Ознакомиться с делами: Открой личико. Пардон, мадам. Слишком громкий телевизор - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2009-03-18
А. ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. В эфире программа «Кейс», Алексей Венедиктов в студии. Для тех, кто первый раз смотрит эту программу – это программа о законности и справедливости. Вернее – это программа о законности и справедливости, потому что, оказывается, что не каждый приговор, который законен, является справедливым с точки зрения наших друзей, экспертов, коллег и соведующих. Юлий Гусман. Юлик, добрый вечер.
Ю. ГУСМАН: Добрый вечер.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И Юрик Кобаладзе. Добрый вечер. Ю=Ю!
Ю. ГУСМАН: Я высказал сразу заявление, может тебя это огорчит, но ты недоступен, я к тебе дважды на приём записывался на этой неделе, не принимает.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе что, врач, чтобы ты ко мне на приём записывался?
Ю. ГУСМАН: Нет, секундочку! Пользуясь услугами нашего замечательного приспособления – телекамеры, скажу, что требование главного редактора Венедиктова, чтобы одевались ведущие в одинаковую форму на передачу «Кейс», в полосатую рубашку незаконно и несправедливо!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы не поняли!
Ю. ГУСМАН: Так приказ висит на стене!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Но только полоска должна быть горизонтальная, тюремная, а не вертикальная.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня благородная голубая полосочка. Голубая. А это чёрная, грубая полоса.
Ю. ГУСМАН: Дело не в полосе. Мы ведь люди не бедные, у нас есть бонусы от «Эха Москвы», есть акции и фикции, но простой человек…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Для вас я буду следующий раз рисовать полоски и их направление. Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай следующий раз оденем клетчатую.
Ю. ГУСМАН: Ты долго косил под бедного студента, а это Поли Шарп, между прочим.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это реклама?
Ю. ГУСМАН: Как один мой знакомый подставился часами за 500 тысяч.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы знаем. Это всехний знакомый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, ему прислали такие наклеечки, он на все рубашки наклеил.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы негодяи.
Ю. ГУСМАН: Да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы это запишите себе.
Ю. ГУСМАН: Это незаконно и несправедливо. Я предлагаю увеличить нам бонус в этом квартале.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Если вы будете хорошо работать.
Ю. ГУСМАН: Или сок хотя бы выдать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте посмотрим. Совершенно фантастическое дело, которое нам предлагает Евгений Бунтман. Это дела реальные, и вы будете по телефону говорить нам, считаете ли вы такое решение справедливым или нет. Затем мы будем голосовать и вы тоже сможете принять в этом участие. Вот решение, которое приняла такая организация, как Европарламент, она, конечно, совершенно фантастическая. Давайте посмотрим и послушаем Кейс № 1, а затем выразим к нему своё отношение.
КЕЙС № 1
Пардон, мадам
Европейский парламент запретил использовать в официальных документах обращения, подчеркивающие половую принадлежность гражданина. То есть отныне нельзя будет называть адресата «мистер», миссис или мисс, месье, мадемуазель или мадам, фрау, фрекен и так далее. Как отмечает ИТАР-ТАСС. Это будет считаться административным нарушением и повлечет за собой ответственность. Евродепутаты объясняют подобную директиву, получившую название «Нейтральный язык», стремлением не допустить дискриминацию по половому признаку. Обращаться к кому бы то ни было, согласно документу, можно только по имени и фамилии. И это обязательно на всей территории Евросоюза. Но это еще не все. Директива предполагает изъятие из официального языка таких неполиткорректных слов, как «спортсмен», «конгрессмен» и им подобных. Они будут заменены соответственно на «атлет» и «парламентарий». Также из официальных документов исчезнут стюардессы и полисмены.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Очень простая история. Дело в том, что Европейский Парламент, действительно, я прочитал целиком этот документ, действительно, при приёме на работу, когда ты заполняешь анкету, ты пишешь, что ты «мисс Шарп». И есть организации, которые увидев только «мисс» или «миссис», по этим признакам анкету даже не рассматривают. Или «мистер».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что лучше, быть мисс или миссис?
А. ВЕНЕДИКТОВ: А это зависит от организации. Поэтому приняли такое решение. Вот Шарп.
Ю. ГУСМАН: Лучше быть «гер» и быть «фрау».
А. ВЕНЕДИКТОВ: А теперь скажите, насколько это решение Европейского Парламента справедливо? Наш телефон 363-36-59.
Ю. ГУСМАН: Гендерные вопросы – это в моей сфере. В 1978 году…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Боже мой...
Ю. ГУСМАН: …я был первый раз во Франции. Ребёнком совсем. И шла гигантская демонстрация, знамёна, лозунги, митинги. Я вижу – вот они, борются за права трудящихся. Демонстрация была на тему разрешить однополые браки. И я понял, что мне бы ваши заботы, господин учитель. Вот когда этот Европарламент, не знаю, он называется от слова «еврейский» или «евро»…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты видел грязь.
Ю. ГУСМАН: Это всё от того, что уже так много всего решено, чего спортсмен, спортсменка…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Потому, что он «Мэн», он мужчина. Они убирают это всё.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А атлет?
Ю. ГУСМАН: А почему на Украине и в Украине, почему Башкирия и Башкортостан? От лукавого Ваша политкорректность, о мой юный друг.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы не говорим о политкорректности, мы говорим об отношении к людям.
Ю. ГУСМАН: Бред сумасшедшего! Я два названия придумал. «Мужчина, Вы здесь не стояли» или «Женщина, Вы здесь не сидели» в отношении парламента. Второе – «Наше гордое слово «товарищ».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты мракобес.
Ю. ГУСМАН: Наоборот!
А. ВЕНЕДИКТОВ: И ты мракобес.
Ю. ГУСМАН: Почему товарищ? «Товарищ» не имеет пола. Товарищ Джанет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Товарищ Фурцева. Это не вопрос обращения. Это в документах официальных, государственных стран Евросоюза.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А когда слово предоставляется, что говорят?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Слово предоставляется Эммануэль Шарп. Это решение, это директива. Не смейтесь! Я хочу вам сказать, что самое интересное в этом знаете что? Что эти депутаты разного пола, разных стран, разных вероисповеданий. Проголосовали «за». Это принятая директива.
Ю. ГУСМАН: Но люди тоже бывают разнополые глупые.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А что такое «разнополые люди»?
Ю. ГУСМАН: Ну… мужчины и женщины.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет, ребята, это серьёзная история! Они решают. Эта тема нашей передачи. Они решают, что они устанавливают справедливость и равенство. Эта директива называется «non-discrimination», не дискриминация.
Ю. ГУСМАН: Хочешь поспорим, что одна дискриминация останется навсегда.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Какая?
Ю. ГУСМАН: Всё равно мы рожать не будем.
А. ВЕНЕДИКТОВ: О, это неизвестно, уже мужчины вынашивают. Ты просто не в курсе последних научных…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В бывших союзных республиках ведутся…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты пропустил.
Ю. ГУСМАН: Что происходит? То есть, у вас там, в USA…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, да… Смотрите, может быть агентства исполнили это с таком ироничном тоне, на самом деле на сайте Европарламента есть полностью эта директива, которая касается запрета упоминания об инвалидности. Эта директива называется не дискриминирующей. На основании этой директивы все страны Евросоюза обязаны будут принять соответствующие регламенты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но это только в здании Парламента?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет! Вообще, директива для жителей ЕС, для 27 европейских стран.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, я не могу зайти в кафе и сказать: «Мадам».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это письменные и государственные органы. Это связано в первую очередь с приёмом на работу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, теперь уже не будет «госпожа, господин».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Госпожа Ангела Меркель – так нельзя написать. Можно сказать «Ангела Меркель».
Ю. ГУСМАН: Здравствуй, Обама!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, почему? Барак Обама.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мистер.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не мистер. Кстати, она называется не канцлерша, а канцлер. Я обращаю ваше внимание, она уже государственный канцлер, а не государственная канцлерша.
Ю. ГУСМАН: Биологиня, физиологиня.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Извини меня, мадам Тэтчер была премьер-министр, а не… То есть, одинаковое название. И они здесь добиваются.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну и почему было не оставить это одинаковое название?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Они распространяют это правило. Ничего вы не понимаете. 363-36-59.
Ю. ГУСМАН: А можно снять рубашку?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нельзя. Давайте послушаем людей, потому что вы мракобесы! Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Это Андрей из Москвы. Я хотел бы сказать, а как же быть со славянскими депутатами? Ведь, допустим, чехи, словаки, у них женские окончания фамилии?
Ю. ГУСМАН: И литовские.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, смотрите, обращение. Зайдите на сайт Европарламента и прочитайте. Обращение. Ты не можешь изменять свою фамилию. Но когда говоришь «Юлий Гусман», непонятно, Юлия Гусман или Юлий Гусман. И ему нужно. Почему он кричит? Ему нужен «мистер», чтобы его не назвали «мисс».
Ю. ГУСМАН: Эти разговоры о бисексуализме, боюсь, сильно преувеличены. Юлия Гусман.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слово предоставляется…
А. ВЕНЕДИКТОВ: …Юлию Гусману. Ему так и предоставлял Селезнёв слово. Он его господином никогда не называл.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если бы он был девушкой – Юлию Гусман.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Господи, Боже мой…
Ю. ГУСМАН: Когда я приезжаю в Германию, я хер Гусман. И мне это нравится.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты им и останешься. Но не в письменной переписке. А в отсутствии переписки ты им и останешься.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если бы ты была она, ты была бы как?
Ю. ГУСМАН: Фрау Гусман.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фрау или хереса?
Ю. ГУСМАН: Нет, фрау.
А. ВЕНЕДИКТОВ: 363-36-59. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Яков.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Скажите, Яков, этим мракобесам, что они мракобесы.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я скажу следующее. Недавно видел «Рейчел выходит замуж». В этом фильме история американской семьи, где есть чёрные, жёлтые, белые, исключительно политкорректно всё. Но героиню, сестру Рейчел делают вечно больной и ей сидеть в сумасшедшем доме. Нечто похожее, как было в фильме «Полёт над гнездом кукушки». Сама по себе политкорректность не рождает отношения между людьми. Они рождаются другим путём.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите. То есть, надо разрешить таким образом и дискриминацию в обращении, скажем, по национальному, по этническому признаку, да?
Ю. ГУСМАН: Причем? Никто не говорит: «Здравствуйте, казах Гусман» или «якут Гусман». А говорят: «мистер Гусман».
А. ВЕНЕДИКТОВ: А это теперь весь Евросоюз, понимаешь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой-то там Чэмен – председатель собрания.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А она?
Ю. ГУСМАН: В этом нет дискриминации.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но если они голосуют, значит есть. Они считают, что они восстанавливают справедливость.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты как часто туда ездишь?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Куда?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Туда, к ним. В Страсбург.
Ю. ГУСМАН: Кстати, часто и на деньги налогоплательщиков.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, об этом мы скажем во втором Кейсе.
Ю. ГУСМАН: Чем они там занимаются?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Защита вашей мракобесной позиции вам не поможет. Слушаем ещё один звонок, потом голосуем. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Добрый вечер. Это Константин. Здесь речь не идёт о справедливости или несправедливости. Здесь речь идёт о другом.
А. ВЕНЕДИКТОВ: О чём?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Для чего стоило придумывать всяческие обращения, чтобы потом их отменять, правильно?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да их придумывали в разных странах по-разному. Мало ли что было придумано тысячу лет назад или пятьсот лет назад, что отменено. Общество движется в сторону политкорректности, считая, что это справедливо, что это восстановление справедливости. Неужели Вы думаете, как Кобаладзе, что там собралось 577 человек из 27 стран, самые глупые, самые никудышние, с жиру бесятся. Да? Я думаю, что если нет запроса избирателей на это то это депутаты, которым, кстати, избираться в июне. Выборная кампания началась. И они принимают такое решение, которое всюду растиражировано.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я хотел бы добавить, что канцлерша – это жена канцлера.
А. ВЕНЕДИКТОВ: В русском языке да. А скажите это по-немецки.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): К сожалению, не могу.
Ю. ГУСМАН: Фрау канцелина.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И кто из нас сумасшедший? Давайте перейдём к голосованию. Мы сейчас спрашиваем вас, считаете ли вы, что такое решение Европарламента частично восстанавливает какую-то справедливость.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В то время, когда Европу раздирают проблемы. Не решены вопросы…
Ю. ГУСМАН: …голодают народы Бельгии!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Можно я телефоны назову? Если вы считаете, что…
Ю. ГУСМАН: Плохо французам на Елисейских полях под этой иллюминацией!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Весело светит солнце.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Если вы считаете, что это решение преследует цель восстановить какую-то справедливость, хотя частичная только директива, то ваш московский номер телефона 660-06-64, звонить можно будет 1 минуту с момента сигнала. 660-06-64. Если вы так не считаете, не восстанавливает она никакую справедливость, то ваш телефон 660-06-65.
ГОЛОСОВАНИЕ ПОШЛО.
А. ВЕНЕДИКТОВ: [повтор вопроса и номеров телефонов].
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот если мы с Гусманом встретимся в кулуарах Парламента, я могу его назвать «хер Гусман»?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ты не можешь его хером назвать.
Ю. ГУСМАН: «Эй, ты, Юлий Гусман!»
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я что-то никогда не слышал, чтобы, когда вы встречаетесь здесь у нас, вы друг к другу обращались бы «господин Кобаладзе или господин Гусман». А уж «Госпожа Кобаладзе» ты к нему точно не обращался!
Ю. ГУСМАН: В каком смысле?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ни в каком не обращался.
Ю. ГУСМАН: Наш разговор приобретает резко…
А. ВЕНЕДИКТОВ: …гендерный характер. Заканчивается наше голосование. Пять секунд на голосование. Очень будрно голосуют наши слушатели. Минута прошла. 23,2% считают, что это решение восстанавливает какую-то справедливость. И 76,8%.
Ю. ГУСМАН: «Солнечный кру-у-уг, небо вокру-у-уг».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот поэтому мы не в Европе.
Ю. ГУСМАН: Но мы находимся в том месте, которое рифмуется с Европой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Фу.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А это мы отдельно проголосуем, Юрий Соломонович, когда перейдём ко второму Кейсу. Я советую нашим слушателям. Там огромная директива. Глава по инвалидам, глава по этнической дискриминации, глава по возрастной дискриминации, по генденрной, в том числе языковой. Такая директива очень интересная.
Ю. ГУСМАН: А если женщина, этнически нехорошая, инвалид, это как? Все три пункта получается?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот ещё несколько сообщений с наших смс. «В русском языке нет наименование должности «заведующая». «Заведующий детским садом Ирина Ивановна Иванова». Это дискриминация?» И подпись – Ирина.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дискриминация.
Ю. ГУСМАН: Ей нужно просто называться Ирина.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И не упоминать детский сад ни в каком виде.
Ю. ГУСМАН: Правильно. Надо бороться с этими вещами?
А. ВЕНЕДИКТОВ: «А подписываться «мистер» можно?» - пишет Александр из Томска. Можно. Отвечаю серьёзно. Потому что это к вам обращаться нельзя, пытаясь вас дискриминировать. А сам называется Юлий Гусман. Это самоназвание.
Ю. ГУСМАН: Очень вежливо. Привет, Алексей Венедиктов! Главный редактор.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А подпись «господин Гусман».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Можно «уважаемый Алексей Алексеевич, пишет вам Юлик Гусман».
Ю. ГУСМАН: Я никогда не напишу такому человеку, как ты, моему начальнику и заведующему моими бонусами и премиями, я не напишу без «дорогой мой главный редактор, любимый человек».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не дорогой, а уважаемый.
Ю. ГУСМАН: Многоуважаемый.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я вам дорого буду стоить. Я хочу обратить внимание, что следующий Кейс из Греции, он ровно про вас.
Ю. ГУСМАН: Тепло!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я знаю, что если бы вы имели такую возможность, вы поступали бы, как эти. Поэтому мы слушаем
КЕЙС № 2
Открой личико
Правительство Греции собирается запретить ходить с закрытым лицом на демонстрациях. Соответствующий законопроект поступит в ближайшее время в парламент страны. Это напрямую связано с недавними беспорядками в стране, вспыхнувшими после гибели подростка. Молодые анархисты и представители других леворадикальных движений в течение последних месяцев последовательно громили центр Афин – жгли машины, били витрины, бросали камнями в полицейских. Не далее как в минувшую пятницу молодые демонстранты нанесли значительный ущерб деловому центру города. Лица большинства из них были закрыты платками, шарфами или масками. И теперь власти Греции намереваются ввести уголовную ответственность за сокрытие лица – по задумке министерства юстиции, если участника массовых беспорядков задержат с закрытым лицом, ему грозит от двух до 10 лет лишения свободы. Правозащитные организации считают это нарушением прав человека – нельзя судить человека только за то, что он не хочет показывать лицо. А сами анархисты считают, что правительство попросту объявило им войну, не разбирая средств: дело в том, что и на мирных демонстрациях активисты левых организаций предпочитают закрывать лица.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот такая простая история.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не простая.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, простая история в изложении. Мы видим, что на многих демонстрациях, уже видим и в России, молодые люди и не молодые, закрывают своё лицо. И демонстрируют.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А полицейские в шлемах должны тоже быть?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это защита.
Ю. ГУСМАН: Вот что я скажу. Это не карнавал. И это очень грустная тема. Сегодня любой подонок может надеть на себя такую косыночку, убить человека из-за угла, взорвать, сломать, и смеяться над тем, что снимает камерой. Мне кажется, что так же, как в случае с террористами, все средства хороши для того, чтобы эту муть, которая выплёскивается на улицы, не мирные демонстрации, не собрания и митинги, которые разрешены, а вот громи, бей, куражься и при этом, как трус, закрывай лицо, чтобы не попасться, я убеждён, что это справедливое и правильное решение.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Юра. Это был Юлий Гусман.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что я могу сказать… Это же мой учитель.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты скажи свою точку зрения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я с ним абсолютно согласен, хотя будут проблемы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Придётся возразить мне. Ты говоришь про разрешённые демонстрации. А есть такие страны, в которых не разрешают. И за появление на улице человека хватают и тащат. Или когда снимают, а потом сообщают в ВУЗ, чтобы его исключили, потому что он принял участие в запрещённой демонстрации.
Ю. ГУСМАН: У Вас Кейс про Грецию, а не про всё человечество!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, у нас Кейс про подход.
Ю. ГУСМАН: Но греческий. Это же не в Эфиопии, не в Москве и не в Китае. Речь идёт о дивной и вкусной стране Греции, где небольшая кучка распоясавшейся молодёжи… грустно это говорить, мы не консерваторы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы мракобесы.
Ю. ГУСМАН: На самом деле отвратительно, я вижу, как эти мальчишки, пацаны, стоит полиция, они бьют камнями, бросают и просто потому что творят, что хотят. Я не считаю правильным, что правозащитники всегда правы. Здесь правозащитники не правы. Потому что надо разделять Аль Каиду и людей, которые…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну ты мальчишку с Аль Каидой…
Ю. ГУСМАН: Что за мальчишка, который может убить полицейского булыжником по башке.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он боится, что ему в университет придёт записка об исключении.
Ю. ГУСМАН: Да не надо ему ходить!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему?! Там же не вопрос камней, там вопрос лица.
Ю. ГУСМАН: Я очень сомневаюсь, что на балу в греческом афинском Собрании все будут в масках и с веерами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был с Вами согласен, а теперь я согласен с Алексеем Алексеевичем.
Ю. ГУСМАН: Трус.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я меняю позицию, как человек принципиальный, я не могу не видеть аргументы Алексея Алексеевича, которые абсолютно Вас размыли.
Ю. ГУСМАН: Размазали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И размазали.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Юлик, это же понятно, что это прецедентное решение. Если это решение будет законом принято в одной стране, найдутся всегда в другой стране доброхоты, которые скажут: «Вот видите, в цивилизованной Греции принято такое решение, давайте и у нас примем такое решение».
Ю. ГУСМАН: Не надо обобщать! Мало что в другой стране. Я говорю конкретно. Я видел эти демонстрации. И когда эти люди уничтожают чужую собственность и здоровья, закрываясь от полиции, их надо раскрывать и вытаскивать за ушко да на солнышко.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Юлий Гусман и Юрий Кобаладзе. Мы вернёмся в студию после Новостей.
НОВОСТИ
А. ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. В эфире Алексей Венедиктов, Юлий Гусман и Юрий Кобаладзе. Мы разбираем справедливость возможного решения правительства Греции, вернее, греческого закона о запрещении ходить на демонстрации, связанные с насилием с закрытым платком лицами, что практикуется во многих странах. В основном этим занимаются леворадикальные организации, это есть во всех странах, в том числе и в России. Сейчас бы я хотел попросить позвонить по нашему телефону тех, кто либо участвовал в неразрешённых демонстрациях, либо представителей правоохранительных органов. Я буду вас спрашивать, какое вы отношение имеете к этому. Только эти люди должны сейчас звонить, остальным я слова давать не буду, буду вас выключать, уж извините, ради Бога. Что вы думаете по поводу такого закона? Насколько было бы справедливо. И самое главное – по отношению к кому было бы справедливо. Мы же знаем, что нельзя принять решение, справедливое по отношению ко всем. Юра, ты хотел смягчить позицию, я тебя прервал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я видел демонстрации, когда люди просто идут с завязанными лицами, но ничего не громят, ничего не кидают, никого не бьют. Просто выражают протест таким образом. Мы не можем говорить, у нас завязан рот. С ними что делать?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нельзя по закону.
Ю. ГУСМАН: А как же люди могут идти в чадре, в парандже, на Венецианском фестивале? Поскольку профессор Венедиктов так печётся о расползании этого закона…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, я знаю как это происходит.
Ю. ГУСМАН: В таком городке, как Венеция и Бразилия.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Кто хочет – все в Венецию.
Ю. ГУСМАН: Они все в масках, их никто не сажает. Мало ли кто закрыл лицо, под пальмой сидит.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Меня Сергей зовут, я из Санкт-Петербурга. Хочу сказать, что этот закон должен распространяться… Я участник демонстрации, «Марш несогласных», и был свидетелем того, как избивали граждан наши омоновцы, питерские, в масках.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, это должно быть и на омоновцев?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да. Должно распространяться и на другую сторону тоже. Александр Михайлович Казанцев, может зацепило его, до сих пор получившие травмы на «Марше несогласных» не могут выяснить, кто их избивал.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Принято. Смысл в том, что свидетель событий говорит о том, что омоновцы должны быть с открытыми лицами. Я не говорю про шлемы, которые против камней, это одна точка мнения. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Меня зовут Надежда, Москва.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы правоохранительный орган или участник?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я, слава Богу, не правоохранительные органы. Я полностью согласна с предыдущим звонившим. По поводу «Марша несогласных», я участвовала в «Марше несогласных» раза. И там лупят дубинкой по голове. Я обычно хожу на разрешённые акции. Был митинг на проспекте Сахарова, разрешённый, а потом милиции сделала так, что провоцировала шествие.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А как это связано с закрытыми лицами?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А потом был следующий марш, который был неразрешённый, но поскольку разрешённых больше и не было, и хотелось пойти. И я не смогла по работе пойти, на Чистых прудах был следующий марш. Знакомые у меня собирались, и их вывели из Макдоналдса.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Как это связано с закрытием лица?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Если можно было бы закрыть лицо, можно было бы выйти на следующий марш.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Учитесь отвечать на вопросы, потому что вы сейчас для нас все с закрытыми лицами. Мы видим только номера ваших телефонов. Общий номер 363-36-59. Я не понял и не принимаю звонка Надежды. Вот звонок из Петербурга я принимаю и понимаю. Давайте распространим это на всех.
Ю. ГУСМАН: Я хочу здесь поправку. Я ни в коем случае не защищаю никого, кто бьёт и избивает людей, неважно, хулиганы это или ОМОН. Но почему закрывают маски правоохранители – это понятно, они участвуют ежедневно в операциях.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это по разгону демонстрации.
Ю. ГУСМАН: Они боятся, что их узнают.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, они должны представляться даже. «Пройдёмте, капитан Иванов».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И бить тебя дубинкой уже после того, как представились. Снял шляпу, представился.
Ю. ГУСМАН: Закурил сигару.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, вы закон знаете? Не знаете. Алло! Здравствуйте! Алло!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Евгений, Москва.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы из правоохранительных органов или из участников?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я не из правоохранительных органов, я сочувствую участникам маршей.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну так скажите мне про закрытое лицо, не как Надежда, про Макдоналдс.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я считаю, что должно быть разрешено хождение с закрытыми лицами, потому что это гражданские свободы. Почему я не могу пройти с закрытым лицом?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если у вас кирпичик запазухой?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Что касается ОМОН, то тоже нужно разрешить им закрывать лица, потому что они на службе. В этой ситуации это необходимо для их защиты.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот эта параллельность – либо разрешите, либо запретите, и тем и другим. Вот подход, который мы здесь и сейчас.
Ю. ГУСМАН: Хочу вернуть вас на землю. Эта история в Греции.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не надо уходить. Это история человеков. То есть, в Греции можно, а в Италии нельзя?
Ю. ГУСМАН: Это Кейс, а не просто обсуждение мировых проблем.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Юлик, это проблема юридическая. Но мы сейчас говорим о справедливости, а она не имеет национальных границ. Или это справедливо, или это несправедливо. Ты можешь сказать, что это справедливо в отношении греческой молодёжи и несправедливо в отношении молодёжи Лихтенштейна?
Ю. ГУСМАН: Я в огромных пластах разных культур, у многих народов на протяжении истории… Вы сами историк… было много справедливого и несправедливого, что другие культуры не понимали. Например, у каннибалах и законно, и справедливо кушать соседа по парте. И это нормально. А у нас это как бы несправедлво.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И поэтому наши слушатели считают не про справедливость в Греции, а про справедливость свою.
Ю. ГУСМАН: Но транспонировать любой каннибализм…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Каннибалы были без маски. Если ты в маске – ты можешь есть соседа.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Последний звонок.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прежде чем делать заявление против Алексея Алексеевича, откажись от бонуса.
Ю. ГУСМАН: Я не сказал. Моё уважение к нему безмерное! Я просто хочу помочь ему вести передачу острыми и проблематичными оппозиционными штуками.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Если ты хочешь оппозиционными штуками, тогда послушаем Санкт-Петербург. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Тимофей.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы участник митинга или Вы правоохранительные органы?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Нет, я участник митинга. Но хотел бы сказать, что, всё-таки, такой закон не только в Греции есть.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, он справедлив или нет?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Для меня он несправедлив, потому, что я опасаюсь, что это будет иметь проблемы для меня.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы ходили в маске?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Нет, не в маске. Обычный шарф. Он достаточно может быть и тёплым.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А Вы кидали какие-то бутылки или кирпичи?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А что же Вы закрывали лицо шарфом?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я не сторонник. Но на всякий случай опасаюсь.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо большое, Тимофей. Сейчас мы перейдём к голосованию. Наши слушатели не принадлежат к греческой культуре и в греческом зале бывают редко. Они исходят из понимания своей справедливости и своего опыта. Для себя все считают, а не для неизвестно кого.
Ю. ГУСМАН: Они ходили на мирные демонстрации. А эти бомбят город, сгорело половина Афин.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Подожди. Справедлив ли закон, который запретил бы носить, закрывать лицо участникам неразрешённых демонстраций и митингов? Справедлив такой закон или нет. Если справедлив, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете, что такой закон несправедлив – 660-06-65.
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЁТ ВАШИХ ГОЛОСОВ.
А. ВЕНЕДИКТОВ: [повтор вопроса и номеров телефонов]. Юра, я тебе не дал сказать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Напомните Вашу позицию, пожалуйста.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Моя позиция прямо противоположна позиции Юлия Соломоновича.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я её разделяю.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот это правильно. Это принципиальный подход.
Ю. ГУСМАН: Все видите конформизм. И та маска на душе, которая у него, он скрывает свою душонку под маской цинизма, поклонства и подхалимства.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Откажись от бонуса!
Ю. ГУСМАН: За ради опциона, который в этом месяце за квартал будет получать, и что в этой гонке нашей… мы вровень идём по цифрам, а цифры не маленькие. Что ж ты так…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что я принципиальную позицию занимаю.
Ю. ГУСМАН: Вспомни Павку Корчагина!
А. ВЕНЕДИКТОВ: 36,8% считают, что закон справедлив. 63,2% на стороне Юлия, считают, что этот закон несправедлив.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как? Наоборот?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, он выиграл.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему на стороне Юлия? Он считает, что он справедливо.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А! Да! Я перепутал.
Ю. ГУСМАН: Кто сказал?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты сказал, что правильно, что в маске!
Ю. ГУСМАН: Какая глупость! Меня пытаются…
А. ВЕНЕДИКТОВ: То, что закон справедлив – 36,8%, то, что несправедлив – 63,2%.
Ю. ГУСМАН: Они напёрсточники! Это два шулера!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бонус просто уплыл на глазах!
Ю. ГУСМАН: Я прошу телеграммы слать с протестом!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты остаёшься на третий Кейс или уже уходишь? Ловить тебе нечего уже.
Ю. ГУСМАН: Ну фу как это…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Видишь, я говорю, как люди по-разному понимают справедливость. Юлий Соломонович, мы решили третий Кейс сделать ровно под Вас, простеньким таким. На самом деле в тот момент, когда совершалось это дело, по телевизору выступали Вы.
Ю. ГУСМАН: Какая прелесть!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Был КВН в Англии. И там в этот момент…Ну, был КВН в Москве, его показывали в Англии.
Ю. ГУСМАН: В Англии меня любят и ценят.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И в этот момент свершилось это дело. И мы это обсудим.
КЕЙС № 3
Слишком громкий телевизор
Совет британского города Рочдейл при поддержке полиции изъял у семейства Креганов 52-дюймовый плазменный телевизор стоимостью две с половиной тысячи фунтов. Причиной стал невыносимый шум, который доносился из квартиры Креганов. Соседи неоднократно обращались в городской Совет с просьбой вмешаться в ситуацию. В конце концов, тот принял радикальные меры. Дело в том, что семья много раз игнорировала официальные предупреждения, а в квартире на большой громкости работал телевизор. В итоге он был конфискован. Чтобы вернуть его, Креганам придется заплатить 400 фунтов штрафа. Городской совет предупредил семью, что если та купит новую аппаратуру и будет с ее помощью нарушать покой мирных жителей Рочдейла, то и она будет конфискована. К тому же власти города едва не вынесли из квартиры Креганов еще два телевизора и радиоприемник. Семье с большим трудом удалось защитить их и оставить у себя.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот так каждую неделю они смотрят КВН, где выступает и кричит Гусман. Справедливо решение городского совета?
Ю. ГУСМАН: Абсолютно справедливо!
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, то, что ты орёшь?
Ю. ГУСМАН: Когда выставляют в окно радио, когда спать не дают, уменьшайте звук.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо делать телевизоры, которые орут!
Ю. ГУСМАН: Ну ладно. Ты так далёк от техники.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит, можно ворваться в дом Креганов и утащить телевизор, который стоит 2,5 тысячи фунтов, поставить в полицейском участке и смотреть его теперь?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Точно. Смотрели без сомнения.
Ю. ГУСМАН: Ты же знаешь в душе, что ты неправ. Ты сейчас шьёшь дело моей любимой Рочденской полиции, я отвечаю за её нравственную чистоту и моральную зрелость. А было это так. Сидел Креган со своей Креганшой…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И с креганятами.
Ю. ГУСМАН: … в маске, и врубил на весь звук.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У телевизора есть ручка громкости? Она позволяет устанавливать определённую громкость. Человек её поставил.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но если она позволяет?
Ю. ГУСМАН: У меня есть кровать, она позволяет мне спать, а крик из креганской хаты не позволяет!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Так может быть ограничить звук телевизора фабрично?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На телевизоре было предупреждение, что нельзя?
Ю. ГУСМАН: В борьбе за бонус он идёт на самые страшные преступления!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Если государство лицензировало уровень шума на этом телевизоре, если она поставила галочку «Вы можете выпускать телевизоры с таким уровнем шума». И главный санитарный врач Соединённого и Объединённого Королевства… Есть же директива Евросоюза.
Ю. ГУСМАН: Ты знаешь, что телевизор может стоят как в маленькой скромной хатке Креганов в большом доме, а так же в огромном зале во дворце, где можно сделать в сто раз громче?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Должна быть директива ЕС, которая ограничивает уровень шума.
Ю. ГУСМАН: Нельзя называть его телевизор. Мистер телевизор или миссис телевизор. Телевизор же мужского рода.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Если у тебя продаётся электронный прибор с разрешёнными лицензированными способностями ровно для этого. Потом он сказал правильно – что для тебя громко, для него тихо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Атлет Гусман, Вы случайно не в полиции работаете? В прошлом Кейсе Вы защищали…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас опять. У нас генерал здесь есть, майор.
Ю. ГУСМАН: Как унизительно, когда из простого и ясного дела делают разводку два неглупых человека с высшим законченным образованием.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это непростое дело. Они оставили два телевизора и радиоприёмник. Я обращаю твоё внимание. Они взяли самый дорогой телевизор, твои полицейские.
Ю. ГУСМАН: Аааа…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Установили его в полицейском участке и пытали заключённых громким звуков.
Ю. ГУСМАН: Они прекрасно понимают, какую гонят пургу. Это они хотят вас развлечь благоглупостями. Люди, которые нас слушают и смотрят, умнее и выше ваших инвектив.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, люди, которые нас смотрят…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что такое инвективы?
Ю. ГУСМАН: Я не знаю.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но красиво звучит! Я хочу сказать, что есть масса людей, которые пострадали потому, что их сумасшедшие соседи говорили, что всюду, слева и справа шумы.
Ю. ГУСМАН: У тебя не было сумасшедшего соседа?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет.
Ю. ГУСМАН: А я видел человека, домашний ди-джей, который врубал у меня в Баку…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Баку не у тебя, Баку в другой стране. Прекрати!
Ю. ГУСМАН: Он ставил на окне и врубал Полада [Бюль-Бюль Оглы] «Ты мне сказала, что позвонишь сегодня» и мёрли мухи. Звук был запредельный!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это телевизор.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То, что ты не любишь Полада, это не даёт тебе основания критиковать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Правильно!
Ю. ГУСМАН: Я обожаю Полада, но даже Полада и Бетховена, что примерно одно и то же, нельзя врубать на такую мощность.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Если телевизор, который сделан для того, чтобы смотреть и слушать.
Ю. ГУСМАН: Ну как же, кубометры разные!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, что Баку и город Рочдейл. Ты сравнил!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Баку всё открыто, окна открыты.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Тепло. А тут слякоть, всё закрыто.
Ю. ГУСМАН: Только голосование. Вы, честные люди планеты, можете остановить этот террор, херрор против моего бонуса. Потому что они пасуют друг другу.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нас совершенно не волнует твой бонус.
Ю. ГУСМАН: Почему не волнует?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты уже проиграл все кейсы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, первый кейс вы у меня выиграли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А общее?
Ю. ГУСМАН: Лиса Патрикеевна.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте послушаем телефонный звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Добрый вечер. Руслан из Питера.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы будете говорить или не будете? Они не хотят говорить. Ну и ладно.
Ю. ГУСМАН: Они боятся.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Они тебя боятся. Они боятся репрессий, поэтому они с завязанными шарфами, что доказывает нашу с Юрой правоту.
Ю. ГУСМАН: Вырубили телевизор.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Гусман и здесь орал. Мало того, что он орал в КВН…
Ю. ГУСМАН: Чего я орал? Я защищаю народ.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты???
Ю. ГУСМАН: Я адвокат. Я как Робеспьер!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Английского народа. Наших ненавистников, этих русофобов.
Ю. ГУСМАН: Оранжевая революция на деньги Сороса.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сорос не англичанин.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Неприятная история про любимого нашего композитора Полада Бюль-Бюль Оглы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Я расстроился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не дай Бог, если он слушает.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А он слушает. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Меня зовут Антон, я из Москвы. Я хочу сказать по поводу довода насчёт того, что раз телевизор может так громко включиться, надо его так громко включать, этот довод несостоятельный.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Потому что, например, моя машина может развивать 200 км/час.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но всюду ограничения.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Есть уровень шума.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Есть директива Мосгорсовета или ГАИ. 60, 200. А здесь где директива?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Уровень шума, который может раздаваться из вашей квартиры. Не из телевизора, а из вашей квартиры.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. Но здесь история не в том, что они превысили по децибелам. Если было бы установлено, что 47 децибел, они бы пришли, замерили и сказали: «Ай-яй-яй».
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Так может они замерили?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А мы не знаем.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому у нас презумпция. Есть закон города Москвы.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Они пришли, померили.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это Вы придумали, что они пришли и померили.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Бабушка-соседка сварливая пожаловалась и они сразу пришли и отобрали?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не сразу. Соседи неоднократно обращались в городской совет с просьбой вмешаться в ситуацию. Дело в том, что семья много раз игнорировала официальные предупреждения, в квартире на большой громкости работал телевизор. Это не громкость, превышающая установленный законодательно звук. Я почему говорю громко? Они глуховаты. А для Вас всё хорошо слышно.
Ю. ГУСМАН: Потому что Алексей Алексеевич живёт в доме ЦК КПСС, где вот такие стены. И у них шумоизоляция. А я живу в хижине.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Из картона.
Ю. ГУСМАН: Мир хижинам! Война дворцам! У нас всё слышно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Вы в хижинах 52-юймовые плазменные телевизоры за 2,5 тыс. долларов. Где ты взял 3 тыс. долларов?
Ю. ГУСМАН: У меня вообще телевизора нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А гремящая у соседа дрель – это для тебя шум.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Всё! Голосуем! Юра!
Ю. ГУСМАН: Прошу слово «Дрель» в эфире не произносить.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы не уложимся!
Ю. ГУСМАН: Ваша дрель.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он назвал меня Патрикеевной, потом сказал директивы. Мы молчали.
Ю. ГУСМАН: Ваша дрель шумит!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Моя дрель шумит, значит Москва строится. Мне это нравится.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я предлагаю, поскольку вы отняли всё время для голосования у людёв, ты, человеколюб, ты не дал людям проголосовать, времени не осталось уже.
Ю. ГУСМАН: Потому что очевидно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому мы голосовать будем втроём сейчас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Как в пионерском лагере. Кто не знает, пионерский лагерь – это такой лагерь, где собирались пионеры. Кто из нас считает, что решение совета британского города Рочдел при поддержке полиции справедливо? Поднимайте руку. Кто считает, что это решение несправедливо?
(Хохот)
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ноль – три.
Ю. ГУСМАН: А Вы хотели нас…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сорвал передачу! Единогласно.
Ю. ГУСМАН: Нашёл кого ловить.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Так, вышли, пошли, включили все 4 мои телевизора на полную громкость. Встретимся через неделю. Это была программа «Кейс». Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе и Алексей Венедиктов были с вами в эфире.
Ю. ГУСМАН: Спасибо.