Восковая справедливость. Банный день. Мокрый пол и зубы - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2014-02-27

И. ВОРОБЬЕВА: 22-10 в Москве. Всем здравствуйте. Добрый вечер. Меня зовут Ирина Воробьева. Это лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы», и вам, конечно же, есть 16 лет, и вы сейчас припали к своим радиоприемникам, потому что лучшие и единственные постоянные эксперты программы «Кейс» сегодня в эфире. Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Здравствуйте. Добрый вечер.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юлик, дорогой, ты не представляешь, как ты нас перепугал. Слушаем радио – в Калуге арестован Гусман.

Ю. ГУСМАН: Дядя мой.

И. ВОРОБЬЕВА: Мы так перепугались.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ирка говорит: «Теперь понятно, куда он постоянно уезжает».

Ю. ГУСМАН: Меня сразу допрашивали. Но не доказали ничего. Они были обкуренные.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И они сразу обкурились.

Ю. ГУСМАН: Я героин курить не люблю.

И. ВОРОБЬЕВА: Что это?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как тебе удалось вырваться?

Ю. ГУСМАН: Я ушел через Коста-Рику.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Молодец. Потому Веник-то сразу собрал комитет в защиту Гусмана – не дадим в обиду.

И. ВОРОБЬЕВА: Тут уже митинги собирались, мы с Кобаладзе плакаты рисовали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я говорю: «А стоит ли нам ставить на карту нашу репутацию, защищать этого наркомана?»

Ю. ГУСМАН: Я не наркоман. Дядя мой, причем он не наркоман, он наркобарон.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты не дядя.

Ю. ГУСМАН: Он сам не ширяется.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В общем, ты нас так не пугай.

Ю. ГУСМАН: А это семейный бизнес. Эстебан был Гусман.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это твой прямой родственник?

И. ВОРОБЬЕВА: А главное, как фотография была похожа! Мы чуть с ума не сошли.

Ю. ГУСМАН: У нас семейное сходство дикое. Дядя, который сейчас арестован, он редкостный негодяй.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты отрекся от дяди родного?

Ю. ГУСМАН: Я ему в лицо говорил: «Дядя, ты негодяй. Ты посадил на иглу пол-Лос-Анджелеса». Я ушел через пакистанскую границу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Молодец. Мы рады тебя видеть.

Ю. ГУСМАН: Я уже давно здесь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но на «Кейсе» ты первый раз.

Ю. ГУСМАН: В каком смысле? Я с 43 года.

И. ВОРОБЬЕВА: На прошлой неделе мы просто отменили «Кейс».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А он уже приехал?

И. ВОРОБЬЕВА: Нет, вы должны были быть Бунтманом.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я и говорю, что он впервые появился после этой страшной истории с Эстебаном Гусманом.

И. ВОРОБЬЕВА: Зато все теперь точно знают, что с Гусманом всё хорошо.

Ю. ГУСМАН: Ирочка, я глубоко убежден, что наш комитет Наркоконтроля… Я ехал, слышал, что они собираются сажать мак опиумный, чтобы у нас был собственный опий.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чтобы к Эстебану не обращаться. Если у нас будет собственный, ты ездить в командировки уже не будешь.

И. ВОРОБЬЕВА: Вот это сейчас подстава! Вот это что за вопросы такие в прямом эфире!

Ю. ГУСМАН: Есть колумбийский трафик, пакистанский, к которому наша ветвь не имеет отношения.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я-то контролирую здесь восточную часть.

Ю. ГУСМАН: Восточно-грузинскую.

И. ВОРОБЬЕВА: Как вам не стыдно говорить об этом обо всем. Лучше скажите детям после 16-ти, что нельзя.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подожди. Прежде чем ты перейдешь к подаркам, я должен ознакомить радиослушателей с гениальным посланием.

Ю. ГУСМАН: Где это было?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: На сайте «Эха», письма трудящихся.

И. ВОРОБЬЕВА: А кто написал?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто-то.

И. ВОРОБЬЕВА: Дайте посмотреть. Ник там написан.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Полиграфович. «Генерал и девочка» называется короткий рассказ. «Жила девочка Ира и был у нее знакомый генерал». Кто бы это мог быть?

И. ВОРОБЬЕВА: Не знаю.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Который очень хотел, чтобы все забыли о его прошлом».

Ю. ГУСМАН: Чудовищном прошлом.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Девочка ходила по лесам и делала добрые дела». Красная шапочка. «Она не думала о застенках и подвалах, которые были в жизни, - и тут раскрывается псевдоним, - дяди Юры. Она видела перед собой обаятельного и добродушного человека. Ирина, Мюллер был тоже очень обаятельный».

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы задумайтесь о карме.

Ю. ГУСМАН: Наиболее интересная для меня ситуация, что девочка Ира ходила по лесам.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И добрые дела делала с серым волком.

И. ВОРОБЬЕВА: Почему сразу с серым волком?

Ю. ГУСМАН: А с кем же? С охотниками, что ли?

И. ВОРОБЬЕВА: Может, там дровосеки какие, охотники. Чего сразу с волком-то?

Ю. ГУСМАН: Ребята, я тащил через границу. Во-первых, меняем майку.

И. ВОРОБЬЕВА: Ту, что в прошлый раз.

Ю. ГУСМАН: Я всё помню. Майка. А ту я отдал чемпиону…

И. ВОРОБЬЕВА: «Юлий Гусман – это праздник, который всегда с тобой».

Ю. ГУСМАН: Ирочка, а тебе я привез красивую вещь. Это кожа и янтарь. Посмотри. Это с Литвы, с берегов Балтики.

И. ВОРОБЬЕВА: Ого! Это подвеска?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: К той кофточке, которую я тебе подарил, она очень подойдет.

И. ВОРОБЬЕВА: Красота!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нацепи на себя сразу же.

Ю. ГУСМАН: Это знаменитая балтийская кожа.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Крокодила.

Ю. ГУСМАН: Да, с крокодилов балтийских.

И. ВОРОБЬЕВА: Какой янтарь красивый.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юлик, ты пропустил 18 передач.

Ю. ГУСМАН: 18 тысяч передач.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сейчас не о деньгах говорю. Ты помнишь про моего блистательного друга Андрея Дмитриевича Терехова? Знаешь историю, что он спас попугая?

Ю. ГУСМАН: Знаю. Ты 8 раз рассказывал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, что у попугая вылупились птенчики? Она родила в почтовом ящике…

Ю. ГУСМАН: От Андрея Дмитриевича?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Работать невозможно.

Ю. ГУСМАН: От кого?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В том-то и дело. Он посадил попугая, думал, что он мальчик. Тот орал, орал. Потом он открывает почтовый ящик – там два птенца. Ты знал, что попугаи рожают живых детенышей? Они не яйца кладут.

Ю. ГУСМАН: Да я тысячи попугаев заставил родить, сотни тысяч.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: 38 я знаю попугаев. Я хочу передать привет Андрею Дмитриевичу, он сейчас выращивает двух маленьких попугайчиков.

Ю. ГУСМАН: Один тебе, один мне.

И. ВОРОБЬЕВА: А мне? А мне панду можно?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич, спасите панду. Вы шутите, а это выдающийся юрист-международник.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы про этого юриста-международника всё время рассказываете истории, которые совершенно не связаны с юриспруденцией.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так в этом и дело, что человек многогранный, творческий.

Ю. ГУСМАН: При всем уважении, но мы ему уделяем всё больше и больше времени.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я же не могу в этой маечке на плоты. Он мне привезет полное обмундирование, трусики, шортики.

Ю. ГУСМАН: Такое ощущение, что ты живешь без трусиков.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юлик, сейчас я главное скажу. На работе ко мне подходит очаровательная женщина, сотрудница – если она разрешит, я назову в следующий раз ее имя, потому что я не знаю, может, она замужем, у нее могут быть проблемы, - и говорит мне: «Вы слышали, я вам подготовила кейс». И дает кейс.

Ю. ГУСМАН: Этот кейс.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потрясающий. В Красноярске водителя женщину…

И. ВОРОБЬЕВА: А зачем вы его рассказываете, если мы можем взять его в эфир на следующую программу в качестве кейса?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо. Тогда не рассказываю. Это подлинная история, произошедшая в Красноярске.

И. ВОРОБЬЕВА: Отличный кейс.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я могу тогда ее поблагодарить и назвать в следующий раз.

И. ВОРОБЬЕВА: Если она согласится, мы назовем ее имя, конечно.

Ю. ГУСМАН: Мы сегодня 40 минут посвятили попугаю Андрея Дмитриевича. Ты улаживаешь свои личные дела – попугаями, телками...

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какими телками?

Ю. ГУСМАН: А кто она, крокодил, что ли, эта девушка?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это солидный инвестиционный банкир.

Ю. ГУСМАН: Ей 27 лет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кому?

Ю. ГУСМАН: Попугаю.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Эстебан, что-то ты не того.

Ю. ГУСМАН: Эстебаныч.

И. ВОРОБЬЕВА: Ладно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: От программы прошло только 10 минут, еще рано начинать. Давайте поговорим.

Ю. ГУСМАН: Посидим, потанцуем. Столько кругом неприятного, грустного.

И. ВОРОБЬЕВА: Всё хорошо, особенно на «Эхе».

Ю. ГУСМАН: Самовыдвиженцы могут быть на пост главного редактора?

И. ВОРОБЬЕВА: Конечно.

Ю. ГУСМАН: Давай самовыдвинемся.

И. ВОРОБЬЕВА: На самом деле вас должны выдвинуть сотрудники.

Ю. ГУСМАН: Я – его, а он – меня.

И. ВОРОБЬЕВА: Не смотрите на меня, я в эти ваши игры не играю.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему безальтернативные?

И. ВОРОБЬЕВА: Вот так.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Неправильно.

И. ВОРОБЬЕВА: Что неправильно?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Одна кандидатура – и все, как попки, будут голосовать.

И. ВОРОБЬЕВА: Я не буду выдвигать вас.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Объяснись почему.

Ю. ГУСМАН: Давай вдвоем, сопредседатели, содиректора.

И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. вы вдвоем будете исполнять обязанности главного редактора.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пора менять Веника, он засиделся.

Ю. ГУСМАН: Он парень хороший.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Парень он хороший, но руководитель он никакой.

Ю. ГУСМАН: Неправда это. Не надо говорить гадости. Но почему не пробовать нас, молодежь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так же нельзя – как Брежнев сел на пост генсека, и его невозможно сковырнуть. Уже не говоря о других персонажах.

Ю. ГУСМАН: Я тоже хочу попробовать порулить.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы хотим в честной борьбе.

Ю. ГУСМАН: В честной частной борьбе. Во-первых, деньги нужны очень.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень нужны.

И. ВОРОБЬЕВА: Подождите. Вам нужны деньги, и вы хотите, чтобы я вас бесплатно выдвигала.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Боже упаси. Ты на этом заработаешь приличные бабки. Даже если нас не изберут.

Ю. ГУСМАН: Ты получишь яйца попугая.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот ты жемчуг сейчас получила на коже.

И. ВОРОБЬЕВА: Это янтарь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это тебе что, хухры-мухры?

Ю. ГУСМАН: Как подходит.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А какую маечку я ей подарил.

И. ВОРОБЬЕВА: Рубашечку.

Ю. ГУСМАН: Хватит всё время перебивать кайф от моего подарка. 14 лет назад ты подарил эту рубашку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Удивительно подходит. Англичане говорят great color combination.

Ю. ГУСМАН: Как он много знает. Обаяние, как у Мюллера.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы знаете, сейчас Юрий Георгиевич в гостевой очень неприятно поступил.

Ю. ГУСМАН: Что он сделал?

И. ВОРОБЬЕВА: Он подошел к прекрасной девушке, соведущей программы «Дилетанты», сказал, что Воробьеву уволили, он ищет новую соведущую, приглашает ее.

Ю. ГУСМАН: Серьезно?

И. ВОРОБЬЕВА: Прямо при мне.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не знал, что она сидит в соседней комнате.

Ю. ГУСМАН: После стольких лет, которые ты в лесу бродил с ней, как волк…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был бабушкой. Ее зовут К. Седлярова. Катя она?

Ю. ГУСМАН: Это «Дождь»? Так их закрывают. Когда закроют, можно взять в ассистенты. В банк возьми ее.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В какой банк?

Ю. ГУСМАН: Ты же в банке сидишь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я же не могу каждого встречного-поперечного… Зачем мне банк, когда я иду на должность главного редактора.

И. ВОРОБЬЕВА: Если вдруг вы пролетите, что, конечно, маловероятно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выдвину свою кандидатуру. У вас есть сомнения, кто выиграет?

И. ВОРОБЬЕВА: Гусман? Нам пишут наши слушатели со страшной силой, что они делают, где они нас слушают. Марина из Карлсруэ пишет курсовую про канадскую поэзию периода постмодернизма. Нет, просто модернизма.

Ю. ГУСМАН: Я не понял ни одного слова, кроме Карлсруэ.

И. ВОРОБЬЕВА: Про канадскую поэзию периода модернизма.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Бернс, это Генри Гейне.

Ю. ГУСМАН: Вот постмодернизма мы не знаем. А модернизм – это классика. Бернард Шоу замечательный. Помнишь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как же.

Ю. ГУСМАН: Я помню чудное мгновенье.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Оскар Уайльд, Чайльд-Гарольд.

И. ВОРОБЬЕВА: Понятно, что ваши фанатки пишут.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ваши – не надо. Чьи, мои?

И. ВОРОБЬЕВА: «Я люблю вас. Я люблю вас, Гусман». Подпись – Татьяна. А Рената из Екатеринбурга очень просит передать привет Кобаладзе.

Ю. ГУСМАН: За что Кобаладзе какому-то?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Уже кончается первый час нашей программы.

И. ВОРОБЬЕВА: Прихвостень Ирины Воробьевой внимательно слушает Кобаладзе.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нее есть такой прихвостень.

И. ВОРОБЬЕВА: Он мне рассказывает, как Кобаладзе бесчинствует в эфире, когда меня нет.

Ю. ГУСМАН: Я внимательно отслеживал Колумбию.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Эстебан-радио там.

Ю. ГУСМАН: Серьезно. Ты что думаешь, радиоволны не доносят эфира в Латинскую Америку? Колумбийцы почти не слушают. Знаешь почему? Пояса другие. Многие ночью встают послушать полтретьего, но большинство спят. Это кошмар. А можно поговорить пока с Венедиктовым, пока он там… Я думаю, что это будет до 3-го, но пока он там эти два дня, может быть, по орбитам, как Первый?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это хорошая идея.

Ю. ГУСМАН: Чтобы люди вставали с первыми лучами солнца…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Во-первых, то, что пойдет на Колумбию, потом на Москву можно подрезать.

Ю. ГУСМАН: Например, глупости про попугая, бред про…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мюллера.

И. ВОРОБЬЕВА: И останется от программы 5 минут вместе с заставками. Давайте начинать рассматривать кейсы.

Ю. ГУСМАН: Куда мы гоним?

И. ВОРОБЬЕВА: Очень быстро мы сегодня. Тоня Самсонова подготовила сегодня кейс.

Ю. ГУСМАН: Умница, красавица, английский блистательный. Уехала, бросила нас всех.

И. ВОРОБЬЕВА: Зато она каждую неделю с нами в «Кейсе».

Ю. ГУСМАН: Почему она не возвращается на родину?

И. ВОРОБЬЕВА: Это уже к ней.

Ю. ГУСМАН: Я писал ей очень много.

И. ВОРОБЬЕВА: Она не отвечает? Игнорирует вас?

Ю. ГУСМАН: Наверное, буду еще звонить.

И. ВОРОБЬЕВА: Тоня Самсонова рассказывает нам про кейс под названием «Восковая справедливость».

Восковая справедливость

Пока присяжные Престонского королевского суда решали, виновен ли восьмидесятиоднолетний актер Билл Роуч в двух изнасилованиях и четырех случаях сексуального домогательства, управляющие музея восковых фигур Мадам Тюссо осудили его восковую копию. Наказание для куклы из музея ввели до того, как был заслушан вердикт присяжных. По многочисленным жалобам посетителей и из-за того, что многие решили в дни суда над Роучем делать с его восковой копией снимки неподобающего характера, музей выпустил заявление, что считает невозможным экспонировать куклу, пусть даже и великого актера, раз он обвиняется в уголовном преступлении. Самосуд над куклой прекратился после того, как присяжные объявили свой вердикт актеру: не виновен, не насиловал, в период между 1960-м и 1970-м годом к молодым незнакомым девушкам не приставал. На основании этого вердикта было решено вернуть восковую копию в зал музея Мадам Тюссо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты можешь мне объяснить, американцы с ума сошли?

Ю. ГУСМАН: Это англичане. Это ты эксперт. Я по Америке, ты по Англии. Замечательно сказал когда-то Путин - хотя все это на западе осудили - про президента Израиля, которого потом сняли, что его обвиняли в сексуал харрасмент. Ему много лет. Путин сказал, что ему можно только позавидовать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он еще гениально сказал на Валдайском клубе, когда про Берлускони зашла речь. Он буквально сказал, что, конечно, если бы он спал не с девочками, а с мальчиками, его никто не тронул.

Ю. ГУСМАН: Человеку 81 год.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А кто вспомнил? В 60-х годах!

Ю. ГУСМАН: А ты знаешь, что если изнасилование неизбежно, то лучше расслабиться и получать удовольствие.

И. ВОРОБЬЕВА: А Ольга между тем готовит форель с шампиньонами под соусом «Бешамель»,

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где она живет? Мы к ней едем после передачи. Адрес пусть сообщит.

И. ВОРОБЬЕВА: Может, к Владимиру? Он яблоко ест, свое, из сада.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, форель с шампиньонами. Спроси адрес.

Ю. ГУСМАН: Может, там муж сидит, папа сидит с палкой.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что мы, дикари, что ли. Ты что, Билл Роуч, влетишь и изнасилуешь?

И. ВОРОБЬЕВА: Зачем вам форель насиловать?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Возьмем бутылку белого винца.

И. ВОРОБЬЕВА: Поговорите с форелью по душам под вино.

Ю. ГУСМАН: Бежит дама и кричит: «Полиция, полиция, меня изнасиловали 9 человек». – «Не волнуйтесь. Мы их всех найдем». – «Не надо всех. Только 4-го и 7-го».

И. ВОРОБЬЕВА: Ужас. Между тем надо постараться и дать заряд бодрости Сергею, который едет на ночную работу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть сообщит адрес, мы Сергея возьмем с собой есть форель.

И. ВОРОБЬЕВА: Он в Санкт-Петербурге, а это в Москве.

Ю. ГУСМАН: Вот замечательная история. В полицию бегает парень и говорит: «Знаете, я только что помог женщине избежать насилия». – «Как вам удалось?» - «Я ее уговорил».

И. ВОРОБЬЕВА: А про куклу мы будем говорить?

ВХОДИТ АЛЕКСЕЙ ГУСАРОВ

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто это?

Ю. ГУСМАН: Как это ужасно!

И. ВОРОБЬЕВА: Алексей Гусаров не ужасный.

Ю. ГУСМАН: В самый важный момент входит красавец-мужчина…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или красавец-женщина.

Ю. ГУСМАН: Это мужчина.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А бывает женщина красавица.

И. ВОРОБЬЕВА: Нет, Юрий Георгиевич, красавиц женщин не бывает.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как? А у Дымарского соведущая?

Ю. ГУСМАН: А Дымарский?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дымарский похож на крокодила, это старый сатир.

Ю. ГУСМАН: Но сатир не крокодил. Сатир – это совсем другое животное.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И как ни девушка с ним, всё красавица.

Ю. ГУСМАН: Он умница.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, завидовать дурно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мы с Воробьевой.

И. ВОРОБЬЕВА: Там везде красавицы, а тут Воробьева сидит. Всё понятно, Юрий Георгиевич, я всё слышала.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почеши мне спинку.

Ю. ГУСМАН: Дай новости послушать.

И. ВОРОБЬЕВА: Новости на «Эхе», потом продолжим программу «Кейс».

НОВОСТИ

И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». Кобаладзе продолжает хулиганить, мешает нашим новостникам доносить новости до нашей аудитории. Давайте уже про куклу скажите что-нибудь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что-то я с куклой никак не увяжу.

Ю. ГУСМАН: В Музее Тюссо была кукла этого известного актера. И пока суд да дело, руководство музея Тюссо Семен и Алла Тюссы, дети мадам Тюсса, они вынесли куклу. А потом вернули, потому что ничего не было доказано. И даже английские народные заседатели всё отзаседали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что с куклой делали до того, как ее вынесли? Издевались над куклой?

Ю. ГУСМАН: То, что делают в лесу…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Красная шапочка с волком? Это они делали с куклой.

И. ВОРОБЬЕВА: Из-за того, что многие решили в дни суда над Роучем делать с его восковой копией снимки неподобающего характера…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот стоит кукла. Как можно неподобающего характера?

Ю. ГУСМАН: Ты знаешь резиновую куклу?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты можешь представить, что в Англии кто-то снял штаны и подошел к кукле?

Ю. ГУСМАН: Почему так вульгарно? Ты знаешь, какая история была с Роучем? Он пытался изнасиловать, и она кричит: «Помогите, помогите», а он говорит: «Не кричите, я уже сам справлюсь». Это жуткая история.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте голосовать.

Ю. ГУСМАН: Голосовать еще рано.

И. ВОРОБЬЕВА: Насколько вам решения музея кажутся справедливыми?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Несправедливо. А я горжусь такими мужиками, 80 лет…

Ю. ГУСМАН: А я бы ему дал двушечку.

И. ВОРОБЬЕВА: Кукле?

Ю. ГУСМАН: Обеим Тюссам.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: 81 год изнасиловал четверых…

Ю. ГУСМАН: Ему говорят: расскажите, как проходило изнасилование. Он говорит: спасибо, хорошо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это всё случаи из жизни.

Ю. ГУСМАН: Это было с этим человеком. Про Роуча написаны тысячи книг, как он насиловал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне очень стыдно, но я не знаю, кто такой Роуч. Где играл Роуч?

Ю. ГУСМАН: «Веселый попугай», «Свинья упала с горы».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Бедная мать и обосранные дети», «Беременный милиционер», «Подводная лодка в степях Украины».

Ю. ГУСМАН: Ты помнишь стих любимый, который я тебе читал, Олега Григорьева? «Девочка красивая в кустах лежит нагой. Другой бы изнасиловал, а я лишь пнул ногой».

И. ВОРОБЬЕВА: Ужас какой. Билл Роуч, вот его фотография.

Ю. ГУСМАН: Красавец.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я такого не знаю.

И. ВОРОБЬЕВА: Наверняка знаете.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где играет?

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте запустим голосование, и я скажу где. Как вы считаете, уважаемые присяжные, справедливы ли решения музея по поводу куклы? Да, вы считаете их справедливыми, 660-06-64. Нет, вы считаете их несправедливыми, 660-06-65. Между тем Алиса сидит в Нортхайме, в 27 километрах от Карлсруэ, почти пишет курсовую по диалектам идиша.

Ю. ГУСМАН: Что они там собрались все? Мир сошел с ума. Чем девчонки занимаются?

И. ВОРОБЬЕВА: Андрей в Дрездене лепит пельмени, как бабушка в Сибири учила, из трех сортов мяса. Юля из Казани сидит и клеит свои сапоги. Говорит – приезжайте.

Ю. ГУСМАН: Когда форель делают, нас никто не звал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы что, сапожники?

Ю. ГУСМАН: Однажды Михаил Светлов, великий поэт, которого из молодежи сейчас мало кто помнит, но он был гениальный остроумный человек, он был народным заседателем. Шло заседание суда.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты был одним из присяжных.

Ю. ГУСМАН: Нет, он был заседателем.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты кем был?

Ю. ГУСМАН: Я прокурор, я работал прокурором много лет. И там слушалось дело об изнасиловании. Тщедушный, хилый, субтильный дядечка, его обвиняла огромная, толстая, волосатая бабища, что он пытался изнасиловать. И судья спрашивает: «А как это было?» И она говорит: «Он пытался меня изнасиловать под наркозом». Михаил Аркадьевич говорит: «Под общим или под местным?» И его оправдали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты знаешь другой процесс? Уже я был прокурором в городе Зестафони.

И. ВОРОБЬЕВА: А вы тоже прокурор?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы работали прокурорами. Откуда, думаешь, мы друг друга знаем? Мы встретились на прокурорском семинаре.

И. ВОРОБЬЕВА: Адвокатами вы успели поработать?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, адвокатом я не был. Мы чистые прокуроры.

Ю. ГУСМАН: Мы пацанами были следователями, потом прокурорами.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спрашивают: «Почему вы разводитесь?» - «Он меня не удовлетворяет». А из зала выкрикнули: «Весь город удовлетворяет, а тебя не удовлетворяет».

Ю. ГУСМАН: А ты знаешь историю из старых времен? Мужик насилует. «Помогите, помогите». Подбегает милиционер и говорит: «Ваши документы». И тот ему дает красную книжечку. Он смотрит и говорит: «Мадам, придется уступить».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нас уважали, у кого были красные книжечки.

Ю. ГУСМАН: У нас сейчас есть пенсионная красная книжечка.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Могу предъявить мою красную книжку. У тебя с собой?

Ю. ГУСМАН: У меня всегда всё с собой.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот пожалуйста.

И. ВОРОБЬЕВА: Дайте-ка посмотреть. Слушайте, и правда – пенсионное удостоверение, военное, войсковая часть такая-то, пенсия назначена за выслугу столько-то лет.

Ю. ГУСМАН: 700 рублей, больше не дают.

И. ВОРОБЬЕВА: Ну ладно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие документы еще вам предъявить?

И. ВОРОБЬЕВА: Да уже доставайте из кошелька, оставляйте здесь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот скидочная карточка магазина «Перекресток».

И. ВОРОБЬЕВА: Вам не стыдно? Давайте подведем итоги голосования. Наши слушатели, 58%, большинство в телефонном голосовании считают, что сотрудники музея поступили справедливо с этими куклами, всё правильно сделали.

Ю. ГУСМАН: Т.е. двушечка, моральная двушечка.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Человек, мужчина проявил свои лучшие бойцовские качества – и его как паршивого пса.

Ю. ГУСМАН: 50 лет назад. Что ты делал 50 лет назад? В горах Зестефани?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не Зестефани, а Зестафони.

Ю. ГУСМАН: Катался на пони? Нет. Ты мучил школьниц своих по классу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сколько лет прошло – ни одна не пожаловалась. И мою восковую фигуру - ты знаешь, что я стою в Тбилиси? – никто не выносит.

Ю. ГУСМАН: Ты помнишь песню из «Ханумы»?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Киш-миш кушим, свет потушим. Я не помню.

Ю. ГУСМАН: Оперетту «Ханума» ты не помнишь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не помню конкретную песню.

Ю. ГУСМАН: На горе стоит базар, под базаром... Я должен тебя учить! Азербайджанские песни ты вообще не знаешь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаю.

Ю. ГУСМАН: Какую?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подожди один минут. Вечер наступил в Баку…

Ю. ГУСМАН: Ты 12 лет ее поешь. Тысячи красивых песен в Баку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо. Только у Мамеда синяя «Победа».

Ю. ГУСМАН: Нет. Пойди выучи.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тебе уже третью песню пою.

Ю. ГУСМАН: Джуджалярим ты помнишь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Джим-джим, джуджалярим. Цып-цып-цып, мои цыплята.

Ю. ГУСМАН: Вы пушистые комочки, наши будущие квочки. (ПОЮТ) Гусейнли песня, царствие ему небесное. Какой замечательный композитор. И вот все поют, пели и будем петь эти песня.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: До конца своих дней.

Ю. ГУСМАН: Назло этому Риччи, который насиловал 65 лет назад.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не Гай Риччи. Это Роуч.

Ю. ГУСМАН: Какая разница? А Риччи лучше, что ли? Что он вытворят с Мадонной? Ужас.

И. ВОРОБЬЕВА: Я в восторге.

Ю. ГУСМАН: Бойцы вспоминают минувшие дни.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она нам не мешает сегодня, согласись. Обычно она встревала.

Ю. ГУСМАН: Она по 15 программ ведет в день, придя из леса. Сначала уходит в лес, а потом приходит.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты хочешь сказать, что волк ее сегодня немножко запутал.

Ю. ГУСМАН: Она героическая девочка.

И. ВОРОБЬЕВА: Не стыдно про волка-то?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А кто ходит в лесу?

И. ВОРОБЬЕВА: Там и дровосеки есть, и охотники.

Ю. ГУСМАН: В лесу раздавался топор дровосека. А что, у отца-то большая семья? Семья-то большая, так два гомосека…

И. ВОРОБЬЕВА: Стоп!

Ю. ГУСМАН: Молчу. Это запрещено, я знаю. Это Милонов, это статья. Я ничего не сказал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У него сорвалось.

Ю. ГУСМАН: И мы приносим свои извинения.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно, вспоминается анекдот про Красную шапочку.

И. ВОРОБЬЕВА: Не вздумайте.

Ю. ГУСМАН: «Это не хвост», - сказал волк и покраснел.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё. Кейс.

Ю. ГУСМАН: Скорее вернуться в правовое поле. Я соскучился, я в Колумбии был.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте в республику Коми перенесемся.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Эта Красная шапочка – очень опасная тема. Давайте перенесемся.

И. ВОРОБЬЕВА: «Банный день». Алексей Нарышкин рассказывает нам про кейс «Банный день».

Банный день

Суд республики Коми обязал родственников мыться в бане по очереди. Жители Усть-Куломского района получили по наследству небольшой дом. Постройка разделена на две части и имеет два входа. Однако семьи не смогли самостоятельно поделить придомовые постройки (кроме бани, это еще сарай, хлев, летняя кухня) и обратились за помощью в суд, который в итоге и определил порядок пользования помещениями. Теперь собственники одной части дома моются в бане по четным числам, а владельцы второй части — по нечетным. За выполнением решения будут следить судебные приставы. На сайте ведомства отмечается, что, если родственники нарушат очередность банных дней, к ним применят меры принудительного исполнения.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы погрустнели.

Ю. ГУСМАН: Я был свидетелем истории в Сандунах, еще в советское время. Приходит мужик и говорит: «Дайте мне билет на одно лицо». – «А что, вы жопу не собираетесь мыть?» Прошу прощения, но из песни слов не выкинешь. Я сам это слышал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не могу участвовать в этой передаче.

И. ВОРОБЬЕВА: Что такое?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ранит.

И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. про Красную шапочку сейчас не вы нам показывали?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так что мы должны сказать?

Ю. ГУСМАН: Не должны, а можем.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что мы можем? Я считаю, что мыться надо по одному.

Ю. ГУСМАН: А я считаю, что надо бы сказать им так. Дорогие друзья, вы близкие родственники. Представляешь, вот мы с тобой моемся по одиночке.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаешь, как раньше в одной кадке сначала мылся папа, потом мама, потом дети, бабушка.

И. ВОРОБЬЕВА: В одной и той же воде?

Ю. ГУСМАН: Летом еще машину моешь. Моешь машину сначала.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Мерседес», а потом уже муж и жена. Так о чем здесь речь?

И. ВОРОБЬЕВА: По четким и нечетким дням.

Ю. ГУСМАН: Четным.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ситуация сложная. Тут надо подумать.

И. ВОРОБЬЕВА: Аня пишет: «На редкость разумный суд. Всё справедливо».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я согласен.

Ю. ГУСМАН: Я бы еще немножко пораскинул мозгами. А 7-й день недели как?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Перерыв.

Ю. ГУСМАН: А если я пришел с работы и хочу помыть чресла. Как пойти туда?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чресла можно, а всё остальное нельзя.

Ю. ГУСМАН: Почему? Где приказ?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: 7 раз подряд мыться?

Ю. ГУСМАН: А потом есть люди на земле – слава богу, их нет ни на «Эхе», ни в городе, - которые моются каждый день или даже два раза в день.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чресла.

Ю. ГУСМАН: Не чресла, а вообще.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень мне нравится это слово – чресла. Я запомню. Я не знаю, что это такое, но это очень смешно.

Ю. ГУСМАН: Это как весла.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы считаете, это очень смешно?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень смешно.

И. ВОРОБЬЕВА: У кого как, конечно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чресла, ланиты, перси.

Ю. ГУСМАН: Но всё же ножка Терпсихоры милее чем-то для меня. Пушкин покойный, Александр Сергеевич. Ты читал Пушкина хоть что-то?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Про ланиты я читал. Ланиты девственные жжет.

Ю. ГУСМАН: Чего-чего?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пушкин.

Ю. ГУСМАН: Это в переводе на грузинский. В «Руслан и Людмила» нет такого.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Есть. Проверь. Набери «ланиты девственные жжет».

Ю. ГУСМАН: Афтар жжот.

И. ВОРОБЬЕВА: Лермонтов Михаил Юрьевич.

Ю. ГУСМАН: Какой Пушкин?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я путал, Лермонтов, Пушкин рядом.

Ю. ГУСМАН: Один написал «Мцыри», «Бородино», другой написал «Евгений Онегин», «Капитанская дочка». О чем ты говоришь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Один из них написал «Му-Му».

Ю. ГУСМАН: Это Тургенев.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему если «Му-Му» написал Тургенев, памятник Гоголю поставили.

Ю. ГУСМАН: Ты не скрывайся за старым анекдотом.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я прочитаю тебе наизусть. Однажды русский генерал из гор к Тифлису проезжал.

Ю. ГУСМАН: Это не Пушкин.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Лермонтов, это «Мцыри».

Ю. ГУСМАН: Я про Пушкина сказал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пушкин? Пожалуйста.

Ю. ГУСМАН: Только не надо «Я помню чудное мгновенье».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что ты хочешь?

Ю. ГУСМАН: Из «Онегина». Вторая строфа, вторая глава.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Онегин, я с кровать не встану.

Ю. ГУСМАН: Шутки шестиклассников в Киндзмараульском районе. Ара, стыдно, слушай, брат.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я люблю вас, Ольга.

Ю. ГУСМАН: Это опера. И автор ее, знаешь, кто?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Глинка.

Ю. ГУСМАН: Кто текст написал?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Римский-Корсаков.

Ю. ГУСМАН: Музыку написал Чайковский. А тексты? Брат его Модест.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мусоргский.

Ю. ГУСМАН: А был бы ты Модест Кобаладзе. Как красиво.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мой дядя, самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил - и лучше выдумать не мог.

Ю. ГУСМАН: Дальше.

ПАУЗА

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И в летний сад гулять водил.

Ю. ГУСМАН: Его пример - другим наука.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но боже мой, какая скука.

Ю. ГУСМАН: С больным сидеть и день, и ночь, не отходя ни шагу прочь. Какое низкое коварство… В общем, ты не знаешь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я много знаю.

Ю. ГУСМАН: Ну прочитай что-нибудь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всю поэму, что ли?

Ю. ГУСМАН: «Капитанскую дочку» прочти. Про что там?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, что я…

Ю. ГУСМАН: Автор.

И. ВОРОБЬЕВА: Соавтор.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я специализировался по Лермонтову. Я играл Печорина на сцене. Когда я выходил в зал в синем мундире, в эполетах и, медленно снимая перчатку, говорил «княжна, я не спал всю ночь», девчонки в зале просто визжали.

Ю. ГУСМАН: От ужаса.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вам дорого обойдется эта мистификация, Грушницкий.

Ю. ГУСМАН: Ты убивал Грушницкого?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я убил Грушницкого. Он свалился прямо со сцены. И весь зал мне хлопал.

Ю. ГУСМАН: Ты серьезно убил или просто так?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я просто убил ее. Я один раз выстрелил – он не упал. Второй раз. Потом подошел – и кинжалом зарубил.

И. ВОРОБЬЕВА: Андрей из Дрездена пишет: «В Германии в самых непопулярных саунах есть один день в неделю женский, в остальных – все вместе».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я с этими немцами обалдеваю. Они голые моются.

Ю. ГУСМАН: Я расскажу. Я был в гостинице «Кемпински».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Берлине? В Карлсруэ?

Ю. ГУСМАН: Серьезно, я не шучу. А я на востоке вырос, у нас всё было строго. Я приезжаю туда и первым делом хочу пойти поплавать. Бассейна нет, есть сауна. Я надеваю халат, иду туда. Огромная сауна, и сидят все вместе голые.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тетки.

Ю. ГУСМАН: И дядьки. Но не одного симпатичного.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Настолько растерялся, что поскользнулся, выбил головой дверь.

Ю. ГУСМАН: И убежал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Со мной было хуже. Я пришел и мылся один, в сауне никого не было. Там такая большая кадка, джакузи. Я пришел, потом облокотился о бортик. Смотрю прямо на сауну. Открывается дверь – из сауны выходит голая тетка, идет на меня и опускается в это джакузи рядом со мной. Я чуть сознание не потерял.

И. ВОРОБЬЕВА: И что?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я оделся и ушел.

Ю. ГУСМАН: Юра, самое обидное… Из этих 50 голых животных была бы хоть одна хорошая телка.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: На меня такая горная лань вышла.

Ю. ГУСМАН: А у меня нездоровые, жирные какие-то были.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Грузинка узкою тропой шла с покрытой головой с кувшином за водой. Когда Мцыри прятался в кустах. Помнишь?

Ю. ГУСМАН: А кто написал про Суламифь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Куприн.

Ю. ГУСМАН: А имя-отчество?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Иоанн Сергеевич.

Ю. ГУСМАН: Вот она, русская средняя школа. ЕГЭ на вас нет.

И. ВОРОБЬЕВА: А вы бы сейчас рискнули ЕГЭ написать, попробовать сдать?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты что, не почувствовала, как мы знаем русскую литературу?

Ю. ГУСМАН: Мне мой товарищ Толик, он живет давно в Майами, он крупный режиссер, Анатолий Эйрамджан, он мне присылает всякие тесты – проверьте ваш русский язык. Я очень плохо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Испытай нас.

Ю. ГУСМАН: Я не помню их. Я могу тебе прислать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как Куприна звали?

Ю. ГУСМАН: Семен Аркадьевич.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Точно.

Ю. ГУСМАН: Или просто Сеня его звали. Бунина звали Исаак Борисович, а его Семен Аркадьевич. Два друга.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Два закадыки были. Мы, Юлик, с тобой одних авторов читали. Куприна «Суламифь», «Темные аллеи» Бунина.

Ю. ГУСМАН: О-о, «Темные аллеи». Как жалко эту девочку гимназистку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А «Декамерон».

Ю. ГУСМАН: А Гептамерон ты читал? «Декамерон» Бокаччо все знают. А Гептамерон?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Даже не слышал. Куприн?

Ю. ГУСМАН: Это не Куприн, это Бунин. А «Золотого осла» ты читал?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Апулея? Это моя настольная книжка.

Ю. ГУСМАН: А что сказал Пушкин?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Читал я Апулея, а Цицерона не читал.

Ю. ГУСМАН: Как звали Цицерона?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Клавдий Луций Цицерон.

Ю. ГУСМАН: Клавдия – это женщина.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как может быть Цицерон Клавдия. Он что, девочка?

Ю. ГУСМАН: Нет, мальчик. Это уровень грузинской подготовки средней школы. А потом их берут в разведку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Смотри, какие мы эрудированные.

И. ВОРОБЬЕВА: Вообще.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Апулея я обожаю.

Ю. ГУСМАН: А ты читал?.. Нет, ты не читал, даже спрашивать тебя бессмысленно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Моби Дик»?

И. ВОРОБЬЕВА: Андрей делится опытом: «Главное – в сауне не попасть на день, когда пенсионерам скидки. Пару раз попадал».

Ю. ГУСМАН: Он прав.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если мы с тобой вдвоем зайдем… Ты голого видела Гусмана?

И. ВОРОБЬЕВА: Нет. И вас тоже нет, вопреки тому, что вы рассказываете.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если Гусмана ты увидишь голым, это будет событие.

Ю. ГУСМАН: Это песня. Если Гусмана увидишь голым… Но я всё думаю, знаешь, о ком? Кому я искренне желаю счастья. Роуч?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Билл Роуч.

Ю. ГУСМАН: Замечательный человек. 81 год, изнасиловал 6 человек, причем одновременно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А у мадам Тюссо его поставили за изнасилования?

И. ВОРОБЬЕВА: Нет. Слушайте, у нас две минуты осталось, а мы еще не проголосовали. Сегодня без третьего кейса. Справедливо ли, на ваш взгляд, решение суда?

Ю. ГУСМАН: Неправильно. Надо вместе мыться всем всегда.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В одной кадке.

И. ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете, что решение суда справедливо, 660-06-64, несправедливо - 660-06-65. Спрашивают, о чем будут петь сегодняшние эксперты. Вы что, программу не слушали. Они сегодня уже так пели.

Ю. ГУСМАН: Они правы. Все-таки финальная песня – это как закрытие Олимпиады. Это должно быть роскошно. Кстати, мы про Олимпиаду еще не поговорили. Какое замечательное открытие и закрытие! Анну Ахматову показали крупным планом. Замечательно были подобраны. Давайте что-нибудь из классики.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Из олимпийской.

И. ВОРОБЬЕВА: «До свиданья, наш ласковый мишка?»

Ю. ГУСМАН: Про мишку – это сейчас Горбачев придет в эфир. Добрый вечер, наш ласковый Мишка, приходи, говори про авто.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она опять гнет к сказочному лесу. Она настолько свыклась в этим лесом…

И. ВОРОБЬЕВА: Конечно. Дровосеки, охотники. Результаты голосования. 54% проголосовавших считают, что решение суда абсолютно справедливо. 69% в сетевизоре, кстати, проголосовали так же.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. я выиграл опять?

Ю. ГУСМАН: Знаешь про Баку? (ПОЮТ) На каспийском стоит берегу город славы, красавец Баку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Светили у ограды все бакинские огни.

И. ВОРОБЬЕВА: Друзья мои, всё. Программа «Кейс». Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. До встречи.