Яна Чурикова - Яна Чурикова - Без дураков - 2007-12-20

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С Вами генеральный продюсер радио "Бизнес ФМ" и ведущий программы "Без дураков" на "Эхе" Сергей Корзун и моя сегодняшняя гостья Яна Чурикова. Яна, добрый вечер.

ЯНА ЧУРИКОВА: Вы всегда, Сергей, так серьезно и полностью представляетесь?

С. КОРЗУН: Да. Всегда. Серьезно и полностью, ну, входит в функциональные обязанности. Тут есть конфликт интересов. Чтобы его не было…

Я. ЧУРИКОВА: Да, вот я удивилась, да.

С. КОРЗУН: Чтобы его не было, этого конфликта. Поэтому представление идет всегда полностью. А Вы всегда задаете вопросы, сидючи на месте отвечающей?

Я. ЧУРИКОВА: А я всегда начинаю с вопроса. Дурная привычка, сэр, простите.

С. КОРЗУН: Яна Чурикова не дочь Инны Михайловны Чуриковой. И чья Вы дочь, откройте, наконец, этот самый большой секрет.

Я. ЧУРИКОВА: Елены Вадимовны Чуриковой. Ее, той самой Елены Вадимовны Чуриковой.

С. КОРЗУН: Да, что Вы говорите. Расскажите о ней подробнее. Кому же это выпало такое счастье.

Я. ЧУРИКОВА: Моя мама, да, ей, пожалуй, выпало большое испытание. Хотя, наверное, то, что она в меня вкладывала всю жизнь, я и пытаюсь возвращать просто как-то, просто потому что она исключительная мама. Я вокруг вижу мало таких женщин.

С. КОРЗУН: Тут кто-то из наших слушателей потенциальных, наверное, по интернету заметил, что видел Вас несколько раз по ТВ с Вашей мамой. Это Роман Николаевич, служащий, как он представился.

Я. ЧУРИКОВА: Видимо, посмотрел передачи некоторые.

С. КОРЗУН: Ваша смелость и отчаянность это от нее? Навеяно цирком со звездами.

Я. ЧУРИКОВА: От мамы? Наоборот, видимо, как-то, скорее всего, не от нее. Она все время удивляется на все вот эти мои порывы. Прыгнуть с парашютиком, понырять с аквалангиком….

С. КОРЗУН: Метров на 60, наверное.

Я. ЧУРИКОВА: Метров на 65.

С. КОРЗУН: 65. Извините, пожалуйста. Это очень существенно. С парашютиком там метров с 10 000, или может, я тоже там.

Я. ЧУРИКОВА: Да, нет, что Вы. Ну, 5 метров это полатмосферы, в давлении-то разница. Так что это все детали. А вот 4 000 мы прыгали обычно. Потому что мне же запретили прыгать с парашютом. Я теперь сухопутное наземное существо.

С. КОРЗУН: Застрахованы что ли, как лицо канала?

Я. ЧУРИКОВА: Нет, муж попросил.

С. КОРЗУН: Муж попросил. А канал не страхует, между прочим? Разрешает или запрещает своим ведущим?

Я. ЧУРИКОВА: А мы вольны делать все, что угодно в свободное от работы время.

С. КОРЗУН: Так. И работа у Вас, небось, постоянная, или контрактная?

Я. ЧУРИКОВА: А поскольку работы много и свободного времени мало, то времени делать все, что угодно в свободное от работы у нас практически нет.

С. КОРЗУН: Ну, рядом у Вас там Останкинская вышка стоит. Раз и прыгнул.

Я. ЧУРИКОВА: Ну, что Вы. Это бэйс джампинг. Это очень сложный вид прыжков парашютных, требующий особой подготовки и особой сноровки. Высота же более 500 метров, но прыгают то ребята где-то в районе с 350. Что-то около того, вот с этих площадок с нижних. И 350 метров. За это время нужно успеть раскрыть парашют и еще куда-то удачно приземлиться. А времени очень мало. Тушка очень быстро падает. Нереально.

С. КОРЗУН: Не пробовали.

Я. ЧУРИКОВА: Нет, ну, что Вы. Гравитация вообще наш враг во всех смыслах этого слова.

С. КОРЗУН: А ощущение свободного полета? Т.е. в свободном падении?

Я. ЧУРИКОВА: Это отлично. Вот с 4 000 ощущение свободного падения длится примерно минуту. Потому что где-то на 1000-1200 надо раскрывать парашютец, так желательно.

С. КОРЗУН: Бывало такое, что основной не раскрывался?

Я. ЧУРИКОВА: Нас тренировали по этому поводу. Мы сдавали все, что только можно. Всю теорию, всю практику в случае отказа, что нужно делать. И различные виды отказов нам демонстрировали. Мало не показалось никому. Поэтому все молились перед каждым прыжком, чтобы только этого не было. Хотя я знаю, где дергать. Я все знаю, у меня на автомате.

С. КОРЗУН: Теоретически? Или практические занятия еще перед каждым этим?

Я. ЧУРИКОВА: Практические занятия. Особенно если долго не было практики прыжковой. То сначала нужно подвиснуть на земле вот в специальной такой системе подвисной и рвем кольцо. И открываем запасной.

С. КОРЗУН: С другим немало известным парашютистом, кстати говоря, который был гостем нашей программы, я имею в виду Валдиса, не встречались в воздухе?

Я. ЧУРИКОВА: Да, конечно, Валдис. А кто же еще? Собственно мы с ним один раз даже пытались собрать формацию. Участвовали в сборе формации.

С. КОРЗУН: Формация это что? Какая-нибудь звездочка или несколько человек подлетают в небе друг к другу?

Я. ЧУРИКОВА: Формация это такие тусовки в небе.

С. КОРЗУН: Тусовки. Там пиво, конечно, там водочка. В воздухе ну тусовка.

Я. ЧУРИКОВА: Да, Вы что. Адреналина-то хватает. На адреналине все тусовки происходят у парашютистов. Ну, я поскольку менее опытный товарищ, нежели Валдис, Валдис участвовал, между прочим, по-моему, в сборе "Рекорды России". Там они отлично выступили. (НЕ РАЗБОРЧИВО). Ну, это как, это же надо постоянно туда ездить. И жить на аэродроме. И совершенствоваться, совершенствоваться, еще раз совершенствоваться. Но, пользуясь случаем, передаю привет всем тем, кто прыгал и прыгает в Ступино и в Коломне. Ребята, небо рулит.

С. КОРЗУН: Чего, хорошие места. А чего не жить на аэродроме. Купить себе загородную недвижимость.

Я. ЧУРИКОВА: Некоторые так и делают.

С. КОРЗУН: Домик в деревне так рядышком так, да.

Я. ЧУРИКОВА: Некоторым домика не нужно. Некоторые так и живут прямо там, лето все-таки, в таких специальных деревянных загончиках. Класс, вообще.

С. КОРЗУН: Ну, ладно. Встречались с Пельшем в воздухе, встречались на сцене. Ну, и у нас тоже встретитесь, никуда не денетесь.

ВАЛДИС ПЕЛЬШ: Я работал с Яной, вел достаточно большое количество концертов. И концертов, скажем, на правительственном уровне, и концертов, где публика, допустим, дети. С ней всегда легко. Человек, ведя с которым, ты всегда понимаешь, что если сейчас у тебя возникнет какая-то пауза, то ты просто, не глядя, можешь перебросить инициативу ей, и она всегда подхватит. Т.е. у тебя нет ощущения, что надеяться не на кого, кроме самого себя. Такое бывает с другими ведущими, когда ты работаешь в паре. С ней такого не бывает. Поэтому завидую тем, кому посчастливиться в ближайшее время на сцену выходить с Яной Чуриковой. Вот такая она девушка подарок.

Я. ЧУРИКОВА: Валдис!

С. КОРЗУН: Валдис. Он, между прочим, подошел со своей мужской стороны. Он сказал, гм, я переводу его ощущения. Надо же как. Девушка, а вроде как и положиться на нее можно. Там и слова может найти.

Я. ЧУРИКОВА: Да, кстати, есть такой момент. Ну, я его понимаю.

С. КОРЗУН: Вы-то по-другому как раз относитесь к этому.

Я. ЧУРИКОВА: В смысле к партнерам мужчинам?

С. КОРЗУН: Ну, сильная женщина. Вы когда-то и в интервью писали. Сейчас, может, найду цитату. Может, не найду цитату, но смысл в том, что…

Я. ЧУРИКОВА: Ну, не нашли цитату. Хорошо. Мало ли что я взболтнула.

С. КОРЗУН: Ну, смысл в том, что Вам трудно с сильными мужчинами рядом, которые на Вас пытаются воздействовать. Было такое сказано?

Я. ЧУРИКОВА: Ну, было, наверное, по глупости, по молодости. Потому что потом я начала находить удовольствие в общении с сильными мужчинами. Это оказалось просто целое море какое-то. Это практически, как дайвинг. Ты никогда не знаешь, что будет дальше. По большому счету, сколько у тебя воздуху в баллоне осталось. И как будем всплывать.

С. КОРЗУН: Т.е. Вы постепенно возвращаетесь в состояние женщины, три "К" по-немецки. Там киндер, кюхен и что-то еще.

Я. ЧУРИКОВА: Да, ладно, вот эти три "к" нормально, между прочим. Абсолютно хорошее такое, правильное, конструктивное воплощение женской сущности. Я просто почему испугалась то? Потому что излишняя феминизация и излишний культ сильной женщины по моим ощущениям, он немножечко нас уводит в сторону от того, что должно быть. Мне кажется, женщина сегодня должно уметь совмещать грамотно и эти три "к". Дома все должно быть все в любом случае хорошо. Конечно, неплохо, если тот, кто рядом в этом поможет, но все-таки дом, тыл это обеспечить дому сущность дома с большой буквы, это все-таки женская обязанность. Но при этом я могу спокойно себе работать там целыми сутками. И спокойно заниматься любимым делом. Потому что без любимого дела моей личности существовать не может.

С. КОРЗУН: Ну, трудно представить, что каждый вечер Вы варите супчик, наверное, или что-то делаете. Наверное, в удовольствие гостям, собственно, да, в интервью Вы говорили, что так готовить иногда можете приготовить.

Я. ЧУРИКОВА: Знаете, могу сейчас принародно покаяться.

С. КОРЗУН: Или что каждый вечер супчик?

Я. ЧУРИКОВА: Нет. Ну, кошмар. Я супчик последний раз делала когда? По лету только. Это было лето. И вообще какой-то такой масштабный кухонный…

С. КОРЗУН: И супчик масштабный был какой-нибудь?

Я. ЧУРИКОВА: Масштабный. И елся долго, вкусно. Я думаю, что Ваня тоскует по временам, когда у меня чуть-чуть поменьше работы. Потому что когда у меня была "Фабрика". Это было просто приезд домой в час ночи совершенно легальный, и было известно, где я, и что я все это время делала. И что я таком состоянии я, наверное, вряд ли что-нибудь вкусное приготовлю.

С. КОРЗУН: На "Фабрике" это сколько? Это два дня в неделю? Или нет?

Я. ЧУРИКОВА: Так получилось, я, кроме того, что была ведущей программы, была еще и креативным продюсером. Ведущий программы может себе позволить абсолютно спокойно приехать на 2,5 часа. Сказать: ну, сейчас я накрашусь, встану в кадр, быстренько Вам все запишу и уеду. А если ты креативный продюсер, значит, ты с утра, значит, ты до ночи. Потому что ты отвечаешь не только за себя, но и за огромную команду, которая делает передачу. И главное я впервые в жизни почувствовала немножко другое отношение к героям программы. Они для меня в этот раз были совершенно уже не героями. Мы такое братство что ли, сестринство. Абсолютно не могу себя от них оторвать.

С. КОРЗУН: Против продюсера просто что ли? Чем занимается креативный продюсер на этой программе в отличие от продюсера просто?

Я. ЧУРИКОВА: Ну, вот, например, музыкальный продюсер, он там музыку пишет, понятно. Константин Меладзе, он отвечает за гармонию. Я отвечала за наполнение быта ребят. И за то, что происходило в доме. Там же есть расписание. Там преподаватели приходят. Гости звездные.

С. КОРЗУН: Так, детски, сегодня идем в кино. Сегодня идем…

Я. ЧУРИКОВА: Ну, приблизительно Просто я не появлялась в кадре, но график каждый день, каждое утро у них начиналось с того, что они подходили к доске объявлений и смотрели, что я им там наваяла. Кроме того, каждый же вечер в эфире Первого канала шли хайлайты, так называемые. Дневники. Отчеты о жизни "Фабрики". Это тоже, в общем-то, было на мне. Слава Богу, режиссерскую работу было кому выполнять. Я еще получила удовольствие от работы с классными телевизионными профессионалами, которых я на этом проекте встретила.

С. КОРЗУН: Фабричная девушка Яна Чурикова в гостях … Это уже какой…

Я. ЧУРИКОВА: Седьмой.

С. КОРЗУН: Седьмой уже проект.

Я. ЧУРИКОВА: Пять лет проекту, представляете, Сережа.

С. КОРЗУН: А, там были какие-то полугодовые. Нет, так долго на экране живет только программа "В мире животных".

Я. ЧУРИКОВА: Почему, "Кинопанорама" жила долго. И что у нас там еще? "Клуб путешественников" тоже долго жил. А "КВН" с перерывами так и вообще уже под полтос.

С. КОРЗУН: Ну, "Что? Где? Когда?"

Я. ЧУРИКОВА: "Что? Где? Когда?" супер долгожитель.

С. КОРЗУН: На кого ориентируетесь? Сколько "Фабрик" будет?

Я. ЧУРИКОВА: Ох, я не знаю. Страшно даже и подумать. Вы знаете, количество же "Фабрик", оно же не зависит от желания сделать рейтинговую передачу. Оно зависит, мне кажется так, в большинстве случаев от наличия продюсеров, способных потянуть проект такого масштаба. А их и должно быть немного. Вот не больше семи.

С. КОРЗУН: Яна Чурикова "Без дураков" на радио "Это Москвы". Ну, кроме мнения Ваших коллег, мы спросили, конечно, мнение телеобозревателей. Что они думают об этой программе.

Я. ЧУРИКОВА: Ой, сейчас, сейчас. Я готова.

С. КОРЗУН: Сейчас получите по полной программе.

Я. ЧУРИКОВА: Сейчас, подождите, я сяду, подождите, облокочусь, возьму прогноз погоды в руки. Давайте, заводите.

С. КОРЗУН: Анна Качкаева.

АННА КАЧКАЕВА: Яна Чурикова одна из тех ведущих, которая умеет органично существовать в телевизионном пространстве. Вроде бы не гламурная красавица, вроде бы такая, скорее умная барышня. Но, тем не менее, внутренне в ней есть такая энергетика и такое умение работать с разным материалом, а главное умение общаться через экран, то получаешь от этого удовольствие. Какую бы программу она не вела. Даже если это иногда шоу, которое мне, может быть, не особенно нравится. Просто у нее есть дар общения. И это, конечно, для телевизионного ведущего, если не основное, то, во всяком случае, одно из самых главных дарований. И умение слушать, прислушиваться, сочувствовать, которое очевидно дает вот этот эффект реакции на происходящее. Именно поэтому зритель ей верит. И поэтому наверняка любит.

С. КОРЗУН: Телеобозреватель Анна Качкаева.

Я. ЧУРИКОВА: Никогда так глубоко не анализировала свое творчество. Это Вы приличным людям звонили, отрывали, говорили: ну-ка скажите что-нибудь вот об этой.

С. КОРЗУН: Ну, что ж, судьба такая. Вот в эфир приходят звезды, приходится звонить…

Я. ЧУРИКОВА: Всякие тут понимаешь.

С. КОРЗУН: Да, а приходиться звонить приличным людям. Кстати говоря, разведка донесла…

Я. ЧУРИКОВА: (Смех) Мне понравилась вот эта дитохамия отличная – звезды – приличные люди. Тынс, неплохо. (Смех).

С. КОРЗУН: Кстати, разведчики, ну, правда, такие, не понятно, то ли продавшиеся, то ли нет, говорили, что Вы у Качкаевой учились даже на факультете журналистики.

Я. ЧУРИКОВА: Я, к сожалению, не училась у самой Анны Качкаевой. Но очень рада, что именно она возглавляет кафедру телевидения и радиовещания. Она вела чего-то там у каких-то параллельных групп, а я училась у Кузнецова Георгия Владимировича. Это мой мастер. Покойный ныне. Я его обожаю.

С. КОРЗУН: Кстати, он один из реальных основателей радио "Эхо Москвы". Потому что в самом начале в 90-м году, ну, он вложил частицу своей язвительности, своего юмора и своего таланта в то, что это было. Разгромил все, что было возможно

Я. ЧУРИКОВА: Ну, он красавец, да. Конечно, к этому его стилю общения надо было привыкнуть. Я когда пришла, я обалдела совершенно. Ну, как же так же? А потом как-то втянулась. И поняла, что если со мной не поступать вот так, если постоянно не подкалывать, я, наверное, буду в каком-то состоянии стагнации. Кузнецов редкий человек. И вот если настроишься с ним на одну волну, тогда можно было получить то, что он мог дать в плане обучения.

С. КОРЗУН: А дальше кто? Малкин взял в свои руки?

Я. ЧУРИКОВА: Это как-то происходило параллельно.

С. КОРЗУН: А, да, по срокам должно быть… Да, это был Малкин, который сказал, что слишком детский голос, девочка. Не будешь в эфире. Что-то в этом роде.

Я. ЧУРИКОВА: Да, да, между прочим, тогда Вы, месье Корзун, тоже работали, в телекомпании "Авторское телевидение".

С. КОРЗУН: Да кто же не работал в телекомпании "Авторское телевидение". Назовите сходу пять человек, которые не работали в телекомпании "Авторское телевидение".

Я. ЧУРИКОВА: Даже и не вспомню сейчас таких.

С. КОРЗУН: Хорошая школа?

Я. ЧУРИКОВА: Отличная школа. Как раз там-то и можно было постичь ту самую практическую телевизионную азбуку, которую, наверное, должен постичь каждый, кто на телевидении работает. Именно там мне дали шанс поработать корреспондентом, сначала со съемочными группами поездить, потом попытаться делать собственные сюжеты. Там я закурила, потом бросила курить. Потому что ну в курилке же все происходит. Вы же понимаете. Соответственно бросала курить сигарами. Пристрастилась к сигарам. Ну, в общем, как-то вот так вот все хорошее в моей жизни и произошло. И голос сразу стал такой эротичный, тембрально окрасился… месяц багрянцем.

С. КОРЗУН: Телевидение богаче, чем… ну, понятно, что издание "Глагол", наверное, не такое богатое на развитие, как телевидение. Да и возраст был несколько другой. Почему не письменная журналистика? Хотелось втиснуться в этот голубой прямоугольничек?

Я. ЧУРИКОВА: Хотелось аудио визуального. Ну, я, знаете, не могу даже, вот сейчас проанализировать, почему мне так вдруг захотелось в телевизор. Я не могу сказать, что мною двигало желание, чтоб меня показали. Это называется: как такая большая тетя поместилась в такую маленькую коробочку. Нет. Не знаю, но письменную школу должен пройти любой. Любой, кто пошел в медиа. Поскольку умение работать с текстом это азы. Вот это просто буква "а". Вот если умеешь текст писать вот в рамках заданного формата, пытаться донести какую-то идею до читателя. Чтоб читатель понял и воспринял адекватно. Вот оттуда все начинается. А потом уже можно сюда добавлять другие выразительные средства. Голос на радио, тембры всякие хитрые. Паузы, или, например, картинку на телевидении. Но начинаться все должно с газет.

С. КОРЗУН: Ну, не будем, без дураков, честолюбие ведь все равно присутствовало, и желание, ну, хотя бы от знакомых услышать, как ты классно выглядишь на экране, или что делаешь. Наверное, было что-то в этом роде? Это же мощный двигатель.

Я. ЧУРИКОВА: Мощный, я согласна. Амбиции – это вообще замечательная вещь, и особенно у молодых. Я просто не понимала тогда природу своих амбиций. потом я, ее, может быть, попозже как-то пыталась проанализировать и сформулировать просто такой вот видимо глобальной жаждой общения. Мне нравится рассказывать истории. Мне нравится передавать информацию, которую я узнала сама. И если у меня загорелся глаз, значит, всем остальным будет интересно. Вот эту особенность я заметила.

С. КОРЗУН: Т.е. миссия такая определенная?

Я. ЧУРИКОВА: Да, не миссия, функция. Я бы назвала это функцией. Миссией это сложно назвать.

С. КОРЗУН: Но функция есть все-таки в электронной технике. Функция там меню функции. Ну, трудно, глядя на Вас, сказать, что это функция. Наверное, все-таки что-то другое?

Я. ЧУРИКОВА: Ну, я не знаю. Не надо преувеличивать. Тем более что по поводу там, чтобы кто-нибудь оценил внешность. Ну, я никогда не отличалась там какими-то выдающимися прямо голливудскими внешними данными. За что благодарна судьбе. Потому что как-то через преодоление я вышла на какие-т истинные моменты сущностные, почему люди друг с другом общаются, почему там кого-то слушают, а кого-то не слушают. Вот это все гораздо глубже, нежели просто красивая картинка.

С. КОРЗУН: Яна Чурикова гостья программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". Снова встретимся через 2-3 минуты.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Напомню, что гостья моей сегодняшней программы Яна Яурикова. Яна, а Вы любите получать подарки?

Я. ЧУРИКОВА: Да, уже полный подарок, уже просто полна студия мужчин. Я как-то даже стала какой-т маленькой и хрупкой на Вашем фоне.

С. КОРЗУН: Т.е. не книга лучший подарок, мужчина лучший подарок.

Я. ЧУРИКОВА: Лучший подарок – позитивные эмоции. Сергей, что Вы.

С. КОРЗУН: А Вы участвовали в каких-нибудь конкурсах, розыгрышах с той стороны? Или разыгрываете всегда отсюда? Как Хостер говорил: дразниться лучше свысока. И там в конце: а безопаснее всего по радио дразнить.

Я. ЧУРИКОВА: У меня другая фишка. Я все время призываю людей присылать смс сообщения на короткий номер такой-то или звонить на голосовой портал такой-то. Поэтому все время я как-то говорю.

С. КОРЗУН: Да, правда, по поводу удачи, фарта?

Я. ЧУРИКОВА: Не помню, чтобы мне так сильно где-то фартило. В лотерею никогда так особенно ничего не выигрывала. Как-то пару раз попробовала и подумала, что это, наверное, не мое. И видимо моя карма и планида это все трудом, трудом, трудом.

С. КОРЗУН: Тяжелым рабским трудом на галерах.

Я. ЧУРИКОВА: Чего это рабским на галерах. Труд тоже в удовольствие должен быть.

С. КОРЗУН: Так должен или есть?

Я. ЧУРИКОВА: Есть. И я так выбираю просто в жизни. Я могу работать много, но только если работа мне нравится.

С. КОРЗУН: А семь дней без перерыва и без выходных, ничего не грузит?

Я. ЧУРИКОВА: А как иначе? Вот у нас так и было. Вот на "Фабрике" у нас я не помню, чтобы были выходные.

С. КОРЗУН: И потом на 2 месяца в отпуск куда-нибудь там плавать, с парашютом. Быстро, быстро, с парашютом.

Я. ЧУРИКОВА: Переключить активность.

С. КОРЗУН: На что?

Я. ЧУРИКОВА: Ну, вот на журнал. Сейчас фабрика закончилась, я опять полностью переселилась в редакцию. Если на время функционирования "Фабрики" я там появлялась наездами. Имела право, в конце концов, команда собрана, редакция работает. Могу осуществлять общее руководство, руками водить. А теперь опять переселилась. И занимаюсь стратегическим планированием на следующий год. Отдельная работа, совершенно отдельная. Для меня непривычная. Но от этого еще более приятная.

С. КОРЗУН: Ну, вот это покруче, чем газета "Глагол" статьи.

Я. ЧУРИКОВА: Тем более что в газете "Глагол" я не была редактором.

С. КОРЗУН: Это глянцевое издание, да?

Я. ЧУРИКОВА: Оно с глянцевой обложкой, но не могу сказать, что там вот глянец, глянец. Потому что глянец уже…

С. КОРЗУН: Просто не доложили глянца немножко туда? Или что? Или как?

Я. ЧУРИКОВА: А это специально, видимо. Потому что …

С. КОРЗУН: Или это к Вам как раз вопрос. Почему не докладываете глянца в глянцевые издания?

Я. ЧУРИКОВА: А я специально не докладываю глянца в глянцевые издания. Потому что задолбал глянец честное слово, правда.

С. КОРЗУН: Так надо дело какое-нибудь мутное…

Я. ЧУРИКОВА: Матовое издание. Давайте сделаем матовое издание. Прекрасная мысль.

С. КОРЗУН: Общественно-политическое издание на мутной бумаге какое-нибудь матовое.

Я. ЧУРИКОВА: Это тоже не моя специализация. Я несу людям радость, или просто что-нибудь несу.

С. КОРЗУН: Ладно, в каком-то интервью Вы говорили, что на самом деле общественной жизнью интересуетесь сильно.

Я. ЧУРИКОВА: Общественной, безусловно. Да, я такая, наверное…

С. КОРЗУН: Общественно-политическая, наверное, тоже.

Я. ЧУРИКОВА: Я активная дамочка. Но когда просто есть то, что я не очень умею, и что я не очень люблю, я как-то предпочитаю просто делать так, чтобы люди хорошо себя чувствовали. Вот как-то вот здесь мою нишу я нашла.

С. КОРЗУН: Это позитив, который Вы несете в массы с экрана?

Я. ЧУРИКОВА: Ну, да, наверное.

С. КОРЗУН: Или это позитив, который у Вас внутри есть.

Я. ЧУРИКОВА: Я боюсь, что я бы в массы ничего не несла, если бы у меня внутри ничего бы не было. Не знаю, обладаю…

С. КОРЗУН: А в чем источник личного позитива тогда?

Я. ЧУРИКОВА: А вот Вы подошли к корню вопроса. Где этот позитивогенератор?

С. КОРЗУН: Ну, такой маленький аппаратик. Я думаю, сейчас многие обзавидуются сейчас секрет раскроете. И сразу побегут покупать его.

Я. ЧУРИКОВА: А он очень энергоемкий. Пожалуйста, не надо завидовать. Позитивогенератор очень энергоемкий. Он практически все, что у Вас есть, он на этом работает. Мне кажется что это скорее не генератор, а ретранслятор. Т.е. ты аккумулируешь позитивную энергию, потом ее ретранслируешь. Это, кстати, очень выматывает. Так бывает, что после эфиров, я просто не то, что доползаю до гримерки, а меня иногда до нее доносят. Вот так вот после финала, я поняла, что ослабела. Не могу идти.

С. КОРЗУН: Т.е. любой слушатель может сгенерировать. Заходит с утра в вагон метро, там сразу столько…

Я. ЧУРИКОВА: И генерируйте, ребята.

С. КОРЗУН: Вот этих источников. И генерирует, генерирует. Потом открывается дверь на его остановке. Он радостный входит в телецентр, или на "Фабрику".

Я. ЧУРИКОВА: Да, нет, на его остановке его просто выпихнут сзади. Так что не дадут не догенерировать.

С. КОРЗУН: На метро давно последний раз передвигались?

Я. ЧУРИКОВА: Ну, что Вы, Сергей, сейчас же самое время ездить в метро. Я считаю большой удачей, что я до Вас добралась, не вылезая из машины. А то я уже была готова оставлять.

С. КОРЗУН: Самостоятельно за рулем?

Я. ЧУРИКОВА: Да. Это, кстати, тоже позитивогенератор. Мне кажется. Потому что люди кругом, потому что ты понимаешь, что ты попала в комьюнити такое. Комьюнити автомобилистов. Ну, нравится людям стоять друг с другом. Нравится.

С. КОРЗУН: Меняться местами иногда. Такой танец. А у Вас даже какая-то система классификации есть, такая язвительно довольно водителей, которая в зависимости от марки машины там, находятся за рулем.

Я. ЧУРИКОВА: Ну, тут же классификация, она постоянно обновляется. Она не может быть конкретики.

С. КОРЗУН: Самый свежий стресс тогда коротенький.

Я. ЧУРИКОВА: Самый свежий стресс…

С. КОРЗУН: Да, в какой пробке стоите, как к Вам присоседиться? Это для особо интересующихся.

Я. ЧУРИКОВА: Отлично. Вот тут одна девушка уже присоседилась. "Судзуки гранд витара" что ли новая машина, большая буква "У". А я вот не люблю за учениками ездить. Но так получилось, что я не смогла перестроиться. А 905-го года улица. И тут девушка, ясно, что это девушка, ну, елки зеленые…

С. КОРЗУН: Т.е. Вы ее не видите.

Я. ЧУРИКОВА: Я ее не вижу. У нее по манере езды совершенно все по-бабски. Это я говорю, как женщина за рулем. Пожалуйста, поверье мне, с полным правом. И все едут, зеленый, зеленый свет. Зеленый. Она было разогналась. И по тормозам. А я-то тоже разогналась. И, слава Богу, я успела дать по тормозам практически синхронно. Это называется, едешь на дороге, думай за всех тех, кто вокруг тебя. Ну, я давно не слышала такого скрипа и скрежета металла об металл. Просто мои колодки вошли в мои диски, просто я уже прямо чувствую, как они друг друга…

С. КОРЗУН: Это сработала система АБС.

Я. ЧУРИКОВА: Это не сработала система Абс. У меня машина нормальная. Там нет никаких вот этих вот приблуд, кроме гидроусилителя. Я затормозила, думаю, нет, я сейчас не пойду говорить, кто она есть. Потому что помню прекрасно мое состояние, когда я была за рулем…

С. КОРЗУН: Так что в итоге контакт был установлен что ли?

Я. ЧУРИКОВА: Нет, контакта, Слава Богу, не было. Нас спас сантиметр. Мне кажется, это какие-то там высшие силы просто вот так вот мою машину: нет, нет, нет! Ну, ладно, ну, девушка села за руль недавно. А потом, когда… и все едут, она стоит. Я ее вот так вот объезжаю и смотрю, а она, оказывается, смотрит направо. Поворачивать ли ей или не поворачивать. Мамо, ну, что ж такое то. Это неискоренимо. С этим надо мириться, друзья.

С. КОРЗУН: У Вас мужская такая манера езды?

Я. ЧУРИКОВА: (НЕ РАЗБОРЧИВО) как-то так, московская я бы так сказала. Такая жесткая.

С. КОРЗУН: Т.е. подрезать.

Я. ЧУРИКОВА: Ну, я не подрезаю.

С. КОРЗУН: Как-то я после Москвы ездил по мирной Европе, взял машину напрокат.

Я. ЧУРИКОВА: Мирной…

С. КОРЗУН: И все там было нормально, пока я не заехал в город Марсель, на юге Франции.

Я. ЧУРИКОВА: И что в городе Марселе?

С. КОРЗУН: А там, смотрю, справа, вжик, слева, вжик. Все собрались там из трех рядов, раз в одну полосу быстро. Я понял, ребята, так мы эти знаем штучки. Чего ж там. Там замечательно совершенно по южному так.

Я. ЧУРИКОВА: Ну, так они видимо из соседнего Сен-Тропе, Ниццы и Канн понаехали наши. И ездят, привыкли скорее-то всего.

С. КОРЗУН: За границей-то доводилось водить машину?

Я. ЧУРИКОВА: Это был как раз мой первый опыт езды. Ну, это было очень весело. Потому что это было в горах. Мы ехали из Парижа возвращались, на минуточку, в Барселону.

С. КОРЗУН: Хороший маршрютик. Дорога классная там. И несколько вариантов проезда есть.

Я. ЧУРИКОВА: Да, мы выбрали самый фиговый. Потому что…

С. КОРЗУН: Через Андорру или…

Я. ЧУРИКОВА: А, через Андорру потом мы проехали. Но это были горы вот с той стороны. Вот туда, ближе к Швейцарии. Через те горы мы решили поехать. И там в одном месте так получилось, что дорожечка одна полоса в одну сторону, другая в другую, в общем, без вариантов. А у меня заснул человек, который вел машину. Слушай, говорит, как хочешь, дальше я не поеду. Либо мы останавливаемся на обочине и спим. А обочины, как ты видишь, нет. Потому что горы. Либо ты садишься за руль, и мы едем, как можем. И я с первой я могла переключиться только на вторую. Я не очень понимала, как нужно делать ножкой сцеплением. Но весь интернациональный мат, который только можно было собрать на этом участке трассы, я чувствовала просто копчиком. Потому что за мной выстроился полутора километровый хвост, и они все сигналили. А обогнать они меня не могут ни с какой стороны. И я их не могу пропустить, и ехать быстрее я тоже не могу. И когда в итоге оказался населенный пункт, и с я облегчением скатилась просто на последнем издыхании на обочину и встала, как они мимо меня ехали. Как они гудели, как. Тогда я поняла, если ездить, так ты уважай того, кто рядом. Ну, это целая история.

С. КОРЗУН: Потрясающая девушка напротив меня. Зовут, кстати, Яна Чурикова. Знакомьтесь, девушка… вот, Яна, вопрос от чистого сердца совершенно не журналистский, а такой вот родился. Есть хоть какая-нибудь вещь на свете, которая может в Вас не вселить вот эту дозу позитива? Судя по тому, как Вы рассказываете.

Я. ЧУРИКОВА: Неадекватность в поведении некоторых людей вокруг. Ну, опять же неадекватность, я не относительно сейчас себя беру, а относительно ситуации. Вот ситуация такова, а, человек, например, включил пафос. Или что-нибудь еще. Ну, это я так грубо говорю. Я сразу начинаю внутри себя заводиться и злиться.

С. КОРЗУН: И в чем это выражается? Если выражается. Или то ни в чем не выражается. Все это перемалывается внутри.

Я. ЧУРИКОВА: Это выражается, иногда бывает. Я иногда когда рассвирепею… Ну, это сложно. Со стороны, наверное, проще оценить тем, кто меня знает. Ну, бывает, что я так…

С. КОРЗУН: Начальник жесткий? Сразу ригидная такая девушка.

Я. ЧУРИКОВА: Надо уйти, пожалуй, подальше. А то сейчас чего-нибудь будет. А вообще, наверное, я мягкий начальник. Может, это и неправильно даже. А с другой стороны, если я понимаю, что мне нужно построить процесс, я его построю. И машина будет работать и функционировать. Вот, я не знаю, это, наверное, от бабушки у меня. У нее там инженерная мысль бьет ключом.

С. КОРЗУН: А бабушка строила машины, и они у нее все функционировали?

Я. ЧУРИКОВА: Бабушка в статистике работает. До сих пор ее никак не отпустят на пенсию, потому что, ясное дело, что бабушка моя кадр ценный. Она мертвого поднимет. Это моя бабушка. Нина Яковлевна – для тех, кто не в курсе. Женщина – атомная электростанция.

С. КОРЗУН: К кому обращаетесь.

Я. ЧУРИКОВА: Да, да, вообще, все может.

С. КОРЗУН: Вспомнил, что детство-то Ваше прошло в Венгрии вроде. По месту службы отца. И долго там были?

Я. ЧУРИКОВА: Да. 5 лет.

С. КОРЗУН: 5 лет – приличный срок, наверное. Это первые классы школы, или даже практически…

Я. ЧУРИКОВА: Вот с первого по пятый. Так получилось, правда, что пятого класса у нас не было. Мы скакнули с 4-го в 6-й, вот как раз тогда перемена вся эта в системе образования. Ну, и, кроме того, мы прожили самые интересные, наверное, 5 лет в 80-х. Как раз с 85-го по 90-й. Выводили войска в 90-м году. И у нас тоже сворачивали гарнизон потихонечку Жалко, конечно, все было бросать. Наверное, взрослым было жальче, чем нам, потому что чего. Мы-то дети. У нас детские шалости. Ну, уехали, уехали. А через 10 лет я решила вернуться, посмотреть. Что осталось от нашего Цекеля. Ну, надо сказать, что, конечно, вся военная часть, она законсервирована, наша взлетная полоса поросла бурьяном. Она в детстве мне казалась огромная. Сейчас я приехала, посмотрела, такая маленькая.

С. КОРЗУН: Отец летчик?

Я. ЧУРИКОВА: Отец финансист был военный. А летчики, ну, летчики всегда были рядом. Поэтому я и небо люблю. И, конечно же, я добью эту тему. Я научусь пилотировать самолеты без вариантов.

С. КОРЗУН: Вертолеты?

Я. ЧУРИКОВА: Вертолеты нет, они сложнее. Честно говоря, мне так кажется.

С. КОРЗУН: Да, ладно, Вам любая задача по плечу то уж после…

Я. ЧУРИКОВА: Ну, вертолет, там отдельная история.

С. КОРЗУН: Цирк на льду хотел сказать…

Я. ЧУРИКОВА: Цирк на льду (Смех). Можно гибридный проект сделать такой не слабый. Ну, вот как-то так вот. А зато вся жилая часть, там, где наши были офицерские дома, там, где были солдатские. Там все очень так здорово. Евроремонт, живут венгры. Очень мило. Ну, такая там отдельная слезливая история.

С. КОРЗУН: Ну, это тусовка такая венгерско-европейская была, или все-таки советская? Чисто военная часть?

Я. ЧУРИКОВА: Ну, там анклавчик такой. Военная часть, конечно.

С. КОРЗУН: Т.е. общались только между собой?

Я. ЧУРИКОВА: Мы жили на огороженной территории. Хотя нам-то детям чего. Мы там проделали себе дырку в колючей проволоке и лазили туда кукурузу воровать. Чего, в конце концов супер экшн.

С. КОРЗУН: Укрепляли дружбу межу народами.

Я. ЧУРИКОВА: Укрепляли в полный рост. Особенно с собаками венгерскими, они за нами там бегали по всему Цекелю.

С. КОРЗУН: По-венгерски то помните что-нибудь?

Я. ЧУРИКОВА: (ГОВОРИТ ПО-ВЕНГЕРСКИ). А, кстати, актуальная история в преддверии Нового года (ГОВОРИТ ПО-ВЕНГЕРСКИ).

С. КОРЗУН: Это что такое?

Я. ЧУРИКОВА: Это - С новым годом.

С. КОРЗУН: И что серьезно изучали, или на уровне просто общения с ровесниками.

Я. ЧУРИКОВА: Да, конечно, да. Ну, я раньше складно звонила, как выражаются в некоторых кинофильмах. Совсем нормально разговаривала по-венгерски и по-украински. Потому что гарнизон наш был весь из Ивано-Франковска. Поэтому у меня было три языка общения в детстве. Все забыла.

С. КОРЗУН: Понятно. А сами-то из Москвы будете?

Я. ЧУРИКОВА: Московская. Ой, у нас тут отличный диалог состоялся с Михаилом Михайловичем Державиным. Мы с Александром Анатольевичем Ширвиндтом… Уже триалог получается. Ну, два диалога сначала с одним, потом с другим. Выяснилось, что…

С. КОРЗУН: Это был вопрос, между прочим, знатокам. Все равно диалог называется.

Я. ЧУРИКОВА: Все равно. Я могу себе позволить такие оговорки.

С. КОРЗУН: Квадрилог дальше, да.

Я. ЧУРИКОВА: Отлично, просто выяснилось, что все мы родились в этом роддоме им. Грауэрмана, который на Арбате.

С. КОРЗУН: Да, который тут под нами. Буквально.

Я. ЧУРИКОВА: И, в общем, они вспоминали какие-то свои детские истории. Я вспоминала ту квартиру, в которой мы жили. Там еще жил папин брат, дядя Олег, художник. Вот он там устроил инсталляцию. Я не знаю, как она у него называлась, но отлично выглядело, до сих пор не могу в себя прийти. Крест из деревянных ручек для швабры. А на кресте висел противогаз. Это совершенно пацифистская инсталляция, но дядя, вот он любил такие штуки. И вообще ему принадлежит первая виденная мною, лично мною рукописное издание оперы "Джезус Крайс супер стар". Там были все слова, отксеренные неизвестно каким способом. Там все очень было плохо видно. Но свой первый текст "Джезус Крайста" я выучила именно по этому изданию. Оформлено оно было дядей Олегом разрисовано, сшито, скреплено. Ну, красавец вообще.

С. КОРЗУН: Я, между прочим, тоже в школе учил французский, а английский учил, ну, по битловским текстам, ну, удалось достать тогда настоящий кавер, обложку откуда-то по-моему ."Джизус Крайс супер стар", составленный вот этими. И некоторые слова такие, которые вообще нигде не употребляются из английского, еще какие-то помню. Вообще, сколькими языками владеете?

Я. ЧУРИКОВА: Нет, ну, свободно могу переключиться только на английский. Вот так чтоб прямо.

С. КОРЗУН: А английский, откуда свободно? Журфак или доводилось где-то поработать?

Я. ЧУРИКОВА: На журфаке и на МТВ, наверное, скорее вся эта школа прошлась. Потому что когда мы на МТВ начинали, в 98-м году аж это было. Какая…

С. КОРЗУН: Тогда БИС ТВ превратился в МТВ.

Я. ЧУРИКОВА: Нас было немного. Все мы были при этом, конечно же, в тельняшках, были мы многостаночники. На мне была часть переговоров с американцами, перед лончем, как говорится. Нужно было очень много разговаривать. И вот основная практика, она у меня, наверное, оттуда. И акцент, наверное, у меня такой американ акцент. Когда разговариваешь с англичанами, они так сразу типа: угу, знаем мы Вас.

С. КОРЗУН: Хорошая школа? Повторю вопрос. Вот это уже после Анатолия Григорьевича Малкина, все МТВ я имею в виду.

Я. ЧУРИКОВА: Прекрасная. Но это другое МТВ. Нежели то, что есть сейчас. Даже дело не в том, МТВ, не МТВ, а дело в том, что ты делаешь. Вот если ты поднимаешь что-то с нуля, это одно состояние. Вот я для себя четко уже уяснила. Вот есть люди запуска, которые могут какую-то машину, какой-то локомотив запустить, и заставить его двигаться. Но когда локомотив по накатанным рельсам идет этим людям становится скучно. Они не люди рутины. Люди рутины могут работать в состоянии стабильности и обеспечивать этому локомотиву постоянно движение. Я могу и так и так, я честно скажу.

С. КОРЗУН: Как интереснее, кстати, говоря?

Я. ЧУРИКОВА: Не знаю, мне сейчас нравится, когда стабильность есть в работе регулярно. Механизм работает, и твоя задача заключается только в том, чтобы обеспечивать какую-то динамику развития, направлять ее по новым путям. Но запуск – это, конечно, адреналин нереальный. И когда мы все это начинали, это ж были такие горящие глаза. Это были такие лица. И я помню Шелест, Камолов вот из тех, кто сейчас остался и в обойме, что называется. Александр Анатольевич, все мы совершенно сумасшедше ждали этот момента запуска этого нуля часов с 25-го на 26-е. сентября, по-моему, или октября. Октября 98-го года. Когда логотипчик БИС ТВ скакнул и стал МТВ. Это было, конечно, что-то. Потому что мы работали, и нам было интересно. И нам разрешали многое. И нас никто не ограничивал в том плане, что ясно, что Вы молодые, мы простим Вам Ваши ошибки. Мы разрешим Вам ошибаться. Потому что от этого у Вас только прибавиться в глазах света, и Вы будете работать с полной отдачей. Так оно и было. Это мудрое решение было кадровое Бориса Гурьевича Зосимова. Я ему до сих пор благодарна, что он нам позволял делать эти ошибки, учиться, и мы сделали в итоге то, что должны были сделать.

С. КОРЗУН: Яна Чурикова в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". К телевидению, наверное, вернемся. И к нынешнему, ну, самому грандиозному, наверное, да, в жизни пока проекту. "Фабрика", которая идет уже там седьмой раз.

Я. ЧУРИКОВА: Мы первую пятилетку пережили.

С. КОРЗУН: Обратимся к словам Ирины Петровской. Это еще один такой у нас кот в мешке.

ИРИНА ПЕТРОВСКАЯ: Мне кажется, что, пожалуй, она по своему потенциалу намного глубже и интереснее, чем те проекты, которые ей волею обстоятельств приходится вести. Потому что ну на "Фабрике звезд", к сожалению, у нее такая роль шоу вумен. Там мало маневров для ее самостоятельности, свободы и индивидуальности. Я, честно говоря, пока не очень могу представить, что бы еще могла делать Яна, но то что она абсолютно телевизионный персонаж в хорошем смысле слова, в этом я убеждена.

С. КОРЗУН: Ирина Петровская.

Я. ЧУРИКОВА: Спасибо.

С. КОРЗУН: Вот есть такое сожаление. Вот девушка такая в потенциале, заставляют ее на этом телевидении делать черт те что.

Я. ЧУРИКОВА: Да, никого никто не заставляет. Просто есть разные грани личности. Конечно, на "Фабрике" есть сильно редуцированная сущность. Действительно шоу вуменская. И когда люди, например, встречают меня в жизни, говорят, ой, а мы думали, что Вы и в жизни такая. Да, голосуйте, звоните, тыры, тыры. Я, честно говоря, жалею, что жанр интервью на телевидении как-то сам подумер. Потому что мы, видимо, сами перекормили аудиторию в том смысле, что нужно постоянно больше эмоций, больше драйва. А когда сидят двое и разговаривают, сложно выжать много эмоций вот из этой картинки. Но мне кажется, что стоило бы это возродить. Потому что есть вакуум. Есть потребность в нормальном разговоре с экрана. Народ наш привык слышать слово и вникать в слово. Я жалею, что нету.

С. КОРЗУН: Какой был бы идеальный проект, если бы Вам дали роль продюсера. Дали бы денег, сказали бы, Яна, делай, чего хочешь.

Я. ЧУРИКОВА: А вот здесь гипотетика, мне кажется, не уместна. Потому что на телевидении нужно четко балансировать между цифрами рейтингов и всяких долей. И вот тем, что на самом деле есть телевидение. Здесь все очень сложно. Не знаю, что было бы мне интересно.

С. КОРЗУН: Представьте, телеканал "Культура".

Я. ЧУРИКОВА: И биллионный бюджет, ха, ха.

С. КОРЗУН: Ну, и биллионный бюджет.

Я. ЧУРИКОВА: Три раза ха.

С. КОРЗУН: Делаете то, что считаете важным.

Я. ЧУРИКОВА: Вот, знаете, чтобы я сделала.

С. КОРЗУН: А что?

Я. ЧУРИКОВА: А я бы возродила интерес к классической музыке, который, как мне кажется, был подубит в 80-е годы общим планом из консерватории.

С. КОРЗУН: Каким методом? Каленым железом?

Я. ЧУРИКОВА: Не каленым железом, нет. Вы уж мне поверьте. Я бы сделала так, чтобы было интересно. Это просто нужно понимать, как генерировать этот самый общественный интерес. Который, может быть, и заложен где-то, и кто-то когда-то его высказывает. Чего-то у нас мало на телевидении классики. А Вы ее покажите грамотно, так, чтобы интересно было не только тем, кто в этой индустрии витает, и тем, кто привык ходить в консерваторию и в Дом музыки, как на работу. А всем тем…

С. КОРЗУН: Как Вы, например.

Я. ЧУРИКОВА: Я хожу довольно-таки часто. К сожалению… У меня тут было счастье. Я наконец удостоилась того, чтобы провести концерт в консерватории. Вот это кайф. Это, конечно, у меня где-то в подсознании возникал образ Анны Чеховой. Для меня идеальной консерваторской ведущий, которая четко знала, что, о чем, вообще, что за произведение, как его надо представить. Как мне кажется, у современных ведущих вот в этом жанре не хватает, не знаю чего, чтобы заразить зрителя интересом и любовью к этой музыке. А делать это надо. И я даже, честно говоря, знаю как.

С. КОРЗУН: И Вы постоянно слушаете классическую музыку?

Я. ЧУРИКОВА: Ну, у меня в машине очень такая разнообразная фонотека. Начиная от Палестрины…

С. КОРЗУН: В машине не радио, и даже не "Эхо Москвы".

Я. ЧУРИКОВА: "Эхо Москвы", конечно же, есть. Что же я. У меня весь диапазон от 100 и ниже.

С. КОРЗУН: Потом CD.

Я. ЧУРИКОВА: Да, когда от радио устаешь, когда устаешь от говорильни и от разной музыки, включается любимый Палестрин, или там Жоскен де Пре, или там, например, Генедль. какой-нибудь не сильно распопсованный. А что-нибудь нормальное. Типа оперы "Юлий Цезарь". Ну, есть что послушать. Правда, диски можно мало где все эти покупать. Поэтому я их все привожу из разных зарубежных маленьких музыкальных лавочек.

С. КОРЗУН: А вот интересно, в каких-то ситуациях за рулем на самом деле классическая музыка, чисто классическая, не наше радио "Классик", как оно есть, и не наше радио "Классическое", которое классику рока дает. А настоящая классическая музыка. Вот помню те же горные перевалы, там в Альпах или где-то там ближе к Пиренеям уже. И вот когда едешь в машине, и вот так врубить на полную катушку что-нибудь такое, это просто совершенно сумасшедший улет.

Я. ЧУРИКОВА: Ну, это, во-первых, а во-вторых…

С. КОРЗУН: Ну, это не по московским дорогам.

Я. ЧУРИКОВА: Почему же?

С. КОРЗУН: Пробовал. Нет, я не знаю. Нет возможности отключиться. Тут совершенно другая драйвовавая езда. Тут уйти первым со светофора, втиснуться в эту, чтобы успеть куда-то, хоть в какие-то приемлемые сроки. Совершенно нет. Тут скорее нет. Тут такой, классика тяжелого рока. И Лед Зайп идет хорошо.

Я. ЧУРИКОВА: Вот это хорошо, согласна. Вот мне этот формат нравится. Можно у Вас пиарить другие радиостанции?

С. КОРЗУН: Ой, елы, палы.

Я. ЧУРИКОВА: Эй, але, Семен Семенович, без 30 секунд 23.

С. КОРЗУН: А то. И мне остается только сказать заключительные слова. Яна Чурикова, гостья программы "Без дураков". Яна, спасибо огромное, что пришли и ответили на вопросы, которые нас интересовали. Успехов во всех начинаниях. И чтоб журнал получился, да и все остальное. Просто лицезреть уже радость. Спасибо и счастливо.

Я. ЧУРИКОВА: Спасибо. Спокойной ночи.