Сергей Бабурин - Без дураков - 2012-12-16
С.КОРЗУН: Всем добрый вечер, я – Сергей Корзун, ведущий этой постоянной еженедельной программы. Мой сегодняшний гость – Сергей Бабурин, ректор или руководитель политической партии, – какая ипостась для вас дороже? Собственно, вы академическую деятельность с политической межевали достаточно интенсивно в последние годы.
С.БАБУРИН: Не смогу ответить на вопрос.
С.КОРЗУН: И то и другое близко к сердцу?
С.БАБУРИН: В 1990 г. я впервые пришел в депутаты с поста декана юридического факультета Омского университета. Поэтому для меня моя работа в вузе это та жизнь, которой я все время занимаюсь, одновременно, с 1990 г., а точнее, политиком я себя осознал, когда оказался в октябре 1993 г. на тюремных нарах и задал себе вопрос – жалею или нет, что стал оппонентом Ельцину. И тогда я себе сказал, что не жалею, и если мне доведется выйти из камеры, я буду заниматься политикой. Поэтому я обречен, я связан своим словом.
С.КОРЗУН: На днях забирали молодых и не очень молодых людей, которые отличились на площадях – у них есть шансы стать реальными политиками?
С.БАБУРИН: Многое зависит от случайностей или неслучайностей выбора человека. Если он испугается и решит уйти в частную жизнь – не надо его осуждать, надо его просто понять, - таков его выбор. Но я особо уважаю тех, кто имеет свой стержень – даже если это не совсем те взгляды, которые я разделяю. Но если человек убежден и свои убеждения отстаивает, я всегда уважительно к нему отношусь.
С.КОРЗУН: Тогда конкретно – Навальный, Удальцов, Яшин?
С.БАБУРИН: Одна из причин претензий ко мне – то, что я ходил на Болотную площадь в декабре 2011 г.
С.КОРЗУН: Кто к вам предъявляет претензии?
С.БАБУРИН: Ну, проблемы университета возникли в основном из-за ректора. Так сложилось, когда 18 ноября ректоров так называемых «полуэффективных вузов» вызвали в министерство, и нам объяснили в течение 3 минут, - если ваши студенты в ноябре-декабре окажутся на каких-то площадях и будут участвовать в уличных манифестациях, значит, вы не управляете вузом и соответственно, будут делаться выводы о вашей работе.
С.КОРЗУН: Вы решили возглавить это движение, и вышли впереди студентов?
С.БАБУРИН: Я вынужден был задать вопрос зам.министра, который нас об этом информировал, - правильно ли я понимаю, что я, как ректор не привлекал студентов к «Русскому маршу», который я проводил как председатель «Российского общенародного Союза», а на будущее мне будет нужно весь университет принудить пойти на «Русский марш», чтобы продемонстрировать, что я управляю университетом? Он ушел от ответа, сказав, что сказал только то, что ему поручили сказать.
С.КОРЗУН: Надеюсь, не все ваши студенты члены РОС?
С.БАБУРИН: Очень немного, потому что я не занимаюсь политической деятельностью в вузе. Более того, когда я пришел, собрал студенческий актив и сказал – ваши политические взгляды – ваше личное дело. Вы можете работать с любой партией, исходя из ваших убеждений, но отсутствие у вас политических взглядов это мое личное дело, как руководителя. Потому что у нас не должно быть людей, равнодушных к будущему родины. Этой позиции я 10 лет как ректор, придерживаюсь. Поэтому у меня преподаватели и студенты члены различных партий, поэтому у нас в университете выступают политики из Компартии, из «Справедливой России», «Яблока», «Единой России», через 10 лет после начала моей работы даже Жириновский выступил.
С.КОРЗУН: Партия РОС зарегистрирована?
С.БАБУРИН: Зарегистрирована. Но я бы сказал, мы возобновили свой партийный статус, потому что РОС, как организация общественно-политическая, существует 20 лет. Мы были движением, потом партией, потом опять движением, сейчас опять партией.
С.КОРЗУН: На что рассчитываете, на государственное финансирование, либо на реальные успехи?
С.БАБУРИН: Если без дураков, то мы были настолько все удручены парламентскими выборами 2011 г., тем, что партии, прошедшие в ГД, представляют собой такой слаженный оркестр оформляющих сегодняшнюю власть, что мы сказали – нет, - задолго до выступления Медведева как президента, мы сказали: мы будем восстанавливать свою партийную ипостась, потому что хотим излагать свои взгляды и говорить людям, что есть и другие варианты, кроме как быть придворной партией, или партией при власти.
С.КОРЗУН: На что существует ваша партия?
С.БАБУРИН: Наши основные средства это или средства партийных взносов, или пожертвования единомышленников. Потому что партийного дохода типа издательств или домов, которые бы мы сдавали в аренду, у нас нет. Поэтому это серьезный вопрос - поиск средств на выборы.
С.КОРЗУН: Есть какой-то аппарат?
С.БАБУРИН: Аппарат, к сожалению, исключительно небольшой, здесь помогает то, что те члены нашей партии, или сторонники, которые избираются депутатами разных уровней, берут на себя часть расходов общепартийных. Более того, иногда, - например, как в Воронеже на издание газеты. Так что мы выходим из положения, когда все берем снизу. Сверху у нас нет своих олигархов.
С.КОРЗУН: Креол спрашивает: «Вы русский националист, или кто?»
С.БАБУРИН: Хороший вопрос, потому что уже много лет я пытаюсь убедить российских граждан, что не надо бояться слова «националист». Я русский националист, и не надо путать с шовинистом. Любовь к своей нации вот что отличает любого националиста. Националист и патриот, как правило, синонимы во всем мире, кроме как у нас – и то и другое слово делают ругательным. А вот шовинист - это ненависть к другим нациям, разжигание конфликтов. С этим мы боролись, и будем бороться.
С.КОРЗУН: Шовинист – это крайняя степень национализма? Не националистическим шовинизм быть не может.
С.БАБУРИН: Ваши коллеги очень часто понятие национализм пытаются сделать пугающим, подменяя по содержанию его шовинизмом, что такое русский? Это цивилизационная характеристика. Когда князь Багратион говорил «мы, русские офицеры», все понимали, что он русский офицер, хотя и грузинский князь. И в этом отношении для русского человека важна именно привлекательность к культуре, в которой он живет – русский язык, православная система культурных ценностей и нравственных ценностей. Почему я говорю, что не может быть русским патриотом, например, скинхед? - потому что он нигилист по своему характеру. Не может быть фашист – это вообще исключительно чужеродная ситуация, потому что для нас, особенно тех, кто помнит историю 20 века без фальсификаций, не может быть дружбы или взаимопонимания с гитлеризмом, и прощения не может быть.
А когда происходит подмена понятий - вот я недавно был в сюрреалистической ситуации, когда получил награду от Российского императорского дома, орден Святителя Николая в 2011 г., - фактически в ознаменование моих, кА кони посчитали, заслуг – по спасению СССР в 1991 г.
С.КОРЗУН: Когда вы были одним из тех, кто проголосовал против Беловежских соглашений, один из семерых.
С.БАБУРИН: Тот, кто выступил при ратификации и при голосовании нас было 7 человек.
С.КОРЗУН: «Русский марш» удался в этом году?
С.БАБУРИН: Впервые собрались вместе патриоты очень разные по характеру. Вы сами понимаете, во всех движениях внутренняя борьба более жесткая, чем внешняя. У демократов они между собой грызутся так, как ни приведи Господь. Среди русских патриотических и национальных организаций лада тоже не было, и то, что 99% собрались на «Русский марш» - я был рад. То, что удалось обойтись без крайностей, то, что мы говорили – давайте преодолевать красно-белый конфликт, преодолевать другие конфликты, - может быть, я высказал свою надежду на этом марше. Я уверен, что марш 4 ноября должен быть не просто «Русским маршем», а маршем народного единства и возглавлять его, конечно, должен президент России.
С.КОРЗУН: Вы, кстати, даже создали какую-то организацию против «Российского национального фронта» - обиделись на президента?
С.БАБУРИН: Нет, это какое-то недоразумение. Я всегда выступал за «Народный фронт», но когда эту идею провозгласили на базе «Единой России».
С.КОРЗУН: Создали «Державный союз России»?
С.БАБУРИН: Это немножко другое. Когда мы стали приближаться к президентским выборам, мы провозгласили – давайте объединять все патриотические силы, чтобы выдвинуть единого кандидата. И предложили создать такой фронт, - именно фронт. Потому что мы не испугались, что уже используют это название. Но этот фронт должен быть национально-державным. «Державный Союз» это другая организация, которая в начале также входила в Фронт, и ваши коллеги ерничали, что возникли два фронта – один против другого.
С.КОРЗУН: На самом деле рядышком стояли?
С.БАБУРИН: Извините, у нас не тот потенциал экономический, прежде всего, чтобы укрепить эту организацию. К тому же действующие в тот момент политические партии аккуратно уклонились от сотрудничества.
С.КОРЗУН: Об уклонистах - Навальный собирался принимать участие в «Русском марше», но в этом году предупредил, что участвовать не будет. Почему, как вы думаете?
С.БАБУРИН: Трудно сказать. Но если без недомолвок, я был даже доволен в чем-то. Потому что у многих было бы искушение заявить, что проведение марша заслуга Навального, что только на него народ собрался. Нет, русские патриоты собрались и без Навального. И в этом отношении мы, разделяя общие требования честных выборов, наказания коррупционеров, искоренения коррупции и фальсификации в нашей жизни, во многом расходимся с лидерами Болотной. Потому что, извините, я слишком хорошо знаю, что такое Касьянов, Немцов.
С.КОРЗУН: Ваше отношение к Координационному совету?
С.БАБУРИН: Я не очень слежу за работой КС, РОС там не представлен.
С.КОРЗУН: И не будет?
С.БАБУРИН: Неисповедимы пути Господни. Я за единение общественных сил во имя общих интересов.
С.КОРЗУН: Тогда спрошу о союзниках, тем более, как нам намекнул президент о возможности объединений в блоки.
С.БАБУРИН: Я прекрасно понимаю, что большинство вновь созданных партий это искусственно запущенные в общество фантомы той же власти, которые должны дробить левых, патриотов, националистов, консерваторов и распылять общественное внимание. Но не надо этого бояться. Если выборы будут честными – а тут по-прежнему большой вопрос, - то избиратель найдет, за кого голосовать. Проблема в том, что большинство граждан России не верят в выборы вообще, и 10-15% явка это уже реальность наших дней. А где остальные 80%? А это те, кто говорит: «опять нарисуют итоги».
С.КОРЗУН: То есть, власть теоретически лежит, и нужен лидер, партия, которая пропишет программу и поднимет этих людей?
С.БАБУРИН: Опасность не в этом. Если бы люди в знак протеста шли к избирательным участкам, это было бы панацеей для выхода из кризиса. Большинство экспертов склоняется к тому, что люди, когда жареный петух клюнет, пойдут не к избирательным участкам. Они пойдут брать вилы и победят те в тот момент возникшие, может быть, из ниоткуда уличные лидеры, которые скажут им, кого громить в первую очередь - вот, что страшно, чего власть должна больше всего опасаться, когда сегодня пытается уничтожать оппозиционные силы. Вот эта иллюзия, что все под контролем. Уже развеялась. Так давайте поймем, что внешние угрозы, те силы, которые разрушили СССР, сегодня, чтобы спасти свои экономики, будут новую волну уничтожения обрушивать на нашу страну. И вот перед этими внешними угрозами как раз общество должно консолидироваться и вокруг национальной идеи – вокруг чего еще?
С.КОРЗУН: Разные идеи ищутся.
С.БАБУРИН: Национальная не означает этническая. Национальная – как смысл существования народа, куда входит все - и культура, духовность, образование, и даже возрождение экономики. Но своей экономики. А не только своего потребительского рынка, где нужно будет реализовывать китайские товары, или откуда нужно будет выкачивать энергоресурсы для обеспечения других стран.
С.КОРЗУН: Все равно с трудом вижу общую национальную идею для россиян, русских и для татар – Иван Грозный брал Казань?
С.БАБУРИН: Мы с вами говорим на разных языках. Вы знаете, что Козьма Минин крещенный татарин? Спешу вас обрадовать. Поэтому вопрос не в этническом происхождении.
С.КОРЗУН: Вопрос в национальных героях - в США на юге и Севере разные герои.
С.БАБУРИН: Тем не менее, внешняя политика США это политика всего конгломерата этих стран. И для нас важно, чтобы в РФ, в качестве национальной идеи возобладали христианские ценности и идея, прежде всего, достойной жизни по совести – это сверхзадача, это действительно суть русской идеи, как ее ни ретушируй, и сюда этнические характеристики не укладываются. А если мы это говорим, мы требуем достойной жизни не только от человека, но и от чиновников, от главы государства, премьера, депутатов – от всех. А если они не могут обеспечить, чтобы не воровали, не разрушали, не тащили к обнищанию – тогда надо менять тех, кто не может это обеспечить.
С.КОРЗУН: Раздаются голоса, что Россию неплохо бы переоборудовать не по национальным квартирам, а по другим федералистским признакам - такую идею высказал Прохоров – как вы к этому относитесь?
С.БАБУРИН: Это вопрос, который мы сформулировали впервые 20 лет назад, когда говорили об изживании ошибочной большевистской модели национально-государственного устройства. И именно эта ошибка – право наций на самоопределение, вплоть до отделения, - позволила юридически обосновать гибель СССР. В 1922 г. – мы сейчас отмечаем 90-летие создание СССР, - Советский Союз собрать по-другому было невозможно, потому что после февраля начался такой парад суверенитетов – не путайте с октябрем, - что склеивали по национальным республикам. Но при этом, в споре об автономизации, жаль, что не победил Сталин, который был против суверенитета в полном объеме. Но потом он взял ленинскую позиции, и, к сожалению, конституция 1977 г. транслировала все позиции большевиков, не учитывая изменение реалий. А ведь стоило убрать эту фразу «вплоть до отделения», и говорить, что нет вопросов - занимайся развитием своей нации, народа, но в рамках одного государства.
Сегодня ситуация внешне должна быть железобетона – у нас, слава Богу, нет права на выход у отдельных территорий. Но вы правы, продолжающаяся нарезка по национально-государственному принципу закладывает мину замедленного действия. Можно ли это в одночасье решить? – очень трудно. Это будет называться конфликтом на межнациональном уровне: кормили-кормили Чечню, а потом ей же предъявили счет. Хотя я уверен, что основные средства, выделяемые в Чечню, до самой Чечни в эти годы и не доходили. Но задачу оптимизировать наше устройство ставить нужно. Не делать ее абсурдной: мол, нам нужно 10-20 субъектов РФ, вместо нынешних 82, а сказать – у нас огромная территория, какие-то субъекты федерации нужно продолжать объединять - добровольно, с учетом мнения людей. А во всем остальном нам нужно строить задачу собирания исторической России и уходить от проблем внутри РСФСР к проблемам евразийской интеграции, объединения с Белоруссией. Украиной, Казахстаном и теми, кто еще хотел бы объединиться. Вот это – задача.
С.КОРЗУН: Сделаем перерыв и вернемся в студию.
НОВОСТИ
С.КОРЗУН: Продолжаем программу. Очень много вопросов от слушателей. Дмитрий Мезинцев: «Прибалтика всегда была чужеродным элементом, ее не надо было сохранять даже в рамках СССР» - этот вопрос я бы тоже хотел задать.
С.БАБУРИН: Это не так. Либо можно и нужно было делать все по-другому. Но это отдельная тема. На самом деле в августе 1991 г. одна из немногих территорий, где выполнили решение ГКЧП и взяли «под козырек» - это была Прибалтика. Рижский ОМОН и Вильнюсский обеспечивали там порядок. Но скажу о другом. Даже когда мы расставались, нужно было расставаться законно и грамотно. Я, как зам.председателя уже ГД в конце 90-х руководил группой «Анти-НАТО» и мы пытались остановить подписание, а потом остановили ратификацию договора о границе с Литвой. И объясняли МИДу, правительству, что пока нет такого договора, Литва не будет принята в НАТО, и ратификация этого договора в 2003 г. привела к тому, что в 2004 г. Прибалтика вступила в НАТО. Мы что, выиграли от этого?
С.КОРЗУН: А проиграли?
С.БАБУРИН: Проиграли от того, что на наших границах, на территории прежнего СССР, расположена военная инфраструктура, нацеленная против нас. Или вы думаете, что это божий одуванчик - НАТО? Поэтому, когда говорят о Прибалтике, надо исходить из сегодняшних реалий – сегодня это территория, где наша российская, или русская мафия отмывает деньги – как Гитлер это делал в Швейцарии. Где действительно некий заповедник. Сегодня это задворки ЕС, и я за то, что пусть они насладятся этим состоянием. У нас других дел хватает.
С.КОРЗУН: Ну, начет задворков это сильно – по некоторым позициям они на первых местах в ЕС.
С.БАБУРИН: По количеству выехавших собственных граждан на работу в Европу – наверное.
С.КОРЗУН: Есть и другие претенденты на это. От нас мало выезжают?
С.БАБУРИН: От нас, я считаю, выезжает недопустимо много. И в том числе, реформирование высшей школы делается под то, чтобы лучшие выезжали. Потому что подгонка нашего образования под модель, и чтобы признавали дипломы там - говорят, что дипломы СССР не признавали, - ну и что, СССР страдал от этого? Зато образование было высочайшего уровня.
С.КОРЗУН: Не с чем было сравнивать - контактов не было.
С.БАБУРИН: По результатам надо судить. Когда я руковожу своим вузом - я не скрываю, что это был мой политический выбор, потому что я за то, чтобы мы не повторяли ошибок СССР, не теряли интересов конкретного, простого человека, чтобы мы в сфере потребления могли обеспечить мировой уровень и стандарты. СССР задавал мировые стандарты в космосе, многих технологиях, а в сфере потребления мы отставали.
С.КОРЗУН: Думаете, можем обеспечить стандарты в сфере торговли?
С.БАБУРИН: Я убежден, этому надо способствовать. Согласитесь, нельзя воспитывать человека эгоистом. Если кому-то не нравится в каких-то кабинетах, что мы воспитываем новое поколение работников торговли, экономики на традиционных заповедях русского купечества… Обман везде осуждается, может быть с разных точек зрения - где-то с меркантильных точек зрения обман рассматривают как убыток. А мы объясняем студентам, что обман это не просто нанесение кому-то убытка, а прежде всего, нравственное падение того, кто обманывает.
С.КОРЗУН: Этот кодекс чести российского предпринимателя важен?
С.БАБУРИН: Наши студенты это разработали, опираясь на позицию еще Четвертого, а потом Восьмого Всемирного Русского народного собора, где принимались Основы этики для предпринимателей. И я считаю, что это действительно должны знать все деловые люди в России и руководствоваться этим.
С.КОРЗУН: То есть, есть православная этика торговли и предпринимательства, есть мусульманская и нет общемировой?
С.БАБУРИН: Не забывайте тогда протестантскую, вспомним Макса Вебера и вернемся к вопросу о ссудном проценте.
С.КОРЗУН: Вопрос простой - связано это с религией?
С.БАБУРИН: Да нет, вопрос непростой. Он является настолько глубинным, что в одночасье отвечать на него непросто. Потому что на самом деле вопрос о исламе и христианстве как разных видах этики не такой однозначный. Допустим, христианство в православном виде к исламу значительно ближе, чем христианство в виде протестантской этики. Потому что разное понимание человека – именно так.
С мусульманами бы не очень противопоставлял русские традиции – здесь у нас есть определенный симбиоз, именно поэтому с мусульманами у нас никогда не было конфликтов, чего не скажешь с униатами, теми, кто организовывал, как при Александре Невском, Крестовый поход на Русь, хотя здесь тоже уже жили христиане, правда, православные. Тем не менее, Крестовые походы были благословлены.
С.КОРЗУН: В этом году много чего происходило вокруг РПЦ - вы в во вполне сознательном возрасте крестились?
С.БАБУРИН: Да, и сыновья у меня все крещенные. Мы не скрываем, что эти ценности являются важными для воспитания нового человека – почему для РОС важно требование, чтобы основы православной культуры преподавались в школах. Независимо от того, верующий человек, или нет, какой конфессии - этот человек должен знать основы нравственности общества, в котором он живет. Никто не требует, чтобы он обязательно при этом крестился, но он должен понимать, о чем идет речь – что такое христианские заповеди, образ жизни. И тогда, я убежден, многие вещи будут сниматься еще в юности, и не будут мешать жить.
С.КОРЗУН: Все-таки нравственность не тождественная религии.
С.БАБУРИН: Не тождественна, но истоки ее оттуда, и не надо этих истоков бояться - как Европа, принимая свою Евроконституцию, испугалась своего христианского прошлого и из пресловутой толерантности вычеркнули упоминание, что христианство было в истории Европы. Это бред полный. Поэтому я порадовался, что в Европе нашлись силы, которые провалили на референдумах во Франции, Бельгии этот вариант Евроконституции, и им пришлось идти другим путем.
С.КОРЗУН: Мне бы было страшно в случае, если бы ввели основы православия в школе, где учится мой младший сын. Потому что как человек я привык руководствоваться разумом.
С.БАБУРИН: Не путайте преподавание основ религии и основ культуры. Вы можете нашу культуру вырвать из христианской традиции? – тогда это будет не русская культура.
С.КОРЗУН: Почему? Языческий элемент достаточно силен в русской культуре.
С.БАБУРИН: Языческий элемент на Руси, вобрав в себя христианство, и породил феномен православия – этим мы отличаемся не только от западного варианта христианства, но даже от классического, византийского. Потому что Россия, Русь перемалывала все в себе - и коммунизм и христианство, и закрывать на это глаза нельзя.
С.КОРЗУН: В Москве, Курске, Казани должны преподаваться основы православия, на ваш взгляд?
С.БАБУРИН: И не только там. Во всех субъектах федерации без исключения.
С.КОРЗУН: Кавказские республики, Дальний Восток?
С.БАБУРИН: Все то же самое. Основы православной культуры. Не путайте с Законом Божием.
С.КОРЗУН: Детей крестили в несознательном возрасте? Зачем отказали в праве выбора религии, совести?
С.БАБУРИН: Это право у них появляется, когда они становятся совершеннолетними, ионии делать выбор вправе всю жизнь. Но у родителей есть обязанность воспитать и заложить основы воспитания, опираясь на традиции предков. Для меня это традиции, восходящие к православной культуре.
С.КОРЗУН: Дети взрослые?
С.БАБУРИН: Младшему - 14, старший совершеннолетний, юрист, второй закончил вуз по прикладной математике, третий учится на экономике, заканчивает. А четвертый, Надеюсь, станет инженером - склонность у него в эту сторону. Каждый решал сам. Я категорически отказывался от рекомендаций, потому что говорил – если я тебе порекомендую, у тебя не сложится – я буду виноват. Поэтому решай сам. Требование было одно: учись в школе достойно, и потом выбирай, куда идти дальше. Я даже против того, чтобы было только пятерки, я намучился с этим сам, когда в вузе особенно мои друзья и думали – хоть бы тройку, а ты идешь и думаешь: не дай Бог, четверка. Это уже излишне. Хотя тренирует характер.
С.КОРЗУН: Вы студентом были достаточно политизированным – упоминают о письме, который вы написали Генсекретаря Брежневу о необходимости реабилитации Бухарина. Зиновьева и Сокольникова?
С.БАБУРИН: Я стал политизирован, наверное, еще школьником, потому что это письмо я написал, будучи студентом 1 курса. А шел к этому письму еще в старших классах школы, когда интересовался историей нашей страны, особенно историей революций, 20-30-х гг., и больше всего меня интересовали белые пятна. Но Брежневу я писал не как генсекретарю – он только что был избран председателем президиума Верховного совета ССССР, и как государственному деятелю я ему направил письмо. Отвечали мне, правда, через комитет партийного контроля.
С.КОРЗУН: Вызвали, пальчиком погрозили?
С.БАБУРИН: Вызвали и сказали, что если бы вы были коммунистом, мы бы с вами разговаривали по-другому, но вы комсомолец, и нам поручено вам объяснить. И объяснили, что я глубоко неправ и задаю неуместные вопросы, после чего у меня интерес к разговору пропал, а интерес к этим вопросам наоборот, усилился.
С.КОРЗУН: Но в Компартию вы вступили.
С.БАБУРИН: Я вступал в студенческие годы. Наверное, у нас в Сибири атмосфера была более свободной, чистой, чем в столице. Никак мое письмо на этом не сказалось, и даже то, что я позволял себе иметь свое мнение всегда, мои старшие наставники меня за это не клеймили, а наоборот – что-то подсказывали, объясняли. И когда я писал заявление с просьбой принять меня в партию, я не собирался строить коммунизм, я написал: хочу продолжить дело старших поколений по строительству справедливого общества, - это было немножко нестандартное заявление, как мне сказали. Поэтому, когда я уже пошел служить в армию, то я был гремучая смесь: у меня было высшее юридическое образование и я был членом КПСС. И мне приходилось этот уровень держать максимально высоко, я не мог себе позволить многие вещи, не мог расслабляться, не мог быть разболтанным солдатом, и от других мне нужно было требовать дисциплины и самому быть дисциплинированным.
С.КОРЗУН: Вы служили в контингенте войск в Афганистане?
С.БАБУРИН: Год. Вначале я служил на Урале, потом в Афганистане. И вот ту – как я знаю от своих друзей, кто потом занимался Чернобылем, - в Афганистане самодисциплина во много спасала человеку жизнь. К концу службы я в части был уже талисманом, - так складывалось, что я прошел один раз в жизни по минному полю, правда, не зная об этом, и не подорвался. Или не подхватил никакой инфекции, потому что, в отличие от многих, понимал, что если мы стоим в предгорьях, то лучше пить из проверенного источника не кипяченую воду, чем пить воду, которая закипает на 80 градусах и становится бульоном микробов. Поэтому мне во многом повезло.
С.КОРЗУН: Везучий человек по жизни? Пишут, что вы из роты был единственный, кого не зацепило?
С.БАБУРИН: Кого не ранили. Когда я увольнялся, меня спросили – кому оставляешь это качество? Говорю – берите все, не от меня зависит. Так случилось, что я один такой был, которого не ранили, и инфекцию не подхватил. А инфекции там были страшные – врачи иногда не могли определить, что за зараза. А люди умирали.
С.КОРЗУН: Ваши мальчишки в армии служили?
С.БАБУРИН: Имеют офицерские военные звания.
С.КОРЗУН: То есть, военные кафедры в институтах.
С.БАБУРИН: Да.
С.КОРЗУН: Младшего отправите в российскую армию?
С.БАБУРИН: Никого никогда не прятал от армии, каждый сам выбирал. Если пойдут служить, убежден, что будут служить достойно. Потому что привыкли вести себя ответственно.
С.КОРЗУН: Есть у вас президентские амбиции?
С.БАБУРИН: От тюрьмы и от сумы не зарекайся. На сегодняшний день у меня есть мечта – создать уникальный университет, который бы охватывал евразийское пространство и был бы мировым лидером по торгово-промышленному направлению, и мы многое делаем для того, чтобы эта мечта осуществилась, поэтому за 10 лет работы ректором, наш университет стал динамично развиваться, преумножив и свое материальное благосостояние и даже численность возросла от 30 тысяч до 80. При этом мы бьемся за качество, открываем новые специальности и выпускаем специалистов с двойными дипломами – французскими, английскими, немецкими – это наши вузы-партнеры. И человек сразу получает диплом РГТУ и диплом, допустим, Лондонского университета «Метрополитен». Только важно понимать на западе западное клеймо не обязательно синоним качества. Там есть очень хорошие достижения, которым надо учиться и по которым равняться, а есть ширпотреб уровня наших техникумов. И поднимать наши вузы до уровня их техникумов совершенный абсурд.
С.КОРЗУН: Игорев СТ: «Много сообщений о гонениях на ваш вуз» - вы ведете его историю с Московского коммерческого училища.
С.БАБУРИН: Как вуз мы существуем с 1930 г., когда было создано Высшее учебное заведение, заочное. Вначале он назывался Центральный институт заочного обучения, там были все специальности по экономике. А потом стал Всесоюзным заочным и политрук Василий Клочков заканчивал наш вуз и стал торговым работником в 1939 г. А что касается истории, то благодаря тому, что в 2002 г. правительство объединило несколько учебных заведений и в ВЗИС вошел бывший торговый техникум, среднее профессиональное образование, то мы получили наследство среднего профессионального образования от Московского коммерческого училища 1804 г., через училище – до 1880 г. это было начальное, потом до 1918 г. – среднее, потом ликвидировали частую собственность коммерческие учебные заведения, создали Комбинаты рабочего образования. И из комбинатов выросли потом техникумы, которые вошли в состав РГТУ. Но проблемы есть.
С.КОРЗУН: Ваш вуз вошел в прискорбный список.
С.БАБУРИН: Я очень хочу не согласиться со словом «вошел» - если бы показатели вуза, которые были указаны в этом черном списке, были реальными показателями, я бы, может быть, сопел в тряпочку, сидел бы в уголочке и не возмущался, в надежде, что пронесет. Но когда мы увидели, что наши показатели недостоверны, я вежливо еще 7 ноября написал письмо в Министерство – разберитесь, что за недоразумение? Нашу вежливость почему-то восприняли как слабость, и продолжали тащить нас - вы вот неэффективны. И когда министерство ввело в заблуждение межведомственную комиссию конкретно по показателям нашего вуза, я был вынужден написать и президенту.
С.КОРЗУН: Выживете?
С.БАБУРИН: Будем бороться, потому что наше дело правое, и очень важно, чтобы мы не конкретно за наш вуз бились, а остановили всю эту, совершенно ошибочную систему, когда стали защищать только вузы так называемого черного списка. Все вузы требуют спасения.
С.КОРЗУН: Я позову вас поговорить на эту тему. Это был Сергей Бабурин. Всего доброго.