Ознакомиться с делами: «Брак для сайентологов», «Оскорбление судьи», «Парламентский крест» - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2013-12-12
И. ВОРОБЬЕВА: 22-12 в столице. Всем здравствуйте. Добрый вечер. Меня зовут Ирина Воробьева. Это лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы», программа «Кейс». Я с большим удовольствием представляю наш состав прекрасных постоянных экспертов программы - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Добрый вечер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте. Почему у нас программа всё время скукоживается? Уже начинают в 12 минут. Начинали в 7-8.
Ю. ГУСМАН: Простой вопрос. В рейтинге установили, что разница между «Кейсом» и в следующей по значимости программе 48,6%.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В нашу пользу.
Ю. ГУСМАН: И враги и завистники – а их много, могу назвать по фамилия…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фельгенгауэр возглавляет.
Ю. ГУСМАН: Матвей Г., Татьяна Ф., Сергей Б. пришли к Алексею В. и стучат, что невозможно, они съедают нас, эфир смотрят только из-за них, «Эхо» живет только из-за них.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если ты прав, то скоро у нас в передаче останется один кейс без обсуждений.
Ю. ГУСМАН: Алексей В. вынужден считаться и с многомиллионной аудиторией человечества. Но то, что хочет Сергей Б., Матвей Г. и прочие интриганы, конечно, резко уменьшает наше время. А песни? Мы не поем песни сейчас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что запретили
И. ВОРОБЬЕВА: Кто запретил вам петь?
Ю. ГУСМАН: Приказ висит. На ковер вызвали. Задумывалось же когда-то в 50-е годы как музыкальное, драматическое вещание. И мы поэтому окончили курсы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А какова позиция И.В.?
Ю. ГУСМАН: Ирина В., хотя ведет 41-ю программу подряд и каждую называет «лучшая программа на волнах «Эха», но душа у нее принадлежит действительно шлягеру, хиту, блокбастеру. Нас же называют радийный блокбастер. Ты читал журнал «Радийный анализ»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я очень люблю анализы.
Ю. ГУСМАН: Там написано, что удивительный отрыв. Дальше идет Матвей Г. – 46,8%, после нас сразу. Сергей Б. где-то 72-е место занимает, между Татьяной Ф. Это трагедия лидера.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, что он мне сообщил? Что он уезжает до февраля месяца.
И. ВОРОБЬЕВА: Это непозволительно. Я возмущена.
Ю. ГУСМАН: А как, если мне Голливуд поручил съемку фильма про Алексея В.?
И. ВОРОБЬЕВА: Так мы вам и поверили.
Ю. ГУСМАН: Наш лидер, приход Михаила Юрьевича позволил заняться биографическими радийными проектами. Знаешь, есть про Циммермана, изобретателя «Гугла»…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сделай фильм о Зворыкине, изобретатель телевидения.
Ю. ГУСМАН: А про Алексея В. готовится тоже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сериал.
Ю. ГУСМАН: Называется «Флаг над Москвой». Хотелось бы назвать «Знамя над Москвой». Наше становление. Как я с Корзуном пришел на радиостанцию, как к нам пришел молодой Алексей В., маленький такой, потрепанный, но уже мохнатый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Видно, нам с тобой сегодня говорить не придется.
Ю. ГУСМАН: Не придется. Я летал сейчас, парил, рассказывал сокровенные вещи.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты спроси, куда он едет.
Ю. ГУСМАН: Сначала с тобой в Лондон еду.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы едем в Лондон. Нас пригласили, хотят сделать передачу на английском языке.
Ю. ГУСМАН: На тайском, английском, бухти, урду и вабахти.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бухти-барахти. Мы будем делать программу на «Би-Би-Си-2».
И. ВОРОБЬЕВА: А я в Лондон не еду.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты будешь по «Скайпу».
Ю. ГУСМАН: Мы едем только подписывать меморандум.
И. ВОРОБЬЕВА: У кого телефон?
Ю. ГУСМАН: Это у меня жужжит. Так обидно, жужжит в эфире моя дочка. Алло, дочка, я в эфире, поэтому не жужжи, ладно? Мы действительно в эфире. Кстати, Кобаладзе тоже едет в Лондон, ты можешь нас там встречать. Мы в эфире сейчас с Ирочкой Воробьевой. Тебе привет. Пока.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тогда я могу передать привет выдающемуся юристу международнику Андрею Дмитриевичу Терехову.
Ю. ГУСМАН: Ира, почему наша программа, которая family business, имеет характер дружеского общения с многомиллионной, не скажу миллиардной… Сколько миллиардов, семь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Миллиарды не будем.
Ю. ГУСМАН: Африка не слушает почти.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Таиланде сейчас переворот, тоже им не до нас. А что сейчас на Майдане?
И. ВОРОБЬЕВА: «Кейс» не слушают на Майдане, у них певица Руслана.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Напрасно. Послушали бы нас – разрядилась ситуация.
И. ВОРОБЬЕВА: Согласна.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я переда привет Андрею Дмитриевичу Терехову? Там сейчас сейлы начинаются, он идет в магазин мне трусики покупать. Это выдающийся человек.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте уже переходить к нашим кейсам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть расскажет про Лондон. Палата лорда его принимает, и ему сейчас будет присвоено…
Ю. ГУСМАН: Нет. История очень простая, но прошу ее никому не передавать, кроме слушателей «Эха Москвы». Моя дочка замужем за английским лордом, формально сейчас в Палате не заседают, но лорд Кембридж. А они Стюарты. Есть Тюдоры и Стюарты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Плантагенеты еще.
Ю. ГУСМАН: Нет, это до этого было. Дело в том, что Тюдоры отрубили башку нашей тете Маше, т.е. Марии Стюарт, и дяде Яше, т.е. Якову Стюарту Первому, за что я недолюбливаю Тюдоров, но вынужден терпеть. Когда дочка вышла замуж, я написал письмо в канцелярию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты разве не из шотландского клана?
Ю. ГУСМАН: Шотландский тоже, ирландский, намешано. Я написал письмо, что прошу прислать мне пэрство с правом называться сэром.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они отказали в пэрстве, но присвоили сэрство.
Ю. ГУСМАН: Ты можешь рассказать, как ты в Грузии пас козу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не козу, а коз.
Ю. ГУСМАН: Единственное яркое воспоминание в твоей жизни – это как ты пас коз и играл на свирели.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И делал козий сыр.
Ю. ГУСМАН: Короче, написал письмо и получил ответ через три месяца: «Уважаемый г-н Гусман, мы можем присвоить вам титул баронета, можете называть себя сэром Юлием, или Срулием».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сэр Юлий – Срулий.
И. ВОРОБЬЕВА: А вы были бы Сюр.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сюр-реализм, а он сруль-реализм.
Ю. ГУСМАН: Он не может быть никем, потому что человек, который в дворянство входит только к козе, которую он пас, называя стадом, а это была одна плешивая козочка, Кобаладзе жили очень бедно. Их вторая ветвь, древнееврейская, которая тоже живет в грузинских горах, Гугушвили, да?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кукушадзе.
Ю. ГУСМАН: Кукушадзе и Гугушвили. Хочешь, я тебя буду водить по Букингемскому двору.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хочу, чтобы ты меня все-таки принял.
Ю. ГУСМАН: Я принять не могу, потому что я сам буду принят.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Возьми меня на прием, скажешь – мальчик со мной.
Ю. ГУСМАН: Помнишь, Брежнев принял посла Израиля за посла Мексики…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я в парламенте бывал неоднократно, я знаю где что.
Ю. ГУСМАН: Где лежат бомбы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет. Где можно выпить, закусить.
Ю. ГУСМАН: Я очень люблю второй этаж, где «Айриш паб».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, что в парламенте есть виски, которые готовят в подвале? Варят виски.
И. ВОРОБЬЕВА: Может быть, мы начнем работать?
Ю. ГУСМАН: Как хорошо сидели.
И. ВОРОБЬЕВА: Кейс из Лондона.
Ю. ГУСМАН: А спеть что-нибудь можно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что-нибудь английское давай.
Ю. ГУСМАН: (ЧТО-ТО ПОЕТ)
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не английское.
Ю. ГУСМАН: Японское. А ты знаешь японский тоже?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Японский я очень хорошо знаю.
Ю. ГУСМАН: Я обожаю японский. Я вырос в Японии. Папа был дипломатом, послом, я в Токио жил много лет, с 46-го по 58-й, вернулся на родину, практически не зная языка.
И. ВОРОБЬЕВА: Работаем. Тоня Самсонова из Лондона прислала нам кейс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что она делает в Лондоне?
И. ВОРОБЬЕВА: Присылает нам кейсы, корреспондент в Лондоне.
Ю. ГУСМАН: То же самое, что моя дочка, - вышла замуж за лорда.
И. ВОРОБЬЕВА: Она делает нам кейсы. Что не понятно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но она в Лондоне в качестве кого?
И. ВОРОБЬЕВА: Позвоните и спросите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай ее допросим в Лондоне.
Ю. ГУСМАН: Нужно напасть на нее неожиданно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она сейчас слушает передачу?
И. ВОРОБЬЕВА: Надеюсь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тоня, мы едем с Гусманом.
Ю. ГУСМАН: Распродажа Harrods.
И. ВОРОБЬЕВА: Поехали. Кейс из Лондона называется «Брак для сайентологов».
Брак для сайентологов
Городская администрация центрального района Лондона позволяет регистрировать браки во множестве церквей. Но у сайентологов Алессандро Кальцоли и Луизы Хопкин возникли проблемы: комиссия по регистрации браков решила, что сайентология не является религией. Они опирались на решение 1970 года одного из судов Лондона, в котором религией называлась только такая система верований, где есть представление о боге как о высшем существе. А у сайентологов такого представления нет, поэтому жениться им нельзя. Хопкин и Кальцоли подали апелляцию в Верховный суд, который решил, что не дело городской комиссии разбираться в нюансах теологии, нельзя дискриминировать религии, в которых нет бога. Верховный суд решил выдать определение понятия церкви – теперь это место сбора людей для религиозного поклонения. На этом основании пара сайентологов может зарегистрировать свой брак в сайентологической церкви.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я абсолютно не согласен.
Ю. ГУСМАН: Хочу задать вопрос на общую эрудицию? Кто такие сайентологи?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я очень хорошо знаю эту проблему.
Ю. ГУСМАН: Кто у них вождь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сайент. От святых они пошли. Сайенс – от науки.
Ю. ГУСМАН: Ты хохмишь? Ты не знаешь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я член этой секты.
Ю. ГУСМАН: Это не секта, там находится огромное количество известнейших людей. Ира, а ты знаешь?
И. ВОРОБЬЕВА: Да.
Ю. ГУСМАН: Расскажи ему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хотел бы обратиться к Андрею Дмитриевичу Терехову, который хорошо владеет этой проблемой.
Ю. ГУСМАН: Не уходи от ответа. Ты доказал публично на весь прогрессивный мир…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Скажу вам честно - я не очень разбираюсь в сайентологии. Но они мне книжки присылали.
И. ВОРОБЬЕВА: Том Круз.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Но что это такое, я до конца так и не понял, к стыду своему. Но я на пути к исправлению, просветлению. И я еще вернусь в лоно сайентологии. Надеюсь, вы оба сайентологи? Т.е. вы можете пожениться, если что.
Ю. ГУСМАН: Мы мальчишками-девчонками уже ходили на уроки сайентологии в средней школе города Воронежа, где я работал и учился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Напомни мне, освежи в памяти, что это такое.
И. ВОРОБЬЕВА: Не от слова saint – святой, а от слова science – наука, знания.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Второй вариант у меня был.
И. ВОРОБЬЕВА: Придумал человек, которого зовут Рон Хаббард.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Точно. Я даже с ним встречался. Вы будете смеяться, я с Хаббардом встречался. Они же тут собирались что-то открывать.
Ю. ГУСМАН: Они во всем мире.
И. ВОРОБЬЕВА: В Москве есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вот такой Бах – это тоже их?
Ю. ГУСМАН: Бах – это композитор.
И. ВОРОБЬЕВА: Ричард Бах.
Ю. ГУСМАН: Он умер.
И. ВОРОБЬЕВА: На личном самолете разбился.
Ю. ГУСМАН: А ты знаешь книгу Баха, изданную впервые в «Иностранке»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Кофейная кантата».
Ю. ГУСМАН: Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
Ю. ГУСМАН: Вот девочка, которая годится даже не во внучки, а в правнучки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да у меня все эти книги лежат. Но я начинаю читать и ничего не понимаю. У меня есть подружка, она присылает мне эти книжки.
Ю. ГУСМАН: А что, нет перевода на грузинский?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Невозможно ни на одном языке. Я не сайентолог.
Ю. ГУСМАН: Я впервые в «Иностранке» читал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это что такое?
Ю. ГУСМАН: Тебе не понять. В журнале «Иностранная литература».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Был такой журнал.
Ю. ГУСМАН: Там работал Григорий Чхартишвили замечательный, будущий великий писатель Борис Акунин, там все мы работали. Когда я еще учился в токийской школе №7, я писал рассказы в «Иностранку».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я против этих сайентологов, они отвлекают людей от бога, от религии. О чем это вообще? В двух словах скажи мне о чем это.
И. ВОРОБЬЕВА: Это такое течение, они называют его религией.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что они проповедуют?
И. ВОРОБЬЕВА: Знания.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто знания?
Ю. ГУСМАН: Там сложно. Это настолько сложная история…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты просто, как умеешь, изложи мне в двух словах.
Ю. ГУСМАН: Знаешь, какой главный девиз у них? Вы по утрам будите свою жену? Хорошо, буду.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Ленин был сайентологом? Учиться, учиться и учиться. Ленин не был?
Ю. ГУСМАН: А знаешь, какое второе правило сайентологии? Умных мужей не бывает. Почему? Потому что они просто не женятся.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне понравился еврейский афоризм. Желаем тебе так разбогатеть, чтобы муж твоей вдовы ни в чем не нуждался. Еврейская мудрость.
И. ВОРОБЬЕВА: Разбогатеть и погибнуть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом и парадокс. Чтобы у тебя все зубы выпали, кроме одного, который остался бы для боли.
И. ВОРОБЬЕВА: О боже.
Ю. ГУСМАН: А нельзя ли сдать его в какую-нибудь соседнюю психбольницу?
И. ВОРОБЬЕВА: Нельзя.
Ю. ГУСМАН: Как ты в Лондоне будешь общаться? Ты же английский не знаешь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я в Лондоне на тебя надеюсь. Я рот раскрывать не буду.
Ю. ГУСМАН: Май нейм из Джонни.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сэр Сруль.
Ю. ГУСМАН: Просто Сруль, без сэр. А ты знаешь, что есть два вида богатых мужей? Одни имеют деньги благодаря своим женам. А другие имеют прекрасных жен благодаря деньгам. Элизабет Тейлор сказала на конгрессе сайентологов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты уже нас всех за идиотов держишь, что мы не знаем, о чем Элизабет Тейлор говорила?
И. ВОРОБЬЕВА: Ну Юрий Георгиевич, ну вы прям знаете. Сайентологов мы не знаем, а что говорила Элизабет Тейлор – это для нас не секрет.
Ю. ГУСМАН: А знаешь, я часто думаю, что моя жена более удачно вышла замуж, чем я женился.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы должны сейчас защищать брак.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я против сайентологов.
И. ВОРОБЬЕВА: А брак?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошее дело браком не назовут.
Ю. ГУСМАН: Старая штука.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте прервемся на несколько минут. У нас еще не проголосован первый кейс и еще два впереди. Поэтому петь мы будем, но в перерыве.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Я хочу поделиться с вами хорошей новостью – программа «Кейс» продолжается. Давайте голосовать по первому кейсу. Справедливо ли решение? Я напомню, у сайентологов возникли проблемы при регистрации брака, поскольку комиссия по регистрации браков решила, что сайентология не является религией, поэтому они не могут зарегистрировать брак в церкви. Верховный суд решил выдать определение понятия церкви – теперь это место сбора людей для религиозного поклонения. На этом основании пара сайентологов может зарегистрировать свой брак в сайентологической церкви. Если вы считаете, что решение суда справедливо, 660-06-64, несправедливо - 660-06-65. В сетевизоре ответы да или нет.
Ю. ГУСМАН: Я категорически за то, чтобы дать им двушечку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. не регистрировать.
Ю. ГУСМАН: Никого не регистрировать и сажать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы едины.
Ю. ГУСМАН: Руку пожми мою. Мы, лондонцы, не будем примиряться с этим.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот нам прекрасное околонаучное пишут: «А вы знаете, что лысые мужчины – самые внушаемые, управляемые и манипулируемые, потому что лишены волос?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Был такой человек, которому Афродита отрезала волосы. Геракл.
Ю. ГУСМАН: Покойный Геракл.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У него были кудри, она ему отрезала, и он скуксился.
Ю. ГУСМАН: Читаю сейчас книжку Дэна Брауна «Инферно», ощущение, что это путеводитель по всяким местам. Видно, что он собрал всё или бывал всюду. И никакого движения
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. не идет в сравнение с первой книжкой «Код да Винчи».
Ю. ГУСМАН: Где какая скульптура, где что. Я много узнал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Риме?
Ю. ГУСМАН: Всюду. Как-то это всё… Ты знаешь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я Дэна очень хорошо знаю, но я поклонник Баха.
Ю. ГУСМАН: Людвиг Себастьян Бах, удивительный композитор. (Напевает).
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Моцарт, извини.
Ю. ГУСМАН: Я всех их знаю, но не помню ху из ху.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, это Бетховен.
Ю. ГУСМАН: Замечательно сказал Карамзин Державину: «Старик Бетховен нас заметил и, в гроб сходя, благословил».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это было.
Ю. ГУСМАН: Заседание «могучей кучки».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда Бетховен приехал в Санкт-Петербург, собралась «могучая кучка».
Ю. ГУСМАН: Не вся.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бородина не было.
Ю. ГУСМАН: Карамзина и Бородина.
И. ВОРОБЬЕВА: Объявляю результаты голосования. 70% в телефонном голосовании и 63% в голосовании сетевизора говорят, что решение суда абсолютно справедливо.
Ю. ГУСМАН: Мы проиграли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты, может, и проиграл, а я выиграл.
Ю. ГУСМАН: Мы же с тобой руки жали, предатель.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Руки жали – это ничего не значит. Как пожали, так и отжали.
Ю. ГУСМАН: Как некрасиво. Рене Гат и Андре Гат. Фу, как некрасиво.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем к следующему кейсу. Евгений Бунтман был в Киеве, поэтому готовил кейсы Алексей Нарышкин. Кейс называется «Крест».
Парламентский крест
Суд в Польше запретил депутатам снимать католический крест со здания парламента. Распятие появилось там еще в 1997 году, как символ окончания эпохи коммунизма и возвращения к национальным католическим ценностям. После вступления страны в Евросоюз критика поддержки церкви на государственном уровне усилилась. Оппозиционеры из «Партии вашего движения» решили, что наличие креста нарушает права атеистов, и обратились с иском в апелляционный суд страны. Жалобу в итоге отклонили. Судья Эдита Ефимко отметила в своем постановлении, что распятие – это не только религиозный символ, но и часть культурной самобытности Польши, тем более католической, передает ПРАВО.ру. Премьер-министр Дональд Туск приветствовал решение суда, сказав, что разделение церкви и государства не должно выражаться через «борьбу за право вешать крест». А вот истцы теперь намерены обращаться в Европейский суд по правам человека.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что двушечка.
Ю. ГУСМАН: Как минимум.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Жалобу отклонили.
Ю. ГУСМАН: Депутатская неприкосновенность. А знаешь, что сказал замечательный публицист и политик В.И.Ленин? «Тех, кто верит политикам на слово, надо объявлять дурачками». Это Ленин сказал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это он имел в виду тогдашних – иудушку Троцкого… Сейчас-то политики…
Ю. ГУСМАН: Знаешь, один депутат сказал замечательную фразу, я сам слышал: «Не могу ездить в той же машине, что и мой шофер».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это сильно.
Ю. ГУСМАН: Гуще на Тверской людей с каждою минутою. Депутатов и … я их вечно путаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что депутатов?
Ю. ГУСМАН: А рифма «людей»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом смысле. Я считаю, что премьер-министр Дональд Туск абсолютно прав. А ты считаешь, что неправ?
Ю. ГУСМАН: Я бы всех разогнал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я за Туска.
Ю. ГУСМАН: А я против.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы за Туска? Не снимать католический крест?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не снимать.
Ю. ГУСМАН: Снять немедленно. Никто же не просит «Маген Давид» поставить или поставить луну, серп мусульманский.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где?
Ю. ГУСМАН: Над парламентом. Читайте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой парламент? Не на парламенте висит крест.
И. ВОРОБЬЕВА: Речь идет о здании парламента.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Польша – католическая страна, имеет право.
Ю. ГУСМАН: Все конфессии у нас равны, выбирай на вкус.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы, православные, не просто основная религия, а еще какое-то слово есть…
И. ВОРОБЬЕВА: У нас светское государство.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не важно. Мы все-таки православные.
И. ВОРОБЬЕВА: Еще мусульмане.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мусульмане – это так.
И. ВОРОБЬЕВА: Ничего себе «так».
Ю. ГУСМАН: 20 млн. человек. Ты поезжай в Чечню, в Ингушетию, в Дагестан, в Кабардино-Балкарию и скажи, что они так. Расист.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это я погорячился, извините.
Ю. ГУСМАН: А то как Салману Рушди дадут тебе фетву, прибьют тебя на Красной площади…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты читал «Сатанинские стихи»?
Ю. ГУСМАН: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я как раз в Лондоне был, когда он их написал, я побежал и купил. Это просто ужас.
И. ВОРОБЬЕВА: Так и что с парламентом будем делать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ни в коем случае не снимать католический крест.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Католическая страна.
Ю. ГУСМАН: Это же не церковь католическая. Знаешь, почему этот депутат так богат? Потому что у него свой бизнес. И какой? Он продает тех, кто его покупает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты за что выступаешь? За то, чтобы на парламенте навешать?
Ю. ГУСМАН: Наоборот, ничего не вешать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я бы повесил. Вот кремлевские звезды.
И. ВОРОБЬЕВА: Звезда – это не религиозный символ.
Ю. ГУСМАН: Звезды над нами горят, повсюду доходит их свет, хорошая родина есть у ребят, и лучше той родины нет. Но кремлевские рубиновые звезды не являются конфессиональным символом, это символ победившего пролетариата в борьбе за лучшее будущее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А возвращение двуглавого орла?
Ю. ГУСМАН: Двуглавый орел не является символом веры, он является символом государства, идущим в глубину веков.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если государство религиозное, не светское? Ватикан.
Ю. ГУСМАН: Пускай вешает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ватикан что, повесит серп и молот?
И. ВОРОБЬЕВА: Почему? Крест.
Ю. ГУСМАН: За эти 40 лет, что мы здесь в эфире с ним, он резко сдал. Он начинал 40-летним, достаточно способным, среднего рода лысым дядькой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто прислал этот кейс? Он провокационный.
И. ВОРОБЬЕВА: Алексей Нарышкин.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так что, они хотят снять этот крест?
И. ВОРОБЬЕВА: Да.
Ю. ГУСМАН: А ты слышал, было заявление одной из партий, не скажу какой. В парламенте ожидается полный аншлаг, все места проданы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ты про польский, я надеюсь?
Ю. ГУСМАН: Про польский. Я не сказал в Думе, я сказал – в парламенте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В английском, туда, куда ты едешь.
Ю. ГУСМАН: Нет, тоже не скажу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай будем поосторожнее, а то ты не станешь Срулем.
Ю. ГУСМАН: Я уже стал. Мне уже прислали сертификат.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты можешь критиковать английскую королеву, будучи сэром? Ты должен быть лоялен.
Ю. ГУСМАН: Лежит у Нила кверху пузом то ли бандит, то ли эсер, герой Советского Союза Гамаль Абдель на нас Насер. Я еще в школе слышал такое. Сколько лет прошло. А сейчас никого нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это были наши верные друзья.
Ю. ГУСМАН: Помнишь фильм «Верные друзья»? (ПОЮТ) Всюду были вы со мною, верные друзья. А знаешь, кто написал? «Благонамеренный и грустный анекдот! Какие мерины пасут теперь народ».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Салтыков-Щедрин.
Ю. ГУСМАН: Почти. Это великий философ, поэт и публицист Владимир Соловьёв.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Который ведет «Поединок» сейчас?
Ю. ГУСМАН: Нет. Это тоже великий публицист и поэт, но тот в 19 веке написал. Ты хоть одну книжку читал, какую-нибудь? Или вообще ничего не читал, кроме как разбирать автомат АК-47?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас, у грузинов есть книга на все времена.
Ю. ГУСМАН: Не у грузинов, а у грузин. Носков, грузинов – это неправильно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А чулков? С 12 века мы читаем «Витязь с тигровой шкуре».
Ю. ГУСМАН: Львичка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дети льва равны друг другу, будь то самка иль самец.
Ю. ГУСМАН: Кроме этой шутки, ты ничего не выучил за 54 года.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я все афоризмы знаю. Лучше смерть, но смерть со славой, чем бесславных дел позор.
И. ВОРОБЬЕВА: Можно проголосовать по кейсу? Итак, справедливо ли решение суда? Напомню, что суд в Польше запретил депутатам снимать католический крест со здания парламента. Вы согласны с решением суда - 660-06-64. Нет, вы не согласны с решением суда - 660-06-65.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты не задала сегодня вопрос, что делают наши слушатели.
И. ВОРОБЬЕВА: Борис из Техаса нам написал: «Всем привет. Сижу на работе перед компом, делаю вид, что работаю».
Ю. ГУСМАН: Боренька, молодец. Как они нам платят, так мы и работаем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Техасе ни фига не платят.
Ю. ГУСМАН: Очень низкие ставки.
И. ВОРОБЬЕВА: Тут всё время напоминаю про фразу «трусы наденьте или крест снимите».
Ю. ГУСМАН: Правильно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вместо креста трусы повесить, что ли?
Ю. ГУСМАН: Пришел батюшка, который был крещеный, но при этом обрезанный. Вы, батюшка или трусы наденьте, или крестик снимите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом смысле. Я понял.
И. ВОРОБЬЕВА: В последнее время «Кейсу» сильно везет в этом смысле – решать судьбу голосования будет сетевизор, потому что в телефонном голосовании ровно 50 на 50.
Ю. ГУСМАН: Какая острая борьба.
И. ВОРОБЬЕВА: В сетевизоре 60% считают, что совершенно справедливо решение суда.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему разнятся результаты?
Ю. ГУСМАН: Мы проигрываем в сухую.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я так и сказал, что крест оставить и не трогать. А почему разнятся результаты?
Ю. ГУСМАН: Разная аудитория
И. ВОРОБЬЕВА: Потому что эти люди голосуют в Интернете, а эти звонят.
Ю. ГУСМАН: В Интернете у них бабки есть, у них айпады, айфоны, айподы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. они более продвинутые.
Ю. ГУСМАН: Они богатые.
И. ВОРОБЬЕВА: Алла из Тульской области пишет: «А я елку наряжаю. Завидно?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я уже давно нарядил.
Ю. ГУСМАН: Кстати, 17-го я приезжаю к вам в Тульскую область, будет премьера фильма. Хочешь, поедем с тобой?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не могу, я в город-герой Лондон еду.
Ю. ГУСМАН: На фестивале «Улыбнись, Россия!» У вас есть единственный шанс придти туда и посмотреть мой новый фильм «Не бойся, я с тобой. 1919».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А когда в Москве покажут?
Ю. ГУСМАН: Это пускай решают продюсеры. Это всё предмет переговоров. Слишком роскошная вещь, чтобы так просто ее показать.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте мы перейдем к нашему третьему кейсу. Алексей Нарышкин расскажет о деле, которое называется «Штраф».
Штраф
Американке назначили двойной штраф за то, что она выругалась матом на судью. 21-летняя Майлаф Ривера-Васкес уже отбывает наказание за разбойное нападение. В начале декабря она сцепилась с одной из заключенных. Когда тюремная охрана попыталась разнять драку, Ривера-Васкес плюнула в лицо одному из надзирателей. Девушке предъявили обвинение в нападении на сотрудника правоохранительных органов. В судебном заседании она принимала участие по видеосвязи. Судья, рассмотрев это дело, приговорила бунтарку к штрафу в 10 тысяч долларов. Осужденная в ответ обматерила судью, поскольку считала себя невиновной. Выслушав монолог, судья постановила увеличить сумму штрафа вдвое, сообщает канал NBC. Теперь Ривера-Васкес должна заплатить 20 тысяч долларов, а также пройти обследование у психиатра.
И. ВОРОБЬЕВА: Такая история.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как она может заплатить 20 тысяч, сидя в тюрьме? Т.е. всю жизнь работать теперь на этого судью?
Ю. ГУСМАН: Как Илье Фарберу дали 33 года и штраф 3 млн. рублей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ему за дело дали. Я считаю, справедливый штраф наложили на людей, которые незаконным образом установили чемодан на Красной площади.
Ю. ГУСМАН: А я бы двушечку им дал.
И. ВОРОБЬЕВА: А я бы постыдилась такой фигней заниматься.
Ю. ГУСМАН: Двушечку отсидел бы Луи Виттон. Луи Виттон думает, что ему всё можно, что он всё может.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У тебя есть чемодан «Луи Виттон»?
Ю. ГУСМАН: Есть сумка, есть чемоданчик.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня один в другой кладешь.
Ю. ГУСМАН: У меня есть кейс, я получил в подарок, сумку получил от Иры, моей подруги. Вообще, я много раз разговаривал с Виттоном.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С Луи?
Ю. ГУСМАН: Да. Семен Виттон нормальный, а Луи Виттон абсолютно обнаглел. Они ставили чемоданы на Елисейских полях, на просторах Бангладеш – всюду. Но это сакральное место, где Дзержинский, Менжинский.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дзержинский чуть пониже стоял. Отошел на время.
Ю. ГУСМАН: Несерьезно. Это святые места.
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт пишет: «Можно подумать, у американцев есть мат».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мат-перемат у них есть.
Ю. ГУСМАН: Возьмите любой фильм, «мазер что-то» практически никто не говорит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вот как сейчас законодательство? Действительно, в любом американском фильме мат-перемат.
И. ВОРОБЬЕВА: Ладно уж.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Некоторые слова, которые стали обиходными, даже в серьезных фильмах.
Ю. ГУСМАН: «Знакомство с Факерами». Я убежден, что за мат надо давать двушечку. Без разговоров.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Иначе не справимся мы с американским матом.
Ю. ГУСМАН: Через два года выйдешь…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И ругайся на здоровье.
Ю. ГУСМАН: 730 дней нужно посидеть и по УДО не освобождать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А чем закончился УДО? Выпустили уже?
Ю. ГУСМАН: Амнистия. Еще не голосовали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так что тебе сказал старик Луи?
Ю. ГУСМАН: Он оправдывался. Я на него попер. Я был в Париже, мы сидели у него в гасиенде, на берегу Бискайского залива. Я говорю: «Слушай, Луи…»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Доколе?
Ю. ГУСМАН: Он говорит: «Понимаете, Юлий Соломонович, я всей душой»…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он знал, что ты к тому времени уже был Срулем?
Ю. ГУСМАН: Он знает, что я сэр.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он с тобой говорил не как с Юликом, а как со Сруликом.
Ю. ГУСМАН: Мы с ним посидели, пощебетали. И он дал слово убрать. И убрал. Нет уже, убрали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты бы дал двушечку, а не 10 тысяч. Варварское наказание – 10 тысяч.
И. ВОРОБЬЕВА: Владимир пишет, что это много.
Ю. ГУСМАН: Люди гребут миллионами. Зарплата у людей 50 млн. долларов в год.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они заработали. Ты против богатых? Ты против меня, значит.
И. ВОРОБЬЕВА: Ой.
Ю. ГУСМАН: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты за меня?
Ю. ГУСМАН: Я за богатых, прежде всего за тебя. Есть богатые, а ты очень богатый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это правда.
Ю. ГУСМАН: Потому что твое богатство – это твоя душа. Потому что авторучки достаточно потертые, часы, которые ты воруешь…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вся в золоте у меня ручка.
Ю. ГУСМАН: А что такое буква «П»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не «п», это «д», это Dunhill.
Ю. ГУСМАН: «Д» не так пишется. Это «П» - принц.
И. ВОРОБЬЕВА: Какое же это «д».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Dunhill.
И. ВОРОБЬЕВА: Просто маленькая «д».
Ю. ГУСМАН: Ты знаешь песню про Dunhill?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
Ю. ГУСМАН: Dunhill крыльями машет, за собой нас зовет, пионеры, друзья и товарищи наши отправляются в новый поход.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Альфред Данхилл. Виттон Луи, а Данхилл Альфред.
Ю. ГУСМАН: Данхилл постарше будет. Луи совсем пацан.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте проголосуем. Уважаемые присяжные, справедливо ли решение суда. Я напомню, что американке назначили двойной штраф за то, что она выругалась матом на судью во время заседания. Да, справедливо - 660-06-64. Нет, несправедливо - 660-06-65.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты как считаешь, Юлик?
Ю. ГУСМАН: Двушечку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. справедливо.
Ю. ГУСМАН: Абсолютно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я считаю, что несправедливо.
Ю. ГУСМАН: Ты знаешь, эту знаменитую удивительную шутку? Целая серия. «В мозгу у Павла Нилина Всего одна извилина, И та от Яна Сажина из жопы пересажена».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Можно меня огородить от этого?
Ю. ГУСМАН: Это известная литературная эпиграмма.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никогда не слышал этой глупости. Ты это высосал из пальца.
Ю. ГУСМАН: Немножко читай. Читай Архангельского, читай Брайнина.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто это такие? Баранина.
Ю. ГУСМАН: Не баранина, которую вы едите и коз пасете. Брайнин, великий Брайнин.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я знаю «Мать» Горького, «Буревестника». Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между … и морем гордо реет буревестник, черной молнии подобный.
Ю. ГУСМАН: А дальше?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То как зверь она завоет, то заплачет как дитя. Это не оттуда.
Ю. ГУСМАН: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Оттуда? Им, гагарам, не доступен…
Ю. ГУСМАН: Недоступно наслажденье жаждой битвы. Гром ударов их пугает. Глупый пингвин… Что делает?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прячет тело жирное в утесах. Вот глубокие знания.
Ю. ГУСМАН: А «Старуху Изергиль» прочти наизусть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я близко к тексту.
Ю. ГУСМАН: А что сказал Сталин про «Старуху Изергиль»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Старуха, дверь закрой. И Маршак на эту тему написал потрясающее стихотворение «Старуха, дверь закрой».
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте я объявлю результаты.
Ю. ГУСМАН: Победила дружба. Мы же все друзья.
И. ВОРОБЬЕВА: В телефонном голосовании 55% говорят, что да, совершенно справедливо ее наказали. А вот в сетевизоре 49% всего лишь. Поэтому можно считать, что действительно победила дружба.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот вам моя рука.
Ю. ГУСМАН: Мы оба погорячились.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай перед Лондоном помиримся.
Ю. ГУСМАН: Давай. Мы вдвоем в роскошном рединготе идем по Пикадилли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нас разорвут. В Англии мы безумно популярны.
Ю. ГУСМАН: Кстати, в Винчестерском аббатстве…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нас не любят.
Ю. ГУСМАН: Там нет радио.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нам вместе нельзя появляться. Нас могут разорвать на клочки.
Ю. ГУСМАН: Ты будешь в шляпе, лыска не будет видна. Я отпущу бакенбарды, нос запудрю.
И. ВОРОБЬЕВА: Наш слушатель пишет: «Только что закончилась 5-часовая операция. Спасибо, с вами весело провели время. Анестезиолог».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как пациент? Скорее жив?
Ю. ГУСМАН: Давай для анестезиолога что-нибудь споем. Привыкли руки к топорам!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это лесорубы. Андрей Дмитриевич, сейчас тебе привет передаст Юлий Соломонович.
Ю. ГУСМАН: Дорогой Андрей Дмитриевич, таких размеров нет, поэтому мой привет бескорыстен, он полон любви. А вот Ирочке и Юрочке привезите что-нибудь, когда вы вернетесь к нам из Бангладеш, где вы будете на противочумной и холерной станции имени Феркенгольца. Спасибо вам. До свидания.
И. ВОРОБЬЕВА: Большое спасибо. Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. До встречи.