Ознакомиться с делами: Порносканер; Простой, машинист; Преступники - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2011-11-17
И. ВОРОБЬЕВА – Здравствуйте. Это программа «Кейс», меня зовут Ирина Воробьева. Я вас по традиции поздравляю с тем, что вы так вовремя оказались у своих радиоприемников и телевизоров. Ну наконец-то это случилось, свершилось и я очень волнуюсь, честно говоря, наконец-то все в сборе. Мои чудесные любимые постоянные эксперты Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Смотри, не моргнула даже.
Ю. ГУСМАН - Ирочка, давайте чуть такта. Я хочу, чтобы фальшивый поцелуй и смешки не заменили правду, которая путешествует без виз. Хочу сказать официально в эфире, я и с «Газпромом» и Венедиктовым, и Кулистиковым, и даже с друзьями.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Да ты вообще на такой уровень вышел.
Ю. ГУСМАН - Да на предыдущей программе славный пацан, талантливый мальчик Антон Орехъ, мой ученик и мой любимец, я помогал ему еще когда студентом был, я у него преподавал и этику, и эстетику…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Тактику.
Ю. ГУСМАН - Официально я был в командировке. По линии «Эхо Москвы» снимаю фильм на деньги Венедиктова, между прочим. Ирочка, ты называешь его постоянным экспертом. Когда я к этому шел 26 лет, Юрочка шел 41 год, включая учебу в ВШЭ. Ну как это…
И. ВОРОБЬЕВА – Юлий Соломонович, но вы же понимаете, что раз он ваш ученик, это вы его учили. Вы уехали, бросили нас на три месяца. Меня бросили одну. Забрали Кобаладзе, я тут выла на Луну.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я думал вы поднимите другую тему животрепещущую.
Ю. ГУСМАН - Какую еще страшную тему?
И. ВОРОБЬЕВА – А я вам не советую ее поднимать, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Где она была на прошлой передаче.
Ю. ГУСМАН - Я раньше бы убил себя, если бы она ушла на секунду. А когда она девушка Антона Ореха, мы потеряли ее. Она была с Антоном Орехом, а где она еще могла быть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Нет, он здесь носился по коридорам. Он ее тоже искал.
И. ВОРОБЬЕВА – Он делал вид, что не со мной, конечно.
Ю. ГУСМАН - Брат может есть, Семен Орехъ. Игорь Орехъ. Виктор. Но, Ирочка, азербайджанский народ об этом говорили в свое время наши вожди до брежневской поры, добрый народ. И хотя нас обидела ты, наш народ, он послал тебе подарок. Этот подарок я хочу вручить в эфире. Здесь значок и пожалуйста.
И. ВОРОБЬЕВА – Спасибо.
Ю. ГУСМАН - Значок надо приколоть.
И. ВОРОБЬЕВА – О-о-о.
Ю. ГУСМАН - Это официальный, золотой значок, эмаль перегородчатая, из чистого золота.
И. ВОРОБЬЕВА – Мне нужно сейчас это отрывать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Можно я догадаюсь, что там лежит?
Ю. ГУСМАН - Не надо догадываться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Съестное что-то.
И. ВОРОБЬЕВА – Боже мой, я волнуюсь.
Ю. ГУСМАН - Одна упаковка стоит 45 евро.
И. ВОРОБЬЕВА – Бантик, смотрите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Бумажку аккуратно…
И. ВОРОБЬЕВА – Юрий Георгиевич, если от вас на новый год будет подарок в этой упаковке, я буду знать, что вы ее вытащили…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ну рви уже, не томи душу.
И. ВОРОБЬЕВА – Там еще коробочка.
Ю. ГУСМАН - Чистое золото.
И. ВОРОБЬЕВА – Тут еще один бантик. О, ничего себе. Сколько тут всего.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Магнитики.
И. ВОРОБЬЕВА – Целая коробка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я слышал в эфире, она говорит Пикуленко, привези мне магнитики. Он говорит, не знаю.
И. ВОРОБЬЕВА – Смотрите, целая коробка. Все, мой холодильник окончательно будет… Такие красивые.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Умеет Юлий Соломонович.
Ю. ГУСМАН - Я просто слушаю свою станцию. Кстати, у меня остались документы в кармане пальто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Там история жизни…
И. ВОРОБЬЕВА – Мы никак не можем без них обойтись. Вы сейчас потеряете. Это целая коробка магнитов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Может быть, мы начнем передачу?
И. ВОРОБЬЕВА – А завидовать дурно, Юрий Георгиевич.
Ю. ГУСМАН - Юрочка, ты знаешь…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Не надо вот эти сю-сю разводить.
И. ВОРОБЬЕВА – Бантики мои не трогать.
Ю. ГУСМАН - Если бы Отелло простил бы Дездемону, а не убил, я тоже хотел убить ее сначала. Потому что с Антоном Орехом постоянным экспертом чем-то увлеклась. Мягко говоря, веселым. Но я думаю, что надо прощать. Это христианский завет, это завет всех религий, прощать своего не врага, а человека, который наступил тебе на сердце.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ну для тебя тоже приятная новость. Вот наш постоянный слушатель, который в Америке…
И. ВОРОБЬЕВА – Подождите. Я обязательно скажу об этом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Восемь листов заготовок.
И. ВОРОБЬЕВА – Три месяца…
Ю. ГУСМАН - Это все документы.
И. ВОРОБЬЕВА – Нам Аня пишет: Ира, я неслась галопом по лужам, автобусам и метро, чтобы успеть к вам на Кейс. Аня, мы очень рады, что вы успели.
Ю. ГУСМАН - Увы, Аня, нет Антона Ореха. Ха-ха. Извините. Циничный смех.
И. ВОРОБЬЕВА – До какой степени должна дойти мужская ревность.
Ю. ГУСМАН - Это не мужская, это самцы, борьба за огонь, такой роман был. Нам бы олени, мы маралы. Мы два лысых марала, он волосатый. Но в любом случае мы маралы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Не рассказывай ту историю, которую ты рассказал.
И. ВОРОБЬЕВА – Сейчас расскажем после кейса. Евгений Бунтман для нас все сегодняшние кейсы подготовил. И первый называется – «Порносканер».
Евросоюз утвердил новые правила использования «раздевающих сканеров». Речь идет о просвечивающих устройствах, которые помогают службам безопасности в аэропорту виртуально раздевать пассажиров для того, чтобы обнаружить у них оружие или другие запрещенные предметы. Отныне сотрудник, просматривающий снимки, будет находиться в отдельном помещении, чтобы не соотносить снимки и конкретных людей. Кроме того, запрещается сохранять, копировать или распечатывать полученные фотографии. Дело в том, что так называемые «порносканеры» вызывают недовольство пассажиров. Такие устройства уже применяются в США и некоторых странах ЕС. И нередко фотографии голых пассажиров попадают в Интернет. Однако новые правила не слишком устраивают пассажиров. Многие настаивают на том, что это недопустимое вторжение в личную жизнь, которое не может объясняться никакими соображениями безопасности.
И. ВОРОБЬЕВА – Ну что же, я надеюсь, что у вас, уважаемые эксперты, есть что сказать по этому поводу. Но я для начала скажу, что мне в руки попала скандальная переписка. Дело в том, что есть отделение Викиликс в одном из госучреждений, который мне прислал эту переписку секретную. И выяснилось, что Юрий Георгиевич Кобаладзе, который тут нам рассказывал, что ему бутылку виски обещали, оказывается, все это время берет взятки. Галлонами виски берет. Вы тут в прошлой программе обвинили в том, что он какие-то футболки прислал, майки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ну прислал. Юлию Соломоновичу две прислал.
Ю. ГУСМАН - Показать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Они в стирке были.
И. ВОРОБЬЕВА – Неправда, а вот Андрей Терехов пишет, что это неправда. Тут печать, подпись.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ира, ты веришь ему, этому вообще…
И. ВОРОБЬЕВА – После того, как вы обманули нас…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Этому незнакомцу или мне.
И. ВОРОБЬЕВА – С количеством виски, которое вам дарят за то, что вы тут какие-то свои интересы…
Ю. ГУСМАН - Скажи правду, что случилось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Есть слушатель наш постоянный, он обвинил меня в том, что…
Ю. ГУСМАН - За границей?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - В Нью-Йорке, что он мне подарил две майки. Майки на самом деле были с бирками из прачечной. Стираные.
Ю. ГУСМАН - И что он хочет обратно эти майки?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ужасная история.
И. ВОРОБЬЕВА – Вас тут назвали зарвавшимся шоуменом.
Ю. ГУСМАН - А это движение за него пошло?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я все выбил вам ребята, по маечке.
И. ВОРОБЬЕВА – Андрей, в декабре буду в США…
Ю. ГУСМАН - В декабре будем в США.
И. ВОРОБЬЕВА – Поговорим, Андрей. Посмотрим, что за майки вы прислали.
Ю. ГУСМАН - Я думаю, что Юрия Георгиевича не пустят, а мы можем поехать.
И. ВОРОБЬЕВА – Итак, уважаемые эксперты, простите, уважаемые постоянные эксперты, давайте мы обсудим кейс, который…
Ю. ГУСМАН - Нас трое теперь, было двое. Они размножаются как рыбки…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Кролики.
И. ВОРОБЬЕВА – Так что такое.
Ю. ГУСМАН - Быстрее, чем кролики.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ира, я за.
И. ВОРОБЬЕВА – За кого?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - За этих, за порносканеры.
И. ВОРОБЬЕВА – Почему это?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Установил бы повсюду их. На «Эхо Москвы» представляешь, ты заходишь, а мы с тобой сидим в отдельной комнате, и фьють.
Ю. ГУСМАН - И Венедиктов голый стоит. Ужас! Волосатый Венедиктов голый на просвет, он и так-то, мягко говоря, ничего особенного, но я не хочу его обидеть, но на просвет такие же кудрявые волосы…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - А ты Гусмана голого видела?
И. ВОРОБЬЕВА – Нет, конечно.
Ю. ГУСМАН - Красота.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я не понимаю, зачем нужен такой порносканер, который не позволяет соотносить снимки конкретных людей.
Ю. ГУСМАН - Объясню тебе. Я вот думаю об этом…
И. ВОРОБЬЕВА – Сейчас только вспоминаем, что нас слушают дети.
Ю. ГУСМАН - Это не детская программа. Причем здесь дети? Какие дети.
И. ВОРОБЬЕВА – Детей, пожалуйста, уведите от радиоприемников.
Ю. ГУСМАН - Старая история, когда грузинский художник создает картину, называется Мать-Грузия. И говорит, что это аллегорическая картина, изображающая мать-Грузию как родину нашу. И к груди ее прижался, прильнул младенец, олицетворяющий народ Грузии. Он говорит: секундочку, и что дальше, картину не взяли почему? - Сказали, младенец слишком большой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - С усами.
Ю. ГУСМАН - Вот представь себе, идет грузин через сканер. Это все документально.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И видно, что это грузин.
Ю. ГУСМАН - Все знают, что грузин. Нормальный грузин, и спрашивает, что у грузина ниже пояса. Ой-ля-ля. Он говорит, нет, ниже пояса кинжал. А ой-ля-ля ниже колена. Это жуткая история будет теперь общеизвестна, потому что любой, кто посмотрит в сканер, чудовищная вещь, все будут издеваться над нами, может у кого ниже колена, у кого совсем маленький. Это будут знать все…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Послушай меня, поэтому и нужно, чтобы соизмерять снимок и конкретных людей.
Ю. ГУСМАН - Нет, есть старая шутка. Он свой мужской потенциал лишь на таможне оставлял. А сейчас будет оставлять и в сканере. А радиоактивность? Это же облучение. Ладно, пожилым людям…
И. ВОРОБЬЕВА – Уже все равно.
Ю. ГУСМАН - Я говорю как половозрелый доктор. Это страшная история. Например…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Переверни страницу.
Ю. ГУСМАН - Рассказываю историю из моей жизни. Вот в магазине спросили, тоже кстати грузин, у вас мясо есть? Нет, есть рыба. Рыба тоже очень полезна, много фосфора. Он говорит, мне надо, чтобы он стоял, я не светился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Все, надо доктора вызывать. Уберите детей.
И. ВОРОБЬЕВА – Я предупредила, чтобы детей убрали. Юлий Соломонович Гусман выступает. Роман из Чикаго пишет…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я испариной покрылся.
Ю. ГУСМАН - От ужаса.
И. ВОРОБЬЕВА – Что увидят на сканере.
Ю. ГУСМАН - И выяснится, что он миф. Что вся его красота, о боже, Кобаладзе кто это, ничего не видать сканер вообще.
И. ВОРОБЬЕВА – Там корсеты просто видно. Все остальное тоже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Оскорбить грузина ничего не стоит.
И. ВОРОБЬЕВА – Роман из Чикаго летел недавно в Давос, проходил сканер, все нормально, ничего не отвалилось. Все хорошо.
Ю. ГУСМАН - Боли?
И. ВОРОБЬЕВА – Не пишет.
Ю. ГУСМАН - Подождите месячишко-другой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И нередко фотографии, а где вот можно посмотреть фотографии голых пассажиров.
И. ВОРОБЬЕВА – Помните, кстати, пока Юлий Соломонович пропадал без нас, а мы без него, у нас был кейс о таможне, где девушку раздевали, несколько раз досматривали, она в суд подавала. Айдар из Казани, который в прошлый раз сказал, что пойдет на таможню работать, подал заявление о приеме на работу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И взяли его?
И. ВОРОБЬЕВА – Будем надеяться. Айдар, вы нам потом расскажете про порносканер, пожалуйста.
Ю. ГУСМАН - Но я тебе скажу еще раз, вся опасность в том, что в эту комнату могут проникнуть злоумышленники.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И?
Ю. ГУСМАН - Я тебе объясню, в чем дело. Работники, секьюрити безопасности кристальные моральные прозрачные и отборные. Но еще одна есть история, которая была правда, я серьезно рассказываю. Не шутка. Юра, ты начинаешь смеяться. Я рассказываю чистую правду. Когда я был врачом, у нас в кабинете гинеколог, однажды вошла девушка и кричит, там стоят два человека в халатах, ребята, мне плохо. Они говорят, ложитесь, посмотрели и говорят, о, вам нужно к врачу. Она говорит, а вы кто? А мы маляры. Вот то же самое будет происходить со сканером. Ты проходишь…
И. ВОРОБЬЕВА – Да, нужно иметь медицинское образование, - пишет Павел.
Ю. ГУСМАН - Нам нужен врач, чтобы он был с документом, с печатью из МВД. А будут ночью в Ютубе выкладывать сканер, ужас.
И. ВОРОБЬЕВА – Тут Павел задает вам вопрос, Юлий Соломонович. Он говорит, что вам поездка во вред. Вот почему вы не сказали про Наргиз, Иру, Таню, Алину и так далее, а про Венедиктова в порносканере?
Ю. ГУСМАН - А я скажу почему. Потому что коллектив наш, Павел, милый, у нас девочки как жена Цезаря выше подозрений, сканера, они настолько очаровательны, нежны, точны, умны, интеллигенты, Леша тоже точный. Но Леша хотя бы, мужик мужика видит издалека. Увидал в сканере кудрявое тельце, и все и забыл про это. А если я вижу вот Таню, Наргиз, то я не могу спать. Наш дружочек Кобаладзе вообще…
И. ВОРОБЬЕВА – Так Сергей пишет: голые люди не представляют из себя ничего особенного.
Ю. ГУСМАН - Поздравляю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Тяжелый случай.
И. ВОРОБЬЕВА – Еще тут пишут, что чтобы узнать, кто из экспертов постоянный, надо сравнить порносканеры Гусмана, Ореха и Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - В каком смысле?
И. ВОРОБЬЕВА – Не знаю.
Ю. ГУСМАН - К нам пришел Антон Орехъ так и тянет нас на грех, в этом смысле что ли? Да нет, не дай бог. Я и так могу, у меня есть Плейбой мой, то есть Плейгерл целая серия.
И. ВОРОБЬЕВА – Я не знаю, Андрей, кто из нас кто сейчас, но он пишет, что ребята, вы просто извращенцы. Если вам нужен стриптиз, я вам могу продемонстрировать лично без всякого сканера. Спасибо, Андрей, не надо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - По скайпу.
Ю. ГУСМАН - А я с удовольствием. Если Андрей такой…
И. ВОРОБЬЕВА – Павел пишет: прекратите смешить, еду в общественном транспорте, люди на меня косо смотрят. Ну что, давайте запускать голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я забыл, ты против чего?
Ю. ГУСМАН - Против сканера анонимного. Надо завязывать глаза, потом показывать сканер.
И. ВОРОБЬЕВА – То есть Юлий Соломонович считает, что справедливо недовольство пассажиров. А вы считаете что несправедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я считаю несправедливо, надо массово распространить сканеры. Я готов устроиться как это наш слушатель в таможню сканерометром.
Ю. ГУСМАН - В институтах…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Представляешь, заходишь, там стоит такой маленький сканерочек, а ты в комнате сидишь и смотришь.
Ю. ГУСМАН - Какой ты пошлый, боже.
И. ВОРОБЬЕВА – Итак, давайте голосовать.
ГОЛОСОВАНИЕ И. ВОРОБЬЕВА – Дима спрашивает: а если на фото обнаружат наркотик? Дима, это единственная проблема, которая вас интересует? Вы как летаете в самолете. Мария пишет, что ее ребенку скоро три месяца, он по-прежнему нас слушает. При этом сейчас ему ближе позиция Гусмана. Потому что он все время говорит: гу-гу-гу.
Ю. ГУСМАН - Мальчик растет мужчиной.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - А за меня он бы говорил: ко-ко-ко.
И. ВОРОБЬЕВА – Или ка-ка-ка, извините. Так, еще спрашивают, будет ли трансляция подобного сканера. Куда-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Обязательно.
И. ВОРОБЬЕВА – Прямая. Для всех.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Нет, я буду отбирать лучшие снимки и через Интернет.
Ю. ГУСМАН - Люди не готовы. Любая фотосессия эротической фотографии это дни подготовки, то есть нужно все подготовить, смазать как патрон. А просто ты идешь, в розовых кальсонах с гульфиком. Идешь как обычно, несешь сетку, заходишь и весь твой срам видать всему аэропорту.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Это у тебя срам, а у кого-то…
Ю. ГУСМАН - А у тебя что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - А меня не надо, я готов просто пройти, это вызовет восторг у зрителей.
И. ВОРОБЬЕВА – О-о-о.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Это тебе надо гульфик-мульфик.
Ю. ГУСМАН - Я просил бы оградить меня от гульфика такого вот. Гульфик это оскорбительно.
И. ВОРОБЬЕВА – Давайте остановим голосование.
Ю. ГУСМАН - У меня есть прекрасный нежный свой гульфик. Я не хочу чужой никакой.
И. ВОРОБЬЕВА – Это прекрасно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - А жалко, что больше нет гульфиков. Как Тиль Уленшпигель ходил в гульфиках.
И. ВОРОБЬЕВА – Все, можно уже объявить результаты? 61% считает, что недовольство пассажиров справедливо.
Ю. ГУСМАН - Спасибо, Россия. Спасибо, Европа, Америка. Все русскоязычные…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я был убежден, что я выиграю.
Ю. ГУСМАН - Да как это можно позволять. Да, у вас фигура Аполлона. Но вы такой один на радиостанции. Кто еще? Варфоломеев, Плющев, кто? Кто пойдет в этот сканер мучиться. Вы молоды…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Орехъ.
Ю. ГУСМАН - Орехъ раз, Орехъ 7, Орех 15…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Бунтман.
Ю. ГУСМАН - У нас работает 12 тысяч человек, включая корреспондентов по всему миру.
И. ВОРОБЬЕВА – А представляете, какое удовольствие будут получать те, кто загорают на нудистских пляжах?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Обожаю.
Ю. ГУСМАН - Вот это мы сходимся. Я приезжаю…
И. ВОРОБЬЕВА – Так. Все, тихо, я передумала. Я беру свои слова обратно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я по-моему, рассказывал как на женской половине пляжа, огородили такой сеточкой, нудистские девушки загорали. Весь Батуми, во-первых, бинокли разнесли в тот же день, на всех пальмах сидели люди.
И. ВОРОБЬЕВА – Люди, мужики сидели на всех пальмах.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Это было лучшее время.
Ю. ГУСМАН - Эх, вернуть бы эти 40-е годы. Я помню в 36-м ты рассказывал, как ты был на пляже с Буденным, лежали, а там нудисты ходят толпой.
И. ВОРОБЬЕВА – Кстати, Айдар из Казани возмущается, что он не смог проголосовать, видимо, не смог все-таки выбрать, потому что не показали людей через сканер. То есть не показали пример того, что может быть. Как это выглядит.
Ю. ГУСМАН - Айдар, вы нам не верите. Вы же преданный наш друг.
И. ВОРОБЬЕВА – А что у вас, Айдар, фантазии не хватает что ли?
Ю. ГУСМАН - Представьте себе Кобаладзе в гульфике, в очках и шляпе. С чемоданами идет прозрачный Кобаладзе. Ужас.
И. ВОРОБЬЕВА – Розовые кальсоны куда делись?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Толпы бы посмотреть на это.
Ю. ГУСМАН - Его на стадионах бы показывали. На больших экранах – проход Кобаладзе, и он идет, красивый, молодой, 65-летний.
И. ВОРОБЬЕВА – Татьяна просит не обижать Юрия Георгиевича, потому что якобы сейчас заплачет. Это не так.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Чувствует. Меня унижают, Таня, защитите меня.
И. ВОРОБЬЕВА – Аня видит в этом позитив. Представляете, сколько мужчин побежит в тренажерный зал, а теток в бассейн, чтобы подтянуть фигуру…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - А почему тогда называется порносканер?
Ю. ГУСМАН - Потому что так этот кейс назвал Евгений Бунтман.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - А в жизни он называется как-то иначе.
И. ВОРОБЬЕВА – Видимо, просто сканер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Это меня и сбило с толку. Можно переиграть?
И. ВОРОБЬЕВА – Нет, нельзя, извините.
Ю. ГУСМАН - Нельзя результаты 812 года обратно, Наполеон не пришел в Москву. Пришел. Получил палкой по башке и ушел.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА – Мы продолжаем программу «Кейс». Давайте начнем со второго кейса, который мы не успели послушать до перерыва, потому что все бурно радовались тому, что мы снова все трое в этой студии. Второй кейс называется – «Постой, машинист».
Верховный суд Австрии признал производственной травмой шок, полученный машинистом. Этот человек 30 лет работал машинистом. За это время под колеса его поезда бросались многие самоубийцы. Но последний случай стал настоящим шоком для него. Прямо перед локомотивом рельсы стала переходить семья из пяти человек – мама, папа и трое детей. У машиниста не было времени ни затормозить, ни погудеть. В последний момент люди успели отскочить. Но машинист после этого попал в больницу. Он стал страдать от головных болей, впал в депрессию и начал пить. Врачи решили, что работать он больше не сможет. Мужчина посчитал, что это можно расценивать как производственную травму. Однако работодатель и страховая компания не согласились начислять ему пенсию по инвалидности. Машинист обжаловал это решение в суде, и добился своего.
И. ВОРОБЬЕВА – Вот такая история. Вам кого больше жалко?
Ю. ГУСМАН - Я психиатр, я могу сказать, как врач. Я совершенно не согласен, чтобы ему давали пенсию по инвалидности. Объясню. Есть профессии, риск входит в правила игры. Например, патологоанатом, он видит неприятное зрелище…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Он начинает его резать, а он живой.
Ю. ГУСМАН - Нет, в морге все время режет трупики. Это неприятно…
И. ВОРОБЬЕВА – Сам выбрал такую профессию.
Ю. ГУСМАН - Машинист знает, то олень на дороге может оказаться, то козел какой-то переходит дорогу. Я не понимаю, почему, ну запил. Люди пьют и не машинисты, и 30 не работают…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И все равно пьют. Бухают. А я бы задавил их, тогда бы не было бы такой…
Ю. ГУСМАН - Ты кровожадный.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Мне жалко его.
Ю. ГУСМАН - Мне всех жалко. Юрочка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Вот тебе Юрочка.
И. ВОРОБЬЕВА – Слов нет, одни эмоции.
Ю. ГУСМАН - Ну на бойне убивать животных это хорошая работа? Плохая. Жалко мне коровку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Сейчас очень гуманно кстати. Пшик…
Ю. ГУСМАН - Гуманно шкуру снимать. Приятно? Неприятно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Приятно, я люблю шкуру снимать. С животных.
Ю. ГУСМАН - Ты хочешь казаться, ты, нежная добрая душа…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Это правда.
Ю. ГУСМАН - Человек, чью фамилию я не знаю. Настоящую.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ты запутал всех. Человек действительно пострадал. Ты представляешь, сидишь в поезде, и перед тобой тут переходят…
Ю. ГУСМАН - В любую секунду на рельсы может выбежать живность или человек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Может, но почему ты отрицаешь, что на человека это могло подействовать.
Ю. ГУСМАН - Я не отрицаю. Я ему очень сочувствую. Но это риск. Авария входит в профессию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Но каждая конкретная авария или предотвращенная авария может вызвать такой негативный психологический эффект.
Ю. ГУСМАН - Я тебе могу сказать, я работал много лет на телефоне доверия. Психиатром. Кстати номер телефона 45-15-24, спросить Гришу. Там я работаю. И такие бывают случаи, когда мучают они тебя эти больные. Их жалко. Например, мой товарищ сидел рядом со мной. Четыре часа его один доставал. Был не машинист, а экскаваторщик. Жаловался, говорил, говорил и у него жуткая депрессия, что ему тяжело копать. И этот бедный достал его, он говорит, а вы про самоубийство подумали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И тот берет пистолет и стреляется.
Ю. ГУСМАН - А вы подумайте, говорит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И тот взял и убил себя.
Ю. ГУСМАН - И его и себя убил, он убил двоих.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - В телефоне?
Ю. ГУСМАН - Он приехал. В этот же день домой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Так вот представляешь, ты вроде бы должен утешить человека, а он при тебе говорит, а раз, я кончаю жизнь самоубийством.
Ю. ГУСМАН - Я заканчиваю жизнь самоубийством.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - У меня русский не родной.
Ю. ГУСМАН - Повтори, мы заканчиваем жизнь самоубийством.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я кончаю…
Ю. ГУСМАН - Я тебя умоляю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я вообще разницу не вижу между кончаю и заканчиваю.
Ю. ГУСМАН - Если можно на секундочку отключите.
И. ВОРОБЬЕВА – Нет, не в этой студии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Послушай меня, заканчиваю или кончаю здесь не принципиально, вот ты ведешь душещипательную беседу. Ребята, вы меня не убедили, я заканчиваю жизнь самоубийством. И стреляется. И у тебя начинается депрессия, ты не выполнил…
Ю. ГУСМАН - Я стреляюсь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Ты получил травму психологическую.
Ю. ГУСМАН - Жизнь сначала надо переделать. Вы ушли, нет, это не насмешка. Понимаешь? Вы ушли, как говорится в мир иной. Самоубийство и депрессия не должна стоять между нами. Вот Маяковский покончил, Есенин. Полно народу. И что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И не только они кстати. А Фадеев. Сначала пил, потом покончил.
И. ВОРОБЬЕВА – Друзья мои, давайте конкретнее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я не помню уже, о чем мы говорили. Ты говоришь, что нельзя давать пенсию. А я считаю, что надо давать пенсию.
Ю. ГУСМАН - Я считаю, что он заслуживает сочувствия, лечения, он пенсию будет получать как 30-летний машинист, со стажем 30 лет, он будет…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Но не по инвалидности.
Ю. ГУСМАН - Но инвалидность, если на дорогу вышли какие-то люди, это можно предполагать.
И. ВОРОБЬЕВА – Ирина пишет: самая опасная в смысле нервных расстройств профессия – киллер. И кто им платит пенсию по инвалидности? Да никто.
Ю. ГУСМАН - А ОМОН, бить по башке 31 числа на Триумфальной.
И. ВОРОБЬЕВА – Им хотя бы пенсию платят.
Ю. ГУСМАН - Это тяжелая работа. Думаешь им приятно бить женщин, детей, стариков. Этого шестилетнего мальчика. Он его тащил и плакал. Он переживает, но это работа, его долг мальчика отвести в милицию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - А я тебе скажу, Ир, вот киллером ты не представляешь, как если ты попал в цель, такой адреналин, такое…
И. ВОРОБЬЕВА – Юрий Георгиевич, мне кажется, вы сейчас расслабились слишком, нет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Нет.
И. ВОРОБЬЕВА – +7-985-970-45-45 телефон для ваших sms. Пожалуйста, пришлите нам сообщения. Вы услышали позиции наших экспертов. Алиса пишет: не надо давать пенсию по инвалидности.
Ю. ГУСМАН - Она права. Вообще как в психиатрии устроено. Я сижу на приеме, приходит какой-то новый клиент, я говорю: кто вы такой, больной. Он говорит: я Петр Первый. Я говорю, у нас очень много здесь царей. Он говорит, да нет, я авианосец. И что делать? Давать ему инвалидность, нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Лечить.
Ю. ГУСМАН - Чтобы он перестал быть авианосцем, стал фрегатом.
И. ВОРОБЬЕВА – Между тем Ольга Бычкова…
Ю. ГУСМАН - Опа.
И. ВОРОБЬЕВА – Она просит передать вам, что все еще вытирает слезы. Что вы сделали с Ольгой Бычковой в прошлый раз? Что вы такое сказали Оле, что она уже неделю вытирает слезы?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Во-первых, слезы вытирали мы полчаса. Поскольку тебя не было.
И. ВОРОБЬЕВА – Это понятно.
Ю. ГУСМАН - Оля, это неправда, ты не скроешь под личиной грубияна душу и совесть ребенка, милого ребенка из Мегрелии, Сванетии, Кахетии и Ингушетии. Не будешь ты скрывать, потому что ты милый человек. Оля Бычкова почему плачет, потому что она на один только вечер окунулась в мир веселого и прекрасного постоянного рождества и счастья. И вот этот Jingle Bells , который зазвучал…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - И сейчас она лежит дома в бессознательном состоянии.
И. ВОРОБЬЕВА – И все еще смеется, между прочим.
Ю. ГУСМАН - Она просто, как тяжело уйти от атмосферы дружбы, смешных розыгрышей, подколов. Даже под…, нет, молчу, это будет грубо.
И. ВОРОБЬЕВА – Мне предлагают молоко за вредность давать за то, что я веду эту программу. Анна, не надо, лучше не молоком.
Ю. ГУСМАН - Кстати, про молоко.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Из одесской жизни.
Ю. ГУСМАН - Лежит один под коровой…
И. ВОРОБЬЕВА – Все, история закончилась.
Ю. ГУСМАН - Молчу. Корова говорит, ты зачем здесь? Между ними ничего не было. Он пил парное молоко, что тут плохого.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Под коровой.
И. ВОРОБЬЕВА – Тихо. Спокойно.
Ю. ГУСМАН - Ты не был в деревне?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я обожаю лежать под коровой…
Ю. ГУСМАН - Помнишь покойного Ивана Семеновича Тургенева «Месяц в деревне». Или Семена Ивановича.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Неважно.
И. ВОРОБЬЕВА – Господа, во-первых, Юрий Георгиевич перестает трогать микрофон. Мелкая моторика у вас, когда вы нервничаете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Да, я вспомнил, как я лежал под коровой.
И. ВОРОБЬЕВА – Тем более не трогайте микрофон, это не корова. И даже не часть коровы. Поэтому давайте, уважаемые радиослушатели, телезрители проголосуем.
ГОЛОСОВАНИЕ
И. ВОРОБЬЕВА – Павел предлагает лучше не молоком, а коньяком.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Что коньяком?
И. ВОРОБЬЕВА – Я сказала, что мне предложили молоко за вредность. Я сказала, что не хочу молоко, я его не пью. Михаил Банокин пишет, что у него производственная травма, и она оплачивается. Дмитрий говорит, что машинист очень нервная работа, он пенсию заслужил по горячему стажу. Павел говорит, он комментирует вашу реплику про киллера. Пишет: палач – работа трудная. Но что ни говори, работа-то на воздухе, работа-то с людьми.
Ю. ГУСМАН - Это известные стихи, Павел хорошо знает наши отечественные…
И. ВОРОБЬЕВА – Татьяна пишет: суд абсолютно прав, пусть железнодорожные кто у них там, не РЖД же, поставят забор от дураков. Дмитрий пишет: я подтверждаю, наши аксакалы довели Ольгу до слез. Ну что же, остановим голосование.
Ю. ГУСМАН - Почему так превращают в каких-то аксакалов?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я волнуюсь, потому что если я проигрываю этот кейс, то…
И. ВОРОБЬЕВА – Можно вставать и уходить.
Ю. ГУСМАН - Это конец.
И. ВОРОБЬЕВА – Итак, всего лишь 15% считают решение суда несправедливым.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - То есть я выиграл.
И. ВОРОБЬЕВА – 85% считают, что справедливо принял решение суд, что нужно было ему эту пенсию давать.
И. ВОРОБЬЕВА – Юлий Соломонович, вот сейчас всем надо смотреть Сетевизор, RTVi, надо видеть просто.
Ю. ГУСМАН - Кондуктор, нажми на тормоза. Да, таких поражений я не получал с 63 года.
И. ВОРОБЬЕВА – Ну счет 1:1.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - У нас с таким счетом проиграла сборная…
Ю. ГУСМАН - Сейчас нужно собраться.
И. ВОРОБЬЕВА – Сейчас вам обоим нужно собраться. Собрался, разобраться. Третий кейс, который называется чудесно – «Преступники».
В США учительницу уволили за то, что она негативно отозвалась о своих учениках в социальной сети Фейсбук. Дженнифер О`Брайан работает в одной из школ Нью-Джерси с 99 года – то есть обладает довольно внушительным стажем. И вот в марте этого года она оставила сообщение, в котором не слишком вежливо отозвалась об учениках. Она назвала своих подопечных «потенциальными преступниками». Надо отметить, что сообщение было видно ограниченному кругу пользователей – то есть друзьям учительницы. Однако родители все-таки узнали о неосмотрительном поступке О`Брайан. Они устроили демонстрацию у стен школы и потребовали уволить преподавателя. Что и было сделано. Суд по административным нарушениям решил, что учительница выразила тем самым непонимание детской и юношеской психологии. А руководство школы еще и добавило, что считает высказывание учительницы актом расизма – ведь ученики, о которых она писала – афроамериканцы.
И. ВОРОБЬЕВА – Вот такая сложная история. На самом деле речь идет об учительнице и учениках. Что скажете, уважаемые эксперты?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Начинайте, Юлий Соломонович.
Ю. ГУСМАН - Очевидная вещь. Ничего плохого она не сделала. На своей частной страничке она может писать все, что угодно. Никого не ругала. Не обзывала. И если посмотреть, как ведут себя сегодня современные школьники, а особенно она преподавала не в самом благополучном районе, то это просто крик души. А это такая политкорректность. Если бы они не были афроамериканцы, то конечно, все, что хочешь пиши. А поскольку она белая как видно, а они не совсем белые, то за это много придется платить еще либеральной демократии. Потому что все время играют в эту игру.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я должен решительно, бескомпромиссно…
Ю. ГУСМАН - И безоговорочно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Безоговорочно…
И. ВОРОБЬЕВА – Со всей своей молодежной прямотой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Полностью поддержать Юлия Соломоновича.
И. ВОРОБЬЕВА – Какая вообще подлость. Опаскудились, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Потому что правду…
И. ВОРОБЬЕВА – А я-то думаю, глаза такие как у нашкодившего котенка. Опаскудились, Юрий Георгиевич, не можете биться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Нет, я принципиальный человек.
И. ВОРОБЬЕВА – Сдаетесь, лапки кверху подняли. Вообще. Я сейчас прям, кошмар.
Ю. ГУСМАН - А ты бы хотела, чтобы мочалили на этом ринге интеллектуальной борьбы…
И. ВОРОБЬЕВА – Я бы хотела, Юлий Соломонович, чтобы Юрий Георгиевич был мужчиной. А сейчас он как котенок просто. Лапки кверху.
Ю. ГУСМАН - После порносканера все знают, что он мужчина, когда есть вторичные половые признаки, но не так ярко выраженные, чтобы он был мачо.
И. ВОРОБЬЕВА – Итак, у вас есть всего несколько минут, уважаемые радиослушатели, чтобы поспорить с нашими экспертами. Напишите нам аргументировано, если вы считаете, что учительницу уволили за дело, пишите нам.
Ю. ГУСМАН - Это как раз меня и задело, что ее уволили не за дело.
И. ВОРОБЬЕВА – Нам тут пишут про РЖД. Аня пишет, что за вредность мне магнитики давать надо. Вот, Аня, это уже ближе к делу. Юлий Соломонович все же быть лучше аксакалами, чем саксаулами. Это вам.
Ю. ГУСМАН - Сексаул, это секс в ауле.
И. ВОРОБЬЕВА – Саксаул.
Ю. ГУСМАН - Сексаул это красивое имя. Семен Сексаул.
И. ВОРОБЬЕВА – Эти кейсы все горазды жизнь представить с грустью нам, машинисту Кобаладзе и машинисту Гусману. А дальше что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Рифмы нет.
И. ВОРОБЬЕВА – А где рифма?
Ю. ГУСМАН - Почему-то нет рифмы…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Еще раз прочитай. Сейчас придумаем рифму.
Ю. ГУСМАН - Это хайку, это японская. Белый стих.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Машинисту Кобаладзе…
И. ВОРОБЬЕВА – Машинисту Гусману. Эти кейсы все горазды жизнь представить с грустью нам. Машинисту Кобаладзе, машинисту Гусману. Это Влад вам написал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - С грустью нам, Гусманам.
И. ВОРОБЬЕВА – Машинисту Гусманам. Это как?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Двум братьям Гусманам.
Ю. ГУСМАН - Между прочим, здесь конвейер просто. Еще два брата на подходе Семен и Аркадий.
И. ВОРОБЬЕВА – Я когда-нибудь все-таки посажу двух Гусманов в студию. Чтобы сойти с ума окончательно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Вот так вот.
И. ВОРОБЬЕВА – Конечно, вы же тут лапки кверху.
Ю. КОБАЛАДЗЕ – Зачем, посади лучше своего Ореха.
И. ВОРОБЬЕВА – Вот Михаил Соломонович так не сделает, я уверена в нем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Терехова посадить. Он тебе маечку купит и виски пришлет.
Ю. ГУСМАН - Нет, поверь мне, Ирочка, но что-то, но обвинять его в том, что он оппортунист, приспособленец, двоеженец, нет.
И. ВОРОБЬЕВА – Вы его так называете всегда.
Ю. ГУСМАН - Двоеженцем?
И. ВОРОБЬЕВА – В том числе.
Ю. ГУСМАН - Потому что я знаю Клаву и Жанну обеих его любимых подруг. Клава, к сожалению, заболела сейчас в больнице. А Жанна уехала в Израиль 17 лет назад. И не пишет ничего. И он один абсолютно кстати.
И. ВОРОБЬЕВА – Нам тут пишут, раньше учеников розгами пороли, а теперь и покритиковать нельзя. Маразм.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Абсолютно она имеет полное право. Юлий Соломонович, я с вами абсолютно согласен.
Ю. ГУСМАН - Ее зафрендили. Ее отфоловерили.
И. ВОРОБЬЕВА – Все, Юрий Георгиевич, я разочарована.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я не могу спорить с правдой, с логикой.
И. ВОРОБЬЕВА – Вы бы видели свое лицо, когда вы это сказали. Вы сидели с таким довольным лицом кота, который сейчас нагадит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я застал тебя врасплох. Ты вся предвкушала…
Ю. ГУСМАН - Неправильно создавать искусственный конфликт.
И. ВОРОБЬЕВА – Он сейчас создал искусственное согласие. О, вот теперь вам тоже противно, Юлий Соломонович.
Ю. ГУСМАН - Я тебе вот что скажу. Простую историю. Микробайка. Умер старый учитель и попал в ад, сидит там 10 дней, пришли к нему, вы знаете, ошибочка вышла, вам полагается в рай. Он говорит, вы знаете, мне здесь замечательно, после школы мне этот ад кажется раем. Вот это ее исповедь. Эта женщина, которая показала всем, как трудно ей воспитывать этих мягко говоря, извините…
И. ВОРОБЬЕВА – Это что такое? Пока Юлий Соломонович разбирается со своим телефоном, давайте проголосуем все-таки.
ГОЛОСОВАНИЕ
И. ВОРОБЬЕВА – Вы что-то хотели сказать, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Я просто весь в трепетном ожидании.
И. ВОРОБЬЕВА – Ну конечно, в трепетном ожидании.
Ю. ГУСМАН - Надо обязательно спеть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Обязательно, жалко, что я сегодня не принес шампанского. Знаешь, Ира, что в прошлый раз…
И. ВОРОБЬЕВА – Знаю, вы тут пытались пьянку устроить. Кошмар.
Ю. ГУСМАН - Давай железнодорожную песню споем.
И. ВОРОБЬЕВА – Рано еще.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Постой, паровоз – ничего не лезет в голову.
Ю. ГУСМАН - Или про дружбу народов и школу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Школьные годы чудесные. С книгой… песнею. Как они быстро летят…
Ю. ГУСМАН - Пам-пам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Их не воротишь назад.
Ю. ГУСМАН - Пам-пам. Школьная учительница…
И. ВОРОБЬЕВА – Это пока голосуют наши присяжные, наши чудесные эксперты пытаются их уговорить, чтобы они голосовали за них. Посмотрим. Так все, нет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ - А если ты сейчас зайдешь в соседний класс, ну что же, там тоже ребята вроде нас. Пам-пам.
И. ВОРОБЬЕВА – Чудесно совершенно. У нас идет голосование все еще. Я пока не буду его останавливать. Потому что оно очень интересное.
Ю. ГУСМАН - Нет сомнения, что правда через все препоны пробивается.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Пробьется.
Ю. ГУСМАН - Завесу лжи и демагогии и выйдет и покажет всем людям, что есть…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Что есть истина.
Ю. ГУСМАН - Свобода, достоинство, честь, любовь. Милосердие.
И. ВОРОБЬЕВА – Ну раз вы настаиваете, я остановлю голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Чтобы у нас было время попеть еще. И. ВОРОБЬЕВА – 20 на 80.
Ю. ГУСМАН - Закрой глаза и думай о хорошем. Мы должны быть сильными.
И. ВОРОБЬЕВА – 20% позвонивших считают, что решение суда справедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Мы выиграли?
И. ВОРОБЬЕВА – Вы выиграли.
Ю. ГУСМАН - Поздравляю тебя.
И. ВОРОБЬЕВА – И началось, обнимаются.
Ю. ГУСМАН - Спасибо, страна. Спасибо, Америка, Австралия, Новая Зеландия, Пакистан, Бангладеш.
Ю. КОБАЛАДЗЕ - На мощной ноте дружбы, любви, взаимопонимания мы выиграли сегодня.
Ю. ГУСМАН - Солнечный круг, небо вокруг, это рисунок мальчишки. Пам-пам. Нарисовал он на листке…
Ю. КОБАЛАДЗЕ - Сейчас смотри, как она закончит.
И. ВОРОБЬЕВА – Еще полминуты. Пойте еще.
Ю. ГУСМАН - 34, 35.
И. ВОРОБЬЕВА – Подождите, новый год еще не наступил. Прекратите, пожалуйста. Программа «Кейс», важное сообщение, на следующей неделе выйдет в среду. Это единственный раз. А теперь, Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева до встречи через неделю в программе «Кейс». Увидимся с вами.