гильдии режиссеров мульпликационного кино? Мультипликаторов, художников, почему есть гильдия продюсеров, есть гильдия режиссеров, есть актеров….

Э. НАЗАРОВ: Есть ассоциация работников… Это тоже самое.

К. ЛАРИНА: Это не то же самое.

А. ПРОХОРОВ: То же самое, там же при союзе кинематографистов.

К. ЛАРИНА: И что?

Э. НАЗАРОВ: Я был президентом этой ассоциации, я ее создавал.

К. ЛАРИНА: Ну, просто я вижу, что режиссеры анимационного кино, они так или иначе по союзу кинематографистов разбросаны. Мы знаем великие имена, среди них, конечно же, Эдуард Назаров здесь присутствующий, есть Гари Бартон, есть Андрей Хржановский, есть Юрий Норштейн, они все члены Союза кинематографистов. Но работая узкопрофессионально, я не вижу, как сообщество. Вот что самое главное. Я почему с этого начала свой разговор сегодня с Вами. У Вас нету Михалкова своего. Нет паровоза.

А. ПРОХОРОВ: Слава Богу.

Э. НАЗАРОВ: Частично таким деятелем, конечно, был Татарский, которого тоже, к сожалению, нету. Но надо сказать, что это вялотекущая катастрофа с нашим сообществом. Мы никак не можем перейти не то, что в 21й век, а даже в 20й. От такого некоторого цехового вялого содружества мастеров и подмастерьев, и такой ручной мануфактуры мы никак не можем перейти в промышленно культурную ситуацию. Потому что сегодня культура является определенной промышленность, когда можно там зарабатывать на чем-то а, потом делать деньги. Т.е. часть прибыли пускать на авторское кино и пр. Хочу сказать сразу об авторской поддержке, извините, о государственной поддержке всего кинематографа, на которой все держится. Напомню, сейчас речь идет о 3 миллиардах рублей. Это 100 миллионов долларов.

К. ЛАРИНА: Это то, что запланировано на 2010й год.

Э. НАЗАРОВ: Итак, бюджет всего российского кино – это 2 средних американских фильма. Бюджеты двух средних не блокбастерных американских фильмов по 50 миллионов долларов. Т.е. это деньги для государства просто ничтожные. Уже это вызывает сомнение, удивление т.д. Когда мы говорим, что эти 3 миллиона идут на блокбастеры вновь образованного фонда, то сама по себе, возможно, идея и правильная, потому что в отличие от министерства, фонд имеет возможность требовать возврата денег, и перевод всей отрасли игрового кино на какую-то промышленную, окупаемую основу. И это правильно, нельзя сидеть все время кинематографии на игре бюджетной. С другой стороны, когда мы говорим, что на все остальное, на 7 направлений остального кино, на авторское кино, на дебюты, на анимацию, на документальное, научно-популярное…

К. ЛАРИНА: Мне очень нравится, что "Ералаш" отдельной строкой.

А. ПРОХОРОВ: Все вместе называется – ералаш.

Э. НАЗАРОВ: И поддержку журналов, и т.д. на и на все вместе выделяется около 800 миллионов рублей совсем мизерная сумма, из которой 200 еще будет забрано на доделку полнометражного кино, тогда. Т.е. итого получается 600. Тогда вопрос, где та сумма, где тот предел, ниже которого отрасль начинает рассыпаться, и аниматоры уходят из профессии.

К. ЛАРИНА: Отрасль начинает рассыпаться, мы это наблюдаем уже в течение лет, наверное, 15, как она рассыпается. Вот Лена правильно сказала про систему. Я бы попросила ее расшифровать, что же это такое, разрушение системы. В чем Вы это видите?

Е. ЧЕРНОВА: Да, нет, речь, значит, разрушение системы происходит само собой, потому что если, например, есть планомерное присутствие денег каждый год, то люди могут подстроиться, понять правила игры, начать распределять эти средства, каким-то образом оптимизировать распределение этих средства, и возникает система. А когда денег дают, то больше, то вообще не дают. То дают половину от того, что было, или еще что, понимаете, к этому подстроиться невозможно, потому что нельзя планировать студиям количество фильмов. Ведь режиссеры тоже или вот группы творческие. Они же не могут сидеть и год ждать, когда их профинансируют. Они начинают другими делами заниматься, уходить. Вплоть до того, что у нас люди занимаются воспитанием чужих детей, скажем. Как бебиситеры работают. Или вообще уходят в торговлю, или еще что-то.

А. ПРОХОРОВ: Хороший бизнес – суррогатная мать.

Е. ЧЕРНОВА: Короче, о чем бы я хотела сказать, люди, которые следят за отраслью, скажем так, за явлением культуры России…

К. ЛАРИНА: Потому что Вас нету. Первое, с чего я начала, я на этом настаиваю, нету профессионального сообщества, никто не защищает цеховые интересы, нет таковых людей, нет даже инициативной группы.

Е. ЧЕРНОВА: Инициативная группа есть.

Э. НАЗАРОВ: А что такое союз кинематографистов, посмотрите…

К. ЛАРИНА: Сейчас у нас новости, а потом продолжим. Я сейчас скажу, чего еще нету. Нету ни на одном громком фестивале российском, нету отдельной номинации – лучший анимационный фильм. Есть где-нибудь, скажите?

Е. ЧЕРНОВА: Лучший анимационный фильм? Есть, по-моему.

К. ЛАРИНА: Где? На Кинотавре есть? Нет. На Золотом Орле есть?

Э. НАЗАРОВ: Нет. Но это международная традиция.

К. ЛАРИНА: На Нике есть? Нету.

Э. НАЗАРОВ: Ксения, это международная традиция.

К. ЛАРИНА: На Оскаре получают.

А. ПРОХОРОВ: У нас свои личные фестивали.

Э. НАЗАРОВ: Нет, Вы правы, а я неправ. Потому что в Каннах есть Лучший анимационный фильм, да. И в Берлине есть лучший анимационный фильм.

К. ЛАРИНА: Вот в этом и есть поддержка. Признание того, что это есть, и есть отдельная ниша. Новости.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Напомню, что сегодня мы говорим о российской мультипликации – анимации. В нашей студии режиссеры Елена Чернова, Эдуард Назаров, и продюсер Анатолий Прохоров. Нашим слушателям напомню номер смс +7 985 970-45-45. Если у Вас есть какие-то предложения по спасению российской мультипликации, мы с удовольствием их рассмотрим, присылайте. Мы продолжаем наш разговор по поводу того, чего еще нет. Даже правильно сейчас сказал Анатолий Прохоров, пока шла реклама, что сегодня мультипликация перестает быть отдельным жанром. Анимация, скорее, а не мультипликация. В том сегодняшнем модерновом понимании этого жанра. Когда она уже стала частью игрового кинематографа. И сегодня мы с вами наблюдаем вот это бум, взрыв компьютерной анимации в мировом кинематографе, которая сегодня соревнуется абсолютно на равных с большими игровыми фильмами, и тому свидетельство тот самый пресловутый "Аватар", о котором мы с вами сегодня вспоминали. Что происходит? Вместо того, чтобы включиться в этот мировой процесс популяризации этого уникального жанра, мы абсолютно отходим в сторону, говорим, типа мы не можем, мы уже такие все устаревшие. Вы говорите, Эдуард Васильевич, у нас есть профессиональные фестивали. Но мне кажется, что тут-то главная ошибка и кроется. Что Вы отдельно сидите где-то рядышком… То же самое, кстати, происходит с документальным кино с нашим российским. Как бы мы там не хорохорились, оно у нас есть и хорошее кино есть. И действительно отчаянные люди этим занимаются. Но оно все находится на обочине.

А. ПРОХОРОВ: То же самое с нашим популярным кино, функции которого очень ярко начало выполнять телевидение. В этом смысле надо понимать, на мой взгляд, потому что еще по одной из профессий я культуролог, документалистикой, научно-популярным, образовательным кино, и анимацией происходит какие-то явно необратимые культурные процессы, все начинает двигаться, все начинает ползти. Наши таланты, таланты аниматоров, да и режиссеров. Там и Тим Бартон и тот же Камерон, и Лена Чернова воспользуются уже в индустрии. Вопрос возникает: да, делается ли индустрия ярко и как говорил Марк Захаров, на сливочном масле, и это "Аватар". Или она делается халтурно, и это грустные итоги наших полнометражных анимационных фильмов, за 2008й год, вот у меня там…

К. ЛАРИНА: Это наши российские полнометражные анимационные…

А. ПРОХОРОВ: Да. Вот выпушены были "Ролли и Ольф", "Ролли и эльф", "Бабка ежка и другие", а потом "Новые приключения бабки Ежки", "Приключения Аленушки" и кого-то еще, и "Про Федота Удальца" и "Илья Муромец". Вот "Илья Муромец", "Соловей разбойник" показал удивительный единственный результат при бюджете 2 миллиона долларов, бокс-офис был 9700, что означаете, что студия получила 40% от этого, т.е. в 2 раза больше, чем затратила. Ура, это первый успех Фельанова студия "Мельница", первый фильм из трилогии, благодаря тому, кстати, что это третий фильм. Первые два были…

К. ЛАРИНА: Но все равно не сравнить же с любым полнометражным анимационным фильмом, который снят в Америке или во Франции, это всегда событие. Ну, невозможно же сравнивать…

Э. НАЗАРОВ: И нельзя.

К. ЛАРИНА: Нельзя? В смысле у нас лучше?

А. ПРОХОРОВ: А я понимаю. Почему нельзя, Эдик, к сожалению. Вот у меня тоже те же цифры. В 2008м году "Илья Муромец" как бы фильм про нашу историю, наши легенды, значит, 9 миллионов 700. "Ледниковый период"-3 "Эра динозавров" – 44 миллиона. Что мешает нам, это в России. А вообще-то он по миру получил 19 миллионов в США за первый викэнд. Ну, ладно, это по миру это оставим, что там по миру идет. А…

Э. НАЗАРОВ: Мы по мирУ, а кино по мИру.

К. ЛАРИНА: Может, потому что мы по привычке занимаемся мультиками, извините, за это уничижительное определение, а мир занимается анимационным кинематографом.

А. ПРОХОРОВ: Абсолютно точно, мне кажется, что одна из проблем внутренних проблем сообщества, которое не снимает того, что государство должно нести ответственность за то, что смотрят наши дети. Не снимается ни одна из проблем. Но для сообщества это ощущение, что нам кто-то что-то должен. А на самом деле либо мы отрасль, либо мы домашняя собачка, которой что-то дают, и при этом говорят, вот надо гавкать на того, а не надо гавкать на другого.

К. ЛАРИНА: И вообще давайте отойдем немножечко от той адресности на детскую аудиторию. Мне кажется, это тоже неправильное, такое детсадовское ощущение, что вот мы там для детей, все для детей, просветительские программы. Бог с ними, дети свое получат, в конце концов. Потому что отрасль она умирает не потому, что для детей мало снимается, а потому что вообще мало снимается. Я еще могу Вам привести, ладно с ним с "Аватаром", но извините меня, вот для меня, допустим, было бы событие "Первый отряд" фильм, да, мультипликационный, анимационный, полнометражный фильм. Это же просто невероятное событие, которое было отмечено на многих фестивалях. Он тоже у нас в прокате был, и он был у нас на Московском международном кинофестивале показан. Что наши режиссеры не могут снять такое кино? Да, могут. Только почему-то этим не занимаются. Даже не заявляют.

Е. ЧЕРНОВА: У наших режиссеров нет базы, вот, например, какой-то устойчивой для того, чтобы это снять. "Первый отряд" снимался в Японии нашим режиссером. Это было все подготовлено, там на их базе сделано. У нас, например, базы где существуют, видели?

К. ЛАРИНА: Союзмультфильм что такое сегодня?

Е. ЧЕРНОВА: Ничего.

Э. НАЗАРОВ: Он развалился, ноль.

К. ЛАРИНА: Но там что-то происходит?

Э. НАЗАРОВ: Ничего не происходит.

К. ЛАРИНА: А кто там вообще рулит?

Э. НАЗАРОВ: Ну, я потом скажу.

К. ЛАРИНА: Нет, расскажите нам, что там происходит на Союзмультфильме сейчас.

Е. ЧЕРНОВА: Это расскажет Эдуард Васильевич. Для меня Союзмультфильм – это эфемерное что-то, это фильмы, которые были. Вот и все. И люди, с которыми мы сейчас можем встречаться…

Э. НАЗАРОВ: Это история.

Е. ЧЕРНОВА: Там нет базы. Там нельзя прийти сказать, ага, вот тут у Вас компьютеры есть, вот тут вот столы, вот тут у Вас цех прорисовки, здесь у Вас цех фазовки. И я пришла, вот Лена Чернова, со своими проектом, с раскадровкой, ура, мне дали финансирование. Я не могу его сделать. Базы нет. Потому что, например, сейчас единственная база приличная это в Питере, потому что люди взяли, все-таки ее сделали. "Мельница" и Смешарики.

А. ПРОХОРОВ: Называется студия "Петербург".

Е. ЧЕРНОВА: Прошу прощения, но Смешарики настолько бренд знаменитый, что вот я тоже видите. А в Москве сейчас нарождается едва-едва, но у меня вызывает очень большое уважение студия, которую организовал Кузовков Олег. Он тоже пилотовец наш, они сейчас делают проект "Маша и медведь". И вот если к ним прийти и посмотреть, так вот там помещение, столы, люди, жизнь кипит, планы. Вот для того, чтобы реализовать какой-либо проект, нужна платформа, база, понимаете, а сейчас ее нет, поэтому "Первый отряд" снимается в Японии.

К. ЛАРИНА: Нашим человеком.

Е. ЧЕРНОВА: Можно я быстренько договорю, а потом будут говорить умные мужчины. Смотрите, я бы, если кто-то услышит из тех, кто дает деньги. Пожалуйста, обратите внимание на то, чтобы отрасль, любые популярные, непопулярные действия, но чтобы отрасль анимация существовала. Если люди берут деньги от государства для производства, пусть существует база. Пусть они отвечают присутствием базы, а то получается, куда-то уходит все в песок, и армия людей, которые что-то хотели бы воплотить, они ходят друг у друга спрашивают.

К. ЛАРИНА: База – это студия, насколько я понимаю.

Е. ЧЕРНОВА: Ну, это помещение, это оборудование, ну, студия, да.

А. ПРОХОРОВ: Производственная база.

К. ЛАРИНА: Вот я настаиваю на своем вопросе, потому что никто ничего не знает, что происходит с киностудией Союзмультфильм. Она существует или нет?

Э. НАЗАРОВ: Рассказываю, постараюсь быстро. Союзмультфильмом было отмечено было тут года 3 назад 70-летие. Владимир Владимирович Путин, будучи тогда президентом, поздравил студию с этим замечательным событием. Но он поздравил никого. Потому что студии практически не было уже. И сейчас ее вообще не стало тоже практически почти. На студии сейчас доделывается фильм Станиславом Соколовым, очень долгая судьба. Доделывается. Это с художником Шемякиным. Доделывается "Гофманиада". Когда она закончится, не понятно, все остальное покрыто мраком. Какие-то проекты рассыпались. Там бесконечно происходят суды.

К. ЛАРИНА: А там есть какой-то штат? Вообще, ничего не работает что ли кроме "Гофманиады"?

Э. НАЗАРОВ: Штат – человек 10.

К. ЛАРИНА: А директор там есть в Союзмультфильме?

Э. НАЗАРОВ: Уже 2.

К. ЛАРИНА: 2 директора?

А. ПРОХОРОВ: Значит, Союзмультфильм несколько лет назад разделился на 2 части. На производственную базу и на коллекцию фильмов, на фильмофонд. И наконец, все это узаконилось почему-то. И стало два ФГУП. Один фильмофонд киностудия Союзмультфильм, а другой ФГУП, производство Союзмультфильм. Так вот на производстве, оно что называется, тихо умирает. И фильмофонд, который как раз наоборот получается большие деньги от проката всего, что есть…

К. ЛАРИНА: От старого, то, что идет по телевидению.

Э. НАЗАРОВ: Да. Он немножечко еще дает той самой студии, немножко, чтобы она еще хоть как-то кормилась.

К. ЛАРИНА: Ну, что там сдаются помещения? Что там происходит?

Э. НАЗАРОВ: В принципе фильмофонд занимает производственные помещения студии Союзмультфильм. Они приехали туда и там расширяются. Т.е. практически студия производственная умирает. Я не буду называть никаких фамилий пока что.

К. ЛАРИНА: А почему бы нам не назвать фамилии.

Э. НАЗАРОВ: А в конце. Студия не занимается своим прямым делом. Не студия, а фильмофонд. И уже он объявил себя производителем фильмов. Хотя у них в уставе нет такого знака. И что тут происходит. Происходит то, что фильмофонд занимается отнятием прав у авторов. Т.е. в основе всего лежит пренебрежение человеком. Вдруг было объявлено, что все права на фильмы принадлежат студии этой естественно, и всегда так было. Но одновременно было объявлено, что и все входящие права, и музыка, и изобразительное решение, и т.д., все принадлежит студии. И никогда этого не было, и быть не могло.

А. ПРОХОРОВ: Эдик, ты уточни, речь идет не просто об изобразительном решении, речь идет о правах на персонажи фильма.

Э. НАЗАРОВ: И не только.

А. ПРОХОРОВ: Ну, я говорю о (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ). По всем международным нормам, права персонажей принадлежат авторам, т.е. художникам, а даже не режиссерам, если не было подписано специального контракта о передаче этих прав. Поэтому фильмы, да, принадлежат Союзмультфильму, но права на персонажи принадлежат Назарову, Норштейну, Соколову, Хржановскому и т.д.

Э. НАЗАРОВ: Значит, закон до сих пор един. Он так и остался. Это из гражданского, что называется, кодекса. Там написано, что действительно права на фильм принадлежат абсолютно студии, но все входящие искусства, права на виды искусства принадлежат авторам. Если они могут быть вычленены из фильма, т.е. это музыка, это текст, и это рисунки. Т.е. персонаж может существовать отдельно от фильма. И дальше поправка. Если права не были переданы студии. И, но к сожалению, называю имя – Александр Алексеевич Голутва…

К. ЛАРИНА: Тоже имя. Я думала, что-нибудь такое скажите. Гол Голутва.

Э. НАЗАРОВ: Ну, да, Адольф Иванович. Нет, другой. Объявил о том, что права принадлежат студии на кино, и, следовательно, он сделал простой вывод, как стекло. И, следовательно, все другие права тоже принадлежат студии. Это написано в письмишке, отправленном Александру Петровичу Герасимову, секретарю Союза кинематографистов. Кроме того написано в этой бумаге…

К. ЛАРИНА: Ну, здесь, кстати, простите, не исключение мультипликация по поводу авторских прав, у нас везде катастрофическое положение с этим. Не только в Вашей отрасли.

Э. НАЗАРОВ: Да. Но здесь речь идет немножечко о другом. Написано, что основания для этого. Что в свое время все авторы передали права студии. Но этого не было. Речь идет, в конце концов, идет о персонажах, которые сейчас продают, как было написано когда-то ранее тем же Голутвой, в Детском мире. Это Чебурашка, Винни Пух…

К. ЛАРИНА: Но кстати, Эдуард Успенский, он начеку всегда. Блюдет свои авторские права, не дает. Тут слово "Чебурашка" произнесешь в студии "Эхо Москвы", тебе тут же позвонят от Успенского.

Э. НАЗАРОВ: В конце концов, у нас одна семья, мы разберемся. Но когда отнимают все права у всех это вот этот вот случай.

К. ЛАРИНА: Ну, так вот опять же возвращаемся к началу. Кто должен заниматься защитой Ваших прав, как не Вы сами. Не Вы лично, а все-таки опять же возвращаюсь…

Э. НАЗАРОВ: Мы этим сейчас и занимаемся.

К. ЛАРИНА: Может быть, я сейчас буду вообще прожектерствовать. Может быть, стоит вообще отдельный съезд собрать, в конце концов. Как-то прозвучать. Ну, что там письма на сайте Вы публикуете? И потом, извините меня, вот я читаю подписи: Назаров, Петров, Прохоров, Соколов, Хитрук, Хржановский, Шварцман. Это все? А где все остальные?

Е. ЧЕРНОВА: Там 500 человек ниже.

Э. НАЗАРОВ: Да все есть, не волнуйтесь.

К. ЛАРИНА: Они все, кто имеет отношение к анимации.

Е. ЧЕРНОВА: Там несколько человек, какой-то истопник позвонил, еще есть….

К. ЛАРИНА: Что нам истопник.

Е. ЧЕРНОВА: Но при этом около 400 человек, принадлежащих анимации. Нас на самом деле не так много, и откликнулись почти все. Дело, Вы знаете, в чем. Вы говорите, организация, организация. Делается эта организация, ведется работа, есть такой человек Сергей Капков.

К. ЛАРИНА: Да. Знаем.

Е. ЧЕРНОВА: Есть такой человек – Маша Терещенко. В прошлом году мы много времени, вот они нам объясняли, они потратили много времени для того, чтобы объединить сообщество. Были, собирались круглые столы, которые мы назвали квадратными. Приходили люди слушали, и были созданы какие-то документы типа плана, как это все сорганизоваться, какие планы. Какие цели у этого всего.

К. ЛАРИНА: Получается каждый за себя. Т.е. ищем деньги на свое частное производство, ищем возможность открыть частную студию. Как студия "Петербург" это государственная студия?

Э. НАЗАРОВ: Нет, частная.

К. ЛАРИНА: И "Пилот" частная студия. Насколько я знаю, Гарри Бардин тоже снимает на частной студии.

Э. НАЗАРОВ: Но деньги государственные у всех.

А. ПРОХОРОВ: Нет, есть один человек, который проявил потрясающую принципиальность, это для него свойственно. Юра Норштейн. Он снимает свое кино, да снимает его трагически долго. 20 лет…

К. ЛАРИНА: Это вообще отдельная личность. Это его личный выбор.

А. ПРОХОРОВ: Но он говорит: я к государству не имею никакого отношения, потому что он является бизнесменом в каком-то грустном смысле. Он читает лекции…

Э. НАЗАРОВ: Он сейчас в Америке как раз читает, чтобы заработать.

А. ПРОХОРОВ: И на заработанные собой гонорары на лекциях снимает кино. Таких, а Норштейн вообще один. И в этом смысле надо понимать, на мой взгляд продюсерский, очень четкую и жесткую ситуацию. И на самом деле, Ксения все время туда движет, Лена, а мы все время защищаем нас. Нет, не надо защищать. Мы там, я считаю, как сообщество, сильно не виноваты. В буддизме есть такое замечательное правило. Тупость и глупость – это не есть невежество, это не есть беда, это есть вина. Сообщество аниматоров, на мой взгляд, это моя персональная, а может быть, продюсерская точка зрения, не понимает сегодняшней ситуации. Не понимает, как может существовать в балансе кино промышленное, сериальное, и кино авторское, уникальное. У нас по поводу катастрофы. Еще один очень важный момент, у нас нет системы образования. Потому что система образования, которая есть во всей Европе и в Америке, а именно в каждой киношколе каждого гуманитарного университета есть обаятельно школа анимации, которая выпускает режиссеров. У нас выпускает один несчастный ВГИК, и да еще выпускает плохих режиссеров, прямо говорю.

Е. ЧЕРНОВА: Бывают и хорошие.

А. ПРОХОРОВ: Бывают.

К. ЛАРИНА: Знаете что, у нас время мало остается. Мне кажется, я просто ищу какие-то еще сейчас точки, которые необходимы для того, чтобы отрасль развивалась. Конечно, должна быть какая-то подушка, что я подразумеваю под этим. Наличие коммерческого кино. Коммерчески успешного кино. Сериалы, в конце концов, все мы опять же жалуемся, что вот заполонили все сериалы. Мультипликационные сериалы иностранного производства телевидение. У нас кроме Смешариков у нас больше ничего нету. Кто это делает? У нас разве есть мультипликационные сериалы?

Е. ЧЕРНОВА: А почему "Гору самоцветов" никто…

К. ЛАРИНА: Ну, "Гору самоцветов" я сериалом это не назову. Это штучный проект, а сериал – это именно сериал, который может продемонстрировать технические достижения российской анимации на сегодняшний день, и который может собирать большие рейтинги. Уверена, что возможно. Если сериал "Школа" сделать анимационным, он соберет точно такие же рейтинги. Никто почему-то этим не занимается. Это вопрос, наверное, к продюсерам, скорее Анатолий, к Вам.

Э. НАЗАРОВ: И к телевидению, пардон. Можно я врежусь?

К. ЛАРИНА: Вот у нас Серианов есть и Прохоров, никто у нас больше анимацией не занимается.

Э. НАЗАРОВ: Дело в том, что на телевидении закрыли детские редакции, вообще.

К. ЛАРИНА: Я не говорю про детские, нет, это не детская редакция.

Э. НАЗАРОВ: Хорошо, но все равно мультипликация, как факт, она все равно прилепляется сначала к детству.

К. ЛАРИНА: Да. Почему? Кто это придумал?

Э. НАЗАРОВ: Да потому что без детства будущего не будет.

К. ЛАРИНА: Это все демагогия, Эдуард Васильевич.

Э. НАЗАРОВ: Я – демагог.

К. ЛАРИНА: Понимаете, почему мультипликацию мы приклеили к детству, объясните мне, пожалуйста.

Э. НАЗАРОВ: Нет, она начинается и кончается. Начинается в детстве и кончается последним вздохом старичка, который сидит у телевизора.

К. ЛАРИНА: У нас же идет "Мульт личности" сатирическая передача. Это же мультипликация считается.

Э. НАЗАРОВ: "Мульт личности". Я не об этом хочу сказать. Все возможно. Все возможно только тогда, когда естественно человек проявляет добрую волю. Но как может что-то существовать и двигаться, когда все происходит во лжи. Вот после съезда кинематографии я определил, время пропасти, над пропастью во лжи. Как мы можем говорить о чем-то, если наши речи на разных, что называется, волнах находятся. Мы говорим о правде по отношению к мультипликации, о том, что происходит, о том, что рушится. А г-н зам. министра пишет, что все прекрасно, все очень хорошо. И Смешарики – ура. И Пилот – ура. Хотя уже делаются последние фильмы. Кто ему сказал, что это последние фильмы.

К. ЛАРИНА: Ну, Вы про это уже говорили.

Э. НАЗАРОВ: Извините, что я кольцуюсь. В принципе там основные положения действительно ложные. Студии никто прав не передавал. Они ссылаются на то, что еще и служебные произведения, чем мы занимались. Мы не делали служебных произведений.

К. ЛАРИНА: А что такое служебные произведения?

А. ПРОХОРОВ: Такой чиновничий язык. Означающий что все, что делают авторы, как крепостные, принадлежит нанявшей его студии.

Э. НАЗАРОВ: Но служебное произведение – это когда тебе что-то заказывают. Да, были заказные фильмы действительно. Пожарные фильмы, лечебные и всякие прочие другие. И учебные. Но кто когда заставлял Хитрука делать Винни Пуха. Или Норштейну делать все его фильмы. Никто.

К. ЛАРИНА: Нет, ну. Куда мы сейчас опять отправляемся в далекое советское прошлое. Мы в другой стране живем, ну, сегодня это невозможно повторить то, что было тогда.

Э. НАЗАРОВ: Я не об этом. Я говорю о том, что этой ложью сейчас пользуются. Они ее придумали и пользуются сейчас. И мы никуда с этого места не уйдем.

А. ПРОХОРОВ: Эдик. Ну, посмотри, на мой взгляд, такой грустный ситуация, ну, буквально пара тезисов. Да, анимация, наверное, в самом большом кризисе, как сообщество и как искусство в России со времен своего создания в течение века. Второе, единственный способ выживания анимации – это уход от господдержки и понимание, что она является частью индустрии.

К. ЛАРИНА: И прекратить настаивать на своей уникальности.

Э. НАЗАРОВ: Или продолжать настаивать.

К. ЛАРИНА: Нет, это тупиковый путь. Ничего не дадут.

А. ПРОХОРОВ: Я согласен с Ксенией….

К. ЛАРИНА: Уникальность возникает, когда есть на чем.

А. ПРОХОРОВ: Когда есть пирамида, есть основание индустриальное.

Э. НАЗАРОВ: Нет, основание – это мозги.

К. ЛАРИНА: Нет, ну, невозможно, я сравниваю с большим кинематографом, ну, что я Вам говорю азбучные истины, Вы это знаете лучше меня, как профессионалы. Что невозможно развитие авторского уникального кино, когда нет среднего коммерчески успешного или бездарного, нет вообще отрасли.

А. ПРОХОРОВ: (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ) на ремесло.

Э. НАЗАРОВ: Это другое дело. Согласен с Вами.

К. ЛАРИНА: Конечно.

Э. НАЗАРОВ: Но без авторского кино нет и будущего.

К. ЛАРИНА: Но оно не может на пустом месте возникнуть, авторское кино.

Э. НАЗАРОВ: Союзмультфильм загубили, его нету, была ведущая студия в Европе.

А. ПРОХОРОВ: Нет, тут сложно, Союзмультфильм загубился сам замечательным образом. И в этом смысле, конечно, для меня проблема, как для члена сообщества, это некоторое изумленное, ошарашенное ощущение то, которое Ксения нам сегодня и вернула. А мы-то что? Про государство все понятно, что может, оно делает. А на самом деле оно этого не хочет. Поэтому не очень может. Не считает нужным. Ну, например, на бездарно потраченную вакцинацию от свиного гриппа потрачено 4 миллиарда рублей, ровно столько, сколько на весь годовой бюджет игрового кино в России.

Э. НАЗАРОВ: Правильно.

А. ПРОХОРОВ: Но мы должны ощущать себя в 21 веке в ситуации, когда если мы ничего не сделаем, за нас никто ничего не сделает.

К. ЛАРИНА: Ну, что же, мы должны заканчивать нашу программу, мне кажется, что у нас сегодня важные вещи прозвучали. Хотя я и в некоей оппозиции по отношению к моим гостям пребывала. Мне кажется, что стоит все-таки так действительно разбередить, потому что ощущение такое самоуспокоенности. Опираться на то, что мы уникальны, мне кажется, что не имеет никакого смысла. Это недвижимое, понимаете аксиома. Она не подвижная. Да. Уникален Назаров. Уникален. Да.

Э. НАЗАРОВ: Нет, я же совсем другое имею в виду. Я имею в виду результаты…

К. ЛАРИНА: А результаты будут, когда будет отрасль развиваться, индустрия, когда будут шить кепочки, шапочки, носочки, трусики, лифчики и трусы. А без этого ничего не будет. Роскошных мехов без этого не получится.

Э. НАЗАРОВ: Когда-то Михаил Михайлович Жванецкий сказал гениально, я бы хотел, чтобы в нашем правительстве был хотя бы один человек умнее меня.

К. ЛАРИНА: Мечты. Спасибо большое. Анатолий Прохоров, Елена Чернова и Эдуард Назаров, тему продолжим обязательно, обещаю Вам.