Валдис Пельш - Валдис Пельш - Без дураков - 2007-05-24

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Всем добрый вечер. В эфире генеральный продюсер радио "Бизнес FM" и ведущий программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы" Сергей Корзун. И мой сегодняшний гость – Валдис Пельш. Валдис, добрый вечер.

ВАЛДИС ПЕЛЬШ: Добрый вечер.

С. КОРЗУН: Валдис Иугенисович… Еуженович. Как по отчеству?

В. ПЕЛЬШ: Ну, если хотите сделать мне приятное, говори Ейженович. Если… ну, вообще в принципе у латышей пишется, допустим, "Евгения" и буковка "д" такая. Делс, т.е. сын. В общем, мы не любим, когда нас по отчеству кличут. Так что, давайте. Сергей, по-простому, пожалуйста.

С. КОРЗУН: Латыш, ну, ладно, с этого тогда и начнем.

В. ПЕЛЬШ: А это плохо?

С. КОРЗУН: А зачем Вы обучались диверсионному делу? С парашютом прыгали? Под воду спускались? Зачем Вы каски коллекционируете?

В. ПЕЛЬШ: Вот сейчас сразу начать врать? Или так по честному? По честному скучно будет.

С. КОРЗУН: Главное, чтобы без дураков. Насколько латыш, на самом деле, Валдис?

В. ПЕЛЬШ: Наполовину. У меня папа латыш…

С. КОРЗУН: По крови, да.

В. ПЕЛЬШ: А мама русская.

С. КОРЗУН: Получается наполовину. А по духу?

В. ПЕЛЬШ: По духу? Ну, наверное, все-таки папины гены во мне больше проявляются. Я все-таки считаю себя латышом больше, чем русским. Хотя уже большую часть своей жизни живу в Москве. И родственники все по материнской линии у меня москвичи. Т.е. я как бы вернулся к истокам, вернулся к корням. В 84-м году… в 83-м… Чего-то я сегодня все путаю. В 83-м когда приехал поступать в МГУ, собственно, вот так вернулся на вторую историческую родину.

С. КОРЗУН: По разным данным… Ну, отец живет в Риге, а мама с сестрой то ли в Израиле, то ли в Москве, даже не понятно. Не знаю. Расскажите, как на самом деле.

В. ПЕЛЬШ: Все блуждают. На самом деле. То туда, ту сюда. Сестра у меня вышла замуж недавно, кстати, если она меня слышит, я ее еще раз поздравляю. За гражданина Израиля. Замечательный парень – Томар. Всяческого им счастья. Молодцы, так держать.

С. КОРЗУН: Ну, тогда раз уж о семье заговорили. А старший брат сводный Ваш брат, с ним поддерживаете отношения? Он-то вроде в Москве.

В. ПЕЛЬШ: Да, конечно, он в Москве. Занимается тоже такими вещами, связанными с шоу-бизнесом. Достаточно успешно. Ну, как бы, в общем, все при деле, все заняты.

С. КОРЗУН: На самом деле вот в легкую так о политике хотелось поговорить в связи с историей семьи. И собственно отъезд Вашей матери и Вашей сестры из Риги некоторые связывали, какое-то интервью было или какой-то комментарий с событиями 90-х годов. Так, где в Латвии делили на латышей и чужых, или не своих. Или как это называлось.

В. ПЕЛЬШ: Не знаю, я как-то, т.е. ни я, ни моя семья, собственно говоря, не пострадали, не были затронуты. Единственное, что я не могу получить латышское гражданство, потому что российское законодательство позволяет двойное гражданство. И российское и латышское. А латышское – нет.

С. КОРЗУН: А когда была возможность выбора, российское было очевидно?

В. ПЕЛЬШ: Да, естественно, конечно. Ну, я живу в России, я гражданин России. И я уже давно здесь как бы осуществил здесь выбор. Просто для, ну, с одной стороны, для удобства, с другой стороны опять же, потому что я считаю себя все-таки латышом по происхождению, ну, как-то было бы логично получить гражданство родины, где я родился, того места. Но, к сожалению, надеюсь, произойдут изменения. Потому что насколько я помню, это идет в разрез с законодательством Европейского Союза.

С. КОРЗУН: Так что все может измениться. И будете получать второе гражданство тогда?

В. ПЕЛЬШ: Ну, а почему нет. Т.е. в принципе, ну, конечно, был вариант. Т.е. фиктивно отказаться от российского гражданства. Сказать, что я вот уже не гражданин России. Дайте мне гражданство Латвии. Потом…

С. КОРЗУН: Устроить такой розыгрыш в консульстве.

В. ПЕЛЬШ: С фигой в кармане. Но я не любитель таких игр, поэтому да, будет возможность, получу второе гражданство. Не будет возможности, я великолепно себя чувствую гражданином России.

С. КОРЗУН: За политическими разногласиями следите? Потому что ну какая-то картина получается такая совершенно идиотская. Когда главными врагами вроде россиян, стали там последовательно, или почти параллельно сначала грузины, потом украинцы, потом эстонцы, да и латыши вроде не так далеко ушли.

В. ПЕЛЬШ: Секундочку, секундочку, нас пока не трогайте. Наши шпроты покупают. И. кстати, они лучше, между прочим, чем эстонские. Я с огромным уважением отношусь к Эстонии, как к сопредельному государству, но шпроты у них хуже латышских. Это факт.

С. КОРЗУН: А по сути, что делят? На самом деле, вот эта история, ну, возьмем балтийскую историю, понятно, что история непростая. Сначала на самом деле оккупация, потом на самом деле, освобождение. И вот это разделение между оккупацией и освобождением оно и делит людей?

В. ПЕЛЬШ: Существует реальный страх, реальное опасение, как мне кажется, представителей коренных народностей, проживающих в Прибалтике быть ассимилированными. Существует без сомнения огромное количество накопившихся претензий на уровне… которые начинаются там с каких-то бытовых неустройств и различий в каких-то небольших таких бытовых мировоззрениях и, заканчивая естественно глобальными вопросами: а была ли оккупация? Если была, так почему Вы ее не признаете и т.д. и т.п. Но глобально, как мне кажется, изначально, суть проблемы в том, что ни в Латвии, ни в Литве, ни в Эстонии не прошел этот страх раствориться. Потому что государства существовали с 19, 20-х годов. Тогда образовывались прибалтийские государства. Их история собственной независимости была достаточно малой. Потом в 40-м году они были включены в состав Советского Союза. И им, жителям этих стран очень не хочется, чтобы была возможность повторения истории. Им хочется остаться независимыми. И в определенном смысле они видят некую скрытую угрозу в достаточно большой, если даже не в большинстве русскоязычного населения. Потому что ну то, что в Риге русскоязычных больше, чем латвоязычных, будем называть корректно так, это факт. И они понимают, что им нужно изо всех сил удержаться и не допустить потери независимости. На этом все базируется. Со своей стороны Россия, как мне кажется, не всегда поступает правильно и не дает успокоиться. Не дает жителям Прибалтики ощущения, что, ребят, не волнуйтесь, все будет хорошо. Вы получили независимость. Ее никто у Вас не отберет. Выбудете жить так, как Вы хотите на своей родине, а для жителей Прибалтики покинуть свою родину очень сложно. Они очень мало уезжают. По сравнению с жителями… ну, возьмем тех же армян, например. Т.е. разница глобальная. Они очень не хотят покидать свою родину, они хотят на ней жить и чувствовать себя жителями своей свободной страны.

С. КОРЗУН: А если я добью все-таки по вопросу о грузинах, об украинцах, об эстонцах. Это нормально то, что сейчас так происходит?

В. ПЕЛЬШ: Дело в том, что, как мне кажется, мы не должны говорить о том, что это ненормально в силу нашей вины. Существует и поведение другой стороны. За них мне говорить как-то сложно, но опять же, я не думаю, чтобы российская политика была настолько плоской, что вот мы как бы всех душим, всех пинаем, со всеми разрываем отношения, а они так хотят нас любить. Так хотят. Они сделали все, чтобы мы их любили, но они нас отвергли. Мы всем сказали: пошли вон из нашей большой коммунальной квартиры. Это ведь не так.

С. КОРЗУН: Имперское сознание говорит в Валдисе Пельше. Признайтесь, что Вы…

В. ПЕЛЬШ: Нет, ни коим образом.

С. КОРЗУН: Один из последних солдат империи. Нет?

В. ПЕЛЬШ: Никоим образом, просто…

С. КОРЗУН: А приятно ощущать себя, на самом деле, гражданином большой страны, по-прежнему остающейся многонациональной?

В. ПЕЛЬШ: Ну, не знаю. Я как-то так давно за собой не ощущал вот какого-то приезда в какую-то страну небольшую. И вот когда обводишь взглядом эти маленькие города и маленькие территории и думаешь: эх, ребята, а ведь всего один щелчок и все. И Вы наши. Есть государство Андорра. И там в 1905 году они купили орудие на заводах Крупа. Очень мощную пушку для обороны Андорры.

С. КОРЗУН: Одну?

В. ПЕЛЬШ: Одну, да. Но самое интересное, что они ее не могли испытать на дальность максимальную. Потому что снаряд, если его по максимуму пулять, он либо во Францию прилетает, либо в Испанию.

С. КОРЗУН: Ну, соответственно, объявление боевых действий без предупреждения, стало быть, война.

В. ПЕЛЬШ: Да. Т.е. надо договариваться: мы хотим испытать, можно мы по Вам шарахнем? А то у нас территория маленькая. Вот не возникает как-то во время пребывания в этой стране ощущения, что я представитель огромной страны и огромной земли, за нами тьмы и тьмы. Нет, может быть, я, как Иосиф Флавий гражданин мира.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш.

В. ПЕЛЬШ: Но не забывающий о своих корнях.

С. КОРЗУН: В программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Столько всего написано, как об известном телеведущем. Кстати говоря, Вы в книге рекордов Гинесса с программой "Угадай мелодию". Там 132 миллиона…

В. ПЕЛЬШ: Да. 132 миллиона действительно.

С. КОРЗУН: Одновременно смотревших одну программу.

В. ПЕЛЬШ: Да, да. Но дело в том, что я думаю, что в то время не замерялся Китай. Это был 95-й год. А во вторых, мне кажется, рекорд в другом. Рекорд заключается в том, что в первый съемочный период мы за 40 дней, это, включая короткие выходные, которых было очень мало, сняли 143 программы подряд. Вот это да. Это событие. Это рекорд. Ну, в общем, да. Я рекордсмен мира в книге рекордов Гинесса. Хотя, с другой стороны, у меня старшая дочь в этом году ныряла у побережья Антарктиды в возрасте 14,5 лет. Что является рекордом абсолютно.

С. КОРЗУН: Для возрастной категории соответственно, для этого возраста.

В. ПЕЛЬШ: Да. Потому что самый молодой дайвер, который совершал погружение у берегов Антарктиды до этого, ему было 20 лет, а ей 14,5. Тоже вот…

С. КОРЗУН: По Вашей инициативе? Тоже захотели, чтобы дочь в книгу рекордов Гинесса вошла?

В. ПЕЛЬШ: Ни коим образом. Просто мне предлагали поездку в Антарктиду на халяву. Потому что там должны были известные люди ехать и как бы промотировать данный континент, как место для туризма. И я увидел зависть в ее глазах и сказал, что давайте с мамой…

С. КОРЗУН: Собирайтесь в дорогу.

В. ПЕЛЬШ: Найдите путевку. Собирайтесь, сейчас есть очень хорошие туры по Антарктиде. Дико дорогие, но очень хорошие. В результате они поехали, я нет.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш. Ну, раз Вы заговорили о дайвинге, то у нас тут Андрей Макаревич есть.

АНДРЕЙ МАКАРЕВИЧ: Он очень неординарный. Он очень интересный. Обладающий массой достоинств. Часть из которых, может быть, даже большая часть от общественного взора скрыта. Раскрывается только для близких друзей и знакомых. И вообще общение с ним доставляет мне огромное удовольствие. Не говоря о том, что он высокий профессионал. Валдис – отличный дайвер. Причем он им стал на моих глазах за довольно короткий отрезок времени. А техно дайв он освоил значительно лучше, чем я. Так что я за него страшно рад. Нормальный, не экстримальный, а уверенный в себе. Ну, мы с ним одинаковый подход имеем к этому делу. Он не за адреналином в воду ходит. Потому что в воду не надо ходить за адреналином.

С. КОРЗУН: Андрей Макаревич. Ну, во-первых, что такое техно дайв? Первый вопрос.

В. ПЕЛЬШ: Технодайвинг – это погружение, ну, если одним словом – это декопрессионное погружение.

С. КОРЗУН: В смысле это на такую большую глубину что ли? Потому что слово декомпрессия мне в принципе знакомо. И потом надо подниматься уже частями, да?

В. ПЕЛЬШ: Т.е. в принципе ограничения у всех дайверов, которые в принципе ныряют по правилам пади, это 40 метром. Это если ты дайв мастер, потому что если ты ныряльщик открытой воды, первая ступень, у тебя ограничения 18 м. Техно дайв – это как раз те, кто за 40 ходит. И если обычное погружение планируется так, что в любой момент погружения, если ты захочешь его прервать, совершить аварийное всплытие, то можешь вылететь на поверхность без кесонной болезни, без декомпрессии.

С. КОРЗУН: До 40 метров да?

В. ПЕЛЬШ: Нет, не обязательно. Можно слетать и на 50 м и выйти без декомпрессии, но это, так называемый тач даун, просто падаешь на 50, касаешься точки и сразу начинаешь подъем спокойный, неторопливый.

С. КОРЗУН: Не успевает еще кровь там насытиться или разнасытиться кислородом.

В. ПЕЛЬШ: Да. Технический дайвинг – это погружение, где железно ты попадаешь под декомпрессию, т.е. ты не можешь совершить аварийное всплытие, что бы ни случилось. Ты должен отстояться на декомпрессионных установках. И в случае аварийного всплытия это скорее всего заканчивается летальным исходом.

С. КОРЗУН: И второе то, что меня удивило в словах Андрея Макаревича, не за адреналином ни Андрей, ни Вы будто бы туда ходите. А зачем интересно тогда?

В. ПЕЛЬШ: За красотой. За великолепием. Дайвинг – это ведь парение на самом деле. Вы стабилизируете свою плавучесть на любой глубине. Она нейтрально. Вам не нужно никуда грести, не пытаться удержаться на плаву. Просто лежите на воде и наблюдаете за тем, что происходит. Собственно говоря, почему я занялся технодайвингом. Дело в том что некоторые корабли затопленные, они лежат на больших глубинах. Это 80-90-100 м. И туда дойт, чтобы посмотреть… я очень люблю, так называемые, рэки, т.е. затопленные суда. Ну, в них есть особая красота, точно так же, как Андрей Вадимович, допустим, очень значимым считает для себя великолепие макромира. Допустим, т.е. маленьких обитателей моря, которых очень сложно найти и рассмотреть. А для меня рэки. Вот мне очень нравятся. У них своя магия. Вот когда появляется контур вот этого затонувшего судна из синевы воды. А для того, чтобы туда залезть и так называемое пропенитрировать слегка это судно, т.е. полазить по нему, для этого нужно уже не один баллон, а четыре с собой тащить. И не на воздухе дышать, а смесью гелевой. Ну, и т.д. и т.п. Плюс хорошо развивает мышление. Потому то там нужно соображать. До погружения все нужно рассчитать очень хорошо.

С. КОРЗУН: Т.е. такие не компьютерные игрушки, связанные с риском для самой жизни.

В. ПЕЛЬШ: Нет, просто Вы должны понимать, что в случае, если Вы решите прекратить погружение, то это невозможно. Точно так же, как в парашютном спорте. Покинул летательный аппарат, нельзя вернуться. Спускаетесь на лыжах по склону горному, вдруг Вам чего-то не понравилось, Вы остановились. Вы прекратили спуск. А здесь нельзя.

С. КОРЗУН: Нет, при погружении можно, когда еще не дошел до заданной глубины.

В. ПЕЛЬШ: Да. Но там на глубине в случае чего, остановите поезд, я выйду, там такое не проходит.

С. КОРЗУН: Ощущение невесомости, кстати говоря, и в парашютном спорте, наверное, отчасти…

В. ПЕЛЬШ: Нет, что Вы…

С. КОРЗУН: Там ветер в лицо. Ну, значит, вода компенсирует, да?

В. ПЕЛЬШ: Ну, дело в том, что там есть ощущение невесомости, если Вы прыгаете с воздушного шара. То есть с нулевой скорости. Летательный аппарат, как правило, десантирует парашютистов на скорости где-то 150 км в час, т.е. Вы сразу встречаете поток. Есть там в вертолете одно место, т.е. выходить надо не из дверей, а из рампы задней. Там есть место, где срыв потока. Там можно на сотую долю секунды почувствовать невесомость. А дальше Вы проваливаетесь. Вас поток примет. Невесомость я испытывал, это есть наш замечательный самолет Ил-76. Который в Чкаловске стоит. И он взлетает на 10 000 м и проваливается вниз. И там 25-30 секунд полной невесомости.

С. КОРЗУН: Кайф?

В. ПЕЛЬШ: Да, очень весело. Очень интересно.

С. КОРЗУН: А парашютист что ощущает? Порыв ветр в лицо в первую очередь или что?

В. ПЕЛЬШ: Ну, если у Вас шлем открытый, да. Если он закрытый… Ну, Вы чувствуете всем телом. Вы лежите на потоке. У нас есть такое выражение – лежать на потоке. Т.е. занять такое положение в воздухе, чтобы Вы спокойно падали так, как Вы хотите. Хотите стоя, падайте стоя, хотите сидя, падайте сидя. Хотите стоя на голове, пожалуйста. Или на животе, это называется пузофлайинг. Т.е. полеты на животе. Вот эти полеты на животе они нужны для ряда дисциплин парашютных, таких как воздушная акробатика или построение небольшой формации, чем иногда и занимаюсь.

С. КОРЗУН: Где-то встретил со ссылкой на Вас упоминание о том, что скорость при прыжках достигает там 320 км/час, а помню из каких-то учебников физики, что скорость свободного падения человека, ну, не в разреженных слоях атмосферы вроде порядка 200 км. 220.

В. ПЕЛЬШ: 200-210-220 – это скорость, которую вы достигаете, падая в положении лежа на животе. Если Вы встаете на голову, т.е. уменьшаете площадь сопротивления своего тела, руки у Вас по швам. Потому что если Вы стоите не ногах, если стоя на ногах, у Вас руки, как правило, в разлет идут. А на голове они по швам, Вы как бы такая обтекаемая торпеда. Я разгонялся до 310. Во всяком случае, так показывал компьютер. И вряд ли он врет. Чего ему врать то.

С. КОРЗУН: Кстати говоря, какое оснащение у профессионального прыгуна с парашютом? Что кроме компьютера есть, и что этот компьютер показывает?

В. ПЕЛЬШ: Компьютер, так называемая пищалка, он, ну, можно узнать, какая скорость была на начальном этапе, какая на втором этапе падения. Максимальная скорость, минимальная скорость, количество прыжков, высота отделения, высота раскрытия. И самая важная функция, он еще имеет функцию будильника пищалки.

С. КОРЗУН: Если заснул там в свободном падении

В. ПЕЛЬШ: Если Вы заснули и не забыли до этого включить компьютер, он даст три предупредительных сигнала на трех высотах. Первых, предупредительный, второй предупредительный, и третий сигнал раскрытия. Высота раскрытия Вы ее достигли, давай, паренек. Что еще, высотомер ручной, который показывает текущую высоту. Комбинезон, парашют, шлем. Ну, и перчатки, желательно.

С. КОРЗУН: Два парашюта, кстати, в современных системах?

В. ПЕЛЬШ: Не у всех. У бэйз джамперов, т.е. тех, кто прыгает со скал, с высотных зданий и с мостов, у них один.

С. КОРЗУН: Ну, второй просто времени нет открыть.

В. ПЕЛЬШ: Просто запасной купол они не успевают ввести в работу. Да, парашют состоит из ранца. куда укладывается основной купол запасной и сайпрос. Сайпрос – это такая очень полезная штука. Он считает высоту Вашего… Да, главное его не забыть включить. Вот это главное. Он считает высоту Вашего падения и скорость. Если на высоте в 300 м скорость падения будет выше критической, а высота 300 м это уже высота, на которой Вы должны точно раскрыться. Он на высоте 299 м выбросит автоматически запасной купол. Т.е. Вы потеряли сознание в воздухе. Вы падаете, Вы не ввели в работу основной, сайпрос сработает за Вас.

С. КОРЗУН: По поводу не заснул, пытался пошутить. А бывает когда-нибудь ощущение такое ленивое. Или с ним лучше не прыгать, когда можно на самом деле заснуть? Выпрыгнуть и заснуть.

В. ПЕЛЬШ: Ну, такого не было. В принципе на взлете некоторые парашютисты спят.

С. КОРЗУН: Ну, концентрация внимания.

В. ПЕЛЬШ: Тебе еще 30 минут карабкаться. Кто-то взял, прикорнул, посапывает. Но никто не храпит. Вот это удивительно. В небе никто не храпит, в чем прелесть. Наверное, многие идут из-за этого в парашютный спорт.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". И у нас в программе на очереди новости.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: Срочные новости на "Эхе Москвы" как всегда выходят в любой момент. Украина сегодня. Я напомню, что Вы слушаете программу "Без дураков". И мой гость Валдис Пельш. Кстати говоря, 93-й год в России не напоминает то, что происходит на Украине. Казалось, что могли бы без этого обойтись.

В. ПЕЛЬШ: Не знаю. Честно не знаю. У нас и так своих проблем хватает. Меня вообще иногда поражает наше пристальное внимание, когда мы под микроскопом разглядываем события, которые, ну, в общем, да, они достойны внимания, но не такого объема, как мне кажется. В соседних странах при этом абсолютно такое ощущение, что в нашей стране в это время ничего не происходит. Если что-то плохое происходит, у нас происходит хорошего, просто достойного внимания в нашей стране вообще нет.

С. КОРЗУН: Заговорил политик в Валдисе Пельше.

В. ПЕЛЬШ: Я не политик. Я потребитель.

С. КОРЗУН: Подождите. Встречал… потребитель, это с одной стороны. А с другой, встречал упоминание, что то ли в партию, то ли в движение какое-то вступили публично.

В. ПЕЛЬШ: Это партия "Гражданская сила".

С. КОРЗУН: С достоинством сказал Валдис.

В. ПЕЛЬШ: Да, я всегда говорю с достоинством. Я не являюсь членом партии, я не планирую вступать в эту партию. Я открыто заявил о своей поддержке и был принят в высший наблюдательный совет этой партии…

С. КОРЗУН: Не являясь членом.

В. ПЕЛЬШ: Нет, не являясь.

С. КОРЗУН: Высший наблюдательный совет. А что за партия такая, интересно, где можно входить в наблюдательный совет, не будучи членом.

В. ПЕЛЬШ: А вот такая хитрая партия. Дело том, что в принципе, так называемые, наши старые правые, как мы их называем, они ужасно злятся, когда мы их называем "старые правые". Они говорят: что Вы нас на свалку истории? А кто Вы такие? Вы новые, да?

С. КОРЗУН: Это те, кто СПС что ли, имеется в виду?

В. ПЕЛЬШ: Ну, СПС, это "Яблоко".

С. КОРЗУН: Ну, "Яблоко" сложно правыми назвать. Ну, не будем спорить, да, по поводу политических терминов.

В. ПЕЛЬШ: Они как-то, ну, честно как-то утомили. Ну, вот реально утомили. Такое ощущение, что это все свелось… Вы знаете, скажем так, ну, мы все интеллигентные, умные, образованные люди, мы посмеиваемся над известными, политическими партиями, которые постоянно говорят одно и то же. Ну, как, допустим, там г-н Зюганов. Кстати, сейчас он сменил тактику. Он все время говорил о преступной политике Кремля, можно было предугадать. Так вот старые правые партии, они стали точно такими же. Они стали предсказуемыми. Они говорят и делают одно и то же. Заявляют одно, делают другое. И через год они будут тоже заявлять одно, а делать другое. Ничего там не происходит. Это скучно. Должна быть разумная, нормальная абсолютно партия правого толка, которая в определенные моменты занимает оппозиционную позицию по отношению к действующей власти. Если считает, что поступки власти неправильны. И пытается повлиять на изменение решений в сторону правильности. Если власть бывает права, она бывает права, без сомнения то они честно об этом говорят. Потому что нельзя все время фигу в кармане держать. Рука вспотеет. И пойдет, Вы знаете, струпья. Вот.

С. КОРЗУН: Вспомнил. Как это по-русски? Струпья.

В. ПЕЛЬШ: Я не понимаю просто вот этого постоянного держания фиги в кармане. Если Вы что-то имеете против, скажите. И пусть Ваше слово будет действенно. Тогда да, тогда это имеет смысл. Если Ваше слово недейственное, и Вы все время высказываетесь категорически, высказываете свое категорическое несогласие по поводу любого события, которое происходит в нашей стране, просто потому что Вы привыкли так, ну, это неправильно.

С. КОРЗУН: Ну, и что Валдис Пельш, вынув уже давно, судя по всему, фигу из кармана, поскольку струпьев я не вижу ни на одной из рук, что же он хочет заявить со всей ответственностью обществу и миру?

В. ПЕЛЬШ: А я не хочу ничего заявлять. Я открыто заявил о своей поддержке этого движения.

С. КОРЗУН: А что Вы поддерживаете? Что именно в этом движении?

В. ПЕЛЬШ: Я поддерживаю конструктивную партию конструктивной оппозиции. Потому что она не претендует на звание партии власти. Потому что другая партия является партией власти. Поэтому любая партия, она будет естественно оппозиционной. Без сомнения, т.е. в оппозиции нет как бы такой, нет изначально заложенного смысла, что мы категорически против, и мы не согласны. Просто у нас другая точка зрения на ряд вопросов.

С. КОРЗУН: И что же поднадзорная Вам партия собирается пройти в парламент, или чем другим отличиться?

В. ПЕЛЬШ: Да, да, да. Насколько я знаю, партия собирается идти на выборы в Государственную думу.

С. КОРЗУН: Т.е. в этом году уже. Да, и привлечь часть электората, который не выбрал из присутствующих правых партий на прошлых выборах никого. А таких достаточно много. Либо тех, кто, ну, так же как и я разочаровался в партиях правого толка. Нам же нужно куда-то отнести свои голоса. Мы же должны проголосовать. Тем более, строки против всех нет. А не ходить на выборы в нашей стране, мне кажется, это мы не может себе пока такую роскошь позволить.

С. КОРЗУН: Зная Вас, Валдиш…

В. ПЕЛЬШ: О! Я ждал этого. Я ждал…

С. КОРЗУН: Как яркого шоумена…

В. ПЕЛЬШ: Сергей, я просто очень долго ждал, когда Вы ошибетесь в моем имени и фамилии.

С. КОРЗУН: А я что сказал?

В. ПЕЛЬШ: Вы сказали "Валдиш".

С. КОРЗУН: Валдиш Пельс. Да (Смех). Простите великодушно. Но, тем не менее, зная Вас, как известного шоумена, нет сомнения в том, что ну что-то будет придумано интереснее, чем пляски Зюганова или Ельцина в 1996 году. Какие-то инициативы будут?

В. ПЕЛЬШ: О, нет, нет, нет. Я не отвечаю за шоу в партии. Хотя в принципе мы предложили. Мы тут реанимировали свою старую идею, которая родилась лет 10 назад, может быть, 11 в группе "Несчастный случай". Я был одним из инициаторов. Вернее, из отцов основателей этой идеи. Называется она "Марш сексуального большинства". Вас слово "сексуальное" не пугает?

С. КОРЗУН: Нормально. Большинство меня пугает.

В. ПЕЛЬШ: Большинства.

С. КОРЗУН: Сексуальное меня совершено не пугает.

В. ПЕЛЬШ: Дело в том, что это абсолютно не воинствующее движение, т.е. ни коим образом не противопоставляющееся маршу сексуального меньшинства.

С. КОРЗУН: Имперские замашки под большинством всегда…

В. ПЕЛЬШ: Нет, тем боле это было лет 10-11 назад. Смысл такой. Что гетеросексуальные отношения между мужчиной и женщиной – это нормально.

С. КОРЗУН: Да, что Вы говорите, Валдис?!

В. ПЕЛЬШ: В этом нет патологии, как считают многие испорченные, как мне кажется люди. И в конце концов это очень приятно. Вот гетеросексуальные отношения – это ужасно приятно, это очень красиво. Как нам кажется. И у нас есть самый главный козырь, опять же подчеркиваю, мы не противопоставляем себя гомосексуалистам, ни коим образом. Мы просто говорим,. что мы тоже имеет право на существование, более того, именно мы продолжаем жизнь на земле. С нами Пушкин, с нами Шварцнеггер.

С. КОРЗУН: Марш будет парный? Парами будем как мальчик девочка в советской школе 70-х годов?

В. ПЕЛЬШ: Ой, нет, Вы знаете, у нас абсолютно либеральное движение. Вообще, мы нигде маршировать не планируем.

С. КОРЗУН: А, т.е. это такой виртуальный марш.

В. ПЕЛЬШ: Да, это некое движение, т.е. допустим 6 июня мы собираемся в Москве. Мы пригласили всех, хотите, приходите. Нам не важна Ваша ориентация абсолютно, приходите, будет весело. Соответственно… Что я хотел сказать? А… нет. Уже забыл. Ну, вот сбили.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш. Вообще, удивительно, что уже больше половины программы прошло, а мы собственно о телевидении, кроме там о телевидении. кроме там упомянули "Угадай мелодию", в общем-то. и не говорили. Я думаю, что пришло время поговорить, наверное, и о телевидении, хотя можно было бы и обойтись и без этого. Но, наверное, все-таки не обойдемся. Анатолий Малкин о первых шагах Валдиса Пельша на телевидении.

АНАТОЛИЙ МАЛКИН: Я с ним познакомился, ну, уже давно, может быть, больше 15 лет назад. Они были тогда студентами МГУ. В МГУ у них был коллектив музыкальный "Несчастный случай". Они пели замечательные песни. Был мальчиком талантливым, а сейчас он талантливый мужчина. Юмор не потерял. Движется замечательно. Хорошая реакция, как и тогда. Очень остроумный человек, очень стильный человек. Думаю, что он только приобрел, приобрел опыт и приобрел возможности. Может быть, немножко важничает, но это на самом деле, хорошее качество для телевизионной звезды, потому что он телевизионная звезда.

С. КОРЗУН: Анатолий Малкин – первый, наверное, Ваш телевизионный продюсер. Да? История, если я ее правильно излагаю…

В. ПЕЛЬШ: Ну, босс, скорее.

С. КОРЗУН: Босс. История такая, что сняли клип Вашей группы и принесли Малкину. Он увидел в Вас с Алексеем режиссеров и принял на работу. Такая история, да?

В. ПЕЛЬШ: Надо сказать, что Алексей Григорьевич. он человек уникальных решений, а особенно те времена это вообще был нонсенс, когда приходят два бойца таких молодых. Они никому неизвестные абсолютно. Ну, вот сняли они клип. Где-то камеру сперли. На свои деньги смонтировали и прочее, прочее. А он говорит: ребята. Вызнаете что. Вы таланты, наверное, давайте, снимайте, чего хотите. И как бы вот дает полный карт-бланш. Говорит: потом принесете, мне покажите, я в Вас верю. Ну, вот, собственно говоря, спасибо огромное. Потому что таких предложений в то время никто никогда не делал. Это вот можно, собственно говоря, могло себе позволить только авторское телевидение в те времена. И оттуда стартовали и Леша Кортнев, и я, Дима Дибров, Игорь Угольников.

С. КОРЗУН: Да, проще перечислить, наверное, кто не стартовал оттуда.

В. ПЕЛЬШ: Леонид Парфенов.

С. КОРЗУН: Кстати говоря, да.

В. ПЕЛЬШ: Огромное количество людей.

С. КОРЗУН: Там и Валеру Комиссарова вспомнить можно. Ну, в общем, да, с этим не разойдешься. Такое ощущение, что до "Угадай мелодию" это единственный проект, который увидел свет, правда, тоже недолго, это был "Оба на" с Угольниковым. Или это неправда? Не все так, как пишут журналисты.

В. ПЕЛЬШ: Нет, правда, правда, но, на самом деле, было несколько проектов. И "Кабаре синие ночи", программа "Дебилиада" за которую нас чуть не выгнали к чертовой бабушке. И которую закрыли после первого же выпуска.

С. КОРЗУН: Т.е. они были в эфире.

В. ПЕЛЬШ: Одна программа "Дебилиада". Да, мы создавали телевидение для дебилов. Я. Леша Кортнев и Саша Суворов. Но да, выстрелила программа "Угадай мелодию". Потом соответственно из таких выстреливших программ это программа "Розыгрыш", которой мы сейчас до сих пор успешно занимаемся.

С. КОРЗУН: Будет новый сезон, да?

В. ПЕЛЬШ: Да, мы сейчас прямо в июне покажем три новых выпуска и потом уйдем в такую переделку, доработку. Будем думать. Нас не все устраивает в программе. И мы будем искать, как ее улучшить. Но мы не сгинем. И это нельзя будет назвать эксгумацией. Это вот как Карлсон…

С. КОРЗУН: Никто и не думал. Да, а тут сам Валдис сказал, что нельзя назвать эксгумацией.

В. ПЕЛЬШ: Ну, потому что это не эксгумация. Мы просто пока еще не смрадные трупы. Нет, мы просто, как Карлосон, мы улетаем и возвращаемся. Улетаем и возвращаемся. И что мне очень приятно, то, что программа является событийной. Потому что когда люди рассказывают о розыгрыше, который они видели три года назад, и они до сих пор его помнят…

С. КОРЗУН: Не, ну, хороший розыгрыш – это великое дело, конечно. И Вам честь и хвала что сделали, возвели это еще в ранг телешоу. Это, конечно, классная вещь.

В. ПЕЛЬШ: Меня это абсолютно успокаивает. Меня не волнует частота выходов программы. Потому что в принципе Вы можете программу снимать еженедельно, но Вы ее не вспомните. Вы помните, что она хорошая. И Вы любите ее смотреть, но что там происходило. Вы не помните. А здесь, когда люди помнят, я уже начинаю забывать какие-то розыгрыши. Я говорю: слушай, а напомни, как мы его разыграли. Ну, там вот… А я говорю: серьезно?! А. да, да, да, что-то такое было.

С. КОРЗУН: Одной из любимых тем на желтых страницах интренета – это страх Киркорова быть разыгранным. Это правда?

В. ПЕЛЬШ: Да, Филипп достаточно сильно опасается, что попадет впросак. И мы, наверное, из уважения к этому замечательному человеку на некоторое время мораторий введем. Филипп, если ты нас сейчас с Сергеем слышишь, я тебе заявляю от лица программы "Розыгрыш", что мы вот вводим полугодовой, как минимум, мораторий. Потому что мы с ним…

С. КОРЗУН: Я не могу гарантировать, что у Валдиса Пельша лицо при это было абсолютно серьезным.

В. ПЕЛЬШ: Нет, я могу сказать, что мы с Филиппом когда встречаемся, он периодически говорит: Вы меня никогда не разыграете. Я говорю: Филипп, это для нас дело чести, и мы тебя поймаем. Бегай от нас, опасайся. Мы тебя поймаем тогда, когда ты нас не будешь ожидать. Вот сейчас, когда я рядом с тобой разговариваю, ты можешь быть абсолютно спокойным, значит, сейчас тебя не разыгрывают. Но когда меня не будет рядом, Филипп, я бы не дал за тою жизнь ломаного гроша. Так вот, я честно говорю: Филипп, полгода спи спокойно. В хорошем смысле слова.

С. КОРЗУН: Сложно становится, наверное, находить героев, самое главное, разыгрывать их. Учитывая популярность этой программы и то, что люди просто реагируют уже, думают, вестись, или не вестись в каких-то ситуациях необычных.

В. ПЕЛЬШ: Мы пошли по второму кругу. Потому что мы почувствовали кое-кого из звезд, что они расслабились. Мы их уже разыграли, и они думают, что уже все. Они уже свою индульгенцию получили. А мы сейчас прошерстили по второму кругу кое-кого. Получилось весьма, и весьма неплохо. Дело в том, что самая главная проблема, это не то, что звезды заканчиваются, звезды становятся умнее, осторожнее, матерее. И у нас несколько розыгрышей просто сорвались, потому что люди нас вычислили. Это наши минусы, звезды становятся матерее, но и мы учитываем наши ошибки. Поэтому это вот как поединок брони и снаряда. Броня утолщается, снаряд становится более пробиваемым.

С. КОРЗУН: Зарубежных звезд не пробовали еще разыгрывать?

В. ПЕЛЬШ: Нет. Хотя у нас в одном из розыгрышей там участвует Пэрис Хилтон. Но я должен сразу сказать, что на саму Пэрис Хилтон мы не потянули, тем более, что у нее проблемы с законом, мы взяли из Австрии приехала девушка, которая является ее двойником. Но самое интересное, мы сейчас ведем переговоры, и, наверное, нам удастся записать обращение Перис Хилтон, настоящей, без сомнения к человеку, которого мы разыграли. Уже постфактум. Надуюсь, что у нас это получится.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". А как злобные телекритики оценивают Ваше творчество? Вот Ирина Николаева, например. Как думаете?

В. ПЕЛЬШ: Злобно, вот я недавно вычитал в "Огоньке". Там была статья обзорная. И в частности там пинали нашу программу о том, как мы, подонки, разыграли Николая Николаевича Дроздова. И там, очевидно, автор, вот ему надо было как-то… Я думаю, минут 10, хотя, нет, наверное, меньше, думал, какой вот гадкий эпитет присобачить мне, чтобы с одной стороны, вот пнуть так, чтобы обидное сделать, но, с другой стороны, как бы и в дамках. Да, и не придерешься. Написали: "розовощекий Пельш".

С. КОРЗУН: Слово злобной телекритикессе.

ИРИНА НИКОЛАЕВА: На Первом канале есть три замечательных шоумена. Заслуженный Якубович, действующий Малахов и запасной Пельш. Почему запасной? Потому что его необычайные способности и харизма незаслуженно мало используются. Ну, почему, собственно. мне, к сожалению, не известно. Я желаю Валдису и, наверное, руководству его канала, чтобы было больше Пельша, также, как Малахова, во всяком случае, не меньше.

С. КОРЗУН: Ирина Николаева.

В. ПЕЛЬШ: Ирочка, дай тебе Бог счастья в этой жизни.

С. КОРЗУН: Кстати говоря, чего-то никто плохих слов не сказал о Валдисе Пельше. А чего некому сказать, со всеми дружите?

В. ПЕЛЬШ: Да, нет, конечно. Ну, дело в том, что я сам тоже сталкиваюсь с такой ситуацией. Если мне звонят и просят сказать что-нибудь хорошее о человеке, о котором я не хочу говорить, я говорю, что я сейчас на совещании, а потом растворяюсь вдали. Без сомнения люди, конечно же, будут говорить хорошее. Зачем говорить гадость о человеке. Если ты к нему негативно относишься, просто сошлись на… Ну, надо сказать, что несколько раз я отвечал людям, которые звонили с просьбой поздравить того или иного человека, или высказаться о нем хорошо. Я сказал, что Вызнаете я, наверное.. не буду все-таки ничего говорить, потому что я честно могу Вам сказать, я не люблю этого человека.

С. КОРЗУН: Телевизионный мир злой?

В. ПЕЛЬШ: Он циничный. Но по-хорошему циничный.

С. КОРЗУН: Он становится более циничным в последнее время? По сравнению, скажем, с 90-ми годами? Или нет? Или этой тенденции нет?

В. ПЕЛЬШ: Нет. Он константно циничный. Цинизм – это одна из ну, наверное, имманентных составляющих работы. Что ты должен, ну, опять же, вот взять программу "Угадай мелодию", да. Я там ужасно люблю своих игроков, которые пришли и для меня событие, что они пришли. Я им помогаю. И то, что они выиграли, для меня это огромная радость. Мы записали программу. Она идет 26 минут. Все, я про них забыл. Потому что у меня через 15 минут следующая программа. А таких у меня сегодня четыре. А завтра их будет пять. Если я буду каждого удерживать в голове, то ну соответственно я сойду с ума очень быстро. Поэтому принцип: выстрелил и забыл. Все, снаряд ушел. Дальше снаряд сам найдет свою цель. Цинизм – да, без сомнения цинизм. Ко мне подходит человек… вернее как. Я нас, допустим, пишется четыре программы, все звездные. У нас играют четыре на три – двенадцать. Двенадцать звезд нашей эстрады очень ярких и запоминающихся. Я к концу вечера не могу вспомнить, кто у меня играл в первой программе. Я просто их стираю. Хотя там на площадке, да, я действительно их ужасно люблю. Но после того, как они покидают студию, я их не люблю, я их не знаю, я их вообще не помню. Да, цинично. Ну, и таких составляющих достаточно много, но это просто условия работы.

С. КОРЗУН: Интересная деталь. Озвучу ее. Как только мы заговорили о телевидении, у Валдиса стали двигаться руки, наверное, непроизвольно. А Вас, между прочим, кто-то окрестил, слышали, да, человек-мельница.

В. ПЕЛЬШ: Да, без сомнения. Мы на этот счет даже снимали целый сюжет, несколько сюжетов, придумывали, дурили народ различными версиями, почему он машет руками. На самом деле, самая интересная была про комаров. Потому что Останкино рядом с прудом. Рядом вода. И очень много комаров. Разгоняет комаров.

С. КОРЗУН: Ну, в жизни жестикулируете много? Или это такой экранный образ?

В. ПЕЛЬШ: Когда как.

С. КОРЗУН: Что вообще на самом деле отличает Валдиса в жизни от Валдиса на экране? По образу. Потому что есть ведущие, которые работают естественность, а есть ведущие, которые работают что-то другое.

В. ПЕЛЬШ: Да все отличает на самом деле. Я умный…

С. КОРЗУН: На самом деле.

В. ПЕЛЬШ: Умный, умный, умный выпускник Московского университета.

С. КОРЗУН: Не жестикулирую совсем.

В. ПЕЛЬШ: Вот меня всегда удивляло, почему Вы, Сергей, тоже умный, умный человек, Вы как-то ассоциируете образ, создаваемый на телевидении с человеком. Пытаетесь протянуть нитку.

С. КОРЗУН: Нет, ну, я настолько умный, что я не ассоциирую, а просто позволяю себе задавать вопросы, которые позволяют моему собеседнику ответить на них и раскрыться.

В. ПЕЛЬШ: Ответ всегда: нет, конечно. Это разные люди. Человек, который ведет программу "Угадай мелодию", или ведет программу "Розыгрыш", или вел программу "Властелин вкуса". Ну, да, действительно я являюсь одним из лучших кулинаров России, без сомнения. Потому что я единственный человек, если мне не изменяет память, которого семь раз снимала программа "Смак". Но это не значит, что я стою у плиты денно и ночно. Без сомнения, это разные вещи. Готовлю я как бог. Но готовить ненавижу.

С. КОРЗУН: Мужчина должен готовить мясо или не только мясо?

В. ПЕЛЬШ: Ну, с мысом мне как-то легче. Оно податливее моим рукам. Рыба, вот она как-то выскальзывает. Рыба – это удел других людей. Плюс алкогольные коктейли. Кстати, поскольку сегодня Андрей Вадимович разговаривал и говорил обо мне хорошее, именно в этой программе мы абсолютно официально и абсолютно безнаказанно, я, Алексей Кортнев и Андрей Макаревич, наклюкались. Мы снимали новогоднюю программу, где готовили очень крепкие коктейли. У каждого было по три, четыре рецепта. И мы естественно пробовали друг у друга. Мы реально очень хорошо приложили. И к концу программы были абсолютно пьяные. И нам за это ничего не было.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш в программе "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Валдис, ну, Ваша судьба была такая не однозначная телевизионная…

В. ПЕЛЬШ: А что все? Ваша судьба была.

С. КОРЗУН: Ну, до сих пор неоднозначная…

В. ПЕЛЬШ: А хорошо.

С. КОРЗУН: Будем надеяться. Тем более, что Ирина Николаева Вам пожелала. И я присоединяюсь. Она неоднозначная в том смысле, что после взлетов шли падения. Это дело для телевидения, в общем-то, обычное.

В. ПЕЛЬШ: Нет, дело в том, что падений не было.

С. КОРЗУН: Не у дел, скажем.

В. ПЕЛЬШ: Нет, не не у дел. Поймите одну простую вещь. Если Вы становитесь самым популярным ведущим, это было о Леонида Аркадьевича Якубовича, у меня, у Максима Галкина, у Малахова, у Вани Урганта свое время, Вы не можете стать столь же популярным по прошествии определенного количества времени. Вы взорвались сверхновой. До этого там взять Ваню Урганта. Вот он работал на музыкальном канале. Ну, да, мы его знали. И вдруг появление яркого, талантливого ба бац, мы все его любим, любим. Через некоторое время придет новый человек. И мы его будет любить. Для нас будет событием появление этого человека. Нам будет все интересно про этого человека. Ваня Ургант, я, Леонид Аркадьевич. Андрюша Малахов, мы все останемся. Но мы не сможем взорваться еще раз. Мы будем выпускать новые проекты, они будут смотреться, нас будут любить, но не будет взрыва. А Вы считаете отсутствие взрыва, как падение. Нет.

С. КОРЗУН: Нет, ну, Вы же без проектов ходили какое-то время. Это же факт. Не появлялись…

В. ПЕЛЬШ: Отстояться полтора года ну, это абсолютно нормально.

С. КОРЗУН: А. ну, это называется отстояться на языке ведущих. Отстояться полтора года нормально?

В. ПЕЛЬШ: Меня же не уволили.

С. КОРЗУН: А люди то на улицах перестают, наверное, узнавать постепенно, уже не так часто.

В. ПЕЛЬШ: Нет. Знаете, вот так легко Вы от нас не отделаетесь, уважаемые телезрители. Мы сидим у Вас в печенках, т.е. без сомнения, сможете ли Вы через год встретить на улице Тину Кандлаки и не узнать ее? А Тины не было в эфире, закрыли ее программу "Самый умный", потом про вот эти свадьбы. Все, закрыли. Нет. Все. Она уже у Вас впечаталась насмерть в Вашей памяти. И будь у Вас чудовищный склероз, чудовищный, Вы все равно ее не забудете. Нет, без сомнения, есть большое количество телеведущих, у которых не было вот этих ярких взрывов. Которые появились, потом исчезли, и мы о них забыли. Они не отпечатались. К счастью, вот это уже без лишнего бахвальства. Даже хочется потереть себя, погладить по животу и подумать, какой я молодец, я один из таких.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш – один из таких. А чего Вы согласились на административную работу на телевидении какое-то время?

В. ПЕЛЬШ: Это был период, если помните, погиб трагически Сережа Супонев. И мне Константин Львович Эрнст преложил встать на его место. Это был период, когда не было кандидатуры. Я в принципе не особенно колебался. Но не особенно был рад этому, если честно. Я полтора года отработал директором развлекательного детского вещания Первого канала. Потом честно пришел к Константину Львовичу. Сказал: Константин Львович, увольте меня, пожалуйста, пошлите меня на передовую в ведущие. Я не могу. А он спросил у меня: каковы твои доказательства того, что то, что ты делаешь, это правильно. Я сказал: ну, не мое это. Ну, не мое. Притом что в принципе, поскольку Константин Львович, он такой человек достаточно авторитарный, и его достаточно сильно побаиваются все на канале. И когда я делился своими сомнениями, уходить, не уходить с близкими, друзьями, они говорили: не вздумай, не вздумай. Ты что. Он сказал, ты знаешь, да. абсолютно убедительно ты сейчас сказал. Жалко, но я тебя отпускаю. И, в общем-то, история нас рассудила. Потому что директор нынешний директор развлекательного вещания Сережа Кальварский на несколько порядков лучше, умнее, талантливее и даже чище меня, как именно менеджер.

С. КОРЗУН: но жестикулировать так не умеет, как (Не РАЗБОРЧИВО).

В. ПЕЛЬШ: А я же не сказал, что он еще как ведущий меня лучше и чище. Нет, этого не прозвучало.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш в программе "Без дураков". Еще одно мнение Вашей коллеги с другого канала.

ЕЛЕНА ХАНГА: Я знаю Валдиса несколько лет уже. И меня поражает его профессионализм. Абсолютно во всем. В том, как он ведет передачи. В том, как он ведет концерты. Мне довелось вести с ним один концерт. И вообще, мне кажется, это очень творческий человек. И, честно говоря, по-моему, недооцененный. Мне кажется, что он может вести роскошную передачу, значимую, на серьезные темы. Потому что, на мой взгляд, он серьезный молодой человек. И у него еще все впереди.

С. КОРЗУН: Ага! По голосу то кто? Я специально попридержал.

В. ПЕЛЬШ: Самое интересное, что я совместные концерты провел со всеми практически нашими очаровательными девушками ведущими. Значит, это не Тина Канделаки…

С. КОРЗУН: Не, ну, телевидения образ. Это не Тина Канделаки.

В. ПЕЛЬШ: Это не Маша Шукшина. Это не Катя Стриженова. Это не Яна Чурикова. Это не Юля Бардо… Не Маша Малиновская…

С. КОРЗУН: Нет, это девушка, отличающаяся от всех других ведущих.

В. ПЕЛЬШ: Не Лолита. Ну, ладно, ну. перестань.

С. КОРЗУН: Елена Ханга.

В. ПЕЛЬШ: А, Леночка Ханга. Как у нее изменился голос. Когда мы в Питере с ней работали, замечательный был концерт, где нас не слушали вообще. Вообще. Там люди пришли… Ну, не слушают, значит, не слушают. В этом случае не надо пытаться достучаться, подойти к человеку, оттянуть ему мочку уха и прокричать прямо в барабанную перепонку. Значит, у них другие задачи. Не все концерты можно провести хорошо.

С. КОРЗУН: Елена Ханга, кстати, была, кстати. первой гостьей этой программы. Там совершенно удивительная история с отцом…

В. ПЕЛЬШ: А почему у нее так изменился голос? Ей перековали горлышко?

С. КОРЗУН: Да, не знаю. Может, телефонная линия просто так работает.

В. ПЕЛЬШ: Может, очень сильно искажает. Леночка, извини, я тебя просто не узнал. Ты будешь очень, очень богата.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш. Вопрос, который никогда не задавали, но на который мучительно хотелось ответить всю жизнь. Есть такой?

В. ПЕЛЬШ: Нет, нет. Павел Андреевич, Вы шпион? Видишь ли, Юрий… Да, честно нет. На самом деле, я достаточно как так доволен происходящим в моей жизни. Я спокоен, у меня нет какого-то желания прокричать на всю страну о своих заслугах. И чтоб мне орден вручили за то, что вдруг выяснилось, что он-то на самом деле, ну, это вопрос, какой ему задали, а он так на него ответил. И никто не ожидал, что он, на самом деле. такой герой. А он молодец.

С. КОРЗУН: А нокаут от Пьера Нарциса как пережили?

В. ПЕЛЬШ: Во-первых, нокаута не было. Более того, не было даже нокдауна. Дело в том, что в схватках между непрофессионалами мы не очень хорошо чувствуем дистанцию. В какой-то момент он на меня просто навалился. И я не поскользнулся, у меня слегка заплелись ноги так, что я начал падать. И тут я подумал, а чего бы мне не отдохнуть. А в боксе если Вы рукой касаетесь пола, т.е. на трех точках стоите. Вас бить нельзя. Я совершенно спокойно отдышался, перевел дыхание, пошел дальше махаться. Дело в том, что я, конечно, получал от Пьера достаточно прилично, как и он, по его признанию. Особенно во втором раунде.

С. КОРЗУН: Не, ну, это было видно. Это, по-моему, единственный бой, который я смотрел и смотрел с интересом.

В. ПЕЛЬШ: Но в какой-то момент Юрий Кобцев счел дальнейший бой бессмысленным. Потому что в третьем раунде, где я абсолютно сдох по дыхалке, я не мог, я задыхался, мне не хватало воздуха. Он как бы счел бессмысленным продолжение боя. И просто его остановил. Засчитали победу Пьеру Нарцису. Там не было ни нокаута, ни нокдауна. Но там были разборки между двумя достаточно такими мощными в плане веса и в плане роста людьми. И разборка была серьезная. Т.е. изначально, когда мы соглашались, мы думали, что все-таки это будет аля спаринг т.е. мы поспарингуем так, а потом выяснилось, что там будут огребать все и по полной программе. Но в этом прелесть этого проекта.

С. КОРЗУН: Валдис Пельш был гостем программы "Без дураков" на "Эхе Москвы". Ну, желаю, чтобы огребали поменьше в своей дальнейшей жизни. На самом деле успехов, хорошего настроения и будем смотреть на экранах. Спасибо, Валдис.

В. ПЕЛЬШ: Мухтар постарается. Спасибо.