Ознакомиться с делами: Лунатик; Скрип; Тату - Матвей Ганапольский, Юлий Гусман - Кейс - 2010-11-25
И.ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте, приветствую вас в уникальной программе, самой лучшей программе на радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi. Программа «Кейс». Меня зовут Ирина Воробьева. Рада вас приветствовать здесь. Рада, что вы около приемников, около телевизоров. И с большим удовольствием представляю наших сегодняшних экспертов. Это Юлий Гусман и Матвей Ганапольский. Здравствуйте, добрый вечер, господа.
Ю.ГУСМАН: Здравствуйте.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Глаза б мои не видели!
Ю.ГУСМАН: Эту шутку ты повторяешь по шесть раз в день по разным поводам.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что делать?
Ю.ГУСМАН: Бедного Сан Саныча гонял, несчастных этих хорьков мучил. Не надо меня. Я – человек, давший тебе радость встречи с подлинным искусством.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это что, с тобой, что ли? Вот это подлинное искусство, да?
Ю.ГУСМАН: Со мной, конечно. Ты режиссер, я режиссер.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты скажи мне, где товарищ твой, которого ты сгноил?
И.ВОРОБЬЕВА: Он звонил. В ужасе.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В ужасе?
И.ВОРОБЬЕВА: В ужасе звонил, да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Другое дело, что мы с тобой спасаем передачу.
Ю.ГУСМАН: Матвей, идет сейчас кампания борьбы с мигрантами. Я коренной москвич, русак. А Юрий, он парень очень хороший, веселый парень, но, к сожалению, на масштаб державы, то есть империи, не тянет. Сегодня я участвовал в дискуссии по этому поводу на одном из телеканалов по поводу мигрантов, и я жаловался, что заели немножко. То есть «понаехали тут». И нам вот… Вот я как бы у Гиляровского даже…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты товарищ его фактически.
Ю.ГУСМАН: Нет, я был пацан. Какой товарищ? Вот что я хочу сказать. Появление Матвея Юрьевича здесь не просто подарок телезрителям, радиослушателям, но и попытка освоения новой книги. Потому что из первой… Когда он вел эту программу блистательно…
И.ВОРОБЬЕВА: Вы имеете в виду книгу «Кейс»?
Ю.ГУСМАН: Да, он на наших разговорах сделал обалденную книгу, сумасшедшие бабки, издана в 42 странах мира, включая что? Зимбабве…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Старик, я тебя просил… Потому что налоговая инспекция это все слушает.
И.ВОРОБЬЕВА: Боже мой, запалили Ганапольского!
Ю.ГУСМАН: Нет-нет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тем более, зимбабвийское бабло когда пойдет…
Ю.ГУСМАН: Подожди. Все же уходит на благотворительность. Эти школы, вузы и синагоги, которые строятся по всей стране, это… Ну как было так не сказать, что это Юлька тоже что-то хрюкал? Нет. «Я один красавец», и в кассу. Ну что это, Матвей?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, но он ребе всех тех синагогах, которые я строю.
Ю.ГУСМАН: Да, это верно.
И.ВОРОБЬЕВА: Тема вашей книги, Матвей Юрьевич, поднимается в этой программе уже много раз, уже не первый раз…
Ю.ГУСМАН: Да зависть гложет!
И.ВОРОБЬЕВА: Да-да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Особенно вот этого мигранта, которого удалили сейчас.
Ю.ГУСМАН: Да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Особенно Кобаладзе, да.
Ю.ГУСМАН: А ты помнишь, как Баратынский о Пушкине? Они все завидовали. Когда есть глыба уровня Ганапольского, и рядом ходят медийные такие блошки-вошки-мушки…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты имеешь в виду Баратынского?
И.ВОРОБЬЕВА: Паразиты буквально.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пушкина Александра Сергеевича.
Ю.ГУСМАН: Покойного Пушкина? Сергеевича или Семеновича? Конечно, Сергеевича. Тьфу, я, конечно, помню. «Я помню чудное мгновенье», «Скажи-ка, дядя, ведь недаром». Это замечательный поэт.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можно я кратко очень? Уважаемые слушатели, я искренне прошу у вас прощения за это. Понимаете, это невозможно…
И.ВОРОБЬЕВА: Так, секундочку. Если уж просить прощения кому в этой студии, так это мне, поскольку я веду эту программу. А вот я прощения не прошу, поскольку я привыкла.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я прошу прощения, что ведущая Воробьева не остановила этот поток.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, не остановила. Если бы вы слышали, Матвей Юрьевич, что господин… Кстати, я, на самом деле, хочу сообщить вам, Юлий Соломонович, и вам, Матвей Юрьевич, что на самом деле Кобаладзе сняли с «Кейса» за две последние программы. Помните, что он нес? Про гены – маленькие, беленькие, с хвостиками – в спинном мозге?
Ю.ГУСМАН: Ты был в Душанбе.
И.ВОРОБЬЕВА: Знаете, от кого это пришло? Никита Юрьевич Белых, наш с вами друг и товарищ, написал, что его машина краснела, когда он слышал наш «Кейс», и после этого Кобаладзе сняли.
Ю.ГУСМАН: А я тебе скажу – слава богу, есть Роспотребнадзор, который прослушивает программы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Особенно нашу, вот эту.
Ю.ГУСМАН: Любую. Редактуру, цензуру. Ты знаешь, краснели…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Онищенко краснел. Он был, как помидоры, которые он запрещает.
Ю.ГУСМАН: Подожди, Матвей. Все сводится к какому-то ерничанью. Вопрос страшный, когда генерал-майор, удивительный человек, миллиардер, хозяин сети ресторанов и цепи магазинов, в эфире, будучи пьяным… ну, это доказала экспертиза…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это обычное состояние.
И.ВОРОБЬЕВА: Не надо. Не обычное. Мы следим.
Ю.ГУСМАН: Не стакан вина, мы с тобой понимаем. Нет. Это просто бутыли, бутыли! Он там сидел с Алексеем Алексеевичем.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Жрал до начала передачи?
Ю.ГУСМАН: С четырех часов они квасили – Бунтман, Венедиктов и он. Те не в эфире, они ушли домой спать…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Шушера вот эта.
Ю.ГУСМАН: Не шушера, это все-таки наши хозяева. Этот человек – мой работодатель. И когда я увидал, как Кобаладзе падает в эфире, американцы видели, русские не видели, когда он – «маленькие гены с хвостиком…» С хвостиками гены!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какой ужас.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, на самом деле, еще написали нам люди, которые ратуют за свободу Колобка и защищают его честь и достоинство.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какого Колобка? А у нас уже Колобок арестован?
Ю.ГУСМАН: Он назвал в эфире…
И.ВОРОБЬЕВА: Так, спокойно! Не надо повторять. А то вас тоже снимут.
Ю.ГУСМАН: Он сказал: «У Колобка пиписька». Это он сказал в эфире в девять часов!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кто сидит – Колобок или Кобаладзе?
Ю.ГУСМАН: Колобок съеден в финале, ты помнишь эту сказку. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, лиса…» Помнишь, да?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это твоя?
Ю.ГУСМАН: Сказка русская народная. Боже мой, когда человек с Украины…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты и русская народная сказка? Прости.
Ю.ГУСМАН: А какая сказка?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Восточная сказка. «Я, шаурма, от тебя ушла».
Ю.ГУСМАН: Вся шаурма ушла с улиц, слава богу, никакой шаурмы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну хорошо.
И.ВОРОБЬЕВА: В общем, господа, вы поняли, да? Кобаладзе – это нам всем предупреждение, что будет. Поэтому давайте будем сдержанными. Никаких вот то, что вы обычно говорите, не будем.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Про пипиську нельзя или про Колобка с пиписькой нельзя?
Ю.ГУСМАН: Вообще не надо этих форшлагов, потому что очень Газпром озабочен. Звонили оттуда, из Кремля… Ситуация очень напряженная, его хотят лишить звания. Ты представляешь? Содрать погоны и сделать подполковником.
И.ВОРОБЬЕВА: За Колобка!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он остается Народным артистом СССР, у него есть звание.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что ж, давайте приступим к нашим кейсам, которые по традиции подготовил для нас Евгений Бунтман. Прежде чем начнем, напомню, что у нас есть смс-сообщения, которые вы будете нам присылать на номер +7 985 970 4545. И идет видеотрансляция нашей программы на сайте echo.msk.ru. Ну что ж, давайте приступим. И первый кейс называется «Лунатик».
Ирландский гражданин отсудил 10 миллионов евро у своих бывших работодателей, ошибочно обвинивших его в непристойном поведении. 67-летний Дональд Кинселла находился в 2007 году в командировке с коллегами в ЮАР. Тогда он работал в горнодобывающей компании. Ночью он неожиданно вышел в коридор в обнаженном виде и стал ломиться в комнату к секретарше. Коллеги пытались остановить его – но безуспешно. Но потом Кинселла развернулся и пошел обратно в комнату. Компания провела внутреннее расследование и по его итогам опубликовала пресс-релиз. В документе было указано, что Кинселла вел себя неприемлемо по отношению к коллеге, пытаясь проникнуть к ней в комнату голым. Но тут пожилой ирландец возмутился и подал в суд. Выяснилось, что он страдает приступами сомнамбулизма и ходит во сне. Начальству он об этом говорил, но в компании ему почему-то не поверили. Зато заключению врачей поверил суд – компания была признана виновной в клевете и обязана теперь выплатить сотруднику 10 миллионов евро.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот такая сумма за лунатизм. Уважаемые эксперты, прошу вас высказываться, насколько справедливо решение суда в этом кейсе. Кто из вас первым будет высказывать свою позицию? У вас такие глаза у обоих – у одного очень сильно удивленные, у другого какие-то… Да, Матвей Ганапольский.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы, конечно, договорились об этом не говорить.
Ю.ГУСМАН: Про пипиську, да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но стоимость пиписьки в 10 миллионов евро – это, конечно, высокий класс.
Ю.ГУСМАН: Даже для Кобаладзе.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому я хочу сказать, госпожа Воробьева, я поддерживаю решение суда. Кроме того, послушай меня.
Ю.ГУСМАН: Да-да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Скажи мне, мы не страдаем приступами сомнамбулизма? И как ты считаешь, если я тут на утренний «Разворот» приду…
Ю.ГУСМАН: На «Разворот» ты можешь приходить – приходи не приходи, никого не удивишь. Ну, стоит Ганапольский в дверях с пиписькой. Кого это волнует? Тем более, учитывая размеры и возраст.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Возраст чей?
Ю.ГУСМАН: Твой, естественно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, понятно.
Ю.ГУСМАН: Но я говорю не об этом. Я хочу сказать о том, что – вот отмазка для жены! Ты представь себе, вот гениальная история!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лежишь с бабой в соседнем номере – оказывается, это сомнамбулизм.
Ю.ГУСМАН: Я всегда говорю – есть анекдот о том, что, пардон, лежат он и она, пардон, входит муж, и она говорит: «А это просто упал маляр с крыши». А это элементарно. Ловит тебя видеокамера, кто-то снимает тебя, как ты входишь голый в соседний номер, неважно, к кому.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потом ты говоришь: «У меня сомнамбулизм», и тут же голый выходишь.
Ю.ГУСМАН: Ты говоришь: «У меня сомнамбулизм. Я не ведаю, что творю». Но знаешь, что поражает? Цифры.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты имеешь в виду 10 миллионов?
Ю.ГУСМАН: Да. В нашей стране можно зарезать половину города – не будет 10 миллионов евро. Какой-то человек со своей вялой пипкой бродил по этажам в поисках какой-то женщины. Сомнамбула он или просто идиот, маньяк, неважно. 10 миллионов евро! Да я готов пойти голым!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Послушай, нам нужно не ходить голыми, а ехать в Ирландию.
Ю.ГУСМАН: Это же один раз бывает.
И.ВОРОБЬЕВА: Почему? Нет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извини, у них прецедентное право – сколько пиписек, столько и по 10 миллионов евро.
Ю.ГУСМАН: Нет, толпы пиписек, бродящих…
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, должны быть лунатики. Вы представляете, как сейчас коррупция будет процветать у врачей?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лунатики, Воробьева, это наш жалкий вариант – за это 1500 рублей максимум дадут.
И.ВОРОБЬЕВА: 1100, мы знаем.
Ю.ГУСМАН: Нет, учитывая все – на адвоката 1000 долларов и 1300 рублей тебе компенсацию.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, из которых налоги 13%. И, в общем, стоимость пиписьки будет печальна. Как и судьба самого предмета.
И.ВОРОБЬЕВА: Я не ожидала, что этот кейс приведет к тому, что вы начнете оценивать вот…
Ю.ГУСМАН: Я к эросу не хотел бы. Прошу тебя как человека, которому я доверяю просто как дедушке.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как брату.
Ю.ГУСМАН: Ну, по возрасту не брат, но человеку, который намного старше и умнее меня. Я тебе скажу вот что.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, скажи, мальчик.
Ю.ГУСМАН: Юноша. Я не понимаю, как можно дать даже за огромный пептуган такой, массивный, как удав, дать такие бабки! Ну 300 долларов, ну 1225 евро! Что это такое?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я тебе объясню. По всей видимости, у них есть за единицу измерения.
И.ВОРОБЬЕВА: Так-так, спокойно.
Ю.ГУСМАН: Ярды. А не в дюймах. Конечно! В ярдах получается гораздо длиннее.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно. Более того, во-первых, ты же знаешь, сейчас же 3D. На это смотрели в 3D. А во-вторых, была еще одна важная деталь. Ты знаешь, что у них фунты. Не футы. Подожди… фунты – это вес.
И.ВОРОБЬЕВА: Это вообще-то валюта. Футы – это вес.
Ю.ГУСМАН: Фунт – это фамилия.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, это Кобаладзе, который сейчас уже сидит.
Ю.ГУСМАН: Юра так переживать будет, что он отсутствует. Он же очень гордится.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чем?
Ю.ГУСМАН: Пептугонизацией организма. И сейчас, когда он приедет и узнает, что никогда ему не дадут даже 200 рублей сходить голым по этажам, он застрелится. Потому что я человек нравственный, ты высокоморальный, мы оба женаты. Кобаладзе – это известный миллиардер-плейбой. Он в Куршевель девушек возил. Знаешь, да?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, под фамилией…
Ю.ГУСМАН: Нет-нет, сам возил. Грузин – это другая история. На самолете собственном, конечно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Боже. Собственном?
Ю.ГУСМАН: Собственном, да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не знал.
И.ВОРОБЬЕВА: Да-да. Что вы думали? У нас тут в «Кейсе» все не просто так.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если говорить все-таки вывод, мы с тобой – это, наверное, единственный случай, когда мы поддерживаем решение ирландского суда за такую небольшую…
Ю.ГУСМАН: Но не просто. Просим председателя нашего Верховного суда, нашего уважаемого господина Лебедева, и арбитражного суда – распространить это ирландское право на нас, простых русичей, вятичей и кривичей…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Коренных москвичей.
И.ВОРОБЬЕВА: Я против.
Ю.ГУСМАН: А ты при чем? Ты девочка.
И.ВОРОБЬЕВА: Правильно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты отрасти сначала, а потом что-то требуй.
И.ВОРОБЬЕВА: Если кто-то из вас будет голым по редакции бегать, кто пострадает в первую очередь? Психологическая травма у женщин начнется. Вы что вообще? То есть вы, значит, голыми по редакции прошлись, и вам еще деньги?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тебе жалко, если мы с этим уважаемым кинодеятелем получим сто миллионов евро?
И.ВОРОБЬЕВА: Десять, я надеюсь, все-таки.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как-то навеяло сто.
Ю.ГУСМАН: А может, действительно, попросить сто?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну это тогда нужно десять пиписек.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, послушайте, вам уже прислали тут смски. Мария прислала: «Вас тут дети слушают. Сколько можно уже?»
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какие дети! В 20 часов 21 минуту – это что такое? Какие дети?
Ю.ГУСМАН: Пускай уроки делают.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кроме того, цена вопроса столь велика, что я просил бы детей удалить от радиоприемников.
Ю.ГУСМАН: Ирочка, это важный момент, я прошу обратить внимание. Я уважаю тебя и верю абсолютно в твою гендерную расположенность к нам, гендерным антагонистам, но – при чем здесь ты?
И.ВОРОБЬЕВА: Я могу объяснить.
Ю.ГУСМАН: Мы не по редакции будем ходить. Мы будем в командировке как бы ломимся к тебе в дверь, ты как бы подаешь жалобу, а мы настаиваем, что мы ломились к тебе, не дай бог, не с какими-нибудь, потому что ты такая красавица, умница…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это будет называться «спецакция Эхо Москвы в регионах». У нас сейчас планируется это дело.
И.ВОРОБЬЕВА: Я откажусь, пожалуй, от всех поездок и от всех командировок, которые ранее планировались.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда придется влезть в дом.
Ю.ГУСМАН: Ох, как я сейчас буду бегать по этажам, ломиться в разные места.
И.ВОРОБЬЕВА: Вы знаете, я вам потом расскажу, что находится этажом выше у нас. Вот чтобы сразу направление приняли.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди. Ну вот смотри. Мы высказали свою точку зрения, и эта точка зрения у нас совпала.
Ю.ГУСМАН: Ребята, вся страна нас поддержит. Мужчины державы, а также мужчины США и всего сообщества мирового, которое нас слушает в 42 странах на семи континентах мира.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, и Монголия, между прочим.
И.ВОРОБЬЕВА: Сейчас посмотрим, насколько поддержали вас наши присяжные. Давайте как-то будем подключать их к разговору. 363 3659.
Ю.ГУСМАН: Петя, не звони.
И.ВОРОБЬЕВА: Пожалуйста, не надо провоцировать Петю. Алло, здравствуйте, вы в прямом эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Владимир, Санкт-Петербург.
И.ВОРОБЬЕВА: Владимир, как вы считаете, справедливо решение суда?
СЛУШАТЕЛЬ: Более того – просто гениальное решение суда! Они оценили по достоинству все мужские прелести. И я подозреваю, что там в суде сидели одни женщины.
И.ВОРОБЬЕВА: А мне кажется, наоборот, сплошные мужчины, знаете. Спасибо большое за звонок.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне очень понравился звонок этого радиослушателя.
Ю.ГУСМАН: Да потому что самая продвинутая аудитория «Эхо Москвы», очень политически грамотная, очень либерально настроенная, не может не признать правоту суда, когда человеку, который пострадал от сомнамбулизма, бродит себе и никого не трогает, просто уткнулся в дверь, и тут ему не дать 10 миллионов евро было бы смешно!
И.ВОРОБЬЕВА: 363 3659, еще один звонок.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Меня зовут Артем. Я хочу сказать свое мнение. Честно говоря, абсолютно плевать, какое там вынес решение суд ирландский. Я просто хочу выразить свое бесконечное восхищение чувством юмора ведущих и высказать огромное уважение Матвею Ганапольскому.
И.ВОРОБЬЕВА: Это давление на присяжных. Но все равно – спасибо вам за звонок.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я все понимаю. Просто…
И.ВОРОБЬЕВА: Так, давайте без реплик.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему без реплик?
И.ВОРОБЬЕВА: Сейчас будем голосовать потому что.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте, да-да.
И.ВОРОБЬЕВА: Итак, уважаемые присяжные, я знаю, что вам предстоит непростой выбор сложных конструкция. Пожалуйста, я вас очень прошу – поставьте себя на место как девушки, к которой ломились в дверь, так и на место мужчины, который страдает этой болезнью. Его обвинили…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И который получил 10 миллионов евро. Вот поставьте себя на его место.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, он получил 10 миллионов евро.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если у вас есть воображение и вы можете вообразить себе 10 миллионов евро…
И.ВОРОБЬЕВА: Да, и помните, если у вас есть воображение, что это был пожилой мужчина. Давайте так. Если вы считаете справедливым решение суда, который обязал выплатить этому сотруднику, который страдает лунатизмом, 10 миллионов евро, 660 06 64. Если вы считаете решение суда несправедливым, 660 06 65.
ГОЛОСОВАНИЕ
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хотел бы обратиться к гражданам, поскольку у нас нет этой минуты молчания при голосовании – сделайте правильный…
Ю.ГУСМАН: Выбор.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я не так хотел сказать. Сделайте выбор в правильной валюте.
И.ВОРОБЬЕВА: Интересно.
Ю.ГУСМАН: А какая разница? Она конвертируема.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты что, не знаешь, что позакрывали все эти обменные пункты?
Ю.ГУСМАН: Какая разница! Да я готов взять что угодно. Даже в йенах, юанях.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так в йенах – там же маленькое, за нее мало дадут.
Ю.ГУСМАН: 10 миллионов евро в любой валюте я беру. В юанях, тугриках, йенах, драхмам, лари, мне все равно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В лари тоже берешь?
Ю.ГУСМАН: Я беру любые.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А в тетри? Ты знаешь, что такое тетри? Тетри – это копейки. Боюсь, что могут дать только тетри и немного, если показать на самом деле.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, смотрите, пишут нам на смс, что не дали слово женщинам по телефону. К сожалению, так вышло. Я не специально, мне очень хотелось. Но уважаемые женщины могут высказать свое мнение, позвонив и проголосовав.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А знаешь, почему женщины не звонили?
И.ВОРОБЬЕВА: Почему?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Женщины занимались подсчетом. Они перемножали. Они вспоминали мужей и…
Ю.ГУСМАН: Ужас какой. Вспоминая мужей, они плакали…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Там где-то на рубль шестьдесят восемь все это было.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, вот смотрите, пишет нам Вадим, который тоже произвел подсчет, и говорит, что из-за таких вот номеров Ирландия теперь просит помощи Евросоюза в размере 80 миллиардов евро. Хватит еще на восемь тысяч лунатиков.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Замечательно.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что ж, давайте останавливать голосование.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я так понимаю, что Евросоюз выдавал помощь в этих единицах, о которых мы сегодня говорили, которые разные – большие, маленькие.
Ю.ГУСМАН: Ну и что?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что же, голосование шло очень жарко, я вам честно скажу, я следила за ним.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Объект необычный.
И.ВОРОБЬЕВА: Я считаю, что… Да, вы можете посмотреть, у нас на экранах уже есть.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Объект?!
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, не объект. Итоги голосование. 52% практически проголосовавших считают решение суда справедливым, и 48% считают его несправедливым. Я считаю, что я этот кейс выиграла, потому что я была одна против вас двоих, двоих наших слушателей и кучи еще других наших слушателей, которые писали нам смс-сообщения.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я поздравляю.
Ю.ГУСМАН: С первой победой, да. Страна и мир, вы видите, что правда побеждает.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ты пойди и посчитай, сколько у тебя рублей в кошельке. И, может быть, твоя точка зрения изменится. Станет более современной.
И.ВОРОБЬЕВА: И после этого вы мне предложите заболеть лунатизмом. Я правильно понимаю?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот когда власть говорит о модернизации и инновации, вот это и есть инновация – когда человек может заработать любым способом.
Ю.ГУСМАН: Это прогрессивное мышление. Инновации – это технологии. Это просто то, к чему надо стремиться.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А независимый суд? Понимаешь? Представляешь, какой у нас был бы приговор в нашем местном районном суде?
Ю.ГУСМАН: Отрубить и отправить домой.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, вначале на экспертизу. Потом это положили бы в сизо, и оно бы там стояло, а может, уже и лежало бы – я не знаю, что бы там происходило.
И.ВОРОБЬЕВА: Подождите, у меня к вас вопрос. Мы уже не успеем послушать до перерыва второй кейс. Но у меня к вам вопрос: как вы считаете, вот в случае, если бы на месте этого пожилого мужчины была бы пожилая женщина, как бы развивалось…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди, а ей за что 10 миллионов евро?
И.ВОРОБЬЕВА: Вот она тоже лунатизмом страдает и ломится к начальнику в кабинет.
Ю.ГУСМАН: А она тогда платить…
И.ВОРОБЬЕВА: Вот так вот, да?
Ю.ГУСМАН: Красивый пожилой мужчина с…
И.ВОРОБЬЕВА: Кто вам сказал, что он красивый?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я могу тебе сказать – если, например, раздается стук в дверь, я открываю, и там, например, Наоми Кэмпбелл.
Ю.ГУСМАН: Николь Кидман.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Она тоже выходит. Джоана Стингрей. Я открываю дверь, и все сорок рублей, которые у меня есть, я бросил бы к ее ногам, швырнул бы. И мы были бы счастливы.
Ю.ГУСМАН: Я не дал бы сорок рублей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: 42, хорошо.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну ладно, вы можете у Гусмана занять, он, я думаю, не пожалеет.
Ю.ГУСМАН: Не вопрос, брат, если нужны бабки…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди, не сейчас.
И.ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс», продолжим через несколько минут. У нас есть еще два интересных дела.
НОВОСТИ
И.ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс». Продолжаем. И пока наши эксперты немножечко отошли от первого кейса, чтобы взять их, скажем так, тепленькими, начнем сразу со второго кейса. Но я скажу, вы знаете, у нас в «Кейсе» такое бывает, когда мы рассматриваем какое-то дело, уж очень скандальное, уж очень оно неоднозначное, мы стараемся быть объективными, наши присяжные стараются быть объективными, но потом после программы мы получаем огромное количество писем, огромное количество обращений с требованием пересмотреть это дело, как бы кассация – с другим составом судей. И даже господин Кобаладзе требовал, буквально звонками сегодня засыпал нас, нашу радиостанцию, наши студии, с тем, чтобы мы пригласили серьезных экспертов, чтобы они рассмотрели еще раз вот кейс, который касается взаимоотношений людей. У нас был уже такой кейс, и было принято, на взгляд многих людей, несправедливое решение нашими присяжными.
Ю.ГУСМАН: Персонально, прошу прощения, на референдуме, в котором приняли участие тысячи людей, подавляющее большинство был не Бунтман и не остальная контора, а вы, Матвей Юрьевич. Они просили, чтобы вы. Потому что этот кейс касается вас более, чем кого-либо другого. Как умного и интеллигентного человека. Вот сейчас вы услышите.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, мы посмотрим, какое решение в этот раз примут присяжные и какое мнение в этот раз выскажут эксперты. Идем буквально вам навстречу. Кейс называется «Скрип».
Молодую пару из Германии привлекли к суду за то, что их кровать слишком громко скрипит. Летом этого года соседи были вынуждены слушать в течение полутора часов характерный скрип кровати, не оставлявший никаких сомнений в том, чем именно занимаются жильцы. Причем никаких других звуков из соседней квартиры не доносилось – но уж очень громко скрипела кровать. В итоге 24-летнюю Стефани Мюллер и 25-летнего Лукаса Цетша вызвали в полицию – по жалобе соседей их обвинили в нарушении закона о тишине и потребовали оплатить штраф в размере 100 евро. Однако молодая пара отказалась это делать. Тогда было принято решение переправить дело в суд. Мюллер заявила, что ничего не нарушала – она и ее молодой человек занимались сексом как можно тише, не желая причинять неудобств соседям. Это был самый обычный секс, ничего особенного, цитирует немецкая пресса ответчицу. Однако судья решила, что за скрип кровати должны нести ответственность ее владельцы.
Ю.ГУСМАН: И позвольте, я начну в этот раз первый, потому что уж очень наболело. Я скажу, Матвей Юрьевич, вам и в вашем лице прогрессивной общественности Европы, по крайней мере.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, как минимум.
Ю.ГУСМАН: А может, даже и США в какой-то степени. Я скажу вот что. Здесь два абсолютно понятных и оскорбительных для каждого честного человека…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Момента.
Ю.ГУСМАН: Факта. Это, во-первых, почему такая разница в штрафе между 10 миллионами евро просто за проход с пептуганом по этажам, а здесь 100 евро! То есть – во сколько это меньше получается? Я даже не могу сразу…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, учитывая твою успеваемость в школе…
Ю.ГУСМАН: У меня твердая «тройка» была все три года, пока я сидел в шестом классе.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю. Во много раз.
Ю.ГУСМАН: Это первое. И второе – это понятно, почему. Потому что – представляешь себе, лежишь себе в кровати, жарко, читаешь какую-то книжку, например, Кафку, любимого нашего Кафку…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну оно как раз к этому делу и вяжется.
Ю.ГУСМАН: Покойного Зигмунда Кафку. Лежишь, читаешь книжонку, и сзади – чух-чух-чух. Ты заинтересованно поднимаешь ушки…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Стоп. Повтори звук.
Ю.ГУСМАН: Чух-чух-чух. Как кровать.
И.ВОРОБЬЕВА: Это не скрип.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня вопрос. Уважаемые радиослушатели и телезрители… Повтори еще раз звук.
Ю.ГУСМАН: Я ж не кровать. Хрю-хрю… Я не могу скрипеть.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одну секундочку. У них поезд ехал за стеной или кровать скрипела? И-и-и-и-и.
И.ВОРОБЬЕВА: Это осел.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это кровать нашего местного производства.
Ю.ГУСМАН: Иа-иа-иа, му-му – это все животные.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Му-му – это уже совсем другое. Это когда тянут.
Ю.ГУСМАН: «Муму» - это покойный Тургенев. Ну хорошо. Можно я договорю?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Покойный Тургенев». Обязательно тебе грязными руками прикоснуться к классике!
Ю.ГУСМАН: Он ушел уже, покойный Иван Семенович Тургенев, нету его уже. Семен Иванович Тургенев написал «Муму». Смотри. Тут такая штука. Люди попросыпались и ждут, когда… Они люди пожилые, возраста наших друзей, судей нашего триумвирата. Они ждут, когда будет – «А-а, о-о, гав-гав», стоны и крики вместо чух-чух.
И.ВОРОБЬЕВА: Вы не заметили, может быть, в тексте одну вещь, на которую обратили особое внимание наши слушатели. Полтора часа!
Ю.ГУСМАН: А сколько ты хочешь? Пятнадцать секунд, что ли?
И.ВОРОБЬЕВА: Нам тут пишут: «Полтора часа? Соседи обзавидовались!»
Ю.ГУСМАН: Вот именно. Из первого кейса – за секундное прохождение десять лимонов. Здесь – полтора часа.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Полтора часа немыслимого…
Ю.ГУСМАН: Эротического аудиовизуального… к сожалению, аудиофильм был не очень разнообразный. Если бы там были крики, стоны, хрюки, черепки, оскорбления, йес-йес, гоу-гоу…
И.ВОРОБЬЕВА: Остановитесь, пожалуйста.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одну минуточку. Я хочу возразить. Я хочу сказать…
Ю.ГУСМАН: Я старался помочь тебе вообразить то, что давно уже не…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне не надо. Я не гарантирую тебе полтора часа…
Ю.ГУСМАН: Но сорок секунд.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кроме того, я хочу вам сказать, что для этого даже не надо прилагать никаких усилий. Вот почему я против этого штрафа. Дело в том, что мною в 1986 году…
Ю.ГУСМАН: Поставлен личный рекорд – минута двадцать секунд.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Была куплена мебель Красногорского мебельного комбината, кровать. Так вот, без всякого моего участия она производила ровно такие звуки. Значит, я рекомендую всем, кто ощущает некий диссонанс с жизнью, кто хочет не столько показать, как вот этот, который ходил, а показать, дать впечатление соседям, я советую покупать нашу российскую мебель. Потому что, ты знаешь, есть такой анекдот: что такое настоящая красота женщины? Это когда утром дотронулся, а вечером оно еще шевелится.
Ю.ГУСМАН: Колышется.
И.ВОРОБЬЕВА: Спокойно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так вот, я хочу сказать, что мебель нашего местного подмосковного производства целиком и полностью отвечает этим параметрам.
Ю.ГУСМАН: Скажи мне, я хочу знать – является ли это рекламой?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это реклама отечественной мебели для тех, кто хочет помочь себе с помощью дерева и фурнитуры.
Ю.ГУСМАН: Я хотел вернуться. Я настаиваю, хочу узнать мнение твое, человека и гражданина – если тебе дают тебе нормальные ощущения… люди покупают каналы ночные, покупают журналы, «Плейбой», а здесь – ночью бесплатно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: За стеной полный хаслер в течение полутора часов.
Ю.ГУСМАН: Мясистый, веселый.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, спокойно. Уважаемые эксперты, у меня вопрос.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что значит «спокойно»? Второй раз она… Это вообще тебя не касается.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот! меня не касается. То есть вы тут вдвоем полуторачасовой скрип кровати обсуждаете, а меня это не касается!
Ю.ГУСМАН: Я не понимаю, почему двое мужчин не могут быть геями и говорить о кровати? Не мы. Мы не геи.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Даже я бы так сказал: почему двое интеллигентный среднего возраста красавца не могут поговорить о мебели? Это разговор о мебели.
И.ВОРОБЬЕВА: У нас не так много времени. Я прошу вас каким-то образом определиться.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сразу я определяюсь. Я считаю, что надо было не сто евро, а снова 10 миллионов евро.
Ю.ГУСМАН: Штрафа?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не.
Ю.ГУСМАН: Премии.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Премии. И вот за что. Я обращаюсь ко всем. Ребята, полтора часа! Понимаете? Многие нас не поймут, почему мы говорим…
Ю.ГУСМАН: Особенно те, кому не за 70, как вам, а те, которым за 30.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И там, где временной порог приблизительно 45-46 секунд.
Ю.ГУСМАН: Бывших в прошлом году.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Гораздо все секвестированней. Но полтора часа! Я думаю, что там сидела мужененавистница.
Ю.ГУСМАН: И я предлагаю писать письмо…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лебедеву.
Ю.ГУСМАН: Зачем? Этой молодой паре, чтобы, если уж их штрафуют, то не зажимайте рот. Ирочка, я серьезно говорю. Это музыка сфер, это музыка счастья. Не надо бояться природы. У природы нет плохой погоды.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А плохой мебели не бывает.
И.ВОРОБЬЕВА: Послушайте, нам пишет слушательница, что она возмущена решением суда, но зачем эта парочка вообще признавалась во всем? Надо было идти в полунесознанку. Ну не станут же они, на самом деле, проводить следственный эксперимент!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да потому что человек гордится своими успехами. Ребята, полтора часа!
Ю.ГУСМАН: Как я рад, что ты пришел. Абсолютно! Терпеть – «молчи, дурак»…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Последние 46 минуты, ты представляешь, что было?
Ю.ГУСМАН: Кошмар какой-то!
И.ВОРОБЬЕВА: Так. Значит, так. Я объявляю голосование. Не буду принимать звонки в этом кейсе, потому что наши эксперты, на мой взгляд, исчерпывающи.
Ю.ГУСМАН: И здесь мы оба согласны. Секундочку. Тогда уж давай, как в тот раз.
И.ВОРОБЬЕВА: Конечно. Сначала – меня это не касается. А теперь – скажи ты. Конечно. И это не сексизм.
Ю.ГУСМАН: Тебя не касалось, не дай бог, это страшный момент времени. Но момент штрафа – ты полноправный участник разговора.
И.ВОРОБЬЕВА: Можно, да? Спасибо большое, уважаемые эксперты. Неужели?
Ю.ГУСМАН: Что ты думаешь?
И.ВОРОБЬЕВА: Я как третейский судья этой программы буду согласна с мнением наших присяжных. Потому что, что бы я сейчас ни сказала, вы используете против меня. Я обращаюсь к нашим присяжным и призываю их быть объективными в этом кейсе. И принять решение, которое мы впоследствии будем принимать как последнее, истину в последней инстанции, поскольку, я напоминаю, это кассация по одному из наших дел. Итак, если вы считаете, что справедливым решением суда было наказать эту молодую парочку за полуторачасовой скрип кровати, 660 06 64. Если вы считаете, что решение суда несправедливо, 660 06 65.
ГОЛОСОВАНИЕ
И.ВОРОБЬЕВА: Спрашивают у нас тут смской: «Почему соседи терпели все полтора часа? Попросили бы ребят по-хорошему».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да он же сказал – это музыка сфер!
Ю.ГУСМАН: Как почему? У меня есть друг, известный писатель Исаак Фридберг. И его рекорд – 26 часов 40 минут. Это было давно. Я клянусь!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но с помощью механических средств.
Ю.ГУСМАН: Нет, с перерывом на обед. Дело в том, что надо гордиться этим. Гордиться тем, что ты любишь любимую любовью не брата, а может, сильнее даже. Понимаешь? Я считаю, что это замечательно.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот Ашот считает, что вот из-за таких решений в Европе рождаемость падает.
Ю.ГУСМАН: Опа! Ашот, браво! Я уверен, что Ашота туда пусти, будет два часа, но с шумом.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я возмущен репликой Ашота. Потому что – что это за имя, Ашот? Тут ставится вопрос Собяниным, куда эти мигранты приезжают, и здесь человек, не скрываясь пишет, что он Ашот.
И.ВОРОБЬЕВА: А ничего, что Ашот Насибов, представляясь в своей программе, не стесняясь, говорит, что он Ашот Насибов?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тоже, знаешь. Времена меняются. Пусть говорит – «Петренко Микола Петрович».
Ю.ГУСМАН: Дело в том, что он-то застарелый уже кадр.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что ж, давайте останавливать уже голосование, поскольку и так уже все понятно. 35 с небольшим процентов проголосовавших считают, что справедливо решение суда. 65% проголосовавших согласны с мнением наших экспертов, что решение суда несправедливо.
Ю.ГУСМАН: Два-ноль!
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что же, мы с вами обсуждали голых пожилых мужчин, мы обсуждали полуторачасовой скрип кровати. Давайте теперь на серьезные темы поговорим – поговорим о защите прав животных.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу сказать, что две предыдущие темы были как раз в жилу. Про собачек – я не знаю, как мы будем говорить про собачек после обсуждения полутора часов.
Ю.ГУСМАН: А мы никак не могли эту тему обсуждать и соврать в присутствии Кобаладзе. Он потому и репрессирован, что, когда мы обсуждаем, это не только музыка сфер, это еще и высокоморальный, духовный, гуманный акт гуманистического гуманизма. А он стал бы говорить с присущим акцентом об этих глупостях – сколько часов… А это был вопрос очень важный.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Причем с грузинским акцентом, что особенно отвратительно.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте послушаем наш третий кейс, иначе мы не успеем его обсудить. Кейс называется «Тату».
Суд немецкого города Мюнстер запретил жителю страны делать татуировку собственному пони. Гражданин собирался изобразить на бедре животного цветной логотип группы «Роллинг Стоунз», примерно 15 на 15 сантиметров. Он уже все подготовил – сбрил шерсть с ноги пони, разработал рисунок и нанес на участок кожи эскиз изображения. Но защитники животных не дали сделать татуировку. На мужчину пожаловались. И суд решил, что нанесение татуировки является нарушением закона о животных, так как это болезненный процесс. А по закону, нельзя без объективной причины причинять боль теплокровным позвоночным животным. Так что пони останется без татуировки. А хозяину придется отказаться еще от одной своей идеи – тату-салона для животных. Ну, разве что делать татуировки варанам и крокодилам – они к теплокровным не относятся.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот такая дискриминация между теплокровными и нетеплокровными животными. Ну что?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Начнем про Кобаладзе.
Ю.ГУСМАН: Нет-нет.
И.ВОРОБЬЕВА: Так. Про нетеплокровных животных?
Ю.ГУСМАН: Я хочу сказать, это оскорбительный тест. Я очень большой поклонник животного мира. Я защитник тигров, я недавно был на форуме. А также всего живого – от крыс до слонов. Но скажите, побойтесь бога – почему пони, теплокровное животное, которое нельзя подвергать болезненной процедуре татуировки, а половина моих знакомых, тоже теплокровных животных хомо сапиенс, мягко говоря…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хотя бы взять Кобаладзе – ты не видел, что там творится!
Ю.ГУСМАН: На спине? Гигантские лилии, надпись «Грузия навсегда», все прочее. Я хочу понять, почему теплокровных животных хомо сапиенс никто не защищает, никакой суд из города, прости господи, Мюнстера, а почему милое пони с красивой надписью «Роллинг Стоунз форева»… почему?
И.ВОРОБЬЕВА: Я могу объяснить, пока Матвей Юрьевич Ганапольский не сделал что-нибудь другое.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просто в шоке.
И.ВОРОБЬЕВА: Потому что у Юрия Георгиевича Кобаладзе эти лилии появились с его согласия. А вы простите, конечно, как вы будете получать согласие у пони?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты знаешь, я как потомственный зоофил хочу сказать тебе…
Ю.ГУСМАН: Некрозоофил.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Некрозоофил, да. У меня есть опыт этого дела. Вот у меня были рыбки, и я все время хотел, чтобы рыбки на метр выскакивали из аквариума.
Ю.ГУСМАН: Ты туда провел электричество.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, сначала я их неделю не кормил. И когда я держал корм, то они выскакивали, но только на полметра.
Ю.ГУСМАН: Как дельфины.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А потом электричество. Поэтому, я думаю, что у них там очень стабилизированное напряжение – у них 220 вольт, и всегда 50 герц. Вот этим Запад отличается. У нас бы это было мучительно. У нас то 40, то 55. Понимаешь? А легкое это самое – и он уже, во-первых, говорит человеческим языком, говорит: «Йэ!» Ну, как Кобаладзе.
Ю.ГУСМАН: Давай вернемся. Ты не про Чубайса рассказывай и его стабильное электричество. Эти нападки на Чубайса всех достали. Я хочу не про Чубайса. Объясни, почему юные девы щеголяют на самых приятных местах этими наколками? Почему юная пони не может щеголять?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, может быть, отличаются эти места, о которых ты говоришь. Например, на меня места юных дев производят большее впечатление, чем пони.
Ю.ГУСМАН: Но у пони тоже есть мальчик свой. Ты же не поня, не понь.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот тут у нас с тобой расхождение.
Ю.ГУСМАН: В чем?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Объясню. Я не люблю группу «Роллинг Стоунз».
Ю.ГУСМАН: Зачем сейчас придираться? Группа «Песняры». Группа «Цветы». Группа «Ласковый май». На нашей лошадке. Почему, прости меня? Поням очень хочется тоже любви и ласки. Почему молодая красивая понька не может пойти к своему поню…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но если ей больно, то она будет мстить, и эта мстя может быть страшной. Представляешь, мстя поня?
И.ВОРОБЬЕВА: Секунду. По поводу мсти и больно. Я вам сейчас вопрос задам. Айрат из Казани пишет: «Значит, клеймо стадным животным можно, а тату нельзя?»
Ю.ГУСМАН: Айрат – один из самых умных наших слушателей, всегда пишет…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, во-первых, он работает в этой сфере. В том смысле, что ему ставят тату.
Ю.ГУСМАН: Зарезать курицу недрогнувшей рукой, барана на праздник, корову подоить, чтобы она «му» мычала, или не подоить, это мы все запросто! Поня пришла домой, ей делают красивую тату, она уходит, ей собственные мужчины-пони кричат: «Иго! Ура!»
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я скажу так. Я могу стать на твою позицию…
Ю.ГУСМАН: Я не поня.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я могу встать, если там будет татуировка лица Виктора Вуячича.
И.ВОРОБЬЕВА: Охо-хо-хо.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вуячича сделаем, и тогда я согласен.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, секундочку. Давайте, у нас просто совсем нет времени.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просто хочу тебе сказать, что это удивительное гениальное дело вызвало разногласия у нас.
Ю.ГУСМАН: Я предлагаю пойти на консенсус
И.ВОРОБЬЕВА: Опять консенсусы? Вы что? вы каждый кейс будете к консенсусу приходить?
Ю.ГУСМАН: Ирочка, зачем искусственный конфликт, дискуссия на пустом месте? Объясняю. Каждая пони, каждое теплокровное животное имеет право на свою группу, которую оно любит. Только дайте ей пластинки послушать, пусть выбирает.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Или на Вуячича.
И.ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, давайте я запущу голосование, а вы продолжите. Это невозможно. Мы не успеем, у нас закончится время. Давайте так – если вы считаете справедливым решение суда, который запретил делать татуировку пони, 660 06 64. Если вы считаете это решение суда несправедливым, 660 06 65.
ГОЛОСОВАНИЕ
И.ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, вы можете продолжать. Но нам вот тут пишут, что по закону животным, например, собакам делают татуировку, то есть номер, на ухе или на животе. Чем эта татуировка лучше?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А дело в том, что там не поясняется ведь, где собирались делать пони.
И.ВОРОБЬЕВА: Почему? Поясняется. На бедре.
Ю.ГУСМАН: Ирочка, я хочу понять одну вещь. Вы знаете, что коровам играют классическую музыку, и они увеличивают надои. Свиньи хрюкают интенсивнее под Брамса.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я тебе скажу, что сейчас происходит. Ты знаешь вот это электронное устройство, которое называется iPad. Знаешь, да? Типа iPhone, только больше. Ты знаешь, что там стали появляться игры для кошек? Кошки ловят там лапой что-то. Есть такие игры. И кошки совершенно профессионально лапой ловят бумажный бантик. Он там прыгает, и кошки ловят. Представляешь?
Ю.ГУСМАН: Пойми, твоя эрудиция иногда подавляет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Особенно в этом смысле.
Ю.ГУСМАН: Понимаешь, ты много знаешь во всех областях.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Бантик знаю, да.
Ю.ГУСМАН: А я сейчас говорю не об этом. У меня простая мысль. Почему нельзя ей поставить какую-то музыку, она от этого сделает «Иго-го».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты считаешь, что пони…
Ю.ГУСМАН: А как? Я ж не пони.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, пока вы тут разминаетесь в том, как говорит пони, я останавливаю голосование и с большим удовольствием провозглашаю, что 85% проголосовавших решили, что вообще-то справедливое решение суда, что пони запретили делать тату.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Опа. Не понимаю. Если Вуячича, то…
Ю.ГУСМАН: Надо уметь, склонив голову, принимать удары судьбы. Если Ира победила нокаутом…
И.ВОРОБЬЕВА: Я вообще не высказывалась по этому кейсу. Я констатирую факт, что вы проиграли, и меня это радует.
Ю.ГУСМАН: В глазах твоих я читал любовь к поням без татуировки.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И страх того, что портрет Вуячича будет не только у пони, но и у тебя.
Ю.ГУСМАН: Стоп, тогда давайте заставим Юрия Георгиевича тоже выжечь лазером свои наколки. Раз мы проиграли, то чего он будет ходить с этим портретом Берии на ягодице?
И.ВОРОБЬЕВА: То есть Кобаладзе пони, да?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, у него с одной стороны на ягодице Берия, а с другой Сталин.
И.ВОРОБЬЕВА: Господа, все, программа «Кейс» подошла к концу. Спасибо большое всем. Увидимся через неделю.