Наталья Фатеева - Без дураков - 2011-08-02

С. КОРЗУН: Всем добрый вечер, очень рад представить мою сегодняшнюю гостью - это Наталья Фатеева. Наталья Николаевна, добрый вечер!

Н. ФАТЕЕВА: Добрый вечер!

С. КОРЗУН: Волнуетесь, чувствую. Как народная артистка РФ с десятками сыгранных ролей.

Н. ФАТЕЕВА: Нет, не потому что народная артистка, я уже несколько раз на "Эхо Москвы" была, поэтому, думаю, наверно, уже все сказала. Говорить больше нечего.

С. КОРЗУН: А я, между прочим, для начала расскажу историю. Был такой, к сожалению, умер уже, замечательный французский шансонье - Брассенс.

Н. ФАТЕЕВА: Да.

С. КОРЗУН: Вот мне довелось быть на одном из его последних концертов. Он начала выступать довольно поздно. Он вышел на сцену, там спел первую песню, на гитаре у него сопровождающий. И потом берет с рояля, который стоит там воды, чтоб выпить, и видно, как руки у него дрожат. И контрабасист известный подходит к нему, гладит его, держит воду, чтоб тот попил, т. е. волновался человек, которому уже было, ну, в общем, сколько выступлений на сцене-то. Вы перед каждым выступлением так или только в особых случаях?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, вы знаете, вообще я не из тех людей, которые так уж сильно бояться, но если я что-то делаю в первый раз, например, если номер концертный, или спектакль, конечно, очень волнуюсь.

С. КОРЗУН: В первый раз всегда трудно. Напомню, что телетрансляцию осуществляет на сайте "Эхо Москвы" компания Сетевизор. Нас все не только слышат, но и видят. Ну, а такую красивую женщину грех не видеть! Нет, все-таки есть что-то, вот какая-то тайна в российско-украинской, восточно-славянской смеси.

Н. ФАТЕЕВА: Я говорю, что это уже не актуально.

С. КОРЗУН: Во мне тоже, между прочим, какая-то такая российско-украинская смесь, вы ведь в Харькове родились и кто-то, отец у вас украинец, по-моему, да?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, у меня папа - русский, мама - украинка.

С. КОРЗУН: Такая в общем гремучая смесь, наверное. Как переживаете ее?

Н. ФАТЕЕВА: Обычно бывает, когда еврейская кровь или грузинская, или какая-нибудь восточная. Тогда гремучая, а это все-таки славяне, так что терпимо.

С. КОРЗУН: По характеру спокойная, нордическая, выдержанная?

Н. ФАТЕЕВА: Я?

С. КОРЗУН: Да.

Н. ФАТЕЕВА: Ну, научилась уже просто, многому в жизни научилась. Поэтому могу собой владеть. Родители были разные совершенно люди, но как-то они прожили всю жизнь вместе.

С. КОРЗУН: Совершенно разные, а расскажите о родителях. Напомните.

Н. ФАТЕЕВА: Мама у меня из крестьянской семьи, папа у меня из семьи строителя. Дедушка был строителем. И больше всего, конечно, пострадала в связи с этими событиями, которые произошли в начале века, это семья моей бабушки, потому что прадед мой арендовал землю помещика, очень много земли. У него было три работника, три сына, три невестки, у него был крупный рогатый скот, была пашня, были еще у него арбузы, дыни и много другого.

С. КОРЗУН: Зажиточный крестьянин, кулак, наверное, по тамошним представлениям.

Н. ФАТЕЕВА: Наверное, фотография у меня сохранилась, где крестьянская семья, впереди сидит бабушка, дедушка, мама на руках. Как они одеты, как они причесаны, какие они красивые, боже мой! Трудно себе представить, что в деревне были такие люди. Ну, а потом сожгли имение, исчез помещик, землю забрали, никому ничего не дали, все уехали в город. И началось: дед бросил бабушку, бабушка одна, с четырьмя детьми, так что много пришлось пережить маминой семье. У деда - шесть детей. Другого, по папиной линии. Но там более-менее все благополучно.

С. КОРЗУН: Вы в кого - в папу, маму?

Н. ФАТЕЕВА: Вы знаете что, и там и там. Родственники по папиной линии - они художественные натуры, моя мама их даже немножко презирала за это. А мама практичная такая, знаете, крестьянская натура. У меня есть и то и другое.

С. КОРЗУН: Что разводите там сад, огород сейчас или как проявляются гены-то вот эти?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, я просто такая... какая-то, знаете, выдержка. И умение трудиться и выдерживать очень многое. Наверное, это от мамы. Потому что папа был более такой художественный. Замечательные были и папа и мама, к сожалению, их уже нет давно в живых.

С. КОРЗУН: Наталья Фатеева - гостья программы без дураков на "Эхе Москвы". Наталья Николаевна, а что вы в политику пошли? Да, слышали разговоры о вашем диссидентстве еще в советские времена, что не очень нравилось.

Н. ФАТЕЕВА: Да нет, я никакой диссиденткой не была, что вы! Если честно, я просто реагирую на события, происходящие в нашей жизни. Почему-то в наше время, когда всем на все, грубо сказать, наплевать, и никто ничем не интересуется. Я как человек мыслящий и думающий, разбирающийся, читающий, наблюдающий, имеющий опыт, я просто не могу пройти мимо многих явлений в нашей жизни. Не более того.

С. КОРЗУН: Вы ж понимаете, что идя в политику, предпринимая какие-то действия, вы оказываетесь по какую-то из сторон баррикады? Вы же артистка!

Н. ФАТЕЕВА: Конечно, я осознанно это делаю.

С. КОРЗУН: Совершенно осознанно, а как вы эту позицию выбрали? Когда это случилось?

Н. ФАТЕЕВА: Да само как-то так произошло. Да я когда даже школьницей была, я помню, я приходила к маме на работу, и там был цех, где сидели швеи. И было невероятно душно, не было даже занавески, и я все время страшно возмущалась: как можно все это терпеть?! Как вы тут работаете? Объявите забастовку! Понимаете, моя позиция к происходящим событиям обозначилась еще в детстве. Я всегда обращала вот с этой точки зрения по поводу прав человека. Меня это всегда очень волновало. Право человека чувствовать себя удобно, право человека защитить себя, право человека... ну, много этих прав, которые в нашей стране незащищены, поэтому можно о них говорить. А потом я много ездила по миру и я видела, как живут люди, поэтому я совсем не могу смириться с тем, что происходит в нашей стране. Вот и все.

С. КОРЗУН: Вас называли "русской Элизабет Тейлор", да еще много разных эпитетов было.

Н. ФАТЕЕВА: Не принимайте всерьез эти все слова!

С. КОРЗУН: Ну, любое сравнение не есть доказательство, как говорят, особенно юристы.

Н. ФАТЕЕВА: Это не так уж плохо - Элизабет Тейлор - чудесная актриса и очень хорошая женщина.

С. КОРЗУН: А то, что у вас не сложилась карьера на Западе? Вы стремились к этому?

Н. ФАТЕЕВА: А как она могла сложиться?

С. КОРЗУН: Ну, не знаю, приглашения на роли... Много чего писали про вас, про вас столько слухов! Если вы зайдете в интернет и почитаете!

Н. ФАТЕЕВА: Ой, вы знаете, я, к счастью, совершенно не реагирую на это. И забываю, потому что мне это неинтересно. Ну, я снималась только совместно с Румынией, совместно с Монголией, нас же тогда даже заграницу выпускали в туристскую поездку, я вам рассказывала до начала нашей передачи, что приходилось проходить.

С. КОРЗУН: А расскажите и слушателям, потому что многие из тех, кто слушает "Эхо Москвы" даже не знают...

Н. ФАТЕЕВА: Много можно рассказать, но дело в том, что мы же проходили через райкомы, потом комиссия, которая была на Мосфильме. Парткомы. Нас всегда приглашали, говорили, что мы должны то-то, то-то делать, мы должны подготовиться и пойти райком, мы должны быть, по политическим там событиям в мире, мы должны быть всегда готовы. Было столько смешных событий! Я не могу их рассказывать, на это уйдет просто много времени.

С. КОРЗУН: Какой вопрос вам запомнился, например, из тех, на которые там могли или не могли ответить? Т.е. чтобы иметь представление.

Н. ФАТЕЕВА: Например, я ехала в Италию первый раз. Я тогда застраховалась, получила страховку,

С. КОРЗУН: Причем перед Италией, простите, я перебью вас. Перед поездкой в капиталистическую страну надо обязательно было быть выездным в какую-нибудь из социалистических стран.

Н. ФАТЕЕВА: А ну, я до этого ездила в Болгарию. На съезд от ЦК комсомола, там все обошлось нормально. А это была вторая моя поездка, туристская была поездка. И мне нужно было пройти это райком. В это время я снималась в картине "Я - Береза" Времени не было, я была в каждом кадре, поэтому в перерыв вместе с Лидией Николаевной Смирновой мы поехали в райком. Я в гриме, в одежде. И когда дошла до меня очередь, я вошла, там сидело много людей, много сидело в каких-то толстых очках. Военный один был. Какие-то пенсионеры сидели. Военные, представители райкома, естественно. И прочитали то, что там написано и спросили "А почему вы хотите ехать в Италию?" Я говорю, вы знаете, я так много времени посвятила, чтобы изучить искусство Италии, я изучала его в институте. Потом самостоятельно очень много читала. Я мечтала побывать в Италии. Вот у меня будет отпуск, и я бы хотела поехать в Италию. "А почему это вы в Италию едете, а вы что в Советском Союзе не можете провести?" Я сказала, ну, вы знаете мне хочется в Италию. А какой-то деятель сказал "А что там в Италии хорошего? Ну, бани там какие-то" Он слышал термы Каракаллы и решил, что это просто бани какие-то. Это я сейчас смеюсь, а на самом деле, они меня довели до слез. И вот когда они меня довели до слез, я заплакала, они тогда сказали "Ну, езжай". Им нужно было обязательно унизить человека. И таких унижений было - каждая поездка. Вот это я вам рассказывала, готовилась, читала эти газеты, которые я вообще не читаю никогда. Подчеркивала, пришла, приготовилась. И когда начали меня о чем-то спрашивать, я что-то ответила, а потом какой-то умник меня спросил, а что вот сказал Миттеран по поводу... А я сказала, а какое мне дело до того, что он сказал? Тогда они сказали "Вы не готовы, вам нужно дать еще неделю, чтобы вы подготовились, а потом придете, сдадите нам экзамен, а потом поедете". Я сказала "Ну, тогда придется ехать вам, потому что я еду в Болгарию на премьеру фильма, который снимался совместно с Ленфильмом".

С. КОРЗУН: Ну, в итоге поехали? Чем закончился то эпизод?

Н. ФАТЕЕВА: Конечно, да. Ну, им надо обязательно было, чтобы человеку испортить настроение, чтобы он чувствовал себя неуверенно, чтобы он чувствовал себя неполноценным, это была их задача.

С. КОРЗУН: 91-й год как восприняли? Ну, 85-й сначала.

Н. ФАТЕЕВА: Что было в 85-м году?

С. КОРЗУН: 85-й - гласность, Горбачев, начало публикаций.

Н. ФАТЕЕВА: Я очень много читала, так много начали публиковать интересных материалов,

С. КОРЗУН: Это правда.

Н. ФАТЕЕВА: Я читала тогда запоем. Очень много читала. Каждое лето была в Болшево по два месяца. И там была чудесная библиотека. Поэтому мы читали там, забирали толстые журналы, из рук в руки переходили. Дома тоже очень много читала. Поэтому как-то были надежды какие-то.

С. КОРЗУН: За Ельцина были...?

Н. ФАТЕЕВА: Конечно.

С. КОРЗУН: Или за Горбачева?

Н. ФАТЕЕВА: Ну, оно как-то одно за другим. С Горбачевым тогда как-то не складывалось, он нам человеком был не очень ясным. Потому что очень много говорил и не отвечал ни на один вопрос. Я помню, поэтому мы как-то относились к нему с не очень большим доверием. Я помню. А к Борису Николаевичу мы как-то все очень прониклись в свое время.

С. КОРЗУН: Не разочаровались в нем на каком-то этапе?

Н. ФАТЕЕВА: Не разочаровалась я, но война в Чечне и назначение Путина, это, конечно, испортило мое отношение к Борису Николаевичу, хотя, конечно, оно принципиально не изменилось.

С. КОРЗУН: Подождите, а вы дома, на кухне, смотрели новости, обсуждали их с подругами, с друзьями? Или в какой-то политической тусовке?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, никаких политических тусовок! О чем вы говорите! Мы все сидели дома, смотрели телевизор, переживали, слушали радио.

С. КОРЗУН: Все - кто? Перечислите поименно.

Н. ФАТЕЕВА: Ну кто? Дома, дома! Если вы были в каких-то местах, мы там, потому что это нас так всех волновало! Ведь мы же сидели в стране, где все было закрыто. Где выехать было проблема, где книгу прочитать - проблема. Я привозила "Доктор Живаго" из Америки, со страхом. Положила себе в карман и так провезла. Другой раз я провезла первую часть Солженицына. "Архипелаг ГУЛАГ". Тоже страшно было, за такие вещи в тюрьму сажали.

С. КОРЗУН: Наталья Николаевна, других перестало волновать, а вас волнует. Я все выхожу на тот первый вопрос. Почему?

Н. ФАТЕЕВА: А в этом смысле! Знаете...

С. КОРЗУН: Также смотрите там за новостями и не просто следите за новостями...

Н. ФАТЕЕВА: Нет, нет, я телевизор не смотрю. Понимаете, я хочу знать. Меня интересует истина, а не то, что они нашему народу преподносят. Жевачку. Поэтому я интересуюсь тем, что проходит мимо нашего обычного зрителя. Они же смотрят телевизор, слушают эти бесконечные программы, смотрят развлекательные передачи, смотрят сериалы. Я этого никогда не делаю. У меня просто свой настрой жизненный, мне интересно знать то, что есть на самом деле, и я хочу знать, чем это все кончится. Поэтому мне интересно размышлять, интересно наблюдать. Я не могу равнодушно жить на свете. Потом происходит так много несправедливостей, и мы живем в таком чудовищном обществе, где нет элементарных прав человека. Где люди даже не знают, что это такое. И не знают, что за этим последовало бы, если бы у них были права. Если бы они знали, что такое сменяемая власть. Если бы они знали, что суд должен быть независимым, они же понятия не имеют. Ели бы они подумали, что наши, эти вот, которые нами управляют, они живут за наш счет, они нам должны, а не мы им! Наш народ не хочет это знать. Это его проблема. И к сожалению, наша тоже.

С. КОРЗУН: Наталья Фатеева, гостья программы "Без дураков". Слушатели прислали очень много вопросов. В большинстве своем даже не вопросы, а вам поклон за вашу гражданскую позицию. Хотя есть и противоположные мнения, до них тоже дойду. Несколько вопросов задам, если не возражаете.

Н. ФАТЕЕВА: Пожалуйста.

С. КОРЗУН: "Наталья Николаевна, какая причина в том, что вы поменяли свое отношение к В.В. Путину, я помню, как вы выражали свой восторг на телевидении по поводу его молодости и сексуальности, когда ВВП впервые выставил свою кандидатуру в президенты РФ"

Н. ФАТЕЕВА: Во-первых, вы все перевернули, перекрутили, и по поводу сексуальности и по поводу его молодости. Я один раз...

С. КОРЗУН: Не было такого?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, один раз какой-то у нас был, где-то мы собирались, и я сказала, по-моему, одну фразу, что вроде бы внешне он довольно привлекательный. Все, не более. Придумали и сексуальность и неведомо что. Мы тогда еще не знали, что такое политтехнологии. Мы были наивными людьми. Мы не понимали, что нас можно одурачить очень легко при помощи телевидения, при помощи пропаганды всевозможной. Мы к этому не привыкли, сейчас мы уже это знаем. А потом это так быстро все разобралось, ведь мы не знали, кто такой мистер Путин. Помните? Задавали вопрос. Они-то знали, которые нам его преподнесли. А мы, к сожалению, нет. Мы могли догадываться, но все очень быстро при желании можно было узнать. Потом он так много всего натворил, что, по-моему, уже нет никаких сомнений, кто такой мистер Путин.

С. КОРЗУН: Как вы думаете, будет он следующим президентом РФ?

Н. ФАТЕЕВА: Ну, он очень хочет. Он хочет, потому что ему надо спасать все то, что он захватил. Ему надо спасать свою репутацию, которая, по-моему, чудовищная, ему надо спасать свою собственность, которую захватил. Ему нужно спасать очень многое, чего мы еще не знаем. Поэтому он будет за это биться. Он добровольно не захочет уйти.

С. КОРЗУН: За кого будете голосовать на выборах в парламент и позже - на президентских выборах? Был такой вопрос, не буду уже...

Н. ФАТЕЕВА: Знаете, честно говоря, мне не за кого уже голосовать. Потому что людей, которых бы я хотела видеть и там и там, их нет. И поскольку мы уже собирались, у нас был совет старейшин,

С. КОРЗУН: У вас это где?

Н. ФАТЕЕВА: Я уже, к сожалению, по возрасту вхожу в совет старейшин.

С. КОРЗУН: У вас это где - совет старейшин?

Н. ФАТЕЕВА: Нас собирал Михаил Михайлович Касьянов, в своей партии. И мы размышляли о том, как быть, если так, так, так. Как я поняла, как ни крути, все равно фальсификация будет, все равно они сделают то, что они хотят. Но мы еще не придумали, ни у кого еще не возникло окончательного решения, как надо поступать. Ходить - не ходить, зачеркивать - писать "все мы против партии жуликов и воров", выносить бюллетень. Трудно пока даже представить это себе, но что-то надо будет делать. Конечно, надо всем идти на выборы, чтобы была явка большая. Когда будет большая явка, им труднее будет вбрасывать вот эти свои фальсифицированные бюллетени. Но я не знаю, как народ к этому отнесется. Кто-то не ходит и не будет ходить. Мне тоже не хочется.

С. КОРЗУН: Так что, возможно и не пойдете?

Н. ФАТЕЕВА: Не знаю пока.

С. КОРЗУН: Привет из родного города вам. Дословно читаю "К сожалению, нас осталось очень мало, но мы все у твоих ног. Город Харьков, Юновская, 9/11"

Н. ФАТЕЕВА: Правда? Я там прожила 20 лет. Вы знаете, я в этом году получила звание "Почетный гражданин города Харькова" . И еду 24-го августа, а 23-го День города, после того как город освободили после 23-го августа, с тех пор это стало Днем города. И вот мне вручают вот это звание. Я очень рада.

С. КОРЗУН: Это, наверное, за собой украинское гражданство ведет, влечет. Нет, не влечет?

Н. ФАТЕЕВА: Да, я, а зачем гражданство? Я же не поеду туда жить. Я живу здесь, в основном. Хотя, я очень люблю Украину и все мои лучшие детские воспоминания, конечно, связаны с Украиной. Но уже нет сил менять свою жизнь. Я бы не смогла поехать.

С. КОРЗУН: А если б свободно выбирали страну, в которой жить? В какой стране жили бы?

Н. ФАТЕЕВА: Я?

С. КОРЗУН: Да. Если бы была такая возможность.

Н. ФАТЕЕВА: А вы знаете что? А зачем страну? Если бы я была богатой, я бы в некоторых странах купила себе собственность, зачем уезжать? Надоело здесь, поезжай и поживи в Италии, купи себе квартиру или в США, как у многих наших людей, особенно шоу-бизнеса. Они, по-моему, столько денег напечатали, распевая все время под фонограмму. Что они могут купить где угодно. А мы, к сожалению, не можем. Поэтому я периодически могу поехать в какую-то страну на некоторое время и то хорошо.

С. КОРЗУН: А в какой стране комфортнее себя чувствуете?

Н. ФАТЕЕВА: Да трудно сказать, я ведь подолгу нигде не жила. Я вот по месяцу жила три раза в Германии, мне очень там нравится. Замечательная страна. Так много замечательных стран. Разве плохая страна Италия или США? Вся Европа. А мне очень нравится Китай. Я бываю там довольно часто. Я в общей сложности в Китае была восемь раз.

С. КОРЗУН: Ну что ж напомню, Наталья Фатеева - гостья программы "Без дураков", и мы вернемся в эту студию сразу после выпуска новостей.

НОВОСТИ

Отбивка.

С. КОРЗУН: Я напоминаю, что моя сегодняшняя гостья - Наталья Фатеева. Наталья Николаевна, тут поступают сообщения и по смс. Ася подписалась: "В России всегда так, если есть чувство собственного достоинства, так диссидент" - резюмирует она наш разговор. Просто я о том, что следят за этим разговором. А по поводу сексуальности президента Путина, Илья из Тулы, который задавал этот вопрос, который пришел по интернету, он уточняет в смс: "Вы говорили про походку".

Н. ФАТЕЕВА: Это не я говорила, это Лидия Николаевна Смирнова.

С. КОРЗУН: Т.е. не вы говорили.

Н. ФАТЕЕВА: И я тоже могла говорить, потому что тогда все было так подстроено, что мы должны были на все на это реагировать. Понимаете, это ж все не случайно было сделано. Ну, мы и попались на удочку.

С. КОРЗУН: Наталья, у вас было много разных увлечений. Вы политиков тоже, вот мужчин я имею в виду, вы политиков рассматриваете как мужчин, или они функция какая-то государства? Можете дать свой женский взгляд на политиков?

Н. ФАТЕЕВА: Ну, почему, у меня, например, мне очень нравятся политики, с которыми я сейчас общаюсь. Мне очень нравится Боря Немцов. Мне очень нравится Владимир Рыжков. Мне очень нравится Михаил Михайлович Касьянов. Это красивые, умные, талантливые, свободные, потрясающие профессионалы, и замечательные мужчины. Конечно, это я все вижу!

С. КОРЗУН: Владимир Вольфович Жириновский, например?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, что вы! Нет. Это нет, никогда.

С. КОРЗУН: А Григорий Алексеевич Явлинский?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, это тоже не мой герой.

С. КОРЗУН: Не ваш герой, т.е. своих героев вы очертили. Так вы поэтому пошли к ним в партию работать, или потому что?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, это уже потом появилось. Ведь я же вступила в первый раз в "Демвыбор", там где был Егор Тимурович Гайдар, был Анатолий Борисович Чубайс, я когда вступила в партию, я написала, что я хочу стать членом партии, потому что я хочу принять участие в создании гражданского общества. Но гражданское общество мы, увы, так и не построили. Хотя прошло очень много времени. И даже перестали быть гражданами, остались только населением.

С. КОРЗУН: Ну, нет, гражданами еще остаемся. И пока есть эта гражданская позиция, значит, и гражданами, наверное, будем. Вот в частности, домохозяйка из Германии пишет: "Спасибо Вам ОГРОМНЕЙШЕЕ за вашу поздку в Вельск и за вашу гражданскую позицию!" Гаражданка, значит, гражданка Фатеева.

Н. ФАТЕЕВА: Спасибо.

С. КОРЗУН: "И еще низкий поклон!". И другое сообщение, подбираю так по контрасту, служащий из Перми, подписавшийся КомАр или КОмар: "Уважаемая Наталья Николаевна, в фильме, в котором Вы прекрасно сыграли одну из ролей, есть замечательная фраза - "вор должен сидеть в тюрьме", Вы что не согласны с этой фразой?" - спрашивает он. "Справедливо, что во времена полного развала российского кинематографа в 90-е года проводились залоговые аукционы, когда практически задаром раздавались огромные предприятия?" С явным намеком на дело ЮКОСа и дело Ходорковского и Лебедева. Зачем вы поехали в Вельск? Сначала скажите.

Н. ФАТЕЕВА: Я поехала, я не специалист по залоговым аукционам, я не экономист. Я ни у кого ничего не покупала, я только знаю, что наша великая советская держава обанкротилась, неизвестно вообще, осталась без штанов. Ни денег не было, ни продуктов не было, ничего. Если вы находитесь по-прежнему в руках пропагандистов или людей, которые для того, чтобы отстоять свои какие-то позиции все время всячески наговариваются на тех людей, которые вытащили Россию из голода и из разрухи, то я бы вам советовала бы немножечко заняться образованием. Прочитайте книгу Егора Тимуровича Гайдара, которая называется "Гибель империи". Там просто по дням с документами написано, а то, что покупали, кто-то должен был покупать. Кто-то должен был с чего-то начинать. А предприятия были уже настолько устаревшие, никому не давали никакой прибыли, от них никакого толку абсолютно не было, вся страна занималась чем? Она была единый военно-промышленный комплекс. Страна была совершенно выхолощена вся. Все деньги уходили туда, народ, вы забыли как нам все время говорили "Подтяните поясок", у людей очень плохая память. Люди ничего не помнят и не хотят ничего помнить. Я сама не хочу туда возвращаться. и поэтому мне совсем не хочется заниматься этой дискуссией. Если вы хотите спросить, почему Ходорковский купил вот эту нефтяную отрасль, вы знаете, я не занималась исследованием этого. Много чего было. Тогда были какие-то, у кого-то было более благоприятное время, у кого-то другое. Они же были комсомольскими деятелями, у них у всех было... а вот эти партийные деятели?.. Или которые в 80-х годах занимались уже прихватизацией тогда? Они же забирали заводы, все это. Поэтому всем очень Ходорковский как бельмо на глазу. Ходорковский, где были бандиты, все было развалено. Он сделал такую отрасль, на таком уровне, он создал еще столько инфраструктур, люди, которые там работали, они и сейчас вспоминают как лучшее время в их жизни. И какая была компания, и какие были взаимоотношения! Потом, он давал такую колоссальную прибыль стране. Ведь никто не платил столько налогов, сколько платил ЮКОС. Никто!

С. КОРЗУН: Наталья Николаевна, давайте вопрос так сформулируем: одни считают, что Ходорковский, Лебедев, ни к чему не причастны, это были замечательные менеджеры, которые захотели поиграть в политику, и за это поплатились и сидят. Другие считают, в том числе и высшие государственные лица, что у них руки в крови.

Н. ФАТЕЕВА: А, ну, да.

С. КОРЗУН: Третьи считают, что на самом деле, нарушения-то возможно были, в том числе и доказанные, но эти нарушения в рамках закона допускали все, и почему сидят избирательно? Вот вы к какой позиции ближе.

Н. ФАТЕЕВА: Тогда нужно посадить всю страну! Я считаю, что нарушения наверняка были, потому что не было закона, были законы советской экономики. Она ничего общего не имеет с рынком. Поэтому, конечно, были нарушения. И нарушения были у всех. Посадите всех: Абрамовича, этого самого, которого... Прохорова, их так много, я даже их не запомнила. Посадите всех тех, которые сейчас являются кассой у Путина. Посадите их! Они же этого не сделали. А потому что человек независим, у него, кстати, очень много было предложений, я не могу это пересказать, которые шли вразрез того, что делала путинская команда. Он предлагал совершенно другие открытые вещи делать. Я не специалист по вот этим вопросам, понимаете, я не занимаюсь вот этим исследованием того, кто как проживал свою жизнь, в том или ином бизнесе, я - не бизнесмен.

С. КОРЗУН: Хорошо, с этим хватит. Вопрос об УДО.

Н. ФАТЕЕВА: Да, это мне больше подходит.

С. КОРЗУН: Это вопрос справедливости или вопрос милосердия для вас?

Н. ФАТЕЕВА: Мы живем в стране, где милосердие просто отсутствует на государственном уровне. Смотрите за годы...

С. КОРЗУН: Бахмину отпустили все-таки.

Н. ФАТЕЕВА: Да, но что стоило это Бахминой? Я бы.. читали ее интервью в журнале "The New Times"? Когда она решила, что будет добиваться досрочного освобождения, она стала стараться вести себя соответствующим образом, но ничего это не давало. Она трижды подавала, ей отказывали, она была беременна - отказывали, она родила ребенка - ей отказывали, Они же издеваются над всеми людьми, которые находятся... Вообще наша тюремная система - это катастрофа! Это система, которая называется, она исправляет людей. Она просто там уничтожает людей. А почему бы не применить туда еще психиатрию, которая применялась при советской власти? Они исправлять хотят, они хотят просто уничтожить личность, чтобы люди превратились не во что, чтобы люди просили у Путина прощение, чтобы они у него вымаливали, чтобы еще что-то. Это никогда не будет. Ни Ходорковский, ни Лебедев никогда... Ходорковский даже сказал, что он готов заплатить своей жизнью, но он будет последовательно отстаивать свою правоту. Поэтому мне очень трудно жить в этой стране, потому что я знаю, сколько людей погибает. Ведь сто миллионов людей погибли за эти почти сто лет. Не считая тех, которые естественным путем ушли из жизни.

С. КОРЗУН: Вот смотрите, сами говорите сложно жить и трудно жить в этой стране, но ведь живете и другую не назвали мне в первой части программы.

Н. ФАТЕЕВА: Но дело в том, что здесь же жизнь ничего не стоит! Жизнь ничего не стоит. Каждый день по телевизору рассказывают об убийствах. И причем это уже стало как нормой. Убивают людей и все привыкают, слушают. Нормально! Как будто так и должно быть!

С. КОРЗУН: Наталья Николаевна, не про телевизор, а про Вельск расскажите чуть подробнее. Что вас там поразило, поразило, а может быть, порадовало, если было такое?

Н. ФАТЕЕВА: Ну, первое, что удивляет, конечно, это вот эта улица, длинная улица, в конце которой стоит этот суд. Она называется улицей Дзержинского. Это вот та дорога, которая ведет к храму. А храм там в конце, наверное, - колония. Значит, стоит там памятник Ленину. Довольно странный. У него рука протянута, но она длиннее, чем ... она опущена ниже колена, какая-то рука. И прямо в такой позе он стоит, как будто он пьяный. Я его назвала "Ленин под шофе". Город спокойный, атмосфера в суде, знаете, это просто рай, по сравнению с Хамовническим судом. Платона Леонидовича вели в наручниках, но совершенно спокойно, без автоматов. Шли с ним рядом милиционеры. Никто не дергал. Приставы, они же так ка звери стояли и никому. Я даже вот, например, не сказала ни одного слова, меня обвинили в том, что я болтаю, меня вообще выгнали из суда однажды. Бесчинство идет. Здесь атмосфера гуманная и спокойная, она не давящая. Но как развивались события! Они должны были бы оправдать. По тому, что представлено, Лебедев должен быть освобожден. Судья по-началу очень нервничал. невероятно нервничал, потому что когда я вышла отвечать на вопросы, которые мне задавал Ривкин Константин Евгеньевич, это я ему сказала "Добрый день, господин судья!" Он сказал: "Нет-нет-нет, я не господин, я никогда господином не был!". Начал дергаться ужасно. Они все очень нервничали, что творилось с этими прокурорами, это я вам потом расскажу, если до этого дойдет. И все шло как будто бы знаете, спокойно. Он не говорит, например, "садитесь", он говорит, "присядьте". И конечно, те взыскания, которые были предъявлены Платону Леонидовичу, они были все сняты, за восемь лет много накапливается, как вы понимаете, но они зачитываются. И поступил он, на мой взгляд, он поступил в эту колонию, наверное, или в начале июля, или в каких-то числах июня. Потому что уже было лето и я была на вот этом суде, который был по кассационной жалобе. Поэтому они были очень долго в Москве. И как только было подано на досрочное освобождение, тут же начались взыскания. Первая известная история с украденным костюмом, сейчас это можно увидеть на сайте Ходорковского, там даже снят отдельно Лебедев, отдельно представитель колонии, и камера шла туда и туда. Но это такое беспомощное все, разбивается мгновенно. Люди, которые работают в этой тюремной системе нашей, они настолько безграмотны, они не знают никаких законов, они настолько ограничены! Вот этот представитель тюрьмы, он производил впечатление, что он как будто бы, знаете, несчастный детдомовский когда-то был мальчик, и вот его устроили работать в эту колонию. Он не мог ответить ни на один вопрос. И все его обвинения и все его подстроенные, фальсифицированные вот эти претензии, они тут же были все отметены и даже судья сказал, что он не будет к делу прикладывать это. Потом документы дали прокурору. Прокурор сидел вообще один как для мебели. Он не принимал никакого участия. Был очень спокоен, руки у него не дергались. Второй был, видимо, в таком жутком состоянии, потому что, его выдавали руки. так как это моя профессия - наблюдать за деталями, то прочитанные его претензии и то, что он там говорил, то, что он представил документы, они были все тоже отметены защитой, адвокатами, и тоже было предложено их не прикладывать к делу. Что и было по-началу сделано. Этот прокурор сидел, у него рука, знаете, просто как барабан отбивал, она у него вот так вот - дергалась (показывает). потом она пальцами стучала как по барабану, потом ручка была, он все время грифель вот этот , стержень туда-сюда, туда-сюда. На него было смотреть просто не выносимо. Он был в психическом состоянии. Потом объявили перерыв. И после этого перерыва явились они все, и было приложено все то, что было отметено. все было приложено к делу. И резко поменялась ситуация. В начале им дали возможность поиграть в свои игры и действовать как будто по закону, а потом позвонили, как мне сказали адвокаты. Им не говорят прямо "сделай то-то, то-то", им говорят "Вы что дурака валяете ,там! Вы какие-то меры принимайте! Что-то такое делайте", и они уже на свое усмотрение начали фантазировать. И конечно, все это было, как мы знаем, приговор, что он не исправился, что он не готов быть на свободе, такая ерунда. Это возмутительно, это постыдно, людей такого класса, такого уровня, которые столько сделали! Они же созидатели! Можно любые предъявлять претензии и к одному и к другому, предположим, по их работе. получается так, что все то, что создавали эти люди, создавали компанию, добывали нефть. Кстати, судье пришлось просветить этих гособвинителей, которые не знали, что такое скважинная жидкость и нефть. Они путали все это. и когда им продемонстрировали, принесли на суд Хамовнический тогда даже, по-моему, какое-то имело продолжение, человека, который разрешил провести, его даже уволили, по-моему, с работы. И вот люди, которые создавали вот эту сложнейшую компанию, это же добыча нефти, переработка, оплата, прибыль. Все это считается организованной преступной группировкой. Значит, моя жизнь, ваша жизнь, все то ,что вы делаете, это тоже преступление. Все то, что люди делают, с их позиции, этих людей, которые захватили чужую компанию, созданную не ими, потом разделили между своими, между Озером там не Озером, приближенным, компании этой нет. А люди сидят в тюрьме. Конечно, у них настолько рыло в пуху, и они так боятся, что когда-то им предъявят претензии, а когда-нибудь предъявят. Мы же знаем, что делается в Европе, которые владельцы акций. Они же не остановятся. Сейчас какое-то время притихло, они боятся, боятся, хотя я не уверена, что Михаил Борисович захочет возвращаться в прошлое.

С. КОРЗУН: Напомню, Наталья Фатеева, гостья программы "Без дураков". Ну, и наверное, меняем тему, чуть-чуть в бок уходим. Любопытным мне очень показался вопрос от Якова, то ли из Москвы, то ли из Гаваны, Куба, тут никогда не определишь, откуда пишут, интернет - всемирная сеть: "Наталья Николаевна, в 1976 году в фильме Владимира Меньшова "Розыгрыш" Вы сыграли завуча школы, ярко и интересно. Ответьте, пожалуйста, как складываются Ваши отношения с коллегами, имеющими диаметрально противоположные Вашим взгляды" - политические, наверное, имеются в виду. "Тем же Владимиром Валентиновичем, Николаем Губенко, Юрием Назаровым, Василием Лановым, Михаилом Ножкиным, Жанной Болотовой, Еленой Драпеко? Согласились бы Вы сыграть в фильмах Губенко или Меньшова, пригласи они Вас?". Хороший вопрос такой (неразб).

Н. ФАТЕЕВА: Вопрос замечательный, мы жили в одно время и одновременно работали. Мы совершенно разных взглядов. Я лично с ними не обсуждаю. Я прекрасно знаю, каких взглядов Коля Губенко. Я знаю Володи Меньшова взгляды, они допотопны, они не меняются. Люди, вот какими были, такие они и остались. Я же их не перевоспитаю, не переделаю. Но у них есть много замечательных качеств. И я с ними не дружу, я не веду сними разговоры о том, что они думают и что они понимают, что мне это чуждо. Мне это неинтересно. Я их не агитирую за свои взгляды, мы как-то можем существовать независимо друг от друга. Что мы и делаем. Мне кажется, что если бы в нашей стране была конкуренция, вот всех абсолютно наших делах, то мы смогли бы все прекрасно сосуществовать. И партий было было очень много, и взглядов было бы очень много, как во всем мире. Люди разных взглядов они как-то умеют сосуществовать и несмотря на это каждые два года менять правительство, не убивать друг друга, не сажать в тюрьмы, не преследовать.

С. КОРЗУН: А кого вы назовете, дополню я вопрос революционера-журналиста из Гаваны, Кубы, кого вы назовете среди тех, кто близок вам по взглядам? Из ваших коллег-актеров?

Н. ФАТЕЕВА: Вы знаете, даже не знаю.

С. КОРЗУН: Т.е. рядом никого нет, обсудить особенно не с кем.

Н. ФАТЕЕВА: Вы знаете, даже не знаю, потому что я вообще веду такой несколько замкнутый образ жизни, я со своими коллегами не очень общаюсь. Поэтому, какой они образ жизни ведут, я не знаю. Ну, конечно, есть люди, но я как-то не обсуждаю со своими коллегами, я их не очень часто вижу, только на фестивалях. А там совсем другие дела, другая проблема, другие интересы, поэтому я не навязываю свое мнение. Они все знают мои убеждения. Я не знаю их убеждения, но мои-то убеждения известны. Я же их не держу под замком, я их высказываю. И не прячу их нигде.

С. КОРЗУН: Вопрос, другая тема. Садовник, Санкт-Петербург, Россия, подписано. "Влюбился в Вас после бездарного фильма "Есть такой парень". И заново - после выдающегося и незаслуженно забытого фильма "Битва в пути".

Н. ФАТЕЕВА: Я знаю этот вопрос, и больше не играла главных ролей, я знаю, этот вопрос для меня приятельница читала, почему я не играла.

С. КОРЗУН: Да нет, вопрос на этом, как я понимаю, не заканчивается. Это не вопрос, это заход на следующий вопрос. Вы как-то сказали в интервью, может быть вас неправильно интерпретировали, что у вас не было там великих культовых ролей, были хорошие фильмы, но фильмов гениальных с вашим участием не было. Это так?

Н. ФАТЕЕВА: Ну, что же. Не повезло.

С. КОРЗУН: Т.е. вы действительно так считаете?

Н. ФАТЕЕВА: Нет почему, были хорошие фильмы, были замечательные люди, с которыми я работала. Замечательная картина "Здравствуй! Это я!" Я очень люблю эту картину. Я с удовольствием работала с Иваном Александровичем Пырьевым. С Константином Худяковым. Да, нет, все было нормально. Просто выбор маленький был. Выбор, как во всем в нашей стране, с выбором очень плохо.

С. КОРЗУН: Т..е у вас, как у актрисы, тоже не было возможности выбора даже? Даже после того как стали широко известны?

Н. ФАТЕЕВА: Конечно, как-то так получилось, вот я размышляла на эту тему, много очень было актрис в мое время, замечательных женщин, красивых, талантливых, прекрасных совершенно. Но вот сыграешь несколько ролей, и дальше тебе будут предлагать одно и тоже. Т.е. какое-то существовало такое негласное поведение, что хватит, вот засветилась, проявилась и хватит, а теперь сиди. И не чирикай и не возникай. И так абсолютно у всех. За исключением того, момента, если б у меня не был муж режиссер, который для меня бы специально что-то делал. А так тебе предлагали роли похожие, но они были все хуже, хуже, хуже. В 80-х годах такая была ситуация, что начальство, которое маразматическое тогда уже было правление, вы помните, что талантливым людям очень трудно было, я имею в виду режиссерам пробить фильм достойный, а серые фильмы, серые темы такие незаметные, начальству было легко отчитываться, незаметно как-то проскакивать. Вообще нечего было играть. И поэтому мы ездили, зарабатывали деньги, и мы жили за счет того, что мы от бюро пропаганды ездили, колесили по всей нашей стране. Потому что лучше заработать вот так, чем играть в каком-то ужасном фильме какую-то совершенно безликую роль.

С. КОРЗУН: У вас же был муж режиссер? Но вы в интервью опять же уверяли, что сниматься у него не хотели, потому что дома его видишь, он туда-сюда, на работе его видишь..

Н. ФАТЕЕВА: Во-первых, я у него как жена режиссера никогда в жизни не снималась. Я снималась в картине "Случай на шахте №8", я была студентка, поэтому меня пригласили в эту картину. Картина "Битва в пути", в которой я снималась, а режиссер оказался Басов, был совсем другой режиссер. Который, к сожалению, во время съемок ушел из жизни. Поэтому я у Басова, как жена, никогда в жизни не снималась. И должна вам сказать, что я была такая наивная, и такая была, видимо, прямолинейная, что я бы даже не позволила, чтобы заставлять своего мужа, чтобы он для меня что-то делал. Я даже не представляла, как бы я могла это делать, мне бы казалось, что он думал, что я из-за этого вышла за него замуж. Вот мы были так воспитаны, мы были еще таким наивным поколением, у которого была такая совесть, понимаете? Потом уже следующие поколения людей, они уже просто диктовали условия, как надо жить в семье и что для них должны делать. Я этого не могла делать, я просто жила среди нормальных людей, у которых не было таких авантюрных черт характера. Они были очень порядочными людьми, ответственными. Я этого не умела делать. Наверное, это моя какая-то, мой недостаток. Очень серьезный.

С. КОРЗУН: Какую роль в вашей жизни играло кино, карьера, скажем, в кино, насколько она была в приоритетах для вас?

Н. ФАТЕЕВА: Знаете, жизнь была такая сложная всегда, и все то, к чему я стремилась, оно не могло осуществиться. Я не могла сыграть те роли, о которых я мечтала, у меня не было просто никакой возможности, я все время должна была терпеть то, что мне предлагала жизнь. И я это преодолевала. На какой-то момент, когда у меня начиналась личная жизнь, я все отбрасывала, потом личная жизнь тоже оказывалась какой-то несостоятельной, не получалась. Потому что все люди, с которыми я встречалась, они не надолго задерживались в моей биографии. И я тогда семимильными шагами должна была все это наверстать. И поэтому вот такие происходили шатания, но я все-таки на каком-то этапе поняла, что для меня моя профессия самое важное в жизни. И насколько я могла и насколько у меня хватало силы, возможности, я старалась все делать с честью, с совестью, с достоинством, и я всю жизнь работаю над собой очень много. Сама просвещаюсь, сама слежу за каждым своим кадром. Но иногда режиссер, с которым работаешь, бывает или ненадежный, или на них понадеешься, а не получится то, что должно было бы получиться.

С. КОРЗУН: Сейчас приоритеты не поменялись: по-прежнему кино или все-таки политика?

Н. ФАТЕЕВА: Нет, я даже слышать не могу о кино сейчас!

С. КОРЗУН: Да что вы, что случилось?

Н. ФАТЕЕВА: А нечего делать! Потому что я сейчас должна была сниматься, согласилась в каком-то сериале, не хочу называть, какой сериал. И мне сказали, что я подписала договор уже, и сказали, что я должна сниматься в промежутке с 20 по 1 июня, потому что актер, который там играет, вот у него такой сложный график. Никто не звонил, вообще никто не появлялся, и я вообще перестала об этом думать. Потому что это все неинтересно. Я уехала в Вельск, и меня там нашли. Я уехала 24-го, меня нашли 26-го. Мне заявили, что 29-го и 30-го у меня съемка. А я приезжаю 28-го. Вы знаете, я не могу работать на подхвате у людей, которые снимаются в четырех фильмах. Я не могу халтурить, я не могу не разобравшись, что к чему во взаимоотношениях бросаться в эту роль, тем более я за два дня должна была сыграть восемь серий. Ну, хоть какое-то дайте время человеку, чтобы он мог как-то осмыслить, тем более, текст весь меняется, и вот мне принесли текст, роль стала значительно хуже, чем была в сценарии. И думаю, господи, хотя бы сказали "Мы завтра вам позвоним", и не позвонили. Я так счастлива, потому что я не хочу, я больше никогда эти эксперименты делать не буду. Это совсем другой подход, это другое отношение к профессии, сейчас другие задачи перед молодыми людьми. У них много сил, у них есть выбор, они этот выбор осуществляют. И у них есть программа жизни. Я в эту программу не вписываюсь.

С. КОРЗУН: Зато у вас есть своя собственная программа, за что мы вам благодарны и желаем вам много здоровья, и еще успехов будущих. Наталья Фатеева была гостьей программы "Без дураков". Спасибо вам огромное за то ,что пришли и отвечали на наши вопросы.

Н. ФАТЕЕВА: Спасибо, всего доброго.