«Лакричный расизм», «Опасные предметы», «На картонной машинке без прав» - Сергей Бунтман, Алексей Осин - Кейс - 2014-01-23

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 22-13 в Москве. Вы будете смеяться, это опять Татьяна Фельгенгауэр. Программа «Кейс».

С. БУНТМАН: Я должен тебя расстроить или, наоборот, обрадовать – ты же любишь работать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Очень люблю. Сегодня как никогда

С. БУНТМАН: Есть идея о том, что «Авторская песня»…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас возьму гитару, ударю по струне.

А. ОСИН: К тебе еще придут звезды баяна.

С. БУНТМАН: Чтобы гитару не трогали, я многим рассказывал, что это гитара Алексея Алексеевича. И все сразу ставили на месте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вы поняли, эксперты в сегодняшнем «Кейсе» Сергей Бунтман, Алексей Осин.

А. ОСИН: У меня хороший псевдоним родился. Сквозная. Есть в нем полет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сквозное ранение в голову есть.

С. БУНТМАН: Мы начинаем передачу Б-8. О чем будем говорить.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А давайте вместо «Кейса» перекличку?

С. БУНТМАН: Давайте. Наш мясной кейс.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есть немножечко про спорт, но только не про тот вид спорта, про который нам нравится.

С. БУНТМАН: Ты знаешь лакросс?

А. ОСИН: С таким сачком, только не бабочек.

С. БУНТМАН: Я очень тяжело готовился. Пия лекарства, я готовился к кейсам сегодня. У меня есть что доложить вам, очень серьезные вещи.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте скорее слушать первый кейс. Тоня Самсонова нам его подготовила.

На картонной машинке без прав

Сорокатрехлетний отец Рио Бердмор возвращался воскресным вечером из паба на машинке, которую смастерил своему сыну. Это была модель микроавтобуса для кемпинга «Фольксваген», метра полтора в длину. Бердмор вставил в короб небольшой мотор, раскрасил автобус и, когда сын им не пользовался, привозил машинку с собой в соседний паб, чтобы люди могли делать фотографии с микрофольксвагеном. За фотографии Бердмору платили, и собранные деньги он передавал в центр помощи раковым больным. Автобус ехал со скоростью десять километров в час, Бердмор сидел за рулем, когда его догнал полицейский. За то, что Рио Бердмор управлял автобусом в нетрезвом виде - а в пабе Рио выпил две пинты пива и шесть коктейлей, - его на год лишили прав и присудили выплатить штраф в 500 фунтов за управление транспортным средством, оснащенным мотором, в нетрезвом виде. Бердмор свою вину в суде не оспаривал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Очень грустная история. Его полицейский бегом догонял?

А. ОСИН: Было сразу несколько автомобилей, они подрезали его.

С. БУНТМАН: Я со специалистами поговорил. У нас в следующей передаче Михаил Георгиевич Горбачев будет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Большой спец в картонных машинках?

С. БУНТМАН: Я говорю: «Михаил Георгиевич, правильно его оштрафовали или нет?» - «Могли. Скорее всего правильно». Вот в Германии права надо получать, если у тебя транспортное средство двигается со скоростью больше 7 км в час. А этот 10 давал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но он же картонный, маленький, не настоящий автомобиль.

С. БУНТМАН: Что Тоня сказала – двигатель есть?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Маленький?

А. ОСИН: Двигатель есть, а совести нет.

С. БУНТМАН: И Горбачев тут же рассказал историю. Один человек, узнав об этих правилах, он поставил двигатель от «Фольксвагена» в большой американский автомобиль, сделал ему ограничение, чтобы он не давал больше 7 км в час. Едет ребенок за рулем огромного автомобиля, автомобиль едет 6 с чем-то. Полиция не знала, что с ним делать, и приставила к нему полицейского. Едет этот мальчик, и за ним достаточно быстро, но все-таки шагом, не бежит, идет полицейский.

А. ОСИН: 6 километров в час – это трусцой.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это средний шаг, не самый быстрый. Я по дорожке хожу 7.

А. ОСИН: Я в фитнес не хочу.

С. БУНТМАН: Ты никогда не пробовал с навигатором идти?

А. ОСИН: Нет.

С. БУНТМАН: Очень интересно, когда сколько-то минут осталось, и твою скорость показывает.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте к кейсу вернемся. Тут есть, с одной стороны, справедливость: все-таки человек, который выпил 2 пинты пива и 6 коктейлей… Но 500 фунтов можно было все-таки перечислить в центр помощи раковым больным, как он и делал это.

С. БУНТМАН: Он честный британец. Он перечислил те 500 фунтов, которые за фотографирование с автомобилем, он это перечислил. Потом другие 500…

А. ОСИН: Он перечислил в фонд Бобби.

С. БУНТМАН: В фонд британского правительства.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Неужели вам нисколько не жаль?

А. ОСИН: Я считаю, что это сатрапы, гниды казематные. Это мерзкий режим.

С. БУНТМАН: Я знаю, почему он не судился.

А. ОСИН: Он не судился. Со злодеями чего судиться?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если бы он выпил 4 коктейля…

А. ОСИН: Надо было бросить 500 фунтов им в физиономию.

С. БУНТМАН: Он же для сына сделал настоящий автобус, на котором можно ездить, и за рулем которого пить нельзя.

А. ОСИН: И что?

С. БУНТМАН: Педагогика!

А. ОСИН: Если батя весь из себя такой травянистый, то и сын вырастет не пойми кем. Батя должен выпить 2 пинты пива и 7 коктейлей и быть нормальным мужиком при этом.

С. БУНТМАН: И ехать при этом на машине.

А. ОСИН: Это не машина, это модель. Это самокат, велосипед.

С. БУНТМАН: А ты на велосипеде пьяный ездишь?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да вы посмотрите на Алексея, он же всегда такой.

С. БУНТМАН: Сам белый, и нос красный.

А. ОСИН: Нос красный, потому что у вас погода неправильная, да?

С. БУНТМАН: Погода правильная. Я не ожидал от тебя непатриотичности. Погода правильная у нас.

А. ОСИН: Это я признаю, виноват. Погода очень правильная. Но нос отвечает на него соответствующей реакцией.

С. БУНТМАН: Осин просто всегда красно-белый. Он настоящий человек.

А. ОСИН: Я считаю, что надо было такому человеку скостить. Напрасно мальчика обидели.

С. БУНТМАН: Не напрасно. «5 километров в час – скорость пешехода», - Сергей из Кронштадта. Всё правильно. А он ехал 10.

А. ОСИН: Вы буквоеды, бюрократы.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне нравится сообщение от Марии: «Привет, Журавлева, Орех и Ганапольский». Привет, Мария.

А. ОСИН: Кто Журавлева, я понял. А вот кто Орех и Ганапольский? Давайте делиться, Сергей Александрович. Вы Орех или Ганапольский?

С. БУНТМАН: Я Мовсесян буду. Танька будет Инсаурральде, по длине фамилии просто.

А. ОСИН: Тогда я Роман Адамов, я понял.

С. БУНТМАН: Причем тут Роман Адамов?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я могу быть братьями Комбаровами. Оба два.

С. БУНТМАН: Им вчера исполнилось 27.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: О боже, я даже старше, чем братья Комбаровы.

С. БУНТМАН: А на двоих 54.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тут помладше. Надо же проголосовать. У нас же программа «Кейс», а не спартаковский клуб.

С. БУНТМАН: Все поняли, как надо голосовать. Здесь всё правильно было.

А. ОСИН: Сергей Бунтман давит на аудиторию. Я предоставляю право выбора, а Сергей Бунтман давит.

С. БУНТМАН: Ретроград и консерватор Осин должен защищать такие ценности, как семья, общество и непьянство за рулем.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Справедливо ли решение суда, который оштрафовал на 500 фунтов этого прекрасного человека, который выпил 2 пинты пива и 6 коктейлей и сел за руль игрушечного автомобиля, который ехал со скоростью 10 км в час? Если вы считаете, что это справедливое решение суда, 660-06-64. Если вы считаете, что решение несправедливо, тогда 660-06-65. Тут все пишут про то, кто чем занимается, и убеждают меня, что это такая традиция в программе «Кейс» - рассказывать о том, кто что сейчас делает.

А. ОСИН: Есть такое дело.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Дмитрий, например, накормил котов, и они теперь спят.

А. ОСИН: Про котов две недели назад я всё прослушал.

С. БУНТМАН: Я больше не буду читать. Пусть Таня читает.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вам и не положено.

А. ОСИН: Я закрыл и не читаю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Артем заканчивает научную статью. У него солнце и тепло, потому что он во Флориде.

А. ОСИН: Да кому во Флориде ваша наука нужна? Там бананы, там море. Что вы со своей наукой?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нашли чем заниматься.

А. ОСИН: В Новосибирске наукой надо заниматься. Там академгородок, там всё располагает к научным размышлениям и серьезным думам.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Точно. Думы – это как раз то, чего нам всем не хватало. Результаты голосования. Я спрашивала, справедливо ли решение суда, который присудил 500 фунтов штрафа человеку, который за рулем был нетрезвый, за рулем игрушечного автомобиля, но со скоростью 10 км в час ехал. 30% говорят, что это правильный штраф, а 70% считают, что это несправедливо.

С. БУНТМАН: Он бы еще больше понравился нашим слушателям, если бы он на своем картонном автомобиле встал бы на платную парковку для инвалидов и заклеил бы себе номер.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У игрушечной машины есть номер?

С. БУНТМАН: Сначала нарисовал бы номер, а потом его заклеил бумажкой.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Залепил бы снегом.

С. БУНТМАН: Перчаткой из багажника. Это так элегантно.

А. ОСИН: Люди на автомобилях за 3 млн. рублей, да?

С. БУНТМАН: Даже на автомобилях за три копейки.

А. ОСИН: Этих я еще понять могу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Евгений из Пензы разобрал елку наконец. Сейчас нам с вами нужно послушать очень спорную историю.

С. БУНТМАН: Она абсолютно бесспорная.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нарушим 282 статью несколько раз, давайте? «Лакричный расизм» в исполнении Оксана Чиж.

Лакричный расизм

В Швеции производителям жевательного мармелада пришлось изъять из продажи партию сладостей из-за обвинений в расизме. Как пишет «Лента.ру», речь идет о лакричных конфетах немецкой фирмы «Харибо», изображающих лица людей. Шведские покупатели посчитали, что тот факт, что лица были исключительно черными, - это расизм. Отделение компании в Швеции получило множество жалоб и угроз обращения в суд. Поэтому было решено снять конфеты с производства. При этом компания подчеркивает, что лакричные лица должны были изображать народы мира: «расистские» конфеты выпускались в наборе, посвященном путешествиям по разным уголкам планеты. Напомню, что компания «Харибо» прославилась своими мармеладными мишками и считается одним из самых известных производителей в мире.

С. БУНТМАН: Ну и что?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Расизм, лакричный к тому же.

С. БУНТМАН: Чепуха какая-то.

А. ОСИН: Эта история перекликается с той, что произошла на этой неделе.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С Дашей Жуковой.

А. ОСИН: Да, конечно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там было кресловой расизм. Кресельный расизм. А здесь мармеладный расизм.

А. ОСИН: Они сошли с ума.

С. БУНТМАН: Осин прав.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы что, не будете спорить? В этой передаче положено спорить.

С. БУНТМАН: Слушай, Осин, слушай, Таня, вот что я вам скажу. Я тут посмотрел другими глазами на демонстрацию бананов. Вот этот самый банановый расизм на трибунах. Я вот к этим конфетам. Я узнал, что, например, в Таиланде, они смеются, когда бананы едят только белые, только европейцы.

А. ОСИН: А они не едят бананы?

С. БУНТМАН: Они едят их жареными, сушеными.

А. ОСИН: Приготовленными.

С. БУНТМАН: А вот сырой… Когда человек продает бананы, они собираются и ждут, за углом выглядывают, чтобы посмотреть, как он очистит и съест, и они говорят – вот обезьяны. Обезьяны, белые только.

А. ОСИН: Да, мы обезьяны. Мы лишены этих комплексов.

С. БУНТМАН: Поэтому я считаю, что демонстрация бананов – это обидно, это расизм.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А лакричный мармелад?

С. БУНТМАН: Чушь собачья.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Во-первых, я не понимаю, кто его ест. Это ужасно невкусно.

С. БУНТМАН: Нельзя так о еде говорить.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Лакрица не виновата, что из нее получается черный мармелад.

А. ОСИН: Тогда надо изъять из обращения мультфильм, где волк отгрызает голову зайцу, шоколадную черную голову, а заяц то же самое делает с головой волка.

С. БУНТМАН: Тоже черная.

А. ОСИН: Им подарили торт, и они взяли каждый свое.

С. БУНТМАН: А белого волка можно есть?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Белого тигра точно нельзя – он в красной книге.

С. БУНТМАН: А красного нельзя, потому что это сама Красная книга.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас перерыв на новости, после чего будем разбираться дальше с мармеладным расизмом.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тут сто миллионов рассказов про то, что Иван ничего не делает и просто смотрит кейс, Марина не собирается никуда девать свою елку, и она будет у нее еще стоять и стоять. Ринат из Екатеринбурга говорит, что обожает Сергея Александровича и передает ему привет.

С. БУНТМАН: Привет, Ринат.

А. ОСИН: Это Валиулин, я знаю

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Рината, это девушка.

А. ОСИН: Литвинова тогда.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Таня выбирает товар на французской распродаже в российском интернет-магазине. Тут здорово, интересно. Ксюша переспрашивает, будет ли расизмом то, что она размазывает черный гель из ручки по белоснежной бумаге.

С. БУНТМАН: Конечно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Наверняка.

С. БУНТМАН: Причем каким расизмом?

А. ОСИН: В пользу кого?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, несправедливо относятся к лакричным конфетам. Они же не виноваты, что они черные. Помните, как Бриджит Джонс сварила синий суп? «Я против расизма в еде – будем есть синий суп».

А. ОСИН: Эти люди живут в совершенно ином культурном пространстве. А если я скажу, что не смотрел «Бриджит Джонс»?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но «Гарри Поттера» ты читал?

А. ОСИН: Читал, много раз смотрел.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там были драже на любой вкус. Наверняка там тоже были черненькие.

А. ОСИН: Со вкусом ушной серы, я помню.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но они были не черные.

А. ОСИН: Не знаю, какого цвета они были.

С. БУНТМАН: Как ушная сера.

А. ОСИН: Дамблдор говорил – а мне всегда попадается.

С. БУНТМАН: В общем, это собачья чушь.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С другой стороны, вы открываете пакет лакричного мармелада… Бог с ним, что он черный, но он же в виде лица, в виде человека.

А. ОСИН: А медведей можно кушать?

С. БУНТМАН: Может, это европеец, почерневший от горя.

А. ОСИН: Сильно загорели.

С. БУНТМАН: Вы когда-нибудь видели эти конфетки?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне вспоминается печенье «Медвежонок Барни», который белый с черной начинкой и черный с белой начинкой.

А. ОСИН: Толерантненько.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Подстраховались.

С. БУНТМАН: А почему там нет желтых, красных?

А. ОСИН: Красных самая демократическая страна уже истребила всех.

С. БУНТМАН: О молодец.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тем, кто остался, понастроили казино.

А. ОСИН: И резерваций понастроили.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушай, Осин, вот бы тебе сказали: вот тебе резервация и казино, - ты бы согласился? За резервацию тебе казино.

А. ОСИН: Если я себя считаю представителем некой национальности, и мне говорят – на тебе резервацию, и там казино еще будет. И чего?

С. БУНТМАН: Рассел Минс, жалко, умер. Помнишь, самый главный индеец за последнее время?

А. ОСИН: Криса Саймона помню индейца, Джино Оджика.

С. БУНТМАН: У тебя всё – лишь бы пнуть Америку. А вот даже имени человека, который боролся за индейские права 350 лет, всю свою жизнь…

А. ОСИН: Я зато Мартина Лютера Кинга знаю.

С. БУНТМАН: Он не индеец.

А. ОСИН: Я про борцов за права говорю.

С. БУНТМАН: А я знаю Махатму Ганди.

А. ОСИН: Я тоже знаю.

С. БУНТМАН: А у меня девочка Маша еще есть знакомая. Я думал, с тобой про индейцев можно поговорить.

А. ОСИН: А что добавляет к вопросу знание означенного уважаемого господина.

С. БУНТМАН: Ну как? Значит, тебе так же, как американцам, наплевать на индейцев, они для тебя все краснокожие. Но хорошие тоже.

А. ОСИН: Для меня и американцы хорошие, и краснокожие хорошие, краснокожие американцы тоже хорошие.

С. БУНТМАН: Они называются не краснокожими американцами, они называются коренными.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Коренные жители Америки. В общем, вы все против лакричных конфет.

С. БУНТМАН: Я за лакричные конфеты.

А. ОСИН: И я за.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы все за лакричные конфеты.

А. ОСИН: Мы не считаем, что мы откусываем негру нос, я прямо вот так скажу.

С. БУНТМАН: И там носа-то нет, они же маленькие. Там невозможно понять кто это.

А. ОСИН: Съедаю с него скальп, если уж мы возвращаемся к коренным жителям Америки.

С. БУНТМАН: С белой конфетки съедаешь скальп.

А. ОСИН: Они сошли с ума.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А потом устраивать маленькие сражения с мармеладными людьми.

С. БУНТМАН: Маленькие расовые волнения устраивать. Взять всё в мешочек – и трясти. А еще подогревать.

А. ОСИН: Это возвращает нас к теме – прилично ли рассказывать еврейский анекдот?

С. БУНТМАН: Смотря как ты их рассказываешь.

А. ОСИН: Русский немец и поляк прилично рассказывать? Их поймали и так далее.

С. БУНТМАН: Смотря что ты этим анекдотом рассказываешь. Можно всё рассказывать. Смотря где. Ты же не пойдешь в Освенцим рассказывать еврейский анекдот. Вот этой всей мелочностью, вот этой глупостью мы серьезные темы заматываем. Осин вообще не знает, кто такой Рассел Минс.

А. ОСИН: Сегодня залезу в Википедию.

С. БУНТМАН: Он играет Чингачгука в «Последнем из Могикан».

А. ОСИН: Я только знаю Гойко Митича.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я так и знала, что ты это скажешь.

С. БУНТМАН: Он не индеец. И не еврей, потому что его зовут Гойко.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте проголосуем. Справедлив ли гнев шведских покупателей, которых возмутил лакричный черный мармелад в виде человечков? Если вы считаете, что да, справедливо, 660-06-64. Если вы считаете, что несправедлив, 660-06-65. И пока Екатерина вяжет носки, потому что холодно, вы можете присылать свои сообщения на номер +7-985-970-4545. Павел спрашивает про разноцветный мармелад. Павел, вы плохо слушали. Это серия в специальном наборе, который посвящен путешествиям по разным уголкам планеты. Там много разных было цветов.

С. БУНТМАН: Почему же народы мира надо обязательно жрать?

А. ОСИН: Идея не очень, я согласен.

С. БУНТМАН: Просто в Швецию попал заказ для Соломоновых островов, вот в чем дело.

А. ОСИН: Т.е. конфеты сами вылезают из коробки и начинают жрать всех вокруг.

С. БУНТМАН: Нет. Там просто, если не в форме человека, нельзя есть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ужасно трогательное сообщение от Диггера из Санкт-Петербурга: «Мне, помнится, и голову зайца у пряника было жалко есть. Оставлял».

С. БУНТМАН: Мне тоже. Были шоколадные зайцы в фольге. Я всегда отставлял.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А я сначала голову съедаю всегда, чтобы она не смотрела на меня, пока я ем.

С. БУНТМАН: Это многое объясняет, Таня.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Откусил голову медведю – и ему вроде уже всё равно.

С. БУНТМАН: Когда Таня составляет расписание, она сначала отъедает корреспонденту голову, чтобы он не смотрел.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И поэтому работаю потом сама за всех круглосуточно. Наконец-то всё стало понятно.

А. ОСИН: Какой Сергей Александрович гуманист, это же с ума сойти.

С. БУНТМАН: Что такое?

А. ОСИН: Вы считаете, что это оскорбление в моих устах? Даже зайца не можете съесть.

С. БУНТМАН: Зайца-то я не ел, а у Деда Мороза откусывал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему?

С. БУНТМАН: Не знаю. Я вам честно говорю, а вы решайте. Доктора пускай решают. А я говорю честно, как было.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте посмотрим результаты голосования. 18% считают, что гнев шведских покупателей вполне справедлив, это лакричный расизм, ужас, кошмар и позор. А 82% считают, что всё это глупости.

А. ОСИН: Как редко я бываю на стороне всего прогрессивного человечества.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По-моему, невозможно есть лакричный мармелад.

С. БУНТМАН: Не об этом речь. Некоторые очень любят – на заправках продают. В виде бутылочек еще бывает.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Со вкусом кока-колы. Я большой спец в мармеладе.

С. БУНТМАН: Надо говорить «не со вкусом кока-колы», а со вкусом одного газированного напитка.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Я в следующий раз так обязательно скажу.

А. ОСИН: Не двух – одного.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не 6 коктейлей и 2 пинты пива.

А. ОСИН: А почему не пепси?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Начинается! Почему не со вкусом другого газированного напитка?

А. ОСИН: Многие вообще поклонники напитка «Байкал».

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Байкал» можно.

А. ОСИН: Потому что он вне фирмы, «Байкал» сам по себе «Байкал», его разные конторы делают.

С. БУНТМАН: Нет, ребята, я в этом продакт плейсменте не участвую.

А. ОСИН: А мы и не говорим о продакт плейсменте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас есть только один продакт, который мы плейсмент. И это московский «Спартак».

С. БУНТМАН: Правильно.

А. ОСИН: Вы уже купили абонементы?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет. Пока не будет стадиона, не будет абонемента. Стадиона-то нет. Куда абонемент продавать?

А. ОСИН: Я пойду на матч открытия.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Возьми нас с собой.

С. БУНТМАН: Знаешь, с кем надо матч открытия?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С Карпиным.

С. БУНТМАН: Нет. Карпин против всех. Знаешь, с кем играть надо?

А. ОСИН: Я бы с ЦСКА сыграл.

С. БУНТМАН: Нет. Надо сыграть исторический матч с «Реал Сосьедадом». Знаешь почему? Потому что баски. Первый же чемпионат…

А. ОСИН: 31 год?

С. БУНТМАН: Надо с басками играть. И тайм сыграть в исторической форме. Играли же такие вещи. Знаешь, как здорово было.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте напишем письмо Федуну с предложением.

А. ОСИН: Я вспоминаю, кто играл за них. Исидро Лангара.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Леха, никто из них уже не сыграет, прости. Нам придется обходиться братьями Комбаровыми.

А. ОСИН: Я просто читал эпос, поэтому знаю. Исидро Лангара, центральный нападающий.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это была небольшая программа «Футбольный клуб» в рамках программы «Кейс».

С. БУНТМАН: Потому что у нас сейчас спорт.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, спортивный кейс мы оставили напоследок. Заодно мне расскажут мои прекрасные и любимые соведущие, что такое лакросс, потому что я не знаю и не понимаю, о чем этот кейс, который называется «Опасные предметы».

Опасные предметы

Ученики, исключенные из спортивной команды за найденные у них нож и зажигалку, подали в суд на руководство школы. Двух 17-летних школьников исключили из команды по лакроссу в 2011 году. Вещи игроков досматривали на наличие алкоголя. У Грэма Дэвиса нашли маленький перочинный нож, у Кейси Эдсолла - зажигалку. Вещи посчитали потенциально опасными, сотрудники школы вызвали полицию, а потом молодых людей исключили из команды. Дэвис объяснял, что нож ему был нужен для того, чтобы зачищать деревянную клюшку для лакросса, от которой во время игры постоянно откалываются щепки. Эдсолл, в свою очередь, использовал зажигалку, чтобы закреплять оборвавшиеся веревки на сетке для ловли мяча. Позже школьников все-таки вернули в команду. Однако родители молодых людей решили подать в суд на администрацию школы, и будут добиваться компенсации за моральный ущерб.

С. БУНТМАН: Что за бред?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Скажите, это правда, лакросс – это сачки? В сачке много алкоголя не унесешь.

С. БУНТМАН: У него ножик не в сачке, а в вещах. У него был рюкзачок или сумка спортивная.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И сачок.

А. ОСИН: Сачок – это как клюшка. Только на конце вместо крюка такой сачок, и туда ловят мяч и потом забрасывают в ворота. А ворота треугольные. Они бегают с сачками и забрасывают в ворота.

С. БУНТМАН: В какой это стране?

А. ОСИН: В Америке.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, не понятно.

С. БУНТМАН: На Канаду похоже.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я так понимаю, им нужны эти вещи.

А. ОСИН: А даже если не нужны, то что такого?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как это? У ребенка нож!

С. БУНТМАН: У тебя с какого возраста был перочинный нож?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ни с какого.

А. ОСИН: А в ножички мы как играли?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Леша, я училась в музыкальной школе. Я на велосипеде в 25 лет научилась кататься. О чем ты?

А. ОСИН: С ботаниками мы не разговариваем, да, Сергей Александрович? С девочкой-одуванчиком тоже. У тебя волосы не голубого цвета были?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, я рыжая всегда была.

А. ОСИН: Предположим, у вас в кармане два яблока. Это ты не рассказывала?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я всё время играла «Хорошо темперированный клавир».

А. ОСИН: Некто взял у вас одно.

С. БУНТМАН: А ты играла «Хорошо темперированный клавир»?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, очень хорошо играла. У меня была школа при консерватории. Это типа Гнесинки. Загубленная молодость, Сергей Александрович. Никакого тебе лакросса, ни зажигалок, ни перочинных ножей.

С. БУНТМАН: Перочинный нож, чтобы оттачивать мастерство.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пальцы резать, чтобы не заниматься больше музыкой.

С. БУНТМАН: Между прочим, это очень руку тренирует, реакцию.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Гаммы по 3 часа в день тренируют руку.

С. БУНТМАН: А карандаши все затачивали точилками?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Зажигалка тоже опасная штука.

С. БУНТМАН: А чего опасного?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Во-первых, она может что-нибудь поджечь.

С. БУНТМАН: Мужикам по 17 лет!

А. ОСИН: Циркуль у них не отобрали? Можно глаз выколоть. А если бы у них нашли презервативы? Или как раз это наоборот?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я вообще не понимаю, зачем у них искали алкоголь для начала. Ну, выпили бы, поиграли в ножички, покурили бы.

А. ОСИН: Это вроде как допинг. Наверное, нельзя выпить и играть.

С. БУНТМАН: Алкоголь – пускай. Им 17 лет, алкоголь, предположим с 21-го. Но ножик-то!

А. ОСИН: И они еще нам рассказывают…

С. БУНТМАН: Нет, я далек от этих антизападных осинских закидонов.

А. ОСИН: И эти люди запрещают нам ковырять пальцем в носу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Из команды за что исключать?

А. ОСИН: Не знаю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Могли просто отобрать.

А. ОСИН: Если бы они набухались и опоздали на тренировку, тогда понял бы.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Курили кальян в ночном клубе, как некоторые футболисты некоторых клубов.

С. БУНТМАН: Это такой же маразм, как в самолете. Идем мы с одним коллегой в Берлине, садимся на самолет. С коллегой, который тоже курит трубку. И вот такую штучку. Абсолютно всё тупое. Чешская знаменитая штучка, тыкалка, ковырялка, копалка. Идем с ним и вынимаем из кармана. Он вынимает. «Это что такое?» Он, щегольнув знаниями, говорит: «Это пайп найф». Как только он сказал пайп найф (трубочный нож), у него отобрали и положили в какую-то банку. Я иду и говорю – это пайп сет, набор просто. Меня пропускают. Один и тот же полицейский.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Т.е. вы думаете, что им надо было сказать, что это не перочинный нож, а приспособление…

А. ОСИН: А почему у 17-летнего парня не может быть перочинного ножа. У Тома Сойера, тоже представителя Североамериканского континента, у него был перочинный нож. И что? Надо было его выгнать из воскресной школы?

С. БУНТМАН: Это бред. Это же не оружие. Чем это опасно?

А. ОСИН: Притом в этой стране чуть не каждый месяц приходит какой-нибудь школьник и замачивает по 20 человек своих товарищей.

С. БУНТМАН: А ты знаешь, какая это страна?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здесь не известна страна. Какая-то нерусская, судя по всему, раз там Грэм Дэвис и Кейси Эдсолл.

С. БУНТМАН: Мне кажется, что Канада.

А. ОСИН: Фамилии англосаксонские, во-первых. Во-вторых, лакросс популярен в Америке и в Канаде.

С. БУНТМАН: В Канаде скорее. Но я не знаю. Англосаксонская фамилия… Мне нравится в американских фильмах, там через одного среди персонажей с японской фамилией, с немецкой фамилией. Это Америка. Англосаксонская фамилия. А ты себе американца представляешь как? Белый, протестант.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Лакричный.

С. БУНТМАН: Лакричный протестант.

А. ОСИН: Если было бы написано Джон Тамборино, я бы точно сказал, что это Америка. А вот Дэвис – это, возможно, и Канада.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы отвлеклись от темы кейса. Это принципиально – Канада это или не Канада. Вопрос у нас такой. Справедливо ли требовать компенсации от администрации школы?

А. ОСИН: Конечно.

С. БУНТМАН: Надо. Причем в гигантском размере. Вот бывает школа для отсталых, а это школа, где преподают какие-то умственно отсталые.

А. ОСИН: Для отсталых учителей.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте поголосуем. Хотя, мне кажется, здесь наш фирменный стиль – боремся за 100 процентов.

С. БУНТМАН: Один процент просто протестное голосование будет.

А. ОСИН: Думаю, процентов 13 будет.

С. БУНТМАН: Болельщики «Зенита».

А. ОСИН: Кто еще ксенофоб и шовинист, скажите мне, пожалуйста. Или квасной патриот.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мимо тещиного дома я без шутки не хочу, это называется. Давайте голосовать. Справедливо ли требовать компенсацию от администрации школы? Если вы считаете, что да, справедливо, 660-06-64. Если нет, несправедливо, 660-06-65. Голосуйте пока, мы можем «Спартак» пообсуждать. Нет, я шучу.

А. ОСИН: «Детройт Ред Уингз» хотя бы, они тоже красно-белые.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В таком составе будем только «Спартак» обсуждать.

С. БУНТМАН: Когда меньше досматривали перед самолетами, задолго до 11 сентября, но всё равно при этом маленькую канистру с бензином для зажигалки возить в самолете было нельзя. Я с ужасом вспоминаю, что у меня в кармане сумки канистра для зажигалки. Французы это были. Они были так увлечены досмотром двух арабских женщин. Вот перочинный ножик нельзя…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А канистру бензина, оказалось, можно.

С. БУНТМАН: Их досматривали, а мне показывают – проходи-проходи.

А. ОСИН: Вы мне опять напомнили кадр из нашего знаменитого фильма, как Юрий Никулину ставят крестик на чемодане, он стирает – и еще раз. Вы Семен Семенович Горбунков для французов.

С. БУНТМАН: Вообще, перочинный ножик – это такая замечательная вещь. Им просто надо научить пользоваться, чтобы это было безопасно.

А. ОСИН: Вместо того, чтобы рассказывать в школе про сексуальную ориентацию, надо лучше ножиком научить пользоваться.

С. БУНТМАН: Спортивное сексуальное ориентирование. Командное причем.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Команда девочек против команды мальчиков.

С. БУНТМАН: Или команда мальчиков против команды мальчиков.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да вы затейник.

С. БУНТМАН: Ориентирование должно быть всеобщее.

А. ОСИН: Мы с вами не согласны. Мы в другом русле.

С. БУНТМАН: Кто «мы»? Прикрываешься сразу массами.

А. ОСИН: Какими массами?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Народными.

С. БУНТМАН: Скажи – я не согласен.

А. ОСИН: Я не согласен.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 75% считают, что справедливо требовать компенсацию от администрации школы. А 25% считают, что несправедливо. И правильно. Потому что это действительно опасные предметы: ножом можно кого-нибудь пырнуть, порезать, навредить.

С. БУНТМАН: Его еще нужно открыть.

А. ОСИН: А можно камень поднять.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Они, может, подерутся, а он раз – и нож достал.

А. ОСИН: У нас в 3-м классе отличница Марина Фраерман ударила трансформатором по голове Глеба Галина. Трансформатор был маленький, катушечка. Она его бабахнула по голове, он получил сотрясение мозга. Пожалуйста, никаких перочинных ножей.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Какой ужас у вас происходил в школах. У нас ничего такого не было.

С. БУНТМАН: У нас был труд, где мы работали исключительно опасными предметами.

А. ОСИН: Стамески, пассатижи.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вы были под присмотром учителя.

А. ОСИН: А тут они не под присмотром? Они же в школе.

С. БУНТМАН: Между прочим, замечательный инструмент чертилка на первых же слесарных уроках. Это который по металлу размечает. Так ее же все в карманах уносили.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не знаю, что такое чертилка.

С. БУНТМАН: Заточенная такая штуковинка.

А. ОСИН: Была такая.

С. БУНТМАН: Писалка, чертилка, рисовалка.

А. ОСИН: Кололка, пырялка.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По-моему, это всё какие-то эвфемизмы.

С. БУНТМАН: Чертилка – это не учительница черчения, это такая штука. Ты знаешь?

А. ОСИН: Знаю. У нас это называлось чертило. Это такая остренькая штучка с колечком на конце.

С. БУНТМАН: Молодец какой. Правильно. Настоящий человек.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А у меня на уроках труда учили шить фартук.

А. ОСИН: Чертило – от слова «черт».

С. БУНТМАН: Не надо бояться человека с чертилкой.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы петь не будем напоследок, только если «Наш «Спартак» суперклуб».

А. ОСИН: Стас Михайлов записал уже песню про «Спартак». Представляете?

С. БУНТМАН: После этого сообщения Осина я как-то лучше стал к нему относиться.

А. ОСИН: Я сам прослушал. Я не слушал никогда, а тут послушал. Найдите в YouTube и послушайте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не хочу это слушать. Давайте сами запишем гимн «Спартака».

С. БУНТМАН: Нельзя быть такими снобами.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне и гимн-то не очень нравится, если честно.

С. БУНТМАН: Гимн есть гимн.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы на этом заканчиваем программу «Кейс», которая была маленьким заседанием клуба болельщиком московского «Спартака». Большое спасибо Сергею Бунтману и Алексею Осину. Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Всем пока.