Юлий Гусман - Без дураков - 2007-02-15

С.КОРЗУН – Добрый вечер! С вами в прямом эфире Сергей Корзун, генеральный продюсер новой радиостанции «Бизнес FM». А мой сегодняшний гость Юлий Гусман. Юлий Соломонович, добрый вечер!

Ю.ГУСМАН – Добрый вечер, добрый.

С.КОРЗУН – Психолог и психиатр по специальности, одной из. Не совсем состоявшейся, не, хотя аспирантуру закончили, диссертацию только не написали.

Ю.ГУСМАН – Да, нет, не состоявшейся, потому что…

С.КОРЗУН – Ну, диагнозы ставите иной раз с юмором, так неплохо.

Ю.ГУСМАН – Могу, но в общем, поскольку у меня перед глазами всегда пример моего отца – настоящего врача суперврача, поэтому я, конечно, к этой специальности отношусь с таким уважением, что не могу сказать, что я врач. Но знаю, по крайней мере…

С.КОРЗУН – Давайте об отце-то два слова. Главный врач Каспийской флотилии в годы войны.

Ю.ГУСМАН – Да, но, в общем, это… Я очень люблю рассказывать о моей маме и папе и не только потому, что они мои любимые родители и самые замечательные, но потому что действительно люди, которых сейчас не делают и производство… секрет утерян. Потому что папа, был он выше меня на голову. Значит, он был крупнейший врач такого, ну, по крайней мере, всесоюзного значения. Профессор, декан, всю жизнь проработал и в 4-ом Главном управлении, т.е. он лечил сильных и владетельных, т.е. первых секретарей ЦК партии и самых могущественных людей республики Азербайджан. Это, естественно, было дело в Баку. И одновременно всю жизнь, практически до последнего дня своей жизни, он и умер в этом кабинете, он проработал в больнице в Сабунчах, в рабочем районе, в пятиэтажной клинике, где палата на 16 человек, которых мыли хлоркой. Это 40 минут езды, полчаса езды от нашего старенького дома, а мы жили тоже, тоже надо представить. Папа – профессор, мама – профессор-проректор. У нас – ни квартиры, ни машины, ни дачи, и не предвидится, потому что люди так жили. Я думаю, что 90% семей интеллигентных жили так, ну, кроме отдельных суперлюдей, которых отмечали госпремиями, там, не знаю…

С.КОРЗУН – Подождите, подождите, подождите, а как же все эти истории с Вашим братом Михаилом, как вы хрусталем там кидались, чешским стеклом и всем остальным?

Ю.ГУСМАН – Нет, нет, нет, вот это ты забыл. Это же очень интересная история. Дело в том, что в нашем доме было… «Поселился замечательный сосед». В нашем доме…

С.КОРЗУН – Теперь на соседа все будете валить, понятно.

Ю.ГУСМАН – …если зайти, это был как антикварный магазин, висели ковры, стояли статуйки и статуэточки, и статуэты, лежали хрустальные какие-то… Потому что вот этого было полно, этого было навалом. Поскольку папа не брал денег, это нельзя было себе представить.

С.КОРЗУН – Т.е. заносили все.

Ю.ГУСМАН – То ему иногда приносили вот подарки, а он сам любил собирать. Это стоило копейки, если уж это было. Т.е. это не был подлинный антиквариат. У меня есть истории, как я предполагал, что собака, мне подаренная, оставленная в наследство: голубые мечи, саксонский фарфор, стоит там миллионы. Я увидал однажды ее в Нью-Йорке на полке. Она стоила 560 долларов.

С.КОРЗУН – Вон как.

Ю.ГУСМАН – Это просто мы тогда не понимали, что есть, там, Шишкин, Айвазовский, а есть просто милые картинки, стоящие там 200 долларов. Тогда не было долларов, понимаешь?

С.КОРЗУН – Нет, ну, где-то были, конечно, там…

Ю.ГУСМАН – Нет, ну, я не знаю, кроме у фарцовщиков, кроме людей, которых никак не входили в круг, но если только можно было ловить в комсомольские годы их. Я доллар увидел, просто физически увидел в возрасте лет 30. В поездке за границу.

С.КОРЗУН – Угу. Но Баку, с предприимчивостью этого города, разве не родина фарцовки в Советском Союзе?

Ю.ГУСМАН – Нет, там было много известных потрясающих типажей, и до сих пор они вошли в легенду и джаза одни, другие, значит, именно вот стиляг и фарцовки. Была улица Торговая, на которой гуляли самые красивые юноши и мальчики, мужчины страны, так же как и по проспекту Шота Руставели в Тбилиси, но это были люди, которые к нам не имели никакого отношения. Мы их видели, у них были туфли «Виталь» из мягкой кожи, у них были первые джинсы, плащи болонья, которые назывались баллон, за которыми мы потом с Леликом через 5 лет поехали в Ригу, чтобы купить себе первые баллоны. Но это не относилось к тем, кто жил, что называется, в трудовых, интеллигентных семьях, там, врачей. Я имею в виду…

С.КОРЗУН – Ну, у Вас – интеллигентная семья, у Вас не рабочая все-таки семья-то…

Ю.ГУСМАН – Да, но папа получал большие деньги – 560 рублей.

С.КОРЗУН – Ну, совсем немало.

Ю.ГУСМАН – И мама получала 560 рублей, но кроме как на еду и Кисловодск летом, не хватало ни на что.

С.КОРЗУН – А чего это так?

Ю.ГУСМАН – А как? А ничего…

С.КОРЗУН – Баку – город, дороже, чем Москва был? По тем временам в Москве это были просто сумасшедшие деньги.

Ю.ГУСМАН – Нет, потому что у нас была большая семья. У нас был такой открытый дом, ну, там приходили гости. У нас не было, как бы сказать? …ну, не было ощущения вот такого… к обеду взял кусочек хлеба, там. Это… У нас все… Мы три месяца уезжали с бабушкой летом отдыхать в Кисловодск, мой брат Миша, младший и я. Но денег реальных не было. И это было так всюду. У нас папин круг, наших друзей были там деятели музыкальной, научной интеллигенции, культуры, политической какой-то там деятельности. Очень много интересных людей было, замечательных. Но там не было ни одного богатого. Богатые были цеховики, ну, работники ЦК партии, там, МВД, ну, коррупционеры, как бы сейчас сказали, и может быть, из молодежи фарцовщики, но это мы никак с ними не пересекались.

С.КОРЗУН – В ЦК комсомола-то Вы пошли как раз для того, чтоб богатым стать или как?

Ю.ГУСМАН – Этого тоже не было ничего такого. Интересно, что мне было 19 лет. И я занимался общественной работой, как и сейчас обожаю эту работу, с огромным удовольствием, потому что такой выход энергии, который может позволить себе человек, там, еврей в Баку. Потому что там места были как бы расписаны, и ну, было понятно там, я могу заниматься или там быть врачом, учителем замечательно, а вот если я хочу заниматься чем-то интересным, типа КВНом или… тогда мне нужно заниматься общественной работой. И я вот занимался общественной работой, я работал инструктором ЦК комсомола Азербайджана…

С.КОРЗУН – По чему, по какому направлению?

Ю.ГУСМАН – Студенческий отдел. Я еще курировал вузы.

С.КОРЗУН – Так.

Ю.ГУСМАН – И вот тогда создали мы КВНы, тогда я их курировал, как сейчас говорят и тогда говорили. И КВН был бакинский потрясающий и уж я стал капитаном, меня избрали капитаном всех команд тогда.

С.КОРЗУН – Юлий Гусман. О КВНе мы, естественно, поговорим. Вернемся к вопросу, на который Вы не ответили, от брата. Но прежде прервемся на короткое срочное информационное сообщение. Напомню, что в эфире программа «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Марина Королева в студии. Марина, добрый вечер. Что происходит?

НОВОСТИ

С.КОРЗУН – Спасибо, Марин, за это оптимистичное сообщение, спасибо. Ну, к КВН, как я обещал, мы еще вернемся не раз. К вопросу, на который Вы не ответили, а по сути-то хрусталем с братом кидались?

Ю.ГУСМАН – Ну, это была история, которую Миша обожает рассказывать.

С.КОРЗУН – Он про Вас, между прочим, много гадостей наговорил. Скажите про него что-нибудь плохое.

Ю.ГУСМАН – Нет, я не могу. Он младший брат, не могу про него говорить гадости, а могу только приятные вещи говорить, потому что я не выношу семейных тайн. Про то, как он зарезал курицу, я не могу рассказать.

С.КОРЗУН – Нет, конечно. Ну, еще про что-нибудь не скажите тоже.

Ю.ГУСМАН – Никогда. А вот то, что хрустальную вазу, действительно был случай, когда ему было буквально 6 лет, а я уже был большой 13-летний мальчик, и он, защищая собственную территорию интересов, швырнул мне в башку, я еле уклонился, кстати, хрустальную вазу. Эта история как и история о том, как он воровал у меня в шкаф, открывая заднюю стенку, вошла в анналы. Я часто говорю Мише: «Миша, почему ты не расскажешь про меня, как автора самого популярного мюзикла в Азербайджане, как создателя КВНа, как это…» Ну вот он считает, что гораздо интересней рассказывать истории такого рода, как сейчас принято, в общем, в желтой прессе, одним из представителей которой он является.

С.КОРЗУН – Повелись, повелись, Юлий Соломонович, слушаем Михаила Соломоновича.

М.ГУСМАН – У меня совершенно замечательный старший брат, которого я очень люблю и который, я знаю, меня очень любит. И по мере того, как мы взрослеем, то все эпизоды из детства, которые мы рассказывали друг о друге еще лет 15 назад на разных радиостанциях и в разных интервью о бросании друг в друга хрустальными вазами или вазами чешского стекла, постепенно с годами все больше и больше умиротворяются и носят такой хороший, спокойный характер. И я уже с трудом вспоминаю хоть что-то плохое, сказанное братом в детстве. У меня в памяти все время остается только хорошее и самое теплое.

С.КОРЗУН – Это был Михаил Гусман. Видите, как у Вас брат, дурного слова не сказал о Вас. А Вы были готовы, признайтесь.

Ю.ГУСМАН – Неправда, нет, нет, я за всю жизнь ни разу не прокололся. Пока.

С.КОРЗУН – Все еще впереди.

Ю.ГУСМАН – Но я еще должен сказать, интересно, что у нас с ним была передача на телевидении, где… По-моему, ее нет, где по отдельности допрашивают, ну, мужа, жену, брата, сестру, брата, брата. О их пристрастиях, о их привычках, ну, в общем, такое интервью одинаковое. И у нас с ним совпало практически 100%. Это даже страшно, да?

С.КОРЗУН – Договорились.

Ю.ГУСМАН – Нет. Клянусь…

С.КОРЗУН – Наизусть учили всю жизнь.

Ю.ГУСМАН – Нет. И мы сами удивились, потому что вот... Ну, мы с едой резко отличаемся. Например, он там не ест вообще холодец, кисель, не выносит, а я, например, обожаю так вот трясущееся. Папа не любил тоже холодец. Нет, это все интересно. Но вообще мы с ним действительно очень семейные люди, потому что у нас… мы можем с ним расходиться во многих вещах, но в отношении к родителям мы не расходимся.

С.КОРЗУН – Вы оба – люди публичные и заметные. Не мешает это в отношениях? Какая-то конкуренция есть с братом, если вот так, без дураков?

Ю.ГУСМАН – Как-то у нас само собой, Бог миловал, все разошлось. Миша всегда целенаправленно интересовался международной политикой. И очень всерьез занимался. Закончил ИНЯЗ для этого. Он блестяще знает английский язык, и самое главное, он, как и я, это очень любит. Но я - пикейный жилет, потому что мой политический опыт и опыт аналитика Думы, это такая… Мне интересно все, но больше всего мне интересно кино и театр, и режиссура, да? Вот. И это оказалось мое. Не медицина и не политика. А Миша вот он – настоящий политик, и если, я убежден, что если он был бы Иванов, да? Никого не желая обидеть, то он бы был бы среди светил нашего политического небосклона.

С.КОРЗУН – Но Вы напрашиваетесь, Юлий Соломонович, Вы-то, собственно, тоже были даже зампред Комитета Госдумы какого-то.

Ю.ГУСМАН – Да, но могу сказать…

С.КОРЗУН – Правда, по списку дополнительному там прошли, Вас номинировали, по-моему, да?

Ю.ГУСМАН – Нет, нет, нет. Наоборот.

С.КОРЗУН – Нет? От «Выбора России», не Гайдар Вас тогда, нет? Ввел…

Ю.ГУСМАН – Это Гайдар, нас взял с собой.

С.КОРЗУН – Взял с собой.

Ю.ГУСМАН – Лешу Гуськова, меня и Аркадия Мурашева за то, что мы, не скажу, блестяще, но неплохо провели избирательную кампанию.

С.КОРЗУН – Для Вас… Ну как, не только избирательную кампанию. Вы же и сами в Думе сиживали.

Ю.ГУСМАН – Да, но поэтому как бы мы и создали, в общем, эту самую, с нуля эту первую партию. И мне очень смешно сейчас читать, как где-то пишут, что вот какие-то американские инструкторы ночью приезжали. Вот я никогда в жизни никого, кроме Гайдара, Чубайса, Бурбулиса, там, Андрея Макарова и еще, там, не видел никогда.

С.КОРЗУН – Бакинские инструкторы были, в том числе Юлий Гусман.

Ю.ГУСМАН – Да, это да.

С.КОРЗУН – Бакинский десант. Для Вас это тоже была как режиссура или какая-то политическая задача стояла за этим? Напомню, что это была партия, избирательный блок «Выбор России».

Ю.ГУСМАН – Партия мне очень нравилась. Вот та группа…

С.КОРЗУН – 93-й год, по-моему, да?

Ю.ГУСМАН – 93-й. Та компания, если можно так сказать, которая была, мне кажется, делала честь. И я до сих пор считаю, что там этот политический истеблишмент, да? Говоря таким противным словом. Это были классные люди. И сегодня я считаю, что… Ну, например, что Егор Тимурович Гайдар – это человек на все времена, и его роль в истории будет очень высокой. Вот я просто… У меня никакого сомнения в этом нет. Я считаю, что лучший, например, наш вообще управленец – это Чубайс. И он доказывает это вопреки как бы ненависти как бы населения, как бы эти деньги как бы вот приватизировал, как бы вот наши все эти ваучеры как бы украл. И рыжий, рыжий, полосатый, убил, там, лопатой, одновременно он проводит сейчас реформу РАО ЕЭС. Я сейчас с ним мало вижусь, но я просто вижу, как читатель и телезритель, что проводится работа вопреки и благодаря, т.е. вопреки всем врагам и благодаря тому, что нужно обязательно сделать. И там было много очень интересных людей, дружбой с которыми я могу гордиться, ну, по крайней мере, хорошим знакомством с ними.

С.КОРЗУН – Хотели бы остаться в политике, депутатом?

Ю.ГУСМАН – Нет, никогда. Это были самые…

С.КОРЗУН – Почему? Это же ведь вроде у Вас точно в менталитете все, что нужно.

Ю.ГУСМАН – Это были самые плохие дни моей жизни.

С.КОРЗУН – Сидеть здесь, иронизировать над этим. Да что Вы?

Ю.ГУСМАН – Я рассказывал об этом много раз. И в том числе и в эфире в то время. Дело в том, что одномоментно я никогда сразу столько не видел противных рож. Именно вот людей, с которыми я бы никогда бы не сел за один стол. Максуд Ибрагимбеков, замечательный писатель говорил, что выпьем за наш стол, за которым нет ни одной противной морды, что по нынешним временам большая редкость. Так я шел туда, я думал, я увижу сейчас политиков – цвет России. И я просидел там, трясясь от бешенства, три месяца, не открывая рот, потому что нам сказали: «Молчите», и думал: «Это что ж такое?» Хулиганы, уроды, не умеющие говорить. Глупые антисемиты, националисты. Т.е. то, что я в Баку, в городе, истинно интернациональном, никогда не встречал, никогда не видел. И только потом, через 3 месяца я сказал Егору Тимуровичу, нашему лидеру фракции, что извините, я больше не могу слушать. Это, да, не английский парламент, но я и Владимиру Вольфовичу, и там был покойный Марычев, бедный, с его упражнениями, я им дам отпор, и дал.

С.КОРЗУН – Сейчас ситуация изменилась в парламенте, по Вашим наблюдениям? Ну, две с половиной партии, в общем, отобранный персонал…

Ю.ГУСМАН – Мне кажется, стало гораздо скучнее. Т.е. они приобрели некий лоск и некую как бы внятность их поступков, но они просто превратились, на мой личный взгляд, не хочу никого обидеть, просто инстанцию по утверждению решений, принятых не ими, им предложенных, спущенных сверху. Это очень напоминает мне как бы говорливый, но прежний Верховный Совет, потому что очевидно, что они... все это управляемо. А если это не свободные высказывания, там, конечно, на мой взгляд, крайне не хватает правых. Не потому что я вышел из этой среды и остаюсь человеком либеральных взглядов, а потому что мне кажется, что истина должна рождаться в споре. Это не я придумал. Тем более, истина в такой огромной и большой, и серьезной стране как Россия. И поэтому принимать просто машины для голосования и где, в сущности, понятно, что скажут коммунисты и о чем вякнут там остальные, очевидно. И имея такое большинство как у «Единой России», это даже не эксцентрично. Тогда Дума была эксцентричная, но в ней были представлены разные полярные точки зрения. Мы учились на ходу, но это был ход боевого похода, понимаете? А сегодня там просто, мне кажется, очень скучно, прежде всего, а скука способствует стагнации, замораживанию ситуации и никогда не узнаешь, потому что никто правду не говорит, никто не скажет правду ни президенту, ни его окружению. Ну, боятся, я не знаю, кто-то, может, и говорит, но вот эта Дума с ее всегда гладким выражением на лице, с ее гладкими словами, мне кажется… А люди там, может, и неплохие, там некоторые люди мне симпатичны. Мне, например, симпатичен Миронов, мне кажется, Грызлов – человек порядочный.

С.КОРЗУН – Взялись бы одну из их партий, например, раскручивать как режиссуру, повторить 93-й год?

Ю.ГУСМАН – Мне кажется, это вообще вопрос невозможный, потому что, ну, они же делают все мыслимое и немыслимое, чтобы раскручиваться. Я, например, очень много высказывался, так сказать, против этих многочисленных созданных молодежных движений. Я не хочу это повторять, потому что как бы даже здесь не о чем и говорить. Но я как-то был в одном очень серьезном кабинете очень умного, серьезного человека, одного из самых умных и серьезных в стране и говорил, что, например, есть движение КВН. До всех этих «Наших», «Молодых гвардий» и прочих, даже, кажется, Собчак имеет движение, что просто стыдно и смешно. И я, значит, говорил, что вот есть реальное, пятимиллионное движение КВНщиков, которое существует де-факто, это вот такая Академия Маслякова для создания телевизионных звезд.

С.КОРЗУН – Первая тройка в избирательном списке? Масляков, Эрнст, Гусман?

Ю.ГУСМАН – Нет, не в этом смысле. Я имел в виду совсем не про списки, я говорил о том, что если молодежи дать этим заниматься, то это мы говорим молодежь… Помочь им, чтобы это были театры в будущем. Ну как, были дворцы пионеров. Чтобы были дворцы молодежи, не просто - дискотека за деньги.

С.КОРЗУН – Не, подождите, Вы все молодежные движения, кроме КВН, отрицаете? Или нет? Тут про КВН еще будет вопрос, кстати.

Ю.ГУСМАН – Не, не, не, это было до молодежных движений. Это было до того, как все это были созданы из яйца эти построенные движения.

С.КОРЗУН – Так, может, КВН не удовлетворял по каким-то причинам, поэтому и были созданы?

Ю.ГУСМАН – Конечно, это понятно, потому что в нем могут, при всем том, что эти ребята прекрасно построены, умны, управляемы, интеллигенты и знают, что говорить, они все равно могут ляпнуть не то, что надо. Мне так кажется. Только поэтому.

С.КОРЗУН – Ну, прямого эфира сейчас нет КВН, по-моему, да? практически.

Ю.ГУСМАН – Да, нету. Хотя он готов, он снимается же в режиме прямого эфира. То, что вообще очень невероятно тяжело.

С.КОРЗУН – Вот как раз вопрос про КВН был из пришедших на сайт. А вот, да, понял, от Алексея, журналиста: «Почему КВН превратился давным-давно из шоу в околополитический театр, узнаваемые одни и те же одобренные сверху люди и шутки? Все попахивает дешевкой, разговор о праймтаймах и гиперрейтинге смешен. Вы же понимаете, о чем я говорю?» Понимаете, о чем говорит Алексей?

Ю.ГУСМАН – Не понимаю, потому что все, что он сказал, этот неизвестный мне человек, все не так.

С.КОРЗУН – «Вы же старейшина, неужели не хочется туда, обратно в 70-е, в мир остроумия, интеллекта, от этой ТВ-пошлости 21-го века?»

Ю.ГУСМАН – Но я-то был в этом 70-м…

С.КОРЗУН – Но Вы и здесь есть.

Ю.ГУСМАН – Но Вы знаете… Я не потому, что я защищаю сейчас честь КВНского мундира, он не нуждается в защите. В нем есть свои проблемы, свои недостатки, действительно есть. Но я вам скажу, что наш КВН на фоне нынешнего – это такой же детский лепет как актеры крепостного театра Коротыгина и сегодняшний голливудский фильм. Понимаете? Это все мифы, я-то отвечаю за это. У нас было больше импровизаций. Да. У нас капитаны были более серьезными личностями, и они были реальными главами команд. Да. Все. Все остальное стало гораздо ярче, интереснее, остроумнее.

С.КОРЗУН – Понятно. Но помнятся-то как раз из тех времен и «стреляться на брудершафт», и помнится «как с Гусмана вода», в общем, это все помнится.

Ю.ГУСМАН – Да. Но Сергей, Вы поймите, сегодня в КВНе, если за ним следить с любовью, как я за ним слежу, очень много замечательных команд, замечательных КВНщиков. Ну, он, как и время стал музыкальнее, ярче, и ему приходится соревноваться…

С.КОРЗУН – Шутки профессионалы пишут ведь.

Ю.ГУСМАН – Нет.

С.КОРЗУН – Да, многие профессионалы говорят и цены называют, сколько за шутку для серьезных команд Первой лиги и дальше.

Ю.ГУСМАН – Сергей, пока Вы не поймали меня, пожилого дядечку, в неправде, я не сказал, что не пишут без денег, я не сказал, что пишут люди просто с улицы. Ни один профессионал вне КВНа не пишет для КВНа. Есть КВНщики, ну, как есть тренеры в спорте, которые, закончив выступать, помогают молодым командам.

С.КОРЗУН – Сами пишете? Я уже понял все.

Ю.ГУСМАН – Нет, я никогда не писал, я, вообще, никогда не был автором.

С.КОРЗУН – А чего так?

Ю.ГУСМАН – Я – импровизатор. Я не умею писать.

С.КОРЗУН – Не, импровизатор – Вы, на самом деле.

Ю.ГУСМАН – Я не умею это делать. И есть люди, которые наверняка пишут за деньги. Это понятно. Но КВНщики – КВНщикам. Так же как сегодня какой-то Гус Хиддинк, извини меня, про деньги нельзя сказать, тренирует команду. Но это не означает, что он не понимает в футболе, что он с другой стороны. Сегодня ни один наш, и никогда ни один писатель не писал, не мог писать. Были режиссеры типа там Марика Розовского или Альберта Аксельрода, мир его памяти, которые были нашими учителями в режиссуре или моими. Но тексты пишут только сами ребята, и лучшие тексты. И поэтому все передачи сегодня: и «Бла-бла-шоу» новое, и «Смотрите, кто пришел», и «Шутки хорошие», и «Шутки нехорошие», и «Комеди Клаб» – это все порождение КВН. И я скажу, что я вот звонил Маслякову на днях, увидав опять очередное «Бла-бла-шоу», и сказал: «Саша, ты не расстраивайся, но можешь гордиться тем, что ты породил все юмористические нормальные программы», потому что я не говорю про…

С.КОРЗУН – Многодетный папа Саша.

Ю.ГУСМАН – Да, это просто Академия телевизионного мастерства. И есть сейчас лиги по всей стране. Он, конечно, стал более профессиональным, неизбежно. Сегодня конкуренция велика. На всех каналах пляшут, поют и острят. Если бы КВН остался таким милым доморощенным и примитивным по форме, уверяю Вас, Сергей, никто бы его бы вообще бы не смотрел бы, кроме ветеранов любви к нам. Но это очень мило, но это было бы так.

С.КОРЗУН – Юлий Гусман в программе «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Вопрос от Леонида, область занятий – строительство, больше он ничего о себе не сообщил. Вопрос. Смотрю на Вас, между прочим, Юлий Соломонович, как в зеркало, на Вашу седую щетину.

Ю.ГУСМАН – Смотрю на Вас как в зеркало…

С.КОРЗУН – Да, да, да. «Почему мужчины из ТВ, - спрашивает Леонид, - перестали бриться? У них что, нет на это времени или их колючие бороденки нравятся их женщинам?»

Ю.ГУСМАН – Очень приятно… Называется, наш веселый… с колючей бороденкой.

С.КОРЗУН – Да, да, да.

Ю.ГУСМАН – Вы знаете, я честно об этом не думал. Я был на съемках фильма «Не бойся, я с тобой». Может, Вы слышали про этот фильм или видели. И мы снимали его высоко в горах. Действительно, 5 часов езды до райцентра, в прекрасном районе Илису, такая азербайджанская Швейцария. Там Полад на лошади, Кантемиров великий с лошадьми, Лев Дуров – каратист. В общем, было время потрясающее. Кто не видал, фильм посмотрите, ему 25 лет исполняется. И вот там бриться, честно говоря, не было ни времени, ни сил, ни желания, потому что мы вставали в 6 утра, в 9 уже мы ехали на площадку. Кстати, там блистательно зарекомендовал Полад Бюль-Бюль Оглы, который спал всегда до 2 часов дня всю свою жизнь, как богемный сын великого Бюль-Бюля и сам композитор. Так он там каждый день вставал в 7 утра вместе с нами, скакал на лошади и поэтому стал потом министром культуры и сейчас послом, потому что его воспитала наша картина.

С.КОРЗУН – От вопроса не уходите про женщин. Нравится, да?

Ю.ГУСМАН – Это первая была борода.

С.КОРЗУН – Так.

Ю.ГУСМАН – Которая мне подошла, потому что она сгладила мой маленький такой толстенький подбородочек, мягко говоря.

С.КОРЗУН – Ну, ладно наговаривать-то на себя.

Ю.ГУСМАН – Нет, правда, сгладила. Мне она подошла, мне кажется, я стал носить. Сейчас вот тот вот брат, о котором я много уже говорил, настаивает, что я сейчас похож на деда Мазая без зайцев с этой седой бородой, но я честно ее не сбриваю, потому что привык. Может, сбрею, кстати. Но не потому что… Дело в том, что забыл, к сожалению, что для телевидения это не нужно, я сейчас программ не веду. Программа «Тема» осталась сладким и замечательным эпизодом, но я сейчас… у меня нет своего шоу на телевидении.

С.КОРЗУН – К ней, может, вернемся. Но вернемся пока и к КВН. Был период, когда Вы добровольно отказались от бороды в пользу чего-то большего. Эдуард Сагалаев вспоминает об этом.

Ю.ГУСМАН – Это правда, но сначала были усы.

С.КОРЗУН – Да. Послушаем Эдуарда Сагалаева.

Э.САГАЛАЕВ – Юлий Гусман дал КВНу свои неповторимые, бесподобные усы. А взял он у КВНа те же усы, потому что он их сбрил во время финала, и как бы тем самым бакинская команда одержала убедительную победу, потому что он снял просто с себя усы, если вы помните. Поэтому вот эти бесценные как бы гусмановские усы, они как улыбка, там, Чеширского кота, они незримо присутствуют в образе и в облике КВНа. Это колоссальный вклад, я считаю. Я бы свои усы с удовольствием бы отдал на какое-нибудь хорошее дело, как они мне ни дороги.

С.КОРЗУН – Эдуард Сагалаев.

Ю.ГУСМАН – Да, спасибо, Эдуард Михайлович, но я скажу, что вот как быстро мифологизируется… Кстати, это вот моя система…

С.КОРЗУН – Не легко абсолютно.

Ю.ГУСМАН – …моего фильма последнего - «Парк советского периода». Дело в том, что Эдуард Михайлович, который не только видел все наши выступления, но и он в некотором роде был нашим начальником одно время, и мы с ним вместе работали, и дружим 185 лет. Однако он забыл о том, что это никакой не был не финал, сбрил я эти усы совсем не на финале, а я сбрил их, приветствуя команды, когда очки им не давали. И когда вышли в первом сезоне нового, как раз первая игра была, а до этого мои усы были экстремально, извините, популярны, и все время шутили, что «капитаны без усов - корабли без парусов. Капитан бакинцев Гусман улыбается нам в ус нам». И в общем, даже на медали были усы, как бы вот… как команду Баку персонифицирующей. И я, значит, вышел и сказал, что я подарок вам… А нет, я сначала сказал, что сезон открыт… «Усы теперь лишь тема для пародий, сезон открыт, усатые не в моде. И если из всей кавээнской красы запомнился я лишь усами, то вот вам, товарищи, мои усы, и пробуйте, шутите сами». Снял усы и положил их на микрофон. А дело в том, что…

С.КОРЗУН – Приклеивали уже или как?

Ю.ГУСМАН – Я их побрил и приклеил в перерыве, буквально в зале…

С.КОРЗУН – В паузе.

Ю.ГУСМАН – …точно такие, а поскольку я с 9-го класса не сбривал усы, я и сам себя без усов не видел. Я только сказал команде своей: «Пожалуйста, пойте, танцуйте, что бы ни произошло, вы должны продолжать петь». Но они не могли петь, потому что я снял, и они увидали меня без усов, и это было такое, как Карл Маркс без бороды. Понимаешь? Которого никто не видел никогда. Вот.

С.КОРЗУН – Нет, ну, как Маяковского повторили в свое время, когда, говорят, он Репину, там, что ли позировал, да? Репин его заметил, его шевелюру.

Ю.ГУСМАН – Специально, да.

С.КОРЗУН – А он голову на следующий день побрился.

Ю.ГУСМАН – А я не специально. А потом уже, когда был юбилей КВН в городе Баку, играли они с Одессой, я уж тогда побрил и усы, и бороду, но это уже был как бы повтор трюка, тоже это было интересно. Но мы тогда уже были ветеранами и просто приветствовали команду. Спасибо, Эдуард Михайлович, за добрые слова.

С.КОРЗУН – КВН в чем изменился?

Ю.ГУСМАН – КВН очень изменился, потому что он стал гораздо профессиональней, музыкальней, это лучшее шоу, я считаю, одно из лучших шоу мира. На мой взгляд, опять-таки, ну, я к КВНу имею отношение, так сказать, доброго дедушки, которого зовут в гости. Я очень счастлив, потому что это мне возвращает и молодость, и силу, и энергию, и я изнутри сижу, вот я чувствую каждое слово там, как будто я выступаю. Но я скажу, что, на мой взгляд, Александр Масляков и его команда вот эта делает невероятное дело, потому что этой программе нет в мире аналога. Во-первых, это единственная такая программа в стране, которая не куплена. Еще «Что? Где? Когда?» говорят, но КВН точно. Известно, кто его придумал, известно, когда, и известно, откуда. И КВН нигде не прививается, кроме как у русскоязычных. Мы попытались с тем же самым Александром Васильевичем Масляковым в городе Вермонте, ездили специально…

С.КОРЗУН – В англоязычной среде, да?

Ю.ГУСМАН – Пытаться тем, кто учит русский язык, привить англоязычный КВН, придумать. Но это понимаешь, это мы бы тогда бы заработали, извини, и славу, и деньги. Понимаешь, на Эй-Би-Си на английском языке КВН. Я обожаю американцев, ненавижу, когда их ругают, как Миша Задорнов, но я могу сказать, что они абсолютно не могут шутить как мы.

С.КОРЗУН – Вы знаете, Юлий Соломонович, между прочим, одна из тех вещей, о которых я очень скучаю вот в КВНе нынешнем, ну, честно говоря, я не большой поклонник нынешнего КВНа, видна…

Ю.ГУСМАН – Да.

С.КОРЗУН – …профессиональная отработка. Да, это уже профессионалы. Как можно сравнивать с любой другой программой, в том числе программой «Розыгрыш», как одной из сильнейших таких программ.

Ю.ГУСМАН – Да.

С.КОРЗУН – Там, неоднозначной, но очень сильной. А я жалею о пропадании вот этих выездных конкурсов.

Ю.ГУСМАН – Да, это жалко тоже.

С.КОРЗУН – Когда по одному и тому же заданию бригада отправлялась.

Ю.ГУСМАН – Да, жалко.

С.КОРЗУН – Я понимаю, конечно, что хронометраж ограничен, но вот то, что творилось, на самом деле…

Ю.ГУСМАН – Они еще недавно были. Я не знаю, может быть, даже… я бы лично бы, просто дело в том, что я не имею отношения к деланию сегодняшнего КВН.

С.КОРЗУН – Т.е. никакого абсолютно?

Ю.ГУСМАН – Нет, я просто… Вот к началу возрождения я имел, это называлось одно время режиссер-консультант, и помогал эту форму возродить Саше. Но сейчас это делает очень хорошая грамотная команда, на мой взгляд. Я бы поддержал бы это, на мой взгляд, что вполне возможно, и здесь дело не в хронометраже. Если правильно расставить камеры и дать задание, конечно, это очень здорово. Я думаю, что они вернутся, я думаю, что ничего не пропадет. Я думаю, что в КВНе вернулся «Бриз», вернулись другие конкурсы. Просто сегодня очень сильный объем, скажем так, на единицу времени единицы юмора. Мы говорим о лучших командах, поэтому, может быть, вы натыкались не на лучшие команды, не на самый их лучший период. Но когда работают самые лучшие команды, то они, конечно, и кстати, и все остальные наши шоу – это или вышли из КВН… Я очень люблю, например, шоу «Хорошие шутки», но его делают КВНщики – Шац и Лазарева.

С.КОРЗУН – Все из той самой шинели вышли.

Ю.ГУСМАН – Абсолютно, это действительно так. Но не все, правда, я не знаю, Иван Ургант, по-моему, не был, не знаю, я про него не знаю. Там, и Валдис Пельш пришел из музыки. Но вот 99% шоуменов по всей стране, в том числе и в Баку, это ученики Академии Маслякова.

С.КОРЗУН – Кстати говоря, Вы же прирожденный шоумен, т.е. с Вашим даром импровизации, с умением чувствовать собеседника и подмечать какие-то вещи. Также достаточно серьезная программа «Тема» была в этом смысле такой, полнообразной, а сейчас, насколько я знаю, тоже свое стремление к импровизации в радиоэфире одной информационной московской радиостанции удовлетворяете, да?

Ю.ГУСМАН – Да. Я очень огорчен, что я… не скрою, что у меня не получается сейчас с телевидением. По разным причинам. Может, уже, так сказать, и возраст, и вес, и стиль, и тембр, и голос, - не знаю. Но мне кажется, что… наблюдая некоторые программы, мне кажется, что еще время зачехлять ракетку или шпагу не пришло. Потому что шоуменов совсем мало. Я вот недавно видал, мне показывали пилот одной новой программы развлекательной. Придумано очень неплохо, она вся импровизационная, но мне кажется, что ее ведущий, тоже очень известный ведущий, славный, чудесный и остроумный, веселый, музыкальный и все, артистичный, но это разные вещи. Вот как бы вот… Это сражение, которое в эту секунду происходит между тобой и залом, между тобой и собеседником, между тобой и людьми. Это очень интересно. Я всегда мечтал о шоу типа Леттермана, вот вечернем шоу, который просто, на мой взгляд, один к одному – в положительном смысле – делало Российское телевидение с Игорем Угольниковым, если вы помните. Они не только повторили форму, они просто один к одному сделали то, как там. И Игорь, у нас с ним разные периоды были, разные отношения, но что греха таить, он замечательный актер и великолепный вот такой, ну…

С.КОРЗУН – Шоумен.

Ю.ГУСМАН – Развлекательный человек. Но не шоумен для ведения…

С.КОРЗУН – Этой программы.

Ю.ГУСМАН – …того, где требуется какая-то вот личность, которым зрители бы или радиослушатели бы доверяли. Вот некоторые, есть некоторые, ну, например… не знаю, политические аналитические программы, программы итоговые. На мой взгляд, личность человека должна быть не только уметь импровизировать, быть там милым, смешным, остроумным и ярким по мере сил, но требуется некий бэкграунд, некое прошлое, после которого человек говорит: да, вот мы… Вот в программе «Тема», которая получила в ее окончании, а мы сняли более 300 программ на Первом канале, у нее был самый высокий рейтинг. Она обогнала всех. Собственно, поэтому немножко она и погибла, что ее с удовольствием, нашлись желающие ее убить. Но мы ее придумывали сутками, чтобы сделать подводку интересную, выход из нее, т.е. мы относились к нему как к спектаклю, как к некоему, вот ну как к некоторому, где импровиз… Потом я импровизировал. Я в программе не знал, что… у меня не было уха, т.е. подсказки, я не знал, что я скажу через секунду. Но только первую или последнюю фразу я более-менее придумывал. Но эта импровизация была, ну, как сказать… Вот сейчас Вы ведете программу, у Вас до этого 20 лет радийного опыта.

С.КОРЗУН – Да, а то и поболее…

Ю.ГУСМАН – И опираясь на него, есть возможность говорить с любым человеком на равных, не стесняясь, он ученый, академик, мореплаватель или плотник. Вот мы, например, ездили в Хабаровск снимать программу «Тема». Там выяснилось, что там есть такой предприниматель Навруз Мамедов. Кстати, он азербайджанец, но такой, хабаровский азербайджанец, который служил в армии, там, сержант был. Сейчас это мой друг, но он такой там, местный полуолигарх. Но это неважно. И он помогал там детям. Там 11 детских садов или домов он содержал. И мы туда приехали, не веря в то, что это может быть. Но мы когда снимали, мы выяснили, что да, что это так, т.е. мы пошли, раскопали просто как разведчики. И вот от этой дотошности, и я вам скажу другие примеры, когда ко мне приходили люди, я ни разу, например… Ну вот, может быть, не поверите, ко мне ни разу не обращались с джинсой, с заказом, просто вот я вот…

С.КОРЗУН – Угу.

Ю.ГУСМАН – Даже не… однажды была программа, которая была официально проплачена компанией, где я работал. И я устроил им скандал, они согласились. Вот покойный Андрюша Разбаш, Саша Любимов вот, что там была какая-то клиника медицинская, которая дала рекламу, и я сказал, что я не буду с ним говорить вот так… Знаешь так, подбрасывая… буду с ним спорить, ругаться. Так и получилось. Тут он прибежал, сказал: «Почему? Я же платил». И опять-таки не от пуританства, не от белых одежд, не от того, что ах, мы - журналисты. Помнишь, как это было…

С.КОРЗУН – А от чего, кстати? Чтоб себя уважать?

Ю.ГУСМАН – А я не знаю, у меня так получилось. Вот убей меня Бог, мне в жизни не давали взяток, и я не давал взяток. И не потому что я не как бы вот… Я вот отвечал себе в Доме кино, я 16 лет проработал в Доме кино, и выяснилось, когда в конце нас начали проверять, что за 15 лет там не было ни одного нарушения. Я там ни разу не выпил бесплатно стакана чая. И опять по одному принципу: для... Ко мне подходили: давай так – штука тебе, штука мне, откроем серебряный киоск, там продавать серебряные изделия. Там или менять валюту, тогда было модно. А я говорил, что для графа де ля Фер слишком мало, а для Атоса слишком много. И это на самом деле, потому что штуку я могу сам заработать. Как пиарщик, как консультант, как советник, как режиссер, в конце концов, без проблем. А никто мне не сказал: давай я тебе дам 10 млн., может…

С.КОРЗУН – Ты согласился?

Ю.ГУСМАН – Я с криком «Банзай!» взял бы и убежал бы. Я врать не буду. Но они говорили: штуку тебе, штуку мне, как-то не получалось. Может быть, просто мало стоил.

С.КОРЗУН – Юлий Гусман гость программы «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Дочь у Вас, к семье вернемся, одна. Чего Вы ее в Румынию-то отправили? Или это уже история вообще давняя?

Ю.ГУСМАН – Она уже из Румынии вернулась.

С.КОРЗУН – Она уже вернулась.

Ю.ГУСМАН – Во-первых, она честно отработала в Румынии, пройдя гордо путь от младшего человека в юридической конторе до начальника юридического отдела …

С.КОРЗУН – А почему Румыния? С мужем что-то связано, с его работой?

Ю.ГУСМАН – Она не замужем, она только, надеюсь, в этом году, мы с моей женой и всей семьей надеемся, что в этом году она выйдет замуж. У нее жених появился, чему мы бесконечно все рады. Причем жених из Англии и зовут его Джеймс, и он лорд. Лорд мэр Кембриджа называется, т.е. не он, а его прадедушка…

С.КОРЗУН – Так что Вы приобщились, через дочку приобщились.

Ю.ГУСМАН – Я думаю, мэр Кембриджа, я хочу лордом быть, умираю. Я в шляпе, поехать там поскакать. В общем, мы, кстати, с Мишей проводим часами в разговорах, смеясь на тему…

С.КОРЗУН – О лордстве.

Ю.ГУСМАН – О лордстве, пэрстве и сэрстве. Прошу прощения, сэрство – это ничего хулиганского, это просто игра слов. Ну, так вот. Ну, как бы то ни было, парень очень хороший, мне он очень нравится, надеюсь, что все у них будет хорошо. А поехала она в Румынию, моя дочка для того, чтобы… Она жила прекрасно в Вашингтоне под крылом у знакомых моего брата опять-таки известного крупнейшего юриста там вашингтонского, получала хорошую зарплату. Сказала: «Нет, папа, я хочу набраться опыта». Уехала, проработала у замечательного человека, руководителя такой крупнейшей российской, российско-международного концерна Виталия Мощинского, такого замечательного, ну, она была… он высоко, просто по его просьбе ее взяли. Она очень хорошо там работала, замечательно, но потом она, наконец-то, вернулась в Нью-Йорк, где она училась. По направлению советского правительства туда ее направили учиться.

С.КОРЗУН – Да ладно. Правда, что ли?

Ю.ГУСМАН – Да.

С.КОРЗУН – Не Вы оплачивали учебу?

Ю.ГУСМАН – Нет, нет, нет. В смысле, там оплаты вообще не было, денег бы у нас не хватило. Она училась в двух университетах, которые… только потом, последний год в Law school – юридической школе, там все платят.

С.КОРЗУН – Ну, расскажите, может, еще кто воспользуется. Что, программа обмена, были гранты или что?

Ю.ГУСМАН – А это всюду, а это огромное количество… есть огромное количество штатных университетов, где денег не берут с граждан штата, ну, копейки, т.е. не берут – не берут, а все равно что-то: еда, там какие-то, тампус, т.е. где жить, учебники, ну вот, 48 тысяч, 59 тысяч, 129 там не существует. Это - Гарвард, это - Йель, но там деньги заплатишь, а потом у тебя в результате на всю жизнь связи с сильными мира сего. Ну и вот, возвращаясь к нашему… Значит, она там проучилась, и сейчас она работает в очень серьезной международной корпорации в Нью-Йорке, очень. Мечта ее сбылась: она юрист, она занимается то, что называется fashion, т.е. индустрией моды, entertainment, т.е. развлекательной индустрией и очень успешно.

С.КОРЗУН – А здесь в стране у нас делать нечего? Или не интересно? Или она некая предосторожность?

Ю.ГУСМАН – Не, не, не, нет, нет. Совсем нет. Она, дело в том, что она… во-первых, она, чем я, вообще, горжусь, нашу поэзию знает как я, потому что я ей последние отправляю все сборники новые, вышедшие и все старые от Ахматовой до Заболоцкого.

С.КОРЗУН – И уверены, что читает, что слушается папу?

Ю.ГУСМАН – Не только читает, но еще учит наизусть, и я проверяю, извините.

С.КОРЗУН – Ага. По телефону раз в неделю или как?

Ю.ГУСМАН – Нет, нет, нет, часто бываю в Америке, она бывает здесь, и не по телефону. И это не надо проверять в смысле, что ты выучила вчера, а просто она обожает эту культуру, она КВНы все смотрит и знает. Она не стала говорить (говорит, изображая английский акцент): «Папа, я есть дружба, бабушка, матрешка», что меня бесит в других множество семей, которые как бы очень гордятся, что их дети не говорят на английском. И я всегда спрашивал, как же может так быть? Но это, помимо того, что страна великой культуры, там, (говорит, изображая английский акцент): Чехов, Толстой, Достоевский, Гоголь, Шевченко. О кей. Но почему вы, тупые, не понимаете, что 4 года здесь люди учатся за большие деньги, чтобы знать тот язык, который богом вам дан с рождения? Так пишите в анкетах: английский и русский, билингвизм – это же также, это помимо того, что даже, если вы не очень любите березки и не хотите туда возвращаться. Просто на рынке труда это потрясающе, знать там язык. Но это вот сейчас вообще дети очень мало там, на Западе проблема. Это, конечно, тема отдельного разговора и не сегодня. Не хотят читать. Никто: ни наши, и не наши, только компьютер.

С.КОРЗУН – А Вы английский знаете?

Ю.ГУСМАН – Да, конечно.

С.КОРЗУН – В совершенстве владеете?

Ю.ГУСМАН – Ну, я не скажу, в совершенстве. Я не так знаю хорошо, как нужно было бы знать, потому что все эти сложные построения: управляемые глаголы, модальные глаголы to get, to do, а потом эти Past Perfect tens, Present Perfect tens, герунди...

С.КОРЗУН – Урок английского вместе с Юлием Гусманом.

Ю.ГУСМАН – А ты что? А ты сам? Дорогие друзья, my name is Joe. Нет, ну, я… Я, когда туда приезжаю, у меня так получается: я первый день ничего не слышу вообще, не понимаю ничего. На второй день понимаю улицу. На третий день понимаю телевидение. И на пятый день понимаю кино.

С.КОРЗУН – Угу.

Ю.ГУСМАН – С экрана. Приходит как-то, и это удивительно, когда вдруг начинаешь, все выстраивается в голове. Но вообще я очень люблю, и я выучил бы все языки. Я вот немецкий немножко знаю, азербайджанский знаю, раньше хорошо, сейчас хуже. Вот я был бы… Если у меня была бы возможность, я бы выучил бы все языки: японский, суахили, иврит, конечно, было бы интересно, не потому что иврит по принадлежности мне нужно учить, а просто, мне кажется, это язык, который сохранился, там, тысячелетия, да?

С.КОРЗУН – И был возрожден, в общем-то, по сути.

Ю.ГУСМАН – Приказом введен, введен волей народа, не народа, а лидеров нации, и стал живым языком, на котором поют, говорят.

С.КОРЗУН – Фантастически, это, конечно, лингвистически...

Ю.ГУСМАН – Это чудо.

С.КОРЗУН – Потому что я по образованию, там, немножко лингвист, поэтому могу оценить, какие усилия были сделаны.

Ю.ГУСМАН – Да. А это просто какие-то невероятные вещи, на мой взгляд.

С.КОРЗУН – Юлий Гусман гость программы «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Вы говорили, что КВН позволяет Вам оставаться в форме. Вообще, Вашей формой довольны так такой?

Ю.ГУСМАН – Нет, совсем не доволен. У меня была замечательная форма до 59 лет, но потом я вдруг… ноги стали из-за того, что теннисом их разбил, потом у меня была операция, сердце, и в общем, сейчас немножко – тьфу-тьфу – прихожу, пришел в себя, но надо быть в форме, потому что я горжусь тем, что за последний год отчетный, я могу отчитаться слушателям «Эха Москвы», я поставил спектакль «Человек из Ламанчи» с 92-х-летним Владимиром Михайловичем Зельдиным, великим артистом в роли Дон Кихота, Санчо Пансо. И мы сыграли уже 55 спектаклей с аншлагом в Театре Российской Армии. И я приглашаю наших радиослушателей, не потому что там есть билеты, а потому что это стоит посмотреть. И это знаешь, огромную волю к жизни поднимает тот человек, которого 92 года пляшет, поет, играет, фехтует и 3 часа на сцене находится. Это потрясающая форма, дай Бог ему здоровья еще много, много лет.

С.КОРЗУН – А к Вашей форме. Где-то прочитал в интервью, там, «Один день с Юлием Гусманом» или что-то в этом роде, что Вы там, обедаете только соками вроде как? Или это так?

Ю.ГУСМАН – Это периодически. Я очень… У меня нападает на меня и я стараюсь, там, соками, не знаю, там, соками, но не всегда получается соками. Уж слишком трудная то, что опять называется по-английски social life, т.е. каждый вечер банкеты. Я в рестораны вообще не ходил бы, но день рождения сегодня, встреча завтра.

С.КОРЗУН – Ну, а чего столько друзей-то завели, интересно, знакомых?

Ю.ГУСМАН – Это, нет, это именно не друзья только, это социальные обязательства, потому что...

С.КОРЗУН – Угу.

Ю.ГУСМАН – Ну, а как не пойти, если люди зовут на свадьбу, там? Или не дай Бог, на что-то другое. Нет.

С.КОРЗУН – Хохматите часто? Потому что я Вас несколько раз наблюдал в обстановке такого капустника для своих.

Ю.ГУСМАН – Да.

С.КОРЗУН – Вот там Ваши шутки совершенно бесподобны, когда они падают на почву, в которой понимают избранные.

Ю.ГУСМАН – Эх, Сергей, Вы не видали, у меня бывает два-три раза в год, меня прошибают звездные минуты, иногда вот надо сказать. Недавно был юбилей Саши Маслякова, я там был в очень хорошей форме. И вообще, бывает, иногда получается. Но я даже сам не знаю, откуда что берется. Но вот я, что я хотел бы попросить, что точно знаю, откуда берется, я еще раз: кто не видел фильм «Парк советского периода», я прошу вас посмотреть его хотя бы на DVD. Потому что я снял картину, которую я мечтал снять, и именно не потому что, не срубить бабло, там, не заработать денег, которые мы не заработали, и не для фестиваля, на который эту картину нечего посылать, потому что о советской власти картина и о нашем представлении такая…

С.КОРЗУН – Ну, на международный нечего, а на наши вполне возможно, а чего?

Ю.ГУСМАН – …рассказ… Да, нет, у нас она, я думаю… Для того, чтобы картину здесь раскрутить, сегодня нужно вложить в нее столько же миллионов и даже больше, чем она стоила.

С.КОРЗУН – Т.е. люди, которые вложили в эту картину деньги, они их назад не получили?

Ю.ГУСМАН – У нас не хватило. Мы пока не можем им все это отдать.

С.КОРЗУН – Не отбили их, да?

Ю.ГУСМАН – Мы, да. Потому что мы стараемся, у меня замечательный продюсер, Сергей Мелкумов, и студия замечательная – «Слово», и Госкино нам помогало, и вот помогали нам, ну, я не уполномочен, там, и Тельман Морданович Исмаилов, и Аркадий Гайдамак, т.е. люди, которые помогали сделать эту картину. Но мы, потому что сегодня, например, картина стоила около 5 млн., чтобы вернуть деньги, нужно вложить, ну, 5-7 млн. на ее раскрутку, а вот это уже негде взять было. И поэтому она вышла, там, не 600 копий, а 100 копий. На афиши и все остальное было не 5 млн., а 500 тысяч. Т.е. все оказалось… Но я думаю, она будет, даст Бог, в эфире Первого канала скоро, надеюсь. И я думаю, она будет, потому что это история замечательная. Не знаю, ты знаешь эту историю о том?

С.КОРЗУН – Ну, читал эту историю, но не смотрел, еще впереди, да.

Ю.ГУСМАН – Да, что журналист попадает в некий парк, где воссоздана советская власть.

С.КОРЗУН – В городе Сочи.

Ю.ГУСМАН – Ну, строилось просто, там, в Сочи, но мы там снимали…

С.КОРЗУН – Ну, да. Или там не обозначено, что это город Сочи?

Ю.ГУСМАН – Нет, это и не Сочи. Это как бы гигантская территория у теплого моря, но это не Сочи, а то пол-Краснодарского края должен был занимать. Вообще это моя мечта очень серьезная. Мне кажется, что вот очень быстро уходит то время, и не по-доброму мифологизируется. Т.е. в обе стороны. Т.е. мы уже плохо помним, какой был Баку, какой был… Вы какой город, вообще, родной Ваш?

С.КОРЗУН – Москва.

Ю.ГУСМАН – Ну, вот какая была Москва. Вот я-то помню Москву 40 лет назад, когда я приезжать только начал, да? Но она же совсем другая сегодня.

С.КОРЗУН – Ну, конечно.

Ю.ГУСМАН – А Петербург еще больше изменился. А Одесса вообще исчезла. И исчезли эти отношения, исчезли эти… Ну вот, даже нельзя себе представить, когда вот… как дозвониться было до Баку? Нужно было идти в одно место. И кричать: «Аллё, аллё! Дайте Баку!» Давали Баку. Сейчас, когда нажимаешь кнопочки и разговариваешь со всем миром! на улице.

С.КОРЗУН – Юлий, можно подумать, что ностальгируете по тем… вот по тем временам-то?

Ю.ГУСМАН – Я не могу сказать, что… я не ностальгирую по единомыслию, не ностальгирую по коммунистической диктатуре, я не ностальгирую по тем, извините за пафос, жертвам и проблемам, но, например, о словах «дружба народов» и «интернациональное воспитание», которое у нас заменилось, ушло, осталась только борьба с терроризмом, я очень ностальгирую. По городу Баку, в котором жили миллион человек всех национальностей мыслимых: азербайджанцы, армяне, русские, украинцы, лезгины, татары, курды, ну, кто угодно, евреи, естественно и все. Почему естественно, потому что я сижу бакинец такой. И мы даже не знали, кто какой нации. Я очень ностальгирую, потому что я сегодня, когда я вижу, вот эти грузинские события, все эти эстонские события и различные другие ситуации, которые сложились через 15 лет на пространстве, где была одна страна, и где мы все были полукровки, третьекровки, и все были полуукраинцы или полуэстонцы, меня это жутко огорчает. Меня оскорбляет, что проблема есть детских садов, пускай были нищих, но она не была… И когда я вижу, что сейчас Анапа возродилась, но на месте сотен детских домов стоят сотни коттеджных или там санаторных поселков. Слава Богу, что стоят, потому что вообще была разруха, и поэтому я счастлив, что у нас полны магазины, я счастлив, что мы можем свободно говорить на радио «Эхо Москвы», я счастлив, что есть у нас киоски, полные журналов и газет, о которых нельзя было мечтать, что издаются книги, которые в Баку мой папа доставал по блату через директора магазина подписных изданий, который был его пациентом, Джек Лондона. И я счастлив, простите за вот этот выспренный тон, но те, кто забывают свое прошлое и те, кто не может, не находит силы в нем. Я не хочу представить себе, что моя мама с папой, которые воевали, работали, прожили жизнь зря. Понимаешь? Я с этим не согласен и не соглашусь.

С.КОРЗУН – И последний вопрос, совсем уже мало времени. Помню, что Вы все-таки по первому образованию психиатр, психолог или что-то в этом роде, поставьте диагноз обществу и себе очень коротко, если можете.

Ю.ГУСМАН – О… себе… Психопатия с склонностью к депрессивно-маниакальному синдрому. А общество сегодня, конечно, шизофрения, а просто шизофрения - это расщепление сознания, это когда Джек или Хаид в одном персонаже, только одни ночью и днем, а они все время живут и... очень бы хотелось, чтобы мы все бы излечились от всех наших фобий и болезней и жили бы счастливо и замечательно 120 лет, но боюсь, что это пока не получится.

С.КОРЗУН – Юлий Гусман был гостем программы «Без дураков». Спасибо за ответы на вопросы, которые нас интересовали.

Ю.ГУСМАН – Спасибо, Сергей.

С.КОРЗУН – Спасибо, счастливо.

Ю.ГУСМАН – Спасибо, до встречи.