Ознакомиться с делами: Бюст, Кража имущества, Судья - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2013-06-13

И. ВОРОБЬЕВА: Всем здравствуйте. Добрый вечер. Это самая лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы». Я поздравляю вас с тем, что вам есть уже 16 лет и что вы так вовремя нас слушаете, смотрите в сетевизоре и наблюдаете самую лучшую пару постоянных экспертов программы «Кейс» - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Добрый вечер.

Ю. ГУСМАН: Извини, только странная оговорка, Ирочка. Ты по молодости в этой программе только 16 лет. А мы с Юрием Георгиевичем с 48 года. Мы вернулись – он с Туркестанского, я с Ташкентского фронта, - мы вернулись из тыла глубокого, где мы еще детьми…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Выпутывайся.

Ю. ГУСМАН: И «Эхо»…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Приютило нас.

Ю. ГУСМАН: Это было еще несовершенное «Эхо». Два микрофона. Совершенно молодой Венедиктов, мальчик еще. Помнишь, волосики черненькие, кудрявенькие. А сейчас это сотни студий, великолепные оклады, жалования. Удивительное отношение к персоналу. Путевки. И за всё это хочется сказать огромное спасибо «Газпрому», «Газпром-Инвесту», «Газпром-банку», всем тем, кто нас скромный труд…

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, зарплату урезали, что ли?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тебе давали зарплату последний раз?

Ю. ГУСМАН: Послезавтра.

И. ВОРОБЬЕВА: Зарплату урезали? Что происходит?

Ю. ГУСМАН: Есть здесь 7 категорий. Есть Венедиктов.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Неприкасаемый.

Ю. ГУСМАН: Потом три пустых пространства – 2-е, 3-е, 4-е место свободны.

И. ВОРОБЬЕВА: Почему?

Ю. ГУСМАН: Потом идет старик Бунтман.

И. ВОРОБЬЕВА: А генеральный директор туда не вписывается совсем?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это другая категория.

Ю. ГУСМАН: Сегодня, кстати, Верховный суд принял, слава богу, правильное решение, что нельзя брать в долг на взятки.

И. ВОРОБЬЕВА: Посредников и людей, которые дают в долг на взятки, тоже считают преступниками.

Ю. ГУСМАН: Ты дашь мне в долг, я дам взятку – ты садишься автоматически в тюрьму.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ничего не понял. Я пришел, попросил у тебя денег в долг.

Ю. ГУСМАН: На взятку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что значит на взятку? Я же тебе не говорю. Я говорю – одолжи мне денег.

И. ВОРОБЬЕВА: А потом вы в суде говорите: а я его предупредил, что я на взятку беру.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Себе на взятку.

Ю. ГУСМАН: Ты хочешь дать взятку, например Хасису, чтобы он молчал о всех твоих приключениях весной 1983 года.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И что? Я прихожу и говорю – дай мне денег.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы приходите к Гусману и говорите: «Юлий Соломонович, дайте мне денег на взятку. Я хочу дать взятку Хасису».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А-а, в этом смысле. И Гусман мне эти деньги дает.

И. ВОРОБЬЕВА: И становится соучастником преступления автоматически.

Ю. ГУСМАН: Я даю тебе как другу. А Верховный суд правильно указал, что таких друзей, как ты, и в музей.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. теперь деньги одалживать нельзя.

Ю. ГУСМАН: На взятку не надо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я могу не говорить тебе, что это на взятку, а сам дам взятку.

Ю. ГУСМАН: Я прихожу и говорю: «Юрочка, дай 50 рублей на чебурек».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: За это тебя не сажают.

Ю. ГУСМАН: А если я взял у тебя 50 рублей и отнес в ГАИ – всё, 8 лет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но ты-то об этом не знаешь, что я отнес в ГАИ.

Ю. ГУСМАН: Так знать надо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А-а, в этом смысле.

И. ВОРОБЬЕВА: Надо думать, кому даете деньги в долг.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. если ты дал мне деньги в долг, а я их употребил на взятку, то сажают тебя.

Ю. ГУСМАН: Меня, тебя и всех.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хороший закон.

И. ВОРОБЬЕВА: Вот такое решение сегодня принял Верховный суд.

Ю. ГУСМАН: Почему я занимаю дорогое эфирное экранное время миллионной аудитории «Эха Москвы»? Только потому, что Юрий Георгиевич никогда никому не давал в долг. Его называли всегда жадным… И другими словами.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Жадная скотина.

Ю. ГУСМАН: А выяснилось, что он еще тогда, в студенческие годы знал, что нельзя давать бабки никому. Мы же вместе учились в МГИМО, только он старше меня, он на 4-м, я на 2-м. Подходишь: «Юр, дай на мороженое». Он говорит: «Я не дам тебе денег в долг».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правильно.

И. ВОРОБЬЕВА: А на чебурек? А на хачапури?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Попробуй ему дай – он обязательно на взятку употребит.

Ю. ГУСМАН: Он чувствовал.

И. ВОРОБЬЕВА: Продавцу хачапури.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. В хачапури ему всегда клали больше сыра и масла.

Ю. ГУСМАН: Юра, давай не отвлекать. Давай займемся кейсом. Ты всё время – бу-бу-бу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я еще рта не раскрыл. Хорошо, приступаем.

И. ВОРОБЬЕВА: Евгений Бунтман подготовил все наши кейсы. Давайте начнем с кейса под названием «Бюст».

Бюст

В штате Вашингтон администрация школы не пустила выпускницу на бал из-за ее пышных форм. Как сообщает «Лента.ру», грудь девушки по имени Бритни Майндер слишком сильно выпирала из платья без бретелек. Администрация учебного заведения объяснила, что такой внешний вид нарушает дресс-код школы. Согласно своду правил об одежде, платья без бретелек разрешены на мероприятиях, однако при условии, что ложбина между грудей, живот и спина девушки будут закрыты. Сама Майндер объясняла, что скрыть большую грудь никак не могла, и даже купила специальное платье, с верхом, прикрывающим грудь. Родители выпускницы теперь требуют, чтобы школа принесла публичные извинения. Нельзя походить с общей меркой ко всем женщинам, говорят они, не надо сравнивать мячик для гольфа и грейпфрут.

И. ВОРОБЬЕВА: Что скажете? Мячик для гольфа? Грейпфрут?

Ю. ГУСМАН: У тебя что – морковка или грейпфрут?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я возмущен. Во-первых, что такое бретельки?

И. ВОРОБЬЕВА: Вот такие, только на плече.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так она же говорит, что специально верх купила. Какие бретельки-то?

И. ВОРОБЬЕВА: Слишком сильно выпирало из платья без бретелек.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дело серьезное.

Ю. ГУСМАН: Я не могу по улицам ходить.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сам только что с побережья, невозможно на пляже сидеть. Там без бретелек.

Ю. ГУСМАН: Ложбинка без бретелек…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слово «ложбинка» при мне вообще не говори. Это страшная картина.

Ю. ГУСМАН: Или мы устраиваем здесь клоунаду, или серьезный разговор по существу. По существу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай про ложбинку.

Ю. ГУСМАН: Эти мини-юбки, эти ложбинки, эти геи, эти лесбиянки – это всё одно и то же. Мизулина абсолютно права. Надо запретить бретельки, ложбинки, пупки и папки. Не надо как в Иране – хиджаб, не дай бог. Но красивый головной платок, по горло…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Головной платок закрывает ложбинки?

Ю. ГУСМАН: По горло водолазка: летом тонкая, зимой шерстяная. Юбка по щиколотку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ложбинка?

Ю. ГУСМАН: Какая ложбинка, если закрыто вот так?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ложбинки – это где? Я думал это промежность.

И. ВОРОБЬЕВА: Тихо. Юлий Соломонович, я попрошу вас – спокойно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тебя прошу, доставай подготовленный заранее материал.

Ю. ГУСМАН: Я хочу обратиться ко всему руководству наших доблестных, вооруженных, разведывательных сил. Как может старый пенсионер-разведчик вот так говорить на мир? Потому что сегодня с помощью Интернета ты нажимаешь маленькую кнопочку – и «Эхо Москвы» я слушал сам на сафари. Я на сафари каждый год выезжаю в мае, а потом в июле.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нажимаешь маленькую ложбинку…

И. ВОРОБЬЕВА: Ну что это?

Ю. ГУСМАН: Ира, а это ты всё. Ты его любишь, ты его разбаловала. Потому что твое доброе к нему отношение он воспринимает как поощрение к этому безобразию.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я молчу.

Ю. ГУСМАН: Ложбинка, лощинка, перелесок, опушка.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Опушка тоже есть?

Ю. ГУСМАН: Ты не знаешь, что есть опушка в лесу?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не только в лесу есть, в ложбинке тоже бывает опушка.

Ю. ГУСМАН: Вот сейчас сидят люди, которые не могут выключить, потому что у них паралич рук. Потому что слушать это… Юра, давай решать. Ты считаешь, что правильно бродить по улице с ложбинкой или нет?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь не по улицам. Вообще, я возмущен. Это безобразие, когда с этими ложбинками, с бретельками – в школу, на пляж. Надо это дело запретить.

Ю. ГУСМАН: Пляж причем? На пляж можно надевать закрытый купальный костюм – по горло и до колена.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если у тебя пышные?

Ю. ГУСМАН: Перевязывать, бинтовать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правильно.

И. ВОРОБЬЕВА: Зачем?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как это называется по-азербайджански - сюсляры?

Ю. ГУСМАН: Юрочка, ты обладаешь удивительным умением превратить интересную дискуссию, диспут о морально-нравственных проблемах общества, которые так остро ставятся… У нас сейчас начали принимать справедливые законы, для того чтобы оградить наше спокойное население от ложбинок, в широком смысле слова.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если сузить это всё? Давайте перейдем к другой теме.

Ю. ГУСМАН: Давайте проголосуем. Ты считаешь, что это хорошо – бродить с ложбинкой?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что это очень хорошо. Потому что это говорит об открытости и о доступности. А ты хочешь всё это перевязать тугим узлом.

Ю. ГУСМАН: Я считаю, что в моральном обществе, если только ложбинки не между ушами спаниеля, а между нормальными грейпфрутами – я говорю очень интеллигентно… Что ты смеешься? Бывают грейпфруты, бывают теннисные мячики.

И. ВОРОБЬЕВА: От пинг-понга.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не совсем понимаю аналогию между ушами спаниеля и гранатами. Тут хромает логика. Это разные вещи. Уши, там ушные раковины.

Ю. ГУСМАН: Я имею в виду форма от ложбинок вправо и влево предметов… Но я не могу говорить об этом – это эфир.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Уж если начал, то продолжай.

Ю. ГУСМАН: Нет, есть статья. Я не хочу. В общем, за запрет. Сколько ей дали?

И. ВОРОБЬЕВА: Ее просто не пустили на бал.

Ю. ГУСМАН: А надо было посадить.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему здесь последняя фраза – не надо сравнивать мячик для гольфа и грейпфрут?

Ю. ГУСМАН: У нее большие…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Грейпфруты.

Ю. ГУСМАН: Ты же сам сказал – школьницы бывают…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: С маленькими гольфами.

Ю. ГУСМАН: Ты ведешь тему в самую запретную зону – о пропаганде…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Грейпфрута.

И. ВОРОБЬЕВА: Она объясняет, что она не может скрыть большую грудь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как это не может? Юлий Соломонович говорит – перевязать.

Ю. ГУСМАН: И надеть водолазку. Какая проблема?

И. ВОРОБЬЕВА: На бал?

Ю. ГУСМАН: Не ходи на бал с ложбинкой своею. Твой ложбинка не нужна там никому. Без твоей ложбинки все евреи смотрят и едят потом хурму. Нормальный стих получился.

И. ВОРОБЬЕВА: Наши слушатели пишут. Диггер вспоминает: «У нас, помнится, на входе в школу мерили линейкой: у девочек сантиметр платья до колена, у ребят – сантиметр волос сзади на шее. Отправляли назад».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я думал, мерили линейкой… Ты тоже об этом подумал?

Ю. ГУСМАН: Да. У мальчиков. Морковь или банан.

И. ВОРОБЬЕВА: Я вот об этом даже не подумала. На входе в школу! Как вам не стыдно.

Ю. ГУСМАН: У нас в пионерском лагере, когда мы танцевали, у нас ходил физрук и пальцем делал расстояние между разными грудками.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вот это как называется – штангенциркуль?

И. ВОРОБЬЕВА: Да. Вас штангенциркулем мерили?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не было таких размеров штангенциркуля, чтобы меня измерить

И. ВОРОБЬЕВА: Да не вас. А расстояние между вами и девушкой, с которой вы танцуете.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не расстояние между мной и девушкой, а расстояние… что Юлий Соломонович говорит.

Ю. ГУСМАН: Послушай, когда у человека голова как грейпфрут, он не должен всё время рассуждать про чужие ложбинки. Я объясню тебе, что такое ложбинка. Ты и Брюс Уиллис. И близко-близко, щека к щеке.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чик ту чик.

Ю. ГУСМАН: Между вашими чиками сверху, выше, образуется ложбинка. Ты понял теперь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет. Это полость, это не ложбинка.

Ю. ГУСМАН: Какая полость?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда две головы – между нами пустота.

Ю. ГУСМАН: Пустота внутри одной головы, которую я знаю. Юра, хоть какие-то знания ты можешь приобрести хотя бы здесь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я и пытаюсь. Но ты вышучиваешь меня, я замыкаюсь в себе. Ты должен меня поощрять. Я молодой человек, мне еще жить и жить, мне надо постичь всё это – ложбинки, бретельки и прочее.

И. ВОРОБЬЕВА: Я при этом скажу, что вопрос, который стоит на голосовании…

Ю. ГУСМАН: Нивелирует проблему.

И. ВОРОБЬЕВА: Речь идет о том, что родители выпускницы, которую не пустили на бал, требуют, чтобы школа принесла публичные извинения. Если вы считаете, что справедливы претензии родителей, что нужно, чтобы принесли извинения их дочери, то ваш телефон (495) 660-06-64.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что справедливы, ты считаешь, что нет.

Ю. ГУСМАН: Это осквернение чувств импотентов.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Таких людей, как мы с тобой.

Ю. ГУСМАН: Ну почему мы с тобой? Ты-то такой ложбин еще. Это осквернение чувств.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не ложбин. Я грузин.

Ю. ГУСМАН: Ты веселый друг ложбин, а по паспорту грузин, приходи ко мне, мой друг, потанцевать.

И. ВОРОБЬЕВА: Я вам потом расскажу, как мама нашей слушательницы Елены называла то, о чем вы сейчас разговаривали.

Ю. ГУСМАН: Т.е. она хочет нас наказать официальным письмом в Госкомитет по охране нравственности в Санкт-Петербурге?

И. ВОРОБЬЕВА: Нет. Итак, уважаемые присяжные, если вы считаете, что справедливы претензии родителей, которые требуют извиниться перед их дочерью за то, что ее не пустили на выпускной бал из-за большой груди, то ваш телефон (495) 660-06-64. Если вы считаете, что их претензии несправедливы и раз уж есть правила об одежде – никаких ложбинок, - то и не надо, мячик для гольфа, грейпфрут, арбуз – всё равно, тогда ваш телефон (495) 660-06-65. Поехали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как вот сейчас на «Кинотавре» этот вопрос решался?

Ю. ГУСМАН: Ни одной ложбинки. Был скромный, интеллигентный дресс-код. Кстати, на «Кинотавре» было много замечательного всего. К сожалению, она перестала собирать магнитки. Но я ей привез из Сочи.

И. ВОРОБЬЕВА: Ух ты. Там правда так? Там пальмы есть?

Ю. ГУСМАН: Красота страшная.

И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо.

Ю. ГУСМАН: Они столько построили. Такие дороги, такие развязки. Полностью расширен Курортный проспект – 8 полос туда, 8 обратно и две еще вокруг вьются.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот тот самый проспект?

Ю. ГУСМАН: Они снесли все эти дурацкие санатории – и широкая дорога.

И. ВОРОБЬЕВА: У нас есть результаты голосования. 76% слушателей в телефонном голосовании, 85% в сетевизоре считают, что справедливы претензии родителей и школа должна принести девушке извинения.

Ю. ГУСМАН: Я проиграл.

И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас будет пауза на новости, потом вернемся в программу «Кейс».

НОВОСТИ

И. ВОРОБЬЕВА: Мы продолжаем программу «Кейс». Я предлагаю постоянным экспертам поздравить постоянного слушателя нашей программы с днем рождения.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это кто же такой?

И. ВОРОБЬЕВА: Никита Белых.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ему сегодня 38 лет. Никита, мы будем тебя радовать и в дальнейшем.

Ю. ГУСМАН: Конечно, Никита Юрьевич, мы вас поздравляем, любим. Но почему нельзя было нас пригласить?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: На праздник.

И. ВОРОБЬЕВА: Началось. Нельзя было просто поздравить Никиту Юрьевича? Он всегда слушает «Кейс», он всегда пишет смс-ки.

Ю. ГУСМАН: Никита, почему мы должны сидеть в этом душном холодном помещении?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А там у него праздник, стол накрыт.

Ю. ГУСМАН: Вятка гуляет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно, мы же не для таких случаев.

И. ВОРОБЬЕВА: Ну что вы за люди? Я так хотела, чтобы вы сказали приятные слова для Никиты Юрьевича. А вы?

Ю. ГУСМАН: А что, мы не можем поехать даже к губернатору? А что мы испортим, упадем мордой в салат, напьемся? Люди могут напиться.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я же не один еду. Ты меня всегда проконтролируешь.

Ю. ГУСМАН: Абсолютно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я думаю, мы не соответствуем уровню.

И. ВОРОБЬЕВА: Вот так, если вас не позвали поесть и попить, вы даже не можете с днем рождения поздравить человека.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Полпреды, постпреды, дипломаты.

Ю. ГУСМАН: 89 регионов. 89 губернаторов, 89 вице-губернаторов, плюс правительство.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но всё равно мог бы нас с тобой… Мы столько сделали для популяризации Никиты Белых.

Ю. ГУСМАН: Если серьезно, здесь дело не в том, что салатом больше, салатом меньше. Просто хотелось приехать, обнять, поцеловать, сказать добрые слова, попросить денег взаймы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Рожей не вышли. Как правильно – рожей или лицом?

Ю. ГУСМАН: Кожей не вышли.

И. ВОРОБЬЕВА: Как вам не стыдно? Никита Юрьевич, я вас очень люблю и поздравляю вас с днем рождения. Не слушайте это всё. Мы вас все трое любим.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он сейчас сидит за столом, он же пьющий человек…

И. ВОРОБЬЕВА: Он не пьющий человек. Он вообще не пьет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он объявил, что три года не пью, а сегодня в день рождения наконец выпью.

И. ВОРОБЬЕВА: Это неправда. Никита Юрьевич вообще не пьет. Все, кто читает Никиту в Твиттере, поздравьте его немедленно. Давайте начинать следующий кейс.

Ю. ГУСМАН: Можем поехать завтра, посидеть, может, что осталось.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, он приедет. Может, он готовит нам сюрприз. Мы сейчас выходим из студии – и он стоит с бутылочкой, с цветами. Вот так проверяется дружба.

И. ВОРОБЬЕВА: Я в свой день рождения ездила к подружке в больницу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот тебе пример.

И. ВОРОБЬЕВА: Но это была моя лучшая подруга.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мы что, худшие друзья?

И. ВОРОБЬЕВА: Вы давно в Киров е Белых ездили?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не приглашаем.

И. ВОРОБЬЕВА: А что, вы просто так не можете поехать?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Раньше, когда он не чуждался, не чурался… Как правильно сказать?

Ю. ГУСМАН: Чукался.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы часто ездили. Грибы – рыжики.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте сейчас мы перейдем к нашему следующему кейсу, он называется «Судья».

Судья

В Боснии и Герцеговине судью отстранили от должности за то, что она делала гимнастику в обнаженном виде в своем кабинете. Судья верховного суда, как выяснилось, танцевала, занималась гимнастикой и читала у себя в кабинете – и все это в голом виде. А шторы закрыть она не удосужилась, на радость соседям. Фотографии судьи вскоре появились в одном из боснийских таблоидов. На снимках, сделанных через окно – обнаженная женщина среднего возраста, которая, по всей видимости, качает пресс. Суд впоследствии опознал свою сотрудницу и отстранил ее от работы. Дисциплинарный комитет судов и прокуратуры приступил к расследованию случившегося. Ожидается, что ведомство в ближайшие недели вынесет решение относительно дальнейшей судьбы судьи и возможных санкций.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что за развратник подбирал кейсы сегодня?

И. ВОРОБЬЕВА: Евгений Бунтман.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что-то нам машут.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы хотели Никиту Белых? Никита Юрьевич?

Н. БЕЛЫХ: Да-да.

Ю. ГУСМАН: Ой, как приятно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Только что мы о вас говорили, Никита Юрьевич.

И. ВОРОБЬЕВА: Никита Юрьевич, мы вас поздравляем с днем рождения из прямого эфира.

Н. БЕЛЫХ: Спасибо-спасибо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А хорошо, что вы нас не пригласили на праздник.

Ю. ГУСМАН: Конечно. Мы сможем здесь поработать и сегодня, и завтра. Нам не надо никуда ехать, мы здесь поработаем, пока там ваши добрые знакомые будут есть нашу продукцию питания.

Н. БЕЛЫХ: Вы долго еще будете там дурака валять?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как это?

И. ВОРОБЬЕВА: 21 минуту, Никита Юрьевич.

Н. БЕЛЫХ: Я через 21 минуту вас жду тогда.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где?

Н. БЕЛЫХ: Я сброшу координаты на секретный пейджер Кобаладзе.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Включаю пейджер.

Ю. ГУСМАН: Это счастье с сединою на висках. С днем рождения!

Н. БЕЛЫХ: Спасибо, ребята.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но мы можем подарок принести деньгами? Или это теперь по новому закону запрещено?

Ю. ГУСМАН: Нельзя. Это будет сразу двушечка.

Н. БЕЛЫХ: Лучший подарок – это вы и Ирочка, конечно. Поэтому я вас всех жду.

И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо. Никита Юрьевич, еще раз с днем рождения. Слушайте «Кейс». Мы вас очень любим в качестве нашего постоянного слушателя. Хотели – вот он появился.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Все-таки он искупил частично вину. Ему стыдно стало.

И. ВОРОБЬЕВА: Вам стыдно стало.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ему стыдно стало.

Ю. ГУСМАН: Нам за что?

И. ВОРОБЬЕВА: Вы его не хотели поздравлять, пока он вас не позвал на день рождения.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Радостно, что в человеке еще остались какие-то резервы.

Ю. ГУСМАН: Он, поднявшись до таких высот, смог себя преодолеть, переступить через себя и простому офицеришке и врачушке, врачашке и вообще девчонке, потому что ты входишь в категорию от 16-ти и ниже, 16 минус…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Послушайте. Если возвращаться к кейсам. Что за подбор кейсов?

И. ВОРОБЬЕВА: А что такого? Она всего лишь делала гимнастику. Её удобнее делать в обнаженном виде.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не против.

Ю. ГУСМАН: Как ты делаешь гимнастику?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вообще не делаю гимнастику.

Ю. ГУСМАН: Теоретически, если бы ты делал, как бы ты делал?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Только обнаженным.

Ю. ГУСМАН: Конечно. Кругом зеркала.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бицепсы, трицепсы.

Ю. ГУСМАН: Каждый бодибилдер носит маленький стрингер.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бретельку.

Ю. ГУСМАН: Ты много занимаешься бодибилдингом?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, не столько, сколько ты. По тебе видно, что ты бодибилдер.

Ю. ГУСМАН: Я с детства. Бодибилдер – у него всё красиво, ему нужно ничего скрывать, кроме пиптугана.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пиптуган – это сильно. На бретельке такой пиптуган.

И. ВОРОБЬЕВА: Хватит! Юлий Соломонович, зачем вы его провоцируете?

Ю. ГУСМАН: Я категорически считаю, что любой человек может у себя в кабинете, в офисе, дома, никому не мешая, обнаженным заниматься гимнастикой.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Особенно если ты сосед этой женщины и смотришь в окно.

Ю. ГУСМАН: На ложбинку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пиптуган только куда девать в этом случае, я не знаю. Так что жестоко с ней поступили. У нас, например, в военных учреждениях все сотрудники обязаны заниматься физкультурой.

Ю. ГУСМАН: Причем обнаженными, как в Древней Греции. А что? Олимпийские игры Древней Греции. Вот скульптуры – дискобол, молотобол, прыгобол…

И. ВОРОБЬЕВА: Это названия лекарств?

Ю. ГУСМАН: Проблема в том, что в Древней Греции и в Спарте был культ молодого, здорового тела.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы бы с тобой там котировались.

Ю. ГУСМАН: Сейчас-то я как бодибилдер не вхожу в десятку вообще.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В двадцатку ты входишь. С теми, кому за 80.

Ю. ГУСМАН: За 84. Категория 84+.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поэтому очень жестоко ее наказали. Вернуть ее.

Ю. ГУСМАН: Здесь мы совпадаем. Она невинная жертва боснийского произвола. Позор боснийским мракобесам и ксенофобам.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы представляете, что потом думали люди, которые видели эти фотографии? Они приходят в суд, серьезное учреждение, они уже не воспринимают ее как судью.

Ю. ГУСМАН: Ира, можно вопрос? Есть огромное количество шпионских приспособлений. Камера в носу, камера в глазу, камера в ухе, камера в соске. Ты в душе, я подло и низко через дверь… Не я, а аппарат-робот. И размещаю фотографии. Тебя что, убирать с «Эха Москвы»? Это то же самое. Ты в душе ведь не бываешь в пальто?

И. ВОРОБЬЕВА: Нет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я на всякий случай всегда моюсь одетый.

И. ВОРОБЬЕВА: А как вы моетесь одетый?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не в пальто, конечно.

Ю. ГУСМАН: Он распахивает одну половину и мылит, закрывает, потом вторую.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я в легком халатике. Юлий Соломонович абсолютно прав. Сейчас могут подсмотреть, подслушать всё что угодно.

Ю. ГУСМАН: В магазинах на этом диком Западе, отвратительном диком Западе - слава богу, на котором мы не бываем, но просто слышал – продаются всюду, копейки стоят всякие часы с камерой, авторучки с камерой – всё что угодно. Это так подло – подойти и посмотреть, как Венедиктов пошел…

И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас аккуратно, Юлий Соломонович. Главный редактор все-таки.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Делать йогу голым.

И. ВОРОБЬЕВА: Кто?

Ю. ГУСМАН: Алексей Алексеевич. Он йог. Вся йога делается голым.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Йога и пилатес еще.

Ю. ГУСМАН: Если пилатес небольшой, это хорошо. Но когда у человека отрастает большой пилатес, это уже плохо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: На себе не показывай.

Ю. ГУСМАН: У нас мнение единой. Пусть они как хотят голосуют. Нас не сбить. Я считаю, что и Следственный комитет – все могут в кабинетах бродить голыми.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.

И. ВОРОБЬЕВА: У всех чиновников в кабинете дверка есть.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дверка есть.

Ю. ГУСМАН: Она же не бегала по крыше. Она сидела у себя.

И. ВОРОБЬЕВА: В этом кабинете, может быть, нельзя, а в том маленьком можно.

Ю. ГУСМАН: Вот Настенька сидит за стеклом.

И. ВОРОБЬЕВА: Это наш звукорежиссер Анастасия Хлопкова.

Ю. ГУСМАН: Она может спокойно делать гимнастику.

И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, Настя против.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте сейчас проведем этот эксперимент.

Ю. ГУСМАН: Настя, разденься, пожалуйста.

И. ВОРОБЬЕВА: Ну конечно!

Ю. ГУСМАН: Она не ждет от нас подлостей, предательства, что мы будем ее фотографировать, ее ложбинки – это ее личное дело. И мы не должны с нашими…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бретельками лезть в ее ложбинки.

Ю. ГУСМАН: В ее душу. Это подлость.

И. ВОРОБЬЕВА: Наши слушатели с вами согласны. Единственное, Андрея из Дрездена интересует вот что. «Интересно, она этим занималась, когда надо было приговор писать или в свободное время?»

Ю. ГУСМАН: Андрей, она сказала: «Суд удаляется на совещание». И пошла, сняла свои трустюган…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что сняла?

Ю. ГУСМАН: Я не хочу говорить грубое слово «трусы». Сняла бюстгальтер и стала кувыркаться. Все от Насти до Венедиктова имеют право быть голыми, когда они находятся одни. И не имеют права быть, когда они не одни.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему? Бывают случаи, когда можно.

И. ВОРОБЬЕВА: А вот Павел из Москвы напоминает, что Фемида и должна быть с завязанными глазами и голой.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фемида, она в кимоно.

И. ВОРОБЬЕВА: Она в накидке. А Веня задумался после нашего кейса. Теперь каждый раз будет думать, что же у судий под мантией.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Смотря кто – мальчик или девочка.

Ю. ГУСМАН: Особенно если судья мужчина. Вот что у судьи Блинова под мантией? Есть кейсы, когда нас одолевают сомнения, мы ждем решения из Карлсруэ, мы ждем откуда-то постановлений, звонков из вышестоящих организаций.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А здесь абсолютно едины.

Ю. ГУСМАН: Раздевайтесь голыми, потому что это полезно – кожа должна дышать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И окна должны быть открыты.

Ю. ГУСМАН: Конечно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А соседи, которые увидели это, пусть не смотрят.

Ю. ГУСМАН: Подонки.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вот если вы увидите, как в соседнем доме, который недалеко от вас, раздевается девушка.

Ю. ГУСМАН: Какая девушка? Пожилая женщина, с ушами спаниеля. Там написано – средних лет. Если бы девушка, вопрос ставился бы не так.

И. ВОРОБЬЕВА: Можно подумать, Юрий Георгиевич отвернулся, если бы там была девушка.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я прильнул бы к окну. Но это не значит, что побежал бы писать на нее донос.

И. ВОРОБЬЕВА: Просто я услышала – не смотрите. Что значит не смотрите?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Снимки не смотрите.

Ю. ГУСМАН: Я не смотрел, не смотрю и не буду никогда смотреть.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я смотрел, смотрю и буду смотреть.

Ю. ГУСМАН: Прожил большую жизнь, 87 лет мог подсматривать – ни разу не подсматривал. Я и на мужчин в бане не смотрю, закрываю глаза.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я люблю подсматривать.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте формально проголосуем. Справедливо решение суда, который впоследствии отстранил ее от работы? Да, решение суда справедливо, ее необходимо было уволить - (495) 660-06-64. Нет, это несправедливое решение, увольнять ее было нельзя, (495) 660-06-65. «Зря уволили, - пишет Айрат, - судья показала пример здорового образа жизни». А Таня пишет: «Бедные женщины. Платье из первого кейса – плохо, неглиже – плохо. Всё плохо».

Ю. ГУСМАН: Танечка, вы сформулировали главную проблему – ханжество. Ты имеешь право носить свою ложбинку гордо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Без бретельки.

Ю. ГУСМАН: Твоя ложбинка всегда с тобой. И я имею право носить свое роскошное тело в одиночестве. У меня есть огромный офис – 2-я Басманная, 44, вход со двора, 2-й этаж, 42 метра, плюс прихожая, плюс охрана, секретариат и вертолетная станция во дворе. И всюду я могу ходить голый, даже на вертолетной станции – там всё закрыто.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И требуешь того же от своих сотрудников.

Ю. ГУСМАН: Да.

И. ВОРОБЬЕВА: Завершилось голосование. Вопреки моим ожиданиям, что будет 95 на 5, 99 на 1, нет, лишь 78% в телефонном голосовании и 85% в голосовании сетевизора поддерживают вас.

Ю. ГУСМАН: Это всё результаты деятельности Милонова. Это всё милоновщина. К сожалению, обнажить свои чресла стало невозможным даже дома. А раньше Москва-река, нудистские пляжи, Клязьма – какие нудистские пляжи были, в Парке Горького фонтан, нудистский фонтан.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: На катке.

Ю. ГУСМАН: Холодно, но приятно.

И. ВОРОБЬЕВА: По следам последних законодательных инициатив лучшее, что я видела в Сети, это прекрасная фраза, что «у курящих атеистов с нетрадиционной сексуальной ориентацией в последнее время дела не очень».

Ю. ГУСМАН: Это правда.

И. ВОРОБЬЕВА: Приближаемся на всех порах к третьему кейсу. «Кража имущества» называется кейс.

Кража имущества

Суд штата Техас вынес оправдательный мужчине, убившего проститутку. Эзекиля Гилберта обвиняли в убийстве 23-летней женщины, предоставлявшей эскорт-услуги, сообщает Russia Today. Гилберт пригласил проститутку к себе домой в ночь перед Рождеством. Водитель привез ее и взял с мужчины 150 долларов, в которые, как думал Гилберт, входит стоимость сексуальных услуг. Проститутка между тем отказалась от секса, но деньги возвращать не стала и попыталась уйти. Гилберт отказался её выпускать, потом достал пистолет и выстрелил ей в шею. Девушка скончалась. Гилберт раскаялся, но его адвокаты заявили, что их подзащитный убил женщину, фактически защищая свое имущество – те самые 150 долларов. А по законам штата Техас любой гражданин имеет право отстаивать свою собственность с оружием в руках, особенно если вор пытается покинуть место преступления. В итоге был вынесен оправдательный вердикт.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно правильное решение суда.

Ю. ГУСМАН: Это же кейс ошибочный. Russia Today не часто, но тоже делает ошибки. Проблема в том, что он хотел застрелить таксиста, а попал в нее. Вот я подхожу и спрашиваю: сколько доехать до вокзала? Он говорит: тысяча рублей. Хочется застрелить. Когда он спросил, сколько до Павелецкого вокзала, он сказал, что 150 долларов. Он разрядил в него обойму, а попал в девушку.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты ошибаешься. Он ее привез и сдал ему.

Ю. ГУСМАН: Ты так считаешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как же! Он сдал, взял деньги и уехал. Он не таксист, он сотрудник этого эскорт-агентства.

Ю. ГУСМАН: Откуда известно? Написано – таксист.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не таксист.

И. ВОРОБЬЕВА: Там написано водитель.

Ю. ГУСМАН: Тогда прошу прощения. Это резко меняет дело. Тогда убил как собаку. Абсолютно правильно. 150 долларов – и не оказать сексуальные услуги? Когда здесь за 70 вчера, Юрка, ты помнишь?..

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я помню прекрасно.

Ю. ГУСМАН: Андрей Дмитриевич за 70 долларов на окраине Гарлема… Это не пропаганда Гарлема, это констатация факта.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич в этих вопросах очень сильно разбирается.

И. ВОРОБЬЕВА: У него большой опыт?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он же юрист выдающийся, он такие дела рассматривает. Я даже не исключаю, что именно он принял это решение вынести оправдательный вердикт.

И. ВОРОБЬЕВА: Он не судья в штате Техас.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он советовал судье. Но дело в том, что была договоренность железная – 150. А она – нет. Как это нет?

И. ВОРОБЬЕВА: Но эскорт-услуги не обязательно предполагают, если я правильно понимаю.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты неправильно понимаешь.

И. ВОРОБЬЕВА: Я просто не знаю.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: 150 долларов – это дело серьезное.

Ю. ГУСМАН: Ирочка, ты не смейся даже. Очень смешно, когда в таких щепетильных темах, ты, дитя, начинаешь плавать. Прости, это пока еще совсем не твой кейс.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поэтому ты молчи и слушай нас.

Ю. ГУСМАН: Ты плаваешь здесь, детка. Это не ЕГЭ сдавать, а ого-го.

И. ВОРОБЬЕВА: Я ЕГЭ не сдавала, кстати говоря.

Ю. ГУСМАН: Ты видел свое ЕГЭ?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Видел.

Ю. ГУСМАН: Роскошное ЕГЭ.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот эти вопросы в «Дилетанте» - я их щелкаю.

И. ВОРОБЬЕВА: В общем, вы согласны с логикой, что это было его имущество, и он защищал 150 долларов.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Стрелять, как бешеных собак.

Ю. ГУСМАН: И за сто долларов тоже можно было порешить. Это огромные бабки, это 32 тысячи рублей.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы работаем как проклятые за эти 150 долларов здесь.

Ю. ГУСМАН: Месяцами тянешь лямку, как бурлак.

И. ВОРОБЬЕВА: Ой, разнылись.

Ю. ГУСМАН: Речь идет о том, что нельзя спускать преступникам. А это преступно – отказать в проплаченной услуге. Завтра ты пойдешь в магазин, тебе туфли не дадут. Пойдешь в кондитерскую – дайте пирожное, вот вам три рубля. А вам по роже. Кино не будут крутить – сидишь в темном зале.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или такое закрутят, что мама родная.

Ю. ГУСМАН: Что, стрелять в киномеханика?

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте проголосуем. Уважаемые присяжные, справедливо ли решение суда, оправдавшего мужчину, который убил проститутку? Ему привезли 23-летнюю девушку, которая предоставляет эскорт-услуги. Он заплатил 150 долларов. Подразумевалось, что в эти 150 долларов входят сексуальные услуги. Она отказалась, он в нее выстрелил, она умерла. Во время рассмотрения этого дела адвокаты говорят, что он защищал свою собственность, имущество, те самые 150 долларов, которые он заплатил. А по законам штата Техас любой гражданин имеет право отстаивать свою собственность с оружием в руках, особенно если вор пытается покинуть место преступления.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И всё это случилось в святую ночь – перед Рождеством.

И. ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете, что решение суда справедливо, (495) 660-06-64. Если вы считаете, что его несправедливо оправдали, (495) 660-06-65. Диггер пишет: «А как же с имуществом сутенера? А проверили ли, что не было отработано? Звучит как задерживают зарплату. Можно начинать палить? Ну они там ваще».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что за Диггер такой?

И. ВОРОБЬЕВА: Это наш постоянный слушатель – Диггер из Санкт-Петербурга.

Ю. ГУСМАН: Диггер, Айрат – это умнейшие люди.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Из Барнаула Серега. А где мои девчонки вот эти? Как их?

Ю. ГУСМАН: Сколько можно обманывать женщин, старик?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Помните, мне девчонки звонили?

И. ВОРОБЬЕВА: Катя из Киева у вас была. Как-то вас больше не любят. Всё, останавливаю голосование. Большинство наших слушателей и сетезрителей (81% и 73%) не считают решение суда справедливым. Вы проиграли этот кейс, господа.

Ю. ГУСМАН: Кошмар какой.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что они, с ума сошли? Давайте переиграем.

Ю. ГУСМАН: Т.е. мы кровожадные звери, а они… Вы звери, господа.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это какая-то накладка произошла.

Ю. ГУСМАН: Т.е. мы как бы такие монстры с тобой.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не обращай внимания. Не горячись.

И. ВОРОБЬЕВА: 15 секунд на песню.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай что-нибудь про ложбинку.

(ПОЮТ) Ложбинка не спеша дорогу перешла, ее остановил милиционер. Вы нас не слушали...

И. ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс». Спасибо большое. До встречи.