Ознакомиться с делами: "Зачатие", "Практикантка", "Сеть" - Юрий Кобаладзе, Владимир Роменский - Кейс - 2011-05-26

И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте, это программа «Кейс», меня зовут Ирина Воробьева. И я лично вас с большим удовольствием поздравляю с тем, что вы именно сейчас оказались у своих радиоприемников, телевизоров, интернет-носителей, телефонов, айпадов, айфонов, всего, чего угодно. Нас везде транслируют, нас везде показывают. Можете зайти на сайт echo.msk.ru посмотреть даже там. У нас сегодня странный состав экспертов. Сегодня дебютирует в программе «Кейс» мой коллега корреспондент, журналист радиостанции «Эхо Москвы» Владимир Роменский. Вова, здравствуй. В.РОМЕНСКИЙ: День добрый. И.ВОРОБЬЕВА: На сайте… Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я устал воспитывать молодёжь… И.ВОРОБЬЕВА: Так, я не понимаю, Юрий Георгиевич, здесь, между прочим, очень много камер. Обещайте, что не будете меня бить. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что ты, Ирочка, Боже упаси. И.ВОРОБЬЕВА: Камер много и снимают, вас снимают, меня снимают… Ю.КОБАЛАДЗЕ: Камер много? Тогда разрешите я подготовлюсь, сейчас одену… (одевает парик). Это ответ всем нашим ирокезам, которых вы гунявили две передачи назад. Я сказал, что я специально отращу волосы. А поскольку сегодня камеры, две передачи не было камер, я хочу, чтоб все видели. И.ВОРОБЬЕВА: Сегодня камеры специально пришли. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Зачем? И.ВОРОБЬЕВА: Затем. Вы же понимаете, что из 20 вопросов на сайте 19 касаются сегодняшних чудесных разборок, которые к вам имеют отношение. Я могу вам сказать вот что, уважаемые радиослушатели и зрители, те, кто нас не смотрит, я вас умоляю, включите любую трансляцию, которая есть у вас под руками и посмотрите на Кобаладзе. Этот человек, вот в этом, что у него сейчас на голове, а на голове у него очень странный парик разноцветный ирокезом. Этот человек 100% не может бить журналистов. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это моё просто любимое занятие, бить журналистов. И.ВОРОБЬЕВА: Бить журналистов? Вова, отсаживайся. В.РОМЕНСКИЙ: Зачем? Чего бояться? И.ВОРОБЬЕВА: Вова, посмотри на него, как он страшно выглядит. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я ирокез. В общем, Вова, тут три передачи назад был «Кейс» про ирокезов. Ты не представляешь, что несли, вообще ирокезы – исчадье ада, а я знаю много приличных ирокезов. И.ВОРОБЬЕВА: Мы говорили, что у него на голове можно поскользнутся. Ю.КОБАЛАДЗЕ: И издевались надо мной так, что моя лысая голова вызывала… И я решил отрастить волосы, вот я их покрасил в ирокезный цвет. И.ВОРОБЬЕВА: Очень странные цвета. Ю.КОБАЛАДЗЕ: У меня есть другой цвет, пожалуйста (меняет парик). И.ВОРОБЬЕВА: Да, что ж такое, Юрий Георгиевич. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давайте, на Вову оденем… В.РОМЕНСКИЙ: Нет, спасибо, я пас, спасибо, у меня все хорошо с волосами. Ю.КОБАЛАДЗЕ: (выбирая парики) Есть красный. Давай спросим у оператора, какой лучше.

И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, ваш красный…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, и что ты грозилась? Я готов ответить на все твои вопросы. И.ВОРОБЬЕВА: Я же сказала, бить будете? Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кого? И.ВОРОБЬЕВА: Меня. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы никогда никого не бьем первыми. Мы вынуждены были обороняться. На нас напала (в нашем магазине) группа журналистов с тяжеленными камерами. И.ВОРОБЬЕВА: Вот они, тяжеленные камеры стоят. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, вот с такими камерами. Били наших сотрудников. Я вынужден был вмешаться и разобрался и с позором… И.ВОРОБЬЕВА: Теперь с ирокезом ходите. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хожу с ирокезом. И.ВОРОБЬЕВА: Вы поаккуратней, пожалуйста, мне кажется, очень агрессивны, особенно с такими ирокезами. Пишут нам всем: «Добрый вечер. Какое кощунство, с Кобаладзе сажать молодого гривастого парня» В.РОМЕНСКИЙ: О, даже гривастого. И.ВОРОБЬЕВА: Опять не вы гривастый, извините, Юрий Георгиевич. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какие-то легкомысленные вот эти замечания. Неужели непонятно, что сейчас моя причёска – это тренд. В.РОМЕНСКИЙ: Тренд? Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, это модно. Брюс Уиллис! И.ВОРОБЬЕВА: Ага, Брюс Уиллис, а он тоже крутой парень, всех бил, по-моему. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, мой кумир. И.ВОРОБЬЕВА: Ваш кумир. Мы поняли теперь откуда всё берётся и, кстати, в перерыве почистите, пожалуйста, Юрия Георгиевича, а то у него, кажется, ирокез как-то рассыпался…

В.РОМЕНСКИЙ: Даже пластиковые ирокезы сыплются… Ю.КОБАЛАДЗЕ: С меня песок сыплется. И.ВОРОБЬЕВА: А почему он сыплется с вас там, простите? Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот это недостаток этого ирокеза. Он начинает кусаться и колоться. И.ВОРОБЬЕВА: Это вам месть, месть за всех, кто с камерами. Вот так вот. Хорошо. Давайте, приступать к «Кейсу». Напомню наши координаты +7 985 970-4545 – телефон для ваших SMS сообщений. Пишите нам в twitter на аккаунт vyzvon, пишите нам из Интернета, надеюсь, вы смотрите нас по видеотрансляции Сетевизора. Грозный Кобаладзе, гривастый Роменский, давайте начинать наши кейсы. Первый кейс под названием «Сеть». Как всегда, Евгений Бунтман будет нам сейчас всё рассказывать.

Е.БУНТМАН: Основатель социальной сети фейсбук Марк Цукерберг намерен бороться, в том числе и в судебном порядке, за право детей регистрироваться в его сети. В США и в Великобритании детям до 13 лет запрещено регистрироваться в фейсбуке. Причем следить за этим должны сотрудники сети – в противном случае их ждет наказание от правоохранительных органов. Цукерберг заявил, что не видит никакого криминала в том, чтобы дети пользовались фейсбуком. Знакомство с окружающим миром и образование надо начинать в раннем возрасте, считает он. Для нас отмена запрета станет главной целью на ближайшее время, - говорит Цукерберг. Тем более, - напоминает он, - подростки давно научились обходить запрет, и по статистике каждый пятый ребенок от 9 до 12 лет является обладателем профиля в фейсбуке. Родителям заявление Цукерберга не понравилось, – как пишет Дейли Мейл, родительские комитеты осудили основателя фейсбука. Они считают, что детей и дальше надо оберегать от сетевой активности.

И.ВОРОБЬЕВА: Вот такая история. Прежде чем начнём её обсуждать, некоторые слушатели последовали моему совету: прибежали домой, включили Сетевизор, а Кобаладзе уже… Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я повторю. И.ВОРОБЬЕВА: Да, мы повторим. Будьте внимательны, следите за нами. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сидите, не отходите от телевизора. И.ВОРОБЬЕВА: Я вам могу сказать, Юрий Григорьевич, что у Владимира Роменского сегодня очень много шансов сделать вас во всех трёх кейсах. Ю. КОБАЛАДЗЕ: (смеётся) Это невозможно. И.ВОРОБЬЕВА: Гунявить вас сегодня, Юрий Георгиевич, будут по полной программе. Давайте. Вова первый. В.РОМЕНСКИЙ: Я считаю, что дети должны быть в фейсбуке – это абсолютный факт. И здесь даже глупо с этим бороться, потому что это просто вставать на пути паровоза. Дети разбираются во всех нововведениях гораздо лучше взрослых и, действительно, если вы знакомы с детьми, Юрий Григорьевич, если вам доводилось с ними встречаться, хотя бы издалека… И.ВОРОБЬЕВА: Они бегают от него.

В.РОМЕНСКИЙ: Да это понятно. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мой юный друг… И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Григорьевич, не трогайте микрофон, по рукам бить буду. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, я просто настолько возмущен этим выпадом. Ну, пусть договорит, не будем его прерывать. В.РОМЕНСКИЙ: Смотрите. Эти дети они разбираются гораздо лучше взрослых, они, и рано или поздно в это фейсбук попадут. Тем более, как Евгений Бунтман нам рассказал, они находят пути обойти запреты любые. И они всё равно попадают туда и общаются со своими сверстниками по большей части, обмениваются контентом и разбираются. Вот сколько вы осваивали Twitter, к примеру? А у молодого, ребёнка уйдёт на это гораздо меньше времени. Владимир Роменский, радиостанция «Эхо Москвы». И.ВОРОБЬЕВА: Знакомься, это Владимир Роменский. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дорогой Владимир, во-первых, у меня несколько детей. И я считаю, я на стороне тех родителей, воспитанник мой Гусман, мы должны сделать всё, чтобы отвратить вас от Интернета, потому что жизни у вас иной нет. Вот целыми днями бу-бу-бу книги, спорт, кино, в конце концов. Да, можно там часик посидеть на сайте «Эхо Москвы», но сидеть днями в этом twitter… В.РОМЕНСКИЙ: Т.е. часик можно сидеть детям даже? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Детям, да. Играть в какие-нибудь игры, познавательные сайты. Но сидеть в twitter, заводить свои фейсбуки, и уйти туда с головой и целый день переписываться – это не детство, это пионерский лагерь. И.ВОРОБЬЕВА: А что плохого в пионерском лагере, не понимаю? Линейки на утреннике. В.РОМЕНСКИЙ: Их принудительно запрещать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: - Запретить.

В.РОМЕНСКИЙ: Это абсолютно глупо, мне кажется. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не могу. И.ВОРОБЬЕВА: Что не могу? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это же настолько очевидно, что детей надо оградить, даже во всех компьютерах есть специальные программы, которые не позволяют детям ходить в Интернет. Даже создатели говорят. В.РОМЕНСКИЙ: С этим я согласен. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо дети, глаза не портите, пойдите, в футбол погоняйте, поплавайте в бассейне. В.РОМЕНСКИЙ: Если родители считают, что для его ребёнка не нужен фейсбук, он может, действительно ребёнка от этого фейсбука оградить. Зачем нужен законодательный запрет? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Покажите мне хоть одного родителя, который хотел бы, чтобы его ребёнок сидел с утра до ночи в фейсбуке. И.ВОРОБЬЕВА: Почему с утра до ночи, Юрий Георгиевич? Вы преувеличиваете. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что дети увлекаются. И.ВОРОБЬЕВА: Вы что не можете контролировать своих детей? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я себя не могу контролировать. Я залез в этот twitter и весь день просидел. Работа по боку, ни ел, ни пил и целый день переписывался. В.РОМЕНСКИЙ: Это говорит о вашей свободе выбора, и о том можете ли вы себя от этого оградить, или нет. Если вы не можете, то что нам всё жирное запретить? Это тоже вредно кушать. Ю. КОБАЛАДЗЕ: В вашем возрасте вы ещё не в состоянии себя самоограничивать, поэтому я говорю, ваш родитель, нет, дорогой мой… В.РОМЕНСКИЙ: Родитель, да. Мы говорим о законе. Родитель – я не против. Но закон, почему он запрещает пользоваться детям фейсбуком. Цукерберг будет судиться как раз с государством, которое ему запрещает. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что закон на страже охраны детства и материнства. И.ВОРОБЬЕВА: Чего? Даже я сейчас ничего не поняла. Вы на страже детства и материнства? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, на страже. Потому что мы не можем детей отдавать в пасть этому монстру… В.РОМЕНСКИЙ: Но, фейсбук, это прекрасно же.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: – Что прекрасно? Ему надо математику делать…

В.РОМЕНСКИЙ: Отлично, он прогулял урок. Его тут же видит преподаватель, который тоже заходит на фейсбук, и говорит, так дорогой Васенька… И.ВОРОБЬЕВА: На стену пишет. В.РОМЕНСКИЙ: Да, на стену ему пишет. У тебя уже двойка. Заходят дальше родители и видят, что Васеньку их дорогого любимого отчитывает преподаватель прямо в фейсбуке на глазах у всех его друзей и друзей родителей. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо выдрать его как сидрову козу. И запретить вообще пользоваться… И.ВОРОБЬЕВА: Так таким образом и выдрать. А потом, Юрий Григорьевич, ответьте мне честно. У ваших детей есть twitter, фейсбук? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я всё им позакрывал. И.ВОРОБЬЕВА: Наверняка есть, просто вы об этом не знаете. Вы хотели бы прочитать, что ваши дети пишут в twitter или фейсбуке? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, не хочу. Я верю моим детям, они честно мне рассказывают, как двойку принесли. Сразу: пап, получил двойку. И.ВОРОБЬЕВА: Причём здесь двойка? Двойка здесь ни при чём. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Любовные истории всякие? И.ВОРОБЬЕВА: Там много можно чего написать. Я, например, скрываю свой twitter от родителей. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подождите, мы говорим о детях до 12 лет. Им надо заниматься другими делами. Гораздо более полезными, образовательными, поучительными, которые делают их лучше, настоящими гражданами. Как только ребёнок девяти лет влезет в фейсбук, в twitter, всё он пропал, пропал для жизни. Он будет сидеть там с утра до ночи. Это уже доказано многочисленными исследованиями. Поэтому Цукерберг пусть успокоится, у него и так огромная аудитория. Ну, хотя бы детей давайте пожалеем. В.РОМЕНСКИЙ: Он строит свои новые магазины. Нет? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, строит. В.РОМЕНСКИЙ: А вот тогда зачем, может быть, вам стоит успокоиться уже? У вас так их много. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы строим их для того, чтобы вы все имели возможность ходить по магазинам. В.РОМЕНСКИЙ: А Цукерберг делает возможным, чтобы все имели возможность получать точно также такие же товары, только в сети. Ю. КОБАЛАДЗЕ: После 12 лет. Я бы даже ещё поднял возрастной ценз, после 16. В.РОМЕНСКИЙ: Скажите, пожалуйста, дети ваши ходят в магазины? Они могут зайти в магазин? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Могут. В.РОМЕНСКИЙ: А вдруг они там купят то, что им нельзя. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что нельзя? Что ребенку нельзя в магазине, конфеты, молоко, сок? И.ВОРОБЬЕВА: Понятно, я надеюсь, что алкоголь им не продадут. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Алкоголь не продают даже гораздо более взрослым. В.РОМЕНСКИЙ: Родители говорят, конфеты есть вредно. И.ВОРОБЬЕВА: А он покупает вот такой пакет конфет и обжирается ими.

В.РОМЕНСКИЙ: Или мороженое с больным горлом.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: – Мама рядом должна стоять.

В.РОМЕНСКИЙ: Так вот, пусть мама стоит точно также в каждым ребенком, который пытается залезать в фейсбук.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: – Невозможно.

И.ВОРОБЬЕВА: Почему?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: – Почему невозможно контролировать.

В.РОМЕНСКИЙ: Тогда нужно запретить вход в каждый магазин, где ребенок может купить то, что ему родители…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: – Хорошо, если вы согласитесь со мной, что нельзя фейсбук, я вам отдаю магазин и детей не будем пускать.

И.ВОРОБЬЕВА: То есть вы мало того, что журналистов туда с камерой не пускаете, вы еще и детей запретите туда пускать. Вы жестокий.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Детей, взрослых, вообще никого не пускать.

В.РОМЕНСКИЙ: Я против запретов, как с магазинами, так и с фейсбуком.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тоже против любых запретов. Но против запретов для того, кто в состоянии сам определиться, что хорошо, что плохо. Ребенок 9 лет, его увлекает этот мир.

И.ВОРОБЬЕВА: У сына главного редактора есть twitter.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что нам главный редактор пример для подражания?

И.ВОРОБЬЕВА: А почему нет?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сегодня он доказал свое звериное нутро, когда она на меня кричал и топтал.

И.ВОРОБЬЕВА: Правильно кричал, правильно топтал. Это я еще не топтала, я еще сдерживаюсь. Подождите.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сейчас я надену ирокез и стану грозным.

И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо, давайте голосовать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Там все собрались у телевизоров?

И.ВОРОБЬЕВА: Да, тут даже пишет Михаил из Москвы: прическа Кобаладзе вызывает у зрителей куда больше доверия, чем легкомысленный…у его оппонента. Поэтому полностью его поддерживаю.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да-да (поет).

В.РОМЕНСКИЙ: Юрий Георгиевич сегодня весь день поет. Я думаю это нервное.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тик.

И.ВОРОБЬЕВА: Давайте проведем голосование. Итак, как вы считаете, справедлив ли запрет для детей до 13 лет пользоваться фейсбуком. Если вы считаете, что этот запрет справедлив - 660-06-64. Если же вы считаете, этот запрет несправедлив - 660-06-65.

Хочешь запретить фейсбук, правильно, а то все будут знать…Тут много sms разных. Марк пишет: дети сейчас обходят ограничения, значит, потом тоже будут их обходить. Нет смысла.

В.РОМЕНСКИЙ: Уже нам Марк пишет, обратите внимание.

И.ВОРОБЬЕВА: Сергей пишет: если родители не могут оградить ребенка от компа, то пусть законодательно запрещают. Вообще надо живое общение, а не сетевое.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Правильно, кружки есть в конце концов. Кройки и шитья, моделирования.

В.РОМЕНСКИЙ: Так они через фейсбук будут договариваться, в какой кружок идти.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не надо.

И.ВОРОБЬЕВА: Денис спрашивает: мне одному кажется, что Роменский и Кобаладзе похожи? Денис, мне кажется вам одному.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У меня такие же кудри были.

И.ВОРОБЬЕВА: Вы обещали к моему следующему дню рождения кудри отрастить. Вы помните?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Решили, что я ирокез сделаю, поэтому я не стал отращивать.

И.ВОРОБЬЕВА: Кудри обещали. Детей до 12 подпускать нельзя, - пишет нам…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Очевидно, что этот кейс я блистательно выиграл.

В.РОМЕНСКИЙ: Это еще пока нет…

И.ВОРОБЬЕВА: Алексей спрашивает: взрослый, который выпил бутылку водки, хочет купить еще, в состоянии делать выбор, его тоже в магазин не пускать?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А если бы он вез патроны, знаменитая фраза, что это за сравнение, мы говорим о конкретном случае. А если бы он это, а если бы в магазин пошел, а если он водку выпил. Давайте, а если…

В.РОМЕНСКИЙ: Точно также вы говорите, а если ребенок что-то в фейсбуке. Что? Он может там, он должен заниматься…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я действительно ясно и конкретно…

В.РОМЕНСКИЙ: А вот вы хорошо воспитываете…

И.ВОРОБЬЕВА: Господа, простите, время вашей дискуссии закончилось. Мы остановили голосование. Практически 80 на 20.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто победил?

И.ВОРОБЬЕВА: Победила та сторона, которая утверждала, что справедлив запрет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ха-ха-ха.

В.РОМЕНСКИЙ: О какой свободе можно говорить, если люди 80% хотят запрещать. Начнется все с запрета фейсбука…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: На вашем месте, мой юный друг, вы вообще можете сейчас молчать оставшуюся передачу и слушать мэтра.

И.ВОРОБЬЕВА: Это новый магазин который. Там кстати хорошие продукты.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не надо, лучший магазин это «Перекресток», «Пятерочка»…

И.ВОРОБЬЕВА: Мы заметили сегодня. Давайте перейдём к следующему кейсу, который называется – «Практикантка». Е.БУНТМАН: Британская студентка добилась через суд выплаты денег за период ее стажировки. 20-летняя Керри Хадсон пришла на практику в редакцию одного из интернет-сайтов. Вакансия не предполагала какой-либо оплаты труда во время стажировки. Однако Хадсон уверяет, что устно договаривалась об этом с работодателем. Она работала полный день, с 10 до 18. Через полтора месяца девушка уволилась, не получив никаких денег. Она решила обратиться в суд через национальный союз журналистов. В итоге суд встал полностью на сторону студентки. В решении объяснялось, что любой труд должен быть оплачен – если речь идет действительно о работе, а не об учебе. Причем это действует даже в том случае, если стажер и работодатель заранее договариваются о бесплатном сотрудничестве. В свою очередь, владельцы сайта собираются обжаловать решение – по их словам, компания тратит немало времени и ресурсов на обучение неопытных стажеров, и те должны быть довольны полученными знаниями. И. ВОРОБЬЁВА: Вот такая история, что скажете, уважаемые господа. Я предлагаю вам самим определиться, кто первым будет говорить. Вы опять уступаете Владимиру Роменскому? Владимир. В.РОМЕНСКИЙ: Я не согласен. Мне кажется, не любой труд должен быть оплачен. И если человек приходит на работу, его всегда надо учить. Это обучение, что он потом будет с этим делать. Мы знаем об испытательных сроках, и это нормальная практика. И если это Америка, в которой говорят, ну да, наверное, в Америке это возможно, но в нашей стране этого не могло существовать. Девушка пришла на практику, так она еще потом оттуда уволилась. Она им ничего еще не сделала, пришла, поработала, то есть даже не поработала, поучилась, попробовала, а если бы она напортачила? Кто за это понесёт ответственность? За ней ходят за ручку, ее водят, она пытается что-то делать, не надо петь…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не пою, тяжелый случай. Я представил, чтобы такое заявление он сделал моим студентам. Разорвали бы.

И.ВОРОБЬЕВА: За что?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: За то, что молодой человек, который студент, который не купается в роскоши, как сотрудники…

И.ВОРОБЬЕВА: X5Retail Group.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кстати. Хочет заработать на летний отдых, на платьице, на кроссовки, приходят работать стажером, а ему говорят, знаешь что, мы тебя тут учим, я не считаю, что ему надо платить миллионы, но обязательно надо оплачивать. Потому что это труд, который всегда должен оплачиваться. В.РОМЕНСКИЙ: А я вам скажу что я во многих местах работал и кстати на радиостанции «Эхо Москвы» я тоже некоторое время работал ни за что. Я работал что называется за идею.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: За какую идею? Это вас эксплуатирует Венедиктов.

В.РОМЕНСКИЙ: Не согласен.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Который вообще пренебрегает…

И.ВОРОБЬЕВА: Эксплуатирует, эксплуатирует.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно, стонут люди.

И.ВОРОБЬЕВА: Да что вы, вы в первую очередь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У него есть любимчики как Гусман, который получает…

В.РОМЕНСКИЙ: А Юрий Георгиевич оказывается поэтому стонут все это время.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я стону, стоню, стеню. У меня мизерная зарплата. И я помню, когда я работал стажером, я видел, как раздают здесь эти пакеты с деньгами, так мне хотелось молодому…

И.ВОРОБЬЕВА: Сколько лет назад это было, можно я тоже посмотрю.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это было где-то 15 лет назад, я пришел сюда молодым стажером. И это было ужасно обидно. Я считаю, что обязательно, во-первых, это дисциплинирует. Это приучает человеку к труду, труд должен оплачиваться.

В.РОМЕНСКИЙ: Дело в том, что человек работает на себя, если он не раб, который служит какому-то господину, а работает именно для себя и на себя…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну откажись от зарплаты тогда. Чего ты, ты же ради идеи работаешь.

В.РОМЕНСКИЙ: Кушать надо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А ему не надо студенту.

В.РОМЕНСКИЙ: Надо, но этот человек, который приходит стажироваться, он работает на будущее. И он сейчас может абсолютно спокойно пожертвовать своим…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ему не надо платить столько, сколько мне маститому журналисту или Гусману.

В.РОМЕНСКИЙ: За обучение тоже надо платить тогда. За любое.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, это воспитательный момент, что когда человеку…

В.РОМЕНСКИЙ: Я хожу в школу, где платят за это деньги. Так должно быть? Нас же там тоже обучают.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Эти примеры сейчас. А если бы…

В.РОМЕНСКИЙ: Что значит если бы. Здесь человек пришел учиться. Учиться работать. В школе он учится каким-то знаниям, которые ему понадобятся во время работы.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Есть учеба, а есть работа. Это студентка, которая учится и за эту учебу ей не платят, но она хочет подработать, как работают миллионы студентов.

И.ВОРОБЬЕВА: Она идет на работу, а не стажером.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Стажером это условное название. Человек в каникулы идет в кафе и моет посуду.

И.ВОРОБЬЕВА: Но он там мойщик посуды.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А здесь стажер-журналист. Он пишет материалы.

И.ВОРОБЬЕВА: Он не пишет материалы, он учится. Он учится с программами обращаться, писать материалы, по несколько раз переписывать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но он приносит пользу редакции?

В.РОМЕНСКИЙ: Так он может вред даже приносит.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тогда не берите.

И.ВОРОБЬЕВА: А кто их учить будет?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Чему учить?

В.РОМЕНСКИЙ: Как писать материалы.

И.ВОРОБЬЕВА: Господа, тихо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: …Мои студенты, которые меня слушают…

И.ВОРОБЬЕВА: Вас никто уже не слушает, мы на перерыв ушли.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нужно обязательно платить деньги.

И.ВОРОБЬЕВА: Студенты, не слушайте его, он скорее всего подвирает. Программа продолжится через несколько минут. НОВОСТИ

И.ВОРОБЬЕВА: Мы продолжаем «Кейс». Не обращайте внимания, что я закрываю себе половину лица, я просто не могу смотреть на нашего эксперта Юрия Кобаладзе. Он во время перерыва снова облачился в какой-то парик.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ирокез.

И.ВОРОБЬЕВА: И блистает своей какой-то гривой красной. Кстати похоже на флаг Италии например. Очень много вопрос приходит по sms с вопросами: где вы взяли такие чудесные парики.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В наших магазинах «Перекресток» или «Пятерочка».

И.ВОРОБЬЕВА: Стоп, не врите. Там такое не продается. Не надо врать в этой программе.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Завтра будут. Обещаю.

И.ВОРОБЬЕВА: Опять врете.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну не завтра, послезавтра.

И.ВОРОБЬЕВА: Ну началось, конечно, продукт непросроченный завтра будут. Конечно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Заходите в наши магазины, в магазинах в ближайшее время появятся новые свежие ирокезы.

И.ВОРОБЬЕВА: Нас тут спрашивают, через какую букву произносите это слово. Я не буду уточнять. Егор спрашивает, зачем я кричу на Юрия Георгиевича. Я не кричу, между прочим. Ни разу, даже не собиралась даже.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Меня тут затоптали.

И.ВОРОБЬЕВА: Да кто вас затоптал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Эти грузины сейчас вообще ничего не стоят.

И.ВОРОБЬЕВА: Вас не как грузина обижают. Не надо. По другому поводу. «Завтра вся Россия в таких ирокезах, Кобаладзе законодатель моды».

В.РОМЕНСКИЙ: Трендсеттер.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как еще раз? Трендсеттер это сильно.

И.ВОРОБЬЕВА: Виснет Сетевизор. У меня не виснет, я открыла у себя на компьютере. Он работает. Можете выбирать себе какой-то из экранов, так и смотреть на четырех.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ир, голосуй, я хочу уже узнать счет и расслабиться.

И.ВОРОБЬЕВА: А вы напряжены, Юрий Георгиевич??

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мне нельзя сегодня проигрывать. Такой воспитательный момент.

И.ВОРОБЬЕВА: Все слышали? Михаил пишет: если стажеру не платить, ему не на что будет жить, он может умереть голодной смертью. А пока студент учится, он может зарабатывать. Следовательно за стажировку надо платить.

В.РОМЕНСКИЙ: А где родители его?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мало ли какие у него есть обстоятельства.

В.РОМЕНСКИЙ: Пусть он идет работать посудомойкой. В кафе где не нужно обучаться ничему. Зарабатывает на дальнейшую жизнь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Наоборот надо поощрять, если человек хочет попробовать себя в будущей профессии. Его надо поощрять.

В.РОМЕНСКИЙ: Пусть идет попробует. Вот попробовал, понравилось, отучился, пожалуйста.

И.ВОРОБЬЕВА: А то тоже таких приходить, попробовать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы что вообще против меня вдвоем?

И.ВОРОБЬЕВА: Просто я тоже проходила стажировку на «Эхо Москвы» и…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И я проходил стажировку.

И.ВОРОБЬЕВА: Мне тоже за стажировку не платили денег. И я, между прочим, совершенно не переживала по этому поводу, потому что я очень хотела работать на радио «Эхо Москвы».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И тебе не было бы приятно, если бы тебе сказали: знаете, Ира, мы вам не можем платить так же как сотрудникам, но вы хорошо работаете…

И.ВОРОБЬЕВА: Я же не буду этого требовать. Я хотела работать именно здесь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это не стажер должен требовать, это работодатель, это должен Венедиктов всем своим стажерам говорить: ребята, я не могу вам платить, но все-таки за ваш труд я считаю, что надо заплатить вам по тысяче…

В.РОМЕНСКИЙ: Зачем? Если человек пришел, он оказывается в ситуации, где его проверяют, на него смотрят, потянет, не потянет. Если он сбежит завтра, а такие случаи с «Эхо Москвы» бывали. Люди сбегали.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гусман сбежал.

И.ВОРОБЬЕВА: Да таких полно кто сбежал, не выдержал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это правда. Очень хорошо. Пусть сбежал.

В.РОМЕНСКИЙ: Пожалуйста, с деньгами уже.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что значит с деньгами. Ребят, это потому что в фейсбуке сидите с утра до ночи, у вас уже совершенно…

И.ВОРОБЬЕВА: Тут нам пишут, что это на самом деле не ирокезы, а скальпы чьи-то. Интересно, чьи. Вот пишут нам, Роменский типа мучился сам и хочет, чтобы все остальные точно также. Позиция Роменского: я мучился и все должны.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот правильно.

И.ВОРОБЬЕВА: Я тоже кстати считаю, что если вы очень хотите работать, можно помучиться.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я есть в Сетевизоре?

И.ВОРОБЬЕВА: Да есть, боже мой. Вы уже и в RTVi, и в Сетевизоре. И сейчас уже выйдем из программы, вас на мобильный телефон обязательно поснимаю, вывешу в твиттер ваш любимый. +7-985-970-45-45.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А сейчас я есть в Сетевизоре?

И.ВОРОБЬЕВА: Сейчас точно есть. Сейчас открыла, и там раз – красный ирокез. Кто это там такой.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я переодену.

И. ВОРОБЬЁВА: Я объявлю голосование.

В.РОМЕНСКИЙ: А мне потом с него это все снимать.

И.ВОРОБЬЕВА: Конечно. Пока они там чистятся, переодеваются, давайте объявим голосование. Если вы считаете справедливым решение суда телефон 660-06-64, если вы считаете решение суда несправедливым 660-06-65. ГОЛОСОВАНИЕ В.РОМЕНСКИЙ: Я хотел обратить внимание на один момент. Чтобы все, кто завтра побегут за париками в магазин, чтобы они знали, парики просто лезут. Потому что Юрий Георгиевич сидит весь пластиковых волосах…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Те парики, которые мы закажем в наших магазинах «Перекресток» и «Пятерочка», они будут высочайшего качества.

И.ВОРОБЬЕВА: Вы знаете, вам похоже, продали просроченные парики. Это возмездие.

В.РОМЕНСКИЙ: Кстати вопрос, если человек не может выбрать непросроченный парик, что же он там себе завозит.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ира, объяви, пожалуйста, минуту тишины. Нельзя давить сейчас на голосующих.

И.ВОРОБЬЕВА: То есть мы минуту будет молчать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы молчим, пусть голосуют.

И.ВОРОБЬЕВА: Знаете, что будет с нашими слушателями, если мы минуту будем молчать. Паника. Они сразу же: вас отключили, вас уже у нас отключили, что происходит, Кобаладзе побил их за камерой в этой студии. Извините, пожалуйста.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я сейчас обижусь.

И.ВОРОБЬЕВА: Голосование идет. Я пока sms почитаю. Можно?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Sms можно. Что мне пишут? Катя мне пишет из Киева?

И.ВОРОБЬЕВА: Кстати, Катя из Киева перестала писать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Она Фельгенгауэр пишет.

И.ВОРОБЬЕВА: Меня боится. Катя из Киева, напишите нам, пожалуйста. Михаил спрашивает, если нас завтра Венедиктов переведет в стажеры, придется работать бесплатно. Понравится? – пишет Михаил.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хороший вопрос.

И.ВОРОБЬЕВА: Юрий чудесное сообщение пишет: Кобаладзе сейчас по сути стажирует Роменского в «Кейсе», пусть сейчас же ему и заплатит.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему это Кобаладзе должен заплатить? Я-то заплачу. Мне не жалко.

В.РОМЕНСКИЙ: Вы говорили, что воспитывать сюда пришли меня, скольких вы уж взрастили.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это ваше передергивание, мы оба сейчас на «Эхо Москвы». У нас есть начальник Венедиктов, он должен и мне платить, и стажеру.

В.РОМЕНСКИЙ: Какому стажеру?

И.ВОРОБЬЕВА: Вы с Венедиктовым сами разбирайтесь, а стажеру, пожалуйста, заплатите.

В.РОМЕНСКИЙ: Почему я-то стажер, не могу понять.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы в «Кейсе» всем стажерам платим. У нас есть с Гусманом фонд и мы стажерам платим.

И.ВОРОБЬЕВА: Главное мне ничего не платят, мне это очень обидно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А ты не стажер.

И.ВОРОБЬЕВА: Объявляю итоги голосования. 13,2% считают решение суда несправедливым.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Чего? То есть я выиграл или нет?

И.ВОРОБЬЕВА: Конечно, 86,8. Вот так вот. На самом деле я вам хочу сказать, что вы сегодня нечестно играете.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему?

И.ВОРОБЬЕВА: Потому что вы используете запрещенные приемы, то есть парики для привлечения внимания, и люди даже не слушают, что вы говорите. Они смотрят на ваши парики.

В.РОМЕНСКИЙ: Они уже дела не помнят, они смотрят на ваши красные волосы.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я как человек честный должен признать, что парик, конечно, смог отвратить от меня те нападки, которые готовила Ира по поводу инцидента в нашем магазине. И я блистательно ушел от этой критики. Но что касается кейса, не надо.

И.ВОРОБЬЕВА: Подождите, у нас еще есть время в этой программе. Вам кажется, что вы ушли от нападок? Давайте послушаем третий кейс и разберемся с Кобаладзе. «Зачатие» называется третий кейс.

Е.БУНТМАН: В Австралии суд разрешил женщине зачать ребенка от умершего мужа. Юридически история весьма и весьма запутанная. Джоселин Эдвардс и ее муж собирались подавать документы для искусственного оплодотворения. Однако произошла трагедия – муж умер за два дня до подписания необходимых бумаг. По закону, изъятие и последующая заморозка семени возможна – но только при согласии донора и, собственно, при жизни. В дальнейшем, даже если мужчины уже нет в живых, его сперма может использоваться для оплодотворения. Но тут другой случай. Джоселин Эдвардс требует разрешения на замораживание и использование репродуктивной ткани уже умершего человека. В итоге суд признал, что никакая процедура законом не предусмотрена, и вынес прецедентное решение: разрешить женщине добиться желаемого. И. ВОРОБЬЁВА: Вот такая странная история. И первому я даю слово Юрию Кобаладзе. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вам скажу честно, необходим доктор Гусман. И. ВОРОБЬЁВА: Ничего не поняли, да? Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ничего не понял. Кто помер? Как она будет рожать? Что мёртвого будут использовать? В.РОМЕНСКИЙ: Интересен сам процесс, как они будут извлекать. И. ВОРОБЬЁВА: Судя по тому, какой смех сейчас раздался сейчас из режиссёрской. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что значит добиться желаемого? Человек уже умер, дайте ему уже спокойно отлежаться. Как он может рожать детей.

В.РОМЕНСКИЙ: Ему не надо рожать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что он должен сделать?

В.РОМЕНСКИЙ: Он уже все сделал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что он сделал? Он не подписал бумаги. Не успел.

В.РОМЕНСКИЙ: Но собирался искусственно оплодотворить свою жену.

И.ВОРОБЬЕВА: Тишина такая.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кем?

В.РОМЕНСКИЙ: Собой. Частями своими. Меня сейчас бабушка слышит, я одного боюсь…

И.ВОРОБЬЕВА: Вова, зачем ты бабушке сказал, что ты будешь в «Кейсе».

В.РОМЕНСКИЙ: Я не говорил, я наоборот зная, что будет…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я клянусь, я растерян. Я не очень понимаю, как это возможно. Он что, сперму сдал на хранение?

И.ВОРОБЬЕВА: Я так понимаю, что нет. Она требует разрешения на замораживание и использование репродуктивной ткани уже умершего человека.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как это может быть?

И.ВОРОБЬЕВА: Я понятия не имею.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Воскресить его что ли…

В.РОМЕНСКИЙ: Нет. Он недавно скончался. У него определенный ценный груз еще на нем, еще с ним, она хочет извлечь и заморозить…

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вызывайте Гусмана. Это может разрешить только Гусман. Как можно мертвого человека заставить, встать придти и сказать, я люблю тебя, сейчас будем рожать детей. Он уже мертвый, все. Поезд ушел. Бумаги не подписаны. В.РОМЕНСКИЙ: Что значит поезд ушел. На то и есть наука медицина.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Написано: спи спокойно, дорогой Эдвардс, факты не подтвердились.

И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, аккуратнее.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У меня есть заготовка.

И. ВОРОБЬЕВА: Смотри-ка, Гусман наконец вас научил.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это прямо иллюстрация к этому кейсу. Грузин возвращается с войны и видит, что дома у него ребенок бегает. Он говорит: как же так, меня не было три года, откуда ребенок? Это говорит, твой ребенок. – Но как же так. – Ты знаешь, я смотрела на твою фотографию, настолько тебя люблю, что, глядя на фотографию, я забеременела. Гоги успокоился, лег спать спокойно. Ночью просыпается в холодном поту. Как же так, - говорит, я на фотографии только по пояс. Это Гусмана заготовка, просил меня рассказать. Вот так и здесь, как это можно забеременеть, когда человек и по пояс и выше пояса уже в гробу.

И. ВОРОБЬЕВА: Странно было бы, если бы он по частям был в гробу. В.РОМЕНСКИЙ: Сейчас наука дошла. Это очень же хорошо, она хочет – пожалуйста. Зачем ей запрещать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Только ногти растут и мертвых. Больше ничего не растет.

В.РОМЕНСКИЙ: Я про груз вам уже говорил.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Про какой груз? Он знает что-то такое, чего не знаю я.

И. ВОРОБЬЕВА: Он же вам объясняет, а вы не понимаете.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот у него груз остался. Какой груз?

В.РОМЕНСКИЙ: …весьма и весьма запутанная. Сейчас мы будем ее распутывать.

И. ВОРОБЬЕВА: Давайте по предложению. Значит они не успели подписать документы, муж помер.

В.РОМЕНСКИЙ: Она хочет изъять его сперму, которая все еще с ним…

И. ВОРОБЬЕВА: Ценный груз.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы что, смеетесь, когда человек умирает, какая сперма. Одни ногти остались и борода. Это я знаю. У покойников растет борода.

И. ВОРОБЬЕВА: Да ладно. А вы откуда знаете?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я был покойником.

И. ВОРОБЬЕВА: Кобаладзе рассказывает нам истории из своего чекистского прошлого.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ребята, этот кейс какой-то очень непонятный. Клянусь вам, я сдаюсь.

В.РОМЕНСКИЙ: Все же элементарно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То что ты говоришь, я попытаюсь понять, но я не верю.

В.РОМЕНСКИЙ: Она любила мужа, она хочет его часть иметь в будущем, она хочет, чтобы был ребенок именно от этого человека, даже если его уже нет в живых.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как можно, можно ткань…

И. ВОРОБЬЕВА: Вы можете говорить сколько угодно,

Но поскольку мы с вами ничего в этом не понимаем, Юрий Соломонович, добрый вечер.

Ю. ГУСМАН: Привет, родная. С праздником тебя. А что там делает Кобаладзе, он должен на сессии присутствовать. Что случилось, почему не поехал?

И. ВОРОБЬЕВА: Чего? Кобаладзе нету?

Ю. ГУСМАН: Кобаладзе есть, но в Мюнхене ждут там.

И. ВОРОБЬЕВА: А почему вы не в Мюнхене?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что там в Мюнхене?

Ю. ГУСМАН: …которые должны собраться там, и решать конфликт в России, извини, пожалуйста.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А грузины собираются в Мюнхене?

Ю. ГУСМАН: Ну конечно, ты не слышал об этом, Юра?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это не Гусман.

И. ВОРОБЬЕВА: Это Гусман.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Голос не его.

Ю. ГУСМАН: Он не проходит, Ирочка, проверку на вшивость. Да, это я, Юрочка.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тебя умоляю, Юлик, ты этот кейс слышал?

Ю. ГУСМАН: Нет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это что-то страшное, срочно вылетай, потому что здесь покойника хотят поднять, чтобы он родил ребенка.

Ю. ГУСМАН: Покойника?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, человек умер, а жена говорит: хочу иметь от него ребенка. И мой молодой стажер, который вместо тебя сидит, говорит, это возможно.

Ю. ГУСМАН: Во-первых, это возможно, если возможно… (неразборчиво) Ты сказал покойника поднять. У нас один покойник не похоронен, все остальные слава богу… что случилось?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Есть еще один в Австралии.

И. ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович, а вы когда вернетесь, а то Кобаладзе без вас тут шалит, журналистов бьет.

Ю. ГУСМАН: Ирочка, дело в том, что он отбивается от рук, у него есть какой-то…вчера в «Круге света» он дважды издал мычание и хмыкнул, так боялся…поэтому…

И. ВОРОБЬЕВА: А помните у нас был с вами кейс про какое-то лекарство, которое люди сначала долго когда принимали, у них крыша ехала. Мне кажется, Юрий Георгиевич эти лекарства принимает.

Ю. ГУСМАН: Нет, не поэтому. Наоборот, он недостаточно принимает лекарства, тормозящие его деятельность мозга. Дело в том, что ему нужно принимать препараты, расслабляющие эту удивительную деятельность. Нет, не усиливающую не дай бог.

И. ВОРОБЬЕВА: Понятно. В общем, вы считаете, что возможно, вот человек умер, а женщина хочет использовать его репродуктивную ткань, чтобы забеременеть…

Ю. ГУСМАН: Вообще-то если серьезно, то наш юный и тонкий друг прав совершенно. Вообще возможно заморозить сперму таких людей крупных как Кобаладзе, и не дай бог он уйдет лет через 200, а потом будут еще маленькие кобаладзята бегать. Это элементарно.

И. ВОРОБЬЕВА: Так человек уже умер, он не успел.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не успел в том-то и дело. Он не оставил ничего.

В.РОМЕНСКИЙ: Но изъять-то ее можно.

Ю. ГУСМАН: Тогда тяжело. Я не могу ничем помочь…медицинского образования.

В.РОМЕНСКИЙ: Добыть ее из него можно?

Ю. ГУСМАН: Что сделать?

В.РОМЕНСКИЙ: Добыть из мертвого мужчины сперму.

Ю. ГУСМАН: Нет… Тут из живых часто… Такое количество разводов, что сейчас нормального живого…а бедного покойника ничего невозможно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Юлик, ты меня видел в Сетевизоре?

Ю. ГУСМАН: Это насладительная картина. Ты в Сетевизоре и без Сетевизора красавец. Общесоюзный красавец.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Спасибо.

И. ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович, возвращайтесь, пожалуйста, будем воспитывать с вами, Кобаладзе ведет себя совершенно непотребно, поверьте мне, пожалуйста, очень вас жду, пожалуйста, приезжайте в Москву скорее. Юлий Соломонович Гусман был у нас на прямой телефонной линии со студией. Поскольку мы должны были разобраться в этой истории.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Еще больше запутались.

В.РОМЕНСКИЙ: Что разбираться. Все же написано. Она требует, чтобы взяли его репродуктивную ткань уже умершего человека, и потом соответственно она хочет от него забеременеть. Ну зачем запрещать женщине, которая хочет этого.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не запрещаю, ради бога. Я прошу, чтобы вы мне объяснили, как это у мертвого взять репродуктивную ткань.

И. ВОРОБЬЕВА – Нам пишут, в Екатеринбурге было такое действительно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В Екатеринбурге по этому поводу есть другой анекдот.

И. ВОРОБЬЕВА – Началось. Так давайте анекдот, потом голосование запустим.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не могу его рассказать.

И. ВОРОБЬЕВА – Неприличный.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это было не в Екатеринбурге, но это нельзя рассказывать. Я боюсь наш юный друг не выдержит этого.

И. ВОРОБЬЕВА – Вот так. Юрий Георгиевич Кобаладзе значит сразу задний ход включил.

В.РОМЕНСКИЙ: В кусты.

И. ВОРОБЬЕВА – Как и в сегодняшней истории.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я два кейса блистательно выиграл. Я человек честный, искренний, я сказал: я не понимаю. Как это. Вы мне объяснить не смогли. И Гусман, признанный авторитет в области медицины сказал, я не знаю.

И. ВОРОБЬЕВА – Главное, что австралийский суд в отличие от вас, Юрий Георгиевич, разобрался в истории. Разрешил женщине это сделать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я и прошу вас, если суд разобрался, разрешил, вы мне мастера культуры, расскажите, как это делается. Как можно у мертвого человека взять что-либо, кроме ногтей и бороды.

И. ВОРОБЬЕВА: Можно ДНК взять.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: ДНК можно взять для какого-то анализа. Но не для рождения детей. От ДНК дети не рождаются. Вам объяснить, как дети рождаются?

И. ВОРОБЬЕВА: Ой, не надо, пожалуйста. Вы нам про гены рассказывали.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гены маленькие такие с хвостиком. Вот это гены. Разного цвета.

В.РОМЕНСКИЙ: Так они с ним еще. Маленькие с хвостиком.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Все, они померли. Вы что ребята, мертвый человек, все уже мертвое.

В.РОМЕНСКИЙ: Тут же взять заморозить быстро.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гену?

В.РОМЕНСКИЙ: Да, зато какой мужчина получается. Он умер и даже после этого детей может заделать.

И. ВОРОБЬЕВА – На самом деле всё, что мы с вами обсуждали – это всё фигня, потому что на самом деле из кейса, если вы не заметили, следует, что сперму-то он сдал. Просто документы подписать не успел. В.РОМЕНСКИЙ: А, ну тем более.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А где это написано? И.ВОРОБЬЁВА: Ну, я так поняла, по крайней мере, этот кейс. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, если это так, то это другое дело. И. ВОРОБЬЁВА: Да, ну на самом деле нет, конечно, давайте будем уже голосовать по этому кейсу. Не знаю, чью позицию вы будете поддерживать: Гусмана, Роменского, Кобаладзе или наших слушателей.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Роменскому я отдаю 1 балл, чтобы ему не было мучительно больно. В.РОМЕНСКИЙ: Мне не бывает мучительно больно, от таких уж тем более поражений. И.ВОРОБЬЁВА: Поверьте ему. Итак, если вы считаете справедливым решение суда, который разрешил женщине зачать ребёнка от умершего мужа – 660-06-64, несправедливым - 660-06-65. У меня аж от вас голос садится, вообще. Немедленно надевайте парик. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так. Какой красный, или вот этот? И.ВОРОБЬЁВА: Не-не, в красном вы уже были. Вот этот вот. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо. И.ВОРОБЬЁВА: Давно не надевали. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо, сейчас. И.ВОРОБЬЁВА: Так-так. Вот я призываю сейчас всех, кто смотрит Сетевизор и у кого есть возможность выбирать экраны, там, знаете, такая кнопочка есть, выбираете экран, один из четырёх. Вот выберете, пожалуйста, экран, где Кобаладзе вот в этом парике. В.РОМЕНСКИЙ: Покрупней. И.ВОРОБЬЁВА: Сфотографируйте или сделайте скриншот. Ю.КОБАЛАДЗЕ: И пошлите другу. И.ВОРОБЬЁВА: И немедленно в Интернет, немедленно в Интернет. В качестве иллюстрации к сегодняшним новостям. Ю.КОБАЛАДЗЕ: К каким это новостям? И.ВОРОБЬЁВА: Ну, вот таким. Так, значит, изымается ДНК, вставляется, встраивается в яйцеклетку, - пишет нам Феникс. В.РОМЕНСКИЙ: Всё работает. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Феникс какой? Птица Феникс? Который восстал из пепла. И.ВОРОБЬЁВА: Конечно, из пепла. Так, можно его ещё и заспиртовать, чтобы ребёнок рос с отцом сразу. Пишет нам. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кого заспиртовать? Ребёнка? И.ВОРОБЬЁВА: Нет, умершего мужа. Чтобы, ребёнок рос с отцом. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Чтобы в банке был. Ну понятно, отец в банке. И. ВОРОБЬЁВА: Какие злые у нас слушатели. Вот Митя Алешковский пишет нам: «Привет!». Привет, Митя. Так, идёт голосование у нас. Так, по этому кейсу я могу сказать, что вот по сравнению с предыдущими двумя, очень неактивно голосуют. Наверно, тоже не понимают. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Народ запутался. Вообще. Как это можно понять. И.ВОРОБЬЁВА: Ну, давайте мы сейчас закончим голосование, потому что в принципе всё понятно. Уже давным-давно на самом деле понятно. Мало народу проголосовало, к сожалению, но почти 76% позвонивших нам избрали позицию Владимира Роменского. Остальные… Ю.КОБАЛАДЗЕ: Которая заключается в чём? И.ВОРОБЬЁВА: Что справедливо. В.РОМЕНСКИЙ: Груз можно оставить. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Понятно. И.ВОРОБЬЁВА: Выучил, смотри, нормально. 24% соответственно считают, что несправедливо. Ну что же, одна минута до конца эфира у нас. Говорю вам спасибо большое. Не призываю Кобаладзе петь сегодня. Думаю, что петь вы сегодня не будете. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, мне не до пения. Я грущу, потому что действительно произошла очень печальная история. И. ВОРОБЬЁВА: Это какая же? Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну вот в нашем магазине. И.ВОРОБЬЁВА: Печальная?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Печальная, да. И.ВОРОБЬЁВА: Юрий Георгиевич, вы простите меня, конечно, но в этом парике слово «печальная» у вас никак не получается. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я специально пришёл в этом парике, чтобы немножко грусть-печаль развеять. И.ВОРОБЬЁВА: Угу, вы грустите. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я очень грущу. И.ВОРОБЬЁВА: Понятно, ну вообще, есть из-за чего грустить. Ведь вы же понимаете, да, что… Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я понимаю. И.ВОРОБЬЁВА: Мы с Владимиром Роменским уже подготовили вам там пыточный центр. Ю.КОБАЛАДЗЕ: Есть уже? Ну это типично для вас. В.РОМЕНСКИЙ: Что там? И.ВОРОБЬЁВА: Камерами бить будем. Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, вот так. И.ВОРОБЬЁВА: Баланс, баланс чтобы, да, сохранился. Ну что ж, спасибо большое всем тем, кто участвовал в программе: Владимир Роменский, Юрий Кобаладзе и его парики. Ирина Воробьёва, до встречи.