Андрей Бильжо - Без дураков - 2012-04-29

С.КОРЗУН: Всем добрый вечер. Сергей Корзун – это я, мой сегодняшний гость – Андрей Бильжо. Как вам поживается в нашей больничке?

А.БИЛЬЖО: В общем, по-разному. Бывает иногда весело, иногда грустно, иногда страшно, иногда, - нет, всегда интересно.

С.КОРЗУН: Говорите как специалист. Или как пациент?

А.БИЛЬЖО: И как специалист и как пациент одновременно. Потому что в нашей больничке, - если вы имеете в виду то, что я имею в виду - метафора страна, - значит, я и пациент.

С.КОРЗУН: Доктором не дают быть?

А.БИЛЬЖО: Почему? – здраво глядя на все, становлюсь доктором. Так же, как и когда приходил в больницу. Ведь до того, как я переступал порог больнице и не включал реле, не надевал белый халат, я был просто обычным гражданином. Как только надевал белый халат, становился врачом и работал как врач. Уходя из больницы, опять становился художником, любителем, другом, мужем, сыном, отцом. И здесь то же самое одновременно.

С.КОРЗУН: Двойственность не опасна для здоровья?

А.БИЛЬЖО: Нет. Никакой шизофрении – если вы имеете в виду расщепление сознания, - пока нет.

С.КОРЗУН: Рецепт есть? Вообще, мы серьезно болеем, или не болеем? Был период гипертрофированной активности на ровном месте – события, подобные декабрьским, проходили два раза в год, как минимум, на разных уровнях, а тут все встрепенулось.

А.БИЛЬЖО: Да нет, слава богу, что встрепенулось. Знаете, точка кипения - при 99 градусах вода еще не кипит, и всего один градус - уже кипит. Значит, не хватало градуса, который произошел с известными событиями – с рокировкой президента и премьер-министра, когда хамство перешло степень хамства, абсурдности и театральности, и стало уже абсолютным цинизмом, череда событий и была одним градусом, и некая среда закипела.

С.КОРЗУН: В конце апреля точка кипения опустилась?

А.БИЛЬЖО: У всех по-разному. Каждый держит в руке свой стакан, поэтому у кого-то вода холодная, у кого-то кипит. Например, для меня очень важно, как для человека – я себя называют животным социальным, не политически-активным, потому что меня раздражают многие социальные несправедливости – не вдаваясь в подробности политических основ этих социальных несправедливостей. То, что происходит вокруг «Пусси Райт» меня почему-то царапает.

С.КОРЗУН: Девочек жалко. Церковь жалко?

А.БИЛЬЖО: Мне жалко девушек очень, считаю, что несправедливо заявление президента, что они достигли того, чего хотели в смысле популярности. Мне кажется, это некрасиво и правда цинично. И так далее, почему нельзя поверить в то, что люди выступали и говорили то, что хотели, пели то, что хотели, совершенно искренне, не ожидая популярности? Почему мы отказываем людям в поступке, пусть этот поступок на грани фола? Почему обязательно мы ждем, что за этим либо оплата денежная, либо вознаграждение в виде популярности? Почему не может человек просто говорить то, что он думает, поступать как хочет и считает нужным, ничего за это не ожидая?

С.КОРЗУН: Большинство людей, абсолютно либерально-настроенных, склонных простить девушек, говорят, что они совершили, тем не менее, хулиганский поступок, и лейтмотив – что их надо было высечь или отпустить, либо напоить чаем.

А.БИЛЬЖО: Как угодно – есть разные варианты.

С.КОРЗУН: Вы оправдываете их поступок сточки зрения художественной ценности?

А.БИЛЬЖО: Нет. Разделим на две части. Если они совершили хулиганство то тогда они могут выносить горшки, и суд это должен постановить. Совершено хулиганство: 15 суток, подметайте улицы, занимайтесь общественно-полезным трудом. Но держать 4 месяца до суда, мне кажется, это никак неоправданно.

С.КОРЗУН: Но вы лично считаете, это было хулиганство или перформанс?

А.БИЛЬЖО: Как художник я считаю, что это был перформанс. Я не считаю это хулиганством. Считаю, что это искренний поступок и искренний и перформанс. Может быть, с элементами хулиганства. Потому что сегодня в современном актуальном искусстве перформанс всегда носит некий элемент хулиганства, потому что всегда является неким вызовом обществу, неким выкриком, неким жестом обществу, чтобы оно посмотрело на то, что оно делает, как оно живет, немножко под другим углом зрения. Поэтому элемент хулиганства всегда может присутствовать и всегда присутствовал в любом искусстве. Если мы возьмем Передвижников - они были во многом тоже хулиганскими. Или скандалы вокруг импрессионистов. Но даже если было чуть-чуть хулиганства, все равно это был жест искусства, потому что он не нес в себе злобы, насилия и агрессии, ни в коей мере.

С.КОРЗУН: Доворочаем тему до глубины – не просто о девочках из «Пусси Райт», а о роли РПЦ в нашей стране.

А.БИЛЬЖО: Мне же понаговорят сейчас, понапишут, мне уже говорили про обрезание, про синагогу, и так далее.

С.КОРЗУН: Расстраиваетесь из-за этого?

А.БИЛЬЖО: Не расстраиваюсь, я к этому привык. Когда меня в школе обозвали полукровкой, я с тех пор свыкся с этим понятием, что мама у меня еврейка, папа русский. И когда кто-то судит по фамилии Бильжо, могу расстроить этих людей, сказать, что фамилия Бильжо не имеет к еврейству никакого отношения. Дуракам я как-то сказал на одном радио, что Бильжо это вообще аббревиатура, они попросили расшифровать, я сказал: «Бог и Любовь, Жизнь и Отечество», и они перестали звонить. На Руси вообще считается, что если фамилия не заканчивается на «ов», значит, это еврейская фамилия, какая бы ни была. Но Бильжо как раз фамилия русская. С.КОРЗУН: Отец у вас Георгий.

А.БИЛЬЖО: Брат деда, который был расстрелян в свое время в Норильске, в свое время эмигрировал в Америку в 1914 г. с ансамблем балалаечников и домбристов под руководством Иванова.

С.КОРЗУН: А если глубже? Вы писали о том, что по вашей семье прошла вся жизнь России и СССР, начиная от революции.

А.БИЛЬЖО: Мамин папа был расстрелян и был коммунистом-большевиком, папин папа был расстрелян в Норильском лагере, или неизвестно, и какое-то время там прожил – я недавно был в Норильске, узнавал, - или промучился там до 1942 г., но остался в Норильске. Папа прошел всю войну от начала и до конца, через Сталинградскую битву, мама проработала в школе, была дочерью расстрелянного папы, репрессирована, и моя бабушка, с которой я жил вместе, была в Монинском лагере жен изменников родины, а потом в Тюмени, до смерти Сталина. Поэтому вся война, все репрессии, революция – все в одном флаконе, в одной семье, невзирая на половину национальностей – с одной стороны евреи, с другой – русские. В этом смысле страна не разбиралась.

С.КОРЗУН: 9 мая близко, это правда, что ваш отец был трижды на волосок от смерти во время войны?

А.БИЛЬЖО: Да, правда, папа рассказывал. И в Сталинградскую битву, вспоминал, как ему нагадала цыганка в Парке культуры имени Горького о том, что он женится, у него будет сын. И когда там было все перемешано с кровью и грязью он представлял себе, что не может погибнуть, потому что ему еще это предстоит в жизни. Разные были истории.

С.КОРЗУН: Не странно, что 9 мая праздник войны, которой минуло уже десятков лет. Единственный объединительный праздник для нас. Или есть другие праздники в нашей жизни?

А.БИЛЬЖО: Для меня, пожалуй, 9 мая самый важный праздник. Я уже давно не люблю, или не очень люблю Новый год с его предновогодней истерикой, которая начинается чуть ли не с конца сентября, и ощущение, что скоро не будет заканчиваться никогда, - будем ждать Новый год с момента, как только он начался. 9 мая, наверное, единственный. Для меня единственный праздник по-настоящему серьезный.

С.КОРЗУН: А почему других таких праздников не придумано?

А.БИЛЬЖО: Праздник невозможно придумать. Должно пройти много времени для того, чтобы праздник устоялся, вокруг него должна быть какая-то официальная и неофициальная история, это должно пройти через семьи и поколения - тогда получится праздник. А придумать его и сказать – давайте праздновать, - ну, давайте. Праздник либо внутри всегда, его можно придумать - собраться с друзьями, посидеть за столом и обсудить то, что происходит это тоже во многом праздник, - особенно когда давно не видел друзей и близких. А этот праздник все-таки со своей историей.

С.КОРЗУН: Какой бы праздник предложили для нашей страны, который мог бы объединить? Какая дата была важной?

А.БИЛЬЖО: Не знаю, сходу не скажу. Либо дат не знаю. Я сейчас вспомнил, что однажды я в городе канны пошел со своей знакомой в казино, и больше никогда в казино не ходил. Мне посоветовали поставить на красное и черное, надо цифры выбирать, я стал вспоминать праздники и ставил на праздники. На советские, международные. И выиграл какие-то деньги. Потому что бессмысленно было выдумывать цифры. Не знаю, сейчас не выдумаю никакую цифру.

С.КОРЗУН: И событие не отметите?

А.БИЛЬЖО: Мне кажется, важным было событие на Сенатской площади, когда вышли декабристы. Мне кажется, это было важным событием.

С.КОРЗУН: Вооруженное восстание?

А.БИЛЬЖО: Не только. Некий поворот сознания, когда люди такого уровня и такой глубины знаний осмысленно пошли на это. Мне кажется, это было важным. И вся последующая история Декабристов, по-моему, одна из самых драматических и светлых страниц в истории России.

С.КОРЗУН: Декабристами назвали и тех, кто вышел в конце прошлого года на улицы?

А.БИЛЬЖО: Я пока про тех.

С.КОРЗУН: Понимаю. Хочу спросить про этих - есть что-то общее?

А.БИЛЬЖО: В таком случае. Я тоже был декабрист, потому что был там с ленточкой.

С.КОРЗУН: Один раз, несколько, последовательно, - с ленточкой?

А.БИЛЬЖО: Да, последовательно. Тихонечко.

С.КОРЗУН: «Марш миллионов» - неделя остается до судьбоносных событий в Москве, - вся страна замерла в ожидании. Будете участвовать в «Марше миллионов? – и «Способен ли наш народ свергнуть диктатуру и вывести страну из хаоса?»

А.БИЛЬЖО: Очень сложный вопрос. Потому что когда я куда-то идут, я иду потому, что скорее, идут мои ноги, быстрее, чем мой мозг. Поясню, – потому что я чувствую, что нужно идти, что идут люди, близкие мне по духу. Я могу с очень многим не соглашаться, со многими лозунгами, они могут меня бесить и раздражать, но коль скоро есть некое сообщество – не чувство стадности, а есть несколько имен, фамилий, - мы созваниваемся, встречаемся и идем. Потому что не можем не пойти. Это скорее ноги. Мы можем идти и критиковать, издеваться и иронизировать, но не пойти не очень получается.

С.КОРЗУН: Вопрос, на котором раскололась часть либеральной общественности – если рядом колонны с крайне-левыми или крайне-правыми взглядами – не страшно?

А.БИЛЬЖО: Нет, страшно. Стараюсь идти с людьми, которые мне близки, с которыми я готов сидеть и разговаривать, выпивать, и у нас очень много общих интересов, и мы смотрим на мир, в общем и целом, близко, - не скажу одинаково. Мы можем расходиться в мелочах и спорить, но мы не являемся в глобальном антагонистами. А с правыми и левыми, ультраправыми и ультралевыми – нет.

С.КОРЗУН: А то, что массовость этих действий обеспечивалась частично наличием организованных групп националистов?

А.БИЛЬЖО: Я же сказал – мы можем идти, иронизировать, со многим не соглашаться, но идти с теми, с кем плечом к плечу, - извините пафосное - я согласен. Мне многое не нравилось.

С.КОРЗУН: Узок круг этих революционеров?

А.БИЛЬЖО: Узок.

С.КОРЗУН: Крайне далеки они от народа?

А.БИЛЬЖО: Крайне далеки, - совершенно согласен. Я много в разных блогах писал о том, что - и по-разному называл - «Путинский тупик», «кремлевский тупик», - как называются улицы. Поэтому ключевое слово это некий тупик. Потому что я пока на сегодняшний момент какого-то выхода не вижу, к сожалению.

С.КОРЗУН: Кто люди в этом движении – кто ваши, кому вы доверяете? – Акунин, Парфенов, - с кем вы?

А.БИЛЬЖО: Акунин и Парфенов мне симпатичны, конечно, я им доверяю.

С.КОРЗУН: Рыжков, Немцов, Навальный, Удальцов?

А.БИЛЬЖО: Когда Удальцва мучили, я выступал в защиту Удальцова. Как только Удальцова перестали мучить, я уже смотрю на него по-другому. Когда он голодал, когда его без конца сажали, я даже как-то писал – оставьте в покое Удальцова, - в общем, вякал и подавал свой голос. Сейчас, когда Удальцов вроде твердо стоит на ногах и ведет переговоры, я уже вглядываюсь в его позицию.

Навальный мне симпатичен как борец с коррупцией. Но когда на митинге он громко кричит и задает вопрос, «да или нет», - наверное, это формат митинга. Существует формат митинга, свадьбы, формат похорон. Наверное, так нужно говорить, но мне не очень приятно, когда меня спрашивают «да или нет»? Я хочу сказать «и не да, и не нет», и «не кричите», идите куда-нибудь.

У всех вижу какие-то недостатки, но я туда иду. Назвать кого-нибудь одного не добьетесь от меня. Не назову не потому, что не хочу, а потому, что не могу.

С.КОРЗУН: Голосовали за кого?

А.БИЛЬЖО: За Прохорова.

С.КОРЗУН: Перспектива есть, или удачливый человек?

А.БИЛЬЖО: Из тех, кто был предложен, я выбрал Прохорова. А первый раз голосовал, и довольно много, и раньше голосовал - за «Яблоко», за Явлинского.

С.КОРЗУН: Интересная тема – продолжим во второй части, встретимся через пару минут.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: Продолжаем программу. Вопросы от слушателей. «Почему вы удостаиваете свой кисти и слова только властные структуры, ведь в рядах оппозиции находятся еще более комичные персонажи и еще более комичны их действия», и «Когда вы, наконец, изобразите Немцова и компанию?»

А.БИЛЬЖО: Странно. Я вообще не изображаю конкретных политических деятелей вообще. Я рисовал Лукашенко, Матвиенко, Ельцина, Горбачева, Путина. Все остальные картинки про жизнь и про абсурд жизни. Они могут касаться как оппозиции, властных структур – в общем, смотрите внимательно картинки и учитесь, тренируйте абстрактное мышление, и все получится.

С.КОРЗУН: Г-н Самов: «Может, сексуальные меньшинства и извращения расцвели именно потому, что в СССР вообще не было секса? Даже оцта, приласкавшего свою дочь, относят к педофилам – это что, массовый психоз, болезнь такая?»

А.БИЛЬЖО: Это еще одна тема, которая меня волнует не только как гражданина, но и как психиатра. Во-первых, все было в СССР, как в любом обществе. Я уже много раз писал и говорил, что невозможно с помощью пропаганды из гетеросексуала сделать гомосексуала – невозможно, такова биология. Поэтому соберите 20 гетеросексуалов, рассказывайте и показывайте им, как хороши гомосексуальные связи, они выйдут из зала 20 гетеросексуалами.

С.КОРЗУН: Это вы как кандидат медицинских наук говорите?

А.БИЛЬЖО: Да. Поэтому глупость все это – пропагандируй, не пропагандируй. Рассказывать нужно в школах – это правда, заниматься нормальным сексуальным воспитанием. И когда у меня были программы на петербуржском телевидении «наболевший вопрос», было несколько программ, где, кстати, были священнослужители, с которыми были долгие споры. Они считают, что это нельзя делать, а я считаю, что нужно, просто нужно делать это аккуратно и умело и важно, кто об этом рассказывает, и конечно, раздельно для девочек и мальчиков, но сексуальное воспитание в школе как предмет вводить нужно, потому что иначе это сделает интернет и порносайты.

Что касается педофилов – то опять же нужно понимать, что это тот человек, который уже совершил действие – тогда он преступник. А учитель, который поддержал свою ученицу, гимнастку, которая прыгает на бревне за бедро, от того, что вдруг что-то маме девочки показалось, - он не педофил, никаких действий он еще не совершил, и называть его педофилом преступно. Поэтому история, которая произошла с учителем-педиатром из маленького городка под Казанью, который ощупывал лимфатические узлы, что и обязан был делать по своей специальности, - если бы он этого не делал, нужно было бы лишить его диплома, - ощупывал лимфатические узлы в подмышечной и паховой области у девочек 14, 15 лет, и его объявили педофилом, врача, который работал многие годы, мама его врач, акушер-гинеколог, половина города прошли через ее руки, - это, конечно, либо психоз, либо абсолютный цинизм, вырождение или серость общества. Здесь очень много всего намешано. И в этом смысле, конечно, общество нуждается в некоем просветительстве. Потому что если появляются люди, которые вешают лапшу на уши, или как говорил мой пациент, размазывают кашу по волосам, то это, конечно, ужасно и тогда неизвестно, куда мы уйдем – не в 21 век, а в 16-1й, 17-й.

С.КОРЗУН: Такое ощущение, что время от времени мы боремся с тенденциями, ведущими оттуда. История с адвокатом, который заявил, что надо вводить в Москве суды шариата, и разговоры вокруг этого – это история одного порядка. Как вам кажется?

А.БИЛЬЖО: Абсолютно того же порядка. Правда, там выступал в е7го защиту сын, говорил, что папа не то говорил. Но неважно, - что сказано, то сказано. В общем, это довольно страшный ряд, от этого на душе – можно рисовать про это картинки и таким образом лечить себя, заниматься психотерапией самого себя. Вытеснять через картинки этот абсурд. Я занимался этим до поры – до времени, но потом стало как-то не очень весело. Потому что когда весь город набрасывается на педиатра, то это уже страшновато. Или когда подтасовываются документы на профессора музыкального училища – это страшновато.

Я как-то написал – я своего внука часто сажаю себе на колени, обнимаю его и ласкаю, - но тогда считайте меня педофилом? Еще раз - педофил – кто уже совершил действие. Если видеть в каждом педофила, то мы скатимся, черт знает, куда.

С.КОРЗУН: Хорошо, история с экстрасенсами - история того же порядка, средневековье, или в этом есть что-то? Сейчас одна из самых рейтинговых передач - «Битва экстрасенсов».

А.БИЛЬЖО: То, что называется парапсихологией – это всегда и в СССР интересовало – людей, публику. И, конечно же, люди с какими-то сверхвозможностями есть. Но их единицы и единицы. Когда же общество ориентируется исключительно на этих людей, занимается поисками этих людей, а их уже искать не нужно, и когда выходят целые газеты, где на каждой странице «приворожу, отворожу, верну мужа, потенцию за один сеанс», и так далее - это абсурд. А люди идут и идут, и это говорит об определенной, к сожалению, серости.

С.КОРЗУН: Все-таки великие прорицатели-провидцы были, или это легенда во многом?

А.БИЛЬЖО: Трудно сказать. Я в это не очень вдаюсь, потому что если брать Нострадамуса, его можно трактовать как угодно. Я/ далек от этого, здесь из меня не получится глубокий собеседник, а заниматься профанацией не очень хочется. Я в это, честно говоря, не очень верю, потому что это все теория больших чисел и совпадений. Существует некий процент гипнабельных людей – если выступает гипнотизер или экстрасенс, то на него идут уже априори верящие ему, а значит, уже выполнена в определенной мере задача. Таким образом, в аудитории у него почти 100% успеха – они уже как через ситечко просеяны. Если же он возьмет случайную выборку, с улицы, то у него окажется тот самый процент - 10-12% гипнабельных людей. На 10 человек он повлияет, они будут выполнять его задания, а все остальные не будут.

Расскажу забавный случай. Замечательный психотерапевт, профессор Рожнов, у которого я проходил курсы повышения квалификации как психиатр, потом еще я захотел быть психотерапевт том, еще немножко поучился, - он был очень крупный, мощный мужчина, он шел по коридору, на нем развивался халат, за ним летели ординаторы и студенты. Он влетал в палату, около кровати уже стояли его пациентки, он подходил к одной, другой, третьей, и кричал: «спать», и они отваливались тут же в кровать и засыпали моментально. Вдруг подходит к одной: «спать» - а она стоит, ноль внимания. Он в третий, в четвертый, она: простите, профессор, почему вы на меня кричите? – он развернулся и ушел. Это пример человека, который не поддается внушению. А это был пример так называемого императивного гипноза – приказ. Которому поддаются по статистике в основном женщины, плюс женщины Востока, плюс с не очень высоким уровнем образования.

С.КОРЗУН: Много гипнабельных людей?

А.БИЛЬЖО: Не помню процент.

С.КОРЗУН: Сами не занимаетесь гипнозом?

А.БИЛЬЖО: Какое-то время занимался. Я занимался кодированием – лечил от зависимостей. Но это были длительные сеансы, и успех был скромным – таким, каким он и должен быть.

С.КОРЗУН: Еще одна тема: «Можно ли повлиять на формирование сексуальной ориентации ребенка?»

А.БИЛЬЖО: Так сегодня надо было объявить не «Андрей Бильжо – художник», а «Андрей Бильжо - психиатр», - я уже давно не работаю. Но это вопрос к детским психологам и психиатрам. Повлиять на ребенка, его сексуальное воспитание можно. И тут очень важно вводить сексуальное воспитание. Например, известна у мальчиков так называемое недифференцированное сексуальное влечение в период полового созревания, они еще не очень устойчивы, им очень хочется всего, что движется, но они не очень стойкие. И в этом смысле есть некие опасности – что касается мальчиков. Но потом все выруливается. Есть личности, - вот не совпало: оболочка мужчины, а нутро в кавычках и психика девичья и женская. Это очень сложно. Эти люди страдают, потом идут на операции по изменению пола. Коль скоро слушает большая аудитория и есть люди активные и воинствующие, надо понимать, что у этих людей жизнь довольно сложная, что за этим стоит очень много драм, трагедий. Не все так просто и однозначно в жизни. Нужно быть просто терпимым.

С.КОРЗУН: Мода может повлиять? Образ кумира на детское восприятие?

А.БИЛЬЖО: Не думаю.

С.КОРЗУН: Так что депутаты многих заксобраний, которые обсуждают вопросы пропаганды гомосексуализма, секса, делают правильную работу?

А.БИЛЬЖО: Правильную? Я уже давно сказал, что самые рьяные морализаторы это скрытые извращенцы. Я в этом совершенно убежден. Работа неправильная, потому что правильная работа была бы направлена на правильное сексуальное воспитание в школе. В частности нужно понимать, что если вдруг сложилось так, что влечение гомосексуальное, то это не является болезнью, это нельзя ни в коем случае лечить – так оно сложилось. Сейчас идут разговоры о том, что гомосексуалистов нужно лечить, изолировать, - это элементы обычного фашизма, и более ничего.

С.КОРЗУН: Вопрос о другом. «Сокол Жириновского» - не боитесь вопроса?

А.БИЛЬЖО: Нет, ни Жириновского, ни соколов не боюсь.

С.КОРЗУН: «Прочитав ваш блог о Хаматовой понял, что я бездельник на диване. А если кто-то из благотворительного фонда наложит кучу в подъезде, сделавший ему замечание тоже будет «ублюдком на диване»?

А.БИЛЬЖО: Нет, если человек наложит в подъезде кучу, то он будет абсолютным ублюдком и поддонком, безусловно. Потому что за ним кто-то должен убирать, и ничего хорошего он не сделал. Если человек совершает в своей жизни много разных хороших поступков и вынужден, или не вынужден, но у него какая-то другая точка зрения, то прежде, чем его винить, нужно положить на одну чашу весов то, что он делает в своей жизни и мог ли он это сделать по-другому без поддержки другого человека, в данном случае, Путина. Я приводил пример как-то, что Фаина Раневская была дважды лауреатом Сталинской премии, или даже трижды, Черкасов, Любовь Орлова, ее муж, режиссер Александров. Сняли бы они свои фильмы? Они ведь могли бросить в лицо эту Сталинскую премию Иосифу Виссарионовичу и отправиться в Норильский лагерь, или на Соловки, или получить пулю в затылок. Но они этого не сделали. Прошли годы, мы смотрим фильмы с Раневской и в голову никому не приходит ее осуждать. Имеем ли мы право судить? Я писал только о том, о чем знал. Я/ участвовал в нескольких акциях с Евгением Мироновым, когда мы оправляли детей без ног из детского дома, когда собирались эти деньги. Представьте себе мальчика. У которого нет двух ног, а другого - у него нет двух рук. И получилось, что мама выставила их на мороз на балкон.

С.КОРЗУН: В качестве наказания?

А.БИЛЬЖО: В качестве наказания, чтобы не кричали. В результате были отморожены ноги и руки. Американский протезист, гений, который без ног, на шикарных протезах – я сидел с этими людьми, выпивал, он мне демонстрировал свои протезы, которые гнутся везде, - согласился сделать это бесплатно. Мы собирали деньги, потом отправили еще партию детей – извините за слово «партия». И все это благодаря Евгению Миронову, который переписывался с этими детьми, и Наташей Шахинян это часть фонда «Артист». Но он об этом не говорит. И получилось это благодаря тому, что он заслужил свое имя большим своим талантом, безусловно, это на сегодня один из лучших наших актеров. А дальше я думаю – какая мне разница? Мне хоть кто говори: голосуй за того-то. Мне неважно. Сказал мне Миронов - голосуй за этого, - я пойду или не пойду. Мне неважно, что сказал Миронов или Хаматова, или человек, к которому я отношусь с гигантским уважением и считаю своим главным учителем. Пускай он мне попробует сказать: иди, голосуй, или «сделай это» - на меня невозможно повлиять. Значит, если возможно повлиять на этого, который сидит на диване и сравнивает кучу - слово «дерьмо» - эфирное?

С.КОРЗУН: Вполне.

А.БИЛЬЖО: Пускай он занимается воспитанием собственной личности и сделает так, чтобы на него никто не мог повлиять, или хотя бы поможет нескольким людям и запишет это в свой актив, или уберет кучу дерьма за кем-нибудь и помоет свой подъезд – это уже хороший поступок. И еще раз – я писал и убежден в этом, что слова Миронова относились не к людям, которые ходили с белыми ленточками, а я отношусь к этим людям, - то есть, не ко мне, - а именно к тем, кто поливал в комментариях Хаматову. В данном случае он просто заступился за свою подругу и соратницу по театрально-киношному цеху. Ну, не выбрал слова – бывает, слетело с губ. Но как-то судей много.

С.КОРЗУН: Градус нетерпимости в обществе время от времени разрастается. В общем, значит, нельзя считать, что человек, который занимается любой благотворительной деятельностью, уже дальше неподсуден и невозможно его критиковать?

А.БИЛЬЖО: Нет, подсудны все, кто совершает поступки, нарушающие закон. А обсуждать мы должны любого, но должны делать это корректно, человек, который занимается благотворительностью, его можно обсуждать как угодно. Но кто обсуждает? Если об этом говорят люди, которые не знают, что делает этот человек, сами ничего доброго не сделали - я приводил пример. Я однажды шел из сада «Эрмитаж», где мы собирали деньги – продавали кукол и что-то раскрашивали – собирали конкретным детям на операции на сердце. Акция закончилась, впереди меня шла мама с дочкой, дочка говорит маме: «Мама, почему не купили куклу, ведь деньги пошли бы детям на операцию?» А мама говорит: «Не пошли бы они на операцию, все бы деньги своровали». Мне так хотелось этой маме дать по затылку, потому что я точно знал, что деньги идут через фонд «Линия жизни», в котором спасено около 4 тысяч детей. Но она таким образом и девочку травмировала. Это уже не сексуальное, а нравственное воспитание. И девочка уже представляет себе - а что тогда пришли в «Эрмитаж» - просто посмотреть, как известные дяди делают кукол и раскрашивают картинки?

С.КОРЗУН: Что радует, - чтобы не завершать на грустной ноте?

А.БИЛЬЖО: Радует многое. Радует сама жизнь во всех ее проявлениях, возможность ездить и что-то видеть. Например, я три недели назад был в Норильске, а через два дня улетел в Венецию – меня это радует. Меня радует, что я спускался в шахту, а потом гулял с писателем Сорокиным по Венеции и показывал ему этот замечательный город. Меня радует, что пока я рисую, мое сердце бьется, мои близкие живы и здоровы, и слава богу, - пусть живут долго-долго.

С.КОРЗУН: Спасибо огромное. Всего доброго.