Ознакомиться с делами: Игрушки, Навахо - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2014-10-02
И.ВОРОБЬЕВА: Всем добрый вечер, это программа «Кейс». У микрофона Ирина Воробьева, и у нас наш прекрасный, замечательный, самый лучший, самый редкий в последнее время состав постоянных экспертов: Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, здравствуйте.
Ю.ГУСМАН: Здравствуйте-здравствуйте. Все? Кончилась халва и халява для твоих юных друзей? Все?
И.ВОРОБЬЕВА: Все? Вы вернулись, Юлий Соломонович?
Ю.ГУСМАН: Я ездил в командировку, в которую меня посылал Алексей Алексеевич и еще его даже начальник, закончилась, я успешно провел кабель. Да, в Килиманджаро. И вот сейчас…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Новые часики.
Ю.ГУСМАН: Да. Я тебе расскажу, что…
И.ВОРОБЬЕВА: Дорогой кабель-то.
Ю.ГУСМАН: Да, дорогой довольно. Я тебе скажу, что в последнее время…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А тебе под наркозом кабель делали или без? Как ты…
И.ВОРОБЬЕВА: Сейчас вот опасная тема вообще.
Ю.ГУСМАН: Колоноскопия.
И.ВОРОБЬЕВА: А, перестаньте.
Ю.ГУСМАН: Потом рассажу.
И.ВОРОБЬЕВА: Подождите, вот вы сейчас перестаньте, пожалуйста. Потому что такое ощущение, что в эфире сидят 2 старичка таких, которые каждый день ходят на…
Ю.ГУСМАН: Колоноскопию.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это делают по старости. А мы делаем это…
И.ВОРОБЬЕВА: А, ужасно.
Ю.ГУСМАН: Ты пробовала?
И.ВОРОБЬЕВА: Я вообще даже не хочу комментировать это.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А давай Ирке сделаем сегодня.
И.ВОРОБЬЕВА: Я вам сейчас сделаю что-нибудь. Как ни стыдно, а?
Ю.ГУСМАН: Нету прибора. Ну ты же… тебя за уши потом не оттянешь!
И.ВОРОБЬЕВА: Да конечно! Отлично. А, перестаньте немедленно! Что вы несете.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ирочка, она жизни не знала еще. Понимаешь? Вот надо как-то приучить.
Ю.ГУСМАН: Пристрастить. Но я тебе скажу, то, что касается непосредственно тебя. Я вот прошу от имени Юрия и себя Юлия, возьми друзей, возьми подруг, мы дадим адреса и явки, езжай в Баку.
И.ВОРОБЬЕВА: Я с удовольствием это… Давайте.
Ю.ГУСМАН: Ну хотя бы давай придумаем, послушай. Я сейчас приехал, последний кабель я тянул в Баку, небольшой кусочек. Я вам скажу. Каждые 3 месяца…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Обновление.
Ю.ГУСМАН: Они делают чудеса. Подметают город так…
И.ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович, я с удовольствием…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давай, устрой нам что-нибудь, куда-нибудь поехать.
Ю.ГУСМАН: Я знаю…
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте сделаем, давайте устроим заседание «Кейса».
Ю.ГУСМАН: Давай. Я знаю…
И.ВОРОБЬЕВА: Найдем там студию…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пригласит нас на конгресс.
И.ВОРОБЬЕВА: Зачем, не надо. «Кейс», конечно.
Ю.ГУСМАН: Я поговорю.
И.ВОРОБЬЕВА: А потом грузинский сделаем.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: О, отлично.
Ю.ГУСМАН: Да. Давай.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте, давайте.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Только, значит, в Баку я без тебя.
И.ВОРОБЬЕВА: А потом меняемся.
Ю.ГУСМАН: Нет, сделайте, хорошая идея. А давай вообще, ты поговори с руководством, ну самым высоким руководством, потому что Алексей Алексеевич может…
Ю.ГУСМАН: Нет, я-то должен уйти туда уже, уууу…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да-да-да-да… Это политическое мероприятие.
Ю.ГУСМАН: Ну это будет интересно, делать в разных. Давай делать в разных городах, тоже путевки, поездки, гостиницы, не так просто. В Баку просто, это счастье! Я попробовал там поговорить с кем-то, чтобы нас позвали. Ты знаешь, даже одна такая простая вещь. Там каждый день, каждый приезд, вернее, появляются новые потрясающие сувениры. И один из них …
И.ВОРОБЬЕВА: Вот, к чему все было-то, а! Вот это я понимаю
Ю.ГУСМАН: Нет, правда.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сейчас рыбу?
Ю.ГУСМАН: Нет, я сам никогда этого не видел.
И.ВОРОБЬЕВА: Ой-ой, что это? Ух ты, это же обувь какая-то! Вау!
Ю.ГУСМАН: Это называется чап чапы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Черевички.
И.ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, это такая обувь, была у этого.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Который возил Елизавету.
Ю.ГУСМАН: У джина!
И.ВОРОБЬЕВА: У джина, да.
Ю.ГУСМАН: А твой размер, вообще. Не знаю, как ты думаешь?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да нет, это мой. Покажи. По-моему, это мой.
И.ВОРОБЬЕВА: Судя по цифрам, да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Женская?
Ю.ГУСМАН: Это женская.
И.ВОРОБЬЕВА: Класс.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот тебе есть в чем пойти сегодня на праздник «Эха Москвы».
И.ВОРОБЬЕВА: Это немножечко не подходит к моему наряду.
Ю.ГУСМАН: Вообще, могу сказать, что красивые люди босиком ли, вот, как Айседора Дункан…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, я помню.
Ю.ГУСМАН: Вот она и босяком, она и в любых туфельках, во всех, душенька, нарядах хорошо. Ты читал?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мне все-таки больше нравится Фельгенгауэр.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот он в прошлую программу, вот Юлий Соломонович, я вам рассказываю, я жалуюсь.
Ю.ГУСМАН: То есть он плюнул в лицо нашему коллективу.
И.ВОРОБЬЕВА: Да вообще. Представляете.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну не знаю.
И.ВОРОБЬЕВА: Во-первых, я хочу сказать для наших слушателей, я не знаю, есть ли у нас сейчас сетевизор, мне кажется, что нету, но я выложу обязательно фотографии этого подарка в свои социальные сети, можете там посмотреть.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что в прошлый раз Гусман не исправил Бунтмана?
И.ВОРОБЬЕВА: В прошлый раз его не было. Здрасьте-приехали.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну значит в позапрошлый был. А кто был в прошлый раз?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну началось.
Ю.ГУСМАН: Я весь месяц отсутствовал.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, его не было? Да был.
Ю.ГУСМАН: Где я был? Я приехал…
И.ВОРОБЬЕВА: А вот сейчас, а вот знаете, зачем он говорит? Это он сейчас говорит, потому что он знает, что я сейчас вот это все про него скажу…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что это?
И.ВОРОБЬЕВА: Скажет, что такого не было. Значит он, 2 программы назад говорил, что любит Фельгенгауэр, в прошлую программу он пришел и сказал: 2Все, люблю только Воробьеву, Фельгенгауэр меня отвергла». А сейчас опять любит Фельгенгауэр. Вы посмотрите!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потому что она мне послала знак.
Ю.ГУСМАН: Нет, потому что она недоступна. А всегда вот такого рода, знаешь, такие таксисты, в хорошем смысле слова, они обожают сражаться за того пассажира, я тебе скажу, это удивительно, что в последних программах он даже не вспоминает меня.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет. Только я вспоминаю. Он вообще.
Ю.ГУСМАН: Как отрезанный ломоть. То есть он несет по поводу Андрея Дмитриевича Сахарова.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, Юлий, если ты нам устроишь поездку в Баку…
Ю.ГУСМАН: Кому угодно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты можешь очистить свою запятнанную…
Ю.ГУСМАН: Карму, карму.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Свою карму. Только поездкой в Баку. Где мы в большом концертном зале, знаешь, за столом сидим втроем, публика смотрит.
Ю.ГУСМАН: 12 тысяч человек зал.
И.ВОРОБЬЕВА: И кейсы у нас не звучат, а играют, как сценки.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, и кейсы все из Азербайджанской жизни.
Ю.ГУСМАН: Ну естественно, кейсы будут, конечно, подготовлены местными.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А ты знаешь, сколько раз мне говорили в Баку, что ваши кейсы там очень слушали. Когда мы еще были в RTVI, там была одна из любимых передач.
Ю.ГУСМАН: Слушай, я сейчас был на острове Борнео.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так, Борнео - есть такой.
Ю.ГУСМАН: Борнео.
И.ВОРОБЬЕВА: Юриспруденция.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Бурденция. Я слушаю тебя, давай. Говори.
Ю.ГУСМАН: Мы все люди нерусские, как попугай. У нас, кстати, дома, залетел попугай. И остался жить.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ара?
Ю.ГУСМАН: Нет, не Ара, но такой, средний, не знаю, как называется. Ара такие большие.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Очень опасный попугай. Запоминает.
Ю.ГУСМАН: Что была Жанна?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А где Жанна?
Ю.ГУСМАН: Он не говорит пока.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Заговорит, заговорит.
Ю.ГУСМАН: Мы его назвали Билли.
И.ВОРОБЬЕВА: Билли.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Биллллли.
Ю.ГУСМАН: Вот это Билли, он удивительно, он купается, он обожает воду.
И.ВОРОБЬЕВА: О.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это где, в Москве?
И.ВОРОБЬЕВА: В Борнео.
Ю.ГУМАН: Нет, здесь попугаи не летают.
И.ВОРОБЬЕВА: Летают.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это не те.
Ю.ГУСМАН: Нет, он такой, не те…
И.ВОРОБЬЕВА: Ну мы поняли, такой красивый, такой.
Ю.ГУСМАН: Нет, не такой. Не огромный.: С зелеными хвостами.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он не разговаривает.
И.ВОРОБЬЕВА: Слушайте, давайте все-таки, несмотря на то, что у нас сегодня не будет голосования, потому что мы сегодня, мы готовим, да, мы готовим сейчас программу, которая выйдет вечером. Но поскольку сейчас уже для вас, уважаемые радиослушатели, вечер, к сожалению, мы сегодня не будем голосовать по кейсу, но мы будем их обсуждать. И вот построим работу таким образом. Мы послушаем кейсы…
Ю.ГУСМАН: А попеть.
И.ВОРОБЬЕВА: Обязательно надо попеть Обязательно
Ю.ГУСМАН: Сейчас.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, сейчас я, наверное, я когда сначала пою, меня это расхалаживает.
Ю.ГУСМАН: А что, у тебя голос еще…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не прорезался, да.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте тогда послушаем наши кейсы. И первым послушаем кейс от Тони Самсоновой…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Опять Самсонова.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот это вот опустим сейчас опять, вот это ваше нытье традиционное. И послушаем…
Ю.ГУСМАН: Какое счастье, что все это можно, перестань ныть, слушай.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну не возможно слушать, когда голос против Гусмана, когда…
Ю.ГУСМАН: Нет, я сказал только одно, что … Она одна богиня, которая пашет за весь род Самсоновых. У нее маленькие братья и сестры.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но они все не работают.
Ю.ГУСМАН: Тетя Алевтина Самсонова на острове Борнео. Пашет одна Тонечка.
И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо.
Ю.ГУСМАН: Чистое святое существо.
И.ВОРОБЬЕВА: Согласна. И Тоня Самсонова нам сейчас расскажет о кейсе под названием «Друзья террористов»
Т.САМСОНОВА: Безработная жительница Лондона Анжела Шафик была арестована за то, что давала советы своему другу о том, каким способом ему удобнее всего добраться из Лондона в Сирию. За эти советы и поддержку суд предъявил обвинение Шафик за пособничество терроризму. Девушка была арестована 19 июня. Виновата Шафик по мнению суда в том, что она давала советы другу и не убедила его не ехать в Сирию. Адвокат сказал, что если твоих друзей оказался террорист – это еще не является твоим преступлением. Но Анжела Шафик была оставлена судом под арестом.
И.ВОРОБЬЕВА: Такая вот история. По-моему, несчастная.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: По-моему, распоясалось английское правосудие.
Ю.ГУСМАН: То есть этот шахид несчастный оказался террористом.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Террористом.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот поэтому я не афиширую своих отношений с Кобаладзе. Потому что знаю, что он окажется…
И.ВОРОБЬЕВА: И не даете ему советы, как обраться куда-нибудь.
Ю.ГУСМАН: Вот меня спрашивают, как доехать до Ливана покороче? И какой-то широкий пояс. Я такой, не знаю, ничего не видел. Не слышал. Это очень, все это опасно. А вообще, я часто очень ловил.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тоже . Просто говоря…
Ю.ГУСМАН: Если бы она сказал, слушай, я еду в этот…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В Борнео.
Ю.ГУСМАН: В Борнео. Тогда она не права.
И.ВОРОБЬЕВА: Не знаю, мне кажется, что вообще это какая-то странная история, потому что ну что такого, дать совет. Ну и что? Откуда я знаю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну абсолютно.
Ю.ГУСМАН: Подходит к тебе молодой человек. Шафик, Рафик, Юрик. И говорит: « Я еду бороться за…»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Свободу.
Ю.ГУСМАН: Свободу. Острова Борнео. «Посоветуй мне, жена моя, подруга моя, бойфренда, гелфренда», А она говорит: «Куда ты едешь? Я не могу сказать тебе, я плюну в тебя на дорогу«
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В лицо.
Ю.ГУСМАН: Ну, не в лицо. В спину. Как ты смеешь думать, ты, человек, который… А если он говорит: «Слушай, хочу прокатиться, повидать родственников, отдохнуть на окраине Алео , Але По, дачи. Есть прекрасное…»
И.ВОРОБЬЕВА: Алео?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Послушай, ты немножко, по-моему запутался. Она что, наивная девчонка? Она не понимает, что если человек едет в Але По, то не загорать на пляже. А бдительность?
Ю.ГУСМАН: В Хургаду.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хургада – это не исламское государство. А там…
Ю.ГУСМАН: Нет, подожди секундочку, как только я начал говорить, жалко вот не видят наши любимые радиослушатели. У тебя стало перекашивать хавальник, потому что….
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хавальник – это что? Как интеллектуально.
Ю.ГУСМАН: А потому что…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хавальник.
Ю.ГУСМАН: Слушай, не надо делать всех серийцев террористами, не надо делать всех террористов серийцами. Если ты считаешь…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так, такие соглашатели, такие мягкотелые интеллигенты доводят до того, что мы -американцы вынуждены бомбить.
И.ВОРОБЬЕВА: О.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Бомбить.
Ю.ГУСМАН: Во-первых, американцы никогда не говорят с еврейским акцентом.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я хотел сказать, что мы амерЫканцы.
Ю.ГУСМАН: Да, но ты сказал…
И.ВОРОБЬЕВА: Мы русские…
Ю.ГУСМАН: Не зависит от акцента…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну это случайно.
Ю.ГУСМАН: Там бомбит коалиция, которая входит туда арабские страны, плюс Англия, плюс Дания, потому что там сумасшедшее…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Первую скрипку кто играет?
Ю.ГУСМАН: Подожди. Зачем ты занимаешься сейчас пропагандой милитаризма?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не занимаюсь.
Ю.ГУСМАН: Милитарист, потому что не про бомбить речь. Речь… дома ты сидишь с женой Клавой.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Прекрати, ты поссоришь меня с женой Милико. Это моя лучшая жена.
Ю.ГУСМАН: Как проехать в Баку?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я ей сразу по мордасям, по мордасям.
Ю.ГУСМАН: Нет, ты сейчас, ты понимаешь, как единственный доступный тебе прием – это серьезное интересное и важное дело довести до абсолютной глупости, понимаешь? При чем здесь Баку? При чем здесь Америка? Простой вопрос: я хочу поехать в Сирию на сирийские грязи на окраине города там какого-то.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Свинья грязь может и не в Сирии найти. Какие сирийские грязи? Господи Боже.
Ю.ГУСМАН: Сирийцы нас слушают.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сейчас ты хочешь мне сказать, что нормальный человек поедет в Сирию на грязи?
Ю.ГУСМАН: Секундочку. Она говорит: «Куда ты собрался?» «На грязи». Не знаю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А теперь поцелуй меня, дорогой.
И.ВОРОБЬЕВА: О.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Айм олрайт.
Ю.ГУСМАН: Ну как ты можешь говорить такие вещи, когда в эфире сейчас сирийцы сидят, слушают нас. Почему я должен думать, когда я еду, что в Индонезии нет террористов – есть. И в Нигерии есть.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так, ты называй все страны. Серьезная информация. Если ты знаешь, то пойди в соответствующие органы и расскажи.
Ю.ГУСМАН: Во-первых, я сейчас с тобой как раз сижу рядом с тем органом, которому надо рассказать. То же самое, позвони коллегам и обсуди.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, нет. Я не знаю, нет, я-то обязательно сообщу, потому что это ценнейшая информация. Что в Индонезии есть террористы.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что ж теперь, в Ирландию не ехать?
Ю.ГУСМАН: Я за то, мое мнение…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Чтобы свободно можно было ездить на любые грязи.
Ю.ГУСМАН: Нет, я не сказал. Я сказал только, что когда твоя любимая супруга…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так, Жужуна. А не Клава.
Ю.ГУСМАН: Жужуна.
И.ВОРОБЬЕВА: Это важно.
Ю.ГУСМАН: У кого-то Клава. У Кого-то Дарданелла. У кого-то Сигизмунда, не важно. Когда Дарданелла, подруга, хочет (через 2 л) Дарданелла…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Поехать в Басфорию…
Ю.ГУСМАН: Ну, куда-нибудь. И там у нее любовник ли, бандит ли, террористы, ты веришь ей. Говоришь: «Гудбай май лов»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кому ей? Ты веришь вообще?
Ю.ГУСМАН: Я говорю не про себя, тебя. Я говорю про нормальных людей.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, вообще.
Ю.ГУСМАН: Говорит: «Гудбай май…» Кстати, я верю. Я верю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты веришь.
Ю.ГУСМАН: Абсолютно. Гудбай, май лав, гудбай.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, посмотрите мне в глаза, внимательно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Меня постоянно обманывают. Что Фельгенгауэр, что Воробьева.
И.ВОРОБЬЕВА: А что Воробьева?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну ужасно, ужасно.
И.ВОРОБЬЕВА: Я ужасная?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как ты прижималась ко мне.
И.ВОРОБЬЕВА: Я прижималась, нормально вообще.
Ю.ГУСМАН: А простить. Вот эта, которая сидит в тюрьме. И она его простила.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не понял, она его послала в Сирию все-таки?
И.ВОРОБЬЕВА: Да не послала.
Ю.ГУСМАН: Не послала, она ему объяснила. Видишь, Шафик туповатый. Он говорит: «Возьми билет до Франфуркта, там сядешь на какой-то Эй лат чего-нибудь и езжай».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: По-моему, напрасно девушку посадили. Ни за что.
Ю.ГУСМАН: Да я…
И.ВОРОБЬЕВА: Внезапно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ:Я уступаю логике.
И.ВОРОБЬЕВА: Прекрасно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Здравому смыслу.
Ю.ГУСМАН: То есть ты поддерживаешь…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Ну ты сумел меня переубедить.
Ю.ГУСМАН: Все. Как я рад, что, наконец, столько лет прошло, 50 лет, пока он стал, голос разума возымел свое действие.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Я очень трезвый и здравомыслящий человек. И когда ты приводишь аргументы, которые…
Ю.ГУСМАН: Неотразимые.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Неотразимые, то я не отражаюсь.
Ю.ГУСМАН: Я предлагаю это зафиксировать, что наше мнение экспертное, постоянно экспертное, эксперто…
И.ВОРОБЬЕВА: Константо.
Ю.ГУСМАН: Да, хотя многие пытаются примазаться со словами: «Мы тоже, мы тоже, мы тоже» за небольшую зарплату, которую им платят, отнимая нашу законную большую зарплату. Мы считаем, что бедную девушку засадили ни за что.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Согласен. Но ради профилактики можно.
И.ВОРОБЬЕВА: Я ждала, когда же про двушечку начнете.
Ю.ГУСМАН: У нас есть такая традиция. У нас ни за что дают двушечку. И я тоже ни за что даю двушечку,
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Профилактически.
Ю.ГУСМАН: Конечно! Чтобы она…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Чтобы в следующий раз не объясняла.
Ю.ГУСМАН: Да, просто молчала. Он говорит: «Как поехать на блятки?» Она говорит: «Мммммм». Он говорит: «А как в булочную пройти?»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ммммммм, вот так.
Ю.ГУСМАН: Чтобы мычать и все. Правильно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ир, я не забыл, ты должна Андрею Дмитриевичу Терехову передать свой е-мэйл.
И.ВОРОБЬЕВА: Он мне уже написал письмо, мы с ним уже переписывались.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, переписывались? То есть он знает уже?
Ю.ГУСМАН: А почем трусики стали меньшего размера и по-другому… Мои трусищи же все.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, трусищи сейчас должны быть… Песню она не хочет ставить, он написал песню.
Ю.ГУСМАН: Слушай, когда эта радиостанция будет музыкальной, главная передача «Кейс»…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но тебя же слушают, когда ты поешь. А почему Андрея Дмитриевича нельзя поставить?
И.ВОРОБЬЕВА: Можно поставить.
Ю.ГУСМАН: Можно, давай сделаем…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А где ты его хочешь поставить, в ночном эфире каком-то?
И.ВОРОБЬЕВА: Почему? У нас в эфире «Кейса» поставим.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Целиком песню. Хорошо.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну я ее, конечно, послушаю сначала. Но чтоб там не было всяких…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, там она очень приличная.
И.ВОРОБЬЕВА: Очень приличная. Но, зная Андрея Дмитриевича, конечно…
Ю.ГУСМАН: Нет, он вообще очень достойный. . Как он связался с одним мои знакомым не понятно.
И.ВОРОБЬЕВА: Слушайте, поскольку у нас сегодня нет голосования, а наши эксперты пришли к единому мнению, я предлагаю на этом обсуждение кейса завершить и принять в качестве решения по этому кейсу, что безработную жительницу Лондона Анжелу Шафик арестовали и всячески обвиняют ее совершенно несправедливо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тем не менее, двушечку, чтобы другим не повадно было.
И.ВОРОБЬЕВА: Это называется особое мнение. Да, написали особое мнение к решению.
Ю.ГУСМАН: Потому что пишут, да, вот так вот, чтобы конституционную часть, что она сидит ни за что. но раз уж сидит, то двушечка.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То двушечка.
И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Давайте тогда перейдем к нашему второму кейсу. И попросим.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот эта история с Навальным. Просят – давайте посадим. А суд – не будем сажать.
Ю.ГУСМАН: Потому что…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не правильно, вот это либиральничание.
Ю.ГУСМАН: А на самом-то деле, дело в том, что дали бы ему двушечку во время, он бы вышел.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он бы уже давно вышел.
Ю.ГУСМАН: Не мучился бы, сидя дома, так сказать. Вот поверь мне, на свободу с чистой воли любому в нашем коллективе….
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Двушку ни за что.
Ю.ГУСМАН: Вот я могу доказать. Кто улицу неправильно перешел, да?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Двушечка.
Ю.ГУСМАН: Кто не там стоял, кто не тот плакат поднял.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Правильно.
Ю.ГУСМАН: Это элементарно. Двушечка. Что такое 720 дней? Вообще ничего.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это ерунда.
Ю.ГУСМАН: Летят, как птицы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: У нас программа «Кейс» же идет 10 лет.
Ю.ГУСМАН: Не 10, а 14. Она шла в записи на Хакасию.
И.ВОРОБЬЕВА: 730.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну понятно.
И.ВОРОБЬЕВА: А давайте к следующему кейсу перейдем.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давайте.
И.ВОРОБЬЕВА: Да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А перерыв не будем делать?
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, у нас следующий кейс. Давайте сейчас Евгений Бунтман расскажет подробно по кейс под названием «Игрушки».
Е.БУНТМАН: Власти города Атлантик-сити полоностью запретили продажу и хранение игрушечных пистолетов и ружей. Это касается тех игрушек, которые похожи на настоящее огнестрельное оружие. Как заявили власти, ежегодно происходят ограбления, во время которых преступники используют игрушечное оружие. В 2003 году, напоминают местные СМИ, вышел закон, по которому все детские пистолеты снабжались оранжевыми заглушками, чтобы их не перепутали с оружием. Но заглушки легко снимаются. Поэтому власти Атлантик-сити запретили все игрушки, напоминающие оружие – исключением станут лишь далекие от реального сходства пистолеты и ружья.
И.ВОРОБЬЕВА: Давно ли вы покупали?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я категорически против.
И.ВОРОБЬЕВА: Против чего?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я обожаю пистолеты. Особенно, знаешь какой я любил, которые водяные. Ты целишься туда, а там так колесико поворачивается, и он вшить.
И.ВОРОБЬЕВА: В другую сторону.
Ю.ГУСМАН: А ты заметила, что здесь такое примечание, что вот ели будут в продаже такие вот ярко раскрашенные, не похожие на настоящие, смешные, фантастического вида, тогда они не запрещены. Запрещены копии, которых полно. И я считаю, я считаю, что запретить надо. И холодное оружие, то есть ножи, вилки, утюги, потому то…. Я не шучу, по башке , всякие биты, кирпичи.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кирпичи особенно. Красные.
Ю.ГУСМАН: Да любые.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, белые все-таки можно. Я считаю, что поскольку надо идти дальше…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То запретить вообще все нафиг. А что?
Ю.ГУСМАН: Веревки.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А если веревки…
Ю.ГУСМАН: Запретить. И продавать , вот как сейчас сделали, слава Богу, и с правами, а самое главное, с оружием. Не, с оружием, знаешь, которое, не огнестрельное такое какое-то.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ты мне ответь на вопрос.
Ю.ГУСМАН: Отвечаю, там сейчас нужны справки. Надо сделать энцефалограмму мозга.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А коло-, как называется, гидроскопия вот это вот?
И.ВОРОБЬЕВА: Гидроскопия – это отлично.
Ю.ГУСМАН: Именно так.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не нужна?
И.ВОРОБЬЕВА: А гастроскопия?
Ю.ГУСМАН: Но я тебя уверяю, когда бабки будут кончаться…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты разрешил, значит, это дело…
Ю.ГУСМАН: Подушки перьевые.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, подушки. Ты знаешь, как вот…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А остальное все…
Ю.ГУСМАН: Нет, ну колбаса.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А если колбасу?
Ю.ГУСМАН: Я пробовал. Ты пробовал батоном колбасы по голове?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Можно, если такой батончик.
Ю.ГУСМАН: Нет, это уже край.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть оставляем подушки и колбасу. Остальное все…
И.ВОРОБЬЕВА: И на этом мы с вами паузу, сейчас паузу. У нас в эфире сейчас должны быть новости. А потом мы вернемся в программу «Кейс» и продолжим обсуждать игрушки, подушки…
Ю.ГУСМАН: Со слова колбаса.
И.ВОРОБЬЕВА: Со слова колбаса. Давайте.
НОВОСТИ.
И.ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». Юрий Кобаладзе, Юлий Гусман, Ирина Воробьева здесь в студии. И с колбасы начинаем, я помню.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В сложнейших условиях работаем.
Ю.ГУСМАН: Это надо называть букву к перед буквой г.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, тогда я не так, я представляла в начале программы Юлий Гусман и Юрий Кобалазде. То есть вот в таком порядке. А когда в середине, я делаю наоборот, чтобы Юрию Георгиевичу тоже было не обидно.
Ю.ГУСМАН: А чего обидно, если он на букву к? Был бы он на букву г. Ну как сказать, Афанасьев, Абрамов, Апперкотов, это на букву а. Ничего не обидно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Апельмаунт.
Ю.ГУСМАН: Апельмаунт, да. А Фельгенгауэр не может быть ближе тебя, ты Воробьева.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну конечно, я тогда себя сначала должна называть. В начале.
Ю.ГУСМАН: Ну ты хозяйка.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Фельгенгауэр старшая по званию.
И.ВОРОБЬЕВА: Это правда.
Ю.ГУСМАН: Оооо, конечно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А как ты думаешь?
И.ВОРОБЬЕВА: А вы думаете, почему Юрий Георгиевич любитель Фельгенгауэр?
Ю.ГУСМАН: Бунтман…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, Венедиктов…
Ю.ГУСМАН: Венедиктов, Варфаломеев, их там много. Королева, там все.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тоже.
Ю.ГУСМАН: Да-да-да. 17.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И все Бунтманы?
Ю.ГУСМАН: Нет, Бунтманы… Нет, а знаешь, вообще, сколько человек работает в нашей организации, на всех этажах?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подожди, осторожно. Когда ты говоришь в нашей организации, я сразу вздрагиваю. В какой?
Ю.ГУСМАН: Ну, в одной из наших организаций.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В одной из наших организаций, хорошо. Эти цифры еще… Хорошо. Не настало время называть.
Ю.ГУСМАН: Хорошо, тогда мы не будем их говорить. Но про колбасу я хочу сказать тебе. Ты оказался прав. Я подумал, пока шел перерыв, эти 40 минут, я подумал, что колбасой же можно отравить .Если впрыснуть в нее цианистый калий. Или мышьяк.
И.ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович. А сейчас это зачем говорите Юрию Георгиевичу? Вы же знаете, что Юрий Георгиевич регулярно на нашу радиостанцию приносит колбасу.
Ю.ГУСМАН: Приносил, когда воровал ее в своем магазине.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я продолжаю.
И.ВОРОБЬЕВА: Продолжает воровать.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но дело в том, что я увеличиваю не объемы колбасы, а объемы цианистого калия. Не берет ничего. У них выработался за эти годы…
Ю.ГУСМАН: Если ты читал хоть одну книжку…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: В какой книжке об этом подробно рассказано?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как колбасой травить?
Ю.ГУСМАН: Как яда проникаемость…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это где-то было.
Ю.ГУСМАН: Где-то было.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Эдгар Аллан По.
Ю.ГУСМАН: Чего?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Может быть Эдгар Аллан По?
Ю.ГУСМАН: Эдгар Аллан По.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, я думаю , что если с другим акцентом сказать, то будет еще понятнее.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не помню, Шерлок Холмс. Ну?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну Юрий Соломонович, ну скажите, не мучайте.
Ю.ГУСМАН: Не скажу, потому что если узнает, то будет пользоваться этим методом.
И.ВОРОБЬЕВА: Правильно, не говорите.
Ю.ГУСМАН: Но на самом деле, если серьезно. Давай сейчас перестанем, колбаса – это, конечно, преувеличение, но запретить вот все одели оружия, а также самострелы, самопалы, эти арбалетные…
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, кстати говоря, страйкбольное оружие очень похоже не настоящее.
Ю.ГУСМАН: Конечно.
И.ВОРОБЬЕВА: Очень. Оно максимально приближено к настоящему.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну так что, ты серьезно предлагаешь?
Ю.ГУСМАН: Да нет.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ведь как говорят американцы, оружие не стреляет, стреляет человек.
Ю.ГУСМАН: Человек. Человечек.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, человечек.
И.ВОРОБЬЕВА: Это, видимо, речь о поправке…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, борьба с оружием, она контрпродуктивна.
Ю.ГУСМАН: Очень контрпродактед. Ай эм эгри.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ес, ов коз.
Ю.ГУСМАН: А может быть, слушайте, уезжаю куда-нибудь в Америку или в Англию. А там нельзя сейчас… А мы же сейчас с ними… Куда вот… Новую Зеландию.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тоже нельзя, они там…
Ю.ГУСМАН: Санкции?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Санкции.
Ю.ГУСМАН: А куда? Кто остался?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Никого не осталось.
Ю.ГУСМАН: Ирландия, Исландия,
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ирландия все уже.
Ю.ГУСМАН: Исландия, она же…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Исландия - не Англия.
Ю.ГУСМАН: Там есть английский?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну там есть, конечно, английский, но там есть исландский. Нет, нет, англоязычных не осталось, все.
Ю.ГУСМАН: Опа.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот так.
Ю.ГУСМАН: В Париж уезжаем.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В Париж можно.
Ю.ГУСМАН: У французов тоже санкции.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То же санкции. Англия – нельзя. Париж – нельзя.
И.ВОРОБЬЕВА: Езжайте в Китай.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Баку.
Ю.ГУСМАН: В Баку уже едем? А может все-таки в Китай рванем?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В Китай сейчас опасно. Гонконг.
Ю.ГУСМАН: Ах да, елки-палки.
И.ВОРОБЬЕВА: Да-да-да. Там сложно, сложно сейчас.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Там очень сложно. Лучше никуда не высовываться сейчас.
Ю.ГУСМАН: А в Сирию точно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Даже в Але По нельзя.
Ю.ГУСМАН: А ты знаешь вообще Але-По?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я его обожал.
Ю.ГУСМАН: Я провел практически всю свою юность, мы с друзьями после школы собирались, брали билеты и катили в Але По.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, а мы в Махинджаури, в Ахмару.
Ю.ГУСМАН: Ну что, мы с тобой тоже единодушны, что все эти запреты не приведут…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты понимаешь, здесь у меня в отличии от первого кейса, трагедия. Я вспоминаю свой пистолет водяной, потому что он очень похож на настоящий. Он был такой забавный, я всех обливал водой, пока мне не грохнули по голове.
Ю.ГУСМАН: И сейчас обливаешь?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сейчас я обливаю не водой, а…
Ю.ГУСМАН: Чем?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Томатным соком.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич сейчас всех напугал.
Ю.ГУСМАН: Главное успеть встрять, пока процесс шевеления…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы вовремя меня остановили.
Ю.ГУСМАН: Не дошел до своего апогея.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: До крайности.
Ю.ГУСМАН: Потому что когда он вот поднимается на вершину мозговой своей извилины и падает потом, срывается в эту самую промежность между извилинами.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В голове не бывает промежности.
Ю.ГУСМАН: Она всюду. Меж про.
И.ВОРОБЬЕВА: Межпром.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Межпром – это не то же самое, что промежность.
Ю.ГУСМАН: Хватит, ладно.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, ну послушайте, так же нельзя, ну что вы правда, на самом деле, нельзя же запрещать игрушки.
Ю.ГУСМАН: Да конечно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А танки можно запрещать?
И.ВОРОБЬЕВА: С одной стороны. С другой стороны дети-то в общем, они же не понимают и могут напугать кого угодно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Они же, но ведь если у человека есть желание грабить, не обязательно же игрушечный пистолет.
Ю.ГУСМАН: У Достоевского герои…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Топорик.
Ю.ГУСМАН: Да, топор. Я ж не сказал, не рубить… а как будто нельзя вместо топорика взять ломик. Как будто бы по башке, вот особенно такая круглая лысая башка. Там только что, микрофоном можно хряпнуть, паралон.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, кстати, можно, да. Ну можно ручку взять у вас, чего уж там. Кружку можно взять.
Ю.ГУСМАН: Это можно в глаз, это…
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, это мы сейчас с вами говорим о применении самых разных предметов оружия.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы встали на опасный путь. Понимаешь, я понимаю, что ты в тренде. Все запретить. Но я все-таки человек либеральный.
Ю.ГУСМАН: Я бывший депутат. Я депутат государственной думы. И ко мне передается, вот как флюидами, это абсолютно правильная позиция запрещать-запрещать –запрещать. Не надо оставлять лазейки.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы – представители уже молодого поколения…
Ю.ГУСМАН: Поколения уже общественной палаты.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Поколения пи.
И.ВОРОБЬЕВА: Поколение пи и общественная палата – это сейчас было отлично.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы все-таки делаем все от нас зависящее, чтобы вот это остановить, эту тенденцию.
Ю.ГУСМАН: А зачем? Чтобы потом опять распустились? Тебе нравится, как Майдан? Нет.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, как китайцы. Пусть расцветут…
Ю.ГУСМАН: Все цветы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, все цветы.
Ю.ГУСМАН: А потом сразу была культурная революция.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Которая не оправдала себя.
Ю.ГУСМАН: Не оправдала, но там столько было собачьих…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А потом пришел Тен Сяо Бин, который сказал: « Не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей».
Ю.ГУСМАН: Но потом он ушел.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И пришел Мао Дзедун.
И.ВОРОБЬЕВА: Как вы, объясните мне, перешли от игрушечных пистолетов к Мао Дзедуну? Как у вас это получается?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: У Мао Дзедуна есть фундаментальные труды по использованию детских пистолетов в вооруженной борьбе. Это называется неочищенный кунжут и нефрит.
Ю.ГУСМАН: Именно называется очищенный нефрит.
И.ВОРОБЬЕВА: Не надо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: У вас еще там кунжут неочищенный.
Ю.ГУСМАН: Там просто целыми страницами про синонимы гениталий, скажем так. Я когда был маленький, я ошалел. Потому что, какой у тебя прекрасный лотос, и пошла страница. Сейчас я вырос, я прекрасно понимаю…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А я сразу понял, вот я открыл и понял, что лотос это то самое.
Ю.ГУСМАН: Наверное, лет с 17.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я с 7 лет читал.
Ю.ГУСМАН: Как только вышло.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Камасутра – это моя настольная книга.
Ю.ГУСМАН: С каких лет?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, она ходила в Тбилиси по спискам, таким , знаешь, от руки написанные с рисуночками.
Ю.ГУСМАН: Сколько было лет тебе?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я тебе скажу, лет, наверное, 12-13.
Ю.ГУСМАН: У нас в детском саду работницы детям ну какую-то смешную, ну, как букварь, «Твой первый камасутер» называется. С утра на букву а.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, перестаньте, так нельзя. Это так нельзя.
Ю.ГУСМАН: Я взрослый человек. Что я буду врать, я никогда не вру.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, конечно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.
И.ВОРОБЬЕВА: Ок.
Ю.ГУСМАН: Короче, знаешь, какое решение? Отменяем, но тем, кто покупает – двушки.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, если ребенок приходит с родителями и покупает, то можно.
Ю.ГУСМАН: Родителям?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Водяные пистолеты. Давайте водяные оставим.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, подождите, секундочку. То есть пришел ребенок с родителем, купили они этот водяной пистолет. Потом родители, которые могу оказаться вовсе и не родителями, говорят: «Дай-ка мне, сына, свой пистолет. Я прогуляюсь до магазина».
Ю.ГУСМАН: Пойду в парк прогуляюсь.
И.ВОРОБЬЕВА: И все, и вот тебе, пожалуйста.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что, не хотите заглянуть в лотос?
И.ВОРОБЬЕВА: Что за люди?
Ю.ГУСМАН: Как только перешли на тему, которая его единственная волнует, он всюду на работе, дома, на прогулке, он отбывает повинность. А вот когда заходит тема… Уже 40 минут назад было про нефрит и очищенный лотос, он продолжает.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я это все переваривал в голове, как ты 12-ти летний подросток. Как ты в детском садике. Или 7-ми летний?
Ю.ГУСАН: 4-ех летний.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: 4-ех летний. Получаешь, значит, букварь.
Ю.ГУСМАН: Нет, букварь нет. Это же арабские сказки. Мы получали камасутру.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это китайские, я знаю.
Ю.ГУСМАН: Нет, ну были, конечно, очень примитивные. И очень, как личинка, пестик. Там было написано очень деликатно. И рисунки были крайне деликатные.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тебя прошу, при мне тычинку и пестик…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как ты вообще смотрел, когда лягушку препарировали?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я бился в конвульсиях. Когда лягушка вздрагивала, мне было стыдно перед ней. Учитель ботаники у меня любимый был, он говорил тычинка, мама родная, класс дрожал! Тычинка, тычинка.
Ю.ГУСМАН: Ну как вот в биологии, в ботанике…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не знаю.
Ю.ГУСМАН: А как ботаника по-грузински?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ботаника. Да-да, на самом деле. Как ботаника по-русски? По-английский и по всем языкам? Ботаника – ботаника. Ботаникс, боткника. Скажи, пожалуйста, гутабы будут в Баку?
Ю.ГУСМАН: Кончено будут. Гутабы всюду. Какие гутабы? Там был фестиваль содружества, блестяще провели. Со всех республик приехали.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А чего меня не пригласили?
Ю.ГУСМАН: Там документальные фильмы фестивальные.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну и что?
Ю.ГУСМАН: У тебя есть фильм что ли?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Есть.
Ю.ГУСМАН: Какой?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Документальный?
Ю.ГУСМАН: Да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А почему обязательно надо снимать? Я мог бы быть в жюри, там, общественность.
Ю.ГУСМАН: В жюри там были люди, очень серьезные, высокие.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как она меня унижает. Серьезные. А я не серьезный, значит.
Ю.ГУСМАН: Ты коммерсант, банкир, банкир. Ты не можешь быть всем, понимаешь?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему? Я могу быть. Во-первых, ты знаешь, что я оператор второй категории? Я официально получал деньги за…
Ю.ГУСМАН: Ну ты сейчас можешь фотографировать?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я могу снимать на камеру.
Ю.ГУСМАН: Снимаешь или можешь теоретически?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не можешь, а снимаю.
Ю.ГУСМАН: Когда ты снимал?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Последний раз 30 лет назад. Навык не утратил.
Ю.ГУСМАН: Хорошо, я передам руководству.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Возьми меня оператором.
Ю.ГУСМАН: Это будет ужасно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А сейчас снимают же не на пленку, сейчас на цифру.
Ю.ГУСМАН: Слушай, я сегодня сидел дома, работал, собираясь к нам сюда, на родину, на «Эхо Москвы», и на канале «Русский иллюзион» случайно показывали…
Ю.КОБАЛАДЗЕ:: «Парк юрского периода».
Ю.ГУСМАН: С таким удовольствием посмотрел, замечательная картина.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потрясающая. Лучшая картина, работа, я не помню режиссера.
Ю.ГУСМАН: Гурбадзе.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кукушадзе?
Ю.ГУСМАН: Кукуядзе .
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Который мое письмо не мог прочитать?
Ю.ГУСМАН: Замечательно. Я давно не пересматривал. Замечательно. Так я был рад, такой мастер режиссуры.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Слушай, когда на кусе уже будут билеты?
Ю.ГУСМАН: 17 ноября будет премьера, с 27 ноября прокат.
И.ВОРОБЬЕВА: Все? Мы идем на премьеру же, да?
Ю.ГУСМАН: Да.
И.ВОРОБЬЕВА: Прекрасно.
Ю.ГУСМАН: Да, вы приглашены. Но, к сожалению, ты да, а он идет туда на сцену… Потом что он его создавал, он стал звездой.
И.ВОРОБЬЕВА: А, автограф дадите, Юрий Георгиевич?
И.ВОРОБЬЕВА: Слушайте, ну все, значит, мы давайте примем же решение по этому кейсу. Правильно запретили продажу или нет? Да или нет?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Правильно, но с оговорками.
Ю.ГУСМАН: Нет, я считаю, что неправильно. Вот честно, вот поэтому… Атлантик Сити – город, конечно, стремный. Это понятно. Это же как Лас Вегас такой, там много шальных денег, там много шпаны. Но распространять это все, инфекцию на… Я думаю, что… Кстати, была жуткая история, сейчас во всех аэропортах, может быть вы читали, там, правда, надписи по-английски, по-русски я не видел. Что всякие шутки, разговоры, намеки и грубости, связанные с …
Ю.КОБАЛАДЗЕ: С терроризмом.
Ю.ГУСМАН: Ну с тем, что у меня пистолет, да? Сразу берут и…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Двушка.
Ю.ГУСМАН: Сейчас был случай, ну я могу сказать, мне рассказывали, но говорят, что это действительно факт. Великий Иннокентий Смактуновский возвращался из Америки…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И сказал, что где здесь можно…
Ю.ГУСМАН: Нет, у него был с собой игрушечный пистолет. Для внука. И ему говорят в трамвае, мол, что это такое? Он отвечает, вы что не видите? Пистолет. Это оружие. И хоп, 5 часов держали. Да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Ходит комлет с пистолетом, на-на-на-на… Потому что датская сторонка видите ли сердцу не мила» Вторую строчку забыл. «Ходит комлет с пистолетом Хочет кого-то убить»
И.ВОРОБЬЕВА: Класс.
Ю.ГУСМАН: Трагедия, да?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Комлетова девчонка спятила товарища с ума. Потому что датская сторонка видите ли сердцу не мила».
И.ВОРОБЬЕВА: Потрясающе, мне кажется.
Ю.ГУСМАН: Надо расходиться.
И.ВОРОБЬЕВА: Не-не, рано расходиться. У нас еще с вами 10 минут есть всего. Всего 10 минут. И еще один кейс.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так, давайте.
Ю.ГУСМАН: Какая атмосфера полная любви и неги. Песенных, там Гамлет, ну не важно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гамлет.
Ю.ГУСМАН: Ну не важно, что он Гамлет.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ходит комлет с пистолетом.
Ю.ГУСМАН: Ходит Гамлет с пистолетом.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Может он Гамлет
Ю.ГУСМАН: Кто сказал? Правила орфографического языка.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Омлет?
И.ВОРОБЬЕВА: Почему ШекспрИр и не ШЕкспир?
Ю.ГУСМАН: ШЕкспир. А как фамилия получается?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Шекспер – несущий копье.
И.ВОРОБЬЕВА: Оооо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А если ты мне назовешь фамилию настоящего Шекспира, который писал….
Ю.ГУСМАН: Джонсон.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, никакой не Джонсон. Доказано все.
Ю.ГУСМАН: Доказано, что Шекспир.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не надо свистеть. Не надо, не мог.
Ю.ГУСМАН: Все эти рассказы про Шолохова и про…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не надо, про Шолохова все… А про Шекспира, не мог человек написать величайшее произведение, не оставить после себя ни одной строчки, написанное его рукой. Кроме Подписи к завещанию.
Ю.ГУСМАН: Слушай, ну перестань. Я тебя умоляю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ретленд и его жена Елизавета Сидней.
Ю.ГУСМАН: Тебе надо читать желтую прессу.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Лучшие умы уже пришли к этому.
И.ВОРОБЬЕВА: Все, все. Поговорили. Давайте про навахо поговорим, про индейцев. Про США поговорим, давайте. А начнет этот разговор Евгений Бунтман, который сам, собственно, и расскажет нам о кейсе, который называется «Навахо».
Е.БУНТМАН: Индейцы навахо отсудили у властей США полмиллиарда долларов за использование земель племени. В иске, поданном в суд, индейцы указали, что Соединенные Штаты с 1946 года не выплачивали племени полную стоимость полезных ископаемых, добытых из земли, принадлежащей навахо. Речь идет о территории в 56 тысяч квадратных километров в штатах Аризона, Юта и Нью-Мексико. Первоначальная сумма компенсации достигала девятисот миллионов долларов. Но после нескольких лет судов навахо согласились на меньшую сумму. Впредь федеральное правительство будет обязано выплачивать полную сумму за использование недр и следить, чтобы это делали и частные компании.
И.ВОРОБЬЕВА: Такая вот история, вполне себе давняя.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Все-таки я как-то к навахо отнощусь…
Ю.ГУСМАН: Представляешь, если наши якуты, чукчи…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потребуют.
Ю.ГУСМАН: Да, а почему, потребуют…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Очень опасно.
Ю.ГУСМАН: Там же алмазы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Поэтому эти навахо, надо давить.
Ю.ГУСМАН: Это вот все хрюкания о федерализации там, здесь нет. Здесь то же самое. Навахо получило. А чего? Вот жили бы там якуты, себе ловили моржатины. Пришли…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Слушай, ты поднимаешь чрезвычайно важную проблему.
Ю.ГУСМАН: Давай может подадим в суд от имени якутов? И получим хотя бы 600 рублей. Потому что…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну у меня-то есть якутские корни. Ты знаешь.
Ю.ГУСМАН: Да, ты и похож.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, очень. По утрам, наверное, особенно.
Ю.ГУСМАН: Я думаю, что можно всюду. И в Калмыкии, и в Бурятии…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Очень хорошая мысль. Но вообще я к навахо всегда относился с предубеждением.
Ю.ГУСМАН: А знаешь вот песню: «Навахо (нрзбр) подходит, навстречу навахина мать, а здравствуй, а здравствуй навахо, скажи, как тебя называть»
И.ВОРОБЬЕВА: Так, спокойно.
Ю.ГУСМАН: « А сейчас навахо в могиле, сырою землею покрыт…» Я считаю, что страшно опасный прецедент. Здесь опять американцы проявили мягкотелую политкорректную слабину, которая всюду. И теперь по этому прецеденту все, кто живет на…
Ю.КОБАЛАЗЕ: На этой богатой полезными ископаемыми земле.
Ю.ГУСМАН: Отсудить все бабки, что это деньги всем нам принадлежат, как и Газпром, достояние наше общее. А отдать Газпром на все места, где газ дают?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.
Ю.ГУСМАН: В Анталии, в Башкирии…
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич так смело соглашается, так, но молчит.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я считаю, когда я чувствую такую страсть, такую, какое-то слово… вот не могу…
Ю.ГУСМАН: Вот у Плевако они могли убедить присяжных своей железной логикой.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А вот Плевако или Кони поспорил, что он оправдает какого-то там, ну, не убийцу, преступника. Буквально двумя-тремя фразами, хотя на нем, над ним висел вообще Домоклав меч правосудия. Как он это сделать.
Ю. ГУСМАН: Нет скажи, я помню, но забыл детали.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он сказал, что, а он был судья – этот человек. И что-то он там… он столько раз или священник отпускал наши грехи, так что давайте и мы один раз его помилуем. И его оправдали. .
Ю.ГУСМАН: Вообще надо сказать, что…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это мы сложно так немножко закрутили. Ну мы в юриспруденции разбираемся.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, вы магистры. Вы вообще.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Мы магистры всей душой»
Ю.ГУСМАН: Ну слушайте, ребята. Петь надо Что мы?
И.ВОРОБЬЕВА: Петь надо? Хорошо.
Ю.ГУСМАН: Давайте своему навахо бабки обратно. И…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И отдадим якутам.
Ю.ГУСМАН: Якутам.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, мы говорим якутАм. Там в Якутии говорят якутАм.
И.ВОРОБЬЕВА: В Якутии, кстати, очень интересно. Вы там были?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Был, да.
И.ВОРОБЬЕВА: Там прекрасно. Я вот там была в этом году. Вы знаете? Нет, правда. Очень интересно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А не жрала тебя вот эта маленькая…
И.ВОРОБЬЕВА: Нет. Но то, как они выживают и живут, и вообще, всячески придумывают, что бы такое еще. Как бы сделать и построить, чтобы не замерзнуть насмерть – это вообще прекрасно. Я правда не очень понимаю зачем это все происходит, нет, я не понимаю…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот это ключевая фраза: зачем там жить.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, я не про это. Зачем люди живут в невыносимых условиях. Вообще никогда не понимала.
Ю.ГУСМАН: Нет, ну они там родились.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это родина. Им там хорошо.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, ну… Я все понимаю. Делая, они вообще с блеском, с честью выходят из всех трудностей. Это очень интересная земля, мне очень понравилось. Так, все. Про навахо закончим. У нас с вами остается 3 минуты, чтобы спеть, чтобы еще раз поздравить «Эхо Москвы» с днем рождения, потому что сегодня мы еще раз его отмечаем.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какая годовщина уже! 20…
И.ВОРОБЬЕВА: Уже большая, ой, мы старенькие уже. Мне кажется, нам уже…
Ю.ГУСМАН: Когда вот мы создавали «Эхо», ты помнишь, пришел молодой совсем Леша Венедиктов, Корзун такой маленький, подстриженный.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Корзунишка.
Ю.ГУСМАН: Говорит: «Ребята, помогите». Я говорю : « Помогу, но в чем?» Мы с Юрой вот месяцами их…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Понимаешь, они забыли обо всем об этом. Побрякушки на нас повесили
Ю.ГУСМАН: Нет, почему? Ты действительно помнишь там… Нерона?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нерон меня ничему не учил.
Ю.ГУСМАН: Ну как… Это же основатели цивилизации. Понимаешь? Они вошли в сильный период.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто, Нерон?
Ю.ГУСМАН: Наши последователи.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Эха Москвы».
Ю.ГУСМАН: «Эха Москвы» . Ребята, и они оторвались от корней. Чуть-чуть они сегодня в свободном полете. Нет, иногда припадают к матери, к груди нашей материнской. Но….
И.ВОРОБЬЕВА: Спокойно. Юрий Георгиевич, я вас очень прошу, кстати. Вот вы на публичных мероприятиях прекратите, пожалуйста, демонстрировать вот это все.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что?
И.ВОРОБЬЕВА: Мне как-то неудобно даже перед людьми.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что, я показывал это?
И.ВОРОБЬЕВА: Да, вообще-то да, было дело.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не помню.
И.ВОРОБЬЕВА: Я очень хорошо помню. А вы не помните, потому что… а, я поняла.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что. Прямо вот так вот?
И.ВОРОБЬЕВА: Вы были в состоянии измененного сознания. Что? Во так вот, да. Прямо вот так вот.
Ю.КОБАЛАДЗЕ и Ю.ГУСМАН: «(Когда не в мочь беду, когда наступает отчаяние, я на синей троллейбус сажусь находу, последний, случайный, я на синей…»
Ю.ГУСМАН: Надо говорить в.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я в синий Я сажусь в троллейбус правильно. И еду на Украину.
Ю.ГУСМАН: Не просто в Украину. Они просят на Данбас. Украина…
И.ВОРОБЬЕВА: Минуточка осталась, давайте еще.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: « А на щечке родинка, та-да-ди-да-да, ах эта девушка, меня с ума свела…»
Ю.ГУСМАН: Давай лучше другую: «Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня. Но не назвавши часа, Сказала только жди……та-да… А ты забыла, мой номер телефона, на-на-на».
И.ВОРОБЬЕВА: Ой, это прекрасно. Друзья мои, можно прощаться. Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева, программа «Кейс».