Совместимы ли мораль и массовая культура - Юлий Гусман, Тигран Кеосаян, Ольга Бакушинская - Культурный шок - 2008-10-18

КСЕНИЯ ЛАРИНА: Взяли, заговорили всерьез. А нельзя. Нам всерьез нельзя. Программа "Культурный шок" начинается. Все в сборе. Здесь вся команда. Во главе с Юлием Гусманом. (НЕ РАЗБОРЧИВО). Значит, давайте, представим для того, чтобы наши слушатели понимали, кто здесь сидит. Здесь сидят – Юлий Гусман, режиссер. Здравствуйте.

ЮЛИЙ ГУСМАН: Здравствуйте все.

К. ЛАРИНА: И сотрудник радиостанции "Эхо Москвы".

Ю. ГУСМАН: Это правда.

К. ЛАРИНА: Тигран Кеосаян, режиссер.

ТИГРАН КЕОСАЯН: Я сотрудник телеканала.

К. ЛАРИНА: Сотрудник телеканала "РЕН-ТВ", ведущий программы вечерней. Ольга Бакушинская, журналист. И еще один сотрудник канала ТВЦ, ведущая программы…

ОЛЬГА БАКУШИНСКАЯ: "Скандальная жизнь с Ольгой Б.". Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Да. Значит, дорогие друзья, у нас сегодня тема потрясающая. Расскажу предысторию. Позвонил Юлий Соломонович Гусман и сказал, что он посмотрел такой фильм, что он дальше жить не может спокойно.

Ю. ГУСМАН: И бился в историке 40 минут, потом бросился с 3го этажа, его подобрали…

К. ЛАРИНА: И сказал, спросил меня: доколе? Вопрошал он, вел себя, короче говоря, как типичный слушатель "Эхо Москвы". Если предел, вообще, бесстыдству. Ну, на самом деле, речь вообще идет о фильме "Гитлер, капут". Его из присутствующих смотрел только Гусман. Поэтому мы его обсуждать не будем, но это повод для того, чтобы поговорить вообще, есть ли действительно какие-то моральные принципы, моральные границы в том, что мы называем массовой культурой, прежде всего, это кино для народа, это телевидение для народа, это театр для народа. Но я так думаю, что и литература тоже у нас тоже до такой темы уже дожила.

Ю. ГУСМАН: Можно я сделаю вступление такое?

К. ЛАРИНА: Сейчас сделаете. Просто мне кажется, я в этом убеждена, что в искусстве можно все. Вопрос просто качества. Можно смеяться над всем, табуированных тем быть не может. Можно иронизировать над всем, можно пародировать все, что угодно. Вопрос как? Вопрос это делать так, вопрос это делать так, как Мойти Пайтен делал. Или вопрос, как это делает фильм, который называется "Самый лучший фильм". Вот Вам еще один пример. Ну, давайте как бы понятно, о чем мы будем говорить. Поэтому, дорогие слушатели, присоединяйтесь. Напомню смс +7 985-970-45-45. И слово Юлию Гусману.

Ю. ГУСМАН: Да, очень коротко скажу, чтобы просто моих коллег ввести в дело. Во-первых, я очень не люблю обсуждать кого-то, особенно моих коллег по работе за глаза. Это не просто корпоративная этика, это просто неприлично. Кого-то хаять, он не может ответить. Второе, я категорически не просто против любой цензуры. Я вот бился за канал "2х2". И вообще я с тобой согласен, нет таких тем запретных. И в общем, как это сделано. И третье, может, это первое. Я сам настрадался в то советское время. Нашу картину безобидную "Дачный домик для одной семьи" с Рустамом Ибрагимбековым. Мы там кусок через целлофан пол голой груди Ларисы Халафавой сняли. И был скандал на уровне Гейдара Алиевича Алиевича. Слава Богу, он сказал, что это никакая не порнография. Даже эротики можно (НЕ РАЗБОРЧИВО). Но это, честно говоря, на это меня подвиг даже не фильм. Я расскажу предысторию. Я давно хотел об этом поговорить. Просто меня это немножко сводит с ума. Потому что я совсем такой придурок старомодный. Я зашел в кинотеатр. Я вообще кино смотрю с людьми. Я не хожу почти на премьеры, если только не Тигран зовет. И друзья. Я хожу в кино в зале. На меня смотрят как на деда Мазая, сошедшего с ума…

К. ЛАРИНА: Я свидетель. И в театр также ходят. В театр ходят также. Один пришел на спектакль "Конек-горбунок". Я думала, он с внучкой пришел. Нет, один.

Ю. ГУСМАН: Да, я прихожу, смотрю. Мне просто интересно. И это вызывает некий шок у людей – дедушка забрел на детский сеанс. Короче говорю, я пришел в мой любимый кинотеатр. Кинотеатр "Европейский". Я очень люблю туда ходить. Там хорошая парковка. Короче, слушайте, я пришел туда, и я смотрю, сидят кассирши, очаровательные, милые девочки в майках.

К. ЛАРИНА: На которых написано "Гитлер, капут".

Ю. ГУСМАН: Нет, это был фильм "Солдаты неудачи". И написано, я не могу сказать в эфир, но скажу, там чего-то такое "мата факер". Я как прочитал. Я английский знаю. Я думал, что я сейчас сойду с ума. А там дети, взрослые. Они в этих маечках. Я зашел, устроил дикий скандал. Эти бедные, видимо, не виноваты. Они говорят: нам навязали компания. Я позвонил в компанию. Слава Богу, знакомый человек. Я сказал, все сняли. Он оказывается, тоже не виноват.

Т. КЕОСАЯН: Что сняли? Майки сняли?

Ю. ГУСМАН: Через 15 минут поменяли на белые рубашки.

Т. КЕОСАЯН: Они сидели намного более привлекательные без маек. Я понимаю.

Ю. ГУСМАН: И дальше я опять про фильм "Гитлер капут" не стал бы говорить, потому что ну я скажу Сереже Ливневу и когда увижу Галустяна сам.

Т. КЕОСАЯН: А Миша вообще ни причем. Просто артист.

Ю. ГУСМАН: Да не надо ему сниматься в этой роли, за все хвататься. Короче говоря, слушай дальше. Я читаю в огромном ежедневном журнале в интернете, читаю огромную статью экономиста Михаила Делягина, который воспевает этот фильм в длиннющей статье, как такое диссидентское произведение, направленное против штампов о советской войне, там о русском народе. И я, честно говоря, вот тогда я зашелся в этом сумасшедшем залпе, и ужасе, крике и вое, и тебе позвонил. Все, я рассказал.

К. ЛАРИНА: Т.е. тебя… Вас возмутило то, что это…

Ю. ГУСМАН: Тебя. Можно меня назвать меня в эфире" тебя", или "его". Его возмутило…

К. ЛАРИНА: Его возмутила реакция Михаила Делягина.

Ю. ГУСМАН: Нет, мне, честно говоря, жутко не понравился фильм. Я очень хорошо знаю Сережу Ливнева. Я посмотрел кино, понимаешь…

К. ЛАРИНА: А, может, это правда пародия?

Ю. ГУСМАН: Да, конечно, пародия.

Т. КЕОСАЯН: Конечно, это фильм пародия.

Ю. ГУСМАН: Это "Голый пистолет" и миллион фильмов американских чудовищ.

Т. КЕОСАЯН: Но "Голый пистолет" – это…

Ю. ГУСМАН: Гениальное кино.

Т. КЕОСАЯН: Аэроплан.

Ю. ГУСМАН: Это плохая пародия. Это жутко плохо сделанное кино. Не в этом дело. Это мое мнение…

К. ЛАРИНА: Юлий Соломонович, дорогой. Сколько было критики отрицательной на фильм "Парк советского периода". И там тоже полно было людей, которые считали, что это плохая была пародия.

Т. КЕОСАЯН: Извините, можно вмешаться? Вы знаете как. У меня больше во всей этой истории даже тут не моральные аспекты, или там что-то корпоративное, про присутствующих, не присутствующих. Вопрос заключается в другом. Больше всего меня в этой истории, вообще во всей этой истории, рассказанной Юлием Соломоновичем, меня поразила майка. Майки, на которых было написано недвусмысленное матерное ругательство, которое ни в одной западной стране англоязычной нельзя в местах, где дети. И тут начинаются ножницы. Вот здесь я отлично понимаю, что происходит с человеком, который ну просто хорошо воспитан. Не воспитан тогда, сейчас, а просто нормально, хорошо, среднестатистически воспитан. Ты не понимаешь. Это что тогда у нас за страна, если мы читаем со всяких самых высоких трибун, о нравственности, о морали, о честности, начиная с политики, кончая простого, нормального быта. И в этот же момент в кинотеатре, где могут быть мои внуки, дети, племянники, племянницы. Ладно, нас уже не развратишь. Вдруг появляется вот эта байда.

О. БАКУШИНСКАЯ: Тигран, тут ничего личного. Просто рекламщики считают, что такие вещи больше запоминаются. Это не первый случай.

Т. КЕОСАЯН: Законы должны быть, которые говорят рекламщикам "брейк".

О. БАКУШИНСКАЯ: Я понимаю, но это не первый случай. Можно намеком. Мы все знаем эту прекрасную рекламу пылесоса. Можно я ее сейчас произнесу? "Сосу за копейки". Имеется в виду дешевый пылесос.

Т. КЕОСАЯН: Мы поняли, что имеется…

О. БАКУШИНСКАЯ: Да. А что мы понимаем в силу своей испорченности, это все рекламщики списывают на нас.

Т. КЕОСАЯН: Сосу за копейки – это не страшно. А вот когда у тебя матерное выражение написано …

О. БАКУШИНСКАЯ: По-моему, это ужасно страшно.

Т. КЕОСАЯН: Это называется провокативная реклама. Я один из тех, кот придумывал рекламы в нашей стране в конце80-х годов.

О. БАКУШИНСКАЯ: Но почему провокативная реклама должна эксплуатировать именно вот эти вот гадостные чувства, которые она вызывает.

Т. КЕОСАЯН: Ну. Если бы там написано было всасываю за копейки?

К. ЛАРИНА: Ну, ладно, давайте мы оставим.

Т. КЕОСАЯН: Ну, серьезно. Нет, это более яркая ситуация.

Ю. ГУСМАН: От пылесоса уйдем. Я вот скажу что. Я совершенно не согласен, Ксения, был с твоим ответом. Я говорю не о качестве, плохой, или хороший фильм "Гитлер капут" или там "Самый лучший фильм". Мне нравится, а 30 миллионов там нравится. И почему я должен быть судьей моих коллег. Не смотри "Дом-2". Я не смотрю. Не нравится, не смотрю. А почему я обязан смотреть. И я здесь не критик этого дела. И я, честно говоря, удивляюсь. Я никогда не был согласен с коммунистами Санкт-Петербурга. Вот они, которые самые у нас считаются, множество инициатив. Но я иногда переживаю, что я не коммунист Санкт-Петербурга. Я клянусь тебе

К. ЛАРИНА: Не рабочий Никодимов.

Ю. ГУСМАН: Ну, потому что, понимаешь, у них вообще говорятся святые вещи для нашего народа.

К. ЛАРИНА: Это самое оно и начинается. Есть же какие-то вещи.

Ю. ГУСМАН: Да, но, Ксения, но на самом деле у тебя есть дети. Но есть вещи, старушек нельзя пинать ногами. Маленьких детей нельзя педофилить педофильским образом. Не знаю что, выкалывать глаза слепым. Воровать. Есть правила игры…

К. ЛАРИНА: А кто это оспаривает? Кто это оспаривает? Объясни мне.

Ю. ГУСМАН: Но в искусстве нет никаких табу. Да. Но во всем мире, как ты знаешь, по крайней мере, в мире цивилизованном, есть четко выраженные ниши. И шоу Джерри Спрингира идет не на 6 главных каналах…

К. ЛАРИНА: Да. Не на Первом канале национальном.

Ю. ГУСМАН: Хочешь покупать, покупай. Хочешь, не покупай. Более того, порнография, эротика вообще не идет нигде, если не купить Пэй оф пью, или там ночью кастлер. Есть правила игры. Я не против того, чтобы они зарабатывали деньги на любой теме… Вот рвется в бой, скажи.

О. БАКУШИНСКАЯ: Да. Рвется в бой. Нет, Юлий Соломонович, правила игры вроде есть и даже декларируются. Но есть возможность их обойти. Да, вроде бы у нас, например, по телевизору нельзя показывать педофилию. Но огромный криминальный репортаж про педофила со всеми подробностями – можно. Чем это отличается от пропаганды педофилии, я иной раз понять не могу. Вот в чем дело. Т.е. все эти общественные табу, которые, безусловно, существуют, их можно успешно обойти, что и делается сплошь и рядом. Поэтому это граница, она все время рядом нарушается. И она все время отодвигается. И что мы удивляемся? Вас удивил фильм, потому что он шутил над тем, над чем шутить нельзя. Юлий Соломонович, дальше будет хуже.

Ю. ГУСМАН: Не шутил, нет. Вы знаете, я охотно Вам скажу. Я видал фильм, по-моему, я забыл, как называется. Там Ленин в тюрьме. Помните, такой был спектакль?

К. ЛАРИНА: "Комедия строгого режима". Ну, это Довлатов. Это гениальный фильм.

Ю. ГУСМАН: Замечательная. Я видал множество американских хороших пародий. И недавно видел подряд три чудовищных пародии. Ничуть не лучше "Самого лучшего фильма". Не буду обсуждать, нечего их рекламировать. Я скажу, Ксения, одно. Мы хуже тренированы к свободе, извини, чем тренированы остальной цивилизованный мир.

К. ЛАРИНА: Кто бы спорил.

Ю. ГУСМАН: Поэтому я говорю, что это получается культурный шок. Прыжок из сандуновской бани с полки в прорубь очень полезен молодым, крепким, здоровым и таким людям. Но беременным, студентам, старикам и слепым просто нельзя. Мы всей страной туда прыгнули в эту свободную, холодную воду в 90…, значит, там каком году. И говорим, что, а те не выжила материально. Одни подохли с голоду, других.. И все говорят, ребята, рынок вывозит, все хорошо. Да. У нас "Плэй бой" и "Хастлер" висит, я так рад, что он лежит. Но я помню, в школе, Тигран маленький был, я точно помню, когда чешский, засаленный руками журнал с голой чешской какой-то спиной, вся наша школа 160я листала и передавала, как Солженицына позже. Понимаете. Я прошу прощения. Ты пойми, не потому говорю. Я не люблю радикализм. Потому что радикализм, любой, правый, левый, безумные крики "кровавый режим" и безумные крики наоборот, что "ура, вперед" меня раздражают почти так же одинаково. Мы сами, ты сказал самое главное. В чем ужас? В том, что мы готовим почву для той цензуры. Эти ребята готовят, не свободу, как думает Делягин, а почву той цензуры, которая Гитлер капут, и Хрущев капут, еще кто-то капут будет выходить, а вот фильмы Тиграна, работы Оли, надеюсь, мои и все, со словами "Вы знаете, Тигран, зря Вы так говорите, у Вас экстремизм". Хотя он вообще ничего не говорил. Потому что в этом страх самый большой.

К. ЛАРИНА: Слушайте, давайте я скажу одну умную вещь. Мы же должны понимать элементарную аксиому. Что свобода, она не только для Юлия Гумана, Тиграна Кеосаяна, и для Ольги Богушинской.

Ю. ГУСМАН: Хотя в основном для нас.

К. ЛАРИНА: Она для всех. В том числе, и для авторов таких шуток, таких фильмов. Потому что это неподсудно. Нет уголовных статей, которые судят за пошлость. Какая разница. Так весь мир живет. Так живет весь мир. Потому что разговор о пошлости, о вкусах, это разговор внутри общества. Либо свобода, либо нет.

Ю. ГУСМАН: Ксения, к сожалению, я сейчас выгляжу ретроградом, консерватором, и агентом Антанты, но я тебе скажу, это неправда. У тебя выражение, старика то ли Маркса или Энгельса, что кончается твоя свобода там, когда начинается военная борона. Моя родная, я видал огромное количество замечательных эротических фильмов. "Эмануэль" замечательный, все остальные плохие. Например, речь идет не об этом. Речь идет о том, что все дозволено.

К. ЛАРИНА: Все дозволено.

Ю. ГУСМАН: Но это дозволение должно быть на грани вкуса и на грани искусства.

Т. КЕОСАЯН: А вот здесь начинается кариес, извините, Юлий Соломонович. Потому что вкус, понятие пошлости, где кончается бени и начинается полиция, если вспоминать Бабеля, это уже как бы нигде не отмеряно. Это очень личностная категория.

К. ЛАРИНА: Это вопрос общественного вкуса, которого у нас нету. У нас нету его.

О. БАКУШИНСКАЯ: Нет, Ксения, к сожалению, получается так, что, конечно, да, свобода, она одна для всех. Но так получается, что политическая свобода у нас все больше скукоживается, а свобода без нравственности, у нас все больше расширяется. Т.е. у нас педофилов все больше, а политической дискуссии все меньше. Меня не устраивает этот перекос, во-первых. Во-вторых, ни в одной стране мира, которую мы называем цивилизованной, нельзя по телевидению в относительно детское время, по крайней мере, показывать то, что у нас показывают. А именно труппы в луже крови. Рассказы о том, как этот труп перед тем, что он пережил. Ну, и я еще не говорю про то, что у нас совершенно нет свободы. Конечно, я понимаю, что вмешательство в частную жизнь имеет какие-то свои границы. Но у нас этих границ нет. У нас могут рассказать о любом человеке все, что угодно. О его интимной жизни, я не вижу причин для того, чтобы поддерживать именно такую свободу.

Ю. ГУСМАН: А я вижу причины, для чего это делается. Это сублимация. Это называется по психиатру – вытеснение. Мы фильм "Риотрита" Тодоровского покажем в одном кинотеатре в одном сеансе. Показали. А фильм, не к ночи будет сказано другой, не хочу называть снова, покажем 2000 копий. И прокатчики ориентированы только на деньги. И правы, потому что они коммерсанты. А эти ориентированы только на успех. И нельзя сказать. А мы сделали веселую, острую картину типа "Голый пистолет", ты типа старый козел, не понимаешь. Я, например, смотрел эту команду КВН, меня в интернете чуть не задолбали, что я не понимаю молодежного юмора, это все ты прав, это вкус. Но почему-то всюду вкус совпадает.

К. ЛАРИНА: Нет, не всюду.

Ю. ГУСМАН: У людей нормальных, как только ты видишь, что ребенка пятилетнего насилуют на улице грузчик, что? К примеру? У Вас….

Т. КЕОСАЯН: К примеру, что у Вас какая реакция?

К. ЛАРИНА: Ужаса.

Ю. ГУСМАН: Совпадает.

К. ЛАРИНА: Но это какое отношение имеет к искусству?

Ю. ГУСМАН: А если это снять под названием артхаус? И показать, как это тяжело было в Смоленске, не дай Бог…

О. БАКУШИНСКАЯ: Да, это сейчас делается сплошь и рядом.

Ю. ГУСМАН: А если я снимаю картину и попадаю с ней на фестиваль. И у нас такое называется, на голых покрышках горячих бродят мертвые тени, и это называется искусство. Поэтому "Ландыш серебристый" это как бы смелая картина. А вот когда горят покрышки, и там на них умирают…

К. ЛАРИНА: Подожди, ты сейчас говоришь про покрышки, где умирают люди, это документальные кадры, или это кино художественное?

Ю. ГУСМАН: Нет, речь идет о том, что все с ног на голову.

Т. КЕОСАЯН: Есть правила игры, которые объявлены…

К. ЛАРИНА: Хорошо, поэтому оно и объявлено артхаусом.

Т. КЕОСАЯН: Ксюш, есть Библия и есть моральный кодекс коммунизма. Есть моральный кодекс буддиста и не знаю что, и адвентиста. Все одно и то же.

К. ЛАРИНА: Мы сейчас загоняем все равно нас всех в моральный кодекс строителей коммунизма, а не в Библию.

Т. КЕОСАЯН: Почему?

К. ЛАРИНА: А потому что. Потому что ты предлагаешь что? Собралась группа товарищей, которая бы эту селекцию производила.

Т. КЕОСАЯН: Нет, Ксения, я думаю, что все нормальные люди предлагают только одно. Вот когда мы говорим о зыбких материях, типа вкус, такт, пошлость – это одна история. Это каждый художник в кавычках, или без кавычек должен решать для себя. Но есть правила игры. Жесткие правила игры. Нельзя показывать.

К. ЛАРИНА: Да. Знают все. Никто с этим не спорит. Это безобразное всегда притягивает. Вы это знаете лучше многих.

Т. КЕОСАЯН: Так вот надо запретить, чтобы безобразие было. Чтобы оно не притягивало.

К. ЛАРИНА: О, вот на этом ключевом слове мы сейчас делаем паузу, слушаем новости. А потом возвращаемся, и будет нас Кеосаян агитировать за советскую власть. Давайте.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Продолжаем нашу программу, которая сегодня посвящена сложившейся катастрофической ситуации.

Ю. ГУСМАН: С отсутствием запрета. Да.

К. ЛАРИНА: Сложившейся в нашей культуре.

Ю. ГУСМАН: И культ цензора.

К. ЛАРИНА: Кто бы говорил.

Ю. ГУСМАН: Да. И ортодоксы, консерваторы. Люди пуритане, ханжи и моралисты. Оля Сигаль и Юрка пришли сюда возвысить свой голос протеста против засилья (НЕ РАЗБОРЧИВО). Два монаха и девушка…

К. ЛАРИНА: Была программа о православном кино, помнишь. Когда пришел Гусман и Рубинштейн.

Ю. ГУСМАН: Да. И бедный, наверное, Коля Бурляев сидел у своего телефона, чуть не умер. И мы с ним долго спорили.

К. ЛАРИНА: Короче. Значит, мы предлагаем, как сказал Тигран Кеосаян, так все это к чертовой матери запретить всю эту пошлятину.

Ю. ГУСМАН: Нет, не надо, не надо.

О. БАКУШИНСКАЯ: Нет, я его правильно поняла. Не все запретить. Не всегда.

К. ЛАРИНА: Вышел, подумал, вернулся, сказал "нет".

Т. КЕОСАЯН: Я не местный.

Ю. ГУСМАН: Ну, ему там дал указание Алексей Алексеевич.

Т. КЕОСАЯН: Да. Я специально вышел.

Ю. ГУСМАН: Запрещать не надо. Он получил ЦУ там в коридоре.

Т. КЕОСАЯН: Нет, во всех странах мира, во всех цивилизациях демократических, ну, мы говорим о демократических, существуют законы, правила игры.

Ю. ГУСМАН: Все правильно.

Т. КЕОСАЯН: Все тянутся и все кивают: а у американцев. А у американцев нельзя до 10, там до 11 вообще что-либо, что может покорежить…

К. ЛАРИНА: У них телевизионный вариант фильма – всегда порезанный сильный.

Ю. ГУСМАН: Слушай, извини, я видел одного очень милого человека и крупного политика и бизнесмена. В кабинете днем позавчера. А он, вижу, разговаривает и на экран смотрит, плазма в своем кабинете. Я думаю, что же он так не уважает. Что там Путин выступает. А там смотрю, наша общая голая знакомая, одна актриса, наш общий голый знакомый Игорь Верников занимаются голым поцелуем, ну, так они так полуголые.

Т. КЕОСАЯН: А который час?

Ю. ГУСМАН: Ясный день – час дня.

Т. КЕОСАЯН: Вот о чем речь.

Ю. ГУСМАН: Ровно через 5 минут я сказал: да, брось ты это смотреть, давай на меня посмотри.

Т. КЕОСАЯН: Опять меня поцелуй.

Ю. ГУСМАН: Потом ровно через 5 минут. Это хорошая шутка, но снова опять глаза косит. А они уже на пляже меняют лифчик. Извините, я настолько не ханжа, я настолько обожаю смену этих предметов, но, ребята днем все из школы пришли.

К. ЛАРИНА: Да, я сама сижу с пультом, у меня ребенок приходит из школы, я не знаю. Что ему там покажут.

Т. КЕОСАЯН: Нет, меня замкнуло один раз, когда я в 11 утра в воскресенье, если мне память не изменяет, на канале, который недавно отпраздновал юбилей шумно, когда я включил и увидел повтор программы субботней с внутренностями расчаленного трупа, которые хранились в кастрюльках. Вот тут меня замкнуло и, конечно же, на следующей программе своей я уже поднял. Ребята, одну секунду, у меня, ну, ладно…

Ю. ГУСМАН: Ну, если звезды зажигают, кому-нибудь нужно.

О. БАКУШИНСКАЯ: Потом, нет, Ксения, есть же еще и просто. Можно я тоже скажу, на что меня замкнуло, хотя, в общем-то, меня даже на лифчике уже не замыкает. Но дело в том, что есть же уголовный кодекс. И когда я вижу, что человек, которому явно светит уголовный кодекс по такой статье, как сутенерство, оно существует в нашем уголовном кодексе.

К. ЛАРИНА: Герой на многих телеканалах.

О. БАКУШИНСКАЯ: Значит, ругается матом, обсуждает так же матом женщин, и извините меня, в кадре писает – на камеру. Тут, знаете, вся моя толерантность, и вся свобода слова куда-то пропадает. Я становлюсь каким-то жутким консерватором и ханжой.

К. ЛАРИНА: А к толерантности это не имеет никакого отношению. Ты правильно сказала, это имеет отношение к уголовному кодексу.

Ю. ГУСМАН: Как свобода, между прочим, свобода уже.

К. ЛАРИНА: Свобода, свобода…

О. БАКУШИНСКАЯ: Но не свобода от уголовного кодекса.

К. ЛАРИНА: Но у нас же есть не правила игры, как настаивает Тигран…

Т. КЕОСАЯН: Ну, уголовный кодекс, назовите.

К. ЛАРИНА: А есть уголовный кодекс, есть законы, которые никто не соблюдает.

Ю. ГУСМАН: А писать на память, извини меня, у меня половина в каждой семье, половина погибло из нашего народа, погибло большинство людей. 6 миллионов человек. Немного, но погибло. А вот писать на память эту, когда сегодня единственный праздник остался, кто нас объединяет. Я терпеть не могу эту демагогию. Ненавижу крики – это праздник. Но это реально. Ничего нету. Ни 7 ноября, ни 4 ноября, ни 1 мая. Ничего не осталось. Вот Новый год и 9 мая. И живы люди.

Т. КЕОСАЯН: И живут-то не очень хорошо, давайте говорить.

Ю. ГУСМАН: И как бы когда мы просим "Оку" какую-нибудь народу дать оставшиеся там несколько тысяч. Слава Богу, 90летним уже "Оку" дают, чтобы их возили. Пойми, я не потому, что я против шуток над войной и над комедией. Была комедия тогда еще "Женя, Женечка и Катюша".

Т. КЕОСАЯН: Да, гениальная.

Ю. ГУСМАН: Есть миллионы замечательных фильмов пародийных о Второй мировой войне. Но почему мы отличаемся от американцев. Ни тем, что они плохие, а мы хорошие, а тем, что у них опыт к свободе и к этой тренированности 200 лет. А у нас 20. И у них голые груди мадам Феникс показываются уже 200 лет, а у нас вчера еще было слово "секс" под запретом, в партком вытаскивали. И это быстрое обучение гигантского народа, состоящего из детей и взрослых…

Т. КЕОСАЯН: Вы понимаете, извините, я перебью. Самое ужасное заключается в том, что вот то, о чем мы сейчас говорим, это создано и создается не необразованными такими с обозом пришедшими еще до университета.

Ю. ГУСМАН: И не диссидентами.

Т. КЕОСАЯН: А людьми, которые прочитали много книг. Они перед сном-то Кафку читают. И переписку Шопенгауэра. Они сидят и друг с другом…

К. ЛАРИНА: Они же не для тебя это делают.

Т. КЕОСАЯН: Так в том-то и… Вот где э они гореть то? На каком огне они должны гореть, если осознано говорят, а мы сейчас еще подкрутим. Я их всех знаю.

Ю. ГУСМАН: Добавлю. Когда, по-моему, Пряничников. Боюсь перепутать фамилию Давно делает эротическое, порнографическое кино в Ленинграде, у меня не вызывает никаких возражений. Он занимается, он не скрывает. Его сажают за это, или ласкают за это, покупают. Это бизнес. (НЕ РАЗБОРЧИВО). Все эти "Плэй бои" сейчас.

Т. КЕОСАЯН: Продается в специализированных магазинах, для тех, кому это надо.

Ю. ГУСМАН: Пожалуйста. Но когда мне ребята, которых я знаю, и которых я знаю, кто они, их папы, мамы, они что вот только с одной целью нарубить побольше бабла и другая. Вот он сказал – необразованные. И наоборот, вот как Делягин писал – борцы против штампов. Вот сделали Вы советских героев, этих Штирлицов. А мы покажем, что Гитлер был хороший, а Сталин… Нет, просто элементарная, вычистинная, плохо написанная юмористическая, сатирическое как бы желание, срубить бабла на святых темах и переступить еще один порог, отделяющий нас от животных.

Т. КЕОСАЯН: В том-то и дело, что не на святых, или не святых, а просто на любых темах. И тут тормозов нету.

О. БАКУШИНСКАЯ: И более того, я думаю, что телезрители, которые обожают подобные передачи, а у этих передач есть зрители. И они смотрят с удовольствием на все эти лифчики, на всех этих сутенеров. Если бы они хоть раз слышали, как те люди, которые делают эти передачи, обсуждают своего зрителя. Какими словами они его называют, и насколько их не уважают, т.е. не то, что их не считают за человека, их даже за человеческие экскременты, пардон, не считают. И если бы они когда-нибудь это услышали, может быть, они бы задумались, что с ними делают.

К. ЛАРИНА: Ну, вот смотри. Ты приводила в пример Делягина, что я понимаю, о чем ты говоришь. Но с другой стороны, почему мы не произносим сакраментальное имя Ксении Собчак. Которая тоже свою документальную сагу под названием "Блондинка в шоколаде" представляет, как сагу о свободе человеческой, которая призвана защищать…

Ю. ГУСМАН: Немножко есть разница.

Т. КЕОСАЯН: Я небольшой поклонник г-жи Собчак, Ксюша…

К. ЛАРИНА: Ну, как она про это говорит всегда. Она говорит о свободе всегда.

Ю. ГУСМАН: Ксюша, ты тоже говоришь о свободе.

К. ЛАРИНА: Чего тут Делягин.

Ю. ГУСМАН: Нет, я к Делягину не имею никаких претензий. Просто поскольку он хороший экономист, я не в курсе, не могу сказать. Но то, что он рецензент какой-то никакой. И он пишет, потому что есть журнал, и у него есть площадь полезная…

К. ЛАРИНА: Надо что-то писать, в конце концов.

Ю. ГУСМАН: И главное, он написал огромную рецензию, это позиционировав, как у нас модно сейчас говорить, как диссидентский поступок. Я думаю, йо ма йо, еще к тому, что они собрали бабки.

Т. КЕОСАЯН: Наверное, я сошел с ума.

Ю. ГУСМАН: Что вызывает у всех честных кинематографистов зависть огромную. И протест. Они еще к этому, он их представляет, как борцов против режима. Это такой стыдобище такое. Потому что и главное, кто делает. Это делает Сережа Ливнев, интеллигентный мальчик, который не интеллигентно повел себя на студии Горького, как говорят. Потом, значит, из очень интеллигентской семьи, как я знаю. И вот он уехал туда на Запад. И оттуда нам этот продукт…

К. ЛАРИНА: Т.е. тогда мы говорим не о смешном, не о пародии, не о халтуре. Мы говорим о плохом продукте и хорошем продукте.

Ю. ГУСМАН: "Самый лучший фильм" не потому плохой, что он пародийный, а потому что он ужасный.

К. ЛАРИНА: Ну, понимаешь, когда мы все это обсуждаем в итоге, в итоге запретят не "Гитлер капут", а запортят, я не знаю, Балабановский фильм, который Тигран большой противник этого кино.

Т. КЕОСАЯН: Очень большой противник.

Ю. ГУСМАН: Ну, кстати, за Балабановский фильм есть плюс и минус. Но он никогда не скажет, что Балабанов плохой режиссер.

Т. КЕОСАЯН: Да, я всегда говорил…

Ю. ГУСМАН: Что не талантливо сделано.

Т. КЕОСАЯН: Поэтому да, речь идет о качестве.

О. БАКУШИНСКАЯ: Ну, мы упираемся только в одно. Вот действительно, как бы мы сейчас с водой не выплеснули ребенка. Кто будет определять, кого запрещать, а кого нет. Ну, хорошо, запретят "Самый лучший фильм", как бы действительно не запретили…

Т. КЕОСАЯН: Не надо запрещать "Самый лучший фильм".

О. БАКУШИНСКАЯ: Кто будет определять?

Ю. ГУСМАН: Сейчас, не понял. Мой протест, визг, крик вместе с Вами совсем не затем, чтобы завтра приказом по "Эху Москвы", утвержденным ЦК КПСС, посадить Ливнева, арестовать копию, сжечь…

Т. КЕОСАЯН: Смыть негативы…

О. БАКУШИНСКАЯ: А что делать?

Ю. ГУСМАН: Ничего. Это и есть свободная страна. Где они свободно зарабатывают бабки на гнусностях, а мы свободно об этом говорим, вот и все.

К. ЛАРИНА: А ты забыл еще третье. Свободно и с большим удовольствием такое кино посещает народ. Вот та самая Мария Ивановна, о которой мы вспомнили…

Ю. ГУСМАН: У меня для тебя другого народа нет.

К. ЛАРИНА: Так вот отсюда, наверно, нужно начинать. Потому что опять же, вспоминая годы советской власти, я думаю, может быть, действительно начать давайте с начала, брать виолончель, екать в колхоз на грузовике, и они там, как рассказывал Ростропович, как они слушали. Сначала они хохотали, потом затихали, а потом они поражались.

Т. КЕОСАЯН: Ксюша, и сейчас будут слушать. Просто выбора этого ни телевизор, ничего не дает. Ребята, вот Ираклий Андроников, который Вам в Колонном зале расскажет про Соляртинского. Или вот "Самый лучший фильм", замечательное кино. Ребята, Вы сюда хотите, или сюда?

К. ЛАРИНА: Они пойдут на "Самый лучший фильм", вот тебе свобода. Но Андроникова никто не пойдет. Ты пойдешь, ну, Гусман заглянет.

Т. КЕОСАЯН: Ксюша, людям не дают выбор.

К. ЛАРИНА: Дают. Вранье! Вранье!

Ю. ГУСМАН: Я напомню тебе. Сегодня ведущая Ксения Ларина, может я с ней знакома, на встрече с Иваном Дыховчиным, тоже, может, ты его не знаешь, рассказала, наверное, тоя однофамилица, рассказала о замечательном фестивале под названием "Завтра". И долго мне рассказывала, что полные залы. Да все в Москве есть. Музеи. Проблема в том, что деньги….

О. БАКУШИНСКАЯ: В Москве есть.

Т. КЕОСАЯН: А там две программы.

К. ЛАРИНА: А Культура?

О. БАКУШИНСКАЯ: И выбирай из них.

К. ЛАРИНА: Культуру сморят 0,3%. Она работает, нигде не запрещена. Канал Культура нигде не запрещен. Нам все звонят тут по радио, мы все тут такие культурные, а рейтинг почему-то у Первого канала.

Ю. ГУСМАН: Стой, можно, я дам свой ответ.

К. ЛАРИНА: Никто не смотрит Вашу Культуру, кроме Вас.

Ю. ГУСМАН: Можно ответить? Давайте потратим на рекламу Культуры.

К. ЛАРИНА: Фигня.

Ю. ГУСМАН: Чего?

К. ЛАРИНА: Выбирать всегда будут безобразное.

Ю. ГУСМАН: А давай мы с тобой сделаем эксперимент. Найдем 10-12 миллионов долларов, и развесим билборды

О. БАКУШИНСКАЯ: Хороший эксперимент.

Ю. ГУСМАН: Канал "Культура", только сегодня Убийственный Андронников. Да они поломают каналы. Потом, может, и перестанут ходить.

Т. КЕОСАЯН: Да. Но случайно посмотрят.

Ю. ГУСМАН: Я ненавидел классическую музыку в детстве, сейчас тоже плохо понимаю. Сорри, нет слуха. Папа с мамой повели меня на 9 сеансов в Бакинскую филармонию, было три сеанса в день на того же Ростроповича. Я пришел, как на казнь. Пацан был совсем маленький. И я увидал этого человека, который разговаривает…

Т. КЕОСАЯН: Разговаривает с инструментом.

Ю. ГУСМАН: Ласкает. И я сошел с ума.

К. ЛАРИНА: Ну, это надо начинать тогда с чего-то.

Ю. ГУСМАН: Надо немножко дать денег хорошим культурным и немножко остановить этот безобразный процесс.

О. БАКУШИНСКАЯ: Любой интеллигентский разговор, заметьте, заканчивается тем: дайте нам денег.

Ю. ГУСМАН: Я и пришел для этого сюда, чтобы одолжить …

К. ЛАРИНА: Представьте себе на секундочку, что, допустим, закрывают программу "Аншлаг" и вместо нее дают концерт симфонической музыки.

Т. КЕОСАЯН: А почему "Аншлаг" надо закрыть?

К. ЛАРИНА: И что и прямо сядут и будут смотреть?

Ю. ГУСМАН: А не надо ничего закрывать.

О. БАКУШИНСКАЯ: "Аншлаг" это уже не самое страшное, Ксения.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Программу "Максимум".

Ю. ГУСМАН: Да я сейчас за Петросяна всем пасть порву. Потому что на фоне того, что творится, какой "Аншлаг".

О. БАКУШИНСКАЯ: Дожили. Гусман рвет пасть за Петросяна.

Ю. ГУСМАН: Милый театр эстрады. А чего Вы хотите?

К. ЛАРИНА: Можно я вопрос задам вопрос. Не буду выступать. А вообще можно воспитать вкус в обществе. Если да, то как это возможно?

Т. КЕОСАЯН: Не получится.

Ю. ГУСМАН: Нельзя.

Т. КЕОСАЯН: Конечно, не получится.

Ю. ГУСМАН: И вкуса нет ни в Америке, ни во Франции, ни в Китае.

Т. КЕОСАЯН: Надо воспитывать институт семьи.

К. ЛАРИНА: Ну, как есть же общественное мнение, в той же Америке. Я сама знаю, что масса есть примеров, когда родительский комитет какой-то школы, просто в суде запрещал какую-то конкретную телевизионную программу. Родители подавали в суд и они выиграли этот суд, программу запрещали. У нас это невозможно.

Т. КЕОСАЯН: Мы сейчас переходим к теме – независимость судебной системы.

К. ЛАРИНА: У нас не наберешь такое, у нас нет такой активности.

Т. КЕОСАЯН: У нас закон, что дышло. Ксюш, какой суд. вы о чем говорите.

К. ЛАРИНА: Ведь раньше люди стеснялись признаваться в том, что они любят дурную литературу, плохие стихи. А сегодня Донцова. Тебе еще объяснят, почему она самая лучшая.

О. БАКУШИНСКАЯ: Ксения, это движение встречное, на мой взгляд. С одной стороны, да, ну, вкус народа, действительно, может быть, трудно воспитать. Хотя можно, я думаю, но с другой стороны, не надо предлагать такой серьезный ассортимент дерма.

Ю. ГУСМАН: Да, девочка права.

К. ЛАРИНА: Министр Соколов назвал дермом фильм "Синие носы".

Ю. ГУСМАН: Ответ простой. Ксения, ответ простой в начале этой программы 30 минут тому назад доцент Кеосаян эту тему заострил. Есть осциллограмма, амплитуда, высшее достижение – Бах, Бавер, Ростропович и что?

Т. КЕОСАЯН: Гайдн.

Ю. ГУСМАН: Есть низшее падение. Порнография, педофилия и игра в карты на голых, убитых телах. Вот это надо отсекать. Верхнюю поднимать планку, а вот нижнюю планку немножко отсекать. Ставить фильтры.

К. ЛАРИНА: Что делать?

Ю. ГУСМАН: Это должны каждый день делать все мы.

Т. КЕОСАЯН: А это и называется государственная политика.

Ю. ГУСМАН: Это не надо. Вводить туда цензоров и стрелять людей. Но если сегодня люди будут знать, что им говорят: ребята, не говорят же. Потому что в чем весь ужас? В том, что покупаются рецензии. Покупаются плакаты. Покупается массивная реклама. И все думают, потому что если на бюджет рекламы 12 миллионов, там 8 миллионов. То можно продать не просто в дермовой упаковке, а даже без упаковки. И то, что на улицах творится сегодня, та массивная реклама, которая обладает некие магнаты наши от кино, от телевидения и остальных, это просто чисто механическое, технологическое дело. И желательно, чтобы были фильтры, а это очень просто, когда вот как говоришь, про поток финансовый, шел на культурный больше. А не просто…

Т. КЕОСАЯН: Вы понимаете, Юлий Александрович, одна реплика просто. Потому что сказала Ольга. Я практически уверен, что у народа вкус не хуже, и не лучше нашего.

К. ЛАРИНА: Правильно абсолютно.

О. БАКУШИНСКАЯ: Кстати, точно.

Т. КЕОСАЯН: Извините, государственная воля. Что ты хочешь? В мутной воде ловить рыбку? Решать тактические, заметьте, а не стратегические проблемы государственного устройства и общественного сознания. У нас, понимаете, проблема, мне кажется, заключается в том, что мы лет по 17 уже или 18 живем не в стратегическом, а в тактическом пространстве. Где каждая отдельная группа политиков решает свои вопросы, а уж тут наша русская народная поговорка – лес рубят, щепки летят. Ни в одной нации нет такой поговорки. Люди это не щепки. А сейчас щепкой стало немножечко за эти 18 лет. Мы надо решить сейчас. Поэтому сейчас Вам хлеба, а Вам зрелищ. А теперь наоборот. Вам зрелищ, а Вам хлеба. А что делать, крови бы надо бы добавить. Война закончилась на южных рубежах. Тогда давайте добавим вот этого. И …

Ю. ГУСМАН: Правильно, партию создаем, чтобы выпускать пар маргиналов. Это кино разрешаем и позволяем под аплодисменты, потому что иначе бы у нас было бы не столько дерма, как говорят разного вида, ассортимента, но было бы еще немножко политического правого дерма. Мягко говоря. А у нас этого дерма жестко очень умело отсекаются люди от эфиров, от экранов. Те, которые не нужны. А здесь почему-то…

О. БАКУШИНСКАЯ: Ничего не отсекается.

Ю. ГУСМАН: Свобода.

О. БАКУШИНСКАЯ: Ничего не отсекается, полная свобода.

Ю. ГУСМАН: Это выгодно, в этой швободе реальную свободу утопить.

Т. КЕОСАЯН: А в какой-то момент сказать: ну-ка цыц. Хватит уже.

О. БАКУШИНСКАЯ: Вот Вам пример. Говорят, что хорошо продаются только почесывания темных инстинктов. Неправда. Фильм "Амели" пожаром прошел по всему миру. Хороший, добрый фильм. Причем именно для народного вкуса. Нельзя сказать, что это высокое кино.

К. ЛАРИНА: Да прекрасное кино, замечательное.

Ю. ГУСМАН: Или миллион фильмов, которые не только клоны, миллион замечательного кина, но мы их не пропагандируем. Ну, дайте массированную рекламу хорошим фильмам.

К. ЛАРИНА: "Закрыто надо программу Гордона. Вот настоящая порнография". Это я читаю слушателей.

Т. КЕОСАЯН: Почему?

К. ЛАРИНА: "Видели ли фильм "Борад", получивший кучу призов и сделавший знаменитым режиссера, в открытую унизившим... БОрад, или БорАд? Борат, по-моему.

Ю. ГУСМАН: Замечательный антиамериканский… Ну, он длинный, там название длинное очень. Там как-то…

О. БАКУШИНСКАЯ: Что еще предлагают закрыть?

К. ЛАРИНА: "Блин, "Не нравится, не смотри" это просто тупорылое кино, его обсуждать не стоит". Ну, вот, кстати, "Не нравится, не смори" это хороший выход.

Т. КЕОСАЯН: Ты не можешь. Это вранье. Если тебе из 12, грубо говоря, каналов в 11ти говорят одно, а слушайте, а есть 12й Культура. Ну, теперь скажите, пожалуйста, Вы 11 раз будете щелкать мимо, 12й туда. А если у тебя будет хотя бы фифти-фифти. Я сейчас говорю не о телеканалах, а об окружающем нас мире.

Ю. ГУСМАН: Ксения, ну вот смотри. Получилось обсуждение того, что обсуждать в принципе нельзя. Ну, был плохой фильм.

К. ЛАРИНА: Мы его не обсуждали.

Ю. ГУСМАН: Потому что когда существует. Ну, я другой был один фильм приключенческий, он вышел в двух частях. Я хочу вспоминать, я никогда не видал такого большого плаката в своей жизни нигде в мире. В Швеции видел плакат в 67м году "Битлз" альбом "Сержант Пепенс лодари хардс клаб вэд".

Т. КЕОСАЯН: А это Вы здесь видели двухчастевый плакат?

Ю. ГУСМАН: Да, я видал во всю длину Курского вокзал…

Т. КЕОСАЯН: Чего-то я заинтригован. Наш фильм?

Ю. ГУСМАН: Да, (НЕ РАЗБОРЧИВО) назывался. Я такого размера плаката не видел. Только на гостинце "Москва" есть больше. Значит, я еще раз говорю, я убежден, что любой нормальный человек, когда он получает, он прав, такую массированную рекламу по всем каналам, иди и смотри "Веселый попугай".

К. ЛАРИНА: Ну, башка-то есть у него на плечах или нет?

Ю. ГУСМАН: Ну, какая башка.

Т. КЕОСАЯН: Ксюш, существуют информационные каналы…

К. ЛАРИНА: Это как книжная полка.

Т. КЕОСАЯН: Которые воспринимаются человеческим ухом, глазом и т.д. Вот я когда говорю про 12 телевизионных каналов, я говорю это информационные каналы.

Ю. ГУСМАН: Поле.

Т. КЕОСАЯН: Поле. И когда из 12 или из 15, 14 или 13 забиты очень целенаправленно. Если Вы думаете, что это не целенаправленно, это очень целенаправленно. Целенаправленно тем, что… Дыши, сиди, лежи, пей пиво, чеши живот, посмотри….

К. ЛАРИНА: А кто это делает? Мировая закулиса?

О. БАКУШИНСКАЯ: Нет, это отечественная закулиса. Какая мировая.

К. ЛАРИНА: Кто этим занимается. Скажи мне. Ты говоришь, это целенаправленно. Кто это делает?

О. БАКУШИНСКАЯ: Государство.

Т. КЕОСАЯН: Надо что бы люди успокоились, легли бы на диван…

К. ЛАРИНА: Тигран, это государство делает? Что за сила такая?

Т. КЕОСАЯН: Нет, это общий посыл, общее пожелание.

К. ЛАРИНА: Чей?

Т. КЕОСАЯН: Не беспокойте людей. Пусть люди сидят и кушают…

К. ЛАРИНА: Чей посыл, когда по Второму каналу круглые сутки я слышу призыв: пой Россия, веселись, Россия.

Т. КЕОСАЯН: Ну, сами ответили.

Ю. ГУСМАН: Ну, там одновременно и голосуй, Россия, и обсуждай Сталина, Россия. Там много чего. Там самая замечательная идея пообсуждать. Почему нет. Был такой у нас руководитель. Кое-что сделал плохое, хорошее, индустриализация была.

К. ЛАРИНА: Т.е. Вы считаете, дорогие друзья, что все это вообще замещение, да, для большинства народа.

Ю. ГУСМАН: Но проблема еще в том, что ты говоришь, вот только что сказал одну фразу до этого. Более такую простую и такую глобальную, как мы начали говорить. Что вот Вы понимаете, а что вот не читай, не смотри. Я пошел на этот фильм, не к ночи будь помянуто, с огромным удовольствием. Я знаю авторов, мне нравится пародия, веселуха.

Т. КЕОСАЯН: Я тоже обожаю.

Ю. ГУСМАН: Я пошел. Мне нравится вообще идея. Меня не волнует тема там пародия на любую тему. Я не потому удивился. Я удивился, что происходит с душой у человека. Извини, за пафосность, мне не присущую. И когда я говорю о том, что "веселись, Россия", "отдыхай, Россия", это тоже для того, чтобы не думай Россия, иногда, не будь, Россия, гражданской.

К. ЛАРИНА: Оттянись.

Ю. ГУСМАН: Да. Оттянись, отвяжись, развлекись, и поэтому нет пафосного… Где протестующие хоругвеносцы против этого фильма "Гитлер капут". Где они против "2х2" канала…

К. ЛАРИНА: Вот это, кстати, самый большой вопрос.

Ю. ГУСМАН: Где адвентисты, баптисты и шейхи, муфтии…

К. ЛАРИНА: Ветераны Петербурга.

Ю. ГУСМАН: прошло волной такие рецензии, что кому нравится, фильм веселый, или не веселый.

Т. КЕОСАЯН: Вы знаете, ужас заключается в том, что в то время, когда мы начинали половое созревание, мой возраст…

Ю. ГУСМАН: Которое еще не закончилось у тебя.

Т. КЕОСАЯН: Чтобы уговорить девушку, чтоб она обратила на тебя внимание, ну, ты как минимум должен был, ну, это не то, что мой круг, или другой круг. Я в принципе на улицы вырос. Ну, как минимум "Три товарища" или "Мастер и Маргарита" хотя бы что-то ляпануть вот из этого. "Я часть той силы, что вечно хочет зла", ну, хотя бы начало в переводе Пастернака. Сейчас, понимаете, читать хорошую книгу, слушать великую музыку, смотреть великий фильм – это труд. Ну, согласитесь, что это труд. Ты затрачиваешься.

Ю. ГУСМАН: Счастье, наслаждение, но и труд.

Т. КЕОСАЯН: Да. Да, через дефис.

О. БАКУШИНСКАЯ: Более того, это не престижно.

Т. КЕОСАЯН: Вы понимаете, а сейчас говорят, вот это меня пугает, то, что вырастают ну не манкурты, а вырастает некое такое поколение, которое – да это не клево.

Ю. ГУСМАН: Да чего манкурты раз девочку забили ногами.

Т. КЕОСАЯН: Нет, это уроды.

Ю. ГУСМАН: Да, это уроды смотрели, извините, это кино и жили в этом поле. Дело в том, что мы под лозунгом – пускай все успокоится, и мы дадим партии полуфашистской кричать на улицах. Будем жать руки нерукопожатным. Мы будем показывать фильмы, которые блевотиной пахнут для того, чтобы…

О. БАКУШИНСКАЯ: А если нравится.

Ю. ГУСМАН: А народ пускай в это время и будет звереть, что во всем виноваты американцы, китайцы, черные, желтые, еврейские. И вот это переводится стрелка, и поэтому-то, к сожалению, такие фильмы и такие передачи очень нужны, к сожалению, власть предержащим.

К. ЛАРИНА: Тогда, все-таки, если говорить о стрелочниках, ни хозяева каналов, ни продюсеры, ни создатели этих фильмов

Ю. ГУСМАН: Мне кажется, что те создатели фильмов…

Т. КЕОСАЯН: Мне кажется, что они иногда бегут быстрее паровоза.

Ю. ГУСМАН: Да. Он прав. И я думаю, что часто приходится нашим руководителям одергивать этих ястребов, силовиков, крайне правых и глупых, просто не хватает у них силы все увидеть. Мы им помогаем.

К. ЛАРИНА: Мы возвращаемся к теме молчания, так называемое, интеллигенции. Буквально ягнят. Потому что тогда как раз вот это их прямое дело. К интеллигенции я отношу не только служителей культуры, но и культа, кстати. Что тоже важно. Что об этом тогда должен говорить тогда патриарх Алексий, митрополит Кирилл. А не выступать в программе "Имя Россия".

Ю. ГУСМАН: "2х2" закрывать, это единственная тема.

К. ЛАРИНА: Ну, по это мы уже сказали. Потому что толпа она везде одинаковая. Давайте же все-таки с этим-то хотя бы согласимся. Во всех странах мира толпа, она одинаковая. Она не имеет национальности.

Т. КЕОСАЯН: У меня единственное пожелание, выходите из толпы. Бегут по эскалатору, встаньте в сторону.

О. БАКУШИНСКАЯ: Определенным образом возбужденная толпа на определенные темы, она лучше управляется в нужную нашей власти сторону.

К. ЛАРИНА: Безусловно.

Ю. ГУСМАН: И на этой оптимистической ноте…

К. ЛАРИНА: Пошли в кино. Пойдем, посмотрим кино "Гитлер капут", Тигран.

Т. КЕОСАЯН: Я уже видел, спасибо.

К. ЛАРИНА: Все, спасибо большое. Ольга Бакушинская, Юлий Гусман и Тигран Кеосаян.

О. БАКУШИНСКАЯ: До свидания.

Ю. ГУСМАН: До свидания.

Т. КЕОСАЯН: До свидания.