Сергей Шойгу - Без дураков - 2008-04-23

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С Вами

СЕРГЕЙ КОРЗУН генеральный продюсер радио "Бизнес ФМ" по совместительству ведущий программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". И мой сегодняшний гость Сергей Кужугетович Шойгу. Добрый вечер, Сергей Кужугетович. СЕРГЕЙ ШОЙГУ: Добрый вечер.

С. КОРЗУН: Министр по чрезвычайным ситуациям. Кто же не знает Сергея Кужугетовича. Герой России, национальный герой Тувы, человек, которого в детстве звали шайтаном, как писали журналисты. Было такое дело?

С. ШОЙГУ: Было. Ну, тут дело в том, что шайтан с тувинского переводится черт. Поэтому…

С. КОРЗУН: Так. А чего такого чертовского было? Лучше всех прыгали в этот баллон от трактора "Белорусь" с 10-метровой высоты, как писали.

С. ШОЙГУ: Да, нет, наверное, не лучше всех, как все. Обычное детство в обычном провинциальном городе. Со своими искусами, со школьными драками, не только школьными. С увлечением спортом, с огромным количеством друзей и товарищей. Ну, в общем, вот так с походами на танцы в соседнюю школу, с выяснением отношений, причем как-то так говорят, кто из-за девушки, кто не из-за девушки. Нет, как-то без этого обходилось. Выясняли просто так на ровном месте почему-то.

С. КОРЗУН: Ну, и не на ровном тоже, за сестру заступались. Была такая история.

С. ШОЙГУ: Ну, да. Она такая, в общем, запомнилась. Было то это ни раз, а вот эта история действительно запомнилась, потому что ну, во-первых, на два класса старше, чем я был товарищ. Ну, а во-вторых, я об него палец сломал, поэтому так запало.

С. КОРЗУН: А потом врачи еще сказали, что на баскетболе все это сломали. Сказали, много таких Вас баскетболистов ко мне ходит.

С. ШОЙГУ: Да, он такой очень известный у нас врач был в городе, хирург. И он говорит, ты это кого-нибудь другому расскажешь. Тут таких баскетболистов, знаешь, сколько приходит.

С. КОРЗУН: Когда последний раз палец сломали?

С. ШОЙГУ: Последний раз…

С. КОРЗУН: Без дураков, с подвохом вопрос такой.

С. ШОЙГУ: Без дураков, а я Вам скажу. Последний раз это было, наверное, я работал уже управляющим трестом в Абакане. Нет, это, пожалуй, не последний. Это предпоследний.

С. КОРЗУН: Так.

С. ШОЙГУ: А последний был уже здесь в Москве. Ну, занятия спортом.

С. КОРЗУН: Ага, т.е. не с дракой связано, не с защитой.

С. ШОЙГУ: Нет, нет. Не с защитой. Ну, наверное, с защитой, но с такой спортивной защитой.

С. КОРЗУН: Ну, Вы контактные виды спорта любите все. И в хоккей до сих пор игрываете, вроде как.

С. ШОЙГУ: Ну, в хоккей, да. Хоккей люблю, футбол уже немножко не могу, потому что мениск повредил, всякие такие вещи есть. Вот, так что с переломами так как-то повезло по жизни в кавычках.

С. КОРЗУН: Много чего. Но срасталось быстро. Порода, наверное.

С. ШОЙГУ: Ну, нет, скорее возраст. В молодости всегда все зарастает быстро. Поэтому как начал с малолетства, с детского сада, так все это сопровождало довольно долго.

С. КОРЗУН: А как же буддизм? Тува – одна из республик, где буддизм как раз практикуется. Там не противление злу наси… Нет, это я уже о толстовщине говорю.

С. ШОЙГУ: Ну, как-то так.

С. КОРЗУН: Мимо прошло что ли?

С. ШОЙГУ: Вообще, я хочу сказать, все религии, конфессии, вся эта философия в том числе, кстати, от буддизма они пришли довольно поздно, где-то в 90-е. А до этого, ну, есть буддизм, и есть буддизм. Я, в общем, знал о том, что меня крестили в 5-летнем возрасте…

С. КОРЗУН: Крестили в православие?

С. ШОЙГУ: Крестили в православие в 5-летнем возрасте. Это было в городе Стаханове на Украине. Бабушка с мамой потихоньку от отца отнесли, или отвели, уж не знаю точно. Ну, крестили там. А дальше не знаю, если без дураков, то я как-то так не погружался в эту тему очень сильно.

С. КОРЗУН: Отец ругался, когда узнал, что крестили, или так не узнал?

С. ШОЙГУ: Нет, абсолютно нет. Он совершенно спокойно к этому отнесся.

С. КОРЗУН: А во что верите на самом деле?

С. ШОЙГУ: Верю, ну, наверное, в первую очередь в друзей, в родных. Ну, если так уж совсем погрузиться в такую, не буду говорить, в философию, а в мои размышления по этому поводу. Во что нам вообще осталось верить?

С. КОРЗУН: Во что? Интересно послушать.

С. ШОЙГУ: Т.е…

С. КОРЗУН: И сравнить, каждый слушатель свои…

С. ШОЙГУ: Ну, представьте себе, что мы там в свое время до революции верили в вера, царя и отечество. Потом развенчали веру в царя, в Бога продолжали верить, развенчали веру в Бога. Попытались, во всяком случае. Потом появилась вера в партию. Потом вера в светлое будущее.

С. КОРЗУН: В коммунизм, да.

С. ШОЙГУ: Потом пришел один лидер, развенчал прошлого лидера, потом пришел еще один, развенчал не только лидера, но и все, что делалось. Ну, в общем, короче говоря, мы так к 91-му году вышли, а вокруг-то пустыня.

С. КОРЗУН: Коммунизма нет вроде как.

С. ШОЙГУ: Коммунизма нет. И в моем понимании именно оттуда пошли вот эти осознания национальности каждого человека. Его рода, ну, а главное это все-таки, как мне кажется, больше стали ценить родных, близких, дружбу, тех людей, с которыми тебя связывало по жизни. Не важно, в школе, в институте, по работе. Вот так, наверное.

С. КОРЗУН: И во взаимовыручку, наверное, верят. Не случайно же Вы долгое время являетесь практически ну одним из самых популярных людей с наибольшим рейтингом доверия в стране.

С. ШОЙГУ: Ой, ну, какую-то тему Вы задели такую.

С. КОРЗУН: Нет, а чего? Это связано с Вами практически напрямую. Потому что именно Вашим авторитетом Вас же привлекли к политической деятельности тогда. Или Вы сами пошли на нее? Это я напоминаю 99 год – создание "Единой России".

С. ШОЙГУ: Ну, если у нас без дураков, то я дурачить-то никого не хочу.

С. КОРЗУН: А зачем?

С. ШОЙГУ: Поэтому, да, да, действительно привлекли. Не могу сказать, что это в общем…

С. КОРЗУН: Сильно нравилось?

С. ШОЙГУ: Да.

С. КОРЗУН: А сестру чего благословили на политическую работу? Вот недавно в конце прошлого года депутатом стала.

С. ШОЙГУ: Ну, Вы знаете, она такой самодостаточный человек. Если кто-то погрузится в ее биографию, она врач, всю жизнь работала врачом, никогда свою профессию не покидала. Дослужилась без всяческой посторонней помощи, по-моему, она была зам. Министра, или первым заместителем министра здравоохранения республики. Заслуженный врач России. А почему нет?

С. КОРЗУН: Т.е. это ее решение? Не благословляли? Не привлекали в свою очередь?

С. ШОЙГУ: Нет, конечно, долго говорили. Много говорили на эти темы, на разные темы, как и что? Изначально это вызвало такое что ли неподдельное удивление и тут же первое протест. А потом да, да. Но понимаете, если я Вас спрошу, да не только Вас, любого журналиста, который, во всяком случае, здесь и пишет о политической жизни, назовите мне хотя бы одного депутата от республики Тува за последние 15 лет. Будь то Верховный совет СССР, будь то Верховный совет РСФСР, будь то государственная дума, вряд ли Вы назовете.

С. КОРЗУН: Ну, вот господин Шойгу избирался несколько раз, да только не пошел туда в в государственную думу.

С. ШОЙГУ: Не прошел, да.

С. КОРЗУН: Пройти-то прошел, но не пошел потом.

С. ШОЙГУ: Нет, ну, всегда есть дилемма, которая стоит перед человеком. Если ты любишь свое дело, то почему его надо оставлять.

С. КОРЗУН: Сергей Шойгу в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". А судя по одной истории, о которой рассказывали, возможно, представлять пришлось бы Вас по-другому, если бы не ошибка одного писаки, который Вашему отцу вписал все наоборот. Так Ваше родовое имя Кужугет?

С. ШОЙГУ: Да.

С. КОРЗУН: Т.е. были бы Сергей Шойгуевич Кужугет. Сергей Кужугет говорили бы мы в в эфире, если бы не произошла эта ошибка.

С. ШОЙГУ: Да.

С. КОРЗУН: Исправлять не собираетесь эту историческую несправедливость?

С. ШОЙГУ: Нет. Вы знаете, я как-то тут, по-моему, году в 91-м что ли почитал, какие диковинные фамилии есть в Москве. Так вот 7 Робинзонов Крузе было, а Шойгу один, между прочим. Так что фамилия, во всяком случае, одна такая. А так, ну, да, это наша история, наша жизнь. Когда-то произошло это. И почему сейчас надо это менять. Важно это знать, важно это помнить.

С. КОРЗУН: А Шойгу это соответственно первое имя. Имя, которое дается ребенку. Насколько оно распространено в Туве?

С. ШОЙГУ: Ну, Вы знаете, не так сильно. Не так сильно распространено. И тогда, и сейчас. В общем, это довольно редкое имя.

С. КОРЗУН: А Вы корни изучали Ваши? Вы же, насколько я понимаю, наполовину тувинец, ну, если брать так в целом…

С. ШОЙГУ: Да, наполовину русский.

С. КОРЗУН: Русский по маме. Корни изучали какие-нибудь, обычаи древние. Вот копались там в корнях своих?

С. ШОЙГУ: Нет, ну, в корнях, конечно, копался. Не в обычаях, а именно в корнях. Ну, во-первых, отец много рассказывает, слава Богу, ему 87 лет и он жив…

С. КОРЗУН: Дай Бог здоровья.

С. ШОЙГУ: Да, дай Бог ему здоровья. Матушка тоже жива. Она чуть моложе, ей 84. Ну, что если о корнях говорить, они такие разноплановые, если так сказать. Ну, допустим прадеды. Один прадед, точнее прапрапрадед, он такой, пожалуй, богатый, очень богатый по тем временам, ну, если мерить на Россию как бы князь что ли. Больше 5 000 лошадей и т.д. и т.д.

С. КОРЗУН: Ничего так.

С. ШОЙГУ: Значит, а другой прадед у него работает чабаном, например. Тот прапрапрадед, а это прадед. Потом приходит другой, естественно, не знаю, куда это все ушло. А еще один ну это уже дед, т.е. есть вот прямой дед, т.е. отец моего отца, а у него братья были. У него вообще судьба такая веселая. Он изначально ну таким веселым парнем был. И как уж я знаю, в драке сына одного из служителей одновременно и культа, и власти то ли инвалидом оставил, то ли убил, и через Саяны бежал туда на юг Красноярского края. Тогдашняя Енисейская губерния. Все это до революции было. Но потом пришла революция, освобожденная Тува. Тувинская Аратская республика, самостоятельное государство. И он естественно возвращается. С учетом того, что он единственный знает русский язык, его распределяют в Тульское училище красных командиров. Он возвращается оттуда, становится командующим вооруженными силами Тувинской народной тогда уже республики. Вот и, по-моему, в 38-м году он попадает как все тогда, ему дают высшую меру, ему и еще, по-моему, еще 12 человек. Я просто приговор этот читал. Дают 72 часа на апелляцию. Что уж они там делали эти 72 часа, заменили каторгой им четверым из 12. После этого он вышел и до 72 года работал чабаном. Как бы его не звали, куда бы его не звали, он говорил, я накомандовался, хватит.

С. КОРЗУН: Т.е. и взлеты, и падения. Все абсолютно было в семейной истории.

С. ШОЙГУ: Да, разное совершенно. Разное, да, по матушке дед ефрейтор третьего драгунского рижского его императорского величества полка. Ну, человек такой глубоко патриотичный. Сердце не выдержало и в день, когда немцы вошли в город, у него сердечко не выдержало.

С. КОРЗУН: На Вас тоже военная форма неплохо между прочим… Ну, не военная форма, а форма МЧС неплохо смотрится. И история утверждает, что вроде как и в высшую школу КГБ тогда, наверное, собирались поступать. А попали потом в Красноярск. По возрасту не взяли тогда?

С. ШОЙГУ: Да, был такой момент в моей жизни. Я действительно собирался поступать в высшую школу КГБ, но там было написано два таких обязательных пункта, первое, это лица, прошедшие службу в армии, либо закончившие среднюю школу, но достигшие 18-летнего возраста. А мне было 17. И, в общем, не случилось.

С. КОРЗУН: Не жалеете?

С. ШОЙГУ: Да, нет, я свою профессию строителя, в общем, довольно серьезно любил. И считаю себя довольно неплохим строителем. Инженером-строителем, во всяком случае. Иногда думаю, даже что и строитель из меня все-таки лучше, чем министр получился бы.

С. КОРЗУН: Ну, наверное, помогает эта подготовка при спасении.

С. ШОЙГУ: Ну, конечно, да. Потому что стройка – это штука такая, знаете, мы всегда называли, я думаю, Вы со мной согласитесь, стройка – это буферное государство, куда стекается все. Куда стекается и все, что происходит в обществе. Я имею в виду это и химики, и заключенные, и комсомольцы-добровольцы со всей страны. Плюс к этому туда стекается все, что производится в нашей промышленности. И если это плохо, то это вылезает именно на стройке, если это хорошо, то это хорошее в то время, во всяком случае, среди плохого тоже не очень хорошо смотрелось. Но при всем при этом я считаю период работы на стройке это, наверное, самый хороший период в моей жизни.

С. КОРЗУН: Т.е. реально прорабом, или даже еще меньше начинали.

С. ШОЙГУ: Я бригадиром, мастер-бригадир.

С. КОРЗУН: Кирпичная кладка, конструкция, что?

С. ШОЙГУ: Ну, это все. Понимаете, ведь тогда только казалось, что многие ну что ли, я работал там на 136 рублей. Ну, плохо, что ты работал на 136 рублей. Мы тоже получали не ахти какие деньги. Ставка там мастера была, или прораба. Прораба чуть больше там 196 рублей, старшего прораба 200, главного инженера 230. Но при этом мы же собирались инженеры, мастера, прорабы, там субботу, воскресенье делали силосные ямы, строили гаражи. Я по сей день помню, мы втроем гараж за субботу, воскресенье. В ночь на понедельник навешиваешь ворота, получаешь на троих эти самые…

С. КОРЗУН: Месячную зарплату? Или даже больше?

С. ШОЙГУ: Больше. Ну, гараж у нас тогда гараж стоил где-то две - две двести тысяч рублей. Да и так жили, нормально жили, нормально работали, калымили. Ничего там особенного нет. Я считаю это абсолютно правильным.

С. КОРЗУН: В Вашей жизни, возвращаясь к вопросу, немного времени до новостей у нас. Если в жизни Вашей семьи были взлеты и падения большие, то в Вашей личной жизни падений не было крупных?

С. ШОЙГУ: Да, не могу назвать их падениями, я думаю, нет.

С. КОРЗУН: Напомню, Сергей Шойгу, гость программы "Без дураков". Мы продолжим разговор и, конечно, без собственной деятельности Сергея Кужугетовича на посту министра по чрезвычайным ситуациям не обойдемся. Есть у меня и Ваши вопросы, присылайте их по каналам… "МЧС" хотел сказать. Ничего себе, можно прислать, конечно, вопросы по канала МЧС… но лучше по каналам смс. Быстрее, наверное, дойдут все-таки со скоростью света. Продолжим через пару минут. НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Напомню, что мой сегодняшний гость Сергей Шойгу, Сергей Кужугетович, несколько вопросов коротко из тех, что пришли по каналу интернета. Сергей, инженер из Москвы спрашивает: "Почему министр Шойгу прямо на заседаниях правительства критикует других министров. Разве это корректно?"

С. ШОЙГУ: Да, нет, наверное, не министров. С министрами отношения у нас как раз самые, самые хорошие, а иначе для чего заседания правительства?

С. КОРЗУН: Ну, для того, чтобы решения там подписывать, принимать.

С. ШОЙГУ: Нет, обсуждать. И если с каким-то решением я не согласен, почему я должен…

С. КОРЗУН: А почему закрыли обсуждение для журналистов?

С. ШОЙГУ: А я считаю это абсолютно правильным. Потому что то, о чем задается вопрос, это, как я себе представляю, идет от министра культуры той критики стратегии развития российской культуры, программа развития российской культуры. После этого, когда все начали задавать один и тот же вопрос, я просто перестал выступать до тех пор, пока…

С. КОРЗУН: Еще вопрос от Ивана, подписавшегося безработным из Москвы. Сергей, по стране ходят упорные слухи, что под прикрытием МЧС Вы создали гигантскую военную группировку, которая даже круче, чем войска Кадырова. Писали об этом злые языки, о том, что вооружение специальное закупали, винтовки со снайперскими прицелами. Признайтесь, для чего.

С. ШОЙГУ: Вы знаете, это даже не смешно уже. Потому что я не знаю, какой надо иметь изощренный им, чтобы такие вещи напридумывать. Значит, было одно время, но оно было достаточно коротким, это когда нашим ребятам было необходимо такое что ли военное прикрытие, войсковое прикрытие при оказании гуманитарной помощи. Ведь мы же работали фактически, и в Южной Осетии работали, и в Абхазии, в Чеченской республике много работали. Работали в Боснии и Герцеговине, работали в Косово, но…

С. КОРЗУН: Работали Вы самостоятельно, не под прикрытием военных?

С. ШОЙГУ: Это уже было потом. А вот на том этапе, когда это была Южная Осетия, когда это была Абхазия, когда была Чеченская республика, в этом была своя необходимость, ну, никак не гипер и супер подразделения. У нас есть специальное подразделение, но оно действительно специальное, не войсковое. Центр проведения спасательных операций особого риска. Особым риском у нас считается радиация, это химия и там, пожалуй, наверное, самый крупный в Европе робототехнический центр, в котором есть роботы эскалаторы, роботы бульдозеры роботы краны, есть средние, тяжелые роботы, есть роботы 18-20 тонн веса, есть, т.е. этот центр да, действительно, есть.

С. КОРЗУН: А что самолетов, штурмовиков, авианосцев в составе МЧС нету?

С. ШОЙГУ: Ну, я не знаю, как еще кого убеждать, но это чушь абсолютная.

С. КОРЗУН: Вы сказали "нету", Вам должны поверить. Человек с максимальным рейтингом доверия в нашей стране. Как же Вам не поверить. Напомню, в гостях у нас Сергей Шойгу. Помимо всего прочего Сергей Кужугетович министр с самым большим в пост-советское время стажем, 18 лет уже отметили практически, как глава ведомства. Почти приравненного к министерству. О секретах долголетия Марк Урнов. МАРК УРНОВ: Секрет министерского долголетия Сергея Шойгу столь же прост, сколь и сложен. Он просто является один из самых эффективных министров пост-коммунистической России. Сделал министерство, которое эффективно работает, которое обладает штатом высоко профессиональных людей, министерство, которое даже в самые бюджетно тяжелые годы было нормально обеспечено и выполняло свои функции, и главное, что на самом деле саму идею этого министерства придумал он, и идея оказалась очень важной и очень существенной.

С. КОРЗУН: Напомню, что это было мнение политолога Марка Урнова. Как удавалось на самом деле средства выбивать? Вы же начали в 90-м году. Все помним, что творилось в стране с 90-го, скажем так.

С. ШОЙГУ: Знаете, по-разному. Очень по-разному. И с разными людьми по-разному. То, что их приходилось убивать, это абсолютная правда. И я думаю те мои коллеги, которые работали в то время, они тоже помнят это все. У кого-то приходилось сидеть и до часу и до двух ночи, кого-то убеждать, кого-то с кем-то выпивать без дураков, с кем-то по многу выпивать.

С. КОРЗУН: И в баню что ли? Сейчас страшные вещи скажите.

С. ШОЙГУ: Нет, ну, баня…

С. КОРЗУН: Еще скажите, что в баню не ходите после охоты.

С. ШОЙГУ: Через баню решать, в бане надо отдыхать. И мыться, кстати.

С. КОРЗУН: Наконец-то нашелся человек из высшего руководства страны, который сказал, что надо делать в бане.

С. ШОЙГУ: Нет, я довольно регулярно это дело делаю, так что не вижу ничего особенного. Вот тяжело на самом деле. Я помню, как первые два, по-моему, ИЛ-76 самолета, только пришел Гайдар Егор Тимурович, и мы… на Старой площади сидело правительство. И я практически, может быть, через 3-4 дня пошел к нему объяснить, что нужна такая вещь. И там такая суета было, и было не до меня по большому счету. Тем более, что тогда, в общем, о службе мало кто чего знал, и мало кто понимал, чего дальше с этим делать, включая и меня, кстати сказать. Ну, я понимал, что такой стране без авиации никак не обойтись. И все это случилось за 5 минут. Был случай, не буду называть фамилию. Один первый вице-премьер в то время, это, кстати сказать, еще Советский Союз, это где-то, наверное, июнь 91-го года. И мы я вот как от дверей его поймал и до лифта. В лифт зашли, я кнопку не стал нажимать. Оказывается наоборот, нажал там сзади кнопку стоп. Мы стоим и стоим. А он все мне говорит: я не успею, ну, сейчас не успею. Я убегаю там и дел куча огромная. Я говорю, ну уже давно подписали бы да и все. Ну, давай. Он подписал. Я нажал нужный этаж, и поехали. Такая история была. По-разному. И когда говорят, что мы финансируемся всегда лучше всех, это далеко, совсем не так. Мы финансируемся точно так же, как все. Точно так же, как все. Другое дело, что у нас довольно жесткий режим экономии был. И что правда это то, что мы за вот те трудные годы, когда были задержки по заработной плате, у нас ни разу не было ни одной задержки по заработной плате. Был единственный раз, когда бы задержали на неделю выплату денежного довольствия, просто объясняли людям, что сегодня мы не можем платить, допустим, пайковые под наем жилья, но понимали, что людям надо на что-то жить, и платили в чистом виде денежное довольствие. Существовал приказ, по министерству, что центральный аппарат, включая министра, получает заработную плату в аккурат на следующий день после того, как получил последний офицер на Камчатке. Или последний спасатель на земле Франца Иосифа.

С. КОРЗУН: Это Ваш приказ был?

С. ШОЙГУ: Ну, конечно. Я считаю абсолютно правильным, не потому что мы такие…

С. КОРЗУН: Жена не пилила за задержки зарплаты?

С. ШОЙГУ: Да, нет. А потому что когда этот приказ появился, все наши финансовые органы, бухгалтерия, начали работать гораздо быстрее и гораздо энергичнее.

С. КОРЗУН: Ну, на себя-то, конечно.

С. ШОЙГУ: Т.е. быстрее бы туда дошло. Потому что мы сидим, пока туда не дойдет, ведь никто и ничего. А там позвонили туда, подтверждение есть? Есть. Да, ну, давайте. Теперь будем и мы получать.

С. КОРЗУН: Последние 8 лет, я имею в виду с администрацией Путина легче работать было, чем с администрацией Ельцина? Скажите нам, долгожитель.

С. ШОЙГУ: Ой, какой Вы дотошный, честное слово.

С. КОРЗУН: Профессия такая. Вы тоже в своей профессии, наверное, дотошно спрашиваете. Я понимаю, что у меня понимаешь, вопрос политический…

С. ШОЙГУ: Нет, он не политический абсолютно. Я вообще в работе правительства, в работе министра я не понимаю, с кем легче, с этим, или легче с тем, легче тогда, или легче сейчас?

С. КОРЗУН: Нет, ну, когда-то вопросы лучше решаются в Вашу пользу, а когда-то хуже, наверное.

С. ШОЙГУ: Ну, Вы знаете, наверное, последние эти 8 лет они по факту. По факту это такой рассвет, такой ренессанс (НЕ РАЗБОРЧИВО). Потому что мы действительно начали намного лучше финансироваться, мы начали закупать гораздо больше техники, в разы больше. Ну, вот, смотрите, с 2002 года, допустим, пожарные, получали 2600 рублей средняя заработная плата. Сегодня они получают 14-17 вот такая средняя. И я считаю, это здорово, это правильно.

С. КОРЗУН: Кстати, о пожарных, сколько это уже года 3-4 назад, когда были присоединены пожарные, вошли в МЧС.

С. ШОЙГУ: Ну, теперь уже 5.

С. КОРЗУН: Теперь уже 5 практически. За это время все адаптировалось? Потому что были разговоры, что плохо и с системой вроде бы вводят там и звания другие, и выслуга другая.

С. ШОЙГУ: Да, я думаю, да. Но временами появляются отдельные материалы в газетах кто-то что-то. Ну, я-то смотрю, мы же проводим социологические опросы. Мы же хотим знать не среднюю температуру по больнице, а хотим действительно положение дел знать. И когда нам говорили о том, что все разбегутся, профессионалы убегут и т.д. и т.д. Но профессионал никогда не убежит. Потому что это его профессия, он ее любит, он ее знает, и он хочет тут работать. И я могу сказать, что сегодня многие, многие ну вот статистика такая: гордитесь ли Вы своей работой в министерстве? Значит, 78% ответили – да. И тут никто никого не подталкивал. Это опрос, который прошел в 4-м квартале прошлого года. И здесь важно же другое. Важно психологию пометь. Поменять психологию людей, когда человек должен тушить пожары, но вроде как и в правоохранительных органах, да. Всегда перед ним дилемма. Особенно перед органами надзора.

С. КОРЗУН: А что дальше будет? Сейчас буду из Вас важную государственную тайну выбивать. Потому что по разным прикидкам разные люди, эксперты говорят по-разному. То ли все Ваше министерство будет с себя погоны снимать и станет гражданским. То ли наоборот, войдет в какую-то объединенную большую силовую или супер силовую структуру. Ну, типа МВД или совместно какая-то спецслужба. Что планируете?

С. ШОЙГУ: Ну, Вы знаете, я бы не хотел оставлять без хлеба всех аналитиков, которые это дело делают и говорят, рассуждают. Вот этих объединят, этого снимут, этого поставят. С этого снимут погоны, этого переобуют из сапог в ботинки с высокими берцами. Ну, и т.д. и т.д. Ну, это было всегда, эти рассуждения. Они должны остаться. Я знаю точно одно. Что никому не придет в голову эту службу ликвидировать.

С. КОРЗУН: Ну, ликвидировать – понятно. Но можно сделать ее чисто гражданской. Или можно на самом деле вовлечь ее в круг структур. Вам как кажется? Как она должна существовать?

С. ШОЙГУ: Мне кажется, что она должна существовать в том числе и в погонах. Т.е. у нас естественно и гражданские, у нас есть... Откуда пошло это все? Пошло это все от того, что мы приняли решение, что у нас не должно быть войсковой составляющей. А у нас войска гражданской обороны, ну, это не открою большого секрета, они в пределах 19-20 тысяч. Вот эта часть она к 10-му году будет либо вся переведена в пожарные погоны мчсовские, либо в гражданскую службу. Это да. Это правда. И я считаю это абсолютно оправданным и правильным решением. Вторая часть - не может человек выполнять боевой приказ, идти на тушение пожара, особенно на крупных, потенциально опасных объектах без приказа ну, в общем, довольно сложно. Поэтому все это обустроено уставами. Пожарные, спасатели живут по уставу. И здесь в отличие, может быть, от, не хочу никого обижать, это та структура, и пожарные, и спасатели – это люди, которые воюют каждый день. Т.е. они не готовятся к войне. Вот она когда придет, мы тогда себя покажем. Они воюют каждый день. Поэтому им каждый день надо платить заработную плату. Им каждый день надо боевую одежду, им каждый день надо новую технику. Каждый день думать о том, что ты отвечаешь за жизнь этих людей. Поэтому тут они должны быть социально защищены. Мне многие говорят: а вот там вот гражданские. Но социальный налог в Соединенных Штатах, я думаю, Вы знаете сколько, да?

С. КОРЗУН: Ну, в цифрах сейчас не вспомню.

С. ШОЙГУ: Ну, в процентах – 40%. Это на пенсии и на все остальные вещи идет. Так вот там пожарные спасатели, они освобождены от уплаты социальных налогов. При том, что им начисляется и пенсия, и все остальное. Т.е. каждый подходит по-своему. У нас в стране вот так сложилось. И я не вижу какой-то крайней необходимости эту структуру нарушать.

С. КОРЗУН: Напомню, Сергей Шойгу гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Сергей Кужугетович, встречал Ваши утверждения журналистам, что когда меняется премьер-министр, у Вас на столе уже лежат заявления от Ваших подчиненных, ну, или Вы сами подаете заявление, естественно подаете в отставку. И, наверное, уже ни раз, наверное, эту процедуру проходили.

С. ШОЙГУ: Да, это правда.

С. КОРЗУН: А точно так же Вы относитесь к грядущей реорганизации?

С. ШОЙГУ: Безусловно.

С. КОРЗУН: Т.е. Вы всегда готовы оставить этот пост. Что родина скажет, так и будет.

С. ШОЙГУ: Нет, я считаю, это абсолютно правильным вот почему. Знаете, и сам, в общем, не очень люблю. Ну, любить это сложно. Когда надо говорить с человеком об его увольнении. Не важно, по каким причинам. Не важно. Либо он не справляется со своей работой, либо на это есть какие-то другие причины. И вот надо сидеть ему. А тут ходить и добиваться, а почему меня не переназначили? Почему меня не переназначили? А почему меня оставили в стороне? Зачем? Есть заявление. Сочтут нужным, оставят. Не сочтут, на здоровье. К чему все эти. Точно так же и мои заместители, начальники управлений, они просто приходят, кладут.

С. КОРЗУН: И все в стопочке так и лежит.

С. ШОЙГУ: Да. У меня три или четыре такие стопочки уже.

С. КОРЗУН: С разных времен.

С. ШОЙГУ: С разных времен. Ну, я их просто что-то, может быть, просто для памяти храню. Кто-то уже ушел, кто-то еще работает.

С. КОРЗУН: Сергей Шойгу. На самом деле популярная фигура, политическая, в том числе. И человек, вот я пытался с журналистской дотошностью, как Вы говорите, найти мнения, которые были бы вот так против. Ну, не нашел. Пытался и в стане достаточно либеральных демократов. Не либерально-демократической партии, хотя и там тоже искал, найти. Борис Немцов о Сергее Шойгу. БОРИСНЕМЦОВ: Конечно, такое количество лет, проведенное на посту министра не могло не сказаться. Любой бы за почти 20 лет работы на посту министра, наверное, сильно бы изменился, и Шойгу не исключение. Он, конечно, сильно отличается от того Шойгу, которого я помню в начале 90-х. У него удивительная особенность работать с любыми начальниками. Он одиноково хорошо работал и с Ельциным, одинаково хорошо работает сейчас и с Путиным. Думаю, что он будет хорошо работать и с Медведевым.

С. КОРЗУН: Ну, это точка зрения Бориса Немцова. А Вы в себе чувствуете изменения за эти 18 лет, в общем, много чего было, жесткой такой министерской работы, работы в политике.

С. ШОЙГУ: Ну, конечно, чувствую.

С. КОРЗУН: Сказал и улыбнулся своей очаровательной улыбкой.

С. ШОЙГУ: Невозможно не измениться…

С. КОРЗУН: А что, жестче стали, лучше людей знаете, разбираетесь в хитросплетениях политики?

С. ШОЙГУ: Ну, Вы знаете, мне кажется, что и аналитическому, и политическому журналистскому сообществу пора бы уже, как мне кажется, придумать какие-то новые все-таки слова и, что значит жестче стали? Собственную жесткость ведь трудно заметить. Нет, скорее не это. Наверное, опытнее. Это да. Наверное, знаете, есть к каким-то ситуациям чрезвычайным есть элемент привыкания. Это плохо. Есть черта, которая в какой-то момент была и у меня, ну, вот у наших ребят, особенно у тех, кто помоложе еще, она присутствует, я это вижу, и я это знаю, потому что через это проходил. После одной крупной чрезвычайной ситуации, у тебя такое ощущение, что тебе этого уже мало. Тебе надо еще. Еще больше, еще крупнее, потому что естественно как у любого человека есть необходимость самореализации. Я учился, я пахал на полигонах, я учил свою собаку, и я проходил там ночные погружения, тренинги в пещерах, ну, и т.д. Я получил квалификацию спасателя международного класса, а тут сижу на дежурстве, и ничего не происходит. И вот я у ребят у наших у некоторых слушал в Центроспасе, допустим, там они говорят, давно крупняка не было. Т.е. автомобильная авария, на которую они реагируют там фактически ежедневно, они просто по статистике я Вам сажу, на каждую восьмую автомобильную аварию выезжают спасатели, пожарные. Вот это плохо. Это появилось, теперь уже было, наверное.

С. КОРЗУН: Адреналина не хватает в общем.

С. ШОЙГУ: Не знаю. Тут однозначно сложно сказать, адреналина не хватает, или еще чего-то не хватает. Но ведь всему есть пределы. Когда-то эта планка падает, и все, и тебе абсолютно все уже безразлично. Это в нашей работе очень опасная штука, очень опасная.

С. КОРЗУН: Сергей Шойгу, гость программы "Без дураков" на "Эхе". Время тает просто катастрофически. Хотел спросить вот еще о чем. В общем, так довольно широко известно о Ваших увлечениях, вроде как резьбы по дереву, не беря уже спорт. Ну, о каких-то других. Время то когда находите на них? В выходные? В ночное время?

С. ШОЙГУ: Ну, я Вам честно скажу, я не буду Вам петь песню про то, что я урываю, как-то там чего-то нахожу, и если есть желание, то время всегда найдется. Время всегда найдется. И тут, знаете, изображать из себя такого руководителя, который с утра до ночи бдит и работает, наверное, не правильно. Есть время для работы, есть время для отдыха.

С. КОРЗУН: Вы их четко делите. Одно для одного, другое для другого.

С. ШОЙГУ: Ну, стараюсь во всяком случае. Не всегда получается, но получается.

С. КОРЗУН: А отпуска практически всегда на охоте?

С. ШОЙГУ: Ну, я бы не сказал, однозначно охота и все. Нет, это такое совмещение. Охота это не самоцель. Это и путешествия, и поиски разных диковинных мест, и изучение этих мест, и дольно серьезные физические нагрузки, и удовольствие там 5-6 часов провести в седле, или просто лежать на дне лодки и глядеть в небо. Или найти то, о чем Вы говорите, какое-то замечательное экзотическое дерево, и придумать из чего чего-нибудь такое, что самому себе понравится. Т.е. это когда нет телефонов, телевидения, газет, радио, да, простят меня радиослушатели, вот это да. Когда нет этого публичного постоянного внимания к твоей персоне. Т.е. ну кто-то любит отдыхать, что себя надо показать. У меня там мощный торс и сумасшедшие часы. Да.

С. КОРЗУН: А Вам себя надо скрыть.

С. ШОЙГУ: А я от этого устаю и устаю очень сильно. Поэтому…

С. КОРЗУН: Злые языки писали, что с вертолетов постреливали на охоте. Врут?

С. ШОЙГУ: Вы знаете, постреливать в тех, кто постреливает, в это еще как-то могу поверить. Ну, это же дикость абсолютная. В чем смысл то тогда?

С. КОРЗУН: Ну, в удовлетворении инстинкта охотника.

С. ШОЙГУ: Ну, тогда надо сесть на бомбардировщик стратегический, определить квадрат, в котором наверняка есть зверь, сбросить пятисоточку туда и получить удовольствие. Какое это удовольствие? О чем Вы?

С. КОРЗУН: Анекдоты про себя читаете в интернете?

С. ШОЙГУ: Нет, не читаю, но слышу иногда.

С. КОРЗУН: Один запомнился мне. Давайте поделимся напоследок анекдотами. Когда, значит, пьянчужка приходит в магазин, он еще там не продает спиртные напитки и говорит: хозяйка, обращаясь к этой. Так нужно пиво. Она говорит: нет, в 11 открываемся. Он говорит: хозяйка, спасай. Она говорит: что я тебе Шойгу что ли. А Ваш любимый?

С. ШОЙГУ: Про себя?

С. КОРЗУН: Ну, про себя или любой другой.

С. ШОЙГУ: Да, их много. Ну, это уже из жизни. Один из губернаторов в запале сказал: не доводите дело до Шойгу, допустим. Такая была. Или там один сказал: на каждом Шойгу спотыкаться. Много таких было.

С. КОРЗУН: Что думаете о будущем? Оно светлое у нас? Ну, понятно, что не коммунистическое. Наверное, все мы через это люди нашего возраста, в общем, прошли. Поняли, что коммунистического светлого будущего не будет, а будущее России, на Ваш взгляд?

С. ШОЙГУ: Вы знает, я Вам абсолютно искренне скажу, как человек, который в правительстве действительно уже достаточно давно, и видел то, что было тогда. Я назад не хочу. И я верю, что все будет замечательно. Все будет действительно замечательно.

С. КОРЗУН: Всех спасем, и все уцелеют.

С. ШОЙГУ: Надеюсь, что когда-нибудь настанет и такое время, когда всех сможем спасти, все уцелеем.

С. КОРЗУН: Спасибо Вам огромное Сергей Кухугетович. Напомню, Сергей Шойгу, министр по чрезвычайным ситуациям. Я коротко, ладно, Вас представлю. Вас именно так и знают, был гостем программы "Без дураков". Огромное спасибо за то, что пришли и ответили на наши вопросы.

С. ШОЙГУ: Вам спасибо и слушателям спасибо.

С. КОРЗУН: Всего доброго.

С. ШОЙГУ: До свидания.