Ознакомиться с делами: Вип-хулиган, Малыш с монтировкой, Прозвища - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2009-11-19
И. ВОРОБЬЁВА: Приветствую всех, кто нас сморит и слушает сейчас, смотрит, скорее всего, дома, а слушают в машинах, на улицах в наушниках, через Интернет. Мы очень рады, что вы нас слышите и смотрите. Меня зовут Ирина Воробьёва. Это действительно программа «Кейс», как всегда, в это время. И как всегда, я вам с ответственностью заявляю, что ваше настроение к концу программы будет просто до небес поднято и вы почувствуете, что справедливость в этом мире действительно существует.
Ну а я с большим удовольствием представляю наших экспертов. И по традиции, естественно, конечно же, конечно же – Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе! Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте, здравствуйте.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну, вы довольны, наконец, как я вас представила или нужно прокричать? У меня тут транспарант есть за спиной, хотите, я его достану?
Ю. ГУСМАН: Ирочка, к тебе никаких претензий, и даже нет к Гусу Хиддинку, а к тем, кто работает на нашем сайте, есть большая обида и посредствам вашего эфира я хотел бы её донести. Дело в том, что я сегодня внимательно смотрел анонсы, выискивая себя в программе нашего дня. Там все…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …кроме нас.
Ю. ГУСМАН: Нет, нет. Там все представлены с портретами. Кто угодно! Какой-то Лахуд или Лахудра, какой-то иностранец, какой-то человек… Конечно же, Паша Гусев замечательный, все! Мы… Над нами чемоданчик!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что ты говоришь!
И. ВОРОБЬЁВА: Меня там тоже нет! Не надо так на меня смотреть!
Ю. ГУСМАН: Ну ты как бы звезда эфира, ты ведущая, тебя знает человечество! Мы называемся «гости-эксперты», ладно, унижайте. Но чемоданчик!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я потрясён…
Ю. ГУСМАН: Гляньте в эфире! Как будто нельзя фотографии!
И. ВОРОБЬЁВА: Мы исправили несправедливость! Все, кто сейчас заходит на наш сайт, может кликнуть на видео-трансляцию и внимательно смотреть на вас.
Ю. ГУСМАН: Сколько человек смотрит сайт? Четыреста, правильно? А программу смотрят миллионы! На RTVi триста миллионов населения США, кроме грудных младенцев все смотрят. И в стране сто пятьдесят миллионов, кроме грудных младенцев все слушают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему чемоданчик?
И. ВОРОБЬЁВА: И все видят вас. «Кейс» потому что.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А! А кейс – это чемоданчик?
И. ВОРОБЬЁВА: О-о-о… началось….
Ю. ГУСМАН: Когда одного генерала и одного подполковника медицинской службы называют «кейсом», и кладут их в чемоданчик – это оскорбление и советской армии и родного советского правительства. Мы выросли в системе, где человек был не кейс, а он был товарищ, друг и брат.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, я в этот кейс не вхожу. Ну, хоть так.
Ю. ГУСМАН: Ты ведущая.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, я несу этот кейс.
Ю. ГУСМАН: Почему? В «Особом мнении» нет портрета тех, кто ведёт, есть гости, потрясающие люди! Да, мы, конечно, не Гусев, но кто-то же мы есть! Маленькие фотографии, пускай чёрно-белые!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну почему чёрно-белые?
И. ВОРОБЬЁВА: Детские. Приносите свои детские фотографии, мы их обязательно разместим на сайт.
Ю. ГУСМАН: Я думаю, что надо писать прямо в Общественную палату.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я думал, что кейс – это дело. А это, оказывается, чемоданчик.
И. ВОРОБЬЁВА: Юрий Георгиевич, я чувствую, что чем раньше мы перейдём к нашим кейсам, тем больше вероятность, что к концу…
Ю. ГУСМАН: Ирочка, я хочу тебя просить от имени наших телезрителей, радиослушателей, разобраться на профкоме с этим, потому что я не член профкома.
И. ВОРОБЬЁВА: Я тоже не член профкома, Юлий Соломонович!
Ю. ГУСМАН: Надо писать на профком, права наши надо защищать! Люди доброй воли, откликнитесь! Пишите на адрес wwwww.keis и просите вспомоществования, если не материального, то морального. Пусть наши фотографии там поместят! Хоть раз в неделю увидеть себя в таком месте! Раньше я был, когда был один… а сейчас…
И. ВОРОБЬЁВА: Юлий Соломонович, я вынуждена Вас прервать, потому что один кейс мы с Вами уже разобрали – это ваша фотография на сайте, осталось ещё три. По традиции их для нас подготовил Евгений Бунтман. Давайте перейдём уже наконец-то к нашим делам.
Ю. ГУСМАН: Или можно он будет в виде кейса, а я буду в виде фотографии. Ему-то всё равно!
И. ВОРОБЬЁВА: Юлий Соломонович…
Ю. ГУСМАН: Или он в виде кейса.
И. ВОРОБЬЁВА: Юлий Соломонович! Наконец-то мне дали сказать длинную фразу. Я напомню, что по всем кейсам, по всем делам решают наши присяжные, т.е. вы, наши слушатели и зрители, о том, как это сделать, я расскажу чуть позже. Мы переходим к нашем первому кейсу.
КЕЙС № 1
Вип-хулиган
Президента Сербии Бориса Тадича судят за хулиганское поведение на футболе. Ему, как и другим высокопоставленным чиновникам – спикеру Белградской скупщины, министру спорта и функционерам футбольного союза, вручены повестки в суд. Все очень просто. На всех без исключения стадионах зрителей предупреждают, что пронос и распитие спитных напитков на футбольных матчах строжайше запрещено и карается законом. Но Борис Тадич сотоварищи, по всей видимости, счел, что правила не для него. Во время отборочного матча Сербия-Румыния чиновников заметили в Вип-ложе белградского стадиона Црвена Звезда с бокалами шампанского в руках. Полицейские немедленно составили протокол. И теперь Тадичу и остальным высокопоставленным болельщикам грозит либо штраф до пятисот евро, либо 60 месяцев тюремного заключения.
И. ВОРОБЬЁВА: Вот такой странный, на мой взгляд, кейс. Действительно, в условиях нашей страны трудно себе представить, что кого-то, а тем более президента, будут пытаться судить за всего лишь бокал шампанского.
Ю. ГУСМАН: А представьте себе двух уважаемых людей в виде чемодана представляют на радио!
И. ВОРОБЬЁВА: Юлий Соломонович!
Ю. ГУСМАН: Нет! Я не могу это видеть! Какого-то Тадича, понимаешь, жалеем сейчас!
И. ВОРОБЬЁВА: Кто сказал, что жалеем?
Ю. ГУСМАН: Ну или осуждаем. А нас, уважаемых пожилых джентльменов вот взять, в виде чемоданчика…без ручки.
И. ВОРОБЬЁВА: Почему без ручки, вообще-то, кейс с ручкой.
Ю. ГУСМАН: Я знаю слово, что с ручкой получается.
И. ВОРОБЬЁВА: Так… Юлий Соломонович…
Ю. ГУСМАН: Молчу.
И. ВОРОБЬЁВА: …держите себя в руках, пожалуйста, давайте уже выскажемся насчёт Бориса Тадича.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Держите себя в узде.
Ю. ГУСМАН: Пока Петя не позвонил…
И. ВОРОБЬЁВА: Я вас очень прошу, если вы не перестанете провоцировать Петю на то, чтобы он позвонил, я вообще перестану принимать звонки в этой программе. Я абсолютно серьёзно говорю.
Ю. ГУСМАН: Нам больше времени останется говорить о том, что мы в виде чемоданчика живём на страницах Интернета.
И. ВОРОБЬЁВА: +7-985-970-45-45 – это способ написать нам смс, рассказать нам о том, что вы думаете о том, что происходит в этой студии, что вы думаете о кейсе и, может быть, о наших экспертах.
Ю. ГУСМАН: Хотя бы два чемоданчика сделали – коричневый и чёрный, лысый и волосатый.
И. ВОРОБЬЁВА: Я сейчас начну принимать экстренные меры.
Ю. ГУСМАН: Сейчас секьюрити придёт.
И. ВОРОБЬЁВА: Да, у меня здесь есть кнопочка. Я сейчас её нажму.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Повторите, пожалуйста, кейс, я забыл о чём он.
И. ВОРОБЬЁВА: Повторить кейс? Бориса Тадича и прочих высокопоставленных чиновников…
Ю. ГУСМАН: …за пьянку.
И. ВОРОБЬЁВА: …собираются судить за то, что они выпили шампанское на стадионе во время футбольного матча.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто это судит их? Варвары какие-то.
Ю. ГУСМАН: Полиция местная.
И. ВОРОБЬЁВА: Сербский суд.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нельзя выпить уже президенту страны? Налить бокальчик шампанского?
Ю. ГУСМАН: У них по закону нельзя.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой закон, о чём ты говоришь! Забили гол, он не может налить и выпить бокал шампанского?
Ю. ГУСМАН: По закону на стадионе…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По какому закону? Что это за закон дурацкий?
Ю. ГУСМАН: Прочтите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо! Не хочу я.
Ю. ГУСМАН: Вы, человек, который вне правового поля…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Для президента закон не писан. Как раньше было хорошо! Пришли с тобой на стадион.
Ю. ГУСМАН: Пришли с тобой на стадион и взяли там бутылочку! Разве не прекрасно, что Тадич… здесь ещё были какие-то другие министры.
И. ВОРОБЬЁВА: Спикер Белградской скупщины.
Ю. ГУСМАН: Всех повязали, арестовали.
И. ВОРОБЬЁВА: Нет, нет, их не повязали, не арестовали, им просто повестку в суд принесли.
Ю. ГУСМАН: Я считаю, что это замечательно!
И. ВОРОБЬЁВА: Вот так!
Ю. ГУСМАН: Это называется высшая степень толерантности и политкорректности с тем, что парадигма общественного сознания перестаёт быть такой, как инфузория туфелька, маленькая сразу большой и жирной. Конечно, бред! О чём говорить…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что бред?
И. ВОРОБЬЁВА: Секундочку! Диана из Саратова нам пишет: «Вот оно, верховенство закона и равенство прав!» А что, это правильно! Ну почему все остальные не могут пить шампанское, а президента – да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Все остальные могут пить, просто не пускают со стеклом. А он сидит в правительственной ложе, там есть стаканы….
И. ВОРОБЬЁВА: Из пластиковой бутылочке он шампанское разливает. При чём здесь это? Там запрещено алкоголь употреблять.
Ю. ГУСМАН: На всех, без исключения, стадионах, зрителей предупреждают, что пронос и распитие спиртных напитков…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пронос?
Ю. ГУСМАН: ПрОнос! И распитие спиртных напитков на футбольных матчах строжайше запрещено!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но они же не проносили!
Ю. ГУСМАН: И карается… Как это?
И. ВОРОБЬЁВА: Они не употребляли.
Ю. ГУСМАН: …карается законом. Законом! Показываю! Карается законом!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минутку! Закон они не нарушили потому что ничего не проносили.
И. ВОРОБЬЁВА: Зато употребляли. Употребление спиртных напитков запрещено.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где написано? Распитие – да. Если ты пронёс и распил.
Ю. ГУСМАН: А если пронёс и уронил, что ли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет! А если ты не пронос…
Ю. ГУСМАН: Понос!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А тебе разлили, и ты президент, ты можешь.
Ю. ГУСМАН: В виду того, что ты внутренне не можешь принять атлантическую, западную, либеральную модель демократии…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хартию.
Ю. ГУСМАН: …являясь авторитарным по сути автократом и Демосфеном, мягко говоря…
И. ВОРОБЬЁВА: Теперь я перестаю понимать, что происходит в этой студии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тоже не понимаю.
Ю. ГУСМАН: Я погорячился, но ты меня вынудил. Ты не понимаешь, что вот высшая система, высшая ступень демократического общества! Человек, президент, с ним сорок министров, в своей ложе заперты. Бокал шампанского – хрясь, в тюрьму! Шестьдесят дней уже сидит!
И. ВОРОБЬЁВА: Не сидит он, Юлий Соломонович, не пугайте людей!
Ю. ГУСМАН: Ну, будет сидеть, я надеюсь. И правильно. Вот когда у нас…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой, господи! Вы какие-то такие все правильные! На стадионе нельзя… А как это в Англии сидят трибуны по всему… эти ложи… сидят и выпивают!
Ю. ГУСМАН: А в Англии нет такого закона. На Уимблдоне они едят клубнику. А там нельзя есть клубнику! Пронос клубники и поедание клубники – девять дел! Девять!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот абсурд!
И. ВОРОБЬЁВА: Олег из Тольятти прав в каждой своей букве, которую он нам прислал. «В студии происходит безобразие! А насчёт Тадича и компании – всё правильно. Закон един для всех».
Ю. ГУСМАН: Что в студии?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какое…
И. ВОРОБЬЁВА: Безобразие в студии происходит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы подняли этот вопрос о чемоданах и это расценивается как безобразие.
Ю. ГУСМАН: А Олег хочет, чтобы тебя, Олег, тоже сделали в виде чемодана где-нибудь у тебя на родине. Надо пожалеть нас, людей в чемоданах. «Человек из чемодана» - роман шикарный! Флобер!
И. ВОРОБЬЁВА: Тогда «Люди из чемодана».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не Флобер, это Конан Дойл «Человек с чемоданом».
Ю. ГУСМАН: А может быть это Грин!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или Эдгар По.
И. ВОРОБЬЁВА: Уважаемые эксперты, я на вас очень сильно рассердилась, поэтому всё остальное время мы будем обсуждать этот кейс с нашими слушателями. Алло! Здравствуйте!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Петя, звони.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Аркадий, я к вам не дозванивался. Я за Юлия Соломоновича, закон един для всех. Но я хочу сказать, что я согласен с Юлием Соломоновичем, но за продуктами поеду в известный магазин.
И. ВОРОБЬЁВА: Аркадий! Как Вы можете!
Ю. ГУСМАН: Аркадий, поймите…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В «Пятёрочку», очевидно.
Ю. ГУСМАН: Нет, я лично выступаю только за «Азбуку вкуса». Наш магазин «Азбука вкуса». Извините, я ошибся.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тогда уж в «Гурмэ».
И. ВОРОБЬЁВА: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЁВА: Добрый, как зовут Вас?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Владимир, Санкт-Петербург.
И. ВОРОБЬЁВА: Кто прав в данном кейсе, расскажите.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): В данном кейсе… я так понимаю, что Юрий Кобаладзе прав, потому что вот смотрите… я вчера футбол смотрел в спорт-баре, не просто в баре, а в спортивном баре. Пиво там лилось рекой, и не только пиво.
И. ВОРОБЬЁВА: Подождите, вы же не на стадионе пили это пиво. У них запрещено.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А какая разница!
И. ВОРОБЬЁВА: Есть закон.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Спортивный бар! Надо было придти, взять кофе там, чай…
И. ВОРОБЬЁВА: Но стадион – это не спортивный бар.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Это понятно, я понимаю, что это всё условности, но тут два президента, может быть они просто чокнулись и поставили бокалы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Медведев вчера смотрел.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А что им туда, молоко приносить, что ли?
Ю. ГУСМАН: Дмитрий Анатольевич там не пил!
И. ВОРОБЬЁВА: Спасибо большое.
Ю. ГУСМАН: Толерантный и демократичный! А эти ужасные автократичные, как Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По-моему, Владимир всё чётко изложил.
И. ВОРОБЬЁВА: Сергей из Пензы пишет: «Они что, не могли сунуть полицейскому сто баксов?! Недотёпы!» Вот так, понимаете!
Ю. ГУСМАН: И это вы обрадовали Юрия Георгиевича. Вот это его представление о законе, о демократии, о справедливости. Сунул сто долларов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты хочешь… Полиция должна быть договороспособная.
Ю. ГУСМАН: Ты и ГАИ даёшь деньги?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Обязательно. И горжусь ими. Они договороспособные.
Ю. ГУСМАН: Коррупция идёт оттуда, когда люди становятся кейсами и чемоданами, а деньги генералы дают сержантам. Вот оттуда идёт коррупция.
И. ВОРОБЬЁВА: Я боюсь, что многие наши слушатели исходят из принципа – лучше бы пил и курил, как Саша Васильев пел про некоторых президентов, но давайте не будем говорить об этом, будем говорить о Борисе Тадиче. Нет больше смс-ок, почему-то не пишут, мало активности. +7-985-970-45-45.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Видно шок после футбола.
И. ВОРОБЬЁВА: Вот пришла смс-ка! Саша из Омска пишет: «Правильно! Осудят президента, чтобы не было дурацких законов». Потом он возьмёт и отменит.
Ю. ГУСМАН: Через два месяца выйдет Тадич и будет себя чувствовать, понимать законы своей державы, страны. Сербия заслужила право судить своего президента, если он пьёт и курит на стадионе. И курить, а так же и ругаться матом нельзя там. Это…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чемоданчик, Вы не правы. Вы чемоданчик. Органчик!
И. ВОРОБЬЁВА: Я думаю, что все точки зрения были высказаны. Давайте примем решение по этому кейсу. И, как я обещала нашим присяжным, слушателям и зрителям, решать будете вы. Давайте проголосуем. Как вы считаете, справедливо ли преследование за подобное правонарушение? Если вы считаете, что да, справедливо. И надо наказать Бориса Тадича и других чиновников, то ваш телефон 660-06-64, если вы считаете, что это несправедливое преследование и не нужно этого делать, то 660-06-65. Поехали!
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЁТ ВАШИХ ГОЛОСОВ
И. ВОРОБЬЁВА: Итак, я напоминаю, 660-06-64 – если вы считаете справедливым это преследование, если нет, то 660-06-65. Итак, Андрей нам пишет: «Это ущемление прав алкоголиков. Подать в суд на полицию!» Так-так….
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему именно алкоголиков? Бокал шампанского обязательно алкоголик?
Ю. ГУСМАН: Начинается всё с этого.
И. ВОРОБЬЁВА: Василий нам прислал сообщение: «Надо уточнить, может быть эта ложа носит статус спорт-бара!» Тогда всё! Тогда извините.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Территория вне зоны критики должна быть. Если мы выбрали президента, что же, он не может…
Ю. ГУСМАН: На всех, без исключения, стадионах зрителей предупреждают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Крючкотворство!
Ю. ГУСМАН: Что пронос и распитие напитков спиртных запрещено!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как правильно Вы говорили, Юлий Соломонович, это демосфинизм.
И. ВОРОБЬЁВА: Ой, ой…
Ю. ГУСМАН: Но я уважаю греческую демократию. Потому что, как сказал один человек: «Здесь Родос! Здесь и прыгай!» Здесь стадион! Здесь не пей и не пой! Это матч, мой друг!
И. ВОРОБЬЁВА: Евгений нам пишет: «Было бы неплохо, если бы президент повинился и народ его простил, и пример хороший, и приличия соблюсти!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За что повиниться? За то, что бокал шампанского?
Ю. ГУСМАН: Юрию Георгиевичу, как специалисту по Англии и англоману, джентльмену и денди привести пример английской пословицы, которую он может перевести нашим замечательным… «When in Rome, do what the Romans do»
И. ВОРОБЬЁВА: Когда вы в Риме, ведите себя как римляне.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О, йес!
Ю. ГУСМАН: Когда ты на стадионе…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда за двумя зайцами погонишься…
Ю. ГУСМАН: Ту зайцами… ни одного не поймаешь. Потому что повторяю, ду из стадион ду!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Стадион дас!
И. ВОРОБЬЁВА: Ду!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Иф ю доунт майн.
И. ВОРОБЬЁВА: Ду, а не дас! Если стадион имеется в виду все эти люди.
Ю. ГУСМАН: То ду…
И. ВОРОБЬЁВА: Послушайте, у нас осталось не так много времени для перерыва.
Ю. ГУСМАН: Надо держаться, быть человеком.
И. ВОРОБЬЁВА: Всё правильно. Я вас к этому призываю. Я нажала на красную кнопку «Стоп» и остановила голосование. И что же я вижу! Знаете, что я вижу? Я вижу разгромную победу тех, кто считал, что справедливо преследуют Тадича. Восемьдесят девять процентов проголосовавших считают, что справедливо преследование за это нарушение.
Ю. ГУСМАН: Спасибо, демократы!
И. ВОРОБЬЁВА: Всего одиннадцать процентов у Вас, Юрий Георгиевич!
Ю. ГУСМАН: Спасибо люди честные!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я повержен.
Ю. ГУСМАН: Честные люди планеты, спасибо вам!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Больше я не проиграю.
И. ВОРОБЬЁВА: Больше не проиграете. Давайте, перед тем, как мы объявим перерыв, мы ещё успеем послушать наш второй кейс и вернёмся к нему буквально после перерыва. Наш второй кейс.
КЕЙС № 2
Малыш с монтировкой
Семье из Великобритании придется заплатить компенсацию за побои, которые нанес их трехлетний ребенок сверстнику. Два года назад двух малышей оставили на несколько минут одних в машине. Один из мальчиков за что-то осерчал на другого, и не нашел ничего лучшего, чем разобраться с обидчиком с помощью монтировки. Трехлетний ребенок ударил сверстника так, что разбил стекло автомобиля. Можно себе представить, каково было пострадавшему мальчику. Его доставили в больницу, наложили несколько швов, а потом еще несколько месяцев ребенок боялся стекол и мучался кошмарами. Родители подали в суд – но им отказали: в Великобритании уголовная ответственность наступает с 10 лет. В итоге компенсацию им удалось получить другим путем – через гражданский суд. В этом случае нужно всего лишь доказать, что телесные повреждения были нанесены умышленно.
И. ВОРОБЬЁВА: Второй кейс мы послушали с нашими экспертами. Очень активно они его обсуждали, это могли услышать все те, кто смотрел нашу видеотрансляцию на сайте «Эхо Москвы». Итак, справедливо ли решение суда на ваш экспертный взгляд. Что происходит? Во время того, как кейс у нас…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, мальчик достал монтировку и ударил другого мальчика.
И. ВОРОБЬЁВА: Трёхлетний мальчик.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Трёхлетний мальчик. И его посадили в тюрьму.
И. ВОРОБЬЁВА: Нет, его не посадили в тюрьму! Юрий Георгиевич, чем Вы сейчас слушали?
Ю. ГУСМАН: Оштрафовали родителей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Оштрафовали родителей за то, что они дали ему монтировку.
Ю. ГУСМАН: Что лежало.
И. ВОРОБЬЁВА: Да, что ребёнок обидел другого ребёнка.
Ю. ГУСМАН: Друзья мои! Мы сейчас объясним. Он тормозит в последнее время, он устаёт просто на работе в «Пятёрочке».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему он боялся стёкол и мучился кошмарами?
Ю. ГУСМАН: Потому что он порезался.
И. ВОРОБЬЁВА: Юрий Георгиевич, если бы Вас в двухлетнем возрасте… рядом с Вами помахали бы монтировкой, разбили стекло и Вы бы порезались….
Ю. ГУСМАН: И в лоб дал бы!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Махал-то трёхлетний ребёнок.
И. ВОРОБЬЁВА: А рядом сидел двухлетний!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, этот был старше. А может он его оскорбил!
И. ВОРОБЬЁВА: И что теперь?
Ю. ГУСМАН: Монтировкой бить?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он стекло разбил.
И. ВОРОБЬЁВА: Когда Вас обижают, Вы всегда монтировкой стекло разбиваете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если под рукой монтировка, то лучше ко мне не подходить.
И. ВОРОБЬЁВА: Уважаемые радиослушатели, если вы когда-нибудь, не дай бог, увидите Юрия Георгиевича с монтировкой, бегите!
Ю. ГУСМАН: Да и без монтировки лучше бегите!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Родители жулики, захотели получить компенсацию.
И. ВОРОБЬЁВА: Да почему жулики-то?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Компенсацию им удалось получить другим путём. Они не за правду боролись, а компенсацию получили.
И. ВОРОБЬЁВА: С их точки зрения правда – это и есть та компенсация, которую они хотели получить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А может быть сынок отстаивал их честь и достоинство.
И. ВОРОБЬЁВА: В три года, да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Этот двухлетний оскорбил…
И. ВОРОБЬЁВА: Там оба трёхлетних, они сверстники.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это меняет дело.
И. ВОРОБЬЁВА: Юлий Соломонович, что скажете, пока Юрий Георгиевич разбирается с кейсами.
Ю. ГУСМАН: Я думаю, что каким-то образом нужно до нашего эфира готовить Юрия Георгиевича, чтобы он понимал текст. Вот перевод с грузинского на английский, потом на русский и обратно, он теряет время и наша многочисленная, многомиллионная аудитория страдает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Объясните мне…
И. ВОРОБЬЁВА: Может быть кто-то тоже не понял этот кейс.
Ю. ГУСМАН: Это же элементарно! Ехал малыш, дал в лоб другому малышу. Монтировкой!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За рулём?
И. ВОРОБЬЁВА: Вы ещё спросите, был ли он трезвый за рулём.
Ю. ГУСМАН: Обратите внимание, Ирочка, что, к сожалению, тормозит наш друг… Ещё десять лет назад это был свежий, умный. Усталость в «Пятёрочке» делает своё. Слишком много колбасы нарезает.
И. ВОРОБЬЁВА: Юрий Георгиевич, что скажете в ответ?
Ю. ГУСМАН: Я скажу тебе, Ирочка, моё мнение таково. Я согласен с судом. Как и с Тадичем не надо пить, так и ребёнку в три года не надо махать монтировкой. И родители должны за ним следить. А ещё он отполз и взорвал дом случайно, поджог что-нибудь ценное, то он, маленький, чудный несмышлёныш-карапуз, но родителям надо за ним следить. Нанимать няню, охранника, автоматчиков, чтобы этого безумного ребёнка трёхлетнего отговорить махать монтировкой.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну слушайте, они оставили их на две минуты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такие мудрые! Трёхлетний ребёнок ударил сверстника так… То есть, один ребёнок ударил другого так, что разбил стекло автомобиля. Он ударил так, что стекло автомобиля…
Ю. ГУСМАН: С такой силой ударил, что отлетела монтировка от башки этого ребёнка…
И. ВОРОБЬЁВА: Уважаемые эксперты, я вас очень прошу прерваться. Мы на несколько минут прервёмся. У нас в программе есть специальная пауза, когда Юрий Георгиевич не может понять кейс, мы прерываемся на несколько минут и через несколько минут возвращаемся в эту студию и обсуждаем кейсы дальше. Вернёмся!
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЁВА: Программа «Кейс» к вам вернулись. И я представляю вам наших экспертов – Юрий Кобаладзе, Юлий Соломонович Гусман. Итак, уважаемые эксперты, хотелось бы услышать ваше мнение относительно нашего последнего кейса, «Малыш с монтировкой», где один ребёнок ударил другого ребёнка, я вам напомню. И родители только через гражданский суд смогли получить компенсацию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Крайне запутанная история.
Ю. ГУСМАН: Если растёт ребёнок в подвалах и на улицах города Гори или Рустави и привык с детства драться, хамить другим детям и бить их монтировкой, он вырастает в человека…
И. ВОРОБЬЁВА: Юрий Георгиевич, это он про вас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так, так…
Ю. ГУСМАН: …не осуждающего монтировочную агрессию и экспансию.
И. ВОРОБЬЁВА: Это он про Вас!
Ю. ГУСМАН: А если человек интеллигентен, умён…
И. ВОРОБЬЁВА: А это про себя.
Ю. ГУСМАН: …абсолютно атлантически либерален, то он никогда не разрешит ребёночку дать в лоб другому ребёночку монтировкой. Вот маленький ребёночек маленькой монтировкой…
И. ВОРОБЬЁВА: Послушайте, не в этом же дело!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если Вы хотели обидеть меня, Юлий Соломонович, то Вы пролетели мимо цели.
И. ВОРОБЬЁВА: Не в этом дело. Я прошу прощения сейчас у вас обоих, но ведь дело здесь в том, что в суде в Великобритании уголовная ответственность, а в принципе, это уголовное дело, если бы один взрослый человек такое бы сделал с другим взрослым человеком, это было бы уголовная ответственность. А она наступает только с 10 лет. В результате родителям пришлось через гражданский суд…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас каждый мужчина с двух лет…
И. ВОРОБЬЁВА: Справедливо ли, что им выплатили компенсацию?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Грузии с двухлетнего возраста несут ответственность. (с акцентом) Если ты вышел на улицу с монтировкой…
Ю. ГУСМАН: Тюрьмы полны двухлетними грузинами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да! Если ты вышел с монтировкой на улицу, ты должен нести ответственность.
Ю. ГУСМАН: Пить воды Лагиди, потому что Боржоми, слава богу, и там запретили, потому что…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пить невозможно…
Ю. ГУСМАН: ….эту гадость…. И вино грузинское нельзя пить.
И. ВОРОБЬЁВА: Послушайте, Диана из Саратова пишет: «А нечего монтировки разбрасывать. С таким же успехом ребёнок мог обнаружить в машине револьвер». Я правильно понимаю, что родителей надо наказать?
Ю. ГУСМАН: Именно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, мы несём сами ответственность. Сын за отца не отвечает.
И. ВОРОБЬЁВА: Наоборот нам слушатель пишет: «Справедливо, отец за сына в ответе, а не сын за отца».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И тот не в ответе. Самостоятельные.
Ю. ГУСМАН: (поёт) Раньше думай о родине, а потом о себе. Раньше думай о монтировке и как дашь в лоб ей.
И. ВОРОБЬЁВА: Давайте послушаем наших экспертов, которые звонят по телефону, которые сейчас будут решать, кто прав в этом кейсе. Здравствуйте, Вы в эфире, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Анна Васильевна.
И. ВОРОБЬЁВА: Как Вы считаете, кто прав в данном случае, правильно ли выплатили компенсацию родителям пострадавшего ребёнка?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Вы знаете что, я хочу сказать… Вот я врач, ребёнку три годика, разве можно оставлять такую вещь, как монтировка? Он её не поднимет.
Ю. ГУСМАН: Правильно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что такое монтировка?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Нужно посмотреть, что там у детей.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, правильно наказали родителей?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Нет, я считаю, неправильно.
И. ВОРОБЬЁВА: Я Вас не поняла.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Вернее, правильно!
Ю. ГУСМАН: Вы правы!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): И того родителя, который оставил эту монтировку.
Ю. ГУСМАН: Правильно. Оставили без присмотра ребёнка и монтировку. Это позор всей системы великобританского монтировочного движения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если завтра авария, монтировки нет в машине!
И. ВОРОБЬЁВА: В конце-концов, её в багажнике возить можно. Почему она в салоне машины лежит?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если он встал, открыл…
И. ВОРОБЬЁВА: Ну да, трёхлетний ребёнок встал, открыл. Ну о чём Вы говорите!
Ю. ГУСМАН: К сожалению, Юрий Георгиевич очень слабо контролирует ситуацию. Смотри – раз, два, три – три года! Вот такой.
И. ВОРОБЬЁВА: Как-то так…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну-ка, покажи.
Ю. ГУСМАН: Вот такой. А монтировка вот такая.
И. ВОРОБЬЁВА: Прекратите. Наши слушатели, которые нас слушают, не могут понять, что мы делаем. Юрий Георгиевич и Юлий Соломонович сейчас разводили руками и пытались представить. Какого размера трёхлетний ребёнок, какого размера монтировка. Не сошлось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, это просто… судебный эксперимент, следственный. Если ребёнок вот такой…
И. ВОРОБЬЁВА: А Вы на Юлии Соломоновиче будете показывать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если монтировка такая, как же он её поднял?
Ю. ГУСМАН: Принесите монтировку, пожалуйста!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Монтировку в студию!
И. ВОРОБЬЁВА: Почему в прошлом кейсе шампанское не приносили? Как вам не стыдно!
Ю. ГУСМАН: Посмотрим, если, не дай бог, я поступлю как трёхлетний малыш, а ты будешь двухлетним малышом…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, давай наоборот.
И. ВОРОБЬЁВА: Они оба трёхлетние, оба ребёнка трёхлетние.
Ю. ГУСМАН: Я просто за правду. Правда путешествует без виз.
И. ВОРОБЬЁВА: Давайте так, сейчас мы проверим это на нашем голосовании, поскольку всё сказано по этому кейсу, наши слушатели и эксперты высказались. Итак, если вы считаете, что справедливо решение суда. Который наказал родителей ребёнка, который взял монтировку, то ваш телефон 660-06-64, если вы считаете это решение суда несправедливым, то ваш телефон 660-06-65.
ГОЛОСОВАНИЕ ПОШЛО
И. ВОРОБЬЁВА: Я напомню, если вы считаете справедливым решение суда, то ваш телефон 660-06-64, если считаете несправедливым – 660-06-65. Итак, Сергей из Барнаула пишет: «Хороши, блин, родители, как они ещё не оставили к машине после пикника и помповое ружьё после охоты».
Ю. ГУСМАН: Да, да, да…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не ёрничай. И танк после войны, пулемёт после Гражданской…
Ю. ГУСМАН: Нет, это абсолютно постмодернистский кейс, потому что здесь смешались в кучу кони, люди, залп тысячи орудий.
И. ВОРОБЬЁВА: Вас не видно в камере.
Ю. ГУСМАН: …слились в протяжный вой. Почему слились? Потому что, юный мой друг, мы не должны уходить от сущности вопроса. Не надо умножать сущности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Медленней, медленней.
Ю. ГУСМАН: Есть простой пример. Маленький мальчик…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Крошка сын пришёл к отцу, и спросила кроха, что такое хорошо…
Ю. ГУСМАН: …маленький мальчик достал пулемёт, больше в деревне никто не живёт.
И. ВОРОБЬЁВА: Всё понятно. Виталик у нас спрашивает: «А если бы это была не монтировка, а камень на улице?»
Ю. ГУСМАН: Тогда виноват полицейский, городовой, околоточный.
И. ВОРОБЬЁВА: Уже не родители. Родители виноваты в том, что у ребёнка в зоне доступа была монтировка.
Ю. ГУСМАН: Всюду должны следить за ним. Трёхлетний ребёнок не контролирует свои спонтанные действия. Поэтому… я пытаюсь ему артикулировать, чтобы было понятней. Поэтому, Юрашик, надо ребёнка так сделать, чтобы папаня и маманя следили. Он берёт пистолет, камень, плётку, оденьте кожаные штаны…
И. ВОРОБЬЁВА: Остановитесь, пожалуйста. Я нажала на красную кнопку «Стоп» и Вы тоже должны среагировать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё, что ты говорил, никак не повлияло на голосование. Я его блистательно выиграл.
Ю. ГУСМАН: Посмотрим.
И. ВОРОБЬЁВА: Кейс уже решён. И у меня на самом деле большие глаза были, когда я это всё посмотрела, эти результаты. Если в прошлом кейсе была оглушительная победа, то как эту победу в этом кейсе назвать, я не знаю. Девяносто два проголосовавших посчитали, что справедливо наказали родителей, восемь процентов считают, что нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, я выиграл?
Ю. ГУСМАН: Такого разгрома старик Кобаладзе не знал после англо-бурской войны! Люди планеты, встаньте, слушайте, слушайте! Звенит со всех сторон!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это раздаётся…
Ю. ГУСМАН: Кобаладзе уничтожен! Слёзы крокодиловые, сидит плачет. Потому что он борется за тоталитаризм, а я за демократию и либеральный атлантизм. Позор, тоска, удар!
И. ВОРОБЬЁВА: В таком случае за справедливость в этой студии борется только один человек – это я, вместе с вами, наши уважаемые радиослушатели. Мы с вами боремся за справедливость.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я отреваншируюсь в третьем кейсе.
И. ВОРОБЬЁВА: Вы его прочитали заранее, надеюсь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я готов.
И. ВОРОБЬЁВА: Теперь мы половину обсуждения не будем тратить.
Ю. ГУСМАН: С факелом на бочке пороха. С большим носом останется дядя Сэм. Это реваншисты были когда-то.
И. ВОРОБЬЁВА: Я очень надеюсь, что пока мы будем слушать наш третий кейс, наши уважаемые эксперты договорятся, кто из них кто.
Ю. ГУСМАН: А мы не можем договориться.
И. ВОРОБЬЁВА: Мои надежды тщетны. Сейчас послушаем третий кейс. Я уверена, что они найдут в этом кейсе себя.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я готов. Можно не слушая я выскажусь?
И. ВОРОБЬЁВА: Нет.
КЕЙС № 3
Прозвища
В Италии теперь можно указывать в паспорте свое прозвище. Правда, эта норма распространяется только на жителей городка Кьоджа, расположенного недалеко от Венеции. Население Кьоджи – 52 тысячи человек. И восемь тысяч из них носят фамилию Босколо, еще пять тысяч – фамилию Тьоззо. В результате постоянно возникала путаница – в том числе при заключении договоров или при получении посылок. И власти городка решили пойти на беспрецедентные меры. Исторически каждая из семей обладает своим уникальным прозвищем. Но официально указывать их в документах было запрещено. И отныне жители Кьоджа могут поменять паспорта и зваться, например – Босколо Толстый или Босколо Сумасшедший – чтобы отличаться друг от друга.
И. ВОРОБЬЁВА: Итак, отличаться друг от друга чем? Фигурой, прозвищем, отчеством? Юрий Георгиевич, как Вы считаете, справедливо ли решение властей этого города?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно справедливо. Клички. Я просто вижу, как у меня в паспорте написано Юрий Георгиевич Кобаладзе, Коба Тифлисский.
И. ВОРОБЬЁВА: Ох!
Ю. ГУСМАН: Или Юрка-лысый, как пойдёт! Потому что народ же…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот паразит, а!
Ю. ГУСМАН: Юрий-красавец – это понятно…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Коба Тифлисский. Юлий Бакинский.
Ю. ГУСМАН: Кстати, один Коба Тифлисский уже много греха наделал. Один Коба и Сос уже нам натворили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но тот был Горийский, а я Тифлисский.
Ю. ГУСМАН: Он и в Тифлисе сидел, и в Баку сидел.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сидел в Тифлисе. Между прочим, в Грузии он ничего не сидел и ничего не наделал. А приехал в Москву и вы его тут совершенно сдвинули.
Ю. ГУСМАН: А когда Берию послал…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Послал… Но не сам же!
Ю. ГУСМАН: Не будем! Я считаю, что здесь совпадает у меня абсолютно оценки, не потому что мне жалко его после двух чудовищных поражений, не потому, что я считаю, что Юрка-лысый – это навсегда закрепится в эфире человечества, теперь и на работе: «Позовите в колбасный отдел Юрку-лысого, пора подрезать докторской колбасы и порубить свинину на порции!» Но хочу сказать, что обидно, что на совещании Совета директоров крупных компаний будут сидеть господа такие, такие и Юрка-лысый. Тебе нравится?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нравится. Глупость выдумал! Я буду Коба Тифлисский.
Ю. ГУСМАН: Кто сказал?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хочу! Ты пишешь паспорт или я пишу? Ты Ленин или я?
Ю. ГУСМАН: Ты напишешь неправду.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему неправду? Я что, не тифлисский? Тифлисский!
Ю. ГУСМАН: Но ты не Юра-лысый?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выбрал себе. Ты хочешь меня обозвать и оскорбить, а я хочу выбрать…
Ю. ГУСМАН: Звучит, как вор в законе, ещё хуже! Юрка-лысый – смешно хотя бы, а это – Коба Тифлисский… Тебя просто посадят. По новому закону уже будут сажать за имя твоё.
И. ВОРОБЬЁВА: Может быть эти прозвища, которые теперь будут в документах, вообще сведут роль документов до минимума. Потому что смешно. Вот полицейский берёт паспорт, а там написано: «Басколо-Толстый». «Коба Тифлисский».
Ю. ГУСМАН: Слово «толстый»…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Йес! Юлик-толстый!
Ю. ГУСМАН: почему? Юлик-красавец, Юлик-умница, Юлик-прелестник, затейник, забавник. Но только не толстый!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юрка лысый и Юлик толстый.
Ю. ГУСМАН: По рукам!
И. ВОРОБЬЁВА: Вот так.
Ю. ГУСМАН: Браузер и маузер были, а теперь Юрка-лысый, Юлька-толстый.
И. ВОРОБЬЁВА: А я смогу к вам так обращаться?
Ю. ГУСМАН: Ирка-прекрасная.
И. ВОРОБЬЁВА: Не, я к вам смогу по этим…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что ты в ней нашёл?
И. ВОРОБЬЁВА: Точно Юрка-лысый! Никаких Коба Тифлисских вообще!
Ю. ГУСМАН: Ира прекраснейшая, как в балете «Семь красавец» покойного Кара-Караева, великого азербайджанского композитора, учителя моего друга Лёли Вайнштейна, написал балет «Айша». Это прекраснейшая… Ира!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Аиша, а не Айша.
Ю. ГУСМАН: Аиша – это у вас, у нас Айша. А это Ирочка прекраснейшая.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, она как Белоснежка семи гномов.
Ю. ГУСМАН: Она Белоснежка и два… лысый и толстый…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я такой молодой гном, жизнерадостный, а ты маленький!
И. ВОРОБЬЁВА: Бредовая абсолютно идея.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему?
И. ВОРОБЬЁВА: Какие прозвища? О чём вы!
Ю. ГУСМАН: Лучше пятьсот Ивановых?
И. ВОРОБЬЁВА: Нет, надо другое придумать решение. Пусть хотя бы номера! Пусть хотя бы что угодно, отчества! Не знаю. Но прозвища – это же ужасно!
Ю. ГУСМАН: Хуан Хуанов. Там миллион Хуанов! Что делать? Хуан-толстый, Хуан-лысый, Хуан-пирамидон.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хуан-Хулио.
И. ВОРОБЬЁВА: Давайте поспорим, что толстых и лысых в этом голосе ещё тысячи две.
Ю. ГУСМАН: Будет неумный, противный.
И. ВОРОБЬЁВА: Толстый, но не лысый? Это бред.
Ю. ГУСМАН: Можно найти в богатейшем итальянском языке тысячи прозвищ замечательных.
И. ВОРОБЬЁВА: Хорошо. Уважаемые радиослушатели и те, кто нас смотрит на телеканале RTVi, у нас остаётся не так много времени. За эти 10 минут на телефон +7-985-970-45-45 пришлите, пожалуйста, варианты прозвищ, которые бы, на ваш взгляд, подошли бы нашим экспертам. И мы будем их так называть. Спасибо большое.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это провокация.
И. ВОРОБЬЁВА: Это провокация, потому что вы считаете это нормальным. Что значит – прозвище в паспорте?
Ю. ГУСМАН: Я сейчас еду в командировку в Бангладеш на две недели. В Бангладеш у всех есть прозвище, потому что там не мыслит себя человек без прозвища. Позвони в посольство, если не веришь, спроси.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У Миклухо-Маклая тоже прозвище!
Ю. ГУСМАН: Его звали Миклухо, а прозвище Маклай.
И. ВОРОБЬЁВА: Отлично! А если человеку в детстве дали прозвище такое обидное, что дальше?
Ю. ГУСМАН: Он сам себе выбирает. Наш Юрка-лысый сказал правильно, потому что люди выбирают…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Доброй воли.
И. ВОРОБЬЁВА: Сергей из Барнаула со мной согласен: «Это правильно, но смешно. Как же какой-нибудь Джузеппе-тощий будет предъявлять свой паспорт где-нибудь в Риме или в Париже?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, там будет написано Джузеппе-Боску тощий.
И. ВОРОБЬЁВА: Отлично. А почему полицейский в Париже должен всерьёз воспринимать документ, в котором написано «тощий»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Полицейский в Париже пусть считает Боску.
Ю. ГУСМАН: Вообще, по-итальянски не так звучит плохо, как лысый. Лысый – лисьянте, толстый – толеранте.
И. ВОРОБЬЁВА: Толстьянте.
Ю. ГУСМАН: Или тощий – тоскани. Это совершенно как музыка!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (Хохочет)
Ю. ГУСМАН: Антонио Тосканини – это и есть тощий.
И. ВОРОБЬЁВА: Олег из Тольятти нам пишет: «Прозвища ужасны, согласен. А в документах есть фото. Разве этого мало?» Я вот тоже не понимаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они счастливчики! У них у всех фото! А мы – два чемодана!
Ю. ГУСМАН: Конечно. У них у каждого фотография, а мы ходим…
И. ВОРОБЬЁВА: Отлично!
Ю. ГУСМАН: …в паспорте у нас чемоданы.
И. ВОРОБЬЁВА: Прекрасно! Со следующей недели смотрите на анонс «Кейса», будет написано: эксперты Юрка-лысый и Юлька-толстый. Обещаю вам!
Ю. ГУСМАН: Да я в Бангладеш.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто это придумал?
Ю. ГУСМАН: Ради бога! Я в Бангладеш до декабря. Пиши в Бангладеш. Ганапольский будет с тобой на связи.
И. ВОРОБЬЁВА: Ничего страшного, я дождусь, когда Вы приедете из Бангладеш.
Ю. ГУСМАН: Лучше быть Юлькой-толстым, но с портретом, чем чемоданом худым, безымянным.
И. ВОРОБЬЁВА: Почему безымянный?
Ю. ГУСМАН: Я 32 года работаю на радиостанции, 32 года меня смотрят страны США, Израиль, Канада и Пелопоннес вес. Извините. Ты, может, не знаешь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не знаю. Это философ?
И. ВОРОБЬЁВА: Давайте примем один звоночек хотя бы. 363-36-59, телефон московский.
Ю. ГУСМАН: Если Петя в финале позвонит…
И. ВОРОБЬЁВА: Алло! Здравствуйте, Вы в эфире, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Меня зовут Наталья.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой!
И. ВОРОБЬЁВА: Здравствуйте! Очень приятно. Как Вы считаете, справедливо ли решение властей этого города?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Дурацкое решение.
И. ВОРОБЬЁВА: Почему?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Потому что это просто насилие над личностью. Как это так – прозвище? Это неприлично, это не кличка для собаки.
И. ВОРОБЬЁВА: А что делать людям, у которых нет прозвища, например?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Значит надо взять вторую фамилию, матери или какого-нибудь дедушке.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не встречал человека, у которого не было бы прозвища. В школе Вас как называли?
Ю. ГУСМАН: Наталья, Вы правы. А если два уважаемых джентльмена вместо физиономий чемодан сфотографирован. Это справедливо?
И. ВОРОБЬЁВА: Не надо перекладывать.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): От вас можно сдохнуть – это раз!
И. ВОРОБЬЁВА: Спасибо большое.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: От вас можно сдохнуть! Дай провести спокойно…
Ю. ГУСМАН: Я ж не нефритная бомба!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прояви, в конце-концов, характер. Пусть уйдёт.
И. ВОРОБЬЁВА: Сейчас я проявлю характер и никто из этой студии не уйдёт, пока не закончится.
Ю. ГУСМАН: Газовая атака.
И. ВОРОБЬЁВА: Ирина нам пишет: «Отчество лучше прозвища». А с другой стороны Елена вам придумала такие прозвища – Юрик-бесподобный и Юлик-восхитительный.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ю. ГУСМАН: (поют) Солнечный кру-у-уг, небо вокру-у-уг!
И. ВОРОБЬЁВА: Ещё «Кейс» не закончился, а вы уже поёте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наташка какая зловредная была.
Ю. ГУСМАН: Кто это написал?
И. ВОРОБЬЁВА: Я вам не скажу.
Ю. ГУСМАН: Всё-таки?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Телефон!
И. ВОРОБЬЁВА: Елена из Санкт-Петербурга. Потом телефон посмотрите.
Ю. ГУСМАН: Еленочка, спасибо огромное. Хоть кто-то оценил! Сорок два года мы сидим в прямом эфире «Эхо Москвы», начиная с первой радиостанции на Коминтерна. Помнишь, маленький передатчик?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Долорес Ибаррури покойная….
Ю. ГУСМАН: Кстати, ты знаешь, её нет уже больше…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет её уже больше?
И. ВОРОБЬЁВА: Виктор прислал сообщение: «Да, фото есть в паспорте, но в контрактах и договорах фотографии нет». Там была фишка в том, что очень много контрактов заключались на фамилии людей, которые ими не являлись.
Ю. ГУСМАН: Да, просто Иван Иванов. И правильно! Потому что злоупотребления… Пойми, в Грузии очень много разнообразных, не очень красивых, не очень ярких, достаточно неблагозвучных фамилий. Их очень много.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Например? Назови хоть одну.
И. ВОРОБЬЁВА: Кобаладзе!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что, неблагозвучная?
Ю. ГУСМАН: Ну, такая…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: какая?!
И. ВОРОБЬЁВА: Вы уже закончите свою мысль, чтобы мы объявили голосование.
Ю. ГУСМАН: А вот у нас, у итальянцев, и у нас, Ивановых, Иван Иванов, Иван Иванов, как узнать контракт? Придёт другой Иванов и скажет: «Дай бабки!»
И. ВОРОБЬЁВА: Нет, там есть дата рождения, прописка. Нельзя отличить одного человека от другого?
Ю. ГУСМАН: В Пенсионном фонде украли миллиард именно потому, что пришли итальянцы с одинаковыми фамилиями, без прозвищ.
И. ВОРОБЬЁВА: А если бы были прозвища, то было бы замечательно.
Ю. ГУСМАН: Пришёл бы Боско-толстый. Не давай!
И. ВОРОБЬЁВА: Сейчас проверим, кто прав, кто неправ и справедливо или несправедливо решение властей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну «от вас можно сдохнуть» - это войдёт в историю.
И. ВОРОБЬЁВА: Пока наши эксперты обсуждают звонок Натальи и сильно смеются по этому поводу… Давайте потише. Спасибо большое. А то от вас сдохнуть можно. Если вы считаете, что справедливо решение властей этого города, то ваш телефон 660-06-64, если считаете, что несправедливо – 660-06-65.
ГОЛОСОВАНИЕ. ПРОЦЕСС ПОШЁЛ.
И. ВОРОБЬЁВА: Я напомню, если вы считаете справедливым решение властей этого города – 660-06-64, если несправедливым – 660-06-65. Павел со мной согласен: «Как же адреса указаны в паспортах?» Антон: «Полицейские в других городах Италии, только Италии, сойдут с ума!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему это?
И. ВОРОБЬЁВА: Потому что они открывают паспорт, а там тощий, толстый, худой, волосатый, кудрявый…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, всё можно подвергнуть остракизму…
Ю. ГУСМАН: Там нет слова «волосатый». Волосини, волоанте, волеаре, воляре! А по-русски будет «волосатый». Плохо. А по-итальянски воларе. Волосатый-оо. Это красиво.
И. ВОРОБЬЁВА: Виктор из Рощина пишет: «Вы не учитываете, что прозвища уникальны и добровольны». Интересно, они будут же как-то проверять. Вот я захотела, мне первой пришло в голову зарегистрировать себя на такое прозвище. Я прибежала и сказала, что хочу это прозвище. «Извини, уже всё». Но это же тоже обидно!
Ю. ГУСМАН: Это как ник на wwww…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прозвище нужно выстрадать, его надо заслужить.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну конечно.
Ю. ГУСМАН: Или вырастить.
И. ВОРОБЬЁВА: Я даже боюсь спросить про Кобу Тифлисского у Вас, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как тебя в школе называли?
И. ВОРОБЬЁВА: Воробьёва меня называли. И до сих пор меня все по фамилии зовут.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наверное, воробей.
И. ВОРОБЬЁВА: Я думаю, что таких людей уже не так много осталось, которые рисковали меня воробьём называть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это смешно, действительно.
Ю. ГУСМАН: Её звали воробышек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наша маленькая пиявка.
Ю. ГУСМАН: Не пиявка, а пиаф!
И. ВОРОБЬЁВА: Спасибо, что не пиявка.
Ю. ГУСМАН: Я вижу, как она восьмиклассница, чудная, маленькая, с косичками, говорят: «Воробышек наш пошёл».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А за ним маленький, трёхлетний с монтировкой.
Ю. ГУСМАН: Будущий муж!
И. ВОРОБЬЁВА: Знаете что… Я посыплю сейчас голову пеплом, осталось у нас полминуты до конца программы и уйду из этой студии. Потому что я проиграла этот кейс нашим уважаемым экспертам, 76% за вас, 24% - за меня.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ю. ГУСМАН: (поют) Солнечный круг! Небо вокруг!
Ю. ГУСМАН: Это победа, друзья!
И. ВОРОБЬЁВА: А у Юлия Соломоновича победа по всем кейсам сегодня. Аплодисменты Юлию Соломоновичу, потому что он сегодня три кейса выиграл.
Ю. ГУСМАН: Я спокойно уезжаю в Бангладеш в командировку, оставляю вас на два «Кейса».
И. ВОРОБЬЁВА: Он не знает, что мы ему сейчас проиграли специально, чтобы он со спокойной душой уезжал, да?
Ю. ГУСМАН: Пусть чемоданчик лежит один. Справедливо будет. Юрий Кобаладзе – чемоданчик!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наташа, Вы слышите нас? Следующая передача будет серьёзная, спокойная, уравновешенная.
И. ВОРОБЬЁВА: Очень не уверена в этом.
Ю. ГУСМАН: А Юлий-восхитительный уезжает в командировку.
И. ВОРОБЬЁВА: Спасибо большое наши экспертам. Юлий Соломонович Гусман, ждём Вас снова в этой программе, когда Вы вернётесь. Юрий Георгиевич, до встречи через неделю. И с вами до встречи через неделю. Спасибо, что писали и звонили в эту программу. Меня зовут Ирина Воробьёва, это программа «Кейс».