Кейс - 2007-05-27
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый вечер, у микрофона Матвей Ганапольский, программа «Кейс». Я напоминаю, что у нас специальный телефончик - 363-36-59 - то такая специальная линия замечательная, и она славна тем, что там есть определитель. Поэтому со многими мы уже попрощались, с многими мы будем прощаться сейчас, в течение этой передачи, с многими попрощаемся в течение сегодняшнего эфира. Я очень рад, что это начинание - оно все больше распространяется на «Эхо Москвы». Вы знаете, что у нас все индивидуально, но я люблю этот номер. Добро пожаловать на передачу «Кейс» - законность и справедливость. Напоминаю, мои коллеги делают небольшие сюжеты о судебных процессах, которые проходили в западных или восточных странах - самое главное, не в России. Для того, чтобы вы были эмоционально свободны в рассмотрении, повторном рассмотрении, как бы этих дел. Вы должны выслушать маленький сюжет - их будет три, - если у нас будет обычное обсуждение. Иногда мы увлекаемся, становимся эмоциональными – что поделать, вот такие мы горячие «эховцы». У нас есть Дзядко, Гребнева и Гаврилов. То, что сотворил Дзядко называется «Месса», Гребнева «Доноры» - это я прошу внимательно послушать мужчин, и «Старики-разбойники» - римейк известного художественного фильма сделал мой коллега А.Гаврилов. Итак, слушаем сюжет, после этого вы сразу голосуете, и параллельно принимаем звонки и обсуждаем. Я иногда увлекаюсь, и становлюсь на одну или другую сторону - это у нас называется оппонировать. Внимание, программа «Кейс», и достаем первое дело. Т.Дзядко. «Месса».
Т.ДЗЯДКО: Суд города Ла Плата, столицы крупнейшей провинции Буэнос-Айрес, решил смягчить наказание для религиозного деятеля, сменив тюрьму на еженедельную мессу в Домах престарелых. В апреле 2001 г. священнослужитель Марио Перальо-Луна стал виновником дорожно-транспортного происшествия, в котором погибла 76-летняя женщина, а ее 82-летний муж получил серьезные травмы. За превышение скорости, повлекшее собой ДТП с трагическим исходом, суд приговорил его к двум годам тюремного заключения и на 5 лет лишил права садиться за руль. Однако затем судьи решили, - отмечает ИТАР-ТАСС, - что могут освободить священника от тюремного срока, если тот на протяжении двух лет, раз в неделю, будет служить мессу в местных Домах престарелых. Марио Перальто-Луна известен не только как духовное лицо, но и как музыкант – на его счету уже два компакт-диска с песнями его собственного сочинения.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: 20.29. Вот такое дело рассказал нам Тихон Дзядко. Вот это расчудеснейший Марио Перальто-Луна. Друзья, погибла 76-летняя женщина, ее 82-летинй муж получил серьезные травмы. Два года тюремного заключения, 5 лет лишен права садиться за руль. Но нам интересна первая часть – два года тюремного заключения, и вдруг решение - смягчить наказание для религиозного деятеля, заменив тюрьму на еженедельную мессу в Домах престарелых. Сразу – у нас есть два телефона - 660-01-13 и 660-01-14. Я включаю «старт» и задаю вопрос – вы согласны с решением суда города Ла Плата заменить ему два года тюремного заключения? Если вы согласны со смягчением приговора, с решением суда - 660-01-13. Если вы категорически не согласны с решением суда – 660-01-14. Потрясающе – Марио Перальто-Луна известен не только как духовное лицо, но как и музыкант. На его счету уже два компакт-диска с песнями его собственного сочинения – вам это нравится? Итак, если вы согласны, что этому композитору, певцу и так далее, а на самом деле преступнику смягчили, заменили наказание – это представьте себе. Не дай бог, что-то такое случилось, и меня приговорили к тому, чтобы я вел программы. Я уже говорю – согласен. Прошу заменить. Итак, если согласны - 660-01-13, если считаете, что два года он должен отсидеть, несмотря на духовный сан – 660-01-14. И сразу принимаем звонки. Общий телефон – 363-36-59, и мы слушаем первого позвонившего.
СЛУШАТЕЛЬ: Михаил, Подмосковье. Преступник он и ест преступник. Но хоть что-то полезное он должен сделать? Может быть он принесет этим какую-то пользу.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, он реально принесет пользу, потому что он священник и ему заменили тюрьму на еженедельную мессу в Домах престарелых.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот я это и имею в виду - он принесет этим пользу кому-то.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы кто по профессии?
СЛУШАТЕЛЬ: Санитарный врач.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Скажите, вы хороший санитарный врач?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я не могу о себе сказать. Будем считать.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ну, не про нас будет сказано. Значит, что получается – вдруг вас жахнули по налогам, или кто-то, когда вы пришли куда-то, дал вам 100 рублей, чтобы вы там хорошо выполнили свои обязанности как санитарного врача. Ну, я сейчас грубо говорю, потому что не хочу вдаваться в детали вашей работы – это не имеет значения. После того вас поймали и приговорили к тому, чтобы вы были санитарным врачом. Да?
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Наверное.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нормально, это очень хорошо. Я тогда не понимаю. Почему Ходорковский сидит. Зачем он сидит? Он замечательный как это – топ-менеджер, пусть он занимается своим делом, будет топ-менеджером, и искупает вину перед родиной - зачем он сидит?
СЛУШАТЕЛЬ: на такие сравнения, наверное, я бы не согласился - Ходорковский, санитарный врач и этот священник.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Минуточку, я задаю вопрос. Вы говорите – если человек приговорен к какому-то сроку, то пусть делает свое дело, он этим сделает много полезного – это ваши слова. Да?
СЛУШАТЕЛЬ: Но он не по своей профессии, специальности, преступление совершил. Он нарушил правила уличного движения.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, я вас понял. Голосование продолжается. Если вы согласны с решением суда, заменить - 660-01-13, если не согласны – 660-01-14. Слушаем телефон.
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Барнаул.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что мы будем делать с Марио Перальто-Луна?
СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, вот это решение этого суда – это абсолютный нонсенс. Представляете, это все равно, что дать сверхурочные часы сантехнику ли, кому-либо - то есть, практически его не наказали абсолютно. Может быть, тут сыграло свою роль, что он известный музыкант.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, тут есть одно обстоятельство – вы запомнили, куда ему назначили, место, где сказали ему читать еженедельную мессу?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно, ему назначили, помимо его ежедневной службы, в домах престарелых – еженедельно, то есть, один раз.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Не один раз. Он не может 150 месс читать в домах престарелых. Он читает, например, в понедельник одну или две мессы, во вторник еще, в среду еще. Не важно, у него там распорядок дня, там местные профсоюзы ему все утвердили. Ну, он загружен, читает в домах престарелых. Ну и что?
СЛУШАТЕЛЬ: В данном случае непонятно – то ли он помимо своей службы еще работает в домах престарелых? То есть, после своей основной службы в храме он идет куда-либо в дом престарелых.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не знаю. Вы с этим не согласны?
СЛУШАТЕЛЬ: Я с этими не согласен. Потому что это практически его усилиями, ну, просто работой, основной работой…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но это особая работа, вы понимаете? Совершать мессу в домах престарелых – это особая работа. Это не общественные работы - помните этот фильм - «Песчаный карьер - два человека. Кто? – Я.» - это же не песчаный карьер.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну да, конечно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ну, ладно, Барнаул у нас – что делать в этом диком Барнауле? Я вас умоляю - люди в этом Барнауле – не нравится им все. Ау нас тут такой замечательный Марио Перальто-Луна. Он у нас известен не только как духовное лицо, но и как музыкант. На его счету два компакт-диска с песнями собственного сочинения. Продолжается голосование – нос к носу идет. Проголосуйте решительно, пожалуйста, потому что 50 на 50 – я имею в виду голосование. Разрыв минимален. Нужно 3-4 убойных голоса. Еще раз – если вы считаете, что правильное решение суда. Где ему срок заменили читать еженедельную мессу в Домах престарелых - 660-01-13, - ленивые вы мои. Если вы считаете, что это неправильно, пусть сидит, как там это: «вор должен» - ну, он не вор, серьезная история, мы шутим, но что делать – ну, действительно, ДТП - 660-01-14. А мы принимаем следующий звонок - 363-36-59.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, я Лена из Москвы. Очень рада до вас дозвониться.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Жарко?
СЛУШАТЕЛЬ: Очень. Я хочу обратить внимание, что его приговорили не в детском садике мессу служить, и не в колонии для малолетних преступников. То есть, именно он сбил пожилых людей, и теперь будет их слушать ежедневно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот вы и попались. Где вы сказали – не приговорили?
СЛУШАТЕЛЬ: Ой… я могла сказать… ну да, я так и сказала.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы сказали, что его приговорили как бы профильно - в домах престарелых, то есть, кого сбил, туда иди и читай. Правильно?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, я сказала.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что, худшее место – колония для малолетних?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, но для него, думаю, будет хуже, потому что раскаяние - это очень тяжело. Для него конкретно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, вы согласны с вердиктом?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, я согласна.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, ваш голос учтен. Господи, доброта московская - все добрыя… Слушаем вас, алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня зовут Эдуард, я с Дзержинска.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С Дзержинска? Город с подозрительным названием. Давайте, по всей строгости закона, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: Я поддерживаю то, что ему заменили на такую альтернативу. Потому что даже это пусть и латиноамериканская страна, но у них менталитет более к людям мягок, и в полнее нормально, что так поступили.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сознайтесь – у вас в Дзержинске продаются его компакт- диски. Вы пару СД купили, еще ДВД, еще кассета у вас есть с его выступлениями, более того, вы - выпускник МГИМО.
СЛУШАТЕЛЬ: Да ну, что вы скажете. Нет. Между прочим, я скажу, где я побывал…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите – я сейчас музыку уберу. Где вы побывали?
СЛУШАТЕЛЬ: Допустим, я служил в Чечне. И знаю, как это все бывало.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, подождите, вы меня этим не пугайте.
СЛУШАТЕЛЬ: Не пугаю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Должен сказать, что, конечно, не позавидуешь – я вам не позавидую, но я вам должен сказать, что у каждого своя Чечня. И я вам хочу сказать, что у нас иногда тут бывают такие передачи, что лучше встать и уйти. Понимаете? Ну, я понимаю - ну и что? И надо прощать его?
СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, да. Он же не специально это сделал. То есть, альтернатива вполне нормальная. В нашем государстве это бы не было позволительно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ну, да, может быть. Вы бы хотели, чтобы в нашем государстве было так же?
СЛУШАТЕЛЬ: Примерно да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, а вы помните, что у нас Церковь отделена от государства? Она, конечно, фиг отделена, но вообще вы помните, что она отделена?
СЛУШАТЕЛЬ: Вообще слышал, да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Теперь задаю вопрос – представьте, что у нас такое, хотя я категорически против говорить об этом, но вы первый сказали. И вы считаете, например, что если священник совершил что-то подобное - эту ситуацию можно просто экстраполирвоать на нас. И вы бы одобрили такой выбор?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, как… вообще-то да – ну, из понятия гуманизма, доброты – скажем так.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А почему гуманизм и доброта не должны распространяться на… кто вы по профессии?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я бы не хотел говорить.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ну, придумайте - водитель. «Извозчик – давай сюда. – Да я не извозчик. - А кто ты? - Да я водитель кобылы» - это Утесов, старая песня его. Давайте так – водитель, придумаем вам.
СЛУШАТЕЛЬ: Предположим.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чем преступивший закон священник отличается от преступившего закон водителя? Типа «почему»?
СЛУШАТЕЛЬ: Его преступление было идентично, он как водитель и совершил преступление. Я к тому, что если наши те же водители будут выполнять какую-то миссию и в нашей стране также, это будет вполне нормально – конечно, те, кто не специально сшибают.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, вы хотите сказать, что работа священника более духовна, чем работа водителя? Более нравственна?
СЛУШАТЕЛЬ: В принципе. Да. Но если бы даже сказали, что водитель бензовоза случайно сшиб машину в том же Ла Пласе, или забыл название города…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ла Плата.
СЛУШАТЕЛЬ: И если бы такая же альтернатива была - развозить, скажем, кашу по домам престарелых, то я бы также одобрил бы это решение.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, не только для священнослужителя?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, конечно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы считаете, что вообще такое нужно?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. Я так понимаю, что он не какой-нибудь маньяк, не больной, а вполне здравый человек.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Согласен с вами. Спасибо большое, очень интересный звонок. Последний звонок, после этого я объявляю результаты голосования. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Откуда вы звоните, что так шумно?
СЛУШАТЕЛЬ: Собственно, ниоткуда, из дома.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушайте, вы – олигарх? В 217-й комнате собрались ваши друзья по яхте?
СЛУШАТЕЛЬ: Пока, к сожалению, нет. Но я над этим работаю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не забудьте – полвоина из них - гады. Половина уже недостойны находиться рядом с вами. Тем более хочу вам сказать – следите за серебряными ложечками. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Дмитрий меня зовут, звоню из Москвы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы в списке «Форбса»?
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Но не буду афишировать.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понял. Ну, представьте – едите вы на своем «Ягуаре», и случайно такое происходит – какое ваше решение? Правильно суд решил?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, на самом деле я считаю, что совершенно неправильно, и здесь произошло такое вроде бы в светском государстве, в латинской Америке.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это не очень светское государство. Я бы даже сказал вообще – ну, как, оно светское.
СЛУШАТЕЛЬ: Формально светское?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Должен так сказать – религия там, я бы мягко сказал, не очень отделена от государства.
СЛУШАТЕЛЬ: не очень? Но, тем не менее, я считаю, что формально неприемлемо – из-за того, что человек является священником, смягчать ему приговор по преступлению такому тяжкому. Тем более смягчать таким образом.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А он еще и музыкант - два компакт-диска. Один ДВД.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну а что вот это учитывалось при вынесении приговора – это вообще.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, спасибо. Вот смотрите, интересная вещь – у меня нет двух линий, у меня одна линия, и я принимал просто звонки последовательно. У меня здесь указано, сколько кто здесь висит на линии – 35 секунд, 23 секунды - я просто последовательно снимал трубку. Ни на что не нажимал, тайный рычажок в кабинете Венедиктова - у меня его нет, он выдается только особым у нас, с повышенной зарплатой. Ничего этого нет. Но обратите внимании е- звонок «за», звонок «против» - потрясающая история, если говорить серьезно. И дело, конечно, совсем не в том, что он священник. А дело в том, что в этой стране, таинственной страны. Есть суд города Ла Плата. И этот суд решил, что сидеть не обязательно. А что есть еще некая нравственная работа. И это может быть не то, что наказанием, а искуплением, понимаете? И это очень интересно для нас. Ведь из всех этих дел мы делаем выводы для нас. И очень важно их делать. И я очень рад, что предыдущий радиослушатель сказал – если бы у нас. Мы все время говорим об этом - к нам приходят разные гости, говорят разные слова, говорят – знаете, у нас тюрьмы переполнены. Но разговор идет только о том, чтобы на людей надеть специальные браслеты, как вы знаете – есть такая система «Джи-Пи-Эс» - зайдите в любой магазин, купите – у вас будет датчик. Можно как в фантастических романах - на тебя надевают такой ошейник, ты сидишь, ходить по трем улицам, выходишь на четвертую – у тебя голова взорвалась. Ну. Это в таких отдельных странах, типа Северной Кореи. Но никто не говорит о смягчении нравов. А это, мне кажется, самое главное. Именно поэтому Дзядко взял этот сюжет, и я его поставил в первую очередь именно поэтому. Жестокосердная страна. Результаты голосования – всего 51, 4% - такое же смущение и в ваших головах – считают, что вердикт правильный. 48,6% считают, что вердикт неправильный, что он должен сидеть. Но обратите внимание, что дарит надежду – пусть маленький, но перевес. Пауза, и следующее дело.
ОТБИВКА
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: 20.28. Сейчас следующее дело. Вы послушаете историю о донорах =- это совершенно потрясающе. Я прошу всех мужчин срочно подойти к радиоприемникам – те, кто зарабатывает специфическим образом. Про доноров спермы - боже мой, что я сказал. Что он сказал? Срочно бумагу – что он сказал? Слово, до одиннадцати часов. Повторяю - про доноров спермы. Там есть проблемы у них. Не со спермой, а с тем, что они теперь могут быть признаны законными отцами. И платить алименты. Вот об этом послушаем Алину Гребневу.
ГРЕБНЕВА: доноры спермы в США теперь могут быть признаны законными отцами. Высший суд США обязал наследников одного из доноров, Карла Фрамптона, выплачивать алименты его ребенку. Фрамптон пожертвовал свое семя лесбийской паре, пожелавшей завести ребенка. Потом Фрамптон не забывал о ребенке. Давал деньги на воспитание девочки, дарил ей подарки. Оплачивал врачей и школу. В марте Карл Фрамптон скончался, и тогда лесбийская пара решила побороться за его наследство. В результате суд постановил, что из оставленных денег ежемесячно должна выплачиваться определенная сумма на содержание биологического ребенка Фрамптона. Как говорится в решении судьи, забота, которую проявлял Фрамптон в отношении своего биологического ребенка, доказывает решимость мужчины исполнять свой отцовский долг. Впрочем, далеко не все остались довольны постановлением суда. Во-первых, настоящая семья Карла Фрамптона возмутилась, почему она должна выплачивать пособие людям, не имеющим никакого прямого отношения к покойному. А во-вторых, решением суда обеспокоены юристы – по их словам, это может создать опасный прецедент – если однажды суд постановил платить алименты, хоть и посмертно, подобное решение может быть вынесено и повторно, что, в свою очередь, способно отпугнуть потенциальных доноров, и даже истребить институт донорства.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я вам честно скажу – я в глубоком обмороке. Воистину, прав Жванецкий – помните его историческую фразу – «одно неловкое движение, и ты отец?». Да, здесь были неловкие движения. Но боже мой, как так можно? Мужчины, пока вы пьете пиво, желая придти в себя, короткая реклама, и после этого мы поговорим об этой Америке. Я не знаю, как вступить в «Единую Россию» срочно, и мне срочно нужно 15 минут поговорить с Павловским или с Максом Шевченко – ребята, я просто хочу придти в себя. Я теперь понимаю, что Америка – это отстой. Пауза.
РЕКЛАМА
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поговорим об этом деле в отстойной Америке. Самое главное – высший суд США обязал наследника одного из доноров, Карла Фремптона, выплачивать алименты его ребенку. Фремптон пожертвовал свое семя, не забывал о ребенке, давал деньги на воспитание девочки – как вы понимаете, это никаким договором не обусловлено, вообще это анонимность, и так далее – оплачивал врачей и школу. В результате суд постановил, что нужно выплачивать. Слушайте, эта забота, которую проявлял донор в отношении своего биологического ребенка, доказывает решимость мужчины исполнять свой отцовский долг. Я поворачиваюсь к Светлане Ростовцевой, которая тоже здесь, не приходя в сознание, нажимает на кнопки – получается, что он должен исполнять свой долг после смерти? Он умер, несчастный, но деньги должен. Товарищи, я считаю, что нужно срочно проголосовать. Бросать термоядерную бомбу на США мы не будем, потому что ценим ее жвачку, джинсы и «Кока-колу», машины еще у них хорошие, но вот с судами у них не вышло. Смотрите, я задаю вопрос, стандартный – согласны ли вы с решением суда? Решение вы слышали, какое. Если согласны - 660-01-13. Если не согласны - 660-01-14. Однажды я выступал в одной передаче, меня позвали феминистки, задавали разные вопросы, такая смешная передача – ну, смешная, но со смыслом. И был интересный момент – я стою и говорю – не надо создавать партий – ну, там женская партия – партий по половому признаку – не надо, неуспешные эти партии, не будут они работать.. Вы сами не голосуете за тех людей – почему вы все время за мужчин голосуете? Ну, это еще Жириновский говорил у нас в эфире - который, как всегда, прав. На что вскочила одна дама и закричала мне – красная абсолютно, закричала – почему вы нас унижаете? Я спросил - Чем? - Почему вы говорите «по половому», а не «по гендорному»? Ну, вдумайтесь. Согласен, по гендорному. Согласнее, что голосование у нас будет по гендорнмоу принципу - все женщины будут срочно голосовать на телефон 660-01-13, и будут доказывать нам, что это правильно, правильное решение – раздевайте этих мужчин, даже после смерти. Гениально. Умер несчастный человек, а после этого его семью обкорнают. Или я чего-то не понимаю? Ну, вздохни еще раз – она вздохнула. Это ж баба, но она наша. Ростовцева - это своя в доску. Или, если вы считаете, что это неправильное решение, что прав Жванецкий, что мы все должны быть внимательны, и ничего не делать, блин, чтобы потом нами не воспользовались – понимаете, что получается? Ведь грустная вещь получается. Но не буду вас агитировать – тогда 660-01-14. Я уже вижу толпы благородных мужчин, которые хотят позвонить нам и сказать правильное это решение, или нет. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Вам позвонила как раз женщина.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Я в плену у себя – здравствуйте, Павел Иванович.
СЛУШАТЕЛЬ: Хорошо.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Павел Иванович.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Павла Ивановна. Как вам это решение?
СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, я «за». Суд принял решение в интересах ребенка. В принципе, донор мог остаться анонимным и не принимать никакого участия в жизни этого ребенка, и тогда никто бы не узнал, что он Френтон или кто-то. Но он принял участие. Может быть, он не оставил завещания, и это большая оплошность с его стороны. Может быть, ему стоило оговорить, что в случае его смерти такая-то сумма отходит этому ребенку. Или никакая сумма не отходит. И тогда суду нечего было бы решать. Но, во всяком случае, мне кажется, что суд принял решение правильно. Если донор хочет принимать участия в жизни ребенка, который рожден от его спермы, то никто донору запретить не может. И я думаю, он сам был бы не против.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо вам большое, Кобра Ивановна, за ваш звонок. На самом деле спасибо, ваше мнение очень интересное, но оно… ну, все, идем дальше. Ну, мнение – радиослушатели «Эхо Москвы» высказывают мнение. 363-36-59 – это потрясающе. То, что сейчас сказали. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня зовут Кирилл.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы «М» или «Ж»?
СЛУШАТЕЛЬ: Как вам сказать? Как вам хочется?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что значит «как сказать»? Что меня все обманывают?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, предыдущий Павел Иванович был «Ж», но он был Павел Ивановичем. Хотите, я могу быть «М».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, говорите как Кирилл.
СЛУШАТЕЛЬ: Хотел бы сказать, что, несмотря на то, что он нашел своего отпрыска, есть еще такая процедура усыновления. Если он хотел, чтобы все было законно, он бы усыновил. Тот бы получил наследство практически автоматически.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаете, боюсь, что нет. Я, правда. Не знаю точно по американским законам, может ли быть ребенок усыновлен лесбийской парой. Но не забывайте, что он же не гейской паре… Он не мог быть усыновлен по той причине. Что являлся официальным супругом той женщины из лесбийской пары, которой он пожертвовал свое семя. Понимаете? Нельзя усыновить ребенка при живой матери, которая имеет, пусть женский брак – это невозможно.
СЛУШАТЕЛЬ: Напомню вам дело, которое вы уже рассматривали - дело Анны-Николь Смит - отцом-то признали человека, который не состоял с ней в браке.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Идем дальше - и?
СЛУШАТЕЛЬ: И хотел бы еще добавить, поскольку провел юность в США, там есть две инстанции в Верховном суде – есть еще апелляционная инстанция, расширенный состав Верховного суда, и я не очень понял, там малый состав суда?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мой золотой, я понимаю, что у вас 28 высших образований и вы друг Клинтона. Ну. Не надо. Еще раз - мы вне времени и вне пространства. Это очень важная история. Вы идете неправильным путем Поняковского - все эти дела – они не сказки, это реальный перевод информационных агентств.
СЛУШАТЕЛЬ: Понимаю, верю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это для нас специальные легенды. Потому что они говорят о нравах, они говорят о нравственных случаях, они говорят как закон в сбивке со справедливостью. Понимаете? И вот этот «Кейс» - скажу, чтобы вам было ближе – этот случай – он важен. Не важно, апелляция, или нет – вы за, или против?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, против Я уже сказал – если бы он хотел, чтобы его признали его сыном, то он бы…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: нет, это неправильный ответ. Вы не о том говорите. Вы говорите о нем, а не забудем про лесбийскую пару, которые вышли с иском – они правы, или они неправы?
СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно нет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаете, что случилось? Он же уже взял бумагу - вот Ростовцева была свидетелем – да? Да. Он уже взял бумагу, чтобы написать - хочу, чтобы все мои миллионы отошли к этому ребенку, и тут его «Кондратий» хватил - и он не успел. Но мы не о нем. Мир ему пухом, Карлу Франтону.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, они, безусловно, неправы с точки зрения справедливости. Наверное. Сточки зрения закона…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А сточки зрения закона?
СЛУШАТЕЛЬ: С точки зрения закона, поскольку в Америке прецедентное право, то в данном случае прецедент возник.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, России теперь будет легче вставать с колен, потому что все мужчины бросятся туда – потому что у нас тут никогда такого не будет.
СЛУШАТЕЛЬ: ну, я надеюсь на это.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, вы надеетесь?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, я надеюсь.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И этот человек жил в США.
СЛУШАТЕЛЬ: ну, я же вернулся.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, понял. То есть, падение может быть бесконечным.
СЛУШАТЕЛЬ: Безусловно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо за ваш звонок - это замечательно. 363-36-59. Я просто в восхищении. Ростовцева красит губы – я не знаю, что с этим делать. Ты при исполнении, давай следующий звонок. Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Тимофей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы тоже из США?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, спасибо.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Свой? Мартышкино? Откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ: Из Королева.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я так и думал. Я с вами разговариваю в виде исключения. Знаете, почему? Вот когда у вас построят эстакаду, возле Королева. И когда я там не буду стоять по 6 часов, вот тогда я с вами буду разговаривать полноценно.
СЛУШАТЕЛЬ: А вы откуда?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да я из Хряпино – это там недалеко. Но неважно. Поехали – ну, что скажете? У вас дети есть?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спермой делились?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так о чем с вами говорить?
СЛУШАТЕЛЬ: У меня ест мнение.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У вас есть мнение? Потрясающе – у Королева есть мнение. Эстакада не построена, а есть мнение. Ну, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, там пробка ужасная. Мнение такое, что данное решение нарушает две, на мой взгляд, хоть я и не юрист, но, по-моему, нарушает две статьи кодекса – во-первых, то, что гражданский брак не является поводом для обязательств. А второе - что, в общем, тут дискриминация по половому признаку, потому что получается, что женщины не являются полноценной семьей. То есть, раз заставляют семью этого умершего человека платить, то это значит, что те двое женщин - они не в состоянии заработать достаточно денег, чтобы данного ребенка содержать, то есть, они являются неполноценными и не являются семьей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите. Да. Они неполноценная семья, с нашей точки зрения. Ну и что из этого следует?
СЛУШАТЕЛЬ: Это значит, что они нарушают как бы Конституцию
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите. Во-первых, давайте говорить про Конституцию города Королева или Хряпино, где я живу, давайте американскую оставим, потому что над нами будут смеяться – не хотелось бы. Смотрите - давайте сейчас не будем говорить, полноценная семья, или неполноценная. Вот на наш взгляд – вы знаете, что разогнали гей-парад, или что они выступали, набили опять по мордасам в нашем добром духе. И зачем это делали, совершенно непонятно – в общем, мы считаем, что это не нужно, не надо, а потом мне еще не нравится, как было объявлено – кто-то говорил, что был против, а потом еще какую-то молитву совершили – что-то такое совершили. Ну, это ладно, пусть делают, что хотят. Но смотрите - мы считаем, что это какие-то неполноценные люди – ну и бог с ними. Но раз они неполноценные, раз лесбийская семья, это неполноценная семья, то значит, суд постановил правильно – что с этого человека, который себя светил, и который про дочку свою заботился, при той семье, которая у него была – он по факту признал, что она его дочь.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет. Ну, мы же смотрим американскую семью. А там получается, что суд нарушил Конституцию. Ведь у них-то считается это законным.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз, умоляю вас – понимаете, у меня, как вам сказать - у меня волосы выпадали в студенческие времена, и остатки готовы выпасть сейчас, когда вы говорите, что высший суд может нарушить Конституцию в США. Вы просто страны перепутали – не пугайте меня. Я вас умоляю – мне еще домой идти, я водички хочу попить, чаю, у меня детки. Ладно? Давайте оставим этих америкосов с их Конституцией - там, если кто-то нарушит Конституцию, так там такие… знаете, мне жалко их. Там же даже джинсы не так сидят, и жвачка уже не такая вкусная.
СЛУШАТЕЛЬ: Джинсы там хорошие.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я говорю о тех, кто нарушит Конституцию – там джинсы плохо сидят, а арестантская роба хорошо сидит. Так вот - он признал своими действиями, что он признает свою дочь. Он признает. Понимаете?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, он может не признать. Может, он помогал из добрых побуждений. Но, может быть, он сидел и думал – нет, не признаю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, давал бабло…
СЛУШАТЕЛЬ: Из добрых побуждений.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: На воспитание девочки, дарил ей подарки, оплачивал врачей и школу. А потом приходил домой и говорил – не признаю. Правильно?
СЛУШАТЕЛЬ: А может, он в мэры хотел баллотироваться?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И вообще это был Грызлов – это понятно. Или Лужков. Это понятно. Но это мы уже фантазируем. Давайте не нарушать «принцип Акама» - знаете этот принцип?
СЛУШАТЕЛЬ: Кого?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да ладно, черт с ним, с этим козлом японским – ну, был такой человек замечательный, которого фамилия была Акам. Японец. И он придумал такую замечательную фразу, которая гласит – не следует увеличивать количество сущностей сверх необходимости. Я вам сейчас расскажу, чтобы вам удобнее было, в Королеве. Если, например, вы стоите в комнате и сзади вас, например, раздался какой-то шорох - какая первая мысль придет вам в голову – откуда этот шорох?
СЛУШАТЕЛЬ: Из-за спины.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, золотой мой. Я понимаю, что это из-за спины. Ну, помогите мне немножко, спасите себя сами - имеется в виду, кто это там зашумел. Вы предположить можете?
СЛУШАТЕЛЬ: Или родственники, или вор.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Правильно. Но вряд ли первая мысль будет про инопланетян. Правда?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот поверьте мне, это замечательный принцип – то есть, вы не увеличиваете количество сущностей – понимаете? То есть, инопланетяне – это дополнительная сущность, сверх необходимости. То есть, прежде всего, вы думаете о реалиях, а потом уже приплетаете инопланетян. Поэтому не надо сейчас сюда. Что он хотел там в мэры баллотироваться – не нужно. Короче говоря, вы против, да?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Боже мой. Хорошо, договорились. Королев, стройте развязку. Следующий телефонный звонок. Слушаем.
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Валерий. Рад, что дозвонился до вас. Мое мнение по ситуации - тут должен присутствовать здравый смысл и логика.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она у вас есть? Она у вас присутствует?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот и говорите, согласны, или нет.
СЛУШАТЕЛЬ: Я бы хотел знать, а как думает тот донор спермы?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он умер.
СЛУШАТЕЛЬ: Подождите, а на каком основании тогда кто-то имеет право решать за умершего человека.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так я вас об этом и спрашиваю.
СЛУШАТЕЛЬ: Я и отвечаю, что был бы он живой, и было бы судебное разбирательство, мы бы у него спросили – ты считаешь себя отцом? – Считаю. – Плати деньги. Вот и весь вопрос. Или берем доказательство медицинское.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, вы тоже считаете, что неправильно, да?
СЛУШАТЕЛЬ: ну конечно, безусловно. Мы же у него спросить не можем.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вы давно сперму сдавали?
СЛУШАТЕЛЬ: Я ее не сдавал.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я, почему спрашиваю – я не вторгаюсь в вашу личную жизнь, просто хочу сказать - вдруг что-то такое будет, будьте аккуратны. Сразу пишите. Потому что сейчас жизнь тяжелая.
СЛУШАТЕЛЬ: Теперь уже, после вашей передачи – спасибо вам и за эту передачу – теперь уже надо каждому задуматься.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно.
СЛУШАТЕЛЬ: И перед тем как сдавать, подумать.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно. Свободны от мысли только люди старше 80 лет, или до 11. Хотя говорят, что сейчас акселерация страшная. Следующий телефонный звонок, и продолжается голосование – 660-01-13 – те, кто согласны с вердиктом, и 660-01-14 – те, кто не согласны. И следующий телефонный звонок, и параллельно посмотрю пейджер - - 980-45-45. А вы говорите, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Маша.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот я уверен, что вы точно не сдавали.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, как-то не случилось.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что скажете?
СЛУШАТЕЛЬ: Я, конечно, против этого решения. Потому что я считаю, что это безобразие, что семья этого несчастного человека, которая вообще никакого отношения не имеет к этому ребенку, теперь обязаны платить каким-то неизвестным им двум девушкам деньги вдруг.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я говорю, что я против.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А как вам кажется, почему суд так решил?
СЛУШАТЕЛЬ: Почему суд решил, это лучше у суда спросить. Я не знаю, почему он так решил.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот видите, вот вы не согласны.
СЛУШАТЕЛЬ: Совершенно не согласна.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. А женщина. Следующий звонок.
СЛУШАТЕЛЬ: Людмила.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, давайте.
СЛУШАТЕЛЬ: Что давать? Я когда-то, в свое время, была участником такого процесса – усыновление отцовства незаконнорожденного ребенка моим братом. И у нас не дошло до высшего суда – мы договорились в районном суде, чтобы ребенка признать. То есть, если там был спор – действительно, эти лесбиянки, которым и так дали семя, так дали возможность исполнить их – ну, в общем, грубо говоря. Лесбиянки – это не женщины, извините, пожалуйста – ну, не женщины они. Там с нравственностью у них… А вот куда смотрел этот прекрасный суд – наверное, все-таки, видимо, взяли за основу, что ребеночку надо что-то есть. Вообще действительно, меня, как и вас, все это действительно потрясло. Потому что на самом деле, конечно, грустная ситуация. Вот я против этого решения.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушайте, я хочу вам сказать - я не говорю точные результаты, но значительное количество людей – они мне только сейчас не попадаются на линии – они проголосовали «за». Как вы это объясните?
СЛУШАТЕЛЬ: Объясню тем, что их интересы ребенка беспокоили. Только другой вопрос, пойдут ли эти деньги ребенку, или пойдут эти деньги этим тетенькам, которые уже не знали, как им себя рекламировать, не знаю – я вообще не знаю, зачем такие вещи делать. Но не для того, чтобы детей растить – ничего общего с нормальным выращиванием детей, поверьте моему слову, я говорю, что мы признали незаконнорожденного ребенка нашим ребенком. Потому что чтобы у ребенка был отец. Я не знаю, чего хотели эти…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите. Вы тут что-то такое наговорили, уже не имеющее отношение, но страшно интересное.
СЛУШАТЕЛЬ: Я не знаю, чего они хотели.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте разбираться. Вы говорите, что эти женщины – они и не женщины. Да? А почему они не женщины?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, во-первых, какие там взаимоотношения у них были с этим человеком?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Секундочку. Людмила, вы лозунгами будете говорить, или мы будем с вами говорить так?
СЛУШАТЕЛЬ: Давайте так поговорим пока, да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, если так, то я вам хочу сказать, что как-то негоже не зная, говорить.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, понимаете, почему они так настойчиво – не могли договориться с родственниками, не могли заработать деньги для этих детей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я не знаю. Просто вы говорите, что эти женщины – они не женщины. Во-первых, одна из них родила этого ребенка – она – мама, чего бы вы о ней ни говорили – лесбиянка, или кто она – это не имеет значения. Она пошла в банк спермы, взяла эту сперму, родила ребенка.
СЛУШАТЕЛЬ: Она когда рождал, знала вообще, на что она его будет кормить?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, конечно, потому что категорически запрещается знать.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, она не знала, на что она его будет кормить?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да подождите. Кто вам сказал, что они нищенствовали? Кто вам это сказал?
СЛУШАТЕЛЬ: А для чего тогда лезть за этими деньгами – для того, чтобы вот так прославиться, я не понимаю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему – прославиться? Женщины как рассуждают –женщины рассуждают, почему мы должны.. Вот к нам на эфир приходила одна дама, она - главный редактор одного очень значимого журнала. И она говорила нам такой текст – она говорила: моя идея – я зарабатываю много. Но мой ребенок, мои дети – у нее парочка – они должны получить самое лучшее. Поэтому в рамках моей зарплаты, а зарплата у меня большая, они будут получать самое лучшее. Понимаете? Разве вам не хотелось бы, чтобы ваши дети получили самое лучшее?
СЛУШАТЕЛЬ: Хотелось бы, и главное, мне бы хотелось, глядя в глаза своим детям, рассказать все, что было с их отцом. И так далее. Кстати, это тоже самое лучшее, которое не проплачивается никакими деньгами.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите, вы все о другом. Вы им шьете, чего нет. А я - о решении суда.
СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, решение суда для меня вообще непонятно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда давайте говорить о решении суда, давайте не мочить женщин, которых вы вообще не знаете.
СЛУШАТЕЛЬ: Мне непонятно, почему решение суда таково, потому что на самом деле, если это дошло до Верховного…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите, вы за, или против?
СЛУШАТЕЛЬ: Я - против. Но я думаю, что если это районный суд решил, то я поняла бы, что родственники договорились.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, будет сейчас кассация, посмотрим. Что получится. «Матвей Юрьевич, не бейте сильно ногами, но Макам был англичанин, монах-францисканец» - Кирилл, Москва. Йес, оф корс. Слушаем следующий звонок.
СЛУШАТЕЛЬ: Веня Владимир зовут, и мое решение такое – я против решения суда.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да что же такое. А кто голосует за? Вот кто это голосует «за»? Я уже и на ту кнопку нажму, и на эту – а голосуют "за". А почему вы против?
СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, мне кажется, что суд не совсем правильно интерпретировал поведение биологического отца.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А как это можно неправильно интерпретировать? Деньги давал, слова красивые говорил.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, действительно так. Но, Например, многие люди имеют какую-то потребность к благотворительности, допустим. Вот кто-то это делает обезличенно, кто-то это делает более или менее конкретно. Просто предположим…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А теперь я вам задам вопрос. Представьте себе, что какой-нибудь олигарх, а их много, и они, многие, и я знаю их фамилии, они дают деньги на детские дома. И совершенно это не афишируют. Много дают, просто со страшной силой. И отнюдь не замаливают грехи – просто это у них статья расхода. И хочу спросить – представьте себе, этот олигарх потом, время придет, он уйдет из жизни, имеет ли право этот детский дом подать иск - ну, это так называется – иск в суд, чтобы… вы понимаете. Даже язык не поворачивается. Но как-то так. При этом они покажут фотографии, где он был, где он ходил, где детей обнимал и целовал. А потом умер. Ну, умер-шмумер, вот так случилось.
СЛУШАТЕЛЬ: Вы обострили ситуацию до невозможности просто. Поэтому это действительно развитие этих событий может привести к какой-то безвыходной ситуации. Вот мне кажется, поэтому решение суда – мне кажется – оно некорректно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, вы мне не ответили. Если бы вы были судьей, какое решение вы бы приняли.
СЛУШАТЕЛЬ: Если бы я был судьей, я бы отказал в иске этой семейной паре.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А в иске детскому дому? Вот у него миллион, миллиарды, яхты, крокодилы ручные, пароходы. Газеты. Ну? Я им нужно 2 тысячи долларов в месяц, чтобы 150 детей были счастливы.
СЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю, иногда, может быть, и большие суммы поступают. Но, тем не менее, рассматривать какой-то душевный порыв, благотворительность…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это был не душевный порыв, это была постоянная статья расходов.
СЛУШАТЕЛЬ: А это может быть постоянный душевный порыв, потребность даже.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Короче говоря, вы бы директору детского дома отказали. Вы бы сказали – знаете, вот тут у меня его завещание на 700 страницах, и тут написано - а также детско-… а дальше он умер в этот момент. И у него ручка пошла вниз. Вы скажете, - я не уверен, что это надпись «Детскому дому». Это может быть, например, детской поликлинике.
СЛУШАТЕЛЬ: Или детской спортивной школе.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, вы бы отказали.
СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно. Если исходить из буквы закона, то я не стал бы трактовать в пользу именно детского дома.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И отказали бы детскому дому, да? Ну, отказали реальным детям – вот реальные дети стоят. Я как Жириновский – дети смотрят на вас. Плачут. Ну, да или нет?
СЛУШАТЕЛЬ: ну, мы же знаем…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да или нет, передача заканчивается.
СЛУШАТЕЛЬ: Я бы отказал.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы бы отказали. Я вас люблю, пока. Результаты голосования. 71,7% против решения суда, то есть - отказать. Они считают, что решение суда было несправедливым. И только 28,3% - справедливым. Но я вам хочу сказать, я с удивительной благодарностью – я не знаю, какие там цели, мне все равно - я с удивительной благодарностью смотрю на эти 28,3%, что-то мне не позволяет сказать, что решение суда США, этого высшего суда, что оно несправедливо. Может быть, оно наоборот, законно. Как ни парадоксально – все всех ногами. Но оно не несправедливо. «Делиться надо», - как говорил Лившиц. Это была программа «Кейс», вел ее Матвей Ганапольский, до свидания.