Кейс - 2007-04-22

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: 20.03, у микрофона Матвей Ганапольский, начинаем программу «Кейс», как вы понимаете, это бывшая программа А. Венедиктова, которую он мне передал в такое временное управление, по лицензии. Программа, в которой мы рассматриваем судебные, предсудебные дела, иски всевозможные граждан к организациям и организаций к гражданам, где, собственно, рассматривается главный контрапункт - между законностью и справедливостью. Вы знаете, что обычно мы рассматриваем три дела, и нам звонят радиослушатели по телефонам - 783-90-25, 783-90-26. С одной точкой зрения на один телефон, с другой точкой зрения – на другой. Телефон для общих сообщений, СМС – 970-45-45, и мы будем проводить по отдельным телефонам голосование. Давайте начнем, потому что у нас 4 дела, четыре рассматривать не будем. Н три прелюбопытнейших дела – я хотел бы разобрать в течение сегодняшней передачи. Конечно, вы знаете знаменитую английскую модель и актрису Элизабет Херли, может быть, слышали, читали во всяких светских журналах о ее бракосочетании – она вышла за индийца замуж, он достаточно богатый человек, они две свадьбы справляли, и со второй свадьбой случился казус. И об этом расскажет сейчас Алина Гребнева.

А.ГРЕБНЕВА: В Индии начинается процесс, который может затронуть многих. Это касается традиций. К суду привлекают известную английскую модель и актрису, Элизабет Херли. Дело в том, что она вышла замуж за индийского предпринимателя Аруна Наяйра, однако некоторые посчитали, что церемония бракосочетания, вторая по счету, а она прошла на родине супруга в северо-западном индийском штате Раджастан, была оскорбительной для традиций индуизма. Как говорит один из свидетелей, шокирующим было то, что пара пила спиртное на фоне религиозных символов - например, молодожены обнимались около Священного Огня, который был свидетелем их союза. А главное то, что Лиз Херли была обута в кожаную обувь - в стране, где коровы являются священными животными.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добавлю, что супруги могут, по индийским законам, оказаться за решеткой. Кстати, отец Аруна Наяйра сбирается свидетельствовать против своего сына и невестки - хотя, наверное, это обида – он был по просьбе Лиз Херли удален с церемонии обручения, со второй церемонии, первая была в Англии. Здесь не будем заниматься оцтом, который собирается свидетельствовать против своего сына – наверное. Это такие индийские нравы. У нас же последняя история, которую я помню, когда отец против сына и сын против оцта - по-моему, это на уровне Павлика Морозова – больше не помню. Займемся молодоженами. Что получается - пара пила спиртное на фоне религиозных обрядов. Обнимались около священного Огня, Лиз Херли была обута в кожаную обувь в стране, где коровы являются священными животными. Ну и теперь могут посадить. Сначала начнем с голосования. Итак, поддерживаете ли вы иск - посадили бы вы Лиз Херли ее вот этого Аруна, раджу, мужа ее, индийский предприниматель этот - посадили бы вы их, осудили за то. Что они нарушили эти традиции? Если посадили бы и осудили - тем более, Лиз Херли парень рядом с ней стоял – он что, не знает о традициях? Тем не менее, вот такая странная вещь. Ну, сказал бы - не одевайся в корову, в кожаную обувь, где коровы являются священными животными – ничего не сказал. В результате он сядет. И она сядет - вот такая глупая ситуация. Итак, если вы готовы присоединиться к иску, к их осуждению – 660-01-660-01-13. Если вы считаете, что это бред - 660-01-14. Голосование началось. И мы принимаем телефонные звонки -783-90-25 - те, кто считает, что это действительно нарушение, и они должны быть наказаны. Те, кто с этим не согласен, считают, что это бреди такого иска не может быть - иск за нарушение традиций - мы сегодня еще будем об этом говорить, тут многие нарушают традиции, и по этому поводу много всяких судебных исков - уже и до этого дошло. Итак, поддерживаете вы иск против этих ужасных нарушителей - 660-01-13, нет - 660-01-14. Голосование идет. И принимаем телефонные звонки – 24 - если поддерживаете подобный иск, 783-90-26 – если не поддерживаете. Слушаем телефонный звонко.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Эмма. Я бы сказала так – скорее всего, в этом виноват он, она-то тут, в принципе, ни при чем. Так что было бы несправедливо, если бы ее осудили, а его, наверное, можно - он свои законы знает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы позвонили по телефону, где поддерживают иск.

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: За что?

СЛУШАТЕЛЬ: ну, нарушают законы – это справедливо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет такого закона, что нельзя ходить в кожаной обуви.

СЛУШАТЕЛЬ: А…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: До свидания. Чуть внимательнее слушаем. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Александр, город Саратов. Я не поддерживаю этот иск, потому что, во-первых, я понял, что эта звезда является британской подданной. И не считаю обоснованным иск со стороны Индии, или со стороны государственных структур к британскому подданному – это, во-первых.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серьезно? А с чего это? Это значит, что иностранцу можно в любой стране творить все, что угодно?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну, противозаконных действий нельзя, конечно, никому.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что такое противозаконные действия?

СЛУШАТЕЛЬ: нарушение норм права. А в данном случае речь идет о нарушении традиций, норм морали, устоев морали этого общества.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ну, хорошо, но вы знаете, что в церковь православную в России нельзя входить в шортах. Я не помню, чтобы я в Евангелии, в каком-то из них, читал, или среди 10 заповедей, читал заповедь «да не ходи ты в шортах в церковь православную»- но никто не ходит. А если кто-то пойдет, кому-то могут и физиономию намылить за это дело.

СЛУШАТЕЛЬ: Одно дело шею намылить, другое дело. Когда государство предъявляет иск.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Человеку могут предъявить иск за нарушение общественного порядка. Хотя ни в Уголовном кодексе, ни среди перечня административных нарушений, нет такого четкого указания, где можно и Гед нельзя ходить в шортах.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот я об этом и говорю - я с этим не согласен, мне кажется, это неправильная позиция. И вы еще верно подметили, что сам жених должен был…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это его проблемы. Может быть, он вообще хотел, как только они расписались, чтобы ее посадили на 10 лет. Кто его знает, почему он так поступил? Мы сейчас не о нем говорим, а об иске – как бы иск государства, некоей госструктуры.

СЛУШАТЕЛЬ: Если коротко резюмировать мой ответ, я считаю, что это является незаконным и не по справедливости.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, в принципе можно вытворять, что угодно.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я этого не говорил. Тут надо понимать – одно дело нормы морали, можно их знать, или придерживаться, но можно их и не соблюдать. За это можно физиономию разбить, или еще что-то, но государственная структура иск подавать не должна. Одно дело правовая практика, другое дело моральные традиции и устои.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Я вас понял. Сейчас мы соединимся с А.Венедиктовым «он-лайн» - он находится в каком-то городе вол Франции, я не слышал, может даже в городе Парижске, где он наблюдает за выборами. А пока продолжается голосование по делу нашего «Кейса» - 660-01-13 - если вы поддерживаете иск, и 660-01-14- если вы иск не поддерживаете. Пока соединяются с А.Венедиктовым, попробую принять звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я не поддерживаю этот иск, потому что при бракосочетании, поскольку это был религиозный обряд, то отвечает за это таинство тот, кто его совершает. И он не должен был этого допустить. То же самое в РПЦ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я вас поправлю - они пили всякие спиртные напитки на фоне религиозных обрядов. Не во время, а на фоне религиозных обрядов - обнимались около Священного огня, который был свидетелем их союза. Вот такие вещи они себе позволяли.

СЛУШАТЕЛЬ: Это можно по-разному себе представит - кто туда их допустил?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Они стояли около Священного огня. Огонь горит, и вдруг, совершенно неожиданно, они взяли и обняли друг друга - им никто не мог запретить – ну вот они так сделали.

СЛУШАТЕЛЬ: В любом случае это происходит на той территории, которая принадлежит их священнослужителям, или еще кому-то. Абсолютно неправомочен этот иск именно к ним.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. Голосование продолжается. А у нас в эфире А.Венедиктов – добрый вечер. У тебя там еще относительный день?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Относительный день.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну. Расскажи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А чего рассказывать? Мы будем нарушать тогда французские законы. Только через два часа - вы слышите, я нахожусь в штабе Саркози – только что здесь стали циркулировать слухи о вбросах «экзит-полов», хотя эти «экзит-полы» нельзя публиковать на территории Франции - опросы на выходе с участков, но я так понимаю, что «Эхо Москвы» не базируется на территории Франции, и мы уже можем сказать о том, какие «экзит-полы» сейчас на выборах президента. И, пожалуй, мы первые, кто это сообщает. Итак, два французских института опрашивали. На первом месте Саркози, он является лидером, и скорее всего, им и останется – 26-27%, на втором месте Руайяль - 24-25%, на третьем месте Ле Пен – это неожиданность - около 20%, французский националист практически догоняет лидеров и Байру от 13 до 15%. Итак, два французских института дают приблизительно одинаковые цифры. Официально это будет подтверждено в 22.00 по Москве, а сейчас мы можем говорить, что во второй тур уже выходят - вы слышите, как зал аплодирует – это появляется Саркози на экране. Во второй тур выходят Николя Саркози и Сагален Руайяль, но разница между ними 1-2%, и это не дает шансов ни тому, ни другому.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я там слышу крики «Эхо Москвы». «Венедиктов».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, «Эхо Москвы – чемпион», и все начинают хлопать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Скажи, пожалуйста, а какая разница должна быть между ними, чтобы кто-то из них прошел в первом туре?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тут же какая интересная история – это надо видеть. Мы сидим на втором этаже, а на первом этаже находятся члены штаба, которые, видимо, получили нелегально эти данные, и они начинают орать друг другу эти данные, через наши головы, криками, не называя фамилий, а просто показывая. И за моей спиной несколько человек, активисты партии Саркози, они встречают эти цифры гулом, потому что разрыв должен быть не менее 5% для уверенной победы. А у них разрыв 1-2%.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У тебя сегодня будет бурная ночь, я так понимаю?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я допускаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А в интеллигентных кругах это будет называться, что ты наблюдаешь за выборами, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я это называю - я наблюдаю борьбу преемников Ширака.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. Будь аккуратен и не пей слишком много.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Постараюсь. Пока тут никто не дает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ничего не дают?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Тут такое количество народа - что людям даже садиться негде.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что собой представляет предвыборный штаб - как это выглядит?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это такой театральный зал, из которого вынесены кресла, в одной из гостиниц. Очень маленький зальчик. В середине стоят активисты, очень много молодых людей. Но есть и депутаты, солидарные люди, которые обмениваются данными. Это в середине. На первом ярусе, который равен площадке, стоят телекамеры и журналисты, порядка 50, а на втором ярусе гости, приглашенные и я. На третьем ярусе все забито, молодежь висит просто со страшной силой. И все ждут, все кричат, тем более, что информация уже просочилась, и я бы сказал, что люди скорее разочарованы. А на экране сейчас возникают телеканалы, которые транслируют новости с безумной явкой – по отношению к предыдущим выборам плюс 15%. На прошлых выборах в это время, в 17.00, она была 68, а сейчас 73.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще один вопрос к тебе. Меня, конечно, больше устраивает наша выборная система, потому что я понимаю идеологию партии – например, «Единая Россия» - «мы с президентом». А «Справедливая Россия» - это тоже что-то…

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я практически в штабе «Единой».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Скажи, пожалуйста, вот все эти люди и Франция – они понимают, за какие программы голосуют?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Безусловно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если говорить тремя предложениями – чем отличается программа двух главных кандидатов?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Она отличается тем, что лозунг Саркози работать больше и получать больше. А лозунг Руайяль - сохранять социальные завоевания, в том числе должна быть планка рабочего времени, рабочей недели. В данном случае это борьба двух путей - это реально борьба двух путей Франции, реально борьба за модернизацию, или не модернизацию Франции. И как ни странно, социалисты выступают консервативными, сохранение той Франции, которая есть, которая отстает постепенно от Великобритании, Испании, а Саркози, который представляет консервативную партию, партию Ширака, она является модернистской партией, партией реформистской - вот такая история. Это реальный выбор.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А Жириновский?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А у нашего Ле Пена 20%.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А его идеи?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Его идеи - в основном идеи контролируемой иммиграции. Франция для французов, иммигранты должны отбираться только те, кто хочет здесь работать, и то, после продолжительной проверки. Не предоставлять права убежища, и так далее. Вот я когда ехал в такси в Страсбурге – с ними вообще очень интересно разговаривать, он сказал следующее - «Вот я работаю, работаю. А мои налоги уходят на то, чтобы содержать этих бездельников, которые понаехали тут». Потому что во Франции существуют огромные социальные программы для приехавших – для их семей, детей. Даже люди, которые без документов, без паспортов – их дети должны быть приняты в школу - есть такой закон. Обязаны быть приняты в школу, даже если их родители не имеют права находиться на территории Франции, но уже де-факто находятся. Собственно говоря, этот тот выбор, который стоял перед Тэтчер, когда она пришла к власти Великобритании. И перед Аснаром, когда он пришел к власти в Испании, потому что это были отсталые страны – Англия и Испания - в 70-е гг., не было, как ты знаешь, никакого «хай-тека», практически исключительно аграрная страна. Практически Франция сейчас в этой истории находится.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, ты знаешь, что мне Франция не очень интересна, потому что я не знаю языка, и вообще это такая диковинная страна. Но я пытаюсь как-то приложить ее к России. Скажи, там есть какая-нибудь оппозиция, которая мочит?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Там мочат Ле Пена. Но, несмотря на это он набирает 20%.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, а как его мочат?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Трудно сказать. Вот, например, сам Ле Пен говорил о Саркози, что он венгр, пусть и уезжает в свою Венгрию, и будет там президентом. Вот это мочилово и эти слова Ле Пена передавали все каналы и все газеты напечатали. И называли Саркози сыном иммигранта все время.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но это же разжигание национальной розни - чего он не арестован?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ле Пен всегда разжигает. Во-первых, он зажигает, во-вторых, он разжигает. Он пришел на избирательный участок в совершенно невообразимом галстуке, невообразимо ярко-красных цветов – что называется «вырви глаз», и с таким же платочком. И тем не менее, если «экзит-полы» правильные, и Ле Пен набрал 20% - то есть, больше, чем 7 лет тому назад, это значит, что настроения во Франции такие - каждый пятый избиратель придя , проголосовал за программу Ле Пена.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Он может выйти в финал и стать президентом?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Жириновский?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да вот он третий - он, видимо, не выходит. Хотя разрыв очень небольшой. Один опрос дает Саркози 26, Сагален - 23,5, Ле Пен - 20,5 – разрыв в три балла. Он может выйти в первый тур. Но президентом он, конечно, не станет. Хотя я думаю, что Ле Пен третий - это тоже новость.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, а когда появится определенность?

А.ВЕНЕДИКТОВ: 6 мая, когда будет второй тур выборов. Сейчас стало понятно, что никто не выйдет в первом туре – надо набрать 50%, а первый Саркози набирает 26-27. Второй тур - 6 мая, и тогда станет все известно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и еще о личном - ты там будешь сидеть, пока водку не дают, а потом будут давать? Вообще как там у них это дело проходит?

А.ВЕНЕДИКТОВ: У них там, конечно, накрыт стол в фойе, но если Саркози действительно в одном балле от Руайяль, и набрал 26 - тут будут очень недовольны. Для гарантии второго тура надо набирать с разрывом в 4-5 баллов.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А это будет учитываться?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что значит учитываться? Просто нужно дальше вырываться вперед, набирать во втором туре больше очков. И если у вас разрыв в 5 очков – это более гарантированная победа, чем разрыв в 1-2%, которые не гарантируют нечего. Считай, что первое место они поделят, и тут все и начнется. Тут начнется то, что сейчас экраны начали показывать - здесь 9 каналов выведено - футбол, баскетбол сейчас идет. Через 4 минуты новости, и зал будет орать, потому что покажут Саркози. Но я вижу сверху по лицам небольшой энтузиазм - они уже знают, что разрыв небольшой.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: не важно. Все равно выходит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это важно. Потому что победитель в президентских выборах - кстати, как в России - в России в конституции 1993 г., когда она писалась комиссией Шахрая, во многом она была списана с конституции французской, ныне действующей, с огромными президентскими полномочиями - именно поэтому столько людей пришли голосовать. Именно поэтому, видимо, явка зашкалит за 80% - я это допускаю. Замечу – явка добровольная. Сюда не привозят автобусами голосующих. Воскресенье, хорошая погода, последний день каникул - многие еще не вернулись, только возвращаются с детьми после пасхальных каникул. И поэтому последние два часа могут все изменить. Потому что те опросы, которые были сделаны, они были сделаны от 14 до 16 часов, и обработаны. А сейчас пойдет последняя волна людей, которые возвращаются с детьми с пасхальных каникул. Буквально остался один час и две минуты до конца, и в 20.00 мы увидим результаты здесь, а в 22.00 по Москве мы увидим. Должен сказать, что Николя Саркози к Владимир Владимировичу относится неважно, и в Кремле тоже к Н.Саркози относятся неважно. Потому что, например, Саркози хорошо известен фразой, что очень хорошо пожимать руки В.Путину, но все-таки надо говорить и о том, что происходит в Чечне, и о том, что происходит со свободной прессой и о том, что происходит с парламентом, судами и Ходорковским. Это говори Саркози во время предвыборной кампании. Сагален Руайяль вообще не упоминала слово «Россия» - не существует такой страны для нее. Матвей?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне тогда больше по душе Ле Пен.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я знаю, что ты - поклонник Ле Пена. У меня сомнений нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, что за критика России? Сидят на российском газе – они что хотят, чтобы цены подняли, что ли?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это легко. Цены на газ мы легко поднимем. Просто хочу сказать, что на самом деле Ле Пен чаще других нынешних кандидатов в президенты бывал в России. Он одно время довольно часто приезжал по приглашению упомянутого выше и ниже В.Жириновского, он внимательно следит за тем, что происходит в России и поддерживает, кстати, он это говорил – движение против нелегальной иммиграции - ДПНИ нашего, он про него знает. Так что он интересуется Россией гораздо больше, чем все остальные кандидаты. Ия бы отметил одну очень важную историю, мне кажется, что для Франции эта история показательна - впервые опросы показывают, что пришло голосовать безумное количество молодых. В возрасте от 18 до 30 лет - огромное количество. То есть, это люди, которые думают о будущем страны, потому что они действительно выбирают не между двумя преемниками, которые клянутся в верности курсу Де Голля, или Миттерана, или курсу Ширака, или курсу Помпиду, или еще какому-нибудь курсу. А которые понимают, что от их сегодняшнего выбора, или выбора 6 мая зависит, сколько денег будет вложено в образование, как смогут тут люди работать, какие зарплаты они будут получать. И это очень важно. Сейчас ты не отключайся – мы сейчас услышим реакцию зала, потому что начинаются новости.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лишь бы у тебя аккумулятор не сел на телефоне.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, если и сядет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Собственно, мы этого и добиваемся. У нас тут включен «Евроньюз» - давай смотреть, мы одновременно смотрим на экран.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Должен сказать, что три французских канала включают своих корреспондентов из разных штабов, они начинают рассказывать, прежде всего, о безумной явке. Плюс 15%. Ты слышишь реакцию зала? Это показывается явка - видимо, явка достигает 86-87%. Огромное число голосующих. В зале активисты, когда появляется Руайяль, начинают свистеть. Конечно, здесь напряжение достигает максимума, а еще полтора часа времени реального остается.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Твои интонации напоминают мне интонации покойного Николая Озерова - и вот уже явка все больше и больше, с каждой минутой.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас появится Саркози.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты мне лучше вот, что скажи мне же Франция безразлична - там есть такие типа «Наших», молодежные такие?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно. Они здесь в синеньких курточках и жилеточках, с надписью на спинах «Я голосую за Н.Саркози» - они не скрывают, что это молодежное крыло партии Саркози, они не прячутся за какие-то профашистские или антифашистские движения. Они говорят – да, мы молодежное крыло партии Саркози, вот этого «Союза французского народа».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это неправильно. А кто борется с фашизмом во Франции?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Если считать Ле Пена фашистом, то с ним борются все. Тут масса молодежи, они фотографируются на фоне экранов. Целуются. Прямо под камерами. Мне хорошо. Пожалуй, я спущусь вниз. А потом позвоню.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда будут раздавать коньяк, аккуратнее. Спасибо большое. А.Венедиктов рассказывал вам про выборы во Франции. Это, товарищи, далеко от нас – далеко, неправда, ничего этого нет, не существует, поэтому забудьте. То, что рассказывал Венедиктов – это неправильно. Потому что в этом мало прогнозируемого. Жизнь должна быть прогнозируемой, мы с вами реально должны понимать, что будет завтра. И спасибо властям, которым нам помогают это делать. И мы продолжаем. Я останавливаю голосованию. Я напомню, что мы не о Венедиктове говорим, не о Франции, это передача «Кейс» такая странная. И мы говорим про звезду Лиз Херли, и говорим про ее мужа, индийского предпринимателя Аруна Наяйра. Короче говоря, за то, что она была в кожаной обуви в стране, где корова является священной, что они обнимались возле Священного огня, что пили спиртное на фоне религиозных обрядов, их собираются судить. Еще два звонка принимаем - 783-90-25 –поддерживаете ли вы этот иск, и 783-90-26 – если иск не поддерживаете.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Нельзя стоять напротив религиозных обрядов. Обряд – это действие.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть?

СЛУШАТЕЛЬ: Неправильное выражение - нельзя стоять напротив обряда. Можно стоять напротив религиозных святынь. Обряд - это действие.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Это перевод с французского.

СЛУШАТЕЛЬ: Не совсем точно. Я очень уважаю вашу станцию, поэтому мне хочется, чтобы все было безупречно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Безупречно только в гробу. Там будем лежать по струнке.

СЛУШАТЕЛЬ: зачем так грустно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня на даче кошка сейчас ходит беременная - вот это действительно, скажу вам, совершенство - там все идеально. У нее такое пузико, она лежит, жмурится и мурлычет. И куда этих котят девать – не представляю.

СЛУШАТЕЛЬ: Раздать хорошим людям.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так где они? Адреса дадите?

СЛУШАТЕЛЬ: ну, не знаю, всегда найдутся люди.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы так и решили – будем искать хороших людей. А если говорить не о грамматической ошибке, а о сути дела – вы на чьей стороне?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, я не поддерживаю то, что к ним предъявляют претензии.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но она же была в кожаной обуви?

СЛУШАТЕЛЬ: Она живет в другом мире. И всех тонкостей индийских религиозных обрядов не знает. И то, что ее не просветил муж - это его вина. Надо сделать снисхождение на это.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, хорошо. Спасибо. Должен сказать, что достаточно большое количество наших радиослушателей поддерживают иск – 35% поддерживают, а 65 – не поддерживают. Но теперь вот такие удивительные люди у нас. У меня, честно говоря, позиции нет. И Венедиктов просил, чтобы у меня позиции не было. Хотя иногда она возникает. Теперь разберем следующее дело. Поговорим про одну даму, которая решила сменить себе имя. Послушаем.

Я.ШИРОКОВ: Смена имени – это всегда поступок, который имеет под собой очень серьезные основания. Очередной случай, попавший в прессу, связан с дочерью высокопоставленного полицейского – он участвовал в массовых репрессиях в годы диктатуры в Аргентине с 1976 по 1983 гг. Анне-Рите-Претти-Вальятти суд разрешил изменить свое отчество, то есть, вообще его не использовать. Теперь она зовется просто Анна-Рита Вальятти. Е отца звали Валентин-Мильтон Претти, во времена правления военной хунты он был. Как назвала его собственная дочь, палачом. И она не хочет, чтобы его имя было связано с тем временем. Напомню, что по официальным данным, в ходе 6-летнего правления военных в Аргентине, с 1976 по 1983 гг., погибли или пропали без вести 9 тысяч противников режима. Правозащитники, в свою очередь считают, что жертвами грязной войны стали 30 тысяч человек.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Главными оппонентами аргентинской хунты были левые политики и сторонники Перонистской партии, правящей в стране с 40-х гг., проводивших национал-популистскую политику. Многие из тех, кто пытался противостоять военным, просто исчезли - добавляет Яков Широков к своему материалу. Смотрите, какая история – казалось бы, смена имени – нет никаких проблем. Вы знаете, что каждый человек может пойти, сменить имя, заплатив деньги - все это разрешается, свобода в этом смысле. Это по закону. А с точки зрения морали, я бы не сказал «справедливости» - в данном случае, с точки зрения морали. Смотрите – с уд разрешил вообще не использовать отчество, теперь она зовется просто Анна-Рита Вальятти. А Претти - по отцу - вы видите, у них по сто имен - Хосе-Игнасио. Хуан-Карлос - вы же сериалы смотрите. Короче, она вот отца не любит до такой степени. И суд ей разрешил – наверное, у них там это по суду - описан суд. Суд ей разрешил не использовать вообще его отечество, если можно так сказать - потому что там не поймешь, где отчество. Если 40 имени из них 30 отчеств – не очень поймешь. Короче, вот эту частичку - "Претти" разрешили не использовать. Казалось бы, все правильно, и не было бы никаких проблем, если бы не одно обстоятельство – девушка. Не хочет использовать отчество – не используй. Кто тебя заставляет? Ты вообще можешь быть Анной Вальятти, можешь быть Ритой Вальятти, моешь быть Анной-Ритой. Нет, девушка обращается в суд, чтобы ей вообще разрешили не использовать отчество. Для меня это какая-то мутная ситуация. Поддерживаете ли вы решение суда и ее иск, чтобы вычеркнуть собственного отца-живодера, гада, палача, фашиста проклятого, из своей памяти. То есть, из памяти его вычеркнуть невозможно, конечно, но просто писать она его не будет. Вот все, с сегодняшнего дня она его не будет писать. И как бы ей легче станет. То есть, представьте - Федор Иванович Пупкин: «мой отец был плохой, хочу писаться только Федором Пупкиным», а если где-то требуется ФИО – то я буду показывать постановление суда, по которому я могу не вписывать отчество этого человека, поскольку он мне противен. Представляете? Это на самом деле так. Вы, например, берете кредит в банке - ну, - везде требуют отчество. Вам говорят – напишите, без этого мы вам не оформим, не дадим. Вы говорите, показывая мятую бумажку - вот постановление суда, по которому мне разрешено не пользоваться отечеством. - Как? Начинают читать эту бумажку – ну, такое шоу. Начинаем голосовать. Если вы поддерживаете решение суда по этому делу, по иску этой Анны-Риты-Претти Вальятти, и тоже считаете, что она имеет право не пользоваться отчеством - 660-01-13. Если вы категорически против этой истории и считаете это самодурством, и вообще это такой дешевый пиар, или назовите как хотите - 660-01-14. Теперь смотрите – 783-90-25 – это те, кто поддерживает ее иск и решение суда и 783-90-26 – те, кто не поддерживает, и считает, что это абсурд. Начинаю принимать звонки.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я – Елена. Я хочу сказать, что это несколько проще, чем вы изложили, как мне представляется у испанцев обычно двойное имя и две фамилии, одна материнская, другая отцовская. Она просто по суду имеет право изменить свои документы, не вписывая отцовскую фамилию. Она будет с одной фамилией. Вот и все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, вы же понимаете, что я это экстраполирую на нас.

СЛУШАТЕЛЬ: У нас совсем другое общество.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: дело не в этом. Вы опять звоните и объясняете мне, что я не так сказал, не там поставил запятую.

СЛУШАТЕЛЬ: Но это не отчество, это фамилия.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз. Передо мной французский оригинал, это точный перевод с французского оригинала.

СЛУШАТЕЛЬ: У французов тоже нет отечество.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз - я не знаю.

СЛУШАТЕЛЬ: Это ошибка переводчика.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не ошибка переводчика – у нас по-французски вся станция говорит.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хорошо знаю испанский и знаю, что…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Моя дорогая, либо вы ответите на мой вопрос, либо идите, смотрите первый канал.

СЛУШАТЕЛЬ: У меня нет телевизора. Я вам хочу сказать, что она имеет полное право носить материнскую фамилию. И то, что она так относится к отцу и считает его палачом – думаю. Что она права. И вообще в любом случае это ее дело.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: нет, у нас каждый имеет право на то, что слева и то, что справа – так считает Кремль. Но этого не делает. Понимаете? У нас же демократия в стране, поэтому ваше мнение никто не спрашивает. А «Эхо Москвы» спрашивает – я спрашиваю ваше мнение. В отличие от Кремля.

СЛУШАТЕЛЬ: Я не знаю, при чем тут Кремль, я говорю про конкретную данную даму – Анну-Риту, которая не хочет быть Претти. Я считаю, что она права.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понял. Спасибо вам большое. Следующий звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Артем, Екатеринбург.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что скажете? Вы позвонили по телефону, что вы против.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, да. Потому что, мне кажется, тогда она должна сделать себе пластическую операцию, чтобы не быть так похожей на своего отца.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А у нее глаза как у отца, и нос, и улыбка такая же. Я искал довод, а вы мне помогли. Пластическая операция, еще и детям нужно сделать пластическую операцию, потому что обычно дети, особенно внуки – вылитая копия этого живодера.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот именно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Абсолютно с вами согласен. Очень правильно. Теперь звонок от тех, кто за это судебное решение.

СЛУШАТЕЛЬ: Дмитрий. Санкт-Петербург. Поддерживаю однозначно, считаю примером для подражания для многих в нашей стране, и что она замечательно делает, что выдавливает раба из себя на законодательном уровне.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какого раба?

СЛУШАТЕЛЬ: Раба той деспотии аргентинской, которая была. Она считает, что отец должен быть выдавлен из нее на законодательном уровне – делает мудро и правильно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так вот так выдавливается раб?

СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, да. И так тоже.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мысль ваша понятна, но по-моему, так раба не выдавливают. Ну что, идем крушить памятники?

СЛУШАТЕЛЬ: Не надо крушить памятники. Но полное отрицание всего негативного - внутреннее - очень великая и значительная вещь для ощущения себя.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы правы, но есть нюанс. Давайте говорить о форме и о сути. На мой взгляд, она борется по форме. Для меня достаточно, что она его назвала палачом. А она еще говорит – давайте я уберу имя. Потом она прилюдно, может быть, разорвет его фотографии. А действительно, что делать с тем, что в ней гены его - надо же быть последовательным. Что делать, что детки на него похожи, а внуки еще больше? С этим что делать, как это выдавливать? Вам не кажется, что это бред свинячий?

СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, не кажется. Потому что надо бороться с тем, с чем ты можешь бороться, мириться с тем, что ты не можешь сделать, и не путать одно с другим. Знаете, такое высказывание? Вот она именно этим и занимается.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Предыдущая радиослушательница меня спросила, почему я вспомнил Кремль. То есть, вы имеете в виду, что если запретить демонстрации, то и оппозиции нет? То есть, боремся с формой. Вот театр К.Станиславского - я, как режиссер профессиональный театральный - есть разные школы. Говорилось, что есть от внутреннего к внешнему, то есть, ты проживаешь роль, и тогда у тебя меняется внешний рисунок, характер, пластика. Это я упрощенно говорю. А был театр Мейерхольда – там от внешнего к внутреннему. То есть, другими словами если ты надеваешь очень выразительный грим, то у тебя и суть меняется – это также школа Е.Вахтангова - там есть такие элементы. Получается, что если мы внешне все меняем, топчем, валим колокола в 17-м году, то вся эта пошлость исчезает. Но вы сами говорите, что она внутри нас находится.

СЛУШАТЕЛЬ: Она прожила внутренне негативную очень жизнь, которая ей доставила массу страданий. Это выстраданное решение. В театральном варианте, как вы провели такую же параллель – я, надевая маску – я актер, профессионал - я работаю. У нее немножко другое - это не работа, это внутренняя страшная, негативная жизнь, с которой она просто пытается бороться таким образом.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, честно говоря, не знаю.

СЛУШАТЕЛЬ: Это одна из форм. И хорошо, что она происходит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По-моему, самая паршивая. По-моему, самая абсурдная, паршивая и глупая.

СЛУШАТЕЛЬ: Мы же находимся на вершине этого айсберга. Ее внутреннее содержание, этой женщины- оно нам неизвестно, к сожалению.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я с вами согласен на сто процентов, но я только на «Эхо Москвы» работаю 16 лет. Поэтому у меня есть нюх. Я дерьмоватых людей чувствую на расстоянии со страшной силой. Меня бы все устроило, если бы просто она тихо и спокойно не писала, не упоминала – как умерших людей в американских фильмах мы смотрим – у нас традиций таких нет. А в США если кто-то умирает, то берут его фотографию, кладут в коробочку из-под какого-то продукта, картонную, складывают все любовно, и относят на чердак. Человек рядом, но его нет. Так вот зачем ей нужен был этот суд? Вот позвонила нам женщина, Елена, объяснила, что никто не будет ее просить, чтобы она писала отчество – у них нет там такой традиции - писать отчество. Вот зачем?

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю - прилюдно показать людям свое полное отрицание. Это поступок, сложный, но поступок. Попробуйте встать на эту позицию. Позиция пиара – одно, но стать на эту позицию тоже можно попробовать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, мы с уважением относимся, мы просто обсуждаем. Например, возьмем – сейчас скажу, кого возьмем - известного кинорежиссера…

СЛУШАТЕЛЬ: Меньшова. Я понял вас.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Меньшова. У меня открыт сайт «Эха», тут его фотография. Вот Меньшов - ему очень не нравится этот фильм, это его право – ну, какие вопросы, он «Оскара» получил, мы к нему с огромным уважением. Но он бросает конверт, и так далее. Причем, он же знал – одна из вероятностей была - у него было до этого интервью – я смотрел эту церемонию – он и жена говорили - мы любим такой-то фильм, «Питер-ФМ», хорошо бы, чтобы этот фильм занял. А потом выяснилось, что другой фильм. И он вышел, вот так концертно бросил, сказал. Я не буду сейчас говорить, прав он, или не прав - это вообще дело отдельной передачи. Но просто – почему именно так?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы вели интервью с г-ном Христианом Слейтером, который помните, сказал - мы - актеры, мы ведем себя так, чтобы нравится окружающим нас людям. То же самое делает г-н Меньшов - он актер. А она не играет, она живет. Понимаете, экстраполировать на актеров…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, вы не поняли, вы о другом говорите. Вы говорите о Меньшове, почему он так сделал. А я говорю не о Меньшове. Ну, вот зачем надо было кидать? Это значит, что он хотел показать всем свою позицию, да?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как и эта девушка, Анна-Рита – она тоже хотела всем показать, правильно?

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, разная степень «показания» - она показывает отрицание всей своей жизни. Знаете, как многие наши люди боятся…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А обществу нужно, чтобы она это показала?

СЛУШАТЕЛЬ: Обществу нужно. Это будет тем отрицанием, которого люди пугаются и боятся сделать. Кстати, это великолепно могли бы сделать многие наши люди.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что тогда главенствует - вот такое социальное в человеке? Это же все-таки ее отец, который держал ее на руках, она писалась - ну, тогда памперсов не было, а может и было. Может, тогда были памперсы на Западе. Он же к ней, наверное, замечательно относился.

СЛУШАТЕЛЬ: Трудно сказать. Но можно даже отрицать и любя. Знаете, в таком диком противоречии находиться. Наверное, это очень тяжело, бесконечно тяжело. И не бояться какой-то страшный кусок своей жизни превратить, уходя от него, в нечто новое. Кстати, чего не делают, к сожалению, наши руководители. Потому что боятся этого, боятся остаться ни с чем. А она не испугалась. Возможно, так. Знаете, в то. Что самые удивительные чудеса случаются - дай бог нам поверить ей, и чтобы она нас при этом не разочаровала.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, собственно, она уже либо разочаровала, либо не разочаровала. Она уже умудрилась это сделать. Другое дело, что мы это как-то оцениваем.

СЛУШАТЕЛЬ: думаю. Что вам, несмотря на 16 лет работы на «Эхо Москвы», будучи профессионалом высочайшего уровня, может быть, стоит один раз показаться немножко наивным – хотя бы один раз.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да. Я стараюсь. Я вообще стараюсь, когда ко мне всякие люди в эфир приходят, достаточно наивно задавать вопросы, на которые вполне понятны ответы, которые они понятно мне дают. Хотя хочется протянуть руки, и немножко с ними разобраться.

СЛУШАТЕЛЬ: При этом показывая свой огромный профессионализм.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ну, это вы уже зря.

СЛУШАТЕЛЬ: О ощущается ваше легкое саркастическое восприятие.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это да, естественно. Мы тут все крутые. Спасибо вам большое.

СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо вам.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И примем звонко тех, кто против. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я сейчас столько наслушался от радиослушателя, что практически стал на его точку зрения.

СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что девушка поступила неправильно, я считаю, что это показное такое выступление ее. Или, может быть, от отчаяния, или как-то у нее на психике отразилось это отцовское ее наследство. Я считаю, что она должна или просто была в душе отречься, и или забыть. Если она хотела, чтобы люди об этом знали, тогда она должна была не просто такие выступления шокирующие публику, а заняться тогда делом - исправлять ошибки отца, помогать этим людям.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Может быть она это делает, мы с вами этого не знаем. Тут рассказывается просто о некоем прецеденте, который произошел в судебной практике Аргентины, не более того.

СЛУШАТЕЛЬ: Насчет того, что это в суде произошло - нам это трудно понять, потому что мы не ходим по каждому поводу в суд, и вообще мы идем в суд по крайней нужде, мы не приучены к суду. У нас легче человеку взять и самому зачеркнуть в паспорте сове отчество, чем в суд идти. Поэтому нам трудно понять. А суд понять можно – если человек обратился в суд, суд не может ему отказать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но вы ее оправдываете, считаете, что она поступила правильно?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я считаю, что она поступила неправильно, но я оправдываю только тем, что человек, думаю, пережил - у нее психика немножко нарушена - я считаю так.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей из Барнаула пишет: «Павлики Морозовы, оказывается, бывают везде, даже в Аргентине» - только они там Пауло. И вместо Морозовых - Вальятти.

СЛУШАТЕЛЬ: Думаю, что тяжелые воспоминания, и окружающие в детстве, может быть, дразнили - это все сломало ее психику, я считаю, немножко.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Боже, какие страшные выводы. А я скажу, как проголосовали - 58,7% поддерживаю – они не согласны с вами, поддерживают иск и решение суда. Но 41,3% на вашей точки зрения.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы еще объединили – ее решение и решение суда. Решение суда можно было убрать вообще. Решение суда однозначно – как суд может отказать, если человек меняет имя?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы не знаем законов, у нас игра такая - мы рассматриваем именно судебные иски - передача между законностью и справедливостью. Поэтому как без суда? Спасибо большое. Дорогие друзья, вот мы с вами разбирали три дела - два уголовных, и третье особенное уголовное дело А. Венедиктова, который был в прямом эфире, за счет радиостанции рассказывал нам, а сейчас он будет там всякое выпивать и закусывать во славу двух кандидатов. А сейчас – новости. Это была программа «Кейс», с вами был Матвей Ганапольский. До встречи.