Призывники. 911. Фейсбук как орудие мести - Антон Орехъ, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2014-02-06

И. ВОРОБЬЕВА: 22-11 в Москве. Добрый вечер. Это программа «Кейс». Меня зовут Ирина Воробьева. Это, безусловно, остается лучшей программой на волнах радиостанции «Эхо Москвы». Очень рада вернуться в программу после болячек и отъездов. Прекрасные эксперты сегодня – Антон Орех, Юрий Кобаладзе. Добрый вечер.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте.

А. ОРЕХ: Вечер добрый. Здравствуйте.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня заявление.

И. ВОРОБЬЕВА: Поскольку я болела и всячески отсутствовала, я не смогла передать подарок Кобаладзе. Я же купила подарок на День рождения.

А. ОРЕХ: Мы знаем, как он отмечал, мы видели.

И. ВОРОБЬЕВА: Я не видела. Я купила подарок.

А. ОРЕХ: Да никого из нас не было на том Дне рождении.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я удрал, я не отмечал.

И. ВОРОБЬЕВА: Поскольку Юрий Георгиевич – это такая, такой…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Глыба, матерый человечище.

И. ВОРОБЬЕВА: Который во всем разбирается, во всем, что касается шпионских штучек. Я подумала, что пора вам, Юрий Георгиевич, завести сейф. Но поскольку вы очень любите Англию, то сейф у вас будет в виде английского словаря. Только вы домашним не говорите, что это сейф, поставьте аккуратненько.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спасибо. Но у меня даже зарплата моя намного превышает этот размер.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы заначку туда кладите.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: 32 тысячи евро, которые мы получаем, как их сюда засунешь.

А. ОРЕХ: Причем мелочью.

И. ВОРОБЬЕВА: На карточку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень трогательно. Ирочка, спасибо. Когда у тебя День рождения, напомни.

И. ВОРОБЬЕВА: В апреле.

А. ОРЕХ: Ответный сейф будет.

И. ВОРОБЬЕВА: Можете всё, что получаете, в сейф класть, а на День рождения мне подарить.

А. ОРЕХ: Копилка это.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тебе тогда надо было подарить мне большой сейф.

И. ВОРОБЬЕВА: Ничего, договор, я скромно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот всё, чем наполню этот сейф…

И. ВОРОБЬЕВА: Пятитысячными только, пожалуйста.

А. ОРЕХ: У евро какие максимально - 500?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: По-моему, тысяча.

А. ОРЕХ: Если тысячу найдете, то кладите тысячу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ребята, я хочу возвысить свой голос. Где Гусман? Это никого не волнует. Человек не выходит на связь, не отвечает на телефон.

И. ВОРОБЬЕВА: Он предупредил.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Куда он предупредил?

И. ВОРОБЬЕВА: Он в отпуске.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Человек исчез. Ты следопыт или нет?

А. ОРЕХ: В каком году он предупредил?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он еще в прошлом году уехал.

И. ВОРОБЬЕВА: Заявочку подавайте – рассмотрим.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте уже фонариками высвечивать, искать его. Потом мне надо Андрею Дмитриевичу привет передать. Он мне прислал роскошный подарок. Но главное, Орех, я должен тебе сказать, что я рад, что ты участвуешь в передаче.

А. ОРЕХ: У меня выбора не было. Я как мог отбивался.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы, ветераны программы, Ира, Гусман, садимся… Ведь скоро нам на пенсию уходить, и мы с Гусманом думаем: кого? И Орех у нас возникает первый в плеяде молодых талантов.

А. ОРЕХ: А второй? Вас же двое.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку. Ты рассматриваешься нами как самый первый и надежный кандидат. Но нам не нравится твой псевдоним – Орехъ.

А. ОРЕХ: Что делать? Сменить окраску?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хочу тебе предложить. Ты остаешься Орехом, но на грузинском языке.

А. ОРЕХ: Мама дорогая!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я предлагаю тебе выбрать. Богатый грузинский язык дает три определения ореха. Если выносят тарелку с фундуком, с кешью, с грецким, это называется тхили.

И. ВОРОБЬЕВА: Антон Тхили.

А. ОРЕХ: А Антон как по-грузински.

И. ВОРОБЬЕВА: Можно Тоха. Тоха Тхили.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Банка с вареньем – это называется, простите, какАли.

А. ОРЕХ: Надо брать двойную фамилию – Тихили-Какали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И третий вариант – если тебе предлагают просто грецкий орех. Это называется нигози.

И. ВОРОБЬЕВА: Вот нигози – это про Ореха точно. Антон Нигози.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Итальянское такое.

А. ОРЕХ: То ли сутенер, то ли импресарио.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты остаешься Орехом, но она грузинском языке, без твердого знака. Принимается?

А. ОРЕХ: У меня нет выбора.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Попробуй сделать завтра заявление в FaceBook, что ты решил.

А. ОРЕХ: У меня нет FaceBook.

И. ВОРОБЬЕВА: Мы сейчас скажем, что сегодня у нас в эфире эксперты программы «Кейс» Антон Нигози и Юрий Кобаладзе.

А. ОРЕХ: Юрий Георгиевич, Антон – тоже должна быть модификация. Я не слышал ни про одного грузина, чтобы был Антон.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не грузинское имя. У нас в Грузии иногда называют в честь Олимпийских игр – Игор. Почему тебя Игор зовут, это же не грузинское имя? Олимпийские игры шли, и меня в четь Олимпийских игр назвали Игор. Но насчет Антон не знаю. Придумаю.

А. ОРЕХ: Я за Нигози.

И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые радиослушатели, три варианта: Тхили, КакАли и Нигози. Какой вам больше нравится? С обоснованием. Еще говорят – Антонио Нигози.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не грузинское. Я подумаю. К концу передачи я тебе имя придумаю. Ты же еще не знаешь про Андрея Дмитриевича. Там же было наводнение. Он живет рядом с зоопарком. Он спас енота.

И. ВОРОБЬЕВА: Зоопарк смыло на него?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, он шел, там было наводнение. А енот орет, бедный, бешеной белугой.

И. ВОРОБЬЕВА: Там – это где?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Нью-Йорке. Он влез в клетку с енотом и вытащил его на себе. Отдал его в общество защиты животных. Про него в газете написали, что он человеколюб, русский.

И. ВОРОБЬЕВА: Человеколюб – енота спас. Понятно. Дмитрий мне рассказывает, что Кобаладзе, пока я тут болела, лежала с высокой температурой, он меня критиковал всячески и говорил, что Воробьева вышла в расход, смените ее.

А. ОРЕХ: Юрий Георгиевич, было такое?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы меня знаете, слава богу, не первую передачу. Я мог такое сказать?

И. ВОРОБЬЕВА: Конечно, мог.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наоборот, я этой твоей подружке, которая вероломно заняла твое место, я ей говорю: как ты смеешь? Это она, наверное, пишет.

И. ВОРОБЬЕВА: Нет – Дмитрий пишет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тоже какой-то прихвостень.

И. ВОРОБЬЕВА: Как всегда, я прошу наших слушателей писать нам, что вы сейчас делаете, где нас смотрите. Предлагаю начать работу с нашими кейсами. У нас по традиции один кейс британский.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хочу тебе сказать, Ира, за твое отсутствие очень выросла Самсонова. Она превратилась в маститого кейсмейкера. Вот эти дебютные неуклюжие попытки, помните?

И. ВОРОБЬЕВА: Посмотрите, как вырос Антон Орех.

А. ОРЕХ: До Нигози уже поднялся.

И. ВОРОБЬЕВА: А Александр Плющев? Плющев-то 20 лет на «Эхе» работает – сегодня его поздравляют все. Давайте поздравим Сашу Плющева.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не знаю, как по-грузински будет Плющ.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы к следующей программе подготовьтесь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, если Орех берет себе Нигози, Плющева сделать Какали?

А. ОРЕХ: А кто будет Тхили?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман. Гусман – Тхили, Орех – Нигози, Плющенко – КакАли.

А. ОРЕХ: Плющенко – Катали.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте все-таки начнем.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте поговорим о красоте грузинского языка.

И. ВОРОБЬЕВА: Как лягушка будет по-грузински?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бакаки.

И. ВОРОБЬЕВА: А квакает она как?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пхихинепс.

И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Кейс из Великобритании, кейсмейкер Тоня Самсонова, она сейчас расскажет нам про дело под названием «Фейсбук как орудие мести».

Фейсбук как орудие мести

За то, что двадцатичетырехлетняя Мишель Чапман троллила сама себя в социальной сети Facebook, посылая себе оскорбительные комментарии и сообщения с угрозами, суд приговорил ее к двум годам заключения. Мишель Чапман за год до собственного приговора обратилась в полицию и пожаловалась на то, что постоянно получает письма с угрозами и оскорбительные комментарии. В авторстве этих комментариев она обвинила свою мачеху и отца, который бросил мать Чапман, когда Мишель было три года. Мишель Чапман выросла и решила отомстить отцу, как выяснило следствие, создала поддельные аккаунты в социальных сетях. После жалобы в полицию и первого судебного разбирательства мачеху Чапман посадили в тюрьму, а потом оказалось, что мачеха не виновата, и аккаунты, с которых приходили угрозы, принадлежали Мишель. Теперь мачеху отпустят, а Мишель посадят в тюрьму, запретив ей иметь доступ в Интернет в ближайшие пять лет.

И. ВОРОБЬЕВА: Что, вам не понравился фон?

А. ОРЕХ: Фон, который постоянно присутствует в «Кейсе». То эксперт Кобаладзе шлет нам «Инстаграм» из ресторана, то кейс записывают…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не умею посылать.

А. ОРЕХ: Да слал, было дело.

И. ВОРОБЬЕВА: В «Инстаграм» не он слал, а кто-то сделал его фотографию, когда он сказал, что по делам поехал, а сам был в Москве.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. меня застукали, что ли?

И. ВОРОБЬЕВА: Вас опубликовали. Мы в «Кейсе» это обсуждали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Этот «Инстаграм» очень опасный.

А. ОРЕХ: Хорошо шло в тот день?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я в «Макдональдсе» посуду мыл, как Самсонова. Ребята, я не могу понять, а как узнали, что она сама писала.

И. ВОРОБЬЕВА: Это можно выяснить. Надо просто заняться этим.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вообще, она некрасиво поступила. Если бы она не в отместку это делала, а ради хохмы, ради стеба.

А. ОРЕХ: А что тут голосовать?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правильно она поступила или нет.

А. ОРЕХ: Что она создала ложный аккаунт и сама себя поливала, и мачеху посадили? Мачеху посадили в тюрьму, потому оказалось, что она не виновата.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мачеху посадили за то, что ее обвинили за то, что она писала.

А. ОРЕХ: Да.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это некрасиво.

А. ОРЕХ: Я не понимаю, почему они все Чапман стали – Анна Чапман, Мишель Чапман.

И. ВОРОБЬЕВА: Не нажимай на больную мозоль Кобаладзе.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это моя любовь.

И. ВОРОБЬЕВА: Это его любовь, которая его отвергла и решила выйти замуж за Сноудена.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой Сноуден? Вы видели Сноудена и меня? Можно, выбирая между Сноуденом и мной, выбрать Сноудена?

И. ВОРОБЬЕВА: Нет.

А. ОРЕХ: Это вопрос риторический.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это смешно! Конечно, он владелец секретов, обладатель страшных тайн. Я-то человек наивный и робкий. Но я все-таки красавец.

И. ВОРОБЬЕВА: Я не поняла. Вы считаете, что всё правильно?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы считаем, что надо ее засадить. Был бы Гусман, он бы сказал – двушечку ей.

А. ОРЕХ: Ей на 5 лет отрубили сеть. Правильно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Двушечку и без компьютера.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы пока подумайте. Может быть, у вас еще какие-то идеи возникнут.

А. ОРЕХ: У меня не возникнут. У меня и таких-то не было.

И. ВОРОБЬЕВА: Георгий нам сообщает, что он припарковался, не может идти домой, так как слушает нас.

А. ОРЕХ: Пусть заплатит за парковку и слушает дальше.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что Георгий думает о новом псевдониме Ореха? КакАли, Тхили или Нигози?

И. ВОРОБЬЕВА: Виктор из Тульской области сидит в экскаваторе.

А. ОРЕХ: Главное – заплатить за парковку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть остановит экскаватор. Пусть сначала послушает передачу, а потом включит экскаватор.

И. ВОРОБЬЕВА: Андрей из Казани пишет, что смотрит фильм ужасов про группу Дятлова.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что за фильм?

А. ОРЕХ: «Перевал Дятлова», американский фильм, дебильный, как и все остальные. Но он особенно дебильный.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что такое Перевал Дятлова?

А. ОРЕХ: Вы что, не в курсе?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, я не верю, чтобы вы не знали про самую загадочную тайну прошлого века.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прошлого века?

А. ОРЕХ: Вот кто из нас Нигози настоящий.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы хотя бы в Википедии посмотрите.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я правда не знаю.

И. ВОРОБЬЕВА: Там есть куча статей про гибель тургруппы Дятлова.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дятлов – это фамилия или название перевала?

И. ВОРОБЬЕВА: Это фамилия. Игорь Дятлов возглавлял эту пропавшую группу. Они пошли на перевал на Северном Урале и пропали. А потом их нашли.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А причем тут Америка?

А. ОРЕХ: Они фильм сняли.

И. ВОРОБЬЕВА: Они пропали, это случилось в 1959 году. Их нашли погибшими в очень странных позах.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Замерзли, значит.

И. ВОРОБЬЕВА: Там палатка была разрезана изнутри. Там вообще какой-то ужас.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Инопланетяне.

А. ОРЕХ: И такая телега тоже была. Американцы – самая нормальная версия была. Пиндосы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это, наверное, сделал посол Макфол. Поэтому он уносит ноги.

И. ВОРОБЬЕВА: Через много лет.

А. ОРЕХ: Он нашел червячный переход. Все знают, что такое червячный переход?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что ж мы, совсем идиоты, чтобы не знать, что такое червячный переход?

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте мы запустим голосование. А пока будут идти новости, мы проголосуем. На ваш взгляд, справедливо ли решение суда? Я напомню, что Мишель Чапман, которая сама себя троллила в FaceBook, суд приговорил к двум годам заключения, на 5 лет запретил имеет доступ в Интернет. Если вы считаете, что это абсолютно справедливое решение суда, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете, что это решение суда несправедливо, телефон 660-06-65. В сетевизоре тоже запущено голосование.

НОВОСТИ

И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». В студии Антон… пока еще Орех.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Преходящий в Нигози.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. Мы обсуждали, насколько справедливо или несправедливо решение суда для девушки, которая сама себе присылала угрозы, оскорбительные комментарии.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира, можно обратить внимание зрителей сетевизора, что я в сейф, подаренный тобой, положил банкноту на твой будущий подарок?

И. ВОРОБЬЕВА: Вы продолжайте в том же духе.

А. ОРЕХ: Главное – не забыть код от сейфа.

И. ВОРОБЬЕВА: У нас остановилось голосование. Наши присяжные говорят о том, что решение суда абсолютно справедливо. Два года тюрьмы и 5 лет лишения Интернета.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И мы так считаем.

И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, вы все излишне жестоки.

А. ОРЕХ: А что, премию ей выдать или скретч-карту?

И. ВОРОБЬЕВА: Я предлагаю вам послушать следующий кейс, он очень интересный и, как мне кажется, весьма спорный. Оксана Чиж расскажет о деле «911».

911

Жительницу штата Нью-Йорк будут судить за то, что ее двухлетняя дочь звонила в службу 911. В течение января служба 911 получила 15 ложных звонков с одного и того же номера. Выяснилось, что звонки исходили с телефона 23-летней женщины. Ее задержали и предъявили обвинение в препятствовании работе оперативной службы, пишет ИТАР-ТАСС. Женщина рассказала, что во всем виновата ее двухлетняя дочь. От девочки прятали телефоны и блокировали телефоны. Но слабым местом оказалась «тревожная кнопка», которая одним нажатием набирала номер 911. В итоге девочка ее обнаружила и сделала полтора десятка звонков. Оправдания были выслушаны, и, возможно, это избавит женщину от более сурового наказания. Однако крупный штраф ей, по всей видимости, придется заплатить.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Двушку девочке и выдрать как следует ремнем.

А. ОРЕХ: Причем все последующие кейсы я бы предложил сопровождать именно этим сообщением. Что? Двушечку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А сколько лет этой девочке?

А. ОРЕХ: Двушечка.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Двухлетняя дочь? Извините, ребята, я погорячился. Я думаю, 23-летня дочка. Двухлетнего ребенка как можно наказывать?

А. ОРЕХ: Судить бабу будут.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: За что?

А. ОРЕХ: Что ребенок нажимал на кнопку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правда, вот этот мальчик выстрелил – тут папу надо судить, а не мальчика.

И. ВОРОБЬЕВА: И того, и другого надо судить. Давайте не будем путать здесь два момента. У меня тут вышел спор с моими читателями в FaceBook. Когда было распространена в Сети аудиозапись школьника в службу 911, когда он звонил, у него была проблема, он не мог решить математику.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И они решили задачку.

И. ВОРОБЬЕВА: Они помогли решить. Идет разговор о том, какие они молодцы, а у нас, мол, ужас-ужас. На что я сильно ругаюсь со всеми и говорю, что вы просто не знаете, кто такие операторы экстренных служб и никогда, дай бог, с ними не столкнетесь, поэтому не надо.

А. ОРЕХ: Так ты говорила, что наши операторы хорошие?

И. ВОРОБЬЕВА: Нормальные у нас операторы, очень хорошие.

А. ОРЕХ: А я вообще думаю, что не фиг решать математические задачи по телефону экстренных служб. Кто-то в этот момент будет звонить, а они там 2 плюс 3 складывают.

И. ВОРОБЬЕВА: Не будем забывать, что у них нет такого, что только одна линия телефона.

А. ОРЕХ: Слушайте, сколько экстренных служб, куда невозможно дозвониться.

И. ВОРОБЬЕВА: Это у нас такая интересная система, когда по 112 вызывая полицию по срочному случаю, ты звонишь по 20 минут.

А. ОРЕХ: Мне мужик написал в прошлую пятницу - три часа он не мог дозвониться по 02. Его друг пошел пешком в милицию, просто пешком. Он позвонил другу, тот живет рядом с отделением. Он пришел пешком в отделение полиции и сказал, что на такой-то улице ДТП – приедьте туда. И после того, как он сообщил, они всё равно приехали через час. В Америке, может, и можно задачки решать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не хочу слушать эти поклепы на нашу славную милицию.

А. ОРЕХ: Тем более что это уже и не милиция вовсе, а на букву «п». Нигози это. Так что делать будем?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мамочку наказать, но не строго.

А. ОРЕХ: Тут тонкий момент. В какой момент мама узнала, что ребенок совершает звонки. Если после 15 звонков ей сказали «знаете, с вашего номера уже 15 звонков», тогда никого не наказывать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А когда ей сказали, после первого звонка?

А. ОРЕХ: А вот это важно. Если после первого звонка ей сказали, а потом продолжали названивать, тогда маму надо наказать. «Женщина рассказала, что во всем виновата ее двухлетняя дочь. От девочки прятали телефоны и блокировали телефоны». Они начали прятать, когда из 911 написали, или в целом они от ребенка прятали телефон? Это важно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В целом. Она просто тыкала в какую-то кнопку, а она оказалась единственной, которая выводила на тревожную службу. Двухлетний ребенок, что он понимает?

А. ОРЕХ: Сложный момент. Если они сразу предупредили, но с телефона продолжали звонить, то можно штрафануть.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вообще, во время Олимпиады и дочке, и маме – двушку.

А. ОРЕХ: По количеству прожитых лет: двухлетний ребенок – двушечка, трехлетний – трешечка.

И. ВОРОБЬЕВА: Я считаю, что никого наказывать не надо. Вы сделали тревожную кнопку, которая вызывает службу 911 по одному нажатию, ваши проблемы, что у вас такие происходят вещи. Второе – вы обязаны учить детей.

А. ОРЕХ: Двухлетний ребенок!

И. ВОРОБЬЕВА: Не важно. Они должны знать, что при нажатии этой кнопки им ответят, объяснят и поговорят.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да он с соской сидит, двухлетний.

И. ВОРОБЬЕВА: Она еще не понимает. Вот ей исполнится три года – приучайте к тому, что дети должны знать, что в случае беды можно позвонить и обратиться за помощью.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это в Ирке говорит следопыт.

А. ОРЕХ: Но не со всех подряд телефонов Нью-Йорка шли звонки, с какого-то одного. Все дети, наверное, тыкали в кнопки, но не всех сработало. Почему?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где установлено, что это с одного телефона?

А. ОРЕХ: Я не об этом. Теоретически такая возможность была в любой квартире, в любом доме. Т.е. мог двухлетний или трехлетний ребенок нажать эту единственную кнопку, а звонки-то шли только с одного номера. Значит, в этом доме недогляд.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Скажи, Нигози, у меня часто бывает, что я, не зная, нажимаю кнопочку. Мне человек звонит: «Ты мне звонил?» - «Нет, не звонил».

И. ВОРОБЬЕВА: Блокировать надо экран, чтобы не нажимать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если бы я нажимал 211?

И. ВОРОБЬЕВА: Во-первых, не 211, а 112.

А. ОРЕХ: А он 211 жал. Но попадал туда же.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я могу позвонить по 112 и сказать, что пропал Гусман? Все приметы знаю.

И. ВОРОБЬЕВА: Это плохая шутка.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, я в детство впал.

И. ВОРОБЬЕВА: Это плохая шутка.

А. ОРЕХ: Реальные пацаны приедут – выпадите обратно из детства. Четвертый кейс будет.

И. ВОРОБЬЕВА: Георгий, который припарковался и слушает нас, он говорит, что это бесплатная парковка, но спасибо Ореху за переживания.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что он предлагает Ореху – Тхили, Нигози или КакАли?

И. ВОРОБЬЕВА: КакАли лидирует.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поэтому добровольно возьми Нигози.

А. ОРЕХ: Пока Какали не назначили.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда твоя передача?

А. ОРЕХ: Завтра.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты скажи: «Я с сегодняшнего дня никакой не Орех с твердым знаком, а я Нигози».

А. ОРЕХ: Юрий Георгиевич, можно хотя бы на время Олимпиады быть Нигози?

И. ВОРОБЬЕВА: Лена пишет: «Конечно, Нигози – это брутально. Антону к лицу».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тебе говорю, ты по-новому зазвучишь.

И. ВОРОБЬЕВА: Пишет прихвостень Ирины Воробьевой.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто?

И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий, я думаю, который тут нажаловался совершенно справедливо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой, какой обидчивый!

И. ВОРОБЬЕВА: Юлия вяжет невестке норвежский свитер, готовит харчо и топит камин.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Свитер она вяжет, наверное, чтобы придушить невестку.

И. ВОРОБЬЕВА: Свитером как задушишь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А харчо так переперчит, что у бедной невестки язык свернется в трубочку.

И. ВОРОБЬЕВА: Айрат пишет, что раз ребенок играл, а мама не заметила, нужно пожалеть маму.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай будем сегодня нигози.

А. ОРЕХ: Кому я должен, всем прощаю.

И. ВОРОБЬЕВА: Энтони Нигози – пишет Дмитрий.

А. ОРЕХ: Это уже какой-то Нью-Йорк.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Сицилия.

И. ВОРОБЬЕВА: Чикаго. Игорь, предприниматель из Питера, пишет: «Все машины в рейсе. Всех отправил в Скандинавию. Сижу один в офисе. Плюнул на советы Онищенко и открыл бутылку». Зачем вы такое пишете, Игорь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Ореха он слушает?

А. ОРЕХ: При всем вот этом?

И. ВОРОБЬЕВА: Максим из Саратова пишет: «Мне часто звонит трехлетняя дочь друга со своего телефона, весело смеется. Мне приятно».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Посадить его, двушку ему. Нет, чтобы остановить ребенка, приехать, объяснить, обучить.

И. ВОРОБЬЕВА: А Сергей считает, что нужно наказать производителей телефона. Он так сделал, что ребенок в любой момент может нажать тревожную кнопку. Денис из Улан-Удэ слушает нас в Интернете, не понимая, мы в прямом эфире или это запись: «Передайте мне привет». Денис, мы в прямом эфире.

А. ОРЕХ: Это запись в прямом эфире идет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть включит сетевизор. Меня показывают в сетевизоре? Меня поклонницы смотрят.

И. ВОРОБЬЕВА: Конечно.

А. ОРЕХ: А меня, наверное, не показывают.

И. ВОРОБЬЕВА: Всех показывают. Давайте голосовать. Напомню, что 23-летнюю задержали, предъявили обвинение в препятствовании работе оперативной службы за то, что ее 2-летняя дочь сделала 15 звонков с ее мобильного телефона в службу 911. Уважаемые присяжные, если вы считаете справедливыми предъявленные обвинения – ваш телефон 660-06-64. Если обвинения несправедливы - 660-06-65. Дмитрий говорит, что у него кот прошелся по телефону и позвонил в три часа ночи. А я потом оправдывался, что это не я звонил, а кот звонил.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: С кота содрать шкуру.

А. ОРЕХ: Я вам другое скажу. У меня на родной станции местный телефон завели на мобильный. И такой хитрый номер, что мне звонки в 7 утра приходят. Пусть никто не спит в 5 утра, пусть всем звонят.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Там есть такой крючочек – выключать звук.

А. ОРЕХ: Так я и делаю. Звоня с работы – а-а, не важно, потом подойду.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чикагский парень.

И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт пишет: «Если кнопку заблокировать так, что ребенок не наберет, может потом дом сгореть, потому что ребенок не разобрался, как набрать эту кнопку».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы с тобой, Нигози, большие гуманисты. Казалось бы, страшные кейсы…

А. ОРЕХ: Один страшнее другого.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мы их гуманизируем.

А. ОРЕХ: Вот этот, который в столовой был записан, вообще страшный.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы делаем людей добрее. Наша передача несет людям добро. Здесь – наказать, посадить 2-летнего ребенка. А мы говорим: ребята, всё хорошо. Нигози и его брат Какали считают, что всё хорошо.

И. ВОРОБЬЕВА: Все-таки вы Какали?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Варенье из орех по-грузински будет кАкалис мураба.

И. ВОРОБЬЕВА: Это последствия?

А. ОРЕХ: Мураба – это последствия.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мураба – это варенье. А кАкалис – это склонение, спряжение. Как это называется? Какали – это именительный падеж, а кАкалис – это другой падеж, кого-чего.

И. ВОРОБЬЕВА: По-моему, это глагол.

А. ОРЕХ: Родительный падеж. А как варенье будет?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мураба.

А. ОРЕХ: Мне больше мураба нравится.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну тогда ты не Орех.

А. ОРЕХ: Да и черт с ним. Мураба!

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте подведем итоги голосования. И сетезрители, и те, кто голосовал по телефону, считают, что обвинения, предъявленные этой 23-летней женщине, совершенно несостоятельны и несправедливы. Не надо наказывать за то, что ребенок звонит в оперативную службу. Вот так, я была права.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы тоже согласны. Сейчас, во время Олимпийских игр надо проявлять толерантность.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем к третьему кейсу. Оксана Чиж расскажет нам о призывниках.

Призывники

В Курской области главного редактора газеты оштрафовали за публикацию фотографий уклонистов. В газете «Суджанские вести» главный редактор разместил пять снимков молодых людей призывного возраста, указал их фамилии, а также населенные пункты, где они проживают, сообщает «Интерфакс». Семьи молодых людей обратились в прокуратуру. Выяснилось, что фотографии предоставил начальник военкомата. Прокуратура передала дело в суд, обвинив главного редактора в нарушении закона о СМИ и закона «О персональных данных». К тому же, как заявила прокуратура, означенные молодые люди уклонистами не были: на повестках о явке в военкомат никто из них не расписывался, следовательно, официального оповещения не было. В итоге главный редактор издания по решению суда был вынужден уплатить штраф за разглашение персональных данных без предварительного согласия граждан.

А. ОРЕХ: Всё правильно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если бы не Олимпийские игры, которые призывают к гуманности…

А. ОРЕХ: Они бы уже сидели крепко, все пятеро.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Руки за спину – и в Дальневосточный округ на 5 лет. У нас сколько сейчас служат, год? Два года им.

И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. справедливо наказали главного редактора?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Олимпийские игры. Амнистия. Пусть гуляют эти ребята.

А. ОРЕХ: УДО.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И этого пощадить, не надо сажать главного редактора. Мир, дружба, выше, длиннее, круче. Какой Олимпийский девиз? Пришел, увидел, победил.

И. ВОРОБЬЕВА: Что наши слушатели пишут? Рупрехт пишет, что «каклис – это отглагольное существительное.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такие тонкости я забыл.

А. ОРЕХ: Я даже не знал такие тонкости, мне даже забывать нечего.

И. ВОРОБЬЕВА: Павел работает в липецком такси, он сейчас везет кого-то в своем такси, слушает «Кейс»: «Какали и Нигози супер, пассажиры ржут». Я считаю, что в такси надо программу «Кейс» включать. Дмитрий спрашивает, будете ли вы петь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Обязательно. Мы будем петь песню, посвященную какалис мураба.

А. ОРЕХ: Я знаю только одну песню – про балтийских моряков.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это хороша песня.

И. ВОРОБЬЕВА: Нет, эту песню мы не поем.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не олимпийская.

А. ОРЕХ: Не ходите, девки, замуж…

И. ВОРОБЬЕВА: Олег, я сейчас отключу тебе микрофон.

А. ОРЕХ: Тогда буду фотографии из Сочи прямо в сетевизор транслировать. Ты спроси, видели фотографию мою, которую я показывал.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте запустим голосование. Я напомню, что в Курской области оштрафовали главного редактора газеты за публикацию фотографий уклонистов. Уважаемые друзья, если вы считаете, что решение суда справедливо, то ваш телефон 660-06-64, несправедливо - 660-06-65.

А. ОРЕХ: Теперь уже можно спеть? Не ходите, девки, замуж…

И. ВОРОБЬЕВА: Постоянный эксперт, сделайте что-нибудь!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нигози, я тебя прошу!

И. ВОРОБЬЕВА: Нигози, не бузи.

А. ОРЕХ: Я уже Антуан Нигози.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Антошка Нигозкин.

А. ОРЕХ: Это уже какой-то клошар, гаврош.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Анискин. Анискин и Фантомас. Фантомас – это я.

И. ВОРОБЬЕВА: В принципе, да.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я близко к Фантомасу. Как вы считаете, мне отрастить волосы?

И. ВОРОБЬЕВА: Обязательно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кудри.

А. ОРЕХ: У вас латентные кудри.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Латентные и перманентные.

А. ОРЕХ: Юрий Георгиевич бреется наголо и не показывает, что там кудри-то прячутся.

И. ВОРОБЬЕВА: Алекс просит спеть Imagine.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это сложно петь.

И. ВОРОБЬЕВА: Иван из Ростова-на-Дону пишет, благодарит Ореха: «Видели фото».

А. ОРЕХ: Правду не спрячешь.

И. ВОРОБЬЕВА: Нина из Тамбова пишет: «Если Кака футболист, то Орех – КакАли».

А. ОРЕХ: А причем здесь футболист? Я что, футболист? Я даже не хоккеист.

И. ВОРОБЬЕВА: А почему ты не хоккеист?

А. ОРЕХ: Если бы я был хоккеистом, ребята, работал бы я на радио за долю малую?.. Когда я узнал, что контракт с Фабио Капеллой, это тренер нашей сборной по футболу, один миллион рублей в день…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такого не может быть.

А. ОРЕХ: У него контракт 350 млн. рублей в год, примерно миллион в день.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: 40 тысяч долларов в день получает?

А. ОРЕХ: С каких пор 40 тысяч долларов – это миллион рублей? Четыре.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Миллион рублей – это 40 тысяч долларов.

А. ОРЕХ: Это говорит о том, что мы таких денег сроду в руках не держали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я же все-таки банкир или кто?

И. ВОРОБЬЕВА: Ну да, мы забыли. У нас же есть результаты голосования. И слушатели, и сетезрители считают, что главного редактора газеты оштрафовали за публикацию фотографий уклонистов абсолютно справедливо. Мне кажется, очень много уклонистов проголосовали, чтобы никому в голову не пришло публиковать такие фотографии.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Один был правым уклонистом, второй, как оказалось, ни при чем.

И. ВОРОБЬЕВА: Петь не будете?

А. ОРЕХ: Не ходите, девки, замуж…

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, дайте ему так, чтобы он упал.

А. ОРЕХ: Я сам упаду, не надо давать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нигози доверия не оправдал.

И. ВОРОБЬЕВА: Стал КакАли. Спасибо большое. Это была программа «Кейс». Юрий Кобаладзе, Антон Орех, Ирина Воробьева. До встречи в программе «Кейс».