Ознакомиться с делами: Секрет, В тюрьму с младенцем, Медовый месяц - Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2014-08-21
И.ВОРОБЬЕВА: 22 ЧАСА и 9 минут в столице, всем здравствуйте, добрый вечер. Это программа «Кейс». Меня зовут Ирина Воробьева. И наши потрясающие эксперты сегодня в студии – Юрий Кобаладзе и Сергей Бунтман. Здравствуйте, добрый вечер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте.
Е.БУНТМАН: Я протестую. Во-первых, я боюсь.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему?
Е.БУНТМАН: Я боюсь. Я сегодня похолодел утром, когда было написано: «Кобаладзе – постоянный эксперт». И вдруг я вижу, что напротив меня тоже написано.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тень Гусмана..
Е.БУНТМАН: Я попался, Все, это не я, это они. Это Интернет. Я не постоянный эксперт, я ветреный эксперт,
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну ты знаешь, я сегодня в плохой форме., я грущу. У меня два печальных события.
Е.БУНТМАН: Первое – закрывается Макдоналдс мои любимые.
И. ВОРОБЬЕВА: О да, это ужасно.
Е.БУНТМАН: Первое? А у тебя не было майки? Самая ценная майка была девяностого года: «Я пережил открытие Макдоналдса»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А, вот так вот…
Е.БУНТМАН: Да, да, была фирменная майка такая.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я старый поклонник, старинный поклонник Макдоналдса. У меня семья помешана на нем.
Е.БУНТМАН: Ну правильно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот. И второе грустное событие – это отъезд из Москвы Андрея Дмитриевича Терехова.
И. ВОРОБЬЕВА: Который так и не пришел в нашу программу, потому что вы не позвали его!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, я его звал.
Е.БУНТМАН: Почему он уехал?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он был с кратковременным визитом в Москве. Мне было спокойно как-то с ним. Он мне советовал, он меня опекал. И вот он уехал. И я осиротел.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, чтоб вот познакомить меня наконец-то. Точнее нет, мы же знакомы, мы уже виделись.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не сложилось.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну конечно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда он был в Москве, то у мамы был день рождения, то у папы.
И. ВОРОБЬЕВА: И теперь Андрей Дмитриевич Терехов для меня… в общем все. Он решил со мной не общаться, собственно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну. Он тебе передавал такие приветы.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, ничего не знаю.
Е.БУНТМАН: Маечки.
И. ВОРОБЬЕВА: Маечки. Где маечки-то, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Маечки я ж тебе приносил.
И. ВОРОБЬЕВА: Ничего вы мне не приносили!
Е.БУНТМАН: Теперь надо едой.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, кстати, пусть Макдоналдс приносит.
Е.БУНТМАН: Макдоналдс – это конечно все. Теперь я вспоминаю старые рецепты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как делать бургеры?
Е.БУНТМАН: Нет. Как, например, яичница по-литовски, которую мы делали с Ромасом Шрайтисом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это вообще не патриотично – делать сейчас что-то по-литовски.
Е.БУНТМАН: Да нет, это просто московская яичница…
И. ВОРОБЬЕВА: А с чем это едят?
Е.БУНТМАН: Это яичница по-литовски, это ужасно совершенно. Литовско-польская дружба чуть было ни рухнула из-за…
И. ВОРОБЬЕВА: Прекратите смотреть телевизор, Юрий Георгиевич. Я сейчас выключу его.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я краем глаза.
Е.БУНТМАН: Ну тут дело в том, что жили в одной комнате два режиссера будущих.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Литовских?
Е.БУНТМАН: Нет, один литовский, другой поляк.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот ты покайся, и тот и другой – это опасно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Даже с грузинами сейчас опасно.
Е.БУНТМАН: Ну чтобы выжить, мы тогда пожарили яичницу. А масла не было.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На чем вы жарили, на машинном?
Е.БУНТМАН: Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Жир.
Е.БУНТМАН: На тресковой печени.
И. ВОРОБЬЕВА: О!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что это такое?
И. ВОРОБЬЕВА: Я выключила телевизор, все!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нужно следить. Мы же вообще, мы информационное радио. Мы должны знать, что происходит.
Е.БУНТМАН: Юрий Георгиевич, оцените, на тресковой печени.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фу!
Е.БУНТМАН: Что значит фу? А жить-то как-то надо?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это воняло?
Е.БУНТМАН: Что значит воняло? Вот он поджарил. Ромас поджарил яичницу, Павел-поляк не стал есть. А я стал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что мелкий подхалим.
Е.БУНТМАН: А я стал. Яичницу есть я стал. И Советский Союз я пережил ну месяца на два больше, наверное.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если бы ты не ел яичницу на машинном масле?
Е.БУНТМАН: То тогда еще, в 75 году еще Литва бы вышла из Советского государства.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот видишь, это все подтверждает, что литовцы тогда уже вели подрывную работу, понимаешь? Они заставляли нам есть яичницу на печени трески.
Е.БУНТМАН: Это было в Москве. Это была московская печень.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты пробовал порубить с яичком и с зеленым лучком?
Е.БУНТМАН: Естественно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот это вот, но без яиц. А на яичко, но круто сваренное, можно было помазать вот этой вот трески.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А рыба ледяная которая… потрясающая!
Е.БУНТМАН: И перестали там ловить, стали появляться в магазине «Океан» не безызвестном все больших и больших глубин. Такие раздавленные Марианскими впадинами. Плоские чудища какие-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что с ними происходило? Наверное, прессовали.
Е.БУНТМАН: Да нет, это их все глубже и глубже…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Все глубже, и глубже, и глубже».
И. ВОРОБЬЕВА: Алиса пишет: «Ой, а грузинская яичница – это много-много-много-много масла сливочного, яйца взбиваем на сковороде – класс!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо только. Ничего она не понимает. Там должно быть «сир и памидорь».
Е.БУНТМАН: А ты аджарское хачапури любишь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я на нем вырос! Конечно, бабушка жила в Батуми. Я всегда брал один большой за 60 копеек и один маленький за 30. И целый день я был свободен.
И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно, прекрасно. Слушайте, я так хочу есть, зачем все это вообще что вы?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А сейчас такие хачапури делают в Тбилиси. Ты задаешь мне правильный вопрос. Чтобы не быть голословным, я тебе сейчас покажу, как я люблю это аджарский хачапури.
И. ВОРОБЬЕВА: Дайте посмотреть, показываете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня заставка.
И. ВОРОБЬЕВА: У него заставка на телефоне.
Е.БУНТМАН: Я не знал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И он меня спрашивает, люблю ли я.
Е.БУНТМАН: Вот как я попал-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаешь как его делают? Вот хачапури, он открытый, посередине сыр, яица, они вот это вот выбирают тесто из-под этой вот кромки, и он получается поджаристым, м-м-м.
И. ВОРОБЬЕВА: Айрат пишет: «Прекратите говорить об этой теме, нельзя есть на ночь!» Я согласна с Айратом, прекратите немедленно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: После восьми я вообще не ем. Но хачапури… И вот когда ты отламываешь эту корочку, обмакиваешь ее в этом…
И. ВОРОБЬЕВА: Ну все, все , прекратите.
Е.БУНТМАН: Там сыр с яйцом.
И. ВОРОБЬЕВА: Ой, перестаньте. А вот Евгений из Пензы пишет: «Я вот тоже жарил яйца и картошку на масле печени трески».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фу!
Е.БУНТМАН: Вот наш, наш человек! Это же выживать, ты представляешь, это 75 год.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ужасно Надо было… вы в общежитии жарили? Надо было стырить у кого-нибудь масло.
Е.БУНТМАН: У кого!?
И. ВОРОБЬЕВА: Ни у кого не было.
Е.БУНТМАН: У кого масло, общежитие ГИТИСа на Трифоновской улице.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В ГИТИСе что, не было масла? Подсолнечного?
Е.БУНТМАН: Именно в ГИТИС е и не было. Наверное, у одного человека только с этого курса было, у Гонопольского было.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гонопольский тоже в ГИТИСе?
Е.БУНТМАН: Он с этого курса, да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну Гонопольский-то себе отъел не тресковую такую… что называется эти, хомячковуе щечки.
Е.БУНТМАН: Ну ему присылали.
И. ВОРОБЬЕВА: Как не стыдно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хомячок такой. Гонопольский – хомячок.
И. ВОРОБЬЕВА: Матвей Юрьевич приедет, мы все передадим.
Е.БУНТМАН: Смалец ему присылали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть он тихонько запирался и мазал себе это сало.
И. ВОРОБЬЕВА: Может быть к «Кейсам» перейдем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я думаю, у нас кулинарный «Кейс».
И. ВОРОБЬЕВА: Кулинарный сегодня час, да. Ну хорошо, ок, вообще проблем нет. Только давайте мы-таки к «Кейсам» перейдем.
Е.БУНТМАН: А вьетнамцы селедку соленую жарили в общежитии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фу! Как она воняла!
Е.БУНТМАН: Это было страшно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это я помню.
Е.БУНТМАН: Да, да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Киперс». Это знаешь, я в Лондоне, как-то утроим идет по радио берут интервью у Лоуренс Олевье. Возмущенный до глубины души. Значит он ездил на электричке из пригорода, где он жил, в Лондон. И завтракал только в поезде. И как правило он заказывал вот эти «киперс» - жареную селедку.
Е.БУНТМАН: Ну там селедка нормальная. Нет, селедка свежая бывает, это великолепно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну он с таким вот, что сегодня, вы представляете, я заказал жареную селедку и ее не было! Куда катится добрая страна?
Е.БУНТМАН: Нет, свежая селедка – это великолепно!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И я помчался пробовать сразу эту селедку. Это дикий ужас.
С.БУНТМАН: Да ладно, дикий ужас.
И.ВОРОБЬЕВА: Самая вкусная селедка, конечно, которую я когда-либо пробовала, это, конечно, в Амстердаме. Она там да, конечно!
Ю. КОБЕЛЕДЗЕ: Ну, Ир, ты красавица. То есть ты берешь ее за хвостик.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, она… зачем за хвостик? Она как в хотдогах, ну как в булке. Ее рубят там, значит, она маринованная, или такая или такая-секая, и все вообще просто шедеврально!
С. БУНТМАН: А представляешь рыбный рынок в Норвегии в Бергене?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, вообще не представляю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Говорят, из красного кирпича. А вот форель.
И. ВОРОБЬЕВА: В Морселе, кстати, тоже прекрасный.
С.БУНТМАН: Рыбный рынок знаменитый. В порту.
И. ВОРОБЬЕВА: Рыбный рынок, потрясающий.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Буябес».
С.БУНТМАН: Нет, «Буябес» - это суп, который делается из всего, что остается. Мне Уткин на день рождения сделал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Уточку жареную?
С. БУНТМАН: Нет, Уткин сделал «Буябес». Он кулинар замечательный.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А утка по-пекински, с корочкой такая?
С.БУНТМАН.: А утка по-пекински лакированная.
И. ВОРОБЬЕВА: А уткой по-пекински мы, пожалуй, закончим.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лепешечка, поливаешь соусом…
И.ВОРОБЬЕА: Да что ж такое-то!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лучок, ой… в трубочку заворачиваешь. Так, давайте.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну тут просто … нет, сейчас тогда теперь мне придется прочитать, что пишут наши слушатели. Они, конечно, реагируют на все это. Наши слушатели пишут, что они в армии каких-то животных на костре жарили. Сурков или бобров.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Там, как я съел собаку, вообще известная история.
И.ВОРОБЬЕВА : Ага, ужасно. Ужасно!
С. БУНТМАН: Они отомстили потом.
И. ВОРОБЬЕВА: Из омской области пришло сообщение: «Масло? Жарили на свином жире. В лучшем случае на говяжьем».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что вы за варвары? Кроме сливочного вообще ничего не употреблял. Вологодское, в такой деревянной баночке.
С.БУНТМАН: Эти, распределители заказов.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
И.ВОРОБЬЕВА: Ой, ну конечно. А Дмитрий из Кирова прислал нам рецепт еще одной яичницы. Пишет: «Накладываешь в сковородку слой сметаны, когда подогреется, разбиваешь яйца, так, чтобы желтки не расплывались. Получается глазунья в сметане.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А вот Андрей Дмитриевич Терехов, он обожает яичницу, но чистую, без всяких добавок. И я ему каждое утро на плотах готовил яичницу. Андрей Дмитриевич, сколько яичек? Он лицемерно говорил: «Мне максимум два». И съедал шесть.
И.ВОРОБЬЕВА: Лиза пишет: «Уверена, что все слушатели приступили к позднему ужину». Я точно кое-что вкушаю .
С.БУНТМАН: Что вкушаю? А то я начну про мичуринцев в Астрахани.
И.ВОРЬБЬЕВА: Значит, давайте, да, продолжаем. Пишите нам, что вы делаете, где вы нас слушаете.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И что вы едите на ночь.
И.ВОРОБЬЕВА : Да, как вы там.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич, приезжай, голубчик, сделаю тебе яишенку.
И.ВОРОБЬЕВА: Все, давайте к «Кейсам» перейдем. Тоня Самсонова нам сейчас расскажет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слушайте, вот это вот…
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, нет, Юрий Георгиевич, все, это вот, вот эту часть нытья давайте опустим.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это твой родственник Бунтман, и Тоня Самсонова, и Бунтман, они захватили «Кейс». Не могут прорваться талантливые.
С. БУНТМАН: Нет, потому что они выиграли тендер, потому что они самые талантливые.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, не могу с тобой согласиться. Я очень уважаю твое мнение. Но здесь я не могу с тобой согласиться.
С .БУНТМАН: Да, это был честный тендер под псевдонимом, под номерами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это просто захват. Я их сравниваю с маленькими зелеными человечками.
С.БУНТМАН: Вежливыми.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Маленькими вежливыми зелеными человечками.
И.ВОРОБЬЕВА: Все?
Ю.КОБАЛАДЦЕ: Да, говорите, пожалуйста.
И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно, прекрасно. Тоня Самсонова сейчас расскажет нам о деле, которое называется «В тюрьму с младенцем».
Т. САМСОНОВА: Британский суд разрешил матери шестимесячного ребенка взять младенца с собой в тюрьму. Подсудимая, имя которой не разглашается, до недавнего времени сама работал в тюрьме надсмотрщиком, но была уличена в том, что входила в близкие связи с арестантами, на скамью подсудимых она попала потому, что продавала наркотики одной из арестанток. У подсудимой шестимесячный ребенок, в суде она сказала, что хорошо понимает тюремную систему и считает, что ребенку будет лучше находится с ней все время ее ареста. Так она сможет проводить с ним больше времени и не прерывать грудное вскармливание. Суд удовлетворил ее просьбу.
И.ВОРОБЬЕВА: Такая вот история.
С.БУНТМАН: Я испугался, что Тоню собьет машина посреди улицы. Среди движения там едуТ двухэтажные автобусы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О чем вы?
С.БУНТМАН: Я просто слышал шум в наушниках. Там проходящие машины.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Первый случай, когда британский суд проявил такую гуманность. Разум, целесообразность и вообще адекватность. Абсолютное решение, да.
С.БУНТМАН: Абсолютное решение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Женщина работала в тюрьме, продавала наркотики. Помогала арестантам.
И.ВОРОБЬЕВА: Наркотиками.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наркотиками, конечно. Не била, ничего. То есть ее любили. Ее посадили. Она говорит: «Дайте мне ребенка». То есть воспитывает. Мальчик выйдет подготовленным. Славным таким. Сколько ей дали? Двушку, наверное.
И.ВОРОБЬЕВА: Дали, да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мало, да?
С.БУНТМАН: По-моему, мало дали. Ну она же не будет его.. . Если ей дали 10 лет, например. Она не будет его 10 лет кормить грудью.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну дело в том, что разлучать мать с ребенком нельзя. Пусть растет маленький с ней в камере и будет очень хорошо все.
С.БУНТМАН: А бабушка?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прогулки, бабушки не надо никакие. Ребенок должен быть с мамой.
С.БУНТМАН: А папа?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А папа вот тот, видно, которому продавали наркотики.
С.БУНТМАН: Нет, ты не правильно понял, мне кажется. Поддерживала связь…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Близкие связи с арестантами. Входила в связи.
С.БУНТМАН: Вот Тоня стала чопорной англичанкой. Она ничего о простоте не может сказать. Что она имеет в виду?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну я-то понимаю. Она входила…
С.БУНТМАН: Давайте позвоним ей сейчас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Мы мышата молодые, ищем щели половые».
С.БУНТМАН: О, начинается это. Юрий Георгиевич, вы где выросли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, вот это она, наверное, хотела сказать.
С.БУНТМАН: Вы где выросли, в замке?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сидел в тюрьме.
И.ВОРОБЬЕВА: Я вот сейчас не понимаю. У вас была такая странная домашняя заготовка. И вы все думали, куда бы ее вставить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, просто Бунтман, он молодой, начинающий ведущий, эксперт. И он мусолил-мусолил эту фразу. «Входила в близкие связи». Здесь одно слово добавляешь и все становиться кристально ясно.
С.БУНТМАН: Надо яснее выражаться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот я и выразился. Но я выразился завуалировано, литературно.
С.БУНТМАН: Нет, я не знаю. Мне кажется, что… так а где вы в замке, вместе с…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Со Сталиным сидел. Мы сидели с ним в этом замке и вместе с нм удрали оттуда.
С.БУНТМАН: Угу, ну да.
И.ВОРОБЬЕВА: Я в шоке вообще. Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что такое?
И.ВОРОБЬЕВА: Я в шоке.
С.БУНТМАН: Маленький Кобаладзе и Сталин.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, ну что, раздразнили мы наших слушателей, хочу я вам сказать. Да, вот слушатель из омской области, которому нельзя есть, видимо, вечером, пишет: «Блин, сбили, пошел жарить».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Только не на тресковой печени.
С.БУНТМАН: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она вонючая.
И.ВОРОБЬЕВА: А Михаил из Домодедово не вытерпел после нашего разговора и заехал в Макдоналдс. Поесть. Пока работает. В Домодедово да, работает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Домодедово последний.
С.БУНТМАН: На Смоленке последний.
И.ВОРОБЬЕВА: На 505-ого еще есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пока 4.
И.ВОРОБЬЕВА: Пока 4 только, да. На Пушкинской еще, легендарный Макдоналдс.
С. БУНТМАН: Кафе «Лира» будет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Лира», да. Я туда захожу. «Шампань Коблер». 5 коктейлей 10 рублей. И тебя несет.
И.ВОРОБЬЕВА: Лучше Макдоналдса. Я поняла. Не, ну я, кстати, несмотря на то, что была мелкой, я помню очередь в Макдоналдсе, я ее стояла вместе со всеми.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, я не стоял. Я наблюдал. И там такие ребята шустрые бегали, предлагали очередь отстоять.
С. БУНТМАН: Сам Макдоналд выходил : «Это со мной, это Кобаладзе».
И.ВОРОБЬЕВА: Кирилл из Москвы пишет: «Здравствуйте. «Кейс» вдохновил меня на сырники, пеку второй раз в жизни». Ммм. Прекрасно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Представляешь, как мы возбудили.
И.ВОРОБЬЕВА: Сейчас спросим Кирилла.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А пусть он попробует сырнички.
С. БУНТМАН: А много яйца кладете? Больше яйца или больше муки?
И.ВОРОБЬЕВА: А манка?
С. БУНТМАН: Не надо манку.
И.ВОРОБЬЕВА: Не надо манкой портить,конечно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но больше творога. И без сахара.
С. БУНТМАН: Ну люблю, чтобы они более крутые были. А ты с изюмом любишь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О, обожаю!
С. БУНТМАН: А ты любишь ленивые вареники? Ленивые вареники – чудесная вещь. Главное, сделать достаточно крутое тесто. С творогом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Порезать.
С. БУНТМАН: Порезать, да-да-да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потом порубить.
С. БУНТМАН: Да, и в кипящую воду.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И потом сметанкой это залить.
С. БУНТМАН: А можно медом, ну, как вам нравится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но не на этом масле, как страшно сказать.
И.ВОРОБЬЕВА: Печень трески?
С. БУНТМАН: Нет, на печени трески ленивые вареники делать нельзя. Нет, это даже во имя дружбы народов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вернемся к яйцам. Яйца «Пашот».
С. БУНТМАН: «Пашот» – это замечательно.
И.ВОРОБЬЕВА: Так. Яйца «Бенедикт».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Бенедикт»?
С. БУНТМАН: «Бенедикт», замечательно. А вы лионский салат когда-нибудь пробовали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это что такое?
С. БУНТМАН: Это вот с этим самым с яйцом «Пашот», там зелень, там ветчина, и яйца «Пашот».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Фрежоли».
С. БУНТМАН: «Фрежоли».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я сегодня кушал «Киш».
И.ВОРОБЬЕВА: А я на диете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тоже на диете.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, я вижу. «Киш» главное на диете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лук порей там, по-моему, и козий сыр.
С. БУНТМАН: Правильно.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, выговорились? А можно вот я вас попрошу теперь уже сказать свое веское слово по поводу «Кейса». Мы объявим голосование.
С. БУНТМАН: Мальчик пропал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что совершенно справедливое решение, что мальчик должен быть с матерью.
С. БУНТМАН: Потому что окружающая действительность для младенца, может быть, даже больше значит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Английская тюрьма – это образец, знаешь, такого… благопристойности.
С. БУНТМАН: Ну ты понимаешь, я в последний раз был во времена Диккенса. Она изменилась?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она очень изменилась. Времена, когда пытали Оливера Твиста и Дэвида Коперфильда канули в лета.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич пытается не попасться на удочку сейчас, пытается активно выбраться, а сети расставленные.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, я правда был в английской тюрьме.
С. БУНТМАН: Сколько тебе дали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне дали 42 года.
С. БУНТМАН: А обменяли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А обменял на Москву, да. Не помню, как местечко называлось. Знаешь, как называется начальник тюрьмы?
С. БУНТМАН: Как?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Гавано». Губернатор.
С. БУНТМАН: Да? А ты считал, что это гувернер, да? Что он должен тебя обслуживать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он холеный мужик, в костюме, нас такой водил, показывал. А как кормят в тюрьмах хорошо.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, пауза. Давайте, объявим голосование. Пока у нас есть такая возможность именно сейчас это сделать. Итак, уважаемые присяжные, если вы, то есть наши уважаемые слушатели, считаете, что решение справедливо, я напомню, что британский суд разрешил матери шестимесячного ребенка взять младенца с собой в тюрьму. Если вы считаете, что это решение суда справедливо, то ваш телефон 6600664. Я сейчас только его постараюсь запустить. Если вы считаете, что решение суда несправедливо, то ваш телефон 660 0665. Сейчас, одну секундочку. Зеленая кнопка СТАРТ. И голосование - да.
Что детское питание?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Детское питание будут мальчику давать? Вот «Агушу». Очень вкусно. Я сейчас покупаю детское питание, допустим творожок. Заливаюсь детским питанием. Персик.
С. БУНТМАН: Чего тебе не хватает?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему не хватает? Вкусно. Или какой-нибудь, знаешь там, супчик. Как это вкусно. И полезно.
С. БУНТМАН: Вот я так у Евгения Сергеевича жадность воспитывал. Когда он был маленький, я воспитывал в нем жадность.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну что-то ты в нем воспитал жадность. Что он не дает никому прорваться.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте прервемся сейчас на новости. Потом вернемся в программу «Кейс».
НОВОСТИ
И.ВОРОБЬЕВА: 22 часа 33 минуты в столице, это программа «Кейс», она продолжается и у нас есть результаты голосования по нашему первому «Кейсу».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прежде чем ты объявишь результаты голосования, Обама что, обнаглел вообще?
И.ВОРОБЬЕВА: Не реагирует на Жириновского? Ужас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как это вообще-то… он понимает, что он творит?
И.ВОРОБЬЕВА: Дайте время. У нас разница по времени. Нормально.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас разбудили бы ночью, сказали, что все.
С. БУНТМАН: Час ночи.
И.ВОРОБЬЕВА: Там уже не ночь.
С. БУНТМАН: Там уже серьезно, там уже день. Он же на восточном побережье.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он в себя приходит. Да, на восточном.
И.ВОРОБЬЕВА: Послушайте, наши присяжные приняли решение, и в Сетевизоре и в телефонном голосовании практически единодушно.88 в телефонном голосовании и 88 в голосовании Сетевизора. Решение суда абсолютно справедливо. И абсолютно правильно.
С. БУНТМАН: Это они на поводу у Кобаладзе. Кобаладзе обаятельный.
И.ВОРОБЬЕВА: А тем временем. Кирилл из Москвы отвечает нам на ваш вопрос по поводу изюма. «С изюмом, конечно, с фермерским творогом». А Игорь из Сызрани пишет : «Я вот захотел вафельные трубочки сделать, но вафельница у брата, обидно».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Канелони сицилийскую.
И.ВОРОБЬЕВА: Дмитрий пишет: «Вы так смачно рассказали, что захотелось есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Канелони? Не канелони.
С. БУНТМАН: Не, не канелони.
И.ВОРОБЬЕВА: Что? Что? Что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Крастата. Это не простата. Я забыл, как это называется.
И.ВОРОБЬЕВА: Ужас, мы столько людей раздразнили вообще по поводу еды. Это какой-то кошмар.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что наши слушатели, что, голодают по вечерам?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну вообще да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы призвал, прежде чем они включили приемник, сели у радиоприемника слушать передачу, накройте столик, подготовьтесь, нарежьте колбаски.
И.ВОРОБЬЕВА: А знаете, нет. Вообще не стоит есть, когда вы слушаете «Кейс». Я считаю, что это не очень правильно. Опрометчивое решение.
С. БУНТМАН: Почему?
И.ВОРОБЬЕВА: Я объясню почему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну.
И.ВОРОБЬЕВА: Я объясню. Потому что иногда у нас бывают «Кейсы», когда человек ест рыбки, а потом их…
С. БУНТМАН: Ну сегодня же нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну мы же призываем поставить аквариум перед собой и глотать рыбок. Это мы не призываем. Уж если есть аквариумных рыбок, то жареных.
И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо, тогда давайте переходить к…
С. БУНТМАН: Суши плохие готовят.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Суши… Рыбку не надо чистить. Прямо берешь и она требухается.
И.ВОРОБЬЕВА: ОК. Ну у вас фонит телефон. Нельзя с телефоном в студию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня не фонит.
С. БУНТМАН: У Кобаладзе на телефоне американский флаг. На ключах британский флаг. Я боюсь предположить, что у него на цепочке еще.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну ты знаешь что, с литовцами я зато не ел треску.
И.ВОРОБЬЕВА: Печень.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Яичницу не жарил.
И.ВОРОБЬЕВА: А может быть мы к «Кейсу» перейдем? Давайте?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте.
С. БУНТМАН: Давайте.
И.ВОРОБЬЕВА: Евгений Бунтман нам сейчас расскажет о «Кейсе» под названием «Секрет».
Е.БУНТМАН: В Бразилии запретили пользоваться приложением для смартфонов «Сикрет». Это приложение, работающее как социальная сеть, позволяет анонимно делиться сообщениями. Пользователи немедленно начали писать друг про друга гадости, и продолжают это делать и поныне. Прокурор Бразилии обратился в суд с просьбой запретить приложение – по закону, все граждане имеют право на свободу высказывания, однако не могут это делать анонимно. В итоге суд поддержал прокурора и предписал корпорациям Эппл и Гугл в течение 10 дней удаленно стереть приложение со всех смартфонов в стране, иначе компании будут платить почти по 9 тысяч долларов штрафа ежедневно.
И.ВОРОБЬЕВА: Какая интересная история. А у вас есть какие-то приложения?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слушайте, если бы я знал о существовании такого приложения.
И.ВОРОБЬЕВА: В России его пока не запретили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как оно называется?
И.ВОРОБЬЕВА: «Secret».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И можно писать любые гадости.
И.ВОРОБЬЕВА: И никто не узнает, кто это. Хотя на самом деле разные умные люди уже написали много статей о том, как узнать, кто пишет. Это достаточно легко – обмануть приложение «Secret».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как это?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну вот так.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну тогда как же они рекламируют, что невозможно…
И.ВОРОБЬЕВА: Ну можно, просто можно схитрить, скажем так. Но вообще там все анонимно. И получается, что то, что вы пишете, ваши друзья не знают, что это вы.
С. БУНТМАН: А вот это то, что я читаю. Где написано…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это твиттер. Это да, я там 2 дня был в этом твиттере и оттуда сбежал.
С. БУНТМАН: А почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну невозможно, мне все нравится, но вот это надо сидеть целый день.
И.ВОРОБЬЕВА: Зачем?
С. БУНТМАН: А кодекс самурая? 5 минут в твиттере и все.
И.ВОРОБЬЕВА: Так что, уважаемые, по поводу…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что абсолютно несправедливое решение прокуратуры Бразилии. Или кто там, суда Бразилии. Ну что это такое? Мы хотим писать гадости и пишем. Почему это нельзя делать?
С. БУНТМАН: А вообще бы это самое. Ну, я понимаю, что это диковато, но может, это самое, бразильцы просто не знаю, что можно…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бразильцы после проигрыша позорного…
И.ВОРОБЬЕВА: По итогам то есть там столько всего написали!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой же это был позор. Боже мой.
С. БУНТМАН: Нет, ну почему. Ну там уже дело пошло и все уже не важно 1-7, 1-2. Это уже по сути
не важно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не, это правда, но 3-0, о, 4-0. Я когда вспоминал ты сборную Бразилии, я уже даже не про Пеле говорю, или там, Гориньча, про Сократос, Фолькао, или даже Роналдо. Ой. Зубастик-зубастик.
С. БУНТМАН: Ну да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие были игроки. Сейчас кто бы это такой это Фред-то, можешь мне объяснить? Это что за чудище такое?
С. БУНТМАН: Джинджер и Фред.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может это тот самый Фред? Надо было Джинждер выпустить.
С. БУНТМАН: Джинджер – это она.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто я такого бездарного игрока не видел. Она бы лучше сыграла. Чем этот Фред.
С. БУНТМАН: Ну во всяком случае ногами лучше.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой, просто я даже, я не мог понять, как он попал.
С. БУНТМАН: И теперь Бразилии все простительно. Писать гадости.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Поэтому надо им… неправильное решение!
И.ВОРОБЬЕВА: Неправильное решение?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, ну хотят люди писать, ну пишите.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну представляете, это же может довести до какой-нибудь кровной мести. До драки.
С. БУНТМАН: До какой кровной мести? Между анонимом?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, а кто-нибудь такой вот раз, нет, а можно вычислить, кто пишет, просто это через какое-то время, очевидно, происходит там. Просто я, например, тоже себе поставила приложение, посмотрела на него и сразу его удалила. Ну. Во-первых, ни читать, ни писать, это мне…
С. БУНТМАН: Ты представляешь, вот ты кавказский человек. Ты можешь сказать, что шозо 7778о1 нижнее подчеркивание 35 – мой кровный враг?
И.ВОРОБЬЕВА: Потому что писал про Гусмана?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это я не понял, что ты сейчас сказал.
С. БУНТМАН: Нет, вот ты можешь не конкретного человека, а какой-то вот этот…
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, почему, нет. Вы не понимаете. Это не так. Вот люди, которые общаются в этом приложении - это ваши знакомые. Это ваш круг общения. Понимаете, да? Он по мобильному телефону, по номеру мобильного…
С. БУНТМАН: Это двуличные знакомые.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, это ваши знакомые.
С. БУНТМАН: Правильное решение – запретить!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подожди, я не понял. То есть мы с ним общаемся, и мы друг друга не знаем как бы.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, вы, смотрите. Вы смотрите на свою вот это ленту, вы туда пишете. То, что вы пишете, видят те ваши друзья, которые не знают, что это вы, но вы с ними точно знакомы. Вы читаете гадости от людей, которых вы знаете. Просто вы не знаете, кто конкретно из них кто.
С. БУНТМАН: Ты изменил свое решение? Просто я изменил, я резко изменил свое решение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я нет. А у меня нет друзей. Я бы каждого обхамкал. С удовольствием.
С. БУНТМАН: Да здравствует бразильская прокуратура.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ирка, а ты…
И.ВОРОБЬЕВА: Так.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мерзкая такая, противная, маленький противный гном!
С. БУНТМАН: Замечательно, фантазия богатая!
И.ВОРОБЬЕВА: Легче стало, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А папаша Бунтман – это такой мерзкий усатый таракан.
И.ВОРОБЬЕВА: И все мерзкие, кстати, заметьте. Все мерзкие.
С. БУНТМАН: Усатый таракан – мне нравится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Гусман – это такой…
И.ВОРОБЬЕВА: Мерзкий.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мерзкое такое животное. Похотливое.
И.ВОРОБЬЕВА: Все? Мне кажется, вы все это говорили в эфире уже.
С. БУНТМАН: У него уже интуиция, у него третий глаз.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какая интуиция?
С. БУНТМАН: У него третий глаз периодически открывается.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мерзкий такой, скользкий такой.
С. БУНТМАН: Он же тоже, я бы хотел, чтобы Гусман разоблачил Кобаладзе.
И.ВОРОБЬЕВА: А я бы хотела спросить, Юрий Георгиевич, вы понимаете, что сейчас у нас прямой эфир? Вы все это в эфире говорите, все это слышат.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я все… А вот Андрей Дмитриевич – это зайка.
И.ВОРОБЬЕВА: Андрей Дмитриевич, не верьте ему. Если бы у него был «Secret»? он бы обязательно написал про вас гадость.
С. БУНТМАН: Тут же!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никогда.
И.ВОРОБЬЕВА: Он просто боится, что вы перестанете ему маечки и трусики … конечно, так бы все сказал!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Зайка просто такая пушистая мохнатенькая.
И.ВОРОБЬЕВА: Игорь пишет нам: «Ха, они не были на русскоязычных форумах. Оскорбление, блин».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот очень правильное замечание. Иногда читаешь такое, мама родная что. Уши вянут.
С. БУНТМАН: Я иногда читаю комменты, даже в газетах, которые называются там. Во французских газетах я читаю. В английских газетах я читаю. Они ничем не лучше.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну опять же. Вот обратите внимание, там пишут люди, которых вы не знаете. И даже если там есть какое-то имя-фамилия, да Господи, я его не знаю и фиг бы с ним, больной человек и ладно. А тут вы точно знаете, что это пишут ваши знакомые, друзья, которые в вашей телефонной книжке.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом же вся прелесть! А ты им в ответ!
С. БУНТМАН: А ты переживаешь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сам грязная мерзкая скотина!
С. БУНТМАН: Ну не всякий человек такой, как Юрий Георгиевич глубокоуважаемый. Но начинаешь гадать, думать, кто это?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как хочется сказать некоторым друзьям, что я о них думаю. Пусть они мучаются, кто это сказал. Грязные мерзкие скотины.
И.ВОРОБЬЕВА: Мы будем точно знать, что как только в «Secret» появится человек, который всех будет называть грязными мерзкими, это точно Кобаладзе.
С. БУНТМАН: Он бы был гениальный Дон Базилио.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что вы можете сказать если про Бразилию, о бразильской паэлье? Ты все-таки предпочитаешь испанскую?
С. БУНТМАН: Да, испанскую. Во всех видах.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть ты поклонник. Как же я люблю паэлью. Чилли тоже вкусно.
С. БУНТМАН: Конечно.
И.ВОРОБЬЕВА: Все? Наши слушатели из Омска, насколько я понимаю, пишут : «Не хочешь читать гадости – не заходи. Хочешь писать – кто же тебя остановит? Хуже, если ты то же на асфальте или на заборе возле дома напишешь».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это тоже вообще выход, конечно.
С. БУНТМАН: На асфальте можно по почерку определить.
И.ВОРОБЬЕВА: На асфальте по почерку? Ну можно. Н можно через трафарет, например.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это если графолог. Мне если гадость какую-нибудь напишут, вот выхожу из дома, а там написано: «Юрка – ты мерзкий и противный». Сразу по почерку определяю.
И.ВОРОБЬЕВА: И потом что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сразу кровная месть. Гранату бросаю прямо.
С. БУНТМАН: Правильно. Шумовую или…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, такую взрывоопасную.
С. БУНТМАН: Настоящую.
И.ВОРОБЬЕВА: Мне вот интересно, почему наши слушательницы из Амстердама спрашивают Кобаладзе о нижнем белье.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так, интересно.
И.ВОРОБЬЕВА: Я не шучу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Свяжи меня с ней.
И.ВОРОБЬЕВА: Я не шучу. Ирина из Амстердама пишет: «Кобаладзе любит кружевные трусики?»
Звучит тревожная музыка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто-то знает чего-то обо мне, чего не знаю я.
И.ВОРОБЬЕВА: Ирина из Амстердама.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему в Амстердама кружевные трусики? Нет, я люблю с Гусманом захаживать в наши любимые районы, где мальчики носят кружевные трусики, но откуда Ирина об этом знает?
И.ВОРОБЬЕВА: Может она вас там видела?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В кружевных трусиках? В легинсах таких.
И.ВОРОБЬЕВА: Значит, давайте подведем итоги. Вы считаете, что суд не прав. Надо оставить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.
И.ВОРОБЬЕВА: А вы считаете, что прав.
С. БУНТМАН: Прав, абсолютно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это унижение, это ограничение прав человека.
С. БУНТМАН: После проигрыша 1-7 в Бразилии осталась одна светлая организация – прокуратура.
И.ВОРОБЬЕВА: Внезапно. Ок. Тогда давайте голосовать. И я напомню нашим слушателям, что суд запретил пользоваться приложением для смартфонов «Secret». Напомню, что это приложение, которое работает, как социальные сети, позволяет анонимно делиться сообщениями, но там все ваши знакомые, в общем, все начали немедленно писать гадости и так далее. Если вы считаете, что суд абсолютно прав , суд поддержал прокуратуру, я напомню. Значит, да, действительно нужно запретить это приложение, д а – 6600664, нет, неправ суд и прокурор – 6600665. Ну а в Сетевизоре вы все сами увидите.
Михаил из Подмосковья: «Если бы вы знали, как вы записаны у меня в телефоне, вы никогда не стали бы мне звонить».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это эта вот, которая про трусики?
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, это не про трусики. Это мужчина написал.
С. БУНТМАН: Про трусики - это из Амстердама.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слушай, а ты видел в YouTube потрясающую рожицу мальчика такого темного, вот с такими глазами полными ужаса, он так выглядывает и… «Немцы ушли?»
С. БУНТМАН: Не видел.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такое, знаешь: «Немцы ушли?»
С. БУНТМАН: Нет, ну там были страшные сцены. Показывали ребят, вот у них слезы, вот просто жалко. Ну если б немцы, кстати говоря, не бежали, не забивали, это было бы еще обиднее, это было бы презрение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот бывает так.
С. БУНТМАН: Да. Я представляю себе себя.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У. Да. Даже тбилисское «Динамо» никогда так не проигрывало.
И.ВОРОБЬЕВА: Тем временем у нас… так, что вы все о футболе и о еде. Пиво и футбол практически.
С. БУНТМАН: Конечно.
И.ВОРОБЬЕВА: У нас есть результаты голосования. В Сетевизоре и в телефонном голосовании. Нажимаю на красную копку СТОП. Так, сейчас у меня Сетевизор, Сетевизор, алле.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сетевизор что-то жарит там.
И.ВОРОБЬЕВА: В Сетевизоре показывают рекламу. Я пытаюсь посмотреть результаты голосования. Так, в телефонном голосовании у нас результаты следующие: 82 практически процента проголосовавших считают, что суд и прокурор абсолютно правы и надо запретить это.
С. БУНТМАН: О!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой, какие у нас все такие чистенькике, такие честненькие.
И.ВОРОБЬЕВА: Кто видел результаты голосования в Сетевизоре? Джей Си Дентом, я знаю, что ты нас сейчас слушаешь, напиши, пожалуйста, нам результаты голосования по Сетевизору.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие у нас все прямо щепетильные.
С. БУНТМАН: Я считаю, что надо назначить товарища Джей Си Дентома смотрителем за Сетевизором.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто такой Джей Си Дентом?
И.ВОРОБЬЕВА: Джей Си Дентом написал сообщение.
С. БУНТМАН: Джей Си Дентом– это старый… Вот он бы не стал нести всякую дрянь.
И.ВОРОБЬЕВА: Да что вы. Вот он написал: «По-моему, интересное приложение, спасибо, что познакомили меня с ним». Так пишет нам Джей Си Дентом.
С. БУНТМАН: Не надо, не надо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто такой Джей Си Дейтом?
И.ВОРОБЬЕВА: Джей Си Дентом – это наш постоянный слушатель.
С. БУНТМАН: Это замечательный, давний, верный, остроумный.
И.ВОРОБЬЕВА: Точно. Вот. А вот Джей Си Дентом прислал нам сообщение, что Сетевизор: 47 процентов проголосовавших говорят о том, что да, справедливо, а 53 процента говорят, что нет, не справедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Господи, какое счастье.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, но Джей Си Дентом тоже за то, что все это не правильно.
С. БУНТМАН: Есть обликейшаны и опликейшаны, правильно?
И.ВОРОБЬЕВА: Да, правильно, есть и то и другое. Так, давайте дальше пойдем, Юрий Георгиевич, прекратите меня пинать под столом, что за любовь?
С. БУНТМАН: Что такое, вы знаки друг другу подаете?
И.ВОРОБЬЕВА: Он меня пинает.
С. БУНТМАН: Против меня сговариваетесь?
И.ВОРОБЬЕВА: Он меня бьет!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не пинаю я тебя, я тебя щекочу.
И.ВОРОБЬЕВА: Не надо меня щекотать! Я сейчас скажу, что это сексуальное домогательство. И подам на вас в суд.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Начинается. А как, как ты докажешь?
И.ВОРОБЬЕВА: А вы не знали, что у нас камера под столом стоит?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, не знал.
И.ВОРОБЬЕВА: А, ну в следующий раз аккуратнее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никакого «харасмента».
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте к третьему «Кейсу» перейдем. Евгений Бунтман нам сейчас расскажет о деле с интригующим названием «Медовый месяц».
Е. БУНТМАН: В Италии муж через суд добился, чтобы жена удалила их совместные фотографии из Фейсбука. Снимки были опубликованы в профиле женщины – на фотографии она целует своего мужа на фоне заката, это было во время их медового месяца. Пара жената уже 10 лет – правда, итальянская пресса не сообщает, в каком состоянии их брак сейчас. Муж просил жену удалить фото, не предназначенное для чужих нескромных взоров. Но она не соглашалась. Тогда он подал в суд. Суд руководствовался законами республики – в гражданском кодексе указано, что изображение человека не может распространяться без его согласия. Фотография в фейсбуке, решил суд, подходит под это определение, так как Фейсбук как раз является инструментом распространения изображений. Поэтому решение оказалось в пользу мужа, а фотографии пришлось удалить.
И.ВОРОБЬЕВА: Такая вот история. Что, правильно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы хотел спросить этого Пипино, как его. Канчелотти?
И.ВОРОБЬЕВА: Че?
С. БУНТМАН: А тут нету.
И.ВОРОБЬЕВА: Тут нету никакого имени. Откуда вы взяли это имя-то вообще?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну не важно. Какого испуга – перепуга вообще он целовал собственную жену? Что, женщин мало, кого целовать?
С. БУНТМАН: А это был медовый месяц.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да не важно, медовое, хреновое. Собственную жену, что он, животное что ли?
С. БУНТМАН: Юрий Георгиевич, медовый месяц.
И.ВОРОБЬЕВА: Как не стыдно вам, Юрий Георгиевич? Я вообще сейчас в шоке просто.
С. БУНТМАН: Медовый месяц. Ровно месяц, 31 день.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И что, ты считаешь это повод, если медовый, целоваться?
С. БУНТМАН: Это предполагает.
И.ВОРОБЬЕВА: То есть подождите, одну секундочку. Мне хотелось бы уточнить. Можно мне, как девушке, уточнить? То есть целовать свою жену можно только на протяжении первого месяца? И все?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет! Даже первый месяц не надо ее распускать. Мало женщин что ли? Что собственную жену целовать? Это варварство! Это животная похотливость.
И.ВОРОБЬЕВА: Ага, так. Подождите. А кто будет целовать ее?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот кому надо, пусть другие целуют.
И.ВОРОБЬЕВА: А, то есть вы не против, чтобы вашу жену целовали другие?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно!
С. БУНТМАН: Это как это?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А во так! По судам затаскает. Медовый месяц, ути-пути. А потом он тебя выставит, куда там, в интеграй.
И.ВОРОБЬЕВА: В инстаграмме.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В инстаграмме. Поэтому не надо.
С. БУНТМАН: Кто снимал, кстати говоря, 10 лет назад?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну я думаю, нет, что она на фотоаппарат снимала. А потом просто выложила, а что такого?
С. БУНТМАН: Стоп! Кто их снимал? 10 лет назад.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, подождите. Нет. Здесь речь идет…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Теща, наверное.
И.ВОРОБЬЕВА: А, ну да, а что такого, а оцифровать фотографии нельзя что ли?
С. БУНТМАН: Кто их снимал?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто снимал, теща.
С. БУНТМАН: Значит, там были свидетели.
И.ВОРОБЬЕВА: Какая разница, ну. Ну конечно. Так, и что?
С. БУНТМАН: Там были свидетели.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну естественно были свидетели.
С. БУНТМАН: Значит кто-то их фотографировал.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, тогда селфи еще не было.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А может быть он поставил штатив, отбежал, вспышка, она там дает время.
С. БУНТМАН: Ну ты представляешь, если бы он упал по дороге, вот это была бы фотография замечательная.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, нет, вот это все конечно, вот эти вот сантименты, вот этот медовый месяц, вот потом… не люблю медовый месяц. Сколько у меня их было, этих медовых месяцев.
И.ВОРОБЬЕВА: И вы ни разу своих жен не целовали?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Никаких жен. Почему обязательно с женой медовый месяц? Не с женой можно целоваться.
С. БУНТМАН: А он по-другому называется, не медовый месяц.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А это какой месяц?
С. БУНТМАН: Ну я не помню как. Но по-другому как-то это называется.
И.ВОРОБЬЕВА: Мм, я даже не буду комментировать, как это можно назвать.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ой, кто это?
И.ВОРОБЬЕВА: Кто? Это Маша. Маша – наш чудесный референд Маша.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ой-ой-ой-ой-ой.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, Юрий Георгиевич. Ну что вы.
С. БУНТМАН: Юрий Георгиевич, ну что вы, ну Юрий Георгиевич.
И.ВОРОБЬЕВА: Ой, ужас какой. У вас в августе весна наступила что ли, что произошло с вами?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подожди, как это… «Кажется, весна. Кажется...» как там… «Кажется февраль мне маем, па-ба-би-би-бам».
И.ВОРОБЬЕВА: Павел из Дубны прислал нам анекдот: «Мужик застал любовника у жены, взял его за шкирку, отвел на кухню, налил водки, себе, ему, затем говорит: «Слушай, ну ладно, я-то хоть обязан, у меня супружеские обязанность, но тебе-то это зачем?!».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот это абсолютно точно. Еще нафотографировал тут.
И.ВОРОБЬЕВА: Кошмар.
С. БУНТМАН: Как-то да.
И.ВОРОБЬЕВА: Я смотрю вообще среди наших слушателей и среди экспертов…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Очень много…
И.ВОРОБЬЕВА: Большое поклонение к женщинам, да, они демонстрируют? Такое прям трепетное .
С. БУНТМАН: Воспитанное Александром Пикуленко.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да мы женоненавистники вообще. Я тебе скажу, как ответственному сотруднику «Эхо Москвы», женщин расплодилось дикое количество.
С. БУНТМАН: Подожди-подожди. А чем это тебе не нравится?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как-то я не знаю. Как-то не поговоришь, анекдот не расскажешь, как-то вот нету такой атмосферы товарищества. Бегают вот эти девчонки. Вот сейчас кто это был?
С. БУНТМАН: Маша это была.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А был бы Петя, зашел бы строгий такой мальчик. В костюме, в галстуке. Не-не-не, это…
С. БУНТМАН: Вы о чем, Юрий Георгиевич?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я о том, что женщин должно поменьше быть. Это сбивает с толку. Это расхолаживает.
С. БУНТМАН: Это чуждо нашим… вообще, что вы говорите.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему это чуждо?
С. БУНТМАН: Почему чуждо? Потому что просто чуждо. По этому самому, по генотипу.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты что, тоже за это… как это называется, кто там вот эта пара-то?
С. БУНТМАН: Петр и Февронья.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хавронья.
С. БУНТМАН: Хавронья – это тоже имя.
И.ВОРОБЬЕВА: Хаврошечка. Наш слушатель Андрей цитирует одного из экспертов программы «Кейс» Алексея Соломина: «Муж сам виноват, снял трусы – жди лайков».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Эта фраза, которая выбита на граните золотыми буквами. Когда Соломин выдал эту фразу, я бился в конвульсиях.
С. БУНТМАН: На граните отливают.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я что сказал, выбивают?
С. БУНТМАН: Выбиваю, да. Это не правильно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Отливают в бронзе!
И.ВОРОБЬЕВА: Спокойно!
С. БУНТМАН: Нет, в граните. В граните – это копирайт. Это сказал сам Дмитрий Анатольевич Медведев.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, в этом смысле? Ну понятно. Я уж подумал, что…
С. БУНТМАН: Да, он сказал, что эти слова должны быть отлиты в граните.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, ну тогда понятно. Я руководство не критикую, раз так.
С. БУНТМАН: Раз так сказал, то так оно и будет. Мне кто-то давал температуру плавления гранита. Из слушателей, представляешь?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А отливают в граните.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну вот Константин из Санкт-Петербурга отвечает на наш вопрос по поводу фотографии 10 лет назад. Он пишет: «20 лет назад я купил себе Никон, цифровую зеркальную камеру. А мыльниц тогда цифровых было вообще навалом». Так что, в общем, все нормально.
С. БУНТМАН: Так, и? И что?
И.ВОРОБЬЕВА: Да, ну так мы объясняем, Константин, что был вопрос не в том, на что их фотографировали, а кто их фотографировал!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я надеюсь, слушатель не совершил эту ошибку. Не нафотографировал жену?
И.ВОРОБЬЕВА: Нет. Не знаю даже, даже не знаю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: По судам его затаскает.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну Юрий Георгиевич, сколько есть фотографий вас с женщинами…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не надо. Сейчас, я тебя прошу. Эту тему не поднимать.
И.ВОРОБЬЕВА: Да что вы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я прошу тебя. Я буду вести, вот, осталось 3 минуты, я буду себя вести безупречно. Эту тему не надо развивать.
И.ВОРОБЬЕВА: Я запомнила.
С. БУНТМАН: Ровно 3 минуты.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну на 3 минуты вас хватит, прекрасно.
С. БУНТМАН: Это настоящий самурай.
И.ВОРОБЬЕВА: Тогда давайте объявим голосование.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давайте.
И.ВОРОБЬЕВА: Рас так, тогда давайте объявим голосование, и у нас будет еще время, чтобы почитать, что наши слушатели нам писали. Здесь все это время. Я, кстати, хотела сказать спасибо всем тем, кто написал результаты голосования в Сетевизоре. Сейчас, возможно, придется делать так еще раз. Итак. Если вы считаете, что решение суда справедливо, я напомню, что суд принял решение, чтобы жена удалила с Фейсбука фотографии со своим бывшим мужем, он потребовал этого. И, собственно, суд встал на сторону мужа и сказал, что действительно, она целует там своего мужа на фоне заката, во время их медового месяца, но тем не менее, это надо удалить.
С. БУНТМАН: Надо было удалить мужа.
И.ВОРОБЬЕВА: Да. Значит, вы считаете… Даже нет, жена отказывалась удалять мужа. Муж сказал, что ты меня удали, пожалуйста.
С. БУНТМАН: Удалить мужа живого надо.
И.ВОРОБЬЕВА: А, в этом смысле. Итак, если вы считаете, что решение суда справедливо, то 6606064, если не справедливо – 6600665. Ну а в Сетевизоре 2 кнопки ДА или НЕТ.
Пока продолжается голосование…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А кто про меня эту пакость написал?
И.ВОРОБЬЕВА: Какую пакость?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сколько фотографий, со мной, там.
И.ВОРОБЬЕВА: Никто не писал, это я спросила.
С. БУНТМАН: Она просто сказала от себя.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Теперь я точно подключу себе эту программу «Secret».
И.ВОРОБЬЕВА: И напишете про Воробьева.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, противная.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну вот наш слушатель пишет: «Хорошо было с вами этот час». Так пишет он, видимо, идет спать, судя по всему.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Наверное, он ленивых вареников сейчас натрескался.
С. БУНТМАН: Эх, ленивые вареники.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, я, кстати, вижу, как идет голосование в Сетевизоре, так что я смогу сразу сама сказать результат. Вот сейчас давайте еще чуть-чуть дадим поголосовать нашим слушателям. И сетезрителям. Все, да? Ну все, тогда красная кнопка СТОП, да действительно, минута до конца. 65 процента в телефонном голосовании и 73 процента в голосовании Сетевизора говорят: да, решение справедливо. Муж имеет право на анонимность. И на то, чтобы его фотографии, как он целует эту прекрасную женщину…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот если бы я был судьей, я бы еще вынес частное определение.
И.ВОРОБЬЕВА: Какое?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нефиг целовать жену.
С. БУНТМАН: Представляешь, какой кошмар, если не удалят фотографии, а его там запикселят. А потом он сам идиот забудет и скажет – с кем это ты!?
И.ВОРОБЬЕВА: Да. Спасибо большое, это была программа «Кейс», Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева, до встречи!