Блоха. Зарплата. Почта - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2013-04-25
И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте. Это программа «Кейс», лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы». Меня зовут Ирина Воробьева. Я с большим удовольствием представляю вам, тем людям, которым уже исполнилось 16 лет, наших постоянных экспертов, потрясающих экспертов программы «Кейс», без которых эта программа теряет свой дух.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И аромат.
И. ВОРОБЬЕВА: Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Добрый вечер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Можно передать привет?
И. ВОРОБЬЕВА: А поздороваться?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте.
И. ВОРОБЬЕВА: А сказать, как вы по Гусману соскучились.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы видимся каждую неделю.
И. ВОРОБЬЕВА: Я по вам уже соскучилась.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы накануне разлуки.
И. ВОРОБЬЕВА: А знаете, как слушатели соскучились?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне надо обязательно привет передать. Я хочу посвятить сегодняшнюю передачу двум замечательным врачам – Кате и Наташе.
Ю. ГУСМАН: Я предлагаю назвать каждую третью передачу, посвященную Кате и Наташе, замечательным врачам, нашим замечательным урологам, которые помогают Юрию Георгиевичу, несмотря на его почтенный возраст, сохранить аденому в неприкосновенности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, это правда.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич еще остался.
Ю. ГУСМАН: Замечательный уролог, старший врач отделения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич Терехов.
Ю. ГУСМАН: Великолепный специалист по сложным случаям.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я закончил.
И. ВОРОБЬЕВА: Можно начинать передачу?
Ю. ГУСМАН: Весь ужас в том, что мы все уезжаем в командировку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Куда это?
Ю. ГУСМАН: Я еду в командировку по маршруту Турксиб...
Ю. КОБАЛАДЗЕ: БАМ.
Ю. ГУСМАН: Карфаген, Нашдагасан, Биргадук и Гурдюк, все эти районы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А на Манган.
(ПОЮТ) На Мангане яблоки зреют ароматные, на меня не смотришь ты, неприятно мне.
Ю. ГУСМАН: Так вот после этого веселого вступления, милая Ирочка, скажу, что меня Алексей Алексеевич просил взять под личный контроль ветвь проникновения «Эха Москвы» в южные регионы. Т.е. мы идем сейчас на юг, мы хотим омочить свои эхомосковские сапоги в водах Индийского океана.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Омочить.
Ю. ГУСМАН: А ты куда уезжаешь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я уезжаю тоже на юг, но немножко не в Индийский океан.
И. ВОРОБЬЕВА: Что, на Кипр опять едите?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На Кипр, конечно.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну уж хватит спасать там свои 100 рублей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нужно спасать капиталы. Я челноком туда-сюда.
Ю. ГУСМАН: Для того чтобы не нашли, они возят в канистрах из-под солидола. Ты знаешь, огромные солидольные, трехбаррельные, гигантские бочки, набивают туда солидол и трубочкой… И через границу перекатывают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слушай, я сейчас подумал: зачем ты Андрея Дмитриевича назвал урологом? Он обидится.
Ю. ГУСМАН: А что плохого быть урологом?
И. ВОРОБЬЕВА: Он не уролог разве? Вы же всё время всем рассказываете, что он уролог.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич, это провокация. Он выдающийся юрист. Какой уролог?
Ю. ГУСМАН: Юристы не посылают простамол чемоданами через границу, которые ты возишь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это называется простатит.
Ю. ГУСМАН: Каждый труд у нас в почете, где какой ни есть, человеку по работе воздается честь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мамы всякие нужны, мамы всякие важны.
Ю. ГУСМАН: Крошка сын к отцу пришел и спросила кроха.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что такое хорошо?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, там другое продолжение. Да, Юлий Соломонович?
Ю. ГУСМАН: Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну хорошо.
Ю. ГУСМАН: Я не могу сказать при дамах, что там дальше.
И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, как насчет кейсов сегодня?
Ю. ГУСМАН: Какой вечер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ознакомился с кейсом, скучноватенький он.
Ю. ГУСМАН: Если нет здоровой пошлятинки, то для нашего генерала это не вечер. Если он своему урологу не напишет письмецо… Для него то, что является для всего мира примером юриспруденческих экзерсисов, для него это, если нет криков какой-то дамы в ночи витали, ему не интересно совсем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, я люблю пикантные истории.
Ю. ГУСМАН: Пикантные истории – не эта программа. Пикантные истории – это сейчас стали политические программы, они очень пикантные.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Лабковский еще ведет?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. прикрыли.
Ю. ГУСМАН: Мы можем занять эту нишу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так мы ее и занимаем.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет уж. Давайте не будем, а то мы на 2 часа переедем.
Ю. ГУСМАН: Там 45+, только с 45-ти разрешается слушать.
И. ВОРОБЬЕВА: А что вы сегодня пять часов смотрели и слушали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юлий Соломонович от начала до конца прослушал, потрясающие у него комментарии, очень глубокие, умные.
И. ВОРОБЬЕВА: Аналитика такая. Контент-анализ.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы пришли на час раньше до программы, сидели, обсуждали, он мне рассказывал, как всё было.
Ю. ГУСМАН: Нужно ознакомиться. Если можно найти в Интернете, можно послушать самому.
И. ВОРОБЬЕВА: Пять часов.
Ю. ГУСМАН: 4-48.
И. ВОРОБЬЕВА: 4-47.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Для такого дела нам никаких часов не жалко.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сегодня ночью будете слушать, да?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он мне всё рассказал.
Ю. ГУСМАН: Я пересказал практически близко к тексту.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Понятно, что во всем виноват Чубайс.
И. ВОРОБЬЕВА: Из Перми нам сегодня подкинули Чубайса. Этот вопрос из Перми, чиновники из Перми был.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. твои люди.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему?
Ю. ГУСМАН: Как он не догадался? Наверняка у них на лбу было написано – ЦРУ. А он не догадался.
И. ВОРОБЬЕВА: Перейдем к кейсам. Переносимся в Израиль. Евгений Бунтман рассказывает нам о кейсе под названием «Почта».
Почта
Генпрокуратура Израиля признала законной практику, когда сотрудники спецслужб в аэропорту Бен-Гурион заставляют иностранцев показывать свою электронную переписку или личную страницу в социальной сети. Генпрокуратура поясняет, что с такой просьбой спецслужбы обращаются лишь в исключительных случаях и при наличии существенных подозрений. При этом просмотр производится только с согласия иностранца. Однако отказ, как отмечает генпрокуратура, является одним из факторов при принятии решения о возможности въезда в Израиль. Правозащитники между тем уверены, что спецслужбы нарушают право на частную жизнь, и недовольны тем, что отказ предоставить доступ к своей личной электронной почте может привести к немедленной депортации.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы в Израиле были?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: А вы?
Ю. ГУСМАН: Были.
И. ВОРОБЬЕВА: Проверяли вас в аэропорту?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С компьютером?
Ю. ГУСМАН: Тогда не было. Там служба безопасности всегда беседует…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Со всеми.
Ю. ГУСМАН: С каждым. Долго. Они тренированные. Молодые мальчики, девочки, 20 с чем-то лет. У них стандартный набор вопросов. Я так понимаю, что начинают трястись, начинают вилять.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты не прошел?
Ю. ГУСМАН: Я психиатр, я понимаю, как это делается. Кто паковал ваши вещи? Никому не передавали ли вы? Куда вы едите? Зачем вы едите?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. ты всё честно ответил.
Ю. ГУСМАН: Я всегда честно отвечаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А компьютер у тебя был с собой?
Ю. ГУСМАН: Я не был в компьютерную эру. Это сейчас только начали проверять. Вообще, у нас же и на родине есть большой опыт. И даже до отъезда у нас было много смешных ситуаций. Два пожилых еврея....
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подлинный случай?
Ю. ГУСМАН: Абсолютно. Я там присутствовал. Два пожилых еврея идут по Лубянке.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По Лубянке или в Израиле?
Ю. ГУСМАН: Еще до отъезда. Один из них вздыхает, тот говорит: «Да, вы будете мне говорить», - и идут дальше. Даже не нужно службы общей безопасности.
И. ВОРОБЬЕВА: Пишет наш слушатель Юка: «Я бы себе сделал аккаунт в FaceBook и отдельный e-mail для спецслужб и предъявлял бы им, а подрывную деятельность вел бы на других.
Ю. ГУСМАН: Дело в том, что, тьфу-тьфу, на «Эль Аль» ни разу не было каких-то захватов.
И. ВОРОБЬЕВА: Зато в Бен-Гурионе было.
Ю. ГУСМАН: Ты, действительно, никогда не был в Израиле?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не был.
Ю. ГУСМАН: Это очень интересно, когда на пустыне построили такую страну. Это невероятно.
И. ВОРОБЬЕВА: Я так понимаю, что вы не против того, чтобы проверяли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня нет мнения.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что я компьютером не пользуюсь и не вожу с собой всякие глупости. Я для Израиля безопасный человек. Хотя в чемодане у меня можно найти много странного и смешного, но не компьютер.
И. ВОРОБЬЕВА: А вот в вашем телефоне «Твиттер», это вас не смущает?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никаких «Твиттеров», я отовсюду ушел. Меня нет в соцсетях.
Ю. ГУСМАН: А ты знаешь, чем отличается террорист от твоей тещи?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
Ю. ГУСМАН: С террористом, в принципе, еще можно договориться.
И. ВОРОБЬЕВА: Наш слушатель Альберт подсказывает, что эта спецслужба называется Шенбет.
Ю. ГУСМАН: Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Александр пишет – Шабак.
Ю. ГУСМАН: Нет. Но что-то похожее.
И. ВОРОБЬЕВА: Айрат пишет, что можно понять опасения израильтян, он согласен.
Ю. ГУСМАН: Была же история, что Associated Press взломали хакеры, сообщили, что Белый дом взорван, Обама ранен. Называется подпольная электронная армия.
И. ВОРОБЬЕВА: Но сколько людей повелось на это. ИТАР-ТАСС повелся, одно из российских информагентств. И NEWSru.com тоже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я работал в Лондоне, 1 апреля газета английских коммунистов опубликовала большой снимок «Биг-Бена», якобы там дырочку сделали ЦРУ и подслушивающее устройство. И все купились.
И. ВОРОБЬЕВА: Это вы пошутили?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это английские коммунисты пошутили, что до чего дошло ЦРУ, что сделало дырку в «Биг-Бене» и теперь через нее всех подслушивает. И все советские журналисты купились.
И. ВОРОБЬЕВА: И вы побежали смотреть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я побежал в ТАСС проверить. Хорошо, в ТАССе умные люди сказали… А то бы я по московскому радио эту информацию передал бы.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот вопрос от Евгения из Пензы: «А если у меня нет почты и личных страничек, меня заподозрят?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это странно.
И. ВОРОБЬЕВА: Это подозрительно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно. Молодой человек едет с компьютером – и нет FaceBook'а?
Ю. ГУСМАН: Была такая старая шутка. Это не я придумал, но при мне придумали. Рабинович, почему вы не уехали в Израиль? А чего мне туда ехать – мне и здесь плохо.
И. ВОРОБЬЕВА: Это хорошо. Я, кстати, тоже никогда не была в Израиле.
Ю. ГУСМАН: Я очень советую. Я там был много раз. Там такая красота. Там летом очень жарко. Но мне-то не страшно, я сам с юга родом. И тебе тоже. Но вообще, там жутко жарко.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я люблю такую погоду, как сейчас в Москве. Вот это моя любимая погода.
Ю. ГУСМАН: 8 марта я купался в Средиземном море в Израиле.
И. ВОРОБЬЕВА: А после этого?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А после этого не купался? Простудил все-таки ерунду?
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Извините. Ну так что? У меня нет мнения – это хорошо, плохо. Наверное, хорошо, в свете этих терактов.
Ю. ГУСМАН: Я считаю, что всё, что может остановить террористов, всё хорошо. Я, например, в аэропорту никогда не переживаю, когда стою босиком, раздеваюсь, переодеваюсь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Все-таки заслуженных людей, как ты и я, нас-то узнают в аэропорту и не станут раздевать догола.
И. ВОРОБЬЕВА: Вас часто узнают в аэропорту?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что ты! За мной бегают. Я автографы постоянно раздаю.
И. ВОРОБЬЕВА: Да врете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Клянусь тебе.
И. ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович, а вас?
Ю. ГУСМАН: Меня ни разу никто не узнал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто я очень популярный человек.
Ю. ГУСМАН: Просто там работают все отставники пенсионеры. Не всем повезло, как ему, устроиться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман, говорят, конечно, слабоват, но ничего, с тобой смотрится.
И. ВОРОБЬЕВА: Ой, Юрий Георгиевич, сейчас вы получите. Судя по тому, как мрачно отвернулся Юлий Соломонович и замолчал, вам кранты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что по этому поводу думают в Одессе?
Ю. ГУСМАН: Интересно, как возраст меняет человека. Я помню тебя где-то 1952-53 год…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был такой мальчонка.
Ю. ГУСМАН: 27 лет. Здоровый, сильный, веселый, мускулистый, роскошная шевелюра – кудри, роскошные локоны до плеч. Его звали Д'Артаньяном у нас в компании.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Портос, Д'Артаньян, Армаис.
Ю. ГУСМАН: И Сигизмунд. Мы единодушны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас с Гусманом единая позиция, что можно проверять, чтобы остановить террористов.
И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые присяжные, считаете ли вы справедливым решение генпрокуратуры Израиля, которая признала законной практику, когда сотрудники спецслужб в аэропорт Бен-Гурион заставляют иностранцев показывать свою электронную переписку или личную страницу в соцсети. Да, вы считаете это решение справедливым - (495) 660-06-64, зеленая кнопка «да» на экране Сетевизора. Нет, вы считаете это решение несправедливым - (495) 660-06-65 и красная кнопка «нет» на экране Сетевизора. Антон пишет: «Приезжайте в Одессу без аккаунтов и без е-мейлов». Андрей пишет: «Был в Израиле. На вылете досматривали 4 часа, но отпустили».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Его лично или весь рейс?
И. ВОРОБЬЕВА: Видимо, всех. При вылете досматривают очень долго. За сколько надо приезжать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А при вылете зачем?
И. ВОРОБЬЕВА: Потому что в Бен-Гурионе это случилось на вылете.
Ю. ГУСМАН: Я раньше, в прошлой жизни приезжал буквально за 50 минут на любой рейс. Сейчас я приезжаю с этой дорогой…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На поезде, на поезде, мой друг. Очень удобно – экспресс.
И. ВОРОБЬЕВА: На экспрессе очень хорошо, да.
Ю. ГУСМАН: Если я живу на юго-западе, надо ехать сначала на аэроэкспресс час по пробкам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо по пробкам – метро.
Ю. ГУСМАН: С чемоданом в зубах по метро. Хороший совет. И до метро с улицы Удальцова еще нужно доехать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я езжу с маленькой сумочкой, потому что у меня везде, во всех городах есть квартиры, где хранятся вещи.
И. ВОРОБЬЕВА: Ничего себе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Израиле нужно подкупить квартирку, чтобы там у меня был костюмчик, маечка, шортики.
Ю. ГУСМАН: Ой, какие там места на берегу моря есть!..
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В общем, надо ехать.
Ю. ГУСМАН: Знаешь, что раньше евреев отпускали, только когда присылали родственники вызов. И была такая шутка: посмотри, Онегину Ленский прислал вызов, а он его за это убил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вызов?
Ю. ГУСМАН: Вызов в русском языке, мой юный грузин…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вызов на дуэль и вызов в Израиль.
Ю. ГУСМАН: Да. Для ОВИРа. Отдел виз и разрешений, как раньше называлось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас тоже есть. Паспорта кто дает?
И. ВОРОБЬЕВА: ФМС.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сколько мы сидели с Юлием Соломоновичем в коридорах, высиживали.
Ю. ГУСМАН: Молодость, молодость… С 24 года, как Ленин ушел, мы с ним там.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так и сели в ОВИР и сидим до сих пор.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас есть решение присяжных.
Ю. ГУСМАН: Не томи.
И. ВОРОБЬЕВА: И сетезрители, и слушатели, проголосовавшие по телефону, единодушны: примерно 70% в обоих случаях говорят о том, что это решение генпрокуратуры Израиля вполне справедливо. И только 30% считают, что это несправедливо.
Ю. ГУСМАН: Дорогой Юрий Георгиевич, позволь поздравить тебя с нашей первой победой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы вышли уже на такой уровень…
Ю. ГУСМАН: 70% поддержки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это выше, чем у президента.
И. ВОРОБЬЕВА: Аккуратнее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У него было ниже, но где-то 70%.
Ю. ГУСМАН: Сейчас 70, официальные цифры, они опубликованы. Пока «Левада-центр» обыскивают, остальные цифры опубликованы.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас мы прервемся на краткие новости.
Ю. ГУСМАН: Буквально несколько минут.
И. ВОРОБЬЕВА: Парочку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Двушка.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, две минуты.
Ю. ГУСМАН: Дайте двушечку на новости.
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо так говорить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И двушечку на рекламу. Всего четыре.
И. ВОРОБЬЕВА: Рекламы не будет, только новости.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». Я предлагаю нашим уважаемым экспертам перейти ко второму кейсу.
Ю. ГУСМАН: Как можно быстрее, чтобы осталось время для фольклорного и песенного раздела. Потому что мы разъезжаемся в командировки и понесем привет Алексея Алексеевича, нашего руководителя, городам и странам, по долам и весям. А он человек такой, который заслуживает не только любви и уважения за такие гонорары, вот то, что мы получаем от него материальную помощь, эти бонусы первомайские…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Зачем ты вякнул, что нам повысили так драматически зарплату?
Ю. ГУСМАН: Там сидел парень какой-то, он занимается автомобилями, он не знает, что нам подняли до 26 тысяч. И он чуть не заплакал.
И. ВОРОБЬЕВА: А мне вы зачем это рассказываете? Мне-то не поднимают, в отличие от вас. Не стыдно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С 1 мая тебе поднимут.
Ю. ГУСМАН: С 1 мая следующего года рассмотрят вопрос.
И. ВОРОБЬЕВА: Поставят вопрос на рассмотрение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай будем справедливыми. Часть зарплаты будем скидывать и отдавать Ирке.
Ю. ГУСМАН: По рукам.
И. ВОРОБЬЕВА: Да ладно, от вас дождешься. Вы мне подарок на день рождения несете уже месяц.
Ю. ГУСМАН: Но я-то…
И. ВОРОБЬЕВА: Я не про вас, я про Кобаладзе.
Ю. ГУСМАН: Количество магнитов достигает космических цифр.
И. ВОРОБЬЕВА: Я про Кобаладзе.
Ю. ГУСМАН: Я предлагаю официально 17%...
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 13 давай.
Ю. ГУСМАН: 13 НДС, 13 МХТС и КП…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И КПСС.
Ю. ГУСМАН: Да. 13%.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И ОБХС.
Ю. ГУСМАН: Мне очень жалко Олю Бычкову, ведущую программы, и ее соведущий, чудный дядька.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ее передернуло всю.
Ю. ГУСМАН: А он затрясся и сказал: «Что? Как? Я сюда прихожу за копейки – 11 тысяч. Я не буду здесь работать, я не пацан». Они после нас в эфире.
И. ВОРОБЬЕВА: Они будут в эфире, вы не переживайте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Самое неприятное, какую себе зарплату выписал Венедиктов. Ты знаешь? Я даже не хочу называть эту цифру.
Ю. ГУСМАН: Это как в Сколково. Это почти на уровне Пономарева, ты знаешь.
И. ВОРОБЬЕВА: Я надеюсь, Алексей Алексеевич нас не слышит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он получает 600 тысяч.
Ю. ГУСМАН: 672. После налогов остается 604.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 604 тысячи он получает за одну программу?
Ю. ГУСМАН: В месяц. Это 7 млн. 200 тысяч в год.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это больше, чем у Обамы.
И. ВОРОБЬЕВА: Может быть, кейс послушаем?
Ю. ГУСМАН: А ты знаешь, сколько Бунтман получает?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он уже столько нахапал, что теперь не работает, он сидит дома.
Ю. ГУСМАН: Не только он сидит дома. Сидит вся семья Бунтманов. Один Женя пашет, 12 лет, вундеркинд. Изя Бунтман не приходит на работу. Доди Бунтман не приходит. Вот Женечка пашет за всех.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда давайте послушаем Евгения Бунтмана.
Ю. ГУСМАН: Чудный мальчик.
И. ВОРОБЬЕВА: Который расскажет нам про зарплату.
Зарплата
С британки могут взыскать 150 тысяч фунтов за жалобу о задержке зарплаты, опубликованную в «Твиттере». 55-летняя машинистка Лесли Кемп долго терпела отсутствие зарплаты, которая регулярно запаздывала. И однажды не выдержала. Она довольно резко написала о том, что ее работодатель, катарский бизнесмен Кирби Кернс, жулик. Вскоре после этого предприниматель заявил, что Кемп повредила его репутации, причем сделала это злонамеренно. И потребовал компенсировать ущерб в размере 50 тысяч фунтов. Подобные случаи происходят регулярно. Но до сих пор не было прецедентов, когда поводом для судебной тяжбы становится запись в «Твиттере». Теперь женщина решает, как ей поступить, – выплатить 50 тысяч фунтов сразу или рискнуть. Дело в том, что судебные издержки могут достичь еще 100 тысяч фунтов.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё запутанно с математикой – Юрий Георгиевич не понял.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что это за машинистка, которая может запросто выплатить 50 тысяч фунтов?
Ю. ГУСМАН: Откуда взялась машинистка в 2013 году?
И. ВОРОБЬЕВА: У нас машинистки работают в службе информации.
Ю. ГУСМАН: На печатной машинке?
И. ВОРОБЬЕВА: На компьютерах.
Ю. ГУСМАН: Не машинистка, а компьютернистка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы ее машинистка будем называть. 150 тысяч фунтов за жалобу? Какая же у нее зарплата? Выше, чем у нас, получается.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы чужие деньги чего считаете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы банкиры. Ты знаешь, как я начинаю рабочий день? Я прихожу, надеваю нарукавники.
Ю. ГУСМАН: Из платины.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня такая ванночка с губочкой. Я туда водички. И пальчик туда. И считать бабки. Умеешь считать деньги?
И. ВОРОБЬЕВА: Ужас какой. И что, весь день так сидите?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Полдня я считаю дивиденды, доходы.
И. ВОРОБЬЕВА: А что, на машинку, которая считает деньги, у вас не хватило средств?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Есть некий шик, профессионализм.
И. ВОРОБЬЕВА: Мелкая моторика, понимаю.
Ю. ГУСМАН: Без шуток тебе скажу. Он, конечно, прав. Дело в том, что никогда банкиры такого уровня не доверяют это электронике – она может ошибиться. Он не доверяет, потому что он всё делает руками. Вот то, что делают ночью, днем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И всё получается лучше.
Ю. ГУСМАН: Они до уровня вице-президента…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Счеты, костяшки такие.
Ю. ГУСМАН: Я считаю, что в этом шик. Заходишь в USB, головной офис. Там счеты большие. Там стоят десятки тысяч маленьких гномиков и хрюкают. Очень красиво всё.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гномики не хрюкают.
Ю. ГУСМАН: Почему?
И. ВОРОБЬЕВА: Не обучили?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я очень люблю - у нас большие счеты стоят, чтобы проверить. А компьютеры – полная чушь.
Ю. ГУСМАН: А вас обыскивают при выходе?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это только на ювелирных фабриках обыскивают.
Ю. ГУСМАН: На шоколадных тоже обыскивают. На водочных. Я работал на водочном заводе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тебя обыскивали.
Ю. ГУСМАН: Да. Догола раздевали, проверяли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты был худышка?
Ю. ГУСМАН: Ну как худышка? 140 был тогда.
И. ВОРОБЬЕВА: А в себе нельзя было унести?
Ю. ГУСМАН: Мы глотали большие резиновые изделия.
И. ВОРОБЬЕВА: И что? Они потом прорывались.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он проглатывал, завязывал и выходил.
И. ВОРОБЬЕВА: И зубами держал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. А на выходе стоял специальный человек…
Ю. ГУСМАН: Отсасывал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не отсасывал.
И. ВОРОБЬЕВА: Что, вытаскивал обратно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: В пищевод?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: О боже.
Ю. ГУСМАН: Сейчас же не секрет, как возили героин.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Делаешь клизму патефонными иглами – весь героин выскочил пулей.
И. ВОРОБЬЕВА: Патефонными иглами?
Ю. ГУСМАН: Это называется так маковая соломка на жаргоне нашем.
И. ВОРОБЬЕВА: А если, когда этот пузырь у вас внутри, он прорывается, то всё.
Ю. ГУСМАН: Пьяный, как свин.
И. ВОРОБЬЕВА: Сколько в этом пузыре? Литра два?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты же его не глотаешь, он прямо туда уходит и впитывается.
И. ВОРОБЬЕВА: И человек умирает от передозировки. Отлично.
Ю. ГУСМАН: Всё рассчитано. Вот наш трафик, послевоенные трудные годы: Омск, Саранск, Мариуполь, мы с Юркой там курсировали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Промышляли.
Ю. ГУСМАН: По этому кругу. Почти не было смертных случаев, летальных исходов почти не было. Один какой-то был…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да ну, тупой. Мы ему говорили – глотай в этих пилюлях, а он чистый заглатывал.
И. ВОРОБЬЕВА: Прекратите.
Ю. ГУСМАН: Вообще, у англичан с деньгами сложные отношения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это, конечно, сумасшедший кейс.
Ю. ГУСМАН: Ты же в Англии не был. Я тебе расскажу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну-ка расскажи, что они из себя представляют.
Ю. ГУСМАН: Они суеверны и одновременно глупо жадны. Один англичанин подсел на скачках.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Эскот.
Ю. ГУСМАН: В Эскот его не пускали. На менее престижных ипподромах. Все бабки потратил. Тогда он принял решение – он 6 лет не играл. Скопил 6 тысяч долларов. И 6 числа 6 месяца вызвал такси номер 6666, поехал на ипподром, подошел к 6-й кассе…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поставил на 6-ю лошадь.
Ю. ГУСМАН: В 6-м заезде. Все 6 тысяч поставил на 6-ю лошадь. И лошадь пришла 6-й. (СМЕЮТСЯ). Вот это англичане.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Традиции.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы тоже, наверное, просаживали там денежки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я обожал. Эскот обязательно.
Ю. ГУСМАН: Ты когда-нибудь увольнял секретаршу в Англии?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пачками.
Ю. ГУСМАН: А как увольнял?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пинком.
Ю. ГУСМАН: По-английски как?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я говорил: «Дорогая, мы недовольны вашей работой».
Ю. ГУСМАН: А теперь слушай, как в Англии. Вызываешь к себе секретаршу и говоришь: «Мисс Джексон, мы очень довольны вашей работой. Мы даже не можем себе представить ни одного дня находиться без вас. Мы не можем представить, что будет, если вы нас покинете. Но с понедельника мы попробуем». Вот попробуй в USB, когда ты будешь мучить своих работников…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я очень жесток.
Ю. ГУСМАН: Вот в «Пятерочке» во времена Хасиса, Хасисные времена жуткие, когда серое облако висело над нашей сетью «Пятерочка», можно было грубо сказать – выйди вон и закрой дверь. А сейчас говорят: «Мисс Джексон… Но с понедельника мы попробуем». Повтори.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мисс Джексон, мы очень довольны вашей работой. Мы не можем представить, как мы будем обходиться без вас. Но с понедельника мы попробуем.
Ю. ГУСМАН: Молодец.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё, научились?
Ю. ГУСМАН: А знаешь, что такое визит по-английски?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Визит?
Ю. ГУСМАН: Придти в гости по-английски, покушать мясо по-английски. Знаешь как?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
Ю. ГУСМАН: Придти в гости, взять мясо и уйти по-английски, не прощаясь.
И. ВОРОБЬЕВА: Самое вкусное мясо – по-ингушски. В Ингушетии бульон, мясо и хлеб. Очень вкусно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вкусно, конечно, если хорошее мясо.
Ю. ГУСМАН: Мы уважаем братьев чеченцев, ингушей, дагестанцев…
И. ВОРОБЬЕВА: Для меня это была самая вкусная еда.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Азербайджанские кутабы и грузинский шашлык.
И. ВОРОБЬЕВА: Да что вы зацепились?
Ю. ГУСМАН: Я обожаю истории из английской жизни. Я много слышал. Вот одна из самых приятных характерных историй. Старый лорд встает утром, подходит к окну, одергивает гардину, смотрит – над Лондоном сгущается серый туман. И он говорит дворецкому: «Сегодня смок, Джеймс». А тот ему говорит: «Поздравляю, сэр».
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вот сейчас не тупите, умоляю вас.
Ю. ГУСМАН: Сегодня смок, Джеймс. (СМЕЮТСЯ).
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты не предупредил, что это игра слов.
Ю. ГУСМАН: Хорошо. А эта игра слов? По берегу Темзы идет интеллигентный джентльмен с фотоаппаратом. Подбегает девушка и кричит: «Молодой человек, пожалуйста, на помощь, моя подруга тонет». Он говорит: «Как жалко, мисс, у меня закончилась пленка».
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, внимание.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь не игра слов. Я ждал игру слов, а здесь просто ха-ха-ха.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте голосовать. Считаете ли вы справедливым взыскание за причинение морального вреда.
Ю. ГУСМАН: Мадам, я не видел мяса целую неделю. «Майкл, покажите, мистеру котлету». (СМЕЮТСЯ).
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он хорошо знает английский образ жизни. Овсянка, сэр. Темза, сэр.
И. ВОРОБЬЕВА: Голосовать будем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что несправедливо наказывать.
Ю. ГУСМАН: Да ладно. Бред какой-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Зарплату платили.
Ю. ГУСМАН: Но она что-то гаркнула в «Твиттере».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что она неоднократно говорила о том, что ей не выплачивают зарплату. Они игнорировали. И она написала в «Твиттере», что этот паразит Кирби Кернс жулик.
Ю. ГУСМАН: В отличие от Алексея Алексеевича, который не просто выплачивает зарплату, по крайней мере своим любимцам, но и бонусы на майские праздники.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я люблю, когда Алексей Алексеевич говорит так – зайди.
Ю. ГУСМАН: Зайди ко мне. Прикрывает дверцу…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И в коричневом конверте.
Ю. ГУСМАН: У него сейф. У него вторая комната. Где-то у него ванная, обитая шелковыми портьерами, огромная ванная, роскошные кресла, козетка стоит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Козетка – это что такое?
Ю. ГУСМАН: Маленький диванчик. Он надевает свой роскошный халат с кистями пурпурного цвета…
И. ВОРОБЬЕВА: Помогите.
Ю. ГУСМАН: И говорит – это ваше.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ваше вознаграждение.
Ю. ГУСМАН: Thank you. И мы уходим. Темза, сэр.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё.
Ю. ГУСМАН: А почему вы, низшие служащие, Ирочка… Когда мне было как тебе…
И. ВОРОБЬЕВА: Как вы нас назвали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ты промахнулся.
Ю. ГУСМАН: Я тебе объясню. Я имею в виду ни в коем случае не качество и не опыт. Я имею в виду юный возраст. Не может девочка в 19 лет…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это называется не низшие. Это ты сейчас прокололся страшно.
Ю. ГУСМАН: Вот в армии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Низшие чины есть, да.
Ю. ГУСМАН: Это же не оскорбление. Они молодые солдаты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но Ирочку назвать низшей…
Ю. ГУСМАН: Ну ты провокатор.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это уже даже не Темза.
И. ВОРОБЬЕВА: Таки, может быть, проголосуем?
Ю. ГУСМАН: Таки может быть.
И. ВОРОБЬЕВА: Считаете ли вы справедливым за то, что она написала в «Твиттере» взыскание за причинение морального вреда? С нее пытаются взыскать сумму в 50 тысяч фунтов за жалобу за задержку зарплаты? Если вы считаете, что справедливо пытаются взыскать с нее эти деньги, то ваш телефон (495) 660-06-64. Если вы считаете это несправедливым, (495) 660-06-65. Антон из Москвы пишет: «Может, он и не жулик, но жмот. Двушечку ему».
Ю. ГУСМАН: Правильно, Антон. Двушечку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Двушечка – это универсально.
Ю. ГУСМАН: Трешка – много, однушка – мало.
И. ВОРОБЬЕВА: Коротким будет голосование, судя по тому, что я вижу на экране. Потому что здесь уже вообще не о чем говорить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что пишут?
И. ВОРОБЬЕВА: Все настолько заворожены вашими рассказами про Лондон и спорами про чины, что даже ничего не пишут нам. Я в «Кейсе» первый раз вижу такие результаты. 97,5% говорят о том, что наказывать ее совершенно не за что.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поздравляю, коллега. В унисон.
Ю. ГУСМАН: Но выше мы не поднимемся, выше 97% - это нереально. Представляешь, 41 год в радиоэфире – и не было таких результатов.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте, может быть, перейдем к третьему кейсу? Попросим Евгения Бунтмана рассказать нам о деле под названием «Блоха».
Блоха
В Великобритании полицейский добился крупной компенсации за укус блохи на рабочем месте. Полисмен из Бирмингема Рэй Иган работал на своем участке в течение 30 лет. И однажды с ужасом понял, что его укусила блоха. Так как это произошло на рабочем месте, Иган посчитал укус производственной травмой и подал в суд. Его претензии были удовлетворены, и пострадавший полицейский получил в качестве компенсации 8 тысяч фунтов. Когда это стало известно, граждане начали возмущаться, удивляясь необычной судьбе денег налогоплательщиков. Однако глава полиции графства, Иан Эдвардс, заявил, что работа полицейских полна рисков, и травмы – даже небольшие – могут повлиять на способность человека далее зарабатывать себе на жизнь. Как отмечает портал «Право.ру», за этот год было насколько подобных случаев – компенсации полицейские получали за падение с велосипеда и даже за падение со стула.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Помнишь, старина Шаляпин пел: «Блохе – кафтан? Хе-хе-хе-хе»
Ю. ГУСМАН: На мой взгляд, история носит абсолютно бредовый характер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Блоха, она была на нем?
И. ВОРОБЬЕВА: Или под ним?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или она пришедшая?
Ю. ГУСМАН: Я хочу понять. А если каждый такой, прости меня…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Блохист. Блохун.
Ю. ГУСМАН: Бляхун. Принесет блоху и посадит – потом сразу бабки получать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Об этом и речь. Меня блохи кусают постоянно.
И. ВОРОБЬЕВА: Здесь прямо? Зачем вы их с собой приносите?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я иногда чешусь.
Ю. ГУСМАН: Это не блохи, это другое мерзкое название.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гниды.
Ю. ГУСМАН: Еще хуже, к сожалению. Я не могу в эфире…
И. ВОРОБЬЕВА: И слава богу, что не можете сказать это слово.
Ю. ГУСМАН: Но есть столько частушек на эту тему. Если бы не почтенный возраст Юрия Георгиевича, превращающего любую пошлость уже в назидание потомкам… Это получается как «Дед Мазай и зайцы», «Чапаев у костра». Я лично хотел бы избежать этой темы, потому что мне лично кажется, что если…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Выпутывайся уже.
Ю. ГУСМАН: Вообще, работать в Англии…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что про блох в Англии говорят?
Ю. ГУСМАН: В Англии полицейским работать очень непросто. Я знаю одну историю, которая была не со мной. Я там не присутствовал, это мне рассказал очень близкий родственник Виктор Мазин, замечательный писатель, поэт, эссеист. Он сам при этом присутствовал. Старый отец говорил своему сыну: «Ну что ты сидишь рядовым? Иди в полицию». – «А если меня оттуда выгонят, я пойду в пожарные. А если там выгонят, пойду в охранники». (Неразборчиво). Что это такое? Упал со стула – штраф, на велосипеде – штраф, блоха пришла…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку. Блохи – это гигиена.
Ю. ГУСМАН: Гигиена чего?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тела.
И. ВОРОБЬЕВА: Но тогда нужно оштрафовать весь участок.
Ю. ГУСМАН: Ты знаешь, сколько у тебя на руке находится бактерий?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бактерии – это не блохи.
Ю. ГУСМАН: А ты знаешь, что они не смываются мылом вообще.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Блохи?
И. ВОРОБЬЕВА: Да ну.
Ю. ГУСМАН: Я тебе даю слово, бактерии не смываются.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот ты всё время сосешь палец, это очень плохо.
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы врете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она кусает ногти.
И. ВОРОБЬЕВА: Да что вы рассказываете? Не кусаю я ногти.
Ю. ГУСМАН: Я объясняю. На самом деле бактерии не смываются, и с фруктов не смываются. Фрукты надо чистить. Или специальные щетки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пока ты будешь чистить, бактерии перебегут со шкурки.
Ю. ГУСМАН: Почему хирурги моются полчаса, а потом надевают еще стерильные перчатки? Потому что бактерии вообще невозможно смыть.
И. ВОРОБЬЕВА: Это те бактерии, которые не опасны.
Ю. ГУСМАН: Которые живут на тебе.
И. ВОРОБЬЕВА: И внутри тоже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На мне не живут никакие бактерии.
Ю. ГУСМАН: У тебя на лыске они просто прыгают десятки бактерии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Послушайте. Принципиальная вещь – блоха на нем была или она пришла?
И. ВОРОБЬЕВА: Не знаем мы этого и никогда не узнаем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он же не собака.
Ю. ГУСМАН: При мне однажды один старый милиционер, открывая консервы, кричал: «Откройте, милиция».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И оттуда вылетала килька.
Ю. ГУСМАН: Это было при мне, 1963 год, Мариуполь.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, решение суда по компенсации справедливо или несправедливо?
Ю. ГУСМАН: Я считаю, ничего страшного – блоху принес, блоху унес. Иди душ прими или обработай свое тело керосином. Знаешь, как керосином обрабатывать? Вот ты сбрил голову, помазал керосином…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не трогай.
И. ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете справедливым решение суда, что ему выплатили компенсацию за укус блохи 8 тысяч фунтов, то (495) 660-06-64, несправедливым - (495) 660-06-65.
Ю. ГУСМАН: Все проблемы Евросоюза от этого.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: От блох.
Ю. ГУСМАН: Не от блох, а оттого, что на каждой блохе налогоплательщики 8 тысяч фунтов, это 16 тысяч долларов, это почти средняя зарплата нашего среднего звена.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Низшего звена.
И. ВОРОБЬЕВА: Антон из Волгограда: «Вот если бы его энцефалитный клещ укусил…»
Ю. ГУСМАН: Правильно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас товарища укусил клещ, на плотах мы ходили.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас за лесной сезон весь отряд перекусали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но они же не все энцефалитные.
И. ВОРОБЬЕВА: Надо просто прививаться, чтобы не схватить ничего поганого.
Ю. ГУСМАН: А знаешь, как правильно его откреплять?
И. ВОРОБЬЕВА: Ниточкой.
Ю. ГУСМАН: Надо помочиться.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё это фигня полная с вашими маслами и прочее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо закупорить.
И. ВОРОБЬЕВА: Ниточкой выкручивают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо ему закрыть кислород.
И. ВОРОБЬЕВА: А потом помирает и у вас там кусками остается.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И он вылезает дышать.
И. ВОРОБЬЕВА: Он дышит попой. Что вы рассказываете? Итак, смотрите: 58% наших слушателей считают решение суда несправедливым, нельзя было выплачивать такую бешеную компенсацию.
Ю. ГУСМАН: Какое единение, господа. Накануне майских праздников продемонстрировали единение народа и его лидеров, т.е. нас с тобой, лидеров общественного мнения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, что меня сегодня опять назвали каким-то странным. Я попросил поменять, сказал, что хочу быть как ты – экспертом.
Ю. ГУСМАН: Постоянным экспертом. Экспертов много, а постоянные…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай споем про блоху.
(ПОЮТ)
И. ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс» на этом завершается. До встречи.