«Мессия», «Строгая графиня», «Художник» - Александр Плющев, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2013-08-15
И. ВОРОБЬЕВА: 22-12 в столице. Я вас поздравляю с тем, что вам уже есть 16 лет, что вы сейчас слушаете и смотрите радиостанцию «Эхо Москвы», сетевизор. Это программа «Кейс». Я Ирина Воробьева. Я с большим удовольствием представляю наших сегодняшних экспертов, которые адски хулиганят. Это постоянный эксперт программы Юрий Кобаладзе. Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте-здравствуйте.
И. ВОРОБЬЕВА: Эксперт программы «Кейс» Александр Плющев. Саша, привет.
А. ПЛЮЩЕВ: Приходящий.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте соблюдать традиции. Я предлагаю нашим слушателям написать нам, где вы нас слушаете и что вы сейчас делаете. Самые интересные ответы я буду читать. Поскольку меня в прошлый раз не было и вы тут творили вакханалию без меня…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Меня тоже не было.
А. ПЛЮЩЕВ: Третий состав играл. Фельгенгауэр, я и Бунтман.
И. ВОРОБЬЕВА: Послушайте меня, пожалуйста. В течение этого часа мы будем принимать поздравления…
А. ПЛЮЩЕВ: Тут надо поставить точку – будем принимать. У Шендеровича день рождения, у Борисова день рождения, у Самсоновой.
И. ВОРОБЬЕВА: У Северской день рождения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А где Самсонова? Беременная снова? Или нельзя об этом говорить?
И. ВОРОБЬЕВА: До 11 часов будем принимать на номер +7-985-970-4545 поздравления, но не всем перечисленным, а Юлию Гусману, у которого день рождения был неделю назад, когда нас здесь никого не было.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы поздравляли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я исписал тонны бумаги, оставил всё Воробьевой, она обещала всё это оформить красиво.
И. ВОРОБЬЕВА: Скинул мне какие-то бумаги – ну напиши.
А. ПЛЮЩЕВ: Причем неразборчиво написал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я написал ему большое поздравление в «Коммерсанте». Но там строгие правила, всё повычеркивали, оставили несколько строк. Поэтому я развернутый текст передал Воробьевой.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы опубликуем, не переживайте, Юрий Георгиевич.
А. ПЛЮЩЕВ: Ты утюгом это прогладила, прежде чем посмотреть? Там должны буквы появиться.
И. ВОРОБЬЕВА: Я боялась это домой приносить.
А. ПЛЮЩЕВ: А сейчас квартиры вскрывают из-за бумаг личных, знаешь?
И. ВОРОБЬЕВА: Поэтому у меня дома этих бумаг нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дело серьезное. Вообще, в этом новом телевизионном сезоне будет сенсация. Вы слышали об этом?
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, давайте эту сенсацию оставим до телевизионного сезона.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не будем раскрывать? Дело в том, что Юлий Соломонович сейчас участвует в программе «Вышка». Вы знаете, что есть такая программа?
А. ПЛЮЩЕВ: «Вышечка» может быть?
И. ВОРОБЬЕВА: Вышечка и двушечка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Вышка», где знаменитые люди прыгают в бассейн с водой. А он судит.
А. ПЛЮЩЕВ: Я думал, он без воды прыгает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он в этом сезоне прыгнет сам.
А. ПЛЮЩЕВ: Вот это круто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ему сейчас еще специальные трусы на бретельках, чтобы когда он летит, они не… А то может случиться конфуз.
А. ПЛЮЩЕВ: Вы так подаете, что ужасно хочется загасить. Но нельзя же шутить об отсутствующем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я дальше раскрывать не буду.
А. ПЛЮЩЕВ: А вас не позвали, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет. Я страшно ему завидую, конечно. Я бы прыгнул так, что мама родная.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, лучшие поздравления Гусману мы зачитаем и передадим. Порфирий разлегся и жрет мороженое, как он сам признается, смотрит и слушает нас. В Техасе Борис в офисе чинит банковские интернет-сайты. Давайте начинать. Сегодня кейсы подготовил Евгений Бунтман. Кейс называется «Мессия».
Мессия
В США суд запретил называть ребенка Мессией. В городе Ньюпорт, штат Теннесси, молодая пара решила дать своему отпрыску имя Мессия. Надо отметить, что повод дали сами родители, которые не могли определиться с фамилией сына и пошли в суд. Но тут их ожидало новое препятствие. Как сообщает «Лента.ру», судья объявила, что мессией был только один человек — Иисус Христос. Она также отметила, что имя лучше сменить ради самого ребенка, поскольку ему предстоит жить в стране, где много христиан. В свидетельстве о рождении судья предложила указать имя Мартин. Почему именно Мартин – неизвестно. Мать мальчика собирается обжаловать решение. По ее словам, каждый верит в то, во что хочет, и может называть своих детей, как ему заблагорассудится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну и что?
И. ВОРОБЬЕВА: Что по поводу кейса скажете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вдруг он действительно?..
А. ПЛЮЩЕВ: С одной стороны, да. Может быть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто мог подумать, когда у Марии и Иосифа родился мальчик?
А. ПЛЮЩЕВ: Его, кстати, не назвали Мессией, его назвали Джизус. Я подумал, что, может быть, они просто поклонники аргентинского футболиста Месси? Имелось в виду «я – Месси», «Месси – я».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты богохульник.
А. ПЛЮЩЕВ: Не знаю, что имели в виду родители. С другой стороны, почему нельзя Мессией называть. Так нам запретят называть Джизус, Хесус, Иисус.
И. ВОРОБЬЕВА: А разве можно Иисусом называть?
А. ПЛЮЩЕВ: Можно, конечно. И главное, что это происходит в Америке, где существует Мемфис…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мемфис – это тоже?
А. ПЛЮЩЕВ: Тоже. Я имею в виду, что заимствованные.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Теннеси – это тоже?
А. ПЛЮЩЕВ: Масса же всяких городов, которые в Греции… Москва есть, Санкт-Петербург.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не поспеваю за тобой. Ты сейчас об Америке или о Греции?
А. ПЛЮЩЕВ: Об Америке, которая копирует абсолютно всё. Город Нэшвилл – слыхали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нэшвилл? Теннеси?
А. ПЛЮЩЕВ: Точно, в Теннеси. У них есть Парфенон, но только не разрушенный. У греков разрушенный, а у них нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Причем построен на 3 тысячи лет раньше, чем греческий. И сохранился.
А. ПЛЮЩЕВ: В гораздо лучшем состоянии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И казино в нем еще.
А. ПЛЮЩЕВ: Поэтому чего бы ни назвать Мессией? Так нам запретят называть ребенков Моисеями.
И. ВОРОБЬЕВА: Я считаю, что Моисеями нельзя, Ноями нельзя.
А. ПЛЮЩЕВ: Ионами. Я уж молчу про Иуд. Зачем вам ребеночка Иудой называть?
И. ВОРОБЬЕВА: Кошмар.
А. ПЛЮЩЕВ: Не надо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Даже здесь у нас есть какой-то Моисеевич.
А. ПЛЮЩЕВ: Гулько Лев Моисеевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так, значит, назвали папу его.
А. ПЛЮЩЕВ: Я считаю, несправедливо не разрешили Мессией назвать. Чего такого? Был бы какой-нибудь Мессия Джонович. Нормально.
И. ВОРОБЬЕВА: А почему его не назвали Мейсоном, например? Мессия – Мейсон.
А. ПЛЮЩЕВ: Мейсон – это Масон. Нельзя. Масоном тоже нельзя. Почему ребенок у вас будет Масон? Нельзя. Это как пиратскую партию не зарегистрировали. Знаешь почему? Потому что пиратство – это нарушение закона. Не в смысле интеллектуальной собственности, а в смысле с черным флагом, все дела.
И. ВОРОБЬЕВА: Джек Воробей.
А. ПЛЮЩЕВ: Им реально Минюст так и сказал, что это захват судов и так далее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это у нас?
И. ВОРОБЬЕВА: Пиратская партия.
А. ПЛЮЩЕВ: Так же и тут. Истории похожие. Тенденции некрасивые в США. Я считаю, Барак Обама ведет политику не туда. Согласен здесь с Юлией Латыниной.
И. ВОРОБЬЕВА: Я бы запретила еще Бараком называть на всякий случай.
А. ПЛЮЩЕВ: Бараком вообще неприлично называть. Как Обаму так называли, вообще не понятно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Барак Лагеревич.
И. ВОРОБЬЕВА: Это домашняя заготовка, скажите честно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сегодня долго сидел, думал. А приветы можно передавать?
И. ВОРОБЬЕВА: Только Гусману.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусмана я уже поздравил. Вы как-то замяли эту тему. Потому что ей стыдно, она провалила…
А. ПЛЮЩЕВ: Ну что вы, право? Передавая привет Юлию Гусману, не могу не упомянуть… И далее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Моего близкого друга…
И. ВОРОБЬЕВА: Который тоже поздравляет Гусмана.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень любит Гусмана. Андрей Дмитриевич Терехов, он очень любит Гусмана. Ой, у меня какая история потрясающая была вчера. Я встретился с товарищем, который пришел на встречу со своим сыном. И сын мне говорит: «Юрий Георгиевич, когда вы меня поздравили в программе «Эха», мне было так приятно. Обзвонила пол-Москвы, что тебя поздравили по радио». Такой друг у меня есть, Миша. А теперь у него родился ребеночек, которого назвали Мелания, Мелани. Я хочу ему снова передать привет, сказать, что его нежно люблю. У него потрясающий ребенок, 5 лет, она вчера с нами сидела в ресторане, закусывала, выпивала, не кричала, не шумела. Милейший ребенок.
А. ПЛЮЩЕВ: Вот это случай. Какая интересная у вас жизнь, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я об этом почему говорю? Наша передача пользуется огромной популярностью. Люди мечтают, чтобы их имя прозвучало в передаче.
А. ПЛЮЩЕВ: Например, имя Мессия.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или Миша.
И. ВОРОБЬЕВА: Александр из Тулы говорит: «Мессию просто нельзя воспитывать. Суд правильно сделал». Вы представляете невоспитанного Мессию?
А. ПЛЮЩЕВ: А Джизус? Невоспитанный Иисус. Иисус, хватит хулиганить. Ну как так можно сказать? Это же богохульство.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никто не знал, что родился мессия, а волхвы знали.
А. ПЛЮЩЕВ: Потому что звезда взошла.
И. ВОРОБЬЕВА: Кирилл пишет: «У друга дочку зовут Ева».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У Иисуса?
И. ВОРОБЬЕВА: У Кирилла, нашего слушателя, у его друга дочку зовут Ева.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Змей-искуситель не ползает?
И. ВОРОБЬЕВА: Разве что вы, Юрий Георгиевич, там проползли где-нибудь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бывают чудеса на свете. Мы уже обсуждали эту тему неоднократно, какие странные имена придумывают.
И. ВОРОБЬЕВА: Штаты рекордсмены по запрету называть детей так или не так.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Штаты в последнее время распустились.
А. ПЛЮЩЕВ: Катятся по наклонной, здесь я согласен с Юлией Латыниной.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему ты цитируешь ее постоянно?
А. ПЛЮЩЕВ: Говорит всё Юлия Леонидовна.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она против или за?
А. ПЛЮЩЕВ: Против Барака Обамы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Молодец.
И. ВОРОБЬЕВА: Это лучше, чем назвать дочку Даздраперма.
А. ПЛЮЩЕВ: Тоже никто не запрещал.
И. ВОРОБЬЕВА: У меня есть знакомый, которого зовут Мэлс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это же был в «Стилягах». Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин.
А. ПЛЮЩЕВ: МЭЛЗ – был завод такой, электроламповый, мы там работали с вами, Юрий Георгиевич, помните?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лучшие годы моей жизни. Я вкручивал лампочки.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте запустим голосование. Объясните, кто за, кто против.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы оба. Ты против?
А. ПЛЮЩЕВ: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы оба против.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы не смогли встать на сторону судьи.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Охватывает предчувствие – а может, родители что-то знают?
И. ВОРОБЬЕВА: Какая разница как назовут, он всё равно будет мессией.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они как волхвы.
А. ПЛЮЩЕВ: Они как в воду глядят.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они что-то видят, что-то знают. Поэтому я даже не хочу богохульствовать.
А. ПЛЮЩЕВ: Вы оправдываете решение суда, что ли? Или наоборот?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты?
А. ПЛЮЩЕВ: Я возражаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я за. Нет, я против.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. вы против решения судьи – нельзя запрещать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Кто он такой, чтобы судить?
И. ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете справедливым решение суда, то ваш телефон 660-06-64 и зеленая кнопка «да» на экране сетевизора. Если вы считаете решение суда несправедливым, то ваш телефон 660-06-65 и красная кнопка «нет» на экране сетевизора. Тем временем наши слушатели пишут, где они и что делают. Анна пишет: «Ем оладушки с медом. У меня болит ухо. Слушаю вас – и мне легче». А Сергей пишет: «Лузгаю семки в подъезде Красногорска».
А. ПЛЮЩЕВ: На пол сплевывая? На корточках, я надеюсь?
И. ВОРОБЬЕВА: На кортах. Ярославль: «Учу выгуливаться на улице щенка мопса, которого сдуру подарил будущей жене. Пока рабочее название собаки Куча».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подарил и сам выгуливает. В чем подарок?
А. ПЛЮЩЕВ: Очень удобно: подарил машину и сам выгуливаешь.
И. ВОРОБЬЕВА: Неплохо. Лариса из Батайска варит варенье из слив, кормит собаку, беспрерывно слушает «Эхо» и ждет звонка от сестры из Йошкар-Олы. Еще нам пишут: «Веду многотонный грузовик из США в Канаду, слушаю вас».
А. ПЛЮЩЕВ: Круто! Интернет как пашет у человека. 4G. Или 3G.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что такое 4G?
А. ПЛЮЩЕВ: Это на один больше, чем 3G.
И. ВОРОБЬЕВА: Останавливаем голосование. В телефонном голосовании и в сетевизоре солидарны наши слушатели, 56% в телефоне и 63% в сетевизоре говорят о том, что решение суда было несправедливым, нельзя было запрещать родителям.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы выиграли?
А. ПЛЮЩЕВ: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы прервемся на новости, потом вернемся в студию.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». Александр Плющев, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. Сергей из Кронштадта: «Требую перевыборов кейса». Не уверена, что это возможно. Но в любом случае перевес был не в один голос. Сева из Лос-Анджелеса пишет нам, что тоже слушает нас, на работе слушает. Вова пишет: «Кормлю кошку форшмаком и кнедликами».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошая жизнь у кошки.
А. ПЛЮЩЕВ: Хочу стать кискою.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хочу быть собакою.
И. ВОРОБЬЕВА: Я не хочу быть пандой, не спрашивайте. Давайте продолжим программу «Кейс». Евгений Бунтман расскажет нам о деле, которое называется «Художник».
Художник
В Германии суд оправдал художника за нацистское приветствие. 43-летнего Йонатана Меезе обвиняли в демонстрации запрещенных жестов. Год назад во время дискуссии на тему «Мания величия в мире искусства» художник несколько раз намеренно вскинул руку в нацистском приветствии. В Германии это запрещено, и Меезе хотели оштрафовать. Надо отметить, что он известен своими эпатажными представлениями – на его инсталляциях появляется свастика, в своих выступлениях и на своих картинах он часто эксплуатирует тему нацизма. Однако суд решил, что Меезе в реальной жизни не идентифицирует себя с национал-социализмом или Гитлером, а его выходка была частью перформанса. Ради искусство нацистские символы использовать можно, говорится в постановлении. Прокурор не согласился – по его словам, преступление есть преступление, и, скажем, убийство в рамках перформанса остается убийством.
И. ВОРОБЬЕВА: Что скажете, уважаемые эксперты?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нельзя такой делать?
И. ВОРОБЬЕВА: Это вы машину останавливаете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если я говорю – минуточку!
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сейчас просто выдвинули руку вперед.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как нацистский жест? Уже не первый кейс у нас такой. Как определить, это нацистский жест или нет?
А. ПЛЮЩЕВ: В Германии очень чувствительны к этой теме. Там чувствуют, нацистский или нет. Там машину так не ловят.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как там ловят? Если я руку поднял машину остановить, я что, нацист? На самом деле в Германии так строго?
А. ПЛЮЩЕВ: Конечно. А вы что думали? Тем более парень еще засветился с картинами: «На своих картинах он часто эксплуатирует тему нацизма. На его инсталляциях появляется свастика».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, он осуждает.
А. ПЛЮЩЕВ: Я тоже уверен. Что-то мы сейчас с вами опять в одну дуду будем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, правильно суд оправдал художника. Мы тут один раз обсуждали Гитлера. Такой милый, милый Гитлер.
И. ВОРОБЬЕВА: Представляешь, какой кошмар.
А. ПЛЮЩЕВ: Бритоголовый – вот он кто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Помните, футболиста какого-то тоже наказали?
А. ПЛЮЩЕВ: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это какой-то бред.
А. ПЛЮЩЕВ: Если бы речь не шла о художнике… Но человек художник, не от мира сего. Некоторые с курами, с мостами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что значит «некоторые с курами»?
А. ПЛЮЩЕВ: Перформансы устраивали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С курами?
А. ПЛЮЩЕВ: Вы не знали?
И. ВОРОБЬЕВА: Не рассказывай, Плющев, не надо, у него шок будет, он больше не сможет ничего сказать в этой программе.
А. ПЛЮЩЕВ: А это не в «Перекрестке» было, нет?
И. ВОРОБЬЕВА: Кстати, да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что было? Курицу тухлую?
А. ПЛЮЩЕВ: Мороженую.
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо, я тебя прошу.
А. ПЛЮЩЕВ: Я вам погуглю потом.
И. ВОРОБЬЕВА: Потом покажем.
А. ПЛЮЩЕВ: Клёво. Человек живет в таком мире, в котором еще этого нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы какие-то вещи называете, для вас известные, хохочете. А я в полном неведении.
А. ПЛЮЩЕВ: Про Pussy Riot слыхали хоть?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Два года назад слышал.
А. ПЛЮЩЕВ: Еще не прошло два года.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я слышал сегодня забавную историю о мотоцикле.
А. ПЛЮЩЕВ: По-моему, сейчас произойдет мелкий шантаж. Во-первых, это был не мотоцикл.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку! Я передумал.
А. ПЛЮЩЕВ: Возвращаемся. Это же перформанс. По словам прокурора, преступление есть преступление, и, скажем, убийство в рамках перформанса остается убийством. Казалось бы, он прав. Но! Вы что не смотрели ни одного художественного фильма, в том числе и немецкого производства? Там убийство как бы понарошку. Там полно убийств. Кровища хлещет, головы отрывают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но никого же не убивают.
А. ПЛЮЩЕВ: Более того, я много раз смотрел фильм про Штирлица, там прекрасный актер Тихонов вскидывает руку в том самом приветствии, зигует откровенно – и ничего.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И убивает великолепного актера Дурова.
А. ПЛЮЩЕВ: Не без того.
И. ВОРОБЬЕВА: Скорее его персонажа.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он просто застрелил Дурова. У меня сердце кровью обливалось – в кого стреляешь, паразит?
А. ПЛЮЩЕВ: Отличные актеры, оба причем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вообще, Штирлиц распоясался.
А. ПЛЮЩЕВ: Бьет бутылкой по голове.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты помнишь, как он его хряснул?
А. ПЛЮЩЕВ: Коньяку сколько пролилось. А что, в фильме не происходит убийств? Я вообще против этой всей символики. Это какое-то первобытное – запрет символики. Но поскольку для наших слушателей это экстремистски звучит, я не буду развивать эту мысль. Короче говоря, художник прав, 43-летний Йонатан Меезе, Йонатан молодец, мы тебе поддерживаем, пиши еще.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Йонатан – имя какое-то… Не мессия ли он?
А. ПЛЮЩЕВ: Джонатан. А это Йонатан.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы знаете, как Иона попал в пасть киту?
А. ПЛЮЩЕВ: А с какой стороны он потом вышел?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Из той же, из какой попал. Он его не переварил, он его держал в пасти и выплюнул.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну так что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Напомни мне мою позицию.
А. ПЛЮЩЕВ: Ваша позиция сходна с моей в очередной раз почему-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы за. У нас тандем.
А. ПЛЮЩЕВ: Нас нельзя теперь в одной передаче сводить.
И. ВОРОБЬЕВА: У вас странного вида тандем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас полное согласие.
А. ПЛЮЩЕВ: Как Тяни-Толкай.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы аккуратнее. Потому что Ливан из Тбилиси слушает и записывает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ливан, перестань записывать.
А. ПЛЮЩЕВ: Завтра стоп-кадры зигующего Кобаладзе обойдут весь Интернет, я думаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ливан-джан, перестань записывать. Как он записывает – на бумагу или снимает кино?
И. ВОРОБЬЕВА: Не знаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Специально для Ливана делаю этот жест. Минуточку, Ливан, перестань записывать.
А. ПЛЮЩЕВ: Вы хитро выгибаете ладонь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как надо? Вот так?
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас Юрий Георгиевич показывает знак…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Остановки такси.
И. ВОРОБЬЕВА: Поднимая большой палец вверх. Давайте объявим голосование. Считаете ли вы справедливым решение суда? Я напомню, что суд в Германии оправдал художника за нацистское приветствие. Да, вы считаете решение суда справедливым, 660-06-64. Нет, вы считаете решение суда несправедливым, 660-06-65. Георгий из Санкт-Петербурга слушает нас и упаковывает подарок жене к 15-летию свадьбы – собственноручно написанный портрет в определенном стиле.
А. ПЛЮЩЕВ: Портрет ню? Как портрет может быть ню? Без шапки?
И. ВОРОБЬЕВА: Лысый, с выщипанными бровями и ресницами.
А. ПЛЮЩЕВ: Это портрет Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Уже глупости тут несете. Человек рисовал любимую жену.
И. ВОРОБЬЕВА: А портрет его или ее?
А. ПЛЮЩЕВ: Не знаю.
И. ВОРОБЬЕВА: Георгий, поясните нам. Марфа прислала странное сообщение: «Юрий Георгиевич очень прикольный. Он из какой программы?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Спокойной ночи, малыши».
А. ПЛЮЩЕВ: «Человек без телевизора».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Цап-Царапыч.
И. ВОРОБЬЕВА: Ливан из Тбилиси поясняет снова: «Слушаю и записываю. Мизулиной на вас нет».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как они знают в Грузии ситуацию.
А. ПЛЮЩЕВ: Я удивляюсь, что Юрий Георгиевич знает, кто такая Мизулина.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаю, потому что она родилась в городе Буй.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы же просвещали Юрия Георгиевича. Влад из Торонто пытается работать, слушая нашу программу: «Получается плохо – Плющев плющит». Миша пишет: «Художника обидеть может каждый».
А. ПЛЮЩЕВ: Он зигует-то не от хорошей жизни небось.
И. ВОРОБЬЕВА: Пани Рената из Екатеринбурга пишет: «Юрий Георгиевич, держитесь. Я с вами».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я посылаю воздушный поцелуй.
И. ВОРОБЬЕВА: Останавливаю голосование. Какое голосование вам кажется приоритетнее – телефон или сетевизор?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Телефон.
А. ПЛЮЩЕВ: Я согласен с моим коллегой.
И. ВОРОБЬЕВА: В таком случае я вас поздравляю – вы проиграли этот кейс. 47% позвонивших нам считают решение суда справедливым.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что значит «мы проиграли»? У нас разные позиции были.
И. ВОРОБЬЕВА: 53% говорят, что решение суда несправедливо. В сетевизоре 67% говорят, что да, справедливо оправдал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит, мы выиграли.
А. ПЛЮЩЕВ: Но в сетевизоре.
И. ВОРОБЬЕВА: Проиграли вы, потому что предпочли телефонное голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так мы не знали результат голосования.
И. ВОРОБЬЕВА: Так я вас поэтому сначала и спрашивала.
А. ПЛЮЩЕВ: Нам намекали, Юрий Георгиевич, а мы, тупые, не поняли.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте откроем третий кейс. Я продолжаю зачитывать ваши сообщения. Дмитрий из Екатеринбурга пишет: «Уже глаза закрываются, спать хочу, но слушаю «Кейс».
А. ПЛЮЩЕВ: За день мы устали очень.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Скажем всем «спокойной ночи».
А. ПЛЮЩЕВ: Глазки закрывай.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Баю-бай.
И. ВОРОБЬЕВА: Георгий говорит: «Мой был бы автопортрет – это был бы хоррор. Имел в виду портрет жены художника».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А это уже не хоррор, да? Это такой хоррор…
А. ПЛЮЩЕВ: Это ми-ми-ми.
И. ВОРОБЬЕВА: Ню-ню-ню.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Страшная женщина.
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы несете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я просто знаком с ней.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сейчас, Юрий Георгиевич, очень неправы.
А. ПЛЮЩЕВ: Перегнули палку.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте послушаем третий кейс, он называется «Строгая графиня».
Строгая графиня
Экономка из Великобритании, уволенная графиней из-за беременности, получила через суд 19 тысяч фунтов. Как пишет «Гардиан», Тереза Филипоуса при приеме на работу была предупреждена о том, что не имеет права забеременеть, не попросив разрешения у графини Майи фон Шенбург, хозяйки дома. Осенью 2012 года Тереза узнала, что беременна и написала об этом графине. Та ответила, что поздравляет свою экономку, но напоминает о договоре. Через три дня Тереза получила письмо, где ей сообщили об увольнении. Экономка подала в суд, указав, что у работодателя нет права вмешиваться в ее личную жизнь и решать, когда ей можно забеременеть. Графиня, в свою очередь, стала утверждать, что известие о беременности и увольнение – это просто совпадение. Суд не поверил и присудил компенсацию в пользу уволенной экономки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня вопрос. Главный. От кого Тереза узнала, что она беременна?
А. ПЛЮЩЕВ: А у вас нет вопроса, от кого она забеременела?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это второй вопрос. Но как она узнала, что беременна? Тут написано: «Тереза узнала, что она беременна». И это принципиальный вопрос.
А. ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, от доктора.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто был во дворце - дворецкий?
А. ПЛЮЩЕВ: Есть еще тест на беременность – две полоски.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сегодня проверил – всё хорошо.
И. ВОРОБЬЕВА: У вас?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: Если бы вы на себе испробовали тест на беременность, он бы показал положительный результат.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он покраснел?
А. ПЛЮЩЕВ: Может, вы с тестом на трезвость перепутали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что должно произойти?
И. ВОРОБЬЕВА: 0,16 беременности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что вы надо мной смеетесь как над лохом каким-то?
И. ВОРОБЬЕВА: Тест на беременность – там две полоски появляются, если беременны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где там?
И. ВОРОБЬЕВА: На тесте, на палочке этой. Если бы вы проходили тест на беременность как мужчина, вам он показал бы две.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Три
И. ВОРОБЬЕВА: Если мужчина, то две, а если грузин, то три.
А. ПЛЮЩЕВ: Три – это «Адидас».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда женщина беременная, то две, а когда мужчина, то три.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы «Адидас».
А. ПЛЮЩЕВ: Я думаю, если бы Юрий Георгиевич проходил, у него бы буква «С» возникла в многоугольнике.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дело ведь серьезное. Это не предыдущие два дела.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. здесь сложнее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно.
А. ПЛЮЩЕВ: Мне-то кажется, что дело плевое, на одну трубку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вообще, нельзя беременеть где ни попадя.
А. ПЛЮЩЕВ: Согласимся с этим. Место очень важно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она узнала. Т.е. есть такое ощущение, что она не предполагала, что с ней происходит, и вдруг она неожиданно узнает.
А. ПЛЮЩЕВ: Так бывает, Юрий Георгиевич. В мировой литературе описано множество таких случаев.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему она нарушила договоренность? Ее же предупредили – никаких беременностей. А она что?
И. ВОРОБЬЕВА: Она того.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Суд неправ. А суд ей взял и еще 19 тысяч подарил. Так каждый из нас забеременеет.
А. ПЛЮЩЕВ: Если бы рассматривать с правовой точки зрения, в Британии – не нам же Юрию Георгиевичу напоминать об этом – действует английское право, где договор, если он есть, выше закона. Бунтман напоминает о договоре. Может быть, переводя, он чисто литературно перевел, может быть, там уговор, договоренность. Потому что если бы был договор, там не всё бы так просто было. Это, знаете ли, не «Тинькофф».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Причем тут «Тинькофф»?
А. ПЛЮЩЕВ: Вы тоже не знаете эту историю?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
А. ПЛЮЩЕВ: Мы для вас мир открываем.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы в Гугле забейте слово Агарков и Тиньков.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это я знаю. Агарков должен ему бабки или наоборот.
И. ВОРОБЬЕВА: Наоборот. Но они уже договорились полюбовно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне очень жалко, что Тиньков перестал пиво производить, я очень любил его пиво.
И. ВОРОБЬЕВА: Скажите, чтобы он снова производил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я знаю его немножко. Тиньков, привет, возобнови производство пива. А помните, какая была реклама тиньковского пива?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Две такие сексуальные девицы…
А. ПЛЮЩЕВ: Я не знал, что вам нравится такое американоподобное, миллероподобное пиво.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты любишь какое? «Гиннес»?
А. ПЛЮЩЕВ: Я люблю эль, английский эль. Я понимаю, что он вам опротивел за время пребывания в Соединенном королевстве.
И. ВОРОБЬЕВА: А я люблю вишневое.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бельгийское.
А. ПЛЮЩЕВ: Типично женский вкус. Но, с другой стороны, мне кажется, при всем человеческом отношении к Терезе Филипоус, договорились – надо соблюдать. Для меня договор дороже денег – беременная, не беременная… Дети – святое. Но тогда смени работу. Ты договорилась, ты пошла на этих условиях к Майе фон Шенбург, к графине пошла работать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это та графиня из города Шербурга, где «Шербургские зонтики»?
А. ПЛЮЩЕВ: Шенбург она. Майя фон Шенбург, не путать с Шеленбергом, уже ныне упоминаемым опосредованно. Договорились – извини.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь договаривайся, не договаривайся, но появляется такой мачо дворецкий, он-то о договоренности ничего не знает.
А. ПЛЮЩЕВ: Пусть платит бабло, вот эти 19 тысяч.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И курочке на крыше сеновала не ведала греха, пока не повстречала петуха. Поэтому каждая такая Тереза Фиилипоус, устраиваясь на работе к графине Шенбург, она рискует.
И. ВОРОБЬЕВА: Кстати говоря, нас с вами слушает Никита Белых.
А. ПЛЮЩЕВ: Судя по реплаям, у него всё время «Эхо» включено – сказать ничего нельзя! Он, по-моему, цензуру осуществляет в СМИ.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спроси у него, знает ли он песню «У бабушки на крыше сеновала курочка одна проживала».
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сами у него спросите, вы же знаете его телефон. А вы про львенка и львичку уже скажите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаешь эту историю?
А. ПЛЮЩЕВ: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как блистательно перевел Шота Руставели Никита Белых. Есть такой афоризм – «Дети льва равны друг друга, будь то самка иль самец». Никита Белых предложил совершенно новый, блистательный вариант: «Дети льва равны друг другу, будь то львенок или львичка».
И. ВОРОБЬЕВА: Это прекрасно. Мне кажется, Плющев не впечатлился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он просто первый раз слышит о великой поэме.
А. ПЛЮЩЕВ: Это правда. Я просто пытаюсь зарифмовать на ходу. Но поскольку я человек медленный, слоупок, как говорят дети…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это что такое?
А. ПЛЮЩЕВ: Это то, что у нас называли тормоз.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слоу – понятно. А почему пок?
А. ПЛЮЩЕВ: Это герой комиксов. Кстати, сегодня, если кто не знает, всемирный день Forever Alone, тоже герой комиксов. Я пытался зарифмовать на этот же манер кировчанка или кировец.
И. ВОРОБЬЕВА: Будь то вятич…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Будь то вятка или вятич.
А. ПЛЮЩЕВ: Вятец, мне кажется, лучше.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Будь вятец или вятячка.
И. ВОРОБЬЕВА: Вятичи вас побьют. Итак, давайте голосовать. Справедливо ли решение суда?
А. ПЛЮЩЕВ: Вы как считаете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет категорически. Здесь у меня зубодробительная позиция. 19 тысяч фунтов ей выплатили ни за что. Она согрешила, обманула графиню, да еще суд ей 19 тысяч присуждает.
А. ПЛЮЩЕВ: Честно сказать, я тоже так считаю. Можно было бы выйти в трех кейсах одновременно, но выступлю в этот раз за права трудящихся.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Каких трудящихся у графини?
А. ПЛЮЩЕВ: Она экономила, экономка была.
И. ВОРОБЬЕВА: Ты за решение суда?
А. ПЛЮЩЕВ: Да. Графиня на 19 тысяч фунтов не обеднеет. В следующий раз будет думать, кого нанимать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, она разорившаяся?
А. ПЛЮЩЕВ: Давай-ка выступлю я «за».
И. ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете справедливым решение суда, ваш телефон 660-06-64, несправедливым - 660-06-65. «Да лучше бы я вас только слушал, смотреть на это нельзя» - пишет наш слушатель.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что?
И. ВОРОБЬЕВА: А наш слушатель Кузя поставил машину на парковку, сидит в машине, ест из термоса супчик, который ему жена приготовила, и слушает нас. Ми-ми-ми.
А. ПЛЮЩЕВ: Сейчас Кобаладзе скажет, что она страшная женщина. Он про всех жен так говорит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В супчик-то она ему что-нибудь подсыпала, и сейчас он в страшных конвульсиях. Я бы супчик, приготовленный женой, не ел бы.
А. ПЛЮЩЕВ: Похлебал бы ты сейчас, Шарапов, супчику, да с потрошками.
И. ВОРОБЬЕВА: Останавливаю голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я Андрею Дмитриевичу привет передал?
А. ПЛЮЩЕВ: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еще раз передаю.
И. ВОРОБЬЕВА: Останавливаю голосование и говорю о том, что в сетевизоре и в телефонном голосовании и справедливым решение суда считают лишь 30%.
А. ПЛЮЩЕВ: Вы выиграли, Юрий Георгиевич. Поздравляю вас. Блестящая победа одержана сегодня. Победа по очкам была.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По знанию жизни.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, у меня у папы день рождения был. Поздравляйте его немедленно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Папа знает вот эту историю?..
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно. Папа знает про меня все истории.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тогда не буду ему рассказывать. Ну что вам скажу, папа? Конечно, мы с Плющевым подобрали эту скромную, неопытную девушку.
И. ВОРОБЬЕВА: Кстати, знаете, с кем я первый раз в эфир вышла? С Александром Плющевым.
А. ПЛЮЩЕВ: В отношении меня это так и есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ничего не выдумываю. А сегодня это маститая журналистка, ведущая самой популярной программы, любимица миллионов.
И. ВОРОБЬЕВА: Не у меня день рождения, а у папы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так я его поздравляю с замечательной дочкой. Дорогой папа, спасибо вам за замечательную дочку, любимицу Гусмана между прочим.
А. ПЛЮЩЕВ: Я всячески присоединяюсь. Поздравляем.
И. ВОРОБЬЕВА: На этой чудесной ноте я благодарю наших прекрасных экспертов. Для тех, кто читает Твиттер, я скажу, что после программы я раскрою секрет, чей же все-таки был телефон. Я телефоны в студии фотографировала и спрашивала, где чей телефон. Вот сейчас выйду из студии и прямо в Твиттер напишу и повешу фотографии с разгадкой. Спасибо большое. Программа «Кейс». Александр Плющев, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева.