Ознакомиться с делами... - Алексей Осин, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2015-02-26
26.02.2015
И.Воробьева
―
22 часа и 8 минут в столице, всем здравствуйте, добрый вечер. Это программа «Кейс» - лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы». Меня зовут Ирина Воробьева. А здесь у меня два совершенно чудесных эксперта: постоянный эксперт программы «Кейс» Юрий Кобаладзе. Пожалуйста, прекратите…
Ю.Кобаладзе
―
Лучшая – это когда я в ней участвую. А когда я в ней не участвую, она обычная.
И.Воробьева
―
Ну конечно.
А.Осин
―
Зато в ней участвует Ирина Воробьева.
И.Воробьева
―
Точно, я точно лучшая. Да, Алексей Осин – наш прекрасный эксперт программы.
Ю.Кобаладзе
―
Вот подхалим. Она любит этот подхалимаж такой
А.Осин
―
А я ужасно непостоянный эксперт.
И.Воробьева
―
Леша непостоянный эксперт. Но, тем не менее, мы сегодня здесь в студии. И прошу наших слушателей, конечно, придерживаться нашей традиции. Мы правда не всегда ее запускаем, но в этот раз точно. Что вы делаете, где вы, расскажите нам. При каких обстоятельствах вы слушаете программу «Кейс». Юрий Георгиевич, конечно же, сейчас закроет ноутбук, мы выключим телевизор в студии.
Ю.Кобаладзе
―
А кто-то его вырубил.
И.Воробьева
―
Ну, слава тебе, Господи, его вырубили и сейчас выключим ноутбук, чтобы Юрий Георгиевич был только наш.
Ю.Кобаладзе
―
Я только ваш. У меня очень много сегодня вопросов. Во-первых, обратись, пожалуйста, к человеку, который нам прислал сообщение о предстоящем рождении козочек.
И.Воробьева
―
Да, Александр из Тулы.
Ю.Кобаладзе
―
Родились?
И.Воробьева
―
Нет, козочки родились уже тогда. Александр из Тулы, пожалуйста, пришлите сообщение, я знаю, что вы нас слушаете, вы наш постоянный слушатель. Пришлите нам, пожалуйста, сообщение, как в результате вы назвали всех своих козочек и козлят, которые родились.
Ю.Кобаладзе
―
Алюль, Булюль и Хиштаки Саританур.
И.Воробьева
―
Не уверена.
А.Осин
―
Я знаю, я помню, это же я был.
Ю.Кобаладзе
―
Я тебе просто напоминаю, потому что не все знают этих трех замечательных козочек.
А.Осин
―
Я знаю. Благодаря вам это останется со мной на всю жизнь.
Ю.Кобаладзе
―
Значит, Ира. И надо еще передать привет. У нас, оказывается, дикое количество поклонников у передачи.
И.Воробьева
―
Оказывается, нормально, вообще!
Ю.Кобаладзе
―
К тебе много претензий, но сейчас не об этом.
А.Осин
―
Давайте я сейчас сдам их всех. Они тут выключают компьютеры, телевизоры, а сами чатятся в телефоне. Оба причем.
Ю.Кобаладзе
―
Я передаю привет Галине Григорьевне Пономаревой. Я хочу передать…
И.Воробьева
―
А кто это? Это Галина Григорьевна Пономарева, мы поняли.
Ю.Кобаладзе
―
А она слушает постоянно нашу передачу. Это мама моей подружки. И на просила, чтобы я ей передал привет.
И.Воробьева
―
Мама вашей подружки?
Ю.Кобаладзе
―
Моей коллеги по прошлой работе. Она мне позвонила и сказала, что в нашей семье «Кейс» является просто любимой передачей.
А.Осин
―
Слегка теща.
И.Воробьева
―
А я, между прочим, вот несмотря на то, что Леша меня всячески закладывает, ругается на меня, я просто разговариваю с нашим постоянным слушателем.
Ю.Кобаладзе
―
Андрей Дмитриевич Терехов?
И.Воробьева
―
Нет, с Никитой Юрьевичем Белых, который мне пишет, что он вообще-то едет сюда.
Ю.Кобаладзе
―
К нам в передачу?
А.Осин
―
Доктор едет-едет…
И.Воробьева
―
Надеюсь, что он не пройдет мимо студии.
А.Осин
―
Нет, давайте его пригласим.
И.Воробьева
―
Нет, если… вот я очень надеюсь, что когда Никита Юрьевич будет проходить по коридору, он зайдет, мы его не пропустим, потому что он постоянный слушатель программы. Он постоянно пишет мне смс и жалуется на то что вы, Юрий Георгиевич, ведете себя неприлично.
Ю.Кобаладзе
―
Слушай, а ты видел Ирку где-то пару дней назад? Видел ее? Два дня назад. Когда она была в макияже?
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич меня подозревает.
А.Осин
―
Ну, видел я ее.
Ю.Кобаладзе
―
Ты видел ее?
А.Осин
―
Красивая.
Ю.Кобаладзе
―
Сейчас просто смотреть не на что.
А.Осин
―
Зато у нее шортики.
Ю.Кобаладзе
―
Шортики – это у нее преппи лук, знаешь, вот так ходили…
И.Воробьева
―
Пэппи. Почему преппи? Пеппи длинный чулок.
Ю.Кобаладзе
―
Нет. Это Пеппи длинный чулок, А преппи – это которые ходили, готовились сдавать в университет американский. Помнишь. Был такой фильм?
И.Воробьева
―
От слова «препеар»?
Ю.Кобаладзе
―
Да, помнишь. Она его называла «преппер лук».
А.Осин
―
А у нас преподавателя так зовут.
И.Воробьева
―
Преподы.
Ю.Кобаладзе
―
Андрею Дмитриевичу Терехову ты передала привет?
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич, это ваша прерогатива. Не смею вообще занимать. Так.
Ю.Кобаладзе
―
Он в последнее время очень возмущается.
А.Осин
―
По чем привет от Кобаладзе-то?
И.Воробьева
―
Дорого. Леш. Трусики, маечки, вот это все. Ужас Так. Что делают наши слушатели? Кира из Москвы парит мужу ноги. Внезапно.
Ю.Кобаладзе
―
Кто-кто парит кому ноги?
И.Воробьева
―
Кира из Москвы парит мужу ноги.
А.Осин
―
Обычно мозги. А сегодня ноги. Сползло.
Ю.Кобаладзе
―
Слушай, а если мы в студию будем приносить таз с горячей водой и парить ножки.
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич. Вы еще не настолько стары, чтобы это делать.
Ю.Кобаладзе
―
Спасибо за это. Вот за это я тебе прощаю все.
И.Воробьева
―
Саша пишет: «Я еду домой, где меня ждут мясо и вино, наконец-то обед». Саша. Как я вам завидую. Я еще сегодня не успела поесть.
Ю.Кобаладзе: 22
―
12, после 8 обедать уже нельзя.
А.Осин
―
Соблюдайте режим, обедайте в 2 часа дня. А аристократы в 22-23.
И.Воробьева
―
Почему аристократы-то? Наоборот, мне кажется, рабочий класс такой. Который не успевает поесть днем, потому что бегает и что-то делает.
А.Осин
―
А как же бутылка кефира и булка хлеба? Исторически…
И.Воробьева
―
Это очень вредно.
Ю.Кобаладзе
―
В нашем возрасте кефир уже нельзя, булки тем более. Только овощи и фрукты. Все.
И.Воробьева
―
Вы так скорчились сейчас.
Ю.Кобаладзе
―
Я один день пил однопроцентный кефир. Большей гадости, ребят, на свете не существует.
А.Осин
―
А мне нравится.
Ю.Кобаладзе
―
Я должен был выпить две бутылки, но я сломался на первой. Я сказал, лучше я умру от ожирения, чем я буду пить однопроцентный кефир.
А.Осин
―
Я, когда попадаю в какой-нибудь дом отдыха вечерком, я обожаю стаканчик выкушать.
Ю.Кобаладзе
―
Нахаляву-то я и три иногда выкушиваю.
И.Воробьева
―
Леша. Давай будем честные. Эти кефирчики не однопроцентные. Те, которые ты любишь выкушать, это не однопроцентные.
А.Осин
―
Ну, я же худею дома.
Ю.Кобаладзе
―
Два стакана.
И.Воробьева
―
Да? Ты когда дома, ты на диете?
А.Осин: Я
―
нет.
И.Воробьева
―
Вот потому что ты знаешь. Рауль из Петербурга пишет: «Слушаю дома, очень приятно. Привет Алексею, давно его здесь не было».
Ю.Кобаладзе
―
Где его не было? Он, по-моему, не вылезает из студии, как это его не было?
И.Воробьева
―
Прекрасный Денис пишет, что он пьет коньяк и запивает красным вином, ужас.
Ю.Кобаладзе
―
Галина Григорьевна сидит у телевизора и улыбается.
И.Воробьева
―
Сетевизора. И улыбается. Прекрасно, я очень рада, что…
Ю.Кобаладзе
―
Мы создаем настроение миллионам людей. Чего-то я еще хотел сказать…
А.Осин
―
Как мы стараемся…
И.Воробьева
―
Ой-ой-ой. Вот прихвастень Воробьевой, есть такой слушатель.
Ю.Кобаладзе
―
Вот есть такая группа поклонников, Осин сейчас только что вступил в эту компанию.
И.Воробьева
―
Он не только что, Осин вступил в эту компанию очень давно.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, значит, он себя не проявлял.
И.Воробьева
―
Знаете, сколько с Алексеем Осиным у нас было совместных утренних времяпрепровождений? По нескольку часов.
Ю.Кобаладзе
―
Ир, ты сказку когда читаешь у Бунтмана? Чтобы я тебя не пропустил.
И.Воробьева
―
Это мы с ним недели через 3 договорились. Да.
Ю.Кобаладзе
―
О, до этого я еще прочитаю сказку.
И.Воробьева
―
Ну не знаю – не знаю. Он меня не пустил. Сказал, что график очень плотный, куча желающих. Андрей Дмитриевич наконец-то написал, что не может почему-то в сетевизоре нас посмотреть. Спрашивает, я сейчас цитирую, есил что, чтобы вы понимали, это не я. Он пишет: «Как выглядит Кобаладзе? Голос его как-то уж очень противно звучит».
И.Воробьева
―
Нет выглядит он чудесно.
Ю.Кобаладзе
―
Две пары шортиков.
И.Воробьева
―
Чудесно, в прекрасной рубашечке такой моднявенькой.
А.Осин
―
Полосатенькой.
Ю.Кобаладзе
―
Которую не Андрей Дмитриевич мне привез. А мог бы уже рубашечку привезти мне приличную.
И.Воробьева
―
А наша слушательница Катя едет с сыном домой со дня рождения племянницы. Мы передаем ей привет, хорошей дороги. Все, ребят. Давайте уже работать.
Ю.Кобаладзе
―
Рано еще.
И.Воробьева
―
Рано? Полпрограммы не прошло.
Ю.Кобаладзе
―
Мы начинаем обычно в 22-22.
И.Воробьева
―
Не-не, у нас есть отличный кейс, Тоня Самсонова нам его прислала. Я бы его назвала «Успокойся», но он называется «Успокойтесь». И именно этот кейс мы прослушаем сейчас.
Т.Самсонова
―
Работник муниципальной управы в Эдинбурге Винсент Ханна был оштрафован на 400 фунтов за звонок, который он сделал на номер службы спасения 999. В 5:30 утра 17 января после просмотра новостей по телевизору об атаке террористов на газету Шарли Эбдо, пьяный шотландец позвонил в полицию и сказал, что чувствует себя и страну в опасности и требует, чтобы полиция зачистила страну от мусульман. Оператор переспросил Винсента Ханна, требуется ли ему помощь и угрожает ли его жизни что-то прямо сейчас. Ханна ответил, что нет. Эдинбургский шерифский суд оштрафовал шотландца за ложный вызов.
И.Воробьева
―
Как вам такая история?
Ю.Кобаладзе
―
А кто на него в суд подал, вот я не понял?
А.Осин
―
Ну кто? Видимо, операторы, у них строго с этим, все записывает.
Ю.Кобаладзе
―
Операторы полиции?
А.Осин
―
Ну 999 – службы спасения, кто там поднимает трубку.
Ю.Кобаладзе
―
А что, человек не имеет права как бы выразить…
И.Воробьева
―
Обеспокоенность.
Ю.Кобаладзе
―
Обеспокоенность.
А.Осин
―
Там не обеспокоенность. Там требуют, чтобы полиция зачистила страну от мусульман.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, ты понимаешь. Одинокий человек просыпается, у него тревога.
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич. А часто у вас такое чувство по утрам?
А.Осин
―
Галоперидольчика. Ну, пустырника.
Ю.Кобаладзе
―
Считай, как родным людям, ребят, помогите, я беспокоюсь. А они на него в суд.
А.Осин
―
Не беспокоить, он не сказал - я беспокоюсь, он сказал - я требую. Чтобы вы зачистили страну от мусульман.
Ю.Кобаладзе
―
Сказал, что чувствует себя и страну в опасности.
А.Осин
―
А где беспокоится-то он?
Ю.Кобаладзе
―
Он проявил гражданское мужество, если хотите. Всех не беспокоит, а он озабоченный гражданин. Его беспокоит.
А.Осин
―
Вот это понятно, что он озабоченный.
Ю.Кобаладзе
―
Я не понимаю, за что…
И.Воробьева
―
Леша решил пошутить, и очень обидел, мне кажется, вот этого нашего Винсента Хана.
А.Осин
―
Ну, пить надо меньше просто и все.
Ю.Кобаладзе
―
Тем более, насмотрелся там про Шарли Эбдо. Там ужас-ужас. Подумал, что надо кидаться что-то делать.
А.Осин
―
А он что, карикатуры на пророка рисовал?
И.Воробьева
―
Нет, подождите, ну не уходите от темы.
Ю.Кобаладзе
―
Такие грустные, такие печальные, такие тревожные. Вот человек смотрит, сидит дома один. Жена от него ушла, потому что он зануда. Он сидит, ему, значит, куда позвонить? Ну, позвоню в 911.
А.Осин
―
Надо было махнуть еще.
И.Воробьева
―
999 он позвонил.
Ю.Кобаладзе
―
Он вообще не махал.
А.Осин
―
Ну как, он пьяный был, написано.
Ю.Кобаладзе
―
Пьяный был?
И.Воробьева
―
Да. Да. Пьяный.
А.Осин
―
Пьяный, позвонил в полицию и сказал.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, у шотландцев, понимаете, пьяный – это ничего не означает.
А.Осин
―
Ну, надо было подкрутить крантик и дойти до такого состояния, когда уже трубка не поднимается.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, это уже… вот тогда он пьяный. А если позвонил, членораздельно сказал: «Мне тревожно». Все.
И.Воробьева
―
Нет, ну подождите. Он потребовал, чтобы полиция зачистила страну от мусульман. Это призыв к …
Ю.Кобаладзе
―
Это Самсонова выдумала, зачистил. Этой Самсоновой вообще доверять нельзя, вы знаете это…
И.Воробьева
―
Почему? Вот Юрий Георгиевич, какой же вы все-таки? Вот тебе рассказываешь, нашим слушателям уже не первый раз рассказываю историю. Вот он в каждом эфире хает Самсонову. Тоня здесь, тоня там, а вообще, когда он ее увидел, знаешь, что было? «Тоня, иди ко мне, я тебя обниму, моя дорогая!»
А.Осин
―
Ну. Нормальный наш советский…
Ю.Кобаладзе
―
Есть внештатный круг авторов кейсов, потрясающие кейсы пишут. Потрясающие кейсы, никогда не проходят, Самсонова в каждом кейсе по три раза. В каждой передаче.
И.Воробьева
―
Да не правда. По три раза вообще нет никого.
Ю.Кобаладзе
―
Бунтман – Самсонова. Ну, ты когда-нибудь слышал…
А.Осин
―
А я полностью удовлетворен подачей материала.
Ю.Кобаладзе
―
Ира, это страшный человек, это просто подхалим. Он хочет остаться в этой передаче, но мы с Гусманом его вышибем отсюда.
И.Воробьева
―
Не знаю, мне кажется, вы теми же самыми способами пользуетесь.
Ю.Кобаладзе
―
Я?! Я принципиальный.
А.Осин
―
Нет, а вы что хотите, чтобы я про милейшего Женю Бунтмана как-то сказал, что он не настолько талантлив, как ваши любимые мифические авторы?
Ю.Кобаладзе
―
Папа у него начальник, это, конечно, хорошо.
А.Осин
―
А при чем тут его папа?
Ю.Кобаладзе
―
Ну, а ты сыночка похвалишь – папе будет приятно. Нет, я папу очень люблю. Он меня приглашает в свою передачу «Детская площадка», мы читаем сказки. Заслуженный, достойный, просвещенный человек.
А.Осин
―
А я с Евгением играю в настольный хоккей.
И.Воробьева
―
Вообще, давайте мы уже расскажем, что у нас сотрудники, вот у нас, знаете. как это происходит? Все приходят такие с каменными лицами, рабочая атмосфера, вот это все. Потом сворачивают в сторону корреспондентской. Дальше там немножко тишины, а потом крики: « А-а-а!! Вот! Что!» И дальше я даже не знаю, какие еще там крики есть, значит, а там просто вот они играют в настольный хоккей.
Ю.Кобаладзе
―
А давайте мы будем Бунтманов называть Алюль мой и Булюль мой.
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич. Если вы так будете их называть, я думаю…
А.Осин
―
А я думал, Хиштаки Саританур.
Ю.Кобаладзе
―
Это Ира.
И.Воробьева
―
Ну, конечно, кто бы сомневался. Ну, естественно.
Ю.Кобаладзе
―
Она у нас будет просто Хиштаки.
Ю.Кобаладзе
―
Алюль – Бунтман старший, Булюль – это Бунтман младший. Хиштаки – это Ира Воробьева. А Саританур – это кто?
Ю.Кобаладзе
―
Фельгенгауэр.
И.Воробьева
―
Почему не Венедиктов?
Ю.Кобаладзе
―
Венедиктов – это коза с кудрявыми ножками.
И.Воробьева
―
О Боже.
Ю.Кобаладзе
―
Которая заботится о всех малых детях.
А.Осин
―
Ножками. Точно?
Ю.Кобаладзе
―
Ножками, нет, ножками она создает красоту. А рожками она борется с волком, с тигром и, там, прочее.
И.Воробьева
―
Ага. Ну, вы осторожнее, потому что Алексей Алексеевич, насколько я понимаю, в редакции. Ему тут до студии недалеко. Вы осторожнее.
Ю.Кобаладзе
―
А что я сказал?
А.Осин
―
Как он обозвал Алексея Венедиктова?
И.Воробьева
―
Я даже не знаю. Было ли раньше, Леша, чтобы у нас так вот …
А.Осин
―
Да я даже повторить просто не могу.
Ю.Кобаладзе
―
Потому что у вас нет таких слов в вашем лексиконе. Такой любви. Такого признания. Алексей – наша козочка с кудрявыми ножками.
А.Осин
―
И этот человек упрекает меня в подхалимаже. Я просто нервно курю в сторонке.
Ю.Кобаладзе
―
Я просто, когда вижу Алексея Алексеевича, я просто, как козлята, увидевшие свою маму. Вот также для меня Алексей Алексеевич.
И.Воробьева
―
Папа, а не мама. Если что.
Ю.Кобаладзе
―
Не, он мама.
А.Осин
―
Вообще. Высший пилотаж.
Ю.Кобаладзе
―
А Бунтман – это папа.
И.Воробьева
―
А, Бунтман – папа, Алексей Алексеевич – мама.
А.Осин
―
Новая передача «15 человек на сундук мертвеца». Круглые сутки Юрий Кобаладзе.
И.Воробьева
―
Елена пишет: «Не знаю, почему, но мне так нравится Юрий Георгиевич»
Ю.Кобаладзе
―
О, ну так чего ты, я могу объяснить.
И.Воробьева
―
Ханты-Мансийский Автономный округ - ЮГРА пишет.
Ю.Кобаладзе
―
Очень любят меня в Ханты - Мансийске.
А.Осин
―
Надо билет купить вам в один конец.
И.Воробьева
―
Лариса делится своим впечатлением и признается. Пишет: «Когда впервые услышала «Кейс», думала, что на радио какие-то придурки сумасшедшие. Потом врубилась.
А.Осин
―
Это эховский аналог передачи «Бивис и Баттхед».
И.Воробьева
―
Что такое, как ни стыдно такие сравнения.
Ю.Кобаладзе
―
А вот как зовут слушательницу?
И.Воробьева
―
Лариса.
Ю.Кобаладзе
―
Лариса. Не переживайте у меня есть друзья, которые до сих пор считают, что эта передача абсолютно придурошная. Они мне говорят: «Как ты можешь в ней участвовать?»
А.Осин
―
Не участвовать, а определять характер этой программы.
И.Воробьева
―
Что ты несешь? Так, давайте голосовать, уважаемые эксперты.
Ю.Кобаладзе: Я
―
против.
И.Воробьева
―
Против кого? Против решения суда, ага, несправедливо. Алексей.
А.Осин: Я
―
за, конечно же.
И.Воробьева
―
Алексей - за
А.Осин
―
Надо держать себя в руках. И выпивать без телефона.
И.Воробьева
―
Это, кстати, проблема многих людей вообще. Когда выпивают, их телефон, смс…
А.Осин
―
А если потянуло вообще - телефон доверия. Или в секс по телефону позвонил бы.
И.Воробьева
―
Да, и потребовал бы зачистки.
А.Осин
―
А там все равно, хоть бы время шло, хоть зачистки, хоть очистки.
И.Воробьева
―
Леша, ты опытный, наверное. Так, давайте голосовать. Уважаемые наши присяжные, считаете ли вы, а можно вот мне уже как-то объявить?
Ю.Кобаладзе
―
А почему…
И.Воробьева
―
Потому что вам ноутбук не положен на этой программе.
Ю.Кобаладзе
―
Вот нормальная передача была, ты знаешь… Ноутбук работает. телевизор показывает передачи, новости. Я уходил отсюда просвещенный, понимаешь?
А.Осин
―
На Воробьеву надо смотреть.
Ю.Кобаладзе:
―
Воробьева все вырубает, ничего нельзя, сюда не смотри, туда не смотри.
И.Воробьева
―
Я деспот, тиран и деспот. Так-так. Стойте, Никита Юрьевич. Идите сюда, мы вас ждем. Губернатор Кировской области. Наш Постоянный слушатель пришел в программу «Кейс». Пришел к нам в студию. Как и обещал. Присаживайтесь. У нас есть несколько минуточек пообщаться с нашим постоянным слушателем программы. Добрый вечер.
Н.Белых
―
Добрый вечер.
Ю.Кобаладзе
―
Что вам нравится особенно?
Н.Белых
―
Коварный вопрос на самом деле. Мне нравится Ирочка Воробьева.
И.Воробьева
―
Понятно?
Ю.Кобаладзе
―
Елки-палки.
Н.Белых
―
Мне очень нравится Гусман.
Ю.Кобаладзе
―
И этого человека мы ждали… он нам испортил настроение. Понимаешь. Вот есть люди, которые просто не способны создать такое праздничное настроение. А Осин тебе нравится?
Н.Белых
―
Осин мне нравится давно. Но не в этой передаче.
И.Воробьева
―
Ух ты – ух ты. Понятно.
Ю.Кобаладзе
―
Ты знаешь, как мы теперь Венедиктова любя называем?
Н.Белых
―
Я что-то про козу слышал.
Ю.Кобаладзе
―
Козочка с кудрявыми ножками.
Н.Белых
―
Я сейчас доложу, кому надо, по инстанциям.
И.Воробьева
―
Да-да-да, и мы будем ждать.
Ю.Кобаладзе
―
А мы - Алюль, Булюль и Хиштаки.
Н.Белых
―
Я бы употребление местоимения «мы» все-таки как-то ограничил. Вы собираетесь как-то «Кейс»-то вести или…
Ю.Кобаладзе
―
Нет, еще рано, у нас еще 4 минуты.
И.Воробьева
―
У нас практически анархия в эфире. Какой эфир, где эфир? А, лампочка действительно горит.
Ю.Кобаладзе
―
Да все вырубили, ничего не работает.
И.Воробьева
―
Ну конечно. Не работает. Просто телевизор… Что? Ничего, я не запускала голосование, мы просто…
Н.Белых
―
Я доложу ему все.
И.Воробьева
―
Спасибо, Никита Юрьевич.
Ю.Кобаладзе
―
И передавай, что мы его нежно любим.
И.Воробьева
―
Да, Никита Белых заходил к нам в программу «Кейс».
Н.Белых
―
Вот тут можно это местоимение употреблять.
И.Воробьева
―
Да, спасибо большое. Так, возвращаемся к голосованию. На ваш взгляд, справедливо ли решение суда. Я напомню, что суд приговорил к штрафу шотландца, который пьяным позвонил в службу спасения и сказал, что чувствует себя и страну в опасности и потребовал, чтобы они очистили страну от мусульман. Если вы считаете это справедливым решением - 6600664, если нет – 6600665. Поехали.В сетевизоре тоже идет голосование. Я знаю, что наш слушатель Джей си Дентом, который всем привет в студии передал, смотрит, и обязательно пришлет. Или не он, а кто-нибудь другой. Погодите-погодите, вот, пишет тот же самый Джей си Дентом. «Что, любой постоянный слушатель может вот так прийти в эфир программы «Кейс»?» Я, кстати, скажу, мне кажется, что это вообще первый случай. Вот когда постоянные слушатели…
Ю.Кобаладзе
―
Вообще, у нас строгие правила. Врывается непонятно кто, вообще, кто это был?
И.Воробьева
―
Это был губернатор Кировской области. Вы, между прочим, присутствовали на его инаугурации. Я вам больше скажу.
Ю.Кобаладзе
―
Это было 40 лет назад.
И.Воробьева
―
Действительно, конечно.
А.Осин
―
Когда ему было два.
Ю.Кобаладзе
―
Дядя в пол одиннадцатого приходит в студию... врывается, кто это вообще? Охрана как его пустила?
И.Воробьева
―
Как его пустила охрана, да. Конечно.
Ю.Кобаладзе
―
Человек получил доступ на всю страну.
И.Воробьева
―
Вы знаете, что он, не знаю как сейчас, но раньше, по крайней мере, точно бывший сотрудник «Эха Москвы» который вел тут несколько программ.
Ю.Кобаладзе
―
Его вовремя разоблачили.
А.Осин
―
И вывели на чистую воду.
Ю.Кобаладзе
―
И он уехал в ужасе губернаторствовать.
И.Воробьева
―
Ну, было немножко не так, конечно. Ну да ладно.
Ю.Кобаладзе
―
Хочет вернуться. Ходит по ночам канючит у Венедиктова. Козочка с кудрявыми ножками, прости, возьми меня. Нет. Другие люли теперь заправляют. Что-то я хотел сказать, вы меня опять сбили.
И.Воробьева
―
Ну, мы как всегда. Результаты голосования в сетевизоре. Пожалуйста. Пришлите мне, потому что у меня есть уже результаты голосования телефонного, я прошу, пожалуйста, пришлите в сетевизоре, чтобы я поняла. Прекратите, пожалуйста, сопеть в микрофон, уважаемые, кто-то из вас жутко сопит в микрофон. И я сейчас умру от этого. О, прислали, спасибо большое. Смотрите, результаты голосования, послушайте, перестаньте сопеть.
Ю.Кобаладзе
―
Сопеть. Это как это? Так? Это шмыгать.
И.Воробьева
―
Нет, вот в обратную сторону – это сопеть. Ну, прекратите немедленно, это же ужасно. 56 процентов в телефонном голосовании и 55 процентов в голосовании сетевизора - большинство считает решение суда абсолютно справедливым. Юрий Георгиевич, я вас поздравляю, проиграли первый кейс. Алексея Осина с победой. Сейчас на «Эхе» новости, мы прервемся на несколько минут. Вернемся и продолжим рассматривать кейсы.НОВОСТИ
И.Воробьева
―
22 часа 35 минут в столице, программа «Кейс» продолжается. А постоянный эксперт программы Юрий Кобаладзе сказал. Раз ему не дают смотреть телевизор, то во время программы он будет читать журнал. Юрий Георгиевич, вы зачем сюда пришли?
Ю.Кобаладзе
―
Я пришел нести доброе, вечное, какое там еще несут, вот все, что несут.
Воробьева
―
Что вы несете.
А.Осин
―
Я даже могу сказать, что вы еще несете. Но не буду.
И.Воробьева
―
Я тут просила наших экспертов не сопеть в микрофон, пыталась выяснить, кто из них сопит. Вот Андрей Дмитриевич сказал: «Если сопит, явно Кобаладзе. Если бы вы знали, Ира, как он храпит. Шишки с сосен падают!»
А.Осин
―
А я-то при чем?
И.Воробьева
―
Это правда?
Ю.Кобаладзе
―
Это негодяй. Я прошу больше никогда его не цитировать. Не зачитывать и давайте выключим его из списка друзей.
И.Воробьева
―
Почему это? Черный список?
А.Осин
―
Вы мне это бросьте, отключите пятый микрофон.
Ю.Кобаладзе
―
О, Михаил Сергеевич зашел. Здравствуйте.
И.Воробьева
―
Гости в студии сегодня.
А.Осин
―
Да развели тут митинговщину.
И.Воробьева
―
Ужас какой. Так. Давайте послушаем наш второй кейс. Евгений Бунтман нам сейчас расскажет о деле под называнием «Дресс-код». Да, на самом деле это такая история достаточно интересная и серьезная. Я прошу наших слушателей и наших экспертов посерьезнее сейчас.
Ю.Кобаладзе
―
Припасть к микрофонам. Радиоприемникам.
Е.Бунтман
―
Верховный суд США рассмотрит жалобу мусульманки, которую не взяли работать в магазин детской одежды. 17-летняя Саманта Элауф пыталась устроиться в магазин Аберкромби и Фитч. Однако ей отказали, пояснив, что их не устраивает ее мусульманский платок. Саманта немедленно обратилась в суд с жалобой на дискриминацию по религиозному признаку. В компании ссылаются на дресс-код: продавцы у них не ходят в головных уборах. Однако адвокаты обращают внимание на одну деталь. "Дело не в том, что у Саманты был, скажем, неудачный головной убор. А в том, что она носит его каждый день. И это как раз не устроило потенциальных работодателей. Поэтому связь между отказом в работе и религиозной дискриминацией прямая, говорят адвокаты.
И.Воробьева
―
Что скажете, уважаемые?
Ю.Кобаладзе
―
Когда-то я был большим поклонником магазина этого. Но в последние годы они пошли по пути. Как это правильно сказать, они делают одежду очень маленьких размеров. На меня не налезает.
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич вылез из этой одежды.
А.Осин
―
Это всеобщая тенденция.
Ю.Кобаладзе
―
Я вот не знаю, я правда про европейские магазины говорю, в Америке может у них остались большие размеры.
А.Осин
―
Нет, я могу вам признаться, что у меня вырос на полтора размера размер ноги, на полтора номера.
Ю.Кобаладзе
―
Это ты к врачу обратись, лучше всего к этому, к…
А.Осин
―
Нет, я думаю, это надо обратиться к этим самым, потому что на ботинках, которые я покупал 5 лет назад написано 45, а которые я купил сейчас написано 46.5, а они одинаковые абсолютно.
Ю.Кобаладзе
―
Был случай на Алтае. Один мужик допился до того, что у него началась белая горячка, и ему показалось, что у него вытянулась, выросла нога. И знаешь, что он сделал?
А.Осин
―
А у него не было ноги?
И.Воробьева
―
Ну, просто она стала больше.
Ю.Кобаладзе
―
И он ее отрубил топором, это реальный случай.
И.Воробьева
―
А, какой кошмар.
Ю.Кобаладзе
―
Живую ногу.
А.Оси
―
И что?
Ю.Кобаладзе
―
Ничего, ему перевязали. Так что ты смотри.
А.Осин
―
Так у вас та же история, вам кажется что там маленький размер.
Ю.Кобаладзе
―
Не кажется, а маленький реально размер. Я прошу руководителя магазина. Чем гоняться за неправильными головными уборами, увеличьте размеры одежды.
А.Осин
―
А мне понравилась чушь, которую несут адвокаты.
И.Воробьева
―
Почему чушь?
А.Осин
―
А вот я объясню. Дело не в том, что у Саманты Смит был, скажем, неудачный головной убор. А в том, что она носит его каждый день. Так как раз это их и не устраивало. Они же объяснили, что их не устраивает ее мусульманский платок. И сказали, что у нее дресс код продавцы не ходят в головных уборах. Там не было речи, что неудачный, удачный. Просто не ходят в головных уборах. И зачем уважаемая Саманта пошла туда, где продаются с точки зрения мусульман неправильные…
Ю.Кобаладзе
―
И еще стоят полуобнаженные молодые люди, играя бицепсами. Вы бывали когда-нибудь в магазине? Там полумрак. Там ничего не видно, там гремит такая музыка, что через минуту у тебя крыша едет. Но молодежь просто беснуется.
А.Осин
―
Но если она такая мусульманка, зачем она пошла…
И.Воробьева
―
Ну подождите, одну секунду. Леша. Ну давай не будем влезать в голову Саманте Элауф, которая куда хочет пытаться работать, туда и устраивается.
А.Осин
―
Она бы еще барменом работала.
И.Воробьева
―
И что?
А.Осин
―
Да потому что не пьют мусульмане, как якобы говорят.
И.Воробьева
―
И что? Она должна пить, если она устроилась барменом?
А.Осин
―
Ну, есть масса еще… Стриптиз, например.
Ю.Кобаладзе
―
Давайте влезем в голову Андрея Дмитриевича, которого я умоляю уже пятый год купить мне маечку американского большого размера.
И.Воробьева
―
Он спрашивает: красную или зеленую?
Ю.Кобаладзе
―
И ту и другую, когда есть сомнения, надо покупать обе.
А.Осин
―
Но с другой стороны я должен сказать, что представители магазина полные идиоты. Ведь надо же было сразу понять, что если она расскажет, что они не принимают эту девушку из-за того, что она мусульманка и носит платок, то им впаяют какой-нибудь иск. Вчинят, как говорят, это же совершенно очевидно. Значит, надо было придумать другую причину. Что она не достаточно разбирается в моде, я не знаю. Она….
Ю.Кобаладзе
―
А чем тебе не нравится причина, которую они назвали? Они говорят: «У нас не принято, чтобы продавцы ходили в головных уборах»
А.Осин
―
А потому что они со своим прямодушием полные дураки. И вот они получили за свою глупость. Потому что нельзя было это говорить. В стране, которая помешана на толерантности и прочее, такие вещи говорить нельзя.
Ю.Кобаладзе
―
Почему нельзя? Ну, ты пришел в шляпе и говоришь, мол, я хочу работать в шляпе. Тебе говорят: «Извини. Но в нашем магазине в шляпах не ходят».
А.Осин
―
В шляпе – пожалуйста. А вот мусульманский платок - это сразу толерантные граждане начинают дергаться. Понимаешь?
И.Воробьева
―
Я тоже не понимаю. В чем сейчас была разница между шляпой и мусульманским платком.
А.Осин
―
Потому что шляпа – это головной убор. А мусульманский платок – это не головной убор, это некий символ.
И.Воробьева
―
Нет, давайте по факту. Вот фактически это головной убор.
Ю.Кобаладзе
―
А вот если в тюбетейке?
А.Осин
―
Нет, фактически - да. Нет, тюбетейка – это головной убор.
Ю.Кобаладзе
―
А вот для восточных людей тюбетейка, понимаешь, это…голосуем тюбетейками.
А.Осин
―
Ну вот, например, кипа, наверное, да, то же самое.
Ю.Кобаладзе
―
Вот в кипе можно?
А.Осин
―
Тоже, наверное, не надо было говорить, что ты будешь работать у нас в кипе, мы тебя не возьмем. У нас не принято. Вот это тоже не стоило бы говорить.
Ю.Кобаладзе
―
А, то есть вот как. Я теперь уловил ход твоих мыслей. То есть не против головного убора, а против символа.
А.Осин
―
Символа, да. Ну это, как, я не знаю, крест нательный вот такого размера, тоже, наверное, не приняли бы на работу, сказали, снимите. Ну, или куда-то спрячьте.
И.Воробьева
―
Нет, на самом деле, ну, мы же с вами понимаем, что коммерческое предприятие, как этот магазин, имеет право устанавливать свои правила и дресс код для свих сотрудников.
Ю.Кобаладзе
―
Слушай, мы полпередачи проговорили. Ни разу не вспомнили Гусмана и не передали ему привет.
И.Воробьева
―
Ну конечно. Я в самом начале вспоминала, а вы как-то даже не обратили внимание. Ну, давайте, рефлексируйте.
А.Осин
―
Минутка Гусмана.
Ю.Кобаладзе
―
Вот этого какого-то непонятного человека пустили в студию. Он здесь про козлятину с какими-то ножками нес. А Гусмана, человека, который стоял у истоков, который один из создателей, и которого нет, у меня сердце кровью обливается. Я вспоминаю его каждую минуту, вообще, как будто его не было.
А.Осин
―
Ну так, только забыл минут на 20, а так каждую минуту.
И.Воробьева
―
А, это да. Ну, он просто, когда попадает в «Кейс», вообще обо всем забывает. Это нормально, здесь все обо всем забывают, только про «Кейс».
Ю.Кобаладзе
―
А я забываю. Та-да-да Как там?
А.Осин
―
Без тебя не живу, не бываю.
Ю.Кобалазе
―
Нет…: Вот это вот, да?
А.Осин
―
Гляжу в тебя. как в зеркало …
Ю.Кобаладзе
―
Та-да, головокружение.
И.Воробьева
―
Все? Давайте голосовать.
Ю.Кобаладзе
―
Хорошая песня.
А.Осин
―
А кстати. На этой неделе 70 лет было автору этой песни.
Ю. Кобаладзе
―
Гусману?
А.Осин
―
Нет. Это же Антонова песня.
Ю.Кобаладзе
―
Антонова, да.
И.Воробьева
―
Давайте проголосуем.
Ю.Кобалалзе
―
Давайте.
И.Воробьева
―
Итак. Уважаемые присяжные. Если вы считаете, что справедливо значит, ну. Поскольку решения суда нет, давайте таким образом спросим. Справедливо ли на ваш взгляд поступил вот это магазин, не приняв на работу из-за ношения мусульманского платка?
А.Осин
―
Ты меня сбила, между прочим. Потому что у меня было двойственное отношение. Потому что, если решения суда нет…
Ю.Кобаладзе
―
То и не надо.
А.Осин
―
Нет, просто я бы за дурость им впаял какой-нибудь штраф или что-нибудь. Или заставил взять эту девицу на работу. Но если решения суда нет, и ты спрашиваешь, справедливо ли поступили они, тогда все понял.
И.Воробьева
―
Тогда, соответственно, ты говоришь, что они несправедливо поступили, не взяв нее на работу.
А.Осин
―
Нет, я говорю, что они справедливо поступили, не взяв ее на работу. Но им нужно было причину отказа придумать другую.
Ю.Кобаладзе
―
То есть, как только магазин даст слабину и разрешит Соманте мусульманский платок, на следующий день придут в кипах, тюбетейках.
И.Воробьева
―
Да кипА.
А.Осин
―
КипА?
И.Воробьева
―
Не кИпа, а кипА.
Ю.Кобаладзе
―
В кипАх придут? В кипАх. В тюбетейках. Грузины придут в черкесках. И с кинжалами. И что будет? Это будет не магазин, где тебя приходят встречают молодые люди, знаешь. С обнаженными торсами, девчонки все фотографируются с ними. Я там работал просто тоже. Мы с Гусманом работали, стояли при входе и играли бицепсами
И.Воробьева
―
Тихо-тихо, сейчас без комментариев. Леша.
Ю.Кобаладзе
―
Продажи выросли просто драматически. Ну правда я должен сказать, что он меня затмил.
И.Воробьева
―
Бицепс больше?
Ю.Кобаладзе
―
Потому что он, как у тебя нога. 48 размера, у него так тело побольше. Поэтому он привлекал к себе внимание.
И.Воробьева
―
Все-таки давайте проголосуем, уважаемые. Если вы считаете, что магазин поступил совершено справедливо, не взяв на работу мусульманку из-за ношения мусульманского платка, если вы считаете, что магазин поступил справедливо, то ваш телефон - 6600604. Если вы считаете, что магазин не поступил несправедливо, то 6000665.Так, наш слушатель из Тулы Александр, которого мы просили рассказать нам… прекрати, пожалуйста сопеть в микрофон, Алексей Осин. Я теперь знаю, что это ты.
Ю.Кобаладзе
―
Как это –сопеть? Научите меня сопеть.
И.Воробьева
―
Ну дышать громко в микрофон. Целенаправленно. Носом.
А.Осин
―
Воробьева дышать уже не дает.
Ю.Кобаладзе
―
Ну не возможно. Ну, действительно.
И.Воробьева
―
Ну не возможно слушать это. Ну вы что сопите в микрофон.
Ю.Кобаладзе
―
Ну ты правильно называй. Ты русского языка понимаешь?
И.Воробьева
―
Русского языка понимаешь.
Ю.Кобаладзе
―
Сопеть – это делать вот так вот.
И.Воробьева
―
Это вы шмыгаете сейчас. А сопеть - это выдыхать.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, шмыгать – это вот так, вот так вот шмыгать.
И.Воробьева
―
Нет.
А.Осин
―
Жалко, вы этого не видите.
И.Воробьева
―
Кстати, да. Так.
Ю.Кобаладзе
―
Человек дышал. Он делал так. Он тяжело вздыхал, понимаешь?
И.Воробьева
―
Так, Александр пишет, что козочек он назвал Алюль , Булюль и Нагля. А Хиштаки пока еще не родилась.
Ю.Кобаладзе
―
Хиштаки – он. У него что, только девочки рождаются?
И.Воробьева
―
Нет, еще там есть Циркуль, Классик, Пятнышко, это мальчики.
А.Осин
―
Это, кстати, из наших бесед, Нагля.
Ю.Кобаладзе
―
Это по-грузински, знаешь, грузины так говорят. Не наглый, а очень наглий.
И.Воробьева
―
Ок. Хорошо. Юрий Георгиевич, вам тут привет от Андрей Дмитриевича.
Ю.Кобалалзе
―
Так, ну что. Купил мне?
И.Воробьева
―
Вот он как раз пишет, что вам нужно поменьше есть, чтобы в маечку эту влезть.
Ю.Кобаладзе
―
Пельменей?
И.Воробьева
―
Пельменей. И хинкали. Поменьше.
Ю.Кобаладзе
―
Хорошо.
И.Воробьева
―
Все. Останавливаю голосования и жду результатов.
А.Осин
―
И пить побольше кефира.
Ю.Кобаладзе
―
Однопроцентного.
И.Воробьева
―
Джей Си Дентом, спасибо большое. 87 процентов в телефонном голосовании и 77 процентов в голосовании сетевизора считают, что магазин поступил абсолютно справедливо, не приняв на работу из-за ношения мусульманского платка.
Ю.Кобаладзе
―
Один-один, как во встрече Барселона…
И.Воробьева
―
Нет, почему, один-один, вторая победа уже у Леши. Но и вы тоже в этот раз. А в прошлый раз вы с ним были на разных позициях.
Ю.Кобаладзе
―
Ну. Один-один.
И.Воробьева
―
Нет, у Леши две победы.
Ю.Кобаладзе
―
То есть я проиграл опять?
И.Воробьева
―
Нет, вы выиграли сейчас. А в прошлом кейсе Леша выиграл, а вы проиграли.
Ю.Кобаладзе
―
А как мы могли оба выиграть?
И.Воробьева
―
Ну потому что вы одну и ту же позицию заняли.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, я был категорически против. Он считал, что они поступили неправильно.
И.Воробьева
―
Нет, мы уточнили с Лешей, он сказал, что они поступили справедливо, но должны были…
А.Осин
―
Я сказал, что если решение суда было бы, то я бы назвал его правильным, потому что дуракам надо за свою дурость расплачиваться.
Ю.Кобаладзе
―
Я понял, хорошо.
И.Воробьева
―
Все, давайте перейдем к нашему третьему кейсу. Евгений Бунтман нам сейчас расскажет о деле под названием «Зубы».
Е.Бунтман
―
В штате Коннектикут дантисту предъявили обвинение в убийстве за то, что он удалил пациентке сразу 20 зубов. 64-летняя Джудит Ган пришла к стоматологу и сообщила, что хотела бы удалить 20 зубов. Доктор, которого зовут Рашми Патель, согласился и начал вырывать зубы один за другим. Вскоре женщина побледнела, захрипела и перестала подавать признаки жизни. Позже выяснилось, что у пожилой женщины были проблемы с сердцем. Доктора через два месяца после этого случая лишили лицензии, а потом арестовали, предъявив обвинение в убийстве. Родственники пациентки считают, что он должен был сначала отправить женщину на обследование, учитывая ее возраст.
И.Воробьева
―
Какая страшная история. Ужас. Так, прекратите немедленно подглядывать ко мне в монитор.
Ю.Кобаладзе
―
Ух ты, такие молодые Гусманы стоят.
И.Воробьева
―
Да ничего там не Гусманы.
А.Осин
―
А вдоль дороги Гусманы стоят. И тишина…
И.Воробьева
―
Давайте. Что…
Ю.Кобаладзе
―
По этому кейсу мне есть, что сказать.
И.Воробьева
―
Так.
Ю.Кобаладзе
―
Я думаю, что если в здоровом возрасте Гусмана, человека, пышущего здоровьем, выдрать сразу 20 зубов, то ему кранты.
И.Воробьева
―
Почему?
Ю.Кобаладзе
―
Ну как можно 20 зубов. Хоть здоровому, хоть больному. Вырывать - это ужасно.
И.Воробьева
―
То есть один за другим. Вы имеете в виду саму процедуру что ли?
Ю.Кобаладзе
―
Конечно.
А.Осин
―
Ну хотя бы по 2 штуки.
Ю.Кобаладзе
―
Кому угодно вырывать.
А.Осин
―
Под общим наркозом, я не знаю.
И.Воробьева
―
Ну, вообще, 20 зубов – это ужасно.
А.Осин
―
Нет, мне любопытно вот какая история. Приходит к зубному врачу. Вот вы, когда приходите к зубному врачу. Вы говорите: «У меня болит». И он начинает вам лечить. А потом говорит, мол, вы знаете, у вас тут болит, а еще это, а тут то, вот надо это сделать. И вы начинаете лечиться. Приходит тетка. Не врач, просто какая-то пенсионерка и говорит: «Вырвите мне 20 зубов». А тот говорит: «Да ради Бога! Какие? Показывайте!» И начинает вырывать. Не. Ну как-то надо было удостовериться. Что они все…
И.Воробьева
―
Удостовериться в чем? Она хочет удалить 20 зубов, хочет, сама. Это не он ей сказал, она сама.
А.Осин
―
Она кто? Ну, сейчас я приду и скажу: «Отрежьте мне ногу».
И.Воробьева
―
А что такого?
Ю.Кобаладзе
―
У меня болит. Вот ты пришел и сказал. У тебя болит. Он тебе: сейчас. Минутку. Ты: да у меня не зуб болит, у меня ухо болит. А она тебе 20 зубов выдерет.
А.Осин
―
Ничего не понял.
И.Воробьева
―
Я тоже не поняла.
Ю.Кобаладзе
―
Медленно вам рассказываю. Ты заходишь к стоматологу. Стоматолог думает, что ты пришел лечить зубы. А ты ошибся. Ты хотел не к стоматологу, а ты хотел ухо-горло-нос. У меня болит. Тебя сажают в кресло и выдирают два зуба. И когда она тебе выбрала 20 зубов, ты говоришь: «Да у меня не зубы болели!»
А.Осин
―
А до нельзя сказать?
Ю.Кобалалзе
―
Не успел.
А.Осин
―
Сразу щипцы такие, сразу накладываются на все зубы. Это я еще деликатно сказал ухо, а если не ухо? И тебе выдрали 20 зубов.
А.Осин
―
А, то есть вы ходили выдирать не ухо. Какой ужас.
Ю.Кобаладзе
―
Ну конечно. Я, когда иду в поликлинику, я всегда теряюсь.
И.Воробьева
―
В коридорах?
Ю.Кобаладзе
―
Да. К врачу захожу и говорю: «У меня болит». Ну, врачи не спрашивают.
И.Воробьева
―
Он сразу удаляет вам что-нибудь.
Ю.Кобаладзе
―
Он сразу удаляет зубы мне. И я лишился здоровых зубов.
А.Осин
―
Это какой-то не стоматолог, а бюро добрых услуг. А можно не зубы, а пальцы? Да пожалуйста! А еще чего-нибудь? Да ради Бога! Ну что это такое.
И.Воробьева
―
Виктор прислал нам ужасную смс. Он пишет: «Это напоминает мне анекдот о пациенте, который перепутал обрезание с кастрированием».
Ю.Кобаладзе
―
Вот это бывают такие случаи. С укорачиванием.
И.Воробьева
―
Ужасно. Ужасно. Ну, на самом деле нам тут пишут, что если пациент просит удалить зуб, то проблем нет. Но. Кстати, тут я согласна.
А.Осин
―
Когда один?
И.Воробьева
―
Нет. Ну, понятно, что не один, почему. Ну я не говорю, что 20. Но, например, условно говоря, болит сразу несколько зубов, точнее один. А вокруг него еще два, потому что…
А.Осин
―
Я понял..
И.Воробьева
―
Подожди. И он говорит: «Нет, не надо мне ничего лечить. Удалите это»
А.Осин
―
Ок. Ты приходишь к врачу, говоришь: «Вот. У меня болит, удалите». Делаем снимок. Если это не подворотня какого-нибудь рынка, тогда да.
Ю.Кобалаззе
―
Ой, в Индии есть такие, знаешь, на улице. Как они зубы выдирают.
И.Воробьева
―
Нет. Леша. Ты не прав в том, что обязательно делать снимок. Ну если пациент говорит, что не надо лечить, удалите мне все эти зубы, почему нет? 20 зубов – это, конечно, ад.
А.Осин
―
Ну, по крайней мере, снимок челюсти делают, когда 20 зубов.
И.Воробьева: 20
―
да. Главное, подожди. Одну секунду, зачем тебе снимок.
Ю.Кобаладзе
―
Как можно удалить 20 зубов, когда всего их 16.
И.Воробьева
―
Вот. 16?
А.Осин
―
А во втором ряду?
И.Воробьева
―
А тут Аркадий как раз спрашивает: «А сколько же у бабки зубов было. Мне 44, зубов у меня 23»
Б.Кобаладзе
―
Вот. А был еще фильм, помните, 33 зуба у кого-то было.
А.Осин
―
У Леонова, да. А еще был фильм «Челюсти», я помню.
Ю.Кобаладзе
―
Да, это у акулы.
И.Воробьева
―
Нет, а потом. Слушайте, удаляют зубы ведь не только потому, что они заболели, ну, то есть имеется в виду, снимок надо делать, потому что у него болит вся челюсть, например.
А.Осин
―
Это определяет врач, а не больной.
И.Воробьева
―
Что определяет? Она ему говорит, что не надо никаких снимков, ничего не надо, просто удалите мне их, все! Больше не хочу ничего.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, он, судя по всему, индус.
А.Осин
―
Индус?
Ю.Кобаладзе
―
Ну да. А там на улицах удаляют с криком «Банзай!». Без наркоза, просто сидит такой человек с закатанными рукавами, жара, и мухи летают, так садятся на удаленные зубы.
И.Воробьева
―
Ну фу, ну прекратите.
Ю.Кобаладзе
―
Я видел в кино реально.
И.Воробьева
―
Это какое-то невероятное кино.
Ю.Кобаладзе
―
Говорит, мол, легко, сейчас мы тебе этот зуб… И бедного хватает, 4 человека держат.
А.Осин
―
Нет, а я видел репортаж про таких же докторов, у нас где-то в московской области. И вот девушка описывает свои симптомы. А ей говорят, да у вас же простатит!
И.Воробьева
―
Чего?
А.Осин
―
Серьезно говорю. Видел сам.
Ю.Кобаладзе
―
Да… Простатит? А простата, как говорит Шеварнадзе, украшает человека.
А.Осин
―
Но не продлевает его жизнь.
И.Воробьева
―
Послушайте, давайте проголосуем. У нас полторы минутки осталось. Уважаемые слушатели. Справедливо ли обвинение в убийстве? Вот ему предъявляют обвинение в убийстве. Он удалил ей 20 зубов. И она умерла. Были проблемы с сердцем.
Ю.Кобаладзе
―
Да что ж такое? Какое-то у меня сегодня кресло, я не могу. Оно то туда, то сюда.
И.Воробьева
―
Ну минута осталась до конца, ну прекратите. Если вы считаете, что обвинения в убийстве справедливо – 6600664, нет – 6600665. И пока мы голосуем. Вы можете спеть. Внезапно.
Ю.Кобаладзе
―
Я чего-то тут представил бабулю. 20 зубов. Нет, давай про зубы что-нибудь, есть?
И.Воробьева
―
Не знаю, я про зубы не знаю даже
Ю.Кобаладзе
―
Ну, про врачей давай.
А.Осин
―
Люди в белых халатах..
Ю.Кобаладзе
―
Про стоматологов.
А.Осин
―
А. это из сериала «Стоматологи» что ли? Песня про стоматологов.
И.Воробьева
―
Не знаю. Я не смотрела такой сериал. Я знаю сериал только «Клиника».
Ю.Кобаладзе
―
Ну давай про клинику.
И.Воробьева
―
Ну нет. Там нету такого.
Ю.Кобаладзе
―
Давай про сумасшедший дом.
И.Воробьева
―
Все. Уже не успеваем. 85 процентов в телефонном опросе считают, что обвинение в убийстве совершенно справедливо.
Ю.Кобаладзе
―
Дураки.
И.Воробьева
―
В сетевизоре 70 на 30. Спасибо большое, это была программа «Кейс». Ирина Воробьева, Алексей Осин, Юрий Кобаладзе, ну, и, кстати. Пока у меня есть возможность воспользоваться служебным положением и сказать, что после полуночи сегодня я буду в эфире целых 2 часа ставить вам музыка и спрашивать, что же лучше, кошки или собаки. И кто невыносимее, мужчины или женщины.
Ю.Кобаладзе
―
Лучше всех – это козочка с кудрявыми ножками.
И.Воробьева
―
Все.