Читая книгу - 2012-08-26

Евангелие от Матфея, из главы 19.

ОТЕЦ М. КОЗЛОВ: Про богача, игольное ушко и верблюда знают, пожалуй, все. Поэтому про трудности протискивания себя верблюдом ли или толстой верблюжьей ниткой, как говорят некоторые толкователи Писания, в тоненькое игольное ушко, или, как, опять же, говорят некие экзегеты, в узкие ворота града Иерусалима, которые назывались Верблюжьими и куда с трудом могли пролезть повозки, мы сейчас подробно говорить не будем. А начнем с того вопроса, который был задан богатым юношей Господу Иисусу Христу и с ответа Христа. Что любопытно, ответ на вопрос «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?», Господь не дает в прямой форме. Он сначала спрашивает юношу, исполняет ли он заповеди. Тот перечисляет, Христос не опровергает его в этом утверждении, не говорит, что он лицемерит, или не говорит, что он плохо их исполняет, он хвалит его за это усердие. Но потом следуют такие слова: «Если хочешь совершен быти, раздай имение свое нищим и следуй за мной».

Обратим внимание на нетождественность ответа и первоначального вопроса. Христос не говорит о спасении как таковом просто, он говорит о совершенстве. И это разделение на необходимую норму, без которой человек перестает быть человеком (и, соответственно, спасать-то уже в нем нечего) и подлинное призвание человека и христианина к тому, чтобы идти вслед за Богом, то есть идти к той мере, о которой апостол Павел и говорит: «Подражайте мне, как я Христу». Или о которой сам Спаситель говорит: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный». Вот то разделение, оно в жизни нашей есть. Христианин этими слова Спасителя призывается в своей жизни не ограничиваться выполнением неких формальных норм и требований, понимать, что это условие, которое, говоря математическим языком, можно считать необходимым для близости к Богу, для внутреннего с ним сроднения, для жизни в Боге, но нельзя считать достаточным. Ну, действительно, вор, прелюбодей, пьяница, растратчик – ну, какой он человек глубокой духовной жизни? Ясно, что это существо, обуреваемое страстями. Но скажем ли мы, что просто носитель того, что называли когда-то мещанскими добродетелями или, там, бюргерской, или викторианской моралью, неких норм приличия в обществе: просто по факту верный семьянин, просто по факту добросовестный работник, просто по факту усердный профессор или неленивый студент уже поэтому есть наследники жизни вечной – это как-то было бы сводить замысел Божий о человеке как венце творения к какому-то очень редуцированному его пониманию и человека мыслить некоей функцией, не важно, гражданских или личных семейных добродетелей, добрых качеств. Бог-то хочет от человека иного, того совершенства, в конце пути следования к которому сияет совершенство Отца нашего небесного. Он же здесь и говорит о том, что эта дорога к Богу горняя к небу предполагает отказы, существенные отказы в твоей жизни от того, что ее более всего связывает. Юноше он говорит об очень понятной и конкретной вещи: раздай имение свое нищим и следуй за мною.

В истории Церкви потом это место, этот принцип евангельский был осмыслен не буквально, не только в плане нищеты или отказа от имущества, но и еще двух принципиальных добровольных самоограничений, которые может и должен взять на себя человек, желающий следовать за Христом до конца. Помимо отказа от собственности, которой не предполагается как требования для всех христиан, но как добровольное условие для тех, кто желает совершенства, есть еще отказ от семейной жизни. Не только в тех ее радостях физического бытия, которые относятся к отношениям мужчины и женщины, но и к той душевной теплоте, человеческой близости, родственной поддержке, ощущению себя среди единокровных и родных людей, которое никак не менее значимо того, что бывает в физической стороне брака, ради совершенства и всецелого следования за Богом. Не по нелюбви к людям, а потому, что невозможно делить горение сердца ко Христу с тем, что тебя окружает здесь, на Земле, и даже в полной мере с теми, кто окружает тебя здесь, на Земле.

Ну, и, наконец, третий, может быть, самый тяжелый, по сравнению даже с двумя первыми, отказ – это отказ от своей воли. Все они три сконцентрированы в монашеских обетах. Монашество, которое не всегда, конечно, в исторической реализации, но в идеальном замысле является прорывом Церкви к подлинному христианству, к тому, чтобы наряду с мирским существованием с его неизбежными компромиссами, полутонами, не просто белым и черным, а серым, которое так часто бывает в нашей жизни, была и возможность для тех, у кого душа горит, кто ощущает к этому призвание, к тому, чтобы летать не как воробушек, а как орел взлететь. Вот для этого взлета необходим еще и третий отказ – от своей воли. Не так живи, как хочется, а так живи, как Бог велит; не так поступай, как ты считаешь нужным, правильным, хорошим, а так, как духовник тебе скажет, или как церковное предание тебе предпишет, или, в конце концов, и главнее всего – как Христос говорит в Евангелии.

Еще на один только момент нынешней беседы обращу ваше внимание. Господь юноше говорит из этих трех – а их, конечно, реально по жизни больше – возможных самоограничений об одном только, об отказе от имущества. Ибо юноша был богат, и Господь знает, что это его слабое место. Точно так же, как, скажем, если человек не страдает чревоугодием, ему несложно поститься. Ну что ему, не любит он отбивные, и будет себе макароны есть или картошку, ему всегда это легко дается. Но, скажем, супружеский пост будет для него, может быть, сложным, или обуздание языка будет сложным, или то же самое неупиванием собственным достатком, социальным статусом будет для него сложным. В этом смысле апостол Павел говорит, что, если кто-то нарушает одну заповедь Закона, он весь Закон разрушает, но кто исполняет самое трудное в своей жизни ради Христа, тот очень много приобретает для того, чтобы и другие стороны его бытия, может быть, в которых он не видит пока правильных путей их исправления, Божьей волей и промыслом пришли в норму.

Сегодняшнее Евангелие было прочитано Дарьей Куликовой.