Ознакомиться с делами: Право рождения; Стул-убийца; Учитесь плавать - Алексей Венедиктов, Алексей Дурново - Кейс - 2010-08-05
И. ВОРОБЬЕВА: 20 часов 8 минут в Москве. Я могу сказать, что в программе «Кейс» – как вы помните, самой лучшей программе на радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi – остались самые стойкие, нам нипочем ни жара, ни дым в Москве, ничего. Я с большим удовольствием представляю самых стойких в этой студии. Меня зовут Ирина Воробьева. Сегодняшние мои эксперты – это главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов. Добрый вечер.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: И корреспондент радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Дурново. Добрый вечер.
А. ДУРНОВО: Добрый вечер.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Загадывай желание – между двумя Алексеями.
И. ВОРОБЬЕВА: Я обязательно присяду между вами где-нибудь в рекламу. Могу сказать, что сегодня все наши «кейсы» цензурные, что у нас не будет идти речь о таких словах, как… и дальше многоточие. Я предупредила звукорежиссера, чтобы запикал, но у нас технологически это не получилось. Не буду рисковать, а то в студии главный редактор, потом придется отвечать. Тем не менее, как мы знаем, история с нецензурщиной, она продолжается уже сутки. Речь идет о рынде. Я позволю себе в программе «Кейс» задать один вопрос главному редактору радиостанции об этой рынде, и сегодня в программе «Кейс» мы больше об этом говорить не будем. Вопрос у меня следующий. Алексей Алексеевич, наша слушательница прислала вопрос на сайт: «Неужели обязательно было пересылать нецензурное сообщение премьер-министру России? Это что, журналистский подход к либерализму?» Неужели нужно было со всеми этими матюками?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Когда вы решаете задачу – а задача была, чтобы у этой бумаги были максимальные шансы, чтобы она была замечена в потоке бумаг, чтобы она попала на стол к премьер-министру, – то вы пользуетесь тем инструментом, который у вас есть. В блоге этого блогера главное не нецензурщина, хотя, конечно, я знаю, что Путин не очень любит такие вызовы. В определенном смысле «Эхо Москвы» рисковало, могла быть совершенно другая реакция.
Нецензурщина – это была форма. Т.е., скажем, чиновник, который получил бы это письмо, который получил это письмо через сайт правительства, он не мог его выкинуть, пропустить, потому что первое слово или третье слово было то, которое заставляет цеплять глаза. Это первое. Но это форма.
А на самом деле содержание этого письма, как мне кажется, было очень важным, и оно было уникальным, содержание этого поста, это не письмо, он же не писал его Путину, это пост, он его написал для всех, это было в открытом доступе. А самое главное было – слушайте, мы не просим у вас денег… Мы видим по телевизору, что в основном люди просят компенсации. Этот человек говорит – слушайте, не надо нам компенсаций, дайте нам возможность создать самостоятельно в нашей деревне, в наших трех деревнях пожарную станцию, я готов купить на свои деньги пожарную машину и сам защищать там людей. В этом было главное. Я этого не слышал по телевизору, я этого не читал в других блогах.
Для меня было важно направить это премьеру. А поскольку премьер не большой любитель Интернета, в отличие от президента. Меня спросили еще, почему не президенту. Я сказал, что президент сам мог наткнуться на этот пост. Премьер не мог сам наткнуться на этот пост, он не большой любитель заниматься серфингом по Интернету, по паутине. Поэтому я выбрал его. И оно случайно получилось.
Я просто не хочу больше на эту тему говорить. Если кому это интересно, давайте договоримся так. Поскольку Натальи Басовской нет у нас еще, она будет только 31 августа, у нас будет первая программа, то в эту субботу, в 18 часов 10 минут я проведу «Без посредников», там отвечу на все ваши вопросы, касающиеся этого блогера. Тем более что до субботы будут еще сюрпризы.
И. ВОРОБЬЕВА: Ждем сюрпризов об этом блоге, о рынде от Алексея Венедиктова. Давайте все-таки вернемся к программе «Кейс». Напоминаю, что это программа о судебных делах, о запретах, не запретах, так или иначе об интересных вещах, которые в основном, правда, происходят в судопроизводстве других стран. Сегодня у нас нет ни одного российского «кейса». Но это всё, как всегда, зависит от интересности того, что происходит в наших судах. По традиции всей «кейсы» для нас подготовил Евгений Бунтман. Мы слушаем первый «кейс», он пришел к нам из США, называется он «Право рождения».
Право рождения
Американские политики требуют пересмотреть норму, по которой гражданство автоматические присваивается по праву рождения. Среди авторов предложения – ряд влиятельных сенаторов и конгрессменов – например, экс-кандидат в президенты республиканец Джон МакКейн. По мнению республиканцев, 14-я поправка Конституции, гарантирующая гражданство детям, родившимся на территории США, несправедлива. Конгрессмен Джефф Сешнс заявил, что это благодатная почва для злоупотреблений. Например, кто-то может прилететь из Бразилии, родить ребенка и вернуться домой с этим ребенком, который навсегда становится американским гражданином. В общем, главное обоснование – борьба с мигрантами. В свою очередь, защитники гражданских прав считают, что эта инициатива возмутительна, и атакуют фундаментальные права и свободы.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история из США. Итак, справедливо ли требование политиков? Поскольку Алексей Венедиктов сейчас говорил первым, то по первому «кейсу» будет говорить Алексей Дурново. Леша, ты за кого в данном случае?
А. ДУРНОВО: Как тут сказано, «защитники гражданских прав считают, что эта инициатива возмутительна». Я абсолютно с ними согласен.
И. ВОРОБЬЕВА: Ты возмущен.
А. ДУРНОВО: Да, я возмущен, до крайности возмущен. На самом деле это очень простой и очень дурацкий способ решения проблем. Я понимаю, что проблема злоупотребления гражданством, наверное, есть, любой закон дает почву для злоупотреблений, безусловно. Но решать проблему таким образом – это всё равно что бороться с лесными пожарами, вырубая леса к чертовой бабушке.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. крайняя степень.
А. ДУРНОВО: Тогда лесных пожаров не будет. Вот то же самое. Можно еще вообще гражданство никому не давать. Это древнейший закон, ему 200 лет.
И. ВОРОБЬЕВА: Скажи честно, ты планировал, что твой ребенок родится в Америке. Я правильно понимаю?
А. ДУРНОВО: Я надеялся на это.
А. ВЕНЕДИКТОВ: «Русская правда» древнее.
А. ДУРНОВО: Для них это древнейший закон.
И. ВОРОБЬЕВА: Алексей Венедиктов.
А. ВЕНЕДИКТОВ: На самом деле это сложная история. Я просто согласен с МакКейном, что 14-я поправка Конституции США, она несправедлива. Она несправедлива, потому что дает почву для злоупотреблений – это ладно, – но и для случайностей. Вообще, гражданство – это серьезная для меня вещь. Человек случайно родился в США: его мама была беременная, случайно задержалась, из Бразилии, как говорят, и родила. С какой стати он американский гражданин? С другой стороны, это может лишать права людей, которые по праву крови являются гражданами. Скажем, если говорить о нашей стране, то если бы этот закон применялся, можно сказать, что все дети белых эмигрантов наших, они не имели бы права на гражданство. Это неправильно. Просто сам факт того, что твоя мама случайно оказалась на этой земле – и тебе предоставляется гражданство, мне кажется сомнительным и несправедливым. Ведь речь идет о справедливости, не о законности.
А. ДУРНОВО: Притом что там живет 250 млн. человек, которые наверняка родились в Америке. Им-то что делать? Их право тоже пересматривать?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, закон не имеет обратной силы, я даже не хочу это обсуждать. Я просто хочу сказать, что Америка – страна иммигрантов. Эти люди сознательно ехали, приобретали гражданства, добивались гражданства, между прочим. Я могу напомнить, как индейцы не получали гражданство, хотя по праву земли, а уж какие-нибудь ирландцы, которые приезжали, не могли получить гражданство. А ребенок, который родился, в этом нет никакой его заслуги, и он становится гражданином Америки. По праву земли – это вообще несправедливо.
И. ВОРОБЬЕВА: А по праву крови – это справедливо?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Твои родители были гражданами этой страны. Это твое наследство.
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Родители уехали туда жить и работать. У нас есть такие примеры даже среди наших коллег. Вот у них родились дети. Это же несправедливо – они и не россияне, получается, и не американцы. Как быть?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Они должны иметь право на российское гражданство. Кстати, сейчас будет такой закон. Мы знаем, в связи с этими детскими историями – помните, финскими, французскими – сейчас вносится закон, что даже без согласия второго родителя ребенок родившийся автоматически получает право на гражданство. Это вопрос права.
И. ВОРОБЬЕВА: Подождите. Права чего? Права земли или права крови?
А. ВЕНЕДИКТОВ: А если родители – граждане разных стран, ребенок, по идее – поскольку мы говорим, что в каждой стране свое законодательство, – если мы говорим о справедливости, ребенок должен иметь право на оба гражданства или на любое гражданство из них и должен выбрать это гражданство в том сознательном возрасте, когда он становится гражданином.
И. ВОРОБЬЕВА: А до этого времени он не гражданин.
А. ВЕНЕДИКТОВ: У нас сейчас двухлетние дети, они граждане, со всеми гражданскими правами? И сейчас рождающиеся дети, они имеют право на гражданство. Но они не граждане. Они становятся гражданами, когда получают гражданские права, т.е. документ. Я говорю о справедливости.
И. ВОРОБЬЕВА: Говорим о справедливости. Как всегда в этой программе, говорим либо о несправедливости, либо о справедливости. Я призываю наших присяжных – наших слушателей и зрителей – присылать нам смс-сообщения на +7-985-970-4545. Пишите, чуть попозже примем пару звонков на 363-36-59. Уже идет видеотрансляция на сайте echo.msk.ru. Пишет нам слушатель: «Отменить категорически. К нам в Канаду валят плодородные мусульманки, рожают тут детей, которые автоматом становятся канадскими гражданами». Это к Алексею Дурново у меня вопрос. Действительно, это же проблема не только США. Они приезжают, зная, что они родят ребенка, и он будет гражданином этой страны.
А. ДУРНОВО: Это проблема, я не спорю. Но решать ее ударом в лоб топором не очень правильно. Рассматривайте каждый случай отдельно. Но если этот закон на протяжении всей вашей истории, это древнейший закон для этой страны.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе еще напомню, что это 14-я поправка Конституции, до этой поправки такого не было. Когда принималась Конституция, то тогда этого правила не было. Я просто хочу, Леша, тебе возразить вот почему. Приезжает человек работать на какую-то страну, на Францию. Он десять лет должен добиваться гражданства, для того чтобы он жил, работал, платил налоги. Это справедливо? Справедливо. Почему же когда только сам факт рождения не известно чьего и какого ребенка от не граждан этой страны – не важно, мусульмане, буддисты, иудеи, христиане, не важно в данном случае – дает ему это право? Что его связывает с этой страной? То, что мама вчера пересекла границу? И это всё?
И. ВОРОБЬЕВА: Да, родился на территории.
А. ДУРНОВО: Это была мысль, что родитель должен приехать…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это была мысль, когда нужно было набирать стране граждан.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё, набралось.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас консервативнейшие представители Америки – МакКейн, консерваторы предлагают изменить Конституцию. Это очень важно. Да, 14-я поправка, с их точки зрения, выполнила свою задачу. Законы могут меняться.
А. ДУРНОВО: А сколько у них там людей, именно родившихся там и потом принесших огромную пользу стране.
И. ВОРОБЬЕВА: Или не принесших.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И никогда не вернувшихся в эту страну.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте таким образом поступим. Оба наших эксперта высказали свое мнение. Алексей Дурново считает возмутительным такие мысли МакКейна. Алексей Венедиктов считает, что это было бы справедливо. 363-36-59. У вас есть возможность высказать свою точку зрения на эту тему. Алло, здравствуйте, вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ1: Здравствуйте. Меня зовут Давид.
И. ВОРОБЬЕВА: Давид, на чьей вы стороне?
СЛУШАТЕЛЬ1: Мой сын родился в Америке, сейчас у него два паспорта – российский и американский. Насчет того, справедливо это или несправедливо. Я не вижу в этом особой несправедливости.
И. ВОРОБЬЕВА: В том, что у него два гражданства?
СЛУШАТЕЛЬ1: Нет. В том, что он случайно родился в Америке, поэтому это несправедливо. Он случайно родился, например, в семье богатых людей и имеет право на наследство. Это справедливо или несправедливо? Нет справедливости в этом деле.
И. ВОРОБЬЕВА: Ведь речь сейчас идет не только о случайности, а о том, что республиканцы хотят это всё поменять. На ваш взгляд, справедливо было бы заменить право земли на право крови, право крови на право земли?
СЛУШАТЕЛЬ1: Я не знаю. По-моему, и то справедливо, и это справедливо.
И. ВОРОБЬЕВА: Понятно. Спасибо.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я бы Давида поддержал, что всё справедливо.
А. ДУРНОВО: И я бы поддержал.
А. ВЕНЕДИКТОВ: На самом деле чем больше, тем лучше. Но я бы возразил Давиду в другом. Наследство – это как раз право крови. Наследство – это гены ваших родителей. Наследство – это не пересечение вчера границы чужой земли, где никогда и ничего твою маму с ней не связывало.
А. ДУРНОВО: Но мама все-таки сюда приехала. Мы же не выбираем ни место рождения, ни родителей, ни условия рождения.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А родители выбирают.
А. ДУРНОВО: А справедливо ли тогда, что я родился в 1985-м, а кто-то родился в 1885-м и ему пришлось воевать в Первую мировую войну, а мне нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Демагогия вообще вещь несправедливая.
И. ВОРОБЬЕВА: Я надеюсь, что наши присяжные имеют какую-то четкую точку зрения по этому вопросу, четкую позицию. Потому что я сейчас поняла, что оба мои эксперта и в эту сторону немножечко, и в эту сторону…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Поплыли.
И. ВОРОБЬЕВА: Особенно мне понравилось про 1885 год. Сейчас мы запустим голосование. Уважаемые присяжные, соберитесь, пожалуйста, и решите, справедливо ли решение политиков отменить поправку Конституции, которая дает право гражданства человеку, который родился на территории США. Если вы считаете, что справедливо требование этих политиков, то ваш телефон 660-0664. Если вы считаете, что это требование несправедливо, то ваш телефон 660-0665.
Я напоминаю. Если вы считаете требование политиков справедливым и поддерживаете позицию главного редактора Алексея Венедиктова, то ваш телефон 660-0664. Если вы считаете, что это требование несправедливо и возмутительно, и вы поддерживаете позицию Алексея Дурново, то ваш телефон 660-0665. Прекрасное сообщение пришло к нам от Андрея: «Прав Кобаладзе».
Надежда пишет нам: «Право почвы нужно только для демографии». «Нынешний закон привлекает в США молодые семьи». Мы это уже обсуждали. Получается, что всё, хватит молодым семьям…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это вопрос не справедливости, это вопрос решения других проблем. Я просто сравниваю двух людей: один, который родился и ничего не сделал для этой страны, а другой, который там долго работает – в любой, хоть в нашей стране – и не может получить гражданство только потому, что он родился с другой стороны границы, в двух километрах от... Я считаю, что это несправедливо. Я говорю про гражданство, а не про работу.
А. ДУРНОВО: Не всегда же в вопросах принятия закона или отмены какой-то поправки люди руководствуются именно понятиями справедливости.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас мы обсуждаем именно вопрос справедливости.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А закон, ты же знаешь, в каждой стране… Вот тебе в Южной Осетии и Абхазии все российские граждане.
А. ДУРНОВО: Если поправка до сих пор существует, значит, идея в ней какая-то есть, значит, смысл какой-то всегда видели.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Фашистские, нюрнбергские законы, они тоже существовали, в них тоже был смысл. Но я бы не сказал, что они были очень справедливые.
А. ДУРНОВО: Почему сейчас-то об этом заговорили?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Потому что сам по себе закон, он законен. Но мы же говорим о справедливости.
И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, поговорили мы о справедливости. У нас сейчас закончится голосование. Я нажму сейчас на красную кнопку «стоп» и скажу, что более убедительным в данном «кейсе» был Алексей Венедиктов – 72,4% проголосовавших. Я предлагаю Джону МакКейну и республиканской партии взять Алексея Венедиктова в качестве спикера по этой поправке, чтобы он убедил не только наших присяжных, но и всех остальных.
А. ВЕНЕДИКТОВ: После ноябрьских выборов промежуточных.
И. ВОРОБЬЕВА: Отлично. Ловим на слове Алексея Венедиктова.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Выучу английский.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем ко второму «кейсу», пока у нас еще есть время. Сейчас в этой студии после «кейса» будет битва работников с работодателем. Итак, «кейс» называется «Стул-убийца».
Стул-убийца
В Австралии офисная работница отсудила у компании почти полмиллиона долларов за то, что она упала со стула. Бенита Кэрол работала в Брисбене в крупной компании, которая по иронии судьбы занимается поставками медицинского оборудования. Она неоднократно предупреждала работодателя о том, что коврик, который положили на пол на ее рабочем месте, слишком скользкий, и что это может для кого-то кончиться печально. Начальство же заявило, что коврик должен остаться там, где он сейчас лежит. В итоге женщина все-таки получила травму. Она попыталась сесть на стул, коврик выскользнул из-под ног, и Бенита Кэрол сломала себе при падении копчик. Почти год она лечилась, была в депрессии и затем подала в суд. Компанию в итоге обязали выплатить ей компенсацию в размере 420 тысяч долларов.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, следующий «кейс» под названием «Стул-убийца». Хочу услышать для начала мнение работодателя, т.е. Алексея Венедиктова, по этому «кейсу».
А. ВЕНЕДИКТОВ: В этом деле, конечно, нужно было заплатить деньги, это травма на производстве. Но я хотел бы обратить внимание, что она знала, что коврик скользкий. Если коврик скользкий, ходи осторожнее, ставь стул осторожнее. У нас тоже был случай, когда Владимир Жириновский, давая интервью на заре своей карьеры, сел на стул и упал в прямом эфире.
И. ВОРОБЬЕВА: В студии.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. При этом его профессионализм был в том, что он, падая, схватил микрофон. У него ножки стула разъехались, и он планировал. И он продолжал говорить из-за стола. Вот тут-то я сломался. Он микрофон нагнул под стол. И никто не понял, почему ломается ведущий. А потому что Жириновского не было видно, оттуда шел голос. Он встал, ему подпихнули второй стул. Потом он, конечно, рассказал, что это была диверсия, что демократы и так далее. Но на самом деле, если возвращаться к этому, конечно, если ты знаешь, что коврик скользкий, если ты знаешь, что здесь ступенька, пожалуйста, подними ногу еще на два сантиметра.
А. ДУРНОВО: Там была долгая борьба, насколько я могу судить. Хорошо, коврик скользкий. Допустим, она не могла ничего с этим сделать. Вот мы сидим, здесь тоже есть коврик под этим стулом. Я говорю: «Алексей Алексеевич, не могу ни убрать коврик – вы запрещаете, – ни высушить его».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ходи осторожнее.
А. ДУРНОВО: Да, я хожу осторожно. Но вдруг я сделал какое-то движение, может быть, потянулся взять телефонную трубку, потому что мне звонят, срочный звонок, я потянулся, сделал резкое движение – и сломал копчик.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Тяжелая травма.
А. ДУРНОВО: Я выбыл из строя на год, впал в депрессию, как здесь написано.
И. ВОРОБЬЕВА: Депрессия – это серьезно. Я вам хочу сказать, что в каждом «кейсе» бывает.
А. ДУРНОВО: Я заслуживаю компенсации. Тем более что я многократно предупредил. Не то что я плясал на скользком коврике.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А тебе многократно говорили – аккуратнее. Потому что этот коврик выполняет некую функцию. Правда, здесь не сказано, какую функцию он выполнял.
А. ДУРНОВО: Тут говорили только, что коврик должен оставаться на своем месте. А насчет «ходи осторожнее» мы не знаем, говорили или нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нормальный работодатель, он строит что-то из функционала. Вот у нас здесь ступенька. И когда приходит Михаил Сергеевич Горбачев – он в последнее время тяжело ходит, – я проклинаю всё, потому что эту ступеньку ему одолеть довольно тяжело. И каждый раз я предупреждаю всех – и его охрану, и его самого – и сам его веду. Т.е. я предпринимаю некие меры. Но эту ступеньку я убрать не могу, потому что она функционально поднимает стол под камеры, вот этот помост. Я не знаю, что там держал коврик, но просто тоже надо немножко соображать: когда ты видишь, что скользко, будь осторожен.
Кстати, Жириновский, когда приходит… Прошло 15 лет, как он у нас сверзился. Он каждый раз проверяет стул.
И. ВОРОБЬЕВА: Ничего себе. Рефлекс.
А. ДУРНОВО: Владимир Вольфович человек горячий. Еще же Рязанов упал.
А. ДУРНОВО: И Рязанов тоже проверяет стул. Он просто человек предупрежденный. Кто предупрежден, тот вооружен. Поэтому, конечно же, повторяю еще раз, работодатель, может быть, изготовитель этих ковриков, стульев несет ответственность, но, в принципе, если ты видишь, ты знаешь, что здесь у тебя угроза, ты пытаешься ее минимизировать. Это абсолютно очевидно. У меня даже нет вопроса. А не пытаешься на этом заработать бабки.
А. ДУРНОВО: Если Бенита Кэрол специально решила – дай-ка я упаду им назло…
И. ВОРОБЬЕВА: Отомстила.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Знаешь, у меня была одна знакомая по имени Бенита. Стерва была еще та. Поэтому я могу сделать некие обобщения, что Бенита, включаю Бенито Муссолини, Бениту Муссолини… С этим именем проблема, оно принадлежит маленьким стервам.
И. ВОРОБЬЕВА: Это личное, мы всё поняли. О справедливости ковриков, стульев, работников, работодателей мы продолжим разговаривать после перерыва на краткие новости. Могу сказать, что нашим слушателям, нашим присяжным нужно быть немножко поактивнее. Пожалуйста, присылайте ваши смс-ки и пишите, что вы думаете о том или ином «кейсе».
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжаем программу «Кейс» и говорим о том деле, которое пришло к нам из Австралии, там, где работница получила производственную травму, потому что под ее стулом был скользкий коврик.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Там все каторжники, и она потомок каторжников, и гены, видимо, здесь всё сыграли. Это пиратство – срубить с работодателя 420 тысяч долларов.
А. ДУРНОВО: И имя Бенита.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Имя Бенита и город Брисбен, куда свозили в кандалах всех каторжников.
И. ВОРОБЬЕВА: Секундочку. В чем здесь справедливость?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет здесь никакой справедливости.
А. ДУРНОВО: А я все-таки скажу, что если ты живешь под фонарем, который наклоняется, как Пизанская башня, он рано или поздно упадет, если не принимать мер. С ковриком то же самое.
И. ВОРОБЬЕВА: Наш слушатель Сергей из Барнаула другой пример приводит: «Если кто-то говорит, что провод оголен и под напряжением, что надо это устранить, но никем не устраняется, то случайно попавший под напряжение не виноват».
А. ДУРНОВО: А виноват тот, кто не устранил.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Случайно – да. Но при этом это работница, которая, видимо, все свои 120 лет – тут нет возраста – знала про этот провод условно. Это не случайно. Поэтому фигню говорит Сергей из Барнаула.
И. ВОРОБЬЕВА: Что значит не случайно? Не случайно упала?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Она знала. Она не случайный человек. Одно дело, если бы приехали мы, не потомки пиратов, сели бы… Вот тогда мы бы им вчинили не 420 тысяч, а бюджет Австралии.
А. ДУРНОВО: Почему начальство так держится за этот коврик?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы не знаем.
А. ДУРНОВО: Может быть, они прячут там клад какой-нибудь.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он медицинский. Это фирма, которая занималась поставками медицинского оборудования, и коврик наверняка медицинский. Они сохраняли ей здоровье.
А. ДУРНОВО: А зачем он?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Чтобы она сидела хорошо.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот и сохранили здоровье.
А. ДУРНОВО: Женщина копчик сломала, в депрессию впала.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты даришь ребенку игрушку, он засовывает ее в рот. Извини, она поступила также.
А. ДУРНОВО: Вы же не привязываете ребенка к игрушке, как они это сделали.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Бенита, чего говорить, да еще Кэрол, да еще в Брисбене.
И. ВОРОБЬЕВА: Чудесная смс-ка пришла от Ильи из Подмосковья: «Выбор такой: «тут безопасно» или «бегайте осторожно, шеф постреливает из гаубиц».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. И если ты выбираешь то место работы, где шеф постреливает из гаубицы, потому что оно выгодное, потому что тебя там ценят, это твои риски. Причем здесь шеф? Все знают, что шеф постреливает из гаубицы.
А. ДУРНОВО: Но коврик-то вечно мокрый.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И ты знаешь, что он мокрый.
А. ДУРНОВО: Да. Но я не могу ничего с ним сделать. Я не могу даже его высушить. Мне запретили его убрать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты нашел, что сделать, – сломать себе копчик и обанкротить фирму. Всё понятно, она решила слупить деньги.
А. ДУРНОВО: Алексей Алексеевич, если я упаду со стула и сломаю себе копчик, не дай бог…
И. ВОРОБЬЕВА: Леша, тебе тут предлагают.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А ты попробуй. Мы не австралийцы.
И. ВОРОБЬЕВА: Андрей прислал предложение тебе, что надо делать. «Алексей Венедиктов занимает такую позицию, потому что знает, насколько придется раскошелиться, если кто-то из сотрудников ударится башкой об рынду».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я могу сказать, что у нас очень мало сотрудников, по росту, которые башкой могут удариться о мою рынду. Очень мало сотрудников.
А. ДУРНОВО: Но если разбежаться и подпрыгнуть…
И. ВОРОБЬЕВА: Надо будет уговорить Алексея Осина, например.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но пара гостей уже приложились. И до сих пор мы чувствуем по политике следствие этого приложения.
И. ВОРОБЬЕВА: 363-36-59, послушаем наших присяжных, которые были свидетелями эмоциональной перепалки между работником и работодателем в нашей студии. Ваше мнение – насколько справедливо решение суда, в чью сторону вы склоняетесь. Алло, здравствуйте, вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ2: Здравствуйте. Меня зовут Сергей я из Москвы. Я могу сказать только одно. Здесь выплата абсолютно справедливая по одной простой причине. Во-первых, эта несчастная женщина…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ничего себе несчастная, получила 420 тысяч долларов.
А. ДУРНОВО: Но до этого она была несчастная, она лежала со сломанным копчиком.
СЛУШАТЕЛЬ2: Она получила производственную травму. Она неоднократно указывала администрации, руководству, что этот коврик скользкий, что это может привести к травмированию. Соответственно, со стороны администрации это было грубое нарушение техники безопасности.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ничего подобного. Она была предупреждена об этом, она об этом знала, и администрация ей неоднократно указывала, что этот скользкий коврик будет лежать здесь.
А. ДУРНОВО: Нет, администрация не указывала, администрация просто говорила, что коврик будет оставаться там, где он лежит.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. И она знала это. Это входило в условия ее работы.
СЛУШАТЕЛЬ2: Ситуация предельно проста, это я вам говорю как специалист по охране труда в некотором роде.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это юрист. А мы про справедливость.
СЛУШАТЕЛЬ2: В ее обязанности не входило рисковать собой.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это сын Бениты, я понимаю.
И. ВОРОБЬЕВА: Хотела поговорить со слушателем, но он меня не слышит.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Потому что это специалист по охране труда, заинтересованный человек.
А. ДУРНОВО: А еще есть наемные сотрудники, их миллионы, у них у всех есть такие проблемы. Поменяйте кофейный аппарат, меня обливает кофе. Нет, кофе будет оставаться там, где есть.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А не проще ли поменять работу? Вы приходите на работу, вы знаете условия труда – про скользкие коврики, про кофейные аппараты…
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, не легче, Алексей Алексеевич.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я могу помочь.
А. ДУРНОВО: А если он любит свою работу, как мы с Воробьевой?
И. ВОРОБЬЕВА: Вы перешли на угрозы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А любите, тогда знайте, что здесь лежит скользкий коврик.
А. ДУРНОВО: Да мы знаем, уже годами приходим, садимся, но однажды произошло несчастье, стул не выдержал.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Значит, извини, у тебя произошло смещение центра тяжести. Почему я должен отвечать за то, что у тебя смещение центра тяжести?
А. ДУРНОВО: Потому что коврик-то был мокрый.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он всегда мокрый. Но раньше этого не было.
А. ДУРНОВО: А тут вдруг произошло.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ничего вдруг не бывает.
А. ДУРНОВО: Когда вы живете, над вами висит айсберг, он однажды упадет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А надо мной висит рында, ты знаешь, и ничего.
И. ВОРОБЬЕВА: 363-36-59, еще один звонок от присяжного примем. Здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ3: Здравствуйте. Меня зовут Александр.
И. ВОРОБЬЕВА: Александр, на чьей вы стороне?
СЛУШАТЕЛЬ3: Я по поводу этого несчастного случая. Передайте Алексею Алексеевичу, пожалуйста, что я как бывший инженер по охране труда могу сказать только одно – ему при любом раскладе…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мне при любом раскладе ничего не надо, потому что я не имею права финансовой подписи на радиостанции «Эхо Москвы».
И. ВОРОБЬЕВА: Ольга спрашивает: «А зачем подвергать сотрудников опасности?»
А. ВЕНЕДИКТОВ: Одну секундочку. Я отправляю сотрудников на Триумфальную площадь 31 июля, трех сотрудников. Я их подвергаю опасности? Безусловно. Простите, они в командировке. И они знают об этом опасности. Я вызываю сегодня в эфир кого-то. Ира заменяла недавно программу «Клинч». Они могли на нее наброситься и укусить. Я подвергаю опасности? Безусловно.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему вы меня не предупредили?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Чтобы ты спокойно вела. Или бы она пошла, споткнулась об эту ступеньку, хотя знает, сто раз здесь проходила, и сломала бы ногу. Я знаю, что мы несем за это… Извольте страховаться. Девушка, ты почему не была застрахована в своей Австралии? Привыкли пиратствовать, каторжники поганые. Страховаться надо.
А. ДУРНОВО: Здесь-то мы говорим о риске, который есть и который можно снять. Уберите вы этот коврик, женщина страдает.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Если серьезно, мы не знаем, для чего функционально был этот коврик, так же как люди, наши слушатели, не знают, для чего функционально эта ступенька.
А. ДУРНОВО: Может, они прятали что-нибудь под этим ковриком.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы не знаем. Значит, надо страховаться. Вообще, это хорошая мысль – не принимать на работу незастрахованных. Вот пусть страховые компании за это отвечают. А если этот коврик функционален, предположим, как рында наша функциональна, что ж я буду ее убирать от того, что Тихон Дзядко бесконечно бьется об нее головой.
А. ДУРНОВО: А если он просто для красоты?
И. ВОРОБЬЕВА: Тихон Дзядко однозначно для красоты.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Красота тоже должна быть.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте заканчивать этот «кейс», потому что уже все высказались, и даже двое сотрудников по охране труда.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Они все заинтересованы, они на проценты живут. От этой самой Бениты Кэрол из Брисбена.
А. ДУРНОВО: Несчастная женщина.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Получившая полмиллиона долларов. Очень несчастная женщина.
И. ВОРОБЬЕВА: Я очень сильно завидую этой Бените.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Может, поставить вопрос на голосование – получив полмиллиона долларов, вы чувствуете себя несчастным?
А. ДУРНОВО: До этого сколько она выстрадала.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, страдания, коврик, стулья, работодатели и работники. На чьей стороне вы в данном случае? Как вы считаете, справедливо ли было решение суда о выплате этой женщине 420 тысяч долларов. Если вы считаете, что справедливо решение суда, ваш телефон 660-0664. Если вы считаете решение суда несправедливым, телефон 660-0665.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Призывай корыстных своих голосовать, которые ходят…
А. ДУРНОВО: А вы призываете работодателей.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я призываю не работодателей. Я призываю разумных людей, людей, которые понимают, в отличие от тебя, что такое справедливость.
И. ВОРОБЬЕВА: Яна пишет: «Что это за работа такая, когда надо всё время думать о скользком коврике? Производительности никакой».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы можете подвернуть ногу на пустом полу. И такие люди, как Бенита Кэрол, стребуют с вас 419 тысяч долларов, потому что пол был такой, стена была сякая.
А. ДУРНОВО: Когда я хожу по городу Москве, я имею право требовать от правительства Москвы компенсацию за то, что я подскользнулся во время гололеда на льду, который они сами не убрали, хотя должны были?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо. А если ты подскользнулся на асфальте? Вот коврик – это асфальт, он всегда там лежал.
А. ДУРНОВО: Нет. Он же скользкий.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Лед – это то, что не должно было там быть.
А. ДУРНОВО: Можно было хотя бы компромисс найти – положить еще один коврик сверху.
А. ВЕНЕДИКТОВ: С жадными, с разными лисами Алисами и котами Базилио Буратины не могут найти…
А. ДУРНОВО: Несчастная женщина, сломала копчик.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Полмиллиона долларов.
И. ВОРОБЬЕВА: Нам тут пишут, что это очень болезненная травма, очень сочувствуют.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я тоже сочувствую этой женщине.
И. ВОРОБЬЕВА: По поводу высказываний Алексея про асфальт я могу сказать, что асфальт никуда не денется, по нему все ходят, а вот коврик – это понятие такое не постоянное.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И он лежал всегда. И она это знала, и она приходила туда и садилась.
И. ВОРОБЬЕВА: Компромисс найдут наши присяжные. Осталось 10 секунд до конца голосования, хотя всё уже понятно. 88,8% проголосовавших – корыстные люди, они считают, что справедливо решение суда.
А. ДУРНОВО: Они сочувствуют несчастной женщине, сломавшей копчик.
И. ВОРОБЬЕВА: Просто работники уже приехали домой, а работодатели пока еще на работе, поэтому они не могут проголосовать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Работодатели еще на работе, а работники едут домой, это абсолютно правильно. Корыстные. Жадность, она губит вас. Этой Бените деньги не пойдут впрок.
А. ДУРНОВО: Они пойдут на больницу, ей нужно вылечить свой копчик.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Она должна была быть застрахована.
И. ВОРОБЬЕВА: Гипс наложат ей на копчик и вылечат.
А. ДУРНОВО: Может, она была застрахована.
И. ВОРОБЬЕВА: Если бы она была застрахована, не было бы иска.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И эта цифра, конечно же, включает лечение. Конечно, компенсацию и лечение. Значит, она не была застрахована. Значит, она жадная, она не оплатила страховку.
А. ДУРНОВО: А может, у нее денег на страховку не было…
(ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ)
И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, мы закрываем этот «кейс» прекрасной смс-кой: «Не коврик скользкий, а девушка». Мы слушаем следующий «кейс». У наших экспертов пока счет 1:1 по победам в «кейсах». Ну что ж, третий, решающий, и называется он «Учитесь плавать».
Учитесь плавать
В Швейцарии мусульман заставили платить штрафы за то, что они не позволяют своим дочерям посещать уроки плавания в школе. Штрафу подвергли 5 семей, живущих в городе Базель. Год назад там вступил в силу закон, по которому родители, не разрешающие детям посещать обязательные уроки, подлежат наказанию. Но это случай особый. Все пять семей запретили своим дочерям ходить на уроки плавания по религиозным мотивам – нормы шариата запрещают девочкам носить прилюдно открытую одежду. Но отдел образования Базеля посчитал, что это недопустимо – все ученики начальной школы должны развиваться одинаково, а уроки плавания очень полезны для здоровья и поэтому считаются обязательными. В свою очередь, мусульманские семьи собираются обжаловать это решение в суде.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну что ж, «кейс» из Швейцарии. Надо сказать, что у нас достаточно много в этой программе «кейсов» о мусульманах, о том, как происходят столкновения их понятий о том, как нужно жить, и тех понятий, которые существуют в том или ином обществе. И вот очередной «кейс» пришел к нам из Швейцарии. Вот такой конфликт здесь есть. Прошу первым высказаться Алексея Дурново. Леша, что ты думаешь по этому поводу?
А. ДУРНОВО: Во-первых, хочу высказать свое восхищение тем, что плавание – это обязательный урок, именно как плавание, а не как физкультура. Это бы ладно. Во-вторых, мне кажется, что история сложная, здесь можно и тех, и других поддержать. Но есть один момент – как воспитывать ребенка, решать родителям. Даже если такая ситуация, что они предпочли духовно-моральное воспитание в религии отцов, дедушек и бабушек физическому развитию, к какому относится плавание, это их право. И уж штрафовать их за то, что они сами выбрали вариант развития девочек. Сами девочки, наверное, окажутся в не очень простой ситуации, потому что они вынуждены будут надеть открытую одежду, даже очень открытую, для того чтобы поплавать.
И. ВОРОБЬЕВА: Там есть другие варианты, не об этом сейчас речь.
А. ДУРНОВО: Им самим это будет тяжело, потому что они будут бояться, что их родители осудят. Мне кажется, что в этой ситуации правильнее было бы не штрафовать, а по крайней мере, войти в ситуацию, в которую семьи попали.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. несправедливый штраф.
А. ДУРНОВО: Несправедливый.
И. ВОРОБЬЕВА: Алексей Венедиктов.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно, справедливый. Во-первых, это обязательный урок, я подчеркиваю. Давать возможность людям с разными взглядами на жизнь манкировать обязательными уроками… Они знали, когда поступали в эту школу, что в ней это обязательный урок. Это неправильно. Я абсолютно с тобой согласен, что право выбирать остается за родителями. Ну так платите штраф. Ничего страшного не случилось. Девочки остались так, как решили родители. Но вы нарушили закон, и вы заплатили штраф. Их не выгнали из школы, как иногда увольняют за паранджу, за чадру, за хиджаб, не стали их выстраивать, как у нас в школах бывает, и над ними смеяться в классе. Вы нарушили закон, уважаемые родители, вот этого города, этого кантона. Да, минимальный штраф заплатите. Но вы обязаны, попав в эту историю, в этот город, соблюдать обязательные законы, обязательные правила. В эту школу, в этот кантон, в этот город. Если это закон. Это же не традиция, они же не традицию нарушили.
И. ВОРОБЬЕВА: Фактически справедливо заплатить штраф.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я считаю, что справедливо. Семья справедливо понесла наказание за невыполнение закона. Причем это наказание, как вы понимаете, минимальное. При этом, я согласен с Лешей, родители выбирают, как им воспитывать детей. Но они выбирают это, извините, в другой цивилизационной среде, в Базеле, где есть определенные, повторяю, не нормы поведения, а законы. Вот в школе на пять уроков ходить надо, а на три не надо. А мой родитель скажет: «Слушайте, я не буду изучать биологию, потому что мы люди верующие…» А мы не будем изучать астрономию, потому что на самом деле мир стоит на трех китах». Это неправильно. Но если уж вы хотите дать детям образование иное или воспитание иное, вы должны показать, государство должно показать, что закон для всех един, люди, которые поступали в школу, его знали (внимание: они его знали). Как с ковриком. Они знали.
И. ВОРОБЬЕВА: Та же самая формулировка. В данном случае Алексей Венедиктов выступает не как работодатель, а как учитель.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Дело в том, что условия были известны заранее. Если вы эти условия нарушаете, вы должны чем-то заплатить – деньгами, общественными работами.
И. ВОРОБЬЕВА: Справедливо ли наказывать тех людей, которые не могут поступать по-другому?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но они поступили в эту школу, зная правила.
И. ВОРОБЬЕВА: Здесь речь идет о справедливости наказания тех, кто не может поступить по-другому.
А. ДУРНОВО: Здесь я поспорю с тем, что они знали правила. Закон вступил в силу год назад. Они могли поступить раньше, правила могли измениться.
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо. У них был год в любом случае.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы здесь не знаем.
А. ДУРНОВО: Я бы, честно, оказавшись в такой ситуации, может быть, действительно, отдал бы в другую школу. Но, может быть, у них возможности такой нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы постоянно скатывается в «если» и «вдруг». А если она не могла заплатить за страховку, а если они не могли… Секунду. Вопрос справедливости наказания людей за то, что они по своей религии, по своему внутреннему убеждению не могут поступать по-другому.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сначала они пришли туда, где другие законы. Их туда не привезли под дулом пистолета. Они туда пришли. Они знают эти правила, эти законы. И там эти законы для всех. И это они тоже знают. Значит, если они по религиозным воззрениям не могут их соблюдать – еще раз повторяю, – то государство обязано показать, что закон един для всех, закон не может применяться выборочно, он не должен применяться выборочно, это несправедливо по отношению к другим.
А. ДУРНОВО: Во-первых, они, действительно, пришли со своим уставом в чужой монастырь. Но тут устав этого монастыря изменился по ходу игры.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы не знаем этого.
А. ДУРНОВО: Во-вторых, тут сказано, что это особый случай. Как я понимаю из текста – меня все-таки учили немножко текст анализировать, – что здесь еще отдел образования Базеля отдельно разбирался с этой историей.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно.
А. ДУРНОВО: Отдельно разбирался, платить штраф или не платить штраф.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, он разбирался не с этим. Штраф – по суду.
А. ДУРНОВО: Да, логично.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А отдел разбирался с историей… Вот как у нас самоуправление, за это отвечает отдел образования.
А. ДУРНОВО: Да, я понял, ошибся.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ничего-ничего. Я тоже привык работать с источниками, как бывший историк. Мне просто кажется, что это нормальная цивилизационная история. Их не выгоняют из города, их не сжигают на кострах, как совсем недавно это было, за то, за другое. Есть закон. Вы не соблюдаете. Их не сажают в тюрьму, не говорят «уезжайте отсюда, вы ходите в другом». Им говорят: «Вы должны заплатить штраф за несоблюдение правил». И всё.
А. ДУРНОВО: Но завтра девочки опять на плавание не придут. И они будут платить штрафы, пока не разорятся.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Значит, они уедут в тот город или перейдут в ту школу, где этого нет. Потому что еще раз повторяю тебе, люди у нас в Москве могут заявить: «Мы не будем сдавать астрономию, потому что мы считаем, что мир плоский. Наши религиозные воззрения не дают нам права выслушивать вот это про астрономию. Или вот это про биологию». Мы помним такие дела. И каждый раз ты хочешь, чтобы образование было индивидуальным. Наймите индивидуального учителя тогда.
А. ДУРНОВО: Штраф-то за что?
А. ВЕНЕДИКТОВ: За несоблюдение закона, за нарушение правил.
А. ДУРНОВО: А двойку нельзя поставить за прогул?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Тогда отчислят.
И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, мы сейчас объявим голосование, и вы продолжите по ходу голосования высказывать свои мнения. Итак, уважаемые присяжные, вопрос у меня следующий. На ваш взгляд, справедливо ли присужден штраф родителям мусульманам. Если вы считаете, что да, справедливо, ваш телефон 660-0664. Если вы считаете, что нет, несправедливо, телефон 660-0665.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
И. ВОРОБЬЕВА: Я могу сказать, что во всех таких «кейсах», которые касаются мусульман, которые те или иные вещи не могут делать и начинают бодаться в суде, и мы потом это разбираем, наши присяжные, уже настолько привыкшие к таким «кейсам», привыкшие не становиться на сторону мусульман…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Дело не в мусульманах. Давайте повернем ситуацию.
И. ВОРОБЬЕВА: Не важно. Какая разница? Религиозных людей.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, даже не религиозных людей. Есть люди, которые по каким-то причинам отказываются изучать какие-то предметы, по своему глубокому, честному, искреннему внутреннему убеждению. Вот не буду я изучать литературу. Вот не буду я изучать по своему внутреннему убеждению, без всякой мотивировки.
И. ВОРОБЬЕВА: Я таких людей поддерживаю, честное слово.
А. ДУРНОВО: Я могу не пойти в армию, сказав, что мои верования и воззрения запрещают мне стрелять в людей.
И. ВОРОБЬЕВА: Ты пацифист.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому для этого существуют правила и законы, для тех, у кого воззрения. Они либо идут на альтернативную службу, либо скрываются, нарушая закон, получают штрафы, сроки, не важно. Это нарушение закона. Это нарушение правил. Это не нарушение обычаев. Я еще раз хочу подчеркнуть, это не связано с мусульманами, буддистами, иудеями, христианами, католиками и так далее. Это правила. Почему я выступал против введения религиозного?.. Нельзя делить детей.
А. ДУРНОВО: Не нужно штрафом решать это.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А как?
А. ДУРНОВО: Я диктант с шестью ошибками написал. Штраф с меня брать?
И. ВОРОБЬЕВА: 85% считают, что справедливо был присужден штраф, 15% считают наоборот. Спасибо большое. Закончилось у нас время, к сожалению. Очень интересный был «кейс». Я благодарю Алексея Венедиктова, Алексея Дурново. С вами была Ирина Воробьева. До встречи.