Ознакомиться с делами: Пончики. Зуб за зуб. Дети и ИГИЛ - Юрий Кобаладзе, Алексей Соломин - Кейс - 2015-05-21
21.05.2015
Ознакомиться с делами: Пончики. Зуб за зуб. Дети и ИГИЛ - Юрий Кобаладзе, Алексей Соломин - Кейс - 2015-05-21
Скачать
И.Воробьева
―
22 часа и 8 минут в столице. Всем здравствуйте, добрый вечер. Это программа «Кейс». Меня зовут Ирина Воробьева. И у нас сегодня замечательные эксперты. Постоянный эксперт программы «Кейс» Юрий Кобаладзе, Юрий Георгиевич. Да, по этому поводу мы закрываем ноутбук, говорим в микрофон, выключаем телефон, вот этовсе. Телевизор завесили. Просто наши сетезрители не видят, но мы завесили.
Ю.Кобаладзе
―
У меня единственная возможность посмотреть телевизор.
И.Воробьева
―
Большое спасибо звукорежиссеру Василию Антипову, который пришел и сказал: «Знаете, не могу выключить телевизор, к сожалению». Я сейчас сдла просто звукорежиссера. Ну, потому что он потом не включится. Нет, все. Алексей Соломин, эксперт программы «Кейс». У нас сегодня такой состав.
Ю.Кобаладзе
―
Почему в анонсе мы представлены экспертами? Я все-таки постоянный старший эксперт.
И.Воробьева
―
О, постоянный эксперт программы Юрий Кобаладзе. Сейчас здесь должны появиться наложницы, которые сейчас тут будут веером.
Ю.Кобаладзе
―
Опять воды нам не дали. Ну что за неуважение.
И.Воробьева
―
Кстати, водички можно было, если бы можно, было бы круто прямо. А что вас так мучает жажда? По утрам жадно пил воду?
А.Соломин
―
Жажда всегда мучает Юрия Георгиевича, когда жажда знаний, так сказать, удовлетворена, наступает жажда…
Ю.Кобаладзе
―
Я сегодня так очень интенсивно поработал, у меня были встречи. У нас были ЧП всякие. То есть я пришел сегодня в таком угнетенном состоянии.
И.Воробьева
―
Я думала наоборот,бодром. Вы всех победили, нет, не всех? Ну, сейчас здесь…
Ю.Кобаладзе
―
Результат разборок еще не ясен.
И.Воробьева
―
Ну, сейчас здесь можно как-то вот попробовать отыграться.
Ю.Кобаладзе
―
Сейчас вот, я надеюсь, Соломин мне восстановит своими рассказами о пребывании в ЧИПах. И как называлось, молодые эти юнаты….
А.Соломин
―
Хорошо, что вы запомнили это слово, я рад. Рад, да-да-да.
Ю.Кобаладзе
―
Это незабываемо. Это рассказ про ЧИПов.
И.Воробьева
―
Это правда, да.
Ю.Кобаладзе
―
Когда я был ЧИПом… то есть один стакан вы принесли, девушка, спасибо.
И.Воробьева
―
Ну , Юрий Георгиевич, вам воды принесли?
Ю.Кобаладзе
―
Нет, ну вот это восстановило мне настроение. Что принесли только мне.
И.Воробьева
―
Ну правильно. Ведь вы же постоянный эксперт программы «Кейс». Вам и водички.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, мой юный друг непостоянный тоже заслуживает стаканчика воды.
И.Воробьева
―
Вот я не знаю, вот вы как-то…
А.Соломин
―
У меня не было сегодня разборок вообще-то, странно.
Ю.Кобаладзе
―
Ты как верблюд обойдешься без воды.
А.Соломин
―
Я насколько помню свои 90-ые, разборки обычно-то устраивали, как говорится, мафия-то уже просыпается, а у вас как-то …
И.Воробьева
―
Мне тут пишут: «Ирина, в утреннем развороте сегодня сказали, что вам скоро 60 лет. А когда?». Прекрасно.
А.Соломин
―
Кто сегодня?
И.Воробьева
―
Ну, Плющев с Фельгенгауэр, прекрасной Танечкой. Скоро. Мне скоро 60, пока нет. Не переживайте. Я уже старенькая.
Ю.Кобаладзе
―
Андрей Дмитриевич страшная скряга оказался.
И.Воробьева
―
Трусиков не прислал? Вообще, правильно сделал.
Ю.Кобаладзе
―
Все, о нем больше ни слова. Вообще, хоть он и выдающийся юрист-международник, но больше о нем говорить…
И.Воробьева
―
Вообще, конечно, какаудитория программы «Кейс»следит заперипетиями отношений Кобаладзе и Андрея Дмитриевича, это очень интересно. Потому что у них то вот такой холодный период отношений, когда они вот никаких больше тебе приветов, а тебе никаких маечек и трусиков. Боже мой, ведущим принесли водички. Спасибо тебе огромное, больше спасибо.
Ю.Кобаладзе
―
А почему у меня стакан…
И.Воробьева
―
Опять вам не нравится стакан. Что?
А.Соломин
―
Вы так накричали на Лену нашу замечательную, что она стакан раздавила практически.
И.Воробьева
―
Что вот вы опять ворчите? Шипите.
Ю.Кобаладзе
―
Это было какое-то подчеркнутое уважение.
И.Воробьева
―
Почет.
Ю.Кобаладзе
―
Почет, да. Принесли какой-то стакан убогий. А Соломину принесли просто…
И.Воробьева
―
Вот мой вам нравится, нет?
А.Соломин
―
У меня стакан, который в точности воспроизводит фигуру модели со сколиозом.
И.Воробьева
―
Понятно? Это намек, кстати. Вам такой вам принесли прямой стакан.
Ю.Кобаладзе
―
Это про некоторых 60-тилетних
И.Воробьева
―
Да-да, мне уже скоро 60, а вы не знали?
А.Соломин
―
А вот поскольку тебе скоро 60, вы как раз и должны заниматься разборкам в первой половине дня.
Ю.Кобаладзе
―
Ирке снова 60 … Баба ягодка…
И.Воробьева
―
Так, сейчас осторожно, Юрий Георгиевич.
Ю.Кобаладзе
―
Опят.
И.Воробьева
―
Вы сказки прочитали?
Ю.Кобаладзе
―
Нет, я жду подтверждения приглашения. Но вроде уже первое приглашение я такое выбил, сейчас надо подтверждение. Но не в это воскресенье, а в следующее.
И.Воробьева
―
Ну хорошо, вот наш слушатель Дмитрий спрашивает, как эксперты относятся к многоженству. Никак не могу все успокоиться по поводу многоженства. Ну как Юрий Георгиевич относится к многоженству, все знают. Конечно, позитивно, естественно.
А.Соломин
―
Я спокойно отношусь.
Ю.Кобаладзе
―
Ну ты многоженец, я надеюсь.
А.Соломин
―
Нет.
И.Воробьева
―
Пока нет?
Ю.Кобаладзе
―
Будешь.
А.Соломин
―
Я архаичный. Из архива, так сказать. Одноженец по убеждениям.
Ю.Кобаладзе
―
Так, а по жизни?
А.Соломин
―
А по жизни это никого не интересующий вопрос, который мне бы не хотелось…
И.Воробьева
―
Воу, что это значит, не поняла сейчас. У нас тут вообще такие правила, что здесь у нас все общественное. Вот мне вот скоро 60, об этом сегодня сказали в «Утреннем развороте2», хотя на самом деле тут Виктор из Саратова сообщает, что на самом деле там сказали, что когда мне будет 60, мне, Воробьевой, то меня будут поздравлятьтакже горячо, как сегодня поздравляют Шойгу.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, так-то Шойгу.
И.Воробьева
―
Ну, так давайте поздравим его с днем рождения.
Ю.Кобаладзе
―
Он Ирке подарил такой фонарь, ты его используешь?
И.Воробьева
―
Ага. Несколько килограмм весит.
А.Соломин
―
Серьезно?
Ю.Кобаладзе
―
Пробивает зато…
И.Воробьева
―
Несколько километров. Ну, нормально светит, хорошо. Он очень тяжелый.
А.Соломин
―
А в воде работает?
И.Воробьева
―
Не пробовала.
Ю.Кобаладзе
―
Когда еще он был в МЧС, мы так беседовали, он вдруг вышел и возвращается с таким чемоданом.
И.Воробьева
―
Я думаю, наконец-то мне ядерную кнопочку подарят уже, ну хоть чуть-чуть. Да, мне действительно Сергей Шойгу подарил огромный фонарь, чтобы можно было в лесу искать пропавших, да. Это правда. Это все, кстати, Кобаладзе виноват. Приставал, приставал к Шойгу.
Ю.Кобаладзе
―
Подарите что-нибудь человеку, скоро 60 лет, не дождется. И он мне принес.
А.Соломин
―
Вам тоже, наверное, дали что-нибудь.
И.Воробьева
―
Жалко только, я таких фонарей потом у подчиненных его на поисках никогда не видела. Это, видимо, штучный товар, эксклюзив.
Ю.Кобаладзе
―
Это последний. Специальная разработка, один сделали. Так дело умерло.
И.Воробьева
―
Ну, он просто очень большой. Ну, он существует, он у меня дома, его надо заряжать, потом в лес, пожалуйста. Да.
Ю.Кобаладзе
―
Дома, это хорошо его использовать.
И.Воробьева
―
Нет, ну заряжается-то он дома.
Ю.Кобаладзе
―
В туалет идешь, допустим, ночью. Включил его.
И.Воробьева
―
Нет, с балкона вышел посвятить, чего происходит.
А.Соломин
―
Я один паз ходил с туалет.
И.Воробьева
―
Один раз.
Ю.Кобаладзе
―
Больше не хотел.
А.Соломин
―
Будучи в глухом заповеднике, в палаточном лагере. Как раз по моему юнатовскому направлению я был там. Ночью, опасно, из палатки надо было выйти и идти, там же все…
Ю.Кобаладзе
―
А что опасно, медведи?
А.Соломин
―
Ну, во-первых, да. Но, конечно, в данном случае не медведи, мне было страшно, я гадюк боялся. Ну как, что значит боялся? Во-первых, я ребенок. Во-вторых, на секундочку, гадюка укусит, мало не покажется.
И.Воробьева
―
Да-да вот мы сейчас как раз с Геннадием Григорьевичем…
Ю.Кобаладзе
―
А где у нас в Подмосковье гадюки?
А.Соломин
―
Заповедник.
И.Воробьева
―
Сейчас, одну секундочку, пауза. Вот сейчас Геннадий Онищенко сказал, что кто же из москвичей-то не знает, что в подмосковных лесах гадюки, что это нормально, что там гадюки. А вы тут сейчас устраиваете. Где вы там нашли…
Ю.Кобаладзе
―
Где в подмосковных лесах гадюки?
И.Воробьева
―
Да где угодно. Вы что?
А.Соломин
―
Мало кто знает, что тарантулы уже перебираются в Подмосковье.
Ю.Кобаладзе
―
Тарантулы?
А.Соломин
―
Это я вам говорю.
Ю.Кобаладзе
―
Из Сахары?
А.Соломин
―
Из-за изменений всех этих.
И.Воробьева
―
Ну, они зимой не выживут же.
А.Соломин
―
Ну и не надо.
Ю.Кобаладзе
―
Летние тарантулы. Зимой они уходят, как медведи, в спячку.
А.Соломин
―
Иду я в сторону уборной. А что такое уборная в этих условиях, вы себе представляете? Вырыта яма, по периметру которой стоят несколько столбов, обтянутых таким зеленым брезентом. Причем зеленым, по-моему, одинаково, что для мальчиков, что для девочек. И сложно было….
Ю.Кобаладзе
―
Так, заходишь туда, а там две девочки.
А.Соломин
―
Людям, которые не разбираются с компасом, у которых проблемы с ориентированием,они непроходили этого испытания обычно. Я проходил.
Ю.Кобаладзе
―
А у вас туалет был на пятиметровом отдалении?
И.Воробьева
―
Какой азимут?
А.Соломин
―
Ну, метров 500, наверное. Так палатки-то еще, один отряд здесь палатки, другой отряд здесь палатки.
Ю.Кобаладзе
―
Один туалет на всех?
А.Соломин
―
Ну да. Народу мало.
Ю.Кобаладзе
―
Совместный.. Ну, дальше рассказывай.
А.Соломин
―
И надо идти по тропинке, тропа страха такая. Темно, лес, вот это все, сверчки, такое вот в воздухе зависло напряжение. Иду, вижу я на тропинке какой-то вот комочек, знаете, вот такой в диаметре, наверное…
И.Воробьева
―
Кучка.
Ю.Кобаладзе
―
Ежик
А. Соломин
―
Сантиметров 20.
Ю.Кобаладзе
―
Это змея.
А.Соломин
―
Ну похоже, как будто калачиком свернулась и прямо на тропинке сидит зараза.
Ю.Кобаладзе
―
А ты уже зашел в туалет?
А.Соломин
―
Нет, я очень хотел в туалет, я через нее сначала перепрыгнул, серьезно, разбежался и перепрыгнул.
Ю.Кобаладзе
―
А она за тобой.
А.Соломин
―
Нет, испугалась, мало ли что. А обратно уже когда шел, мне стало интересно, что это такое. Это же не простая задача.
Ю.Кобаладзе
―
И оказалось? Давай вопрос зададим слушателям. Что это было?
И.Воробьева
―
Нет, сейчас Леша расскажет
А.Соломин
―
Вы думаете, что нужно было сделать7
Ю.Кобаладзе
―
Я уже сказал, бежать оттуда стремглав.
И.Воробьева
―
Человек в туалет хочет.
А.Соломин
―
Я уже сходил. А я же юный натуралист. Я не могу пройти мимо загадок и таинств природы.
Ю.Кобаладзе
―
Ты расковырял пальцем кучку.
А.Соломин
―
Нет, это я слишком,это слишком смело для меня. Я нашел камень и бросил в нее. Она сказала «ква» и прыгнула на меня.
И.Воробьева
―
Прекрасно.
А.Соломин
―
20 см в диаметре.
Ю.Кобаладзе
―
Жаба.
И.Воробьева
―
А чего она звуков не издавала?
А.Соломин
―
Сидела как мертвая. Пока не получила по башке.
И.Воробьева
―
Ужас.
Ю.Кобаладзе
―
Натуралист жабу бедную.
А.Соломин
―
Ну, она не умерла, все нормально. Испугалась.
И.Воробьева
―
Ну хорошо. Нам тут из республики Дагестан напоминают, что вообще, уже пора бы хотя бы двигаться как-то в сторону начинания. Да? Можно уже? Хорошо, ладно. Ну тогда ждем Тоню Самсонову, которая нам сейчас расскажет о деле под названием «Файл». Давайте послушаем.Т.СОМСОНОВАСудья Верховного суда Энтони Хейден постановил отнять паспорта и закрыть право на выезд за территорию Англии и Уэлься для двух девочек-подростков пятнадцати и шестнадцати лет Помимо того, что судья принял решение конфисковать паспорта девочек, он отнял паспорта и у нескольких взрослых членов их семей. Решение было вызвано подозрениями в том, что девочки общаются в интеренет с радикальными исламистами и могут уехать в Сирию, однако, по мнению судьи, взрослые, которые знали о радикализации подростков, не сотрудничали с органами опеки и образования и не предпринимали никаких шагов для того, чтобы остановить их. «Признаю, что мера ужасная и раньше таких не применялось, но не знаю, как по-другому можно гарантировать, что дети не уедут воевать в ИГИЛ» — сказал судья.
И.Воробьева
―
Ну?
А.Соломин
―
Ну, как известно, в англо-саксонском праве,чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Но везде, как в англо-саксонском праве, принято… насоздают своих прецедентов. И в данном случае, конечно же, это абсолютно беспрецедентная мера. Но необходимая, я считаю так.
Ю.Кобаладзе
―
А я считаю, что Тоня Самсонова очень слабо разработала этот кейс. Очень много вопросов и непонятных вещей.
И.Воробьева
―
Ну, мне кажется, что чем больше вопросов возникает в ходе обсуждения кейса…
Ю.Кобаладзе
―
Она должна была ответить на некоторые вопросы. Отсутствиеответа на которые затруднят наши выводы.
И.Воробьева
―
Я смотрю, разборки сегодняуЮрий Георгиевича прошли успешно, так, поднаторел в этих моментах.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, ну на самом деле, что за исламисты.
А.Соломин
―
Ну поставьте вопрос.
Ю.Кобаладзе
―
Давайте, я задам вопрос. Судье, который принял такое решение. С чего это он взял, что они уедут воевать в Игил? Девочки подростки, то есть им 12-13. Они что, мусульманки?
А.Соломин
―
Вы видите, они были под воздействием специальной особой пропаганды.
Ю.Кобаладзе
―
Это где специальная особая пропаганда?
А.Соломин
―
Вот видите, у вас написано? Посмотрите. Можно, я возьму? Это очень легко разобраться в этом. Смотрите. Девочки общаются в интернете с радикальными исламистами.
Ю.Кобаладзе
―
Ну это не значит, что они приверженцы.. Ну мало ли кто с кем общается.
А.Соломин
―
Ну может быть они хотят отдать себя в сексуальное рабство. Никто, как говорится, не разбирался в этом вопросе.
Ю.Кобаладзе
―
Я хотел бы Самсонову вызвать сейчас.
И.Воробьева
―
Подождите, одну секундочку. А если бы судья решил, что они хотят отдать себя в сексуальное рабство, и по этому поводу отнял у них паспорта, разве это было бы не справедливым?
А.Соломин
―
Нет, тогда бы было внушение.
Ю.Кобаладзе
―
Тогда бы мы протестовали внушительно и окончательно.
И.Воробьева
―
Они несовершеннолетние. На секундочку.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, сексуальное рабство разное бывает.
И.Воробьева
―
Вы знаете, я вот знакома с несколькими людьми, которые, когда начинают говорить на эту тему, они такое произносили, что потом неделю не мог твиттер успокоиться от смеха. Поэтому я вам не советую сейчас про разное рабство, разное созревание и такое все.
А.Соломин
―
Мы сейчас вот эту тему возьмем в кулачек, выбросим сейчас ее туда, в ту сторону и подумаем о другом. С исламистами связались эти ваши розовощекие красавицы.
Ю.Кобаладзе
―
Откуда такое мнение, что они связались?
А.Соломин
―
Под подозрение поставили.
Ю.Кобаладзе
―
Ну они может сегодня исламисты, завтра анти исламисты, ну?
А.Соломин
―
Завтра гномики Санта Клаусы.
И.Воробьева
―
И олени все.
Ю.Кобаладзе
―
Я думаю, что судья не прав, как-то он уж очень жестко их наказал .
И.Воробьева
―
Что такого-то?
Ю.Кобаладзе
―
Ну, надо серьезные доказательства. Так что люди собираются воевать. А так вот можно кому угодно запретить выезд, да еще папе с мамой.
И.Воробьева
―
Ну конечно, не углядели за девочками.
Ю.Кобаладзе
―
Признаю, что мера ужасная и раньшетаких не применялось. Признают в суде.
И.Воробьева
―
Ну да, он говорит, что извините, друзья, но другого выхода у меня не было.
Ю.Кобаладзе
―
Ну какие у него основания, что дети не уедут воевать? Не проработано.
И.Воробьева
―
Ну там же написано.
А.Соломин
―
А какая здесь проблема случилась? У детей отобрали паспорт, чтобы они без родителей не смогли никуда уехать.
Ю.Кобаладзе
―
Хорошо бы родители в Игил уехали.
А.Соломин
―
Нет, если родителям надо очень поехать отдохнуть в Турцию, например, смело обращаются к судье, говорят, под нашим присмотром и контролем, хотя в Турцию я бы тоже не давал, там рядышком можно перебежатьграницу.
Ю.Кобаладзе
―
Моя позиция ясна. Решение судьбы не справедливо .
И.Воробьева
―
Судьбы. Решение судьбы.
А.Соломин
―
Судьба еще не распорядилась.
И.Воробьева
―
Так, я поняла. Юрий Георгиевич, ваша позиция понятна. Алексей.
А.Соломин
―
Да, я как раз хотел сказать, что мне абсолютно понятно стремление судьи, его решение, и я считаю, что все даже негативные последствия этого решения и рядом не стоят с тем негативным итогом, который мог бы ждать этих девочек.
Ю.Кобаладзе
―
Мог бы. Но это ты знаешь,судья за этих девочек не может принимать решение. Сослагательных, мол, бы, возможно...
И.Воробьева
―
Почему же, это превентивное решение.
А.Соломин
―
Историки не могут рассуждать, сослагательного наклонения искать.
Ю.Кобаладзе
―
Судья должен иметь совершенно четкое представление, и выносит приговор.
И.Воробьева
―
Ну, превентивные меры.
Ю.Кобаладзе
―
Что, превентивные меры – это не дело судьи. Пусть полиция их задерживает. Не знаю, я против.
И.Воробьева
―
Мы поняли. Давайте голосовать. Итак, уважаемые присяжные.Если вы считаете, что решение суда справедливо, я напомню, что судья постановил отнять паспорта, отнять право на выезд за территорию Англии для двух девочек 13 и 16 лет, поскольку по-другому гарантировать, что они не уедут воевать, он не смог. Онсказал, а решение было вызвано тем, что были подозрения, что они общаются в интернете с исламистами, могут уехать в Сирию. Если вы считаете, что справедливо - 6600664, нет -6600665.Ну что, тоже продолжается голосование. Андрей Дмитриевич активнейшим образом пищет в эфир.
А.Соломин
―
Почему вот Юрию Георгиевичу Кобаладзе пишет господин Терехов, а мне Юлий Соломонович ничего не пишет в смс?
Ю.Кобаладзе
―
А потому что ну тебя, ты не прощен.
А.Соломин
―
А у нас с ним долгие отношения, уже продолжительные.
Ю.Кобаладзе
―
Долгие, но очень мрачные. Отягощенные…
А.Соломин
―
Так у вас они тоже непростые.
И.Воробьева
―
Я боюсь тебя расстроить, Леш, тебе в эфир вот также, как Андрей Дмитриевич пишет Кобаладзе, тебе в эфир может писать только Алексей Нарыщкин.
А.Соломин
―
Почему?
И.Воробьева
―
Мне кажется, у вас такие отношения.
А.Сломин
―
Нет, мы расстались давно в эфире.
Ю.Кобаладзе
―
Он осознает свою вину?
И.Воробьева
―
Он говорит, что вы ужасный человек, он вас одел с ногдо головы. А вы его вот, так вот, вот так вот, и как вам не стыдно вообще.
Ю.Кобаладзе
―
Не знаю, чего там он меняодел, одну какую-то паршивую маечку прислал и все. Уже думает, что одел.
И.Воробьева
―
Вот, еще он говорит, что любите фотографироваться в позе «жаба на камне».
А.Соломин
―
Язнаю, что любит показывать виноград на снегу.
И.Воробьева
―
Брусника на снегу. Андрей Дмитриевич, вы не могли бы прислать фотографию Юрия Георгиевича в этой позе, а то как-то мне …
А.Соломин
―
Жаба на камне, это, наверное, когда человек руками опирается об пол, а ногу закидывает тебе на плечи.
Ю.Кобаладзе
―
Не надо вот эти фантазии, я вам не клоун, чтобы меня обсуждать. Андрей Дмитриевич, успокойтесь во время.
А.Соломин
―
А это неклоун. Это акробатическая достаточно известная штука.
Ю.Кобаладзе
―
Иначе месть будет страшная.
А.Соломин
―
Яучился в балетной школе. Нас заставляли многие такиевещи делать, выкрутасы
Ю.Кобаладзе
―
Что вот сейчас камера вот делает, которая хрюкает тут передо мной?
И.Воробьева
―
Почему хрюкает-то?Леша тестирует гул Прошечкухорошенькую. Так, а между тем у меня есть результаты голосования, но я будут ждать, когда наши прекрасные сетезрители пришлют мне результаты голосования в телефоне. А вот из Белгородской области пришло сообщение. «Подвиньте Кобаладзе к себе, его не видно».
Ю.Кобаладзе
―
Ну, вот народ все-таки хочет видеть своих героев
И.Воробьева
―
Ну вот так близко подъезжать не нужно.А вон камера, вот видите? Леша ее сейчас, это из Белгородской области вам пристали. Я только недавно, там какой пол был у человека, который прислал. Но мы сейчас выясним. А вот из Белгородской области нам прислали. Напишите нам, пожалуйста. Ну и результаты же голосования в сетевизоре, пожалуйста, уже. Вот Андрей Дмитриевич пишет: «Запросто могу прислать фотографии Юрия Георгиевича в самых разных позах на разных камнях. Куда слать?» АндрейДмитриевич, я вам после эфира напишу, слать мне весь компромат сюда. Вот. Я потом Гусману буду показывать, когда Юрий Георгиевич убудет в очередную какую-нибудь свою командировку.
Ю.Кобаладзе
―
Он мой верный товарищ, он меня не предаст.
И.Воробьева
―
А вот вы подвинули, а микрофон за собой не хотите вот как-то?
Ю.Кобаладзе
―
Что он делает?
И.Воробьева
―
Он снимает вас на камеру, чтобы потом склеить какой-нибудь смешнючий ролик, где вы там икаете и говорите невпопад.
А.Соломин
―
В позе жабы.
И.Воробьева
―
На камне. Так, нету результатов голосования сетевизора, ну и ладно. Ну не присылают. Ну, в общем, что могу сказать. 74 процента говорят о том, что решение суда совершенно справедливо. Вы проиграли, Юрий Георгиевич.
Ю.Кобаладзе
―
Я продул.
И.Воробьева
―
Да, ну что, ничего. Это только самое начало.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, не могу, надо это все переварить, осмыслить.
А.Соломин
―
Вы как та команда хоккейная.
И.Воробьева
―
А между тем, подождите жать друг другу руки. Андрей из Дрездена прислал сообщение, результаты голосования в сетевизоре. Там 53 процента против, а 47 - за.
Ю.Кобаладзе
―
Продвинуты зрители сетевизора приняли совершенно справедливое решение. Поддержали мою позицию.
И.Воробьева
―
Ну тут, две справедливости.
Асоломин
―
А потому что, знаете, в сетевизоре кто голосует? Те самые, которые вон в чатиках с ними сидят в вотсапе. И агитируют их за Игил. Те и голосуют.
И.Воробьева
―
Ужасно.Ну хорошо. Темне менее,да, у нас же новости, о Боже мой. Новости на «Эхе», потом вернемся.НОВОСТИ
И.Воробьева
―
22 часа 35 минут в столице, продолжается программа «Кейс». Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева, Алексей Соломин, здесь все в эфире. Уберите телефон, пожалуйста, от микрофона.
Ю.Кобаладзе
―
Выключил.
И.Воробьева
―
Это очень странно. Леш, а у тебя работает планшетный прием?
А.Соломин
―
Нет, ничего подобного.
И.Воробьева
―
Ну, у нас что-то фонит
Ю.Кобаладзе
―
Подфанивает?
И.Воробьева
―
Подфанивает. От слова фан.
А.Соломин
―
Сейчас мы вообще все предметы уберем. Как, знаете, в самолетах говорят.
И.Воробьева
―
Сейчас вот не знаю, что происходило, но когда Леша сказал «знаете, как в самолетах говорят» И после этого он ушел куда-то от микрофона, это было очень хорошо. И как же в самолетах говорят?
А.Соломин
―
Отключать нужно все электронные приборы.
Ю.Кобаладзе
―
То есть ты считаешь, мы сейчас в самолете, взлетаем?
А.Соломин
―
Ну, мы находимся на 14 этаже, поэтому хотите - не хотите…
Ю.Кобаладзе
―
Это пациент для Гусмана, мне кажется.
А.Соломин
―
Ну почему же? Да он не разговаривает со мной, вы же знаете.
Ю.Кобаладзе
―
Правильно делает. Если ты взлетаешь, сейчас ты отключил все приборы, сейчас он взлетает.
И.Воробьева
―
Так, хорошо, ладно. Давайте следующий кейс. Тут просто в основном пишет Андрей Дмитриевич. Но пишет в основном Юрию Георгиевичу. Это не очень честно. Давайте я буду читать все. Ну просто единственное вот спрошу в свете последних новостей, которые прозвучали на волнах радиостанции «Эхо Москвы». Андрей Дмитриевич спрашивает, а вот Юрий Георгиевич готов пойти тест на улице на алкоголь? А Леша Соломин?
А.Соломин
―
Конечно. Я не употребляю вообще никаких алкогольных напитков.
Ю.Кобаладзе
―
Мы не готовы даже в студии проходить никакие тесты.
А.Соломин
―
Почему? Потому что вы боитесь, что вас кто-нибудь поймает за Этим делом?
Ю.Кобаладзе
―
Может, может, да.
И.Воробьева
―
То есть вы не против. Вы уверены, что вы пройдете.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, во всяком случае, я не против того, что иногда некоторые пешеходы являются виновниками очень жестоких аварий.
И.Воробьева
―
Ну, это правда.
Ю.Кобаладзе
―
Да, и их надо наказывать.
А.Соломин
―
Что вы говорите? Некоторые, может, и являются.
И.Воробьева
―
Ну да, вообще.
Ю.Кобаладзе
―
Поэтому если вот пойман такой пешеход, то надо обязательно его пропустить через тест.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, все понятно. Да, действительно, ну что, ну вы не выключили телефон. Мы тут с Лешей бегаем по всей студии, смотрим, что у кого фонит. А у Юрия Георгиевича просто телефон не на авиарежиме.
Ю.Кобаладзе
―
Я уже тоже улетаю, потому что сейчас у меня самолетик.
И.Воробьева
―
Авиарежим у вас, ну наконец-то. Ну все, хорошо, ладно. Давайте тогда начинать второй кейс. Евгений Бунтман нам сейчас расскажет о кейсе под названием «Пончики».
Е.Бунтман
―
В штате Флорида водителя катафалка уволили за то, что он заехал в кафе во время погребальной церемонии. Причем церемония была не простая – катафалк вез тело ветерана вооруженных сил, офицера Джесси Коулмена. Путь траурной процессии снимался на видеокамеру для общества ветеранов, и на записи прекрасно видно, как автомобиль с гробом тормозит у дверей ДанкинДонатс – знаменитой сети пончиков, которая оформлена отнюдь не в траурных цветах. Ветераны возмутились, и потребовали уволить двух сотрудников похоронной службы, что и было сделано. Работодатель выгнал их с формулировкой «за вопиющее неуважение» к человеку, служившему своей родине. Водитель катафалка, в свою очередь, говорит, что всего лишь заехал за кофе, так как церемония проходила рано утром.
А.Соломин
―
День долгий, работа тяжелая, поэтому почему быть и нет.
Ю.Кобаладзе
―
Очень сложный кейс. Кстати.
А.Соломин
―
Почему?
Ю.Кобаладзе
―
Ну потому что он такой многоплановый. С одной стороны покойнику все равно.
И.Воробьева
―
Вообще-то да.
А.Соломин
―
Ну не все равно, его всем многочисленным гостям, родственникам гостей, близким, остальным, желающим получить наследство.
Ю.Кобаладзе
―
Минуточку. Это церемонию снимали на камеру. Нувырежьте из…
А.Соломин
―
Из церемонии этот эпизод нечастный?
Ю.Кобаладзе
―
Это эпизод заезда к пончикам. Кроме того. Как писал Владимир Ильич Ленин в своей работе «Детская болезнь левизны в коммунизме», что таскать вам не перетаскать, глядя на траурную процессию. Поэтому люди, это же не единственный уних пациент в этот день. Почему бы не подкрепиться.
И.Воробьева
―
Я вот тоже. Ну, сложно
Ю.Кобаладзе
―
Я не очень понимаю…
А.Соломин
―
Я, например, всегда с подозрением отношусь к людям, которые изо дня вдень…
Ю.Кобаладзе
―
Возят покойников?
А.Соломин
―
Заходят за чашечкой кофе. Мне кажется, в этом есть что-то, наркозависимость какая-то.
И.Воробьева
―
Почему наркозависимость? Я вот без кофе вообще не просыпаюсь..
Ю.Кобаладзе
―
А я вот сегодня в автомате купил кофе, оказалось, это просто сладкий сироп какой-то туда налит. Я сахар убрал полностью, он с каким-то сиропом был по…
И.Воробьева
―
Ну надо было выбирать нормальный кофе, а не с карамелью или шоколадом. Я, наверное…
Ю.Кобаладзе
―
Обычно Гусман выбирает, он всегда мне правильно берет.
А.Соломин
―
А я думал, что Гусман всегда, как это, знаете, выражение, по чаю больше. Задушить адмирала Чаинского.
И.Воробьева
―
Ух ты.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, у нас Кофеинский.
А.Соломин
―
не знаю.
И.Воробьева
―
Нет, вообще-то Юлий Соломонович, когда приходит на «Эхо», он перед программой «Кейс» всегда пьет какао. Он какао пьет.
А.Соломин
―
Какаинский он.
И.Воробьева
―
Ну, раньше было какао.
Ю.Кобаладзе
―
Какава.
А.Соломин
―
Нет, cсовершенно, конечно, вcе это уму не постижимо.В принципе, люди, которые устраивают из каждого дня такой день сурка, когда нужно просыпаться и дальше по часам просто вот, знаете, в 7-15 почистить зубы, в 7-20 сделать зарядку, в 7-25 позавтракать яичницей с беконом. Каждый день. Скучно живут эти люди. Вот, а в 8-15 обязательно перед работой зайти… а если этот человек… а почему вообще…
И.Воробьева
―
Так, внезапно. Сейчас хорошо.
А.Соломин
―
А почему вообще эти люди, администрация увольняет этого самого Джонса Питера Смита какого-то…
И.Воробьева
―
Джеси Колман, а нет, это… да. Подождите. Джеси Колман. Ну не важно. Просто водитель катафалка.
А.Соломин
―
Почему администрация сети ритуальных услуг обратила внимание на этого водителя продуху толькосейчас? Ведь это же доподлинно известно, что люди, зависимые от потребления кофеина и теубромина, по утрам не пропускают ни одного дня за исключением тех случаев, когда постоянная сеть кофеин не работает по каким-то причинам? То есть каждый день этот водитель катафалка, хоронит он ветерана, оперную певицу ли, он заезжал в ДанкинДоналдс, покупал себе кофе и дальше дул по своим делам.
Ю.Кобаладзе
―
Ели бы он…
А.Соломин
―
Это серийное нарушение, проявление неуважения. Он рецидивист. Гарантированный.
И.Воробьева
―
Я запуталась.
А.Соломин
―
А заметили это только сейчас. Я считаю, что это большой спектакль. Большой некрасивый отвратительнейший спектакль с участием…
Ю.Кобаладзе
―
Что он зашел и выпил чашку кофе?
А.Соломин
―
Вот этот вот цирк этот с увольнением. Ах, ты не уважаешь, проклятый?!
Ю.Кобаладзе
―
Погоди, ты запутал вех. Так ты за или против?
А.Соломин
―
Я против этого человека, но я читаю, что уголовное наказание должен понести…
Ю.Кобаладзе
―
То есть двушку ему надо.
А.Соломин
―
Без двушки, пусть не садиться, куда-нибудь общественныеработы, пусть сам покопает, так сказать…
Ю.Кобаладзе
―
Покойников без кофе.
А.Соломин
―
Не важно. Но путь отвечает директор этой ритуальной фирмы. Пусть он тоже отвечает. Это явно халатность.
Ю.Кобаладзе
―
А директор при чем?
А.Соломин
―
Потому что этот человек не впервые так делает, я в этом уверен.
Ю.Кобаладзе
―
А кто тебе сказал?
А.Соломин
―
Вы тоже, видимо, по Чаинскому скорее.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, по Кофеманскому.
А.Соломин
―
Вам же рассказывают, человек каждый день просыпается и в одно и то же время, заходит в одну и ту же кофейню. У него нет исключения, он зависим.
Ю.Кобаладзе
―
Ну хорошо, дальше что?
А.Соломин
―
Если человек во время процессии траурной не мог остановить себя и поехал в эту яркую…
Ю.Кобаладзе
―
И что, кому это помешало? Это помешало Колману, чтоон выпил чашку кофе?
А.Соломин
―
Конечно, помешало. Во-первых, они остановились. Процессия траурная и так траурная…
Ю.Кобаладзе
―
А ты знаешь, как в этомНью Орлеане, там траурные процессии веселые. Пританцовывают.
А.Соломин
―
Нет, это другое. А представляете, еще стоять и ждать этого голодранца.
Ю.Кобаладзе
―
Тут катафалк, наверно, запряженный лошадью такой черной с такими большими балахонами, какэто вот, этивот…
А.Соломин
―
Это в Техасе.
И.Воробьева
―
Балдахинами.
Ю.Кобаладзе
―
Такой сидит на козлах, на козлах сидят?
А.Соломин
―
На ослах, по-моему.
И.Воробьева
―
Нет, не в этом смысле.
Ю.Кобаладзе
―
Не на ослах, а на козлах. И вот он подъезжает, делает так «тпрррр», лошадь останавливается, он выходит, у него цилиндр черный такой. Он заходит и берет чашечку кофе. И кому от этого плохо? А может быть он даже подрабатывает в этом кафе.
И.Воробьева
―
А вообще, вот интересно. Нам тут пишут, что в этом случае полицейские, которые едят пончики на дежурстве, когда следят за преступником, не уважают преступника.
А.Соломин
―
Нет, никаких аналогий.
Ю.Кобаладзе
―
А если бы они ели…
А.Соломин
―
Они же не едят пончиков, когда надо гнаться за…
Ю.Кобаладзе
―
Макдоналдс.
А.Соломин
―
Какая разница?
Ю.Кобаладзе
―
Вот полицейский решил перекусить.
А.Соломин
―
Слишком много логотипов сегодня.
Ю.Кобаладзе
―
Вот он только взял вот этот Макдоналдс, откусил и вдруг выходит объект. Он все бросает и за ним.
А.Соломин
―
Нет, во-первых, сразу он не может бросить. Потому что он под прикрытием. Да, этот Макдоналдс – это его прикрытие. Он сидит, он не на работе как будто. Но он всех обманывает, он всех водит в заблуждение, это стратагема.
И.Воробьева
―
Ой, сейчас плохо. Ой-ой-ой, все. Юрий Георгиевич убит на повал. На повал.
Ю.Кобаладзе
―
Надо спросить Андрея Дмитриевича, что такое стратагема.
И.Воробьева
―
Андрей Дмитриевич, нам нужна ваша помощь, а то у нас оченьоченьумный эксперт. Ну просто Юрий Георгиевич, просто Андрей Дмитриевич несколько минут назад написал: «Господи, что Юрий Георгиевич несет?». Поэтому сейчас он должен что-нибудь написать про стратагему.
Ю.Кобаладзе
―
Мальчишка-выскочка этот Андрей Дмитриевич. Значит, моя позиция ясна. Ничего зазорного, постыдного, преступного гробовщик или как он называется…
И.Воробьева
―
Водитель катафалка.
Ю.Кобаладзе
―
Катафальщик, катафалководительне совершил. Выпил чашечку, процессия продолжилась. Он снимал все на камеру, этот эпизод вырежут и ветераны получат смонтированный фильм, где все почести отданы катафалками, балдахинами, лошадью, траурным оркестром, все было чин чинарем.
И.Воробьева
―
Диггер отвечает Алексею. «Андрогема». Что андрогема? На каком языке вы разговариваете?
Ю.Кобаладзе
―
ЭтоантонИм или антОним? АнтОним стратагемы.
И.Воробьева
―
Прекрасно. Ладно, пока мы ждем определения слова стратагема от Андрея Дмитриевича Терехова, которого Юрий Георгиевич призвал на помощь, я призываю всех голосовать и провести голосование. Справедливо ли увольнение вот этого водителя за то, что он заехал вкафе во время погребальной церемонии. Да, вы считаете, что его совершенно справедливо уволили, - 6600664, нет – 6600665Ну, я думаю, что Андрей Дмитриевич, кстати, откажется помогать вам относительно стратагемы. Потому что он написал: «Я выскочка? Точно Юрий Георгиевич будет без трусов ходить». Понимаете?
Ю.Кобаладзе
―
Да я и хожу всю жизнь.
И.Воробьева
―
Я чувствую, что Яндекс мне в помощь. И я буду искать значение слова стратагема.
А.Соломин
―
Я думаю, вы слишком большое внимание придаете этому отдельно взятому слову, случайно выплывшему в моей голове.
Ю.Кобаладзе
―
А ты не кидайся такими словами, смысл которых сам не понимаешь. И нас ставишь в неловкое положение. Вот Ирка растерялась. Она не знает, что такое стратагема.
И.Воробьева
―
Я не знаю, что такое стратагема. Но сейчас мне Википедия объяснит. Стратагема – это хитроумный план. Оригинальный путь к достижениювоенных,гражданский, политических, экономических или личных целей. Хотя термин стратагема использовался еще в древней Греции, широкую известность…
Ю.Кобаладзе
―
Ты мне рассказываешь? Я-то это все прекрасно знаю.
И.Воробьева
―
А, в этом смысле. Широкую известность в западной Европе он приобрел благодаря книге древнеримского автора Юлия Фронтия и книге древнеримского писателя македонского происхождения Полиэна с таким же названием на греческом языке.
А.Соломин
―
Юрий Георгиевич прочитал все книги Секста и еще несколько Маркиза Де Сада.
Ю.Кобаладзе
―
Маркиз Де Сад – это эпоха уже позднего ренессанса. А вот это Секст – это мой любимый автор. Апулей и Секст.
И.Воробьева
―
А тут Александр из Тулы, кстати, присылает нам сообщение. Тут такой интересный поворот в кейсе, но я останавливаю голосование сначала, а потом уже прочитаю, что написал Александр, потому что нам же надо успеть третий кейс.
А.Соломин
―
Чтобы мы не могли мнение поменять свое.
И.Воробьева
―
Нет, вы уже не можете, да. 62 процента проголосовавших говорят о том, что вы несправедливо уволили. 38 говорят, что справедливо. А вот Александр из Тулы интересное прислал сообщение. «А вот если бы он обжегся этим кофе, то похороны бы просто не состоялись бы».
Ю.Кобаладзе
―
Он бы засудил эту компанию, которая продает…
И.Воробьева
―
Ну какая разница тем, кто прощается с близким? Если он обжегся этим кофе, он бы выбыл из строя и не смог бы ехать дальше. И это было бы ужасно.
А.Соломин
―
Пришлось бы толкать машину до пункта назначения. Благо людей много.
Ю.Кобаладзе
―
Не машину, это запряженный катафалк лощадьми.
И.Воробьева
―
Началось. Давайте к третьему кейсу перейдем уже. У нас нет времени. Потому что Евгений Бунтман нам сейчас будет рассказывать о деле под названием «Зуб за зуб».
Е.Бунтман
―
Британский полицейский, выбивший студенту зуб, приговорен к восьми месяцам тюрьмы. В 2010 году офицер полиции Эндрю Отт ударил щитом участника акции протеста, и у того откололся кусок зуба. Сотрудники правопорядка попросили демонстрантов покинуть площадь, и 20-летний студент уже уходил, когда получил щитом по лицу. В итоге полицейского признали виновным в нападении с причинением телесных повреждений. Судья в конце процесса объяснил подсудимому, что преступление было совершено в безопасной зоне, в темноте, можно было загнать жертву в угол. Тогда не требовалось применение никакой силы. И отягчающими обстоятельствами в этом случае является то, что офицер злоупотребил властью.
А.Соломин
―
Ну да, такая история бывает. Это, кстати, не первый случай. Это там, по-моему, пресс секретарь главы стратегического союза сказал, что им за такое печень надо размазать по асфальту. Что-то такое я помню.
Ю.Кобаладзе
―
Вот это и приводит, вот такие вот башибузуки потом угрожают полиции. Вообще, куда катится американское общество, не знаю.
И.Воробьева
―
Почему американское-то? Британские полицейские.
Ю.Кобаладзе
―
А, британские? Ну, британское тоже катится. Если полицейский стоит, не надо лезть на него.
И.Воробьева
―
Что значит лезть? Он уходил уже.
Ю.Кобаладзе
―
Куда он уходил? Как это он уходил и получил, он бы в спину получил, а не в лицо.
И.Воробьева
―
Ну почему? Он уходит, ему надо преодолеть еще кордон. Вы когда-нибудь были на акциях протеста?
Ю.Кобаладзе
―
Я считаю, что лупить надо всех этих протестантов щитами и выбывать им зубы, чтобы они больше не ходили. Тогда будет в стране порядок.
А.Соломин
―
24 августа 1572 года именно так и поступили.
Ю.Кобаладзе
―
Да, абсолютною. Демонстрация против Доналдса.
И.Воробьева
―
Так вот. Когда выходишь с акции протеста, там еще кордон надо пройти скорее всего. Вот он когда проходил кордон. Ему щитом-то и… Но в отличии от Великобритании, заметьте, не сам протестующий был приговорен к 8 месяцам тюрьмы, а полицейский, что довольно странно.
Ю.Кобаладзе
―
А я бы протестующемудвушечку тоже дал, чтобы не ходил на демонстрации.
А.Соломин
―
Так ему же разбили зуб-то. В смысле выбили осколок. Студенту.
Ю.Кобаладзе
―
Ну правильно, это показательное выбивание зубов, которые будоражат общественное мнение, ходят на эти демонстрации. Чего там протестовать в Британии? Все налажено.
А.Соломин
―
Ну зубы уже не молочные, короче говоря. Ему с этим жить потом, это уже не вырастает, все. Зубы не регенерируют.
Ю.Кобаладзе
―
Сейчас выдерет все зубы, и тебе поставят такие, что будут сверкать.
И.Воробьева
―
Да, не регенерируют. Слушайте, Андрей Дмитриевич пишет, что Юрий Георгиевич в Америке как-то светофор сломал, почему его не посадили?
Ю.Кобаладзе
―
Не в Америке, в Москве.
И.Воробьева
―
И не светофор,а дорожный знак, по-моему
Ю.Кобаладзе
―
Нет, светофор я грохнул, вот шрам.
И.Воробьева
―
Да, он пришел тогда на «Кейс», а у него вся башка в кровище. Мы говорим, что произошло? Он так смотрит, светофор типа. Я шел по улице.
Ю.Кобаладзе
―
Вот Андрей Дмитриевич, он мне тогда сказал, если бы это случилось в Нью–Йорке, мы бы с тобой отсудили миллионы у городских властей, которые повесили светофор на опасном расстоянии. Потому что я перебегал дорогу, так подпрыгнул….
А.Соломин
―
Как вы обычно делаете, перебегая дорогу.
И.Воробьева
―
Ужас, это был так страшно.
Ю.Кобаладзе
―
И вот так руку отнимаю, а у меня фонтаном там кровь. И два парня стоят, никогда не забуду. Этоу магазина «Армения» я переходил дорогу. Знаешь?
А.Соломин
―
Вам еще осталось сказать дату и точно одно незакрытое уголовное делоскоро совсем разрешится.
И.Воробьева
―
Да, конечно, парни умирали со смеху. А когда он пришел в редакцию, мы тут все умираю от ужаса. На «Кейс» пришел, нормально? Пришел, у него кровища, он весь в крови.
Ю.Кобаладзе
―
А потом мне сделали такую бабочку. Мне поставили там, и чтбыне бинтовать голову, сделали такой тампон.
И.Воробьева
―
Было очень смешно.
А.Соломин
―
А вы шляпу надели?
И.Воробьева
―
Он и так в шляпе ходил.
Ю.Кобаладзе
―
Я был с такой бабочкой.
И.Воробьева
―
Да, это было очень смешно. Так. Надо голосовать уже. Времени-то совсем не остается. Итак, уважаемые. Справедливо ли решение суда? Я напомню.
А.Соломин
―
Справедливо, я запутался. Какое решение суда было, можете повторить?
И.Воробьева
―
Британский полицейский был приговорен к 8 месяцам тюрьмы за то, что выбил студенту зуб.
Ю.Кобаладзе
―
Несправедливо.
А.Соломин
―
Справедливо.
И.Воробьева
―
Ели вы считаете, что справедливо – 6600664, если нет – 6600665.Вы пока не ведете никуда.
А.Соломин
―
Для меня это больная тема, потому что у меня, как только менялись передние зубы…
Ю.Кобаладзе
―
Это было так недавно, что ты хорошо это помнишь.
А.Соломин
―
Я хорошо это помню. Я забрался на горку железную, споткнулся, упал и раскрошил в хлам один из низ,я помню прекрасно это ощущение. Я эта травма серьезнейшая. Потому что ты только получил этипрекрасные блестящие чистые собственные зубы. И тут же вынужден с ними расстаться.
Ю.Кобаладзе
―
А я помню, как привязывалзуб ниточкой и сидел и дрожал от ужаса. И ждал, когда эту дверь откроет, чтобы…
А.Соломин
―
А вас все звали голосом.
Ю.Кобаладзе
―
Зашел зубодер.
А.Соломин
―
Вы не только себя, видимо, привязывали ниточной. Пока люли спали, Юрий Георгиевич привязывал зубы их к двери.
И.Воробьева
―
Да-да, спрашиваю, петь-то будете? Ну, между тем 82 процента считают, что решение суда справедливо.
Ю.Кобаладзе
―
То есть я выиграл?
И.Воробьева
―
Нет.
А.Оломин
―
Нет, два раза продули мне сегодня.
И.Воробьева
―
Сегодня день такой, не расстраивайтесь. Ничего.
А.Соломин
―
С другой стороны, вы не разрушили ничей светофор.
И.Воробьева
―
Да, кстати, не разбили голову.
Ю.Кобаладзе
―
Еще не вечер.
И.Воробьева
―
Кстати, да. Еще подожди. Москва - город такой, знаете, опасный.
Ю.Кобаладзе
―
Какой-нибудь светофорчик.
И.Воробьева
―
Ну что ж, спасибо большое. Петь уже не будете. Хорошо, Юрий Георгиевич сегодня не в форме. Передаем Юлию Соломоновичу привет. Говорим,что скучаем.
Ю.Кобаладзе
―
Голубчик.
А.Соломин
―
Я ему подарок в прошлый раз подарил.
И.Воробьева
―
Да, кстати, книжечку да.
А.Соломин
―
Аристофан, по-моему, или Архилоза.
И.Воробьева
―
Аристофан, по-моему, тоже. Да, но ему было очень приятною Да-да-да, тут извините. Ну чтож, спасибо большое всем, кто принял участие, спасибо нашим слушателям и экспертам. Юрий Кобаладзе, Алексей Соломин, Ирина Воробьева, довстречи.