Ознакомиться с делами "Миль пардон", "Нужда заставит", "Не болтай! - Юрий Кобаладзе, Владимир Роменский - Кейс - 2011-06-09
И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте, вы смотрите и слушаете программу «Кейс», с чем вас и поздравляю! Вы очень вовремя подключились к нашей программе. Меня зовут Ирина Воробьева. Сегодня здесь в этой студии я практически одна, одна, потому что сегодня оба моих эксперта очень похожи друг на друга. На меня совсем не похожи. Для того чтобы увидеть это, вы либо должны смотреть RTVI, либо включать сайт www.echo.msk.ru и прям по Сетевизору смотрите, как наш эксперт Владимир Роменский, здравствуй Вова!
В. РОМЕНСКИЙ: День добрый!
И. ВОРОБЬЕВА: Неожиданно превратился в нашего эксперта Юрия Кобаладзе, здравствуйте, Юрий!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте-здравствуйте!
И. ВОРОБЬЕВА: Ну, ужас-ужас, что вы сделали с ним? Что вы сделали с ребенком?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не ужас-ужас, а я сегодня выиграл кейс, не начав игру.
И. ВОРОБЬЕВА: Да что вы!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да! Потому что мне признался мой сегодняшний партнер, в том, что ему не давала покоя моя слава.
И. ВОРОБЬЕВА: Да что вы!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он во всем быть хочет похожим на меня...
И. ВОРОБЬЕВА (смеется).
Ю. КОБАЛАДЗЕ: и он выщипал, он просто вырывал каждый волосок, чтоб быть чуточку, чуточку на меня похожим
И. ВОРОБЬЕВА: Это не правда!
В. РОМЕНСКИЙ: Юрий Георгиевич, если вы с кейсами так же себя ведете, если столько же лжи в ваших словах и тогда, когда вы доказываете свою правоту, мне просто даже страшно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо, об этом как раз наш первый кейс и мы заставим вас извиниться сто раз.
И. ВОРОБЬЕВА: Так-так-так, не надо! Не надо быть спойлером, Юрий Георгиевич!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира!
И. ВОРОБЬЕВА: Смотрите, а Жорж пишет, что...
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты - беспристрастный и честный человек!
И. ВОРОБЬЕВА: Так!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как можно иначе объяснить, как нежелание быть похожим на меня? И во всем мне подражать?
И. ВОРОБЬЕВА: А вот смотрите! На самом деле в прошлом кейсе нам пришло сообщение, что прическе Юрия Георгиевича Кобаладзе больше доверия, чем вИхрам или вихрастому Роменскому.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно! И это тоже!
И. ВОРОБЬЕВА: Вот сегодня, я надеюсь, у вас больше доверия к Роменскому? Ну, учитывая его прическу?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, конечно, у меня к нему больше доверия, но все равно меньше, чем ко мне, потому что ему еще надо утвердить себя в качестве такого...
В. РОМЕНСКИЙ: Эксперта!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не эксперта, а лысого эксперта!
И. ВОРОБЬЕВА: Смотрите, Жорж пишет нам: «А-а-а, Роменский надел парик под Кобаладзе». Это парик? Скажи честно.
В. РОМЕНСКИЙ: Нет, это не парик, это даже не по примеру Юрия Георгиевича я так решил поступить со своей головой, а потом ведь у меня-то все вернется на круги своя.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В каком смысле?
В. РОМЕНСКИЙ: Опять буду вихрастым!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не-е-е-ет, это уже все, это навсегда, мой друг. Я тоже думал, что я вернусь вот так вот, я постригся, думал... нет, всё! Безвозвратно.
В. РОМЕНСКИЙ: Я думаю, история нас рассудит в этом смысле.
И. ВОРОБЬЕВА: Так прежде чем начать слушать наше первое дело, напомню смс с номером +7-985-970-45-45, либо пишите нам из интернета, либо на аккаунт vyzvon из Твиттера. Уже куча сообщений. Значит, Павел спрашивает: «Как вы Роменского с Кобаладзе не путаете?». Мне очень нравится, Алекс пишет: «Кобаладзе пришел с сыном! Похожи!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не с сыном, с внуком!
И. ВОРОБЬЕВА: А Дмитрий из Екатеринбурга спрашивает: «А правда, что Владимир Роменский постригся наголо?». Дмитрий, включайте сетевизор. Немедленно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Владимир Роменский это наш с Гусманом сын.
И. ВОРОБЬЕВА: Соответственно Павел делает два предположения: он ждет лысого Гусмана в следующей программе, либо Кобаладзе опять в парике.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Только для Павла. Принято решение. Здесь никто никого не обязывает и не принуждает, но Алексей Алексеевич всех попросил юношей побриться или постричься под меня.
И. ВОРОБЬЕВА: Не всех! А тех, кто будет в «Кейсе».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И сам, между прочим, Венедиктов, вы видели его?
И. ВОРОБЬЕВА: Что такое? Я его только что видела! Он проходил мимо кабинета главного редактора.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это парик, на самом деле он принял решение постричься наголо.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы клевещете, вы клевещете на главного редактора.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он хочет полностью поменять имейдж, сейчас меняется сайт «Эха Москвы», меняет облик - имейдж - Венедиктов, все меняется на этой радиостанции.
И. ВОРОБЬЕВА: Понятно, ну что же, Юрий Георгиевич, мы сейчас заслушаем первый кейс, после которого, я надеюсь, вы поймете, как нехорошо клеветать на главного редактора одного из изданий. У вас вообще я смотрю с журналистами какие-то не очень хорошие отношения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не люблю, не люблю журналистов.
И. ВОРОБЬЕВА: Не любите, мы поняли, давайте заслушаем наш первый кейс, все кейсы в этой программе для нас подготовил Александр Борзенко, и мы слушаем первый кейс, который называется «Миль пардон»:
МИЛЬ ПАРДОН
Сержанта полиции Зимбабве посадили на 10 суток за то, что он воспользовался туалетом, предназначенным для президента страны Роберта Мугабе. Преступление было совершено 7 мая во время международной торговой выставки. Детектив Алоис Мабхуну нес дежурство в здании выставочного центра. Повинуясь зову природы, полицейский отправился в туалет. Охранники пытались помешать ему, но детектив растолкал их и заперся изнутри. Служба безопасности главы государства забила тревогу. Сержанта Мабхуну задержали, три недели он ждал суда под стражей. Позже его приговорили к 10 дням тюрьмы. Кроме того, подсудимого понизили в должности и лишили права ходить на работу в штатском. Правозащитница Беатрис Мтетва заявила, что Мабхуну осужден несправедливо, ведь закон не запрещает пользоваться туалетом в общественном месте. По словам правозащитницы, если туалет предназначался исключительно для нужд президента, нужно была заранее известить об этом общественность – через правительственную газету.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история. Конечно, кейс называется «Нужда заставит». Мы немножко перепутали, начали немножко не с того кейса, но это моя вина абсолютно. «Нужда заставит» называется кейс. Действительно такая история произошла. О клевете мы с вами попозже поговорим. Я решила начать с....
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Раскачаемся еще.
В. РОМЕНСКИЙ: Раскачаться.
И. ВОРОБЬЕВА: Раскачиваемся через президентский туалет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, пожалуйста.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, что вы?!
В. РОМЕНСКИЙ: Юрий Георгиевич, вы человек служивый в прошлом и хотя бывших мы знаем не бывает, но, тем не менее, и здесь вы наверняка согласитесь со мной, конечно же, вот этот детектив, который пошел и справил нужду не в том месте, где ему разрешалось, не куда-нибудь, а в президентский туалет, он, конечно же, был не прав и он за это несет заслуженное наказание.
И. ВОРОБЬЕВА: Так! Юрий Георгиевич!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Придется поменять свою точку зрения.
И. ВОРОБЬЕВА: То есть, вы будете неискренны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я буду неискренен.
В. РОМЕНСКИЙ: Ну, как обычно, в общем-то, как обычно
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо, не надо! Не надо здесь между струйками.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Придется поспорить с этим лысым, неприятным молодым человеком.
В. РОМЕНСКИЙ: Померяться лысинами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, а что?
И. ВОРОБЬЕВА: Да, именно так называется наш сегодняшний кейс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я даже не понимаю, почему это он не имел права пойти? В общественном месте стоит туалет. Захотелось человеку пи-пи...
И. ВОРОБЬЕВА: Не то, чтобы захотелось, ему очень надо было.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, ему надо было, он пошел и сделал пи-пи. И что здесь плохого и из-за этого надо наказывать? Я очень часто пользовался туалетами президентов, премьер-министров.
В. РОМЕНСКИЙ: А вы расталкивали при этом охрану?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чистенько. Нет, меня просто никто не смел остановить, ну.
И. ВОРОБЬЕВА: Я бы тоже не стала бы стоять на пути у Кобаладзе, который хочет в туалет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне очень нравились туалеты. Я - разъяренный бык!
В. РОМЕНСКИЙ: Здесь ситуация совсем другая!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ноздри у меня раздувались. Пустите меня! Очень-очень приятно находиться в президентском туалете.
И. ВОРОБЬЕВА: Ужас! Ужас!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И совершенно это неподсудное дело.
В. РОМЕНСКИЙ: Вы кривите душой! И это факт. Дело в том, что я, глядя в ваши честные, добрые глаза, во-первых, не могу в это поверить, что вы как бык - в туалет! Нет! Это не может быть такого!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может.
В. РОМЕНСКИЙ: Вы - человек культурный. Я это чувствую, лысиной.
И. ВОРОБЬЕВА: Лысиной чувствует, представляете? Чакры открылись, связь с космосом восстановилась.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как он стал вообще разговаривать!
В. РОМЕНСКИЙ: Более того, ну, раз вас поставили стоять на посту, а он ведь этим и занимался. Можно покидать пост и бежать, значит, куда-то? Даже если нужда заставляет? Долг, долг, а не нужда, вот что важнее!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть надо стоять и... Подождите, я не понимаю позицию: так ты за это или за то? То есть ты не против, ты против...
В. РОМЕНСКИЙ: Я считаю, что бежать...
И. ВОРОБЬЕВА: Секундочку, а вам просто вопрос задам, вы на него будете ориентироваться. Справедливо ли наказали сержанта полиции? Справедливо или несправедливо?
В. РОМЕНСКИЙ: Конечно! Конечно, справедливо - он покинул пост! Побежал не в тот туалет и, значит, в президентский.
И. ВОРОБЬЕВА: Нагадил, нагадил в президентский туалет!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За что его наказывать, за то, что он покинул пост или за то, что он воспользовался туалетом? Смотри как он, а!
В. РОМЕНСКИЙ: То, что он покинул пост - это отягчающее обстоятельство!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что ж ему на посту надо было прямо?!
В. РОМЕНСКИЙ: Это отягчающее обстоятельство! Он должен был заранее как вот перед выходом. Наверное, его собирала жена в дорогу и должна была сказать: «Так, пожалуйста, перед выходом, будь добр».
И. ВОРОБЬЕВА: Как детей, как детей на улицу... а ну-ка, давай, давай, сходи.
В. РОМЕНСКИЙ: Конечно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, вот коней перед парадом тоже вроде не кормят, и все равно бывают случаи, когда они - бац! - и позорятся.
В. РОМЕНСКИЙ: Так вы что, вот этого достойного детектива сравниваете с конем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я говорю о том, что в свободной стране, а Зимбабве - это образец демократии и справедливости, каждый гражданин может воспользоваться туалетом в общественном месте.
В. РОМЕНСКИЙ: Но не президентским!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На нем что, было написано «Президентский туалет?»
В. РОМЕНСКИЙ: Не было.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну и все,
В. РОМЕНСКИЙ: А охрана там стояла что, просто так?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Охрана стояла, да мало ли стоят не пускают, может...
И. ВОРОБЬЕВА: Смотрите, Сергей из Барнаула спрашивает: «Разве было бы лучше, если бы он во время такого важного визита неприятно благоухал?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, или бы наделал лужу прямо на посту на своем. Перестаньте, ребята. Не будьте вообще жестокими и несправедливыми.
В. РОМЕНСКИЙ: Здесь человек нарушил фактически клятву. Он должен был служить. Ему пришел приказ - он его не выполнил. Вместо этого он бежит как бык, раздувая ноздри, расталкивая охранников, они в испуге еще разбегаются.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте, разделим мух от котлет. Мы его за что наказываем?
В. РОМЕНСКИЙ: Мухи не на котлеты летят обычно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За то, что он покинул пост? И это предмет для обсуждения. Или за то, что он воспользовался...
И. ВОРОБЬЕВА: Не-не-не, давайте про туалет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Про туалет
В. РОМЕНСКИЙ: Конечно.
И. ВОРОБЬЕВА: Это все-таки реже бывает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А пост это, да, это второй кейс. Я помню, в городе-герое Тбилиси, года принимали Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Черненко.
И. ВОРОБЬЕВА: Так! Вы это тоже сделали? Прямо на площади?!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ребята, это подлинная история. Там стояла большая голова Ленина из папье-маше. И в последнюю минуту вспомнив то, что рядом нет туалета, туалет сделали прямо в голове. Открывалась дверь и, представляете?
И. ВОРОБЬЕВА: Какой ужас! Вы туда не ходили?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет! Я стоял на посту! Я не посмел!
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич! Ну, как вы это же? Что вы? Надо ж было сходить, потом бы стали рассказывать: «я это делал в голове у Ленина». Говорят, он так и не воспользовался.
В. РОМЕНСКИЙ: Так одно дело - общественный туалет, а другое дело – туалет, специально отведенный для президента, для главы государства. Мало ли что там!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку, есть специальные туалеты, которые возят за главой государства, и он к нему как бы прикреплен, он не стоит в общественном месте. Он рядом где-то.
В. РОМЕНСКИЙ: А этот туалет специально предназначили для главы государства.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это так выдумали, что он предназначен, на самом деле это был обычный туалет.
В. РОМЕНСКИЙ: А за что же тогда человека наказали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да вот ни за что, я и говорю, что ни за что!
В. РОМЕНСКИЙ: Ну, как выдумали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно, выдумали!
В. РОМЕНСКИЙ: Ничего не выдумали. Здесь специально поставили охрану.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Международная торговая выставка. Международная торговая выставка!
В. РОМЕНСКИЙ: Юрий Георгиевич, а вы представьте теперь - вот самая страшная ситуация. И в этот самый момент, когда он, растолкав охранников, запирается там, оказывается, что в такой же самой ситуации оказывается президент! Он бежит как бык с ноздрями, к туалету, ручку, охрана стоит...
И. ВОРОБЬЕВА: А там! Оттуда голос противный «Занято!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот тогда и нужна смекалка охраны, которая освобождает стоящий рядом женский туалет и запускает президента туда.
В. РОМЕНСКИЙ: В это время папарацци снимает, как президент идет в женский туалет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В это время выходит Алоиз Мабхуну совершенно счастливый, уже ноздри не раздувает, и идет на свой боевой пост. Выходит Мугабе, говорит: «Спасибо тебе, Мабхуну»
И. ВОРОБЬЕВА: Приятная гибкость образовалась!
В. РОМЕНСКИЙ: За что спасибо, за то, что он ходил в женский туалет?
И. ВОРОБЬЕВА: За то, что папарацци, как справедливо заметил Роменский, фотографировали, как он ходит в женский туалет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А папарацци близко не должны там быть. Для этого и нужна охрана. Потому что вас, журналюг, пускать в общественные места вообще закрыто, баста.
В. РОМЕНСКИЙ: Так журналистов кто должен был остановить? Этот детектив, который стоял на посту.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
В. РОМЕНСКИЙ: Он ушел, и, пожалуйста, приходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Никакой путаницы в моих речах нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он у нас запутался, он спутал туалет, пост, президента, женский и мужской, у него все...
В. РОМЕНСКИЙ: Вы специально пытаетесь запутать аудиторию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У него путаница в голове. Да, чего там, аудиторию можно спросить. Сейчас все и узнаем.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас я сначала зачитаю пару смс-ок, а потом уже приступим к голосованию. Александр спрашивает, «есть ли на радиостанции отдельный туалет для Кобаладзе»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Есть. Могут пользоваться только Венедиктов и я.
И. ВОРОБЬЕВА: Соответственно есть отдельный туалет для Венедиктова.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, у нас один на двоих.
И. ВОРОБЬЕВА: Сергей из Кронштадта спрашивает, «что будет, если кто-то воспользуется этим туалетом, кроме вас двоих»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас ключи, им нельзя воспользоваться.
И. ВОРОБЬЕВА: Знаете, когда человеку надо - он дверь снесет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, как это - дверь снесет? У нас специальные ключики - мы ходим с ключами.
И. ВОРОБЬЕВА: Спрашивают про коридор, если он в коридоре прямо?... Действительно.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте запустим голосование, я только его здесь как-то найду. Вот оно голосование. Вопрос у нас будет следующий: на ваш взгляд, справедливо ли наказали сержанта полиции за то, что он воспользовался туалетом президента? С одной стороны, казалось бы ничего страшного с другой стороны...
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас в коридоре какие-то дикие крики, видно кто-то рвется в туалет.
И. ВОРОБЬЕВА: В ваш, между прочим, туалет-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Женские крики, женские...
И. ВОРОБЬЕВА: Не важно, ключики-то вы оставили там.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, принес, вот они ключики-то, вот. С дистанционным управлением. Нажимаешь, открывается туалет и там Венедиктов.
В. РОМЕНСКИЙ: То есть вы там пересекались с ним уже?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бывало, ну, раза два, наверное.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте запустим голосование. Уважаемые присяжные, надеюсь, вы сосредоточились, вы нас слушаете не в туалете. Как на ваш взгляд, справедливо или не справедливо наказали сержанта полиции, который воспользовался туалетом для президента? Десять суток ареста, между прочим. Итак, если вы считаете, что его справедливо наказали - 660-06-64, несправедливо наказали - 660-06-65. Поехали.
ПОВТОР ВОПРОСА ДЛЯ ГОЛОСОВАНИЯ
В. РОМЕНСКИЙ: Ну, правильно с подлецом все сделали. 10 суток ему впаяли, 10 суток. Да ладно, что такое 10 суток!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас уже немного тишины перед голосованием.
И. ВОРОБЬЕВА: Хочу Аню успокоить, что Владимира не забирают в армию, нет-нет. Диггер, Санкт-Петербург: «Вообще-то надо получше запирать президентские объекты», а еще тех, кто кашляет в воздухе президента тоже можно штрафовать. Александр пишет: «Ага, в следующий раз он воспользуется президентским самолетом», у нас тут был еще вариант в постели, в кровати. «Туалет туалету - рознь»- пишет нам Аня. Дмитрий из Екатеринбурга пишет: «Разве можно его судить за справление нужды? Может у него слабый мочевой пузырь?» Александр пишет: «Вручение ордена посмертно, погиб от разрыва мочевого пузыря, но пост не покинул». Влад спрашивает: «А если бы в туалете в это время был президент?» Евгений из Пензы радуется за сержанта полиции и говорит «хорошо, что его просто наказали, а ведь могли бы и съесть». Зимбабве же все-таки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, это только в Уганде едят людей.
И. ВОРОБЬЕВА: Спрашивают, «Разве можно президенту в общественный, если его занят?», а вот Дмитрий говорит: «Как похудел Гусман!». Дмитрий, это не Гусман, простите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас сегодня не будет Юлия Соломоновича на телефонной связи?
И. ВОРОБЬЕВА: Не могу вам обещать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сюрпризов не планируется с ним?
И. ВОРОБЬЕВА: Ничего не могу вам обещать. Давайте я остановлю сейчас голосование. Уже все понятно по голосованию: «несправедливо, однозначно», - пишет Алекс нам из твиттера и ним согласны 82% позвонивших нам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (поет) Солнечный круг, небо вокруг...
И. ВОРОБЬЕВА: 18% считает, что справедливо, вот пока так разложились голоса.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно сухая, мокрая победа. Или сухая. Как говорят?
И. ВОРОБЬЕВА: Какая сухая? 1:0 пока что.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 1 - большой. Ноль это, когда пришел мой коллега лысый. Это победа здравого смысла, духа моего, духа.
И. ВОРОБЬЕВА: Меня тут просят ни в коем случае не следовать примерам Роменского и Кобаладзе, Ирина Воробьева - ни в коем случае. Гусман - пусть, Роменский - да, но только не Ирина Воробьева. Нет, я не буду, не волнуйтесь, все будет хорошо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А знаешь, некоторым женщинам идет такая стрижка короткая.
И. ВОРОБЬЕВА: Да? Ну, вот тут уже пишут - «интересно, какая форма черепа». Нормально, все хорошо с формой черепа, но солдатом Джейн я не хочу быть. (неразб.)
И. ВОРОБЬЕВА: Ну, что давайте перейдем ко второму кейсу. Александр Борзенко сейчас расскажет нам про кейс, который называется не «Не болтай».
НЕ БОЛТАЙ!
Американку арестовали за телефонный разговор в поезде. 39-летняя Лакийша Бирд проговорила без остановки 16 часов, в итоге ее сняли с поезда и отправили в участок. Женщина ехала из Калифорнии в Орегон, и во время поездки не отрывалась от мобильного телефона – по словам очевидцев, она обсуждала с неизвестным абонентом проблемы своей личной жизни и изрядно измотала нервы своим спутникам. Они неоднократно просили прекратить беседу или хотя бы говорить потише, но Лакийша Бирд игнорировала их просьбы. Тогда разгневанные пассажиры обратились за помощью к проводнику. На его замечания женщина ответила грубой руганью, ни на секунду при этом не прекращая говорить по телефону. Тогда проводник обратился в полицию. Болтливую пассажирку обвинили в нарушении общественного порядка, чем она была крайне возмущена. Женщина заявила, что чувствует себя оскорбленной и отказалась признать свою вину.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история произошла в поезде. Юрий Георгиевич, я считаю, что вам нужно начать этот кейс комментировать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Совершенно справедливо наказана эта болтуха! Вот одна такая засядет в вагоне и 16 часов: ля-ля-ля, ля-ля-ля,- и никакие уговоры несет эту чушь, раздражающую всех, не поспишь. Еще я б всех выгонял из поездов маленьких детей, которые орут и пищат. Вообще вагоны должны быть только для солидных лысых мужчин. Мужей, которые сидят спокойно, читают газету, это же не зоопарк, не лес, вот с этим телефоном, за рулем, вот эти...
И. ВОРОБЬЕВА: Не-не-не, давайте не будем сейчас переводить тему, не надо. Она не за рулем была.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Должны быть четкие разграничения. Болтливые женщины - вагон № 4.
В. РОМЕНСКИЙ: Что должно было случиться в личной жизни у этой бедной женщины, чтобы она 16 часов!..
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если у тебя проблемы в личной жизни, не садись в поезд.
В. РОМЕНСКИЙ: Может, она уезжала от кого-нибудь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Езжай без мобильника.
В. РОМЕНСКИЙ: Порвала все связи, сказала - я уезжаю! И она звонит подруге, у нее разрывается сердце, слезы текут по ее глазам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мастер дамский, ястреб женский...
В. РОМЕНСКИЙ: И что должны были сделать пассажиры? Они должны были прийти, утешить ее, дать ей выплакаться, поговорить с ней. Хорошо, они позвали проводника. У нас бы пришел проводник. Принес бы ей бутылку специального лекарства. Пообщался бы с ней ночку. И все, у женщины уже все наладилось, а он вызвал полицию. Где те рыцари, достойные мужи? Которые бы могли вот эту бедную-бедную страдающую душу утешить и успокоить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне нечего добавить, совершенно понятная позиция. Слушайте, это херувим, что ли? Может, у тебя скоро крылышки вырастут, и ты будешь ходить по поездам? Ты в Питер едешь с нами в «Сапсане»?
В. РОМЕНСКИЙ: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А то б я тебе подсадил такую болтуху. А сзади еще ребеночка с сумасшедшей мамочкой, ужас!
В. РОМЕНСКИЙ: Я не понимаю, как так можно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А не надо ничего понимать - я предложил конкретно: специальные вагоны для мужчин, для болтливых женщин - №4.
В. РОМЕНСКИЙ: Представьте, сколько она денег за эти 16 часов потратила! Ее стоит жалеть, к этому человеку надо подойти с пониманием, с открытой душой.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, у меня к вам вопрос тогда такой: а что будет, если не вы, например, 16 часов по телефону общаетесь или не я, а мы с вами просто, мы с вами сидим в поезде и разговариваем очень громко.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вполголоса. Я вообще везде борюсь за тишину. В ресторан зайдешь - пообедать, поговорить - ду-ду-ду-ду-ду-ду. У вас что - диско здесь? Или танцплощадка?
Помните, был мультфильм прекрасный, как человек убийство совершил, за то, что там целый день в подъезде у него гремят-гремят и потом этот бедный дядька... (неразб).
И. ВОРОБЬЕВА: Да-да-да, отличный мультик. Давайте мы сейчас прервемся буквально на несколько минут на новости на радиостанции «Эхо Москвы», а потом вернемся в эту студию, будем обсуждать кейс, который называется «Не болтай!». Ну, а пока будет перерыв, мы тут, знаете, между собой все обсудим. Смотрите в сетевизоре.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжаем программу «Кейс» - всем еще раз здравствуйте! Обсуждаем здесь в этой студии с Владимиром Роменским и Юрием Кобаладзе кейс, который называется «Не болтай!». Дело в том, что американку арестовали за телефонный разговор в поезде, это было аж 16 часов! Наш слушатель на сайте, кстати, в вопросах к эфиру, спрашивает: «Какой у американки крутой телефон! 16 часов непрерывного трепа! Редкий аккумулятор такое обеспечит».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это телефон, который изобрел Евтушенко, помните?
И. ВОРОБЬЕВА: Он спрашивает, что за батарейка у нее - чемодан, что ли? Куча смс-сообщений. Давайте почитаем. Напомню, +7-985-970-45-45, поделитесь своим мнением. По поводу кейса и Артемий пишет: «В русской электричке ее просто прибили бы или советами замучали бы по поводу личной жизни». Вот Ирина со мной согласна, мне, говорит, «всегда интересно было, почему никто не против, если разговаривают двое спутников, и почему всем дело до разговоров по телефону?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что все зависит от громкости разговора. Я представляю, как она визжала в этот телефон...
И. ВОРОБЬЕВА: Почему визжала-то обязательно? А вы Юрий Георгиевич вообще-то спокойно переносите женщин с таким тембром голоса. Я точно знаю, я таких женщин рядом с вами видела, которые так разговаривали достаточно громко.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это вот сегодня.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, не сегодня, а вообще.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо тут. Слушайте, вот когда мы поедем с вами в Питер, в «Сапсане» надо будет куда-то ребеночка поближе посадить. Просто проводника тогда призову к порядку, скажу - убрать всех женщин и плачущих детей!
И. ВОРОБЬЕВА: Какие жестокие люди. Жизнь дала трещину, а они возмущаются. «От Кобаладзе» -, пишет наша слушательница,- «я такого не ожидала».
В. РОМЕНСКИЙ: А в чем же ее обвинили? Ее обвинили в нарушении общественного порядка. Какой общественный порядок - запрещать говорить по телефону?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 16 часов идет поезд - люди хотят поспать.
В. РОМЕНСКИЙ: Я ни в одном поезде не видел табличку с перечеркнутым телефоном в кружочке.
И. ВОРОБЬЕВА: Больше двух часов не разговаривать, например.
В. РОМЕНСКИЙ: Тогда, да. Придумали сами какие-то правила новые, в суде.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Звонит у меня телефон в поезде - «Я в поезде - перезвоню».
И. ВОРОБЬЕВА: А в студии, когда у вас телефон звонит? А?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никогда не отвечаю! Вот звонит, разрывается, я когда-нибудь ответил в студии?
И. ВОРОБЬЕВА: Вот спасибо большое! Вообще буду заставлять вас оставлять телефон в коридоре. Сергей из Кронштадта: «Такая тетка испортит настроение всему вагону. Наказывать беспощадно». Владимир спрашивает: «И мерзких старушек выгонять?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Старушки, если они тихо сидят, никому не мешают, в туалет не врываются президентский, пусть сидят.
И. ВОРОБЬЕВА: А вот Павел предполагает, что как раз проблемы в личной жизни у этой женщины из-за ее болтливости.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тоже может быть.
В. РОМЕНСКИЙ: Нет, совсем не связано, это как раз ее личная жизнь довела вот до такого. Как можно ее было за это еще судить?
И. ВОРОБЬЕВА: Спрашивает Марк: «А остальные пассажиры что все эти 16 часов, молчали что ли?».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я представляю, что в этом поезде там орали все: «Ты замолчи, старая дура!»
И. ВОРОБЬЕВА: Почему старая-то? Ей 39 лет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, молодая дура. Испортила настроение всем честным законопослушным гражданам США.
В. РОМЕНСКИЙ: На самом деле было так, все сидели и все 16 часов грели уши, о чем она рассказывает. И тут у нее садиться телефон, она замолчала на самом интересном месте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они неоднократно просили прекратить беседу, или хотя бы говорить потише. Ну, вы что ребята? Очевидно, кейс!
И. ВОРОБЬЕВА: Дима из Екатеринбурга пишет «Абсолютно правильно, еще и из трамваев выкидывать!». Владимир пишет: «В замкнутых общественных местах надо заставлять одевать скафандр, ну, или шлем хотя бы на голову герметичный, для болтушек».
В. РОМЕНСКИЙ: Пусть те шлемы и скафандры надевают, кто вот не может переносить людей рядом с собой. Мизантроп он.
И. ВОРОБЬЕВА: Алекс еще пишет, что расстреливал бы тех, кто храпит по ночам в поезде.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, минуточку, минуточку...
И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, кто-то из нас храпит в поезде, так храпит!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не храплю!
И. ВОРОБЬЕВА: Что болтающая по телефону женщина не слышит своего собеседника.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Храп - это вещь, которая не подконтрольна.
В. РОМЕНСКИЙ: Так у нее тоже самое - она переживает, говорит! Лучше б она заливала свое горе горькой? А потом храпеть.
И. ВОРОБЬЕВА: Александр философски говорит: «А ведь где-то есть один человек 16 часов, не отходя от телефона, все это выслушивал?!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот это действительно кейс, достойный рассмотрения, кто за идиот, который 16 часов это слушал!
И. ВОРОБЬЕВА: Максим пишет: «А как же свобода слова, личности! Люди черствы и эгоистичны».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На перроне оставайся, в лесу, ори, сколько хочешь! Хоть 32 часа.
И. ВОРОБЬЕВА: Айрат пишет «Болтушку наказывать бесполезно, проще засунуть пробки в уши». Кто мешал людям беруши засунуть или наушники какие-нибудь, музыку поставить? Алиса пишет, что ее не арестовывать надо, а заносить в Книгу рекордов Гиннеса, потому что 16 часов без перерыва говорить - вообще, да?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему из-за одной болтухи мы должны засовывать в уши беруши? Я знаю таких женщин, которые 16 часов за рулем говорят! Не выпуская руль, создавая аварийные ситуации, с выпученными глазами.
И. ВОРОБЬЕВА: Аня пишет, что «Кобаладзе в необитаемый поезд и на необитаемый остров». Ну, чтобы вам никто не мешал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Женщины - опасные существа.
И. ВОРОБЬЕВА: «Средство от болтушки - наушники, где радиостанция «Эхо Москвы играет». Очень много смс-сообщений именно на этот кейс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто каждый вспоминает этот грохот, эту болтовню непрерывную.
В. РОМЕНСКИЙ: Это милая леди, она так переживает!
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо, давайте запустим голосование. Остальные сообщения, которые пришли на этот кейс, я просто прочитаю, пока будет идти голосование. Итак, на ваш взгляд, справедливо ли американку наказали за телефонный разговор в поезде. Напомню, что разговаривала она действительно 16 часов, но из-за того, что ее выдворили оттуда, сняли с поезда, отправили в участок, она себя чувствует оскорбленной и вину свою не признает. Итак, если вы считаете, что справедливо наказать женщину за то, что она 16 часов без перерыва говорила по телефону - 660-06-64, если вы считаете, что так с женщиной поступать несправедливо, наказывать ее не за что - 660-06-65.
ПОВТОР ВОПРОСА ДЛЯ ГОЛОСОВАНИЯ
И. ВОРОБЬЕВА: Смс-сообщение, напомню номер - +7-985-970-45-45. Ирина пишет: «У американцев вообще есть милая манера высаживать людей из поезда посреди чистого поля. Я один раз видела. Самое главное - не спорить с проводником». Вот она спорила, ее и высадили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну и правильно сделали.
В. РОМЕНСКИЙ: Ужас какой, посреди поля.
И. ВОРОБЬЕВА: «Володя лучше Юрия Георгиевича», - пишет Сержик из Самары. Тамара Владимировна пишет, что «громкие разговоры отвлекают, а люди бы хотели побыть в тишине, а тут трындит какая-то тетка». А Сергей Николин пишет, что если бы она «16 часов смс-ила, вопросов бы не было». Ну, смс-сообщения вместо разговоров.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ясное дело, кому это мешает.
И. ВОРОБЬЕВА: Мария тоже рассуждает: «16 часов о личной жизни - это ж клиника!».
В. РОМЕНСКИЙ: Какая клиника! У человека может жизнь рушится или наоборот восстанавливается.
И. ВОРОБЬЕВА: Олег пишет: «Она не могла разговаривать 16 часов с реальным человеком - это галлюцинация». Наша слушательница говорит: «Господин, Кобаладзе, чтобы вам никто не мешал, купите частный самолет!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня есть частный самолет.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда поезд купите себе частный.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поезд не продают пока. Я уже приценивался.
И. ВОРОБЬЕВА: Света предполагает, что ее слушал ее психотерапевт.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, значит, психотерапевта тоже надо лечить уже.
В. РОМЕНСКИЙ: Он ей все время помогал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ребята, давайте голосовать. Объявляйте счет: 2:0.
И. ВОРОБЬЕВА: Да вовсю уже идет голосование. Пора останавливать. Сейчас пока дочитаю смс-сообщения. «Надо было пассажиру, который сидел напротив этой дамы, натрескаться чесноку и дышать на нее».
В. РОМЕНСКИЙ: Все мстительные какие!
И. ВОРОБЬЕВА: Султан пишет, что «действительно, дети в поезде - это ужас!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я предвкушаю эту поездку - в шесть утра мы садимся в поезд и там пять маленьких детей - они орут, и мамочки наслаждаются вместо того, чтобы дать по голове.
В. РОМЕНСКИЙ: А я в это время позвоню Воробьевой, и всю поездочку мы проговорим.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы вообще очень долго обсуждаем этот кейс. Катя из Киева пишет: «Я вот о Юрии Георгиевиче готова 24 часа напролет говорить, а не то, что там какие-то 16».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она готова со мной говорить.
И. ВОРОБЬЕВА: Не с вами, а о вас. Давайте завершим голосование. Я могу сказать, уважаемые эксперты, что наши слушатели, конечно, очень жестокие люди. 86% позвонивших согласны с тем, что надо наказать - наказать жестоко. Прошу прощения у этой женщины, но...
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо какого-то эксперта более квалифицированного пригласить.
И. ВОРОБЬЕВА: Так, я не поняла? Это что такое вообще?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не могу спорить с человеком, который проигрывает 92:8, 79:11
В. РОМЕНСКИЙ: Это просто жестокая аудитория.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Даже Гусман и то трепыхался, сопротивлялся.
И. ВОРОБЬЕВА: Нормально вообще трепыхался! Проигрывал постоянно. Давайте послушаем третий кейс, и он теперь уже точно называется «Миль пардон».
МИЛЬ ПАРДОН
Жителя Малайзии, общественного деятеля ФахмиФадзи обязали сто раз извиниться за клевету через свой микроблог в Твиттере. Что характерно, клеветал малаец также в микроблоге. Он написал, что сотрудники женского журнала, в котором работает его беременная жена, плохо к ней относятся. Представители издательского холдинга BluncMedia направили Фадзи письмо с обвинениями в клевете. Авторы послания требовали, чтобы малаец опроверг собственные слова на страницах их журнала. После долгих разбирательств стороны договорились о компромиссе: Фадзи обещал сто раз извиниться перед корпорацией в твиттере и сдержал свое слово. В каждой записи он писал буквально следующее: я оклеветал женский журнал компании BlunkMedia. Мои записи о кадровой политике этого издания не соответствуют действительности. Отказываюсь от своих слов и искренне извиняюсь. После сотой подобной записи малаец в своем твиттере воздал хвалу Аллаху.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история с твиттером. И я очень рассчитываю на то, что мы по итогам этого кейса сможем все-таки с Юрием Георгиевичем Кобаладзе, который ведет между прочим твиттер, что-нибудь там сто раз написать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто начинает?
И. ВОРОБЬЕВА: А вы сами решайте, между собой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вообще не очень понимаю этот кейс. Я вернулся в свое обычное состояние, я не вижу тут предмета для такого детального глубокого обсуждения, которое бы соответствовало интеллектуальному уровню и моим эластичным мозгам.
И. ВОРОБЬЕВА: О боже! Какие слова! Я думаю, что Гусман, который точно нас сейчас слушает, просто упал в обморок.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман сейчас сидит в твиттере, я думаю, и твиттерит. Я хотел бы обратиться к нашей ведущей, поскольку она опытный твитторианин, в чем здесь вообще дело?
И. ВОРОБЬЕВА: Обычно дела или там разборки, которые в клевете, например, они все доходят до суда. И нужно, чтобы издание, которое опубликовало, он извинилось. Но поскольку этот человек сам себе издание, потому что пишет в твиттере, они его именно сто раз заставили извиниться. Это жесть, конечно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это глупость! Потому что вы входите в твиттер и и видите ФахмиФадзи, а он сто раз пишет «Извините». Думаешь, что за идиот! Не читая, все это стираешь. Все его удаляют! И что достигается? А потом он воздал, значит, хвалу аллаху, и что?
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно, закончилась пытка. Давайте нашего второго эксперта послушаем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Моя позиция совершенно непонятна, аморфна...
В. РОМЕНСКИЙ: В прошлый раз было все точно также. Вы не понимали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И выиграл!
В. РОМЕНСКИЙ: Что? Нет!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом высочайшее искусство - ничего не понимать, а кейсы блистательно (неразб)
В. РОМЕНСКИЙ: Здесь все справедливо. Человек он где? Он же не на улице своей кричит «Эх!» Ни где-нибудь на рынке рассказывает, вот, он - в твиттере. И все его друзья, знакомые, все, кто его читают, они заходят и думают, действительно, плохой женский журнал. В этот момент его берут за жабры и говорят: «Что ж ты, подлец, клевещешь на нас! А ну опровергай все! Нет? В суде!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но зачем сто раз-то? Мой юный друг, ты вообще твиттер когда-нибудь видел? Ира!
И. ВОРОБЬЕВА: Я сейчас пытаюсь написать в твиттер и повесить туда вашу фотографию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Твиттер, это такая лента новостей. И ты в этой ленте новостей видишь - один раз ФахмиФадзи извинился и тебе этого достаточно. Так нет - сто раз подряд «извиняюсь»... И ты сомневаешься или твиттер сошел с ума или ФахмиФадзи, и ты его стираешь. Результат - нуль.
В. РОМЕНСКИЙ: Я не могу его произносить.
И. ВОРОБЬЕВА: ФахмиФадзи.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Герой «Тысячи и одной ночи».
В. РОМЕНСКИЙ: Мы, вы, у этого товарища в твиттере много раз читали, какой это плохой женский журнал! И вы уже поверили в это и тут «НЕТ!». Смотрите, сыпется, сыпется, сыпется. Он извиняется.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я еще раз говорю, зачем сто раз-то извиняться?
И. ВОРОБЬЕВА: Послушайте, может, его нужно было как-то жестче наказать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может быть и жестче, заставить штраф заплатить. Но в твиттере сто раз заставить написать - эффект нуль.
В. РОМЕНСКИЙ: Как нуль? Эффект сто процентов. Сто раз - сто процентов. Вот если газета публикует какую-нибудь ложь, к ней приходит суд, и все дела. Она у себя опубликует ровно столько же, сколько она наклеветала.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Газета публикует, вот газету обязали извиниться по суду и она сто раз «извините, пожалуйста».
В. РОМЕНСКИЙ: И она будет ровно столько раз, сколько написала эту клевету.
И. ВОРОБЬЕВА: Наши слушатели в отличие от Кобаладзе, искушенные в общении с компьютером, объясняют так, что он не печатал текст каждый раз, а это называетс «Ctrl+C» и «Ctrl+V», копипаст.
В. РОМЕНСКИЙ: Но выходило-то у него сто раз.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я говорю не о нем, а о тех людях, которые читают твиттер и на которых рассчитано вот это извинение. У этих людей кроме возмущения, кроме раздражения... что сто раз идет, написанное одним и тем же идиотом.
В. РОМЕНСКИЙ: В новостях может идти сто раз одна и та же новость - кем я буду раздражен? «Эхом Москвы». И если я в его ленте новостей сто раз вижу сто извинений и подряд, я говорю, нет, это мне не нужно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За это сравнение Фахми-Фухми с «Эхом Москвы» я приношу вам, дорогие друзья, искренние извинения, что этот молодой, неопытный эксперт поднял руку на святое. Ты кого с кем сравниваешь, мальчишка! Возмутитель! Алексей Алексеевич у вас что? ФахмиФадзи? Освободите меня от этого!
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы занервничали! Что вы занервничали!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Эхо Москвы», что сошли с ума, что сто раз передают: ведущая Воробьева, ведущая Воробьева. Нажал бы кнопку, вжииик и все бы стерлось моментально.
В. РОМЕНСКИЙ: А ФахмиФадзи сошел с ума?
И. ВОРОБЬЕВА: Знаете, Юрий Георгиевич, специально для вас, еspecially for you, я завтра раз 20 напишу вам в ленту. Именно вам. Люди, которые вас не читают, они не увидят, а вот вы увидите обязательно. Раз 20 что-нибудь напишу одно и тоже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Воробьева, для этого есть «Ctrl+Alt»
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, «Ctrl+C» и «Ctrl+V»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Delet». Нажимаем четыре кнопки и вся Воробьева исчезает.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, вы меня удалите из твиттера?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я просто удалю всю твою ... (неразб) Ты останешься в моем твиттере и в моем сердце.
И. ВОРОБЬЕВА: Все, Кобаладзе, в следующей программе тебя не будет.
В. РОМЕНСКИЙ: Суд, суд хотел наказать ФахмиФадзи за то, что он клеветал, и вы сами говорите, что, конечно, такого человека...
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (поет) Какая боль, какая боль... Кобаладзе 3:0. Как ваша фамилия, простите?
И. ВОРОБЬЕВА: У нас на этот кейс осталось совсем мало времени. Мы сейчас объявим голосование. Как вы считаете, справедливо ли наказание для этого ФахмиФадзи или, может быть, не нужно было вообще его трогать. Или, может быть, нужно было его наказать жестче? Справедливо ли то, что он сто раз извинился за клевету?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет!
В. РОМЕНСКИЙ: Абсолютно справедливое наказание!
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте голосование запускать, мало времени. Итак, если вы считаете, что наказание справедливо - 660-06-64. Если Кобаладзе сейчас не замолчит, мы его выгоним из студии. Если вы считаете, что наказание несправедливо - 660-06-65. Поехали.
ПОВТОР ВОПРОСА ДЛЯ ГОЛОСОВАНИЯ
И. ВОРОБЬЕВА: Так вот нам пишут, что Кобаладзе разбирается в твиттере гораздо хуже, чем в женщинах в твиттере.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И это правда! В женщинах я разбираюсь лучше, чем в твиттере.
И. ВОРОБЬЕВА: Нам пишут, что это все называется флуд, на самом деле. В смысле, если ты постоянно пишешь одно и тоже.
В.РОМЕНСКИЙ: Глагол «флудить»…
И. ВОРОБЬЕВА: По поводу твиттера, кстати, тут не очень много сообщений. Алиса пишет, что надо было его обязать сто раз стукнуться головой о стенку редакции, т.е. здания. Какая вы, Алиса, кровожадная! Наверно, журналист.
В.РОМЕНСКИЙ: Да они все, какие-то кровожадные.
И. ВОРОБЬЕВА: Так, ну что же. Ой, какая борьба! Боже мой!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какая борьба, Ирочка, о чем вы?
В.РОМЕНСКИЙ: Человек писал в твиттере, в твиттере он и был наказан. Его не надо бить головой, его ничего не надо, наклеветал. Он много раз клеветал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лишь наказание должно быть соизмеримо с преступлением.
И. ВОРОБЬЕВА: Так, остановилось голосование. Я вам могу сказать, что этот кейс и победу в этом кейсе я переношу присяжным. Потому, что они проголосовали практически 50/50. Эту разницу в процентах, я не буду зачитывать. Это невозможно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И, тем не менее, я настаиваю! Что значит, невозможно?
И. ВОРОБЬЕВА: Там невозможно, невозможно! Полтора процента разница. В пользу того, что несправедливо наказали. Дмитрий из Екатеринбурга спрашивает, можно ли будет в моем твиттере найти фотографию Роменского и Кобаладзе, чтобы найти 10 отличий. Да, обязательно. После программы сразу же и вывешу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Веселые картинки» что ли? «Мурзилка» что ли?
И. ВОРОБЬЕВА: В прошлый раз я вывешивала вас в парике - это были реально «Веселые картинки».
И. ВОРОБЬЕВА: Ну, что же спасибо большое. Юрий Кобаладзе, Владимир Роменский, Ирина Воробьева. Программа «Кейс» сегодня была чудесная. Мои эксперты выглядят одинаково, я их не путаю, ни в коем случае. И Владимир Роменский - не сын Юрия Кобаладзе, не собирается в армию. Юлий Гусман не побрился налысо. И мы с вами увидимся скоро-скоро в программе «Кейс».