«Футбол только для джентльменов», «Леопардовый принт», «Деньги не пахнут» - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2013-10-03

И. ВОРОБЬЕВА: 22-12 в столице. Всем здравствуйте. Меня зовут Ирина Воробьева всё ещё. Это программа «Кейс», самая лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы» и самый лучший состав постоянных экспертов, единственный состав постоянных экспертов. Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Здравствуйте.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что значит «всё еще меня зовут Ира Воробьева»?

И. ВОРОБЬЕВА: Потому что я уже третий час в эфире.

Ю. ГУСМАН: Ты знаешь, что произошло ЧП? Невероятная история. Я сначала подумал, что это твои взятки, но оказалось, что ты ни при чем. Написали нас опять на сайте не в алфавитном порядке. Я был потрясен.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я с удовлетворением это отметил.

И. ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович, вы знаете, что у нас программа в четверг, а он приходит же еще в среду, в программу «В круге СВЕТА» и приносит колбасу, в интернет-отдел тоже.

Ю. ГУСМАН: Юлий-Юрий – «Л» лучше, чем «Р». И «Г» лучше, чем «К».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юлий, дорогой, я отношусь к тебе с большим уважением.

Ю. ГУСМАН: Я сразу написал в партком.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это бесполезно. Просто я старший эксперт, а ты эксперт…

И. ВОРОБЬЕВА: Вы нарываетесь.

Ю. ГУСМАН: Ты потом будешь целый час жалеть, рыдать, валяться в ногах.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Причем тут алфавит? Вот президент и премьер на мероприятии, кого первым поставят?

И. ВОРОБЬЕВА: Опасно, Юрий Георгиевич.

Ю. ГУСМАН: Он покраснел, как Винни-Пух.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я покраснел, мучительно вспоминая, кто первый по алфавиту.

Ю. ГУСМАН: У него даже лыска покраснела от страха

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я загнул. Я имел в виду президента академии

Ю. ГУСМАН: Бангладеш. Во-первых, ты поднял руку на двух – на меня и на Путина.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Типун тебе на язык.

Ю. ГУСМАН: А что ты имел в виду?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сказал – президент.

Ю. ГУСМАН: Какой страны?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Любой.

Ю. ГУСМАН: Засуетился. Это же твой товарищ, тоже разведчик. Как ты мог пойти вот так?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я против него не пошел.

Ю. ГУСМАН: Ты ведешь себя как Навальный. Потому что он перешел границу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всегда президент важнее премьера, в любой стране.

Ю. ГУСМАН: Ты хочешь сказать, что когда был интереснейшего президентства, всё равно Владимир Владимирович оставался душой и сердцем.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Все равно, если бы они были вместе на мероприятии, объявляли бы сначала президента.

Ю. ГУСМАН: Поэтому они ходили порознь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но иногда и вместе. Помнишь, они вместе появились и сказали, что «мы давно обо всем договорились». Не надо меня толкать на провокации.

Ю. ГУСМАН: Забудем высокие материи.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы оба погорячились.

Ю. ГУСМАН: Вернемся в родные шпинаты. Я хочу понять – тебе не стыдно?..

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.

Ю. ГУСМАН: Слава богу, кончились тяжелые времена Сенкевича, пришел уже наконец удивительный, умный, интеллигентный Лесин Михаил Юрьевич, потрясающий, опытнейший человек. И я глубоко убежден, что сейчас дела будут поправляться.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Во-первых, нам зарплату уже повысили. Первый указ его.

Ю. ГУСМАН: Я считаю, что 18 тысяч евро – это вполне нормально.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: 32 теперь.

Ю. ГУСМАН: Не может быть такого.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В августе квартплата была 2 тысячи, а сейчас 4 тысячи.

Ю. ГУСМАН: Потратить можно, а получить нельзя.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто цены растут, поэтому он учитывает инфляцию.

Ю. ГУСМАН: То, что ввели на «Эхе Москвы» так называемый инфляционный индекс это гениально. Если хуже курс рубля – Алексей Алексеевич утром издает указ: на 7 копеек – на 7 копеек всем прибавить.

И. ВОРОБЬЕВА: Всё, с бухгалтерией закончили?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еще привет надо передать серии друзей.

И. ВОРОБЬЕВА: Опять по списку? Они вас кормят?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич сегодня ждет.

Ю. ГУСМАН: Должен быть какой-то ход – стишок напиши. Нельзя всё время, как бубен-барабан, одно и то же говорить.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот он слышит, что Гусман не дает передать привет. А он обижается. Мише Сагиряну тоже привет передаю.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы Юлию Соломоновичу всегда передаете привет, когда его нет?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Обязательно. Когда его нет, я 5-7 минут передачи посвящаю отсутствующему Гусману.

Ю. ГУСМАН: Ирочка сама вызвала этот шквал. Извини, Ирусик. Предыдущую программу, где не было ни тебя, ни меня – я был в командировке по Европе, я вел договора по поводу того, что пришел Михаил Юрьевич, я должен теперь пересмотреть все договора, чтобы «Газпрому» было еще лучше…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так же хорошо, как РЖД.

Ю. ГУСМАН: Кстати, РЖД мне тоже помогало, возило.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты на поезде ездил.

Ю. ГУСМАН: На поезде, на самолете, вертолете и пешком. В эфире было что-то такое орехообразное, плющевидное, я не помню даже кто, это не имеет никакого значения.

И. ВОРОБЬЕВА: Сколько яда.

Ю. ГУСМАН: Какой-то из юных сотрудников Венедиктова с зарплатой 12 тысяч, за копейки пашут. Короче говоря, Ирина в эфире. Я сел удобно на перегоне ля Корбюзье, между Же Монтаном и Лионом, сижу там на станции, там был Wi-Fi, включаю «Эхо Москвы».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кипяток был в чайнике?

Ю. ГУСМАН: Кипяток, сосиски, курицу купил.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё как обычно. Яички.

Ю. ГУСМАН: И жду, когда пройдет товарняк и нас повезут дальше. Думаю, сейчас скажут – где наши постоянные эксперты? Лучшая команда, потрясающие эксперты. Тот же текст.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Зачем ты мне рассказал это перед передачей?

Ю. ГУСМАН: Что сделал я?

И. ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович!

Ю. ГУСМАН: Ирочка, я скажу, как я поступил. Потом ты будешь извиняться. Это жизнь. Ты совершила падение, это грехопадение отмоется тебе и отроется тебе потом. Но проезжая мимо Испании, где Гусманы (ты знаешь, там Гусман как Иванов), я купил сувениры, сувениры с моим портретом.

И. ВОРОБЬЕВА: Такое загадочное шуршание.

Ю. ГУСМАН: Это тебе, чтобы ты вставила наш с Юрочкой портрет, когда сфотографируешь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я буду черненьким быком, а он палочкой будет.

Ю. ГУСМАН: А тебе, Юрочка, я привез стопочку, как известному грузинскому алкалоиду, с тем же быком, чтобы ты выпивал и вспоминал дядю Юлика.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И тетю Ирика.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, имейте в виду, что вот в этой рамочке, которую мне только что подарили, вы будете в трезвом виде, именно таким я буду вас запоминать.

Ю. ГУСМАН: Мы сейчас сядем рядом, ты нас сфотографируешь. И твой муж никогда не будет ревновать. Два джентльмена красавца, ты скажешь – это мои друзья. Смешно – Орех, Плющев.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это просто смешно.

Ю. ГУСМАН: Они хорошие. Молодежь наша эховская замечательная.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда мы с тобой уйдем…

Ю. ГУСМАН: Куда уйдем?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, куда-то мы уйдем с тобой.

И. ВОРОБЬЕВА: Куда вы собрались?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кому мы оставляем радиостанцию.

Ю. ГУСМАН: С 1954 года в эфире. Только кончилась война, 9 лет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А в 1812 году, когда ты стоял рядом с Наполеоном на Поклонной горе? Все эти события он помнит.

И. ВОРОБЬЕВА: Я продолжаю традицию, спрашиваю наших слушателей, чем они сейчас занимаются и где они нас слушают. Алина из Нюрнберга пишет: «Сейчас дома пью шампанское, смотреть буду вместе с моим котом. Болеть буду за Кобаладзе, но пусть победит сильнейший, т.е. умнейший. Бавария – за Юрия. А за Юлия – Баден, Вюртемберг, вместе с Карлсруэ».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень глубокомысленно.

Ю. ГУСМАН: Я не понял.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но приятно. Вся Германия нас слушает сейчас.

Ю. ГУСМАН: Ты не представляешь, какой смех был. Была коррида. Я был на корриде.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Быком?

Ю. ГУСМАН: Быком меня называли за мою красоту. Была коррида, я не шучу. И вдруг все…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Встают и кричат «Гусман, Гусман»!

Ю. ГУСМАН: Нет. Все, конечно, узнают, автограф просят. Они достают айфоны, самсунги, айпэды, айподы и прочие андроиды и коллайдеры – начался «Кейс».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. коррида остановилась.

Ю. ГУСМАН: Передают: «Здесь находится наш друг Гусманоид, ля Гусман». Когда они увидали, что там сидит Орех с Плющевым…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Согласись, когда нас нет, не надо проводить эту передачу.

Ю. ГУСМАН: Надо закрывать «Эхо» в эти дни.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Эхо» пусть работает.

И. ВОРОБЬЕВА: Как не стыдно!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это понижать уровень.

Ю. ГУСМАН: Какая ж песня без баяна, какая ж зорька без росы, какая ж Марья без Ивана, какой бутерброд без колбасы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой же «Кейс»…

Ю. ГУСМАН: Давай споем песню, посвященную Ире.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Программа начинается, Ира в программе улыбается, и Гусман тоже возвращается. Киш-миш кушим, свет потушим, троллейбусом, автобусом…

Ю. ГУСМАН: Ты не хочешь показаться опытному врачу? У тебя переедание.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это точно. Ладно, футбол.

Ю. ГУСМАН: Дело в том, что он сегодня с Аликом Шейном столько съел.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие-то шашлыки, кутабы, то-сё. Кутабы нас погубят.

Ю. ГУСМАН: Сколько ты съел?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я съел три.

Ю. ГУСМАН: С сыром, с мясом.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И с зеленью.

Ю. ГУСМАН: А ты знаешь, что с сыром не было в эпоху моего созревания?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что вы научились у грузин.

Ю. ГУСМАН: Кутабы в Азербайджане. Грузия была нашим маленьким…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Электоратом.

Ю. ГУСМАН: Мелким электоратом.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хачапури – святое. Всё отдадим, но за хачапури будем драться.

Ю. ГУСМАН: Яйцо, сыр – это смешно. Кутабы – это тончайшее опресненное тест, раскатывается. Как кубинские сигары, так же тесто для кутабов делают только азербайджанские женщины. А дюшбара? Маленькие пельмени. Приедь на премьеру в Баку, тебя пригласило Министерство культуры, оно еще не знает…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Оно не знает, но я еду.

Ю. ГУСМАН: Вот там дюшбара. Это маленькие пельмени.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Программа подходит к концу.

И. ВОРОБЬЕВА: Друзья мои, футбол.

Ю. ГУСМАН: Так хорошо сидели.

И. ВОРОБЬЕВА: У нас есть еще одна новая традиция программы «Кейс» - у нас один кейс в неделю делает Тоня Самсонова, а остальные Евгений Бунтман.

Ю. ГУСМАН: Т.е. Тоня делает классные вещи, а потом Женя разбавляет. Тоня умница, красавица.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тоня звезда, за ней будущее.

Ю. ГУСМАН: Она королева. И внешне. Ира, не обижайся, ты на первом месте. Но третье призовое – Самсонова.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ее подпирает сейчас Самсонова.

Ю. ГУСМАН: Их трое. Еще Фельгенгауэр.

И. ВОРОБЬЕВА: Послушаем сейчас Тоню Самсонову, кейс называется «Футбол только для джентльменов»

Футбол только для джентльменов

Тридцатилетний шотландец Пол Кларк размахивал флагом своей любимой команды «Селтик», сидя в фанатской зоне на матче «Селтик» - «Ренджерс» на стадионе в Глазго. Кларк был преданным фанатом «Селтика» и очень расстроился, когда «Ренджерс» забили второй гол. Шотландский фанат схватил свой флаг на манер пистолета и сделал несколько воображаемых выстрелов в адрес фанатов «Ренджерса».

Этот жест был запечатлен камерой наружного наблюдения стадиона. Вскоре после матча Пол Кларк был арестован, его годовой билет приостановлен, и воображаемые выстрелы обернулись для футбольного фаната реальным сроком заключения на несколько суток, после которых последовали судебные слушания.

Прокурор от Западной Шотландии сказал во время слушаний, что Пол Кларк вел себя оскорбительно. Во время футбола зрители должны получать удовольствие от зрелища, а не вести себя в вызывающей манере. Правила хорошего тона распространяются и на стадион Глазго. Игра с флагом, который Пол Кларк превратил в воображаемый пистолет и нацелил его на других зрителей, говорит о том, что Кларк совершенно не понимает дух спортивных состязаний. Суд постановил лишить Пола Кларка купленного им годового абонемента на посещение стадиона.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это возмутительно! Это очень важный кейс. Сейчас многие выступают против стрельбы, против лезгинки. Но мы, кавказцы, когда мы в хорошем настроении, мы любим достать пистолет и пульнуть.

Ю. ГУСМАН: И хорошо бы в товарища.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не обязательно товарища убивать.

Ю. ГУСМАН: Но ранить хотя бы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Немножко пролить кровь. И потом станцевать лезгинку. Не понятно, откуда шотландцы узнали о нашем обычае.

Ю. ГУСМАН: Потому что это называется мультикультурализм.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это гуляет без виз, как ты говоришь.

Ю. ГУСМАН: И по миру идет эта волна абсолютно чуждых традиций. Шотландцы, гордые люди, без трусов.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пора им уже одеться прилично.

Ю. ГУСМАН: Действительно, они без трусов?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бывают страшные вещи. Представляешь, когда ветер?

Ю. ГУСМАН: Зато им не нужно белье. Потому что когда они бегут, у них ягодицы бегут гораздо быстрее.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У них не пропеллер, а киль. Знаешь, почему гепард бегает быстрее всех? Потому что он задирает хвост, и хвост играет роль стабилизатора. Вот так же шотландцы.

Ю. ГУСМАН: Когда бегут, задирают хвост.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они несутся быстрее, чем Гарун. Гарун бежал от лани быстрее, чем лани от орла.

Ю. ГУСМАН: Он ничего не знает вообще. А когда он отдохнул с друзьями с шашлыками…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поэтому я считаю, что варварство – наказывать его за то, что человек пистолет достал, в хорошем настроении, любимая команда выиграет – он пару раз пульнул в соседа.

Ю. ГУСМАН: Я очень любил, когда грузинский комментатор…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Котэ Махарадзе.

Ю. ГУСМАН: Котэ был великий. Там были другие, менее интересные. Один говорит: «Стрельцов догнал мяч и овладел им».

И. ВОРОБЬЕВА: Когда на матче Россия-Грузия погас свет…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был на матче.

И. ВОРОБЬЕВА: Прямо на стадионе были?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прямо на стадионе.

И. ВОРОБЬЕВА: И что?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это было гениально. Когда мы просидели 10-15 в полной темноте, и тут кто-то внизу на трибуне запел грузинскую песню, и ее подхватили 10 тысяч человек, это был лучший номер в моей жизни.

Ю. ГУСМАН: Какую песню? Спой.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: (ПОЕТ НА ГРУЗИНСКОМ). И весь стадион как запел. Это было прекрасно.

Ю. ГУСМАН: А где были мы, болельщики России?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Болельщики России испугались. Мы любим стрелять, любим танцевать лезгинку.

Ю. ГУСМАН: Стреляй у себя дома. Почему ты приперся, здесь стреляешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я здесь не стреляю.

Ю. ГУСМАН: Почему мы, русские, должны терпеть, что ты здесь стреляешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что вы – великий русский народ, связывающая пуповина всех братских народов.

Ю. ГУСМАН: Почему пуповина должна стрелять?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пуповина не стреляет, братские народы стреляют. А вы пуповина.

Ю. ГУСМАН: Понаехали тут. Я в 4-м поколении коренной…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты должен бережно относиться к традициям малых народов.

Ю. ГУСМАН: Лезгинка – на свадьбе, на вечере культуры грузинской.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Динамо» забило гол. Как не выстрелить? Ты что, смеешься?

Ю. ГУСМАН: Вот пример, как ведут себя футбольные болельщики, такие как Кобаладзе. Вот история. Я был на стадионе, спрашивают, за что так ругают соседи того парня. Он бросил бутылку в судью. Не попал. Вот за это и ругают.

И. ВОРОБЬЕВА: Друзья мои, у нас новости на «Эхе».

НОВОСТИ

И. ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс» продолжается. Я предлагаю провести голосование по первому кейсу.

Ю. ГУСМАН: Я считаю, что сажать надо было его.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Двушка.

Ю. ГУСМАН: Двушка – это вообще минимум.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Обвинить его в пиратстве – у него пистолет.

Ю. ГУСМАН: Вот я далеко сижу, и на меня наставляют нечто. Ровно так же. Всех их посадить надо, всех 28 пиратов. И фотограф. Чего он фотографирует эту гнусность?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Осторожней. Потому что Ира стояла…

Ю. ГУСМАН: Она журналист, у них корпоративная солидарность.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какая корпоративная? Она, позоря нас, позоря программу, стояла в одиночном пикете – освободите.

Ю. ГУСМАН: Кого? Как? Почему?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пора браться за ум, Ира.

И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, вам пора браться за ум, Юрий Георгиевич.

Ю. ГУСМАН: Мы консервативные люди. Для нас пляски в храме и нападение на платформу неприемлемы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сегодня они захватили корабль...

И. ВОРОБЬЕВА: Вы имеете в виду ФСБшников, которые захватывали корабль?

Ю. ГУСМАН: Какое ФСБ? А когда Карацуба видел, как человек идет…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Джульбарсом. А мы застукали. А дым в лесу? Ты помнишь? Чук и Гек.

Ю. ГУСМАН: А кукла госпожи Барк?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не Барк, а Гаспара.

Ю. ГУСМАН: Потом майор Пронин. Ты дитя, ты не понимаешь, что мы окружены врагами. Этих 20 человек шпионов было. Я не хочу их обижать, может быть, там есть беременные женщины, может, журналисты. Суд через 2 месяца будет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мы, когда видели окурок с помадою красною…

Ю. ГУСМАН: Бежали сразу. Потому он стал генералом, а я полковником, получаю пенсию больше, чем он, потому что я стучал чаще и лучше, чем он.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Молодец. О чем мы?

И. ВОРОБЬЕВА: Голосование.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что абсолютно прав шотландец. Он, зная о грузинских, кавказских обычаях, решил их использовать.

Ю. ГУСМАН: А я считаю, что его нужно было посадить. Пиратство – нет, но злобственное хулиганство.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть нас рассудят наши справедливые присяжные.

Ю. ГУСМАН: Я боюсь, что сейчас они проголосуют за твое мнение, ты стараешься быть таким предательски либеральным.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Либеральчиком.

Ю. ГУСМАН: А я честно считаю. Ничего себе – наставить на меня зонтик! А ты помнишь, как Маркова убили из зонтика?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я участник этого. Еще не настало время об этом рассказывать.

Ю. ГУСМАН: Открывать псевдоним. А у Джеймса Бонда сколько было зонтов? Откуда мы знаем, что оттуда не вылетит отравленная стрела с ядом кобры?

И. ВОРОБЬЕВА: Прения по делу завершены. Мы ждем решения присяжных заседателей. Напомню вопрос. Справедливо ли решение суда. Шотландский фанат схватил свой флаг на манер пистолета и сделал несколько воображаемых выстрелов в адрес фанатов «Ренджерса». Суд поставил лишить его купленного годового абонемента на посещение стадиона. Если вы считаете, что это решение справедливо, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете это решение суда несправедливым, 660-06-65. Что пишут наши слушатели? Иосиф сидит на работе в пригороде Вашингтона и слушает нас. Владимир слушает нас в Цинциннати, пьет пиво и болеет за Кобаладзе.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что Гусмана забыли. А он возмущается, что он не на первом месте.

Ю. ГУСМАН: Как устроил Андрей Дмитриевич – боты со всей Америки. «Сижу в Цинциннати». Ты даже не знаешь, где Цинциннати находится. Я там был, у меня там друзья, родственники, там живет тетя моей первой жены Сигизмунда Кац, на окраине Цинциннати, в подвальном, правда, помещении.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но живет пока.

Ю. ГУСМАН: 104 года. Сигизмунда.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич, ты понимаешь, в каких сложных условиях я работаю? Американцы понимают в демократии.

Ю. ГУСМАН: Америкосы, пиндосы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему их называют пиндосами?

Ю. ГУСМАН: Пиндостан.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Пелевин придумал, да?

Ю. ГУСМАН: Надо тебе хотя бы одну книжку на русском языке прочитать, хотя бы «Курочку Рябу».

И. ВОРОБЬЕВА: Можно «Маша и медведи».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тут какая-то передача была, говорили, что все сказки похожи друг на друга, а вот грузинские сказки уникальные.

Ю. ГУСМАН: А ты знаешь эту историю, в газете было объявление? Несмотря на выпитые две литровые бутылки пива перед футбольным матчем, нашему голкиперу удалось сохранить ворота сухими.

И. ВОРОБЬЕВА: Отличная шутка. Давайте я объявлю результаты голосования. Уважаемые эксперты, у нас не проводилось голосование в телефоне, оно не запустилось. В сетевизоре есть результаты. Справедливым решение суда о том, чтобы наказать и лишить, называют 53%.

Ю. ГУСМАН: Спасибо вам.

И. ВОРОБЬЕВА: 47% говорят, что несправедливо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как ты говоришь, 47% - это 200 миллионов…

Ю. ГУСМАН: Не 200 миллионов. От 140 миллионов это будет где-то 65-66.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это выше, чем у Навального.

Ю. ГУСМАН: Это хороший результат, но у меня выше, чем у Собянина, у меня 53%.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты просто Собянин.

Ю. ГУСМАН: Нет, я не Собянин.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты еще не Собянин, но ты уже близко к Собянину. Ты идешь нос в нос.

Ю. ГУСМАН: 1:0. Боты из Цинциннати посрамлены.

И. ВОРОБЬЕВА: Тогда давайте поговорим про животных. Знаете, какое мое самое любимое животное?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гепард.

И. ВОРОБЬЕВА: Нет.

Ю. ГУСМАН: Крокодил.

И. ВОРОБЬЕВА: Нет. Панда.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ирка такая пандистая очень.

И. ВОРОБЬЕВА: Да. Пандочки, они же такие милые, но они могут…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они злые, заразы.

И. ВОРОБЬЕВА: Они не злые, хорошие.

Ю. ГУСМАН: Лемур еще лучше.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я люблю орангутангов.

И. ВОРОБЬЕВА: А я не сомневалась. Сейчас Евгений Бунтман нам расскажет о кейсе «Леопардовый принт».

Леопардовый принт

В Лондоне посетителям зоопарка запретили приходить в одежде с леопардовым принтом. Как пишет «Лента.ру», администрация зоопарка переживает за зверей, которые принимают людей за своих сородичей. Парк Чессингтон недавно стал предлагать посетителям программу «Зоосафари», в рамках которой можно подойти близко к африканским животным. Но если кто-то носит одежду с хищным рисунком, это провоцирует неадекватную реакцию зверей. Теперь, по распоряжению администрации, на всей территории парка запрещены рисунки, изображающие шкуры зебры, жирафа, леопарда, гепарда, тигра и гиены. Людям, нарушившим запрет, предложат на выбор — переодеться в серую спецовку или покинуть зоопарк в сопровождении охраны.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Возмутительно.

И. ВОРОБЬЕВА: Что возмутительно?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я когда в Тбилиси жил, я подрабатывал в зоопарке, работал…

И. ВОРОБЬЕВА: Орангутангом.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне специально выдавали майки, костюмы такие. Входили в роль.

Ю. ГУСМАН: Вы ходили волосатые от природы, покрытые шерстью.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Специальные костюмы. Я сидел в клетке, изображал орангутанга.

Ю. ГУСМАН: Моя любимая история. Нет, не Гоги, это ты сейчас расскажешь. Семья пришла в зоопарк. Папа подводит их к вольеру с обезьянками, и их нет. Он спрашивает: «Почему их нет?» - «Вы знаете, у них сейчас период спаривания. Весна. Они уединились». – «А если им что-нибудь сладенькое предложить, они выйдут?» - «А вы бы вышли?» Ты понимаешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы вышел.

Ю. ГУСМАН: Теперь ты расскажи в 45-й раз.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не рассказывал?

И. ВОРОБЬЕВА: Рассказывали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тогда не буду.

Ю. ГУСМАН: Расскажи, люди обожают.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не хочу.

Ю. ГУСМАН: Арию варяжского гостя поют на концертах 200 лет. Пой!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гоги пришел в зоопарк. Подошел к вольеру с обезьянами. Ходил-ходил около вольера, потом подошел и говорит: «Гиви, это ты?» Это очень смешная история. Я слышал 400 раз, но всегда смешно.

Ю. ГУСМАН: Есть очень мудрые народные басни, побасенки, что, например, лиса вышла замуж за крокодила в зоопарке, у них родились поросята, вывод: все мужчины – свиньи. Ты понимаешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лиса оказалась женщиной легкого поведения, а все мужчины – свиньи. Возмутительно.

И. ВОРОБЬЕВА: Что это сейчас было? Что за выводы вы делаете?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лиса, которая дает крокодилу, это что за лиса?

Ю. ГУСМАН: А жуткая история про волка. «Это не хвост», - сказал волк. Знаешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет. Детей уберите.

Ю. ГУСМАН: Детей, беременных женщин, стариков. Это про волка и Красную Шапочку. Волк пришел, бабушку схавал, лежит в кровати. Входит Красная Шапочка. «Бабушка, почему у тебя такие большие глазки?»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это очень неприличный анекдот.

Ю. ГУСМАН: «Чтобы лучше тебя видеть, внученька». - «А почему такие большие ушки?» - «Это чтобы лучше тебя слышать». – «А почему у тебя такой большой хвост?» - «Это не хвост», - сказал волк и покраснел. Ужасная история.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не хочу это слушать. Можно меня оградить?

И. ВОРОБЬЕВА: Зайчик с белочкой приходят к сове. «Сова, мы любим друг друга, а детей не получается?»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я знаю. Потому что вы оба мальчики.

И. ВОРОБЬЕВА: Да. Так что скажете по поводу леопардовых принтов?

Ю. ГУСМАН: «Я тебе два дня звонил. Ты где был?» - «Я жену в зоопарк водил». – «И что, взяли?»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы всех жен отвел и засадил в зоопарк.

И. ВОРОБЬЕВА: Как не стыдно.

Ю. ГУСМАН: Я много раз бывал в зоопарке в Бруклинском, в Кельнском, в Карлсруятинском, там маленькая девочка стоит и говорит: «Скажите, этот слон самка или самец?» - «Гретхен, это должно волновать другого слона. Ты здесь причем?»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Про слонов можно легко определить, это же не птички. У слонов есть пиптуны, как ты говоришь.

Ю. ГУСМАН: Пиптуганы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это мое любимое слово.

И. ВОРОБЬЕВА: Ну что, можем поговорить о леопардовых принтах?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я уже сказал. Я считаю, что абсолютно неправильно, несправедливо выводить из зоопарка за то, что ты пришел в майке леопарда.

Ю. ГУСМАН: Бывают люди, которых могут напугать не только животные, но даже насекомые. Приходит такое рыльце, лысая башка.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Про меня не надо сейчас.

Ю. ГУСМАН: Я про любого человека сейчас. Брюс Ли, Брюс Уиллис. Сейчас есть такие роскошные принты – как настоящие тигры, львы. Они боятся.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто?

Ю. ГУСМАН: Животные.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тигр боится тигра?

Ю. ГУСМАН: А там еще зайчики.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В майке с тиграми надо ходить к тиграм. А с зайчиками – к зайчикам. А лиса – к крокодилу.

Ю. ГУСМАН: Двушечка, не двушечка, но условно двушечку я бы дал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. ты выталкиваешь из зоопарка. А я считаю, что это позор. Давайте голосовать.

И. ВОРОБЬЕВА: На ваш взгляд, уважаемые присяжные, справедлив ли запрет администрации зоопарка? Если вы считаете, что это справедливо, 660-06-64. Нет, это несправедливо и неоправданно, 660-06-65. «Я был в зоопарке Дрездена», - пишет Айрат. Поздравляю. Айрат пишет, что люди в зоопарке – гости, и они должны выполнять капризы зверей.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что, звери говорят, что ли?

И. ВОРОБЬЕВА: Рома из Московской области пишет, что он на конюшне сейчас, кормит лошадей, болеет за Гусмана.

Ю. ГУСМАН: Это наш человек, советский, не из Цинциннати. Потому что все люди, которые оттуда…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А твоя двоюродная бабушка?

Ю. ГУСМАН: Бабушка жива, здорова, тетя, Сигизмундия Кац-Вальдерупова.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну что там?

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте объявим результаты. 73% в телефонном голосовании и 55% в голосовании сетевизора – запрет администрации зоопарка абсолютно справедлив.

Ю. ГУСМАН: Ура! Айрат, спасибо. Спасибо, страна. Спасибо, Европа. А Цинциннати отдыхает.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Меня погубили американцы. Как только Ира прочитала, что за меня Цинциннати, за меня американские штаты, сыграл этот антиамериканизм, который насаждается.

Ю. ГУСМАН: А я просто всегда иду по совести. Хоть голосует Цинциннати, хоть не голосует, мне наплевать, простите меня граждане свободной Цинциннати.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я расстроен, не хочу слушать.

И. ВОРОБЬЕВА: Надо размочить ворота.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо. Я сейчас соберусь.

И. ВОРОБЬЕВА: Тогда поехали. Евгений Бунтман расскажет нам про кейс «Деньги не пахнут».

Деньги не пахнут

Американское казначейство приняло решение возместить жителю штата Монтана деньги, съеденные его собакой. В декабре Уэйн Клинкель отправился в поездку, вышел на несколько минут из машины, заперев там своего пса, а затем обнаружил, что собака съела оставленные в машине пять купюр по сто долларов. По закону, частично уничтоженные купюры подлежат замене. Клинкелю пришлось извлекать фрагменты бумажек из экскрементов собаки. Затем, собрав все уцелевшие кусочки, он отправился в банк — но там его подняли на смех. Тогда американец отправил обрывки купюр в Федеральное казначейство, в сопроводительном письме подробно описав историю. Там в обычном порядке рассмотрели запрос, изучили обрывки купюр и решили компенсировать Клинкелю утерянную сумму полностью — все 500 долларов.

И. ВОРОБЬЕВА: Как вам история?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: История потрясающая. А что мы должны сказать? Справедливо ли ему возместили?

И. ВОРОБЬЕВА: Да. Могли и послать.

Ю. ГУСМАН: Когда речь идет о деньгах, тут главное не собачка, а деньги. Мани губят ваше американоидное, пиндосское ваше существо. Потому что мы – духовные люди, а вы живете деньгами.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь принципиально вопрос стоит – деньги не пахнут. Когда он понес деньги в банк, они нюхали, они пахли.

Ю. ГУСМАН: Есть закон: где бы он ни нашел – в какашках, в галошах, в космосе, - деньги отвратительны, деньги отменить надо было. Если бы коммунизм победил, денег вообще не было бы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но были бы золотые унитазы.

Ю. ГУСМАН: У каждого.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А когда он отправил деньги, они уже не пахли, выветрился запах. И поэтому они ему возместили.

Ю. ГУСМАН: История была в семье моего товарища. «Папа, а что такое деньги?» - «Деньги, это всё, сынок. Это коньяк, это машины, это женщины». – «А что такое отсутствие денег?» - «Это когда пепси, велосипед и наша мама». Каждый человек нам интересен, каждый человек нам дорог, нельзя мерить…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаешь, что неприятно? Ты лицемеришь сейчас? Такая смешинка у тебя в глазах. Не видят радиослушатели, а ты сам так любишь эти деньги…

Ю. ГУСМАН: Какой кошмар.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еще собака не съела, а он уже копошится, достает эти доллары.

И. ВОРОБЬЕВА: Фу!

Ю. ГУСМАН: Я расскажу тебе историю про этот банк. Сидит нищий возле банка и торгует семечками. К нему подходит знакомый: «Одолжи мне 10 рублей». Он говорит: «Не могу». – «Почему?» - «У нас есть договор: я не даю кредиты, а банк не торгует семечками». Это старый анекдот, ему сто лет.

И. ВОРОБЬЕВА: Хороший.

Ю. ГУСМАН: Там еще Изя. Но я просто не хочу обижать Юру, который наполовину Изя.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Запутали меня. Вы поняли мою мысль?

Ю. ГУСМАН: Какую?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мысль, что справедливо восстановили деньги.

Ю. ГУСМАН: Это бред.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как это?

Ю. ГУСМАН: Это бред от баттер.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это принцип. Страна защищает свои купюры.

Ю. ГУСМАН: В свое время Никита Богословский гениально сказал, что из всех искусств для нас важнейшим является достать деньги.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И ты эту точку зрения разделяешь. Я знаю, что ты беззаветно любишь деньги.

Ю. ГУСМАН: Прости меня, мне хватает моей зарплаты.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно, 18 тысяч евро.

Ю. ГУСМАН: Это брутто.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А нетто у тебя 15.

Ю. ГУСМАН: Чуть побольше. Я еще прирабатываю.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что совершенно справедливо. А он считает, что нет, потому что ему деньги ненавистны. А я считаю, что это лицемерие.

Ю. ГУСМАН: Честно заработанные деньги. Прости меня, откровенно тебе скажу. У вас, у чиновников…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не чиновник, я банкир.

Ю. ГУСМАН: Очень сильны откаты.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Закаты.

Ю. ГУСМАН: И накаты, и наезды, и подъезды, в которых не остаются сухими, к сожалению.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что мы пиво пьем на заработанные деньги. Ира, ты что ушла?

И. ВОРОБЬЕВА: Я сейчас объявлю голосование. Наши слушатели спрашивают, что вы будете петь.

Ю. ГУСМАН: Я предлагаю в конце посвятить Михаилу Юрьевичу Лесину песню «Мишка, Мишка, где твоя улыбка?» Наконец-то кончилось черное облако над «Газпром Медиа» - пришли люди, которые нам помогут расцвести.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте голосование, а потом вы будете петь. Уважаемые присяжные, справедливо ли решение американского казначейства. Да, вы считаете, что справедливо это решение и возмещение, телефон 660-06-64. Нет, это решение несправедливо, 660-06-65. Рупрехт пишет: «Теперь есть прецедент. Теперь все будут смешивать обрывки купюр с собачьими какашками – и в казначейство». Айрат пишет: «За 500 долларов так унижается только редкий жмот».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: За 500 долларов я Москву обегу три раза.

Ю. ГУСМАН: По пояс в какашках. Петь давай.

И. ВОРОБЬЕВА: Результаты голосования: 87% в телефонном голосовании и 83% в сетевизоре называют решение казначейства справедливым.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выиграл.

И. ВОРОБЬЕВА: Да.

Ю. ГУСМАН: 2:1. Дорогие друзья, мы поздравляем нашу компанию акционера с замечательным решением назначить Михаила Юрьевича и поем песню-гимн.

(ПОЮТ) Ты весь день сегодня ходишь хмурый, даже глаз не хочешь поднимать. Мишка, в эту трудную минуту так тебе мне хочется сказать. Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня? Самое прекрасное решенье – что ты вернулся к нам навсегда.

И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно. Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева.

Ю. ГУСМАН: Еще 8 секунд. Куда мы гоним?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему передача заканчивается досрочно? Я Мише хочу передать привет, правда, не Лесину, а Сагиряну.

И. ВОРОБЬЕВА: До встречи в программе «Кейс».