Сергей Филатов - Без дураков - 2008-02-20
СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С Вами генеральный продюсер радио "Бизнес ФМ" и ведущий программы "Без дураков" на "Эхе Москвы" Сергей Корзун. И мой сегодняшний гость глава президентской администрации в течение трех лет, ныне президент фонда социально-экономических и интеллектуальных программ Сергей Филатов. Сергей Александрович, добрый вечер.
СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ: Добрый вечер.
С. КОРЗУН: И еще я бы добавил дважды прадед. То, что я узнал про Вас. С чем принимайте наши поздравления. Это абсолютно свежая информация. Расскажите о своих правнуке и правнучке.
С. ФИЛАТОВ: Спасибо. Сегодня привезли правнучку из роддома. Девочка. Уже смотрит, уже на звуки реагирует. Потрясающая совершенно. Ну, а две недели назад правнук был.
С. КОРЗУН: Как при этом себя ощущаете? Сразу двое наградили Вас.
С. ФИЛАТОВ: Ну, радость, конечно, без всякого сомнения. Но и какое-то такое ощущение некоего одиночества. То все собирались у нас, а теперь надо ездить туда.
С. КОРЗУН: Ну, теперь, коляску, машину и сидение. И к Вам тоже можно.
С. ФИЛАТОВ: Ну, еще рано до сидения, но вообще-то очень приятное ощущение.
С. КОРЗУН: Сергей Александрович, когда я готовился к этой программе, мне представился образ, наверное, классический вот тип Вашего образа. Интеллигент, в высоком понимании этого слова, пошедший во власть и властью извергнутый из себя. Ну, это, наверное, такой журналистский, не журналистский расхожий образ. Ну, вроде как получилось, так оно и было. Были призваны, интеллигент, не спорьте. Это не самоопределение. Я Вас так называю. Не один я. Вслед за многими. А после этого власть Вас исторгла и такие, как Вы, стали ей не нужны? Да?
С. ФИЛАТОВ: Ну, в общем, да. Хотя, в общем-то, Вы знаете, разные есть способы, или разные случаи, когда люди уходят из власти. Но меня, скажем, ну, в прямом смысле не изгнали из власти. Ведь перед каждой избирательной кампанией есть ну некая так сказать, пиар кампания и анализ. И Борису Николаевичу посоветовали избавиться вообще от своей команды, от тех людей, которые были… Ну, я же не один ушел. Ушел же Козырев, ушел Чубайс, ушел я. Т.е. команду начали довольно резко менять. И это был совет. Поменять команду. И когда меняется команда, то те отрицательные импульсы, которые дают допустим, эти люди в общество, ну, мне трудно сказать, какие я отрицательные импульсы давал, ну, наверное, какие-нибудь давал. Они должны уйти из власти, ну, наверное, с тем, чтобы обновление команды как бы дало дополнительные надежды на то, что у президента что-то получится лучше. Но мы знаем, что и у Козырева были очень многие противники. До сих пор они остаются, у Чубайса очень много было противников, и остаются до сегодняшнего дня. Поэтому это был ход определенный. Но что касается в последующем войти во власть, я ушел, и у меня через некоторое время наступил пенсионный возраст. Поэтому мне, в общем-то, трудно как бы принять прямо буквальную оценку, что Вы были выдворены из власти. Конечно, там было все. Там были и конфликты, было недовольство со стороны президента в отдельные моменты.
С. КОРЗУН: Я думаю, еще поговорим об этом. В какой-то период российской революции интеллигенция была очень сильно востребована, прежде всего, людьми, которые проснулись от политической спячки. И начали думать, что и от них что-то зависит. А потом, вот я читал одну из Вашей статей, когда Вы о Собчаке говорили об ушедшем, как о последнем, наверное, из ушедших из власти интеллигентов. В общем, иных уж нет, и те далече. И Сахаров, да, многие кто. И Галину Старовойтову Вы упоминали, и всех остальных. Интеллигенция и власть вот сейчас на этом этапе не совместимы? Не надо интеллигенции ходить во власть?
С. ФИЛАТОВ: Вы знаете, ведь это во многом зависит от того, кто возглавляет власть. Настолько он допускает интеллигенту оставаться интеллигентом. Потому что интеллигенту очень трудно идти на собственный компромисс со своей совестью, со своими убеждениями, взглядами и прочим. И здесь всегда возникает внутренний конфликт. Если, скажем, Вам позволяется вести себя так. И власть прислушивается. Или первый человек прислушивается к Вам. Но пусть он делает по-другому, но, по крайней мере, слушает, по крайней мере, так сказать, что-то берет от этого. И Вы понимаете, что Вы находитесь в процессе. Но когда наступает клинч, т.е. Вам говорят – нет. И Вы понимаете, что это "нет" говорит о том, что и все последующее будет "нет". Тогда нужно уходить из этой власти. Но я думаю, что интеллигенция всегда должна быть во власти. Та интеллигенция, которая владеет еще и методами управления. Потому что, к несчастью нашему, не случайно ведь об интеллигенции и Ленин говорил, обзывая ее длинными всякими словами. Потому что интеллигенция чаще всего, она умеет говорить, умеет анализировать, но, к сожалению, не умеет делать. Вот в чиновничьем деле это вообще сложно очень. Я очень со многими встречаюсь. Вот приходят беспомощные люди. Вот он говорит, мне нужно что-то сделать вот такое. Вот как, не знаю, помогите. И это, конечно, проблема очень большая. Я думаю, это жизненная проблема. Это не от того, что он интеллигент и не умеет. Просто по жизни, к сожалению, у нас очень мало учат приспосабливаться к жизни.
С. КОРЗУН: Сергей Александрович, а что стало с конгрессом интеллигенции в России? В 97-м году он был создан. И все, и интеллигенции не осталось?
С. ФИЛАТОВ: Вы знаете, мы провели 3 съезда. В 97, 99, 2001-м году. И при новой власти я понял, что ну несколько, скажем, причин таких было. Что, во-первых, не дадут.
С. КОРЗУН: Не дадут чего?
С. ФИЛАТОВ: Ну, собрать. Это ж деньги большие. Эти деньги просто не дадут. Потому что будет звонок. Потому что на конгрессе интеллигенции обычно очень серьезный разговор идет о власти, о ее нравственности, о ее так сказать, отношении и обращении с обществом. Во-вторых, Вы знаете, я стал замечать среди тех представителей интеллигенции, которые были активны очень в те годы, очень многие, ну, по-разному, так сказать, положением. Кто-то ушел в государственные структуры, в советы президентские. Это дольно это из совета конгресса. Кто-то просто начал на власть работать. Призывать этих людей мне стало неловко. Потому что я понимаю, что я их как бы начинаю подставлять. Или они должны выразить открыто свое отношение. К тому или к другому. Ну, пока я занялся другой проблемой. Я занялся молодыми писателями. И я думаю, что это очень важно для будущего нашей страны. Чтобы образовалось некое пространство, в котором все они объединены общим творческим делом.
С. КОРЗУН: Сейчас об этом еще поговорим немножко о Вашем фонде. А Общественная палата при президенте заменила конгресс интеллигенции или какой-то такой коллективный совещательный орган?
С. ФИЛАТОВ: Ни в коем случае. Я вообще считаю, что это не общественная палата. На самом деле это президентский совет, который он собрал себе. Это общественный совет при власти. Потому что не может такой совет формироваться без базы. Каждый, кто там присутствует в общественном совете, для меня является ну уникальным явлением то, что во Франции сделано. Социально-экономический совет. Он конституционный, он не парламентский. Он не имеет парламентской власти. Но, тем не менее, он создан по сословиям определенным. Там малый бизнес присутствует. Творческая интеллигенция присутствует. Большой, крупный бизнес присутствует. В общем, все профессии и тогда, когда они делегируют этого человека в общественную палату, то все каждый понимает, что он защищает интересы своей гильдии, которая его туда рекомендовала. Там в нашей Общественной палате, я их всех очень люблю. Там очень хорошие люди. Но они сами себя представляют. У них нет базы. Ведь когда мы говорим о гражданском обществе, мы говорим, это институты, которые я защищаю его, как институт, а он меня защищает, как личность. Вот смысл–то всего. Так и здесь. Общественная палата, она должна базироваться на тех сословиях, на тех гильдиях, в которых они состоят.
С. КОРЗУН: Понятно. Два слова о Вашем фонде. Ну, может, конечно, гораздо больше, чем два слова. Вот это фонд государственный?
С. ФИЛАТОВ: Нет, это фонд общественный, некоммерческая организация.
С. КОРЗУН: А финансируется кем, вполне естественный вопрос.
С. ФИЛАТОВ: Ну, в основном гранты мы выигрываем. И нам, конечно, помогают…
С. КОРЗУН: У наследников Министерства культуры гранты или какие?
С. ФИЛАТОВ: Федерального агентства печати, федеральное агентство министерства образования и Федеральное агентство по культуре. Ну, вот недавно мы выиграли как раз для форума молодых писателей, последние проводили конкурсы на гранты. Я не знаю, что это за конкурс, президентский или какой. Но мы там выиграли часть средств, которые мы пустим на организацию 8-го форума молодых писателей.
С. КОРЗУН: Форум собирает там многих писателей? Это большая организационная работа?
С. ФИЛАТОВ: Форум собирает 150 писателей, на конкурсной основе из всех регионов страны. Значит, у нас 73 региона, вот максимальное число, которое участвует в этом форуме. Это писатели, которые присылают свои произведения всех жанров. Значит, мастера, мэтры наши их рецензируют, ставят оценки. И на конкурсной основе мы выбираем 150 человек, которые на неделю уезжают в Липки, первую половину дня проводятся мастер-классы. Их 15 мастер-классов, которые ведут наши мастера литературы. Мы это делаем с толстыми литературными журналами всех. Там и "Знамя", "Октябрь", "Дружба народов", "Наш Современник", "Драматургия" и прочее. А вторая половина дня идут встречи. Творческие встречи, и встречи с экономистами. Встречи с политиками, потому что мы хотим ребятам из первых уст дать им информацию. Это то, что является дефицитом в нашей стране.
С. КОРЗУН: Сергей Филатов в программе "Без дураков". Сергей Александрович, а что страна пошла на очередной виток? Сейчас в политике участвовать нельзя. Надо снова через писателей готовить общественное мнение, создавать новый "Новый мир", "Наш современник", "Литературную газету", т.е. через писателей мы пойдем в будущее?
С. ФИЛАТОВ: Ну, я вообще-то думаю, что писатели очень много значат для любого общества, для любой страны, для того, чтобы их осмысление того, что происходит в стране, и передача этого через свои книги, это вообще многого стоит. Не случайно сегодня очень мало писателей, которые эту тему затрагивают. В основном или историю берут, или фэнтази пишут, или какие-то юмористические вещи пишут. Но серьезных вещей, на самом деле пока в общем-то нет. Ну, Захар Прилепин написал прекрасную вещь о войне в Чечне. Да, и страна, в общем-то, оценила это. Это наш читатель. Написал прекрасную вещь Саенко. Да о той организации, в которой он есть фактически. Он показал утопичность этого дела полностью. Но есть, меня, кстати говоря, очень радует, что писателей много очень не москвичей. Мы сейчас выпускаем серию "Молодая литература России". Из 9 книг, которые выпущены, одна москвич, все остальные региональные ребята.
С. КОРЗУН: Издалека лучше видится то, что происходит в стране? Издалека… Это мы говорим "издалека", со стороны метрополии, для них, на самом деле там гораздо ближе.
С. ФИЛАТОВ: На самом деле они лучше видят нас. Ну, Ира Мамаева, например, из Карелии, она пошла специально работать корреспондентом, чтобы иметь возможность республику объезжать. Она блестяще совершенно осваивает тему деревни. Язык потрясающий, взгляд потрясающий, сюжеты, завязки сюжетов. Вот она написала "Ленкина свадьба", "Земля Гай" – совершенно изумительные вещи. Из Карелии два у нас писателя. Еще Дима Новиков, потрясающий. И Ростов-на-Дону Денис Гуцко. Вот если географию взять это Урал, это Юг. Герман Садулаев, чеченец написал блестящие совершенно вещи. Он живет, правда, в Санкт-Петербурге, не в Чечне. И там у него свои проблемы с чеченской власть. Но, тем не менее, я думаю, что это очень большое дело. Я искренне занимаюсь этим делом, понимая, что мы и в советские времена, в самые трудные времена все-таки черпали какую-то правду из литературы.
С. КОРЗУН: А вот такой вопрос родился. Если в стародавние времена и Пушкин, и Лермонтов, и Достоевский, и Толстой, да, не только они кормили себя своими литературными произведениями, хотя и с долгами сидели некоторые из них, но это уже другой вопрос, то сейчас вот серьезные писатели, те, кто пишет о жизни, не фэнтази, не остальное, они себя не могут прокормить, на гранты надо существовать?
С. ФИЛАТОВ: Нет, постепенно уже могут.
С. КОРЗУН: Могут?
С. ФИЛАТОВ: Те, кто печатаются, да. Те, кто печатаются, тиражи неплохие. И потом надо иметь виду, что издательство все-таки не государственное, все коммерческие издательства сейчас. Правда есть писатели, которым помогает федеральное агентство по печати. Выделяет гранты для того, чтобы напечатать книгу. Т.е. на типографские расходы. но, как правило, в общем-то, я думаю что в э той книжной индустрии у нас очень большие сдвиги происходят. Ну, мы перегнали уже по количеству наименований в год Советский Союз. 104 000 наименований книг в год выпускается сегодня в России. По тиражам, да, не дотягиваем. но здесь очень большая проблема с продажей книг. Колоссальная проблема. И пока никто не может предложить оптимальный вариант. Все опять кивают на советское время, чтобы государство взяло в свои руки продажу книг. Но тогда мы все опять попадаем в зависимость от кого-то. Поэтому эту проблему если разрешить нормально вообще, я имею в виду, как нормально. Чтобы регионы наши все получали эти книги, не выборочно какие-то. И в этом плане сейчас очень многие издательства идут на то, чтобы расширять систему распространения продажи книг свою собственную. Ну, возьмите "АСТ" издательство. 83 региона, они имеют свои точки, где они продают свои книги.
С. КОРЗУН: Сергей Александрович, ну, Вы представитель поколения читающего, несомненно. Не столько телевизионного, не столько интернетовского. Сами что читаете?
С. ФИЛАТОВ: Ну, я и молодых читаю. Вот сейчас взял, написала Марина Приставкина написала книгу новую, какая-то скандальная, подарила, вот я ее сейчас положил в чемодан, только посмотрел немножко.
С. КОРЗУН: А в детстве, в юности что читали? На чем росли?
С. ФИЛАТОВ: Ну, меня папа учил читать классиков. Сказал, никогда не ошибешься, читай классиков.
С. КОРЗУН: А классики это кто?
С. ФИЛАТОВ: Ну, классики – это есть классики. Это Пушкин, это Гоголь, это Толстой, наши классики.
С. КОРЗУН: А Шекспир, а Жюль Верн не классики? А Дюма?
С. ФИЛАТОВ: конечно. Дюма – я упивался просто Дюма. И еще в большом возрасте читал Дюма с удовольствием всегда. Повторял, его читал несколько раз,
С. КОРЗУН: А дети Ваши уже, а внуки что читали, читают?
С. ФИЛАТОВ: Вот внуки, они одно время читали, довольно активно читали, а потом вот наступил такой момент, когда я понял, что они не читают. Может быть, потому что они очень были заняты учебой. Во-первых, у нас система подготовки к институту. Это 2-3 года это просто выбивает напрочь. Потому что у них двойная, тройная нагрузка. Это школа, это еще дополнительные занятия, это подготовительные курсы, там не до чтения, вообще говоря, И я думаю, что наша школа неправильно делает, что создает такие условия подготовки детей в школу. Она совсем другое должна делать. Она должна дать гуманитарное образование нашим детям, и помочь им выбрать профессию.
С. КОРЗУН: Это говорит человек, который получил техническое специальное образование. Долгое время работал по специальности. И об этом еще вспомним. Напомню, Сергей Александрович Филатов, глава президентской администрации в 93-96-м годах уже прошлого века и президент фонда социально-экономических интеллектуальных программ, гость нашего эфира. И вернемся в студию после новостей через пару минут.
НОВОСТИ
С. КОРЗУН: Всем добрый вечер еще раз. Напомню, что гость моей сегодняшней программы Сергей Александрович Филатов. Сергей Александрович, давайте вернемся в начало 90-х годов, в России есть несколько тем для обсуждения. Да есть и разные мнения по этому поводу. Одно из мнений высказал нам специально для этой программы Ваш одно время бывший шеф, да и политический противник, наверное, Руслан Хасбулатов.
РУСЛАН ХАСБУЛАТОВ: Человек он, конечно, несомненно, был способный. Оказывал большую помощь мне в работе. Поэтому был ответственным секретарем президиума Верховного совета. Потом я его выдвинул первым своим заместителем. Ну, что поделаешь. Давление, конечно, было и очень велико со стороны президентской исполнительной власти. И где-то мой первый заместитель так стал уступать тихому давлению. Это все можно было простить и забыть. Но самое главное, он как-то, пользуясь достаточно высоким авторитетом, будучи главой администрации президента, не сумел убедить там, что нельзя расстреливать Верховный Совет. Вот сегодня сам испытывает Серей Александрович и часто говорит об авторитаризме и т.д. Ведь он же закладывался именно тогда, когда они воевали с достаточно мощным верховным Советом, парламентом. Вот в чем ведь трагедия.
С. КОРЗУН: Напомню, что это было мнение Руслана Хасбулатова. Что скажите, Сергей Александрович?
С. ФИЛАТОВ: Ну, Руслан Имранович в своем репертуаре, у него свой взгляд на эти вещи. У меня, конечно, свой взгляд. Безусловно, в одном он прав. Я действительно, не сумел убедить, что бы не было указа 1400… Нет, указа 1400, да. Потому что все последующие события привели как раз к тому горькому, горькой развязке, которая оказалась у Белого дома. Ну, что я могу сказать. Руслан у нас прекрасно знает, что конституционное двоевластие, оно никогда к хорошему не приводило ни к чему. Это надо сказать ему, и отдать ему должное, он очень много сделал для того, чтобы у нас была президентская республика. Он очень много сделал для того, чтобы Ельцин стал президентом. И вообще, надо сказать, что он очень много сделал вообще на первые годы, когда Ельцин вставал на ноги, если можно так сказать. Когда в противостоянии с Советским Союзом, ну, довольно больно и сильно его били. И все-таки Руслан Имранович в этом довольно сильно помогал. Он полемист неплохой, он журналист хороший, не отнимешь у него этого. Но когда создалась ситуация двоевластия, когда президент не может ничего, являясь главой государства. Он не может распустить парламент. Он не может внести изменения в конституцию. Он не может изменить положение правительства. Он ничего не может. Он не может объявить референдум для того, чтобы спросить у людей: правильную политику веду, или нет? В то время как Верховный Совет может все из перечисленного и более того, может еще объявить импичмент президенту. Вот это неравенство, оно привело к тому, что началось довольно сильное давление со стороны Верховного Совета и руководства Верховного совета на президента. Сначала отняли у него премьера Гайдара. Потом началась кампания по объявлению ему импичмента. Одновременно шло колоссальное давление на изменение курса экономических реформ. Т.е. вот это все породило, в общем, безысходность.
С. КОРЗУН: В том числе указ 1400.
С. ФИЛАТОВ: Ну, конечно.
С. КОРЗУН: Вы пришли в администрацию президента уже после того, как он был выпущен, насколько я помню.
С. ФИЛАТОВ: Нет, ну, как…
С. КОРЗУН: А, Вы были против него.
С. ФИЛАТОВ: Я пришел в начале 93-го года. И на моих глазах, в общем-то, Ельцин дважды пытался такой указ принять для того, чтобы объявить как бы ту ситуацию, в которой у него были бы более повышенные полномочия. Мы не случайно вот если вспоминать съезды, Ельцин не раз просил особые полномочия для себя. Почему? Именно потому что у него было очень зажатое в этом плане положение. Ну, что Вы, если мы год не могли утвердить нормальное вообще правительство на Верховном Совете. Конечно, все дружно сказали, что нужно делать. Исполнительная власть сильная. И во главе исполнительной власти поставить президента. К этому все шло. Но когда началась вот такая вот война. И когда мы попытались изменить конституцию и сделать новую конституцию, атака еще сильнее стала. Не смотря на то, что итоги референдума поддержали Ельцина во всем. Этот знаменитый референдум 93 года. И тогда в этой безысходной ситуации Ельцин принимает решение Указ 1400. И этим указом ведь фактически, кроме того, что он распустил съезд народных депутатов, распустил парламент, Верховный Совет, он тут же объявил выборы в государственную думу. Правда, сделано это было куцо. Потому что мы понимаем, в России все-таки должна быть двухпалатная система. И одна палата как бы отсутствовала. Мы быстро начали думать, как сделать, чтобы появился Совет Федерации. Мы начали быстро думать о том, как сделать, чтобы появилась новая конституция. Одновременно с выборами в Государственную думу. Поэтому маленький промежуток, в который президент остался в одиночестве. Но как знаем, ничего страшного в этот момент, в общем-то, не произошло.
С. КОРЗУН: Мы, наверное, не будем вспоминать, конечно, все детали сейчас. Но скажите, Ваша оценка не изменилась с тех пор? Вы по-прежнему считаете, что расстрел Белого дома после всего, что произошло, это был пусть плохой, но относительно лучший выход из создавшегося положения?
С. ФИЛАТОВ: Вы знаете, если говорить о том, что вот с сегодняшнего дня, если смотреть с сегодняшнего дня на эту позицию, мне кажется, мы вообще боялись чего. Мы боялись, что вокруг Белого дома будет создаваться та же ситуация, которая была в 91-м году. Но именно поэтому как бы ночное заседание Совета Безопасности в Министерстве обороны, которое было, принимало такое решение, чтобы все-таки с помощью войск оттуда убрать, прежде всего, тех, кто с оружием находился в этом здании. Убрать само оружие. Потому что там были ящики оружия. И убрать депутатов с тем, чтобы они пошли на выборы и прекратить эту странную обстановку, которая сложилась вообще в Москве и в стране, очень огнеопасная, очень тяжелая атмосфера. Но, честно говоря, мы думали, что утром будет много народа. Как оказалось, у Белого дома не было никого. Более того, оттуда были выпушены 2000 людей, которые там спряталась на ночь в этом Белом доме. Т.е. может быть, план, может быть, надо было скорректировать в тот момент. И попробовать объявить еще раз ультиматум, переговоры, еще что-то для того, чтобы попробовать разрешить эту проблему без оружия. Но менять уже никто не мог, потому что начали нервничать, подошли танки, в этих танках не было болванок, которыми нужно было стрелять в Белый дом. И естественно, я думаю, что не было возможности, вообще говоря. А, может быть, желания не было. Я в этот момент с президентом не был, поэтому не могу сказать. Но мне кажется, не было желания, конечно, корректировать этот план. Но можно было его, конечно, скорректировать. Особенно последние годы, когда у нас эти стычки, Чечня произошла и прочее, все-таки я все больше и больше склоняюсь, надо максимально искать пути для разрешения мирным путем этих проблем.
С. КОРЗУН: Вопрос от Яны жесткий, пришедший по смс: "Сколько народа Вы похоронили в октябре 93-го? " И второй вопрос: "Не мучает совесть?"
С. ФИЛАТОВ: Ну, это было опубликовано. Я, честно говоря, думал, что будет много жертв. И утром пришел на работу в таком очень тяжелом состоянии. Раздался звонок. Звонил президент. И сразу поздоровавшись, он сказал: Сергей Александрович, вот у меня данные, погибло 160, по-моему, 4 человека, или 165 челок. Я тут же сказал: Борис Николаевич, поскольку и у меня такие данные, что, скорее всего, все-таки больше людей, давайте мы это опубликуем. Он говорит: пожалуйста. И мы в какой-то газете, по-моему, "Московской правде" мы опубликовали полный список. Потом он появился в книге "Октябрь 93-го года". Поэтому все эти разговоры, которые идут относительно того, что погибло 1000…
С. КОРЗУН: Многие предполагают, что утаены были …
С. ФИЛАТОВ: Да, 2000, там еще чего-то. Это все глупости. Потому что на самом деле это проверено и перепроверено, это те люди, которые действительно погибли и с той и с другой стороны.
С. КОРЗУН: Т.е. Вы отвечаете за это своим именем. Это была проверка…
С. ФИЛАТОВ: Ну, нет других данных. Если бы они были, наверное можно было бы… Ну, кто-то бы сказал, моего сына там нет, например, в этих списках. Да, ну, я такого не слышал еще.
С. КОРЗУН: Напомню, Сергей Филатов, гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Мы, не скрою, спросили мнение о Вас, о Вашей деятельности разных совершенно политических деятелей. И одно из этих мнений человека, который, ну, очевидно, был Вашим соратником. Это Георгий Сатаров.
ГЕОРГИЙ САТАРОВ: Казалось бы, что администрация была устроена таким двухголовым непирамидальным способом, т.е. с одной стороны был руководитель администрации, его заместитель, управление администрации, а с другой стороны была служба помощников. Тем не менее, мы умудрялись как-то работать рука в руку и работать спаянно. Это первое. Втрое, что его всегда характеризовало, это такая всегда свойственная интеллигентным людям способность слушать. Слушать и понимать. Это редко бывает у таких карьерных чиновников, которые, чем выше забираются, тем больше думают, что они экспертно самодостаточны. Что их высокие кресло обеспечивает им высокое понимание всего на свете. Поэтому с ним было очень комфортно работать.
С. КОРЗУН: Напомню, что это было мнение Георгия Сатарова.
С. ФИЛАТОВ: Спасибо, Георгий Александрович. Спасибо.
С. КОРЗУН: Сергей Александрович, Вы говорили в статье, или в интервью, я уже сейчас не припомню, что одним из отличий эпохи Ельцина было то, что он очень быстро менял кадры, принимая это решение. Т.е. кадровая политика у него была такая неустойчивая.
С. ФИЛАТОВ: Да.
С. КОРЗУН: Способ решения проблем многих – это кадры. В то же время, смотрите, если люди, которые в истории, возможно, останутся, как не самые блестящие политики, и то же время, самые блестящие умы все-таки были где-то близко к президенту. В качестве советников, или в администрации ли президента. Сейчас что-то изменилось в этом? кто окружает президента? А тут вообще один есть вопрос…
С. ФИЛАТОВ: Я, честно говоря, не знаю сейчас, что там происходит…
С. КОРЗУН: А вот вопрос от Александра Ивановича, вообще: "Сергей, зачем Вы создали такую структуру, как администрация президента? В конституции ее нет, а влияние администрации больше некоторых предусмотренных конституцией организаций?"
С. ФИЛАТОВ: Ну, во-первых, в конституции она есть. И в конституции записано, что президент формирует администрацию президента. И я должен сказать, что когда мы делали конституцию, мы специально записали этот пункт. Именно полномочия президента, что он делает и что он может делать.
С. КОРЗУН: Т.е. это часть президентской власти.
С. ФИЛАТОВ: Да. Они сделали отдельной статьей. Потому что отдельная статья выводит администрацию в самостоятельный государственный орган. На самом деле это орган, который предназначен для организации работы президента. И когда мы делали администрацию, и в конституции записывали. И когда делали саму администрацию, то выписали все обязанности президента, все его полномочия конституционные. И именно по ним построена структура администрации. С тем, чтобы он имел возможность. Кто-то занимается, ну, было такое понятие "помилование". Есть понятие "помилование". Значит, было управление по помилованию, было управление по гражданству. Потому что присваивали гражданство. Было управление по наградам. Потому что он награждает. Было управление внутренней и внешней политики, потому что он определяет внутреннюю и внешнюю политику и т.д.. Т.е. было спецподразделение какое-то. Т.е. это все не надумано, это все для того, чтобы президент имел возможность нормально работать. Это организация его работы. У нас было железное правило не вмешиваться в правительственные дела. И это я могу подтвердить абсолютно точно, так же, как правительство не вмешивалось в наши дела. Мы иногда создавали совместные комиссии, советы, которые занимались, скажем, кадровой. Ну, реестр же мы делали. Да. И государственной службы закон делали мы. И по местному самоуправлению делали вместе с правительством. Они участвовали в этих совещаниях. Мы вместе с Черномырдиным их возглавляли, как правило. Ну, не было вот этого. Я слышал много раз на государственной думе упрекали Черномырдина, что Филатов чуть ли не на голове у него сидит и подгоняет его. Ничего подобного не было. Единственное, что наша обязанность какая была? Наша обязанность была создать нормальные отношения с государственной думой и с Советом Федерации. Это законодательный орган, с которым президент должен сотрудничать. И это должно делаться через администрацию. Так везде сделано. В Соединенных Штатах и везде. Что происходит сейчас?
С. КОРЗУН: Да многие политологи говорят о том, что администрация президента практически подменила все остальные ветви власти.
С. ФИЛАТОВ: К сожалению, да. И я смотрю, вот ну вот сейчас вышел указ только-только сообщили, президента о создании, вот последний сегодняшний был указ о…, так же как о Сочи. Ну, это не президентское, в общем, дело. Правительственное дело. Ну, скажем, указ по Сочи. Почему должен быть указ. Почему не постановление правительства. Т.е. исполнительная власть у нас одна. И президент к этой исполнительной власти не имеет отношения. Он ее только формирует. У него свои задачи, свои дела. Но сегодня создалась такая ситуация, когда фактически президент стал руководителем в том числе и исполнительной власти. Это было у нас, это было до 93-го года. Когда новую конституцию приняли. Президент возглавлял исполнительную власть. Он возглавлял правительство, поэтому я не очень понимаю, что сегодня происходит. Хотя многие вещи из конституции, они как бы не то, что забыты, а наши руководители, наша власть сделала вид, что их нет. Что мы можем жить по своим понятиям, не по конституционным. И в этом плане, конечно, произошла страшна путаница, а если две власти застыковались, если президент не является координатором всех ветвей власти, тогда и происходит то, что мы начинаем не доверять тому, что у нас есть разделение властей. А его фактически получается нет. Потому что президент завладел государственной думой, административным путем и другими всякими усилиями сделал так, что там партия, которую он не возглавляет, но которая провозглашает, что мы принимаем все то, что нам дает президент. Значит, одна ветвь получается полностью президентская. Исполнительная власть полностью президентская. Значит, что остается? Суды? Вот мы и подозреваем, что ссуды тоже не свободны.
С. КОРЗУН: Сергей Александрович, я знаю по Вашим высказываниям в прессе, по Вашим статьям, что вторая половина 90-х годов, вернее, второй срок президента Ельцина Вам, мягко говоря, не очень нравился, как период, и то, как вели себя придворные президента Ельцина. И поэтому Вы приветствовали некоторую санацию, которая произошла в верхних эшелонах власти с приходом Путина. Но в последнее время Вы довольно жестко говорить о результатах его правления, как о свертывании демократии, демократических институтов. Как это связано…
С. ФИЛАТОВ: Ну, на самом деле это на лицо, в общем. Потому что…
С. КОРЗУН: Так, может, предложить 4 года, не 7 лет ,как собираются 4 года без возобновления президентских …
С. ФИЛАТОВ: Во-первых, надо посмотреть. Мы говоримо выборах, и все время вокруг этой темы идет разговор. Но на самом деле, это позор вообще, а не предвыборная кампания. Я не очень понимаю вообще, что это за предвыборная кампания, когда 3 кандидата отделены, в какую-то отдельную клетку посажены. Их показывают по телевизору. Даже мне стыдно на них смотреть. Вот честно говорю. Если это равенство, если они все равны на предвыборной кампании, тогда они должны быть все за одним столом. Или разошлись все. Но они не разошлись, их скомпоновали как-то вот так вместе. И один говорит: я не участвую в этом деле. Я буду работать. Я себе на минуточку представил вот какое-то собрание коллектива большого. Собираются в зале собрание коллектива. И директор говорит. Вот выдвинули одного кандидата из зала, второго кандидата, третьего кандидата из зала. А директор говорит: а я выдвигаю своего заместителя, он будет руководителем этого института. Ну, Вы тут поговорите, а мы с ним пошли работать. Я себе представляю, как бы зал среагировал на это дело. Это примерно ведь то же самое в масштабе страны. И тогда люди уже заговорили о том, ну, чего какие выборы. У нас президент уже есть. У нас премьер уже есть. Уже все разговоры свелись к тому, как они будут делить между собой власть. Где, на каком этапе они поссорятся. Вообще, какими-то глупостями мы занимаемся, вместо того, чтобы подискутировать о том, какой путь мы прошли, какие ошибки мы сделали. Действительно, чего мы достигли. И как мы пойдем дальше. И какими методами мы будем это все осуществлять, вот о чем надо говорить сейчас. А мы все…
С. КОРЗУН: Вы пойдете на выборы?
С. ФИЛАТОВ: А мы все больше и больше скрываем свои недостатки, все меньше и меньше говорим о них, но все больше и больше выпячиваем какие-то хорошие стороны, которые, я абсолютно убежден, завтра они уйдут. Многое из этого обернется недостатками. Зачем же мы себе голову морочим. Когда это все можно предотвратить на этом пути с тем, чтобы потом не говорить опять, что мы с Вами не следуем преемственности. Преемственность должна быть свободной, она не должна быть насильной.
С. КОРЗУН: На выборы надо ходить в нашей стране?
С. ФИЛАТОВ: Не знаю, мне очень не охота.
С. КОРЗУН: А Вы пойдете?
С. ФИЛАТОВ: Я не пойду.
С. КОРЗУН: Именно на эти выборы?
С. ФИЛАТОВ: Я не пойду на выборы.
С. КОРЗУН: А на предыдущие ходили? Пропускали?
С. ФИЛАТОВ: Ну, на тех выборах я не был, потому что я был в Италии, но мне не охота идти. Потому что я понимаю, что все решено. Вы понимаете, психологическое давление идет . 73% уже готовых голосов есть за Дмитрия Анатольевича. Ну, 73% есть, ну, пожалуйста, ну, без меня.
С. КОРЗУН: Но с другой стороны, мы знаем еще одно свойство пропагандисткой машины, когда машина говорит одно, а люди думают другое, может быть, если пойти на выборы, то решение может быть другим, нет?
С. ФИЛАТОВ: Сегодня обстановка, к сожалению, не такая. Я думаю, что довольно сильно поработали аналитики и психологи. Потому что это не просто так делается. Если в течение года, двух идет такая активная пропаганда с анализом того, что происходит в обществе, то при этом я думаю, что значительная доля приходится на то, что люди еще не осознают, что происходит на самом деле. Конечно, безусловно, в стране стабильней стало. конечно, безусловно, там лучше жить стали. Но кто-то, я не помню, Немцов что ли сказал, все лучше, все хорошо, но жить-то стало противнее вообще. Вот что-то в этом есть вообще.
С. КОРЗУН: Сергей Филатов в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". И мнение еще одного эксперта. Это Алексей Митрофанов.
АЛЕКСЕЙ МИТРОФАНОВ: В политическом плане Сергей Александрович всегда пытался удержать страну от крена в сторону чрезмерного использования силовых средств и методов. И известно, что он был убежденный сторонник парламентских методов управления страной, активной демократии и свободы слова. Хотя эта свобода слова доставляла ему большие неприятности под час, но наступила силовая эпоха. Особенно ее приблизила Чеченская война. Как бы это уже была эпоха других людей. Да, которые говорили, что можно решать задачи оперативным, иным путем. Я думаю, что если бы была бы возможность более длительное время находиться ему на этом посту, конечно, в России была бы более равновесная политическая система.
С. КОРЗУН: Алексей Митрофанов. Вы сторонник демократии, или все-таки Вы писали президентскую конституцию? Сочетается одно с другим или нет?
С. ФИЛАТОВ: Ну, я Леше, во-первых, хотел бы сказать "спасибо" за слова, которые он сказал. Понимаете, конституция вообще на самом деле была сделана конституционным совещанием. И, по-моему, 12 июня она была принята тогда. Как проект конституции. Мы делали новую конституцию на базе этой, уже с учетом того, что произошло в стране. Нам очень важно было возложить такие отношения и к конституции и между ветвями власти, чтобы не было повторения того, что произошло в 93-м году. Это вот главная была задача. И, конечно, я могу сегодня сказать, что есть вещи, ну, я жалею о том, что, может быть, не дали мы тех больших полномочий, которые нужно было бы дать парламенту в конституции.
С. КОРЗУН: Под влиянием момента в какой-то степени.
С. ФИЛАТОВ: Да, под влиянием того момента. Но, честно говоря, мы считали, что это можно будет сделать и законодательством последующим. Но никто не думал, что так власть сольется исполнительная и законодательная, что ни одного шага в общем-то в этом направлении сделать… Ну, кто мог предполагать, например, в конституции есть такой пункт. Захват власти является грубейшим тяжким преступлением государственным. И карается соответствии с федеральным законом. Кто мог думать, что закон такой не будет принят. О нем вообще забыли, даже не упоминают его. А на самом деле закон-то очень нужный.
С. КОРЗУН: Сергей Александрович, тает время, к сожалению, о многом хотелось поговорить. И о Вашей деятельности на Кубе. Вы ведь и там работали в металлургической промышленности, на заводе "Серп и молот". Вообще, история такая богатая, значительная часть Вашей жизни прошла, собственно, не в думах, наверное, о политике государства. Кстати, кто-то из слушателей спрашивал, не буду уже искать. Вы были членом КПСС, да?
С. ФИЛАТОВ: Да, конечно.
С. КОРЗУН: А вышли?
С. ФИЛАТОВ: 17 июля я вышел в числе 57 депутатов 90-го года из КПСС. Ну, я тоже, как и многие наивно думал, что будет возможность из КПСС сделать две партии. Но, во-первых, когда у нас в районе избирали, уже там шел отбор такой, что никаких двойных стандартов там не было среди делегатов съезда. И тогда мы в последний раз побывали на совещании, которое проводил Горбачев и подали заявления о выходе из партии.
С. КОРЗУН: Вот сейчас, вспоминая свою жизнь, Вам вспоминаются в первую очередь те бурные 90-е годы, работа в администрации президента, или те долгие годы, когда Вы работали на производстве…
С. ФИЛАТОВ: Вы знаете, они сами по себе. У меня несколько как бы жизней было. Вот учеба, потом "Серп и молот" и Куба – это такая производственная была чисто работа.
С. КОРЗУН: Потом ученая работа.
С. ФИЛАТОВ: Это была научная, производственная работа. Очень интересная, очень перспективная, и я там получал, конечно, колоссальное удовольствие. Направления были прямо сегодняшние еще, они горячие еще.
С. КОРЗУН: В 90-е годы это все свернулось, да?
С. ФИЛАТОВ: Мы же и государственную премию получили там за уникальную установку, которой в мире до сих пор еще нет – совмещение литья и проката одновременно. И вот четвертая жизнь, считайте, это в политике. То, что я попал в депутаты, когда меня вытолкали из института. И ну какая из них…, эта тревожнее, безусловно. Потому что я помню 5 ночей, которые практически плохо спали, потому что не знали, что будет утром, в какой стране мы поднимемся. Но когда референдум проходил, кто знает, если бы референдум не подержал Ельцина, и потребовал, скажем, его досрочных выборов. При тех полномочиях, которые имел съезд народных депутатов и Верховный Совет, я могу себе представить, что бы было в стране.
С. КОРЗУН: Меньше 30 секунд у нас до конца. Вы бы хотели, что бы наши дети, внуки, теперь уже правнуки жили в какой стране?
С. ФИЛАТОВ: Я хочу, чтобы они жили, конечно, в демократической стране при свободе, чтобы никто за ними не следил. Чтобы никто их не прослушивал просто так. Чтобы они спокойно могли свободно выбирать себе профессию и в этой профессии работать. И то, что сейчас происходит с ними, я очень этому рад и доволен, и дай Бог, так будет дальше продолжаться.
С. КОРЗУН: Спасибо Вам огромное за то, что пришли в нашу студию и ответили на наши вопросы. Напомню, что гостем программы "Без дураков" был Сергей Филатов.
С. ФИЛАТОВ: Спасибо, до свидания.