Александр Любимов - Александр Любимов - Без дураков - 2007-09-06

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. С Вами генеральный продюсер радио "Бизнес FM" и ведущий программы "Без дураков" на "Эхе Москвы" Сергей Корзун. И мой сегодняшний гость Александр Михайлович Любимов. Александр, добрый вечер.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ: Здравствуйте, Сергей Львович.

С. КОРЗУН: Президент "Медиа Союза", председатель совета директоров ЗАО ВИД… Уже нет.

А. ЛЮБИМОВ: Да, уже.

С. КОРЗУН: Отходит от дел. Вице-президент академии российского телевидения. Ну, и, наконец, культовый персонаж советского телевидения. Или части российского.

А. ЛЮБИМОВ: 20 лет назад, 2 октября вышла программа "Взгляд". Сразу, чтобы вопросов не было. Ровно 20 лет. Я все время в этом году пытаюсь вспоминать. Началась вот эта эпоха, когда счетчик включился в моей жизни такой теле.

С. КОРЗУН: Самое яркое событие в жизни? На круг так.

А. ЛЮБИМОВ: Нет, конечно. Нет. По первому такому поверхностному слою, да. Потому что , наверное, никогда ни одно телешоу с моим участием или без моего участия не будет смотреть столько людей. Потому что тогда было состояние мозгов, когда были некоторые такие у этой большой бутылки, которая наполнялась воздухом в течение нескольких десятилетий на кухнях в интеллигентных компаниях, вдруг вот вскрыли крышечку, и на этом горлышке оказалась вот эта группа молодых людей, который вбирали через себя, выдавали вот эту колоссальную энергию всей страны. И оказавшись такими стрелочниками в удачное время, в удачном месте. Ну, в общем, это, конечно, культовая была история такая. Почти религиозная для страны, я думаю. Конечно, это не телевидение. Но, с точки зрения глубины, довольно поверхностная. И каждые 3-5 лет в нашей очень быстро текущей жизни, когда страна меняется такими темпами, я все равно нахожу новые какие-то зоны, которые тогда, в этой поверхностностной скоростной, политической, антикоммунистической судьбе вот эти вкусы, привкусы жизни, они были недоступны по причине, что на них просто не хватало времени.

С. КОРЗУН: О содержании программа "Взгляда", я надеюсь, поговорим чуть позже. С кем-то поддерживаете отношения? Дима Захаров? Политковский? Мукусев?

А. ЛЮБИМОВ: Димка? С Димой так периодически завтракаем, обедаем в разных московских кафетериях, говорим о темах, близких… Ну, его очень интересует война, он вообще превращается, по-моему, в выдающегося военного эксперта. Я слушаю на "Эхо" они иногда тут с одним историком зажигают.

С. КОРЗУН: Зажигают просто.

А. ЛЮБИМОВ: С Сашкой Политковским как-то потерялись мы. Уже не общаемся. Очень у нас были последние годы Андрюши Разбаша, очень яркие последние где-то два года он был, просто вот расцвел. Это был такой почти его мне подарок. Потому что у нас были разные этапы и разные отношения через его длинную жизнь.

С. КОРЗУН: А с Мукусевым раз и навсегда расстались.

А. ЛЮБИМОВ: С Володей был у нас такой подход к штанге к 10-летию "Взгляда". Т.е. это соответственно 97-й год. Мы делали такое большое очень шоу. Я хотел, чтобы ну все, кто… Владика уже не было тогда Листьева. Все как-то там выступили. Но поразительно, что время идет, и некоторые люди не меняются. Володя сказал, что он свой кусок сделает сам. Никому из нас не расскажет и не покажет, что он будет делать. И, в общем, мы были вынуждены отказаться от такого предложения.

С. КОРЗУН: Александр Любимов. И Дима Захаров.

ДМИТРИЙ ЗАХАРОВ: Хороший человек. Очень толковый. С, в общем, неординарным, не тривиальным мышлением. Ну, очень креативный человек, безусловно. В нашей троице он был самым таким динамичным, энергичным персонажем. Владик был где-то посередине. Ну, и я зануда, это понятно. Сашка – хороший парень.

А. ЛЮБИМОВ: (Смех).

С. КОРЗУН: Согласен?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, нас вообще, все же было очень романтично. Это было такое и время романтичное, и отношения очень романтичные. Очень, с одной стороны, мужские такие, очень требовательные мы были друг к другу, к себе, ко времени, к обстоятельствам. И собственно обстоятельства заставляли нас, внешние обстоятельства очень сближаться и держаться плечом к плечу. Потому что, в общем-то, ну это была война.

С. КОРЗУН: Лысенко, Малкин, кто еще руку приложил?

А. ЛЮБИМОВ: Толя Малкин, к сожалению, буквально мы сделали две передачи, и он отказался работать с этой программой, поэтому…

С. КОРЗУН: С такими людьми работать не буду, сказал он. Непрофессионалы. Хотя у Толика все были непрофессионалы и становились профессионалами.

А. ЛЮБИМОВ: Не знаю, не знаю. Все равно у нас с ним был один интересный проект еще до "Взгляда". Мы сделали такое что-то про театр российский, новый театр, про Анатолия Васильева и т.д. Очень любопытное телешоу. Ну, Толя Лысенко и Эдик Сагалаев, там Эдуард Михайлович и Анатолий Григорьевич, это, конечно, да, это люди, которые были в центре всего этого тяжелого, еженедельного выдавливания по капле из нас всех, и из себя самих рабов, с одной стороны. А с другой стороны, колоссального прессинга сверху и попыток эту агрессию, идущую сверху, ее так распределить между разными звеньями этой цепочки, которая должна ударить, чтобы удар, в конце концов, попал в подушку. Начиная с какого-то совсем, совсем ЦК совсем КПСС по разным там через всякие отделы культуры этот удар каждую субботу, он так медленно затихал. И Лысенко, Сагалаев филигранно, конечно, разыгрывали игру.

С. КОРЗУН: Систему обороны держали.

А. ЛЮБИМОВ: Да, ну, собственно, удавалось продержаться несколько лет. Нас закрывали… Нас первый раз закрыли в 88-м году, через, соответственно, 3 месяца выхода, когда было это знаменитое письмо Нины Андреевой в газете "Советская Россия". И собственно я уже понимал, что мы никогда не вернемся. Кстати, невинная была передача, вот до письма Нины Андреевой была такая музыкальная программа с довольно мало профессиональными… Да, дико энергичная, как говорит Дима Захаров, но довольно непрофессиональными ведущими. Но потом, когда нас вернули, это был июнь, соответственно с февраля 88-го по июнь программу вели даже Саша Масляков, например. Когда нас в июле вернули, конечно, ощущение было такое, запах крови. Потому что я понял, что если нас вернули, то уже мы будем биться до конца. И дальше началось. Нас закрывали, закрывали, открывали, закрывали, и закрыли окончательно собственно в 90-м в декабре, когда Шеварнадзе на съезде партии сказал, что… ну, на съезде. Это был пленум, по-моему. Что идет путч, или как там, я уже не помню. Был избран вице-президент Советского Союза Янаев. Я не знаю, с кем мы сейчас разговариваем. По-моему, не осталось уже людей, Сереж, кто это все помнит. Ну, в общем, было время.

С. КОРЗУН: Помнят, помнят. Еще как помнят.

А. ЛЮБИМОВ: Мне недавно рассказали анекдот. Ничего, что я так много времени занимаю? Приходит мальчик, День знания. Приходит мальчик, говорит: папа… из школы после первого класса, первого урока. А апостолы были евреи? Он говорит: ну, да. И дева Мария? Да. Т.е. и Спаситель? Ну, да, сынок. Время было непростое.

С. КОРЗУН: (Смех). Александр Любимов в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". Ладно, поток сознания прервем экспертной оценкой Арины Бородиной из "Коммерсанта" о "Взгляде" и о других проектах Александра Любимого.

АРИНА БОРОДИНА: Я считаю Любимого талантливым ведущим, очень органичным и очень талантливым продюсером, который потом делал "Последнего героя", в том числе, и другие проекты "Вида". Честно скажу, я не поклонница политическим программ более позднего периода творчества Александра Михайловича. Был период таких политических его коротких программ, которые выходили после программы "Время". Это была уже не моя история, я не была зрителем этих программ. И я, честно говоря, рада, что Александр нашел сейчас себя, как продюсер телевизионного кино и сериалов. Я желаю, чтобы у него получилось это. Потому что, как мне кажется, когда такие телевизионно талантливые люди держатся подальше от политики, это все-таки для них более органично. А вот политизированный образ Александра Любимого, честно скажу, мне не совсем был по душе.

С. КОРЗУН: Напомню, что это Арина Бородина, телекритик газеты "Коммерсант". Ну, мнение есть мнение. Тут не спорить, ничего, а из твоих телевизионных проектов, какой тебе наиболее дорог из тех, где ты работал ведущим, скажем? Ну, или из тех, которые делал от и до. "Красный квадрат"?

А. ЛЮБИМОВ: "Красный квадрат".

С. КОРЗУН: "Один на один"?

А. ЛЮБИМОВ: "Один на один". "Жди меня". И "Здесь и сейчас" для меня тоже был очень интересный проект. Ну, Вы знаете, я, кстати, я не знаю, ну, понятно, что к ведущему разные зрители относятся по-разному. Это нормально хорошо. Я люблю делать политические шоу, и из политики не уходил. В ней остаюсь и буду в ней находиться. Для меня это важно, потому что, если хотите, я так себя чувствую. Я так чувствую. Ну, я не могу этим не заниматься, потому что я не хочу, чтобы мои дети, например, в какой-то момент не захотели здесь жить. И я там на старости лет узнал, что они предпочитают жить в тех странах, в любых. Может быть, это такое самодовольное мнение и желание за детей что-то решить, но вот в этом плане мое ощущение, моя жадность, мое состояние свободы – это одна седьмая часть суши под название Россия.

С. КОРЗУН: А чем Александр Любимов занимается сейчас? Александр Михайлович Любимов можно на самом деле. Ну, "Медиа Союз", наверное, не все время отнимает. Одна программа на известной городской радиостанции, наверное, тоже не все время отнимает.

А. ЛЮБИМОВ: Кино. Кино для кино. Кино для телевидения.

С. КОРЗУН: Каким образом? Продюсерство?

А. ЛЮБИМОВ: Да, продюсирую много кино разного и телешоу тоже, которые будут выходить.

С. КОРЗУН: Т.е. собственный бизнес, в общем.

А. ЛЮБИМОВ: Да, как всегда.

С. КОРЗУН: Занятие бизнесом. А в чем продюсирование состоит. Ну, это просто для тех, кто плохо себе представляет, в первую очередь, для меня. Деньги выделяются, понятно Дальше до какой степени идет роль продюсера? Как он влияет на процесс изготовления фильма, сериала?

А. ЛЮБИМОВ: Это очень зависит от продюсера, от его отношения к тому, что он делает. Когда ты делаешь много разного продукта, то соответственно ты чем-то занимаешься больше, чем-то меньше. Но есть люди, которые, ну, не знаю, мэйкеры, делатели телевидения, кино, очень тщательные люди. Таких немного на рынке, но они есть. И вот эта когорта людей, они всегда занимаются всем до последнего издыхания, до последних сил.

С. КОРЗУН: Вы из таких?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, я не знаю. Мне как-то про себя не хочется так говорить, но я таких людей знаю. Роднянский, например. Шумаков, (НЕ РАЗБОРЧИВО), Эрнст, кстати, тоже такой. Алла Плоткина такая очень известная у нас режиссер на телевидении и в телекино. Много людей, которые, Вы знаете, они просто ужасно одаренные, очень одержимые. Такие продюсеры, они, конечно, занимаются с первого до последнего дня. Я, например, сейчас, вот мы делаем кино, уже заканчиваем про убийство Распутина.

С. КОРЗУН: Документальное? Художественное?

А. ЛЮБИМОВ: Художественное. Ну, да. Конечно, там есть режиссер, который внес многое в это кино. Там есть мои товарищи, творческие продюсеры, которые много внесли в это. Есть автор сценария, который много внес. Но все равно я переписывал тоже и сценарии, ну, и так далее, и всем мешал, если хотите. Но я да, я одержимый.

С. КОРЗУН: Александр Любимов. Где-то лет 5 назад в интервью Вы говорили, что утро начинается с зеленого чая, дальше с занятия спортом или гимнастикой, а ночами 5-километровые пробежки по Москве или Подмосковью. Так и осталось? Еще во времена, когда, наверное, на ОРТ были, да?

А. ЛЮБИМОВ: Бегал по ночам, потому что как раз время, которое Арина Бородина в моем творчестве не очень ценит, заканчивалось "Здесь и сейчас" в 22. Потом летучка. А это ежедневная программа. Соответственно и планирование следующего дня. Т.е. в 23-23.30 заканчиваешь в Останкино. Значит, поэтому собственно получалось по ночам. Сейчас более щадящий график, бегаю. Занимаюсь спортом, иногда один иногда 2 раза в день.

С. КОРЗУН: Ага. Т.е. по-прежнему одержимы, можно сказать. Но каждый день обязательно спорт?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, приучил уже себя к тому, что если у меня прошел день без спорта, то я должен, что называется.

С. КОРЗУН: А спорт это пробежка, зал, качание?

А. ЛЮБИМОВ: Бег, качание, винт-серфинг, ралли, бокс. Сейчас хочу начать заниматься боксом. Лыжи горные, равнинные, коньки, хоккей, футбол. Что еще? Ну, вот так.

С. КОРЗУН: С самолетиками закончено уже?

А. ЛЮБИМОВ: Да, с самолетиками все закончилось. С парашютами тоже.

С. КОРЗУН: Ну, благополучно, слава Богу, закончилось.

А. ЛЮБИМОВ: Ну, это не спорт все-таки. Это все-таки такое очень интересное, очень яркое время, но вот с точки зрения поддержания себя в каком-то физическом соответствии это немного дает.

С. КОРЗУН: А ралли на автомобилях тоже, наверное…

А. ЛЮБИМОВ: Тоже уже…

С. КОРЗУН: Не так много дает.

А. ЛЮБИМОВ: Не так много дает. Но это такое душу в себе любовь к этому всему. Особенно после аварии, которая у меня была, хоть я и был не водителем, а пассажиром.

С. КОРЗУН: По интернету много говорили. Какие ощущения после этого?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, вообще чудовищно…

С. КОРЗУН: Два человека лобовухой и по встречке еще водитель вез Вас, да?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, мы ехали, нас вынесло, машина, он потерял управление. Нас вынесло на встречную полосу. И мы в лобовую вошли в машину. Там погибло два человека, мы чудом выжили. В общем, вот такая.

С. КОРЗУН: Пристегнуты были, нет?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, я сидел на заднем сидении, я нет, я не был пристегнут. И как одна газета написала, что Любимов пострадал от телевизора. Это правда, кстати, всем рекомендую, если у них есть финансовые средства, которые они хотят потратить на установку телевизора в автомобиле, вот не делайте этого. Потому что кронштейны, на которые крепится телевизор, они металлические, и она в ситуации, в которую мы попали, собственно, и стали причиной, что я полгода провел в больнице.

С. КОРЗУН: А что с водителем стало?

А. ЛЮБИМОВ: Ему повезло больше. Он вышел через 2 недели.

С. КОРЗУН: Из больницы? А потом? Судили?

А. ЛЮБИМОВ: Конечно.

С. КОРЗУН: И что было? За судьбой не следили его?

А. ЛЮБИМОВ: Мы следили за ходом следствия, все было очень корректно, и суд прошел очень корректно. Потому что очевидно, что это не ситуация, как тоже все писали, то ли водитель ехал специально по встречной, то ли я его заставлял. Ну у нас, как правило, газеты, они же не для того, чтобы сообщать информацию, а чтобы продаваться, поэтому вот. Но, в общем, был справедливый суд. Ему дали не очень тяжелый срок.

С. КОРЗУН: Квалифицировали, как неумышленное убийство.

А. ЛЮБИМОВ: Конечно, это неумышленное. Там по полтора года, по-моему, общий срок. И это не колония, а это то, что называется химия, т.е. свободное поселение. Но очевидно, что вина, ну, как. Я сейчас один проект делаю, он связан как раз с тюремной системой российской, и, в общем, входя в состояние людей, которые там находятся, такую скажу мысль, что, может быть, если ты не дай Бог, неумышленно там убил человека, то суд вот такой земной суд – это, в общем, довольно легкое испытание на самом деле.

С. КОРЗУН: Осторожности прибавило, когда самостоятельно за рулем?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, это вообще не связано. Если ты едешь на спортивном автомобиле, если ты это делаешь, ну, там нет людей, нет встречных машин…

С. КОРЗУН: Нет, в городском потоке. Или не садитесь?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, в городском потоке я езжу по выходным. Правда, на спортивном автомобиле, но в городе, мне кажется, ну куда, разогнаться невозможно, это ж…

С. КОРЗУН: А на каком, если не секрет? Какой автомобиль спортивный?

А. ЛЮБИМОВ: Мицубиси Эвлюшин 9.

С. КОРЗУН: Ага.

А. ЛЮБИМОВ: Ну, роллийная, самая легендарная, самая титулованная машина Эволюшн. Правда в своих она эволюциях 4-5-6 и 7 была более успешна, чем сейчас.

С. КОРЗУН: Все эволюции сумели проследить Мицубиси?

А. ЛЮБИМОВ: Все эволюции Эволюций? Нет, Вы вошли позже. Сначала нам хватило денег только на вазик. У нас был боевой вазик. Мы ездили в чемпионате России на вазике. Ну, вот потихонечку подросли до Эволюшн.

С. КОРЗУН: Александр Любимов, гость программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". Мы прервемся на новости. И вернемся в эту студию примерно через 2-3 минуты.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Напомню, мой сегодняшний гость Александр Любимов. Александр, за что убили Влада Листьева? Сейчас Вы уже знаете это?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, я не знаю за что. Ну, когда меня спрашивали следователи многих менявшихся бригад, и когда шли эти бесконечные допросы, я думаю, что он был излишне легкий, легкомысленный, может быть, в том, как вел деловые отношения нашей компании.

С. КОРЗУН: Бизнес. Т.е. это дела компании, канала или его собственные какие-то бизнес-дела?

А. ЛЮБИМОВ: Я не могу Вам точно сказать. Я могу сказать только про ту часть дела, которая касается "Вида". Ну, в плане того, что я знаю, но когда меня спрашивали, кто, в общем, я…

С. КОРЗУН: Ну, Вы же расследование вроде проводили свое или параллельно.

А. ЛЮБИМОВ: Нет, мы никогда. Я никогда не проводил расследование и никогда не претендовал на это. И говорил, что, в общем, я этого не знаю. Для этого был тяжелейший период, тем более что, в общем, по всему и сам факт, и еще милиция сказала, следствие, что на меня тоже готовится покушение. Приставили мне машины форд эти гигантские, они со мной ездили. Было не понятно, то ли они просто хотят понять, куда я езжу, с кем встречаюсь, это нужно для следствия. То ли действительно. Ну, и собственно дела компании на меня свалились. Поскольку там оставшиеся акционеры решили, что после 2-х лет, когда Влад руководил. После моего, собственно, заявления в 93-м году. Во время той ночи мы решили, что лучше будет Владик, ну, чтобы компанию демократы не уничтожили.

С. КОРЗУН: Было и такое опасение?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, в общем, там шоу мое закрыли еще до ночи с 3 на 4 октября 94-го года. Выходить в эфир я не мог. Крики в ту ночь бесконечных адептов демократии, что надо вешать и расстреливать коммунистов, вылились в охоту на ведьм на тех, кто не поддержал. В этой ситуации это было просто разумное решение. Ну, там гигантские были долги, и очень была экономически тяжелая ситуация. Несколько десятков миллионов долларов, которые нужно было откуда-то взять.

С. КОРЗУН: Самый тяжелый период в жизни? Или бывало и покруче?

А. ЛЮБИМОВ: Да, я не жалуюсь. Вы знаете, я думаю, что нам всем испытания, не мои слова, испытания даются по силам. Просто иногда не хватает уверенности, воли. Все мы рефлексируем. Понять, что нам это по силам. Для этого нужно спортом заниматься.

С. КОРЗУН: Мышечную радость чтобы испытывать.

А. ЛЮБИМОВ: Да когда не хватает уже никаких сил, мышечная радость дает возможность сделать последний шаг, последний вздох и еще раз прокрутиться, еще что-то сделать и вдруг это дает результаты. В этом плане, мне кажется, испытания, они полезны, они нужны.

С. КОРЗУН: А самые приятные моменты в жизни, с чем связаны?

А. ЛЮБИМОВ: Дети.

С. КОРЗУН: Только исключительно. Ничего с работой там. Жуткая популярность во времена "Взгляда". Руководящая должность, возможность принимать решения, проводить их в жизнь.

А. ЛЮБИМОВ: Бывает радость, когда ты сделал какой-то проект, который получился. Вот ты рад, что он так получился. Скажем, тот же "Жди меня", или там, когда она называлась "Ищу тебя". И делали его мы с Андрюшей Разбашом для российского телевидения. А уже год работало на Россию, потом перешло на Первый. Там "Последний герой", например. Ну, вообще-то, самое интересное, когда сам внутри еще переживаешь, когда это еще не вышло в эфир. Т.е. момент, когда это вышло в эфир…

С. КОРЗУН: Становится уже не интересно.

А. ЛЮБИМОВ: Все это удовольствие оно уже в тебе, ну, ты его уже пережил, как правило. Нет, из того, что нам дано, это, я думаю, только дети. Безоговорочно бескомпромиссно, всегда, при любых обстоятельствах, не зависимо от настроения.

С. КОРЗУН: У Вас их четверо, или я уже отстал от жизни?

А. ЛЮБИМОВ: Четверо, да. Но надеюсь, это еще не последняя новость.

С. КОРЗУН: Это не предел. Вы о своей личной жизни никогда не говорите. Это позиция? Или готовы что-то сказать?

А. ЛЮБИМОВ: Нет, не люблю про это говорить, потому что, во-первых, мне не хочется быть персонажем вот этой глянцевой жизни. Потому что мне кажется, если я буду там присутствовать, у людей будет создаваться впечатление, что я там присутствую, потому что поскольку они меня читают, это позволяет мне больше зарабатывать, получать лучшие контракты. Т.е. это псевдо придуманная, мне кажется, в их голове цепочка сразу рождается, которая меня в моих уже глазах, как тоже читателя…

С. КОРЗУН: Сложная конструкция.

А. ЛЮБИМОВ: Как-то мне все это не нравится. Я не хочу быть таким человеком. Мне хочется быть, я не знаю, вот, допустим, я не популярный, вот сейчас я не выхожу в эфир, а вот, допустим, я вышел в эфир и начал что-то говорить, и в этот момент… Ну, есть же люди, которые меня не знают. Их все больше и больше, потому что я уже лет 5 не выхожу в эфир. Вот они включили и говорят: слушайте, а какой интересный ведущий. А другие им говорят: да, ты чего, дурак. Это же там. Ну, и начинают уже рассказывать, какой я, как Вы сказали, культовый персонаж. Т.е. вот это мне кажется, важно. Важно, что, важно как, важно… А вот это… Ну, и потом все-таки, мне хочется, чтобы моя семья имела возможность жить по-человечески. Я не хочу, чтобы мои дети, к ним итак пристальное довольно внимание, чтобы они понимали, что, либо все в их жизни, потому что у них такая фамилия, такой папа, либо они должны в жизни что-то сделать совсем нечеловеческое, там улететь в космос, чтобы затмить, так сказать. Хочу, вообще, их вывести из этого всего. Чтобы каждый из них выбрал свою какую-то стезю, сам в ней преуспел, сам всего добился, но вот совершено никак не связано со мной.

С. КОРЗУН: Сколько старшему, сколько младшему? Только два слова.

А. ЛЮБИМОВ: Старшей будет в феврале 16. А дальше соответственно 14 будет…

С. КОРЗУН: Мальчик?

А. ЛЮБИМОВ: Мальчику в декабре. Дальше 11 и 9.

С. КОРЗУН: Ага. Ну, что, замечательная подборка.

А. ЛЮБИМОВ: Да, да.

С. КОРЗУН: Еще из Вашей личной жизни, из Вашего же ответа на какой-то конференции, по-моему, в интернете, знаю, что Вас спросили, не ревнует ли Вас жена к компьютеру. Вы ответили, что все наоборот. Вы ее ревнуете к компьютеру.

А. ЛЮБИМОВ: Я ее ревную к компьютеру, потому что когда она переводит книги, она сидела полтора года переводила такого модного писателя Харуки Мураками.

С. КОРЗУН: Японистка. С японского? Самостоятельно или…

А. ЛЮБИМОВ: Сергей Львович, Вы эту женщину знаете не понаслышке. Вы с ней проработали на радио "Голос Москвы", или как это тогда называлось, "Рэдио Москоу", правда, в разных комсомольских организациях были. Она была на 6 этаже, а Вы на 8-м. В известном здании на Пятницкой, 25, на иновещании. Да. Но это, конечно, тяжелейший труд переводить такую сложную, как я понял, очень такую модернистскую японскую литературу. А она человек очень подробный, очень тщательный, поэтому она это делала, что называется от полноты сердца. Просто чудовищно, год она переводила. Это просто очень было... И на тот момент видимо меня и спрашивали. Вот я приходил домой и видел ее сгорбленной около компьютера, где были непонятные вот эти японские символы, которые она отправляла в Японию своей подруге руссистке японской, которая пыталась ей объяснить, что же имел в виду Мураками, когда писал вот эти странные иероглифы, которые не соответствуют вообще японскому языку. Потому что у них, как я понял со слов жены, вот он, по крайней мере, пишет какие-то свои иероглифы, он как-то по-своему транскрибирует слова иероглифами так, что это создает некоторую модность. Но, правда, благодаря ей, я на 40-м году жизни перечитал "Евгения Онегина". Потому что Мураками часто его цитирует, Пушкина, и не могли из подстрочника найти точную цитату. И я понял, что это вообще очень интересное произведение.

С. КОРЗУН: Да, а за кого Вы, за Онегина или за Ленского?

А. ЛЮБИМОВ: Я за автора. Просто он невероятный. Когда читаешь в 40 лет, иногда просто мурашки по коже от откровенности, от, если хотите эротичности, от нервности, т.е. это, конечно, невероятный новатор. И в 14, или когда мы все это читали, все это понять невозможно. Там читаешь слова. А когда ты проживаешь какую-то жизнь, живешь в сомнениях, в тревогах, в мыслях, в рефлексиях, повторю. И ты потом вдруг к этому возвращаешься, это просто невероятно.

С. КОРЗУН: Интересно, сколько народу после этого эфира возьмут и смахнут пыль с томиков Пушкина для того, чтобы перечитать "Евгения Онегина". По крайней мере, мне захотелось. Я не уверен, что я это сделаю где-то в ближайшее время, но., по крайней мере, Вы меня на эту мысль навели.

А. ЛЮБИМОВ: Вообще, иногда я вот подумал, вот интересно перечитывать. Я вот, скажем, перечитал "Окаянные дни" Бунина. В свое время тоже мне было лет 16, я был потрясен откровением этой книги. Когда мы все читали, Сахаров, Солженицын, Шаламов, ну, и т.д. Мне повезло, что я это читал где-то уже с 77-78 года. И вот Бунин, такой он сильный, такой, как он Ленина назвал сифилитиком и т.д. и т.д. А сейчас я читаю совсем другое. Я вижу вот это ясное противоречие между красотой пейзажей, которые он описывает и мерзостью коммунистов, которую он тоже описывает, это слабость и неспособность этого человека вот лично всему этому ужасу противостоять. И мне это придает силы. Я понимаю, вот если они еще раз придут, ну, вот вплоть до того, что найду какое-нибудь незарегистрированное ТТ и буду стоять до конца.

С. КОРЗУН: Александр Любимов в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Ну, и о писателях начали говорить. В семье тоже не без писателя. Даже я бы сказал не без разведчика. Михаил Любимов. Конечно, мы не могли не задать вопрос, взял ли бы он Вас себя в разведку?

МИХАИЛ ЛЮБИМОВ: Ну, у меня таких диких мыслей брать в разведку сына не было, потому что я достаточно скептически относился к этому роду деятельности. Я хотел, чтобы он был творческим человеком, журналистом. Он был нормальным совершенно, рассудительным, остро мыслящим. К счастью, читал все время. В том числе и Солженицына я ему давал конспиративно. Так что это не был такой мальчик, который носился по улицам. Потом с годами уже, в институте он очень увлекся тяжелым роком. В институте был ди джеем, увлекался тяжелым роком и, значит, у меня были некоторые опасения, что он очень много времени отдает ерунде разной.

С. КОРЗУН: Напомню. Михаил Любимов.

А. ЛЮБИМОВ: А у меня, кстати, не знаю, помнит ли папа, у меня ощущение, что я в нескольких операциях участвовал. Значит, в возрасте 2 лет, не помню, это мне мама рассказывала, Царствие ей Небесное. Я в коляске, вместе с ней исполнял роль прикрытия, когда он отходил на встречу с агентом. Это точно вот просто она мне рассказывала.

С. КОРЗУН: Шифруется папа, шифруется, наверное.

А. ЛЮБИМОВ: Да, как известно, разведчики, они, страны уже нет, но мы все еще на службе. Потом в возрасте 13 лет я помню, я тоже какой-то обходной маневр. А, мне нужно было отвлечь внимание. Как раз я публично брал какую-то книгу Сахарова на развале вот этих антисоветских издательств в Копенгагене. Там центральная улица, такое было место, где ошивались все естественно приезжие советские. И естественно это все было под пристальным оком разведки. Точнее контрразведки датской. Значит, ну, извините, дело Олега Антоновича Гордиевского, заместителя моего папы по резидентуре, по которой меня даже допрашивали, чем я горжусь теперь. К счастью, не посадили, и его, к счастью, тоже не посадили. Но в этом плане какая-то микроразвед биография все-таки существует.

С. КОРЗУН: Не без удовольствия сказал Александр Любимов. А вдруг понадобится еще.

А. ЛЮБИМОВ: От сумы и тюрьмы не зарекайся. А в наши времена, может, полезно где-нибудь и следователю рассказать эту историю.

С. КОРЗУН: Саша, один любопытный момент встретил. Правда или нет, с 14 лет Александр Любимов жил в коммунальной квартире самостоятельно.

А. ЛЮБИМОВ: Да.

С. КОРЗУН: И чего так было. И мама давала деньги, но их было, понятно не достаточно. И подрабатывал самыми разными способами. Что там из семьи ушел?

А. ЛЮБИМОВ: Нет, ну, такого не было. Я в семью приходил, обедал. Мама жила с отчимом. А у отчима была комната в коммунальной квартире. И вот с какого-то момента, я, кстати, невероятно благодарен маме. Вот я сейчас, когда вижу своего 14-летнего, и вообще для меня ужас представить его одного в метро. Не то, что отпускать, когда не было мобильной связи, вообще никаких форм безопасности, которая сегодня есть, не было. Но она зато вот своей этой силой, она мне ее передала. Т.е. я смог с очень раннего возраста войти во взрослую жизнь. Я играл на гитаре в ресторане, я работал для экзотики, мы же на радио, работал в морге. Грузил на Микояновском мясокомбинате мясо, денег хватало. Вообще, когда я пришел на радио, где мы, Сергей, с Вами познакомились, на иновещание, для меня, в общем, это было падение моих заработков. И только постепенно, благодаря поддержке многих моих товарищей я научился писать, они раскрыли во мне какой-то мой тлевший талант, который позволял мне уже зарабатывать и даже платить комсомольские взносы в чудовищных размерах. Там 30 рублей в месяц.

С. КОРЗУН: И что, и все студенческие годы в МГИМО тоже подрабатывали?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, это не регулярно. Я работал ночным сторожем в аптеке регулярно. Потому что она находилась на первом этаже в доме, где у меня была комната. И собственно, я провел звонок к себе в комнату. И единственное было условие, что когда я уезжал в командировки, я переводчиком уже работал чаще, я друзей оставлял, чтобы соответственно, если кто-то придет, тогда не было таких аптек, как сейчас. Тогда было, что аптека, и есть определенный перечень лекарств таких скоровспомощных, там нитроглицерин, кислородная подушка…

С. КОРЗУН: Сейчас до сих пор осталось в некоторых аптеках.

А. ЛЮБИМОВ: Сейчас есть просто нормальные. Сейчас есть аптеки, ты можешь прийти, купить любое лекарство. Тогда такого не было. Потому что не было собственно специалистов, которые могут грамотно. Были такие люди, которые были готовы работать через трое суток на четвертые за 30 рублей в месяц. Но когда ты проводишь кнопку звонка в свою комнату над аптекой, то ты можешь на четырех людей оформить соответственно четыре трудовых договора и получать 120 рублей в месяц. Только ночуя в своей…

С. КОРЗУН: Что, вполне прилично. На иновещании вот эта ставка практически начальная.

А. ЛЮБИМОВ: Ну, да, со 110 я начинал.

С. КОРЗУН: Каким-то образом остались связи на иновещании?

А. ЛЮБИМОВ: Ну, да…

С. КОРЗУН: Или как вспоминается? Это 2 года было, или полтора после института и до ухода во "Взгляд", да?

А. ЛЮБИМОВ: 85, 86, 87, и так получилось, что 88-й половина, потому что закрыли "Взгляд", а на работу на телевидение меня собственно взяли только где-то с конца 88-го года. Т.е. получилось 3,5-4 где-то.

С. КОРЗУН: Хорошие воспоминания или нет?

А. ЛЮБИМОВ: Очень хорошие. Это удивительное место. Там такая была высочайшая по тем временам интеграция процесса производства информации, потому что из этого небольшого здания все это делалось на сотнях языков, и поскольку был этот дух свободомыслия, который давал возможность общаться с легендарными людьми, с коминтерновцами, которые прошли там концлагеря фашистские. Можно спорить с убеждениями, но ты не можешь спорить с судьбой. И понятно, что про эти убеждения можно спорить в программе "Взгляд" в 87-м году, но невозможно спорить с убеждениями Кима Филби, с которым мой отец, например, работал, который в годы войны собственно работал на советскую разведку против фашистов. Таких людей было много на иновещании. И, конечно, их судьбы, их участие в драматичных событиях давало очень мощную энергию. Они были очень свободные люди. И в моей редакции в датской были такие люди, и в европейской редакции. И да вообще там было много легендарных личностей. И это создавало какую-то особость этого здания, особую атмосферу, потому что это была пропагандистская станция. Особое состояние некоей свободы, когда, в общем-то, ты не можешь. Вот по-датски нельзя сказать "генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза".

С. КОРЗУН: ЦК КПСС...

А. ЛЮБИМОВ: ЦК КПСС ну не возможно сказать. И если это невозможно сказать, и ты говоришь "партийный лидер", а именно по-датски правильно называть руководителя такого ранга, это уже колоссальное состояние свободы.

С. КОРЗУН: Датский помните еще?

А. ЛЮБИМОВ: Да. Мы иногда устраиваем, мы тут с моим преподавателем и близкими товарищами по кафедре и по моей судьбе в институте, мы тут даже устроили в ресторане под названием "Будущее" напротив парламента Дании праздник – подпольная встреча коммунистической партии Советского Союза и коммунистической партии Дании. Куда пришли члены парламента, бывшие коммунисты, нынешние члены парламента датского. Пришли там наши товарищи, которые были в датской компартии, с которыми я работал, как переводчик. Который сейчас уже кто-то ученый, кто-то что-то. Мы там развесили красные флаги, поставили советские песни…

С. КОРЗУН: Замаскировали.

А. ЛЮБИМОВ: Привезли черной икры, водки и прекрасно проводили там время. В общем, это часть моей души в значительной степени.

С. КОРЗУН: Александр Любимов в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". Пару ехидных вопросов из интернета. Сергей из Москвы в сфере образования работает: "Быстрое преобразование революционеров в буржуа, это правило или исключение?" Очевидный намек на "Взгляд" и на современный бизнес.

А. ЛЮБИМОВ: Если убрать из вопроса тайную зависть и ехидство и желание узнать, сколько я получаю и сколько я зарабатываю, то я думаю, что это нормально. Я думаю, что вообще, вот анархизм, как состояние мозгов, оно все-таки свойственно людям молодым. Когда тебе 40-45 ты по-другому видишь мир, ты в другом видишь революцию. Ты в другом видишь узловые проблемы твоей экзистанции. В этом смысле у меня гораздо больше удивление вызывает, например, Гарри Каспаров. Который, я помню, в 90-м году разваливал демократическую партию, которую создавали вот мы. Ну, я там был крошечной песчинкой в этом большом, революционном движении. Но для развала КПСС было два способа. Первый, значит, создание фракции, которой руководил Руцкой внутри нашего парламента, членом которого я был. А вторая идея была, Коля Травкин был тогда очень звенящий лидер. Он создал демократическую партию России. И там был вторым номером Каспаров, который ее тут же на первом съезде развалил. Когда люди вот, например, меня просто удивляет, как можно быть в состоянии деструкции в течение такого количества лет, особенно читая его статьи, например, в американской газете одной. Меня такие люди больше удивляют. Не потому, что он вызывает у меня идеосенкразию, но вот мне с ним было бы интересно поговорить, например, в эфире. Потому что люди, типа меня, они меня удивляют меньше. Мне кажется, это более нормально, когда ты от поверхностного отношения к жизни, типа там красные или белые, там буржуазные, или коммунистические, ты идешь к более важным, сущностным вопросам. Ты идешь в своем духовном поиске в совершенно другом направлении. Это важно, мне кажется.

С. КОРЗУН: Еще один ехидный вопрос от Бориса Кротова, сфера его интересов – информация: "Как Вы думаете, если бы Листьев остался жив, как он оценил бы Вашу деятельность, как главы прокрмлевского "Медиа Союза"?" Ну, за Владислава не будем говорить, наверное. "Медиа Союз" – альтернативный союз журналистов прокремлевский? Есть истина в этом определении?

А. ЛЮБИМОВ: Я думаю, что это как стакан, он полупустой или полу полный. На момент, когда группа довольно заметных в нашей журналистике людей сорганизовалась в общественную организацию, кстати, не претендуя ни на какое лидерство, на модное отбирание собственности у Союза журналистов, или на там название или на что-нибудь еще. Была совершенно иная политическая ситуация, которой Борис, наверное, не помнит. Дело в том, что Союз журналистов Российской Федерации официально участвовал в компании по выборам президента Российской Федерации на стороне г-на Примакова. И вот меня, как журналиста Российской Федерации, который, кстати, был вписан на тот момент в ряды этого союза, в который я никогда сам не записывался, меня это сильно возмутило. Просто сильно возмутило. Почему группа людей вот так поступает со мной. Почему от моего имени вершится такая политика, которая меня лично не устраивает. Я вот не хотел бы, чтобы тогда пришел Примаков, потому что вот на этой цене, которую нам сейчас девушка объявила 76,5 за баррель, вот они бы построили то, что они построили в нашем городе. Мы это видим. Вот у них как раз такая цена на баррель, она была с 90-го года. Здесь всегда было, простите, бабло. Ну, и посмотрите, в каком городе мы живем. Так что в этом плане выбор был очень серьезный. Вот какая была обстановка. Что касается реальной деятельности, Вы понимаете…

С. КОРЗУН: Заменил ли вот "Медиа Союз" или заменяет ли Союз журналистов? Конкурируете ли вы?

А. ЛЮБИМОВ: Да, нет.

С. КОРЗУН: Если по сути вопроса.

А. ЛЮБИМОВ: Думаю, что нет. В той зоне, в которой союз журналистов себя все время предлагает, а я скажу откровенно, вот они утверждают, что в России 200 журналистов погибло в борьбе за свободу. Это просто ложь, которую говорить нельзя, потому что это неправда. После этого нас ставят во всякие ряды на уровне Верхней Вольты или хуже Нигерии. Я не говорю, что у нас хорошо со свободой. Со свободой у нас вообще никогда не бывает хорошо, ее всегда не хватает. Более того, есть чудовищные факты убийств журналистов. В том числе сейчас про Аню Политковскую опять информация, что вроде разваливают дело специально этими информационными забросами. Но надо просто реалистично и спокойно смотреть на себя и видеть страну в ее прогрессе общественном, понимая…

С. КОРЗУН: Ну, если не 200, если 10?

А. ЛЮБИМОВ: Чудовищно, конечно. Чудовищно, но не 200. Что касается реально для общественной организации кричать про такие вещи, ну, это просто армизм такой, гапуновщина, если хотите, а вот реально помогать, это тяжелая работа, потому что в стране в нашей нет ощущения в мозгах демократии. Не важно, Вы правите страной, или Вы правите семьей, но пока еще строить отношения не с позиции силы, в бизнесе, в политике, в семье, в любви, в сексе, пока мы еще в этом смысле ну как бы Европа-2, или Европа с кусочком Азии. И вот в этом смысле надо это просто объективно понимать. И по этим правилам пытаться делать то, что получается. Волгоградскую газету спасли? Спасли. Уголовное дело, открытое по статье по экстремизму в Вологде против представителей "Медиа Союза" закрыли? Закрыли. Но не хочу себя хвалить. Вообще, этот вопрос касается там журналистов, которых вообще волнует общественная организация "Медиа Союз", их достаточно много, у нас филиалы в 70 регионах. Мы проводим массу интереснейших мероприятий, в частности мы вручили, например, основателю радио "Эхо Москвы" Сергею Корзуну на прошлой радио мании…

С. КОРЗУН: К примеру, да.

А. ЛЮБИМОВ: Да, к примеру. наш бронзовый микрофон "Легенда отечественного радио".

С. КОРЗУН: Чему был, должен сказать, несказанно удивлен.

А. ЛЮБИМОВ: Потому что я помню его, когда "Эхо" 25-летия октября.

С. КОРЗУН: Ну, его мы еще пригласим, наверное, в эту программу.

А. ЛЮБИМОВ: Да, вот эти чугунные решетки на улице 25-летия октября около архивного института. Вот я еще помню те времена, то "Эхо", когда еще оно не было на Арбате.

С. КОРЗУН: Александр, у нас совсем мало времени. Самый последний вопрос, когда все надоедает, чем занимаетесь? Спортзал? Бег? Рыбалка?

А. ЛЮБИМОВ: Книги. Вот завтра, если получится, после работы улечу на 2 дня на винт-серфинг. Потому что такой сейчас ветер в Волочати. Сказали, что просто даже на четырех метрах можно так клиссировать, что просто ва.

С. КОРЗУН: Александр Любимов был гостем программы "Без дураков". Спасибо огромное, Саша, что пришли и отвечали на наши вопросы. Счастливо.

А. ЛЮБИМОВ: Спасибо. Пока.