Антон Носик - Без дураков - 2013-06-30

С.КОРЗУН: Всем здравствуйте. Ведущий программы «Без дураков» Сергей Корзун, мой сегодняшний гость – Антон Носик, блогер, - собственно, это единственное, чем вы занимаетесь в последнее время. Официальных должностей не имеете, - советник президента там, наперсник премьер-министра?

А.НОСИК: Президенту я очень не советую.

С.КОРЗУН: Брать советником?

А.НОСИК: Да. Учредитель благотворительного фонда «Помоги.орг» - пусть это слово прозвучит.

С.КОРЗУН: Блогер – значит, блогер, начальников над сайтами нет. Недавно наткнулся на статью в "РБК-Дейли", - посчитали главных блогеров страны и вы единственный, кто дал комментарий. Одно рекламное агентство, не будем его называть, разместило в постах - можно ли заработать блогером? – предложило рекламу, и им понравилось. Стоимость этой компании была приличной. До этого размещали в ЖЖ – или бывали заказные посты?

А.НОСИК: Зарабатывают многие, в основном именно на заказных постах. А тут, чтобы не было недоразумений, была обыкновенная медийная реклама, отбитая сверху и снизу с предупреждением о том, что это реклама. То есть, это не была заказуха, не было попыткой выдать за мнение самих блогеров. Было написано: «Текст принадлежит рекламодателю, реклама оплачена», и дальше рекламировались продукты и услуги рекламодатели. Они провели около полусотни размещений и посчитали эффект, сколько им стол полученный таким способом клиент. У разных блогеров по разному, разные товары продвигались с разной степенью успешности. В общем, это было первое серьезное исследование этого рекламного инструмента именно как инструмента. Все время были слухи, упреки, скандалы, подозрения, обвинения, а тут разговор в понятных рекламисту терминах.

С.КОРЗУН: Не так давно блогеров собирались обязать платить налоги – как у вас с этим?

А.НОСИК: Матрос-партизан Железняк до сих пор грозится с осени заняться этим замечательным законопроектом. Мне кажется, он просто пытается выдумать себе работу на осень, учитывая темп законотворчества в нынешнем сезоне, есть риск, что осенью уж совсем нечего будет выдумать, и он придумает закон о налогообложении блогеров, - это примерно такое же осмысленное действие, как закон о налогообложении водителей автобусов, закон о налогообложении медсестер, закон о налогообложении воспитателей детских садов. Потому что есть у нас в стране Налоговый кодекс, есть ставки налога на доходы физических лиц, доходы индивидуального предпринимателя. Каждый человек, получающий в стране доход, будь он физическое лицо. Или юридическое, обязан платить налоги.

С.КОРЗУН: А вы в каком качестве - «индивидуальное частое предпринимательство», или как физическое лицо?

А.НОСИК: Это вопрос налоговой ставки. «Физик» платит налог на доходы физических лиц, 13%, в то время как индивидуальный предприниматель, по упрощенке, может платить 6%, но с оборота. Это вопрос, который может один и тот же человек в течение года решать по-разному.

С.КОРЗУН: Вы чувствительны к тому, что в ваших постах размещена скрытая реклама, или идет открытая реклама? Лично для вас этот вопрос принципиален?

А.НОСИК: Мне кажется, что «заказуха» это позор, «заказуха» не имеет права на существование нив печатных, ни в эфирных СМИ.

С.КОРЗУН: То, что называется «джинсой».

А.НОСИК: Да, когда ведущий начитывает текст от имени врача клиники, дает медицинские рекомендации – это невозможно слушать, стыдно за коллег. То же самое в блогах, когда блогер рассказывает, как ему понравилась домашняя пивоварня, а мы понимаем, что он и пива не пьет, живет на съемной квартире и вряд ли до того, как к нему пришли с бюджету, вряд ли слышал про домашнюю пивоварню, а тут он про это рассуждает, как большой эксперт – это стыдно читать и непонятно, как человек может так подставляться. Естественно, это отражается на доверии читателей - читатели начинают считать тебя шутом продажным – никому этого не пожелаешь, потому что у блогера кроме репутации ничего за душой и нет, - нет издателя, «паблиша», его не выносят на билборды как Оксану Робски, не прокатывают, не накачивают – все, что у него есть, доверие, интерес к нему людей. Ценность его рекомендаций как раз в том, что он их делает не за деньги, а высказывает свое мнение.

С.КОРЗУН: Цитирую фрагмент той же статье: «ЖЖ не против, чтобы рекламодатели напрямую приходили к блогерам», - подчеркнула пресс-секретарь ресурса Екатерина Пахомчик. Насколько часто администрация обращается, или размещает что-то на площадке?

А.НОСИК: Там есть две рекламные службы, отдельные друг от друга – одна это собственно рекламная служба ЖЖ, через которую приходят какие-то клиенты и заказчики, а есть рекламное агентство «САОЛЬ», которая внутри холдинга «СУП», у них тоже есть клиенты. И есть сторонние агентства, никак не связанные с «СУП», «СОЛЬ» и живым журналам, - они тоже приходят. Та рекламная компания, которая делала исследования, обратилась напрямую, не через посредников. Но, собственно говоря, это общая тенденция – мы слышали последний самый громкий скандал с закрытием группы МДК в сети ВКонтакте.

С.КОРЗУН: Комментарий был, что ребята сами виноваты.

А.НОСИК: Это не вопрос правы, или виноваты. Это вопрос текущего момента, переходного, через который мы в ЖЖ уже прошли. В ЖЖ тоже на протяжении первого десятилетия существования были правила, которые говорили – никакой коммерческой рекламы размещать нельзя, площадка не ваша, ребята, а наша - мы вам запрещаем размещать коммерческую рекламу. Будете нарушать правила – последуют санкции.

Потом пришло понимание того, что если блогеры будут зарабатывать на своих блогах, это повысить, во-первых, их заинтересованность в ведении этих самых блогов, повысит периодичность, регулярность, информационную ценность, потому что когда ты размещаешь рекламу, тебе интересно, чтобы аудитория ее посмотрела – это ты уже пишешь не от случая к случаю, а из обязательств перед рекламодателем. В общем, ЖЖ очень нужно, чтобы блогерство становилось профессией.

Так вот социальной сети ВКонтакте ничуть не менее нужно, чтобы ведение популярных групп, таких, в частности, как МДК, приносило их модераторам, администраторам, создателям этих групп, какой-то доход. Поэтому ВКонтакте сейчас готовят биржу рекламы, которую они, если не будет юридических сложностей, планируют запустить в августе. И ВКонтакте будет так же, как ЖЖ, выступать организатором прямого сбыта рекламной площади своих самых популярных сообществ, любых обществ – кто хочет, может продавать через эту биржу. И ВКонтакте собираются брать довольно скромные, как я знаю, проценты с этих размещений. Просто стимулировать людей к тому, чтобы они создавали интересные, популярные группы. Это способ привязать публику к себе, дать людям заработать на этой площадке – это в интересах площадки. Как бы она ни называлась - ВКонтакте, ЖЖ, Блогер-ком, «Фейсбук» - неважно. Если люди зарабатывают, то им есть, зачем проводить там много времени. Если люди не могут там зарабатывать, значит, они должны зарабатывать в другом месте, вести блоги или моделировать сообщества по остаточному принципу.

С.КОРЗУН: Тогда вопрос, который неприлично задавать – сколько может заработать блогер вашего уровня в месяц?

А.НОСИК: Сколько угодно. Но у каждого, кто размещает у себя рекламу, есть прейскурант и мы его более или менее знаем. Если мы говорим о «топе», первой двадцатке, то о вилке между 50 тысячами рублей и Темой Лебедевым - 7 тысяч евро за один рекламный пост. А дальше – сколько может блогер разместить рекламных постов определяется параметрами его собственного блога и спросом на его блог.

Если вы откроете ЖЖ Темы Лебедева, вы увидите несколько постов в неделю, помножьте это на 7 тысяч евро, получите очень красивую пятизначную в евро цифру.

С.КОРЗУН: В других СМИ, чем больше рекламы, тем больше падает интерес аудитории.

А.НОСИК: Естественно. Но у телевидения и радио нет возможности раздвинуть время между рекламными слотами и напихать там больше контента. А у блогера такая возможность есть.

С.КОРЗУН: Чем плохо, когда много рекламы?

А.НОСИК: Давайте оперировать понятиями принта. В принте, в печатных изданиях, есть квота: 40%. Если у тебя реклама составляет больше 40% от толщины твоего издания, от общей площади издания, тогда твое издание должно в «Роспечати» регистрироваться как рекламное издание.

С.КОРЗУН: К вашей площадке это относится?

А.НОСИК: Там это юридическое регулирование, а здесь рыночное. Там по этой норме оно не может распространяться за деньги, тем более, если 40% у тебя реклама, ты не можешь продаваться – ты должен раздаваться бесплатно. У блогеров нет никакого юридического регулирования, потому что вообще непонятно ничего про блог. Понятно блогер – он физическое лицо, подлежит налогообложению. Но блоги его, если они ведутся на калифорнийской площадке, то каким он является субъектом регулирования, нет внятного ответа. И глупо, что Железняк пытается до этого ответа уже поговорить о налогообложении.

С.КОРЗУН: Кстати, вы подсказали идею Железняку.

А.НОСИК: И ради бога – пусть он попробует принять закон, дающий юридическое определение блогу юрисдикции, в которой этот блог может регулироваться – правильно с этого начинать, это правильная отправная точка – сначала определить явление, а потом его налогооблагать, а не наоборот.

С.КОРЗУН: Как стать топ-блогером - что нужно? Сколько часов день, армию негров, которые пишут или подкидывают идеи, либо армию друзей?

А.НОСИК: Есть огромное количество того, что мы можем отнести насчет технологий, раскрутки – ты зафренди меня, а зафрендю тебя, - вплоть до аппаратных накруток, ботнетов, серой поисковой организации, - все это еще никого интересным, знаменитым и влиятельным блогером не сделало. Все это дерьмо для людей, которые не в состоянии конкурировать по контенту. Люди, которые в состоянии предоставлять качественный контент, живут в первую, вторую и третью очередь за счет этой своей способности - это та же работа, примерно, как главный редактор. Просто это СМИ ассоциируется с тобой лично.

Это не значит, что со временем, начав в своем блоге зарабатывать ощутимые деньги, люди не идут нанимать себе литературных негров – конечно, идут, таких примеров США 100% коммерческих блогов используют редакции, которые позволяют одному ведущему не жить на арене 356 дней в году, 24 часа в сутки, а чтобы блог все равно обновлялся.

В России таких случаев я знаю не очень много, но знаю такие случаи среди успешных блогеров, - они могут лететь в это время в самолете в Африку, а в это время в блоге у них выходят посты, фотографии, опросы. Тема Лебедев, которые просто чудовищно работоспособен, он однажды угодил в горбольницу в операционную, а потом в реанимацию, и пока он там лежал, посты выходили, потому что Тема Лебедев использует технологию отложенных постов. Отложенный пост пишешь, публикуешь в невидимом формате, и он становится видимым во время, которое проставлено у него в качестве метки. Поэтому исчезновения Темы читатели не заметили. А о том, что он лежит в больнице, рассказала уже желтая пресса сильно позже того, когда он уже был вполне себе в сознании, доступен, весел и бодр.

С.КОРЗУН: Ваши самые сильные стороны, на что делаете упор?

А.НОСИК: Да как вам сказать – я просто высказываю свое мнение. Всю дорогу это было хобби, некоторая потребность, которой я в себе даже и не подозревал, когда начинал вести блог в ЖЖ. Когда я заводил там аккаунт, это было тестирование новой технологии. По основной моей специальности мне положено было знать, как эта технология устроена, работает и каков ее потенциал – в тот момент я был главным редактором четырех интернет-СМИ, достаточно крупных, гендиректором двух или трех медийный фирм. Конечно, мне не приходило в голову, что мне нужна своя площадка для высказывания своих мыслей, учитывая, какое количество СМИ находится у меня в подчинении, где, если я захочу, могу писать колонки. Тем не менее, неожиданно для себя втянулся, идо сих пор меня пеняют моей цитатой 2001 г., где я написал «не думаю, что эти заметки когда-нибудь будут кому-то интересны, кроме меня и десятка друзей».

С.КОРЗУН: Зачем уехали в 90-м году?

А.НОСИК: Ну, я и сейчас не понимаю, как можно не уехать в 1989-1990 гг. Вспомним наши ощущения тогда: была советская власть, я родился в 1966 г., через два года после переворота, когда на место Хрущева стал Брежнев. Я родился при Брежневе, говорить, читать, писать, закончил школу. Я был уверен, что при Брежневе умру. А тут начал крошиться лед. И вспоминать, как мы в полусогнутом состоянии – в журнале «64», главный редактор Анатолий Карпов, с предисловием Фазиля Искандера, длиннее, чем сам текст о том, что Набоков не советский писатель, но все-таки писатель и интересно его читать. Из «Защиты Лужина» три страницы, как подземный смех, - медленно, сантиметриками, отвоевывали какие-то самые базовые свободы: читать великую русскую литературу, для начала.

Вот эта вся «оттепель» наложилась в сознании людей – говорю за интеллигенцию, не скажу за колхоз – «оттепель» накладывалась на воспоминания о другой «оттепели», закончившейся известно, чем. Поэтому когда открылась граница, анекдот был такой: «Кооператив «Воля» возьмет в аренду один метр госграницы». То есть, когда открылась граница, ощущение было, что это некоторая щель, которая закроется, как только всем этим свободам придет конец, и наступит такая же реакция. Которая всегда наступала в России вслед за каждыми свободами.

Поэтому десятки миллионов людей, которые побежали из СССР тогда, в конце 80-х – начале 90-х – конечно, была бескормица, резня, конфликты на окраинах, но прежде всего, открылась щель, и непонятно было, сколько минут она просуществует. И когда я, уже находясь в Израиле, услышал о том, что произошел августовский путч, общее ощущение было: вот оно, случилось. С.КОРЗУН: Слава богу, успел.

А.НОСИК: И какое счастье, что в это время мама была у меня, в Израиле, приехала на неделю, а тут вот это происходит. Даже не так обидно было, что пришлось не поехать с мамой в запланированный Элад, а торчать в редакции Тель-Авива и все эти три дня освещать путч. Но, слава богу, мама успела проехать. А потом очень долго приходило осознание того, что граница российская проницаема, продолжает оставаться открытой даже несмотря на то, что произошло в последние 12 лет.

С.КОРЗУН: 7 лет в Израиле. Гражданство было у вас израильское?

А.НОСИК: Было, есть и будет.

С.КОРЗУН: То есть, вы гражданин Израиля, или у вас двойное гражданство?

А.НОСИК: Поскольку Россия не признает понятия двойного гражданства, у меня два гражданства - российское, с точки зрения Россия российский гражданин, соответственно, подлежу законам, налогообложению. С точки зрения Израиля, я израильский гражданин, тоже подлежу. Соответственно и та, и другая армия имеют полное право меня призвать, если будет потребность лейтенантов медслужбы здесь, ефрейтором спасательной бригады там. Но и той и другой стране не мешает мое второе гражданство в решении вопросов со мной, как со своим гражданином. Единственное, чего я не могу, в чем я серьезный пораженец в правах, и я абсолютно счастлив по этому поводу – ни в Израиле, ни в РФ я не могу никуда баллотироваться и занимать государственных постов – как иностранный гражданин, как сенатор Малкин.

С.КОРЗУН: А у вас есть какая-то бизнес-активность и в Израиле?

А.НОСИК: Я создавал там в разное время разные фирмы, в том числе, живя в Москве. Создавал, развивал, продавал, консультировал. Но центр моей деятельности здесь.

С.КОРЗУН: Что произошло с 1990 до 1997 г., что заставило вернуться?

А.НОСИК: Произошло больше в индивидуальной жизни, не только моей, но и всего круга людей, с которыми вместе одновременно мы туда ехали из разных мест - молодые, амбициозные постсоветские ребятки, приехавшие туда в возрасте 18-25 лет, с неоконченным в СССР образованием, или законченным, которые очень бурно влились в израильскую жизнь. Выучили язык, начали работать, развивать какие-то инновационные технологии, что позволяло не проходить курс молодого бойца и не кушать солому. И потом, в 1995 г., мы уперлись в свой потолок в Израиле, потому что дальше определенного уровня нас не пускали, потому что мы там не родились.

С.КОРЗУН: Делаем короткий перерыв и снова вернемся к разговору.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: Продолжаем программу. Вопросы слушателей. Алкид: «Нужна ли партия блогеров?»

А.НОСИК: Возможен был бы профсоюз, если бы в России профсоюзы не были бы такой чудовищной профанацией. Думаю, что в стране с нормальной демократической системой объединение блогеров, которые отстаивают свои права, влияют на законотворческий процесс, было бы очень уместно. У нас любые профсоюзы это клоунада или шантаж – одно из двух. Они создаются либо в интересах нанимателя, либо для того, чтобы нанимателя доить. И то и другое не мой хлеб.

С.КОРЗУН: А просто объединиться в ассоциацию?

А.НОСИК: Если говорить об Ассоциации, объединяющей людей с разными ценностями – мне ближе человек не-блогер, чем блогер, который считает, что можно взять деньги и за них кого-то похвалить или поругать. Мне с ним в одну Ассоциацию, на одно поле сесть как-то западло. Поэтому предмет объединения? Можно объединиться блогерам, не публикующим «заказухи» - так мы итак между собой разговариваем, нам не нужно ничего формально учреждать, мы итак в диалоге, все так или иначе между собой переписываются, обмениваются, рекомендуют друг другу.

С.КОРЗУН: А взаимопомощь? Ну, кто-то потерял возможность временно писать. Как в Союзе журналистов?

А.НОСИК: По-моему, в России нет изданий не-фашистских, в которых бы я ни сотрудничал. Тем не менее, никогда не выяснял, что нужно сделать для того, чтобы вступить в Союз журналистов, даже не представляю где это, зачем это. Может быть, какие-то путевки в Дом творчества? Вспоминая о Союзе писателей, в структурах которого я провел детство, но думаю, что от этих структур мало чего осталось - небось, разворовали Литфонд.

С.КОРЗУН: Бог с ними, блогерами – зачем на улицы выходите? Википедия вспоминает вам серию одиночных пикетов за освобождение участниц Pussy Riot, - вы замечены в этих действиях.

А.НОСИК: А как было не выйти?

С.КОРЗУН: Оружие блогера – перо. Написать статью, поставить клеймо.

А.НОСИК: Как не выйти, если это по ту сторону добра и зла, - это мракобесие, превращение суда в какой-то трибунал инквизиции, наказание за кощунство, богохульство и святотатство, - это все Средневековье, которое происходит именно потому, что те, кто принимает такие решения думают, что всем все равно, что никто не вякнет, не выйдет. Значит, надо выходить, показывать, что мы их не боимся. Показывать, что мы не поможем им своим молчанием в знак согласия.

С.КОРЗУН: До какой степени готовы идти - где может закончиться ваш гражданский порыв?

А.НОСИК: Я вообще очень активный противник такой политической жизни, в центре которой тусовки по улицам. Я вообще противник митингов, маршей, шествий и сходок как жанра. Потому что люди, которые считают, что в этом состоит основное содержание любой политики, в частности, как протестной, так и провластной, они просто профанируют публичную политику. Она не в этом, она в делах. Нельзя бесконечно махать плакатами. Я считаю, что деятельность критиков существующей власти должна быть более эффективной, чем демонстративной.

Самое важное, чем нужно заниматься, если ты хочешь в стране что-то изменить - это донести правдивую информацию о происходящем в стране до максимального количества людей. Потому что мы знаем, как много сделано за последние 12 лет для того, чтобы лишить россиян правдивой информации.

С.КОРЗУН: Это одна сторона, а что дальше, как менять ситуацию?

А.НОСИК: В первую очередь, ситуация состоит в том, что у нас в стране, какими глазами на это ни посмотри – и глазами противником существующей власти, и глазами сторонников – у нас в стране отсутствует консенсус по любому сколько-нибудь важному для страны вопросу. У нас вообще отсутствует общество, которое можно было бы описать каким-то набором представлений. Недавно принимался закон по традиционный секс.

С.КОРЗУН: Это, наверное, я пропустил.

А.НОСИК: А запрет пропаганды гомосексуализма в итоге стал запретом на пропаганду нетрадиционных половых отношений, - в итоговой формулировке этого закона. До этого, сегодня подписанный Путиным закон об оскорблении чувств верующих говорит о традиционных религиях. Это, простите, какие религии традиционны для России? Если мне память не изменяет, язычество, которое было жестко подавлено при крещении Руси – вот это традиционное. Так вот они, видимо, имеют больше прав на охрану по этому закону, или какие-нибудь сатанисты, ведьмы, ведьмовство. У нас же ведьм изобличали.

С.КОРЗУН: Ну, не только у нас.

А.НОСИК: Значит, это традиционная религия – ведьмовство?

С.КОРЗУН: Традиционная мировая.

А.НОСИК: Вот ее нельзя оскорблять. Нельзя некрасивую женщину назвать ведьмой.

С.КОРЗУН: Хорошо, тем не менее – в обществе есть необходимость правдивой информации, Общество разделено по многим пунктам.

А.НОСИК: Практически по всем.

С.КОРЗУН: Как жить этому обществу? Или распустить по национальному, социальному принципу?

А.НОСИК: Оно само себя распустило по всем принципам. Единственное объединяющее начало – страх перед властью и безразличие к любому общему проекту.

С.КОРЗУН: А дальше нормальная политическая борьба в рамках чего возможна? В рамках партии?

А.НОСИК: Нормальная борьба подразумевает существование единых правил для борцов. Не бывает нормальная борьба, когда выходят с одной половиной ринга сумоисты, а с другой стороны человек с пистолетом. Смешно это называть борьбой. Это то, что происходит у нас на политическом поле, когда люди, принадлежащие к одной партии, регистрируются, выдвигаются и избираются, в то время как против любых других представителей можно снять с любых выборов в любую минуту любым способом, и количество способов множится, раз в несколько месяцев выходят новые ограничения на допуск к выборам тех, кто не является кандидатом от правящей партии. Какая тут может быть политическая борьба?

С.КОРЗУН: На выборы мэра пойдете?

А.НОСИК: Баллотироваться я не могу.

С.КОРЗУН: А если бы могли?

А.НОСИК: Не стал бы, но не могу, поэтому даже не задумываюсь об этом.

С.КОРЗУН: Вообще на выборы мэра пойдете?

А.НОСИК: Вопрос для меня только один был бы, если бы вдруг, в теории, серое вещество имело какой-нибудь вес в кругах, принимающих решение и допустили они бы Навального - тогда бы была какая-то интрига интересная, в частности, мне – конечно, пошел бы голосовать и агитировать за Навального. Но поскольку они, естественно, всеми силами не хотят этого допустить – до такой степени, что даже судья на Кировском процессе отказался вообще заслушивать какие-либо аргументы защиты, отказался вызывать свидетелей защиты, потому что ему срочно нужно осудить Навального, чтобы его снять с выборов в Москве. Ему так велено, и ему нельзя даже видимость создать состязательного процесса, нельзя услышать свидетелей защиты, потому что ему некогда, потому что ему срочно нужно вынести обвинительный приговор, который лишит Навального возможности баллотироваться в мэры Москвы – на основании закона, который они приняли несколько месяцев назад для того, чтобы не разрешить навальному баллотироваться в мэры Москвы. При таком составлении правил игры…

С.КОРЗУН: Но там еще есть возможность апелляции, возможность затянуть, прежде чем решение вступит законную силу.

А.НОСИК: Есть возможность, если бы все делалось по закону. По закону невозможно отказаться суду выслушивать свидетелей защиты – довольно самоочевидно, что если суд состязательный, то после того, как обвинение прогнало своих 32 свидетелей перед судьей, то дальше защита тоже имеет право кого-то вызвать.

С.КОРЗУН: Два вопроса - за что любите навального, что пошли бы за него голосовать? - многие, в том числе, с интеллигенцией относятся с опаской - вспомнить хотя бы внутрипартийную дискуссию, которая выплеснулась наружу - выдвигать или не выдвигать его от РПР-ПАРНАС.

А.НОСИК: Могу сказать, зачем я создал свой благотворительный фонд. Казалось бы, - мы огромное количество денег собрали – в моем представлении – эти почти 300 млн, которые мы собрали и распределили с миру по нитке – это большие деньги, помогшие тысячам людей. Но ценность не в этом. Потому что есть богатые люди в России, которые такие же 10 млн долларов одним росчерком пера могут отправить на благотворительность, - в этом смысле наше КПД невелико. Ценность этого благотворительного фонда, созданного в 2005 г. в том, что он установил некоторые правила игры на рынке интернет-благотворительности - в части прозрачности, отчетности, комиссий, того, что деньги не лежат мертвым грузом на счетах благотворительной организации, в части того, что в благотворительной организации деньги, взятые на больных, сирот и детей, не тратят на свои внутренние нужды, и так далее – вот это был пример, для этого я этот фонд создавал.

Сегодня я бы этот фонд не стал создавать, потому что сегодня все этот пример усвоили. Если вы посмотрите, как устроена любая «Подари жизнь» и любая «Вера» - они устроены ровно на тех основаниях, которые «Помоги. Орг» внедрили в качестве стандарта. Алексей Навальный ровно то же самое – это пример. Пример молодого, успешного, с хорошим образованием, с яркой, запоминающейся внешностью, хорошо подвешенным языком, дебютировавшего в качестве телеведущего около 10 лет тому назад на разных городских каналах, ведущего дебаты. Вот как этот человек может не подстелиться, не пойти в номенклатурные чиновники, не эмигрировать, а как он может жить в России и бороться с негодяями, которые, как кажется, все захватили в стране.

Как может современный молодой человек противостоять тому, что ему не нравится в обществе – коррупции, бессовестным людям во власти. Навальный это пример. Он своим личным примером показывает, что можно делать. Навальный своим личным примером приучает людей использовать все демократические институты, которые есть в государстве, учит людей, как можно жаловаться на какие действия и какие нарушения закона, как можно использовать государственный механизм, такой, как государственный портал – он последние несколько месяцев уговаривает людей зарегистрироваться на портале госуслуг для того, чтобы проголосовать за его законопроект, запрещающий чиновникам покупать за казенный счет автомобили дороже нескольких миллионов рублей. Для того чтобы собрать эти 100 тысяч голосов, злополучные, которые необходимы для того, чтобы этот законопроект рассмотрела Дума, - нужно, чтобы люди зарегистрировались на портале госуслуг. Логики в этом нет никакой, но поскольку государство создало такой фильтр на пути инициатив граждан – чтобы, не дай бог, граждане слишком часто к думе не обращались, чтобы иметь возможность зарубить любое антикоррупционные начинание.

С.КОРЗУН: И поднять посещаемость портала.

А.НОСИК: Навальный уговаривает, умоляет людей найти свой СНИЛС - для того, чтобы сделать волеизъявление какое-то. СНИЛС – это 135-1 идентификационный номер, присеваемые человеко-единицы в Российской бюрократической системе. Этот СНИЛС никак нельзя узнать, он физически написан на карточке пенсионного страхования, не является номером карточки, - это просто отдельный СНИЛС, и он нужен для единственного – не дать тебе зарегистрироваться на портале госуслуг. При том, что у тебя есть номер паспорта, все права, но пенсионная карточка у каждого в кармане не лежит, поэтому посмотреть СНИЛС – для этого нужно идти в отдел кадров в рабочее время, попросить эту карточку – вот так государство помогает нам пользоваться его госуслугами.

Почему знание номера СНИЛС является необходимым условием и непреодолимым препятствием для получения госуслуг, для меня полная загадка. Но Навальный в это уперся – огромное количество людей, которые готовы проголосовать в интернете, не могут проголосовать на портале госуслуг, потому что для этого нужно указать СНИЛС, а без СНИЛС невозможна идентификация.

С.КОРЗУН: Вернемся к Навальному.

А.НОСИК: Напомним слушателям – возьмите номера СНИЛС, зарегистрируйтесь на портале госуслуг. Это полезно не только для того, чтобы поддержать Навального.

С.КОРЗУН: К Навальному – помимо претензий Следственного комитета есть претензии другого свойства – первый из них нет опыта управления более или менее приличным хозяйством, и вторая – националистический душок в прошлом, неопределенность политической линии – какому направлению он принадлежит?

А.НОСИК: Никакой нормальный человек сегодня не может занимать определенную политическую линию, чтобы занимать определенную политическую линию, должен быть какой-то осмысленный пейзаж и рынок политических ориентаций. В ситуации, когда у нас все сторонники тех или иных ярко выраженных политических лозунгов это ряженые. У нормального человека политический лозунг - здравый смысл. Подходить ко всем проблемам с позиций здравого смысла, а не догмы.

С.КОРЗУН: Участие Навального в «Русских маршах» не смущает?

А.НОСИК: Это абсолютно блистательный ход. Если изучать историю, Навальный занимается тем, что у этих националистов, на самом деле ряженых, - всегда в таких движениях провокаторы, связанные, так или иначе с властью, играют заметную роль, - он у них отбирает электорат. Он приходит к этим людям, которые думают, что во всем виноваты «черные», и задает этим людям вопрос – вы думаете, кто этих «черных» сюда привез? Как вы думаете, кто наживается на том, что в Москве столько миллионов нелегальных гастарбайтеров из Средней Азии? Вы думаете, на этом наживаются гастарбайтеры, которые получают 200 долларов в месяц, или все-таки московский строительный сектор, плотно аффилированный с Мэрией, «Единой Россией», которые зарабатывают миллиарды долларов в год на использовании труда этих самых гастарбайтеров, соответственно, их импорте. Это злая воля таджиков, что к нам течет такое количество героина из Таджикистана, или у нас есть какие-то органы, которые должны были бы пресекать этот поток героина из Таджикистана, и эти органы как раз стоило бы привлечь к ответу, почему они с ними не борются.

То есть, Навальный, по большому счету, ломает этим националистам, приходя туда, их повестку. Потому что их повестка дебильная. А там не только дебилы. В свое время я в том же самом политклубе, где Навальный вел дебаты, я встречался с депутатом от ЛДПР Курьяновичем, заснятым в интернете, Где он делает «зиг хайль» с главой Славянского союза Демушкиным. И после моих с ним дебатов ко мне подошло несколько человек, которых Курьянович привел как группу поддержки, и сказали – спасибо, мы никогда не думали о том, что вы говорили - для нас это было откровением, кто наживается на гастарбайтерах. И это наши же, русские, а не таджики.

С.КОРЗУН: Вопрос: «Как Носик относится к Ходорковскому?» - Гоша.

А.НОСИК: Я очень уважаю выбор Ходорковского – лучше быть политзаключенным, чем политэмигрантом. Многие его коллеги, в том числе, компаньоны по ЮКОСу сделали другой выбор. Я абсолютно неуверен, что я бы и на месте Ходорковского, и на месте его партнеров по ЮКОСу, тоже сделал бы другой выбор - тем больше я уважаю его поступок, уважаю его мужество, желаю ему скорейшего освобождения. И считаю процессы против него политически мотивированными, а обвинения - сфабрикованными.

С.КОРЗУН: Дмитрий из Екатеринбурга: «Гайки в интернете еще не все закрутили?»

А.НОСИК: Пока происходит показуха. На сегодняшний день назовем вещи своими именами: ни один пользователь российского интернета не потерял доступа ни к одному ресурсу, на который ему хотелось бы зайти. Как помните, был такой ресурс «Торренс.ру» - у него в один прекрасный день аннулировали вообще регистрацию этого домена. В той же день он стал «Ротрейкер. Орг», с тех пор прошло больше полутора лет и никто уже не вспоминает о старом адресе. Скорость, с которой интернет реагирует на попытки контроля много выше, чем скорость контролирующих органов.

С.КОРЗУН: Дмитрий Мезенцев: «Что думаете о защите авторских прав в интернете?»

А.НОСИК: Думаю, что существуют страны, в которых авторские права защищены значительно более эффективно, чем в РФ. Хорошо бы у нас изучали и учитывали опыт этих стран. Например, США, где доля пиратской продукции от общего оборота меньше 25%. Попытки изобрести какие-то российские механизмы защиты авторских прав, абсолютно непохожие на американские, как всякая другая попытка изобрести велосипед, это пустая трата времени.

С.КОРЗУН: Хотел поговорить еще о ваших эскападах, об отъездах - знаю, любил на месяц-три уехать из Москвы.

А.НОСИК: Послезавтра еду в Венецию, день рождения отмечать. Без обратного билета.

С.КОРЗУН: Сколько там будете, столько и получится. А до этого любовь к Индии, Гоа?

А.НОСИК: Ну, сейчас не сезон – сейчас муссоны, вместо дорог там реки, общепит закрыт, все сидят по домам и обрастают плесенью. Муссоны закончатся к октябрю.

С.КОРЗУН: И что, каждый год это остается?

А.НОСИК: Конечно. 10 лет встречаю Новый год в Индии. Крайняк - в Бомбее, но обычно в своей деревне, в Можеме.

С.КОРЗУН: Еще есть варианты путешествий, куда еще можно?

А.НОСИК: да куда только нельзя. Земля большая. Даже в России есть куда поехать.

С.КОРЗУН: А в России куда бы хотелось?

А.НОСИК: То же «Золотое кольцо», давно не был в Костроме, Ярославле – по серьезному, посмотреть, что изменилось с тех пор, как ездил туда предметно. В Иваново, Плес, - масса мест есть, куда можно поехать.

С.КОРЗУН: Часто удается выбираться?

А.НОСИК: Непрерывно. Я не хожу в офис, на службу, у меня нет присутственных часов, - в любой день сел и поехал.

С.КОРЗУН: Считаете себя свободным человеком?

А.НОСИК: Да. И счастлив этим. И унаследовал это от своего папы, и надеюсь, что и мой сын тоже унаследует эту любовь к свободе.

С.КОРЗУН: Чем платите за свою свободу?

А.НОСИК: Отсутствием должностей, которые вы могли бы зачитать в эфире, меня представляя.

С.КОРЗУН: Но огромный шлейф прошлых должностей.

А.НОСИК: Но все они прошлые.

С.КОРЗУН: И это – Антон Носик. Спасибо, что пришли и отвечали на вопросы. Но все-таки в сетевизоре вы выглядели мутно.

А.НОСИК: Вот такой я мутный парень.

С.КОРЗУН: Счастливо, всего доброго.