Ознакомиться с делами: Самостоятельные дети, Хомяки, Белых обижают - Юрий Кобаладзе - Кейс - 2009-07-09
И. ВОРОБЬЁВА: Добрый вечер, добрый день, вообще, доброго времени суток, где бы вы сейчас ни находились. Программа «Кейс» на своём месте. Меня зовут Ирина Воробьёва. У нас в гостях, как всегда, эксперт – Юрий Кобаладзе. Добрый вечер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте.
И. ВОРОБЬЁВА: Программа не о законности, а о справедливости. Не буду начинать, как всегда, программу с цитат, скажу просто, что опыт программ «Кейс» позволил мне сделать такой вывод, что справедливость у каждого своя, и зависит во многом от человека, от его возраста и от его жизненного опыта.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я согласен. Вообще, мне сегодня грустно. Нет моего любимого Гусмана.
И. ВОРОБЬЁВА: Вот, я хотела сказать, что мы начнём программу….
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно, он чудовище, но в последнее время он, согласитесь со мной, Ира, он встал на путь исправления, он, как правило, соглашался со мной, он не мог не признать моего интеллекта подавляющего. И с ним было приятно работать. Так что я переживаю, что его нет, и надеюсь, что он скоро вернётся.
И. ВОРОБЬЁВА: Я тоже скучаю по Юлию Гусману.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, по-моему, Вы лукавите. Вы его недолюбливали.
И. ВОРОБЬЁВА: Абсолютно без лукавства. Очень люблю Юлия Гусмана, очень по нему скучаю и надеюсь, что он к нам присоединится очень скоро. Сегодня мы вдвоём. Я напомню, что с нами наши слушатели и зрители, которые к нам присоединятся по телефону +7-985-970-45-45, это телефон для смс-сообщений. И 363-36-59 – телефон прямого эфира. Мы начинаем наши кейсы. И первый кейс называется «Дети». Я напомню, что все кейсы для нас подготовил Евгений Бунтман.
КЕЙС № 1
Самостоятельные дети
В Канаде суд разрешил детям самим решать вопросы, связанные с их медицинским обслуживанием. Поводом для иска послужил случай, когда девочке сделали переливание крови вопреки ее желанию. Эта процедура противоречила ее религиозным убеждениям. Однако суд тогда решил, что здоровье ребенка важнее – и разрешил врачам провести операцию. После этого от лица девочки был подан иск в Верховный суд страны. Истица настаивала на том, что ее права были нарушены. В результате суд признал ее юридическую правоту. Теперь в Канаде дети до 12 лет могут сами решать, какую операцию им можно делать, а какую нельзя. Правда, в постановлении есть оговорка – правило действует в том случае, если ребенок «может продемонстрировать способность принимать решения». То есть трехлетний ребенок еще не способен решать за врачей, а, например, восьмилетний – уже может.
И. ВОРОБЬЁВА: Итак, справедливо ли решение суда, действительно, можно ли и нужно ли позволять детям решать самим, что делать со здоровьем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я просто растерян. Абсолютная глупость! Не могут, конечно.
И. ВОРОБЬЁВА: Почему не могут?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да потому не могут! Я себя вспоминаю в 11 лет, надо было делать операцию. Да если бы не мама с папой, то как может 10-летний, 8-летний, как может решить, правильно или неправильно переливать кровь, нужна операция или нет, гипс накладывать. Ну что за глупость!
И. ВОРОБЬЁВА: Тут речь идёт о религиозных убеждениях.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие бы ни были религиозные убеждения, здоровье прежде всего .И врач должен определять или родители. И то, в экстремальных случаях, когда может быть конфликт между интересами родителей или врача. Или мы толкаем людей – идите к шаманам, ясновидящим и так далее. Да ну, просто я возмущён!
И. ВОРОБЬЁВА: Я хочу сказать, что…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А девочке сколько лет было?
И. ВОРОБЬЁВА: Я не очень поняла, но, судя по всему, до 12 лет, но более 8, или восьмилетняя девочка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В 8 лет как ребёнок может определить, нужна ему операция, переливание крови?
И. ВОРОБЬЁВА: речь идёт о религиозных убеждениях. В Канаде в 2007 году было уже такое происшествие. Власти Канады тогда постановили переливать кровь младенцам, вопреки воли родителей, которые были членами секты «Свидетели Иеговы», у них это категорически запрещено – переливание крови. И история знает ещё несколько случаев, и в России в том числе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В данном случае я на стороне суда. Никакие секты, никакие религиозные убеждения не могут противоречить здоровью человека, тем более, ребёнка, который не может принимать самостоятельное решение. Категорически!
И. ВОРОБЬЁВА: Посмотрим, что наши слушатели скажут на такое категорическое заявление Ваше. Правда, у нас пока нет звонков, но я очень надеюсь, что появятся. Речь может идти не только о физическом здоровье ребёнка. Как насчёт эмоционального состояния? Если девочке категорически противоречит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Врач определяет, может ли она по своему психическому состоянию быть подвергнута этой процедуре или нет. И если нет, то врач на себя берёт ответственность за её здоровье. Не сделаешь переливание, она погибнет. А тут вступают некие религиозные убеждения её родителей, даже не самого ребёнка, я не верю, что 9-10-11-летний ребёнок уже так религиозно ориентирован.
И. ВОРОБЬЁВА: Посмотрим, что скажут наши слушатели. Один из них у нас на линии. Алло! Здравствуйте! Вы в прямом эфире. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Сергей Владимирович, я детский врач.
И. ВОРОБЬЁВА: Скажите, пожалуйста, кто в данном случае прав?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Прав, конечно, тот, кто говорит, что вопрос о лечении, о переливании, об операции может принимать только врач.
И. ВОРОБЬЁВА: Есть ли какие-то обстоятельства, которые позволяют людям самим решать, делать операцию или нет? Взрослым, не будем о детях говорить. Именно взрослым. В Канаде приравняли подростков к взрослым людям.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Хорошо. Смотря какая операция. Если вопрос стоит об операции по изменению черт лица пластической, формы ушей, тут может принимать человек, да и то желательно, чтобы он был в сознательном возрасте. А когда стоит вопрос жизни и смерти, однозначно это должен делать специалист.
И. ВОРОБЬЁВА: Спасибо большое за Ваш звонок. Плюс один к мнению Юрия Кобаладзе. Вот Диана из Саратова нам прислала сообщение: «Все дети разом откажутся от прививок». Действительно, дети боятся прививок.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И от рыбьего жира. Сейчас дают рыбий жир?
И. ВОРОБЬЁВА: Не знаю. Возможно. 363-36-59. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Владимир.
И. ВОРОБЬЁВА: Владимир, скажите, Вы на чьей стороне здесь?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я не на стороне Кобаладзе. Это минус один к его мнению.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что у Вас?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Минус один к его мнению.
И. ВОРОБЬЁВА: Объясните, почему?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Потому что есть вещи, которые важнее жизни, всего лишь навсего.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Например?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Например, спасение души.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой-ой-ой.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А в чём проблема? Есть люди, их довольно много в мире, их большинство, которые считают, что это совершенно объективная вещь, что это существует реально, и которые ставят это значительно важнее, чем жизнь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но если даже это так, то всё равно, ребёнок до 12 лет не может принять такое решение.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А это уже спорно. Это очень спорно, может или не может. Родители точно могут.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Родители могут, да. Дети нет.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А есть какие-то обстоятельства, при которых родителей просто нет рядом с ним.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тогда врач.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Врач тут не при чём. Это вопрос, который совершенно, значительно важнее, чем компетенция врача.
И. ВОРОБЬЁВА: Скажите, но что может такое произойти, чтобы ребёнку до 12 лет совершенно необходимо было расставаться с жизнью во имя спасения души? Мне кажется, что речь идёт о взрослых людях.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Почему только о взрослых людях? Это зависит от того, какие у нас религиозные убеждения. Я сам такого рода убеждений не придерживаюсь, я признаю право за людьми на такого рода убеждения. Ну, в конце-концов, мало ли что ещё, какие ограничения. Если человек считает, если он убеждён, что именно это важнее, чем его жизнь, это его право. Нельзя ставить жизнь и спасение жизни выше всего остального вообще. Надо признавать, что есть вещи, более важные, и во имя этих более важных вещей…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Для меня выше ценности жизни нет ничего.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Это очень плохо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ещё не созрел.
И. ВОРОБЬЁВА: Я могу с Вами поспорить, плохо это или хорошо, потому что здесь каждый имеет право на своё мнение. У Вас мнение своё, у нашего эксперта мнение другое. 363-36-59 – телефон прямого эфира. Алло! Здравствуйте! Вы в прямом эфире. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я не пойму, о чём разговор идёт? Как может ребёнок решать что-то?
И. ВОРОБЬЁВА: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Марина. Мне ребёнку 14 лет, я представляю, что она нарешает!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как же душа?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Господи, я Вас умоляю! Вы взрослый человек, у Вас мнение совершенно нормальное! Просто звонил, у которого просто нет детей. Чокнутый какой-то фанатик.
И. ВОРОБЬЁВА: Понятно. Спасибо Вам большое за Ваше мнение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как она тут прорвалась!
И. ВОРОБЬЁВА: Можно и менее экспрессивно. Давайте мы посмотрим, что у нас до голосования, чуть-чуть, успеем принять ещё один звонок. Алло! Здравствуйте. Вы в прямом эфире. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Добрый день. Александр. Москва.
И. ВОРОБЬЁВА: Можно Вас попросить погромче разговаривать с нами?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да, конечно.
И. ВОРОБЬЁВА: Справедливо ли решение суда?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я на стороне Кобаладзе. Предыдущий позвонивший, действительно, это клинический случай у человека, тоже проблемы имеются. У меня сыну 17 лет, были какие-то ситуации, которые я проходил в своё время, шишка на лбу, просто боится панически, уже будучи взрослым, пойти, что-то сделать, какую-то операцию. И что, теперь должен человек инвалидом оставаться или какие-то увечья иметь? У нас же паспорт выдают неслучайно, говорят, что совершеннолетний человек. Как же можно принимать решение о состоянии здоровья в серьёзном медицинском вопросе.
И. ВОРОБЬЁВА: Одно дело, когда ребёнок боится врачей, большинство детей врачей боятся. Да и взрослые тоже боятся, уж куда там, ладно! Но речь идёт о том, что у этой девочки были религиозные убеждения. Она уже в этом возрасте не могла для себя принять, что ей будут переливать кровь. Ей категорически было запрещено религией.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да послушайте! Религиозные убеждения у человека могут формироваться только тогда, когда у неё есть нормальное сознание взрослого человека. Если с детства втюхать в голову бог знает какие убеждения, вот и получаются такие товарищи, которые перед девушкой звонил. Вот вам явный пример.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И потом, что это за религия такая, которая препятствует сохранению здоровья? Что это за религия?
И. ВОРОБЬЁВА: Мало ли какая религия бывает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не хочу я такую религию, которая не защищает жизнь человека.
И. ВОРОБЬЁВА: Вам же слушатель сказал, что нужно защищать душу, а не жизнь. Давайте проголосуем. Действительно, непонятно, на чьей стороне в данном случае выступит суд присяжных. А суд присяжных – это вы, наши слушатели и зрители. И вы будете решать, кто прав, кто виноват. Если вы считаете справедливым Верховного суда Канады, что ребёнок способен сам принимать решение, делать ему операцию или не делать, и различные другие медицинские решения, то ваш телефон 660-06-64, если вы считаете, что суд неправ, и ребёнок не может принимать такие решения, то ваш телефон 660-06-65.
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЁТ ВАШИХ ГОЛОСОВ
И. ВОРОБЬЁВА: [Повтор вопроса и номеров телефонов]. Пока вы голосуете, мы примем ещё один звонок. Вот этот. Алло! Здравствуйте! Вы в прямом эфире. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Здравствуйте! Меня зовут Евгений. Я из Санкт-Петербурга, я врач-реаниматолог.
И. ВОРОБЬЁВА: Вы нам скажите, как специалист.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я часто сталкивался с такими случаями, со Свидетелями Иеговыми. Я хочу сказать следующее. Если ребёнок собирается спрыгнуть с крыши по религиозным соображениям, его будут все насильно останавливать. А здесь то же самое, ребёнок самостоятельно принимает решение умереть. И здесь уже начинаются сомнения. Вот это мне не понятно, почему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, Вы на чьей стороне?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я за то, чтобы ребёнка вообще не спрашивать, надо или нет. И принимает решение только врач, специалист, консилиум. В таком случае обычно принимается решение консилиума или нескольких врачей, и пишется: «По жизненным показаниям».
И. ВОРОБЬЁВА: У меня к Вам вопрос, как к врачу, а навязывать кому-то жизнь – это нормально?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Вы знаете, если так рассуждать, каждый имеет право своей жизнью распоряжаться. Я вам приведу пример.
И. ВОРОБЬЁВА: Евгений, Вы можете ответить на вопрос – навязывать кому-то жизнь правильно?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Жизнь не навязывается, а она дана, и то, что он хочет с ней расстаться, это неправильно. Нужно человеку помочь продлить жизнь.
И. ВОРОБЬЁВА: Истинное мнение врача. Большое спасибо, Евгений. У нас заканчивается голосование. Будут ставки, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 85:15. Нет! 90:10.
И. ВОРОБЬЁВА: Ой-ой-ой! Вы определитесь уже. А то у меня что-то между ними. 12,5% проголосовавших считают, что Верховный суд Канады прав, и 87,5% считают, что суд Канады не прав в своём решении. Наши присяжные вынесли своё решение. Они говорят о том, что суд Канады не прав, что дети не должны решать, жить им или умереть. И за них это должны решать врачи, родители.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Странно, что Канада, это западный менталитет. Какое-то странное решение.
И. ВОРОБЬЁВА: Алексей пишет нам: «Надо сначала вылечить родителей». Видимо, родителей этой девочки, которые позволили ей принимать решение. Виктор: «Высшая ценность по Конституции – это жизнь человека, религия – это право человека. Государство защищает жизнь, потом человек защищает свои права. Но права – это после высшей ценности, т.е. жизни».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё сказано, да.
И. ВОРОБЬЁВА: Жизнь ставит выше, чем права. Ну что ж, действительно, такое решение приняли наши присяжные. Мы это решение уважаем, каким бы оно ни было. Наша передача продолжается. Мы переходим ко второму кейсу.
КЕЙС № 2
Белых обижают
В Верховный суд США обнаружил еще один случай дискриминации по расовому признаку. Только на этот раз речь идет о белокожих гражданах США. В городе Нью-Хейвен штата Коннектикут группе пожарных – с белым цветом кожи – отказали в продвижении по службе только из-за того, что их темнокожие коллеги не справились с тестом. Городские власти, ознакомившись с результатами экзамена, увидели, что ни один афроамериканец не прошел испытание. И решили перестраховаться – чтобы избежать обвинений в расизме, руководители просто аннулировали все результаты. Но в итоге сами загнали себя в ловушку – белокожие пожарные обиделись и подали в суд на работодателей. Городской суд поддержал решение властей – практика так называемой «позитивной дискриминации», когда представители расовых, религиозных и сексуальных меньшинств предоставляют преимущества при приеме на работу, уже стала привычной. Однако Верховный суд посчитал, что дискриминация не зависит от цвета кожи, и равные права должны быть у всех.
И. ВОРОБЬЁВА: Действительно, кто прав в этой ситуации? Справедливо ли решение городских властей, городского суда?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что творится!
И. ВОРОБЬЁВА: Вам не нравится?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне не нравится. Что за бред?!
И. ВОРОБЬЁВА: Подождите, секундочку! Где бред? Что именно бред?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Везде бред.
И. ВОРОБЬЁВА: Везде бред без Юлия Гусмана, это мы уже поняли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Канаде и в США. Даже понять ничего невозможно. Что за решение?! Я против. Я не знаю, что суд решил.
И. ВОРОБЬЁВА: Вы не поняли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не понял. Власти, кто там принимал решение, работодатели, безумие совершили. Давайте накажем этих, потому что те оказались в дураках. Но те дураки почему-то чёрные. А если бы они белые были?
И. ВОРОБЬЁВА: На самом деле тут ловушка следующая.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да не ловушка здесь! Почему умные должны страдать из-за дураков?
И. ВОРОБЬЁВА: Не в этом дело! Здесь ловушка следующая. Работодатель, чтобы его не считали, что он совершил дискриминацию…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дурак этот работодатель, простите! Всё довести до абсурда! Я боюсь, что меня обвинят в чём-то, и поэтому я чёрное называю белым, а белое чёрным. Умные у меня оказываются дураками и наоборот. Потому что я боюсь, как бы меня не обвинили. В суде сидят и рассматривают, правильно или неправильно.
И. ВОРОБЬЁВА: Речь о позитивной дискриминации. Практика такая есть. Вот представители расовых, религиозных, сексуальных меньшинств им предоставляют преимущества при приёме на работу, потому что боятся обвинений в расизме.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это глупость. Это нездоровое общество. Они сами себя довели уже, что женщины могут обвинить, на неё кто-то не так посмотрел…
И. ВОРОБЬЁВА: А кстати! Вы на меня как-то странно смотрите!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот! Наручники на меня и в тюрьму! А тот работодатель – давайте я возьму сексуальное меньшинство, потому что если я возьму хорошего работника, умного, но не сексуальное меньшинство, как бы меня не заподозрили в расовой дискриминации.
И. ВОРОБЬЁВА: А если они в равных условиях, и тот умный, и тот. Лучше взять меньшинство.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом случае работодатель решает. Но ни цвет кожи, ни сексуальная ориентация не должны влиять. Но брать человека на работу только потому, что кто-то тебя может обвинить в дискриминации… ну я не знаю! Если у нас такой же принцип будет…
И. ВОРОБЬЁВА: А что? Неплохо, мне кажется. Ну и что? Будут принимать…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я, наверное, слишком рациональный человек, меня нельзя пускать в эту передачу.
И. ВОРОБЬЁВА: Допустим, завтра выйдет постановление, что из двух работников, мужчины и блондинки надо отдавать предпочтение блондинке, чтобы не обвинили в дискриминации.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чтобы блондинки не обиделись?
И. ВОРОБЬЁВА: Конечно! Знаете, какие мы обидчивые!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если бы работодатель исходил из того, что ему нравятся блондинки и он хочет ,чтобы у него на работе были одни блондинки…
И. ВОРОБЬЁВА: Это тоже дискриминация.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: но если работодатель думает, что если я не возьму блондинку, то другая блондинка обидится, и меня заподозрит…
И. ВОРОБЬЁВА: Вот смотрите. Человек любит блондинок, но к нему пришла устраиваться на работу симпатичная брюнетка, очень умная. Он думает, что не примет на работу потому что она брюнетка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Плохо. Он должен принимать по принципу ума, компетентности, грамотности. Я допускаю, что такой фактор может возникать. Жизнь есть жизнь Но если этот человек берёт блондинку только потому, что боится, что другие блондинки восстанут, то дурак этот работодатель. Не надо ни блондинки, ни шатенки, ни брюнетки!
И. ВОРОБЬЁВА: Уважаемый блондинки, я вам потом расскажу, куда завтра выходить на пикет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не знаю, что происходит в США!
И. ВОРОБЬЁВА: У нас осталась одна минута до новостей. Мы успеем очень быстро принять один звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте! Меня зовут Дима. Я из Петербурга. Я полностью разделяю позицию Юрия Георгиевича, это форменное безобразие. Кстати говоря, не очень понятно, чем дело закончилось? Белые поглупели, а чёрные поумнели?
И. ВОРОБЬЁВА: Да нет! Дело закончилось тем, что Верховный суд сказал, что дискриминация от цвета кожи не зависит.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Полная ерунда! С этой толерантностью, это очень коррелирует с первым случаем. Давайте терпеть, что только люди ни напридумывают.
И. ВОРОБЬЁВА: А в чём проблема? Обидели на этот раз не чернокожих, а белокожих. Дмитрий, у Вас 20 секунд осталось.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): какая разница, какого цвета кожа? Примерно так я спорил со своими друзьями, когда выбирали партии между Бараком Обамой и Хилари Клинтон.
И. ВОРОБЬЁВА: Всё понятно. Спасибо большое Вам. Простите, пожалуйста, что я Вас прерываю и отключаю. У нас подошло время для Новостей. Мы вернёмся через несколько минут.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЁВА: Программа «Кейс». Мы возвращаемся в эту студию. Меня зовут Ирина Воробьёва, эксперт Юрий Кобаладзе. Давайте закончим уже с тем кейсом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как не хватает Юлия Соломоновича!
И. ВОРОБЬЁВА: Не хватает, я согласна с Вами. И не только нам с Вами!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он бы рассудил!
И. ВОРОБЬЁВА: Знаете, сколько смс-ок приходит, что не хватает Гусмана. Я просто их не читаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Читайте, читайте, пусть народ знает.
И. ВОРОБЬЁВА: Мы потом перешлём Юлию Соломоновичу. Давайте послушаем наших присяжных. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Анатолий.
И. ВОРОБЬЁВА: Вы помните, какой кейс мы обсуждаем?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Непосредственно про афроамериканцев, которых взяли на работу и отказать белым.
И. ВОРОБЬЁВА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Получается, как дети малые. Я считаю, что пора уже прекратить эти предрассудки по причине того, что афроамериканцы, мы сами знаем на примере актёров или президента, что они иногда выполняют свою работу лучше, чем белые.
И. ВОРОБЬЁВА: Вы знаете, за слово «иногда» Вас можно засудить.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Не то, что иногда, но мы стараемся не обращать на это внимание, но факт есть факт. Афроамериканцы существуют вместе с американцами, грубо говоря, белыми, уже очень давно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За «грубо говоря» тоже можно.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): В общем, дело в том, что сами знаете, во всех расах есть люди, которые способны, очень способны и мало способны. Я не думаю, что здесь градацию можно делать, нужно либо тесты изменит, либо повторно прогнать.
И. ВОРОБЬЁВА: Давайте коротко. Верховный суд сказал, что дискриминация не зависит от цвета кожи. Вы согласны с этим утверждением?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Верховный суд сказал «нет». Но мы с вами прекрасно чувствуем, что зависит.
И. ВОРОБЬЁВА: Нет, нет. Верховный суд как раз стал на сторону этих белых, сказал, что дискриминация в их адрес была, и она не зависит от цвета кожи.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Тогда полностью согласен.
И. ВОРОБЬЁВА: Наконец-то мы с Вами договорились. Спасибо Вам за звонок.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Верховный суд прав, работодатели не правы.
И. ВОРОБЬЁВА: Между прочим, в ЮАР в 2006 году, просто даты не вижу, в ЮАР белокожие студенты, которые там учатся, они устроили акцию, они выкрасили себе лицо и руки в чёрный цвет и стояли перед зданием Правительства молча. Таким образом они обращали внимание чиновников на проблему расовой дискриминации. Там учащиеся, у которых была белая кожа, не могли найти работу. Это было в ЮАР. Обратная ситуация.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ужасная страна!
И. ВОРОБЬЁВА: Почитаем смс-ки. Евгений из Пензы: «При чём здесь кожа? Не знаешь – дурак, знаешь – молодец. И всё!». Диана из Саратова: «Подобный подход к продвижению работников отразится в первую очередь на доходах предпринимателя». Мне кажется, что Юрий Кобаладзе будет с Вами очень согласен. Вам ещё раз почитать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, ещё раз. Простите.
И. ВОРОБЬЁВА: Диана, простите его, пожалуйста. «Подобный подход к продвижению работников отразится в первую очередь на доходах предпринимателя».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А! То есть, он будет брать на работу дураков, они будут плохо работать. Правильно, Диана.
И. ВОРОБЬЁВА: Опять же, Евгений из Пензы: «Просто надо этим переболеть. Всё ещё очень остро. Всё пройдёт».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что остро?
И. ВОРОБЬЁВА: Проблема дискриминации.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, у них комплекс за те унижения, которым их подвергали, тёмное население страны.
И. ВОРОБЬЁВА: За «тёмное» я бы Вас тоже…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Афро… афро… как?
И. ВОРОБЬЁВА: Афроамериканское. Давайте ещё звоночек примем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За блондинок.
И. ВОРОБЬЁВА: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Иван.
И. ВОРОБЬЁВА: Вы на чьей стороне, кто прав?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я очень жалею, что Юлия Соломоновича нет, он меня ласково называл мракобесом и шовинистом. Я хочу повторить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы не мракобес.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): За что боролись, на то и напоролись наши любимые американцы, с их афроамериканцами, они дошли до точки, до абсурда. Юлию Соломоновичу большой привет, может быть, он назовёт меня расистом, но мне кажется, что моё мнение правильное.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если он Вас так назвал, значит так и есть.
И. ВОРОБЬЁВ: Мне кажется, что вот это пищание, которое было в трубке, это человек сам себя контролировал. Давайте объявим голосование. Итак, я очень коротко расскажу, что произошло. [Повтор кейса № 2]. Если вы считаете, что справедливо решение Верховного суда… нет, не так, не будем говорить о Верховном суде. Справедливо решение городских властей, которые решили аннулировать итоги этого тестирования, то ваш телефон 660-06-64, если считаете, что несправедливо решение городских властей, что надо было принять только белых людей на работу, а афроамериканцам отказать, то ваш телефон 660-06-65.
ГОЛОСОВАНИЕ ПОШЛО
И. ВОРОБЬЁВА: [Повтор вопроса и номеров телефонов].
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На самом деле городской суд поддержал решение.
И. ВОРОБЬЁВА: Я об этом и говорю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Верховный аннулировал.
И. ВОРОБЬЁВА: Да. Всё правильно. Было сначала решение городских властей, потом городского суда, а Верховный суд их обоих обломал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А какой вопрос тогда?
И. ВОРОБЬЁВА: Справедливо ли решение городских властей, которые аннулировали…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, городских властей или суда?
И. ВОРОБЬЁВА: Какая разница? Городские власти и городской суд – у них одно решение. Пока Юрий Георгиевич разбирается с этим кейсом, мы примем ещё один звоночек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит четыре участника? Работодатели, власти городские, городской суд и Верховный суд.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну, я бы сказала, что здесь не было работодателей, это была группа пожарных, я думаю, что у них работодатели и есть городские власти.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо, три звена.
И. ВОРОБЬЁВА: Алло! Здравствуйте!.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Здравствуйте. Это Нина из Зеленограда. Когда я послушала этот кейс, Америку ждут большие неприятности…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слава тебе, Господи!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): …теперь каждый афроамериканец будет считать, что его возьмут, а иначе он имеет право заявить о дискриминации, а знания у него нулевые. Боюсь, что они загнали себя в ловушку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё зависит от голосования. Если мы правильно проголосуем, они не посмеют так себя вести.
И. ВОРОБЬЁВА: Осталось 3 сек. до окончания голосования. Ваши ставки?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 10:90
И. ВОРОБЬЁВА: Практически. 12% считают, что были правы городские власти, и 88% считают, что неправы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сначала я расправился вместе с присяжными с канадским судом, теперь мы расправились с городскими властями Коннектикута.
И. ВОРОБЬЁВА: На очереди Франция.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что мы сейчас сделаем с этой Францией!
И. ВОРОБЬЁВА: Переметнёмся во Францию, посмотрим, что там происходит.
КЕЙС № 3
Хомяки
Францию будут судить за исчезновение больших Хомяков. Суд Европейских сообществ рассмотрит дело против французского государства, которое, по мнению экологов, не защищает должным образом от исчезновения одного из видов хомяка – Хомяка Европейского. Этот грызун живет в Эльзасе – во всей остальной Европе он исчез. Руку к этому приложили, прежде всего, фермеры: несмотря на то, что хомяк официально находится под защитой государства, крестьяне без лишних разговоров уничтожают грызунов, пожирающих посевы. Впрочем, на популяцию хомяков повлиял и общеевропейский рынок: фермеры перешли с корнеплодов на кукурузу, и лишили грызунов главной пищи. Теперь же Франции грозит крупный штраф. Спасти от этого могут только внутренние санкции против несознательных фермеров. А те, в свою очередь, уверены, что лишь заботятся об урожае, и способы бороться с вредителями – это их личное дело.
И. ВОРОБЬЁВА: Итак, кого нужно наказывать за уничтожение популяции хомяков, как Вы считаете, Юрий Георгиевич? Юрий Кобаладзе – наш эксперт по хомякам, сейчас расскажет нам, кого нужно наказать. Но пока Юрий Георгиевич не может понять.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По-моему, хомяков надо наказать.
И. ВОРОБЬЁВА: Издевательство, по-моему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что за кейсы сегодня?
И. ВОРОБЬЁВА: Евгений Бунтман подготовил Вам кейсы. Ну что не понятно? Популяция хомяков. Хомяк европейский, он живёт в Эльзасе. Во всей остальной Европе он уже исчез, он остался только там. Фермеры местные начали их уничтожать, поскольку те уничтожают урожай. В этот момент вмешался суд европейских сообществ, и сказал: «Франция…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …руки прочь от хомяков!
И. ВОРОБЬЁВА: …у вас исчезают хомяки». Теперь есть два варианта – либо суд европейских сообществ накажет Францию большим штрафом, либо Франция накажет этих…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …хомяков.
И. ВОРОБЬЁВА: Подождите! Я сама запутаюсь. Либо Франция накажет несознательных фермеров. Кто должен отвечать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хомяки.
И. ВОРОБЬЁВА: Почему хомяки? Потому что они исчезают?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что они жрут урожай.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну и что? Они таким образом выживают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас кризис, надо каждое зёрнышко беречь!
И. ВОРОБЬЁВА: А каждого хомяка беречь не надо?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо собрать всех этих хомяков и поместить в резервацию.
И. ВОРОБЬЁВА: А там выращивать что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они там пусть едят…
И. ВОРОБЬЁВА: Корнеплоды выращивать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. И пусть они там живут в резервации и едят, что хотят.
И. ВОРОБЬЁВА: Это дискриминация.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это будет дискриминация хомяков. Но тем самым мы спасём хомяков, честь эльзасских фермеров, мы не будем отвлекать Европейский суд от решения более сложных и важных дел, будут довольны экологи, будут довольны потребители, будет больше товаров, поскольку больше зерна сохранится, и будет мир и согласие.
И. ВОРОБЬЁВА: Мы закрываем программу «Кейс», уже нечего обсуждать. На самом деле ведь справедливы ли претензии к Франции, как к стране, как к государству? Ну что они могут сделать? Ну да, фермерам надо выращивать корнеплоды и кукурузу. Они уничтожают этих грызунов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Объясните мне ещё раз дело.
И. ВОРОБЬЁВА: О Боже! Давайте лучше послушаем наших присяжных, они Вам объяснят. Всё очень просто, на самом деле. [Повторяет смысл кейса № 3].
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А когда волки нападают на фермы и жрут овец и фермеры отстреливают волков, они тоже подпадают под вот это?
И. ВОРОБЬЁВА: Ну, если это какие-то волки европейские, большой волк…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …которого нет в других… Тогда пусть волк жрёт овец, людей, кур.
И. ВОРОБЬЁВА: Конечно. Они должны понимать, что они работают на благо Красной книги. Они должны понимать, что всё это ради природы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит волка Вам не жалко?
И. ВОРОБЬЁВА: Нет, волка мне тоже жалко.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, пусть жрёт?
И. ВОРОБЬЁВА: И овец жалко.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или вот в Индии тигр нападает и людей сжирает. И что? Что с ними делать?
И. ВОРОБЬЁВА: Их надо как-то усмирять. Вообще, господа экологи, сделайте внушение Юрию Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я очень люблю тигров.
И. ВОРОБЬЁВА: А хомяков Вам не жалко?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тигров и хомяков я обожаю. Но в клетках.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну как же так!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или в дикой природе, чтобы он не мешал людям. Давайте змей защищать!
И. ВОРОБЬЁВА: Секундочку! Когда животное мешает человеку, животное должно уйти.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
И. ВОРОБЬЁВА: Ах вот как! Господа экологи! Ещё раз вас призываю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Змей защищать, когда они ползают по палаткам, по хижинам?
И. ВОРОБЬЁВА: Обязательно. А это человек пришёл на их место обитания и помешал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит давайте людей истреблять.
И. ВОРОБЬЁВА: Почему истреблять? Подвинуть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Куда их подвинуть? Уже некуда! Каждый квадратный метр…
И. ВОРОБЬЁВА: 363-36-59, призываю вас звонить и объяснить Юрию Кобаладзе, что животные – это важнее, чем человек. И +7-985-970-45-45.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что такое хомяк? Это вот маленькие хомячки? Свинки морские?
И. ВОРОБЬЁВА: Там написано, что большой хомяк. Я думаю, что он побольше. Ну, не настолько большой, показали лису целую… Алло! Здравствуйте! Вы в прямом эфире. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Вечер добрый. Здравствуйте. Меня зовут Александр.
И. ВОРОБЬЁВА: Скажите, Вы на стороне хомяков или на стороне Юрия Кобаладзе?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я на стороне Красной книги, потому что если хомяк внесён в какую-то европейскую Красную книгу, значит его надо защищать. Тогда это было в зоне ответственности государства. Как это решит французское государство – это их вопрос.
И. ВОРОБЬЁВА: А кого наказывать в данном случае? Францию, либо Франция должна наказать фермеров?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Подождите. Мы говорим о суде европейского сообщества. В этом случае они обращаются к тому, кто несёт ответственность, а именно к Франции. Совершено верно. Лежит обязанность на государстве, как они потом решат внутри себя, организуют резервацию.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, Францию наказать надо?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Вопрос – как наказать. Это уже другая песня.
И. ВОРОБЬЁВА: Давайте будем реалистами. Конечно, никто войной не пойдёт на Францию.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Это в ответственности государства. Чем хомяк отличается от белого медведя?
И. ВОРОБЬЁВА: Крупный штраф грозит Франции. Наказывать таким образом нужно Францию?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да. За белых медведей же штрафуют. Почему не штрафовать за хомяков?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вот у меня пёс, бигль. Он третий день подряд выдёргивает цветы из клумбы. Я его предупредил: «Ещё раз выдернешь, я тебя прибью!»
И. ВОРОБЬЁВА: Александр, скажите этому жестокому человеку!»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне терпеть, чтобы он у меня все грядки потоптал?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я думаю, что Вы с ним договоритесь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ему сказал, что если он сегодня выдернет…
И. ВОРОБЬЁВА: Поговорите с биглем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И он не в Красной книге, насколько мне известно.
И. ВОРОБЬЁВА: Спасибо большое Александру за его мнение и за то, что он позвонил и уже выступил на стороне хомяков. «Истребление европейского хомяка, - пишет Диана из Саратова, которая прислала нам сегодня огромное количество смс-ок, - это гнусный плевок в сторону Европы».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Истребление хомяка? Действительно, давайте переселим хомяков к нам, в Россию, потому что здесь территории необъятные, никому не мешают, пусть живут у нас эльзасские хомяки. Мы уничтожили всего того, что занесено в Красную книгу столько, что давайте спасём хомяков теперь!
И. ВОРОБЬЁВА: Приглашайте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я приглашаю всех эльзасских хомяков переселиться к нам!
И. ВОРОБЬЁВА: К Вам на дачу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, к Вам на дачу.
И. ВОРОБЬЁВА: А я здесь при чём? Вы же приглашаете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня бигль, с которым я справиться не могу. Хомякам конец наступит сразу.
И. ВОРОБЬЁВА: Александр из Тольятти: «Если страдают и люди, и животные, то интересы людей нужно защищать в первую очередь. Они бы ещё крыс защищали». Я с Вами не согласна. Надо в первую очередь защищать права животных, потому что за них больше никто не вступится, кроме нас с Юрием Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И крыс надо?
И. ВОРОБЬЁВА: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И мышек?
И. ВОРОБЬЁВА: Обязательно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо.
И. ВОРОБЬЁВА: Алло! Здравствуйте! Меня зовут Людмила. Что касается хомяков, поскольку в Европе вся земля до последней копеечки до такой степени культивирована, что я думаю, там яблоку негде упасть, то на самом деле, если они хотят что-то себе оставить, то у нас в Измайловском парке убежавшие хомяки прекрасно живут. Есть парки, есть скверы, нужно вложить в это деньги и переселить животных.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, Вы поддерживаете меня? Если животное и человек мешают друг друга, то отселять нужно…
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Отселять нужно так, чтобы они могли жить и радовать человека. У них и деньги на это есть наверняка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О каком парке Вы говорите?
И. ВОРОБЬЁВА: Об Измайловском.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот туда и переселите.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Ради бога! У нас приживаются убежавшие хомяки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А эти приедут, такие толстые хомяки, эльзасские! Сожрут Ваших хомяков.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да нет! Они же заинтересованы, чтобы у них кто-то жил, а не только асфальт был.
И. ВОРОБЬЁВА: А в уже сложившейся ситуации наказывать Францию нужно крупным штрафом?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Вы знаете, наверное, я не знаю, просто на этот вопрос никто внимания не обращал. Если до такой степени она уже заасфальтирована, эта Франция, что там речь идёт о каком-то маленьком хомяке, то наверное нужно, живое должно среди людей оставаться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо дороги все разрушить…
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Зачем? На самом деле много мест, даже в городах. Они очень неприхотливые, твари.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если их миллион? Они же размножаются, как кролики.
И. ВОРОБЬЁВА: Поэтому и исчезли во всей Франции.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Их люди вытеснили.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А в Красной книге не миллионы, исчезающий вид.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, их мало. В Россию! Мы их защитим.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Но место для них наверняка есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Все дети любят хомячков.
И. ВОРОБЬЁВА: Их же мало! Давайте их к Вам на дачу!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я возьму одного. Все дети любят. В клетках сидят…
И. ВОРОБЬЁВА: Сергей из Барнаула: «Чтобы избежать штрафов за нарушение экосистемы, французское государство должно было субсидировать какую-то часть фермеров для выращивания ими какого-то объёма корнеплодов». А! Я поняла! Сергей пишет, что нужно было дать деньги фермерам, чтобы они выращивали дополнительные корнеплоды, чтобы хомяки ими питались. Тоже хороший выход из положения. Алексей пишет: «Надо сделать обмен. Их хомяков к нам в Россию, а наших чиновников отдать им во Францию».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Насмотрелись «Рататуя»! И сейчас жалеют хомяков, крыс.
И. ВОРОБЬЁВА: Давайте проведём голосование. Даже не знаю, как объявлять это голосование. Даже не буду ставить перед вами вопрос, кто прав, хомяки или не хомяки. Вопрос будет такой. Как вы считаете, справедливы ли претензии к Франции? Нужно ли наказывать Францию за то, что происходит с большими хомяками? Если нужно, то ваш телефон 660-06-64, если вы считаете, что эти претензии несправедливы, то ваш телефон 660-06-65.
ГОЛОСОВАНИЕ. ПРОЦЕСС ПОШЁЛ
И. ВОРОБЬЁВА: [Повтор вопроса и номеров телефонов]. А пока мы голосуем, ещё несколько присяжных выскажут своё мнение по телефону 363-36-59. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Здравствуйте. Меня зовут Дмитрий.
И. ВОРОБЬЁВА: Вы на чьей стороне? Нужно ли наказывать Францию? Она виновата в этом?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Конечно. А я хотел уточнить – хомяк или выхухоль – это разное?
И. ВОРОБЬЁВА: Разное, разное.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А то у нас одна партия этим занималась. Может им поручить?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А! В этом смысле! Не надо политическую окраску. Не надо хомяков политизировать!
И. ВОРОБЬЁВА: Политизировать хомяков мы Вам не позволим.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хомяки совершенно беспартийные и без всякой окраски.
И. ВОРОБЬЁВА: И даже на выборы не ходят. Так надо наказывать Францию? Почему? В чём виновата Франция?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Ну как это! Раз угнетают хомяков, так…
И. ВОРОБЬЁВА: Фермеры угнетают. Надо наказать фермеров! А не всю Францию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как бы её наказать, Францию, пожёстче…
И. ВОРОБЬЁВА: Крупным штрафом. За всех хомяков отомстить. Спасибо за Ваш звонок. Спасибо, что Вы вспомнили про выхухоль. Мы её тоже защищать будем. Посмотрим, что прислали на наш пейджер +7-985-970-45-45. Александр пишет: «Выгоднее выращивать хомяков, чем кукурузу». Вот! Он предлагает ещё один выход.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И что с ними делать? Вырастили и куда?
И. ВОРОБЬЁВА: Натравливать на соседние участки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А хомяки вообще съедобные?
И. ВОРОБЬЁВА: А-а-а-а! Юрий Георгиевич! Вы что!!?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Зайцев же едят!
И. ВОРОБЬЁВА: Мне сейчас станет плохо!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Французы же зайцев едят, почему они хомяков не съедят? И проблема исчезнет сама по себе.
И. ВОРОБЬЁВА: Я даже со страху остановила голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 50:50.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну, не совсем. 68,4% считают, что справедливы претензии к Франции, её надо наказать за то, что исчезают хомяки, и 31,6% считают. Что не надо наказывать Францию из-за каких-то хомяков. Это наши итоги голосования. Но это не всё, о чём мы хотели вам сказать. Мы хотели сказать, что мы очень соскучились по Юлию Гусману. Правда же?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (поёт) Гусман, Гусман, Гусман, друг далёкий мой, буду до рассвета встречи ждать с тобой. Он слушает нас. Он обещал, что он слушает.
И. ВОРОБЬЁВА: Прекрасно! Он поёт «Солнечный круг», а Вы посвятили песню ему, да?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я написал сегодня песню про Гусмана.
И. ВОРОБЬЁВА: Отлично! Мы благодарим всех, кто нам звонил, кто участвовал в этой программе и нас слушал. Спасибо большое. Это была программа «Кейс». До встречи через неделю.