Ознакомиться с делами: Поцелуй; Малолетка; Права и обязанности - Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2011-01-27
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Кейс», программа, в которой произошла временная смена власти – этот эфир проведу я, Татьяна Фельгенгауэр. Я рада приветствовать экспертов программы «Кейс». Сегодня это Сергей Бунтман. Здравствуйте, Сергей Александрович.
С. БУНТМАН: Добрый вечер.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И Юрий Кобаладзе на своем месте. Вы с прошлого раза никак не расстанетесь, я смотрю.
С. БУНТМАН: Да. Юрий Кобаладзе – это единственная осталась константа.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Только на вас программа и держится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где ваша подруга? Куда она укатила?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Укатила за бугор.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это тайна?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это тайна. Если она вам не сказала, значит, она не хотела, чтобы вы знали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она сказала, что «я укатываю»…
С. БУНТМАН: Она страшно обиделась в прошлый раз, я знаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По поводу? Она продула все кейсы.
С. БУНТМАН: Она страшно обиделась, страшно расстроилась. Залечивает нервы.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хватит ли ей недели?
С. БУНТМАН: Не хватит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она всего на неделю? Жалко, что так мало.
С. БУНТМАН: В Интернете всё время: «Где Гусман? Что Гусман?» Что они в нем нашли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Для меня это загадка. Мальчик, которого я привел в эфир.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы страдаете больше от отсутствия Гусмана или Воробьевой?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И та, и другой, они совершенно не украшали эту передачу.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Смотрите, в следующий четверг оба вернуться, они вам припомнят. Если не припомнят, я тогда напишу.
С. БУНТМАН: Я-то сбегу, я здесь человек новый.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кобаладзе за всё ответит. Давайте посмотрим, что приготовил для нас Евгений Бунтман. Первый кейс называется «Малолетка».
Малолетка
Американцу Джордану Брауну грозит пожизненное заключение за двойное убийство. В этом не было бы ничего необычного, если бы не возраст обвиняемого – сейчас ему 13 лет. По данным следствия, в 2009 году Браун застрелил из ружья беременную невесту своего отца. Затем, как ни в чем не бывало, он сел в автобус и уехал в школу. Мальчику предъявили обвинение в двойном предумышленном убийстве – ребенок у невесты его отца должен был родиться через две недели. За такое преступление закон предусматривает пожизненное тюремное заключение – причем без права на досрочное освобождение. Адвокаты Джордана Брауна требуют учитывать его возраст при вынесении приговора. Однако сторона обвинения настаивает на том, чтобы наказание было неотвратимо. За Брауна вступились и правозащитники, которые напоминают, что Конвенция ООН по правам ребенка запрещает приговаривать к пожизненному заключению несовершеннолетних. Впрочем, США эту конвенцию не ратифицировали.
С. БУНТМАН: Какой кошмар.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Жуткий кейс для начала.
С. БУНТМАН: У нас и так в Москве тяжело, а тут еще какие-то кошмары.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы этого мальчонку все-таки запер.
С. БУНТМАН: Мы чего-то не знаем, Юра. Что там было?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ревность была, неприязнь была.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ему было 11 лет, когда он совершил преступление.
С. БУНТМАН: Из чего-то это рождается.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если мальчонка берет ружье в 11 лет и стреляет в человека, то лучше бы…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В Америке довольно часто такое происходит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но не в 11 лет.
С. БУНТМАН: Где он это взял? Что за папа? Мне, конечно, жалко папину беременную невесту.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Папа плохой, привел чужую тетку, мальчик ее не любит.
С. БУНТМАН: Чего-то мы не знаем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что в данном случае коллега мэтр не прав. Потому что он пытается найти смягчающие вину обстоятельства. Не хотел бы я с таким мальчонкой встретиться на улице.
С. БУНТМАН: Как говорили в наших школах, упустили мальчика.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. преподаватели виноваты?
С. БУНТМАН: Конечно. Школа виновата.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чему нас учит семья и школа?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Т.е. пусть учителя с папой отвечают.
С. БУНТМАН: Мы еще не знаем очень важной вещи. Отец его разведен или он вдовец. Это важно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё важно. Разведен или вдовец, хороша ли была мачеха, била ли она мальчика. У него ревность. Всё это смягчающие вину обстоятельства. Но взять ружье и шлепнуть тетку… Я бы этого мальчика поостерегся.
С. БУНТМАН: Я бы тоже поостерегся, конечно. Кстати говоря, когда мы изучали вопрос, насколько осуждают несовершеннолетних в Штатах, где казнят, где не казнят, это когда у нас судебный процесс был по поводу нашей истории, российской… В США несовершеннолетним до последнего времени выносились смертные приговоры, очень во многих штатах. Их всё меньше и меньше становилось, конечно. И в этом штате, судя по всему, пожизненное, причем без права на досрочное освобождение. Это все-таки слишком.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: От должен разделить ответственность с преподавателями, с папой.
С. БУНТМАН: Дело не в этом. В 11 лет человек один, в 11 с половиной он другой, в 12 – третий, в 13 – четвертый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Посмотрят на него. Если встанет на путь исправления…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так без права на досрочное освобождение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы знаем, что вначале без права, потом это пересматривается.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потом губернатор штата помилует.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но сейчас я бы этого мальчонку если не в тюрьму, то в какой-нибудь пионерский лагерь упрятал бы.
С. БУНТМАН: Там с психикой очень не здорово, это понятно. Этим надо заниматься.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мститель такой.
С. БУНТМАН: Мститель за что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За тяжелое детство, за чужую тетку в доме, за невнимание папы.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сейчас его оправдываете или пытаетесь понять?
С. БУНТМАН: Он доводит до абсурда то, что я хотел сказать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не довожу. Я со всем согласен. Но при всем при том мальчонка, который берет в руки ружье и убивает невинного человека…
С. БУНТМАН: Во всех случаях, что бы они ни делала, это ужасно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Выстрелил бы по ногам.
С. БУНТМАН: Добрый Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это было бы гуманнее.
С. БУНТМАН: Потом подошел, посмотрел, как она мучается, и сделал контрольный выстрел. Может, он так и сделал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, он стрелял в воздух, предупреждая: сейчас я тебя, тетка, буду убивать. «Я тебя не боюсь».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или вообще думал, что ружье не настоящее.
С. БУНТМАН: Ужасная история. С психикой там что-то не то.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ребенком надо заниматься, а не сажать на всю жизнь в тюрьму.
С. БУНТМАН: Это ведь сложнейшая история. Если он вдовец, это одна история, там одна работа с мальчиком должна была быть, у отца. У отца, а не у этой самой тетеньки несчастной, погибшей невесты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, он выгнал маму.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так он бы в папу тогда и стрелял.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Папы не было дома в тот момент.
С. БУНТМАН: Там другие механизмы, там совершенно другая история была. 11 лет мальчику, всё равно отец отвечает за всё.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так что ты предлагаешь? Сажать его или не сажать?
С. БУНТМАН: Я предлагаю дать ему достаточно большой срок с правом пересмотра, причем в особое заведение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где это? К беременным теткам?
С. БУНТМАН: Под присмотром психиатров, психологов. Это очень тяжелая подростковая история. Если его просто запихнуть и забыть…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он больше никогда не причинит никому вреда. Ярослав из Таганрога нам пишет: «Так и появляются докторы Лекторы».
С. БУНТМАН: А он смотрел фильм про то, как появился доктор Лектор? Его и жалко становится, какой там ужас был.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Истязали его родители?
С. БУНТМАН: Там тяжелейшая история.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я не видел. Я очень люблю доктора Лектора.
С. БУНТМАН: Был еще фильм третий, самое начало.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Становление доктора Лектора.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 363-36-59, принимаем телефонный звонок. Может быть, сейчас услышим аргумент за или против. Здравствуйте. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Александр Иванович, город Липецк. Конечно, всё это ерунда, смешно слушать что вы говорите. Современные дети, которые играют в эти компьютерные стрелялки… Изначально, когда не было компьютеров, были пистолеты. Т.е. он не понимает, что такое убить, не убить. Это для него игра. Ребенком просто надо заняться. В какую тюрьму? Это глупость, конечно.
С. БУНТМАН: Про компьютерные игры – это, конечно, очень здорово. А откуда циничные убийцы малолетки рождались до появления компьютерных игр? Те же самые беспризорные у нас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это надо было назвать не «Малолетка», а «Их нравы».
СЛУШАТЕЛЬ: А откуда у нас в магазинах игрушки в виде пистолетов и в виде ружей еще с самых древних времен?
С. БУНТМАН: Отовсюду. Когда не было игрушек, делали самострелы, которые стреляли металлическими скобками. Выбить глаз им можно было замечательно. При определенной фантазии можно было себе представить, без всяких имитаций ружей и автоматов.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вспоминает свое детство Сергей Александрович. Спасибо большое, Александр Иванович, за звонок.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я боюсь тебя.
С. БУНТМАН: Не надо бояться человека с игрушечным ружьем.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вас не убеждает? Компьютерные игры, жестокость постоянная. Ребенок, который растет в этой атмосфере…
С. БУНТМАН: А отец на что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Компьютерные игры воспитывают мужественных, смелых, сильных, дерзких парней. А вот ружье брать не надо. А может, папаша и подсунул ему это ружье и науськивал его: «Сынок, пойди и эту тетку…»
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да что вы? А потом ребенок спокойно поехал в школу.
С. БУНТМАН: Слава богу, что не стул ему электрический грозит.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте проголосуем. Как вы считаете, справедливо ли применять такую жесткую меру, как пожизненное наказание, к несовершеннолетнему ребенку? Если вы считаете, что да, справедливо, тогда, 660-0664. Если вы считаете, что это не справедливо, тогда 660-0665.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. ты считаешь, что справедливо.
С. БУНТМАН: Нет, я считаю, что не справедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я считаю, что справедливо, но с оговорками.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас не бывает оговорок. Вы его, кажется, переубедили все-таки, Сергей Александрович. Сергей Александрович, вы одерживаете победу над Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я всегда говорил, что есть смягчающие обстоятельства.
С. БУНТМАН: Кобаладзе хорохориться, защищает позицию, которую невозможно защищать, ведет арьергардные бои.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я кремень.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы просто, Сергей Александрович, напугали Кобаладзе рассказами о самострелах, и теперь Юрий Георгиевич боится возмездия.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я всегда говорил, что есть смягчающие обстоятельства: злой папка, плохая мачеха, тяжелое детство без матери.
С. БУНТМАН: В 11 лет, что бы вы мне ни говорили, что характер формируется в первый год жизни…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В 11 лет я три бутылки вина выпивал и тосты говорил, закусывал сидел.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Заметно.
С. БУНТМАН: Он еще что-то про мое детство говорит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но с пистолетом не бегал за людьми. Кинжал был.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы уже не могли бегать после трех бутылок вина. Что у нас получилось по голосованию? 42% позвонивших нам считают, что справедливо назначать несовершеннолетнему ребенку наказание в виде пожизненного заключения.
С. БУНТМАН: И 90%...
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 58% позвонивших нам считают, что не справедливо такое наказание.
С. БУНТМАН: Правильно. Вопреки тому, что мы думаем, люди у нас нормальные, гуманные и справедливые. И дело не в том, чтобы закрыть этого мальчика. А дело в том, нужен этот мальчик вообще людям, самому себе… У него есть какая-то жизнь…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поздно пить «Боржоми». 42% считают это справедливым.
С. БУНТМАН: Но 58% считают это не справедливым. Я очень рад.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас есть еще один кейс из семейной жизни. На мой взгляд, очень непростой. Давайте послушаем.
Поцелуй
Жителя Австралии чуть не приговорили к тюремному заключения за то, что он поцеловал собственную жену в ягодицы. Дело в том, что это было сделано против воли женщины. Дело рассматривал суд австралийского штата Тасмания. Инцидент произошел летом 2010 года. Как выяснилось в ходе судебных слушаний, подсудимый – его имя, кстати, не называется – пришел домой несколько нетрезвый. В то время у его жены была депрессия, и он решил вывести ее из этого состояния. Жена лежала на диване на спине. Муж попросил ее лечь на живот – она отказалась. Тогда он насильно перевернул ее, спустил с нее брюки и поцеловал в ягодицы. На шум прибежали дети, а женщина сгоряча вызвала полицию. Мужчина признал свою вину и извинился перед женой. При этом он заявил офицерам, что не хотел сделать ничего плохого и желал только развеселить свою супругу, но признал, что зашел слишком далеко. Возможно, только это позволило ему избежать тюрьмы за совершение развратных действий. Наказание ему отсрочили и назначили испытательный срок. Жена, впрочем, от него ушла.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот такой кейс. Я слышу хохот оператора в студии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман специалист по таким делам. Сколько раз я его застукивал, как он бегал за девчонками – «я тебя сейчас поцелую».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В ягодицы?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он может куда угодно поцеловать.
С. БУНТМАН: В данном случае я целиком на стороне Гусмана, Гусмана в описаниях Кобаладзе.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А в этом кейсе вы на чьей стороне?
С. БУНТМАН: Ну, выпил парень.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто не пьет? Ты скажи, кто не пьет?
С. БУНТМАН: Жена мрачная. Он считает, что у них всё хорошо. Как умел, попытался развеселить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он грязное животное. Он свою жену поцеловал…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Она в депрессии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Депрессированную жену целовать в попку… Ужасно.
С. БУНТМАН: Он пришел домой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты приходишь домой, переворачиваешь жену и целуешь ее в попку?
С. БУНТМАН: Всё зависит. Он пришел домой, Кобаладзе. Тут не сказано, что его два дня не было или он где-то шлялся.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пьяный пришел, гаденыш.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В подпитии. Чуть-чуть выпил.
С. БУНТМАН: Он пришел домой. Он любит свою жену.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это усугубляет его вину.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он даже пьяный домой приходит к депрессивной жене.
С. БУНТМАН: Он прекрасно знал, что жена в депрессии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Боже мой, как мне тяжело с вами.
С. БУНТМАН: Он звонил, она не отвечала или бросала трубку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он мог подойти и поцеловать в лоб, в губы. А он ее перевернул и поцеловал…
С. БУНТМАН: Может быть, у них был такой обычай.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Австралийский обычай.
С. БУНТМАН: Аборигенский или каторжный. В Австралии или аборигены или каторжники. Вообще, я считаю, что достойный парень. Ну, выпил. Но нашел дорогу домой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вообще, целовать жену – это баловать. Зачем целовать? У тебя депрессия? Вставай, иди на кухню. А то размусолил: давай перевернись, я тебя поцелую. Балует. И за это поплатился. Она обнаглела, вызвала полицию и ушла от него.
С. БУНТМАН: Я считаю, что здесь всё было не так.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А как?
С. БУНТМАН: Жена рассчитывала, что он пошел куда-то выпить с ребятами, австралийскими каторжниками и аборигенами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И она впала в депрессию.
С. БУНТМАН: Она не впала в депрессию. Она, наоборот, рассчитывала, что он долго не придет, что его долго не будет, а может, он вообще не придет, затеряется среди аборигенов, каторжников и австралийского виски.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но тогда бы она сразу легла попкой вверх.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тогда не было бы повода вызывать полицию.
С. БУНТМАН: Она не сумела сыграть настроение, что она рада, что он приходит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Рушится твоя версия. Я знаю, что он не придет, он мне не нужен, я от него ухожу. Тогда она лежит, развалившись, на животе, попкой вверх. Потому что она ничего не боится, ей никто не нужен, он не придет. Она же лежит в такой позе… Она защищалась. Она лежит, вся сжалась в комок.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Жаль, что вы не видите сейчас Кобаладзе. Комок Кобаладзе выглядит потрясающе.
С. БУНТМАН: Не верю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Посмотри на меня. Я похож на эту несчастную женщину?
С. БУНТМАН: Абсолютно не верю. Нет, она лежала и прожигала его глазами – зачем ты пришел? кто тебя сюда звал?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она лежала как обнаженная Маха или как Венера Милосская?
С. БУНТМАН: Венера Милосская, во-первых, не лежит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И без рук. Хорошо, неудачный пример.
С. БУНТМАН: У нее две культи есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто у нас еще есть? Магдалина.
С. БУНТМАН: Какая Магдалина?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Джорджоне. Она тоже лежит. Она с руками.
С. БУНТМАН: Юдифь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юдифь с руками?
С. БУНТМАН: С руками.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лежит Юдифь с руками. Приходит Аполлон и говорит…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: К Юдифи Аполлон?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Аполлон Бельведерский. И говорит: «Перевернись». Что говорит Юдифь ему?
С. БУНТМАН: Это когда у них всё было хорошо, он был Аполлон. А там он Пан.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На дудке играл?
С. БУНТМАН: Или пьяный Силен.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может быть, Вакх?
С. БУНТМАН: Может быть, и Вакх.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Артемий из Иерусалима пишет нам: «Стерва жена, однако. Мужик от всей души, а она в полицию». А Таня считает, что ей нужен был повод для развода.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я забыл, я на чьей стороне был? Стерва жена, я согласен.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы переметнулись опять.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему я переметнулся?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так вы сказали сначала, что бедная, несчастная жена. Как посмела эта пьяная скотина?..
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты что сказал?
С. БУНТМАН: Хороший парень, немножко выпил, хотел пошутить, а она тут же в полицию. Она давно хотела в полицию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я сказал?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пожалуйста, ведите конспект собственного выступления.
С. БУНТМАН: Кобаладзе путается в показаниях. Кейс про Кобаладзе на следующий раз: Кобаладзе запутался в показаниях и получил 15 суток административных за дачу ложных показаний. Как же так можно? Первоначально-то было – он мерзавец, безобразный, пришел, начал гнусно домогаться…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это я говорил?
С. БУНТМАН: Да. А я говорил: хороший парень.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он, конечно, негодяй, мерзавец. Невинная женщина лежит, сжалась в комочек, боится.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вернулись к комочку.
С. БУНТМАН: А мы голосовать-то будем только после новостей.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нужно, чтобы Кобаладзе определился с позицией, потом мы сможем голосовать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы меня сбиваете просто. Вы договорились между собой. У меня позиция железобетонная.
С. БУНТМАН: Не надо сразу разделять. Таня хорошо ведет, я говорю совершенно разумные аргументы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Эх, нет моего напарника и сподвижника Гусмана.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Соскучились?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я прямо вижу, как он выступает по этому кейсу.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ира нам пишет: «Дайте телефон мужчины. Хочу за него замуж».
С. БУНТМАН: Австралия, до востребования.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такие мужики вызывают похоть.
С. БУНТМАН: Хорошая девушка написала, она хочет его поддержать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Три минуты на раздумья, потом голосуем.
НОВОСТИ
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Кейс», обсуждаем мы сейчас замечательное дело.
С. БУНТМАН: Я надеюсь, что никто не забыл, в чем дело.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Разве можно это забыть?
С. БУНТМАН: Один верный, благородный, любящий муж.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пьяница и развратник.
С. БУНТМАН: Пришел домой. Увидел, что жена расстроена, в депрессии, он хотел ее развеселить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Похотливая тварь.
С. БУНТМАН: Он хотел ее развеселить, повторяю я.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лежит невинная женщина.
С. БУНТМАН: Он подошел к ней и нежно поцеловал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Перевернись, говорит, зараза.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Зараза» он не говорил. Это вы сейчас додумываете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нежно поцеловать захотел? Подойти и поцелуй нежно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так он подошел и поцеловал. Он просто ее перевернул при этом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он сначала перевернул ее. Это нежно?
С. БУНТМАН: Нежно перевернул.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подождите, ребята, вы что серьезно? Вот приходишь домой. Лежит жена. Ты ее переворачиваешь и целуешь в попу?
С. БУНТМАН: Всё зависит…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы какие-то зверюги, просто животные.
С. БУНТМАН: Но при этом она от него ушла. Полиция отнеслась с пониманием. Сажать его не стали. А жена от него ушла, потому что она давно это задумала.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит, Бунтман – животное, я запишу.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей из Пензы пишет: «Жена рассчитывала от мужа на большее. Так ему и надо». С другой стороны, Андрей из Самары пишет: «Ставлю себя на место жены. Ужасное унижение». Андрей, если бы вас поцеловали в попу…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы не счел это унижением.
С. БУНТМАН: Смотря кто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот заходит Бунтман, и лежу я. Он говорит: «Перевернись». Я говорю: «Нет-нет, никогда».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или заходите вы, а лежит Гусман.
С. БУНТМАН: Это нонсенс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей Александрович в подпитии не приходит на работу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы с Гусманом не скрываем своей ориентации, об этом знают на «Эхо Москвы».
С. БУНТМАН: О боже мой.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Более того, об этом периодически в программе «Кейс» говорят.
С. БУНТМАН: Гусман вообще человек возрождения. Когда я считал, что вообще Гусман один, он был для меня грандиозной фигурой. Оказалось, что их двое. Я считал, что это один гигант, просто гигант Возрождения.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте послушаем телефонные звонки. Я очень надеюсь, что позвонит нам женщина. А то тут мужчины экспертно обсуждают эту ситуацию.
С. БУНТМАН: Причем, как тут пытался изобразить Кобаладзе, с точки зрения женщины.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Комочек изображал. На зайчика было похоже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте, женщины. Они меня поймут.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Женщины, звоните. 363-36-59 – телефон нашего прямого эфира. Жажду услышать женский голос.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло. (Мужской голос).
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это совсем не женщина. 363-36-59. От женщин жду звонка, потому что надо это мужское царство разбавить.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я тоже не женщина. Но в душе тоже я женщина, как и все.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой кокетка.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что вы устроили в эфире «Эхо Москвы»?
С. БУНТМАН: Нездоровая обстановка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дайте сказать. Человек хочет быть женщиной, дайте ему сказать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще один звонок. Здравствуйте. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Леонид Павлович. Вы все забыли, что в момент, когда он ее поцеловал, вбежали дети, и она была в полном стеснении, поэтому вызвала полицию.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Т.е. вы считаете, что во всем виноваты дети.
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Застали мать в неглиже, а это просто унизило ее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Интересный подход.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое, что обратили наше внимание на эту деталь.
С. БУНТМАН: Но это же папа. Здесь мне не нравится слово, которое Женя написал: «Женщина сгоряча вызвала полицию». Она подговорила детей: «Дети, будет такая игра: когда я скажу кодовое слово – ай-ай-ай или ой-ой-ой, вы тогда вбегайте». Это всё подстроено было. Спасибо большое нашему слушателю Леониду Павловичу. Он меня убедил, что всё это было подстроено.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты с треском проиграл этот кейс. Если бы он был таким зайкой, как ты об этом объявляешь, он пришел бы и сказал: «Дети, уйдите», а потом бы уже лез целоваться.
С. БУНТМАН: Дети в это время спали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И он так громко ее чмокнул, что дети в ужасе проснулись.
С. БУНТМАН: Нет. Она издала условный крик.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Австралийский боевой клич.
С. БУНТМАН: Клич кенгуру или собаки Динго.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я должен сделать заявление. Я больше в «Кейс» не прихожу, потому что это плохо действует на мою психику. Я слишком образно представляю эту ситуацию.
С. БУНТМАН: Это как с тем мальчиком из первого кейса, это проблема.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне психику надо беречь. У меня психика молодая, неустойчивая.
С. БУНТМАН: Мы найдем хорошего врача.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такие кейсы меня сбивают с толку.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потому что вы не знаете, как себя вести, когда домой приходите?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это тоже. Сегодня надо будет проверить.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте проголосуем. У нас тут были вопросы, справедливо ли решение суда. Но так как суд не стал сажать мужчину, мне кажется, тут важно, нужно ли было вообще всё это до суда доводить.
С. БУНТМАН: Подлежит ли он наказанию?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Надо его наказывать или не надо его наказывать? Если вы считаете, что надо наказать этого горе-мужа, тогда набирайте 660-0664. Если вы считаете, что не нужно его наказывать, тогда 660-0665.
С. БУНТМАН: Если его накажут, значит, все планы сбываются, коварные планы всех жен, которым всё надоело.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что-то мне подсказывает, что этот кейс тоже остался за Сергеем Александровичем, причем с гораздо более разгромным счетом.
С. БУНТМАН: Сама мудрость и опыт…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дело в том, что я все-таки опережаю, мои эластичные мозги, они опережают современных мыслителей, я заглядываю в будущее.
С. БУНТМАН: Гения никто не понимает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Современники относятся ко мне с непониманием. А лет через 20 моя точка зрения победит. Вы еще молодые люди, вы доживете.
С. БУНТМАН: И через 20 лет каждая жена сможет позвать полицию в самой невинной ситуации.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Изведутся все насильники, любители целовать перевернутых жен, пьяницы и дебоширы.
С. БУНТМАН: И наступил сплошная политкорректность. И что там с голосованием?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 13% позвонивших считают, что мужчину нужно наказать. 87% считают, что наказывать его не нужно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что нам, девчонкам, тяжело. Мы живем в обществе male shovinistic pig.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наше общество ориентировано на мужчин, на их защиту, всегда женщина неправа. И мы, девчонки, очень тяжело это переживаем.
С. БУНТМАН: Кто же вас, девчонок, защищать-то будет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот такие насильники, как ты, которые оправдывают.
С. БУНТМАН: В попу поцеловал, а защитил от хулиганов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это типичный sexual harassment.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чувствую, продолжится этот кейс, когда Гусман вернется. И тогда мало не покажется никому.
С. БУНТМАН: Если Кобаладзе хочет подать апелляцию Гусману…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В вышестоящую инстанцию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот вернется Гусман, надо вернуться к этому кейсу, обсудить с человеком, который разбирается.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Подайте апелляцию. На всякое судебное решение вы имеете право подать апелляцию.
С. БУНТМАН: Гусман думает так, как все люди доброй воли.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Посмотрим. Я сейчас запишу результаты голосования, потом сравним.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сколько там было?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 13 против 87.
С. БУНТМАН: 13% – что надо наказывать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте следующий кейс.
С. БУНТМАН: Такой ясный текст. Будет 110%.
Права и обязанности Мэр Кишинева был оштрафован за вождение без прав. Дорин Киртоакэ, как это принято у политиков, решил под прицелами телекамер лично помочь в уборке города. И во время показа спецтехники сам сел за руль снегоуборочной машины. Однако муниципальная полиция не дремала – служители закона довольно быстро выяснили, что у главы их города нет той категории прав, которая бы позволила ему законно управлять тяжелой техникой. Мэра оштрафовали на сравнительно небольшую сумму – около 83 долларов. В полиции отметили, что рассчитывают на понимание со стороны главы города – ведь если он снова нарушит правила, ему грозит более суровое наказание. Сам Киртоакэ, похоже, остался недоволен педантичностью полицейский – в свое оправдание он говорит, что хотел сделать доброе дело и помочь рабочим с уборкой снега. «Но если нарушил правила – хорошо, я заплачу штраф», – заявил Киртоакэ.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вопиющий случай.
С. БУНТМАН: Всё правильно. Он молодец, согласился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я отдаю пальму первенства коллеге, который хорошо разбирается в снегоуборочных делах. У меня есть моя точка зрения, совершенно непоколебимая.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Поделитесь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что человек хотел проявить лучшие качества горожанина. Будучи мэром, показать пример, как надо бороться со снегом.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Садиться за руль снегоуборочной машины и ехать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Садится за руль и начинает этот снег копать. А где так не происходит, там сосульки падают с крыш и убивают людей. Поэтому мэр личным примером показал.
С. БУНТМАН: Я представляю, как снегоуборочная машина срывает сосульки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это дело серьезное, прошу не смеяться. Если у вас есть аргументы против… Хотя вряд ли вы найдете.
С. БУНТМАН: Я посмотрел бы, как руководитель одного из известных городов, где растут сосули всевозможные, именно сосули…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сосули – это не сосульки. У вас с русским языком, видно, не очень хорошо.
С. БУНТМАН: Это не у нас.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сосули – это цитата.
С. БУНТМАН: Сосульки – это здешняя ерунда.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мелочевка.
С. БУНТМАН: А там сосули.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Которые с крыши – это сосули?
С. БУНТМАН: Если бы руководитель этого города сел на выдвижную люльку… Штрафовать надо. Что, от этого лучше было бы?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты меня с сосульками не путай сейчас. Снег.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На каждое дело должен быть направлен профессионал. Я правильно вас поняла, Сергей Александрович?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мэр города – это не профессионал? А когда наши руководители садятся за трактора, за самолеты, пароходы, за подводные лодки, за черте что…
С. БУНТМАН: Космический корабль.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что, у них права есть? Они примером показывают, что вот смотрите, я президент, я премьер-министр…
С. БУНТМАН: Они учат хулиганству и непрофессионализму.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это пример, который воспитывает сильных, смелых, дерзких, решительных…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я слышала это в первом кейсе.
С. БУНТМАН: Это которые смелые и дерзкие. Вот, например, смелый и дерзкий Кобаладзе, с трех лет он пил два рога вина, ходил с кинжалом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Меня учил отец. Он тоже выпивал четыре рога. «Сынок, – мне было 10 лет, – выпей эти два рога».
С. БУНТМАН: Кобаладзе вырос, выпил 8 рогов вина, выходит на улицу, там стоит снегоуборочная машина.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, не стояла. В Тбилиси снег не выпадал, снегоуборочных машин не было.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Когда уже взрослый Кобаладзе в Москве выходит…
С. БУНТМАН: Кобаладзе пожил в Англии, преисполнился джентльменского духа, вышел на заснеженную улицу Москвы, смотрит – стоит снегоуборочная машина, в ней никого нет. А рядом валяется пьяный водитель. Мощный абсолютно берет за шкирку, аккуратно кладет, потому что он гуманист, кладет сверху сугроба…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кого кладет?
С. БУНТМАН: Водителя. Сам садится, едет по улицам и убирает снег.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Логики нет. Во-первых, я не мэр города. Я не должен личным примером…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А это может только мэр?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чиновник высокопоставленный, который имеет право не предъявлять водительские права.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что он глава города.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Закон един для всех.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Канализацию прорвало – он должен смело лезть туда и гаечным ключом откручивать…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чтобы еще больше лилось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: К нему подойдут и скажут: «А у вас есть лицензия ковыряться?» – «Я спасаю город от нечистот, я спасаю город от снега, я спасаю город от сосулей». А тут приходят полицейские и говорят: «Минуточку. Вы кто такой?» Мэр города, ты не имеешь права предъявлять ему никакие претензии, ты ему подчиняешься.
С. БУНТМАН: Я считаю, что г-н Киртоакэ…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он японец, что ли?
С. БУНТМАН: Он молдаванин. Его зовут Дорин Киртоакэ. Вот он молодец. Ему, конечно, не понравилось, на его лице отразились сразу 84 чувства, даже 83 – сколько долларов. Но он взял себя в руки и сказал: «Вы всё правильно делаете».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дело в том, что он продемонстрировал лучшие качества чиновника, главы города.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сейчас сходитесь в порыве любви к мэру Кишинева?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, я считаю, что это человек, который демонстрирует, каким должен быть мэр.
С. БУНТМАН: Кобаладзе нравится мэр Кишинева до того момента, как он заплатил штраф.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И потом тоже нравится. Раз есть закон, я плачу вам штраф. Но завтра я выйду и сяду за трактор, потому что я должен показать молдавским чабанам, как собирать виноград. И он на тракторе будет его собирать.
С. БУНТМАН: Там чабаны в основном собирают виноград. Он будет собирать виноград – из этого ничего не получится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему не получится?
С. БУНТМАН: Еще бы два метра Киртоакэ проехал на снегоуборочной машине – и зажевал бы весь автопарк города Кишинева. Причем было бы интересно, если бы он свою машину зажевал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это твои домыслы. Он убрал снег, разбудил пьяного водителя. Тот протрезвел. Пока он убрал одну улицу, тот уже сел за руль и стал убирать другое. Тут полицейские выбежали.
С. БУНТМАН: Да, конечно, Киртоакэ молодец. Но для меня он молодец только тогда, когда заплатил 83 доллара, что в переводе вроде бы тысяча лей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие мы законопослушные, какие мы стерильные.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так мэр – это же всем пример и образец.
С. БУНТМАН: А как президент Сербии платил за бокал шампанского по случаю победы сербского народа?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Путин летал на самолете. Что, к нему подошел полицейский и спросил, есть ли у него лицензия?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А молдавский полицейский подошел бы.
С. БУНТМАН: «Ну что, Владимир Владимирович, нарушаем?»
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Телефон, может быть?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом кейсе я победю с более разгромным счетом, чем проиграл предыдущий.
С. БУНТМАН: 110%.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте посмотрим. 363-36-59 – телефон прямого эфира.
С. БУНТМАН: 60 на 60. В прошлый раз у нас был такой случай, ты просто не знаешь.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я слушаю все «Кейсы». Слушаем телефонный звонок.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Григорий.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Григорий, скажите, кто тут прав, кто виноват. Должен ли был мэр садиться без прав за руль снегоуборочной машины?
С. БУНТМАН: Прав ли полицейский, что оштрафовал его?
СЛУШАТЕЛЬ: Полицейские, безусловно, правы, что оштрафовали. Они поступили в соответствии с законом. Я бы хотел сказать, что, как правильно было сказано, всё заканчивается самолетом амбиций. Всё зависит от размера страны. Молдавия – страна маленькая.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Поэтому там только снегоуборочная машина.
СЛУШАТЕЛЬ: А для того чтобы показать пример людям, можно взять в руки лопату. По-моему, вполне достаточно. И прав на управление лопатой, насколько я знаю, не выдают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А полицейский подойдет и скажет: «У вас нет рукавиц».
С. БУНТМАН: Кобаладзе всё до абсурда доводит. Вы абсолютно правы, Григорий.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое, Григорий.
С. БУНТМАН: Правильно говорит: если хочешь снег поубирать, можно и лопату взять.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В век инноваций, передовых технологий?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Трактор – наше всё.
С. БУНТМАН: Я себе представляю эту наномашину снегоуборочную.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нанотрактор.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О чем вы говорите? И мэр города будет подавать пример – берите лопаты в руки. Когда есть потрясающая снегоуборочная техника.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Лопат на всех хватит, а снегоуборочных машин не хватит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Одна снегоуборочная машина заменяет труд тысячи лопат.
С. БУНТМАН: Можно из решета или еще из чего-то посыпать реагентом, идти как сеятель.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тоже есть специальная машина, которая движется и всё это распыляет.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте проголосуем. Посмотрим, наберется ли у нас 110%.
С. БУНТМАН: Конечно, наберется.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Справедливы ли в данной ситуации действия полицейских, которые оштрафовали мэра города за то, что тот без прав уселся за руль снегоуборочного автомобиля?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы все-таки другой вопрос задал. Прав ли мэр города, сев за руль?
С. БУНТМАН: Нельзя так. Эксперт передачи. И уже как обычный гость переделывает вопросы и говорит, что у нас специфическая аудитория.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что вы меня затюкали.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы вас затюкали? Вы же зайчика изображали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне обидно и неприятно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Итак, справедливы ли действия полицейских? Если вы считаете, что да, справедливы, 660-0664. Если вы считаете, что действия полицейских не справедливы, 660-0665.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кто вас затюкал?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выиграл?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Скажите, кто затюкал, а мы потом выясним, выиграли вы или нет.
С. БУНТМАН: Всё будет зависеть от этого. Понимаешь, накручивает сейчас… Нельзя так, надо сохранять достоинство. Если сегодня победили разум и справедливость…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Меня затюкали ведущая и один из экспертов.
С. БУНТМАН: Недолго терпеть осталось. Я думаю, что Гусман…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То, что мы вернемся к «Поцелую»…
С. БУНТМАН: Я приду на кассацию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы посадим тебя на стул, и Гусман тебе всё расскажет. Я посмотрю, как ты будешь спорить с авторитетом, который поцеловал не одну женщину.
С. БУНТМАН: Если что, я до Страсбурга дойду, до суда по правам человека. По правам человека и женщин.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Результаты. 83% считают, что действия полицейских справедливы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тоже не спорю, что действия полицейских справедливы. Я говорю о другом. Мэр города прав, сев за руль комбайна и показав горожанам пример самоотверженного труда.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И убрав кукурузу.
С. БУНТМАН: Убрав кукурузу с заснеженных улиц Кишинева. Кошмар. Я понял, что Кобаладзе не просто модернист, он постмодернист.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прерафаэлит.
С. БУНТМАН: Заслуженный прерафаэлит.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы можете составить жалобу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я просто официально заявляю, что второй кейс «Поцелуй»… Я сейчас спишусь по «Твиттеру»…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С мэром Кишинева?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С Гусманом.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У него тоже есть «Твиттер».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У него кличка «браузер», а я «юзер». Мы очень продвинутые.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Юзер и браузер. Как Лелек и Болек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ему напишу. Я думаю, что он прервет командировку и срочно вернется в Москву. Это дело так оставлять нельзя.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По закону у вас есть 10 дней.
С. БУНТМАН: Нельзя так давить на инстанции. Надо писать скромную жалобу, в которой излагается суть дела, причем объективно излагается суть дела, а не так, что меня преследуют и так далее.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Меня тут тюкают. Спасибо большое за ваши экспертные оценки. За голосование спасибо нашим слушателям. Программа «Кейс», в которой сегодня в качестве экспертов выступали Юрий Кобаладзе и Сергей Бунтман, заканчивается. Большое спасибо, дорогие эксперты. Спасибо, что смотрели и слушатели. Всем счастливо.