Ознакомиться с делами: Кекс. Министр. Мама, это я... - Кейс - 2014-12-11
11.12.2014
И.Воробьева
―
22 час и 8 минут в столице, всем здравствуйте. Добрый вечер, это программа «Кейс» - лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы». И у нас сегодня потрясающий состав экспертов. Постоянный эксперт программы «Кейс» Юрий Кобаладзе, добрый вечер, Юрий Георгиевич.
Ю.Кобаладзе
―
Здравствуйте-здравствуйте.
И.Воробьева
―
И прекраснейший эксперт нашей программы Антон Орехъ, добрый вечер.
А.Орехъ
―
Я суперзвезда, потому что каждый раз я прихожу, это не всегда можно.
И.Воробьева
―
Супер стар.
Ю.Кобаладзе
―
Приглашение Ореха всегда под большим вопросом, не скроем от тебя.
А.Орехъ
―
И что? А в чем вопрос-то был?
И.Воробьева
―
Я об этом не знала.
Ю.Кобаладзе
―
Я категорически возражал.
А.Орехъ
―
Гусман Юлий Соломонович?
Ю.Кобаладзе
―
И я был вынужден с ним согласиться.
А.Орехъ
―
А че?
Ю.Кобаладзе
―
Объясняю. Объясняю. Ты приходишь в программу «Кейс»…
А.Орехъ
―
И все меняется. К лучшему.
И.Воробьева
―
Нет-нет-нет. Сейчас я знаю, что будет.
Ю.Кобаладзе
―
Ты проходишь здесь обучение, мы тебя натаскиваем. И ты используешь все это в утреннем развороте. Кто тебя петь научил?
А.Орехъ
―
Вы там будете петь, Юрий Георгиевич? Нет, вы там будете слушать. У меня два вопроса к ведущим.
И.Воробьева
―
Дай мобилку погонять. Закрой, пожалуйста, ноутбук.
А.Орехъ
―
Это второй вопрос. Первое про жвачку.
И.Воробьева
―
Есть.
А.Орехъ
―
Давайте, это самое, сейчас…
И.Воробьева
―
Камеры залепим.
А.Орехъ
―
Мне писали пол недели, почему видно пол Ореха? Я говорю: «Ребят, платите за вторую половину, нет вопросов». Теперь надо заклеить.
Ю.Кобаладзе
―
Не надо. Здесь даже четверти Ореха не будет. Здесь будет один Коба.
А.Орехъ
―
Жвачку надо…
И.Воробьева
―
Чем дальше вы от меня сидите, Юрий Георгиевич, тем меньше вас видно.
Ю.Кобаладзе
―
Меня просил с тобой резко поговорить, резко
А.Орехъ
―
Соломоныч?
Ю.Кобаладзе
―
Ну, потому что вы используете вот наши эти феньки, которые мы разрабатываем. Мы мучительно рождаем, а вы в утренний разворот…
А.Орехъ
―
Какие у вас… Юрий Георгиевич. Дорогой вы мой человек, ну какие у вас феньки?
Ю.Кобаладзе
―
А это с тобой… ну вот все, что вы там хаха – хихи, это все наше ноу хау.
И.Воробьева
―
Да, любое хаха-хихи в эфире «Эха Москвы» - это ноу и хау.
А.Орехъ
―
У нас хау, а у вас ноу. Жаль, конечно…
Ю.Кобаладзе
―
А вы разводите хаха-хихи, которое жалкое подобие.
А.Орехъ
―
Вашего хаха-хихи?
Ю.Кобаладзе
―
Да, нашего хаха-хихи. Ваши песенки не выдерживают критики. У нас это не постановочное, вот это вот хаха-хихи.
А.Орехъ
―
Нет. Я должен сказать, конечно...
Ю.Кобаладзе
―
Я надеюсь, Юлий Соломонович нас слушает сейчас и увидит, какой тяжелый…
И.Воробьева
―
Уверена, что он нас слушает, мы же не можем без Юлия Соломоновича, а он не может без нас.
А.Орехъ
―
Я предлагаю перейти сразу к делу. Я ни одного кейса не видел. А, фиг тебе, я не закрою. Написано: «Сунниты, суннитские правовые школы. Суфизм». Я не закрою.
И.Воробьева
―
Я нашим слушателям объясняю, у нас возник конфликт. Дело в том, что Орехъ является, естественно, ведущим радиостанции «Эхо Москвы». И он привык садиться в студию, и вот смотрит в монитор, где ваши смсочки-то и показывают. А сейчас мы-таки этот бунт пресечем.
А.Орехъ
―
Не пресекайте, давайте.
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич, поговорите, пожалуйста, с Орехом.
А.Орехъ
―
Юрий Георгиевич, мужская солидарность есть?
Ю.Кобаладзе
―
Нет, это что такое?
А.Орехъ
―
Георгич, ни слова!
И.Воробьева
―
Так все? Закрыли? Ну ладно, хорошо.
Ю.Кобаладзе
―
Сунниты-то остались.
А.Орехъ
―
Я может про суннитов-то и хотел прочесть.
И.Воробьева
―
Ну хорошо, но смс-ки-то все, больше читать не сможешь.
Ю.Кобаладзе
―
Я позволяю себе возражение, меня бьют ногами здесь.
А.Орехъ
―
А ты че вырубила?
И.Воробьева
―
Сеть.
А.Орехъ
―
Вообще ничего не откроется?
И.Воробьева
―
Нет.
А.Орехъ
―
Вот от этой кнопки?
И.Воробьева
―
Да.
А.Орехъ
―
А нет какой-то такой… потолще тут щнура, я бы дернул и остались бы тут только ты и я.
И.Воробьева
―
Дело в том, что есть такой провод, я тебе не покажу, где он, потому что ты его точно выдернешь.
Ю.Кобаладзе
―
Ира, или ты остановишь этого башибузука, или я сейчас покину студию, потому что я совершенно здесь никому не нужен. У вас ляля – тополя. Между вами, да? Милые ругаются только чего?
И.Воробьева
―
Алик из Саратова пишет: «А Орехъ-то нагловатый».
Ю.Кобаладзе
―
О, вот оно!
И.Воробьева
―
И Джей си Дентон, который наконец-то появился…
А.Орехъ
―
Никогда не спящий.
И.Воробьева
―
Ну, он правда, его долго не было.
А.Орехъ
―
Ну я его каждое утро вижу. Он мне сегодня рассказывал, как он ходит в светоотражающей, переходит эту самую, ну мы сегодня обсуждали с утра светоотражающие штуки, так он мне рассказал, что в своем, где он там, Чикаго?
И.Воробьева
―
Питере.
А.Орехъ
―
Да каком Питере? Он ходит светит мобильником во встречные машины. Дентон, скажи, так делают?
И.Воробьева
―
Правильно, кстати, делают.
Ю.Кобаладзе
―
Ты слышала сегодня утренний разворот? Что они несли про нашу…
И.Воробьева
―
Это, кстати, не они несли. Это господин Мединский.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, Министр сказал…
А.Орехъ
―
Секундочку. Я чего ради пришел-то? Я же еще не одного кейса не видел. Я-то думал, что первый Рашка-говняшка - взгляд Антонины Самсоновой из Лондона. Второй Рашка-говняшка – взгляд Евгения Бунтмана из Москвы. И третий уже Ращка-говняшка – это взгляд непосредственно присутствующих здесь.
Ю.Кобаладзе
―
Ира, я тебя прошу. Я хочу это пресечь. Я министру Мидинскому, я когда его увижу, извинюсь просто за это беспардонное…
А.Орехъ
―
Будет просить у него денег. И вам он даст. На фильм…
И.Воробьева
―
Точно. Юрий Георгиевич, мы скажем.
А.Орехъ
―
Ладно, черт с вами, банкуйте.
И.Воробьева
―
Не верну. Не верну. Закрывай.
Ю.Кобаладзе
―
Андрей Дмитриевич очень обижается, что он пишет…
И.Воробьева
―
Андрей Дмитриевич пишет уже. Говорит, что у вас веселенькая рубашечка. У вас что, какой-то особый повод, Юрий Георгиевич?
Ю.Кобаладзе
―
Нет, просто я ему в укор одел эту рубашку, чтобы он видел, какие вещи мне надо покупать.
А.Орехъ
―
А еще у него носки с комарами.
И.Воробьева
―
Ничего себе.
Ю.Кобаладзе
―
С комарами.
А.Орехъ
―
У него носки с комарами.
И.Воробьева
―
А зачем вам носки с комарами?
Ю.Кобаладзе
―
С этими. Стрекозками.
А.Орехъ
―
С комарами, с комарами.
Ю.Кобаладзе
―
Стрекозками.
А.Орехъ
―
Стрекоза больше, крупнее.
Ю.Кобаладзе
―
Андрей Дмитриевич, купите мне носочки, такие, веселенькие.
И.Воробьева
―
Веселенькие носочки.
Ю.Кобаладзе
―
Да, веселенькие носочки.
И.Воробьева
―
Веселенькие носочки, пожалуйста, Юрию Георгиевичу Кобаладзе. Купите.
Ю.Кобаладзе
―
В студию.
А.Орехъ
―
В студию.
И.Воробьева
―
Да, ну что же, давайте приступать к нашим кейсам. Я напомню, что телефон для ваших смс сообщений +79859704545, очень я рада вас всех видеть здесь в смс-ках. И Дмитрия, и Прихвостня Воробьевой, конечно же. И Александра из Тулы, и Джей си Дентона. Очень рада, что вы все здесь. По традиции смотрите нас и слушаете. Давайте мы послушаем наш первый кейс от Тони Самсоновой, который называется «Мама, это я».
Т.Самсонова
―
Организаторы музыкального фестиваля Парклайф были оштрафованы на 70 тысяч фунтов за то, что отправили всем гостям концерта смс с текстом: «Кажется, скоро закончатся билеты на афтепати, если ты собираешься пойти, возвращайся домой к утру — я приготовлю завтрак». Смс приходила от имени абонента «Мама». Несколько человек пожаловались в полицию на эти смс, посчитав, что они оскорбляют их чувства. Суд признал, что подписываться чьей-то мамой даже в целях рекламы недопустимо. И оштрафовал организаторов молодежного фестиваля.
И.Воробьева
―
Нет, мама – это я. Извините.
А.Орехъ
―
Это анекдот моего детства.
И.Воробьева
―
Ну может не детства, но что-то…
Ю.Кобаладзе
―
Что за анекдот, которого я не знаю?
И.Воробьева
―
Да ладно, Орехъ, расскажи. Классный анекдот.
А.Орехъ
―
Нет, ну мама - это все-таки я. Да. Мама, это я. Нет, мам – это все-таки я. Там был второй анекдот, хороший анекдот. Мы даже вот с Васей Антиповым, присутствующим здесь…
И.Воробьева
―
Да, Вася Антипов – это звукорежиссер.
А.Орехъ
―
Делали, замечательная у нас была отбивка, впрочем, как и все остальные. Я - да ты гонишь. Эй, это там? Это я. Да ты гонишь. Вот. Но слушайте, я ничего не знаю.
Ю.Кобаладзе
―
Слушайте, вы с кем сейчас разговариваете, а?
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич не понял анекдот.
Ю.Кобаладзе
―
Про маму давайте, сначала.
И.Воробьева
―
Про маму. Анекдот. Значит, сын приходит домой. Мама дома нетрезвая.
А.Орехъ
―
Не, ну почему. Ну просто мама. Не надо нетрезвая. Нет, нормальная, не надо. Когда нетрезвая, все понятно.
И.Воробьева
―
Звонок в дверь. Она спрашивает: «Это кто?» Он говорит: «Мама, это я». Она отвечает: «Нет, мам – это я». О Господи, Юрий Георгиевич, нут, ну сделайте вид хотя бы.
Ю.Кобаладзе
―
Тяжелый случай.
А.Орехъ
―
Вот видите, в 50-ых так не шутили. Так, слушайте, давайте вчитаемся хотя бы. Я не понял текс. Нет, фабулу понял, текст не понял. Кажется, скоро закончатся билеты на автопати, если собираешься пойти, возвращайся домой к утру.
И.Воробьева
―
Нет, да, ну это такой, фестиваль парк-лайф. Не рассылали, это была спам-рассылка. Типа, приходите, скоро закончатся билеты, осталось мало места и все такое прочее.
А.Орехъ
―
А кого оштрафовали?
Ю.Кобаладзе
―
Чтобы вы не считали меня имбисилем, что я ничего не понял, рассказываю вам анекдот на эту тему: мама собирает сыночка в школу. Дает ему термос с чаем, какие-то бутерброды, салфеточки, яблочко, все. Сынок, вот придешь в школу… да, и гвозди!
И.Воробьева
―
Гвозди?
Ю.Кобаладзе
―
Да, гвозди.
А.Орехъ
―
Хороший анекдот.
Ю.Кобаладзе
―
Хороший. Ему говорят: «Придешь в школу, откроешь, нальешь себе стаканчик чаю, возьмешь бутерброды, поешь». «Мама, а гвозди?» «Так вот же они. Сынок».
И.Воробьева
―
Ну так это же из той же серии, ну, Юрий Георгиевич, ну?
Ю.Кобаладзе
―
Ну, я игрался с вами, игрался.
И.Воробьева
―
А, в этом смысле. Это был сарказм.
А.Орехъ
―
А, он сразу все понял, но делал вид, что не понял.
Ю.Кобаладзе
―
Я с вами игрался, держал прозапас анекдот про гвозди, рассказанный мне, между прочим, выдающимся юристом Андрей Дмитриевичем Тереховым. А этот кейс я нифига не понял.
А.Орехъ
―
Я тоже не понял. Я не все понял, не то, чтобы нифига, но не все.
Ю.Кобаладзе
―
Да я вообще ничего не понял.
А.Орехъ
―
Я не понял, во-первых, какой дурак такие смс отправляет.
И.Воробьева
―
Ну это спам-рассылка. Коммерческая реклама.
А.Орехъ
―
Во-вторых, там какой-то перевод кривой. Дурацкий текст. Я, когда уже так конкретно разогревшись, я не понял…
Ю.Кобаладзе
―
Автопати, это что такое?
А.Орехъ
―
Это у нас сейчас будет.
И.Воробьева
―
Автопати – это ну на самом деле вот что. Вот вы пришли на день рождения к Винидиктову. Ну, гуляли…
Ю.Кобаладзе
―
Так.
А.Орехъ
―
Это само по себе уже, как автопати.
И.Воробьева
―
Ну не, не правда. Гуляли, там грандиозное пати.
Ю.Кобаладзе
―
А потом ты приглашаешь меня на чашку кофе.
И.Воробьева
―
А часа в 2 ночи все уже плясать не могут. И все из этого шумного места идут куда-то в другое место.
Ю.Кобаладзе
―
Домой.
А.Орехъ
―
Догоняться.
И.Воробьева
―
Почему домой-то сразу? Автопати. Можно чай-кофе, а можно догнаться. Оттуда уже вызвать такси и поехать домой.
А.Орехъ
―
Пообедали – не хватило. Взяли еще – не хватило. Ну вот это вот то же самое. Вот это из этой же серии.
И.Воробьева
―
Не самом деле Джей си Дентон абсолютно прав. Он говорит: «Просто для Юрия Георгиевича это очень толстый юмор, он над такими анекдотами не смеется». Джей си Дентон на самом деле говорит про тонкий английский юмор.
Ю.Кобаладзе
―
Йес.
А.Орехъ
―
Я вообще, кстати, предлагаю, пока мы здесь, надо организацию «Хьюмор райдс вотч».
И.Воробьева
―
Точно, это отличная тема.
Ю.Кобаладзе
―
Значит, я знаю несколько возможных членов этого клуба. Ну не клуба, а вотча.
А.Орехъ
―
Вотча.
И.Воробьева
―
Вотча. Дозора.
Ю.Кобаладзе
―
А за кем мы будем вотчить?
А.Орехъ
―
Ну, за всякими там…
И.Воробьева
―
Нет, я считаю, что нам нужно проводить инспекцию и проверку всех юмористический программ, которые выходят на центральном телевидении.
А.Орехъ
―
А если мы недолго выдержим?
И.Воробьева
―
Вот, но, к сожалению, здесь, конечно, буде жалко печень. Но на самом деле один из наших слушателей, который, к сожалению, не подписался, Санкт Петербург, объясняет нам, почему Юрий Георгиевич отказывался понимать анекдот про маму: «Так ведь мама – это папа по-грузински».
Ю.Кобаладзе
―
Да, это правда.
А.Орехъ
―
Да.
И.Воробьев
―
Вот, почему.
Ю.Кобаладзе
―
Вот у нас мама, а у нас папа.
А.Орехъ
―
В принципе, в этой интерпретации - это анекдот про отца. Был сначала про мать, теперь про отца. Но сути дела это не меняет.
Ю.Кобаладзе
―
То есть по-грузински надо рассказывать: « Папа, это я. Это я, твой папа», - говорит папа, который…
Ю.Кобаладзе
―
Ааа, все. Знаешь, как будет по-грузински сын?
И.Воробьева
―
Швилли.
А.Орехъ
―
Швилли.
И.Воробьева
―
Это я уже знаю. А швилли0швилли-швилли-швилли-швилли..
Ю.Кобаладзе
―
А как будет внук?
А.Орехъ
―
Как?
И.Воробьева
―
Швилли-швилли.
Ю.Кобаладзе
―
Швилли-швилли. А правнук?
И.Воробьева
―
Швилли-швилли-швили.
А.Орехъ
―
В общем, эта песня о корнях…
Ю.Кобаладзе
―
Слушайте, медленно объясните мне, в чем тут дело? Кто кому посылал смс-ки?
И.Воробьева
―
Это рекламная рассылка, ну вот реклама.
А.Орехъ
―
По-русски называется шняга. Пришла такая, ну и что это…
И.Воробьева
―
Реклама.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, ну подожди. Откуда реклама знает, что я в данный момент нахожусь на тусовке.
И.Воробьева
―
Да вы можете не находиться на тусовке. Просто…
А.Орехъ
―
Да это из той же серии. Ну, это просто вот видите, попались конкретные чуваки и чувихи. А бывает там надо, мне край, там, кинь на телефон 10 рублей, мама, там.
И.Воробьева
―
Да-да, не могу тебе позвонить.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, это понятно, что это денежки заработать. А здесь-то никакого…
А.Орехъ
―
Не, ну и как, на автопати придешь, билеты кончаются…
Ю.Кобаладзе
―
Возвращайся домой к утру, я приготовлю завтрак.
А.Орехъ
―
Там, они чисто врубятся в эту историю и там уже будут клубиться. Там денежки.
Ю.Кобаладзе
―
Сложный, сложный кейс.
А.Орехъ
―
Нет, я вообще считаю, что…. А их оштрафовали на 70 тысяч?
И.Воробьева
―
Да.
А.Орехъ
―
Нет, ну знаете. Это зависит на самом деле от чего, сколько эти на автопати нагрели? Мы же не знаем.
И.Воробьева
―
Какая разница?
А.Орехъ
―
Если они много, тогда нормально. Ну че, я считаю, что сняли с них процент нормально. Налог такой.
Ю.Кобаладзе
―
Послушайте, как же вы говорите, что это реклама, если это рассылали организаторы музыкальных фестивалей?
А.Орехъ
―
Ну они на свою автопати заманивали-то, на свою. Не на чью-то.
Ю.Кобаладзе
―
А, вот что.
А.Орехъ
―
Ну типа, чуваки, оставайтесь, там, сынок домой, не торопись. Не спеши.
Ю.Кобаладзе
―
Оставайтесь, придешь, все хорошо.
А.Орехъ
―
Все, рассол на столе.
Ю.Кобаладзе
―
А на что пожаловались люди? То есть они пришли. Мамы нет.
А.Орехъ
―
Слово мама.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, это уже после. Они приходят: «Мам!» «Да, сынок». «Где завтрак-то?» «Какой завтрак?» Да… Гвозди, вот они.
А.Орехъ
―
Мам, а гвозди?
И.Воробьева
―
А гвозди вот.
Ю.Кобаладзе
―
Гвозди вот.
А.Орехъ
―
Она ему: «Сынок, вот же гвозди».
Ю.Кобаладзе
―
Нет, это все ясно. То есть они, вернувшись домой, и увидев, что завтрака никакого не только нет, но и мама не в курсе, и ничего не посылала. Тут они и сказали семи себе: ага, это значит, организаторы организовали и нагрели их на 70 тысяч фунтов, что даст им возможность до конца жизни есть завтраки из трех яичек.
И.Воробьева
―
О, Боже. Я запуталась из-за вас. Давайте голосовать.
Ю.Кобаладзе
―
Не справедливо.
А.Орехъ
―
Не справедливо.
И.Воробьева
―
Не справедливый штраф?
А.Орехъ
―
Дайте. Хоть он и не работает, дайте я все равно открою, чувствовать себя мужчиной, что вот…
И.Воробьева
―
Толку-то.
А.Орехъ
―
Он уже и погас. Ир. Верни штекер, я не могу. Давай какой-нибудь компромисс. Ты вернешь штекер, я закрою.
И.Воробьева
―
Нет. Ты не закроешь.
Ю.Кобаладзе
―
Вот тебе штекер.
И.Воробьева
―
Ну что за люди! Ну как ни стыдно! Я Гусману пожалуюсь.
Ю.Кобаладзе
―
Он редко у нас бывает…
И.Воробьева
―
А знаешь, зачем он отдал тебе штекер? Он решил, что после этого он сможет тоже открыть ноутбук. Ха-ха-ха.
А.Орехъ
―
Да не буду я ничего смотреть. Мне нужен штекер. Дайте мне. У меня должная быть возможность выбора: смотреть или не смотреть. Я не буду смотреть.
Ю.Кобаладзе
―
Ладно нам не дают компьютер смотреть, нам телевизор выключают. У меня основной источник информации.
А.Орехъ
―
Там евроньюс идет.
И.Воробьева
―
И что?
Ю.Кобаладзе
―
Новости евроньюс.
И.Воробьева
―
А знаешь, к чему это приводит, Орех? Просто Юрий Георгиевич больше телевизор нигде не смотрит. Он приходит в студию. Вдупляется в этот телевизор и его просто нету.
А.Орехъ
―
Называется, обалдевает знаниями.
И.Воробьева
―
И все. Иногда посреди обсуждения кейса внезапно спрашивает: «Да ладно, а это че, было прям? Да ладно, ой, серьезно?»
Ю.Кобаладзе
―
На следующее утро я иду своим студентам рассказываю о событиях в мире.
И.Воробьева
―
Мне кажется, надо сделать новую программу на «Эхе». Юрий Георгиевич не смотрит 3 дня телевизор, вообще не смотрит. Потом приходит…
А.Орехъ
―
Чисто коротенько так глянул и доложил.
И.Воробьева
―
Нет, мы включаем ему телевизор, записываем разные выпуски новостей с разных телеканалов. Включаем ему, Юрий Георгиевич начинает говорить: «Да ладно, а зачем этот ? А это че? А!»
А.Орехъ
―
А, то есть включаем… ну это как в сетевизоре.
И.Воробьева
―
Ну, практически да.
Ю.Кобаладзе
―
Я для вас что, Петрушка?
А.Орехъ
―
Нет.
И.Воробьева
―
Укроп. Ой, в смысле….
Ю.Кобаладзе
―
Тархун?
И.Воробьева
―
Петрушка-петрушка. Мелисса, мята. Что это?
А.Орехъ
―
Я считаю себя вправе в ответ на это открыть компьютер.
И.Воробьева
―
Нет, так, ну-ка.
А.Орехъ
―
И знаешь, что мы оба знаем, что сейчас было. Мы оба знаем.
И.Воробьева
―
Мы оба знаем. Так, закрой. Ну-ка закрой ноутбук. Так, голосование, все. Собрались. Разобрались.
Ю.Кобаладзе
―
Что это за передача сегодня…
И.Воробьева
―
Ну не ворчите, Юрий Георгиевич, ну не ворчите.
Ю.Кобаладзе
―
Ужасно.
И.Воробьева
―
Итак. Уважаемые наши слушатели. Если вы считаете, что решение суда, я напомню, что этих организаторов музыкального фестиваля, которые спам-рассылкой занимались от имени якобы мамы. Их оштрафовали на 70 тысяч фунтов. Если вы считаете, что это решение справедливо – 6600664, если не справедливо – 6600065. Ну а в сетевизоре всего 2 ответа, да или нет. Поехали. Так, ну, на самом деле, Андрей Дмитриевич спрашивает, нет ли у вас мужских рубашечек? Ой.
Ю.Кобаладзе
―
А это что? Суровая, такая брутальная…
А.Орехъ
―
Это Андрей Дмитриевич?
И.Воробьева
―
Это не я, это Андрей Дмитриевич. Мужских рубашечек у Юрия Георгиевича нет? Если есть, то почему нет?
Ю.Кобаладзе
―
Вот гаденыш.
А.Орехъ
―
Нормально.
И.Воробьева
―
Что за гаденыш?
Ю.Кобаладзе
―
Чтобы у меня были мужские рубашечки, Андрей Дмитриевич приобрели бы мне.
А.Орехъ
―
Послали бы образец какой-нибудь.
Ю.Кобаладзе
―
Секундочку.
А.Орехъ
―
Что с вашей точки зрения является мужской?
Ю.Кобаладзе
―
Критиковать легко. А у нас тут кризис. У меня может быть последняя рубашка.
А.Орехъ
―
Берем не какие хочется, а какие есть.
Ю.Кобаладзе
―
Да, абсолютно.
И.Воробьева
―
Иван Иванович играет в Танчики и слушает «Кейс». Класс.
Ю.Кобаладзе
―
Танчики – это что такое?
А.Орехъ
―
Ворлд ов тэнкс?
И.Воробьева
―
Класс. Не знаю, наверное. О, а вы знаете, что «Герои» третьи для Айпада… а, у вас Айпада нет. Вы, наверное, не играете. Черт.
А.Орехъ
―
Ворлд ов тэнкс. Мир благодарности.
И.Воробьева
―
Благодарности. Ну да, конечно. Так. Что это за звук сейчас был?
Ю.Кобаладзе
―
Пригласи меня в свою передачу.
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич вы что, с телефоном в студию пришли?
А.Орехъ
―
Мало того, что носки с комарами? Рубашка сомнительная, да еще и…
И.Воробьева
―
«Я без телефона пришел в студию», - сказал Кобаладзе и достал телефон из кармана. Еще и на смс отвечает.
А.Орехъ
―
А у меня, заметьте, как сунниты были открыты, так и открыты. Ну, посмотри.
И.Воробьева
―
Не буду.
А.Орехъ
―
У меня тут мигает, призывно так мигает открытое приложение. Центр сообщений, у меня вот, вот что значит профессионал. Рука не поднимается. Хотя могу. Я не сдвинул ни на сантиметр.
Ю.Кобаладзе
―
Сунниты, а кто против них? Как называется?
А.Орехъ
―
Шеиты.
И.Воробьева
―
Шеиты.
А.Орехъ
―
Суннитские правовые школы. Все. Вот дальше ни на миллиметр не сдвинулся.
И.Воробьева
―
Руприхт нам прекрасно про Ворлд ов тэнкс пишет: «Тэнкс гивин дэй» Отлично.
А.Орехъ
―
День раздачи танков.
Ю.Кобаладзе
―
Послушай, пригласи меня в свою передачу.
А.Орехъ
―
Деньги вперед.
И.Воробьева
―
А там нет гостей.
Ю.Кобаладзе
―
Нет гостей?
А.Орехъ
―
Нет.
И.Воробьева
―
Но деньги все равно вперед.
Ю.Кобаладзе
―
Вот надо новую такую струю.
А.Орехъ
―
Какую струю? Я вам предлагаю, вот сейчас здесь при всех. Хьюмор райтс вотч.
И.Воробьева
―
Я считаю. Да.
Ю.Кобаладзе
―
А кто будет мониторить?
А.Орехъ
―
Ну все мы. Все лучшие люди здесь. Все эксперты «Кейса» годятся. И ведущие все. Все один ведущий «Кейса».
Ю.Кобаладзе
―
Надо будет все смотреть, все слушать.
А.Орехъ
―
Фокус в том, чтобы не смотреть. И уж конечно не слушать, а сразу выносить вердикт. Как в «Кейсе»
И.Воробьева
―
А между тем, я останавливаю телефонное голосование и жду, когда, кстати, кто первый. Джей си Дентон, Руприхт…:
А.Орехъ
―
А не унимается Дентон. Как я с утра в этой студии, и он тут.
И.Воробьева
―
Ну он давно не приходил к нам.
Ю.Кобаладзе
―
Нейтон что значит?
А.Орехъ
―
Дентом. ДантОн, понимаете?
И.Воробьева
―
Джей ил Дентон. Да, я все жду результатов сетеивизора, о, Джей си Дентон первый, ну, конечно же. Итак. Послушайте, решение наших прекрасных присяжных. В телефонном голосовании 84 процента и в сетевизоре 67 процентов голосуют за то, что это решение абсолютно справедливо. 16 процентов и 33 говорят, что нет.
Ю.Кобаладзе
―
А нас никто и не спросил.
И.Воробьева
―
Ничего себе не спросил! Вы оба сказали, что это несправедливо, вы были против.
Ю.Кобаладзе
―
Я был против? Меня никто не спрашивал. Вы без меня тут все обсудили. Я вообще вне игры.
И.Воробьева
―
Между тем, вот мы сейчас уйдем на новости, прежде, чем мы уйдем, Александр Климов нам будет рассказывать…
А.Орехъ
―
Точнее они к нам придут.
И.Воробьева
―
Да, они к нам приходят. Андрей Дмитриевич пишет, что вообще-то, Юрий Георгиевич, вы лукавите. Вас уже обули, одели, как джентльмена-красавца, а вы его подарки захапали куда-то и носите черти что. Так-то.
Ю.Кобаладзе
―
Не правда.
И.Воробьева
―
Продолжим программу «Кейс» буквально через несколько минут Антон Орехъ, Юрий Кобаладзе, Ирина ВоробьеваНОВОСТИ.
И.Воробьева
―
Продолжается программа «Кейс». Юрий Кобаладзе, Антон Орехъ, Ирина Воробьева здесь в эфире, Владимир Иванович из Калининграда пишет: «Передайте Ореху, счет пока 0-0». О чем идет речь, Орехъ?
А.Орехъ
―
Понятия не имею.
И.Воробьева
―
Владимир Иванович, вы, пожалуйста…
Ю.Кобаладзе
―
Это, наверное, твой подельник. По утреннему развороту.
А.Орехъ
―
А, ну может быть.
И.Воробьева
―
Ну, наверное, не знаю, не знаю. Александр из Тулы напоминает, что штекер относится к радиодеталям. Вот оно чего Ореху нужно-то. Отдайте ему это для работы. Так, так, так.
А.Орехъ
―
Я закрыл, кстати, уже эту балалайку.
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич, закройте, пожалуйста, ноутбук-то.
А.Орехъ
―
Я не буду помогать тебе в этот раз. Захочет - закроет. Взрослый мужчина, захочет - закроет.
И.Воробьева
―
Да, вот закрыл. Захотел – закрыл. Молодец.
Ю.Кобаладзе
―
Для меня программа «Кейс» всегда была еще и образовательной программой. Я изучал компьютер, смотрел телевизор. Сейчас я лишен.
А.Орехъ
―
Мышь. Тут на этой неделе, кстати, был… в 68-ом году изобрели мышь. День изобретения мыши был.
И.Воробьева
―
Да ты что! Прекрасно. Прекрасно. Между тем…
Ю.Кобаладзе
―
А до этого что, без мыши компьютеры были?
А.Орехъ
―
А тогда только тачпады были.
И.Воробьева
―
Тачпады, действительно.
Ю.Кобаладзе
―
Это что такое?
И.Воробьева
―
Тачпад – это вот эта штучка, по которой вы пальчиком водите. А, так, у нас все в порядке.
А.Орехъ
―
Никто не видел, не видел никто, никто не видел.
Ю.Кобаладзе
―
Вызовите уборщика.
А.Орехъ
―
Вот я тебе говорил, дай человеку пользоваться.
И.Воробьева
―
Я говорила, между прочим. Выключай и не хулигань в студии. Юрий Георгиевич, помогите, чтобы у нас повторной трагедии не произошло.
Ю.Кобаладзе
―
Что ты прямо в студии. Что, текила?
А.Орехъ
―
Текила сан райз. Главное, что не сладкий чай. Правильно?
И.Воробьева
―
Согласно. А то как-то и кофе и чай.
А.Орехъ
―
Обидно, зарплату только сегодня получил.
И.Воробьева
―
Ну, была бы последняя твоя зарплата.
А.Орехъ
―
Выяснилось, что это еще и стоит. Рашка-говняшка еще и стоит.
И.Воробьева
―
Почему Рашка-говняшка-то, Господи. Так вот. Наши слушатели, Диггер из Санкт-Петербурга, тоже один из наших постоянных слушателей нам прислал сообщение: «Что дэй грядущий нам готовит. Когда настанет хокку дэй. Все танки в белоснежных фурах».
А.Орехъ
―
Слушайте, вам везет, кстати, с Диггером, потому что, когда он нам в пятницу пишет в «Бомбардир», я вообще ни слова не понимаю. Знаете, Диггер, я вам честно скажу. Я как-то читал, но потом понял, что либо мой мозг либо вы. То есть или так, или так. Я даже не могу понять, человек пишет хорошее или нет. Потому что как-то нарушилась связь времен.
Ю.Кобаладзе
―
Это кто?
И.Воробьева
―
Слушатель Диггер. Орехъ чего-то его не понимает.
А.Орехъ
―
Я не понимаю, я не секу. Нет, сейчас нормально. Нет, здесь нормально все.
И.Воробьева
―
Я правду говорю, у меня никогда не было таких проблем с Диггером.
А.Орехъ
―
А я вообще, ну нет, люди вообще, они связанностью речь как-то отличаются, которые нам пишут. Он, вообще не могу понять ничего. Но, кстати, вот будете смеяться, я понял из всего, что он пишет, что он за «Яблоко».
И.Воробьева
―
И что?
А.Орехъ
―
Вот из всего я понял, что он за «Яблоко», это точно.
И.Воробьева
―
А, я поняла.
А.Орехъ
―
Все остальное – нет. Не понимаю.
И.Воробьева
―
Юрий Георгиевич, прекратите вообще, что вы творите? Пришел, прихватил мышку и начал тут хозяйничать. Альберт из Трепарево пишет: «о-о ПСВ-Динамо». ПСВ – это что?
А.Орехъ
―
Олег, привет.
И.Воробьева: Псв
―
это что?
А.Орехъ
―
Нормально все.
И.Воробьева
―
Нормально.
Ю.Кобаладзе
―
Это Ховер.
А.Орехъ
―
Это фирма Филипс.
И.Воробьева
―
Между тем, между двумя нашими слушателями постоянными, оба, кстати, из Санкт-Петербурга, Диггер и Джей си Дентом, явно идет некое противостояние.
А.Орехъ
―
Я даже не удивлюсь, там же коммуналки до сих пор, в Питере.
И.Воробьева
―
И это один и тот же человек.
А.Орехъ
―
Не-нене, я думаю, что это соседи по коммуналке. И они на кухню выходят и рубятся. Как раньше было модно, когда еще существовало icq, молодые сотрудники сидят рядом за компьютером и друг другу шлют. Им говорят: ну поговорите. Нет!
И.Воробьева
―
Нет, у них разные айпишники, они должны на каком-то расстоянии все-таки друг от друга.
А.Орехъ
―
А нельзя, если у тебя свой роутер, у меня свой роутер, все равно будет один ай пи? Ну мы сидим, у тебя свой, у меня свой.
И.Воробьева
―
Ну скорее всего айпишник у них будет один и тот же.
А.Орехъ
―
Да ладно.
И.Воробьева
―
Шоколадно. Потом ты перезагрузишь когда, он тебе его обновит. Ну не важно.
А.Орехъ
―
То есть можно так целую банду посадить.
И.Воробьева
―
Ну можно там много чего сделать Плавающий айпишник. Стрит айпишник.
Ю.Кобаладзе
―
Вернитесь в студию, друзья мои.
И.Воробьева
―
Ой, здравствуйте, Юрий Георгиевич. Мы вас не заметили даже. Вы тут тихонько сидите.
А.Орехъ
―
Нет, ну хорошая тема пошла просто.
И.Воробьева
―
Давайте к кейсу вернемся.
А.Орехъ
―
Тут про министра какого-то. Я-то надеялся, я собственно ради этого шел. Я увидел, что кейс про министра. Я сразу вписался поучаствовать.
И.Воробьева
―
Надеялся про Рашку. Ага, я поняла. Ну давайте тогда послушаем Евгения Бунтмана, который расскажет нам о кейсе по названием «Министр».
Е.Бунтман
―
Бывший министр правительства Франции может сесть в тюрьму на три года за то, что указала в декларации не все свое имущество. Ямина Бенгиги до последнего года занимала пост министра по делам франкофонии. В декларацию она забыла внести 20 процентов бельгийского холдинга G2, а также не упомянула факт продажи своих акций на сумму в 430 тысяч евро. По закону, принятому в прошлом году, за такие упущения и за чрезмерную забывчивость чиновникам грозит до 3 лет тюрьмы, штраф в 45 тысяч евро и лишение права занимать выборные должности в течение 10 лет.
И.Воробьева
―
Такая вот история. Жестоко.
А.Орехъ
―
Ну, это как у нас знаете, я вам так скажу. В иносказательной форме, ну. Перевести с французского на русский. Вот если министр русского языка, ну, такое есть у нас тоже, очень хорошо по-русски говорит. Министр русского языка. Имел бы дом за миллиард и случайно забыл его куда-нибудь вписать.
И.Воробьева
―
Ой, ой.
Ю.Кобаладзе
―
Так, ну такие случаи бывали.
А.Орехъ
―
Бывали, да. Ну, там нормально все. Поэтому я считаю, что это решение неправильно.
Ю.Кобаладзе
―
То есть нельзя за такие мелкие проступки… ну, человек забыл.
А.Орехъ
―
И потом, ну что такое 2 G? Уже давно 3G. Смотрите, она забыла почти 20 процентов в G2.
Ю.Кобаладзе
―
А что такое G2?
А.Орехъ
―
Ну G2, ну вот у вас вот, видите? Уже наверняка 3G.
Ю.Кобаладзе
―
А, во в этом.
А.Орехъ
―
Ну конечно. А у нее 2G. Это какие-то 90-ые годы.
И.Воробьева
―
Вообще какая-то фигня.
Ю.Кобаладзе
―
Почему она, собственно, должна была упоминать продажу собственных акций?
И.Воробьева
―
Ну как это? Она забыла внести во-первых 20 процентов акций бельгийского холдинга и не упомянула про их продажу. Вообще, доход 430 тысяч евро на секундочку.
А.Орехъ
―
Копейки.
А.Орехъ
―
Даже по новому курсу.
Ю.Кобаладзе
―
Ну у нас, по-моему, считается это стандарт поведения.
И.Воробьева
―
А, то есть все нормально, так и должно быть.
А.Орехъ
―
Нет, ну я не понимаю. Я не понимаю, я живу в России, я не понимаю. Я вообще не понимаю, о чем эта история, продал, купил. Не украл же.
Ю.Кобаладзе
―
Надумана. Я думаю, что эта история нам подкинута.
А.Орехъ
―
Подброшена откуда-то. Вы обратили, кстати, внимание, что она даже немножко другим шрифтом написана.
И.Воробьева
―
Да-да-да, есть такое.
А.Орехъ
―
Я вот на это, кстати, купился-то, когда в программу шел. Министр, думаю, про министра будет.
Ю.Кобаладзе
―
Тебе не кажется, имя такое странное. Ямина.
И.Воробьева
―
Ямина Бенгиетта.
А.Орехъ
―
Я не сразу даже понял, какого пола твой сосед.
Ю.Кобаладзе
―
Я думаю, в это имени скрыто какое-то…
А.Орехъ
―
Какое-то послание.
А.Орехъ
―
Мэсседж.
И.Воробьева
―
Какое-то оно не очень цензурное похоже.
Ю.Кобаладзе
―
Министр по делам франкофони.
А.Орехъ
―
Это. В общем, не бей лежачего работа. Ну там во Франции … у нас министр русского языка. У нас Марина Королева министр русского языка. Вполне достаточно, я считаю.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, не русского языка. У нас бы был русский мир. Министр по делам русского мира.
А.Орехъ
―
А у нас есть такой.
И.Воробьева
―
Ну есть. Да, слушайте.
Ю.Кобаладзе
―
Он не министр.
А.Орехъ
―
Ну по русскому миру у нас кто, как его?
Ю.Кобаладзе
―
Никонов.
А.Орехъ
―
Во, я хотел сказать, Никонов у нас же.
И.Воробьева
―
Православие, державность, ну и все такое.
А.Орехъ
―
В рамках чего мы отменили сейчас поезда.
Ю.Кобаладзе
―
Может быть Никонова этого?
А.Орехъ
―
Может роют, может как бы намекают. Они против себя бабу эту подставили, и как бы чтобы нас раздражать вот такими историями. А у нас бабы 430 тысяч, вы ни о чем не подумали? Мы нет.
И.Воробьева
―
А между прочим, ей грозит от трех лет тюрьмы. Если че. Вообще.
А.Орехъ
―
Ну это грозит. Я тебе могу грозить и 5.
И.Воробьева
―
Это по нынешнему законодательству.
Ю.Кобаладзе
―
Два по три.
А.Орехъ
―
Это как эстафета, четыре по 7.5.
Ю.Кобаладзе
―
Меня смущает этот Пингиди.
И.Воробьева
―
Пингиги. Давайте посмотрим, как она выглядит. Точнее я посмотрю, а вы мне позавидуете.
А.Орехъ
―
А как она пишется, мы же не знаем. Как пишется-то?
И.Воробьева
―
Какая разница? Я по-русски напишу.
А.Орехъ
―
По-русски-то первое упоминание, наверное. Русскоязычное.
Ю.Кобаладзе
―
Ух ты. Орех, иди сюда.
А.Орехъ
―
А мне нельзя открывать компьютер.
И.Воробьева
―
Вот же она.
А.Орехъ
―
Я не буду смотреть. Пока мне не разрешат сделать то же.
И.Воробьева
―
Не разрешу. Смотри. Смотри на мою.
Ю.Кобаладзе
―
Красотка.
И.Воробьева
―
Ну. Красивая же.
Ю.Кобаладзе
―
Похожа, знаешь, на певицу. Шер была.
И.Воробьева
―
Почему была-то?
Ю.Кобаладзе
―
Ну, есть.
И.Воробьева
―
Ну красивая.
А.Орехъ
―
А вот она с кем?
И.Воробьева
―
Это мы рассматриваем сейчас…
А.Орехъ
―
А, это какой-то этот, обознался, ну вы поняли.
Ю.Кобаладзе
―
Светская львица.
И.Воробьева
―
Да, все правильно.
А.Орехъ
―
Да, новое правительство. А, ну правильно. Слушайте, да.
И.Воробьева
―
Красивая же, да? Это не она.
А.Орехъ
―
Ну, видно, что уже пожила.
Ю.Кобаладзе
―
Посадить на три года.
А.Орехъ
―
Видно, что пожила немножко, годков-то 10 ей как раз не добавить, а скинуть.
И.Воробьева
―
Ну вот она, смотрите, на совещании по вопросам Франкофони в Елисейском дворце.
А.Орехъ
―
Роется в бумагах, найти не может ничего.
Ю.Кобаладзе
―
Но что интересно, по-французски не говорит.
А.Орехъ
―
Я думаю, вряд ли. Она изучает в процессе.
Ю.Кобаладзе
―
Ей поручили изучать вот.
А.Орехъ
―
А соседнюю, соседнюю, не-не-не, левее.
Ю.Кобаладзе
―
Ой-ой-ой.
А.Орехъ
―
Самолет личный.
И.Воробьева
―
А вот это вот, нравится?
А.Орехъ
―
Ну покрупнее, ты можешь вот это нажать?
И.Воробьева
―
Вот это?
А.Орехъ
―
Ну, конечно.
И.Воробьева
―
Ну не знаю, вряд ли это ее самолет.
Ю.Кобаладзе
―
Ее самолет.
А.Орехъ
―
Так, а пониже давайте. Давай еще посмотрим.
И.Воробьева
―
Что вы. Устроили.
Ю.Кобаладзе
―
Пониже, пониже, повыше. Тут уже интересное.
И.Воробьева
―
Это не она, перестаньте.
Ю.Кобаладзе
―
Как не она?
А.Орехъ
―
Ну вот.
И.Воробьева
―
А, ну это, по-моему, тоже. Подождите. Амина Анаби. Так, все, заканчивайте. Значит, вы посмотрели, она красивая французская женщина.
Ю.Кобаладзе
―
Почему ты никогда вот так не делаешь фото людей, которые фигурируют в «Кейсе» Так раз и фото.
А.Орехъ
―
А я по-другому даже вопрос поставлю. Почему редко такие вот, с такими героями.
И.Воробьева
―
Не знаю.
А.Орехъ
―
А то у нас какие-то упыри.
И.Воробьева
―
Где упыри? Нет никаких упырей.
А.Орехъ
―
Я сразу сказал – это провокация.
Ю.Кобаладзе
―
Я считаю верхом несправедливости наказывать эту прекрасную красивую женщину. Которая утаила…
А.Орехъ
―
Не утаила, а продала. Ну и продажа не наказуема, мне кажется, акций.
Ю.Кобаладзе
―
В зале суда освободить.
А.Орехъ
―
Да нет, даже не доводить до зала.
И.Воробьева
―
Мы сейчас должны уйти на небольшую паузу, между тем Владимир Иванович из Калининграда пишет, что гол, Динамо и тут еще фамилия Ионов. Не знаю, Орехъ, это все тебе. Между тем, Борис из Техаса просит передать его маме, что у него все в порядке. Передаем, Борис что у вас все в порядке.
А.Орехъ
―
А мама где?
И.Воробьева
―
Сейчас пауза рекламная, а потом вернемся.РЕКЛАМА
И.Воробьева
―
Продолжается программа «Кейс», давайте сразу же переходить к голосованию по этому нашему кейсу о французском министре, точнее бывшем министре правительства Франции. Итак, франкофоны мои, скажите, пожалуйста, справедливо ли обвинение?
А.Орехъ
―
Нет, конечно. Нет, нет.
Ю.Кобаладзе
―
Абсолютно.
И.Воробьева
―
То есть это такая избыточная забывчивость.
Ю.Кобаладзе
―
Потому что она выходец из афро-азиатской какой-то страны.
А.Орехъ
―
Не, я думаю, это так. Не люкс, а этот, как его, Магриб.
Ю.Кобаладзе
―
И это вот отражение вот этой вот магрибофонии, которая…
А.Орехъ
―
Магрибофония.
И.Воробьева
―
То есть понять и простить.
Ю.Кобаладзе
―
Понять и простить.
А.Орехъ
―
Нет, тут даже не то, что нет состава преступления, тут даже нет события преступления, не за что прощать.
И.Воробьева
―
Так, ладно, хорошо. Посмотрим, что скажут наши слушатели. Так, если вы считаете. Что… если вы согласны с тем, что обвинение справедливо, внимание сейчас, это не с нашими экспертами, а с обвинением, что оно справедливо, то ваш телефон 6600664. Если вы согласны с нашими экспертами и считаете что обвинение не справедливо, его не существует и так далее, 6606565, поехали. Итак, в сетевизоре тоже идет голосование, буду ждать от вас результатов. Между тем. Все у нас кто-то смотрит футбол. Боже мой.
А.Орехъ
―
Юрий Георгиевич.
Ю.Кобаладзе
―
Ух ты.
А.Орехъ
―
Что это? Что? Слушайте, вы там, это. Хорошо устроились.
И.Воробьева
―
Ореху обидно.
А.Орехъ
―
Я же не вижу.
И.Воробьева
―
Прекратите смотреть в экран.
А.Орехъ
―
Обратите внимание на пальцы.
И.Воробьева
―
Да, да. На крышке ноутбука такие отпечатки пальцев. Нет, просто Дмитрий из Санкт-Петербурга написал сообщение не туда, по-моему. Не в ту программу. Может быть это вам? Нет, я прочитаю сейчас, не перебивайте. Я почитаю, из Санкт-Петербурга Дмитрий.
А.Орехъ
―
Я закрывал, я тут…
И.Воробьева
―
Я прочитаю. Дмитрий из Санкт-Петербурга явно пишет кому-то другому: «Впрочем, одна ночь страстной любви». Что? С кем? Кому? Что?
Ю.Кобаладзе
―
Посмотри, что ей пишут.
И.Воробьева
―
Почему мне-то сразу?
Ю.Кобаладзе
―
А кому это пишут, нам?
И.Воробева
―
Обычно вам, Юрий Георгиевич.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, страстной любви никто от меня не требует.
И.Воробьева
―
От меня, кстати, тоже. Но Дмитрий из Санкт-Петербурга почему-то от кого-то требует.
Ю.Кобаладзе
―
Это интрига.
И.Воробьева
―
Так, хорошо, продолжаем голосование
А.Орехъ
―
Это твиттер?
И.Воробьева
―
Нет, это не твиттер, это смс с телефона прямо. То есть даже не с айпишника.
А.Орехъ
―
То есть можно позвонить. А давайте позвоним.
И.Воробьева
―
Нет, спасибо большое.
А.Орехъ
―
А как на счет в «Кейс» новую струю внести.
И.Воробьева
―
Смотрите, у нас есть результаты голосования в телефоне. И я, конечно же, жду, когда пришлют результаты голосования сетевизора, опять же, что называется, кто первый пришлет, тот и молодец.
А.Орехъ
―
А чего бывает тому, который первый-то?
И.Воробьева
―
Ничего, просто чисто первый. Спасибо и говорю, кто пристал.
А.Орехъ
―
Спасибо и до свидания.
Ю.Кобаладзе
―
Вот прочитай это, пожалуйста.
И.Воробьева
―
Александр из Тулы пишет: «Юрий Георгиевич, такую красавицу во Франции никто не посадит. Если ее замучает совесть, она может сесть сама. Спасите женщину».
А.Орехъ
―
Правильно. Молодца.
Ю.Кобаладзе
―
Мы ее и спасаем. Он с нами, этот слушатель. Некий слушатель из Ярославской области нам угрожает. Он пишет: «То ли я не то радио слушаю. То ли не туда пишу. Я сейчас переключусь», - пишет он. «Игноры, игноры. Игнорируют»
А.Орехъ
―
Вот эти красавцы, которые обещают переключить. Вы переключитесь уже. С утра….
Ю.Кобаладзе
―
Я тебя прошу ты должен вести себя…
А.Орехъ
―
Ты переключись.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, ты переключись.
И.Воробьева
―
75 процентов в сетевизоре, спасибо Джей си Дентон, и 76 процентов в телефонном голосовании, в общем, все эти люди говорят о том, что вы второй раз проиграли в кейсе, потому что они считают обвинение совершенно справедливым.
А.Орехъ
―
Моральная победа на нашей стороне.
И.Воробьева
―
Так-то, друзья мои. Давайте к третьему кейсу, сразу же, а то очень мало времени. Пять минуточек осталось. Евгений Бунтман расскажет нам от кейсе под названием «Кекс»
Е.Буниман
―
В США судят 17-летнего школьника, угостившего учительницу кексом с марихуаной. Как выяснилось, женщина сама попросила дать ей попробовать кекс. Однако подросток, протягивая учительнице кусок, не предупредил ее о том, что в нем содержится наркотик. съев кусок кекса женщина почувствовала панику и потерю ориентации в пространстве, после чего была вынуждена обратиться к врачу, сообщает Газета Ру. После того, как учительнице была оказана медицинская помощь, она обратилась в полицию. В результате школьнику предъявили обвинения сразу по двум статьям: «Хранение наркотиков» и «Оставление человека в опасности».
И.Воробьева
―
Такая история, что скажете, уважаемые эксперты?
Ю.Кобаладзе
―
Вы знаете, я считаю, что…
А.Орехъ
―
Программа «Кекс», я бы переименовал.
Ю. Кобаладзе
―
За что? За что этого бедного парня? Угостил учителку кексом.
А.Орехъ
―
Нет, слушайте, тут как.
И.Воробьева
―
Тортиком.
А.Орехъ
―
Завтраком.
И.Воробьева
―
Позавтракал мальчик, всего-то.
А.Орехъ
―
Вот знаете, вот эта подлянка, вот это, знаете, шкрабы вот эти, по сути, мальчик кушает, ну какое твое дело, что? Мальчик, учительница, она же знает, что он не может отказать. Ученик учительнице. Он не может ей отказать.
Ю.Кобаладзе
―
Потом мальчику плохо не стало от кекса?
А.Орехъ
―
Нормально ему, хорошо может быть даже стало.
Ю.Кобаладзе
―
Она не заметила. А может она больная.
И.Воробьева
―
Что значит, не заметила? У нее началась паника.
Ю.Кобаладзе
―
У кого началась?
И.Воробьева
―
У нее.
А.Орехъ
―
А он ел и ел. Ну, значит не в кексе дело.
И.Воробьева
―
Что значит не в кексе дело, секундочку.
Ю.Кобаладзе
―
У нее паника началась, а что он ей сказал, учителка, я тебе дал кекс с марихуаной?
И.Воробьева
―
Если бы он ей сказал, она бы хотя бы понимала, о чем идет речь и почему у нее такие приступы паники.
Ю.Кобаладзе
―
Во-первых, марихуана разрешена.
А.Орехъ
―
В нескольких штатах. В Америке разрешена. В Колорадо.
И.Воробьева
―
В Колорадо. Если бы она знала, что там марихуана, она бы просто подождала, когда ее отпустит.
А.Орехъ
―
Может она два бы попросила.
Ю.Кобаладзе
―
Я люблю кекс с марихуаной.
И.Воробьева
―
Ой-ой.
Ю.Кобаладзе
―
Ты не любишь – не ешь.
И.Воробьева
―
Что значит не ешь, это наркотическое вещество.
А.Орехъ
―
Нет, мне вот эта понравилась версия. Она бы подождала, когда ее отпустит. Ну вот это вот… приход, терминология пошла.
И.Воробьева
―
Ну ее так колбасит, она раз-раз и все.
А.Орехъ
―
Нет, ну мальчик, школьник, сидит едит.
И.Воробьева
―
Едит. Сидит.
А.Орехъ
―
Нет, подошла учителка, нет, Ир, запускай пока голосование. Ну, несправедливо. Конечно, ну это понятно.
И.Воробьева
―
Ну давайте правда запустим.
Ю.Кобаладзе
―
А помнишь в этом, в Ералаше. Если бы у меня был апельсин. Вот он ел кекс, эта учителка с жадными глазами: «Вот если бы у меня был кекс…» Мальчик, конечно, отломал.
А.Орехъ
―
Отломал кекс, на, теперь и у тебя есть кекс. Рискни здоровьем. Короче, несправедливо.
И.Воробьева
―
Игорь из Сызрани прекрасно оценивает этот сюжет. Он пишет: «Неблагодарная».
Ю.Кобаладзе
―
Абсолютно.
А.Орехъ
―
Ну конечно.
И.Воробьева
―
Так, уважаемые, справедливо ли обвинение в адрес этого школьника? Да, справедливо – 6600664, нет, не справедливо – 6606665. Нет-нет, не закончилась программа. Вы голосуйте, голосуйте. Дмитрий из Екатеринбурга спрашивает: «Петь будем?»
Ю.Кобаладзе
―
Будем. Что за оставление человека в опасности? Он ей создал настроение, она в кайфе. В какой опасности он ее оставил?
И.Воробьева
―
У нее начались приступы паники. И потеря ориентации в пространстве.
А.Орехъ
―
Нет, секундочку. Надо спросить, что она на завтрак ела. Потому что ни у кого же не началось в пространстве…
И.Воробьева
―
Откуда вы знаете?
А.Орехъ
―
Нет, ну мальчик сидел нормально. Тут про мальчика ни слова, он как ел и ел. Он уроки выучил все сдал, пятерку получил. Все, он уже дома был.
Ю.Кобаладзе
―
Пошел домой. А эта запаниковала.
А.Орехъ
―
У тетки панические атаки.
Ю.Кобаладзе
―
Что-то там не то, конечно.
И.Воробьева
―
Лена пишет: «Значит, она уже принимала наркотики, с первого раза такого не было, не подействует».А.ОРЕХЪ Нет, потом смотрите. Тут было где-то написано, что она почувствовала… в общем, вынуждена обратиться к… почему она решила что это от кекса-то? Тут из этого не следует.
И.Воробьева
―
Ну да, конечно. Слушайте, у нас есть результаты голосования. Кстати, если сетевизор сейчас пришлет быстренько, то озвучу. Но в телефонном голосовании вы наконец-то выиграли.
А.Орехъ
―
Ну слава Богу.
И.Воробьева
―
83 процента говорят о том, что вы правы.
А.Орехъ
―
Ну это очевидно. Мы, собственно, третий надо было.
Ю.Кобаладзе
―
Мы за легализацию марихуаны.
И.Воробьева
―
Это ужасно, Юрий Георгиевич, ну что вы несете?
Ю.Кобаладзе
―
Весь мир ее легализовал.
И.Воробьева
―
Что вы несете?
А.Орехъ
―
В кексах.
И.Воробьева
―
Что вы несете, остановитесь.
Ю.Кобаладзе
―
Нет. А это знаешь, это же близкая подружка Онищенко.
И.Воробьева
―
Ну конечно.
А.Орехъ
―
Это внутренний центр заработал.
И.Воробьева
―
Мы не успеем спеть, потому что осталось буквально 5 секундочек и на это придется нам попрощаться.
А.Орехъ
―
Ну короткую мы можем.
Ю.Кобаладзе
―
Не можем. А потом эти песни ты будешь распевать в утреннем развороте.
И.Воробьева
―
Нет. Уже все. Это все. Антон Орехъ, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева, до встречи.