Ознакомиться с делами: «Вино», «Право быть забытым»,«Травля» - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2014-07-10

К.ОРЛОВА: Здравствуйте. Это программа «Кейс» на радиостанции «Эхо Москвы», меня зовут Карина Орлова, я сегодня ее веду. Рядом со мной Юрий Сигизмундович Кобаладзе.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, спасибо большое.

К.ОРЛОВА: И Юлий Соломонович Гусман, который немножко отсутствует. Сейчас он где-то в коридорах «Эха» ходит.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это первый случай, что он не рассчитал, потому что обычно он входил на словах «И!..» И он входил. А сегодня он не входит.

К.ОРЛОВА: Мне кажется, он протестует против того, что Ирина Воробьёва сегодня не ведет эту программу, веду я.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, да, да, да.

К.ОРЛОВА: Мне кажется, да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он высказывал крайнее неудовольствие от того, что он... Редкий случай: он в Москве, пришел на передачу, а Ирина Воробьёва сочла, как бы... Прогуливает.

К.ОРЛОВА: Да. Ну вот. Хорошо, если он протестует против этого. Итак.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот он!

К.ОРЛОВА: Раскрывается дверь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А хорошо, что вы опаздываете, Юлий Соломонович.

Ю.ГУСМАН: А я от Алексея Алексеевича. Я не опаздываю. Здравствуйте.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы задержались.

Ю.ГУСМАН: Нет, я просто получал нагоняй за тебя.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да? Что такое?

Ю.ГУСМАН: Да, сейчас расскажу.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Говорите в микрофон – иначе вас не слышно.

Ю.ГУСМАН: А это не важно, это судебное дело. Можно и подождать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Ну-ка, ну-ка. докладывайте.

Ю.ГУСМАН: Здравствуйте, дорогие телезрители, радиослушатели, сетевизоры, здравствуй, Кариночка, здравствуй, Юрочка.

К.ОРЛОВА: Здравствуйте, Юлий Соломонович.

Ю.ГУСМАН: Вот всё приготовил я. Это я принес...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подарки, пакет с подарками.

Ю.ГУСМАН: Не подарки. Это валенки.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: История такова. Я хотел поздравить и поздравлю вас (просто Ирка этого даже не знает). Я своими ушами слышал, была программа...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А еще можно чем-то другим слышать?

Ю.ГУСМАН: Нет, ну, мне не передали. «Эходром». А, нет, «Персонально ваш». В общем, короче, один это... Алексей Алексеевич...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тяжело. Карин, не удивляйся: ему тяжело высказываться.

Ю.ГУСМАН: Не, послушай, я просто забываю. И он практически все программы критиковал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто он-то?

Ю.ГУСМАН: Алексей Алексеевич. Кто главный человек?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, Алексей Алексеевич. Так? Кроме моей.

Ю.ГУСМАН: Ну, послушай. Всё-всё. Где резка, где будем увольнять. Единственная программа, которую он назвал познавательной...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, это «Кейс».

Ю.ГУСМАН: «Кейс».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Коллега, я вас поздравляю. Мы добились своего, наконец.

Ю.ГУСМАН: Познавательной! Потому что это мелочевка, это ежедневная рутина «Здрасьте-здрасьте».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Политика, Украина, газ.

Ю.ГУСМАН: Да кого это всё интересует?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.

Ю.ГУСМАН: Ежедневно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть он, наконец-то, под давлением...

Ю.ГУСМАН: Без всякого давления. Там нет вопросов. Он сказал, что много программ, вот эта такая, эта сякая. Не важно, что у кого-то рейтинг 250 тысяч человек – мы плевали. Главное – суть. И вот эта программа – единственная, - говорит, - у нас познавательная.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: За эту хорошую новость... (смеется)

Ю.ГУСМАН: Да-да-да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, наша очень...

Ю.ГУСМАН: 5-й месяц носит мою майку, надо сказать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нас очень подвела Ирка, потому что она должна была прийти в майке.

Ю.ГУСМАН: Да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И я должен был быть в майке. Но поскольку Карина без майки, я отдаю ей свою.

К.ОРЛОВА: Спасибо большое.

Ю.ГУСМАН: Замечательно.

К.ОРЛОВА: Спасибо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А тебе вот твоя маечка.

Ю.ГУСМАН: Размер большой, размер.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, сейчас я обращаюсь к Андрею Дмитриевичу и хочу ему сказать. Андрей Дмитриевич, в следующий раз, когда вы будете приобретать майки, имейте в виду, что Юлий Соломонович – это не человек.

Ю.ГУСМАН: А слон.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это не слон.

Ю.ГУСМАН: А кто?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это человек-гора, это человек-глыба. Ему надо размер... Сколько у тебя?

Ю.ГУСМАН: 62L. 62XL.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть у тебя 7 XXL.

Ю.ГУСМАН: 70 XXL.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не 70, а 7. Вот, пишут «3XL, 4XL». У тебя – 7.

Ю.ГУСМАН: Было 14, сейчас стало 7. Слушайте, как красиво! Спасибо большое, спасибо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич прислал.

Ю.ГУСМАН: Андрей Дмитриевич, я, к сожалению, не могу вышивать, но мы сейчас начали по просьбе Юрия Георгиевича, начали сбор его новой коллекции. Спасибо. Много чего.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Надевай майку.

Ю.ГУСМАН: Я надену, сейчас не буду.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Во второй части.

Ю.ГУСМАН: Я пойду на улицу в этом.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хорошо.

Ю.ГУСМАН: Сообщаю, Кариночка, что у Юрия Георгиевича одна из лучших коллекций головных уборов в стране.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Это правда.

Ю.ГУСМАН: Он собирает фески, кипы. У него только из священного города Иерусалима 41 кипа, вышитая золотом, серебром.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Говори про грузинские шапочки.

Ю.ГУСМАН: Нет, грузинских у тебя просто тысячи. И, вот, последний раз я был из Литвы. У нас была регата, мы плыли на яхте «Веселая Андромеда». Андромаха. «Веселая Андромаха».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Андромед? (смеется)

Ю.ГУСМАН: Нет-нет-нет. Первый – мед, а «Веселая Андромаха».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Андромеха.

Ю.ГУСМАН: Да. И мы плыли, значит, Балтийская регата. Я привез ему красивую балтийскую...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Очень красивая, да.

Ю.ГУСМАН: Теперь я был в городе славном, удивительном городе, фантастическом городе.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, дай я по шапке догадаюсь? На ней написано, откуда она?

Ю.ГУСМАН: Нет, нет, нет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну-ка, давай, вот, по... Это что-то прибалтийское. Войлок.

Ю.ГУСМАН: Нет, нет, нет, нет.

К.ОРЛОВА: Какое прибалтийское? Сталинград.

Ю.ГУСМАН: Нет, нет, нет.

К.ОРЛОВА: Ну, в смысле Волгоград.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, это какая-то партизанка.

Ю.ГУСМАН: Город изменился. Это было 30 лет назад. Вообще нельзя узнать. Это город Екатеринбург.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А почему вдруг?.. Там, где расстреляли царскую семью.

Ю.ГУСМАН: Наоборот, они возрождают традиции этого. Дети шьют в кружках, я серьезно. Я сказал, Юрию Георгиевичу надо сделать обязательно генеральские...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так. А почему странного цвета? Такая, зелененькая.

Ю.ГУСМАН: А это защитный. Сегодня же надо ожидать «Если завтра война, если завтра...»

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Благое дело. Фирма «Благое дело».

К.ОРЛОВА: Так, я думаю, что Юрий Сигизмундович специально надел шапку.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Всё, ты мне прилепил теперь отчество «Сигизмундович». Я теперь войду в историю.

Ю.ГУСМАН: А Жора – это не интересно. Гога, Жора. А Юрий Сигизмундович – это интересно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну да, звучит. Я с тобой согласен.

Ю.ГУСМАН: Юрий Сигизмундович. Во-первых, тебя будут уважать клиенты банка. «Здрасьте, Юрий Сигизмундович». Вот, в России как делалась карьера? За счет отчества.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Конечно.

Ю.ГУСМАН: Был Владимир какой-то Петрович, Иваныч или Абрамович, не дай бог, да?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, Вульф.

Ю.ГУСМАН: А Владимир Вулфович – всё и сразу...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Волкович.

Ю.ГУСМАН: Да. И всё пошло-пошло-пошло в массы.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пошло-поехало.

Ю.ГУСМАН: И ты тоже Сигизмундович, такой, интеллектуальный человек.

К.ОРЛОВА: Так, господа...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть ты считаешь, что теперь жизнь моя наладится?

Ю.ГУСМАН: Дай еще 5 лет. Я даю тебе еще 5-7 лет и всё.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Если я просижу в этой шапке, не снимая 5 лет, то жизнь пойдет.

Ю.ГУСМАН: Да. Лишь бы...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ой, какая же она жаркая.

К.ОРЛОВА: Надеюсь, что эта шапка позволит вам услышать кейс первый.

Ю.ГУСМАН: А это же Урал, Зауралье, Подуралье. Там подбрюшье Евразии.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Всё, не буду больше надевать.

К.ОРЛОВА: Так. Ну, у нас же программа познавательная?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

К.ОРЛОВА: Мы здесь познаем кейсы, правильно? Предлагаю...

Ю.ГУСМАН: Во-первых, друг друга, дорогая Карина.

К.ОРЛОВА: Друг друга – это безусловно. Познаем первый кейс.

Ю.ГУСМАН: Кстати, я видел вашего учителя.

К.ОРЛОВА: Какого?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да? Вот этого вот?

К.ОРЛОВА: Виталия Наумовича?

Ю.ГУСМАН: Не знаю, как его, Наумович или Петрович, не знаю. Он сидел у Алексея Алексеевича и плакал, потому что он ему делал замечание за то, что он погубил... Пришла на работу девчонка, совершенно такая...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты сейчас о Карине или вообще о девчонках, которые работают?

Ю.ГУСМАН: О Карине, о Карине. Ну, это не первая. 42-я девочка, которая... Страшный человек.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, да. Но и они его любят, ты понимаешь?

Ю.ГУСМАН: Бабки?

К.ОРЛОВА: Обожаем-обожаем. Да, тачка. У Виталия Наумовича классная тачка.

Ю.ГУСМАН: Обаяние помноженное на деньги. Большие деньги и большое обаяние.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, я понял, да.

Ю.ГУСМАН: Причем, интересно, что, вот, Алексей Алексеевич - он, как бы, дуайен радиокорпуса. Он – старейший, седейший и умнейший. Знаешь, что такое? Официально называется Алексей Алексеевич дуайен.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Алексей Дуайенович Венедиктов.

Ю.ГУСМАН: Нет, Дуайен Дуайенович. И ты – Юрий Сигизмундович. Хорошая пара. (все смеются) Алексей Дуайенович и Юрий Сигизмундович вместе весело шагают по просторам.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сегодня не придется кейсы читать.

Ю.ГУСМАН: Да ладно, глупость какая! Какие кейсы?

К.ОРЛОВА: Так. Давайте мы будем, если хотите, познавать друг друга. А слушатели пусть познают первый кейс.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давайте слушателям зачитаем кейс, а мы продолжим познавать друг друга.

К.ОРЛОВА: Так, кейс, всё, от Тони Самсоновой, называется «Право быть забытым».

ПРАВО БЫТЬ ЗАБЫТЫМ

А.САМСОНОВА: Британский журналист Роберт Пестон получил письмо от компании Google о том, что его статья от 2007 года о бывшем главе компании Мерил Линч больше не будет индексироваться поисковиком. Это означает, что если на территории Евросоюза сделать запрос по фамилии Стэнли О’Нил, среди результатов поиска не появится статья Пестона.

Google подчинился решению высшей инстанции суда Европейского союза, который постановил, что каждый человек имеет право потребовать, чтобы те или иные ссылки на материалы в интернете, связанные с его именем, были удалены из выдачи поисковика.

Инвестбанкир, очевидно, не хочет, чтобы пользователи могли найти нелицеприятные материалы о нем, и по решению суда может теперь требовать у Google не индексировать любые статьи, даже если в них содержится верная, но устаревшая по мнению заявителей информация.

Роберт Пестон, журналист говорит, что удаление его публикации и так называемое право граждан на управление информации о себе в интернете, нарушает принцип свободного распространения информации. Но тем не менее, поисковик Google принял решение в соответствии с вердиктом Европейского суда справедливости и перестал отображать статью британского журналиста в результатах поиска.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тебя умоляю, ты можешь мне объяснить, о чем это?

Ю.ГУСМАН: Объясняю.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Это касается вашей журналистской мафии. Почему «вашей»? Потому что ты еще преподаешь журналистику.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, я воспитываю...

К.ОРЛОВА: Сегодня экзамен принимал, кстати, рассказывал.

Ю.ГУСМАН: Да. Не очень понятно, откуда ты выучил ее, потому что отделение пыток и допросов...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я природным, природным даром.

Ю.ГУСМАН: Дар, да, да, да. Дар божий, провидение. Короче говоря, обнаглевшие журналюги унизили одного из...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Своих коллег?

Ю.ГУСМАН: Нет, влиятельных хозяев Мерил Линч. Ну, ты это слышал, Мерил Линч, Голдман Сакс.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. UBS.

Ю.ГУСМАН: UBS, SPS.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Так-так? Ближе к делу.

Ю.ГУСМАН: Да. И короче говоря... А было принято решение сначала, что можно... Просто сроки прошли какие-то провинности у этих банкиров. Удалять это из гуглятины, понимаешь? Чтобы...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть ты если кого-то обидел...

Ю.ГУСМАН: Вот, твои приключения 40-х годов...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Уже не подлежат публикации в Google.

Ю.ГУСМАН: Ну да. Там ты (НЕРАЗБОРЧИВО) и у тебя написано «Кобаладзе», и там строчка одна.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В 40-м году...

Ю.ГУСМАН: Да-да-да. И пропуск там, да. А потом...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А кто это принимает решение?

Ю.ГУСМАН: Это уй-уй-уй, ого! А потом чем больше уй-уй-уй, принимают решение, что нет, фигушки вам. Фигушки вам.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто это принял решение?

Ю.ГУСМАН: Еще более такой...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, еще выше кто-то сказал. Так?

Ю.ГУСМАН: Да нет, говорят «Приказ». Говорит «Нет, вы – журналюги, должны отвечать за все свои, мягко говоря, поступки».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть другими словами, я, журналюга написал что-то оскорбительное...

Ю.ГУСМАН: Да. 40-й год. Как-то, вот, насилуют эту девчонку...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. А ты об этом написал.

Ю.ГУСМАН: А я написал фельетон.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И я пошел в суд и сказал «Это неправда».

Ю.ГУСМАН: Не в суд. Потом ты после этого сказал «Годы прошли, я исправился, вышел, меня постригли наголо. Умоляю, больше ничего». Всё, хрен тебе. Всё будет навсегда с тобой.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как навсегда, когда там написано, что это удаляют из Google?

Ю.ГУСМАН: Ну, Карина, прочтите ему финальный абзац, потому что он, к сожалению...

К.ОРЛОВА: «Тем не менее, представитель Google принял решение в соответствии с вердиктом Европейского суда справедливости, и перестал отображать статью британского журналиста в результатах поиска».

Ю.ГУСМАН: А потом?

К.ОРЛОВА: А это последнее слово.

Ю.ГУСМАН: То есть перестал, оказывается?

К.ОРЛОВА: Конечно!

Ю.ГУСМАН: Я пропустил что-то!

К.ОРЛОВА: Нет, он перестал.

Ю.ГУСМАН: А, то есть ты мог забыть?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Начни сначала, я тебя прошу.

Ю.ГУСМАН: А. Значит, теперь ты можешь забыть про эту девочку Машу карлицу из Воронежа.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Из Воронежа карлику. Ее я не забуду никогда.

Ю.ГУСМАН: Потрясающе совершенно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поет) Я тебя никогда не забуду.

Ю.ГУСМАН: Я тебя никогда...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я, ребята, вам скажу честно: ничего не понял в этом кейсе.

К.ОРЛОВА: Нет, я вам объясню.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, это абсолютная глупость.

Ю.ГУСМАН: Но это всё идет почему? Потому что сегодня из-за таких как, прости меня, ты...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Не обижайся только.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну...

Ю.ГУСМАН: Я тебе говорю по-товарищески.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы такой же профессор.

Ю.ГУСМАН: Да. Профессия журналистов приобрела характер...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нивелирована.

Ю.ГУСМАН: Нивелирована и атрофирована, и энтропирована. Она превращена в некое какое-то почти неприличное... Как демократ было. Сейчас же какой демократ? Там либерал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Слава богу, никогда не был в этом лагере.

Ю.ГУСМАН: Абсолютно. И, вот, то, что журналюга...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я был всегда в консервативном лагере.

Ю.ГУСМАН: Ты был в консерватории, прежде всего.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Это да.

Ю.ГУСМАН: Знаешь, я помню такое выражение. «Знаете, коллега, я...» Это ваш разговор, ваш на кафедре.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, да. Ну-ну-ну?

Ю.ГУСМАН: Я начал почитывать газеты еще с пеленок. А я с пеленок еще Вики пописывал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, можно с этим человеком иметь дело? Я тебя попросил объяснить кейс. Что он мне наплел? О чем речь? Запутал меня полностью. Что мы должны ответить? Что мы должны спросить наших присяжных?

К.ОРЛОВА: А, да, вопрос звучит так: справедливо ли решение суда? Неожиданно, да?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так вот в чем решение суда? Что суд удалять?

К.ОРЛОВА: Нет. Суд запретил Google индексировать статью британского журналиста, нелестную статью о бывшем главе компании Мерил Линч.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть другими словами убрать?

К.ОРЛОВА: Убрать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Убрать это?

Ю.ГУСМАН: Так я был прав.

К.ОРЛОВА: Нет, она есть где-то. Google ее просто не ищет. Может, кстати, Yahoo ищет.

Ю.ГУСМАН: Google не дает.

К.ОРЛОВА: Он не дает ссылку.

Ю.ГУСМАН: То есть поисковик Google.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. А Яндекс?

Ю.ГУСМАН: Яндекс, Рамблер, Google – никто ничего не дает.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Yahoo тоже.

Ю.ГУСМАН: Я вчера пытался нагуглить твое прошлое, 38-й, 42-й.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И что?

Ю.ГУСМАН: Ничего не дает.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А Yahoo ты попробовал?

Ю.ГУСМАН: «Был в Одессе». Чего, почему? Что ты там делал?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что Yahoo говорит по этому поводу?

К.ОРЛОВА: Was in Odessa.

Ю.ГУСМАН: Эх, Одесса.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что абсолютно справедливое решение.

Ю.ГУСМАН: А я считаю, что она очень справедливая. И здесь...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я даже больше, что она справедливая.

Ю.ГУСМАН: Да, конечно, да. Надо было принять гораздо раньше.

К.ОРЛОВА: Мы должны объявить голосование.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так, объявляй.

К.ОРЛОВА: Считаете ли вы, уважаемые сетезрители и слушатели, что справедливое решение суда? Если справедливое решение суда, то звоните 660-06-64. Если нет, то 660-06-65. Голосование начинается.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я обращаюсь к активу передачи «Кейс», значит, Светлане Светличной, Елене Соловей.

Ю.ГУСМАН: И ты не можешь выучить эти два слова.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я путаюсь. Они мне не велели называть свои фамилии, поэтому я путаю.

Ю.ГУСМАН: Андрея Дмитриевича ты называешь нормально, слава богу.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Андрея Дмитриевича – да.

Ю.ГУСМАН: Потому что подарки, потому что трусики, лифчики, ушки.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, да. Ушки-ушки на макушке. И Оле. Они у меня активистки программы «Кейс», вот, пусть они сейчас обязательно напишут, что они считают.

Ю.ГУСМАН: Понимаете, дело в том, что вот в Грузии рассказывают такую... Ты знаешь, что среди грузин очень много долгожителей?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это правда. Вот, я, например, да.

Ю.ГУСМАН: И что просто как пример того, как мудрый грузинский кавказский долгожитель беседует с людьми, которые вообще не понимают ничего в долгожительстве.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Он встречает там... Там 120 лет прожил человек. «Скажите, как вам удалось? У вас что, какое-то питание специальное?» Он говорит «Да нет, я пил всю жизнь. Пил-ел всё, что угодно» - «А режим какой-то? Спортом занимались?» - «Никогда ничего. Мог всю ночь не спать» - «А какой же у вас секрет?» - «Дело в том, что у меня очень хорошие нервы. Я никогда ни с кем не спорил и не спорю». Ему говорят: «Этого не может быть» - «Вы правы, этого не может быть». Понимаешь? Вот это так и надо отвечать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это наша грузинская мудрость.

Ю.ГУСМАН: Да. Потому что это вот, когда мегрелы и сваны собираются на своей мегрело-сванский...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И не дай бог начинают спорить...

Ю.ГУСМАН: Спорить... Они говорят «Не надо». Выбегает девушка в белом платье, белый платок бросает (или женщина).

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, женщина.

Ю.ГУСМАН: И бросает платок.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И тогда кинжалы вставляются в ножны.

К.ОРЛОВА: Так, всё. Значит, смотрите, я голосование завершаю. Не должно быть никаких фанфар, да? Значит, по телефону. Поскольку слушатели только слышат ваши голоса, которые, видимо, не очень убедительны...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что, они нас не видят, что ли?

К.ОРЛОВА: Нет, по телефону кто звонит. Скорее всего, просто слушают. Итак, всего 16% с вами согласны, что решение суда справедливо. И 83% с вами не согласны.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тебе что говорил?

К.ОРЛОВА: Ваш голос не убедителен.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тебе что говорил?

К.ОРЛОВА: Подождите.

Ю.ГУСМАН: Это крушение. Это крушение идеалов.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Такого позора я не переживал никогда.

Ю.ГУСМАН: Как мы покажемся на глаза Алексею Алексеевичу?

К.ОРЛОВА: Но тем, кто смотрит на вас прекрасных, великолепных, блестящих в Сетевизоре...

Ю.ГУСМАН: И что?

К.ОРЛОВА: «И что». Они поддерживают вас больше, чем те, кто слушают. 41% за вас, 59% против вас. Согласитесь, это важно. То есть вам нужно работать (НЕРАЗБОРЧИВО).

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы и там продули, и здесь продули?

К.ОРЛОВА: Да, вы продули, но хотя бы не с разгромным счетом.

Ю.ГУСМАН: Но я тебе скажу, что мы не сможем показаться на глаза Венедиктову. Он скажет «Ну как вам российская (НЕРАЗБОРЧИВО) »

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Алексею Дуайеновичу?

Ю.ГУСМАН: Нет, потому что я вообще говорю, что мне стыдно, потому что такого...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это, может, Карина чего-то тут?

К.ОРЛОВА: Это просто Бразилия. Бразилия в матче с Германией.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это хуже, хуже!

Ю.ГУСМАН: Нет шансов, что это какая-то...

К.ОРЛОВА: Нет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Провокация? Нет-нет-нет, это подтасовка.

К.ОРЛОВА: Есть шанс, знаете, какой? Что вы не вслушались в кейс и ответили наобум.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, эта Самсонова запутала всё до вообще последнего предела. Развернула на 5 страниц этот кейс. У меня Оля на работе пишет такие кейсы! Ни один не прошел. А Самсонову постоянно ставят. Вот, что это такое?

Ю.ГУСМАН: Слушай, Самсонова – великая, гениальная журналистка, красавица, умница и выполняет специальное задание. Не задания, а специальное задание Алексея Алексеевича в Лондоне, в логове. Там достаточно скучно, не тепло, люди там не очень... Ну, ты знаешь, какие там люди.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дожди-дожди.

Ю.ГУСМАН: Ну, у меня там родственники живут и там дожди-дожди, марево. И, вот, трудящиеся... Хоть и неплохая погода, всё нерадостно, утро у жителей Лондона.

К.ОРЛОВА: Да. Послушаем второй кейс. Подготовила его...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не надо.

Ю.ГУСМАН: Да зачем?

К.ОРЛОВА: Нет, надо. У нас стоит по расписанию. Слушаем.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, по расписанию?

Ю.ГУСМАН: Ну, это глупо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, раз по расписанию, тогда давайте.

Ю.ГУСМАН: Ну, хорошо.

К.ОРЛОВА: Подготовил его Евгений Бунтман, называется «Травля».

Ю.ГУСМАН: Соберись. Соберись.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Самсонова-Бунтман, Самсонова-Бунтман.

Ю.ГУСМАН: А что, красиво. Самсонова-Бунтман – хорошая пара.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что, никого других нет?

К.ОРЛОВА: Так, слушаем кейс.

ТРАВЛЯ

Е.БУНТМАН: Травля в социальных сетях не является уголовным преступлением и не противоречит конституции США. Такое решение вынес апелляционный суд Нью-Йорка. В 2010 году суд округа Олбани ввел уголовную ответственность за издевательства и запугивание людей в интернете. Это решение было принято после случая с подростком, который систематически мучил своих сверстников в сети. Однако, апелляционная инстанция постановила, что предыдущее решение – это покушение на свободу слова.

Закон Олбани, говорится в документе, преследует различные формы выражения мнения, защищенные Конституцией. Совет округа остался недоволен и намерен и дальше бороться с онлайн-травлей.

К.ОРЛОВА: Так, что скажете?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты что-нибудь понял? В этом Олбани, по-моему, сошли с ума.

К.ОРЛОВА: Справедливо ли решение суда?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что запретившего?

К.ОРЛОВА: Который, наоборот, не запретил травлю в социальных сетях.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И это мудрое решение? То есть тебя травят в соцсетях?..

Ю.ГУСМАН: Свобода слова.

К.ОРЛОВА: Это свобода слова.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какая свобода слова? Покушаются на твою жизнь.

Ю.ГУСМАН: Юра, вообще интернет бы закрыть бы вообще. Вот, я вообще говорю, пусть Антон Носик, умнейший человек, замечательный мой старинный друг со мной не согласится. Закрыть, вернуться вообще к нормальной бумаге, газеты, журналы.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И там уже пачкулить всех, понимаешь?

Ю.ГУСМАН: Да. Да нет, ну почему? Это глупая, вот, понимаешь... Это миллионы сидят, в школу не ходят, пиво не пьют.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я абсолютно согласен.

Ю.ГУСМАН: А ты знаешь, что общего между интернетом и очень красивой блондинкой?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И тот, и другая...

Ю.ГУСМАН: Нет. Очень много пользователей. (все смеются) Не знал?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я знал.

Ю.ГУСМАН: Это замечательно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто ж это не знал?

Ю.ГУСМАН: Нет, ты понимаешь, я не хочу обижать интернетчиков, блогеров. Я тоже мог бы быть блогером, но просто мне неудобно заполнять электронные эти сети, WiFi.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я для себя принял решение, что компьютеры – это не для меня.

Ю.ГУСМАН: Собрать бы все компьютеры и сжечь! И Александр Сергеевич Грибоедов покойный об этом писал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Писал, когда их еще не было. Он предвидел.

Ю.ГУСМАН: Собрать бы и сжечь. Потому что все эти глупости, все эти, понимаешь, все эти чаты, тот же Google!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Теги! Что такое теги?

Ю.ГУСМАН: Теги – это как хэштеги. А хэштеги – это еще круче, чем теги. Слова какие! Все не наши слова.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да нет, абсолютно. Как было хорошо: сидишь, ручкой или лучше гусиным пером пишешь «Я помню чудное мгновенье».

Ю.ГУСМАН: Нет, гусиное перо – это too much. Но шариковая ручка, карандашик и писать...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И только чернильная. Когда пальцы в чернилах...

Ю.ГУСМАН: Конечно. Интеллигентный человек. Как быстро время пролетело. А эти игры дурацкие запретить.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Ты последний раз когда письмо получал написанное?

К.ОРЛОВА: Не, подождите. Если вы не пользуетесь социальными сетями, что вы тогда против?

Ю.ГУСМАН: Как мы не пользуемся?

К.ОРЛОВА: Вы же сказали, что вы не пользуетесь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, мы знаем о них.

Ю.ГУСМАН: Нет, мы читали.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты где-нибудь есть, в какой-нибудь?

К.ОРЛОВА: Где вы читаете?

Ю.ГУСМАН: Я есть в Вконтакте, в Facebook, я есть в Twitter’е, в свитере, в Google, в Рамблере и в Yahoo. Я всюду сижу.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему он называется Yahoo?

Ю.ГУСМАН: Ну, сижу я там, да. А ты не сидишь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, я не сижу.

Ю.ГУСМАН: Вот, сколько у тебя фолловеров? Только честно. У тебя мало фолловеров?

К.ОРЛОВА: Знаете, сколько? Весь курс студенток, да?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет-нет. У меня никаких. Вот, действительно, меня нет нигде. Я влез по дурости в Twitter и еле оттуда выполз. Ой, кто это?

Ю.ГУСМАН: Ой-ой-ой.

К.ОРЛОВА: Так. О том, как Кобаладзе вылезал из Twitter’а, поговорим после новостей.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

НОВОСТИ

Ю.ГУСМАН: А дело в том, что, вот, как сказать? Вот, мы в перерыве обсуждали...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подожди. Надо нас представить, подожди.

Ю.ГУСМАН: Кого?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, нас с тобой.

Ю.ГУСМАН: Юрий Сигизмундович и Виктор Карлович Семашко. (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Постоянные эксперты программы «Кейс».

Ю.ГУСМАН: Эксперта. Я тебе скажу вот что. Вот, там вот фраза про то, что маленький, но очень крепкий, это вот про историю с Аполлоном, понимаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, это гениальная история.

Ю.ГУСМАН: Правильно. А что, хорошо, что такая «…» висит над городом? Что хорошего-то? Извините. Что в этом хорошего?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы погубите нас. Что вы говорите? Это ужасно.

К.ОРЛОВА: Мы в эфире!

Ю.ГУСМАН: Абсолютно прав. Боже мой, мы в эфире? О боже, мы в эфире! Нет, серьезно, Роман Худяков прав. Они сошли с ума на деньгах. А если ребенок купит микроскоп?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, это абсолютно. Это абсолютно правильно...

К.ОРЛОВА: Итак, аналитическая и познавательная программа «Кейс» на радиостанции «Эхо Москвы».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: ... что обратил внимание на это безобразие. Но я бы пошел дальше!

Ю.ГУСМАН: Тычинки и пестики отменил?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет! Тычинки и пестики давно отменены. Но дело в том, что банкноты – это вторичное.

К.ОРЛОВА: Внимание!

Ю.ГУСМАН: Так, стоп. Просто обрезать, что ли?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет!

Ю.ГУСМАН: А что?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подняться и отпилить там.

К.ОРЛОВА: Сообщение пришло: «Я всё слышу. Воробьёва».

Ю.ГУСМАН: В каком смысле? В каком смысле?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Воробьёва – это прелестная...

Ю.ГУСМАН: Это святое. Это всё, что у нас есть.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы любим двух девушек. Это Самсонова и Воробьёва.

Ю.ГУСМАН: Или Воробьёва и Самсонова. Нет, еще Фельгенгауэр.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Фельгенгауэр и Бычкова.

Ю.ГУСМАН: Бычкова, Журавлёва, Королёва. О-о-о!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А Майя Пешкова?

Ю.ГУСМАН: Ой, Майечка Пешкова. Ну, давай вернемся к этому...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. К пиптуну.

Ю.ГУСМАН: К Аполлону. Я давно... Я же видал его давно. Я молчал, потому что я думал, что кто такой? Я же бывший депутат. Но Роман Худяков – молодец. Он возвысил свой голос протеста. Это умнейший...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно согласен.

Ю.ГУСМАН: Среди многих законов это, на мой взгляд, лучший вообще.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дело в том, что он несправедливо обвиняет банкноты. Банкноты передают, они, как бы, вторичны.

Ю.ГУСМАН: Да пускай зарисуют.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не зарисуют, а надо подняться наверх и отбить этого пиптуна.

Ю.ГУСМАН: Поставить какой-то водяной знак. Какой-то знак такой.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, ну от этого ж ничего принципиально меняется. Так и висело наверху.

К.ОРЛОВА: Так там закрыт, нет! После реконструкции Большого театра прикрыли фиговым листком.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, кого это обманывает, эти листья?

К.ОРЛОВА: Нет, это факт

Ю.ГУСМАН: Вот, нас-нас! Мы – лохи. Нам втюривают пиптуган, который давно уже закрыт.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну что это? Как это? А этот, в Пушкинский музей заходишь и стоит это?

Ю.ГУСМАН: И кому это интересно? Там дети, там беременные женщины.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, мне интересно.

Ю.ГУСМАН: Зачем тебе? Посмотрись в зеркало, ты увидишь всё, что... Зачем тебе? Зачем тебе в музей идти Пушкина?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну, знаешь, я бы тоже так...

Ю.ГУСМАН: Ты Рубенса видал картины. Это отвратительно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это ужасно! Вот эти толстые тетки.

Ю.ГУСМАН: Да и вообще нарисовано плохо. Чего такое вообще? Ну, зачем это всё?

К.ОРЛОВА: Так. Юрий Сигизмундович, тут...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но Рубенс же не висит над городом.

К.ОРЛОВА: Последний твит Кобаладзе.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

К.ОРЛОВА: Если что, мы обсуждаем травлю в соцсетях – это наш кейс. И вот тут из Нижегородской области Владимир в бане пишет, что последний твит Кобаладзе 2-го января подарил хэштег «Воробьевашарфик». И спрашивает «Больше вы не будете твитить? Тогда вас удаляю».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я уже твитил это?

К.ОРЛОВА: Да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, это я еще...

К.ОРЛОВА: А фолловеров у вас 7262. Много это или мало?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Во. А у тебя сколько? Я не знаю.

Ю.ГУСМАН: У меня?

К.ОРЛОВА: 4 миллиона.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У тебя 700? 250 тысяч?

Ю.ГУСМАН: У меня, если брать китайцев, то под 2 миллиарда. Слушай, интересно. Ты знаешь, вот тоже про интернет. Вот, как народ реагирует? Там в доме было – это наши соседи. Там им сантехник починял унитаз, мастер на все руки, делает унитаз. И мальчик стоит, на него смотрит. Он говорит «Учись-учись, сынок, будет нормальная профессия. А то так всю жизнь будешь копаться в своем дурацком интернете». И он был прав.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но там надо начать не с этого.

Ю.ГУСМАН: Да, замечательная история.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Ну, конечно! Ну это...

Ю.ГУСМАН: Нет, это долгая история, как там лопнула труба на улице.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У Худякова лишняя буква «д». Ху... ?!

К.ОРЛОВА: (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ребята, вы рискуете! Вот это вот...

Ю.ГУСМАН: Кто? Я рискую?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты страшно рискуешь. Ты знаешь, что врываешься сюда, произнесешь несколько слов, которые запрещены вообще, и уезжаешь.

Ю.ГУСМАН: Какое слово?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не хочу повторять.

Ю.ГУСМАН: Кто запрещал слово, например, «…»? Никто не запрещал. Его нет в списках. Нет его! А ты его всё время говоришь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я говорю «…»?

Ю.ГУСМАН: В фойе.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В фойе мало ли чего я говорю. Я говорю в эфире.

Ю.ГУСМАН: В эфире (НЕРАЗБОРЧИВО), ладно, хорошо.

К.ОРЛОВА: Так, ну ладно. А что про кейс? Как вы считаете, нужно травлю в соцсетях поощрять, запрещать? Что с ней делать?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да двушки давать. Вот, травишь человека...

Ю.ГУСМАН: Вот, раз ты такой большой фолловер. Подожди, я задам вопрос, времени полно. Вот, на засыпку.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну?

Ю.ГУСМАН: Что такое женитьба с точки зрения интернет не скажу даже провайдера, а юзера? Нормального блогера, нормального браузера?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот сейчас по-русски меня спроси.

Ю.ГУСМАН: С точки зрения интернета.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что такое женитьба с точки зрения пользователя интернета?

Ю.ГУСМАН: Очень хорошо. Слово «пользователя». Ну, я сказал «юзер», тебе не понятно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, просто сейчас ты знаешь, что Худяков и компания выступили с инициативой запретить вообще иностранные слова.

Ю.ГУСМАН: Правильно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, если есть пользователь, зачем говорить «юзер»?

Ю.ГУСМАН: Да. Лизинги, вокинги, букинги – это всё глупость какая-то всё это. Унижает.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Еще раз задай мне. Значит, что такое для пользователя женитьба?

Ю.ГУСМАН: Вот, как объяснить пользователю интернета, что такое женитьба?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это когда браузер, наверное, чего-то...

Ю.ГУСМАН: Нет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет?

Ю.ГУСМАН: Это когда у тебя быстрый безопасный безлимитный выделенный интернет, но открывается только один сайт. (все смеются) Один сайт. А там – огромное... Один. Вот, что такое.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что, там много сайтов может открыться?

Ю.ГУСМАН: Нет. Вообще-то, будет, в принципе, скоро, нормально будет всё открываться, будет только один сайт kremlin.ru. Всё. И больше ничего не открывать. Чего нужно открывать еще?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А женитьба причем?

Ю.ГУСМАН: Это анекдот старый. Юрочка, я тебе рассказываю анекдоты твоей... Ты, правда, в юности проработал в разведке, на фронте, ты никогда не был в тылу. Ты был в тылу?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Врага? В тылу врага?

Ю.ГУСМАН: Нет, ты приезжал на родину?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: Когда? 34-й, 35-й, 36-й?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я... Просто еще не настало время об этом рассказывать, но я пересекал границу.

К.ОРЛОВА: Юрий...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да?

К.ОРЛОВА: ...Сигизмундович.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да?

К.ОРЛОВА: Как поживает ваш кот, спрашивают. Просит спросить Дмитрий Мезенцев.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кот ушел и пропал навсегда.

К.ОРЛОВА: Чего, серьезно?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

К.ОРЛОВА: Ну, вы врете. У вас не было кота.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как не было?

К.ОРЛОВА: А вы пошли его искать?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он исчезал. Он был такой блудливый, он постоянно уходил, но возвращался.

Ю.ГУСМАН: Он чем-то похож на хозяина.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Как, знаешь, пересек финско-российскую границу. А тут один раз ушел и вернулся уже таким больным, весь в червях, всё. Говорю «Ну что ж ты, паразит?» И пошел умирать.

К.ОРЛОВА: Кошмар. Давайте мы объявим новое голосование?

Ю.ГУСМАН: Давайте, умоляю.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давайте.

К.ОРЛОВА: Итак. Значит, мы объявляем голосование, вопрос такой. Считаете ли вы, что суд был прав, не запретив травлю в соцсетях? Справедливо ли такое решение суда, которое не запрещает травлю в соцсетях?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, я считаю, что не прав суд.

Ю.ГУСМАН: В смысле? Надо травить в сетях?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Суд...

К.ОРЛОВА: Нет, наоборот, нельзя травить.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Суд разрешил травить.

К.ОРЛОВА: Да, суд разрешил травить. Прав ли суд?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А я считаю, что травить человека нельзя.

Ю.ГУСМАН: А вообще закрыть? А вот...

К.ОРЛОВА: Это следующий вопрос.

Ю.ГУСМАН: Нет-нет, послушайте, ребята. Я предлагаю усилить перед сессией Верховного совета нашего познавательного кейса в Карлсруэ, я предлагаю заострить вопрос.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, заостри.

Ю.ГУСМАН: Вообще закрыть интернет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И тогда не будет никаких проблем.

Ю.ГУСМАН: Какие проблемы?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Оставить один сайт, который открывается.

Ю.ГУСМАН: Нет, оставить как «Правда» (газета), оставить несколько важных, глубоких, полезных познавательных сайтов, понимаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот только «Кейс» чтобы вывесили в интернете, и ты нажимаешь интернет, открывается «Кейс».

Ю.ГУСМАН: Или просто наши портреты, например, на обложках.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это было бы позитивно.

Ю.ГУСМАН: Да. Как Волочкова. Вот, Волочкова, ты и я.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ух, Волочкова – ты видел, какие она смелые?..

Ю.ГУСМАН: Потрясающие, да. О-о-о. Она и сейчас не здесь.

К.ОРЛОВА: Итак, мы объявляем голосование.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, мы с тобой и между нами Аполлон.

К.ОРЛОВА: Если вы считаете, что суд был прав, разрешив травлю в соцсетях, то звоните 660-06-64. Если вы считаете, что суд был не прав, разрешив травлю в соцсетях, не запретив ее, звоните 660-06-65. Итак, голосование объявляю. В Сетевизоре у нас тоже голосование идет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Посмотри: в Сетевизоре меня показывают, нет? Один Гусман, по-моему, торчит.

К.ОРЛОВА: Нет, плохо видно, да.

Ю.ГУСМАН: Ну, это просто они смотрят на что-то красивое и хорошее.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Надень маечку, я тебя прошу, чтобы Андрей Дмитриевич увидел.

Ю.ГУСМАН: Я приложу просто.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, приложи, да.

Ю.ГУСМАН: Покажу, как я красиво буду смотреться на пляжу.

К.ОРЛОВА: А кто вам эти майки сделал, я не понимаю?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич Терехов, наш постоянный слушатель в городе Нью-Йорке.

Ю.ГУСМАН: Да не слушатель, это выдающийся юрист. Это человек-гордость отечественной юриспруденции после Плеваго и Коробчевского, Кардашевского, Раппопорта и Фунца он идет пятым. Я назвал всех академиков юридических наук, которые нас учили.

К.ОРЛОВА: Так, и что мы? А, ну, давайте-ка, мы, кстати, уже и закончим голосование.

Ю.ГУСМАН: Закончим, конечно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Закончим, конечно.

К.ОРЛОВА: Так. Голосование заканчиваем. Значит, 31% согласны... А вы что говорили?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы говорили, что суд не прав.

К.ОРЛОВА: Суд не прав. С вами согласны, да, 68% голосования по телефону.

Ю.ГУСМАН: Наконец-то.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, слава тебе, господи.

Ю.ГУСМАН: Я бы рискнул бы.

К.ОРЛОВА: И в Сетевизоре... А в Сетевизоре, наоборот, 58% людей считают, что да, суд прав, и травля пусть будет в интернете. Пусть будет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как это вообще?

Ю.ГУСМАН: Пусть будет. Когда взорвется вся культура...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Блогосфера.

Ю.ГУСМАН: Понимаешь, у нас мы переживаем ренессанс культуры, у нас, наоборот, это основа государственной политики, которую мы так ждем, чтобы каждый художник знал свое стойло, знал, куда идти, почем идти, за что он получит, дадут ему бабки, не дадут. Будет всё регламентировано, слава богу. Нет, опять травить. Вот, травить, гулять. Это отвратительно.

К.ОРЛОВА: Послушаем великолепный третий кейс, подготовил его Евгений Бунтман про вино.

Ю.ГУСМАН: Старик Гусман, о-о-о.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Два каких-то скучнейших было кейса сегодня.

Ю.ГУСМАН: Почему?

ВИНО

Е.БУНТМАН: Французам теперь могут запретить пить вино на работе. Правительство республики выпустило декрет, по которому работодатели теперь вправе запрещать подчиненным употреблять алкоголь в обеденные часы.

Власти считают, что употребление вина на рабочем месте может угрожать безопасности, а также физическому и психическому здоровью работников. Министерство труда предоставило статистику, согласно которой алкоголь приводит к многочисленным смертям и несчастным случаям.

До сих пор вино или сидр во Франции были привычной составляющей во время обеденного перерыва, но теперь они внесены в перечень напитков, которые работодатели вправе изъять из меню.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Коллега!

Ю.ГУСМАН: Да, послушайте, я лично считаю, что традиция пить вино ли, пиво ли...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Алкогольные напитки.

Ю.ГУСМАН: Да, одеколон ли, тормозную жидкость на работе, отвратительна. Но всё надо пить.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Минуточку, коллега.

Ю.ГУСМАН: С точки зрения фальшивых моралистов она отвратительна. Но с точки зрения наших социальных адептов и наших анклавов, она должна быть абсолютно легализована.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Законной.

Ю.ГУСМАН: Да. Пришел на работу, часик поработал, пошел, хряпнул.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как у нас заведено, Алексей Алексеевич Венедиктов.

Ю.ГУСМАН: Алексей Дуайенович Венедиктов.

К.ОРЛОВА: А, кстати, а тут можно на «Эхо Москвы» выпивать?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот притворюга! Только что мы с ней тут выпивали.

Ю.ГУСМАН: А главная проблема между Газпром-Медиа и «Эхо Москвы», что выпивают. И, причем, знаешь что? Женщины, мужчины, старики и дети.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.

Ю.ГУСМАН: Ну, старик, который работает в «Дилетанте», как его? Забываю.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Этот любимец ее.

Ю.ГУСМАН: Виталий? Виктор? Как его?

К.ОРЛОВА: Не, не завидуйте.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дымарский.

Ю.ГУСМАН: Я не помню фамилию. Работает там, так сказать. Есть молодежь, девчонки, им уничтоженные в пыль.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Майя.

Ю.ГУСМАН: Майя, да, и прочие, да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Королёва.

Ю.ГУСМАН: Королёва, да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Бычкова. Девчонки.

К.ОРЛОВА: А вам не кажется, что здесь есть некая коллизия в вопросе? Мы вопрос будем задавать, справедливо ли запретить пить вино на работе. Но как можно запретить то, что и так не разрешено, например?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кем не разрешено?

Ю.ГУСМАН: Конституцией. Есть один закон прямого действия – это Конституция. Где написано в Конституции «Нельзя пить на работе»? Вообще где? Ну, покажите.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это всё зависит от традиций.

Ю.ГУСМАН: Подзаконный акт – это когда трактование, понимаешь? Мы, юристы знаем это. Ну, с Юрием Георгиевичем мы юристы с детства, мы ого-го.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я работал в некоторых организациях, где людей вечером выносили просто с работы.

Ю.ГУСМАН: Да. И заносили потом обратно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И заносили обратно, да. Выносили и заносили. И ничего, и работа кипела. А сейчас лицемерие.

Ю.ГУСМАН: И главное, что спрашивали? «Что больше тебе нравится, вино или женщины?»

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И то, и другое.

Ю.ГУСМАН: Смотря, какой год производства. (все смеются) Понимаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я понимаю. Я всё понимаю.

Ю.ГУСМАН: Год выпуска, конечно.

К.ОРЛОВА: Божоле?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Божоле Нуво.

К.ОРЛОВА: Да. Или как? Ну так что, я не понимаю? А я не понимаю, это какой-то странный кейс, потому что мне кажется, что французы – это давно уже известная история. У них же были исследования, что выпивать бокал вина полезно для сердца каждый день.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тебя хочу предупредить, вот этот Петя, который прислал, это очень опасный человек.

К.ОРЛОВА: Так. Петя из Москвы пишет: «Кобаладзе – такой обаятельный, в разведшколе его научили охмурять девушек. В 83 Юрка был не такой».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот этот Петя один раз позвонил. Ты помнишь, Петя был? Это тот самый Петя.

Ю.ГУСМАН: А ты знаешь, что была история? Только что прошла в информагентствах.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Кстати, и тоже была во всех поисковиках – можно открыть.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Что на одном из уральских заводов стеклодув Петров выдул вчера изумительной красоты сосуд. А оказалось там не вино. (все смеются) Ты понимаешь? Выдул. Весь выдул. А это было не вино.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И сдулся.

Ю.ГУСМАН: Да, и сдулся.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Выдул весь сосуд и сдулся.

К.ОРЛОВА: Так. И что, я не понимаю? Я ничего не поняла.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, что тут непонятного?

Ю.ГУСМАН: А знаешь, почему наша душа, вот, наша славянская душа требует водку, а не вино? Знаешь, почему?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему?

К.ОРЛОВА: Почему?

Ю.ГУСМАН: Потому что водку можно пить и нужно пить с другом, а вино – с сыром. (все смеются)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Куда-то вас несет. Как можно во Франции запретить выпить стаканчик вина?

К.ОРЛОВА: Сами проводили исследования.

Ю.ГУСМАН: Сейчас курить запретили, сейчас нормально...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, курить – это другое дело.

Ю.ГУСМАН: Так они бегают сейчас. Слушай, там было сообщение какому-то то ли поэту, то ли писателю, то ли блогеру. Он на улице шел, курил – его взяли, думали, сейчас 15 суток дадут за это.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это справедливо. Не надо курить, вообще загрязнять атмосферу. Но если ты в обеденный перерыв в городе-герое Париже, ты вышел и взял стаканчик красного вина, это что, нарушение каких-то правил? Я понимаю, если ты напился.

Ю.ГУСМАН: А напился тоже. Знаешь, вот, я тебе скажу как человек, который много лежал, лечился и зашивался. Ну, в прошлом, в 50-е. Я тебе скажу, что напиваться тоже ой-ой-ой как бывает неплохо. Когда на тебя наорет Алексей Алексеевич справедливо, урежет тебе бонус, даст тебе бонусом по твоему...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пиптуну.

Ю.ГУСМАН: Да. Но я тебе скажу вот что. Знаешь, вот скажи мне, а, вот...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, ты всё утрируешь как-то.

Ю.ГУСМАН: Я пытаюсь тебе провести линию, которая тебе чуть-чуть как мегрелу непонятна, потому что сваны это лучше поймут. Скажи мне, вот, ты где отдыхал?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В каком смысле?

Ю.ГУСМАН: На черном море вокруг вино, море, женщины.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Еще вареная кукуруза.

Ю.ГУСМАН: А я отдыхал на даче. Болото, комары и бабы. Вот это разница.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Еще раз? Не понял, не уловил. Я отдыхал.

Ю.ГУСМАН: Тяжело тебе. Это игра слов, замешанная на тончайшей иронии, аллюзии и иллюзии. Знаешь, чем отличаются аллюзия и иллюзия?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Аллюзия – это, вроде, ты... Аллюзия, да? А иллюзия, как будто...

Ю.ГУСМАН: Да, это правда.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так о чем? Где отдыхал? Кто отдыхал? Повтори.

Ю.ГУСМАН: Я не могу. У нас время идет, песни не петы.

К.ОРЛОВА: Да. Ровно потому, что нам нужно спеть песню (вам, а мне послушать).

Ю.ГУСМАН: Но как смешно, как сейчас все программы на всех радиостанциях, даже на разных других подхватили.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы изменили тренд, понимаешь?

Ю.ГУСМАН: Не тренд.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Раньше на «Эхе» была только одна программа про Битлов, про оперу ночью, в час ночи.

Ю.ГУСМАН: И в 3 часа ночи кто хочет, тот...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сейчас как ни включу радио, «Открывашка» поет, спортивные передачи поют.

Ю.ГУСМАН: Да. Но они поют не своими голосами – они в отличие от нас ставят просто где-то...

К.ОРЛОВА: Фонограмму.

Ю.ГУСМАН: Во-первых, это называется life sound – это живой звук, живая звука.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Звук.

Ю.ГУСМАН: Люди собираются толпами на площадях. Ты знаешь, на площадях транслируют сейчас по всему европейскому континенту, говорят «Эти вот несколько минут дайте послушаем». Это потрясающе.

К.ОРЛОВА: Сейчас проголосуем. Итак, считаете ли вы, что справедливо запретить пить вино на работе?

Ю.ГУСМАН: Извините. Вот, дай сказать и не надо голосовать. Вот, про французов. Ты говоришь «французы». Вот, французы. Вот, 3 француза стояли и разговаривали, и я слышал. Один: «У меня, - говорит, - жена стройная, тонкая, темпераментная, ласковая, породистая как борзая». А второй говорит «А у меня жена маленькая, кудрявенькая, ласковая как болонка». А третий говорит «А у меня жена тоже сука, но такой породы, какой я не знаю». Ты понимаешь? Вот французский типичный...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А почему? Потому что они выпивают.

Ю.ГУСМАН: Потому что они легко.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Они расслаблены.

Ю.ГУСМАН: А все остальные понемножку виски.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А итальянцы?

Ю.ГУСМАН: О, как итальянцы пьют! О-о-о!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Был фильм про Бомбулини, когда они спрятали от фашистов вино.

Ю.ГУСМАН: Да-да-да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ой, гениальный фильм.

К.ОРЛОВА: Итак, все-таки, мы проголосуем. Если вы считаете, что справедливо запретить пить вино на работе, звоните 660-06-64. Если не справедливо, 660-06-65. Старт.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какой здравомыслящий человек проголосует за запрет выпивать?

Ю.ГУСМАН: Да более того. Я когда занимался врачебной практикой, ко мне поступил человек и говорит «Доктор-доктор, у меня жутко болят почки!»

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: А такой, рожа такая была сбитая. Я говорю «А вы что, - говорю, - одеколон пьете?» Он говорит «Пробовал – не помогает». (все смеются) Эта история абсолютно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Ну, в твоей медицинской практике много было. Он же медик у нас по образованию.

Ю.ГУСМАН: Ну, 60-е годы, да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не шучу. Знаешь, сколько людей вылечил?

Ю.ГУСМАН: И, вот, какой можно сделать вывод для тебя, для меня, для Черчилля и для всех нас? На пике своей карьеры, жизненной карьеры, карьерной свой жизни сказать «Эх, вернуть бы все те деньги, которые я пропил. И что бы я сделал бы? Снова бы их пропил». Ты понимаешь? Вот это правильно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот это жизненная философия. Кредо.

Ю.ГУСМАН: В жизни раз бывает 18 лет, правильно?

Ю.КОБАЛАДЗЕ и Ю.ГУСМАН: (поют) В жизни раз бывает 18 лет.

Ю.ГУСМАН: Эх, какие были песни, да. Кому всё мешало?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да не, почему мешало? Мы, все-таки, потихоньку это возвращаем.

Ю.ГУСМАН: Слава богу. Слава богу.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И хорошо, что Алексей Алексеевич это поощряет.

Ю.ГУСМАН: И надо, конечно, и начать надо со сторублевой купюры.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это мы уже... Это здесь однозначно надо срочно.

Ю.ГУСМАН: Вернуть Ленина.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я призываю всех достать сторублевые купюры и закрасить это дело.

Ю.ГУСМАН: Да нет, вернуть просто Ленина на это место. Там же был.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, вместо этого Ленина портрет?

Ю.ГУСМАН: Нет, вместо Аполлона. Пошел этот Аполлон. Был же нормальный Ленин.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но без этого уже. Ленин, как бы, одетый, в кепке.

Ю.ГУСМАН: Не, он не был в кепке. Он был, помнишь, такой гознаковский? Красивый такой сделан полупрофиль такой замечательный.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Замечательный. Ленин – это мой любимый (НЕРАЗБОРЧИВО).

Ю.ГУСМАН: Кому мешало? Кому мешало?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Знала? Ленина знала?

К.ОРЛОВА: Конечно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Очень хороший человек.

Ю.ГУСМАН: Ну что? Голосование или пение? Пение или голосование?

К.ОРЛОВА: Нет, ну, мы сейчас закончим голосование. Что-то совсем плохо голосуют. Ладно, остановим. Итак, по телефону 54% считают, что да, надо запретить пить вино на работе. Удивительная история.

Ю.ГУСМАН: Сегодня не наш день.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не те люди.

К.ОРЛОВА: Те люди нас смотрят в Сетевизоре.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

К.ОРЛОВА: 64% считают, что не надо.

Ю.ГУСМАН: Ну, всё тогда.

К.ОРЛОВА: И 36% считают, что...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, сетевизорная аудитория более продвинутая.

Ю.ГУСМАН: Сетевизор вообще одно из самых ярких последних прогрессивных достижений отечественной науки, техники, экономики и культуры. Его слава, которую Сетевизор придумал...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: КПСС. Слава КПСС.

Ю.ГУСМАН: Да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Слава какой придумал?

Ю.ГУСМАН: Он бакинец. Замечательный молодой человек, гений.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Слава придумал Сетевизор?

Ю.ГУСМАН: Это первое в мире интерактивное телевидение. То есть сидишь и видишь себя, и говоришь сам с собой.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И это придумал бакинец Слава?

Ю.ГУСМАН: Да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это, по-моему, ты нам впариваешь что-то.

Ю.ГУСМАН: Хочешь, я тебя познакомлю?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это придумал Цукерберг.

Ю.ГУСМАН: Марк? Марк вообще ничего. Марк – кто такой вообще? Сеть придумал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, всё наши бакинцы придумали.

Ю.ГУСМАН: Всё бакинцы придумали. Ландау.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ландау тоже ваш?

Ю.ГУСМАН: Ростропович. Конечно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ростропович тоже ваш, бакинский?

Ю.ГУСМАН: А все бакинцы. Бакинцы многие скрывали, потому что были гонения на бакинцев. Но когда, вот, я вот открыл, пробил окно в Европу, всё. Сейчас уже все начали рассказывать.

К.ОРЛОВА: А вы знаете про песню? Вот, в прошлый раз первый когда я вела с вами программу, вы пели песню про артишоки. Мало того, что она теперь моя любимая про «Артишоки-артишоки и миндаль». Иду я как-то по коридору и напеваю эту песню. Встречаю Виталия Наумовича Дымарского, и он подхватывает, и начинает подпевать. А, вот, Венедиктов песню не знал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, минуточку, товарищи. Это мы пели до того, как был принят Думой запрет.

К.ОРЛОВА: Нет-нет, Юлий Соломонович не говорил это слово. Он пел «Не растут нам м, м, м..»

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, вот так вот можно спеть, да.

Ю.ГУСМАН: Но можно спеть и (НЕРАЗБОРЧИВО).

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не. Не, я тебя прошу, нет.

Ю.ГУСМАН: Нет, давай тогда споем «Артишоки», только на 3 голоса, ладно?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Я – бас.

Ю.ГУСМАН: (поет) Артишоки... Да нет, не бас.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да?

Ю.ГУСМАН: Первую строчку ты поешь, я потом.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, хорошо, давай.

Ю.ГУСМАН: По строчкам. Это же канон.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть ты поешь, потом...

Ю.ГУСМАН: Отец Теофил, отец Теофил, что ты спишь, что ты спишь? К завтре не звонишь, к завтре не звонишь, бим-бом-бом, бим-бом-бом. А это: Артишоки, артишоки...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ты подожди.

Ю.ГУСМАН: Дай допою. Когда я начну петь вторую строчку, ты начнешь петь первую.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, всё ясно.

Ю.ГУСМАН: Артишоки, артишоки и миндаль, и миндаль. Не растут на поле, не растут на поле... Очень жаль, очень жаль. (все смеются) Не тормози, мегрел, не тормози!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не могу с первого раза!

Ю.ГУСМАН: Когда я вторую, ты первую.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я понял, давай еще раз. Хорошо.

Ю.ГУСМАН: Когда я третью, ты вторую. Получается канон, получается великая музыка, Бетховен, Бах, Дунаевский Максим получается. Получается шикарная музыка.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давай.

Ю.ГУСМАН: Кстати, я тебе рассказывал, что когда мы были, играли в теннис и нас принимала...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Большая шляпа в Сочи.

Ю.ГУСМАН: Большую шляпу нет. Мы были в Италии, и Максим Дунаевский... Все мы пели, и там пришла графиня одна (не хочу называть фамилию, потому что посадят меня за нее), которая нас принимала, и мы сказали, что это знаменитая наша песня российская русская, и она вместе с нами пела «Артишоки-артишоки». Был гигантский хор из депутатов, министров.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть ты напачкулил и в Италии, да? То есть там страна великой оперы, великого пения, бельканто и ты с графиней «Артишоки»?

Ю.ГУСМАН: А почему нельзя спеть бельканто? Попробуй спеть «Артишоки!» Почему? Какая проблема, если у тебя поставленный голос?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть она так вот «Артишоки»?

Ю.ГУСМАН: У меня просто голос не поставленный, к сожалению.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У тебя нет, он был поставлен, но ты сорвал его вот так вот. По Италиям... Ну, начинаем.

Ю.ГУСМАН: А, кстати, об Италии давай споем? Аванти Пополо а ля рискосса, бандера росса, бандера росса.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это разве Италия? Это не Испания?

Ю.ГУСМАН и Ю.КОБАЛАДЗЕ (хором): (поют) Аванти Пополо а ля рискосса, бандера росса, триумфера! Бандера росса ля триумфера. Банда росса... Еще три раза.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да это Испания!

Ю.ГУСМАН: Хочешь, поспорю на миллион рублей?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Миллион рублей.

Ю.ГУСМАН: А знаешь, как они пели?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Бригады.

Ю.ГУСМАН: Как троцкисты пели. (поет). То есть «Да здравствует Россия, да здравствует Китай. И когда начнем наступать на мины, вот это вот были...» И мы им запрещаем это петь. И наши голоса.

Ты помнишь, как мы с тобой?.. Мы с ним познакомились на фестивале молодежи и студентов.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, 56-й.

Ю.ГУСМАН: 56-й, нам было по 42 года, молодые, сильные тела.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Помнишь, значки эти были?

Ю.ГУСМАН: Значки, конечно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как она называется? Ромашка-ромашка.

Ю.ГУСМАН: Ромашка спряталась.

Ю.КОБАЛАДЗЕ и Ю.ГУСМАН (хором): (поют) Поникли лютики. Когда да-да...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Холодная была...

Ю.ГУСМАН: Нет. Зачем вы...

Ю.ГУСМАН и Ю.КОБАЛАДЗЕ (хором): (поют) ...девушки красивых любите? Одни страдания от той любви.

Ю.ГУСМАН: Может, пойти? Действительно, пойти куда-то, пока не поздно, к Бабкиной, к Кадышевой?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Та-ра-ра, та-ра-ра.

Ю.ГУСМАН: Ой, прощаться надо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Прощаться. Ладно.

К.ОРЛОВА: Ну что? А, это была программа «Кейс». Юрий Кобаладзе, Юлий Гусман и Карина Орлова. До свидания.

Ю.ГУСМАН: Всё. «Эхо», вперед! Спасибо.