Аркадий Арканов - Без дураков - 2011-12-11

С.КОРЗУН: Всем добрый вечер. Мой сегодняшний гость – Аркадий Арканов. В прошлый раз вы приходили на эфир без вещей - сегодня увидел ваш чемодан, - к чему готовитесь?

А.АРКАНОВ: Простите меня за то, что я не опоздал - я прямо из поезда, я был в Санкт-Петербурге.

С.КОРЗУН: Так это не «тревожный чемоданчик», который вы захватили?

А.АРКАНОВ: нет. Это просто чемоданчик, который я не успел доставить домой.

С.КОРЗУН: В Петербург на митинг ездили?

А.АРКАНОВ: нет, не на митинг. На журналистскую телевизионную презентацию моей книги «Вперед, в прошлое».

С.КОРЗУН: Еще одна книжка? Замечательно, будем читать. И что в книжке?

А.АРКАНОВ: Эта книжка не мемуарная, я вообще не очень люблю мемуары, а не считаю, что человек должен грузить читателя подробностями свое жизни. Есть исторические личности – это всегда интересно. А так – ну, кому какое дело, какая была твоя личная жизнь. Но все-таки какие-то были серьезные события в жизни, которые были серьезными не только для меня, но в какой-то степени для страны, для литературы, для моих друзей. Эта книга аналитическая, по принципу анализа шахматной партии, которую производят после сыгранной партии два гроссмейстера - от первого до последнего хода.

С.КОРЗУН: С кем вместе анализировали?

А.АРКАНОВ: Сам с собой. Просто по этапам, по ходам, по годам, - я обозначал, что тут, может быть, я ошибся, надо было идти по другому варианту, к чему он меня привел бы. А на следующем этапе я поступил правильно – мне предлагали пойти по другому варианту, но бог знает, куда бы он меня привел – я считаю, что я поступил правильно. И на этом построена вся книга, но в отличие от мемуаров каждый такой этап прокладывается тем произведением, той новеллой, которая мне кажется лучшей написанной именно в то самое время. Вот такая книжечка.

С.КОРЗУН: Если учесть, что вы политикой не занимались, название взрывоопасное, остро-политическое - «Вперед, в прошлое».

А.АРКАНОВ: Может быть, я ошибаюсь, но это моя точка зрения - я вообще считаю, что все, что происходит у нас на земле, инее только в нашей стране, а вообще на планете, все это, - может быть, в ином варианте, но уже было. Например, мне кажется, что Библия является не первой книгой, а последней от предыдущей цивилизации, которая предупреждает нас о том, чтобы человечество не совершило ошибок, которые привели к гибели той цивилизации. И у меня такое впечатление, что мы опять приближаемся к какому-то завершению этого огромного временного периода. Я не говорю, что это будет в течение двух-трех лет, но у меня ощущение некоей деградации общества есть. На фоне того, что у нас подъем техники невероятный, прогресс технический невероятен, но как бывший врач я убежден в том, что техника хороша тогда, когда она идет на помощь базовообразованному человеку. А если рождается ребенок, и ему буквально со второго года уже подсовывают компьютер, калькулятор, интернет, когда человек начинает с малолетства понимать, что ему ничего не надо знать – он нажимает на кнопочки и получает ответ, - тогда ему не нужно знать таблицу умножения – зачем ему это все? И интеллект как таковой подвергается атавизму, потому что он не востребован. Вот это для меня очень существенно. И боюсь, что таким образом все человечество все-таки придет к тому, к чему оно, видимо, и должно придти - к состоянию некоего такого биоробота.

С.КОРЗУН: Знаю, что не любите о политике - но знали, на какую радиостанцию шли. На Болотную не было желания выйти?

А.АРКАНОВ: Прямого желания не было, но даже если бы и было, то я не мог – я был в это время в Петербурге.

С.КОРЗУН: Нашли отговорку – в Петербурге тоже акции были.

А.АРКАНОВ: Была, кстати, была возле театра Юных зрителей, куда вечером я пришел на блистательный концерт, совершенно замечательный Олега Меньшикова с духовым оркестром – это удивительная программа. Так что к тому моменту, когда митинг в Петербурге рассосался – еще были какие-то люди, а я с места этого митинга прошел в Театр юного зрителя.

С.КОРЗУН: А вообще в своей жизни участвовали в публичных манифестациях, хотя бы в начале 90-х - самое крупное ваше участие было в альманахе «Метрополь».

А.АРКАНОВ: Пожалуй. Хотя я не могу сказать. Что это была манифестация. Альманах «Метрополь» задумывался именно как сборник - там принимали участие 23 человека, замечательных писателей. И задумывался он основателями, Васей Аксеновым, Витей Ерофеевым, Женей Поповым, Битовым Андреем как некий сборник, в котором были бы собраны новеллы, рассказы, произведения и стихи, не публикуемые в то время в нашей печати – по целому ряду причин, не только по политическим.

С.КОРЗУН: Не политический был протест, а общественный, гражданский.

А.АРКАНОВ: да. Но так получилось, что из этого альманаха, поскольку это был самиздат, возник большой скандал, который длился около двух лет.

С.КОРЗУН: А вообще вы за кого, за белых или красных, за синих, за зеленых, за смеющихся?

А.АРКАНОВ: Где?

С.КОРЗУН: По жизни.

А.АРКАНОВ: По жизни я всегда считал себя человеком самостоятельным. Я считаю, что человек должен делать то, чем его наградила природа. Так получилось, что что-то я могу, что-то умею писать, - скажем так. И я должен это делать - честно и чисто. И в центре любого произведения – ироничного, смешного, серьезного, фантастического, у меня всегда должна стоять человеческая личность, вне зависимости от условий, в которых он живет. Потому что известно, что лучшие произведения мировой отечественной литературы и искусства сохранились только те, где в центре все-таки человеческая личность и взаимоотношения людей. Потому что если все построено на каких-то приметах, украшениях данного социально периода, то когда это проходит и если только на этом все держится, то произведение теряет свою силу и оно уже не интересно. Поэтому для меня главное, чтобы была личность.

Что касается политики – я никогда не участвовал в этих процессах.

С.КОРЗУН: А когда писали «Оранжевую песню» для грузин – ошиблись исторически, кстати.

А.АРКАНОВ: Да это был 1964 г.

С.КОРЗУН: Знали ли, что тогда на вашей исторической родине, в Киеве, будет происходить.

А.АРКАНОВ: Знаете, когда мы написали текст этой песни, мы написали для девочки, ей было 8 лет, - мы не предполагали, что она очень скоро станет популярной. Потому что ее исполняли всюду, не только у нас, но и за рубежом – очень популярная была песня, как сегодня принято говорить «хит». Но мы не думали об этом, и когда я узнал, а потом и услышал, что на Майдане почти неофициальным гимном была «Оранжевая песня», я просто обалдел. Но самое смешное, что когда «оранжевые» пришли к власти, то один из депутатов Украинской Рады предложил всерьез сделать меня народным артистом Украины – можете себе представить? Слава богу, эта инициатива не прошла.

С.КОРЗУН: Насколько я помню, народным артистом России вы тоже не стали?

А.АРКАНОВ: Нет, у меня нет званий.

С.КОРЗУН: Была всякая мелочь типа «Золотых Остапов».

А.АРКАНОВ: Это да. А званий у меня не было и нет, и однажды один из высокопоставленных людей – было 70-летие, он сказал - что, у тебя нет ни одного звания? Я сказал – нет, а что вы хотите? - Ну, давай сделаем «народный артист». - Я не артист. – Ну, давай заслуженный деятель искусств. Тогда я ему сказал – знаете, в чем преимущество заслуженного деятеля искусств перед остальными? В том. Что заслуженный деятель искусств имеет право придти на Новодевичье кладбище и убедиться в том, что его могилы там нет. Он засмеялся, и на этом вопрос был закрыт.

С.КОРЗУН: Не ходите на Новодевичье?

А.АРКАНОВ: Не хожу. Единственная награда, которая у меня есть – на 75-летие мне был вручен Орден Почета – это единственное, что у меня есть.

С.КОРЗУН: А куда ходите, если на кладбище не ходите? Казино закрыли.

А.АРКАНОВ: Казино для меня не было манией никогда - у нас всегда слово «азарт» путают с «манией. Это два разных понятия. Я считаю, что каждый человек должен внутри иметь азарт.

С.КОРЗУН: То есть, вы могли уйти из казино, не проиграв все?

А.АРКАНОВ: Это главное, чтобы не стать игроманом. У каждого человека есть какая-то сумма, которую он может пустить на это удовольствие. И он должен понимать, что если он ее проиграл, то ничего от этого не произойдет, не убудет ни от него, ни от его близких, ни от его семьи – это очень важно. Точно так же мы не говорим, что человек болен, если он собирает коллекцию слоников и тратит на это все деньги, занимает, - лишь бы у него была коллекция слоников. Он считается положительным. А это то же самое, это такая же мания. Поэтому нет казино - жалко, потому что можно было время проводить там, отдыхать, отключаться. И под это еще подключили, по закрытие казино, еще и другое понятие - спортивный интеллектуальный покер, который никакого отношения к казино не имеет. Я недавно был на международном конгрессе в Лондоне – конгресс всех федераций спортивного покера. Единственная страна до сих пор, которая не имеет своей федерации - Россия. Потому что присоединили к понятию казино интеллектуальный покер.

С.КОРЗУН: Но победители есть. Недавно сообщали, что наши люди выиграли.

А.АРКАНОВ: В том-то и дело. У нас есть потрясающе талантливые игроки. И темой этого конгресса было включение интеллектуального покера в околоолимпийские интеллектуальные игры. Если все это пройдет, то уже в 2012 г. в Лондоне это может быть, а мы почему-то без федерации.

С.КОРЗУН: В покер сами играете? Бридж, преферанс?

А.АРКАНОВ: В преферанс давно не играю, но дома иногда, с друзьями с удовольствием. В бридж я не играю, а индивидуальный покер тогда хорош, когда это открытые большие турниры, где много народа – это спорт.

С.КОРЗУН: Вопрос по интернету - Играете ли до сих пор в шахматы? У вас, кажется, какой-то сумасшедший разряд?

А.АРКАНОВ: не сумасшедший. Я был слабеньким кандидатом в мастера. Но я очень любил шахматы и люблю, хотя сейчас много времени отнимает игра в шахматы, немножечко устал.

С.КОРЗУН: С компьютером не играете?

А.АРКАНОВ: Я вообще с компьютером ни в какие игры не играю.

С.КОРЗУН: Это вообще не ваша цивилизация?

А.АРКАНОВ: Это не мое. Тот же покер, хотя есть турниры в онлайне - я в это не могу. Я люблю играть, когда передо мной живые люди, вот тогда это спорт. А вообще вы правильно сказали - наверное, я технический дебил. Я пользуюсь компьютером только когда я должен кому-то отправить чего-нибудь, написать письмо, или получить от кого-то, ну и как печатный станок.

С.КОРЗУН: То есть, все-таки не гусиное перо?

А.АРКАНОВ: гусиное перо все равно в основе до сих пор.

С.КОРЗУН: И где гусей находите? В московских прудах ощипываете?

А.АРКАНОВ: Я найду. Но если речь идет о том, что что-то интересное, какой-то очень хорошей идеей забеременела моя голова, я эту идею могу родить только на белом листе бумаги рукой. А потом я уже потом перепечатаю и отредактирую в компьютере.

С.КОРЗУН: Но хотя бы ваш сотовый телефон синхронизируете с компьютером, или по-прежнему в голове вся телефонная книга?

А.АРКАНОВ: Часть в голове – я очень много помню телефонов, но, разумеется, уже не все. Но все телефоны, которые мне нужны, они у меня в телефончике обыкновенном, в «Нокиа», инее дай бог, если я его потеряю, потому что я потеряю возможность связываться. А это просто уже как трагедия.

С.КОРЗУН: Конфликта поколений нет? Мальчишки ваши, наверное, пользуются вовсю электронными возможностями? Что старший?

А.АРКАНОВ: Старший в Нью-Йорке. Вася, - да, он мастер, он всем пользуется. Но это мне не передается. Он от меня кое-чему научился, а я от него уже нет.

С.КОРЗУН: Создается ощущение. Что у вас счастливая, практически безмятежная жизнь. Мне говорили, что вы занимаетесь тем, что вам интересно, от привычек не отказываетесь, хорошие они, или плохие.

А.АРКАНОВ: Да, по возможности.

С.КОРЗУН: У вас все так безоблачно, и жизнь без политики – вы не в вакууме?

А.АРКАНОВ: Я люблю понятие «индивидуальность». В одной из книг я написал, что я не люблю, - когда были 90-е гг., я написал, что я не люблю бежать за комсомолом, как писал Маяковский, но я и не люблю быть в толпе, которая гонит комсомол как нечто ненужное – не могу я. Я себя плохо чувствую в толпе, я хочу оставаться самим собой.

С.КОРЗУН: То есть, сидите на берегу, курите сигары и ждете, пока труп врага проплывет мимо?

А.АРКАНОВ: Я стараюсь не иметь врагов, как мне казалось и кажется. У меня их, если и есть, то может быть, это даже не враги, а недоброжелатели. Несмотря на всю разницу в понятия. Скажем, если мы берем то, что мы называем прошлое – советскую власть, большевизм, коммунизм, сегодняшние все партии, демократии так называемые, - знаете, у меня, поразительное дело – я остаюсь самим собой. Несмотря на то, что я очень много испытал в те времена, но у меня с представителями той эпохи, с лидерами коммунистического движения, точно так же, как с сегодняшними абсолютнейшими, ярыми противниками той эпохи, у меня нормальные человеческие отношения. Потому что я всегда считаю, что важно, чтобы человек изложил тебе свою позицию, и ты ему мог изложить свою. И тогда возникнет этот нормальный человеческий спор. И не надо никого переубеждать. Все, что вы сказали, либо легло в душу и в мозг тому, кому вы это говорите, либо нет. Или он вам что-то такое сказал. Вот из этого складываются взаимоотношения. Но когда я, - скажем, есть люди, которые говорят: я с ним вообще не хочу общаться – это неправильно, с моей точки зрения. Вообще отрицать то, что тебе не нравится, или то, что ты не понимаешь, это очень плохо. Это начало, - я всегда так говорил, - когда человек отрицает или не понимает то, что происходит, а оно есть, - просто он этого не хочет понимать, - это начало страшное, потому что оно может привести к фашизму. А что?

С.КОРЗУН: Прямо какая-то буддистская философия. Восточными учениями не увлекались никогда?

А.АРКАНОВ: не увлекался. Единственное, что пришел к одному выводу. И что бы мне ни говорили, я приверженец этого понятия - я верю в реинкарнацию. Вот в этом я убежден.

С.КОРЗУН: Продолжим после выпуска новостей через пару минут.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: Продолжаем программу. В студии - Аркадий Арканов, писатель, юморист, или сатирик – я тут задумался.

А.АРКАНОВ: Не та приставочка. Я очень не люблю эти приставки.

С.КОРЗУН: Так может вы литератор, а не писатель? Некоторые слово «писатель» не любит.

А.АРКАНОВ: Все равно, если человек писатель, то это понятие должно определять его, а не какие-то приставки. Мы же не говорим писатель-пейзажист, писатель-баталист.

С.КОРЗУН: Мы так говорим про художников.

А.АРКАНОВ: Про художников – да, потому что это все-таки глазами. Для меня есть писатель. Потому что сатириков, юмористов, острословов огромное количество, но далеко не каждому вдруг приходит в голову называть себя писателем.

С.КОРЗУН: Вопрос повторяется не один раз – почему вы не пишете на политические темы?

А.АРКАНОВ: Что значит, не пишу на политические темы? ничего себе – я уже мог бы собрать целый сборник. Но это литературные произведения. Могу сказать, что в 1993 г. Была издана и в 1995 г. была уже переиздана написанная в стиле и традициях моих соотечественников, Аверченко и компании, которые писали иронические учебники по истории России, я написал книгу «От Ильича до лампочки», где от рождения Ленина до прихода Ельцина у меня все расписано, - только в ироническом ключе. Иностранцам я объяснял, они не понимают, что такое «от Ильича до лампочки» - они мозгами понимают, но не врубаются. А в конце книги я написал, что конечно, история будет продолжаться, но не я уже буду ее писать. А тот, кто проживет много лет, и новый временной период сможет оценить и взвесить, и это будет уже вторая часть, но я могу уже только подарить название: «От Бориса до фонаря».

С.КОРЗУН: Отказываетесь писать на более свежие темы? Я помню, как вы жестоко обиделись на Ельцина, когда он вашу книжку брал из зала, и тогда вас не показали.

А.АРКАНОВ: Вырубили на Российском канале.

С.КОРЗУН: И вы на него жестоко обиделись и как президент он для вас перестал существовать.

А.АРКАНОВ: Нет, я на него не обижался никогда. Это не он распорядился, это решили за него, - что неудобно, что я стою на сцене, а президент России подходит ко мне, я ему сверху дарю книгу, а он мне снизу жмет руку, - вот это было вырезано – ну, как же, наоборот должно быть, президент должен быть наверху, а я внизу, под ним. Ну, вырезали и вырезали.

С.КОРЗУН: А вы любите, когда за вас решают?

А.АРКАНОВ: очень не люблю.

С.КОРЗУН: На выборы ходили, голосовали?

А.АРКАНОВ: Честно? Не голосовал.

С.КОРЗУН: А давно последний раз голосовали, или вообще никогда не ходили.

А.АРКАНОВ: Уже сегодня можно сказать, что вообще не ходил. Последний раз, когда я голосовал, это было как раз, когда впервые стал официальным президентом Ельцин - вот за него я голосовал. Потом я уже не голосовал ни за кого.

С.КОРЗУН: Как относитесь к тем, кто пришел на Болотную? Судя по всему, это люди, которые не прошли в массе своей начала 90-х и массовых уличных движений, и те, которым просто обидно, что у них своровали голоса, за них решили.

А.АРКАНОВ: Могу сказать на эту тему. Я не был на болотной площади, я не видел людей, не могу описать этих людей. Но полагаю, что помимо тех, кто действительно обижен и возмущен тем, что у них отобрали голоса, я не сомневаюсь в том, что, наверное, может быть треть – не могу утверждать, - была просто - а почему бы не сходить на Болотную площадь, не посмотреть, чем это все кончится? – любопытных было много. Которые далеки вообще от того, что происходит на самом деле. Вот я почти в этом не сомневаюсь. Но что касается самой акции, то она абсолютно естественна и абсолютно законна. Но в чем беда, - в том, что нет на сегодняшний день инструмента у нас, который позволил бы абсолютно четко и понятно объяснить, что – да, вы правы, вот здесь была фальсификация, - разобраться в этом некому. Потому что сказать, что «мы разберемся» - а кто «мы»? – я не знаю, кто. А нейтрального человека, который бы разобрался в этом, нет. В этом и весь ужас. Точно так же, когда был период, когда Лужков был мэром, давно, и на него накатывали, что он вор, коррупционер, тыр-пыр – десять дыр, я тогда высказался таким образом: я сказал, что Юрий Михайлович не мой друг, никто, но он мэр Москвы, - особенно в начале его деятельности. И он уже многое как мэр сделал - того, что раньше не было. А это уже положительно – он знает, что он делает. А вот вор он или не вор, это второй вопрос. Вы докажите убедительно, что он вор, и судите его как вора. Но не лейте на него грязь как на мэра. Сколько я знаю людей из области, как говорят, криминала, которые – да, криминал, - но они абсолютно честно очень большие средства отдают на церкви, как это ни странно, на детские дома. И для меня второй вопрос, откуда у него деньги – это не мое дело, я не считаю чужие деньги. А верят тому, что говорят, что это бандит – не знаю, - докажите мне. Что он бандит, судите его как бандита.

С.КОРЗУН: Но выиграете в разные игры. Наверняка, как игрок, вы хотите, чтобы игры были честными.

А.АРКАНОВ: Сто процентов.

С.КОРЗУН: Мало того, что на улицах всех крупных западных городов, в том числе, и в Москве, стоит куча видеокамер. В казино, где вы любили бывать, везде видеокамеры. Почему на этой важной политической площадке, на избирательных участках, почему-то камер, которые могли бы объективно и беспристрастно все засвидетельствовать, не наблюдается?

А.АРКАНОВ: Так я об этом и говорю. Я был в Петербурге в этот день и мне сказали, - я сам не слышал этого, но мне сказали, что чуть ли не забастовка была журналистов на разных каналах, которые в знак протеста, что не могут они…

С.КОРЗУН: Но большие камеры это одно дело, а есть еще маленькие камеры видеонаблюдений, которые бесстрастно все фиксируют, и Акунин об этом на митинге говорил.

А.АРКАНОВ: А вы уверены, что этих камер нет?

С.КОРЗУН: Хороший вопрос.

А.АРКАНОВ: Я не уверен, что их нет.

С.КОРЗУН: Но если они есть, то данные с этих камер будут недоступными?

А.АРКАНОВ: Разумеется.

С.КОРЗУН: Много вопросов. Дмитрий Быков – человек, который занимается политической сатирой в последнее время. Ну, он многогранен везде и во всем – от телеведущего до писателя, но, тем не менее, вы следите за тем, что эта команда делает, команда «Гражданин Поэт» и как вы их оцениваете, не слишком ли они зубоскалят по отношению к власти?

А.АРКАНОВ: Я могу сказать – я очень высоко оцениваю Дмитрия Быкова как личность, как поэта, как очень образованного человека, и у меня есть на это основания, и у меня с ним замечательные отношения. Но вы правы – некий перехлест, некая попсовость в этом есть, переборчик есть небольшой в этом. Уже какая-то… черт его знает, но какая-то в этом есть уже такая… бизнес-план, понимаете?

С.КОРЗУН: Но это же пародия – понятно, политическая пародия. Жанр понятен.

А.АРКАНОВ: Правильно. Я просто всегда, когда вот такие акции, такие явления происходят в жизни, я боюсь, как бы они не стали бы уже такой необходимой – не вещью, а необходимым аксессуаром. Боюсь, чтобы это не стало аксессуаром, к которому уже все привыкнут.

С.КОРЗУН: Для вас лично где граница проходит злословия в литературе, в пародии?

А.АРКАНОВ: Я вам скажу. В любом виде ироничной, сатирической, пародийной литературы или искусства, для меня главное - все что угодно, только не должно быть прямого оскорбления человеческой личности, кто бы он ни был. Не может держаться политическая сатира на копировании манеры разговора. Чепуха. Вот это и есть попса. Когда показывали Горбачева с его манерой разговаривать, и вот это его пятно родимое обыгрывали на голове – ну, зачем это делать, разве в этом дело? Или когда Ельцина с его манерой разговаривать, и Горбачева того же, или путина сегодня только ленивый не показывает. Вы мне главное покажите в этой личности, в чем его, за что вы его так, а не просто похихикать. Потому что парадировать и передразнивать это любой ребенок может, это с детства. Все дети передразнивают. Только в этот момент родители должны им сказать: это можно делать. А изображать хромого дедушку, который потерял ногу во время войны неприлично. Вот для меня главная оценка.

С.КОРЗУН: С уважением к любому человеку надо относиться, - это мы поняли. К любой власти нужно относиться с уважением в той же степени, как и к любому человеку?

А.АРКАНОВ: Власть это уже другое дело. Но я опять же говорю, что если обычным, нормальным, демократическим путем не удается людям, отдельным или массам людей, придти к какому-то консенсусу и взаимопониманию, то куда же вы денетесь, все равно обязательно эта агрессия проявится. Она проявится, и эта агрессия вызовет ответную. Я очень боюсь за это, у меня очень нехорошее предчувствие.

С.КОРЗУН: Люди в России скорее агрессивны, или миролюбивы – если судить по вашей аудитории?

А.АРКАНОВ: Знаете, люди в России миролюбивые, я вот так повторяю: миролюбивые, миролюбивые…

С.КОРЗУН: Как мантру, рассчитывая на перерождение и реинкарнацию?

А.АРКАНОВ: И вдруг, знаете – этому мы уже были свидетелями – когда это миролюбие, - знаете, как будто что-то прорывалось. И тогда очень часто это миролюбие переходило в ярость, порой даже не четко мотивированную. Вот что-то там внутри, кто-то тебя зацепил, спровоцировал, кому-то ты быстро поверил, и пошел. И вот это может привести к очень неприятным последствиям. Что, впрочем, уже бывало.

С.КОРЗУН: В себе тоже ловили эти черты?

А.АРКАНОВ: Когда помоложе был – ловил. Сейчас нет. Сейчас я пытаюсь все-таки рассуждать как нормальный, с вашего позволения, образованный человек, и в хорошем смысле слова интеллигентный. Не воспринимаю я диспутов в агрессивной манере. Когда я смотрел – может, там много показухи на телевидении, постановочного – в этих политических предвыборных дебатах, уж не буду называть вам фамилий, - но я не могу это слушать. Невозможно. Как можно с общественной трибуны, перед миллионами людей позволять себе хамство, оскорбления. Это что, диспут? - нет. Это иди на улицу, и давайте, побейте морду друг другу. Но это не есть политика, это не есть доказательство для меня.

С.КОРЗУН: Вы в публичных выступлениях принимаете сейчас участие? На вечерах, концертах?

А.АРКАНОВ: Да, когда есть такая возможность. То есть, если есть востребованность.

С.КОРЗУН: Когда зовут, идете, не отказываетесь?

А.АРКАНОВ: не отказываюсь. Но все зависит от того, кто зовет и куда зовет - это очень важно. Потому что я ничего не имею против, но целый ряд развлекательных телепрограмм, куда меня приглашают, я отказываюсь, потому что это не мое. Я ничего против не имею, но без меня.

С.КОРЗУН: Ваша публика поменялась за последние 20 лет?

А.АРКАНОВ: По большому счету моя публика не поменялась. Она осталась такой, какой я ее хотел видеть, и которая приходит ко мне, читает меня и слушает. Другое дело, что я, и не только я, многие потеряли большую часть публики. Потому что многих уже нет – просто по возрасту. Молодое поколение не монтируется с вами, и это совершенно естественно. Поэтому на моих выступлениях, литературных вечерах я вижу весьма уже солидных людей. И очень немного молодежи – у них другие потребности. Я не считаю, что это плохо. А попытка пойти на поводу у нового поколения - я не могу по другому сложен, как принято говорить. Прогибаться не могу. Это будет неправда, неестественно. Хотя есть такие примеры – не буду их называть, - когда люди прогибаются, лишь бы быть сегодня популярным и наверху во всех смыслах этого слова. Я – нет. Лучше я останусь в меньшинстве, но с теми, кто меня понимает и любит.

С.КОРЗУН: А с детьми своими находите общий язык, нет конфликта поколений?

А.АРКАНОВ: Конфликта поколений у меня нет ни со старшим, ни с младшим. Видимо, это основывается на том, что я не люблю поучать. Я могу высказать свою точку зрения, но я однажды сказал своему сыну старшему, когда он пытался решить какую-то проблему очень важную, я ему сказал: Вася, ты можешь принять любое решение, даже то, которое мне активно не нравится, но имей в виду, что и в этом случае я тебя, если смогу, всегда поддержу. Но ты мою точку зрения знай, а дальше решай сам. Я не люблю навязывать. И я. кстати сказать, не люблю, когда родители начинают по своим меркам воспитывать своих детей. Не будет развития тогда человека, это будет повтор. Ну и будут клонироваться. Вот бабушки очень часто пытаются говорить: вот, в наше время мы себе такого не позволяли. Сейчас другое время. Поэтому у меня с ними конфликтов нет.

С.КОРЗУН: Вы написали книгу, которую недавно представили в Питере, в которой ведете диалог сами с собой, что можно было бы изменить в этой жизни. В какое время хотели б вернуться? В годы молодости, 50-60-е?

А.АРКАНОВ: Ответ, как и вопрос банальный – какие бы ни были времена, но когда было лет 25-30, это одно дело, - на многое не обращал внимания, многое было до одного места, как принято говорить - потому что возраст, молодость, кровь другая. Конечно, хотелось бы возвратиться - может быть не во времена. А в возраст. Но это все сослагательное наклонение. Для меня сослагательное наклонение это попытка убедить себя в том, что если ты сделал ошибку, то в этом нет твоей вины – вот что такое сослагательное наклонение - задним числом мы все умны.

С.КОРЗУН: Последний вопрос – секрет активного долголетия? Глядя на вас не скажешь, что вам глубоко за 70.

А.АРКАНОВ: Ну да, даже глубже.

С.КОРЗУН: Но это явно не спорт.

А.АРКАНОВ: Не спорт, хотя я очень любил и люблю спорт, и занимался спортом, и даже в юности был рекордсменом Москвы в беге на короткие дистанции. Но активно я не занимаюсь сейчас. Я ничего специального не предпринимаю для того, чтобы выглядеть моложе своих лет, - поверьте, у меня нет никаких диет, ничего. Я живу, как мне кажется, так, как я хотел бы жить по сегодняшним понятиям. И если у меня есть эта возможность, то это меня и омолаживает.

С.КОРЗУН: Рецепт: жить, как хотел бы жить.

А.АРКАНОВ: Да.

С.КОРЗУН: Спасибо вам огромное. Долголетия, света в глазах и удачи.

А.АРКАНОВ: Мне пришло короткое четверостишие, это вполне прилично – не обращайте внимания на финал:

Мой милый друг, меня пойми,

Надоели мне все СМИ.

Сплетни, ложь, галиматья –

Верю только «Эху» я.

С.КОРЗУН: Спасибо. Аркадий Арканов.