Сергей Мазаев, Игорь Федоров - Без дураков - 2012-10-14
С.КОРЗУН: Всем добрый вечер, я – Сергей Корзун, ведущий этой постоянной еженедельной программы. Программа «Без дураков», в студии – солист группы «Моральный кодекс» Сергей Мазаев. Но Сергей решил придти не один, - что вас связывает с этим молодым улыбающимся человеком?
С.МАЗАЕВ: Этот молодой улыбающийся человек мой педагог по классу кларнета, зовут его Игорь Федоров. Это лауреат международных конкурсов, и на мой вкус, один из лучших кларнетистов в нашей стране. Это единственный, концертирующий сольно кларнетист – мы привыкли к скрипачам, клавишникам, а духовники у нас почему-то этим не страдают Игорь один из солистов, потрясающий музыкант.
С.КОРЗУН: Игорь, очень молодо выглядите - неужели вы всегда были его педагогом?
С.МАЗАЕВ: Последние пять лет. Но я его воспринимаю как педагога.
И.ФЕДОРОВ: Я не совсем педагог, я, скорее помощник, я не могу сказать, что с нуля ставил пальцы. Мы, скорее, просто придумываем какие-то вещи, и это очень интересно.
С.МАЗАЕВ: Я не учился в консерватории и то, что я сейчас получаю от Игоря - это приблизительно консерваторский курс исполнительства. То есть, он мне не ставит пальцы – они у меня давно стоят на месте, но дыхание Игорь мне поправил, какие-то такие базовые моменты, потому что консерватория это следующий уровень музыкального развития. Люди начинают с музыкальной школы, потому идут в музыкальное училище, - в принципе, все преподается одно и то же, но на разных уровнях. Потом идут в консерваторию, заканчивают аспирантуру и садятся в Челябинскую филармонию, в оркестр филармонический, за 7,5 тысяч рублей. Вот такая перспектива.
С.КОРЗУН: И эту перспективу вы для себя не избрали – можете играть на всех духовых, и в разных коллективах.
С.МАЗАЕВ: На всех не могу – я играю только на кларнете и саксофоне. Сейчас еще учусь играть на флейте - что-то получается, ноя не флейтист, я кларнетист и саксофонист.
С.КОРЗУН: Билл Клинтон как играл?
С.МАЗАЕВ: Никак не играл. Он знал, как играть – скажем так. Я знаю, например, как играть на трубе, но для того, чтобы играть – надо заниматься постоянно. Он умел играть, но саксофонист такой… в душе.
С.КОРЗУН: Игорь, а вы что скажете?
И.ФЕДОРОВ: Про Клинтона? Думаю, у него просто времени не было. Но думаю, если бы он встретил интересного человека…
С.КОРЗУН: Он встретил Монику.
И.ФЕДОРОВ: Она ему ставила аппликатуру на другом инструменте, видимо, хорошо, ему это нравилось. Мы занимаемся классикой без кодекса – у нас есть такая программа.
С.КОРЗУН: Идем дальше. Многие известные люди иногда любят сесть за инструмент - недавно Путин садился и играл.
И.ФЕДОРОВ: Здорово. Я очень рад, что он играет на рояле.
С.МАЗАЕВ: Я знаю, что Путин с сожалением говорит, что у него нет музыкального образования, он как-то сказал об этом в одном интервью. Музыкальная работа в чем заключается – в том, что вы, не музыканты, приходите в зал, и мы формируем эмоциональный фон, делаем эмоциональный спектакль. Потому что музыка это эмоции в чистом виде, и рождается это все на ваших глазах. Поэтому фонограммные концерты - я никогда в них не участвую. Музыка это таинство, которое происходит на ваших глазах, вот и все. Это величайшая вещь, и многие великие философы современности и прошлого рекомендуют всем людям, независимо от того, когда начинают заниматься музыкой, именно классической, фундаментальной, с которой музыка началась и продолжается – для того, чтобы в старости было интересно. Дело в том, что это абсолютно безграничное увлечение. И у нас, к счастью, неплохое наследие – кстати, - это абонементы всякие филармонические, которые делают доступным очень дорогой вид развлечения. На самом деле, на западе пойти на какой-нибудь симфонический оркестр или попасть в оперный театр безумно дорого, а во-вторых, билеты раскупаются за год или полгода. У нас же ходят женщины, многие вдовы - это бывшая интеллигенция московская, их очень много в концертных залах.
С.КОРЗУН: Сами часто ходите?
С.МАЗАЕВ: Недавно были на концерте Московской филармонии. Симонов дирижировал, потрясающая программа была, редкая.
И.ФЕДОРОВ: Три дня назад были. У меня жена играет в Московской филармонии, поэтому мы туда попали.
С.МАЗАЕВ: Кстати, выступал очень неплохой виолончелист из Петербурга.
И.ФЕДОРОВ: На самом деле про билеты не очень соглашусь – билеты в России на классические концерты неоправданно дороги.
С.МАЗАЕВ: Не понял. Ты ходил когда-нибудь в Альберт-холл?
И.ФЕДОРОВ: Конечно. Это в разы дешевле – я не говорю про партер. Цена билетов в России в десятки раз иногда дороже, чем на западе.
С.МАЗАЕВ: У нас 300-800 рублей стоит билет. 1500 - партер.
И.ФЕДОРОВ: Мы потом поговорим на эту тему – я тебе покажу билетную книжку.
С.КОРЗУН: Сергей, как вы думаете, о чем слушатели вас спрашивают, какую вашу фразу взяли на вооружение?
С.МАЗАЕВ: Сложно сказать.
С.КОРЗУН: Читаю СМС: «Мазаев, когда шлепать из пистолета начнете? Держите слово». Процитирую: «Поступать с такими людьми надо, как советовал Чехов – если вас укусила собака, не отвечайте ей тем же самым.. Укушенному уже, конечно, прививку от бешенства сделать. А собаку, я считаю, надо просто шлепнуть из пистолета в голову, а не кусать. А если мы о людях говорим, надо не обращать внимания на всю эту ругань, отойти в сторону, как говорится – увидел пьяного, отойди». Смотрите, что люди увидели в ваших словах.
С.МАЗАЕВ: В меру своей испорченности. Бешеная собака это не человек. Когда человек пьяный сбивает - это не бешеная собака? В этот момент его можно было спокойно застрелить. Если бы был рядом милиционер, который увидел всю эту фигню, что летит на остановку с семью людьми бешеная собака, он бы достал и просто маханул бы хорошенько, и снесло бы эту машину в сторону. Может, живы бы остались люди, или были бы покалеченными, а так погибли совсем. А после того как я узнал, что существует на свете Стивен Хокинг, для меня конечности перестали иметь серьезное значение – они для меня имеют серьезное значение, но мозг человека это прежде всего. И каким бы человек инвалидом ни был, какими бы физическими недостатками ни обладал, всегда есть возможность развивать свой мозг, потому что он главнее всего, это наш главный орган. И я, говоря про бешеных собак, имел в виду, что люди теряют человеческий облик. Я изначально атеист, я считаю, что приматы - то, что теория эволюции Дарвина подтверждена, об этом не имеет смысла говорить, но то, что человек произошел от обезьяны, как многие приписывают Дарвину – Дарвин никогда в жизни этого не утверждал. Он никогда не говорил, что человек произошел от обезьяны. Я, например, пришел к выводу, что человек сам по себе, абсолютно отдельно стоящая обезьяна, мы до сих пор являемся ими, просто у нас по-другому развит мозг. По сути своей, все наше тело, оболочка, это отростки мозга. Потому что зачатие происходит вообще в миллионные сотые доли секунды, формирование всего, что мы имеем в дальнейшем. Поэтому разговоры о наркомании и прочем, все ерунда, - просто можно изуродовать плод дальше.
Поэтому для меня Стивен Хокинг, Григорий Перельман являются главными людьми на нашей планете. От них надо идти ко всему остальному. Люди, которые бездумно убивают людей – это не люди, это бешеные собаки, человек не может убить другого человека – это мой взгляд на жизнь.
С.КОРЗУН: Кто определяет, это еще человек, или уже бешеная собака?
С.МАЗАЕВ: Понятно, что судопроизводство. Поэтому и существует такое понятие, как общественный договор. Когда наши интересы начинают сталкиваться, мы сами начинаем договариваться – чтобы сосуществовать, чтобы не убивать друг друга. Потому что убивать друг друга – это давно пройденный этап развития человечества, а мы постоянно к нему возвращаемся. Существуют правила в каждом монастыре свои, люди, прежде чем в него заходить, должны с ними ознакомиться, хотя бы поверхностно - чтобы не войти в конфликт. А у нас это справа и слева происходит на каждом шагу. Это просто невежество. Люди забыли о том, что существует общественный договор, что надо к нему возвращаться. Вообще венцом является конституция, закон, но вы же видите, ничего не работает.
С.КОРЗУН: Еще процитирую: «Те, кто сейчас поносит известных людей, ставших доверенными лицами Путина, просто лузеры, люмпены и завистники. Людям, которых сейчас оскорбляют какие-то Гессены и другие, нужно просто не обращать внимания на этих больных завистниках, для которых лишний рубль в чужих руках – это горе». Вы в самом деле думаете, что все те, кто выступает против нынешней власти. Лузеры и завистники?
С.МАЗАЕВ: Я сам оппозиционер. Я системная оппозиция. Есть системная, а есть несистемная. Я занимаюсь музыкой, у которой не самая широкая дорога. Я вообще не протестую, а не согласен с тем, что вижу перед собой, и стараюсь заступаться за своих, за свою отрасль. Я, например, очень не согласен с тем, в каком положении находятся музыканты филармонических оркестров региональных – там это полностью умирает все наглухо. Поэтому в чем у меня с Юрой Шевчуком было несогласие? - в том, что он заступался за шахтеров. Можно это понять, если он, предположим сам из шахтерской семьи, его папа страдает, или братья, но я знаю, что у него очень много друзей среди музыкантов, особенно музыкантов 80-х годов, 70-х, которые не были солистами, а были просто исполнителями эстрадными. В каком состоянии они заканчивают свою жизнь, вы себе просто представить не можете. В каком состоянии находятся учителя? хорошо, в Москве у нас с этим делом порядок и учителя стали действительно уважаемой профессией – просто люди начали понимать, что учителя это вообще главные люди на земле. А в каком состоянии они находятся в селах, регионах? - о чем можно говорить, - какая «Болотная», какая Евгения Чирикова? Она не понимает, например, что в нормальном цивилизованном городе, таком, как Москва, удельный вес дорог в городе должен быть, как минимум, 20% - для нашей плотности и всей деятельности, которая происходит – она сконцентрирована практически у нас в Москве. У нас и 14% на сегодняшний день нет.
Я тем жуликам, которые наживаются на строительстве на гражданском, говорю – ну какая разница, что вам строить? Для вас же самое главное процесс строительства, вы же не для себя дом строить – вы строите для того, чтобы втюхать, а потом пойти и строить дальше дом.
Во-первых, центр с самого начала надо было ограничить от такого строительства. Если человек хочет строить дом, то это должен быть его дом, где он будет жить - вот пусть он строит 5-этажный особняк, верхние этажи будет сдавать, внизу будет сдавать под магазин, и тогда у него появится реальная ответственность своим мясом за этот дом, - это его дом, это его крепость. А так пришел какой-нибудь «Уралстрой» или «Деснастрой» - не буду называть конкретные лейблы, и что толку?
Я им говорю – зачем вы этим занимаетесь, занимайтесь строительством дорог. Во-первых, там и экономика более веселая и удобная для вас, там можно всякого интересного больше свершать и пользы от этой деятельности будет больше. Дороги нам нужны как воздух, а Химкинский лес – я там взлетаю практически каждую неделю, мы летаем на гастроли, и я вижу, как пробивается газон - вот когда вы сидите в тухлой яме и пробиваете себе дырку на свежий воздух – я так отношусь к этим дорогам. Любая дорога в нашей стране, в Москве, эстакада, любая дорога для нас как глоток свежего воздуха.
С.КОРЗУН: Вы для себя не видите дороги в политику?
С.МАЗАЕВ: Это не моя профессия, я этому не учился никогда. То, что я говорю - я музыкант, это все может быть неправдой и моим частным заблуждением. Евгения Чирикова вполне симпатичная и приятная женщина внешне, но просто экономика меня всегда ставит на место в оценке всего.
С.КОРЗУН: Но такое количество музыкантов, журналистов, писателей в этом участвуют.
С.МАЗАЕВ: Вы посмотрите, где они учились и какие они книги прочли за последние 15-20 лет.
С.КОРЗУН: То есть, вы считаете, что люди творческого труда никогда не должны стараться переоборудовать общество?
С.МАЗАЕВ: Они должны идти туда, куда им хочется идти, что им подсказывает их гражданская совесть. Но относиться к этому надо как к мнению обычного дилетанта, гражданина, как к моему. Я не специалист в области экономики. Я просто увлекаюсь этим. Гайдар – мой кумир. Мне очень нравится Чубайс – потрясающий человек.
С.КОРЗУН: Заниматься политикой значит должны политики?
С.МАЗАЕВ: Профессионалы, которые понимают, что такое политика.
С.КОРЗУН: А где готовят профессионалов?
С.МАЗАЕВ: Надеюсь, что это Высшая школа экономики сегодня. Я надеюсь, это экономический факультет МГУ, - политэкономия и прочее. Ну, она совсем другая сейчас, Цаголов, наверное, нам не нужен, «Капитал» Маркса тоже необязательно, но знать надо об этом тоже. Ленин никогда не был марксистом.
И.ФЕДОРОВ: Вообще люди классической музыки - на западе в основном известна классическая музыка российская, тот же Валерий гергиев, Денис Мацуев они политики в музыке, они делают лицо нашей страны. Они завоевывают «Грэмми» и являются лицом нашей страны в основном классические музыканты – это так. И зачем им идти в политику? Они на своем месте. Мы на своем месте, я считаю себя абсолютно на своем месте. Я очень много езжу по стране, по миру, и стараюсь нести то, чему меня здесь учили.
С.МАЗАЕВ: Знамя Октября – достойно.
И.ФЕДОРОВ: Ну, ноября, апреля – не знаю, чего, но я несу эту музыку.
С.МАЗАЕВ: Января – у тебя день рождения в январе. Классическая музыка, конечно, была очень серьезно покорежена большевизмом, но все-таки прошла сквозь эту историю. И если духовая школа у нас сейчас нарождается, по большому счету с новой силой, то струнная, пианистическая школа у нас всегда была очень высокая. И в этом смысле я почему вспомнил про региональный симфонический оркестр – мы с Игорем сделали программу, которую покажем в Барвихе, - там замечательно звучащий зал, хорошо построенный, я всех приглашаю – приходите, получите огромное удовольствие. Просто в Москве не оказалось площадки свободной в это время, а мы хотели в ноябре показать нашу программу. Может быть, это будет с моей стороны небольшой выпендреж, но я не знаю никого, кто после 22-летнего перерыва взял опять академический инструмент в руки и начал заниматься, а спустя 5 лет вышел на сцену именно с этим инструментом.
И.ФЕДОРОВ: Думаю, что это единственный случай в мире.
С.МАЗАЕВ: Может быть. Но мне это безумно нравится, я занимаюсь с удовольствием каждый день и не вижу себя без этого абсолютно. С.КОРЗУН: О музыке мы еще поговорим.
С.МАЗАЕВ: Это не музыка. Дело в том, что мы ездим по всему бывшему СССР филармоническим оркестром, и тем самым хотим немножечко ребят взбодрить – мы везде работаем с местными оркестрами, и хотим обратить внимание всех слушателей, чтобы они ходили в филармонию не дожидаясь нашего приезда, сами поддерживали своих музыкантов и платили деньги за билеты – там это совсем доступно.
С.КОРЗУН: До эфира вы сказали, что умный человек биться в стену не будет.
С.МАЗАЕВ: Головой не будет. А специальным предметом, которым надо рушить стены. Если у вас такого предмета нет, тогда надо объединиться с людьми и построить такой предмет. Но головами, даже если все вместе разбегутся и ударятся, ничего не выйдет.
С.КОРЗУН: В вашей жизни никогда не бывало, что перед вами вставала стена?
С.МАЗАЕВ: Значит, эта стена была мне по силам. Значит, она была или картонная, или из гнилой фанеры. Но если физически говорить о разбивании, тогда надо звонить знакомому десантнику, который хотя бы тренировался в этом направлении. А так однажды по моей башке ударили – чуть не убили. У меня только внешность такая, на самом деле я кроме плавания и лыж ничем особенно не занимался.
С.КОРЗУН: У вас нет ощущения, что сейчас наши законодатели возводят стены во многих областях? – индексация, 16+, 18+, все новые и новые стены? За «Пинк Флойд» не хотите написать русский вариант «Стены»?
С.МАЗАЕВ: Не думаю. Дело в том, что у нас не поймут такого вида аллегорию. Кстати, мне по этому поводу Шевчук больше нравится, чем многие – у него более пронзительные стихи в этом смысле. Если говорить о достоинствах. Это действительно серьезный, великий, один из центральных наших рок-н-рольщиков. А по поводу стен – понимаете, природа нашей власти такова, что никто никогда эту землю не пытался завоевать с целью облагородить, - только наполеон, может, однажды. А так ее обложили рэкетом - сначала ливонским, потом Батый, потом Иван Четвертый нагнул всех вместе, возглавил всю эту орду, а структуру, схему дани не изменил, а ужесточил еще больше. Только при Романовых более или менее что-то такое было у нас в конце 19 века.
С.КОРЗУН: Интересный краткий курс истории.
С.МАЗАЕВ: Потом опять пришла орда. Только тогда была Золотая орда, потом пришла красная орда, а сейчас потихонечку нефтяная, - вот и все. А цель у всех одна и та же: собирай, неси сюда. Если что потерял - неси ко мне, нашел - неси ко мне, это я потерял.
С.КОРЗУН: Сделаем перерыв и вернемся в студию, чтобы поговорить о жизни, а политике, и вообще обо всем.
С.МАЗАЕВ: О дураках.
НОВОСТИ
С.КОРЗУН: Продолжаем программу. Как называется ваша компания?
С.МАЗАЕВ: Юр.лицо? - «Мозайкоммуникейшнз».
С.КОРЗУН: Почти СМИ.
С.МАЗАЕВ: В общем, так оно и есть.
С.КОРЗУН: Блатную музыку не играете?
С.КОРЗУН: Настоящая блатная музыка - это классика. А все, что сейчас – это такая шелуха, - ну, что это? Это не блатная музыка.
С.КОРЗУН: Обнаружил, что учились вы в физматшколе и занимались музыкой – как это сочеталось?
С.МАЗАЕВ: Я любил математику с детства – мне с учителями повезло, почему я так за учителей всегда говорю, - я рос с отчимом, до 12 лет мы жили в соседних квартирах даже, я воспитывался с бабушкой и очень много имел влияние от разных других людей, особенно от учителей. Мне повезло с первой учительницей, это была Галина Анатольевна Бадьянова, она была музыкальным человеком, сама играла на фортепиано и прекрасно, звонко пела, - она была очень красивая женщина. Мы с ее сыном учились в первом классе, и она приучила нас всех петь хором, все пионерские пенсии - у нас был отряд имени, кстати, Аркадия Гайдара - потом я стал поклонником другого Гайдара, внука. Это был первый шаг в музицирование не дома, на людях. И там же все это произошло, пришла пионервожатая, сказала, что у нас заканчивают 10-й класс горнист и барабанщик – кто хочет? Ну, я был выскочкой, видимо, - в характере у меня это было, я сказал – я хочу быть барабанщиком. Потому что меня еще мой дядя, Алексей, младший брат мамы, отвел однажды в «Красный уголок» ЖЭК №10 во дворе дома 74 по проспекту Мира. Там на 6-м этаже жил Сергей Сергеевич Смирнов, дедушка Дуни Смирновой, а под ним, двумя этажами ниже, жила бабушка моя, Дуня - вот такое совпадение. Внизу стояло здание ЖЭКа и в подвале репетировала группа «Миражи» - представляете? Я был дошкольником тогда, мы зашли в комнату, там никого не было, был единственный человек - /Валера Васильев, карлик – помните, из Театра Васильева - он умер, к сожалению, мы с ним в одном дворе родились тоже, только он старше меня лет на 9 8 был. Потрясающий парень. Он сидел, на барабанах играл. И, может быть, это у меня в памяти екнуло, когда пришла пионервожатая. У меня был друг, боксер, Игорь, молдаванин, сказал - я хочу быть горнистом. Он был маленького роста, а я высокого в классе. Она сказала: Игорь будет барабанщиком, а ты - горнистом. Вот так я попал от одного очень хорошего учителя к другому, очень хорошему, звали его Даниил Матвеевич Черток, - он был руководитель детского духового оркестра Дома пионеров Дзержинского района. Этот человек вообще был фантастически уникален. У нас были многие из трудных семей, - не хулиганы, а просто очень неимущие семьи были, и многие дети приходили заниматься музыкой в Дом пионеров, и многие из них стали профессиональными музыкантами, то есть, это явилось социальным лифтом.
Даниил Матвеевич Черток потом отправил меня к своему другу, солисту Театра оперетты, кларнетисту - Натану Анатольиевичу Веселому, у него есть даже произведения для кларнета, сочинения. Это был человек, который меня влюбил в кларнет абсолютно.
С.КОРЗУН: Не жалели, что в математике не остались? Сделали бы хорошую карьеру – у нас много олигархов из математиков.
С.МАЗАЕВ: После школы все мои друзья-одноклассники поступили, конечно, в технические супер-вузы, - у нас был очень мощный класс. А я был единственным, кто пошел в среднее музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова. Потом меня забрали в армию, в армии для меня были потрясающие два года, это была встреча с людьми. Которые проходят сквозь всю мою жизнь, с некоторыми я общаюсь до сих пор, это музыканты высокого класса, серьезно знающие музыку. Они меня там научили, что надо бросать эту музыку проклятую, потому что в лучшем случае, что ждет - 40 рублей в месяц в качестве солиста первого кларнета Большого театра или Светланова. Мы все вместе ходили учить английский язык, и я после армии демобилизовался и поступил в МГУ на экономический факультет.
С.КОРЗУН: Так что образование экономическое?
С.МАЗАЕВ: Нет, на втором курсе бросил – я уехал с Игорем Игоревичем Матвиенко. Мы вместе в училище учились. Я не занимался музыкой только три месяца после поступлении в МГУ, в октябре мы уже организовали джазовый квартет экономического факультета и выступали в ДК МГУ на ул.Герцена, 1, - это было замечательное место. Это было исчадие культуры, по большому счету. Я там смотрел интересные, серьезные фильмы – «Зона сумерек».
С.КОРЗУН: Два года «Моральный кодекс»№ работал с Юрием Айзеншписом, а потом разошлись?
С.МАЗАЕВ: У нас была попытка с ним работать. Он предложил нам стать его группой, но при этом он предложил это сделать бесплатно – ну, там экономически не сошлись с продюсерами, которые участвовали на самом первом этапе создания группы. Он же брал людей с нуля, бесплатно, и что-то делал как менеджер. Но он сыграл большую роль – мы с ним сотрудничали месяца три, он нас показал Первому каналу – на годовщине телекомпании ВИД это произошло. Хотя я бы знаком с ребятами, знал всех ребят из «Взгляда».
С.КОРЗУН: Вернемся к общим вопросам – у нас все хорошо с музыкантами продюсерами, или с кем-то хуже?
С.МАЗАЕВ: С продюсерами плохо - умер Айзеншпиц, - жалко. Продюсеры есть, может быть, мы не знаем их фамилий, но концерты же большие происходит, кто-то же продюсирует Стаса Михайлова – я просто не знаю его фамилии, но работа маркетинговая на высшем уровне, как мы видим.
С.КОРЗУН: Сами не примеряли роль продюсера?
С.МАЗАЕВ: Не прокатного. Это надо уметь делать, я не специалист в этом вопросе, я могу только порассуждать. Мы сами себя продюсируем, и на себя-то сил не хватает, по большому счету, а еще если кого-то брать… просто я помогал ребятам записать некоторые проекты – у нас своя студия. У нас издательство, юрлицо, и некоторые пластинки я помогал ребятам печатать - которых никто не брал.
С.КОРЗУН: А в классической музыке продюсерство также важно, как в эстраде?
И.ФЕДОРОВ: Сейчас, к счастью, это начинает развиваться, появляются новые лица, люди, которые хотят это сделать. Но поскольку этого не было практически 70 лет, была монополия «Госконцерта», Московской филармонии, то очень трудно. Есть сейчас и Русское концертное агентство, замечательно работает Московская филармония, есть в России филармонии, работающие замечательно, где, может быть, небольшие зарплаты у оркестрантов, - к сожалению.
С.МАЗАЕВ: Для меня это финальный показатель того, как относится власть. Мне не нужно говорить слов, а конкретно – сколько получает учитель в Челябинской школе? - и все, челябинских ребят в Москве я знаю – они хорошо себя чувствуют.
И.ФЕДОРОВ: К счастью, это развивается в Челябинске и много где – я приезжаю в филармонию, разговариваю с музыкантами, и те люди, которые часто получали два-три года назад 7-10 тысяч, сейчас получают по 20, а иногда и больше. Для региона это неплохая зарплата.
С.МАЗАЕВ: На эту зарплату можно два раза сходить пообещать. Как можно решать, для кого хорошая зарплата, а для кого плохая? Попробуй пожить на 20 тысяч в регионе. Я знаю, что эти музыканты еле-еле концы с концами сводят. А если они где-нибудь занимаются преподаванием кларнета, то это ультра-влюбленные в свое дело люди.
И.ФЕДОРОВ: Конечно. Фанатики.
С.МАЗАЕВ: Хочется разорвать сердце и отдать им – клянусь. Я помню себя мальчиком, который также пришел учиться, и как ко мне отнеслись люди и сделали именно етм, кем я стал – это они. Я не понимаю наших руководителей – у них были учителя, у них есть авторитеты – профессора, авторитет мозга?
И.ФЕДОРОВ: Хорошо, но это же должно развиваться – нельзя же дать всем зарплату в 100 тысяч?
С.МАЗАЕВ: Можно. Хочешь, посчитаем?
С.КОРЗУН: Откуда, из нефтяных денег?
С.МАЗАЕВ: Откуда угодно. Очень много разных денег – оборонных, нефтяных.
С.КОРЗУН: Отнять у этих, отдать этим?
С.МАЗАЕВ: Да, отнять и поделить. А как формируют бюджет в США? – так же - у одних отнимают.
И.ФЕДОРОВ: Там немножко по-другому формируется бюджет.
С.МАЗАЕВ: Ты знаешь, как в Англии формируют бюджет? Так же сидят, орут друг на друга, отнимают друг у друга бюджетные статьи. Так везде происходит.
И.ФЕДОРОВ: Там немножко другая ситуация – там «сезоны» проводят. Вот «Сезон Карнеги Холл», и у каждого сезона есть спонсор - «Бэнк оф Америка», «Тоталь», так же есть спонсоры у учебных заведений.
С.МАЗАЕВ: Зачем сейчас о спонсорах? Об этом все знают.
С.КОРЗУН: Мне нравится ваш творческий союз.
И.ФЕДОРОВ: Я уверен, что нужно привлекать частный бизнес к этому – это важно.
С.МАЗАЕВ: Ты не имеешь права заставить человека дать деньги на то, или на это, это незаконно, неправильно.
И.ФЕДОРОВ: Правильно. Должно развиваться меценатство – как до революции.
С.МАЗАЕВ: Как развиваться? Никак – это личное дело людей. Вообще не надо брать частную жизнь людей. Вообще хватит государству заниматься хозяйственной деятельностью. Их самая главная задача – содержать учителей, врачей и милицию - святая троица должна быть у государства, - никого выше. На первом месте учитель, на втором - врач, и третий милиционер, или как они там себя сейчас называют, люди, которые обеспечивают безопасную работу учителей и врачей.
С.КОРЗУН: А остальные сами разберутся? Видны корни Гайдара.
С.МАЗАЕВ: Это правда жизни, это и есть идеал. А мы от этого идеала очень далеко, и к нему еще пахать и пахать.
И.ФЕДОРОВ: Например, РНО, Российский национальный оркестр, который поддерживает фонд Прохорова – может быть, там не самые большие зарплаты, но это оркестр, входящий в десятку лучших оркестров мира, совершенно выдающийся оркестр, - пожалуйста, частный бизнес поддерживает.
С.МАЗАЕВ: Не могу поддерживать логику беседы, - при чем здесь Прохоров, непонятно? Меня поддерживает Андрей Владимирович Скоч всю жизнь, но это личное дело его и мое.
И.ФЕДОРОВ: Так это хорошо.
С.МАЗАЕВ: И что, я должен кого-то заставить?
И.ФЕДОРОВ: Его никто не заставлял.
С.МАЗАЕВ: Ты думаешь?
С.КОРЗУН: Обратимся к вопросам. Вспомнили о «нефтяной орде», вас спрашивают: «Зачем же вы были доверенным лицом «нефтяной орды», стоящей за Путиным?»
С.МАЗАЕВ: Потому что это моя орда, потому что я в ней родился и вырос и потому что ко мне обратились за помощью, вот и все. Ни Прохоров, ни Явлинский мне не позвонили, не сказали – Сергей, давай с нами, нам нужна твоя помощь, твое лицо, я должен позиционироваться возле группы «Моральный кодекс». А помощники Путина позвонили. В частности, Иван Демидов, мой старый приятель – почему я должен отказываться поддержать своего друга, Ваню Демидова? Что в этом такого? Мы все своих друзей поддерживаем прежде, чем кого-то другого.
С.КОРЗУН: «Каков ваш моральный кодекс? И почему такое название у группы - «Моральный кодекс строителей коммунизма?».
С.МАЗАЕВ: У нас было полное название «Моральный кодекс строителей капитализма», потом мораль вообще понятие достаточно относительное, она у каждого человека своя собственная, но я не знаю, как правильно сказать – я объективист, или позитивист, - как сказать? Я никогда не пытался определить свои взгляды на жизнь. Ну, вот святая троица – я православный атеист, - скажем так.
С.КОРЗУН: Мораль понятие более широкое, чем 10 заповедей.
С.МАЗАЕВ: Почему? – нет, все там вмещается. Я к этому отношусь математически – дана такая формула: «Возлюби ближнего своего, как себя самого» - нет, Бога нет, это я совершенно точно знаю. Но есть такое наследие культурное от моих предков, что это значит? Что значит «Возлюби ближнего»? - здесь нужно разобрать, какое действие из описанных является первым, а какое должно производиться во вторую очередь. Здесь, мне кажется, «возлюби ближнего своего - как себя самого». Я вижу человека перед собой, мне приятно, я был бы рад попользоваться вашей любовью, - в широком смысле слова. А есть люди, любви которых мне не хочется.
С.КОРЗУН: Но помощь другу тоже входит в ваш кодекс? Позвонил друг Иван Демидов, сказал – помоги.
С.МАЗАЕВ: Да нет, пригласили меня, что там помогать, они и без меня справятся со всеми делами – не об этом речь. Просто я сразу почувствовал себя востребованным в этом смысле и мне было отчасти приятно.
С.КОРЗУН: Вознаграждение было за это? Предложили концерты?
С.МАЗАЕВ: Нет, они не занимаются этой деятельностью. А вознаграждением было то, что я там встретил Дениса Мацуева лишний раз, с которым редко вижусь, с Катей Мечетиной встретился, замечательной пианисткой, я хотел бы даже с ней сыграть - мне сейчас Игорь помогает разучить одно произведение, хочу к ней обратиться – может быть, она найдет время. Да и Бутман мой друг.
С.КОРЗУН: Еще вопросы: «Ответьте честно - пьете, или нет?»
С.МАЗАЕВ: Девятый год не пью. Я пробовал несколько раз выпивать после того, как избавился от зависимости, четыре с половиной года ушло для того, чтобы избавиться от зависимости. Надо просто методично этим заниматься и ждать, пока клетки освободятся, метаболизм ускорять. Это сложный процесс, я обращался к специалистам – здесь одному очень тяжело разобраться. Алкоголь очень тяжелый наркотик, зависимость тяжелейшая.
С.КОРЗУН: Сейчас полностью избавились?
С.МАЗАЕВ: Думаю, да. Я уже пробовал выпивать, но это как эффект отравления. Опьянение - побочное действие. Первое - реальное отравление. Кстати, приучить себя можно ко многим ядам и наркотикам. Просто надо знать историю вопроса - когда не было антибиотиков, а бактерии и вирусы существовали всегда, от разных недугов, бактериологических заболеваний, люди лечились мышьяками, ртутями, и в течение жизни они получали такие дозы – вот взяли мощи Ивана Грозного, проанализировали, - его отравили мышьяком. А на самом деле его никто не травил, там подойти близко боялись к нему на пушечный выстрел. Какое – травить? Страшнее него на Руси людей не было, может быть, только Сталин. Это было следствием того, что он принимал лекарства – он же болел разными болезнями.
С.КОРЗУН: Вопрос о «Pussy Riot» не могу не задать.
С.МАЗАЕВ: Понятное дело. По-русски может назвать?
С.КОРЗУН: Могу. Есть вариант, которым девушки себя называли «Бунт кисок», есть вариант «Бешенство матки».
С.МАЗАЕВ: Только не «бешенство матки» - это по-другому по-английски. Это просто нецензурно звучит в переводе, как похабная ругань.
С.КОРЗУН: Во всем мире прозвучало.
С.МАЗАЕВ: У них эти слова не являются ругательством, поэтому я свободно произношу в разговорах эти слова.
С.КОРЗУН: Вопрос в другом – сколько в этом от панк-искусства, и сколько от политики?
С.МАЗАЕВ: «Панк» и политика две абсолютно взаимосвязанные вещи. Если вы вспомните то, что пел Джонни Роутон, - это панк-движение, они знают, на что идут. Но то, что себя постыдно, как панки, ведут себя власти - это, конечно… я не хочу обсуждать действие с точки зрения эстетики – я музыкант, я знаю, что такое пение, игра. Сам посыл – это панк, реально, это нормальная панк-группа, но я не могу ее назвать ни музыкальной, ни танцевальной - это просто арт-панк группа, они себя так и называют.
С.КОРЗУН: Почему мир встрепенулся?
С.МАЗАЕВ: Встрепенулись не от них и не от их действий. Встрепенулись от действий власти. Знаете, недавно был случай - где-то в Москве, - пришел чувак в сатанинском одеянии, разгромил весь храм, сказал – вы достали меня, вы оскверняете мои чувства сатаниста своим колокольным звоном. Его связали, свинтили, был суд, и он заплатил штраф, возместил материальный ущерб, который нанес, и пошел домой – вот это нормальный, цивилизованный подход к вопросу. И здесь то же самое должно было быть. При чем здесь два года? Нельзя цепляться. Они опять подставили Путина. Я та самая оппозиция, которая понимает – они что-то ляпнули, а они вырвали из контекста. Может, он сказала – шлепните девушку? Зацепились. Какие-то люди зацепились за эту историю, но это абсолютно, конечно, не лезет ни в какие ворота. Мне стыдно.
С.КОРЗУН: А как следствие – временный запрет на юге России оперы «Иисус Христос - супер звезда?»
С.МАЗАЕВ: Знаете, «долбо-сюрраунд». Я не хочу ни с кем даже говорить на эту тему, я устал, у меня пересыхает горло, рот, желудок, скоро глаза пересохнут – я устал. «Три с минусом» - общая оценка всем действиям. Это просто чудовищно.
С.КОРЗУН: Давайте о хорошем – напомните, что за концерт.
И.ФЕДОРОВ: Это будет классическая музыка, это будет практически все стили, это будет классика, джаз, немножко песен от Сергея Мазаева, - 3 ноября, Барвиха, «Лакшир-виллидж», замечательный зал, уютный, не очень большой, близкое общение и замечательный звук. Естественно, живой концерт.
С.КОРЗУН: Кто на чем играет?
И.ФЕДОРОВ: Будем играть на кларнетах вместе.
С.МАЗАЕВ: И в конце я немножечко спою.
И.ФЕДОРОВ: И сольные номера, и вместе, и все это вместе с симфоническим оркестром питерскими
С.МАЗАЕВ: А девчонок надо срочно освободить, я считаю. Их не надо было и сажать. Изначально.
С.КОРЗУН: Опять возвращаемся к «Pussy Riot»?
С.МАЗАЕВ: Это событие, которым спекулируют. Если бы их отпустили, то уже бы о них забыли. Уже было бы лучше.
С.КОРЗУН: Время истекло. Спасибо, что пришли. Всего доброго.
С.МАЗАЕВ: Всего доброго.