Ознакомиться с делами: Берегись автомобиля; Веселые картинки; Свобода смеха - Александр Плющев, Юлий Гусман - Кейс - 2011-06-16
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте, это программа «Кейс», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Так как у нас огромный десант в Санкт-Петербурге, то из отцов-основателей в студии только великий Юлий Соломонович Гусман. Здравствуйте.
Ю.ГУСМАН: Вы знаете, вы сейчас представьте нашего другого замечательного ведущего. Очень приятный серьезный разговор минут на 20. Пожалуйста.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Серьезный разговор минут на 20 вместе со мной будет слушать Александр Плющев, который сегодня выступает вторым экспертом.
Ю.ГУСМАН: Я не хотел бы (неразб.) ни вас, Саша, не хочу обижать бывшего моего подельника Кобаладзе, но сегодня на сайте «Эха Москвы» опубликована фотография фривольного содержания, где полуспиной к Венедиктову стоит Кобаладзе, глазом разгоряченного маньяка смотрит на обалденную красавицу Анну Чапмен, которая годится ему в правнучки, и что-то ей доказывает, то ли телефон всучивает. Это он на работу так ходит. Простите, Таня, это называется форум, форум для меня – это встреча людей бизнеса, политики, науки, искусства, обсуждающих важнейшие проблемы нашей страны, зарубежья. Но это не все. Саша, без обид. Откуда взялось появление Плющева?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы с ним первый раз.
Ю.ГУСМАН: Можно, я скажу, откуда это все берется? Этот молодой, на мой взгляд, очень талантливый журналист из нашей смены, (неразб.), если Чапмен – правнучка его, то он – мой духовный правнук, потому что мы радио начинали еще с Поповым покойным. Вы помните Семена Попова, изобретателя радио. Я приезжаю на фестиваль… ребята, вы смеетесь, вы пытаетесь вызвать жалость. Я приезжаю на фестиваль «Кинотавр»…
(все говорят одновременно)
Ю.ГУСМАН: Старик Кобаладзе, не стыдясь, заигрывает с красавицей, умницей, героиней нашего шпионского ремесла Анной Чапмен. На «Кинотавре» я иду туда. Ну, звезда, иду в розовом костюме, в шляпе, в галстуке. (неразб.) Кто? Плющев. «Откуда ты, прелестное дитя?», - полагая, что он хочет взять у меня интервью. Ну, как у киноработника. Он показал фигу, друзья, вы дослушайте. Оказывается, он кинозвезда. Народ, толпы, пресса, улыбнитесь, он идет! Расхристан, до пупа расстегнут, сигара. Вот это моя судьбинушка, я здесь за одну зарплату, плюс бонус каждый квартал, плюс главный бонус в году, выплаты январские, хотя они минимальные сейчас стали, пашу. Эти люди, этот на «Кинотавре», простите, тот… есть у нас профком? Я даже не знаю, кто у нас?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нету, у нас профсоюзы официально запрещены.
Ю.ГУСМАН: (неразб.), можно ему жаловаться?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Попробуйте. Но только пока нет Венедиктова.
Ю.ГУСМАН: Ну, естественно. На Венедиктова я и буду жаловаться, потому что это он распустил Кобаладзе, он послал туда охальничать и насильничать над разведчицей. Этот тоже, как он попал туда, откуда бабки на командировку? Все, я кончил (неразб.), все, извините, Саша.
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, ничего, можно я с очень маленьким, полуминутным ответом?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте.
А.ПЛЮЩЕВ: Юлий Соломонович – он на самом деле образец серьезного подхода к любому делу. Приезжаю я на «Кинотавр». Ну, что там делают обычно люди? Пьют, гуляют, опять гуляют, снова пьют.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что же делал Юлий Соломонович?
А.ПЛЮЩЕВ: Юлий Соломонович один, вообще один на всем «Кинотавре», ходил на каждый просмотр, смотрел каждый фильм и сам с собой потом обсуждал все эти фильмы очень долго и вдумчиво.
Ю.ГУСМАН: Это моя профессия, спасибо, Саша, что ты это заметил. Но многие фильмы я смотрел по два раза: вечером в одном зале, а утром – в душном еще…
А.ПЛЮЩЕВ: Ходил на каждую пресс-конференцию.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: (неразб.) Саша снимался, вы смотрели по кадрам.
Ю.ГУСМАН: Я – по кадрам. Актер он обалденный, я бы сказал, большое будущее. Я не ревную его, как профессионал к профессионалу, он звезда молодая, ему сниматься и сниматься. Откуда этот цинизм – не ходить на работу к нам на «Эхо Москвы»? «Газпром» если узнает, нас закроют вообще завтра. Я все сказал.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, Александр, как-то вообще сейчас всю команду подводите.
А.ПЛЮЩЕВ: Я, мало того, что отработал все свои смены, ты знаешь прекрасно, как человек, составляющий расписание, так еще и прихожу вот сюда заменять…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Друзья, зачем мы, собственно, все здесь собрались?
Ю.ГУСМАН: (неразб.), Таня, спасибо за сочувствие, но это решать я буду не здесь, а там, наверху.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есть ответственные товарищи. Давайте тогда отвлечемся на кейсы, Александра Борзенко для нас подготовил сразу три штуки. Первый называется «Берегись автомобиля».
БЕРЕГИСЬ АВТОМОБИЛЯ
Административный суд Баварии отказался изъять водительские права у немки, которые она получила за взятку. Следствие установило, что женщина купила их на Филиппинах. Затем она переехала в Венгрию, где местные власти выдали ей новый документ в обмен на филиппинское удостоверение. Теперь она проживает в Германии и свободно колесит по местным автобанам – в законодательстве не нашлось оснований, для того, чтобы забрать у немки права, полученные в другой стране. Единственным поводом отнять незаконно полученный документ, пишет немецкая пресса, может стать претензии со стороны властей Венгрии, но таковых до сих пор не поступало, и вряд ли этого следует ожидать в ближайшем будущем, так что предприимчивая немка сможет и дальше ездить по бескрайним просторам Германии. К слову, местные СМИ пишут, что этой лазейкой в законах пользуются многие немцы, которых лишили прав за правонарушения: чаще всего они получают новые документы в соседней Польше.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну что, мечта, по-моему, всех начинающих автомобилистов: купил права непонятно где, и по родной стране катаешься, и ничего с тобой сделать не смогут.
А.ПЛЮЩЕВ: Закон есть закон.
Ю.ГУСМАН: Понимаете, Саша, милая Танечка, я скажу вот что вам: вообще с правами, которые куплены, бывают разные истории. История была просто с моим товарищем. Я могу это рассказать, это дико, история ужасная. Он в ГАИ работает. Работает он инспектором ГАИ, он старший лейтенант в городе Кемерово. Он останавливает машину, там сидит мужик такой, и дает права «Мария Ивановна Сидорова». Он говорит – какая Сидорова? Он говорит – Сидорова. Давайте техпаспорт. Он дает техпаспорт. Написано – Мария Ивановна Сидорова. Тот не дурак, говорит – сымай штаны. Ах, ты мне врать. «Вот вы какому-то херу верите, а государственным документам – нет?» Вот эта история, никакие филиппинские права, понимаешь? Это подлинный случай.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Действительно, ничему верить нельзя.
Ю.ГУСМАН: Это подлинный случай в Кемерово был.
А.ПЛЮЩЕВ: Человек из Кемерово, вероятно, тот самый. Слушайте, а причем здесь обсуждаемый случай?
Ю.ГУСМАН: А потому что права нужно не покупать, а честно зарабатывать. Честно, учиться водить…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так суд должен отнимать такие права, купленные?
Ю.ГУСМАН: Я бы – не задумываясь. Мое мнение. Причем я позвонил бы в и Филиппины, и в Бельгию, и там бы тоже отнял у всех у них права.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У всех сразу?
Ю.ГУСМАН: Ну, а кто там…
А.ПЛЮЩЕВ: Гусман исповедует, простите, Юлий Соломонович, Юлия Соломоновича уважаем, исповедует милый подход «жить по понятиям»
Ю.ГУСМАН: Жуткая история, назвать меня «жид по понятиям». Прозвище – Юлий Гусман, жид по понятиям.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша, соберись.
Ю.ГУСМАН: Ужас какой. Соберись, Саша. Очень напряженный организм.
А.ПЛЮЩЕВ: У меня вода кончилась.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Какой природный организм? (смеется)
А.ПЛЮЩЕВ: Жить по понятиям. Исповедует этот принцип Юлий Соломонович милый. Типа – вор должен сидеть в тюрьме, и все прочие сказки, которыми нас люди кормят. Немцы – они народ очень обстоятельный, они прописали законы и тупо им следуют. Мы можем смеяться над ними, но где немцы со своими законами, и где мы? Посмотрите.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А где Филиппины, я вообще молчу.
А.ПЛЮЩЕВ: Рано или поздно, конечно, государственная немецкая машина сообразит и придумает, что… сообразит, что не надо филиппинские права признавать, на свои обменивать или венгерские. Там была целая цепочка, через Венгрию шла отмывка прав. Но закон есть закон, закон превыше всего. «Dura lex, закон суров», - говорит нам Михаил Барщевский…
(все говорят одновременно)
А.ПОЮЩЕВ: Заметьте, что Юлий Соломонович реагирует на ключевые слова «жид», «дура».
Ю.ГУСМАН: Дело в том, что ты путаешь, «жить по понятиям» - это как раз вот так: ты купила Филиппины, Южную Корею, (неразб.) и ездишь в Германии. По закону, как ты правильно сказал, Dura lex, но lex – он dura абсолютно, что по-гречески означает «закон обалденный, надо выполнять его за любые бабки, даже если бабок не дают», в прямом переводе с греческого, то я тебе вот что скажу, милый мой, юный, относительно юный и поэтому пылкий друг – надо отнимать права. Даже вообще у филиппинцев всех. (неразб.) – отдай права.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А у немцев?
А.ПЛЮЩЕВ: На Филиппинах.
Ю.ГУСМАН: У немцев на Филиппинах.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А у поляков?
Ю.ГУСМАН: У поляков вообще всюду. Это бывшая восточная страна, а чего должны ездить…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Может, вообще не надо прав никаких?
Ю.ГУСМАН: Права нужны.
А.ПЛЮЩЕВ: Как вы в Карлсруэ там ходили?
Ю.ГУСМАН: Это длинная история. Эх, сейчас в Карлсруэ такая погода, 22 в тени, птицы щебечут, карлсруйки и карлсруи гуляют…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Карлсруянцы. Послушайте, ну вот тут совершенно резонный вопрос от слушателя: «Откуда узнали, что права куплены?» как быть, заново сдавать? Вот что вы хотите, чтобы как было по закону?
Ю.ГУСМАН: Сначала отнять. Сдавать, не сдавать – это мы посмотрим.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И 10 лет без права переписки.
Ю.ГУСМАН: Да. А чего здесь сидеть, в Карлсруэ поехала, и отдыхай там без прав.
А.ПЛЮЩЕВ: Нам, русским, за границей иностранцы ни к чему.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Может, она хорошо без всяких прав водит. Знаете, такое бывает.
Ю.ГУСМАН: Сашенька, я еще раз говорю, что я работаю в кино давно, но увидеть тебя на красной дорожке было… о чем мы сейчас?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы про права.
Ю.ГУСМАН: Склероз. Нет, история эта безобразная. Я бы обязательно у нее отнял все.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте проголосуем, хорошо.
А.ПЛЮЩЕВ: Закон есть закон.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Александр, все услышали про дуру и про lex, все услышали. Справедливо ли решение суда, который оказался изымать водительские права, пусть и купленные на Филиппинах? Если вы считаете, что да, решение суда справедливо, тогда набирайте 660-06-64. Если вы считаете, что нет, решение суда несправедливо, и права надо было изъять – тогда 660-06-65. Я вообще за то, чтобы у женщин права забирали. Женщина за рулем…
А.ПЛЮЩЕВ: Просто не выдавали.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, просто не выдавали.
Ю.ГУСМАН: Таня, это такой… я не…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не шовинизм.
Ю.ГУСМАН: Я не щовинист, я уважаю моих… другой пол за рулем.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Моих… эээ… другой пол».
А.ПЛЮЩЕВ: Оппонентов.
Ю.ГУСМАН: Я просто убежден, что правильный ответ был, когда она была остановлена. Есть несколько приемов простых, которые называются нейролингвистическое программирование, которым я занимаюсь много лет, у меня диссертация, я преподаю это. Это то, что называется в просторечии зомбированием.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То, что у Саши не получилось сейчас, похоже.
Ю.ГУСМАН: Умение использовать (неразб.) Когда ты побеждаешь в дискуссии, например, как Жириновский – умно, ярко, тонко, он всегда побеждает. Например, тебя останавливают, вот тебя, на машине. Что у вас немытая машина? Она просто какая-то развалюха. Ты говоришь – вот поэтому я и не вожу с собой права.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У меня нет слов. Зато у меня есть результаты голосования.
А.ПЛЮЩЕВ: После таких эскапад мне очень хочется спросить: а можно не со счетом 0:3 проиграть, а 0:6?
Ю.ГУСМАН: Удивительная история, что он назвал третье слово, значения которого сам не понимает, слово «эскапада». Эскапады – это мосты через небольшие реки. (неразб.) Ты же гуманитарий наверняка.
А.ПЛЮЩЕВ: Я химик-технолог.
Ю.ГУСМАН: А я окончил инженерный факультет Карагандинского института инженерной связи и транспорта. Эскапада – это большой мост, запомни. Это длинная арка….
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Результаты голосования. Саша, прости, ты проиграл, но с небольшой разницей. 40 процентов позвонивших нам считают, что суд совершенно справедливо отказался изымать права, а 60 процентов участвовавших в голосовании считают, что права надо было изъять, решение суда несправедливо. Ваше зомбирование, ваше кун-фу круче, чем кун-фу Плющева.
А.ПЛЮЩЕВ: (неразб.) отрабатывал за некоторых, прохлаждавшихся в Карлсруэ…
Ю.ГУСМАН: Я работал там.
А.ПЛЮЩЕВ: Я, значит, работал здесь и убедился, что наши слушатели вообще предпочитают по понятиям, вообще, там с законом – нет, их Барщевский ничему не учит, вообще никак.
Ю.ГУСМАН: Ребята, смотрите, есть простые, умные нейролингвистически программированные законы. Например, останавливают очаровательную женщину, как Таня, она красотка крупным планом. Говорит – ой, пожалуйста, не отбирайте у меня права, у меня там такая удачная фотография. Вот как надо говорить с инспектором. Он растает, он не заберет права. Просто хамить, называть его лежачим полицейским, если он стоячий полицейский, и сильно стоячий полицейский, это неправильно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте посмотрим, что у вас с зомбированием по следующему кейсу получится. Вдруг сейчас удастся Плющеву как-то выиграть.
А.ПЛЮЩЕВ: Я здесь чувствую себя мальчиком для битья вообще. Вообще, как это, я даже не знал. Я думал, нас объединяет одно искусство….
Ю.ГУСМАН: Секундочку. Ты ворвался в наше искусство. Я прожил жизнь, 80 лет я работаю в кино. Вскарабкался по кочкам к вершине славы, успеха, денег и известности. А этот – хряь-хрясь-хрясь! «Плющев!»
А.ПЛЮЩЕВ: Какая там все-таки зависть и конкуренция, в этом мире.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, вам пора делать программу «Своими глазами: «Кинотавр», и вас обоих пригласить, чтобы вы…
Ю.ГУСМАН: Это разная оценка…
А.ПЛЮЩЕВ: Мы были на разных фестивалях.
Ю.ГУСМАН: А он там – пьянки, интервью, обнаженные (неразб.) красотки, просто соседи по купе тут же.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ты в поезде, что ли, жил, Сань? Тебе места в гостинице не хватило?
А.ПЛЮЩЕВ: В трамвае.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте послушаем второй кейс, он называется «Веселые картинки».
ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ В американском штате Теннеси теперь можно будет получить штраф в 2 500 долларов и даже тюремный срок за выкладывание в сеть картинок, цитата «вызывающих эмоциональное потрясение». Новая норма будет применяться в том случае, если опубликованное изображение напугает или создаст ощущение угрозы у потерпевшего – это может быть, например, комикс, пейзаж или карикатура, говорится в документе. При этом юристам придется доказать, что подсудимый знал: жертва увидит вредоносную картинку. Доказательством может служить, например, тот факт, что потерпевший был подписан на ваш блог и вы об этом знали. Правозащитники критикуют новый закон, который, к слову, вступит в силу уже с 1 июля. По их словам, эмоциональная восприимчивость того или иного лица – сугубо индивидуальна. Кроме того, многие отмечают, что часть агитационных картинок, которые распространяют борцы с курением, могут легко стать предметом для судебных разбирательств.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот такой вот кейс. Что скажут наши уважаемые эксперты?
Ю.ГУСМАН: По поводу карикатур и картинок Александр специалист, пусть он начинает, потому что это его мир, комиксы и карикатуры, мир неправды, мир фальши, мир обмана, мир целлулоидного экрана. Это человек, который…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: (смеется)
Ю.ГУСМАН: Тебе смешно, когда человек говорит тебе - да, я смешон, потому что я отстал от вашего потока звездного, звездопада вашего. Но есть же какие-то пределы. На красной дорожке, в голубом костюме, в розовой…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Боже мой, никак не отпустит, уже «Кинотавр» сто лет, как прошел.
Ю.ГУСМАН: Маковецкий плакал.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: От счастья. Сань, он поэтому и не приехал, он знал, что Плющев на красной ковровой дорожке.
Ю.ГУСМАН: Бондарчук говорит – как ты можешь терпеть? Я говорю – я работал, я не знал, что мой коллега…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас «Кинотавр» проходит красной нитью, красной дорожкой. Александр, нужно ли вводить такой закон, это вообще будет справедливо?
А.ПЛЮЩЕВ: Сколько сразу появится пострадавших, сумасшедших, которые будут биться головой о стену, которые будут биться в конвульсиях и кричать – ааааа, меня страшно возмутила эта картинка!
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вызывающая эмоциональное потрясение. Верите?
А.ПЛЮЩЕВ: Они будут биться головой о стену. Я сейчас такую неприятную для слушателей наших, любящих жить по понятиям, вещь скажу, но тем не менее: вы знаете, есть люди, которые любят очень оскорбляться по религиозному признаку, еще по какому-нибудь.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Для них есть 282 статья.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, в штате Теннеси ее не ввели еще. Они где надо и где не надо находят эти оскорбления, и срочно бегут либо с топорами иконы крушить, либо в суд, ходить, бородами своими трясти, плеваться, вот всякие устраивать. Этих вот оглашенных… я правильно слово употребил?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если что, Юлий Соломонович тебя поправит.
А.ПЛЮЩЕВ: Этих оглашенных теперь в США, точнее, в одном отдельно взятом штате Теннеси, будет очень много, потому что можно отсудить за любую картинку, вообще за любую. Тебя она эмоционально потрясла.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Юлий Соломонович?
Ю.ГУСМАН: Твое выступление, казалось бы, нормальный радийный журналист, не такой старый, он здесь тряс головой и делал «брр, брр, брр» как сом, которого вытаскивает рыбак. Но я скажу вот что, на мой личный взгляд, вот представь себе, Саша, как мило, коллега мой юный, представь себе…
А.ПЛЮЩЕВ: Я был юный, потом не очень старый, потом опять юный.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Колебания.
А.ПЛЮЩЕВ: Колебусь.
Ю.ГУСМАН: Представь себе, я серьезно, в двух словах рисуется ситуация. Представь себе: у меня есть блог, и ты его френд, подписчик. Ты знаешь, что там можешь увидеть что-то. Я беру твои фотографии в розовых стрингах и в бикини на пляже «Кинотавра», пририсовываю тебе какой-нибудь хвост, огромный таз вместо твоего маленького тазика…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Медный.
Ю.ГУСМАН: Удивительные какие-то (неразб.), и в своем блоге этот пасквиль, эту клевету на честного, умного, доброго, страстного, интеллигентного киноактера располагаю, который привык к славе, успехам, к звездам красной дорожки.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И вы вызываете у него эмоциональное потрясение.
Ю.ГУСМАН: Стресс. И он уходит в монастырь…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Бросает искусство.
Ю.ГУСМАН: Делает обрезание и уходит…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кому?
Ю.ГУСМАН: Да не важно, кому, тут не важно. Это ли мы хотим получить…
А.ПЛЮЩЕВ: Юлия Соломоновича одна сцена в одном фильме на «Кинотавре» поразила, там как раз делают.
Ю.ГУСМАН: Я не понимаю. Ты слишком много говоришь о «Кинотавре», давай говорить о деле, какой «Кинотавр»? ты зазнался, ты потерял ориентиры просто разные.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Стойте, прекратите все время на «Кинотавр» переходить.
Ю.ГУСМАН: Это больно, Таня.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, я понимаю, я сочувствую вам. Так вы считаете, что нужно и штрафовать, и тюремный срок за то, что человек выкладывает…
Ю.ГУСМАН: Я не знаю, так ли жестоко, я убежден, что есть какие-то градации и каденции, я бы сказал, но слово это ты вряд ли понимаешь.
А.ПЛЮЩЕВ: Каденция, нормально.
Ю.ГУСМАН: Каденция – это когда он приговорен к какому-то большому, это каденция, то есть, он до конца сидеть будет. Я убежден, что наказывать за то, что изображаешь людей в пасквильно-оскорбительном виде – вещь ужасная. И я думаю, что еще несколько секунд я могу говорить, и сейчас прозвучит серебряный голосок Танечки, и скажет она – дорогие друзья… говори то, что ты хочешь сказать, уже почти пора.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы сейчас сделаем перерыв на несколько минут и потом продолжим обсуждение справедливости или несправедливости предлагаемого закона, и проголосуем обязательно. Оставайтесь с нами.
НОВОСТИ
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Кейс», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что у нас супер-постоянный главный эксперт этой программы Юлий Гусман, еще раз здравствуйте, и эксперт временный и всеми унижаемый Александр Плющев.
Ю.ГУСМАН: Здесь было много звонков в эфире в виде телеграфа о том, что эскапада – это не… эстакада, Господи, они не знают. Товарищи, проверьте по Гугл, нагуглите слово «эскапада», там будет написано «эскапада – небольшой мост через большую реку, аркада – серьезная помощь эскападе, а эстакада – это (неразб.)». Поэтому это абсурд.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тем временем, тут есть все-таки пара сообщений по нашему кейсу, который мы обсуждаем. Я напомню, что речь идет о том, что по закону могут назначить либо штраф, либо тюремный срок за выкладывание в сеть картинок, вызывающих эмоциональное потрясение. И вот Тамара Владимировна полностью соглашается с Юлием Соломоновичем и пишет, что «картинки могут вызвать и отрицательные эмоции, в том числе вызвать депрессию».
А.ПЛЮЩЕВ: Знаете, потом можно пойти дальше. Например, наказывать за текст, который вызвал эмоциональное потрясение. Вот книгу человек написал…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Службу информации можно сразу уволить.
А.ПЛЮЩЕВ: Новости – их вообще сразу всех под монастырь. Но более того, например, если человек что-то не выложил, у него пусто в блоге, допустим, или на радио звучала пауза какая-то, или звучит легкая музыка, она вызывает эмоциональное потрясение. Я считаю, тоже все это, а чем одни картинки лучше всего остального контента?
Ю.ГУСМАН: Алекс, вы доводите до гротеска.
А.ПЛЮЩЕВ: Отнюдь.
Ю.ГУСМАН: Давайте обсуждать не ваши предположения. В суде не бывает так – а если фотографии? Есть простое и ясное дело, как пирожок с капустой. А дело это такое: сегодня ты выкладываешь картинку про джаз, а завтра ты Родину, может, продашь. Это правильная пословица, нельзя этого делать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вот скажите мне, пожалуйста: если Венедиктов у себя в Твиттере выкладывает фотографию, на которой Кобаладзе с Чапмен, ему тоже штраф или тюремное заключение?
А.ПЛЮШЕВ: Там за один юзерпик уже можно.
Ю.ГУСМАН: Нет-нет, там не так.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну почему? У меня потрясение от этого.
Ю.ГУСМАН: Он выкладывал, Танечка, это и здесь, посмотри, что выкладывал на сайт (неразб.) таких, которые тоже там есть фотографии.
А.ПЛЮЩЕВ: Да вы что? Таких тоже?
Ю.ГУСМАН: Он с помощью специальной аппаратуры, которую дал ему Кобаладзе, и одновременно дала ему Анна Чапмен, у Кобаладзе старая аппаратура, он их фотографировал, не говоря им, и выкладывает это. Я дам тебе потом, не имею права называть эти сайты. Их называют «сайты для взрослых», не могу сказать, потом дам парочку. И он там выложил такое. Это невероятная история.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И за это штрафовать не надо? За это надо сказать «спасибо».
А.ПЛЮЩЕВ: Вы в каком институте изучали сайты для взрослых, Юлий Соломонович?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В медицинском, наверно.
Ю.ГУСМАН: Анатомии. Пестик и тычинка. Могу сразу сказать – тычинка.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тут вот Тамара Владимировна несколько раз призывала к внимательному подбору слов, дети слушают. Поэтому он на пестиках и тычинках объясняет.
Ю.ГУСМАН: Поэтому Плющев, который говорит все, что угодно… а вот говорить «пестик, тычинка, зяблик, коноплянка»…
А.ПЛЮЩЕВ: «Коноплянка» нельзя, дети слушают, какая коноплянка, где вы берете такую коноплянку, Юлий Соломонович, когда свои телеги прогоняете?
Ю.ГУСМАН: Марихуану, что тоже, кстати, пошло звучит. Или гашиш, или анаша. «Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда»…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сейчас ушли категорически от моего вопроса по поводу опубликованных фотографий и штрафа.
Ю.ГУСМАН: Я не знаю размер штрафа. Я убежден, что несколько тысяч евро… но, что нельзя выкладывать травмирующую психику Алекса, моего друга и брата младшего, то, что он вытворял в пьяном виде в бассейне без воды…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А если кто-нибудь посчитает, что ваши фотографии потрясают психику?
Ю.ГУСМАН: Я в школе учусь. В институте я у карты стою. Я в музее. Я в библиотеке. Я на прогулке с другом. Я иду с коляской.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Юлий Соломонович перечисляет все фотографии, которые у него есть с начала жизни практически.
Ю.ГУСМАН: Такой фотографии, как Кобаладзе с Чапмен, которая обошла сейчас весь Интернет, и больно и за Аню Кущенко, и за Юрия Сергеевича Петросяна, Кобаладзе – это его псевдоним, это грустно. Петросян и Кущенко подвели нас. Отметить это на партсобрании.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Голосуем. Справедливо ли вводить такой закон, сейчас мы услышали аргументацию Александра, который считает, что это несправедливо, и Юлия Соломоновича…
Ю.ГУСМАН: С Тамарой Владимировной.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С Тамарой Владимировной, конечно, куда же без нее. Скажите, как вы считаете: справедливо ли вводить закон, который назначает штраф или тюремное заключение за размещение картинок, которые могут вызвать потрясения? Если вы считаете, что да, такой закон справедлив – 660-06-64, если вы считаете, что нет, введение такого закона несправедливо – 660-06-65. Я все-таки представляю себе – открываешь после этого форума какой-нибудь блог, и там фотографии всех наших чиновников. Ну, такая официальная хроника. По федеральным каналам тоже показывают.
А.ПЛЮЩЕВ: Червяки в салате.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да если бы червяки.
Ю.ГУСМАН: Танечка, ты очень не права, что Алексей Алексеевич, который за федеральные деньги налогоплательщиков и за деньги наши, редакции, съездил туда (неразб.) по проблемам сочинского строительства. Там нету ни президента, ни премьера, никого, кто нас интересует и волнует. Он нашел только возможность фривольной фотографии уже не работающего Кобаладзе, потому что Кобаладзе-Петросян не будет работать на сто процентов, потому что или я, или он, здесь уже это невозможно, я это уже сказал на партсобрании вчера. Аня Кущенко-Чапмен, что это такое? Ну, Аня тут причем, она нежный цветок, а Кобаладзе – монстр, мохнатый шмель на душистый хмель, цапля какая-то там в камышах. Цапля в камышах форума.
А.ПЛЮЩЕВ: Смог бы Юлий Соломонович уйти живым, с таким невыученным текстом на «Кинотавре» выступил бы? Я не знаю. У меня на этаже Никита Сергеевич жил. По его лицу я бы сказал, что не выжил бы.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На следующем «Кинотавре» ты Никите Сергеевичу это безобразие…
А.ПЛЮЩЕВ: Обязательно, все слышали уже.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Александр, я вас поздравляю, 1:1, потому что 69 процентов позвонивших нам считают, что введение этого закона несправедливо. А 31 процент только поддерживает вас, Юлий Соломонович.
Ю.ГУСМАН: Я очень рад, что 31 процент, что составляет в нашей стране 50 миллионов человек почти…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И Тамара Владимировна.
Ю.ГУСМАН: А во всем мире составляет 2 миллиарда человек, разделяют мои убеждения. Убеждения не с правильным использованием…
А.ПЛЮЩЕВ: Они вас жалеют, Юлий Соломонович. Ну, если вы с разгромным счетом проиграете, ну как же такое? Они вас жалеют, они как-то…
Ю.ГУСМАН: Седины берегут.
А.ПЛЮЩЕВ: Конечно. Мне сегодня же Кобаладзе написал в Твиттере, дескать, ты не обижай уж как-то, с уважением постарайся.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А мне сейчас Воробьева в Твиттере пишет: «Гусмана поцелуй от меня. Скучаю по вам». Мы тоже скучаем по Воробьевой.
Ю.ГУСМАН: Воробьева, когда приедешь, ты узнаешь. Ты пока, девочка, далеко, ты на (неразб.) маршруте, на тракте. Ты увидишь фотографии в Интернете – голый Кобаладзе с гитарой поет песню Ане Чапмен, это чудовищный, ужасный прикол. Запиши номер сайта…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, нас слушают дети, от имени Тамары Владимировны…
Ю.ГУСМАН: (неразб.)
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это такой специальный Интернет, альтернативный. Ну, Александр, я считаю, надо поздравить себя с тем, что, по-моему, впервые на твою сторону все встали. Ты ждал, ждал и дождался.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну ладно, ладно, Кобаладзе у меня тоже выиграл не 3:0 вовсе, а 2:1, так что нормально. А Венедиктова я вообще здесь заборол.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Обидеть Венедиктова может каждый.
А.ПЛЮЩЕВ: Это правда.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте послушаем третий кейс от Саши Барзенко, он называется «Свобода смеха».
СВОБОДА СМЕХА
Два подростка из Пенсильвании высмеяли администрацию школы в своих блогах на Майспейс. Они выложили в сеть пародии, которые подготовили на своих собственных компьютерах. Учителя назвали их непристойными и оскорбительными, и решили наказать шутников. Однако планы педагогов были нарушены. И не кем-нибудь, а Федеральным апелляционным судом США. Судья постановил, что поступок учеников не может привести к существенным сбоям в работе школы, а опубликованные пародии – не более чем слова. Соответственно, дисциплинарное взыскание в этом случае будет ничем иным, как покушением на свободу слова. Интересы школьников представлял Американский союз гражданских свобод штата Пенсильвании. Они также считают, нельзя наказывать учеников за высказывания, произнесенные вне учебного заведения, даже если это оскорбляет администрацию. Между тем, пародии доступны чуть ли не всей школе, что, по словам учителей, подрывает их репутацию.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Такой вот кейс. Как раз закончили на Алексее Алексеевиче Венедиктове, если будем карикатуры рисовать…
А.ПЛЮЩЕВ: Его дух с нами здесь, как и дух Кобаладзе. Еще тут пытаются привнести дух Чапмен…
Ю.ГУСМАН: Не я пытаюсь. Я лично просто очень внимательный и постоянный читатель моего любимого блога «Эхо Москвы». И я случайно наткнулся, и мера моей боли и возмущения сравнима только с мерой на красной дорожке, когда я вижу человека, далекого от кинематографа, который лежит, по пять дней жрет (неразб.), танцует голый в бассейне… это было чудовищно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вернемся к кейсу. Справедливо ли решение суда, который заступился за школьников, пародировавших руководство своей школы?
Ю.ГУСМАН: Я могу рассказать историю из своей жизни.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Она в Кемерово однажды случилась?
Ю.ГУСМАН: Я учился в Астрахани много лет тому назад. Дело в том, что вообще свобода слова в школе…
А.ПЛЮЩЕВ: При царе.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Горохе.
Ю.ГУСМАН: Алекс, послушай, как человек, который мне симпатичен вне твоей кинематографической карьеры. Как молодой и юный радийный наш попутчик. Объясняю. История такая: в школе дети обсуждали в классе, как украсить класс к празднику. И Марья Петровна спрашивает то-се. И Вовочка говорит – давайте, Марья Петровна, захерачим по потолку желтую гирлянду. Она в ужасе хватает его – что за слово? Бежит к директору и говорит – представляете, этот сопляк сказал «давайте захерачим по потолку желтую гирлянду».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нас по-прежнему слушают дети.
Ю.ГУСМАН: Из песни слова не выкинешь. Директор говорит – ладно, если вам так не нравится, захерачьте красную. Ты представляешь? Ужас.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слышу гнев нашего звукорежиссера Натальи Селиваной….
Ю.ГУСМАН: Я абсолютно ничего не сочинил.
А.ПЛЮЩЕВ: А у нас вот в школе был другой случай. В отличие от вашего придуманного, это настоящий. Был у нас преподаватель, которого между собой, ну, вы знаете, клички дают, между собой звали Стакан. Был он дико лютый, вел русский язык и литературу. И любил выгонять по поводу и без. Правду сказать, что учились мы в школе весьма бандитской, и выгонять там было, за что. И вот выгнали Женю Дерябина, моего одноклассника, из класса. Выходят уже ученики из класса, звонок прозвучал. И Виктор Никитич, которого звали Стакан, выходит и смотрит, что ученики вышли из класса, но не ушли. Они стоят полукругом с замеревшими лицами и смотрят на дверь, точнее, над дверью. Что же там, над дверью? А там висит вылепленный из пластилина бюст Виктора Никитича Брыкина по прозвищу Стакан, и бычок ему в зубы вставлен. Всем понятно, что это сделал Женя Дерябин. Он подпрыгнул, снял. Но я вас уверяю, даже тогда, в советской школе, это Советский Союз был, никому в голову не пришло применить каких-нибудь дисциплинарных мер за такую свободу выражения. Никому не пришло в голову.
Ю.ГУСМАН: Другая история, которая случилась прямо даже со мной. Мы писали контрольную. Озверевший учитель, который поставил всем двойки, стал орать – кто из вас считает себя окончательным тупицей, встаньте! Мы все молчим. Он орал-орал, один мальчик встал. Он говорит – ты тупица? Нет, просто неудобно, вы один стоите.
(все смеются)
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас сломалась просто мигалка «аплодисменты и смех в студии». Обычно мы с Сашей реагируем только на нее. Это отвлекся режиссер.
А.ПЛЮЩЕВ: Он забыл убрать этот сарказм.
Ю.ГУСМАН: Кстати, сарказм – это…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы по кейсу мне что-нибудь скажите
Ю.ГУСМАН: Детей надо за это не наказывать, а хвалить. Я убежден, что это здорово, когда мы можем свободно, весело и легко в школе и на улице…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А как же уважение к учителю?
Ю.ГУСМАН: Это не Северная Корея, это демократическая страна. Что мы, что США. Это демократия, когда мы свободно…
А.ПЛЮЩЕВ: В Пенсильвании.
Ю.ГУСМАН: Это Англия.
(все говорят одновременно)
Ю.ГУСМАН: И вот Британская Колумбия и Пенсильвания свободны абсолютно.
А.ПЛЮЩЕВ: А у вас так бывает, что все согласны?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Бывает. Да, такое бывает. О, это исторический момент.
Ю.ГУСМАН: Дружба.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Рукопожатие. А вы знаете, вот Лев нам пишет: «Программа превратилась в пошлое, банальное ток-шоу. Обидно. Для рейтинга хорошо, (неразб.), ведущую стыдно слушать, какая низость от Плющева».
Ю.ГУСМАН: Я не понял, за что там Плющева… за что там мальчика Морозова, он ведь ни в чем не виноват.
А.ПЛЮЩЕВ: Ваша пропаганда, знаете ли, сработала. Топорная пропаганда сработала.
Ю.ГУСМАН: Это Кобаладзе прислал просто.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Послушайте. Конечно, карикатуры, юмор, смех, это все прекрасно, но все-таки уважение к учителю и процесс обучения – это вещи очень серьезные и очень важные. Если ребенок будет заниматься исключительно тем, что пародировать преподавателей или директора школы, когда же он будет учиться? Он будет бесконечно дурачиться. Надо построже с детьми, построже.
Ю.ГУСМАН: (неразб.) юмор, сатира, сарказм, пародия, ирония, - это приемы нейролингвистического программирования. Посмотрите в Гугле, в Яндексе – НЛП. Нейролингвистическое программирование – это важнейший элемент нейролингвистического образа жизни.
А.ПЛЮЩЕВ: Вообще, честно говоря, мы тут уже по законам Пенсильвании, в смысле, если Венедиктова воспринимать как учителя….
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А он, между прочим, очень даже.
А.ПЛЮЩЕВ: Очень даже учитель, я о том и говорю. Мы тут уже наговорили. Свободу! Свободу! (скандирует)
Ю.ГУСМАН: (неразб.) свободу или отсутствие работы. Вот, Саша, тебя, который не верит, что есть у нас строгое начальство…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей из Кронштадта считает, что можно разрешать пародии исключительно, если они без оскорблений. А вот как, если учитель оскорбился, ему это обидно?
Ю.ГУСМАН: Смотри предыдущий кейс. Когда человек оскорбился, помнишь, как там было – если он счел себя оскорбленным, то ребенок платит 2 с половиной тысячи евро.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или садится в тюрьму.
Ю.ГУСМАН: Вот это правильно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Только там в Теннеси, а тут в Пенсильвании, но они как-то между собой договорятся, наверно.
Ю.ГУСМАН: Англия и Америка, они дружат.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Они буквально через Ла-Манш друг от друга.
А.ПЛЮЩЕВ: Они соединятся эскападой скоро.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Эскапада – это же маленький мост.
(говорят все одновременно)
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот Дмитрий считает, что администрация школы вправе подать иск за клевету. Ну, в общем, не убедили вы, похоже, наших слушателей. Мы можем это проверить с помощью голосования.
А.ПЛЮЩЕВ: Гугл, Яху…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И Яндекс, которым нам тоже разрешили пользоваться. Справедливо ли решение суда, который защитил подростков, нарисовавших карикатуры на руководство школы? Если вы считаете, что да, справедливо, дети могли это сделать – тогда набирайте 660-06-64. Если вы считаете, что несправедливо, и учеников надо было наказать – тогда 660-06-65. У меня залипает кнопочка голосования. Что еще нам пишут? Про клевету мы уже прочитали. Спрашивают, бьет ли нас Венедиктов.
Ю.ГУСМАН: Наказывает. Ставит в угол на горох.
А.ПЛЮЩЕВ: (поет) И он никакой не мучитель, а просто наш добрый учитель.
Ю.ГУСМАН: Вопрос к Саше, который являлся до своего триумфа на «Кинотавре» экспертом в области высоких технологий, IP-технологий и прочего. Я, честно, без всяких шуток, я не хотел бы быть ответчиком по третьему кейсу, скажи мне, только честно: вот Гугл – прогуглить, а Яху – как сказать?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это вопрос к Марине Королевой, передача «Говорим по-русски».
Ю.ГУСМАН: Просто он же здесь сидит…
А.ПЛЮЩЕВ: На самом деле, не хотелось как-то обижать Юлия Соломоновича, вообще, в принципе, он – человек старой формации, человек, возможно, заставший еще поисковую систему «Альтависта», да, была такая. Он не знает, что Яху перестала быть поисковой системой. И до сих пор в ней ищет безуспешно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И главное, находит.
Ю.ГУСМАН: Когда в 1953 году я искал впервые в этой системе (неразб.) Отъя… что сделать?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему «от» сразу?
Ю.ГУСМАН: Проя…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Прогугулить» говорят. Значит, вы проя…
Ю.ГУСМАН: Вот я и пытался. Кстати, звонил Марине Королевой, она бросила трубку со словами: «Хулиган».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А это будет следующий кейс, кстати.
А.ПЛЮЩЕВ: На самом деле, ответ на это уже дан давным-давно. Есть такой европейский домен, вот как у нас «ru», у них «eu». Yaxoo.eu произносится когда слитно – все, ответ на вопрос уже дан.
Ю.ГУСМАН: Как интересно, простой вопрос сводит…. Ощущение пошлости, какого-то криминального существа своих мысленных потребностей и альтер-эго дает тебе абсолютную эскападу.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потрясающе. Давайте результаты голосования. Как-то у нас не совпадают эти цифры с тем, что присылают на смс, наверно, разные люди голосуют и присылают сообщения. Потому что 75 процентов участвовавших в голосовании считают, что совершенно справедливо суд защитил учеников. Ну а 25 процентов считают, что надо было наказать. Что у нас там получилось? 3:2, что ли?
А.ПЛЮЩЕВ: Как 3:2? 1:1, а здесь мы согласились со слушателями.
Ю.ГУСМАН: Я предлагаю перенести этот матч на осень в Монтевидео, Уругвай, и там…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот нам Рашид из Пензы пишет: «Вы молодец, товарищ Гусман, очень точно ставите на место зеленых ведущих «Эха». Очень нравится, «зеленый» по отношению к Плющеву – это очень…
А.ПЛЮЩЕВ: По сравнению с Гусманом любой здесь зеленый будет, даже Венедиктов.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Венедиктова не замай.
А.ПЛЮЩЕВ: Или он желтый уже.
Ю.ГУСМАН: По сравнению с великим актером Владимиром Михайловичем Зельдиным я зеленый. По сравнению со мной Плющев зеленый. По сравнению с ним Танечка зеленая. По сравнению с тобой…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Никто (смеется). Я очень расстроена. Почему? Есть Вова Роменский. Вы же с ним были, по-моему, как-то в «Кейсе», нет?
Ю.ГУСМАН: (неразб.), с Роменским было хорошо.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Предлагают вот это словообразование «прояхить». Или «прояхать». Искать в Яху – прояхать. Мне кажется, Юлию Соломоновичу не понравилось.
Ю.ГУСМАН: Не хочу, здесь всегда какие-то ненужные ассоциации. Я у Алекса спросил как у человека, который стоял у истоков вместе с Джобсом, с Макинтошем…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Биллом Гейтсом. Плющев единственный, похоже.
Ю.ГУСМАН: Макинтош. Билл и Гейтс. Стив и Джобс. Это пять основателей поисковой системы Яху.
А.ПЛЮЩЕВ: Макинтош – это вообще одежда.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я думаю, что мы обсудим это уже за эфиром. Большое спасибо всем, счастливо.