Читая книгу - 2012-10-14

Евангелие от Луки, из главы 6.

ОТЕЦ М. КОЗЛОВ: Мы продолжаем с вами, дорогие радиослушатели, чтение отрывков из третьего Евангелия, Евангелия от Луки. И сегодняшний отрывок – это была не притча, не рассказ о каком-либо событии в жизни Господа Иисуса Христа, скажем, о совершенном им чуде. Этот отрывок был посвящен тому, что составляет сердцевину христианского вероучения, отношения христианина к окружающему миру. Богооткровенная религия, каковой осознает себя, безусловно, христианство, отличается от других, среди прочего, и тем, что призывает людей жить не по естественному нравственному закону, который присущ всем представителям человеческого рода, а по закону, который его превышает. Любовь как характеристика и неотъемлемое свойство человека присуща и язычникам, и неверующим, и богоборцам даже по-своему. Все люди не лишены нравственных начал, все любят в какой-то мере тех, кто их любит. Без этого мир просто не мог бы существовать, уже на Земле он превратился бы в Ад. Естественно человеку отвечать добром на добро, откликаться сердцем на того, кто сам сердцем к тебе потянулся.

Но вот сегодняшнее Евангелие говорит о совсем другом. Если мы хотим принимать христианство серьезно, не как идеологию, не как национальную политику, не как религию, вписывающую нас в некий общественный контекст, а как откровение Бога свыше, то нам никуда не деться от этих слов о том, что нам нужно любить наших врагов, что нам нужно делать добро тем, кто творит нам зло, и благословлять проклинающих нас. Следовать этому завету, этой заповеди, прямо скажем, нелегко. Вместить в себя и в полной мере применить к своей жизни вряд ли удастся многим из нас. Но, по крайней мере, если мы хотим адекватно воспринимать Евангелие и как-то свою жизнь соотносить с той правдой, которая в нем содержится, мы должны признавать, что это и есть та единственная и конечная правда, к которой христианину должно стремиться.

Говорю об этом потому, что падшему человеческому сознанию даже и заповеди Божии, так несомненно и ясно высказанные, хочется перетолковать или применить к себе таким образом, чтобы исполнить их было не вовсе невозможно, а желательно, и не слишком тяжело. Скажем, заповедь о врагах. Можно ведь начать перетолковывать так, что она говорит о врагах личных, а вот врагов общественных уже можно и ненавидеть. Если меня обижают как прохожего, то как христианин а бы должен это потерпеть, а если меня обижают как прохожего православного человека, я уже имею право и возмутиться. Тут следует напомнить, что подобного рода ограничение заповедей было свойственно врагам Христа, фарисеям. В другом месте Евангелия фарисей спросил Христа: «Кто есть мой ближний?» И он имел в виду именно это: к какой категории людей следует применять заповедь о любви, а к какой она не должна относиться? Мы помним, что тогда Христос пересказал притчу о милосердном самарянине, еще раз засвидетельствовав, что эти заборы и ограды не должно ставить закону о любви.

Но, впрочем, мы не должны допускать еще и другой ошибки. Можно сказать, что мы готовы любить неких абстрактных врагов, которых неизвестно когда и неизвестно где можно увидеть, а по отношению ко всем остальным – ну, тут уже действует правило, которое в этом мире существует, до Уголовного кодекса включительно. Но вот это, опять же, будет неправда по отношению к тому, о чем Господь говорит в Евангелии. Тут я хочу напомнить об одном историческом примере. В 4-м веке от Рождества Христова Церковь Вселенская, Кафолическая, как тогда говорили, столкнулась с новым явлением, до того ей не известным – массовыми еретическими движениями, которые стремились видоизменить само апостольское учение, саму доктрину христианства так, как она существовала первые три века. Одним из таких массовых еретических движений было арианство. Не будем сейчас разбирать его богословскую суть, но скажем то, что ариане, одно время пользовавшиеся поддержкой императоров и значительной части епископов, в столичном граде, в Константинополе, захватили почти все церкви. И когда туда прибыл православным епископом один из выдающихся богословов и учителей церковных, которого теперь мы знаем как Григория Богослова, то он одно время даже не нашел храма, а вынужден был служить в частном доме. Вот потом времена переменились, православные стали брать верх. И тогда по отношению к арианам, злейшим врагам, его лично и Церковь преследовавшим, святитель Григорий Богослов сказал слова, находящиеся в духе сегодняшнего евангельского рассказа: «Мы добиваемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас». Думается, что и в наше время, когда многие люди считают Церковь своим врагом, православным христианам важно эти слова святителя помнить. В ответ заблуждающихся и даже искренне против нас восстающих врагами не считать. Они для нас не враги. Есть люди, которые, по своему заблуждению, могут считать Церковь и христианство своим врагом, но у Христа врагов нет, не может быть, соответственно, врагов и у Церкви, ибо Церковь есть тело Христово.

Несколько десятилетий назад, в разгар атеистических хрущевских гонений на Церковь, тогдашний Патриарх Московский и всея Руси Алексий Первый сказал еще одни глубоко знаменательные слова, также напрямую вытекающие из сегодняшнего Евангелия. Он сказал, что Церковь есть тело Христово, распинаемое за спасение тех, кто его распинает. Церковь не может этих врагов и распинателей, тех, кто ее считает врагом, воспринимать как своих недругов. Она проходит свое служение в мире и за их спасение тоже, как Господь наш Иисус Христос за спасение всего мира принес искупительную жертву. И вот если христианин желает идти путем богоуподобления, то неотъемлемой частью этого пути, этого подражания Христу, есть и подражание Богу в любви к врагам. В одном из церковных песнопений есть такие слова: «Ты меня, Боже, возлюбил еще тогда, когда я был твоим врагом, когда я был по отношению к тебе враждебен». И если Бог возлюбил так падший мир и тебя лично, каждого из нас лично, то отказаться от этого закона любви, закрыться от этого закона любви не имеет права тот, кто носит имя Христа.

Сегодняшнее Евангелие было прочитано Дарьей Куликовой.