Ознакомиться с делами: «Закон на теле», «Матрац леди», «Что позволено в суде» - Антон Орехъ, Матвей Ганапольский - Кейс - 2012-09-13
И. ВОРОБЬЕВА: Добрый вечер. Это программа «Кейс», самая лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы», что бы там ни говорили, 16+ всего лишь еще один комплимент этой программе. Меня зовут Ирина Воробьева. Сегодня эксперты программы – это Матвей Ганапольский, Антон Орехъ. Добрый вечер, господа.
А. ОРЕХЪ: Здравствуйте.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: Не хотите ничего сказать?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу обратиться к зрителям, к слушателям. Конечно, такое бывает редко, когда вот эта несменяемость власти российская, вот эта вертикаль…
И. ВОРОБЬЕВА: Вы про Гусмана и Кобаладзе?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет-нет. Я хочу тебе сказать, что Путин, действительно, построил вертикаль. И эта вертикаль начинается с Кремля и заканчивается этой передачей, где сидят вот эти двое, один сейчас в розовых стрингах крутится в Нью-Йорке вокруг шеста, а второй, он из КГБ бывшего… Ну, он из внешней разведки, но ты же знаешь, что это такое.
А. ОРЕХЪ: Бывшей внешней разведки не бывает.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он там на стреме. И вот эта прогнившая абсолютно… Сколько я Навальному писал? Ведь если Гусмана копнуть… Там, правда, лопата нужна большая. Если копнуть хотя бы чуть-чуть…
А. ОРЕХЪ: Потереть, и будет кто?..
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То, чем сейчас Дума занимается… Гудков ангел по сравнению…
И. ВОРОБЬЕВА: С Гусманом?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Там 50%, ты же знаешь… Это ужасно. И я просто очень рад. Здравствуй.
А. ОРЕХЪ: Здравствуй.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Свежая кровь. У меня почти 60-летняя кровь. Но по сравнению с 90-летней этого, который в стрингах.
А. ОРЕХЪ: Обоими.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, оба, честно говоря. Ну, и твоя тоже, младшая, молодая. Я гарантирую тебе сегодня. Я не могу сказать очень веселую… Ты четыре часа эфира провела. Эфир в твоем исполнении – это полуэфир.
А. ОРЕХЪ: Четыре за два идут.
И. ВОРОБЬЕВА: Сидит, расслабляется.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У тебя гости были. Ты там что делала? «А скажите вот это»… А он сам отвечает.
И. ВОРОБЬЕВА: А я должна за него бегать к другому микрофону и отвечат.
А. ОРЕХЪ: Они же дураков в эфир не зовут, они умных людей зовут.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У нее сегодня был Онищенко.
И. ВОРОБЬЕВА: Говорили про вирусы.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И она в лицо ему говорила: «Как вы сказали, «Хотрем» надо пить большими глотками или маленькими?» Вместо того чтобы спросить про вино грузинское.
А. ОРЕХЪ: Шпроты не дают вам покоя.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты в каком году?
А. ОРЕХЪ: Я ни того, ни другого не употребляю, я живу старыми представлениями о том, что шпроты под запретом.
И. ВОРОБЬЕВА: Я обещаю тебе, которая работает в полсилы, показать настоящую силу.
А. ОРЕХЪ: Стопроцентную выкладку.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте 146, чтобы модно было.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 146 твои будут.
А. ОРЕХЪ: Давайте поговорим о сексе. Не зря же главный редактор перенес эту передачу на такое время, когда ее никто уже не слушает, чтобы наконец можно было поговорить на серьезные темы. Не вот это мелкотемье, которое было до сих пор, а о сексе. Потом еще раз о сексе.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Розовые стринги Гусмана.
А. ОРЕХЪ: Вы считаете, моя розовая майка – это жалкая пародия?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У тебя розовое, у меня голубое.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы прекрасно смотрите.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы, геи с 48-летним стажем…Ты посмотри, она сейчас будет анонсировать название кейсов.
А. ОРЕХЪ: Я прочитал уже. Листок мокрый. Я держал в руках и переживал.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты не в руках его держал.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем к делу, в смысле к кейсам.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты же мужик. Вот почему мокрый. 38+, я тебе говорю.
А. ОРЕХЪ: Она не вписывается.
И. ВОРОБЬЕВА: Мне не 38+. Может, мне выйти?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты хоть одну передачу в день можешь провести нормально, с отдачей? Грудь вперед. Там есть что вперед. Давай веди! Веди передачу!
И. ВОРОБЬЕВА: Оксана Чиж нам сейчас расскажет все. Первый кейс называется «Закон на теле».
Закон на теле
Американский суд признал татуировки видом искусства и способом самовыражения. Поводом к такому решению послужил спор между двумя тату-художниками и властями города Месса, которые на протяжении трех лет не разрешали молодым людям открыть свой салон из-за действующих в округе законов. По местным правилам такие заведения не должны находиться ближе, чем за 1200 футов друг от друга и от школ. Однако верховный суд Аризоны посчитал, что рисунки на теле человека подлежат защите в соответствии с первой поправкой Конституции США, которая гарантирует свободу слова. По мнению судьи Скотта Бейлза, сами тату и студии, где их делают, как и любое другое искусство необходимо защищать в рамках основного закона страны, – сообщает «Право.ру». Единственное, что отличает татуировку от картины – это то, что делается она на коже, а не на бумаге или холсте, – отметил судья.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Моя мечта. Только что показали мою мечту.
И. ВОРОБЬЕВА: Чтобы татуировка была везде.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.
А. ОРЕХЪ: Чтобы человек был нанесен на татуировку.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Правильно. Пусть он начинает. Я в начале очень ярко говорил.
А. ОРЕХЪ: Я, как человек, на котором просто живого места нет от якорей, куполов, драконов…
И. ВОРОБЬЕВА: Ты перчатки надеваешь, чтобы не видно было.
А. ОРЕХЪ: Перчатки я просто не снимаю, чтобы не было видно. Я согласен.
И. ВОРОБЬЕВА: Это искусство?
А. ОРЕХЪ: Да, оно принадлежит народу, это искусство. Это яркие представители. Это не на бумаге, не на холсте. Я согласен.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот эта надпись, она тоже принадлежит?
А. ОРЕХЪ: Какая? Которая на мне?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Которая вот эта самая…
А. ОРЕХЪ: Мы сейчас не можем сказать, это с 23-х.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я категорически не согласен. У меня был опыт. Дело в том, что однажды…
А. ОРЕХЪ: Вы нанесли временный якорь на левую грудь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я увидел, что у одного человека под розовыми стрингами… Знаешь, что там было написано? Я зауважал сразу. Ведь я уважаю Гусмана. Знаешь, почему? Потому что там было «Руслан и Людмила» Александра Сергеевича Пушкина.
И. ВОРОБЬЕВА: Полностью?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: С одной стороны. А с другой стороны – Большая советская энциклопедия, причем вся.
И. ВОРОБЬЕВА: Нанотатуировки?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты знаешь, он впереди.
И. ВОРОБЬЕВА: Матвей Юрьевич, там очень мелкий шрифт. Как вы поняли, что это «Руслан и Людмила»?
А. ОРЕХЪ: Я бы не стал спрашивать.
И. ВОРОБЬЕВА: Я не могу не спрашивать. Все обстоятельства дела должны быть известны.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень многие слушатели еще в период Дмитрия Анатольевича Медведева задавали вопрос – а куда идут эти нанотехнологии? И ты помнишь, что сначала Сколково делали, а потом постепенно как-то затихло. Там была проблема – метод они придумали, но у них не было человека.
А. ОРЕХЪ: Носителя не было.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сначала на мышках.
И. ВОРОБЬЕВА: Мышка маленькая, «Руслан и Людмила» не помещаются.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Было «Идет бычок, качается» на бычке, потом «Уронили мишку на пол» на мишке, которого Путин… Там его и грохнули. Там было это нанесено, причем под шерстью. А потом нужен был доброволец из людей. И мы знаем своих героев. И он пошел туда. Он сказал, что его тело столь прекрасно, и поиграл мускулами. И ты заметила, что сейчас мы не слышим ни о Медведеве, ни о нанотехнологиях. Потому что главное достижение уже было сделано, и оно нанесено. И единственный носитель… Почему сейчас Кобаладзе поехал с ним?
А. ОРЕХЪ: Не дочитал?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это одно – он не дочитал. А с другой стороны, он его охраняет, потому что он один у нас такой.
А. ОРЕХЪ: Может, еще кто прочтет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я за Медведева, я за нанотехнологии. Но я считаю, что содержание должно быть важно – не как, а что. Технологию мы освоили. Вот ракета летит. Какой спутник там летит? Если это спутник, который будет гимны или патриотические, или купола, как ты сказал, то это одно. А если какие-то всякие песни, типа «Я родилась в Сибири», то это не надо. Ты поняла мою точку зрения?
А. ОРЕХЪ: Матвей Юрьевич сейчас, по-моему, аргументированно поддержал то, что я кратко сказал. Он тоже «за».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я против. Потому что вот то, что мы видели, вот эта мазня, которая была… Только утвержденные с 1917 года тексты, можно Ленина, «Империализм…»
А. ОРЕХЪ: И эмпириокритицизм. Извините.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты выговорил. Вот это можно. И хорошая литература. Можно, например, «Гражданин-поэт» как элемент юмора. Там же в столбик. Да, можно. Быков будет не против, я уверен.
И. ВОРОБЬЕВА: Так как вы поняли, что это «Руслан и Людмила»?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А потому что он читал. Что там было написано, то он и читал, это так действуют наши нанотехнологии. Причем ночью. Он лежит, потом вскакивает и читает.
А. ОРЕХЪ: А у него голова как у рыбоньки вращается. Потому что то, где он читал, находилось в другом месте, не там, где голова.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я всё сказал. Я против. Я уверен, что эта мазня, не утвержденная никем…
И. ВОРОБЬЕВА: Искусством не является.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, не является искусством. То, до чего не дотронулась животворящая рука Мединского, министра культуры РФ, то, что не осенено нутряным патриотизмом…
А. ОРЕХЪ: Т.е. отшлепать надо. Чтобы рука коснулась.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: Антон Орехъ, есть еще какие-нибудь аргументы?
А. ОРЕХЪ: Я до сих пор убежден, что Матвей Юрьевич просто развил и аргументировал мою точку зрения. Он говорил сейчас об искусстве.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты тоже был в Сколково?
А. ОРЕХЪ: Я из него и не уезжал.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда оно и понятно. Ты знаешь, что тот же Медведев сегодня высказался за то, чтобы не было копипейста, т.е. чтобы не воровали чужие идеи, не переносили фрагменты текстов и так далее. Он скоро моим языком будет говорить, моими текстами.
И. ВОРОБЬЕВА: Я думаю, надо обратиться куда следует, чтобы этого не происходило.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я на передачу оттуда пришел.
А. ОРЕХЪ: Что там сказали? Когда тексты на заду мелким шрифтом, что говорят?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Послушай, я даже не опускаюсь до твоего уровня.
А. ОРЕХЪ: Я просто спросил. Потому что вы очень долго формулировали.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Радиослушатели меня поддержат, я уверен в этом.
И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, пора спросить наших радиослушателей.
А. ОРЕХЪ: Мы что, теперь звонки принимаем?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, звонки в программе «Кейс» не принимаются.
А. ОРЕХЪ: Слава богу. А то это даже не 21+ уже будет.
И. ВОРОБЬЕВА: Звонки в программе «Кейс» не принимаются. Принимаются смс-сообщения +7-985-970-4545, в Twitter'е аккаунт vyzvon. Итак, уважаемые радиослушатели, по вашему мнению, являются ли татуировки видом искусства? Если вы поддерживаете позицию Антона Ореха и говорите, что да, это искусство, то ваш телефон 660-06-64. А если вы поддерживаете…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Иначе. Нормально скажи, не халтурно, как ты ведешь эти 4 часа до этого. Пожалуйста, нормально скажи. И улыбнись. Посыл!
И. ВОРОБЬЕВА: Почему, если я не улыбалась на позиции Антона Ореха, я должна улыбаться на вашей позиции? Что за давление на суд?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Воробьева, посмотри на меня. Кто с тобой вел утренний эфир?
И. ВОРОБЬЕВА: И что теперь?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что теперь? Ты ко мне так же холодна, как и к нему?
И. ВОРОБЬЕВА: Вы ушли от меня к другой женщине.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: К Фельгенгауэр? Фельгенгауэр – это не женщина, Фельгенгауэр – это чудо.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот именно.
А. ОРЕХЪ: Ушел к чуду.
И. ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете, что татуировки не являются искусством и вы поддерживаете позицию Матвея Ганапольского, то ваш телефон 660-06-65.
А. ОРЕХЪ: А в этой адской машине тоже идет голосование?
И. ВОРОБЬЕВА: В Сетевизоре.
А. ОРЕХЪ: Я ни разу не видел, как работает Сетевизор. Я только слушаю ваш эфир. Говорят, там какая-то зеленая и красная кнопка.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ты встань в 7 утра, лодырь, и приди. Это тебе не комментарии писать. В три часа он звонит и говорит: «Что бы мне сегодня такое написать?» Я же вам всю правду расскажу, тут же ничего не скроешь, это же свобода у нас.
А. ОРЕХЪ: Нет, «Свобода» – это другая станция.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Звонит и говорит: «Что мне написать?» Они ему говорят: «Антон, есть такая тема, такая тема». – «Нет, мне не нравится». После этого пишет левой рукой. А после этого 500 тысяч просмотров. Что вы смотрите? Еще же коротко написано, там же текста нет.
А. ОРЕХЪ: Три строчки, не больше.
И. ВОРОБЬЕВА: Наши слушатели в восторге и восхищении от «Кейса». Павел пишет, что ему очень нравится нынешний состав. Марина пишет: «Любимые, спасибо за программу. Умываюсь слезами смеха».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одну минуточку, я прошу тебя правильно прочитать то, что там написано, что ему нравится нынешний состав. Еще раз прочитай, только не так, как ты это читаешь, когда ведешь 4 часа эфир, а нормально.
И. ВОРОБЬЕВА: Павел пишет: «Во, мой любимый второй состав. Конечно, если не считать Гусмана и Кобаладзе».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А там дальше написано: «Но из них больше всех…» Читай!
И. ВОРОБЬЕВА: Тот, кого попросили написать, еще это не написал. Наверное, забыл.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему так на звезду?.. Звезда наконец пришла, а тут…
И. ВОРОБЬЕВА: Никакого уважения.
А. ОРЕХЪ: Пришла и говорит.
И. ВОРОБЬЕВА: Останавливаем голосование. Красноречие Матвея Ганапольского и его позиция все-таки выиграла. 60%.
А. ОРЕХЪ: А какая у него позиция была?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только «Руслан и Людмила» и Большая советская энциклопедия. Я хочу сказать, что дело не в красноречии. Дело в аргументированности и самое главное – в удивительной метафоричности того, что я говорю. Я, правда, не понимаю, что я сейчас сказал, но это не имеет значения.
А. ОРЕХЪ: Форма самодовлела над вашим содержанием
И. ВОРОБЬЕВА: Наши слушатели решили, что татуировка не является видом искусства.
А. ОРЕХЪ: Это те самые слушатели, которые с ног до головы покрыты этим. И эти же люди, устыдившись от содеянного, теперь отрекаются – нет, это не искусство.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте ко второму кейсу. То дело, которое сейчас прочитает Оксана Чиж, называется «Матрац леди».
Матрац леди
Бывшая первая леди Германии Беттина Вульф пытается через суд заставить компанию Google изменить параметры автозаполнения поисковика. В своем иске супруга экс-президента обвиняет в интернет-гиганта в допущении клеветы. Дело в том, что в течение последних двух лет электронные ресурсы размещают у себя слухи о небезупречном прошлом женщины. Истории о том, что до брака она занималась эскорт-услугами, без труда находятся через Google. Если в строке поиска ввести запрос с именем супруги бывшего президента, функция автозаполнения предлагает варианты вроде «Беттина Вульф Playboy» или «Беттина Вульф матрац», – сообщает портал Lenta.ru. Теперь истцы требуют запретить подсказывать пользователям целый рад слов в сочетании с ее именем. Представители Google утверждают, что механизм автозапонения ориентируется на самые часто задаваемые запросы, а компания не желает вводить цензуру.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто тут прав?
А. ОРЕХЪ: Я думаю, Матвей Юрьевич прав.
И. ВОРОБЬЕВА: Подождите.
А. ОРЕХЪ: А что тянуть время, когда и так ясно?! Гирькой там подкручено на 60.
И. ВОРОБЬЕВА: Началось. Я сейчас его успокою.
А. ОРЕХЪ: Я должен сказать, у меня не так много времени до новостей. Я спринтер, я скажу за эту минуту всё, потом вы переведете дух. Да, там фармазонская Голосуй, не голосуй, Матвей Юрьевич выиграл. А потом, после новостей мы узнаем, что он выиграл и как.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какой жалкий наезд. Эти бездарности, которых Венедиктов сюда назначает, чтобы опустить уровень редакции… Это невозможно.
А. ОРЕХЪ: Что невозможно?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Антон, это невозможно, потому что есть образцы, на которые равняется…
И. ВОРОБЬЕВА: А Юля предлагает комментарии Ореха в качестве тату на разные места.
А. ОРЕХЪ: Не хватайте меня за разные места. А какие это у вас заразные места?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы с вами знаем Ларри Кинга.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас пять секунд, чтобы вспомнить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы знаем Ларри Кинга.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас сейчас перерыв.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда пусть будет перерыв. Потому что Ларри Кинг не может быть унижен таким образом.
И. ВОРОБЬЕВА: Перерыв, а потом вернемся в эту студию.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». Обсуждаем дело бывшей первой леди Германии Беттины Вульф, которая пытается через суд заставить компанию Google изменить параметры автозаполнения поисковика. Потому что если туда забивать слова «Беттина Вульф», то есть варианты, что он предложит «Беттина Вульф Playboy» или «Беттина Вульф матрац». Она требует, чтобы этого не было. Антон Орехъ, мне кажется, вы что-то хотели сказать.
А. ОРЕХЪ: Я уже сказал. Могу еще раз повторить. Сейчас будет 60 на 40, это понятно.
И. ВОРОБЬЕВА: Что за пораженчество?
А. ОРЕХЪ: Они фармазонские, они обе фармазонские, одна фармазонская плюс, 17+, а другая минус.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Успокойся. Сегодня очень тяжелый день.
А. ОРЕХЪ: Не надо меня трогать!
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Старик, не надо скрывать наши отношения.
А. ОРЕХЪ: Во-первых, кейс назван неправильно – должно быть «фрау матрац» или «матрац фрау», «фрейлин матрац». Когда были эскорт-услуги, она была более юна, она была фрау. Что значит леди? Скажите немцам, что они леди…
И. ВОРОБЬЕВА: Немкам. Если немцам леди сказать, им вообще не понравится.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он многих называют фрау. Они говорят – да я как-то не фрау. Он говорит – фрау всё равно.
А. ОРЕХЪ: Я не очень, правда, понял, почему, если она служила в эскорт-услугах, она стала матрацем. Но это, видимо, потому что я плохо знаком со спецификой этой профессии.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это неудачный перевод с немецкого. Знаешь, что это означает по-немецки? Матрац – это женское старинное немецкое имя.
А. ОРЕХЪ: Так же, как и Мерседес.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Означает «утренняя фиалка, найденная на горном склоне».
А. ОРЕХЪ: Может, они это и ищут в Google.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Правильно. Поэтому и выскакивает.
А. ОРЕХЪ: Еще Вульф – это волк.
И. ВОРОБЬЕВА: А Playboy почему там выскакивает?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А Playboy – это фамилия.
И. ВОРОБЬЕВА: Матраца?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Матрац Playboy. Фиалка, наполненная…
А. ОРЕХЪ: Утренней свежестью.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это вольный перевод Щепкиной-Куперник.
А. ОРЕХЪ: Вульф по-немецки волк. Там идут орнитологические некоторые запросы в Google.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это уже выше моего понимания. Ты помнишь, что в айфоне сейчас новый разъем?
И. ВОРОБЬЕВА: Да. Не понятно, зачем они сделали его.
А. ОРЕХЪ: За время паузы в эфире я узнал, что 46 джеков втыкается в айфон.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так все-таки надо убрать или нет? Там же они требуют запретить подсказывать пользователям.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, автозаполнениями. Так что?
А. ОРЕХЪ: Люди будут теряться в догадках. Вбиваете «Беттина Вульф», а там Tabula rasa. Табула матрац. Что-то же должно быть, какие-то подсказки должны быть, что искать.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы говорите, а я пока эксперимент проведу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело в том, Ира, единственный человек, который его слушает среди многомиллионной аудитории «Эхо Москвы» сейчас…
А. ОРЕХЪ: Это вы двое.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это ты, Ира. Кто тебе сказал, что я тебя слушаю? Я сижу с успокоительным шприцом, который будет воткнут в ногу…
А. ОРЕХЪ: Туда, где обычно «Руслан и Людмила» публикуется?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, там неудобно. Мне Венедиктов сказал…
А. ОРЕХЪ: Проведи как сможешь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В случае чего – успокоительный укол.
И. ВОРОБЬЕВА: Удивительно. У вас у обоих такие достойные реплики, правда, в «Яндексе». Давайте Google посмотрим. А я хотела напугать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что значит «достойные реплики»?
И. ВОРОБЬЕВА: По примеру того, как в кейсе написано, я точно так же сейчас пытаюсь сначала в «Яндексе», теперь в Google написать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если ты найдешь «Матвей Ганапольский Playboy»…
А. ОРЕХЪ: Не надо убирать автозаполнение.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, не надо убирать. Его даже можно продолжить. Но эта скучная жизнь, в ней нет места…
А. ОРЕХЪ: Надо принудительное автозаполнение, т.е. что бы ни спрашивалось, всё время вылезало…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В моей жизни нет места этому подвигу.
А. ОРЕХЪ: Матрацу?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, у нас другие люди по матрацам. Я имею в виду Playboy. Как-то это не идет. В смысле в автопоиске. Так идет, а в автопоиске нет.
А. ОРЕХЪ: Почему?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не знаю. Потому что скучная жизнь, потому что кровавый режим. Я только Playboy, а мне говорят – сиди, пиши политические комментарии. Как будто ты отличаешься чем-то? Ты тоже этим же занимаешься.
И. ВОРОБЬЕВА: Если в «Яндексе» написать Антон Орехъ, то он предлагает «Антон Орехъ реплика», «Антон Орехъ блог», «Антон Орехъ статьи».
А. ОРЕХЪ: Должно быть «Антон Орехъ еврей».
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, «Антон Орехъ город Томск».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что ты делал в Томске, парень?
А. ОРЕХЪ: Не знаю.
И. ВОРОБЬЕВА: Матвей Ганапольский. Биография, «Чао, Италия!».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Книжка моя.
И. ВОРОБЬЕВА: «Кисло-сладкая журналистика».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Другая книжка моя.
И. ВОРОБЬЕВА: Блог. Книги.
А. ОРЕХЪ: Томска нет?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А книги – это источник…
А. ОРЕХЪ: А Playboy нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наконец я признан. Но я тебе скажу, что началось ведь до передачи. Вот кого ты не видишь сейчас? Звезды-то где? Ты же знаешь о тайной сходке?
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно же, знаю. Меня туда, конечно, не позвали.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ларри Кинг позвонил…
А. ОРЕХЪ: Гусману.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Гусмана на порог не пустили. Ларри Кинг позвонил Познеру. Пришла Собчак. Они сидели и говорили, что делать с угрозой. Угроза – это я, творческая угроза. Каков результат? Кто в студии?
И. ВОРОБЬЕВА: Антон Орехъ.
А. ОРЕХЪ: Молодец.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я прошу тебя не распыляться. Кто в студии? Произнеси
И. ВОРОБЬЕВА: Антон Орехъ.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Где Собчак?
И. ВОРОБЬЕВА: Собчак сейчас вручает премию «Сноб» отряду «Лиза Алерт».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я немножко помог ей, полтора миллиона евро, пока что не возвращает. Поэтому она озабочена. Познера неожиданно позвали в Америку.
А. ОРЕХЪ: Давно там не был.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ларри Кинг. Я тебе объясню, в чем дело. Он же в подтяжках. Подтяжки неожиданно начали сжиматься. Сейчас в реанимации человек. Т.е. путь к звездности...
И. ВОРОБЬЕВА: Антон Орехъ, аккуратнее.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не надо стоять у меня на пути. А где вот эти двое, которые один с татуировкой, а другой охраняет
И. ВОРОБЬЕВА: А другой в стрингах.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты даже не знаешь, где они.
И. ВОРОБЬЕВА: Матвей Юрьевич, они мне нужны.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Один танцует вокруг шеста. Но знаешь, почему он танцует? Потому что мотор к нему привязан, и он уже 562-й круг делает.
И. ВОРОБЬЕВА: Жестокий человек.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто человек на своем месте. Это жизнь такая. Надо раздвигать людей. Вперед надо идти. Ты должен хватать. Поэтому, исходя из этого дела, я должен сказать, что ничего не получится. Вот это автозаполнение – это, ребята, ваша биография. Вот что в вашей жизни было…
А. ОРЕХЪ: То и в автозаполнении.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому я против, чтобы это убиралось. И фраза возле моей фамилии «лауреат Государственной премии, самый честный, кристальный» и так далее – это всё выползет. Ты в Google смотришь?
И. ВОРОБЬЕВА: В «Яндексе».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что «Яндекс» дает?
И. ВОРОБЬЕВА: Я уже зачитала. А если написать в «Яндексе» Юлий Гусман…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Розовые колготки и ушки.
И. ВОРОБЬЕВА: Он выдает только «биография» и «Википедия». Больше ничего. Но если набрать Юрий Кобаладзе, то он не выдает ничего, только Юрий Кобаладзе. Это странно, правда?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Такие люди у нас в разведке работают.
А. ОРЕХЪ: Ничего о них не скажешь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А кто скажет, тому… Еще раз, моя позиция – я против того, чтобы убирать. Набирайте – и сразу видно, кто ты.
А. ОРЕХЪ: Матрац ты, Playboy ты – всё видно. Я не буду спорить. Я согласен.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. мы говорим – убирать или не убирать? Не убирать.
А. ОРЕХЪ: Я хотел бы поспорить, но объективно это так.
И. ВОРОБЬЕВА: Я сейчас свое имя туда написала.
А. ОРЕХЪ: И что?
И. ВОРОБЬЕВА: Неплохо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лодырь написано, да?
И. ВОРОБЬЕВА: «Эхо Москвы», Twitter, фото, биография. А дальше? Ирина Воробьева Заволжье. У тебя был город Томск, у меня Заволжье.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Далеко от Томска Заволжье.
А. ОРЕХЪ: Это буквально соседние регионы. Как Москва с Калугой теперь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Видите, ребята, как помогает автозаполнение. Оно автозаполняет эту парочку.
И. ВОРОБЬЕВА: Самое главное, что у вас не было «Матвей Ганапольский фото». Все же знают, как вы выглядите.
А. ОРЕХЪ: Без татуировок.
И. ВОРОБЬЕВА: И у Ореха тоже.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наша общая позиция. Мы, как Лимонов и Навальный, ненавидим друг друга, но временный союз против общего врага, против кровавого режима. Мы говорим – автозаполнение должно быть.
И. ВОРОБЬЕВА: Договорились. Тогда мы сейчас спросим наших слушателей, может быть, они будут против. Итак, уважаемые присяжные, если вы считаете, что справедливо обвинение Беттины Вульф в адрес компании Google, т.е. нужно убрать автозаполнение, телефон 660-06-64. Если вы считаете, что обвинение несправедливо, вы считаете, что нужно оставить автозаполнение, что бы там не было написано, 660-06-65. Смотрите, Владимир Путин и Дмитрий Медведев гораздо более либеральны и терпимы, нежели Беттина Вульф. Я не буду зачитывать, что выпадает, если написать Путин или Медведев.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они терпеливы, потому что они не знают, что выпадают.
А. ОРЕХЪ: Дмитрий Анатольевич знает.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Атомная бомба, случайно сброшенная на Google, быстро положит конец судорогам Брина, автозаполнению Брином жизни.
И. ВОРОБЬЕВА: Я сейчас про «Яндекс». Думаю, Google будет еще веселее. Они ничего не делают с тем, что там написано. Медведев… Кстати, в Google неплохо. А Путин?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему ты малозначимым фигурам посвящаешь время передачи. Здесь сидят два орла. Ну, полтора.
А. ОРЕХЪ: Ну хоть орла.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не получается. Один орел.
А. ОРЕХЪ: Один орла.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Послушай, я тебе, как стерху, говорю…
А. ОРЕХЪ: Но я редкая птица.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я полечу в начале, а ты за мной полетишь?
И. ВОРОБЬЕВА: А воробей вообще не полетит.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я взмою…
А. ОРЕХЪ: Как малозначительная личность, которой посвящали тут время?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я правду говорю. Все-то думали, а правда на самом деле… Помнишь, я тебе предлагал найти амфоры на дне. Я знал, что они подложены.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас есть результаты голосования. Большинство и в Сетевизоре, и в телефоне придерживаются вашей совместной точки зрения
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Моей. Мы уже размежевались. Владимир Ильич Ленин: «Для того чтобы объединиться, нужно размежеваться».
А. ОРЕХЪ: Я размежевался еще до новостей, сказал, что он выиграет.
И. ВОРОБЬЕВА: 79% в Сетевизоре, 77% по телефону согласны с точкой зрения, что несправедливы обвинения, надо оставить автозаполнение.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы не могли меня не поддержать, ребята. Это было бы глупо. Вы бы потом не смогли спокойно спать. Уже позднее время, 38+.
И. ВОРОБЬЕВА: Будут кошмары сниться?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не поддержать меня – ты что?
И. ВОРОБЬЕВА: Вы хотите сказать, что мне кошмары после «Утренних разворотов» снились, это потому что вы такой?..
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаешь, у Михалкова есть такое выражение – нетвердый ум. Не каждый может выдержать мощь, которая идет в утренних эфирах от меня. Я же сдерживался. Я не хочу, но просто ты же знаешь.
И. ВОРОБЬЕВА: Просто ты же знаешь… Давайте послушаем третий кейс.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Смотри, он кивает по поводу мощи.
И. ВОРОБЬЕВА: А что ему остается, Матвей Юрьевич? Я бы тоже кивала.
А. ОРЕХЪ: Мощь прямо прет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот так вот рукой.
А. ОРЕХЪ: Припер.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди, я должен ответить. Ты тоже в некоторых комментариях совершаешь мало грамматических ошибок. Комплимент от звезды?
И. ВОРОБЬЕВА: Вполне.
А. ОРЕХЪ: Спасибо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз?
А. ОРЕХЪ: Нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты что, обиделся, старик?
А. ОРЕХЪ: Да нет. Это же один раз, я могу не пережить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Почти не совершаешь ошибок. Политических.
А. ОРЕХЪ: Я уже эту руку не мою. Зачем же смазывать отпечатки?
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте послушаем наш третий кейс, который называется «Что позволено в суде».
Что позволено в суде
Адвокат Роберт Пиплс из США получил четыре месяца тюрьмы за нецензурную реплику, адресованную судье. Причем председательствующая Кэмерон Карри в этот момент отсутствовала в зале. Незадолго до инцидента она отклонила его иск. На заседании Пиплс представлял себя сам. Как сообщает издание The National Law Journal, когда Карри удалилась, адвокат обратился секретарю. Юрист в непечатной форме заявил, что судья должна подальше держаться от всех его дел. На следующий день на защитника было возбуждено уголовное дело. Окружной суд Северной Каролины встал на сторону коллег. Адвокат был признан виновным в нанесении оскорбления. Роберт Пиплс в свою очередь обратился в апелляционный суд. Он заявил, что желает выяснить, как далеко может зайти судья, ограничивая его право на самовыражение в зале заседаний. Слушание по его обращению запланировано на 21 сентября.
И. ВОРОБЬЕВА: Что скажете, уважаемые эксперты?
А. ОРЕХЪ: Что мне особенно понравилось в этом деле? Нецензурная реплика. Было в начале сказано – за нецензурную реплику. Я понял, что это близкий нам с вами вид творчества.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 38+. Ну?
А. ОРЕХЪ: Остальным я доволен. Я не очень понял, кого представлял в суде адвокат.
И. ВОРОБЬЕВА: Сам себя.
А. ОРЕХЪ: Просто пришел в суд. Можно я буду представлять сам себя? Можно.
И. ВОРОБЬЕВА: За что-то его судили там. Какая разница за что?
А. ОРЕХЪ: Интересно же. Может, он имел основания.
И. ВОРОБЬЕВА: Какая разница, имел он основания или не имел он основания
А. ОРЕХЪ: Это очень важно. Мы с Матвеем Юрьевичем позволяем себе нецензурные реплики. В три часа мы звоним, говорим, что мы отвергаем, потом все-таки пишем.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Темы комментариев.
А. ОРЕХЪ: Потом 500 тысяч просмотров. Как правило, мы позволяем себе это о тех людях, которые в данный момент рядом с нами не присутствуют. Таким образом, если мы поддержим это решение суда, нас с Матвеем Юрьевичем могут прихватить.
И. ВОРОБЬЕВА: Я смотрю, Антон Орехъ изначально начал – «мы с Матвеем Юрьевичем, нас с Матвеем Юрьевичем».
А. ОРЕХЪ: Прозвучало ключевое слово – реплика. Мы же с ним сочиняем это время от времени, по очереди но сочиняем. Поэтому если мы с ним… Хорошо. Если я буду себе позволять…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наконец-то. Ты просто соотноси – что значит «мы»? Ты сделай для журналистики столько… Для журналистики пусть он сделает столько…
А. ОРЕХЪ: Если Матвей Юрьевич, сделавший так много для журналистики, в своем стиле, не изменяя себе, в отсутствие этих людей будет говорить о них то же самое, что говорил прежде, то по новому американскому закону, так называемому закону Пиплса..
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пипла.
А. ОРЕХЪ: Матвея Юрьевича могут прихватить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, это очень опасное дело, потому что нас слушают депутаты ГД, у которых мозги направлены...
И. ВОРОБЬЕВА: Взбесившийся принтер?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ты знаешь, что они внешне похожи на принтер? У них лица такие.
А. ОРЕХЪ: Я переживаю, Матвей Юрьевич, за ваше творчество, ну и отчасти за свое. Отчасти. Как такой слабый отблеск, неумелый копипаст.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне очень нравится, сейчас Орехъ показывает свои лучшие качества. И дело совсем не в том, что он говорит по поводу этого дела.
А. ОРЕХЪ: Хотя говорит он правильно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это мы сейчас оценим. А вот это признание таланта, умение восхититься коллегой.
А. ОРЕХЪ: Искренне. Не прошло и часа.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, тут ты не так быстро восхитился.
А. ОРЕХЪ: Но еще у меня есть три минуты.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу сказать, что выражу коллективное мнение Познера, Ларри Кинга и Собчак, которое идет вразрез с розовыми ушками, стрингами…
А. ОРЕХЪ: Шестами.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, 675 оборот, там двигатель обороты не сбавляет. Всё проплачено Кобаладзе, который держит рубилник включенным. Когда Орехъ читает мой комментарий…
А. ОРЕХЪ: Выдавая его за свой.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И у него от зависти произносятся некоторые слова 48+, то я вскакиваю, я это чувствую. Судьи не было там. Но люди были. И он в отношении судьи, причем он адвокат. Если бы это был какой-то в наколках или Гусман с Кобаладзе, по которым плачет…
И. ВОРОБЬЕВА: Четыре месяца тюрьмы-то?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но это адвокат, который нарушил всё на свете. Он публичная фигура. Помнишь, как в фильмах? Подойдите сюда. Ваша честь… Так вопрос – ваша честь или тра-та-та-та-та? Или «ваша честь», когда она сидит, или «тра-та-та-та-та», когда ее нет? Это Андропов называл двойной моралью. Это двойная мораль. Вот мы с вами требуем – нам нужен суд. У нас и такого нет. Ради бога, пусть бы матерились, только чтобы приговоры были нормальные. Поэтому и на том спасибо, что у нас не расстреливают в этом суде. Но если мы говорим про американский суд, адвокат, который позволяет себе… Я, как один из виднейших американских адвокатов (просто вы об этом не знаете, я же две недели работаю, две недели меня нет)…
И. ВОРОБЬЕВА: Я-то думала, вы в Грузии всё время.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Грузия – маленькая страна…
А. ОРЕХЪ: Люди до сих пор думают, что он в Италии.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, многие пишут. Купил себе дом, пишут. Он там у себя в Италии.
А. ОРЕХЪ: Автозаполнение уже сильнее.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Короче говоря, мы, Собчак, Познер и Ларри Кинг…
А. ОРЕХЪ: Все впятером.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы говорим – надо дать по рукам зарвавшемуся адвокату. У нас дают по рукам невыполнением закона. А там – ты чего такое себе позволяешь? Поэтому если мы говорим, что институт сюда, это на самом деле уважаемая такая история, то сидит судья перед тобой или он вышел – не имеет никакого значения. Я не знаю только, уголовное дело или административное, я не знаю этого права, являясь виднейшим американским адвокатом.
И. ВОРОБЬЕВА: Довольно странно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто ко мне идут слишком серьезные дела. Я Уотергейт продолжаю расследовать, потому что там всё было не так. А самое большое дело, которое я сейчас расследую, это была ли высадка на Луну. Там такие мне прислали документы… Наши, в смысле Кобаладзе. Там всё было совсем не так. Во-первых, это русские высадились.
И. ВОРОБЬЕВА: Не на Луну.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И не на Луну, да.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто бы сомневался. Значит, Антон Орехъ считает, что не надо давать тюрьму за такие вещи.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я считаю, что тюрьму надо дать. Причем Ореху.
И. ВОРОБЬЕВА: Владимир спрашивает: «Интересна, какова вообще была крепость выражения? У них же там напряжёнка с матом».
А. ОРЕХЪ: Градусов 45.
И. ВОРОБЬЕВА: Диггер пишет: «Так он же Пиплс, вот он и высказался от имени народа, по-народному – народ, мол, против. Тем более народы. Тем более за глаза».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чисто российская ситуация – граждане должны сидеть в тюрьме. Это The Хамовнический суд.
И. ВОРОБЬЕВА: Порфирий пишет: «Ничего не понял в кейсе. Но передайте, пожалуйста, Матвею, что он жгун».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это он хвалит?
А. ОРЕХЪ: Хвалит.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как зовут?
И. ВОРОБЬЕВА: Порфирий.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Порфирий, принято.
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт пишет, что за неуважение к суду уже давно есть статья в РФ. Так это же в США произошло. «Адвоката следовало лишить лицензии на адвокатскую практику», – считает Дмитрий. Давайте сейчас запустим голосование и посмотрим, как считаете вы, уважаемые радиослушатели. Итак, если вы считаете, что справедливо лишать человека свободы за оскорбления в адрес судьи (причем я напомню, что судьи не было в зале) и вы поддерживаете позицию Матвея Ганапольского, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете, что несправедливо и вы поддерживаете позицию Антона Ореха, то 660-06-65.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Перевожу на русский. Мне, как американцу, очень трудно. Если неправильная позиция, то какой телефон?
И. ВОРОБЬЕВА: Вы даже не запомнили?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А это не надо запоминать. Люди знают, люди поддержат. Люди, вы же сердцем голосуете? Кстати, я собираюсь организовать партию. Вы знаете.
И. ВОРОБЬЕВА: Это потом.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это чуть-чуть вне рамок этой передачи. Это будет крупнейшая, мощнейшая партия.
И. ВОРОБЬЕВА: В Сетевизоре тоже есть две кнопки – да и нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сердце подскажет.
А. ОРЕХЪ: Ваше кредо?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Всегда!
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт отвечает. Я ему сказала, что мы же про Штаты говорим. Он пишет: «Вы же с Россией сравниваете. В России есть такая статья». Действительно есть. И можно получить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я бы сказал иначе – в России есть и эта статья.
И. ВОРОБЬЕВА: За которую тоже можно получить. Всё. Совсем мало времени было на голосование. 90% в телефоне, 72% в Cетевизоре считают, что лишать человека свободы за оскорбление судьи несправедливо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень странная позиция.
А. ОРЕХЪ: Ну что, батенька? Баиньки.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Это баиньки понимания правосудия нашей аудиторией. Потому что если можно оскорблять судью…
А. ОРЕХЪ: Если вы создаете партию, то ориентируйте не на заокеанских покровителей, а на вот эту в зеленой кнопке.
И. ВОРОБЬЕВА: Это была программа «Кейс».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это будет партия перевоспитания. Я за вас возьмусь!