Александр Залдостанов (Хирург) - Без дураков - 2013-03-17
С.КОЗУН: Всем здравствуйте. Ведущий программы «Без дураков» Сергей Корзун, а мой сегодняшний гость, пришедший сюда на откровенный разговор о жизни и обо всем на свете, широко известен как байкер Хирург - Александр Залдостанов. Александр Сергеевич, - многие вас называют по имени отчеству?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: никто меня не называет по имени-отчеству?
С.КОРЗУН: А как же Владимир Владимирович, с которым вы общаетесь время от времени?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: «Здравствуй, Саша».
С.КОРЗУН: А вы ему - «Здравствуй, Вова»?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Нет, это все-таки президент России, мы должны это понимать, безусловно, это накладывает отпечаток на общение, когда ты понимаешь, что около тебя находится президент России.
С.КОРЗУН: несколько дней назад вам вручили высокую государственную награду, из рук президента вы ее получили – что при этом ощущали?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Конечно, волнение. Я был, безусловно, обрадован этим известием, хотя для меня оно было неожиданным, сразу скажу. То есть, были там какие-то неожиданные мысли, - не мысли, а что-то происходит, потому что вдруг потребовалась моя биография подробная – вплоть до того, где я работал, трудовая книжка целиком, мне понадобилось время найти эту трудовую книжку, съездить к маме, искать ее, ездить, смотреть номера моих дипломов институтских, которые закончил. Понимал, что для каких-то целей это понадобилось, но об этом скоро забыл.
С.КОРЗУН: Звонок был из администрации президента?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Да. В этот момент я находился в Сталинграде, историю продолжения Севастополя – переносим сейчас в Сталинград и сейчас вовсю там проходит подготовка к байк-шоу, куда я зову вас в августе. Я хотел бы, чтобы некоторые вещи узнавали не только из интернета, а вживую. Потому что это другое, что пишет интернет и что реально увидите, когда побываете там, куда я вас приглашаю. Надеюсь, что это будет по атмосфере не хуже, чем то, что было в Севастополе.
С.КОРЗУН: Идете на шаг впереди - называете город Сталинградом, хотя официально он Волгоград, и только предполагается, что на дни праздников его можно называть Сталинградом. Почему Сталинград?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Я хочу называть его Сталинградом. У меня мама никогда не любила коммунизм. Она была анти-коммунисткой в душе. Но при этом всем она любила Сталина, - это потрясающая вещь, которую, может, нельзя объяснить рациональным путем. Каждый раз, когда я ее спрашивал - мам, ну что у тебя портрет Сталина дома висит, а многие в это время пострадали и были убиты - правда, на войне. И она се время говорила: брешут, - вот так коротко отвечала. И у меня воспоминания детства эти остались. Но в большей степени, почему я хочу называть Волгоград Сталинградом, и всегда буду называть его, потому что за этим именем стоят поступки. Это Сталинград. За Волгоградом я не вижу больших свершений. Я вижу свершения за Сталинградом, поэтому для меня это Сталинград.
С.КОРЗУН: Ваше собственное отношение к Сталину, или вы остановились на отношении вашей мамы?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Близкое очень к этому отношение. Безусловно, я считаю, что величайший и яркий политик, личность, и я склонен к нему относиться позитивно в большей степени, чем негативно. Для меня с этим человеком связана победа, мощь моей страны, это человек, - даже сейчас «Булава» летает, сделанная на сталинских заводах. Для меня в принципе символ СССР, его герб, настолько же такой же, как и имперский герб, старой России. Все эти разговоры про репрессии и так далее…
С.КОРЗУН: Вы думаете, что это только разговоры?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Нет, я не думаю, что это только разговоры, безусловно, за ними действительно стоят - это не просто разговоры. Но, тем не менее, я сравниваю результаты. Сейчас населения было уничтожено гораздо больше, во время демократии, и убыль населения, и так далее. Только я не вижу результатов. Что угодно мы можем говорить про Сталина, но я помню эту страну, в которой я тогда жил. Для меня, хотя я тоже был в протестной аудитории, и меня власть очень не жаловала тогда, всегда у меня были проблемы – и с комсомолом, и даже в институте были проблемы - из-за своего внешнего вида, что у меня не такой образ, неправильный, но те люди, которые мне делали замечания, я им не верил. Потому что понимал – врут, я не видел в них тех продуктов или мыслей, которые бы заставили меня верить и их уважать.
С.КОРЗУН: Сталин это исторический образ, либо конкретный человек? Не все ваши жизненные ценности он разделял, или вы не все его ценности разделяете. Например, Сталин и православие – это особая тема, о которой даже и сказать нечего.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Сталин был верующим человеком. Знаете, вот этот облет вокруг Москвы и так далее – я не согласен здесь, что он был неверующий человек.
С.КОРЗУН: Но церковников он давил, при нем Церковь и здания разрушались.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Это не совсем при нем. Это было раньше, скорее, до него, чем при нем. И, безусловно, я еще раз говорю вам о результатах - он победил в войне, что бы кто ни говорил, с этим именем связана победа, это при нем случилось. Великие свершения государства были именно при нем.
С.КОРЗУН: И оправдывая цель, вы оправдываете средства, которые он потратил на достижение целей?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Тут можно много говорить об этом. Я не буду сейчас лезть именно в эту область – это совершенно ни к чему, это не наша сейчас тема разговора. Я просто говорю вам свои ощущения. Я не верю, что он был атеистом – просто не верю. Во-первых, атеистов в окопах не бывает и хоть и говорят, что это легенды, все-таки я верю в то, что это не легенды.
С.КОРЗУН: ну, семинарское образование у него точно было.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Да. Поэтому это был воцерковленный все-таки человек. И при всем этом – за этот период времени столько святых было подарено церкви, и это связано с его временем. Поэтому эту тему я бы не стал сейчас углублять и трогать, тут можно говорить бесконечно. Но есть на уровне собственных ощущений, когда выбираешь за или против, бывает выбор иррационален. Ты говоришь «за», просто потому что, чувствуешь. Я не верю особенно рьяным, ненавидящим его людям - им я совершенно не верю.
С.КОРЗУН: А Путин похож на Сталина в ваших ощущениях? Если Сталин – герой России, то и Путин, человек нынешней России?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Знаете, он будет похож тогда, когда я увижу результаты. Безусловно, это тот президент, за которого мне не стыдно, по меньшей мере, который мне интересен как личность, безусловно, который уважение доказывает поступками. Но я хочу увидеть еще результаты. Хочу увидеть вновь на своем флаге двуглавого орла. Это я абсолютно искренне.
С.КОРЗУН: На флаге «Ночных волков»?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: На флаге России. Я хочу, чтобы это было не де-юре, а де-факто. Я хочу видеть свою страну с двуглавым орлом. Для меня двуглавый орел, в том числе, это и символ СССР. Для меня воспоминания детства, во многом, возможно, предопределяют то, что я сейчас делаю.
С.КОРЗУН: Отвлечемся от политики, - среди иконостаса знаков, которые вы на себе носите, знак, который вы получили некоторое время назад – он найдет свое место, вы его будете носить?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Скорее, да. Потому что, во-первых, это связано напрямую с деятельностью «Ночных волков» и с тем, чем я живу последние более 20 лет, 23 года. Поэтому это уместно на моем жилете. У нас не принято носить что-либо еще, кроме символа клуба. До момента, когда он мне подарил флаг страны - мы никогда не носили других флагов, только флаг клуба с надписью «Россия», но слова, которые он мне сказал тогда, когда вручал флаг, они мне, качено, сильно запомнились. Поэтому когда мы выезжаем за пределы страны, я в мотоцикл свой водружаю флаг России, который он мне вручил лично.
С.КОРЗУН: Немножко об эмблематике Вы президент клуба – как это по-байкерски?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Так и называется. Это уже международное – тот, кто является лидером, тот является президентом. Хотя мне слово «лидер» нравится больше. Но так уж сложилось издревле, и так остается и по сей день.
С.КОРЗУН: Тут понятно: президент, вице-президент, казначей, - что бывает в мотоклубах. Какого рода есть мотоклубы? Известно, что история началась после Второй мировой войны, они начали создаваться в Англии – кому следовали? Есть четыре крупнейших общемировых клуба. Вы с чего начинались? Ориентировались на эту классификацию, как вошли в мир байкеров?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: наверное, это было связано с покупкой мотоцикла. Это были 80-е годы, самое начало, это было какое-то бегство от серых будней - я это постоянно повторяю, это действительно так и есть, - мы все время куда-то переезжали, чтобы почувствовать себя свободным, безусловно, в советское время это было связано именно с ночью, когда город становился как бы твоим, с твоими друзьями, когда ты себя чувствовал на пустынных улицах Москвы, на Ленинградке, чувствовал себя человеком, обретшим свободу, каким-то героем фильма, или что-то еще.
С.КОРЗУН: Чем вы занимались до этого - известно, что учились в мединституте, закончили даже ординатуру, работали хирургом челюстно-лицевой хирургии – реально работали врачом, но драть зубы Зайцеву, а потом дарить его им – это была легенда?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Это легенда, которую Егор придумал. Если бы вы с ними пообщались и узнали лично, вы бы поняли, что там иногда надо рассматривать все его рассказы сквозь призму личности Егора.
С.КОРЗУН: Ладно. Вы занимались врачебной деятельностью. Ваши друзья занимались какой-то другой - как возникла идея объединиться? Встречались на ночных улицах?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: да, скорее всего это была тяга людей друг к другу. Это был такой, как это принято сейчас говорить, протестный электорат, который само выражался таким способом. Более того, тогда мы все любили концерты подпольные, рок-музыкальные, неформальные вещи, которые не поддерживались официальными властями того времени. Мне все это дело очень нравилось, и мы взяли такую силовую защиту от всех этих людей. В тот момент это меня сильно приучило к спорту, мы понимали, что мы должны быть физически подготовленными, чтобы уметь действовать меньшинством против большинства, и так далее. И нас на любой концерт обычно приглашали и как благодарных слушателей, так еще и как некую силу того времени, которая была способна в какой-то момент силовым способом…
С.КОРЗУН: Фактически как вневедомственную охрану.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Да, такую охрану. Кстати, это было замечательное время на самом деле – там был свой драйв, в то время, это время моего детства. Для меня это была некие такие ощущения острых моментов, которые все время присутствовали. Время более честное, что ли, чем сейчас.
С.КОРЗУН: Клуб ваш сейчас стал официально зарегистрированным, но ваш первый клуб в 80-х назывался каким-то хулиганским.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: По-разному назывался. Но все шло своим чередом – не было никаких планов. Мы тогда что-то начали делать, но если бы тогда мне сказали, что я буду стоять перед президентом России или буду ездить с флагом, который он мне лично вручил, или получать ордена, я бы, конечно, в это никогда не поверил. Я бы поверил еще, если бы это было связано с моей медицинской деятельностью, потому что как врач я подавал надежды, меня не случайно отправили в ординатуру, я считался хорошим специалистом в поликлинике, где до сих пор меня помнят и любят. Поэтому в этом плане это как-то само пришло.
С.КОРЗУН: То есть, когда начинаешь, неизвестно, во что это выльется.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: И вы видите, как успешным показался ваш проект, - он очень успешный.
С.КОРЗУН: А вы тогда просто собирались на площадке Ленинских гор, и большой стаей ехали, перекрывая дорогу?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Там на самом деле был полный беспредел. Конечно, на самом деле тогда дороги были пустыми, это не так, как в современной Москве, и ночью город засыпал – окна все потушены, никого нет. СССР спит ночью, а с утра идет на работу. Но я тоже шел с утра на работу, но при этом не хотел спать ночью. Я не знаю, откуда у меня было столько энергии, но у меня были эти ночные поездки, а с утра я должен был быть на работе, или в институте. А тогда было учиться сложнее, чем сейчас, советская школа была серьезной. Тем более, медицинская. Я очень много видел хороших врачей, и пусть у них было не очень хорошее оборудование, возможно, на западе нас опережали здесь, но тем не менее, как диагносты, как специалисты, наши доктора отечественные были, на мой взгляд, лучше иностранных.
С.КОРЗУН: Почему не остались хирургом?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Видимо, понадобилось какой-то романтики. Если бы не было еще того слома, - ведь мы жили в особое время. Той страны, в которой я родился, сейчас нет. Это была эпоха перемен, которых я тоже не знал, мы все идеализировали эти перемены, я их связывал с совершенно другими вещами. Никогда не думал, что нас просто как лохов всех разведут, что из моей страны останется какой-то осколок, и мне придется ехать в Севастополь, пересекая границу. Для меня это стало верхом унижения. Приезжаю в город другого государства, город своего детства.
Тогда пришло внутреннее понимание того, что нас как лохов всех просто развели, купили нас всех за жвачку и джинсы, за это самое, на что мы тут купились. Нет никакой ни хера свободы там у них, есть разводняк один и право сильного. Вот это я сейчас четко понимаю – беспредел. Как в Средние века. Смотришь, что творится в мире – это только лишь право сильного, где нет никаких правил. А все разговоры о какой-то демократии или о чем-то еще, просто разговоры для убогих.
С.КОРЗУН: В какой момент из этой полу-хулиганской группы, группы мотоциклистов, вы выработали для себя какие-то принципы, которые сейчас лежат в основе «Ночных волков»?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Знаешь, Сереж, когда мы поняли, вдруг начали это ощущать, наше мироощущение стало меняться. На тот момент мы стали тогда и менять сами себя. Мне хотелось всегда быть сопричастным к собственной стране, к каким-то большим вещам. И когда я стал понимать какие-то вещи, которые раньше не видел, тогда, вместе с этим, начала меняться и сама организация, «Ночные волки» - это было в 90-х. Особенно этот момент был связан с войной в Чечне. Мне тогда было настолько жалко людей, которые там гибли, и гибли не как герои – когда вся пресса воевала на стороне врага. Я видел, какую информацию о них преподносили, видел, как говорили о них в новостях в том же самом Берлине, куда я часто тогда ездил и где соприкоснулся с этой культуры, где узнал и Ангела Вада, новую для меня субкультуру, которую я романтизировал в своей голове, но до которой не дотрагивался.
С.КОРЗУН: Сделаем небольшой перерыв и вернемся в студию через пару минут.
НОВОСТИ
С.КОРЗУН: Продолжаем программу. Немножко поговорим об иерархии в вашей организации – вы освобождённый президент, не занимаетесь никакой другой работой, это ваше основное место вашей деятельности.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Да, если бы у меня была возможность совмещать с работой, я бы никогда не ушел из медицины.
С.КОРЗУН: Кроме того, вы являетесь гендиректором байк-центра «Секстон»?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Чтобы вы понимали – это имя я дал своему клубу, самому помещению. Но территория называется Байк-центр.
С.КОРЗУН: То есть, фактически вы являетесь предпринимателем, либо председателем общественной организации?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Да никакой я не предприниматель. Потому что многие мои поступки с точки зрения коммерции являются абсолютно глупыми – если оценивать их с точки зрения коммерческой составляющей. Но именно то, что заставляло меня делать иррациональные поступки и приносили мне максимально большей - ну, эффект, что ли. Удивительным образом это так. Я уж не знаю, какой закон тут работает – то ли чем больше отдаешь, тем больше возвращается, или как-то по-другому - какой-то совершенно другой закон начинает работать.
С.КОРЗУН: Тем не менее, любая большая организация работать без финансирования не может. На что существуют «Ночные волки» - это членские взносы, или государство стимулирует, либо деятельность по ремонту мотоциклов, изготовление атрибутики?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: На самом деле тут сложно, что такое Байк-центр сейчас? - знаете, как правило, бизнес, дружба и клуб – это плохо сочетаемые понятия, либо одно, либо другой. Но здесь как-то это работает. С точки зрения коммерческой многие проекты тут совершенно не коммерческие, изначально некоммерческие, но всегда успешные. Например, регулярная работа клуба, байк-центра, конечно, убыточна. Потому что не может маленький ресторан содержать гектар территории, с такой разнообразной разноплановой деятельностью. Но каждый раз, когда я упираюсь в проблемы коммерческие, так или иначе, приходит кто-то, кто либо выручает ,либо спасает.
С.КОРЗУН: Но манна с неба не падает. Если вы организуете байк-фестиваль, вы понимаете, кто вас будет финансировать, или у вас есть люди, которые занимаются вопросами финансирования?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: нет, здесь все не так, как себе человек представляет. Например, несколько примеров, которые были у меня на этапе строительства байк-центра - каждый раз, когда я понимал, что у нас остались только пакеты с чаем, а уже сахара нет, невозможно покупать электроды, нет возможности заменить баллон кислородный для сварочного аппарата - нет ничего, все кончилось, все мои резервы иссякли, - и каждый раз происходит какой-то момент, когда раз, и откуда-то появляются деньги.
С.КОРЗУН: От олигархов?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Да нет, прекратите эти сказки про олигархов. Иногда бывают такие моменты - то продался какой-то фильм на телевидении, то либо просто кто-то помог, кто-то пришел, сказал – давай я это доделаю, помогу тебе, что-то все время происходило, что давало возможность довести начатое до конца. И более того, - мы никогда не опускали руки. Для того чтобы построить из мусора эту изюминку, которой стал сейчас реально байк-цент, для этого нужно было большое вдохновение. Там было ночевать на этой куче мусора день и ночь.
С.КОРЗУН: То есть, в основном члены клуба свои силы вкладывают?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: не только. Просто мои друзья, какие-то люди, знакомые. Когда ты впрягаешься в что-то такое, где у тебя нет плана точного, ты не понимаешь, что из этого получится, но ты этого хочешь, хочешь это сделать тем более меня тогда захватила работа с этим железом. Если ты нанимаешь сварщика и уходишь, то ничего не выйдет – ты должен стоять за этим сам, смотреть за каждой детальной, мерить ее, примерять, смотреть, понимать, что это неправильно и отрезать по новой. Так рождалась сцена, инфраструктура вокруг байк-центра – круглыми сутками, не вылезая оттуда. Я тогда не помню, чтобы я был дома - в этот момент у меня поразбежались все жены и любовницы, - не было времени ни на что, только чтоб ы довести дело до конца.
С.КОРЗУН: Сами своими руками электрод вставите?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Как правило, не столько электрод надо было вставить, сколько найти деталь, увидеть, где она должна находиться, принести, поставить, связать с тем, что было до этого. Потом стало не хватать мусора на той территории, где мы были, мы начали его собирать с других помоек. И это непросто - не скажешь, привези мне со свалки что-нибудь, - ты едешь туда сам, смотришь, в чем видишь красоту, красивый объект, привозишь его. Это тоже иррационально - проще было купить что-то новое. Но я принципиально хотел, чтобы это были какие-то вещи, какие-то формы, которые работали чем-то, чем-то служили, двигались, что-то делали. Поэтому таким образом все это создавалось.
Например, байк-шоу – другой проект. Когда мы впрягались в проект в Севастополе, это было совершенно иррациональное занятие, не поддающееся коммерческой логике и здравому смыслу с точки зрения коммерции. Но оно стало успешным и знаковым, как ни одно другое, которое было до этого. Сразу скажу, что сделать байк-шоу в Калининграде было значительно проще. Во-первых, потому, что там у меня уже статус появился, во-вторых, потому что у меня там был друг, Жора, который был губернатором.
С.КОРЗУН: Боос?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: да, который сам мотоциклист, которого я знаю с 90-х гг. Мне было проще делать там, и там уже было запланировано, глава администрации готов был мне помогать в проведении праздника, в том числе, часть финансовых трат взять на себя. Потому что это престижно, привлекает туристов, и так далее, потому что ему самому это нравилось – они готовы были поддержать. Но нет, мы поменяли на Севастополь, где не было никакой поддержки. Более того, это было нежелательно для власти того времени – тогда был Ющенко. А для меня понятно, кто это такой. Для меня нет никакого сомнения, что это за человек. И тогда это было протестное байк-шоу.
А я хочу сказать, что мэра города Севастополя люди не избирают, его назначают из Киева. И вот в этой обстановке начинать делать иррациональный, некоммерческий, по сути, проект, конечно, должно было быть крахом.
С.КОРЗУН: Эту идею вы продавили, потому что детство провели в Севастополе?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Ты сам ответил на вопрос – мотивы были именно поэтому. Во-первых, я давно там не был, я хорошо помню момент, когда туда поехал сразу после /Калининграда – мы приехали покуролесить по Крыму. Я там лет 15-20 не был. Для меня это только мое детство, пионерский лагерь на базе военного лагеря Черноморского флота, где корабли, кубрики, и ты матрос. Поэтому для меня даже запах был связан с детством.
И когда я туда приехал, соприкоснулся с людьми, понял, что ты больше не город-герой, - было ощущение этого. Я там сам караулил у памятника Екатерины Второй, чтобы не снесли, потому что он вызывал отторжение у той власти на Украине.
Я познакомился со всеми людьми, кто участвовал в пробеге с русскими флагами по Севастополю. Кто боролся за свой город, свою историю за ту страну, которую я тоже очень любил, страну моего детства. И все, это было для меня решающим, я понял, что хочу – это было предложение севастопольцев - Хирург, давай грянем здесь. Я говорю - где же, тут места нет? - Нет, поехали, покажем, где.
С.КОРЗУН: Государственные должности не предлагают - в ГД, или хотя бы министром по байкам , по физической культуре.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Даже не хочу комментировать это. Я хочу остаться «ночным волком». Безусловно, у меня есть высшее образование, незапачканное прошлое, и в принципе, возможны были бы какие-то там, но я хочу остаться «ночным волком», президентом клуба.
С.КОРЗУН: Вы были доверенным лицом Путина на выборах – что делали? Агитировали?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Я никогда не опущусь до таких примитивных вещей, не позволю себя унизить, не буду делать такие вещи, глупости. Единственное, что я тогда сделал – сказал правду, то, что я думаю на тот момент. И то, поймите, спрашивают – почему ты голосуешь за Путина? – ты не знаешь, что толком сказать. У тебя есть симпатии к этому человеку - они у меня есть. Я хочу, чтобы он был президентом, я вижу его президентом, я не вижу другого. Я не вижу примера, кто мог бы быть вместо него. Более того, вот это «Здравствуй, Саша» - эти слова сказаны были с данным флагом – это что, забудется, что ли? Я не верю, что это он готовился, сидел, думал, что ему сказать байкеру Саше.
Когда его проезд был обратно, когда он ехал на Украине и остановился около нас, когда мы готовили, он два раза возвращался из машины, чтобы попрощаться. Один раз зашел, вышел, сказал – хотел с вами остаться, но надо скучными делами заниматься, - какие-то такие моменты.
Более того, когда ты видишь - это тоже очень приятно, - что тебя видят, это такие моменты, они очень тоже приятны. Тем более, первое лицо государство – где он про меня узнал?
С.КОРЗУН: Вы сами жесткий руководитель? За что исключаете из членов клуба, и почему не отвечаете, сколько у вас членов клуба – не ведете учет?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Скорее, да, не подсчитываю количество. У меня нет нужды скрупулезно вести подсчет.
С.КОРЗУН: Сами жесткий руководитель? Уволите, или в торец дадите?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Есть принципиальная позиция: ненавижу предателей, людей, у которых два дна. Именно поэтому, может быть, отношусь по особенному, - вот я сейчас начинаю осознавать, почему тогда, в 70-х, мы были такой аудитории – потому что я не верил людям, которые метелят одно, делают другое, а думают третье. Ненавижу предателей. Люблю людей, которые сохранили свои принципы. Если вспомните - меня в этом никто не упрекнет, - то, что я говорил 20 лет назад, то я буду говорить и сейчас в отношении больших вещей.
Ненавижу людей, которые тебе говорят одно, потом могут переметнуться, если ты плывешь с этим кораблем, ты должен с ним плыть. Я не люблю перебежчиков, «лыжников». Не может сегодня человек быть коммунистом, а завтра капиталистом. Не может быть. Для меня вот это «толерантный» - это слово очень пошлое. В нем я вижу другие смыслы. Возможно, для политиков, они что-то видят в нем. Мне оно лично не нравится. Я люблю людей, у которых есть принципы, которые за эти принципы готовы стоять, которые не будут их менять.
С.КОРЗУН: Есть члены клуба, которые готовы его возглавить – ощущаете конкуренцию, или это у вас не принято?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Это как-то у нас естественным способом. В других отделениях выбирают президентов, у меня естественным образом это сложилось, ни у кого не вызывает на сегодняшний момент, мне кажется, нет такой мысли. Хотя если я сам буду видеть, что я иссяк, что некуда дальше плыть, я не вижу дороги, то я сам от этого откажусь. У меня нет никаких принуждений, рычагов. У нас нет взносов – я не хочу иметь к взносам никакого отношения. Я хочу, чтобы законы были как монастырские, - кто хочет помочь – помощь принимается. Но можешь ничем не помогать, но тогда ты зачем тут? Человек должен быть причастным к тому, что происходит.
Когда происходят такие вещи как в Севастополе, вот эти байк-шоу большие, я сразу говорю - это беспрецедентное явление. Огромный для меня комплимент, когда жители говорят, что если не будет байк-шоу, это будет четвертое предательство Севастополя. Это огромный комплимент для меня, когда сто тысяч приходят на кульминацию, когда город реально, - когда проходит байк-шоу, считается дурным тоном не пойти на кульминационную часть программы. Ты видишь огромный поток людей, идущих на эти 40 минут, которые определяют всю идею, весь замысел байк-шоу.
С.КОРЗУН: Вы пришли сюда с сопровождающим – ходите с охраной? Это следствие конфликта, который случился в Зеленограде полгода назад?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Да Андрюхе самому нужна охрана, он поломанный весь. Случись какой-то конфликт, мне надо будет его защищать.
С.КОРЗУН: Если серьезно – читал, что вам предложили усилить охрану.
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Это сказки Геши. Он сам обладатель бизнеса, связанного с ЧОПом. По сути, он меня затянул в учредители просто как имя, которое ему поможет с клиентами. По сути, я сам, де-факто, не принимаю участие в работе его бизнеса. Но, безусловно, если кто-то из моих друзей, близких, будет просить помощи, я ее, безусловно, дам. Вот он хочет, чтобы я там был - тогда он это сделал, что мне очень не понравилось, сделал из рекламных целей свой компании.
С.КОРЗУН: В двух словах, продолжается уголовное дело по Зеленограду?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Там все понятно. Обосравшийся убийца, которого уже следствие знает. Там все потуги со стороны, все действия нужны для того, чтобы оправдать действия убийцы.
С.КОРЗУН: Судебный процесс был, было заключение?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Безусловно. Сейчас точно ясно, кто убийца.
С.КОРЗУН: Суд рассматривал это дело?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: нет, сейчас идут следственные действия, и давайте оставим это дело в покое в том плане, что суд будет. Но для меня эта история понятна от начала до конца. Любые перевертыши всегда плохо заканчивают – я говорю про этого стрелка. Это натуральный перевертыш для меня, человек беспринципный.
С.КОРЗУН: Но эти ребята из «Трех дорог» числились вашими друзьями?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Конечно. Потом этот человек бежал к врагам, который вешал на себя символ «волка», тем самым говорит, что ты разделяешь идеи и принципы клуба, то, чем он живет. Зачем тебе это на себя одевать, если ты не согласен? Иди сразу туда, с чем ты согласен. Но приходить к нам, просить у нас помощи, а потом бежать к тем, с чем мы боремся, по сути, что мы не хотим, чтобы в России было, безусловно, это характеризует человека.
С.КОРЗУН: Чем отметите начало сезона?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: В этом году у нас будет позднее открытие сезона, поскольку Пасха поздняя, а я не хочу делать сейчас, в пост, устраивать большой шабаш. Безусловно, это праздник. Но он будет выглядеть именно шабашем, если будет проходить в пост. Мы понимаем, что 5 мая, день окончания поста и, безусловно, мы сместили на неделю позже. Но в принципе, эта дата тоже мне нравится, как по Божьей воле, то есть. 11 мая мы свяжем свое открытие, возможно, с Днем Победы. И логично, что продолжение этой темы будет в именно Сталинграде. И тоже будет посвящено 70-летию победы. Мы решаем 11 числа открыть сезон. Хотя некоторые наши отделения хотят открыть на Вербное Воскресение. Мы стараемся, чтобы у нас было строго всегда, без изменений – мы теперь будем оглядываться и смотреть, чтобы не совпадало с великими вещами хотя бы, с великими постами, на это будем ориентироваться
Раньше традиционно было открытие в апреле. Сейчас мы должны оглядываться, в том числе, - я не хочу устраивать открытие сезона, чтобы это совпадало с Великим постом. Не дай бог, со Страстной неделей.
С.КОРЗУН: Знаю, что не любите говорить о личной жизни, но обмолвились, что у вас есть сын, подрастает, и вы хотели бы его научить - свободолюбию. Сколько ему лет, сидит уже на байке?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Сидит, но не очень удачно. Поседел на байке, поломав себе ноги, сейчас ходит с титановой вставкой, из-а чего, к сожалению, наверное, его не возьмут в армию, куда бы я очень хотел, чтобы он пошел. Но там действительно сложный был перелом. Безусловно, он хочет быть похожим на меня, но что из него получится, посмотрим.
С.КОРЗУН: Чувствуете свою вину, ответственность, за то, что посадили его на байк?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: ну, конечно. Каждый раз чувствуешь вину, когда ты хоронишь кого-то из близких. Каждый раз ты понимаешь, что что-то ты, может быть, не сделал, не успел, лучше было бы сделать так, или то-то, - чувство вины все время присутствует. Но я понимаю, что мы все под Богом ходим. Меня Господь как-то сохранил, я даже, наверное, понимаю… С.КОРЗУН: Сколько раз ломались?
А.ЗАЛДОСТАНОВ: Много. У меня всякие ситуации были в жизни, которым куча являются свидетелями. Это не мои придумки, я не люблю об этом говорить. Но я знаю, о чем я говорю и мои друзья знают, о чем я говорю – это и в 90-х гг., и потом, уже позже, когда действительно были такие ситуации, что ты не можешь быть не верующим. Ты понимаешь сам, что над тобой есть Бог, Ангел-хранитель.
С.КОРЗУН: И все время оставаться в седле. Гостем программы был Александр Залдостанов, Хирург, байкер.