Анатолий Малкин - Без дураков - 2011-03-29

С. КОРЗУН: Добрый вечер всем. Мой сегодняшний гость – Анатолий Григорьевич Малкин, прошу любить и жаловать. Здравствуйте.

А. МАЛКИН: Здравствуйте.

С. КОРЗУН: Президент телекомпании АТВ. Академик. Уже более 10 лет, лет 15, наверное, Телевизионной академии российской. Человек, через руки, через мозги, через глаза, через камеры которого прошло множество уважаемых людей, ну и, наверное, множество, может быть, не столь уважаемых, но, тем не менее, помнятся все уважаемые.

А. МАЛКИН: Разные были.

С. КОРЗУН: Ну, кое-какие сведения, наверное. Родился в Литве, в семье военнослужащего, учился в Питере, работал в Москве.

А. МАЛКИН: В Мурманске.

С. КОРЗУН: В Мурманске еще сначала.

А. МАЛКИН: Сначала в Мурманске, потом в Москве, да.

С. КОРЗУН: Пережил двух генсеков, уже работая на телевидении.

А. МАЛКИН: Ну как? Больше.

С. КОРЗУН: А, больше, да, четверых.

А. МАЛКИН: Брежнев, Андропов, Черненко… и кто у нас еще был-то?

С. КОРЗУН: Ну как? Горбачев.

А. МАЛКИН: Горбачева я не пережил, к счастью. Дай бог ему здоровья.

С. КОРЗУН: Нет, пережил – я имею в виду время правления, да.

А. МАЛКИН: Как генсека, конечно, пережил.

С. КОРЗУН: Ну так же и всех президентов – единственного президента СССР и всех нынешних.

А. МАЛКИН: Но я надеюсь, что у меня еще есть перспектива.

С. КОРЗУН: Своего канала так и не получил, хотя очень к этому стремился. Одно время возглавлял четвертый частотный канал. И как он назывался тогда, в то время?

А. МАЛКИН: А он так и назывался – Четвертый канал Центрального Телевидения, который нам… поскольку денег не было, нам сказали: «Берите и делайте, что хотите». И мы там, в общем, создали «Времечко» тогда. Тогда Дибров появился в эфире, появилась масса программ, «Новая студия» тогда возникла. А потом его отняли. Ну как отняли? Пришел Гусинский с командой, и мы все перешли… то есть канал стал «НТВ», а мы там лет 5 еще показывали «Времечко» и много программ.

С. КОРЗУН: По-моему, делили там зоны вещания.

А. МАЛКИН: Там были зоны. Тогда было какое-то странное время, и те, кто вроде бы как бы не имеют никакого отношения к указу, но по указу президентскому вы все-таки этих не трогайте. И Гусинский, надо отдать ему должное, оставил программы. Мы выходили точно с двумя или тремя… по-моему, «Времечко» было долго, и «Времечка» было много – была утренняя, дневная, вечерняя. И Гусинский на этом канале, в отличие от многих сегодняшних профессионалов телевизионных, понимал, что это такое, «Времечко». Вот…

С. КОРЗУН: Ну а потом стали трогать Гусинского, да кого только не стали трогать, всех, наверное, стали трогать.

А. МАЛКИН: Нет, а потом мы с ним поссорились неудачно и ушли на ТВЦ, о чем я сожалею.

С. КОРЗУН: А я уже о судьбах телевидения. Вообще много кого трогали. Я к вопросу как бы перехожу. Может быть, и к счастью своему, большого канала не удалось завести? А то бы тронули.

А. МАЛКИН: Нет, я думаю, что какая-то часть… почему-то Бог берег. Наверное, чтобы сохранилась структура. Я не знаю, зачем. Может быть, он… а Бог не любит, скажем, слишком громких, может, не любит трусливых, может быть, не хватило энергии, а может, не хватило умения соединить. Вот если бы мы все тогда не разбежались, смогли бы соединиться – я имею в виду «ВИД» и «РЕН», и меня, - если бы каждый не захотел что-то сделать свое отдельно, мог бы получиться общий канал. Так мне казалось. Может быть, это мешало, поскольку все время ходили вместе, а потом потихонечку раз, да, и я остался один, без канала. Что очень жалко на самом деле, потому что «Авторское телевидение»… ну, скажем, когда я смотрю свою видеотеку, там 12 тысяч, больше уже 12 тысяч часов хранения…

С. КОРЗУН: Каждый вечер Анатолий Григорьевич садится перед телевизором и смотрит, смотрит свою видеотеку.

А. МАЛКИН: Я раскладываю и думаю, что канал, который вот мы могли бы сделать, хотели бы сделать и до сих пор хотим сделать, мог быть очень хорошим конкурентом многим сегодняшним каналам телевизионным.

С. КОРЗУН: Анатолий Малкин, напомню, гость сегодняшнего эфира. Напомню также, что на сайте «Эха», а также на всех устройствах типа iPhon и iPad можно смотреть видеотрансляцию этого эфира, которую осуществляет компания Сетевизор. Да плюс еще и в Интернете просто вот есть веб-камера, на которой Анатолий Григорьевич в данный момент улыбается. Если вы видите улыбающегося человека, значит…

А. МАЛКИН: Вот эта?

С. КОРЗУН: Не, вот эта, вот эта.

А. МАЛКИН: Вот эта широкоугольная? Я там красивый.

С. КОРЗУН: …Значит, это и есть Анатолий Малкин, глава, ну, почти мафиозного телевизионного семейного клана, семейного в прямом смысле.

А. МАЛКИН: А «мафия» - это очень хорошее слово.

С. КОРЗУН: Вот сейчас вы нам и расскажете. Жена – Кира Прошутинская. Если Анатолий Григорьевич – президент канала, то Кира Александровна у нас вице-президент и главный редактор. Ну плюс и Прошутинский-младший.

А. МАЛКИН: Да, он генеральный директор «Продакшн компании». А мой сын занимается производством кино, ну, правда, собственным, собственную компанию создал.

С. КОРЗУН: Интересно, а чего его не взяли? Нарушил законы клана, что ли?

А. МАЛКИН: Нет. Он – человек очень самостоятельный, отдельный, не любит в толпе быть. Нет, он очень помогает, делает передачи, кино. Он продюсер, на всех наших киношных проектах он работает продюсером.

С. КОРЗУН: Плюсы и минусы семейного бизнеса. Это так можно до чертиков надоесть друг другу, и вообще любая производственная ссора, конфликт, просто недопонимание могут так хорошо в семье порушить отношения.

А. МАЛКИН: Плюсов больше, но минусы тоже большие. Потому что, скажем, для многих членов мафии вот это состояние, когда прикрыт, скажем, родителями или старшими, скажем так, оно размагничивает. Человек перестает чувствовать опасность, он не тренируется. А опасности возникают все время. И в какой-то момент окружающие люди, которые не члены клана семейного, я сейчас об этом говорю, они начинают просто опережать. Опережать, обыгрывать, становиться лучше, интереснее. И если ты не просто папа или дедушка, или все остальное, а профессионал, ты начинаешь понимать. И, собственно, с этого начинаются всякие моменты. Но у меня, кроме семейного клана – я считаю, что это самая маленькая часть этого всего и совершенно, на мой взгляд, незначительная, что нам удалось, потому что это же «Авторское телевидение»… А под автором я понимаю любого человека, который приходит со своей идеей, который может увлечь, и меня в том числе, завести и который может ее реализовать и хочет ее реализовать, и хочет это сделать на сто процентов. Вот таких людей у нас сейчас, ну, порядка 70, они все штучные, они все делают свои проекты. Фактически у нас выросло сейчас три ну просто очень хороших продюсера, таких нет. А это люди просто креативные еще вдобавок, которые как режиссеры мыслят. Ну, в общем, замечательные. Хорошо пишущие. Конечно, многих не хватает, по разным профессиям не хватает. Но вот эта компания – я тоже считаю, что это мафия, потому что этим людям хорошо внутри нашего здания, хорошо вместе. И они бы вот так и проводили время… Что тоже размагничивает, кстати, потому что человек теряет чувство опасности.

С. КОРЗУН: Знаю, знаю, чем кончаются вот эти инициативы. Был такой случай, помню, я рассказывал даже в эфире, как с Анатолием Григорьевичем решили в какое-то время «Пресс-клуб» возродить, когда его еще не было нового. Но я расписал там, как положено, все, прихожу, Анатолий Григорьевич говорит: «Классная идея. Сейчас вот надо подумать, пускай недельку отлежится». Прихожу я на следующий день, Анатолий Григорьевич уже весь мокрый, камеру выставляют, свет выставляют, декорации уже делаются какие-то. Я говорю: «Что такое происходит? А где место вот для этих, которых я планировал?» - «Они не вписываются сюда, картинка не позволяет. Нет, все будет вот так. Отличная идея, ты все классно придумал, но все будет так». Вот этим кончается обычно, да?

А. МАЛКИН: Ну, как вам сказать, продюсер он и есть продюсер. Он – человек, который отвечает перед эфиром за то, что будет сделано. И не всегда тот, кто, скажем, автор, ну, идеальную картинку представляет, не всегда понимает, что такое жизнь. Поэтому приходится править, втискивать…

С. КОРЗУН: Почему последнее слово за продюсером? Продавать программы надо, поэтому? Поскольку это бизнес, а не просто чистое творчество?

А. МАЛКИН: Во-первых, потому что это бизнес. Во-вторых, это человек, который распоряжается ресурсами, который распоряжается ресурсами во всех смыслах – не только платит зарплату и все остальное. Человек, который налаживает контракты с каналами. Мы же работаем на многих каналах, и с каждым надо работать по-своему, у каждого свой подход, и не терять себя. Это человек, которого уважают в коллективе, у которого непререкаемый авторитет, скажем, с точки зрения профессионала, который прошел эту всю лесенку, у которого всегда есть, скажем, правильное последнее слово. Который может сделать выводы, который может поймать идею, который в одном слове увидеть, что человек не может выразить, но вот это вышелушить и это поставить, сделать и таким образом открыть человека. Человек, который видит, кто персонаж телевидения, кто не персонаж, чье лицо увлечет зрителя, чье не увлечет. Человек, который может объединить коллектив и вести его долгое время. Человек, у которого есть энергия, которой хватает на всех. Они же все вампиры, понимаешь? А ты должен накачивать, без энергетики ничего не получится.

С. КОРЗУН: Кровью накопить, чтобы было, что пить…

А. МАЛКИН: Ну, телевидение – вообще это кровь, пот и слезы, как говорил один мой знакомый. Но на самом деле это просто кровь. Вот телевидение питается кровью людей.

С. КОРЗУН: Напомню, что в гостях у меня в программе «Без дураков» Анатолий Малкин, президент компании АТВ – «Авторское телевидение», которая изначально как «Альтернативное телевидение» задумывалась, да?

А. МАЛКИН: Ну, знаете, сначала да. Потом Ворошилов меня поправил, да.

С. КОРЗУН: Правильный политический акцент…

А. МАЛКИН: Он сказал: «Дурака не валяй, ну не надо нам альтернативного». Тогда еще нельзя было, это же было еще в 87-м году. Он говорит: «Ну чего ты? Ну тебя закроют и все, давай как-нибудь…» Ну я придумал вот… А потом оказалось, что хорошо придумал.

С. КОРЗУН: Как раз о телевидении и, скорее, о некотором взгляде в будущее мне хотелось бы сегодня поговорить. Но только вот еще вопрос задам, который обсуждается на страницах Интернета. Кира Александровна как себя чувствует?

А. МАЛКИН: Хорошо.

С. КОРЗУН: У нее со здоровьем не все в порядке, да? Она попала в колеса вот этой системы медицинской.

А. МАЛКИН: Ну да, ну всего там, конечно, не расскажешь. Ну, в общем, врачи, с которыми она имела дело, к сожалению, оказались врачами новой российской, скажем, генерации. Врачами, которым было все равно, что с пациентом, которые, в принципе, чувствовали себя отдельно от нее и которые довели ее до того, что пришлось уже радикальными средствами - идти к людям старой формации, которые ее спасли фактически. Оказалось, что такие врачи еще в России есть. Про тех говорить не буду, Бог им судья и дай Бог им…

С. КОРЗУН: То есть там судебные процессы и иски?..

А. МАЛКИН: Нет, это бессмысленно. Ну как можно, условно говоря, главного дерматолога, чего, я с ним судиться буду? Он просто такой человек, который даже не позвонил. Вот, оказывается, любой сейчас не застрахован. Мы живем в такое время, когда мы можем попасть к такому учителю, к такому милиционеру, к такому пожарнику и, конечно, самое страшное, к такому врачу, от которого ты не защищен. Даже самый суперизвестный человек, даже тот, у которого есть деньги и все остальное. Не зря, наверное, люди как-то или уезжают и где-то ищут. Там тоже хватает этого добра, но как-то все-таки качественно, в большом количестве. Сейчас появилась такая опасность. То есть ты должен подобрать себе не просто структуру, ты должен выбрать не просто клинику, ты должен найти человека, который будет о тебе заботиться и думать. Вот как раньше земской врач был, домашний, ты должен подобрать себе. И это не каждый, и даже не каждый из десяти, и даже не каждый из пяти. Понимаете?

С. КОРЗУН: В нашей системе это трудно организовать…

А. МАЛКИН: Да, да, да. К сожалению, деньги очень испортили русских людей.

С. КОРЗУН: Совсем недавно у меня главный московский врач был в гостях, и задача у него совершенно невозможная. Сам он врач хороший, а получится ли что-нибудь в реорганизации системы - это вопрос.

А. МАЛКИН: Да, да, это правда.

С. КОРЗУН: Так вот, к телевидению. Там еще есть вопросы, которые пришли по Интернету. И сегодня посмотрю на вопросы, которые приходят сейчас по СМС, это где-то, наверное, во второй части программы. Вопрос вот в чем. Вспомнился мне «Пресс-клуб», в котором многие начинали, и ваш покорный слуга в том числе. Оттачивали свои перья, голоса за дискуссией такой совершенно, зубы, можно сказать. Возрожден «Пресс-клуб» - «Пресс-клуб XXI». И кажется он таким немножко пресным и беззубым. Новые люди, новые лица - с одной стороны. А с другой стороны, может, эффекта просто такого нет? Потому что если в начале 90-х каждое сказанное слово, оно, в общем, подхватывалось аудиторией, то сейчас такое перенасыщение информацией…

А. МАЛКИН: Ну вы же были тогда неангажированные люди, у вас были разные политические взгляды, но все вы были против того, что было до вас, до этого, в советской власти. Все – и правые, и левые, все знали, что это вот плохо. А как хорошо, мы все искали. А в какой-то момент «Пресс-клуб» и начал вянуть, потому что появились коммерческие станции, коммерческие газеты, появились деньги, которые гораздо хуже даже советской власти, коммунистов и рулят людьми очень серьезно. Появились корпоративные интересы, причем узко корпоративные. И как-то это все стало больше напоминать, скажем, политический клуб, а не журналистский. Может, с этого момента Кира Александровна оттуда ушла, потому что ей стало это не очень как бы комфортно и понятно. А потом он начал вянуть, вянуть и ушел. А сейчас на самом деле, во-первых, мы вышли на канале «Культура», за что им огромное спасибо, и Сереже Шумакову, который руководит каналом, потому что он сам это предложил. Мы не верили в свое счастье и вместе придумали оформление. И сейчас он идет очень хорошо на канале «Культура». Шесть долей - ну, будем считать, что это ураган. Ну, это высокие, там бывают ниже, но он очень хорошо, от 4 до 6, идет. Мы делаем сугубую передачу. То есть мы делаем передачу, в которой есть, скажем, люди, которые пишут о культуре во всех смыслах, и Интернет в том числе. Во всех смыслах культуры. Мы берем статью, пытаемся брать статью или точку зрения, или выступление по радио и все остальное, берем автора и пытаемся сделать именно «Пресс-клуб» в том виде, в каком он должен быть, как он и был когда-то – когда мы сюжеты смотрели или читали, а потом обсуждали, от этого отталкиваясь.

С. КОРЗУН: Делали далеко идущие выводы.

А. МАЛКИН: Да. И здесь, в принципе, никаких особых проблем нет, мы политикой, в общем-то, и не стараемся заниматься. Да и люди, которые приходят туда… Я, честно говоря, был поражен, потому что вот я сейчас обругал всех там врачей, учителей и мог бы сказать о журналистах и, наверное, я был не совсем прав. Потому что неожиданно, вот только началось, у нас сбилась компания очень интересных молодых ребят, в том числе из Интернета. Блогеры ходят, пишут об этом. Все время как бы круг: сначала тащили, а сейчас просто народ ходит.

С. КОРЗУН: Возвращаюсь к своему вопросу. Может, потому что, как вы сказали, что политикой не занимаетесь, в общем? Может, поэтому и…

А. МАЛКИН: Во-первых, это никого сейчас не интересует, потому что политики в этой стране нет.

С. КОРЗУН: Возрождается, начинает.

А. МАЛКИН: Ну, пускай она возрождается. Мне, честно говоря, это не очень интересно, потому что гораздо более интересны профессионалы и люди, которые профессионально, серьезно информируют меня, глубоко информируют меня, о чем-то своем. Интересно, остро, глубоко. Мне жутко интересно разобраться, почему фильмы такие или что это за… Понимаете? И вокруг этого есть некое сообщество. Сейчас время, скажем, корпораций. Даже это слово «корпорация» я бы не сказал, это какие-то комьюнити, да? Есть люди, которые объединяются - любят собак, любят цветочки…

С. КОРЗУН: Марки любят собирать.

А. МАЛКИН: Да, марки собирать, все остальное. А весь народ наш, который раньше был объединен, сам он разбит на такие комьюнити. И каждое это комьюнити хочет, скажем, какого-то места, где оно может быть объединено. Вот сейчас, скажем, все блогеры и все остальное, то, что они пытались объединиться на этих самых… поскольку люди, как я уже говорил, народ тщеславный, то, кроме того, что объединиться в Интернете, где ты не очень себя видишь – ну, фотография, иногда на скайпе, иногда камеры – они хотят еще клуб. Вот мы им клуб сделали, они туда ходят раз в неделю, они там записываются, они там разговаривают, они показываются, они объединяются, они знакомятся, они начинают переписываться, они создают… В общем, телевидение – это что такое? Это место, это экран, это пространство. Это ничего больше. Это средство соединения людей. Так вот, эта вот вещь, она соединила людей, и появилась огромная… Ее не было, а сейчас появилась. Поэтому этот «Пресс-клуб», он да, он, скажем, пресный для тебя и для людей, которые прошли как место, ристалище политических, обвиняющих и так далее. Мне кажется, что сейчас этим заниматься достаточно бессмысленно, потому что, скажем, ни у кого нет рецепта. А вот уметь выстроить свое дело, уметь нормально, быстро, без подлости жить, делать свое дело, не предавать, не подличать, не подламываться, не лизать, оставаться самим самой – это гораздо важнее сейчас для каждого из нас и для тех особенно, кто имеет энергетику для того, чтобы объединить других людей. Только с этой помощью можно вылезти из этой ямы. Но не политикой. Политика ничего не решит.

С. КОРЗУН: Телепродюсер Анатолий Малкин – гость программы «Без дураков» на «Эхе». Мне представляется, что Интернет, современная среда общения, сильно меняет сущность телевидения. Так это или не так, мы поговорим с Анатолием Малкиным после новостей.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Напомню, сегодня вечером мой гость – Анатолий Григорьевич Малкин. Напомню также, что эфир можно не только слушать, но и смотреть с несколькими секундами запоздания через систему Сетевизор – это такая компания, которая предоставляет эту услугу. Смотреть можно на компьютерах, зайдя, например, на сайт «Эха Москвы», а также на iPhon и iPad. Интернет меняет визуальную среду человеческую, в том числе и телевидения. Причем у меня такое ощущение, что в последнее время все более и более радикальным образом. Одни из самых востребованных сервисов, помимо почтовых, собственно, общения – это сервисы, на которые можно поместить свое видео, типа YouTube. Популярности некоторые ролики набирают там десятки миллионов просмотров, если попали в тему. То есть это сравнимо вполне с большой телевизионной аудиторией в Прайм- тайм. И не совсем понятно, к чему это приведет. Сейчас уже, пожалуйста, любой приемник со спутника в 150, 200, 300 каналов на разных языках, в том числе на русском языке. Но никак, наверное, не менее 80, а то и 100. Да и вы отметились своим каналом «Про деньги» - если память не изменяет мне, он именно так называется. И где ж на всех денег-то найти? Поскольку телевидение – это еще бизнес. Нет, ну два вопроса различных. Где на всех найти зрителей? И где на всех найти денег? Со зрителей, наверное, начнем.

А. МАЛКИН: Вы знаете, да, вот если будет зритель, то будут и деньги. Наоборот ничего не получится. Поэтому надо сделать что-то такое, что привлечет внимание, потом задержит, а потом навсегда приучит возвращаться. И сразу появятся деньги. В этом закон обыкновенный.

С. КОРЗУН: То есть не важно, на экране компьютера или на экране телевизора?

А. МАЛКИН: Талант в любом смысле, талантливый человек или талант как таковой, который выдумывает что-то такое, что становится частью жизни и что вдруг, как ты говоришь, как вот без этого это было… Вот, может быть, тот человек, который это придумывает, он становится богатым, у него появляется много денег и много людей, которые долгое время каким-то образом внимают ему. Потом он устает и начинает делать это плохо, от него уходят, и он вынужден придумать что-то другое. Поэтому вопрос в том, что 300 каналов, 800 каналов, 1000 каналов, вот может быть 6 миллиардов каналов, каждый человек не талантлив до такой степени. Поэтому какая-то сегрегация здесь существует, и я думаю, что из 6 миллиардов человечества 6 миллионов имеют право сделать канал такой, который не только о себе. Ну вот как бы я такой, скажем, человек, который… нарцисс, да? И я делаю себе канал. Очень может быть, что соберется некоторое количество людей, которым это будет жутко любопытно, если ты особенно придумаешь какую-то форму. Условно говоря, поставишь камеры в своем доме везде и будешь себя транслировать в машине, везде, и будешь себя транслировать полностью. Я уверен, что такой канал в какой-то момент начнет собирать миллион, два миллиона, три каких-то людей, которым будет жутко любопытно просто за тобой наблюдать. Если ты особенно еще человек красивый, хорошо умеешь разговаривать, эксцентричен, фрик и так далее.

С. КОРЗУН: Ну к тебе обратится тогда телевизионный продюсер, возможно, Анатолий Григорьевич Малкин, и скажет: «А почему бы тебе не делать программу на большом экране, который смотрят заведомо несколько миллионов человек?».

А. МАЛКИН: Да, ну и что?

С. КОРЗУН: И таким образом, все равно все стекается как бы вот к этой пира… Это пирамида на самом деле?

А. МАЛКИН: Нет, я думаю, что это вот… понимаете, у нас не было же возможностей делать… Многие считают, что телевидение – это просто. Потом они пробуют сейчас в Интернете, и получается, что не очень. Почему-то тебя смотрят, а тебя – нет, значит, ты умеешь что-то другое. Поэтому телевидение – это не так просто. Но просто писать книгу про себя. Другое дело, будут ли читать. И то же самое с кино. Ну, сейчас берут камеры, снимают клипы. Вот этот замечательный YouTube, вот где эти в Яндексе блоги показывают… Там потрясающие есть клипы. Люди снимают своих котов, собак - ну, все, что они видят. У них начинается зрение, они начинают понимать, как смотреть на мир. Они начинают к миру относиться. Они начинают выбирать: один раз выложенный сюжет – вот здесь тщеславие, 20 тысяч просмотров. Я начинаю находить, что бы мне еще сделать. Да? Если таланта хватает, то ты начинаешь продуцировать, ты становишься потихоньку продюсером. Потом тебя замечают, как ты правильно говоришь, и тащат куда-то. То ли как персонажа, и ты об этом говоришь, то ли ты становишься кем-то и шлешь куда-то свой материал. Ты начинаешь за 50 долларов в «Вести 24» слать репортажи, ты становишься репортером… А потом говорят: «Слушайте, а хороший парень (или девочка). А ну, давай сюда». И тебя тащат туда. А кто-то говорит: «Нет, а я не хочу к тебе на телевидение, поскольку ты меня спрессуешь, ты меня вставишь в свой… (неразб.), в твоем канале все равно не все люди. Я буду развивать свое». И тут уж как тебе достанет: заинтересовать кого-то, сделать что-то, что транслировать. Эта штука, которая перед тобой стоит, две эти штуки, они чем хороши? Это дешево, это практически от тебя требует минимальных вложений – зоркого глаза, таланта, умения написать или умения увидеть. Или умения это все смонтировать, естественно, сделать, понять, как это все делается, и вставить туда. Если тебе не хочется ничего, этого достает здесь, то ты не зарабатываешь деньги, а просто тешишь свое тщеславие. Вот ты просто хочешь этого, ты будешь здесь работать. Нет – ты пойдешь туда.

С. КОРЗУН: А я все жду, когда вот эта штука перебьет какой-нибудь там крупный канал.

А. МАЛКИН: Не перебьет.

С. КОРЗУН: А почему она не перебьет?

А. МАЛКИН: А потому что это все взаимодополняющие системы. Все разговоры о том, что кино умрет, потому что пришло телевидение, кончились тем, что кино изменилось. Да? И в кинотеатр люди ходят ровно так же и с большим удовольствием от телевизора. Ну, правда, телевизор стал поганый: в нем нет информации, в нем сплошные развлечения, каналы коммерческие. Ну, он поганый не только здесь, потому что если посмотришь то, что идет по платформам, ну, там можно выбрать пять, шесть, и то дозами. Понимаешь? Поэтому человек попробовал, создал телевизор, дальше он сделал более личный, более частный телевизор. Он приблизил телевизор к себе, и все будет соединяться. Но, скажем так, вот эта штука, она все равно имеет ощущение, что это, скажем, не для всех. Хотя для всех, но не для всех. Слишком узкий контакт. Ты все равно не чувствуешь того, кто к тебе приходит. Ты должен кликнуть, записать, войти, выйти. Все равно ты связан с каким-то одним человеком, телевизор связывает тебя со страной. Вот ты включаешь телевизор и уходишь…

С. КОРЗУН: Но с другой стороны, по телевизору дают то, что мне в этот момент не нужно, а я хочу совсем другое.

А. МАЛКИН: Нет, задача телевизионщика сделать такое, чтобы тебе было интересно.

С. КОРЗУН: Подожди, какая разница? Вот завешена стена экранами, как вот здесь, вся стенка завешена экранами, вся квартира завешена этими экранами. Какая к черту разница, что туда подсоединять – тюнер телевизионный, который берет там 8 каналов, 20 или 150 либо компьютер?

А. МАЛКИН: Ну кто ж тебе будет вешать? Я фигурально, прямо тебя должен понимать, что ты повесишь дома огромное количество экранов?..

С. КОРЗУН: Нет, ну в каждой комнате по телевизору, на кухне, в туалете, в ванной, где угодно.

А. МАЛКИН: Ну да, и все равно на нем будет один канал, а дальше должен ты нажимать кнопку. Ты все равно осуществляешь выбор.

С. КОРЗУН: Да. А почему выбор?

А. МАЛКИН: А потому что у тебя глаза так устроены. Ты не можешь сделать так, чтобы поток информации в тебя вошел, ты же не робот. Ты должен выбрать: сейчас тебе хочется про еду, потом захочется про это, про это…

С. КОРЗУН: Почему я выбираю вот это или то?

А. МАЛКИН: Ты выбираешь это по склонности, по отношению к жизни, по отношению к комьюнити, по отношению к этому человеку. Ты что-то любишь. Ты любишь какой-то свет, цвет, все остальное. Вот мы с тобой про «Дождь» говорили… Вот кто-то любит белое, ему нравится, когда вот такие… Вот он, может, по этому выбирает. А кто-то любит черное, как на «Эксперте», или желтое, как у меня на «Про деньги», он приходит туда. А потом уже можно говорить о том, что кто-то выбирает, потому что он хочет про деньги все понять, а кто-то про это, про это. Поэтому…

С. КОРЗУН: Так вот, «Дождь» тоже начался, собственно, с истории чисто компьютерной. Там была трансляция, интернет-трансляция…

А. МАЛКИН: Мы не будем заниматься рекламой чужого канала, у меня есть свой.

С. КОРЗУН: Дождь, снег, солнце, ветер – не важно, свой канал, любой другой канал.

А. МАЛКИН: Они промотировали себя в Интернете до тех пор, пока не получили возможность, лицензию на вещание. Когда они получили лицензию на вещание и смогли соединиться со спутником – это же дорогая история. Это надо попасть на спутник, заплатить деньги. Я вам не буду сейчас называть суммы, но это приличные деньги. А могу и назвать…

С. КОРЗУН: Почему не назвать?

А. МАЛКИН: Я могу назвать, что минимум для того, чтобы попасть на спутник – это 25 тысяч евро в месяц надо заплатить спутниковой компании. Ну, там разные есть способы. Умножаете на 12 месяцев, понимаете бюджет только спутника, да? Дальше вы соединяетесь со всем остальным, люди, все остальное, понимаете бюджет канала – сколько он стоит в месяц и все остальное. Эта штука стоит 3 копейки для человека, поэтому он будет здесь.

С. КОРЗУН: Хорошо. А биллинг как по спутнику осуществляется? Есть свой канал «Про деньги», хорошо, про него скажем. Есть возможность зарабатывать на этом?

А. МАЛКИН: Биллинг – это что?

С. КОРЗУН: Ну, сбор средств. На деньги уходим…

А. МАЛКИН: Давай по-русски разговаривать. Ну просто как собираются деньги? Сюда приходят деньги на… частнику не придут. Он должен организовать портал. Он должен нанять команду. Этот портал должен быть заточен на определенную часть.

С. КОРЗУН: В нужное время, в нужном месте, рекламу, контекст…

А. МАЛКИН: Да. Когда рекламодатель понимает, что здесь есть миллион пользователей или сто тысяч, в день приходят 20 тысяч – все, сюда начинают идти денежки. Потому что рекламодатель действительно туда обратился, там много людей. Но не столько, сколько на телевизоре. Там много людей! Может быть, это будет увеличиваться, а может быть, придумают что-нибудь как-нибудь это соединить.

С. КОРЗУН: А спутниковый канал, который в тот же бесплатный пакет входит?

А. МАЛКИН: Ну и что? Вот мы делаем, скажем… канал спутниковый – это канал на узкую аудиторию. Вообще вот то, что происходит с телевидением, я так думаю, что как только вот эта цифровизация до конца – вот эти мультиплексы, все остальное, - ничего не спасет тех, кто будет… ну, из больших каналов. Ни попытки создать вокруг себя шлейф, то, что сейчас происходит, ничего… Ну, может быть, вот на «России» как-то разумно, они начали строить вокруг себя целую систему разных опорных. Потому что, ну, центральный канал, он потом модифицируется во что-то, потому что он как бы полуразвлекательный, полутакой, полутакой, он что-то. Да? Он – «Вести», по сути. Но есть «Вести 24», потрясающий канал. То есть, с точки зрения картинки, жесткости… Я не говорю, что там всегда точная и нужная мне информация и все остальное, но он хорошо сделанный. Хорошо сейчас там… Ну, не будем их хвалить. По сути, правильное направление. Поэтому в мультиплексах это все будет. Как только в мультиплексах будет выложено и все остальное, придет закон, потому что в спутниковом телевидении не смотрят телевизор, как смотрят, когда у тебя есть три, четыре канала – редко переключая. Там смотрят по интересу. То есть там будет кухня для этих, кухня для этих, кухня для этих. И это будет мельчиться. Чем больше будет возможностей вот туда, вниз, опускаться, и у тебя будут возникать всякие доски, тюнеры, эти самые вот эти штуки, которые переключаются, тем больше будет каналов. Люди начнут делать сугубые каналы, которые заточены на 500 тысяч аудитории, на 50 тысяч аудитории. Представляешь? Вот я придумал канал «Treasure and Pleasure» – канал для очень-очень богатых, на котором показывают яхту, алмазы, огромные часы и все остальное.

С. КОРЗУН: Чего на экране смотреть. Это в жизни все видят вокруг.

А. МАЛКИН: Нет, это там забавно придумано, с точки зрения обновления коллекций и так далее. То есть он идет от, скажем, подиума модного, просто все, что ты так же должен поехать в магазин… Тут тебе подают, ты выбираешь, нажимаешь кнопочку соединения с этой штучкой, там сидит девочка и говорит: «Куда? Когда?». Дальше мальчик на мотоцикле тебе везет.

С. КОРЗУН: Магазин на диване.

А. МАЛКИН: Магазин на диване – очень хорошая вещь, только правильно сделанная. А телевизор вообще… вообще вся наша жизнь – это магазин.

С. КОРЗУН: Анатолий Григорьевич, я тогда вот подниму планку. Как только канал «Про деньги» ваш станет в мультиплекс, он сразу же станет таким же востребованным, как канал «Блумберг»?

А. МАЛКИН: Нет.

С. КОРЗУН: Почему?

А. МАЛКИН: Он станет востребованным, когда он будет правильно спрограммирован, в нем будут правильные лица, он будет заточен на правильную аудиторию. Вот наша аудитория – это мелкий и средний бизнес. Вот у РБК аудитория – крупный бизнес. Да? У «Эксперта» - свое. Вот уже три канала, четыре канала запустит «Финам», запустит еще кто-то. Каждый выберет. Если человек делает общий канал, как «Первый» или как «Второй», или как, предположим, ТВЦ – «Третий», все остальные уже более, скажем, жесткие сделаны… Вот широкий канал, значит, с него будут люди уходить. Потому что нельзя делать для всех. Нет такого желания, чтобы я смотрел, для всех. Это кончится. Есть канал для этих, есть канал для этих, есть канал для этих. Поэтому у меня та аудитория, я буду затачивать все, что будет происходить, для того, чтобы весь поток информации, который интересует этих людей, у которых там 5 тысяч в кармане и маленькая лавочка, мне надо дать ему конкретно ответы на все вопросы, дать советы и помочь. И он сюда придет.

С. КОРЗУН: Но он должен подписаться тогда на этот канал… (неразб.)

А. МАЛКИН: Конечно, конечно. Но сначала надо приучить, а потом подписывать. Это все процесс довольно тяжелый.

С. КОРЗУН: Не случайно про «Блумберг» спросил. Все-таки там, где большие деньги, там возможность привлекать лучших специалистов, лучших журналистов, и в этой профессии есть свои гиганты и свои рядовые как бы сотрудники. А вот есть такое ощущение, что большие телеканалы не помрут, ровно потому что они большие, и они могут грамотно оплачивать работу крупных специалистов. А человеку не столь важна возможность выбора - она ему, конечно, важна, - сколь важна возможность профессионалов в своей области, самых лучших желательно, послушать, посмотреть.

А. МАЛКИН: Ну, ты «Блумберг» часто смотришь?

С. КОРЗУН: Ну, «Блумберг» я смотрел довольно часто. Я не специалист в области финансов, но просто по работе приходилось.

А. МАЛКИН: Вероятно, этот канал для брокеров, для финансовых людей, может быть, интересен. Но я не уверен, что брокер будет 24 часа довольствоваться одним «Блумбергом».

С. КОРЗУН: Ну вот бюджет «Блумберга» и бюджет… разница в сотни раз, наверное, да?

А. МАЛКИН: Вообще «Блумберг» - это как бы канал планеты. Да? Если удастся создать с такими деньгами для всей планеты из России, чтобы в Америке тоже смотрели, как мы в России американские, это будет счастье. Но я не уверен в этом. Есть один «Блумберг» и хорошо, пускай будет. Есть Эн-Би-Си, есть РБК. Может быть, им удастся это сделать. Я хочу работать на тех людей, которые меня будут смотреть, хотеть включать меня первыми. Вот это очень важно: приходишь и включаешь первым вот это, а потом включаешь это и это. Вот те люди, которых я хочу приучить, они должны включить первым меня, потом уходить туда. Если ты помнишь, была такая история, во «Времечке» я придумал: для того, чтобы не уходили из «Времечка» люди, я повесил на экране «Первый канал, Второй канал, Третий…». И в момент, когда «Времечко», мы говорили: «Вы можете сейчас посмотреть, там ничего особенного… А вот сейчас вы можете переключиться, потому что у нас рекламная пауза». И это очень хороший ход. На самом деле не надо конкурировать, пожалуйста, здесь все происходит. А народ от этого тащился и, собственно, никуда не уходил. Им было интересно, хорошо. Это же такая как бы игра должна быть…

С. КОРЗУН: То есть деньги для современного телевидения не так важны, большие бюджеты, или все-таки важны? Если Первый канал, ты покупаешь самые дорогие недавно вышедшие фильмы, если ты снимаешь самые там крупные сериалы…

А. МАЛКИН: Давайте так. Во-первых, если ты хочешь зарабатывать деньги - ну вот будем говорить, телевидение – это как бы вот машина для зарабатывания денег – то да. То да, это вот способ работы: все самое лучшее, все самое первое, первые лицензии, круче все остальное. Работа с цифрами, цифры работают с рекламодателями, и все понятно, как эта машина крутится. Это во всем мире так происходит. Если ты хочешь заниматься, сейчас рискну сказать слово, телевизионным искусством, собственно, делать вещь, которая тебе вот греет душу и все остальное, то ты делаешь совершенно…

С. КОРЗУН: Приносит эффект.

А. МАЛКИН: Да. Ну даже не эффект, а просто тебе вот надо. То тогда ты не зарабатываешь ничего, сидишь в Интернете или где-то свою передачу делаешь. Можно заниматься, скажем, неактивно зарабатывая, в общем, во всяком случае, этот процесс не должен быть впереди, можно делать некую полезную вещь, как я с самого начала сказал. Эта полезная вещь, если ты правильно ее придумал, привлечет к тебе внимание аудитории. Если ты правильно все сочинил для себя, то эта аудитория состоит из определенного круга людей. Если тебе достаточно того, что у тебя есть полтора миллиона последователей, секта Иеговы, то это вполне достаточно, чтобы были деньги, внимание и вот столько славы и всего остального. Куда больше? Зачем? Ну есть костюм, есть рубашка… Ну куда? Ну зачем тебе 300 миллионов? Или, например, кому-то вот нужно это, другим людям, многим людям, нужно ровно столько, сколько нужно. Рот-то один.

С. КОРЗУН: Посмотрим на вопросы, которые пришли на СМС. «Как с 50 тысячами зрителей вы купите Lost?» - сообщение пришло с компьютера, не известно, от кого.

А. МАЛКИН: Lost – это что?

С. КОРЗУН: Сериал, по-моему, какой-то, кажется, есть…

А. МАЛКИН: Я не буду покупать. Зачем? Я не занимаюсь покупкой сериалов. И лицензии не покупаю.

С. КОРЗУН: Производством своих программ.

А. МАЛКИН: Нет, я продаю лицензию. Вот у нас сейчас, кстати, на Би-Би-Си покупают лицензию на нашу программу «Сто вопросов взрослому». Вот это вот хороший бизнес – сделать вещь, которая вдруг пойдет туда. Вот не нефть продавать, а…

С. КОРЗУН: А пошло что-нибудь?

А. МАЛКИН: Вот из того, что из России, я знаю вот себя, я знаю, что попытались «Что? Где? Когда?» и вроде бы им удалось куда-то устроить. Я знаю, что была история, по-моему, с этой Валеркиной идеей – история с «Домом 2» на мексиканском телевидении. Ну вот так, чтобы активно, нет. Иногда же ведь как на Западе делают? Они покупают идею, ну просто чтобы не досталась никому, потом вдруг она всплывает. У нас покупают, чтобы распространять. Это очень важная история. Я давно там вожусь, уже год, с этим делом. Очень сложный процесс, я многое понял, как это все происходит. Я надеюсь, что такая передача… не «Сто вопросов…», а она будет называться «Самый трудный вопрос» или «Самый тяжелый вопрос», она появится в результате. Вот это, я считаю, победа. Тогда, значит, я правильно все придумываю в своей жизни.

С. КОРЗУН: Еще несколько вопросов из Интернета. «Есть ли реакция властей на острые темы, которые поднимались в «Народ хочет знать»? Такое ощущение, что все уходит в песок», - Дмитрий из Екатеринбурга спрашивает.

А. МАЛКИН: Реакция есть, и реакция неприятная.

С. КОРЗУН: Для кого неприятная?

А. МАЛКИН: Ну, неприятная, скажем, для того, чтобы продолжать…

С. КОРЗУН: Поднимать острые темы?

А. МАЛКИН: Нет, продолжать делать передачу. Потому что делать передачу «Народ хочет знать» вне того, что народ хочет знать, а просто под народом как у нас понимается… ливийские повстанцы – это народ, да? Вот примерно так у нас с передачей. И если работать на определенный народ, то это скучно, неинтересно и, в принципе, «Авторское телевидение» этим не занимается. Поэтому мы боремся за право делать острое, жесткое и правдивое современное ток-шоу. Скажем, публицистическое или политическое. Это не всегда, скажем, происходит с успехом.

С. КОРЗУН: Тяжелее, чем в 80-е?

А. МАЛКИН: Намного. Нет, ну можно сравнить с тем, что раньше тебя просто бы не допустили, ну просто сказали «да пошел ты». И даже не то что «пошел», а: «Кто ты такой? Кто пустил его в «Останкино»? Кто этот человек?». И пошел работать дворником. Сейчас нет, тебе так не говорят: да пожалуйста, пожалуйста… и все остальное. Сейчас режут, снова режут.

С. КОРЗУН: Режут программы?

А. МАЛКИН: Снова режут программы. Снова не разрешают людей. Снова идет… В общем, от этого возникает, скажем, что хуже всего, дикая самоцензура. Потому что, ну, во-первых, кушать хочется, кушать хочется не только тебе. Ты уже пожил и как бы… ну, обойдешься.

С. КОРЗУН: Наелся, да?

А. МАЛКИН: Наелся. А вокруг же тебя люди, у них семьи и все остальное. Им надо дать работу. Я не могу так просто поступать… Это первое. А второе – что очень на самом деле все это напоминает… ну все это похоже на какую-то вот трусость. Понимаешь, нету ощущения опасности. Мне кажется, что эту опасность все время нам придумывают, нам развешивают те люди, которые играют свиту. Вот как бы они вот это все играют, они создают вот этот весь фон, вот эта вся муть, бесенята все эти, которые вокруг этого крутятся, от этого возникает вот какой-то переворот. И очень многие журналисты и все остальное… ну давай возьмем это, ну какая разница, ну давай сделаем красиво, ну пускай это будет не на 50 тысяч, а на 10 тысяч человек. В конце концов, ну нету рейтинга, как говорят иногда. Да хрен с ним, с рейтингом, - говорят, - давайте сделаем хорошую передачу.

С. КОРЗУН: Политкорректную.

А. МАЛКИН: Я просто не понимаю тогда. То есть если мне не надо делать рейтинговую программу, я знаю, чем я займусь. Да? Я начну какие-то фильмы снимать, передачи и все остальное. То есть вообще, когда проблема там была на государственном телевидении – смотрят тебя, не смотрят, - ты выражаешься. Здесь ты не можешь так… Ты выражаешься, но тебе за это должны заплатить. У тебя должны купить передачу, потому что она сделана, это продукт. И вдруг тебе говорят: «Мы тебе заплатим, а смотреть ее не надо, не обязательно». И, в общем, в глаза… это самое… Это уже трусость, мне кажется. То, что губит сейчас - то, что вообще вот как бы в сообществе во всем разъедающая такая кислота трусости и, скажем, такого пофигизма: ну и ладно, в конце концов, что мне, больше всех надо?...

С. КОРЗУН: Закат империи.

А. МАЛКИН: Гнуть линию очень трудно. Понимаешь? Ну на тебя смотрят, как на идиота: ну чего ты?..

С. КОРЗУН: Несколько вопросов, пришедших по Интернету. «Известный химик Я. Малкин – не ваш родственник?» - вопрос из Тампы, Соединенных Штатов.

А. МАЛКИН: Давайте познакомимся.

С. КОРЗУН: «Что, по вашему мнению, нужно сделать, чтобы ТВ меньше проигрывало Интернету в борьбе за мыслящего зрителя?» Ваш ответ «не проигрывает» или как?

А. МАЛКИН: А что такое «мыслящий зритель»? Если вы себя считаете мыслящим зрителем, надо пообщаться. Может быть, у нас мнение друг о друге изменится. Во-вторых, вот я не люблю этих телезрителей, которые все время говорят: «Я телевизор не смотрю». Как ни спросишь: «А вот это?» - «Да, вот это мне не понравилось». Понимаете, не надо врать самому себе. Телевизор вы смотрите, и даже те, кто не смотрит вообще, и у кого нет телевизора, все равно вы смотрите в том или ином виде – через Интернет, через это самое… Телевизор сам по себе не плох. И люди там сами по себе очень неплохие. Многие люди работают честно, без подлянок, безо всего. Даже на каналах, которые вы ненавидите. Надо выстраивать себе канал из того, что вас устраивает. Потому что общение с телевизором – это общение с себе подобными. Общение с Интернетом – это общение с себе подобным одним. А здесь вы общаетесь с миллионом, вы чувствуете причастность к стране. И вы можете от этого отвернуться. Но какой канал коммуникации у вас будет? С соседом по телефону? Понимаете, это разные вещи – на площади или так. Поэтому телевизор тут не при чем. Я когда одну из ваших передач… у вас много передач про телевизор. Я смотрю, и я думаю: вот профессия телевизионного критика, она состоит в том, чтобы заниматься тем, что посмотреть, что тебе не нравится, и потом долго-долго это бурно обсуждать, говорить и привлекать к этому массу внимания? Или все-таки выбрать на пространстве телевизионном, я даже не про себя сейчас говорю, хотя я был бы очень польщен, программы, которые не рекламируются голосом вот этим чудовищным «смотрите сейчас это…», а просто хорошие и сказать: обязательно посмотрите, давайте по этому поводу поговорим, вот эти программы человеческие, эта программа вашего ребенка научит чему-то, эта программа вам даст что-то, это кино надо посмотреть обязательно. А вот это дерьмо (хотел сказать другое слово) не обсуждать.

С. КОРЗУН: И такое есть в наших программах. Анатолий Малкин, президент телекомпании АТВ - гость сегодняшнего эфира. Последний вопрос, очень коротко надо ответить. Лет 5 назад в интервью вы сказали: «Козлов слишком много». Их по-прежнему много, или их становится меньше?

А. МАЛКИН: Нет, козлов так же в этой стране много.

С. КОРЗУН: Анатолий Малкин был гостем программы «Без дураков». Спасибо.

А. МАЛКИН: Жалко на этом заканчивать. Умных людей тоже очень много!

С. КОРЗУН: Всего доброго.