«Родители прогульщики», «Опасные кроссовки», «Неуместная радость» - Антон Орехъ, Александр Плющев - Кейс - 2014-01-16

И. ВОРОБЬЕВА: 22-11 в столице. Всем здравствуйте. Добрый вечер. У микрофона Ирина Воробьева. Это лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы» - программа «Кейс». Я с большим удовольствием представляю наших сегодняшних экспертов программы. Это постоянный эксперт программы Александр Плющев.

А. ПЛЮЩЕВ: Добрый вечер.

И. ВОРОБЬЕВА: И эксперт программы «Кейс» Антон Орехъ.

А. ОРЕХЪ: Я постоянный эксперт.

А. ПЛЮЩЕВ: Я хотел бы сделать заявление.

И. ВОРОБЬЕВА: Ты хочешь обезопасить себя?

А. ПЛЮЩЕВ: Я хотел бы сделать заявление, потому сверхпостоянные эксперты программы были замечены в городе. Я понимаю, когда постоянные эксперты замещают в их отсутствие.

А. ОРЕХЪ: Снимают «Не бойся, я с тобой-4», «Не бойся, я с тобой-5».

А. ПЛЮЩЕВ: Отдыхают в Баден-Бадене или работают в нем.

А. ОРЕХЪ: Карлсруэ есть еще местечко.

А. ПЛЮЩЕВ: И так далее. Не будет называть всех мест их дислокации. Но когда они замечены в городе с нашими сотрудниками, выкладывающими это бесстыдно в «Инстаграм», я не понимаю, что мы, отрываясь от всех своих дел, от прослушивания Навального на радиостанции «Эхо Москвы».

А. ОРЕХЪ: После этого меня еще Воробьева попрекает, что я заклеил бумажкой камеру сетевизора. После вот этого, после того, что мы узнали, я камеру вообще замажу.

А. ПЛЮЩЕВ: Это официальное заявление, за сим и подписываюсь.

А. ОРЕХЪ: Я присоединяюсь. Хоть я и глубоко не постоянный эксперт, но это такая жуть.

И. ВОРОБЬЕВА: Я не видела экспертов в городе.

А. ОРЕХЪ: «Инстаграм» открой.

И. ВОРОБЬЕВА: За сегодняшний день?

А. ПЛЮЩЕВ: Только что!

А. ОРЕХЪ: Они там сидят уже который день, эти эксперты.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот это я выложил вас с Навальным. А вот под этим что происходит?

И. ВОРОБЬЕВА: Всё, я обиделась.

А. ОРЕХЪ: Так это же не один эксперт постоянный, тут еще другой. Они выпивают, закусывают.

И. ВОРОБЬЕВА: Это важное мероприятие, которое нельзя было пропустить. Давайте начнем кейсы, раз уж так.

А. ОРЕХЪ: Без всякого удовольствия.

И. ВОРОБЬЕВА: Напомню, что у нас есть традиция программы «Кейс», по которой мы просим вас присылать нам сообщения о том, где вы нас слушаете, что вы сейчас делаете.

А. ОРЕХЪ: Кобаладзе сейчас пришлет, где он слушает и что делает.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте начнем с кейса, который к нам по традиции приехал из Великобритании. Тоня Самсонова присылает нам их каждую неделю. Кейс под названием «Родители прогульщики».

Родители прогульщики

В мировой суд Шропшира подала иск школа против родителей своих учеников и выиграла процесс. Судья присудил штраф в шестьсот тридцать фунтов семейной паре Сазерленд за то, что они отправились на неделю отдыхать с детьми в Грецию во время школьной четверти. Тридцатидевятилетний отец, по вине которого трое учеников прогуляли школу, сказал судье, что он служит охранником в министерстве обороны и не может самовольно выбирать даты своего отпуска. У него нет возможности проводить много времени с детьми, поэтому Стюард Сазерленд и его жена Наташа решили, что лучше уехать на неделю в сентябре в Грецию, чтобы побыть наконец с семьей. Представитель школы на процессе ответил, что если все родители будут брать отпуск на те даты, когда идут занятия, то Великобритания в конце концов отупеет. Родители троих детей заплатят штраф в пользу школы.

И. ВОРОБЬЕВА: Что скажете, уважаемые?

А. ПЛЮЩЕВ: Что, из нас никто ни разу с детьми не уезжал во время занятий, что ли?

А. ОРЕХЪ: Да это святое дело. Хотя никто из нас не работает охранниками в министерстве обороны.

А. ПЛЮЩЕВ: Да мы хуже работаем.

А. ОРЕХЪ: Меня смутил финал. «Представитель школы на процессе ответил, что если все родители будут брать отпуск на те даты, когда идут занятия, то Великобритания в конце концов отупеет». А если они не будут брать отпуск, они осатанеют просто без отпуска. Отдыхать-то надо.

А. ПЛЮЩЕВ: Тут ключевая фраза еще дальше – «родители троих детей заплатят штраф в пользу школы».

А. ОРЕХЪ: Т.е. вымогали они. Согласен. Слушайте, в сентябре какие занятия? В сентябре они все приехали с югов, все сразу заболели. Недели две все болели. Эти Сазерленды уже успели уехать, приехать, загореть, загар смыть. Еще толком учиться не начинали. Я вспоминаю свое студенчество – мы весь сентябрь вообще на картошке были. Вообще можно не ходить в сентябре.

А. ПЛЮЩЕВ: Это с одной стороны. Я помню свои школьные годы. Сейчас-то время иное совсем. Сейчас как? «Мам, а мам, я чего-то себя плохо чувствую». – «Ой, не ходи в школу».

А. ОРЕХЪ: Мы поехали в Грецию.

А. ПЛЮЩЕВ: А у нас глаза продрал - иди в школу. И всё. Конечно, вот так уехать на неделю, да еще и в Грецию, во время моей юности было совершенно невозможно.

И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. это просто зависть сейчас, вы завидуете оба, что вас, когда вы учились в школе, не возили в Грецию во время четверти.

А. ОРЕХЪ: Нас вообще никуда не возили. Нас до школы возили, и то пешком преимущественно.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы завидуете просто.

А. ОРЕХЪ: Нет.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы поддерживаете решение суда или нет?

А. ПЛЮЩЕВ: Как мы можем поддержать как родители? Я вот тут тоже собираюсь с дочерью прогулять.

И. ВОРОБЬЕВА: И ты это говоришь в эфире. А если ты дочке потом скажешь…

А. ОРЕХЪ: Да там полкласса пустует. По-моему, это вполне очевидное дело. Тут я первый раз слышу про Шропшир. Это какой-то медвежий угол Великобритании. Что за Шропшир?

А. ПЛЮЩЕВ: По-моему однозначно. Мы тут с Орехом даже поспорить не можем, хоть убей. Насчет того, что в конце концов Великобритания отупеет, я тоже не согласен. Это какой-то странный аргумент. Уже британские ученые, они каждым своим исследованием доказывают, что Британия не оскудеет своими умами.

А. ОРЕХЪ: Как не отдыхать совсем?

И. ВОРОБЬЕВА: Летом отдохнули.

А. ОРЕХЪ: Охранник работает на режимном объекте, он вообще не отдыхал. Хорошо он будет охранять режимные объект, когда он уже спички в глаза вставил, без отдыха круглый год охраняет секреты? И ребенок тоже оторван от семьи.

А. ПЛЮЩЕВ: А судя по тому, что жену зовут Наташа, Греция была выбрана не случайно – явно поехали за шубой.

И. ВОРОБЬЕВА: Наш слушатель Евгений пишет: «Сколько-сколько?» Он услышал 600 тысяч фунтов. На самом деле 630 фунтов.

А. ПЛЮЩЕВ: Тоже немало. Это около 30 тысяч рублей.

А. ОРЕХЪ: Еще один небольшой турчик можно купить, одного кого-нибудь послать догулять.

И. ВОРОБЬЕВА: Наши слушатели пишут, что они делают. Андрей из Москва сначала написал: «Ореха-хулигана к ответу».

А. ОРЕХЪ: Тут уже написали вообще откровенное: «После того, как Орехъ снял бумажку…» Я ее повесил, а не снял.

И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас Орехъ получит штраф за то, что читает смс-ки в эфире. Саша, закрой ему ноутбук.

А. ПЛЮЩЕВ: Извини, дорогой. Давай будем в равном положении.

А. ОРЕХЪ: Ты лучше сам открой – и будем в равном положении. Это не Шропшире, это у нас такой типичный подход: давайте всем закроем доступ ко всему и будем в равном положении. Давайте все откроем пошире ноутбуки и будем читать всю эту гоньбу.

И. ВОРОБЬЕВА: Надо объяснить нашим слушателям, что тут Орехъ хулиганил, завешивал камеры бумажками. Закрой, пожалуйста, ноутбук, Орехъ.

А. ОРЕХЪ: 1125 прочти. Если ты не даешь мне, сама прочти 1125.

И. ВОРОБЬЕВА: Анна пишет: «Шропшир в Уэльсе, оттуда сложно выехать».

А. ОРЕХЪ: Это важное разъяснение. Мужик вырвался наконец хоть на недельку.

А. ПЛЮЩЕВ: В Уэльсе суровый климат и очень скучно.

А. ОРЕХЪ: Ты был в Уэльсе?

А. ПЛЮЩЕВ: Нет.

И. ВОРОБЬЕВА: А ты был?

А. ОРЕХЪ: Я даже близко в Великобритании не был.

А. ПЛЮЩЕВ: Я был в соседней Шотландии, оттуда вырваться уже проблема.

А. ОРЕХЪ: Бывалоча придешь в с виду не приметное заведение, а вырваться не можешь.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот у нас один эксперт прогуливает, а он бы мог подробно рассказать про Шропшир.

И. ВОРОБЬЕВА: Уверена. Он там завсегдатаем был. И спокойно оттуда выезжал, я уверена. Один из наших мегапостоянных экспертов, который прогуливает программу, постоянно и въезжал и выезжал. Евгений из Санкт-Петербурга: «Лежу на полу – печень очень болит».

А. ОРЕХЪ: Самый верный способ печень лечить – на полу.

И. ВОРОБЬЕВА: Печень, знаете, когда болит?

А. ОРЕХЪ: Когда в Шропшире засидишься?

И. ВОРОБЬЕВА: Когда пьют много.

А. ОРЕХЪ: Когда жрут много, тоже не очень хорошо.

И. ВОРОБЬЕВА: Но в основном пьют, а не жрут.

А. ОРЕХЪ: Не буду спорить со специалистом. Ты как бумажку сняли с камеры, теперь ты мой первый враг.

И. ВОРОБЬЕВА: Я первый враг?

А. ОРЕХЪ: Как ты прогноз погоды отломила – теперь всё.

И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий из Екатеринбурга слушает «Кейс» и ждет, когда вскипит чайник. Думаю, что уже вскипел. Мария из Южного Тушино читает свой FaceBook. Наташа в Ростове-на-Дону готовит пюре.

А. ОРЕХЪ: Наташа Ростова-на-Дону.

И. ВОРОБЬЕВА: Кир изучает схемы операционных усилителей.

А. ОРЕХЪ: Слушайте, я не был в «Кейсе» месяца два. Ничего не поменялось. Все те же люди.

И. ВОРОБЬЕВА: Ты еще упади в этой студии.

А. ПЛЮЩЕВ: Прошу меня считать непричастным ко всему этому базару, перепалкам и прочему.

И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. ты не участвуешь в программе «Кейс», Плющев?

А. ПЛЮЩЕВ: Я буду молчаливой галлюцинацией.

И. ВОРОБЬЕВА: Чьей?

А. ОРЕХЪ: Всехной.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте проголосуем. Спрашиваю у наших присяжных: справедливо или несправедливо решение суда? Судья присудил штраф в 630 фунтов семейной паре за то, что они отправились на неделю отдыхать с детьми в Грецию во время школьной четверти. Да, вы считаете это справедливым решением - 660-06-64. Нет, несправедливым - 660-06-65.

А. ОРЕХЪ: Второй телефон для педагогов, как я понимаю.

И. ВОРОБЬЕВА: В сетевизоре тоже идет голосование. Зелимхан из Жигулевска пишет нам: «Рисую закаляк гелевой ручкой, пью чай, который привезли из Вьетнама».

А. ПЛЮЩЕВ: Чай со змеей внутри. Из Вьетнама всегда со змеей внутри.

И. ВОРОБЬЕВА: Вот эти сообщения – это просто ужасно. Андрей из Израиля пишет: «Сижу во дворе дома на улице, немного прохладно – плюс 14. Пью пиво, слушаю «Кейс» и поддерживаю суперпостоянных экспертов». Как вы можете писать нам при наших минус сколько-то и снегопаде, что у вас там +14, вы сидите во дворе и вам немножко холодно.

А. ОРЕХЪ: В этой только что оглашенной телеге самое язвительное место – «поддерживаю суперпостоянных экспертов». Эти два прогульщика, которые сейчас «Инстаграм» засоряют…

А. ПЛЮЩЕВ: Один из них.

А. ОРЕХЪ: Но второй где-нибудь неподалеку. Второй шифруется просто.

А. ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, он камеры инстаграмной избежал.

И. ВОРОБЬЕВА: Даниил из Самары лежит со льдом на физиономии. Что с вами случилось? Что происходит с нашими слушателями? У одного печень болит, у другого лед на физиономии.

А. ПЛЮЩЕВ: Может, они совместно проводили досуг?

А. ОРЕХЪ: В Израиле, на заднем дворе.

А. ПЛЮЩЕВ: Самара.

И. ВОРОБЬЕВА: Маша из Парижа: «У нас только начала 8-го. Сейчас в метро слушаю в наушниках по S4, потому что громко. Смеюсь. Пассажиры смотрят и не понимают». Кого из вас она будет поддерживать, я не буду читать.

А. ПЛЮЩЕВ: А S4 – это линия или Samsung Galaxy?

И. ВОРОБЬЕВА: Наверное, Samsung Galaxy.

А. ОРЕХЪ: Это «Ситроен», я думал.

И. ВОРОБЬЕВА: Или «Сузуки XC4» практически.

ОРЕХЪ И ПЛЮЩЕВ ПРОДОЛЖАЮТ РАЗГОВОР

И. ВОРОБЬЕВА: Итак, остановили голосование. Большая часть наших слушателей и сетезрителей… Может, хватит уже?

А. ОРЕХЪ: Ты читай быстрее. Мы тебе не мешаем, ты нам тоже не мешай.

И. ВОРОБЬЕВА: Мешаете.

А. ПЛЮЩЕВ: Позови суперпостоянных экспертов.

А. ОРЕХЪ: Да, хорошие есть дядьки, которые никогда не вмешиваются.

И. ВОРОБЬЕВА: Я-то позвала. Не пришли.

А. ОРЕХЪ: Что, не ходят уже к вам? А ходят в праздной суете разнообразные не постоянные и не те?

И. ВОРОБЬЕВА: Можно я все-таки зачитаю результаты голосования? Большинство считают решение суда несправедливым. Следующий кейс оставим на вторую часть программы, а я пока почитаю, где же наши слушатели нас внимают. Дмитрий кормит котов, слушает «Кейс», отмечает, чья шутка была лучшая, Ореха или Плющева. И чья же лучше?

А. ПЛЮЩЕВ: Я молчал всю дорогу, поэтому я сразу готов отдать так называемую пальму первенства.

А. ОРЕХЪ: Мне больше понравилась интрига, кого наши слушатели поддерживают в наших диаметрально противоположных позициях. Вот это интрига.

И. ВОРОБЬЕВА: Александр из Нижнего Новгорода каждую программу ест эскимо на палочке во время «Кейса», постоянно пишет об этом. Он всегда пишет, что ест эскимо на палочке в настоящей шоколадной глазури.

А. ПЛЮЩЕВ: Молочный или пломбир?

И. ВОРОБЬЕВА: Ответьте нам, пожалуйста. «Жарю картошку с грибами. Приезжайте на ужин», - пишет Ирина.

А. ОРЕХЪ: А из Техаса нет?

И. ВОРОБЬЕВА: Нет.

А. ПЛЮЩЕВ: А куда надо ехать на картошечку?

И. ВОРОБЬЕВА: Москва. Ирина сейчас напишет адрес.

А. ПЛЮЩЕВ: Я, правда, не ем вечером. Но я люблю картошечку с грибами.

А. ОРЕХЪ: Вечером – самое хорошее. Утром-то чего есть картошку с грибами?

А. ПЛЮЩЕВ: Я и утром могу.

И. ВОРОБЬЕВА: Обиделись на Ореха за то, что он на смс-ки сказал гоньба. «Орехъ, это глас народа».

А. ОРЕХЪ: Одно другому-то не мешает. Это там майданные активисты, наверное.

А. ПЛЮЩЕВ: Кто понимает по-украински.

А. ОРЕХЪ: Таких много.

И. ВОРОБЬЕВА: Вообще-то, много.

А. ПЛЮЩЕВ: Тем более, что джентльменский набор украинских слов все слушатели «Эха Москвы» уже давно понимают.

А. ОРЕХЪ: За время Майдана.

И. ВОРОБЬЕВА: Уже во время первого, оранжевого Майдана.

А. ОРЕХЪ: Еще со времен наколотых апельсинок мы знаем.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий считает, что печень болит еще, когда много смеются.

А. ОРЕХЪ: Это не о нас. Наша печень тверда в этом смысле. Или здоровая печень должна быть мягкая?

А. ПЛЮЩЕВ: Он имеет в виду при пальпировании. Или при пальпации. Как правильно?

А. ОРЕХЪ: Хороший термин – депальпирование. Я не знаю, что он означает.

И. ВОРОБЬЕВА: И депальпация.

А. ОРЕХЪ: Я думаю, хорош время тянуть.

И. ВОРОБЬЕВА: Владимир пишет: «Слушаю «Кейс». Сплю». Как у вас это получается?

А. ОРЕХЪ: Обучение во сне.

И. ВОРОБЬЕВА: Просыпайтесь немедленно! Сейчас новости. Александр Климов уже в студии.

НОВОСТИ

И. ВОРОБЬЕВА: Продолжаем программу «Кейс». В студии Ирина Воробьева, Александр Плющев и Антон Орехъ. Предлагаю сразу же перейти ко второму кейсу. Лилия Сафина сейчас нам расскажет о деле, которое называется «Опасные кроссовки».

Опасные кроссовки

Сутенер из США подал иск против производителя спортивной экипировки Nike. Он считает, что фирма должна предупреждать, что ее кроссовками нельзя бить людей. Сейчас Серджорджо Кларди отбывает пожизненный тюремный срок. Пару лет назад он сильно избил мужчину, отказавшегося платить деньги проститутке, опекаемой Кларди. Досталось и самой женщине. Кларди бил их ногами, в результате и мужчина, и проститутка сильно пострадали. Присяжные при вынесении вердикта определили, что кроссовки — это заведомо опасный предмет, что увеличило тюремный срок. Теперь Кларди обращает внимание на то, что Nike не пишет на кроссовках о том, что ими нельзя избивать людей, то есть не предупреждает о возможной опасности здоровью. Поэтому, полагает Кларди, Nike должна выплатить ему 100 миллионов долларов за нарушение прав потребителей.

И. ВОРОБЬЕВА: Такая вот история. Что скажете?

А. ОРЕХЪ: Они там все сбрендили.

А. ПЛЮЩЕВ: Я не согласен.

А. ОРЕХЪ: Что, не все сбрендили. Пошла межа меж нами.

А. ПЛЮЩЕВ: Аргументируй.

А. ОРЕХЪ: Ты аргументируй. Я пока закинул такую телегу.

А. ПЛЮЩЕВ: Когда я ознакамливался… ознакомливался… Знакомился. Господи, подал иск против спортивной экипировки Nike, считает, что фирма должна предупреждать, что ее кроссовками нельзя бить людей. Ну, думаю, «Макдональдс». Помнишь, все обжигались и ходили компенсации делали. Вот, думаю, засудили парня, и сам хорош-таки. А потом стал вчитываться. Меня потрясла фраза: «Присяжные при вынесении вердикта определили, что кроссовки — это заведомо опасный предмет».

А. ОРЕХЪ: Эта фраза меня и натолкнула на то, что сбрендил не только этот чел, который сидит там пожизненно… В этом деле всё хорошо. В принципе, уж если кроссовки - опасные предметы, то зимние сапоги…

И. ВОРОБЬЕВА: А берцы военные – это же вообще ужас. Есть даже с титановыми вставками.

А. ОРЕХЪ: Когда у нас кончатся патроны, мы ими и будет врага топтать. Но что еще хорошо? Тут каждое слово – золото. Сто миллионов – мужик решил не мелочиться. Мужик сидит на пожизненном. Ему сто миллионов зачем?

А. ПЛЮЩЕВ: В магазине.

А. ОРЕХЪ: Думаешь, сигарет купит три вагона? Чтобы нескучно было всю оставшуюся жизнь.

А. ПЛЮЩЕВ: Мы не знаем, имеет ли он право на досрочное освобождение. Мы не знаем, есть ли такое при пожизненном.

А. ОРЕХЪ: Лет через 50. У них есть в Америке такая привычка – три тысячи лет. Вот через 500 лет выйдет – а деньги есть уже.

А. ПЛЮЩЕВ: Второе – это то, что деньги не помешают нигде. Их можно завещать, например.

А. ОРЕХЪ: Сутенер – тот человек, который думает о вечном.

А. ПЛЮЩЕВ: Это самые сентиментальные люди – проститутки и сутенеры. Они думают о детях, как не думаем о них мы с тобой.

И. ВОРОБЬЕВА: Почему?

А. ПЛЮЩЕВ: Не об абстрактных детях, а о своих собственных.

А. ОРЕХЪ: Не имел дело ни с теми, ни с другими, с их детьми тоже. Как-то не повезло.

А. ПЛЮЩЕВ: Преступники сентиментальны.

А. ОРЕХЪ: Это больше по кинам.

А. ПЛЮЩЕВ: А кина – это всё влияние реальной жизни. А кины – на реальную жизнь. Поэтому я думаю, что это чистая реакция. Присяжные же определили, что это заведомо опасный предмет. А если заведомо опасный предмет, то почему не предупредили? Секундочку.

А. ОРЕХЪ: Знаешь, Сашка, я и тут с тобой не буду спорить. Я, правда, не снимаю свою парадигму, что все сбрендили.

А. ПЛЮЩЕВ: Я с тобой соглашусь.

А. ОРЕХЪ: Но если вы считаете, что это опасный предмет, а он так не маркирован… Вот если бы на раскольниковском топоре было написано – «заведомо опасный предмет», они пишут «кауцион» (caution) – «Продукт горяч», «Продукт востр».

И. ВОРОБЬЕВА: Подождите. Если посмотреть на те предметы, которые находятся в нашей студии…

А. ОРЕХЪ: Любым положить можно.

А. ПЛЮЩЕВ: Но не любой из них присяжные определяют как заведомо опасный.

И. ВОРОБЬЕВА: Вот стойка микрофона – тяжелая. Очевидно же, что если ей ударить человека, то человек будет как минимум плохо.

А. ОРЕХЪ: А уже потом присяжные соберутся и определят стойку микрофона как заведомо опасный предмет, скажут, что маркировочка была где-нибудь тут, на днище.

И. ВОРОБЬЕВА: Это заведомо опасный предмет. А телефон, айфон – нет?

А. ПЛЮЩЕВ: Это слово, которым можно убить.

А. ОРЕХЪ: Ранить.

А. ПЛЮЩЕВ: Давайте продолжать эту демагогию.

И. ВОРОБЬЕВА: У нас на прошлой неделе был кейс, когда чувака за то, что он целился айфоном в полицейских, арестовали.

А. ОРЕХЪ: Это в Штатах где-нибудь?

И. ВОРОБЬЕВА: Да.

А. ОРЕХЪ: У них нервная реакция, когда из пальцев стреляют, из водных пистолетов. Сколько мы в новостях слышали историй, когда подростка убили и так далее.

И. ВОРОБЬЕВА: Шариковая ручка тоже заведомо опасный предмет, если ее воткнуть кому-нибудь в глаз.

А. ОРЕХЪ: Ниндзя плюнул кому-нибудь из ручки, а человек через три дня окочурился. Синоби. Мы это знаем – все же читали Акунина. У него там тоже синоби ткнут пальцем. Ну всё, я пошел. Я тоже пошел. Сидит, как наши постоянные эксперты, вино пьет, гуляет, а дня через четыре – хрясь, и нет человечка. А что, маркировочки не было нигде. Я попробую обобщить наше с Александром мнение, что, во-первых, конечно, сбрендили все в этой самой богатой стране мира, это очевидно. Во-вторых, это тупоумная провокация стряпчих, присяжных, которые сказали, что кроссовки — это заведомо опасный предмет.

А. ПЛЮЩЕВ: Надо сказать, что следующее предложение меня сильно смущает: «Теперь Кларди обращает внимание на то, что Nike не пишет на кроссовках о том, что ими нельзя избивать людей».

А. ОРЕХЪ: Как говорится, в теле содержится. Если это заведомо опасный предмет, значит, избивать им нельзя.

И. ВОРОБЬЕВА: Нет. Заведомо опасным предмет может быть для того, кто пользуется этим предметом по назначению. У каждого кроссовка есть свое назначение, оно понятно. Кроссовки нужны для того, чтобы надеть их на ноги и идти, бегать, прыгать.

А. ОРЕХЪ: Он тоже бегал и прыгал в них, бия.

И. ВОРОБЬЕВА: Кроссовки не были заведомо опасным предметом для того человека, который их использовал.

А. ОРЕХЪ: Ты не мути воду в ступе. Еще раз хорошо перечитываем текст Лилии Сафиной, подготовленный Евгением Бунтманом.

А. ПЛЮЩЕВ: Столько народу стало работать над «Кейсом».

А. ОРЕХЪ: Уже все эксперты не помещаются в студии. Выездные заседания. Я уверен, что сейчас придут эти два суперэксперта и в конце дадут свои вердикты. Это они могут. Присяжные при вынесении вердикта определили, что кроссовки – заведомо опасный предмет. Но они же это в контексте дела об избиении и увечных повреждениях выносили. Опасный не для того, кто их носит и может поперхнуться. А вот избивали человека – поэтому кроссовки опасны.

А. ПЛЮЩЕВ: Опасны для окружающих.

А. ОРЕХЪ: Они в этом смысле выносили вердикт. Конечно, Кларди, получив такой вердикт, сказал: «Ха-ха, сто миллионов у меня в кармане».

А. ПЛЮЩЕВ: Насчет автомобиля вас предупреждают, что автомобиль является потенциально опасным. Насчет метро вас предупреждают.

А. ОРЕХЪ: На всех лекарствах пишут – не работать на механизмах.

А. ПЛЮЩЕВ: А насчет кроссовок ничего нет.

А. ОРЕХЪ: Там, правда, надписи быстро стираются.

И. ВОРОБЬЕВА: На коробке можно написать.

А. ОРЕХЪ: «Кауцион» покрупнее написать.

А. ПЛЮЩЕВ: На шнурках, липучках.

И. ВОРОБЬЕВА: Мне больше всего понравилось, что Кларди отбывает пожизненный тюремный срок, а когда присяжные определили, что кроссовки – это заведомо опасный предмет, это увеличило тюремный срок. Куда больше-то?

А. ОРЕХЪ: Это они любят, у них три пожизненных срока.

И. ВОРОБЬЕВА: В Америке да.

А. ОРЕХЪ: Поэтому если условно досрочно, у него будет полтора пожизненных.

А. ПЛЮЩЕВ: Видимо, это было до вынесения вердикта – что увеличило тюремный срок. Может, у него срок был 170 лет, а стал пожизненный.

А. ОРЕХЪ: 170 – это, считай, миг.

А. ПЛЮЩЕВ: За него и держись.

А. ОРЕХЪ: Может, он эльф? Мы все сейчас «Хоббита» насмотрелись. У эльфов вообще сроков нет. 170 лет прошло – это у него как три недели.

И. ВОРОБЬЕВА: А чего тогда эльф ногами-то бил?

А. ОРЕХЪ: Тут не всё понятно. Пожизненное-то ему за что дали? Неужели за то, что он бабу побил и какого-то клиента? Все живы же.

А. ПЛЮЩЕВ: Может, когда его взяли, раскрыли, что он и страну ограбил, ЮКОС…

А. ОРЕХЪ: Это все-таки он? Потому что на кого думали, что ограбили, они же вышли недавно.

А. ПЛЮЩЕВ: На «М», с Ходорковским всё время сравнивают

А. ОРЕХЪ: Медофф.

А. ПЛЮЩЕВ: Может быть, он как Аль-Капоне.

А. ОРЕХЪ: На кроссовках взяли. Так-то он головорез отъявленный. Но имел неосторожность стукнуть женщину кроссовком – они его сразу раз. И только маленький прокол вышел у присяжных в формулировочкой. Могли чисто посадить – и всё.

А. ПЛЮЩЕВ: Рискует-то только Nike, больше никто.

И. ВОРОБЬЕВА: Но если этот Кларди выиграет суд против Nike, докажет, что Nike обязан был написать и предупредить, что кроссовки – заведомо опасный предмет, то ему, может быть, скостят срок.

А. ПЛЮЩЕВ: Это будет основанием для того, чтобы пересмотреть.

А. ОРЕХЪ: Взять сто миллионов, а потом путем выкупа: я вам отдаю, 90 возвращаю в казну, а вы мне скинули.

И. ВОРОБЬЕВА: Nike платить будет. Какая казна?

А. ОРЕХЪ: Nike заплатит ему, он заплатит в казну.

И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. даст огромную взятку государству.

А. ОРЕХЪ: Сделка с правосудием, туда-сюда.

И. ВОРОБЬЕВА: Сделка не в этом смысле, Орехъ.

А. ОРЕХЪ: Какая разница? Мне же не жалко. 90 миллионов туда, 90 миллионов сюда, они вообще не мои. Вот это ход. Он фирму тряхнет. Я даже не уверен, что это изначально не было такой хитрой комбинацией. Суд, присяжные, Кларди, они все договорились. Они сейчас из фирмы 100 млн. лямов раз, 90 – в казну бац, чуваку немножко срок скинули, ему еще десяточка осталась. Плюс кроссовки при нем.

И. ВОРОБЬЕВА: Неплохо. Невероятное количество сообщений от слушателей. Алиса из Москвы пишет, что ей вырвали зуб и всё очень болит. А Дмитрий рапортует, что в Екатеринбурге сейчас минус 10, а вчера было минус 2. У нас вчера было минус 14. Андрей пишет, что смотрит нехорошее немецкое кино без звука и слушает нас. Нормально? Андрей, как вам не стыдно.

А. ОРЕХЪ: Кларди его кумир.

А. ПЛЮЩЕВ: А нехорошее немецкое кино до какой степени?

И. ВОРОБЬЕВА: Есть нехорошее, а есть хорошее.

А. ПЛЮЩЕВ: Нехорошее немецкое кино – это про инспектора с собакой, всё время показывали.

А. ОРЕХЪ: «Телефон полиции 110» смотрели? Вот это кино было.

А. ПЛЮЩЕВ: Не помню, как оно называлось.

А. ОРЕХЪ: «Комиссар Рекс».

А. ПЛЮЩЕВ: Точно. Это точно нехорошее немецкое кино. А что вы имеете в виду, я не знаю. Может, оно хорошее?

И. ВОРОБЬЕВА: Вы имеете в виду качественное?

А. ОРЕХЪ: Немецкое кино всё качественное. Бывает еще количественное.

И. ВОРОБЬЕВА: А ты большой знаток немецкого кино?

А. ОРЕХЪ: Плохого нет. Вот это, про которое нам кто-то пишет, это нет. А другое – да.

И. ВОРОБЬЕВА: Галина пишет, что весь день гребла снег в Подмосковье, сейчас греет ужин.

А. ОРЕХЪ: Гребной снег. Я раньше думал, что Гребной канал – это где грибы растут.

И. ВОРОБЬЕВА: Владимир очень смешно пишет, он подписывается оленеводом из Австралии, а пишет нам из Санкт-Петербурга.

А. ОРЕХЪ: Так это рядом.

И. ВОРОБЬЕВА: Пишет, что варит кашу двум собачкам. Лиза из Ижевска пишет: «Стало очень обидно. Все что-то делают. Решила погладить белье. А так не хотелось…»

А. ПЛЮЩЕВ: Наша программа пробуждает в людях лучше инстинкты.

А. ОРЕХЪ: Стирку, глажку.

И. ВОРОБЬЕВА: А Александр, который ест эскимо, отвечает, что, по его мнению, молочного эскимо не бывает. Конечно же, пломбир.

А. ОРЕХЪ: Пломбир сливочный. Чего цепляться-то за формулировки? Как будто бы вы, Александр, всё эскимо переели.

И. ВОРОБЬЕВА: Как Орехъ всё немецкое кино пересмотрел.

А. ПЛЮЩЕВ: Я посмотрю про молочное эскимо. Пломбир, а еще было молочное эскимо.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте пока проголосуем. Если вы считаете, что справедливы претензии к производителям спортивной обуви, т.е. претензии Кларди к Nike совершенно справедливы, то ваш телефон 660-06-64.

А. ПЛЮЩЕВ: Молочное эскимо есть. Чего не нравится-то? Рецепт молочного эскима. Всё есть.

И. ВОРОБЬЕВА: Для него эскимо – только пломбир.

А. ОРЕХЪ: Пломбир на палочке.

И. ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете справедливыми претензии Кларди к Nike, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете этими претензии несправедливыми, 660-06-65.

А. ПЛЮЩЕВ: Эскимо «Жадина» с печеньем.

А. ОРЕХЪ: Была серия, мы в «Радиодеталях» рассказывали. Там были невероятные названия: «Жадина», «Гнусь», «Дрянь».

И. ВОРОБЬЕВА: В сетевизоре тоже идет голосование. У Дмитрия дико болит голова, он пьет таблетки.

А. ОРЕХЪ: Печень отпустила уже?

И. ВОРОБЬЕВА: Павел из Дубны пишет: «Ира, что вы наделали? Ведь от вашего крика девушка, что жарит картошку с грибами, уронила сковородку». Таким образом я оставила Плющева без ужина. Плющев не ужинает так поздно.

А. ОРЕХЪ: Плющев, во-первых, не ужинает. Во-вторых, не ужинает с первыми попавшимися девушками из пейджера, чего бы они ни жарили. Во-вторых, я больше переживаю за девушку, которая в парижской подземке.

И. ВОРОБЬЕВА: Она уже доехала. А вот Лена пишет, что жарит очуменные котлеты любимому сыну, а он сидит в своей комнате в компе и слушает «Кейс».

А. ПЛЮЩЕВ: Как в такое время можно есть котлеты?

И. ВОРОБЬЕВА: Можно их жарить.

А. ПЛЮЩЕВ: Может, она жарит на завтра.

И. ВОРОБЬЕВА: Потом ты же не знаешь, какой распорядок дня у людей. Они могут домой придти только что и лечь среди ночи.

А. ПЛЮЩЕВ: Всяко бывает. Котлеты поел на ночь – и хорошо.

А. ОРЕХЪ: И сны приятные.

А. ПЛЮЩЕВ: С чесночком. Чеснока не пожалела.

И. ВОРОБЬЕВА: Ты зачем людям аппетит перебиваешь?

А. ПЛЮЩЕВ: Почему перебиваешь? Наоборот. У меня уже слюна потекла.

А. ОРЕХЪ: У нас там третий кейс был. Ничего, что осталось 5 минут до конца программы? Я не очень хочу, но мы должны.

А. ПЛЮЩЕВ: А было так когда-нибудь, чтобы не успевали третий кейс?

И. ВОРОБЬЕВА: Нет.

А. ОРЕХЪ: А давайте будем всякую белиберду городить и посмотрим, к чему это приведет, будут нас еще звать когда-нибудь на программу или нет.

И. ВОРОБЬЕВА: Что-то случилось с телефонным голосованием, поэтому голосование будет только сетевизорное. 77% считают, что претензии Кларди к Nike совершенно несправедливы.

А. ПЛЮЩЕВ: Нас с тобой проигнорировали.

И. ВОРОБЬЕВА: Здесь надо было еще провести голосование, насколько им кажется вменяемым определение присяжных, что кроссовки – это заведомо опасный предмет.

А. ОРЕХЪ: Я понимаю мотивацию проголосовавших. Их просто смущает, что 100 млн. мужик получит не за что. Почему так проголосовали – понятно.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем к следующему нашему кейсу. Лилия Сафина расскажет о кейсе «Неуместная радость».

Неуместная радость

Полиция Израиля начала расследование против израильтян, которые радовались в своих блогах смерти экс-премьера страны Ариэля Шарона. Соответствующее распоряжение дал министр внутренней безопасности Израиля Ицхак Ааронович. Он отметил, что блогеры должны понести наказание. Но какое именно, министр не уточнил. Он лишь назвал появление таких постов «отвратительным явлением» и отметил, что ответственность коснется лишь израильских граждан. Известно, что одно из сообщений было опубликовано в Интернете жителем общины Яд-Биньямин. В этом населенном пункте живут бывшие обитатели еврейского поселения Гуш-Катиф, снесенного по приказу Ариэля Шарона в раках программы одностороннего размежевания с палестинцами в Секторе Газа.

А. ПЛЮЩЕВ: Очередное наступление на свободу слова в Израиле.

А. ОРЕХЪ: Я вспоминаю, как Сашка хорошо сказал. Одна из моих любимых историй, она не по теме, но я всё равно ее расскажу. Какая разница? Всё понятно с этим кейсом.

А. ПЛЮЩЕВ: Сам требовал к кейсу перейти.

А. ОРЕХЪ: Я требовал регламент соблюдать, а к кейсу я не требовал перейти. Потом скажут – где третий кейс? Бунтман писал текст, Лилия Сафина записывала, мы слушали. Когда была деноминация, помните, нули отбрасывали, миллионы превратились в тысячи. Ничего не поменялось – тот же самый дизайн, те же самые банкноты. Выступали тогда еще артисты, народные артисты, говорили, что ничего страшного. Вроде как народ понимает, что нули эти всех запарили, что так удобнее. И только Геннадий Андреевич Зюганов тогда вышел, его спросили: «Геннадий Андреевич, что вы думаете про деноминацию?» Понятно, что уже бензинчику на каменку плеснули, что Геннадий Андреевич не подведет. И он не подвел. Он сказал: «Это очередное ограбление народа». – «Геннадий Андреевич, а в чем оно состоит?» Он говорит: «Не знаю. Но просто так власти…» Это я к чему? Это, безусловно, очередная атака на прессу. Я с Александром Плющевым.

И. ВОРОБЬЕВА: На свободу слова ты хотел сказать. Блогеры – это же не пресса.

А. ОРЕХЪ: Всё на блогерах держится.

А. ПЛЮЩЕВ: Час назад у тебя кто был в гостях?

И. ВОРОБЬЕВА: Политик.

А. ПЛЮЩЕВ: А вышел откуда? Из блогеров. Политик он был в сентябре, а сейчас опять блогер.

А. ОРЕХЪ: Читали сегодня? Очень интересный кейс. С женой развелся и оставил.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот бы кейс обсудить.

И. ВОРОБЬЕВА: Что, справедлив ли развод?

А. ОРЕХЪ: А вот Яд-Биньямин, которых переселили из Гуш-Катиф, такую неприязнь испытывают к покойному, что даже кушать не могут… Всё понятно.

А. ПЛЮЩЕВ: Тут хохмить бессмысленно.

А. ОРЕХЪ: Ну, умер человек – чего над ним глумиться-то?

И. ВОРОБЬЕВА: Подождите. По-моему, Маркелов, не помню, кто-то из депутатов Госдумы наехал на сообщество «ВКонтакте», которое разместило фотографию после падения самолета в Казани или каких-то терактов. Короче была какая-то неуместная фраза, куча лайков и так далее. Он сказал, что надо наказывать уголовно, ужас-ужас, кошмар, кровь, кишки и так далее.

А. ПЛЮЩЕВ: Сейчас я скажу единственную серьезную фразу за всю передачу, кроме того, что я просто взбешен нашими экспертами сверхпостоянными. Безвкусицу нельзя наказывать уголовно, невоспитанность нельзя наказывать уголовно.

А. ОРЕХЪ: Это лишняя реклама этим людям.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте запустим голосование. Итак, справедливо ли привлекать к ответственности израильских блогеров, которые у себя в блогах радовались смерти экс-премьера страны Ариэля Шарона? Да, справедливо привлекать их к ответственности - 660-06-64. Нет, это несправедливо - 660-06-65. Дмитрий спрашивает: «Петь будете?» Нет, не будете. Ладно.

А. ОРЕХЪ: Не ходите девки замуж за балтийских моряков?

И. ВОРОБЬЕВА: Вот это не надо. И про Винни-Пуха не надо петь.

А. ОРЕХЪ: Это речитатив.

И. ВОРОБЬЕВА: И даже стихи читать, и даже анекдоты рассказывать не надо, Орехъ. Алексей играет в покер. Чтобы не нервничать, слушает «Кейс». У нас, по-моему, покер запрещен. Я ошибаюсь?

А. ОРЕХЪ: Запрещены покерные клубы. Дома играй.

А. ПЛЮЩЕВ: Как соревнование невозможно, а дома играй сколько влезет. Максим Кац больших успехов достиг.

И. ВОРОБЬЕВА: В какой-то момент запретили даже участвовать в соревнованиях по Интернету. Нет?

А. ОРЕХЪ: А как это можно запретить?

И. ВОРОБЬЕВА: Может, я путаю что-то.

А. ПЛЮЩЕВ: Блокировали сайты покерные, это правда.

И. ВОРОБЬЕВА: Это то же самое, просто по Интернету. У нас есть результаты голосования. Наказывать блогеров предлагают только 29% сетезрителей и 45% наших слушателей по телефону. Все остальные говорят, что привлекать их к ответственности не нужно, это несправедливо и бессмысленно. К сожалению, не успели все ваши сообщения сегодня прочитать, их было очень много.

А. ОРЕХЪ: Надо книжкой отдельной издать.

И. ВОРОБЬЕВА: Мне тоже кажется, что сообщение о том, что Дмитрий чистит брюки и так далее, это прекрасно. Я разделяю возмущение Александра Плющева в адрес постоянных экспертов. Благодарю вас, Антон Орехъ, Александр Плющев. Спасибо вам большое. Я была очень рада видеть вас в этой программе. До встречи.

А. ОРЕХЪ: Взаимно.

А. ПЛЮЩЕВ: До свидания.